Длинная каменная лестница вела вниз, в подземелье, откуда несло замогильным холодом и сыростью, со смесью запахов человеческих нечистот, мышиного дерьма и дешёвой похлёбки, которую варили для заключённых из потрохов и костей, вываривая до состояния клейстера. Андрей давно хотел заняться ревизией и реформированием мест заключений, но руки так и не дошли. Некогда. И без того дел хватает. Кроме того - заключенные тут надолго не задерживались - раз-два, и полетела голова, или задёргался человек на верёвке в весёлом танце, удобряя место под виселицей своей кровью и выделениями, чтобы мандрагоре хорошо рослось.
Впрочем - про мандрагору - легенда. А вот про виселицу - нет. Хотя - за то время, что Андрей был у власти...что Антана была у власти! - не было ни одной публичной казни. Двух преступников казнили, да - один был растлитель и убийца, долго время насиловавший свою падчерицу и убивший жену, чтобы жениться на молоденькой 'дочке', и другой - просто грабитель, вырезавший семью купца.
Некоторое время назад, после мятежа, все камеры были забиты, но быстро освободились - кого повесили, кого отправили на принудительные работы - читай - на каторгу, а кого-то выпороли, и отпустили. Теперь в камерах было почти пусто - не сезон, так сказать. Эти камеры использовались лишь для особо опасных преступников, 'тяжеловесов'. Воры, грабители, хулиганы и насильники располагались в другом крыле здания Стражи, в общих камерах, ожидая скорого суда. Здесь не принято было держать преступников по нескольку месяцев и кормить на дармовщинку помоями из требухи.
Стражник у двери погремел ключами, и взяв фонарь, сопроводил советника к камерам допроса, почтительно освещая ступеньки и предупреждая о порожке, через который знатный вельможа может упасть. Андрей вежливо поблагодарил, хотя никакого фонаря не было нужно - видел он в темноте лучше кошки.
Обитая железом дверь раскрылась без скрипа, и он оказался в большой комнате, где горел очаг, вделанный в стену. Андрей слегка порадовался распространяемому от очага сухому теплу, и сел так, чтобы видеть, как горят поленья. В комнате сидел Фёдор, а ещё - Первый Инквизитор Акодим. Больше никого, за исключением палача - невысокого мужчины с кудрявой седоватой головой, и Данеро, привязанного к высокому креслу, напоминающему электрический стул.
- Наконец-то! - проворчал Фёдор - ты где запропастился? И вообще - зачем ты меня сюда позвал? За компанию, что ли? Что это за тип?
- Да, Андрей, что это за тип такой? - прогудел Акодим, потирая огромные руки - ну и холодище здесь, внизу, как на севере! Хоть вина бы горячего наливали, что ли.
- Налить вам, господин инквизитор? - оживился палач - у меня есть! Вон, чайничек греется - со специями, вкусно!
Акодим некоторое время боролся с искушением, потом махнул рукой - давай! - и палач с готовностью налил ему парящей тёмной жидкости в глиняную кружку. Посмотрел вопросительно на Андрея - тот отрицательно махнул головой, и палач снова поставил чайник к огню. Фёдору почему-то не предложил, видимо не счёл его достойным драгоценного напитка.
По камере сразу разлился запах пряностей, и Акодим с удовольствием крякнул, отпивая из кружки. Посмотрел на Фёдора, и протянул ему:
- Хлебни, вкусно! Затрис умеет делать горячее вино. А кроме того - узнавать правду у тех, кто её не хочет говорить. Так что, Андрей, зачем нас сюда собрал? Что это за тип?
- Трактирщик это - невозмутимо пояснил Андрей - только своеобразный трактирщик. Насколько я понял - довольно-таки одиозная личность. Кода я его взял, считал, что у него просто бандитский притон. Но мы тут с Ша...в общем - допросил я его подручных, и что выяснилось - этот вот божий одуванчик, глава самой крупной, если не единственной в городе преступной корпорации! Все, кто промышляет в городе, платят ему дань. Это своеобразный ночной император столицы. Можете в это поверить? Я - с трудом. Не похож он на главаря преступного мира.
- Так, так... - задумчиво протянул Фёдор - и похоже, что ты взял его с собой...дай-ка догадаюсь...собираясь обобрать до нитки. Верно?
- Верно. Но перед этим надо было выяснить - кто он такой. Поговорить с его людьми. Как это такие головорезы его слушаются, да ещё и боятся, как огня. И много чего они рассказали...но не всё. Не всё. Они и не могут знать всё. Например - где хранятся его деньги.
- А я зачем здесь? - разочарованно спросил Акодим - думал, сейчас исчадье будем терзать, допрашивать, а этот уголовник мне неинтересен. На кой демон он мне?
- Ну...может тебе будет интересно - связан ли он с исчадьями, или нет - пожал плечами Андрей.
- Если бы узнали, что связан - тогда бы и позвали. У меня и без него дел полно - вон, сегодня три инквизитора пришли с жалобой, что их плохо приняли а провинциальных приходах и чуть ли не в шею вытолкали прочь. Нужно разобраться что происходит, не влияние ли это исчадий, или же слабость инквизиторов, которые не умеют себя вести. А кроме этого...
- Иди, иди! - махнул рукой Фёдор - Андрей, отпусти его! Пусть идёт, а то всю плешь тут поест своим нытьём.
- Иди, Акодим, если что будет дельного - я тебя приглашу - согласно кивнул головой Андрей, и Акодим широкими шагами вышел из комнаты, оставив друзей одних, наедине с палачом и преступником. Тихо потрескивали дрова, парил чайничек палача, а Данеро с ужасом смотрел на разложенные перед ним инструменты, напоминавшие хирургические. Тут были и зацепы, захваты различных видов, и всяческие иглы, щипцы, молотки, стамески. Всё блестящее, начищенное, красивое.
Палач перехватил взгляд Андрея и с гордостью сказал:
- По специальному заказу делали! Большие деньги отдал! Зато не ломаются, всегда острые, и от нагрева не отпускаются, как обычные. А то бывало нагреешь щипцы докрасна, схватишь клиента за кость - а щипцы-то и гнутся! А эти нет - говорят в них драгоценные камни добавили, в сталь эту.
- Вынь кляп у него изо рта, а то сейчас подавится - поморщился Андрей. Рассуждения палача никак не вдохновляли его на дело. Он понимал, конечно, что это тоже работа, и что такие люди, палачи, тоже нужны, но не собирался с ними общаться или пить их вино. И ничего с собой не мог поделать. Впрочем - и не хотел.
Палач семенящей походкой подошёл к бандиту и развязав полоску ткани, завязанную у того на затылке, вынул изо рта кляп, скрученный из грубого холста. Кляп был мокрый, слюнявый, но палач рачительно осмотрел его, и положил на полочку у входа:
- Потом сполосну, и снова можно использовать. Без споласкивания он протухнет, завоняет, а так можно его много раз применять. Экономия! Расточительность нигде не приветствуется. А у меня всегда порядок в хозяйстве. Ну что, господин советник, мне его слегка подрезать, чтобы говорливее стал? Давайте я ему откушу подушечки пальцев на руке. Оно и не сильно изувечит, но воздействие на настроение клиента оказывает очень сильное - большинство сразу начинает говорить, как видят свои белые косточки - палач радостно захихикал, Андрей же нахмурился и отвернулся в сторону.
Данеро сидел бледный, явно обдумывая ситуацию. Потом хрипло спросил:
- Сколько?
- Всё, что есть - подумав, ответил Андрей - сколько у тебя есть?
- Трактир. В трактире тысяч семь. Всё. Я всё отдам - только отпустите. И буду платить вам пятьсот золотых в месяц. А ещё - любые девочки. Бесплатный стол. В любое время. Кроме того - специальные услуги - наёмные убийцы, найду для любых дел. Всё, что хотите.
- Всё? А тогда чего ты нас кормишь всякой чушью - жёстко спросил Андрей - палач, ну-ка, отрежь ему палец.
- Какой? - деловито осведомился палач, взяв с подноса блестящие кусачки, способные перекусить и руку - ты какой рукой пишешь, болезный? Говори сразу - чтобы потом не жаловался, что подписать ничего не сможешь.
- Андрей, ну на кой демон ты меня сюда пригласил - скривился Фёдор - не хочу я смотреть на это!
- Все вы чистоплюи - нахмурился Андрей - а кто кричал, что денег на армию нет, что надо что-то придумывать, что я не понимаю, вероятно, как это важно, чтобы солдаты получали жалование. Ну вот, так добываются деньги. Один из способов. Когда я пишу записку в казначейство, и тебе деньги передают - это нормально, да? Они не пахнут, правда? А когда вот так, в подвале...чуешь? Стой, палач, пока не надо.
- Чую. Воняет - Фёдор встал с места и пошёл к двери - извини, я здесь не останусь. Я понял тебя - деньги пахнут кровью. Но я ничего изменить не могу - солдаты хотят получить жалование.
- Скажи тюремщику, что я распорядился привести того типа, что привезли последним. Шагай.
Фёдор чётко, как на плаце, повернулся и вышел из камеры, держась прямо, как будто кол проглотил. Андрей остался один. На душе у него было хреново. Зачем он пригласил Фёдора? Сам не знал. Возможно, для того, чтобы было легче делать то, что он собирался. Вроде как, если переложить часть груза на плечи друга, ему станет легче. Нет, это не тот груз. И стало ему гораздо тяжелее.
Дверь распахнулась и в дверной проём влетел человечек с кудрявыми волосами, торчащими густой шапкой, подпихнутый в спину сильной рукой тюремщика. Он дико огляделся по сторонам, заметил сидящего на стуле Данеро и плюхнулся на колени:
- Прости, хозяин! Я боюсь боли! Кто-то им сказал, что я твой бухгалтер, они меня захватили и привезли сюда! Я всё рассказал! Прости!
- Хватит ныть - презрительно-спокойно сказал Данеро - господин советник, что на самом деле вы от меня хотите? Деньги? Я отдам всё, что есть. Ещё что? Ведь вы не только деньги хотите. Или вернее - не только те деньги, что у меня есть. Я понимаю - попался, и должен заработать свою жизнь. Это нормально, это понятно. Так что я должен?
- Палач, забери этого - Андрей указал на человечка у ног - и выйди вместе с ним. Дверь прикройте плотно. Узнаю, что подслушиваешь - уши обрежу. А я узнаю.
- Обижаете, господин советник - что в мои уши вошла, там и умерло! Вы бы знали, сколько государственных тайн я выслушал - были бы очень удивлены, очень! И никто ничего не знал. Ваше недоверие меня даже обижает...
- Вон отсюда! - рявкнул Андрей - ещё слово, и ты сам попробуешь свои инструменты!
Палача как ветром сдуло. Подхватив бухгалтера, он выскочил за дверь, плотно прижав её к косяку. Андрей и Данеро остались одни.
Противники внимательно смотрели друг на друга. Каждый был умён, и умел добиваться своего. И каждый знал, когда следует идти вперёд, а когда надо отступить, потому что проиграл, и дальнейшие действия лишь ухудшат ситуацию. Сейчас поиграл Данеро. И должен платить по счетам. Это он понимал чётко. Как понимал и то, что пока он жив - всё ещё может быть. А если он будет мёртв...в общем - понятно.
- Ты отдаёшь мне все деньги, что у тебя есть. За исключением тех, что нужны на содержание трактира. Насколько я знаю, у тебя около трёх миллионов. Далее. Ты переписываешь в казну все дома, земли, что у тебя имеются. Это ещё на два миллиона. По рыночной цене. А она упала. Далее. Ты каждый месяц отдаёшь мне девяносто процентов денег, полученных от своего преступного промысла. Я приставлю к твоему бухгалтеру своего бухгалтера, и он будет проверять все счета. Кроме того, я лично буду тебя допрашивать, и поверь, у меня есть возможность узнать - врёшь ты, или нет. Кроме того - я буду давать тебе задания, которые ты должен выполнять - это сбор информации, это услуги убийц, это любые услуги, которые я у тебя потребую. Ты мой. Ты труп. Но пока живой. Но если ты сбежишь - я найду тебя везде. Клянусь. И разорву на части. И ещё - мне нужен контакт с пиратскими капитанами. Я готов предложить им службу, дав грамоту, разрешение, на грабёж судов, принадлежащих южным магнатам. Тридцать процентов награбленного - моё. Корабли не топить, это моя собственность. Насколько я знаю, пираты в большинстве случаев не связываются с захваченными кораблями - негде ставить, больше проблем, чем выгоды. Так вот - приведёт в порт - получит вознаграждение. Договоримся - какое.
-Какие-то запреты? - хмуро спросил Данеро - вряд ли такой господин как вы, боящийся замарать рук, не поставит какие-нибудь запреты в моей деятельности. Обязательно найдётся что-то, что вам не по нраву.
Андрей задумчиво встал с места, прошёлся по комнате, заложив руки за спину потом подошёл к Данеро, встал, покачиваясь с носка на носок, и вдруг неожиданно нанёс два хлёстких удара в лицо пирата, сломав тому нос и разбив губы. Хлынула кровь, обильно залив рубаху ошалевшего от боли бандита, он обвис в кресле, потом поднял голову и хлюпая носом, из которого текла струйка крови, спросил:
- Зачем?
- Чтобы ты не забывался, с кем разговариваешь. А ещё - чтобы знал, что я не боюсь запачкать рук в крови. Теперь ты это понял?
- Понял - согласно кивнул Данеро, с опаской следя за руками этого странного человека. За последние тридцать лет это был единственный человек, который напугал его до глубины души. Данеро даже на секунду показалось, что через странные жёлтые глаза советника на него смотрит демон из ада....
- Это хорошо что понял - спокойно кивнул головой Андрей, и коснувшись ауры, остановил кровотечение, зарастив сосуды в носу. Потом резко дёрнул сидящего за нос, с хрустом поставив сломанные хрящи на место. Данеро взвыл от слепящей, палящей как огонь боли, но Андрей не обратил на его вопли никакого внимания. Он даже не стал отключать у того боль - пусть почувствует то, что ощущают его 'клиенты'. Снова аура - и через несколько минут нос был как прежде, цел и невредим. Если бы не залитое кровью лицо и рубаха бандита, можно было бы сказать, что ничего не случилось.
- Запрет: никакого убийства и пыток девушек. Узнаю, что ты снова поставляешь девушек эти подонкам - убью. Мучительно и страшно. Вот так - Андрей протянул руку к ауре Данеро, и тот вдруг ощутил дикую, страшную, слепящую боль в теле, такую, как если бы он превратился в одну развёрстую рану, сочащуюся кровью. Андрей задержал боль на несколько секунд, всего на пять, или семь, но за это время Данеро чуть не умер от сердечного приступа, настолько велика была боль. Он обмочился, тяжело дышал, и был совершенно сломлен. Его дикий крик, вероятно, достиг самого верха, так жутко он кричал.
Андрей повернулся и пошёл к двери. Приоткрыв, крикнул палачу:
- Иди сюда!
Палач вошёл, ревниво оглядел место работы, и с лёгким укором сказал:
- Ну зачем вы утруждали свои рученьки, господин советник! Я бы так поковырялся у него в носу, что и нос был бы цел, и до конца жизни он помнил бы о боли, что я ему причинил! Давайте я вам полью на руки, вы испачкались! А вы здорово его приложили, он так кричал, любо-дорого послушать! Просто песня! Нам у вас ещё поучиться надо!
Андрей едва не ударил палача, угодливо хихикающего возле него. Он чуть не вздрогнул, когда тот его похвалил - палач констатирует, что ему у него нужно поучиться, как пытать людей! Это ли не ужас?!
И в который раз Андрей задал себе вопрос: 'Всё ли верно я делаю? Так ли я должен поступить?' - и в который раз ответил, что не видит другого выхода.
- Пойди к тюремщику, пусть вызовет судью и двух свидетелей-стряпчих. Бумаги пусть берут. Будем писать документы и заверять их. И ещё - отмойте его морду...
Андрей пошёл к двери - ему ужасно хотелось вдохнуть свежего воздуха, пусть даже это воздух пополам с мелкой дождевой взвесью. Ему было плохо и тошно.
Судья прибыл через полчаса - встрёпанный, с ошалелыми глазами. Похоже что его вырвали прямо из-за обеденного стола, потому что на его бороде повисли крошки печенья, а губы лоснились, как будто он только что ел что-то жирное. Впрочем - может он и всегда такой неряшливый - подумал Андрей, и тут же ощутил запах еды, впитавшийся в одежду судьи. Еды, и едких чернил, пахнущих спиртом и краской.
- Приветствую вас, господин Советник! - судья склонился в поклоне и махнул рукой своим спутникам - молодым парням с письменными принадлежностями в руках - быстрее, быстрее! Не заставляйте ждать! Господин советник очень занят, да и я не просто так болтаюсь по улицам. Бездельники!
Через час всё было закончено. Бумаги, подтверждающие перевод денег со счёта Данеро в казну, купчие на землю и дворцы - всё было готово. Остальное, укрытое в тайниках под трактиром, Данеро обязался отдать по первому требованию.
Требование возникло сейчас, и 'трактирщик', в сопровождении Фёдора и нескольких человек гвардии в гражданской одежде, отправился к захоронке.
Фёдор протестовал, пытаясь сказать, что генералу гвардии не пристало ездить по притонам выкапывать сокровища, но потом смирился - и правда, кому ещё можно было поручить достать деньги? Перевезти их во дворец? Альтернативы не было. Люди падки на деньги, и подвергать их испытанию сокровищем стоимостью семьсот тысяч золотых было бы неправильно. Потом лови, отнимай...без этого дел хватает.
Отправив Фёдора, Андрей побрёл во дворец, благо, что он располагался недалеко от управления Стражи, так что не надо ни кареты, ни даже извозчика.
Конечно, 'не статусно' советнику Императрицы бродить по улицам, как простому солдату, но Андрею было плевать на статусность. Он так устал от всех этих церемоний, и ему очень хотелось просто посидеть где-то в трактире, выпить кружку пива и послушать музыканта, заунывно вещающего балладу о приключениях отважного героя и о его неразделённой любви.
Увы, и этого он не мог себе позволить. Последний раз, когда он собрался это сделать, получилась история с Данеро. Впрочем - окончившаяся довольно хорошо. Вовремя пришли эти деньги. Хотя их и было капля в море. На неделю-две заткнуть дыры. Остальные доходы от преступной деятельности поступят ещё очень не скоро.
Андрея аж передёрнуло от этой мысли - государство, живущее на доходы от преступной деятельности, той, от которой оно должно оберегать граждан! Это ли не фарс? Это ли не лицемерие? И тут же усмехнулся - а что, всю деятельность государства, в котором он жил до попадания сюда, можно назвать НЕ преступной? На его взгляд, государство постоянно грабило своих граждан. Денежные реформы, дефолты, грабительские налоги и поборы чиновников - это ли не грабёж? Ну да, так откровенно, заставляя преступников платить налог со своей преступной деятельности - так - нет. Хотя...нет? Разве нет?
Гвардейцы у входа во дворец отсалютовали, чётко вытянувшись и взяв ружья 'на караул'. Андрей кивнул головой - Фёдор муштрует солдат, гоняя по плацу как проклятый, с утра до ночи. Но результаты есть. Исчезла расхлябанность, исчез этакий налёт анархизма, присущий ранее элитным частям, прикормившимся возле императора. Пить, драться, распутствовать - вот была их главная задача. Правда после начала реформы армии посбегало процентов двадцать тех, кто пришёл лишь за званием и красивой формой, сынки богатых родителей. Их объявили в розыск, как дезертиров, заочно приговорив к наказанию. Но они скрылись где-то в провинции, у родственников, и власти некогда было заниматься поиском беглецов. После. После войны. Всё теперь откладывалось на 'после войны'. А она дышала в затылок...
Длинный коридор, посты гвардейцев, спрятанные за портьерами. Паркетный пол, с прихотливым узором, натёртый до блеска так, что по нему стыдно было идти в грязных, забрызганных водой из луж сапогах.
Антана сидела у камина, удобно полулежа в широком кресле напротив Шанти. Они играли в 'Лис и зайцев' на доске, похожей на шахматную. Впрочем - это и был род шахмат. Антана научила играть в эту игру Шанти, и они целыми днями сидели за доской, иногда споря до хрипоты - Шанти норовила сжульничать, и очень сердилась, когда её на этом ловили. Играли они с переменным успехом, хотя Андрей подозревал, что Антана специально поддаётся драконице - чтобы той не было обидно. А ещё - чтобы та не бросила играть. Неинтересно же всё время проигрывать, а против Антаны у Шанти практически не было никаких шансов - девушка играла в эту игру с детства - отец научил.
- Кто выигрывает? - устало спросил Андрей, целуя жену в щёку и усаживаясь рядом, в такое же кресло.
- Анташка! Она чего-то жульничает! Я не знаю как, но она придумала какое-то свинство и меня обыграла! Всё, не буду сегодня больше играть! - Шанти скинула фигурки зверей с доски и раздражённо фыркнула - дурацкая игра! Типично людская! Она слишком глупая, чтобы мой мозг мог опуститься до такого безобразия!
- Да, да..человеческий мозг не идёт ни в какое сравнение с мозгом мудрых драконов - покорно кивнула головой Антана - это мудрое племя никак не может опуститься до этой дурацкой игры, его занимают более важные, мировые проблемы...да, да...
Шанти фыркнула и ловко запустила в Антану пирожком с ягодами, Антана выхватила его из воздуха, внимательно осмотрела и откусила кусочек, но тут же отложила в сторону и вздохнула:
- Не буду. Полнею. Надо мучного меньше есть.
- Да чего ты ерунду говоришь - ответила Шанти, лениво облокотившись на подлокотник кресла,и закинув на другой свою длинную ногу, высвободив её из под платья практически до пояса- тебе надо есть побольше, чтобы создавать младенца! Не будешь есть - младенец будет хилым. Ешь, ешь пирожок.
- Шанти, почтенные леди так не сидят - прищурил глаз Андрей - убери ногу с подлокотника и спрячь её под платье. И вообще - почему ты не носишь нижнего белья? Если уж ты сделала себе всё, как у людей - какого демона ты этим сверкаешь на глазах у собеседников?
- Да чего такого-то?! - раздражённо парировала Шанти - тут все свои, никого чужого нет. А если бы я не сделала всё, как у людей, кто-нибудь бы случайно увидел - служанка, например - и мог бы заинтересоваться, почему это у девушки нет пупка, или...
- Ладно, ладно! - прервал речь Андрей - хватит откровений.
- Ну - ты же спросил. Тебя же очень интересует, что у меня там под юбкой! - продолжала упорствовать Шанти - бельё не ношу потому, что оно давит! Неприятно! Может тебя интересуют ещё какие-то подробности моего строения, или процессов жизнедеятельности...
- Вот это меня интересует меньше всего - вздохнул Андрей - Анта, она чего, опять в депрессии? Чего такая ядовитая?
- Она проиграла пять раз подряд, вот и психует - сообщила императрица, не обращая внимания на возмущённое фырканье драконницы - а не надо заявлять, что люди суть глупые создания, что они плохо соображают, и что им нужен поводырь из мудрых, осенённых веками, красивых существ.
- Это она про себя, похоже на то - невозмутимо ответил Андрей - а что, в этом облике она красива, да. Ничего против не имею. А как наденет свою настоящую личину - преступники в штаны делают от страха, не то что простые люди. Что касается мудрости...тебе рассказать, чем она развлекалась в трактире, когда я пришёл? Она тебе ещё не рассказала?
- И чего, и чего? - захихикала Шанти - ну, попугала негодяя, так живой же! Зато больше не будет девушек обижать. Впрочем - для верности стоило бы откусить ему голову...но тут уж ты мешаешь наказывать супостатов как следует. Кстати, как я поняла, теперь ты сам глава преступного мира столицы. Не жмёт корона из дерьма?
- Умеешь ты испортить настроение - скривился Андрей - да, я теперь глава преступного мира! И все деньги, кровавые, грязные, будут течь в казну! Почти все...надо же что-то оставить им на раззавод, иначе вообще ничего не получим. За один страх никто работать не будет.
- Работать? - недоумённо переспросила Антана - ЭТО - работа? Грабить людей? Отнимать заработанное? И мы на эти грязные деньги будем жить? Я не хочу таких денег, Андрей. Это чёрные деньги. А гадов, которые воруют и грабят, надо вешать!
- Согласен - вздохнул Андрей - но нам надо выбирать между плохим, и очень плохим. Если мы не добудем денег, всё, что я задумал, пойдёт прахом. Погибнут множество людей. Подожди ещё, это не всё плохое, что я сделал. Будет хуже.
- Что ты задумал? - настороженно спросила Антана
- Задумал. Пока не скажу. Меньше знаешь - крепче спишь. Тебе нельзя волноваться. Как ребёнок?
- Толкается! - просияла женщина - так-кой шустрый, это что-то! Скоро, скоро... Задержка. Повитухи говорят - бывает.
- Врут они всё. Может просто срок посчитали неточно. Я-то помню, когда мы с тобой первый раз...
- Эй, а ничего, что я тут слушаю о ваших совокуплениях? - возмущённо буркнула Шанти - вы на меня уже как на мебель, совершенно внимания не обращаете! Как мне ножку выпростать из-под платья, так целая лекция о непристойном поведении, а сами обсуждают подробности своих постельных утех! Да ладно, ладно, я пошутила - чего такие рожи-то скорчили? Как дерьмо увидали! Так - молчать! Ни слова! А то обижусь! Лучше расскажи, чего ты там с этим подонком договорился.
- Я же сказал - будем его доить, как корову, под страхом смерти. Буду забирать у него девяносто процентов денег, отнял три миллиона - теперь есть чем заплатить армии и стражникам. Договорился, что меня выведут на пиратских капитанов - дам им грамоты, что теперь они пиратствуют от нашего имени, будут грабить корабли южан, плывущие под флагом Гортаса. Пятьдесят процентов добычи наши. Пока всё нормально, в общем.
- Ты думаешь - получится, с пиратами? - с сомнением покрутила головой Антана - они с твоей грамотой будут грабить всех подряд. А когда их прихватит береговая стража - скажут, что это распоряжение императрицы, что они грабили только корабли Гортаса. И опровергнуть их слова будет некому. Знаешь почему некому? Все, кто смог бы опровергнуть - будут на дне морском. Или ты заранее миришься с таким положением? Андрей, ты ведь знал, что так будет, да? Что они будут грабить всех подряд? Ты понимаешь, что перевозки по морю тогда будут парализованы напрочь? Это что, ты вроде как налогом обложил купцов? Предсказываю тебе - никто не поедет больше по морю. Все будут тащиться по грязи. Или не поедут вовсе. Вот результат этой операции. Пока пиратов как-то сдерживала стража, пока они боялись - большинство кораблей проскакивало, а ты же знаешь, что в сезон дождей другого транспорта, способного доставить груз в прибрежные города - нет. Рвать колёса в грязи и уродовать лошадей не хочет никто. Торговли просто не будет.
- Умная сестрёнка - кивнула головой Шанти - уже не так обидно, что она меня обыграла. Дело говорит. Ты думал над этим? Или тебе важнее сорвать денег именно сейчас? Сей момент? А потом что?
- Потом может и не наступить - если мы не добудем денег - буркнул Андрей - знаю я всё. И знаю, что контроль за пиратами иллюзорен. Как узнать, сколько они чего награбили? Сколько процентов отдали нам, а сколько заныкали по тайникам? Впрочем - это-то можно узнать, на то есть агенты...кстати, сестрёнка - не хочешь заняться работой? Поработать, так сказать, для людей, для общества, для нас с Антой?
- На людей и общество мне плевать - невозмутимо констатировала Шанти - а вот для вас...негодяи вы, конечно, обижаете меня...не любите...не хвалите, не приласкаете никогда...но - я не против. Чего надо? Кому-то голову откусить? Ноги-руки оторвать? Я всегда готова!
- Ну...я не знаю...засомневался Андрей - могу ли я предложить тебе это дело...оно сложное, грязное...не все могут это сделать...
- Что, носки твои постирать, что ли? - хмыкнула Шанти - да, это страшное дело! Вряд ли я на него сгожусь! Тут нужен смелый человек!
- Нет, не носки - мягко продолжил Андрей - мне нужен начальник тайной службы, который организует сеть соглядатаев, шпионов, доносчиков, тайных убийц, интриганов и шантажистов. Фёдор на это не годится. У меня нет времени, хотя мне и приходится этим заниматься. Дело очень, очень сложное, и тут нужен умный начальник, не гнушающийся ничем, но верный мне, как...ты. Больше никто мне в голову не пришёл. Я вспомнил, как ты преследовала бандитов по улицам города, устраивала засады - ты же готовый тайный агент! А то, что ты можешь принимать любой облик - это просто великолепно. И убить тебя очень трудно, почти невозможно. Так что скажешь?
Шанти молчала, что не удивило Андрея При всей её безалаберности и хулигански-независимой натуре, на самом деле, она была очень ответственным существом. Если уж она даст добро, то будет работать не за страх, а на совесть. Это точно. И ещё - она умрёт, но не предаст его. Это он знал наверняка.
Молчание затянулось, и Антана нетерпеливо переменила позу, прижав руку к животу. Андрей встрепенулся:
- Что, началось?!
- Нет. Пока нет - с вымученной улыбкой ответила императрица - но скоро. Очень скоро. На днях. Скоро, сестричка, станешь тёткой. Будешь нянчить Андрюшку?
- Почему Андрюшку? - удивился Андрей - вы уже имя ему подобрали? А меня спросили?
- Да чего спрашивать-то? - парировала Шанти - не ты же вынашиваешь! Тебе чего - сунул, брызнул - и пошёл себе! А ей таскать в животе! У нас самка даёт имя ребёнку. Самцы улетают и знай себе болтаются на охоте. Чего им? Дело-то сделал!
- Фу, гадость какая! - буркнул Андрей - ты в своём репертуаре. Ляпнешь, так ляпнешь. Ну - Андрюшка, так Андрюшка. А чего - хорошее имя. Кто предложил? Понятно. Почему-то я так и подумал.
- И будет у меня два Андрея - улыбнулась Антана - большой, и маленький.
- И оба - дети - хихикнула Шанти - без надзора им никак. Хорошо. Буду я твоей начальницей тайной стражи. Но чтобы жалование, всё как у людей! Дворец мне дашь, слуг - иначе странно будет, что я живу вместе с вами. Да и принимать людей где-то надо. С чего начнём?
- С информаторов у бандитов. Подумай, как это сделать. И ещё - подумай, в каком виде будешь к ним приходить - в этом же? Или примешь более незаметный вид?
- Не суть важно - отмахнулась Шанти - какой надо, такой и приму. Я их запугаю, тварей. Они медяк лишний будут бояться заныкать! А что - забавно, да. Мне нравится. Спасибо, братец, за развлечение - она довольно улыбнулась мыслям и встала с кресла - кое-какие задумки у меня уже есть. Ты отпустил этих трёх - подручных Данеро? Ага. Вот с них и начну. А что касается пиратских кораблей, подкину тебе мыслишку - а почему бы тебе вообще не искоренить пиратство, вооружить корабли стражи новым оружием и самому не заняться грабежом судов Гортаса? На кой демон тебе эти пираты сдались? Проходимцы и мошенники?
- Вообще-то я собирался это сделать в дальнейшем - сознался Андрей - но только тогда, когда пираты отдадут мне призовые корабли. Оснастить их, вооружить, и...вперёд!
- Ты лучше ограбь этих тварей, отбери корабли, а их перевешай! И будет спокойнее, и будет развиваться торговля, и налогов пойдёт побольше. И флот будет! Учись, братец! Видишь, как хорошо, когда у тебя умная сестричка?
- Иди, умная сестричка...подальше - ухмыльнулся Андрей, и серьёзно добавил - я подумаю над твоими словами. Мне кажется - тут ты права.
Шанти выпорхнула из комнаты - Андрей не стал спрашивать, куда она направилась. Пусть сама решает, как справиться с заданием. Если что - он подправит. Они остались вдвоём с Антаной, и та пристально посмотрела на него:
- Тебе не кажется, что мы всё больше куда-то погружаемся, опускаемся? Как в болото какое-то?
- А ты что хотела - хмуро ответил Андрей - так не бывает, чтобы влезть на самый верх и не измазаться. Подожди немного - всё наладится.
- Сколько - немного? - погрустнела императрица - всё так хрупко...построено на лжи, на грязи. Получится ли то, что ты хотел? Стоят ли жертвы результата?
- СтОят! - убеждённо заявил Андрей - я ведь хочу только добра...
***
Карета остановилась у высокого двухэтажного дома, с воротами, украшенными позолочёнными фигурками воина, побивающего какое-то легендарное чудовище, напоминающее дракона.
Андрей усмехнулся - Шанти сейчас что-нибудь сказала бы по этому поводу. Какую-нибудь необычайную гадость. Но её не было - уже три дня она исчезала с таинственным видом, ничего не говоря Андрею, лишь отнекиваясь фразами, типа: 'Я работаю! Ты сам же предложил работу! Не лезь, я всё тебе потом расскажу!'
Он и не лез, зная, что та всё равно не выдержит и в конце концов расскажет о происходящем. Чем больше на неё нажимаешь, тем больше она сопротивляется. С Шанти тактика грубого давления не проходит, Андрей уяснил это уже давно.
В этом красивом доме живёт Олра, бывшая его любовь, и ныне официальная жена Советника Андрея Монаха. Пока официальная жена. То есть - можно сказать, что это его дом. Впрочем - по документам он и числится его домом. Хотя - бывал Андрей тут совсем не часто, можно сказать даже редко.
Солдаты охраны загарцевали вокруг ворот на своих сытых, высоченных лошадях, а кучер, спешившись, постучал в ворота древком кнута:
В окошечко выглянул привратник, и через минуту ворота с противным скрипом растворились, освобождая путь карете хозяина. Кучер вычурно выругался в адрес привратника, обвинив его в лености - даже петли смазать не может! - потом забрался на козлы и карета въехала на широкий двор, выложенный гладкими каменными плитами.
Навстречу карете уже бежали несколько слуг, во главе с мажордомом, высоким седым стариком, работавшим ещё у прежнего хозяина, обедневшего и продавшего дом со всем содержимым - даже со слугами впридачу. Он задыхался, и подбежав к Андрею, тревожно сказал:
- Наконец-то! Хорошо, что вы быстро приехали! Госпоже совсем плохо! Когда я посылал за вами, она ещё не была так плоха, похоже, что у неё родовая горячка!
- Ребёнок? - озабоченно спросил Андрей, вбегая в дом по ступеням широкой лестницы - ребёнок жив?
- Жив! Слава светлому господу нашему! Девочка! Госпожа Олра назвала её Марго! Сказала, что вам, господин, понравится это имя.
Андрей нахмурился, но ничего не сказал. Олра верна себе - она как бы перед смертью дала понять, что знает о подмене, что Антана когда-то была Марго, и Андрей был с ней близок. Впрочем - это ничего не меняло.
Андрей вбежал на второй этаж, туда, где была спальня Олры, и бросил через плечо Зорану, своему секретарю, едва поспевавшему за хозяином:
- Жди здесь. Возможно - ты мне понадобишься.
Толкнул дверь, и оказался в удушливой атмосфере сырости, железистого запаха крови и чего-то сладкого, как будто в комнате воскуряли ладан или что-то подобное. Олра лежала в кровати, накрытая по шею, а вокруг суетились люди - четверо, вероятно именующих себя лекарями.
Один из них сцеживал в плоскую тарелку кровь из руки женщины, второй что-то речитативом читал, подвизгивая на каждом слове, двое остальных перебирали сумки с резко пахнущими снадобьями, похожими на смесь навоза и селитры.
Губы Олры посинелим- она умирала. Её лицо было бледным, как простыня, на которой она лежала. Увидев Андрея, женщина шевельнула рукой и попыталась что-то сказать, но не смогла, и её бледная рука упала назад, на кровать.
- Вон все! - жёстко сказал Андрей
- Господин советник, мы...- начал тот, кто сцеживал у Олры кровь, но Андрей с размаху ударил его по лицу обратной стороной ладони так, что отбросил шага на два:
- Вон, твари! Она и так море крови потеряла! Ты чего, тварь, у неё последнюю скачиваешь?! Убью, сука!
- Но, мы...дурную кровь...
- Я сейчас тебе самому дурную кровь выпущу! Всю! До капли!- Андрей шагнул к лекарю, и того как ветром сдуло - он выбежал следом за своими коллегами, позабывшими даже о сумках с дерьмовыми порошками, и прикрыл за собой дверь.
Повернувшись к Олре, Андрей коснулся ауры и стал впитывать лихорадку, боль, всю болезнь, которую занесли грязными руками повитухи. Он никак не мог привыкнуть, что этот мир не дорос до понятия 'дезинфекция', и к тому, что каждые третьи роды заканчивались заражением роженицы, а каждые десятые обязательно заканчивались смертью новорождённого. Каждые двадцатые - смертью роженицы.
Мельком проскочили две мысли - первая - надо реформировать систему медицинского обслуживания. И вторая - как и решил, нельзя подпускать ни одного человека к Антане во время родов. Сам примет ребёнка.
Олра задышала легко и спокойно. Синюшняя бледность ушла, но до полного выздоровления было ещё далеко - организм не мог так сразу восстановить утраченную кровь. Для этого нужно было время. Однако, лечение пошло на лад, и тело зарастило раны, полученные при родах, оставив небольшие шрамы, которые рассосутся в течение нескольких дней. Видимо, девочка была крупной, поэтому роды прошли тяжело. Да и квалификация этих чёртовых лекарей оставляла желать лучшего.
Женщина очнулась. Она робко открыла глаза, как будто не веря в происшедшее, глубоко вздохнула, подняв полной грудью простыню, на которой виднелась ярко-красное пятнышко крови.
- Ты пришёл...я так боялась, что ты не придёшь...я звала тебя, звала, звала, кричала...и чуть не умерла. Ты знаешь - я папу видела. Но он меня прогнал. Я к нему потянулась, обняла его, но он улыбнулся, оторвал мои руки и толкнул назад, к тоннелю. Я летела...летела..летела...бах! И снова тут. И ты тут. Ты знаешь, у нас ведь родилась девочка. Я назвала её Марго. Ты не сердишься? Ты не подумай чего плохого, милый, я тебя до сих пор люблю. Я никогда не причиню тебе зла, клянусь! Никогда, пусть я лучше умру! Дура я была. Ох дура...надо было хватать тебя, и бежать с тобой на край света, бросить всё, забыть обо всём...но что теперь поделаешь. Всё так, как оно есть. Правда же? Или нет? - Олра с надеждой смотрела в глаза сидящего рядом с ней на постели мужчину, а он молчал. Его глаза говорили: 'Прости, у меня в душе осталось ещё что-то, да...но...место занято. Той, которой я оказался нужен больше' - и Олра заплакала.
Она не плакала так с детства, когда чужой мальчишка сломал подаренную ей отцом игрушку. Плакала так, как не плакала никогда, будучи взрослой женщиной - навзрыд, с воем, до обморока, как по мёртвому. Впрочем - по мёртвому и есть. Она оплакивала убитую ей любовь.
Отрыдавшись, Олра успокоилась, и замерла, схватив руку Андрея и прижав её к губам.
Андрей смотрел на женщину, бывшую когда-то для него самым близким человеком в мире и думал о том, как мало нужно, чтобы дом, строившийся месяцами, а то и годами, разрушился. Стоит лишь толкнуть в нужном месте, подправить...и посыпались стены, завалили всё, что было красивого, светлого.
- Всё, успокоилась? - спросило он грустно - что же ты раньше за мной не послала? Это же не лекари, это шарлатаны проклятые! Поубивал бы! Через пару дней уже будешь на ногах. Как девочка? С ней всё нормально?
- Да, слава Господу! Крупненькая, шустрая такая, красавица! В нас с тобой - Олра счастливо улыбнулась - я так мечтала о девочке, так её хотела! Спасибо тебе! Не думала, что рожать так больно и трудно. Не ожидала.
- Делов-то - лукаво усмехнулся Андрей - напряглась - щёлк! И готово. Чего преувеличиваешь-то?
- Тьфу! Треснула бы тебя! - рассмеялась Олра, довольная, что Андрей с ней шутит, как в былые времена - сам бы попробовал! Вас, мужиков, заставить бы рожать, тогда знали бы, как получаются дети. А то небось в вашем представлении это только лишь...мда. В общем - плохо мне пришлось. Спасибо тебе.
- Нечего благодарить - досадливо отмахнулся Андрей - не чужие ведь. Да, не чужие. Ты мать моей дочери. И я тебя не оставлю без помощи. Ты же знаешь.
- Знаю - опять грустно сказала Олра - знаю. А может мы с тобой, иногда, когда Антана не может...
- Давай не будем об этом, а? - прервал Андрей - лучше поговорим на другие темы!
- Понимаю - кивнула головой Олра - давай. Как у тебя дела с армией? Я слышала - разговоры идут нехорошие. Вроде как жалование задерживают. Ты выправил положение?
- Кто тебе сказал про армию? - насторожился Андрей
- Я же бываю у вельмож. Благодаря тебе, кстати. Они пытаются заручиться моей поддержкой - так, на всякий случай. Я же ведь жена самого могущественного человека в империи. Правой руки императрицы.
- Ага. Понятно. И что говорят?
- Говорят, что казна пуста, что армия волнуется, и как бы скоро у нас не был новый император. Многие собрались бежать в провинцию, в свои дальние поместья, на всякий случай, пока гроза не пройдёт.
- А что насчёт лояльности? Основная масса - как? Не собираются, строить мне козьи морды?
- Какие морды? А! - Олра рассмеялась - иногда я просто теряюсь в сочности твоих высказываний - ты пойми, я общаюсь с теми, кто тебе, в общем-то, лоялен, или нейтрален. Те, кто тебя ненавидит - меня не принимают.
- Интересно. И много таких?
- Нуу...половина. Не меньше. Но они тоже выжидают. После того, как ты расправился с главарями мятежа - охоты бунтовать у них точно поубавилось. Боятся. Хотя связь с Гортсом, я думаю, держат. Шпионят для него, это точно.
Андрей помолчал, переваривая услышанное, и кивнув головой, подтвердил:
- Да. Проблемы с деньгами есть. И большие. На время я их решил, на пару недель, максимум, но мне нужны деньги. Много денег. На ведение войны, на переоснащение армии. Если я успею провести реформу армии - война будет выиграна. Сто процентов. Но где деньги взять - ума не приложу. Я сунулся в имперский банк, взять заём - а он пуст. Почти пуст. Остались вклады мелких пользователей - по миллиону-два-три. Остальные успели изъять вклады. Вывезли золото. Банкиры разводят руками, мол - нет ничего. Перехватил пару миллионов, и то - еле успел, граф Ситаран возмущался так, что чуть не описался от злости. Всё выгребли. Вот и посоветуй - где взять деньги? Как добыть несколко десятков миллионов, нужные на армию, на перевооружение, на постройку завода, на всё, что мне нужно? Казна пуста. Что делать?
- Грабь - ни секунды не задумываясь ответила Олра - что ты на меня так смотришь? Грабь! Отбирай деньги! У тех, у кого они есть! У кого много денег! Подумай - у кого они есть, и забирай. Война окончится, ты выиграешь, и никто не вспомнит на какие деньги ты её выиграл и как ты их добыл. Победитель всегда прав.
- У нас говорят - 'победителей не судят' - автоматически буркнул Андрей, взвешивая сказанное.
- Вот-вот, хорошо сказано - победителей не судят - обрадовалась Олра - смотри, что получается - есть банк, в котором лежат деньги. Назрела война, эти люди деньги изъяли, лишив банк возможности профинансировать государственные программы, фактически подкосив твои планы под корень. То есть - они сработали, как государственные преступники. Что тебе мешает объявить их таковыми? И забрать, всё, что у них есть? Повод можно найти, да. Придумать, на самом деле. Пусть пять человек покажут, что такой-то отправлял их к Гортасу, намереваясь заключить с ним соглашение. Гадко? Да. И что? На наплевать! Главное дело! Я тебе дам примерный сисок тех, кто сочувствует Гортасу, кстати - это самые богатые аристократы и есть. Стоп, чего ты улыбаешься? Вот негодный! Ты же это сам уже продумал, и давно! Я же тебя знаю, муж мой. Не хмурься, не хмурься...дай мне хоть иногда называть тебя мужем. Ведь мы были когда-то счастливы...как я сейчас. И пока ты мой муж. Я тебе нужна, я верная, умная, преданная тебе. И я мать твоей дочери. Кстати - мы скажем ей, что ты её отец?
- Конечно. Дочь должны знать своего отца. И ты будешь жить во императорском дворце. Наши дети должны воспитываться вместе, одинаково, пусть даже один будущий император, а другая...другая будет графиней. Скажу Антане, чтобы она подписала указ о присвоении тебе графского титула. Мы сделаем по-хитрому - найдём хороших писцов, подчистим генеалогическое древо какого-нибудь исчезнувшего, захиревшего рода, и впишем туда твоих родителей, якобы они дети одного из графов, а ты - соответственно графиня. И императрица, узнав об этом, восстановит справедливость, присвоив тебе титул. Она имеет на это право. Всё будет отлично.
- Я люблю тебя. Какой ты умный, какой ты...
- Только не рыдай, не вой, ладно?! - рассмеялся Андрей - если любовь кончилась, это не означает, что не может быть дружбы и привязанности. Я же сказал, что не оставлю тебя и мою дочку... дочку - Андрей будто покатал на языке это слово, и смущенноё улыбнулся - никак не могу привыкнуть, что я стал отцом. И скоро стану им снова.
- Как, кстати, у Антаны дела? Скоро?
- Скоро. Ждём со дня на день. А ты переходила, да?
- Ага. Переходила. Предлагали мне попить порошков, чтобы выгнать ребёнка пораньше - я отказалось. Бред это всё. Когда надо ребёнку, тогда он и выйдет. Как Бог решит. Её не тошнит?
- Кого? А! Анту? Нет. Отлично себя чувствует.
- Эх, мужчины, мужчины...я тебе про ребёнка - а ты уже мыслями весь в деле - рассмеялась Олра - да, наверное это правильно. Для нас нет ничего важнее детей, а вы должны думать, как нам всем выжить. Отец тоже такой был. Наверное - потому я тебя и полюбила, что ты очень похож на моего отца.
Олра вздохнула, и добавила:
- Ладно. О любви потом. Слушай ещё: о церкви ты думал? Вот у кого денег - просто море. Все жертвуют церквям. У них капиталы немеряные. Объяви, что церкви, как часть государства, должны заботиться о его сохранности. Иначе...в общем...вижу, вижу - ты уже и это продумал. С тобой неинтересно, ты всё знаешь! - рассмеялась Олра - хочешь посмотреть малышку?
- Хочу - признался Андрей - а можно?
- Глупый! Тебе всё можно! Я твоя! Малышка твоя! Мы твои близкие! О чём ты говоришь?! Сейчас.
Женщина дёрнула за шнурок у постели, где-то далеко раздался удар гонга. Дверь в комнату распахнулась и в неё заглянуло озабоченное лицо мажордома:
- Что, что, господин...госпожа! Ой, радость-то какая! Госпожа здорова! А эти идиоты-лекари...
- Тебя как звать? - спросил Андрей у старика
- Аким
- Аким, открой дверь пошире, и встань рядом, не загораживай проход...ага, вот так!
Андрей наклонился, поднял три лекарские сумки, взяв их в охапку, и со всей силы вышвырнул в коридор, как метатель ядра. Сумки с гулом пролетели мимо испуганного мажордома, и похоже, в кого-то попали, потому что за дверями пискнули и заскреблись.
- Чтобы этих тварей, именующих себя лекарями, и на пороге больше не было! Увижу - убью! И ни медяка им! Всё. Давай сюда малышку, я хочу на неё посмотреть.
Сейчас, сейчас! - просиял старик - она напилась молока кормилицы, спит, такая красивая, такая славная!
Он исчез, и через пять минут в комнату вплыла здоровенная бабища, одна из самых больших женщин, которых Андрей видел в своей жизни. Её груди напоминали арбузы, а руки - ручищи борца-тяжеловеса или штангиста. Этими руками она нежно прижимала к себе маленький куколь, потерявшийся в её здоровенных 'граблях'. 'Штангистка' улыбнулась Андрею, и прогудела, как тихая сирена, если такие бывают:
- Здравствуйте, господин советник! Какая славная у вас малышка! Крупненькая! Здоровенькая! Поздравляю! Она красавица - вся в вас. И в маму. Напилась молочка, и спиит... Хотите посмотреть на ручки-ножки? У неё всё в порядке - и рученьки, и ноженьки. Я всё проверила. Никаких безобразий. Славный ребёнок. Молока у меня много, будет кушать и расти, кушать и расти...уууу....моя сладкая!
Андрей наклонился на куколем и всмотрелся в лицо дочери - честно сказать, никакой похожести ни на кого он не увидел. Младенец, как младенец - глазки закрыты, сопит носом...красненькая.
- А чего она красная такая? - озабоченно спросил Андрей - чего не розовая? И пятнышки какие-то...не болеет? - он проверил ауру - нет, та сияла ровным светом, ни красных прожилков, ни черноты. На всякий случай Андрей добавил ей здоровья от себя, аура засветилась сильнее, а красные пятна вроде как побледнели.
- Хо-хо-хо! - заухала человек-гора, как Санта Клаус в переднике - ой, не могу! Простите, господин советник - не удержалась. Все мужики это спрашивают. С чего ей быть розовой, когда она только что вылезла из...в общем нормально это. Потом кожа очистится и будет розовенькая и красивенькая. Вас протащи через...хммм...вы и не так пятнами покроетесь...хо-хо-хо...подержите-ка вот её. Не бойтесь, не бойтесь, она не стеклянная! Чувствуете, какая тёпленькая, приятная? Ваша дочь, запомните - как вы взяли её в руки в первый раз. Всё когда-то в первый раз - вздохнула, она, и приняла назад свёрток с младенцем.
Андрей повернулся в Олре, хотел что-то сказать, и тут позади раздался озабоченный голос Зорана:
Андрей ошеломлённо обернулся к секретарю, хотел бежать, но Олра поймала его за рукав, приподнялась, нагнула за шею, и поцеловала в губы, шепнув:
- Может последний раз. Прости уж за смелость. Удачи вам с Антой.
Женщина откинулась на подушки, следя за убегающим любимым, и горько вздохнула по ушедшему. Потом посмотрела на дочь, и её лицо озарилось счастьем - вот она, дочь!
И всё остальное показалось таким неважным, мелким, таким незначительным...