Аннотация: Мой первый опыт политической статьи. Опубликовано на портале Русской Общины Украины: http://www.russian.kiev.ua/material.php?id=11604543
ТРИ ДОПОЛНЕНИЯ К ДЕСЯТИ ПРИЧИНАМ
23 августа 2009 года исполняется 70 лет с момента подписания знаменитого Пакта Молотова-Риббентропа, который серьезно перекроил карту Европы и окончательно определил конфигурацию будущей мировой войны. Главным пострадавшим, "невинной жертвой двух тоталитарных режимов", принято представлять "несчастную Польшу".
В противовес хору, оплакивающих "невинную жертву" звучат и мнения неангажированых историков, пытающихся объективно разобраться в роли Польши в предвоенной европейской политике. В частности, на портале Русской общины Украины была размещена неплохая статья "Пакт Молотова-Риббентропа: 10 причин не переживать за судьбу Польши" ( http://www.russian.kiev.ua/material.php?id=11604517 ) . Однако, в этой в целом хорошей и полезной статье, содержится три серьезных методологических ошибки, которые заслуживают внимательного рассмотрения.
ДОПОЛНЕНИЕ ПЕРВОЕ
В статье утверждается: "Польша долгое время пребывала в составе Российской Империи (куда она частично попала в ходе многочисленных ее разделов - как не трудно догадаться, Российская Империя делила Польшу не в гордом одиночестве, а с представителями "цивилизованной Европы"). При известном желании, даже Польшу можно рассматривать как "утраченные территории" и нагло заявлять, что мы возвращаем утраченное".
Такая позиция внутренне противоречива: если Польшу делили, то, получив по разделу некоторую часть, нельзя претендовать на целое. И действительно, если под Польшей понимать собственно исконные земли, то в полном объёме в состав России они не входили. В результате раздела Польши её первая столица Гнезно отошла к Пруссии, вторая столица - Краков - к Австрии, а третья - Варшава соответственно, к России. Поэтому говорить о "возвращении своего" применительно к Польше это не столько наглость, сколько глупость, причем глупость, подыгрывающая мифу о "беспричинной агрессивности России".
На самом деле в Российской Империи существовало четкое понимание различия между русскими землями, полученными в результате раздела Польши, и землями исконно польскими. Воссоединение первых рассматривалось как восстановление державы - преемницы Киевской Руси, присоединение вторых - политической необходимостью. Для Империи Польша была в большей степени обузой, чем приобретением, тащить которую приходилось из интересов государственной безопасности: независимая от России Польша в XIX веке была обречена стать добычей Пруссии ( менее вероятен раздел между Пруссией и Австрией ).
В 30-е годы вопрос о включении в состав СССР собственно польских территорий руководством страны никогда не ставился. Поэтому надо сказать откровенно и прямо: даже если считать пресловутые Секретные Протоколы к Пакту подлинником, а не подделкой ( хотя есть все основания считать обратное ), они неопровержимо свидетельствуют об отсутствии у СССР каких-либо планов по завоеванию собственно Польши.
ДОПОЛНЕНИЕ ВТОРОЕ
Вообще вопрос о появлении после Первой Мировой войны независимой Польши далеко не так прост, как это показано в статье. Позиция большевиков в ней отражена верно, но они были далеко не единственными и далеко не самыми активными союзниками польских националистов. В ходе войны "независимость после победы" Польше обещали как Николай Второй, так и Вильгельм Второй вместе с Францем-Йосифом. Союзнике по Антанте позицию Российского Императора единодушно поддержали. После падения монархии о признании права Польши на независимость заявило Временное правительство князя Львова.
Независимая от Германии и Австро-Венгрии государственная структура появилась у Польши опять-таки до Октярьской революции: 12 сентября 1917 года был создан Регентский совет. В качестве некоторой альтернативы ему можно рассматривать функционировавший в Швейцарии ( потом он переехал в Париж ) Польский национальный комитет. Ни одну, ни другую структуру большевики ни коим образом не патронировали, в то же время они обладали определенным международным авторитетом. Так ПНК в сентябре 1939 года был признан в качестве "официальным политической организацией польского народа на всех аннексированных территориях" правительствами США, Великобритании, Франции и Италии.
Агрессивная политика новорожденного польского государства показана в статье в целом верно, но с ошибками в частностях. Например, кампании осени 1918 и весны 1919 в Галиции проходили не против Красной Армии, а против вооруженных сил ЗУНР. Не сказано так же про историю с "бунтом" генерала Желиговского, в результате которого в составе Польши оказалось Вильно. Да и присоединение Силезии проходило не так мирно, как кажется автору статьи: там тоже велись боевые действия с отрядами SO и "оберландерами". Наконец? были военные столкновения и в Тешинской Силезии с чехами.
Всё это говорит о том, что агрессия Польши была направлена не исключительно против Советской России и русских, а против всех соседей. С момента своего образования Польша была страной-агрессором, и представление о невинной жертве никак не соответствуют её истиной истории.
ДОПОЛНЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Касательно сентябрьской компании 1939 года необходимо отметить ряд упущенных в статье моментов. Во-первых, агрессивные планы в отношении Германии для польского генералитета были отнюдь не теорией. В августе 1939 года в Польском коридоре был развернут так называемый "корпус вторжения" под командованием генерала бригады Станислава Скварчинского, задачей которого было решить "данцигскую проблему".
В то же время готовность Польши к оборонительной войне не следует преуменьшать. Оборонительных позиций на западной границе и границе с Восточной Пруссией было построено немало и довольно неплохого качества. Там, где их удалось правильно использовать ( Млава, Венгерская Гурка ) немецкое наступление застопорилось на 2-3 дня. Что же касается упомянутых обильно цитируемым в статье фельдмаршалом фон Манштейном укреплений у Грудзяндза, то здесь скорее речь не о фатальных ошибках польского главнокомандования, а о громкой победе талантливейшего Гудериана над весьма посредственными генералами Бортновским и Гржмот-Скотницким. В результате прорыва его корпуса к Висле эти укрепления просто некому было защищать.
Да, конечно, многие польские генералы не выдержали испытания войной. Но ведь и в вермахте далеко не все были Гудерианами и фон Манштейнами. Так что корректнее говорить не о чисто военных просчетах, а скорее о давлении на армию со стороны агрессивно настроенного польского общества. "Восточноевропейская гиена", отхватив Тешинскую Силезию, мечтала о новой пище, и острожных оценок перспектив военного конфликта с Рейхом просто бы не приняла.
Остается ещё раз подчеркнуть, что эти дополнения не отрицают основную идею рассматриваемой статьи, а, напротив, её подтверждают.