В лагере появился высокий поджарый армянин лет сорока пяти по имени Арсен, который умел ухаживать за лошадьми и хорошо знал их повадки.
- Лошади, как люди, - любил он повторять к месту и не к месту.
Его зачислили конюхом. Скоро должны были начаться конные маршруты. Арсен придирчиво отбирал животных, которых нанимал в горных аулах, но был ограничен в средствах и не всегда мог остановить свой выбор на том жеребце или той кобыле, которые нравились ему и подходили для верховой езды или вьючного перехода.
Вслед за Арсеном вскоре прибыло и парнокопытное подкрепление: восемь лошадей и два ослика. Когда пригнали этот табун в лагерь, все, бросив работу, столпились около животных. Любовались ими, ласково хлопали по холке, шутили. Юрий Петрович внимательно осмотрел всех четвероногих.
- А эту-то зачем нанял? - спросил он у Арсена, остановившись перед старой клячей с отвисшей шкурой.
- А эту дали в придачу вон к тому красавцу,- сказал Арсен, кивая в сторону каурого коня. - Это его мама.
Саша посмотрела на красивого жеребца, потом на старую кобылу. " Если приглядеться, то мама когда-то тоже была недурна", - подумала она, переводя снова взгляд с каурого коня на старую клячу. - "Если, конечно, очень хорошо приглядеться и немного пофантазировать".
Старая кляча заинтересовала и Женю:
- Эту пока ещё добрый лошадиный бог спас от жалкой участи стать колбасой или начинкой для чебуреков, - со смехом проговорила она.
- Полцарства за коня! - воскликнул Артём и, вскочив на оседланного уже гнедого жеребца, прогарцевал по лагерю. То же сделал Юрий Петрович, выбрав каурого. А за ним и Олег, сев на серого жеребца. Даже Клавдия Васильевна не выдержала, и, подойдя к животным, стала выбирать для себя лошадь.
- Опасная с двух сторон и чертовски неудобная посередине, как сказал Оскар Уайд, - проговорила она, тяжело опускаясь на небольшую квадратную лошадку. И тоже проскакала на ней по лагерю.
С лошадьми в отряде умели обращаться все. Они были недоступны только для троих: для Жени, Нины и Саши. Но Нине это было совершенно безразлично. А у Жени они даже вызывали раздражение.
- Ну, теперь забот и навоза прибавится, - произнесла она с усмешкой.
Только Саша завидовала и переживала:
- Мужчина и лошадь! Это так мужественно, - сказала она, глядя на гарцующих Артёма, Юрия Петровича и Олега. И, обращаясь к Нине, мечтательно добавила:
- А женщина и лошадь - это так красиво... Это так завораживает...
- Особенно, когда смотришь на Клавдию Васильевну, - произнесла Нина и засмеялась.
- Нет, зачем на Клавдию Васильевну, - возразила Саша. - Вот, например, картина Карла Брюллова "Всадница"... Видела ее?
- Не помню, - последовал ответ.
И Саша поняла, что Нина не знает, о чём идёт речь. Не запомнить такое было просто невозможно. Саша восхищалась этой картиной и изображенной женщиной. И не раз представляла себя так же элегантно сидящей на красивой лошади. И не только... В мечтах она была и полуголой амазонкой, летящей на скакуне, плотно обхватив его тело голыми ногами. И это было даже красивее, чем у Брюллова. Саша себе ясно представляла такую картину, хотя подобных художественных полотен и не видела.
- Когда она как-то поделилась своей мечтой с Зойкой, та ее сразу поняла. Только резонно заметила:
- Ну, где в наше время взять такие наряды, как у Брюллова? Негде. А вот раздеться, даже догола, вполне возможно. Было бы желание.
И сейчас Саша подумала о том, как не хватает ей верной подруги Зойки. И Нина, даже на одну четверть, не сможет её заменить.
- А Сергей Маркович-то, Сергей Маркович, как Дон-Кихот! - проговорила Нина, дёргая Сашу за руку и прерывая ход её мыслей. Высокий и худой Сергей Маркович восседал на длинном тощем жеребце. Сделав круглые глаза, Нина, обращаясь к Саше, спросила:
- А ты случайно не помнишь, как звали лошадь у этого Дон-Кихота? - Это была её маленькая месть за картину Брюллова "Всадница". Сама-то Нина недавно листала книгу с произведением Сервантеса "Дон-Кихот". Прочитать её целиком у неё не хватило терпения. Но как звали лошадь у этого чудика, она запомнила. Нина была уверена, что Саша этого не знает, а если и знала когда-то, то уже забыла.
" Не только красивая, но ещё и начитанная", - подумала с неприязнью Нина.
- Красиво смотрятся, - сказал подошедший к ним Арсен, кивая в сторону прогарцевавшего мимо Юрия Петровича. - Оба одинаковой масти.
- Как это? - не поняла Саша.
- А ты посмотри лучше. Жеребец каурый и всадник на нём шатен. Всадник шатен и жеребец шатен, но у лошадей это называется "каурый".
Саша улыбнулась. Ей сейчас нравились оба "каурые": и жеребец, и Юрий Петрович. И смотрелись они, действительно, очень красиво. Но Артем на Гнедом и Олег на Сером (такие клички дала лошадям Саша) выглядели ничуть не хуже. И она, вздохнув, подумала: "Сяду ли я когда- нибудь на лошадь, смогу ли я так красиво держаться в седле?" Её единственный опыт верховой езды был в мечтах и грёзах.
![[]](/img/s/sherbak_w_p/sacha-98/i81.jpg)
![[]](/img/s/sherbak_w_p/sacha-98/i72.jpg)