Шепелёв Алексей : другие произведения.

День Рождения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Сырок". Написано на Сорванную Башню 7. Тема "Дети и музыка". Ничего не выиграл. Глядя на победителя - и не жалею.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

И я гляжу в свою мечту

Поверх голов

И свято верю в чистоту

Снегов и слов

(Владимир Высоцкий)

  
   Электричка набирала ход, за окном проносилась платформа станции "Фили". Мимо стоящих у выхода в тамбур пассажиров продрался лохматый парень с гитарой в потёртой джинсе, выбрался на свободное место, ударил по струнам и что-то запел.
   Витька, до боли не переносивший наложения одной мелодии на другую, со вздохом щёлкнул кнопкой плеера и вытащил из уха черную таблетку наушника. Придётся слушать этого уличного певца.

...И растворилась в воздухе до срока,

А срока было сорок сороков...

   блажил парень, закатывая глаза к потолку. "Фигня какая-то", - разочарованно подумал Витька. Нет, конечно, он не ожидал, что исполнитель споёт что-нибудь из Газманова или Губина, но всё же... Есть же нормальные песни, почему обязательно нужно распевать откровенный отстой?

Но вспять безумцев не поворить

Они уже согласны заплатить

   надрывался, подвывая, гитарист. Денег ему никто не предлагал: поздним дачникам, составлявшим большинство среди пассажиров, до подобных песен дела не было. Мальчишка снова вздохнул и повернулся к окну, за которым как раз проплывала "Баба на игле" - так среди ребят называли монумент работы скульптора Церетели в Парке Победы. Взгляд Витьки упал на лицо спутника. Виталий Сергеевич сидел с таким видом, словно у него сверлили зуб, да ещё старой бор-машиной.
   - Виталий Сергеевич, Вам плохо? - испуганно спросил Витька.
   Кто их знает, этих взрослых. С тех пор, как однажды посреди гулянки дядя Игорь вдруг побледнел и схватился за сердце, а потом все бестолково бегали, пока не приехала "Скорая", мальчик прочувствовал, что взрослым может стать плохо в любой момент. И что делать, если дяде Виталию станет плохо прямо тут, в набитом душном вагоне?
   - Да нет, Витька, ничего у меня не болит. Просто - обидно, как можно хорошую песню так уродовать. Это же Высоцкий!
   Последнюю фразу он произнёс с таким почтением, словно на уроке литературы. "Дети, Александр Сергеевич Пушкин был величайшим русским поэтом!" Но Пушкина знают все, а Высоцкий-то кто?
   - А кто такой Высоцкий?
   Раздражение на лице Виталия Сергеевича сменилось удивлением.
   - Ты что, ничего не слышал о нём?
   - Нет, - честно ответил мальчишка.
   - Дожили, - со вздохом констатировал собеседник. - Парню двенадцать лет, а он не знает, кто такой Высоцкий. Вот времена.
   Витька несколько мгновений выбирал обидеться или подурачиться. Ещё неделю назад он бы без колебаний остановился на первом варианте, но сейчас Витька относился к маминому брату, у которого ему пришлось поселиться на три летних недели, гораздо лучше, чем когда родители поставили мальчишку перед фактом. Нет, идеальным человеком Виталий Сергеевич не был, но, по крайней мере, не обладал тремя недостатками: не очень усердствовал в воспитании племянника, не стремился во что бы то ни стало понравиться мальчишке и не вёл себя так, словно Витька - досадная неприятность, вдруг возникшая на его жизненном пути, чтобы потом сгинуть в никуда. Всё это вместе делало мальчишкино проживание у прежде малознакомого родственника вполне сносным, хотя, конечно, обида на родителей всё равно оставалась.
   И ехать на День Рождения совершенно незнакомого ему человека, дядиного сотрудника, Витьку вовсе не радовало, особенно, после того, как Виталий Сергеевич честно признался, что Витькиных ровесников там не будет. Но мальчик понимал, что другого выхода нет, дядя ни в чём не виноват и нет никаких причин портить ему праздник.
   Поэтому, в ход пошел второй вариант.
   - А ещё я не знаю, кто такой Юрий Гагарин. То есть, точно знаю, что он не покемон, потому что покемонов я знаю всех.
   Как и надеялся, мальчишка, дядя Виталий отреагировал правильно, то есть рассмеялся. Негромко, зато от души.
   - Ну, ты уж слишком на себя не наговаривай. Но то, что ты не слышал о Высоцком - обидно. Знаешь, когда я был чуть постарше тебя, мы с друзьями просто фанатели от его песен. А кое-кто взрослые говорили нам, что это всё фигня, что пройдет немного времени, и он станет никому не нужен. Его забудут, а молодёжь даже и не узнает о нём.
   - Молодёжь - это я? - серьёзно, но вкрадчиво поинтересовался Витька.
   - А то кто же? Знаешь, как неприятно, когда сталкиваешься с такой правотой.
   Виталий Сергеевич особенно выделил голосом слово "такой". А потом пообещал:
   - Ладно, приедем домой, я тебе дам диск с песнями Высоцкого. Может, тебе понравится. А если и не нет... По крайней мере, узнаешь, как эти песни надо петь по-настоящему.
   - Хорошо, - легко согласился Витька. Почему бы и в самом деле не послушать, жалко ему, что ли? И снова врубил плеер.
  
   До "Сушкинской", как и обещал Виталий Сергеевич, они доехали за час. На Витьку платформа, расположенная чуть больше, чем в пятидесяти километрах от Москвы, произвела впечатление глухой деревни. Вместо станционного здания - обшарпанное строеньице, напоминавшее чересчур разросшийся газетный киоск. Вокруг - какие-то старые деревянные домишки, показавшиеся мальчишке неухоженными и запущенными. Дополняла картину разбитая, вся в ямах просёлочная дорога, на обочине которой стояла синяя "Нива". Возле машины курил молодой человек ярко-синей футболке.
   - Мобильная связь - великая вещь, - с удовольствием изрёк Виталий Сергеевич. Он сразу после Малых Вязём позвонил имениннику по мобильному телефону, что пора выезжать - встречать гостей. Витька только усмехнулся: какой смысл обсуждать то, что всем давно известно.
   Водитель "Нивы", заметив на платформе Виталия и Витьку, отбросил окурок и шагнул навстречу.
   - Ну, привет, новорожденный!
   - Привет!
   - Подарок и поздравления будут на месте. Кстати, все собрались?
   - Какое там... Шилин опаздывает.
   - Ну, он всегда опаздывает. Но, вообще-то я предполагал, что мы будем последними.
   - Может, пока мы тут болтаемся, уже и подъехал. Давай, заползайте. Это и есть твоё "дополнение".
   - Ага. Зовут Витькой.
   - А меня - Андрей Евгеньевич, - сообщил водитель, протягивая Витьке руку. Мальчишка, чуть смутившись, пожал её и произнёс:
   - Поздравляю!
   - Спасибо, - улыбнулся именинник и откинул переднее сиденье:
   - Давай, залезай на заднее.
   В дороге Витька скучал: взрослые сразу пустились в обсуждение какой-то программы, сыпали непонятными выражениями вроде "субконто" или "справочник второго уровня" и совершенно не обращали на него внимания. А вот дача Андрея Евгеньевича ему очень понравилась. Во-первых, во всех комнатах на стенах висели оленьи рога, один раз - даже вместе с головой оленя. Напротив оленя к стене была прибита оскалившая клыки голова дикого кабана. Вместо ковров на полу лежали большие пушистые шкуры. А ещё в доме был классный камин, самый настоящий: с узорной решёткой, настоящей кочергой и большими щипцами.
   В полной мере насладиться созерцанием дачи Витьке не дали: гости уже съехались, пора было садиться за стол. За столом мальчишка, естественно заскучал. Собрались все взрослые, а у них свои интересы. Витька ел салаты, пил "Кока-колу", помалкивал. Немного оживился, когда после третьей рюмки кто-то из гостей принялся рассказывать о недавнем походе по Тянь-Шань. Вообще, большинство собравшихся за столом увлекались альпинизмом, не только мужчины, но и женщины.
   Так вот, среди ночи Гену ( так звали рассказчика ) и его друзей из палатки выкинул сильнейший удар. Какая-то сила тащила их вниз по склону, а они цеплялись за то, что попадалось под руку, чтобы не улететь вниз, в пропасть. Но, в итоге всё закончилось хорошо: никто из альпинистов не погиб и даже не получил серьёзных травм. Сам Гена отделался только ушибами да сорванным ногтем на указательном пальце правой руки. По сравнению с тем, что ему грозило - мелочь, о которой даже и упоминать не стоило. Примерно такими же были достижения и у остальных членов группы. А вот палатку по утру так и не нашли.
   Гости охали, качали головами, понимая степень везения. Витька сначала сомневался, что это правда, но, видя, что все вокруг верят, поверил и сам. Смысл приврать ещё был, смысла соглашаться с враньём - никакого.
   А вскоре решили петь. Играл на гитаре сам Андрей Евгеньевич, а песни были Витьке совсем неизвестные, такие не продают на дисках и не показывают по телевизору. Сначала пели про горы и альпинистов. Мальчишка даже не мог представить, сколько, оказывается, про них написано. Особенно поразила его военная песня, которая называлась "Баксанская". Когда допели до конца, он не утерпел и спросил: про что это. Оказалось, что во время Великой Отечественной войны высоко в горах Кавказа постоянно происходили стычки между немецкими и советскими горными стрелками. Фашисты подняли свой флаг над Эльбрусом, наши его сбросили. Витька даже расстроился. Столько, оказывается, интересного, а по истории они проходят какую-то муть. Про войну на уроках говорили много, а в голове почти ничего не осталось. Мусолили ерунду какую-то. Если бы рассказали про такое противостояние в горах, Витька бы это ни за что не забыл.
   - Евгенич, а ты Высоцкого можешь сыграть? - вдруг поинтересовался Виталий Сергеевич.
   - Зачем? - удивился именинник. - Высоцкого лучше слушать, а не петь.
   - Да я знаю. Это вон для него, - и кивнул на притихшего племянника. - Нам сегодня в электричке какой-то кретин "Балладу о любви" исполнил... под Преснякова.
   За столом засмеялись. Витька в центре внимания чувствовал себя неловко. Андрей Евгеньевич почесал лохматую голову и сокрушенно произнёс:
   - "Балладу о любви" я слов совсем не знаю. Давай-ка лучше вот что...

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт,

И дрались мы до ссадин, до смертных обид,

Но латали одежды нам матери в срок,

Мы же книги глотали, пьянея от строк.

   Да уж, это был совсем не похоже на то, как блажил в электричке патлатый парень.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь мы, не знавшие войн,

За воинственный крик принимавшие вой,

Тайну слова "Приказ", положенье границ,

Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

   Витька, затаив дыхание, вслушивался в песню. Сказать, что она ему нравилась - означало не сказать ничего. Этот самый Высоцкий будто сам был мальчишкой, когда складывал эти строки.

А в кипящих котлах прежних воин и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов.

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея слезам не давали остыть,

И прекраснейших дам продолжали любить,

И друзей успокоив, и ближних любя,

Мы на роли героев вводили себя.

   Конечно, вводили. А кто не мечтал бы оказаться на месте героев, не испытать их приключений? Например, тех, кто скинули с Эльбруса фашистский флаг.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать,

Краткий век у забав, столько горя вокруг.

Попытайся ладони у мёртвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев ещё тёплым мечом,

И доспехи надев, что по чём, что по чём!

Разберись, кто ты: трус иль избранник судьбы

И попробуй на вкус настоящей борьбы!

   А ведь это тоже правда. Это хорошо размышлять о подвигах тёплым летнем вечером, в уютном домишке. А каково было бы Витьке, например, на Тянь-Шане, если бы ночью под его палаткой "поехал" ледник. А ведь, если разобраться, то дядя Гена и его друзья никаких подвигов-то не совершали. Всего лишь не потеряли головы и сохранили свою жизнь.

И когда рядом рухнет израненный друг.

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя.

И когда ты без кожи останешься вдруг,

От того, что убили его, не тебя...

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал

По оскалу забрал: это смерти оскал.

Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,

И всегда позади - вороньё и гробы!

   Уже давно песня шла не от лица мальчишки, а от взрослого человека, в которого мальчишка вырос. Но этот взрослый помнил, каким он был в детстве, и понять то, что он хотел сказать, ребёнку было совсем не трудно.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,

Если, руки сложа, наблюдал свысока,

Если в бой не вступил с подлецом, с палачом,

Значит - в жизни ты был ни при чём, ни при чём...

Если, путь прорубая отцовским мечом,

Ты солёные слёзы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что по чём:

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

   Песня кончилась. Витька сидел, совершенно ошалелый. Что с ним происходит, он до конца ещё не понимал, но точно знал, что диск, который даст ему Виталий Сергеевич, он будет слушать совсем не потому, что не жалко. И ещё, Витьке стало ясно, почему дядя так скривился в электричке: подлое это дело, коверкать такие песни, всё равно, что со спины нападать...
  
   А потом было ещё много интересного. Спели ещё много песен, самых разных. Жарили шашлыки на специально приготовленных хозяином дачи яблоневых поленьях: Андрей Евгеньевич утверждал, что мясо в этом случае получается вкуснее и ароматнее. Было ли дело в этом или в чём другом, но шашлык получился просто на объеденье, никакого сравнения с тем, что продаётся в летних кафешках.
   Смотрели фотографии, которые именинник нащёлкал в горах. Оказывается, Андрей Евгеньевич к своим двадцати восьми облазил все российские горы: бывал и на Кавказе, и на Тянь-Шане, и в Саянах, и на Урале. Бывал и за границей: в Крыму, на Памире, в Альпах. Но самые красивые фотки, по мнению Витьки, были отсняты в маленьких северных горах Хибинах.
   Затопили камин: к вечеру стало прохладно. Витька быстро наловчился подкладывать полешки с помощью щипцов.
   Посмотрели на ноутбуке Андрея Евгеньевича вторые "Звёздные Войны" в переводе Гоблина.
   А в довершение всех удовольствий, когда разбирали спальные места, Витьке уступили медвежью шкуру. Мальчишка был в полном восторге. Правда, здесь его чуть было не подстерегла неприятность: забавляясь, он отломил коготь от передней лапы. К счастью, Андрей Евгеньевич отнёсся к порче имущества по-доброму, ругаться не стал и разрешил Витьке забрать коготь с собой, как сувенир, на память. Будет, что одноклассникам осенью показать. Коготь-то подлиннее Витькиного пальца будет, толстый, острый, загнутый... Впечатляет.
  
   Утро выдалось холодным и пасмурным. Опохмелившись и закусив, гости принялись разъезжаться. Виталия Сергеевича с Витькой тот самый "опоздавший Шилин" на своём "Дэу" подбросил до Москвы, правда, почти на другой конец - к метро "Юго-Западная".
   Когда они вылезли из машины, почти всю дорогу промолчавший, Витька спросил:
   - Виталий Сергеевич, а Вы когда-нибудь Высоцкого слышали вживую?
   - Нет, Вить, не довелось. Он рано умер, ему всего сорок два года было. А мне в тот год - только восемь.
   - А вот если у Вас была бы возможность сейчас попасть на его концерт за десять тысяч рублей, Вы бы согласились?
   Виталий Сергеевич замялся с ответом: "Да" было не сложно, сложно было объяснить, что в такой ситуации говорить о деньгах просто не имеет смысла. Но - не понадобилось: Витька виновато моргнул, и со вздохом произнёс:
   - Понял: глупость спросил.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"