Ходил он от дома к дому, 

Стучась у чужих дверей, 

Со старым дубовым пандури, 

С нехитрою песней своей. 


А в песне его, а в песне 

Как солнечный блеск чиста, 

Звучала великая правда, 

Возвышенная мечта. 


Сердца, превращенные в камень, 

Заставить биться сумел, 

У многих будил он разум, 

Дремавший в глубокой тьме. 


Но вместо величья славы 

Люди его земли 

Отверженному отраву 

В чаше преподнесли. 


Сказали ему: 'Проклятый, 

Пей, осуши до дна... 

И песня твоя чужда нам, 

И правда твоя не нужна!' 


Когда луна своим сияньем 

Вдруг озаряет мир земной 

И свет ее над дальней гранью 

Играет бледной синевой, 


Когда над рощею в лазури 

Рокочут трели соловья 

И нежный голос саламури 

Звучит свободно, не таясь, 


Когда, утихнув на мгновенье, 

Вновь зазвенят в горах ключи 

И ветра нежным дуновеньем 

Разбужен темный лес в ночи, 


Когда, кромешной тьмой томимый, 

Вновь попадет в свой скорбный край, 

Когда кромешной тьмой томимый, 

Увидит солнце невзначай, 


Тогда гнетущей душу тучи 

Развеют сумрачный покров, 

Надежда голосом могучим 

Мне сердце пробуждает вновь, 


Стремится ввысь душа поэта, 

И сердце бьется неспроста: 

Я знаю, что надежда эта 

Благословенна и чиста!