- Как вы могли проморгать?! Почему вы не узнали, что зреет бунт? Как вы допустили, чтобы даже некоторые священники поддержали мятеж и проповедуют о необходимости смены императора? - Андрей почти выкрикнул эти слова и ударил кулаком по столу, по очереди глядя в глаза Начальника Стражи и Первого Инквизитора.
В кабинете воцарилось молчание. Оба чиновника силовых структур потупили глаза
Андрей сел на место и заставил себя успокоиться. Потом глухо сказал:
- Доложите, каково состояние дел на полдень сегодняшнего дня. Кто доложит?
- Я - Фёдор поднялся с места, но Андрей махнул рукой - сиди, мол.
- На сегодня мятежом охвачены три района города. Само собой - портовый район - это главный рассадник шпаны. Тем более, что они недовольны истреблением своих главарей. Ремесленный район - эти недовольны всегда и всем. Например - тем, что выросли цены на хлеб. Подстрекатели из числа наймитов аристократии бегают и кричат, что виноват император и нужно его поменять. На улицы вышли студенты.
- Этим-то какого демона надо? - не выдержал Андрей - учатся себе, и учатся! Эти-то чего полезли?
- Студенты всегда были склонны к бунтам - вмешался Зиртон - как только где-то пахнет погромами, беспорядками, бунтом - значит жди, что там будут студенты. Я не знаю - почему так. Большинство из них дети из обеспеченных семей, им-то чего надо? Бунт ради бунта, я полагаю. Студенчество всегда было той массой, кинув в которую дрожжи бунта можно было получить хороший мятеж. Главное - подкинуть им идею. Например - идею справедливости. Мол - это неправедный император, он не даёт хлеба, потому несчастные ремесленники голодают. А студенты, как прогрессивные люди, должны содействовать устранению несправедливости. Лидеры, конечно, все куплены, но основная масса просто тупо идёт и громит - по идейным соображениям или из любви к беспорядкам, как я уже сказал.
- Идиоты - бросил император, сидящий в стороне, возле окна - я, что ли, этот хлеб выращиваю? Сказано же - Гортас перекрыл дороги на юг, нет поставок зерна - причём тут император?
- Ну...вроде как, вы виноваты в том, что Гортас теперь идёт войной на столицу - Зиртон встал со своего места - говорят, мол, если придёт новый император - войны не будет.
- Дебилы! Гортас как раз и собирается сесть на трон, кто бы его не занимал в настоящее время! Сиди, Зиртон...не до церемоний.
- Им доказать невозможно, ваше величество... - пожал плечами Зиртон, и сел на место - извини, Фёдор, я тебя прервал.
Фёдор кивнул головой, и продолжил:
- Итак, на улицы вышло тысяч тридцать людей. Часть их вооружена, но большинство с голыми руками, или же подручными средствами - типа кирпичей и палок. Большая часть движется к дворцу императора, похоже, что намечается штурм. Я вывел гвардейцев из казарм, окружил дворец. Вывел пехотные части. Тоже сейчас у дворца. Ждут приказаний. Что будем делать?
- У кого спрашиваешь? У меня? - усмехнулся император - вон, советник, пусть и советует - как прикрыть мою императорскую задницу.
- Кто зачинщики бунта, узнали? - нахмурился Андрей.
- Да кто...Хеарт, двоюродный брат императора, Шамор - бывший командир корпуса гвардейцев, ну и ещё несколько родовитых аристократов.
- А чего я здесь не вижу Главного Бургомистра? - осмотрев присутствующих спросил Андрей.
- Сбежал он, на север, в своё поместье, как только жареным запахло - усмехнулся Зиртон.
- Так - чего священники вышли из подчинения, святые отцы? Им-то чего надо?
- Боятся что их уберут со своих мест. Мы начали чистку рядов Церкви, освобождаясь от нарушителей церковного закона, от пьяниц, растлителей и распутников. Вот они и взбунтовались - прогудел Акодим
- А я говорил - что надо поводить реформу мягче, не рубить сплеча - яростно выкрикнул Патриарх - и чего теперь делать? Они подзуживают толпу, и если мы не справимся - висеть нам на столбах!
- Ну что сказать - все мы виноваты - Зиртон встал, и упёрся руками в столешницу красного дерева - что будем делать? Давайте решать. В одном я уверен - без большой крови это не обойдётся. Почему проморгали? Не успели, господин советник. Повыгоняли большую часть мздоимцев, подлецов, провели большую чистку в рядах стражи, корпуса следователей - все, кто запятнал себя недостойным поведением - вылетели с треском. Теперь они в рядах мятежников, подстрекатели и активные участники бунта. Эти-то понятно чего бунтуют - надеются на возврат к прошлому, хотят снова занять тёплые места.
- У меня так же - хмуро буркнул Акодим - повыгоняли инквизиторов, теперь они у бунтовщиков. У меня сложилось такое мнение, что нельзя быть добренькими. Надо было укоротить на голову и тех же инквизиторов, и стражников, которые вместо своей непосредственной работы занимались поборами, вымогательствами и грабежами, фактически превратившись в тех, от кого они были обязаны защитить народ - в бандитов. Мы все виноваты в мягкотелости, в нерешительности. Теперь пожинаем плоды.
- До-лой! До-лой! До-лой! - толпа бесновалась за воротами императорского дворца, являющегося по сути небольшой крепостью. Андрей приказал, чтобы гвардейцы ушли со стен, так как из толпы летели стрелы, болты и камни. Стена была высокой, метров пять высотой, так что без лестниц или брёвен влезть на стену бунтовщики не могли.
У стен собралось тысяч пять разъярённого народа. Со слов разведчиков - основная масса бунтовщиков занималась погромами в купеческом квартале, уничтожая лавки и растаскивая хозяйское добро. Там шёл бой - многие из купцов были людьми прошедшими огни и воды, так что без борьбы своё имущество отдавать не собирались. Они отчаянно дрались и в поединках погибло уже несколько сотен человек с обеих сторон. Как сказал разведчик - купцы молят о помощи, им до ночи не продержаться.
- Ну что, готовы? - хмуро спросил Андрей - после того, как ворота откроются - действуем так, как решили. И никаких промедлений и нерешительности. Иначе страна погрузится в хаос, и будет гораздо больше смертей, чем сейчас.
- Ох, как мне это всё не нравится - пробормотал Фёдор, и крикнул:
- Гвардейцы! Сегодня вы должны защитить ваших императора и императрицу с будущим наследником престола! На вас вся надежда, не подведите! Как только откроются ворота и в них ворвутся бунтовщики - открывайте огонь. Потом выходим на дворцовую площадь и начинаем оттеснять мятежников к купеческому кварталу и в порт. Стреляйте во всех, кто идёт с оружием в руках, или же совершит акт агрессии по отношению к вам - например - бросит камень или попытается ударить! Мирных жителей не трогать, за грабёж- виселица! Подразделения действуют самостоятельно, задачи командирам поставлены! С Богом, солдаты!
- Они притащили лестницы - подбежал запыхавшийся гвардеец - сейчас начнут штурм!
- Открыть ворота! - твёрдым голосом приказал Фёдор
Стальные ворота с медными накладками, начищенными кирпичом и сияющими в свете лучей послеобеденного солнца, медленно поползли вверх, влекомые системой цепей и блоков. В эти ворота спокойно могли въехать сразу четыре экипажа в ряд, и даже не зацепить друг друга. Эта стальная махина весила не менее пятнадцати тонн, и для её поднятия нужна была сложная система блоков, вОротов и несколько сильных мужчин, для активации механизма.
Между мостовой и нижним краем образовалась щель...выше...выше...вот она уже полуметровой высоты...ещё выше...в щель начинают влезать орущие, разгорячённые вином и революционной яростью мятежники, чтобы оказаться перед рядами гвардейцев в полном боевом вооружении - латах, шлемах, с саблями и кинжалами на поясе и с ружьями в руках. Ружья направлены на ворота, и гвардейцы стоят молча, спокойно, как блестящие стальные статуи. Первый ряд опустился на колено - как учили - второй целится поверх их голов.
Мятежники, первыми прорвавшиеся на территорию, прилегающую к дворцу, вначале опешили и подались назад, глядя на ряды безмолвных солдат, но ворота поднимались всё выше и выше, сзади напирала яростная, вопящая толпа и поток людей понёсся на солдат, как горный сель, спускающийся после дождей по долинам и сносящий на своём пути всё - людей, строения, всё, что попадётся ему на пути.
- Пли! - Фёдор, бледный, но решительный, махнул рукой, и грянул гром. Ружья полыхнули пламенем, выдохнули длинные, густые клубы дыма - раз, два! - и двор превратился в мясорубку. Картечь рвала тела, проносилась дальше, с визгом рикошетируя от ворот, от мостовой, от немногочисленных лат, надетых на штурмующих. Каждая из маленьких свинцовых смертей нашла свою цель.
Разом полегли несколько десятков человек - по последующим подсчётам - около сотни. Солдаты мгновенно перезарядили ружья и мерным шагом пошли вперёд. Толпа снова нахлынула в ворота, не понимая, что произошло. С ними случилось то же самое.
Солдаты организованно вышли из ворот дворца, быстро, как учили, развернулись в шеренги и начали методично палить по пятитысячной толпе. Солдат с ружьями было полторы сотни, и если бы вся толпа ринулась вперёд - им бы не поздоровилось. Но ведь это придётся идти на смертоносный рой, и погибнуть! И каждый из бунтовщиков думал - пусть гибнут другие. А лучшая тактика в случае опасности - сбежать, и спрятаться дома.
И толпа побежала.
Вопли, крики, звенит по булыжникам мостовой брошенное оружие. Улица не могла сразу вместить такое количество людей ворвавшихся в неё с дворцовой площади - люди давились, хрипели, рвались, спасаясь от неминучей гибели.
Началась паника, и в ней погибло людей больше, чем от выстрелов солдат. Мятежники дрались друг с другом, резали, кололи, били, затаптывали упавших - на месте давки осталось более пятисот человек убитых и покалеченных своими 'коллегами'. Они стонали, хрипели, плакали, выхаркивая красную, густую кровь и проклинали то день, когда поддались на призывы своих предводителей и пошли штурмовать дворец императора. Ведь, по сути - им было всё равно, какой император сидит на троне. Их это не очень-то и касалось - главное, чтобы были деньги на еду, выпивку и женщин. А поход на дворец казался забавным приключением - а ещё - возможностью неплохо заработать. Ведь дворец хранит в себе сокровища императора. А вот кровь, боль, смерть и дерьмо, выпадающее из распоротого живота никто не обещал...
С территории дворца вытягивались остальные подразделения - гвардейцы, пехота. За ними - конные гвардейцы. Они сходу перестраивались в боевые порядки и началась операция по умиротворению.
Мужчина выглянул из-за шкафа, прикрывавшего окно и едва не получил стрелу в глаз. Она скользнула по черепу, пробороздив лоб и вонзилась в настенную полку, расщепив доску надвое. Жена купца пронзительно взвизгнула, а дети, спрятавшиеся под столом в дальнем углу, громко заплакали.
- Тихо! - сказал хрипло купец, вытирая кровь, заливавшую ему глаза - живой я. Пьяные они, потому стреляют неточно. Натягивай арбалет - возьми крюк. Я сейчас - мне кажется, по крыше кто-то топает.
Купец взял саблю, прислонённую к стене, в правую руку, в левую кинжал, и полез по лестнице на второй этаж.
Тут было тихо. На втором этаже располагались спальни его и жены, а также четверых детей - Бог дал их ему после того, как прежняя жена умерла, захватив с собой и двоих маленьких детей. Он смог жениться только через двадцать лет, когда память о прежней семье затянулось тиной долгих-предолгих лет. Все эти годы он путешествовал по стране, участвовал в войне со Славией - вначале служил солдатом, поднялся до капрала, но оставил службу и стал торговать тканями и пряностями. У него открылся талант купца, и мужчина скоро разбогател - не так, чтобы быть совсем уж богатым, вроде крупных аристократов или землевладельцев, но достаточно для того, чтобы больше не думать о будущем, не прикидывать - хватит ли ему денег до следующей выдачи жалования, или нет, и может ли он позволить себе купить ту, или иную вещь и посидеть в дорогом трактире.
На шестом десятке лет он влюбился. В дочь своего старого знакомого - партнёра по торговле коврами. Самое смешное - что она тоже полюбила его. Он долго не мог ей признаться в любви, пока она сама не взяла всё в свои руки - заманила в библиотеку и бросившись на шею, впилась в губы долгим поцелуем. Он стоял, как идиот, не зная, как поступить, и когда она заявила, что любит его с детства - растерялся. Впрочем - всё завершилось хорошо. Её отец, посмеиваясь, требовал, чтобы он называл его папой, когда они собирались на лёгкую дружескую попойку, а жена быстренько нарожала ему четверых детей - одного за другим, каждый год, как будто опасаясь, что муж скоро не сможет заделать ей больше ни одного.
Он как-то сказал ей об этом, она долго смеялась, так, что у неё из глаз потекли слёзы, и легонько хлопнув его по лбу, сказала, что он болван, и его мужской силы хватит ещё лет на пятьдесят - иные молодые не могут столько трудиться в постели, как он. Просто она хочет много, много детей, чтобы дома было шумно и весело, чтобы никогда в доме не переводилось счастье. Ведь дети - это счастье...
Это утро начиналось как обычно - завтрак, потом открытие лавки - продавец пришёл как всегда вовремя, он был человеком пунктуальным и работал у купца уже десять лет, став чем-то вроде члена семьи. Он никак не мог жениться, и смеялся, что когда подрастёт старшая дочка купца, он обязательно женится на ней. Дочь хихикала, и говорила что дядя Шутар глупый - разве дяденьки женятся на маленьких девочках? На что он отвечал, что она вырастет, и узнает, какой дядя Шутар красавчик и обязательно его полюбит. Все весело смеялись и так повторялось примерно раз в неделю, обычно по субботам, когда они закрывали лавку пораньше и чаёвничали в гостиной.
Шутар лежал в лавке, мёртвый, с недоумённо раскрытыми на мир глазами человека, так и не успевшего завести своих детей. Он как бы вопрошал у мира - за что? Я хотел, чтобы у меня была такая красивая жена как у хозяина, и три такие же дочки, и мальчишка, шустрый, как таракан, везде пролезающий и хватающийся за то, за что все мальчишки хватаются в первую очередь - огниво и нож.
Мятежники ворвались в лавку с утра, шумной толпой. Они потребовали деньги, забрали всё, что было у продавца, а потом прибили его к стене копьём, воткнув его в живот Шутара так, что оно вылезло из позвоночника, переломив позвонки. Затем они попытались пробиться через смежную дверь, ведущую в жилую часть лавки, собственно в дом купца. Но он, опытный вояка, успел закрыть входы и забаррикадировать двери мебелью, услышав шум и крики на улице. Он сразу понял, что начинаются какие-то беспорядки, скорее всего мятеж. Купец знал, что при всех мятежах, в первую очередь грабят лавки купцов - и частенько те же, кто совсем недавно приходил в них за покупками.
Он достал из чулана три боевых арбалета, зарядил и показал жене, как нужно их натягивать. Взял саблю, кинжал, достал длинный прямой меч и поставил у стены - для жены. Хоть она им владеть и не умела, но ткнуть острым концом меча во врага, или рубануть с плеча сможет любой человек, даже женщина. А если она защищает своих детей - тут уже берегись враг. Она будет грызть негодяев зубами, до последнего стоя на защите своих кровиночек.
Бандиты попытались выбить двери, но у них ничего не вышло. Потом ломились в окна - купец отбил три атаки, зарубив одного и заколов двух мятежников. Ещё двое были подстрелены из арбалетов, и выжили или нет - он не знал. Сопротивление ещё больше разъярило бандитов, кроме того, похоже, что среди убитых были родственники нападавших.
Осада длилась уже несколько часов, и купец молился Богу, просил, чтобы Он позволил выжить его семье - сам-то мужчина уже долго пожил, но им за что муки и смерть? Если нападавшие ворвутся в дом - его семью ждёт мучительная смерть, это наверняка.
Купец сделал ещё несколько шагов, ему показалось, что из конца коридора дунул порыв свежего ветерка. Он насторожился... и вдруг из комнаты старшей дочери с рёвом выскочили двое мужчин, с саблями и короткими кинжалами. Похоже, что они перебрались на крышу дома с соседнего здания, а потом спустились по верёвке на балкончик второго этажа.
Какого демона он согласился на постройку этого балкончика? - промелькнуло в голове купца в те мгновения, пока небритые хари с рёвом летели на него по паркетному полу коридора второго этажа. Они рассчитывали на лёгкую добычу - что может сделать седой мужик под шестьдесят лет с двумя молодыми, полными сила двадцатипятилетними отморозками?
Со скрежетом скрестились сабли бандита и старого солдата, молниеносное движение, и кинжал погрузился в живот нападавшего, вспоров его справа налево. Резко завоняло калом из перебитых кишок, брызнула кровь и бандит остановился, с удивлением глядя на фиолетовые внутренности, вывалившиеся ему на ладони.
Второй успел зацепить клинком плечо купца, и белая рубаха окрасилась вишнёвым цветом. Этот был поопытнее, но после трёх ударов он почувствовал, что его опыта не хватает против умения старого солдата. Они ожидали встретить 'жирного клопа' с тугой мошной в загашнике, а встретили постаревшего, но сильного и опытного волка, которого в отряде пехотинцев называли 'Мясником'. Не за то, что он хорошо разделывал тушу косули...
Финт, удар, звон отброшенного кинжалом клинка, и сабля на вершок погружается в пах неприятеля. Очень болезненная, и практически стопроцентно смертельная рана - если вовремя не зажать кровоточащие сосуды опытной рукой лекаря.
Снизу послышался отчаянный крик жены, визг детей, и побелевший купец, подхватив выпавшую из рук бандита саблю, с двумя саблями в руках бросился вниз.
Его жена стояла у стола, под которым прятались дети, и яростно размахивала мечом, похожая на лесоруба размашистыми ударами, прекрасная, даже с растрёпанными волосами и перекошенным в яростном крике лицом.
Бандиты всё-таки сумели отодвинуть баррикаду у окна и ворваться в дом. Жена успела выпустить болт в одного из них - он висел теперь в оконной раме и ветер шевелил его редкие, засаленные волосы. Двое бандитов стояли перед женщиной и старались достать её ударами сабель. Она была слегка ранена, но дралась так яростно, что ей бы позавидовал даже воин, впадавший на поле боя в боевую ярость и не чувствующий при этом боли. Позади, из окна вылез другой бандит, с арбалетом - теперь участь женщины была предрешена. Если бы не купец.
Он с рёвом медведя налетел на негодяев и сходу срубил одного, чисто снеся ему левую сторону черепа. Тренькнула тетива арбалета, и болт воткнулся рядом с ключицей купца, погрузившись почти до основания. Это не остановило старого солдата. Стрелок с криком отчаяния попытался прикрыться арбалетом, но сабля перерубила оружие надвое, пройдя насквозь и застряв в черепе врага.
Оставшийся в живых бандит вонзил саблю в бок купцу, но лишь пробил мышцы и кожу, не задев жизненно важных органов, скребанув клинком по нижнему ребру. Жена купца, с хаканием рубанула его сзади, надрубив плечо так, что голова почти отвалилась от плеч. Кровь залила её молодое, прекрасное лицо, но она даже не заметила этого - оттолкнув падающий труп бандита, женщина бросилась к оседающему на пол мужу. Тот подмигнул ей, улыбнулся и тихо сказал:
- Здорово ты его! Я бы тебя взял в солдаты! Поживём ещё, не переживай. Гвардейцы пришли.
За коном слышался грохот - это били ружья гвардейцев, разгонявших толпу мародёров. Кто-то крикнул в разбитое окно:
- Эй, вы живы? Чужих нет? Бандитов нет?
- Нет...только мёртвые! - звонко крикнула женщина, обняв своего мужа, лежавшего на полу и заплакала, заливая его лицо горячими слезами. В окне появилось усатое лицо блестящем шлеме, и посмотрев вовнутрь, гвардеец озабоченно сказал:
- Похоже, вам понадобится ремонт!
- Точно, понадобится - ухмыльнулся купец и тихо засмеялся в окровавленные усы.
- Разворачивайтесь цепью! К морю их зажимайте, к морю! - командовал сержант сорванным в крике голосом - эй, бросайте оружие! Считаю до трёх! Раз, два, три...пли! Не жалей патронов! Бабах! Бах! Бабах! Бах! Бах! - солдаты стреляли, тут же перезаряжая ружья и вооружённая разношёрстная толпа бросилась врассыпную, часть из них, подняв сабли кинулась на ряды стрелков. Добежать им не удалось - они были скошены свинцовым дождём, но с маниакальным упорством бросались и бросались на ряды гвардейцев.
- Да они пьяные! Или под наркотой! - с возмущением выкрикнул один из солдат, а соседи зло засмеялись.
- Нет - ты думал, что они начитались романов про любовь и опьянели от счастья?! Само собой - под наркотой - фыркнул капрал, переламывая ружьё - хватит болтовни! Заряжай, готовсь! Пли! Пли!
- Валим, валим отсюда! - трое молодых людей осторожно пробирались боковыми улочками. Они были покрыты кровью и грязью, каждый из них тащил на плече мешок, в который сложил награбленные вещи. В основном это были браслеты, украшения - часть из них парни сорвали с трупов убитых мужчин и женщин, когда толпа врывалась в лавки и грабила всё, что могла найти. Парни были студентами, один - студент медик, другой учился на законника, третий - ещё только собирался учиться в университете. Сегодня был весёлый день - народ носился по улицам, бил стёкла, насиловал, убивал - парни были вместе со всеми. Их переполняла радость - разрушить, сломать, попрыгать на трупах жертв - разве не весело? Какая разница - какой там император будет сидеть на троне! Главное - весело провести время, отвлечься от скучной учёбы. А какая сладкая была молодая женщина, которую они по очереди трахали в разграбленном доме. Разгорячённая толпа смеялась и подзуживала очередного насильника, подсказывая ему особенно забавные действия.
Потом она медленно и упорно ползла в другую комнату, оставляя за собой кровавый след, как будто надеялась найти укрытие от своих мучителей. Один из мародёров добил её, выстрелив в затылок.
Это была лавка торговца украшениями, и хотя самое ценное уже расхватали, студенты тоже кое-чем поживились. Будет что подарить подружкам...
- Тихо! - парни остановились и прислушались - там кто-то бежит! Скорее, скорее, парни, валим отсюда!
Это был неудачный день для студентов.
Вернулся муж изнасилованной ими женщины, и он был отличным охотником и следопытом. Собака, которую он воспитал для охоты на оленей, а также для охраны лавки и каравана, легко взяла след мародёров. И увы - среди тех, кто грабил лавку она почему-то выбрала след одного - высокого парня, идущего впереди троицы.
Впрочем - ларчик просто открывался - он был обут в кожаные ботинки, сильно пахнущие свежей, только что обработанной обувной кожей. Обувщик имел особенность пропитывать их своим раствором, секрет которого передавался от отца к сыну. Он придавал обуви водонепроницаемые свойства, но был невероятно вонючим. Парни иногда в насмешку над своим приятелем говорили, что он воняет, как передвижная яма с дерьмом. Теперь этот запах их погубил.
Первое, что сделал бледный, и страшный, как смерть муж убитой женщины - спустил с поводка волкодава - это была собака семидесяти килограмм весом, с лоснящейся холкой и белыми, как сахарными, зубами.
Волкодав сходу запрыгнул на спину бегущему парню, сбил его с ног и стал рвать тому затылок, буквально оскальпировав за считанные секунды.
Один из оставшихся в живых парней, в ужасе упал на колени, умоляя о пощаде. Преследователь сходу полоснул его по горлу, располосовав его от уха до уха так, что казалось - парень улыбается страшной кровавой улыбкой.
Второй попытался убежать, но почувствовал, как в спину что-то сильно ударило. Он покачнулся, хотел бежать дальше, но ноги не слушались, стали ватными, в ушах зашумело и мародёр упал навзничь, так и не узнав, отчего умер. В его спине торчала рукоять короткого засапожного ножа, который служил купцу и для того, чтобы нарезать хлеб, и для того, чтобы отбиться от врага в ближнем бою.
Всё было закончено в считанные секунды.
Мужчина опустошённо посмотрел на трупы мародёров, сел на камень возле дороги и опустив руки на колени, замер, напоминая камень, на котором сидел. Пёс оторвался от трупа, который яростно продолжал терзать, таская то за руку, до за одежду по грязной, усыпанной осколками стёкол, мостовой, и подошёл к хозяину, дыша горячим воздухом в его лицо. От пса пахло собачьим потом и человеческой кровью.
Мужчина посмотрел в глаза собаки, потом сказал мёртвым голосом:
- А её всё равно не вернёшь...она просилась со мной, а я - оставайся, я же ненадолго, ты беременна, вдруг что случится? - из глаз купца потекли слёзы. Пёс лизнул хозяина горячим языком в левый глаз, мужчина обнял пса за шею:
- Как мы жить-то теперь будет, Акар?! Без неё, как? - он завыл, как зверь, и пёс тявкнул, подхватил за хозяином заунывную песнь смерти, и они выли уже в два голоса, как два одиноких зверя, потерявшие свою самку.
- Это вы виноваты! Вы! - Хеарт взволнованно мерял шагами своё большой кабинет, яростно глядя на двух неприметных мужчин в тёмной, незапоминающейся одежде - вы настояли, чтобы я организовал восстание, вы настояли, чтобы мои люди напали на этого самого Андрея! И это вы расписали, что всё будет замечательно - главное, чтобы мы уничтожили оружейный завод! Вы обещали нам поддержку! И где она? Где эта поддержка?
- Вероятно, ты нас не понял! - бесстрастно парировал один из мужчин - мы обещали тебе поддержку, если ты уничтожишь завод. Вспомнил? И что мы видим? Твои бездарные вояки уничтожены, ваше восстание захлебнулось в крови. Ты идиот. И мы не будем поддерживать тебя. Плата была одна - уничтожишь завод - мы тебя поддержим. Ты не уничтожил завод. Тогда заткни свою пасть и не дыши в нашу сторону. Мы уходим.
- Твари! Вы подговорили меня, а теперь оставляете на произвол судьбы?! Охрана - убейте их!
Тренькнул арбалет, другой, но болты отскочили от незнакомцев, как от каменной скалы. Один из мужчин сделал шаг, поднял Хеарта, как ребёнка и метнул в стражников, покатившихся по полу. Второй незнакомец сделал два шага по направлению к поверженному вельможе, но первый остановил его:
- Не надо. Он и так обречён. Скоро до него доберётся Андрей. Кстати - почему мы вынуждены действовать через таких идиотов? Не пора ли вмешаться самим? Что за глупости с этим невмешательством? Этот договор устарел, как отмершая чешуя!
- Договор - есть договор. Прямое вмешательство может не быть одобрено остальными. Впрочем - если рассказать об опасности, об оружейном заводе, о новейшем смертоносном оружии - возможно, что они изменят своё мнение. Нужно собирать Сбор. Уходим. Здесь нам делать нечего.
Мужчины спокойно открыли дверь и вышли в длинный коридор поместья бывшего военачальника. На улице спускался вечер, но стены поместья были ярко освещены факелами - там шёл бой. К воротам подтаскивали пушки, и скоро история с восстанием должна была завершиться.
Пришельцы тихо прошли за угол дома, отыскивая укромный, тёмный угол. Такого не нашли, и выругавшись, они мгновенно превратились в две вороны, вспорхнувшие ввысь и ушедшие в сторону леса. Наёмники Хеарта ошеломлённо перекрестились, и один из них озабоченно сказал:
- Не пора ли нам драпать? Мы что, обязаны отдать жизнь за этого придурка? Эй, капитан, не пора ли нам начать переговоры с гвардейцами? Я не хочу подыхать в этом поганом дворе!
Капитан наёмников думал ровно секунду, потом крикнул:
- Поднять красный щит переговоров! - и тихо добавил - вовремя предать - не предать, а предвидеть, господин Хеарт...
- Каковы результаты? - Андрей посмотрел на своих соратников - их лица осунулись, глаза покраснели - люди не спали уже более суток. Полчаса-час, когда организм отключается, не в силах выдержать непосильную нагрузку, за сон считать нельзя.
- На полдень сегодняшнего дня: центр города, купеческий квартал, квартал ремесленников очищены практически полностью. В порту ещё есть очаги сопротивления, но мы их подавляем. Часть мятежников ушла под город, в канализационные тоннели и вытащить их оттуда не представляется возможным. Загонять в реки дерьма стражников и гвардейцев не имеет смысла - лишние жертвы, а для чего они? Основная цель достигнута - бунт подавлен.
- Зачинщики, главари?
- Хеарт ушёл.
- Как это ушёл? - угрюмо сдвинул брови Андрей - каким способом ушёл? Как вы это допустили?
- На небеса ушёл. Или, скорее - в преисподнюю - усмехнулся Зиртон - пока штурмовали его особняк, он вскрыл себе вены и истёк кровью. Вот тварь! Так и представляю, как он хихикал, представляя наши лица. Жаль, очень жаль...я бы ему...
- Так-то плевать на него - судьба предателя, убийцы императора, определена. Но он обладал информацией - как начался мятеж, как он развивался, кто в нём участвовал. Почему-то мне кажется что не всё так однозначно, как видится. Кто-то стоял за этим заговором.
- Точно. Мы захватили Шамора, допросили - так он показал, что Хеарт постоянно общался с какими-то двумя мужчинами. Кто это был, зачем они там были - неизвестно. Хеарт относился к ним очень почтительно. А когда Шамор как-то спросил - кто это такие, Хеарт его оборвал, предложив, чтобы тот не лез не в своё дело. Установить - кто это такие, не представляется возможным. И ещё - наёмники, которые сдались в особняке Хеарта, рассказывают странную историю...уж не знаю, как к этому относиться... - Зиртон на пару секунд замолчал, потом, как будто решившись, продолжил - в общем, наёмники видели двух мужчин, вышедших из особняка во двор. Там они, внезапно, превратились в ворон и улетели. Нет - ну так они говорят, только не смейтесь!
- А никто и не смеётся - ответил Андрей, напряжённо соображая, и приходя к одному единственному выводу. И этот вывод очень, очень ему не нравился. Сложив части мозаики, он уже выстроил картину происшедшего. И ему стало ясно многое, многое об этом мире.
- На какой день назначим похороны? - нерешительно спросил Патриарх - может забальзамировать императора? И похоронить тогда, когда в городе всё уляжется?
- Нет. Император завещал, чтобы его опустили в море, далеко от берегов. Сказал, что не желает гнить в земле или быть поджаренным, как кусок осьминога.
- А как мы можем убедиться в том, что он именно так завещал? - осторожно осведомился Патриарх - есть ли официальное завещание?
- Есть. Он написал его за несколько дней до событий. Вот оно - подпись, печать - всё есть. По нему он, после своей смерти, передаёт трон своей любимой жене, императрице Антане, до того, как родится и достигнет возраста совершеннолетия его наследник, или до тех пор, пока она не выйдет замуж. Тогда её избранник станет императором. Это не противоречит законам Балрона, мы убедились. Зоран - что там сказано по поводу прецедентов?
- Совершенно верно, господин советник! Такое уже было - за триста лет до этих событий, император Затран оставил трон на свою супругу, императрицу Ниому, и скончался в возрасте восьмидесяти лет. После чего молодая императрица вышла замуж снова, за графа Юфара, и понесла от него двух детей, старший из которых стал основателем нынешней ветви императорской семьи. Граф Юфар был коронован как император Балрона и правил сорок лет, пока внезапно не умер от острого желудочного расстройства, оставив трон своему старшему сыну. Так что прецедент есть. Что касается завещания покойного императора Зарта - да упокоится его душа в небесных чертогах! - я лично присутствовал при подписании завещания, тут же были - господин советник Андрей, её величество императрица Антана, господин Гнатьев, что и было зафиксировано на завещании. Конечно, мы все ожидали, что господин император пожелает быть упокоенным рядом со своими великими предками в семейной усыпальнице, но он пожелал сделать по-другому. Его величество, насколько я знаю, всегда отличался эксцентричным характером. Но в любом случае - его воля - закон. Данное завещание законно и вступило в силу после его подписания.
- Ещё вопросы? - подняв брови спросил Андрей, и осмотрел всех присутствующих: Зиртон был невозмутим, по большому счёту ему было всё равно. Его поставил на это место советник, и он это знал. Лицо Патриарха было кислым, как будто он съел что-то не вполне съедобное. Фёдор выглядел как всегда - будто слегка улыбался в пшеничные усы. Акодим благодушен и расслаблен. Бургомистра не было - он так и отсиживался в своём поместье на севере, и Андрей уже решил - гнать его к чёртовой матери. Зачем такой градоначальник, который в тяжёлый для города момент просто смывается, как дерьмо в канализацию. Фактически - можно счесть его поведение и за предательство.
- А где её величество императрица? Почему она не присутствует на заседании совета? - бесцветным голосом спросил Патриарх.
- Её величество молится над телом убитого мятежниками императора - сухо ответил Андрей - и не может присутствовать на заседании. Она просила меня заняться организацией похорон супруга, и я сейчас предлагаю не отвлекаться, а обозначить план похорон. Мне кажется, надо будет выставить угощение народу, в честь поминок императора и за здравие императрицы Антаны, вошедшей на престол. Разбросать денег - благо, что в особняке Хеарта мы взяли круглую сумму, позволяющую оплатить ближайшие расходы. Глава Стражи и Главнокомандующий - имеются данные, сколько людей погибло в этом мятеже?
- По предварительным подсчётам - около трёх тысяч человек. Большинство мятежники, но много жертв из мирных горожан, а также стражников и гвардейцев - посерьёзнев, ответил Фёдор - сейчас солдаты копают общие могилы для тех, личности кого определить не смогли, или же у них не нашлось родственников, желающих похоронить их в отдельной могиле. Это нужно сделать очень срочно - жара, как бы не начался мор. Если начнётся чёрный мор - будет совсем туго. Солдаты и горожане в разрушенных при мятеже кварталах занимаются расчисткой улиц, ремонтов домов, выносят трупы и свозят их на телеге в сарай при кладбище, а также раскладывают у кладбищенской часовни для опознания.
- Ясно. Итак, предлагаю организовать вынос тела императора завтра в полдень. Для того, чтобы доставить его в море, арендуйте самый большой корабль, и за ночь пусть его украсят тканями и цветами. По завещанию на церемонии погружения тела императора в море должны присутствовать только близкие - императрица и высшее руководство империи. Во время отплытия погребального корабля в порту могут присутствовать все желающие. Огласите весть о восхождении императрицы на престол и о предстоящих похоронах во всех местах массового скопления народа - например - на рынке. Задача ясна? Тогда к делу. Да - вот ещё что - к утру порт должен быть очищен. Что хотите делайте - подвозите пушки, поджигайте, но чтобы от бунтовщиков и следа не осталось. Хватит нам одного императора, павшего от случайной стрелы. Императрицу мы им не отдадим. Я ухожу к телу императора, поддержать императрицу в её горе, а вы займитесь организационными вопросами. Зоран, остаёшься с ними, будете держать связь со мной через него. Ваше святейшество - у вас всё готово, для церемонии коронования императрицы на царствование?
- Да, сегодня в полночь, я возложу на неё императорскую корону и сделаю помазание на царствование, как положено.
- Это хорошо. Всё, господа, до полуночи.
Андрей встал и вышел из кабинета.
А в это время 'тело императора' яростно вопило на 'безутешную императрицу':
- Как ты могла?! Ты жульничала! Ты не можешь выиграть пять раз подряд! Это свинство какое-то! Люди глупее драконов по-определению, а ты выигрываешь пять раз подряд! Это не может быть!
- Тише, сестричка - хихикала Антана, снова расставляя фигуры на шахматной доске - надо думать, а не только крылышками махать. Ну как я могу жульничать? Просто я лучше тебя играю, и всё. И вообще - прими скорбный вид, полагающийся порядочным трупам. Чего ты вопишь и скачешь? Эдак кто-то заинтересуется - чего это там императрица вытворяет с мёртвым императором так, что он вопит, как свин. Я не сплю с трупами - что могут подумать люди!
- Полное неуважение к императорским особам с твоей стороны! Тебя надо заточить в темницу! Нет - я в эту дурацкую игру играть не буду. А давай в кости?
- А на что?
- А кто проиграет большее количество раз из десяти бросков, будет сидеть на корточках, и кудахтать, как курица, выпятив вперёд живот с наследником трона!
- А чего ты решил, что я проиграю - вкрадчиво осведомилась Антана - может ты проиграешь? Тогда сделаем так - ты будешь бродить по комнате и блеять, время от времени приговаривая: 'Я бедная овечка, полюбите меня!'
- Чего это полюбите-то? - подозрительно спросила Шанди - это как - полюбите? Что за эротические фантазии? Как муж в могилу, так сразу в голову всякая пакость лезет, да? Как тебе не стыдно, императрица! Ты готова на трупе своего императора устроить гадкую оргию со своим советником!
- Вот у кого фантазии, так это у тебя! - фыркнула Антана - надо же, до такого додуматься! Ты на себя вообще в зеркало-то глядела? Такую страсть покажи ночью кому-нибудь из горожан - они жизни от страха лишатся!
- Издеваешься? Сами и заставили такую рожу сделать! - Шанди посмотрела в зеркало на стене и хмыкнула, потерев дырку в левом глазу. В ней виделись остатки глаза и тёмный тоннель, ведущий к мозгу. Сюда, якобы, воткнулась стрела супостатов, лежащая теперь на бархатной подушечке, как некий раритет. Она, по распоряжению Андрея, будет помещена в специальную комнату-музей для семейных реликвий императорской семьи.
Там уже хранился помятый шлем императора Славии, который тот потерял четыреста лет назад после бегства с поля боя, жезл одного из императоров, выпавший зуб наследника престола, пра-пра-пра дедушки Зарта, погнутый меч его деда, новая броня из драконьей чешуи, на которую Шанди, фыркнув, сказала, что это отвратительно - делать какие-то поделки из естественных отправлений драконов. Стрела, обагренная кровью императора станет святой реликвией, и со временем приобретёт магические свойства - например, будет излечивать стригущий лишай и геморрой (предположение Андрея). Чья кровь была на стреле - неизвестно. В эти дни луж крови на улицах города было предостаточно...
В дверь постучали, Шанди всполошилась и плюхнулась на свое ложе из цветов, закрыв глаза и сложив руки на груди.
- Это я, открывайте - передал мыслеречью Андрей. Антана открыла дверь, и он вошёл в комнату, внимательным глазом выцепив разбросанные фигурки, сбитую на пол доску и раскрасневшуюся Антану, переводящую дыхание и придерживающую тяжёлый живот.
- Что, снова играли? Опять ты, с точки зрения некой драконницы жульничала и выигрывала?
- Опять, каюсь...прегрешения мои велики - повинно наклонила голову Антана - видишь, какая дырка в голове несчастного императора? Она мешает ему думать как следует. Вот и результат. Может дырочку хлебным мякишем замажем? Мысли и не будут вываливаться...
- Бесстыжие! - страдальчески ответила Шанди, повернув на бок 'мёртвую' голову - заговор против мёртвого императора?! Бунтовщики проклятые! Несите мне пожрать чего-нибудь, а то я и вправду сдохну тут, на смертном моём одре!
- Сестрёнка, потерпи, пожалуйста - попросила Антана - вот, хочешь - пирожное - я потихоньку пронесла пакет под юбкой. Мне тоже в общем-то не положено есть, пока тело императора не упокоится с миром. Но не голодать же теперь?
- Давай сюда свои пирожные - милостиво разрешила Шанди - какую только дрянь я не ела, когда с вами связалась! Фффууу...какие приторные...фуууу! - Шанди зачавкала, поглощая угощение, и с набитым ртом, заметила - напоминают приторные сопли! Гадость какая!
- Бесстыжая! - заметил Андрей - тебе от души оторвали, отдали последнее, а ты ещё и хаешь!
- Не знаю, от какой души, а вот от тела - точно! - Шанди сглотнула последний кусок и громко рыгнула - тёплые, потаяли! Ты их в панталоны совала, что ли, когда несла? Отвратительно!
- Дай мне стрелу - я воткну её в этого императоришку, чтобы он гадости не говорил - зловеще прошипел Андрей - болтунишка, давай готовься к погребению в желудках акул! Завтра в после полудня ты отправишься им на корм.
- Ой, наконец-то я наемся как следует, свежей акульей печёнки, а заодно освобожусь от этого дурацкого человеческого облика - хмыкнула Шанди - если бы ты знал, как я устала от несвободы! Туда не пойди, это не делай, тут не скажи, здесь не садись - да я плевала на такую жизнь! Это не жизнь, это ад какой-то.
- Ладно, ладно - страдалица! Потерпи ещё немного, завтра всё закончится.
- Я не хочу, чтобы завтра ВСЁ закончилось. Я всего лишь хочу, чтобы закончилось моё гнусное пребывание в облике этого человека, а теперь - в облике его трупа. Слушай, а если я ночью поброжу по коридорам дворца, а? Представляешь, как забавно будет!
- Не вздумай! Не вздумай! - практически одновременно выкрикнули Андрей и Антана.
- Ох, мне аж дурно стало! - Антана вытерла лоб и присела на край стула возле 'смертного одра' императора - как представила эту картину - даже затошнило. Дааа...сестрица, ты не помрёшь от скуки, это точно. Скорее всего, ты всех окружающих в гроб загонишь, развлекаясь. Ты представляешь, если тебе навстречу попадётся кто-нибудь с слабым сердцем? Разрыв сердца гарантирован! Нет, не думаю, что ты способна на такой поступок, не такая же ты безголовая...
- Думаешь - не такая? - задумчиво сказал Андрей и оценивающе посмотрел на 'живой труп' - и почему это во мне проснулись ужасные сомнения...почему это я так живо и ясно представил эту безумную картину... Наверное - есть основания полагать, что кое-кто именно такой вот безголовый....или безголовая? Как лучше сказать?
- Никак! - буркнула Шанди - иди отсюда! Я тосковать буду! Анташка, бессовестная - расставляй фигуры! Я сейчас тебе покажу, что драконы умнее всех на свете! И не жульничай - не знаю как ты это делаешь, но дело нечисто. Андрей - ты не забыл - похороны Надила?
- Я помню - погрустнел Андрей - сейчас еду. Жалко старика. Он мне нравился. Такой увлеченный, такой дельный дедок - он душой был моложе всех молодых. Жаль, что его нет.
- Ты думаешь - без него все планы рухнут? - осторожно спросила Антана
- Рухнут-не рухнут, но замедлятся, это точно. Мне так кажется. Не знаю, насколько его сын перенял у отца умение изобретать, творить, придумывать. Впрочем - те же ружья уже поставлены на поток, станки для их изготовления сделаны, производство пороха налажено - и уже начали делать нитропорох, так что всё впереди. Остановить можно только уничтожив всё -заводы, и меня в придачу... Кстати, Шанди - похоже, что у нас нарисовалась проблема. Знаешь, кто на самом деле всё закрутил? Кто заварил эту кашу? Некие двое мужчин - они были в поместье Хеарта во время штурма, и покинули осаждённую территорию обратившись в ворон. Тебе это ничего не напоминает?
- Ох...только не это! Неужели старейшины? - Шанди замолчала, и через несколько секунд добавила упавшим голосом - если это так, то у нас большие, очень большие проблемы.
- Скажи - что они могут сделать после того, как попытка уничтожить меня и завод не удалась? И вообще - зачем они это сделали? Ведь они, якобы, не должны вмешиваться в жизнь людей! Так какого демона они вмешиваются?
- Я разговаривала с мамой по поводу старейшин - и во что мне припомнилось: да, договор, да, не вмешиваться в жизнь людей. До тех пор, пока их действия не угрожают жизни драконов. Их существованию. И они не могут вмешиваться напрямую - лишь потихоньку влиять на происходящее, устраняя опасность руками самих же людей. Ты понял?
- Чего там не понять... - хмыкнул Андрей - появляюсь я, 'изобретаю' боевое использование пороха и создаю оружие, способное убивать драконов. Что нужно сделать? Уничтожить меня и то, что я создал - завод. Так? Так. Всё-таки - что они будут делать теперь? Ты сама дракон, поразмысли драконьим мозгом - что бы ты сделала?
- Собрала бы сход - уверенно ответила Шанди - и на нём рассказал бы сообществу старейшин о том, какая ты гадина и как ты угрожаешь драконьему роду. И потребовала бы разрешения на прямое вмешательство в жизнь людей путём откусывания тебе головы. А также - разрушения завода всеми доступными методами. Впрочем - тут они сжигать и уничтожать напрямую не будут. Скорее всего - найдут людей, наёмников, которые согласятся напасть на завод - например - изнутри. Наймутся в виде рабочих, а потом нападут и всех перебьют.
- Мне кажется - всё равно у них ничего уже не выйдет - заметил Андрей - вернуть всё назад не удастся - если только не совершить прямое вмешательство и перебить всех, кто есть на заводе, сжечь его дотла так, чтобы всё поплавилось. Но ведь тогда это будет открытая демонстрация силы драконов, а драконы не любят показывать миру, что они вообще есть в этом мире, и пытаются манипулировать жизнью людей.
- Я так понимаю - что наш род драконов не ПЫТАЕТСЯ манипулировать жизнью людей - усмехнулась Шанди - он успешно это ДЕЛАЕТ, и уже тысячи лет. Ну даже если кто-то увидит, как драконы жгут завод - и что? Ну что это изменит? Ну да - сожгли. Дальше что? Кроме того - представь себе - ночь, тихо, никого не видать - и вдруг с тёмного неба налетают огромные существа и весь завод залит реками пламени - кто это увидит? Город спит, никого нет. Утром посмотрели - а вместо завода оплавленные развалины. Ай-яй - да кто же это?! Как же это?! Ай-яй! И всё. Завода нет.
- Я вижу только один путь к спасению - быть всегда настороже. И сделать так, чтобы драконы не смогли нас убить. По крайней мере - без боя. Оставляю вас. Время уже за полдень, пора прощаться с Надилом.
- Это точно - поддержала Шанди - держи наготове свои штуки - пистолеты - и всегда будь готов отбить нападение. По-хорошему мне бы с тобой походить, на всякий случай...хоть я и маленькая, но кое-кому крылышки могу пооборвать! Пусть не думают, что нас так просто взять!
- Успокойся, сестричка...не дай Бог они узнают о тебе - нам только ЭТИХ проблем не хватало - устало вздохнул Андрей - сиди тихо и не высовывайся. Завтра похороним тебя в море, и летай себе на просторе. Ну всё, всё, мне пора. Никак от вас не оторвусь. Соскучился видать. Ухожу.
Здравствуйте, господин советник... - сын Надила горестно смотрел в бледное лицо мёртвого отца, лежавшего в простом гробу и только после того, как Андрей прикоснулся к его плечу, поднял глаза - он так вас уважал - вы даже не представляете этого. Чуть не молился на вас. Говорил - вы дали ему радость на склоне лет. Он никогда так много и интересно не изобретал. Хотел пожить, и вот - не повезло. Отец всегда лез везде - где надо, и где не надо. Не успел я его сберечь. Спасибо, что приехали. Вы не беспокойтесь - всё будет так, как при нём. Я не хуже его умею работать с металлом, разбираюсь в механике. Последние годы он всё больше и больше перекидывал дела на меня, занимаясь чистым проектированием. Команда наша цела, будем жить - губы Энара горестно скривились, и Андрей подумал, что тот сейчас расплачется. У него самого-то стоял ком в горле...
Андрей посмотрел в спокойное, умиротворённое лицо старого мастера, и мысленно попрощался: 'Прощай, товарищ. Жаль, что так вышло. Господи, прими его душу!' Потом перекрестился, и тронул Энара за плечо:
- Мне нужно с тобой поговорить. Это важно.
- Сейчас? - недоумённо поднял голову мастер.
- Сейчас. Прости, это ОЧЕНЬ важно.
Энар кивнул головой, встал с табурета и пошёл к двери из комнаты, в которой прежде работал его отец. Они прошли через длинный коридор конторы, и оказались в комнате, как две капли воды похожей на кабинет старого мастера. Энар взял два стула, один пододвинул Андрею, сам сел на другой.
- Я слушаю. Знаю, что без веской причины вы бы не стали отрывать меня от прощания с отцом. Только сразу, без предисловий - скоро катафалк подъедет, пора на кладбище. Вы со мной поедете?
- Нет. Я простился с твоим отцом. А видеть, как его закапывают - не хочу. В своей жизни я много раз видел, как хоронят моих друзей - ещё раз - не хочу. Извини.
- Я понимаю - кивнул головой Энар - итак, я слушаю.
- Дай лист бумаги и карандаш. Ага. Теперь слушай - Андрей быстро нарисовал несколько картинок, и Энар с удивлением уставился на них:
- Вы что, серьёзно? Этого не может быть!
- Энар, я похож на идиота? Или на пьяного? Или на наркомана? Делай такие штуки - они называются турели. Их нужно установить по угловым башням стены, и просто на стене. Чем больше, тем лучше. Они должны простреливать всё пространство, вращаясь на триста шестьдесят градусов. Самое главное - воздух. Впрочем - ты понял, что турели можно сделать и так, что они будут стрелять и вниз. Турель вращается вокруг оси, угол наклона пушки тоже меняется. У пушек днём и ночью должны стоять люди, готовые выстрелить - с огнём, как положено. Пушки постоянно заряжены - крупной картечью, с голубиное яйцо. Как только увидите, направляете пушки и стреляете, не раздумывая. Если не успеете - вас спалят. Никому не говори, что это драконы. Скажи - есть сведения, что исчадья вызвали демонов, и те могут напасть с воздуха. Кроме того - те, кто будут стоять на посту, должны иметь нарезные пистолеты - может случиться так, что времени на второй выстрел не будет. Надо, чтобы был шанс победить и без пушек. Ещё раз - не считай меня идиотом - я знаю много такого, что тебе неизвестно. И сообщить информацию не могу. Прими как факт - на завод могут напасть несколько драконов, весов в несколько тонн. Струя их огня бьёт метров на пятьдесят, так что ближе этого расстояния подпускать нельзя.
- Если бы это были не вы - я бы не поверил! - потрясённо сказал Энар - но вам не верить я не могу. Отец всегда говорил - 'Энар, держись за этого человека! Он знает много такого, что нам неизвестно. И в нём нет червоточины'.
- Мне очень, очень, очень жаль твоего отца - вздохнул Андрей - надеюсь, ты будешь не худшим партнёром, чем он. Я ещё минуту тебя отвлеку - пока катафалка нет. Смотри сюда - мне нужно сделать вот такую штуку - твой отец не успел. Гляди - колесо, цифры...
Через пятнадцать минут Андрей уже ехал в город, грустный и печальный. Ему было жаль Надила, а ещё - он очень опасался за судьбу завода. И главное - за судьбу тех людей, чо на нём работали. Если драконы нападут - у персонала производства шансов не было ни малейших. По крайней мере до тех пор, пока не установят пушки. А вот тогда...тогда уже можно будет проверить - как драконья шкура держит свинцовые орехи!
Андрея захлестнул приступ ярости - это на совести драконов гибель тысяч людей! Это они раздули пожар мятежа! Потом Монах тут же остыл - в его голову закралась нежданная мысль - а не сам ли он стал причиной бунта? Может как раз он-то и является первопричиной случившегося и главным преступником?
Выбросив эти мысли из головы, Андрей прикрыл глаза. Ехать до дворца было около часа, так что он мог спокойно подремать это время. Отряд гвардейцев из двадцати человек прикрывал его карету, так что если что и случится - он услышит. Спать-то когда-то всё равно надо, не будешь же постоянно бодрствовать, ожидая нападения драконов.
- Обещаешь ли ты, Антана, заботиться о Балроне, как о себе самой?
- Обещаю!
- Милостью Божьей, нарекаем тебя императрицей Антаной! Правь нами словом Божьим и разумением своим! Да сбудется!
Патриарх возложил тяжеленную корону на голову женщины - та даже покачнулась под тяжестью украшенного драгоценностями золотого сооружения.
Эта корона передавалась из поколения в поколение императоров Балрона и служила именно для такой церемонии. Естественно - такую тяжесть на голове носить каждый день никто не собирался. Для повседневности был узкий золотой обруч с императорскими знаками. Впрочем - и тот носили не всегда. Зарт, так вообще практически всегда ходил без него. Говорил, что корона ему давит на голову. Это шёпотом сообщил Андрею Акодим, стоящий рядом с ним на церемонии.
Она была довольно простой - в придворной часовне, где сочетали браком, отпевали и короновали множество императоров Балрона, патриарх помазал голову Антаны каким-то ароматическим маслом, надел корону и подвёл к временно водружённому посреди зала трону. Она села на трон, взял в руки символы императорской власти - жезл, чтобы погонять нерадивых подданных, и чашу, чтобы кормить и поить их же.
Потом была довольно долгая, почти часовая молитва, в которой Патриарх просил у Бога милости к новой императрице. Глядя на бледную Антану, Патриарх поспешил свернуть церемонию - в часовне было душно, корона тяжела - того и гляди новоиспечённая хозяйка империи грохнется в обморок. Всё-таки беременная женщина...
После церемонии все отправились на свои места - императрица ' бдеть' у 'тела императора', нетерпеливо дожидавшегося окончания церемонии, чтобы услышать о ней рассказ и увидеть переданные картинки, Андрей, вымотанный и хмурый - в постель, в смежную комнату с императорской спальней. Скоро к нему присоединилась и Антана, отбившаяся от скучающей Шанди, жаждущей развлечений. Была уже глубокая ночь, так что скоро императрица и её советник спали глубоким сном, прижавшись друг к другу. Антана во сне шлёпала пухлыми губами, то легонько улыбаясь, то хмурясь. Андрей спал тихо, но мозг его работал, будучи настороже, как верный пёс. И когда над ним нависла Шанди, чтобы убедиться, что он спит - Монах тут же раскрыл глаза и погрозил ей пальцем:
- Я тебе задам! Быстро на своё место и спи! Завтра, всё завтра! Не вздумай бродить на дворцу - я тебе этого не прощу, негодяйка!
Шанди фыркнула и уныло побрела на своё 'смертное ложе'. Ей до последней степени надоел запах лилий, которыми её обложили, и она решила для себя, что теперь ненавидит запах этих растений.
Похоронная процессия медленно и важно выехала из дворца. Гвардейцы и стражники оцепили дорогу по пути следования, не давая горожанам подойти к гробу с телом императора, и бросить в него какой-нибудь дрянью. А также - плюнуть.
Зиртон отдал приказ безжалостно долбить такого святотатца чем попало, ежели его поймают на месте преступления.
Впрочем - попыток опоганить императора замечено не было. Для горожан, падких на зрелища, это было великолепным поводом отвлечься от повседневности и в который раз убедиться - какой бы ты ни был великий, богатый, могущественный - в конце концов ты гарантированно превратишься в кучу протухающего мяса. Приятно посмотреть, как самый главный человек в империи отправляется в свой последний приют. Тем более, что после похорон народу обещаны бесплатная выпивка, закуска и деньги, в честь императрицы Антаны, грустно сидящей над телом убиённого мятежниками императора. Мятеж сошёл на нет, горожане были благостны и довольны - кроме тех, кто пострадал в этом бунте.
Во время следования процессии глашатаи поставленными голосами выкрикивали специальный текст, что-то вроде эпитафии, или некролога. Газет в этом мире не было, так что все новости приходилось узнавать вот таким образом - выслушивая императорских глашатаев. Ну - или обычным образом: 'соседская тётенька сказала, что она слышала на базаре, как...'
- Слушайте, люди Анкарры! Слушайте все жители империи Балрон! Слушайте гости города и страны! Сегодня мы провожаем в последний путь великого императора, великого человека! Император Зарт бы убит подлой стрелой, пущенной мятежниками, лишившими жизни тысячи горожан! Но они были наказаны за своё злодеяние императрицей Антаной - да славится её имя в веках! Да будет он здорова и живёт многие, многие лета! Плачьте люди над убиённым императором и славьте императрицу!
И так всё дорогу до порта. Народ был очень доволен - а как же - и пышная процессия, и запоминающееся событие - часто ли хоронят императоров, да ещё и убитых мятежниками? А гулянка после окончания!
Андрей ехал на коне рядом с процессией, возле колеса траурной повозки, и с тревогой смотрел за Антаной, парящейся на жаре. Она поймала его взгляд, и поняв, тихо сказала:
- Не беспокойся, всё в порядке. Я держусь. Чувствую себя вполне даже хорошо.
- Я тоже! - добавила по мыслесзвязи Шанди - стоило помереть, чтобы получить такой почёт и поклонение! Век помнить буду. Это что-то!
- Лежи спокойно, трупик - тут же ответил Андрей - что-то у меня сердце не на месте...это первый раз, когда ты появилась на людях. Надеюсь, всё пройдёт нормально.
- А что может быть ненормально? - не поняла Шанди - скоро поплаваю, поем как следует. Всё просто отлично.
- Ну-ну... - неопределенно хмыкнул Андрей и замолчал, углубившись в свои мысли.
Со стороны казалось, что он усиленно скорбит по безвременно ушедшему императору. Никто и подумать не мог о том, что же на самом деле сейчас обдумывает первый советник. А обдумывал он вот что: а почему бы не сделать типографию? Печатать вначале газетку, что-то вроде городских новостей и свода указов, а потом - книги. Нужно обучать народ, молодёжь, и сделать это не по сословному признаку, а как некогда сделал Пётр первый - брать в школы и академии по способностям. Нужно двигать прогресс в этом мире. Хватит им сидеть в средневековье. Подзадержались они в нём.
За траурным катафалком ехала кавалькада из самых родовитых людей империи, которые спешили засвидетельствовать своё почтение и верноподданность новой хозяйке империи, и её будущему наследнику. Хотя и поговаривали, что наследник-то совсем не сын Зарта - больно уж живот у императрицы далеко торчит для такого малого срока, и что к этому делу приложил руку, или, скорее, другую часть тела первый советник императора, но... Кому какое дело? Мало ли наследников самых родовитых из дворян совсем не от них...слухи ходят, но что кроме слухов можно предъявить? И кто предъявит? Эдак можно лишиться головы...
Императрица уже доказала, что крута на руку, и может разобраться с самым горячим мятежом, какой может быть. А её советник опасная штучка...лучше с ним не ссориться. Тем более, что как бы он не стал в ближайшем будущем самим императором...если разведётся со своей женой, ставшей ему обузой. Или отравит её, как принято в благородных домах империи. Впрочем - вариант заточения в монастырь острова Шитур тоже неплохой вариант.
Некоторые дворяне уже делали ставки на все три варианта:
1. Развод
2.Отравление (удушение)
3. Заточение в монастырь.
Больше всего ставок было принято тайными букмекерами на третий вариант - это наиболее принято в семьях, приближённых к императору. Впрочем - второй и третий пункты вполне могли быть совмещены...
Олра ехала в составе процессии, в её карете сидели ещё две дамы, обе довольно родовитые. Несмотря на то, что у жены советника не было в предках ни баронов, ни графов, относились они к ней, как ни странно, очень почтительно и с большим уважением. Конечно, тут имело значение то, что Олру осеняла тень могущества своего мужа. Впрочем, все дамы, вхожие в высший круг столицы, вскорости убедились, что она обладает живым умом и острым языком, так что эта женщина была довольно опасна. Тем более, что уже не раз она обращалась к Андрею за решением каких-либо вопросов - в основном приносящих деньги, и он решал их так, как ей было выгодно.
Естественно, с какими-то дурацкими или же неправедными делами Олра к 'мужу' не приходила - она знала реакцию Андрея и решала только те проблемы, которые наверняка будут им разрешены.
Она грустно думала, что скоро её замужество закончится, и вздыхала, понимая, что всё когда-то кончается. В любом случае - её нынешнее и будущее положение не ухудшится - по крайней мере, пока у власти будет Андрей. А она знала, что убить его трудно, почти невозможно... Но Олра много чего не знала.
Для церемонии погребения использовали здоровенную купеческую шхуну. За ночь мастера украшательства произвели на ней чудесные изменения - весь корабль был покрыт чёрной тканью, похожей на шёлк, везде разбросаны лилии (Проклятые лилии! Если ты, Андрей, став императором, указом не прикажешь истребить все лилии в государстве - я с тобой разговаривать не буду! - Лежи и не выступай!)
Гроб перенесли на борт шхуны, и на её мачтах заполоскались паруса, тут же надутые свежим ветерком, летящим с гор.
Шхуна сделала медленный разворот, и оставив за кормой берег, медленно пошла в открытое море. Провожающие остались на берегу, за исключением императрицы, Патриарха, Первого Инквизитора, Фёдора Гнатьева, Зиртона и Андрея с Олрой. Не считая команды шхуны, конечно, да полсотни гвардейцев охраны.
Берег был ещё виден, когда Андрей - завещанию императора - распорядитель похорон - приказал опустить паруса. Шхуна заколыхалась на мелкой зыби, раскачиваясь с борта на борт, отчего Фёдор позеленел и тихо шепнул, что всегда ненавидел корабли - эти лоханки не по нему.
Труп императора положили на широкую полированную дубовую доску, и Патриарх замер над ним, читая наизусть молитву для прощания с покойным. Он просил Бога, чтобы тот даровал покойному загробную жизнь в райских кущах, упоминал имя покойного - Зарт, так что всё было нормально - ведь отпевали Зарта, а не Шанди. Зарт и вправду покоился где-то в желудках акул, обитающих в этом районе. Вернее - он уже покинул их в виде испражнений.
Внезапно Олра схватила руку Андрей и в волнении сжала её, вздрогнув и ошеломлённо прошептав:
- Он мне подмигнул! Император мне подмигнул! Он что, жив?!
- Тебе привиделось, успокойся - спокойно ответил Андрей - мертвее некуда этот самый Зарт.
- Уверен?
- Уверен - опустил и поднял веки Андрей, и тут же мысленно передал:
'- Ты бессовестная драконья девка! Ты чуть всё не испортила! Ты в своём уме?! Ты что делаешь? Столько труда, столько приготовлений!
- А чего я? Никто и не видел. Только Олра. А ей никто не поверит - мало ли что беременной самке привидится!
- Ну что ты какая несносная?! Олра умнейшая женщина, и тут же почувствует фальшь, если уже не почувствовала!
- Плевать...хуже то, что я почувствовала в толпе кое-что другое...потом тебе расскажу. Сейчас я не в настроении. Ты меня всё время ругаешь! Всё время обижаешь!
- Сестрёнка, ну согласись - это был безрассудный и глупый жест...ладно, не обижайся. Ты молодец - столько терпела. Потерпи ещё немного, скоро ты будешь свободна.
- И я этому очень, очень рада...'
Патриарх закончил читать молитву, все перекрестились, обращаясь к Богу, а двое гвардейцев, одетые в парадную форму и начищенные сияющие кирасы, подняли доску вверх, сбросив тело императора в пучину вод.
Привязанный к его ногам груз в виде позолочённой гири (Всю ночь начищали и золотили! Пришлось посреди ночи вытащить из постели ювелира.) - утянул труп в глубину, оставив у присутствующих тягостное воспоминание - белое лицо, с дыркой вместо глаза, уходящее ко дну. Дырка-глаз как будто вглядывался в людей, остающихся в этом мире, стараясь запомнить перед встречей на том свете...
В глубине замелькали тени, и Андрей с усмешкой подумал, что теперь Шанди наестся как следует. 'Заморилась девочка!'
Все присутствующие на похоронах облегчённо вздохнули, расслабились, и тут произошло неожиданное - из глубины моря, как гигантская торпеда выскочила акула огромного размера - что-то подобное Андрей видел в фильме 'Челюсти', только эта, как ему показалось, была гораздо больше. Акула с разгона умудрилась перескочить через корабль, едва не врезавшись в мачту, и все присутствующие при этом странном событии явственно услышали утробный хохот, исходивший, как будто, от этого существа.
Акула ушла в воду, подняв брюхом тучу брызг, а матросы с ужасом загомонили:
- Акулий король! Акулий король!
'- Уж тогда - акулья императрица - хмыкнул Андрей - ну никак не может без эффектных появлений! Она неисправима!'
Но это было правда забавно, и Андрей не стал ругаться.
Похороны Зарта Четвёртого народ Балрона запомнил навсегда.
Эпилог
- Люди всегда были склонны к дурацкой пышности, особенно, когда это касается упокоения их мёртвых тел. Как ты думаешь, почему?
- Спроси чего полегче. Это же люди. Ты вот понимаешь мотивы передвижения червей? Или кровососущих паразитов?