Саша стала присматриваться к животным и заметила, что они, как и люди, разные.Гнедой был гордым, нетерпеливым, порывистым.
Молодая лошадь, по прозвищу Малка, с красивой пружинистой поступью, отличалась капризностью, нервозностью и очень боялась одиночества. "Норовистая", - говорил про неё Арсен.
Каурый был добросовестным, общительным, надёжным. "Такой никогда не подведёт", - подумала Саша, подходя к нему поближе. Конь посмотрел на нее большими и, как ей показалось, добрыми глазами. Потом тихонько заржал, обнажив огромные жёлтые зубы, которые Саше совсем не понравились. " Как хватит, мало не покажется!" - подумала она.
"Волков бояться - в лес не ходить", - вспомнила Саша пословицу и тут же переделала её на свой лад: "Если лошадей бояться, никогда не научишься ездить верхом". И придвинулась к Каурому ещё на один шаг.
Ей хотелось, чтобы этот конь стал её другом. Сшаа порылась в карманах куртки, нашла два завалявшихся там сухарика и, зажмурив глаза, на вытянутой руке протянула один Каурому. Не коснувшись зубами ладони девушки, он взял угощение мышцами рта. "Какие мягкие губы", - удивилась Саша.
- А на вид, не губы, а резиновые губищи,- произнесла она, открыв глаза.
Каурый благодарно закивал головой и тихонечко заржал. Саша подошла ещё ближе и погладила его по холке.
- Какая шелковистая шерсть! - прошептала она в изумлении. И протянула Каурому второй сухарик. Он снова благодарно заржал, обнажив огромные жёлтые зубы, которые на этот раз Сашу совсем не испугали. Это была первая ее победа над собой, над своим страхом.
- Запомним, этот конь любит сухарики, - с улыбкой проговорила девушка. Потом на личном опыте она убедится, что сухарики любят все лошади, которых наняли в аулах.
Саша уже три дня подряд брала у Арсена уроки верховой езды, минут по тридцать рано утром. Он преподавал ей одновременно и теорию, и практику.
Но сегодня утром она решила сама без посторонней помощи выполнить всё, чему научилась. Ей очень хотелось сесть на Каурого, на жеребца, про которого Арсен сказал: "Это не для тебя". Но она не стала это делать. Лошадь Саша выбрала самую спокойную, "маму" Каурого.
Старая кобыла без отдыха махала хвостом, её шкура беспрестанно вздрагивала и подёргивалась. Саша начала седлать. Лошадь занервничала, мешая девушке. Наконец проблема была решена.
Прежде, чем сесть на кобылу и взять в руки уздечку, Саша погладила животное по лоснящейся морде и засунула в ее отвисшую губу кусочек сахара. Он ей понравился. Лошадь закивала головой. Только после этого девушка попробовала совершить посадку.
Конюха Арсена рядом не было. С третьей попытки Саша наконец оказалась в седле. Надо отдать должное животному, оно стояло и терпеливо ждало, что будет дальше.
Девушка легонько тронула уздечку, лошадь пошла неторопливым шагом. Саша делала всё так, как учил Арсен. А он говорил, что самое трудное, стронуть лошадь с места. Это у нее получилось. А ещё он говорил: "Держи поводья, чтоб она чувствовала твою руку, а не будет слушать, можно и ногой в бок". Поводья Саша держала крепко, но совсем не для того, чтобы лошадь чувствовала её руку, а для того, чтобы самой удержаться и не упасть. Убедившись, что в седле она сидит надёжно, Саша пришпорила кобылу пятками в кедах. Лошадь тяжело заходила под ней, временами переходя на рысь. Потом снова шла шагом.
" Хорошо ещё, что она уже не поскачет галопом", - с улыбкой подумала Саша и ласково погладила старушку по шее. Сделав несколько кругов по поляне, она остановила лошадь, и самостоятельно, хоть и с большими трудностями, слезла с неё. Расседлала. И потом угостила кобылу парой сухариков, специально припасённых с этой целью.
На этом ее эксперимент не закончился. И Саша то же самое самостоятельно без Арсена проделала с квадратной кобылкой Клавдии Васильевны.
Утро было раннее, и её никто не видел верхом на лошади. "С одной стороны, очень жаль, что никто не видел, а с другой - даже очень хорошо. Ведь я это сделала без разрешения,- думала Саша, направляясь к своей палатке. "Но я это сделала! У меня все получилось!" - ликовала ее душа.
- Ничего, ничего, доберусь я и до тебя, красавчик, - проговорила она, опьяненная радостью победы, проходя мимо Каурого, и ласково похлопав его по лоснящемуся боку. Конь настороженно повернул голову в ее сторону.
" Теперь нужно пойти в ближайший магазин и купить для Арсена бутылку водки. Вот только где его найти этот магазин?" - озабоченно подумала девушка.
Утром за завтраком Саша громко спросила:
-Кто знает, где здесь ближайший магазин?
- Магазин? - сразу откликнулся Артём. - На этот счёт есть интересный анекдот, - он весело посмотрел в сторону Саши и продолжил:- Встречаются в тайге в понедельник две геологоразведочные экспедиции. Те, что только прибыли, спрашивают у тех, кто здесь уже обжился: "Есть тут где-нибудь магазин?" - Артём сделал паузу, а потом излишне серьёзно проговорил: - Пойдёте прямо, а в четверг повернёте налево, - последовал ответ.
Все, кроме Саши, дружно засмеялись. Было обидно, что ее вопрос вызвал смех и остался без ответа.
- Зачем тебе магазин? - чуть позже спросил у нее Олег.
- Я должна Арсену бутылку водки,- стесняясь, ответила Саша.
- Бутылку водки? За что? - удивился Олег.
- Он учит меня ездить на лошади, - опустив глаза, произнесла Саша. - А я не знаю, где достать эту бутылку.
- Так уж и быть, буду я твоей золотой рыбкой. Не печалься, ступай себе с Богом! Будет тебе бутылка водки, - произнес со смехом Олег.
- Правда? - обрадовано воскликнула Саша. И, обращенные к Олегу, глаза ее засияли.
- Правда, правда, - подтвердил он, утонув в омуте этих глаз. - Будет у тебя бутылка водки.
* * *
Утро следующего дня было на редкость ярким и солнечным. Таким же было и настроение у Саши. Окрыленная своей маленькой победой, она решила, что уже может теперь сесть на Каурого и проехать по лагерю . Саша собиралась проделать это сразу после завтрака, чтоб все видели, как красиво она сидит в седле, как конь подчиняется ей.
Не спросив ни у кого разрешения, Саша подошла к Каурому. Конь ее подпустил к себе. Не зря же она кормила его сухариками. Но когда девушка села в седло, он заартачился, ему не понравился лёгкий беспомощный всадник. Саша попробовала применить силу. Каурый, как бешеный, стал метаться по поляне. От неожиданности и испуга Саша вскрикнула. Из палатки выскочил Арсен:
- Повод, повод короче! Повод на себя! - закричал он, мчась к Саше.
Бежал к ней уже и Юрий Петрович. Чтобы предотвратить несчастье он ринулся навстречу жеребцу, схватил его под уздцы и с такой силой натянул удила, что конь застыл, словно вкопанный. Поглаживая и успокаивая его, Юрий Петрович помог спуститься на землю перепуганной наезднице.
- Ты мне эту самодеятельность брось, - нервно сказал он Саше и сердито добавил: - Уйди с глаз моих долой, чтоб я тебя не видел.
Саша, глотая слезы, поспешно юркнула в свою палатку.
- А у девочки есть характер, - проговорил подбежавший Арсен.
- Характер - это судьба,- откликнулся на его реплику Юрий Петрович. - Энергия бьёт ключом. Это хорошо. Главное, чтоб она в нужное русло была направлена. Ишь, что выдумала! На Кауром ей захотелось покататься! С клячи, ну, или, с квадратной кобылки надо было начинать, а не с жеребца, которому нужна железная рука.
- Да, на кобылке у нее уже получается. А ей захотелось большего,- заступился за Сашу Арсен.- Чаще всего лошадь меняет хозяина без особых переживаний. А этот жеребец не захотел, чтоб им девчонка командовала.
Как бы подтверждая его слова, еще не совсем успокоившийся конь, энергично кивал головой и сильно бил копытом.
- Нет, вы только посмотрите! Он, действительно диктует свои условия. Желает любить только одного хозяина, подчиняться только ему, - проговорил Юрий Петрович и погладив Каурого по холке, удивленно воскликнул: - А это ещё что за чудо? Откуда у него такая роскошная грива?
- А это Саша на ночь заплела ему сорок косичек, а утром расчесала гребнем. Чесала и приговаривала: " Ты у меня - самый красивый!" - насмешливо проговорила Нина.
- Ну, косички - это ещё ничего! В древней Персии гриву лошадям хной красили, - уже со смехом сказал Юрий Петрович, любуясь "прической" Каурого.
- Приручает вашего жеребца Саша, - ехидно продолжила Нина.- Она его ещё и сухариками подкармливает.
- Сухариками, говоришь, подкармливает? Значит, действительно приручает, - произнес Юрий Петрович, поглаживая Каурого по холке. Потом, внимательно посмотрев на Нину, удивленно произнес:
- А что это ты мне всё докладываешь?
- Ну, это же ваша лошадь, - смутившись, ответила она.
- Ох, Нина, ябедничество - плохая привычка. А может, ты подруге в чем-то завидуешь?
Что могла Нина сказать в ответ? Конечно, она во многом ей завидовала.
* * *
А в палатке тихонечко от обиды плакала Саша. Она не слышала, что говорил Юрий Петрович и как заступался за нее Арсен.
"Как вчера проехала по лагерю, не видел никто, а как сегодня опозорилась, узнали все", - бились в ее головке горькие мысли. "Теперь уж мне никогда не разрешат сесть на лошадь. Поторопилась я. Переоценила свои силы и способности. Правильно учила бабушка: "Не говори "гоп" пока не перепрыгнешь".
Вспомнила Саша и то, что это уже второй случай, когда ее отчитывают принародно: "А за два плохих поступка могут и из отряда отчислить".