Чеширка : другие произведения.

2. Выродок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Выродок
  Часть первая. Одиночка.
  Глава 1.
  - Выродок!
  Это было первое слово, которое он услышал в своей жизни.
  Кирха с отвращением отпрянула от младенца, лежавшего на темном алтаре подле их матери.
  - Что такое? - Скъяви поднесла поближе огонек тусклой ритуальной свечки. - Ах!..
  Госпожа Дома с трудом подняла голову - эти, четвертые, рода дались ей ой как нелегко. По коже сбегал горячий пот, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание.
  - Ты родила урода, госпожа! - визгливо расхохоталась Скъяви и в тот же миг, отброшенная невидимой мощью, ударилась всем телом о стену святилища и сползла вниз бесформенным кулем.
  Старшая жрица Дома Кенррет - Слуг бездны - даже не посмотрела на младшую сестру, поплатившуюся за свою бесцеремонность. Она подхватила младенца на руки и поднесла к Госпоже.
  - Его кожа намного светлее, чем должна быть. И холоднее - ты видишь? И глаза - желтые, - Жрица не смогла сдержать дрожи отвращения.
  Мать сделала слабое движение рукой, которое Кирха расценила по-своему.
  - Не трудись, Госпожа, я сама принесу в жертву этого выродка!
  Скъяви, уже оправившаяся от колдовского удара, с виноватым видом подносила к губам Матери флакон с эликсиром.
  - Нет, Кирха, - голос Матери Кенррет окреп. - Дому нужен маг. А я.. боюсь, это мой последний ребенок, новых родов не выдержу.
  - А если у него нет дара?
  - Если до семи лет он не проявит способностей, Ллос получит свою жертву. Скъяви, позаботься о младшем.
  Подождав, пока дхаэроу уйдет, женщина приподнялась на алтаре с помощью старшей своей дочери.
   - Помоги мне одеться.
  Кирха со всей возможной почтительностью подала матери её повседневное облачение. БОльшую часть свечей, раздражавших чувствительные глаза дхаэроу, потушили еще раньше.
  - Теперь позови Ззида. И можешь возвращаться к своим делам.
  - Слушаюсь, госпожа.
  Кирха слегка поклонилась и ушла, шелестя ритуальной хламидой Жрицы Ллос.
  Мать допила эликсир, теперь она чувствовала себя намного лучше. Рождение неправильного ребенка могло стать сильным ударом по Дому, и так вызывавшему неблагосклонность Ллос в последнее время. Но, с другой стороны, легенды гласили о том, что дхаэроу с физическими недостатками часто компенсировали это огромной внутренней силой.
  Эрелис позволила себе вздохнуть - и, поморщившись, провела ладонью по обвисшему животу - проклятье Ллос, если и этот ребенок не окажется магом, то...
  Додумать неприятную мысль Мать не успела - в залу втолкнули её последнего любовника, отца выродка.
  Выродок - это приговор. И, судя по учащенному дыханию мужчины и капелькам пота на лбу, Ззид об этом уже знал.
  В любое другое время Мать не отказала бы себе в удовольствии помучить низшее существо, заставить умолять о смерти, но сейчас у неё не было сил... Женщина просто и без затей открутила бывшему любовнику голову. Стоя на коленях в луже горячей липкой крови, она отпила глоток из разорванной артерии, задумчиво облизала губы. Так поступают самки-паучихи после спаривания: быть может, Ллос зачтет это Дому Кенррет?
  
  Глава 2.
  Скъяви сбросила одежды и подошла ближе к зеркальной стене.
  Шрамы. Отвратительные воспаленные отметины исполосовали правую руку и плечо чернокожей дхаэроу. А всё этот маленький ублюдок, забери его Ллос!
  Жрица зарычала, чувствуя внутри удушающую волну звериной ярости, которая требовала выхода - и немедленно! Дхаэроу молнией вылетела из комнаты, не озаботившись одеванием. Две невезучие служанки - дерри (1) и воин-дхаэроу были разорваны на части призванными божественными силами. Скъяви удовлетворенно улыбнулась, прислонилась к стене, втягивая раздувшимися нервными ноздрями аромат смерти и крови - какой деликатес для жрицы безумной Чес"саун !
   - Опять разбрасываешься слугами, сестрица? - вышедший из темноты Ксандар мимоходом пнул ушастую голову дерри.
  Скъяви только фыркнула.
  - Есть ведь и другие способы снять напряжение, восьмилапка...
  Брат прижал Скъяви к стене - да она и не сопротивлялась. Он уже нашел губами её жадный чувственный рот, но им помешали. Скъяви нехотя оттолкнула мужчину от себя.
  - Кирха, какого демона ты здесь делаешь?!
   - Следи за словами, - спокойно предупредила старшая. При взгляде на жертвы плохого настроения жрицы она только приподняла бровь.
   - Снова Младший?
   - Да! Кирха, я...
   - Обязана воспитывать Младшего, - подхватила Кирха всё так же равнодушно, но за этим равнодушием скрывалась сила, заставившая Скъяви отвесить почтительный поклон и убраться восвояси.
  Ксандар ждал. Он, воспитанный в лучших традициях агрессивного матриархата, не смел вмешиваться беседу любящих сестер, ибо старшая, не испытывавшая к нему симпатии, могла запросто лишить воина руки, ноги... или ещё на что фантазии хватит.
   - Иди за мной, мужчина.
  В малом алтарном зале Кирха опечатала стены заклятьем. Ксандар молчал.
   - Мужчина... Ксандар. Что ты думаешь о Младшем?
   - О выродке? О нём разве надо думать, Старшая?
  Плеть Жрицы обожгла бы щеку воина, но тот успел уклониться. С этой сестричкой не пошутишь.
   - Думаю, он - наше спасения. Через месяц выродку исполниться семь, и Мать даст ему имя.
  - Имя... да. Мать хочет вернуть благосклонность Ллос, - дхаэроу обошла алтарь и встала напротив Ксандара, напряженно и тревожно глядя тому прямо в глаза цвета запекшийся крови - глаза настоящего темного эльфа. А не золотисто-желтые, как у маленького уродца!
   - Это похвальное намерение, - отозвался Ксандар.
   - Ллос... она не вернет нам свою милость. Никогда.
   - Что?!
  Для воина это открытие было равносильно объявлению конца света. Без поддержки богини-паучихи дом Кенррет был обречен на гибель.
   - Она говорила со мной. Великая Восьмилапая отвела выродку роль разрушителя: он погубит Мать и всех, кто к ней присоединиться. Остальные смогут основать новый Дом.
  - А не проще ли убить желтоглазого сейчас?
   - Ллос хочет поразвлечься. Ксандар, я предлагаю тебе и твоим воинам союз. Мы воспитаем ублюдка - так, чтобы он был достаточно силен, чтобы в своё время смог уничтожить Мать.
  - И мы будем знать все его слабости, чтобы убить опасного союзника после, - тонкие губы воина растянулись в усмешке. - Изящно, Старшая.
   - Так ты принимаешь условия?
   - Есть ли у Младшего шанс выполнить это?
   - Ты видел Скъяви? - вопросом на вопрос ответила Жрица Ллос. - У выродка неплохой магический потенциал, но важнее всего - его сила воли, благодаря которой он способен противостоять даже нам, слугам Богинь. Я сама займусь им после получения имени. Надеюсь, он не прикончит сестру... до ритуала.
  - Младший не любит Скъяви, - с умным видом поддакнул Ксандар.
   - Это не удивительно. Но вообще он какой-то странный. Не похож на дхаэроу. Не знай я Ззида, то подумала бы, что отец желтоглазого - светлый.
  Заговорщики тихо и нервно рассмеялись.
   - В чем состоит моя задача, Старшая?
   - Обучать его владению оружием - всему, что знаешь сам, понятно? Он ДОЛЖЕН стать нашим идеальным орудием убийства.
  - Конечно.
  "Как же! - хмыкнул Ксандар, прогоняя в уме разговор с гадюкой-сестрой. - Обучи его всему, что знаешь сам, и после убийства Эрелис выродок расправится с тобой. Нет, милая Кирха, ты Старшая - и право первой предстать перед Ллос в мире мертвых - твоё!"
  
  Всё же Ксандар решил заглянуть в комнату к младшему сыну дома: интересно было посмотреть на дитя, умудрившееся покалечить сумасшедшую Жрицу Чес"саун.
  Воин-дхаэроу цыкнул на троллей, державших стражу у двери, и горбатые твари разбежались, побросав тупые боевые топорики. Какие воины, такое и оружие.
  Семилетний эльф лежал ничком в углу залы. На звук открытой двери он даже не отреагировал - впрочем, как и на сапог брата, которым тот пошевелил измочаленную тушку младшего.
  Ксандар вздохнул и присел на корточки. Противно даже прикасаться к темно-серой коже ребенка - как противно любое уродство.
   - Эй, змееныш.
  Ноль внимания.
  - Младший, я с тобой говорю!
  Худощавое тельце, покрытое шрамами, содрогнулось в попытке встать. Да, Скъяви неплохо "потрудилась", воспитывая ребенка - в лучших традициях богини пыток Чес"саун. Теперь каждое сокращение мускулов вызывает у Младшего адскую боль.
  Ксандар терпеливо ждал, пока взгляд отвратительных желтых глаз сфокусируется на нем: таков участь всех мужчин-дхаэроу - терпеть. От матерей, сестер, жриц... И погибать на алтарях. Если повезет - в бою.
  - Змееныш, ты меня слышишь? Я твой старший брат, Ксандар. Я - воин. Понимаешь?
   - Да, - прошелестел ответ. - Тебя... тебя тоже бьет сестра?
   - Да, - поколебавшись, ответил воин, лелея в мыслях новорожденный план. - К нам, к мужчинам, всегда так относятся. Но... что ты спросил?
   - По... почему?
  - Почему?!
  Если ребенок задается такими вопросами - значит, с ним точно что-то не так.
   - Не важно. Ты - мы с тобой - мы можем это изменить. Хочешь, чтобы сестра тебя не била? Тогда запоминай: через неделю, во время ритуала получения имени, скажи Матери, что хочешь обучаться воинскому мастерству. И ни в коем случае не показывай, что знаком со мной, понятно?
  Мальчишка, за время нереально длинной речи старшего брата успевший сесть, привалившись к стене, серьезно кивнул. Он был совсем худой и костлявый, с выступающими высокими скулами, широким лбом и жуткими янтарными глазами. В сердце Ксандара шевельнулось нечто вроде жалости - шевельнулось второй раз в жизни и замерло, издохнув, видимо, уже окончательно.
  - Слушай, выродок... А почему тебя бьет Скъяви?
   - Сестра говорит мне выполнять заклинания. Я выполняю, и она меня наказывает.
   - И что за заклинание было сегодня?
  Желтоглазый опустил веки и скривился, пытаясь принять более удобное положение.
   - Фантомный зверь - грифон. Он бросился на меня. А потом на сестру - почему-то.
   - Действительно, почему, - одобрительно-издевательски отозвался Ксандар, но, к его изумлению, мальчишка начал возражать.
   - Нет, я правда не знаю! Сестра сказала, что... что это я натравил на неё фантома!
   - А ты что, этого не сделал?!
  - На Сестру? - испугался уродец.
   - Идиот, - резюмировал Ксандар, гадая, не вызвали ли побои Скъяви такое странное размягчение мозгов у Младшего.
  Глава 3
  В главном Алтарном Зале наемные маги зажгли несколько темно-фиолетовых огней, не смщуающих глаза темных эльфов, привыкших к мраку подземелий Рраена, чтобы отметить важное событие - доселе безымянный младший сын дома Кенррет должен получить имя и стать полноправным членом семьи.
  Виновник торжества, облаченный в официальный наряд с символом дома - глаз с арбалетным болтом в зрачке, стоял перед троном Матери, преклонив колени и опустив глаза. Остальные члены семьи - Кирха, Скъяви, Ксандар и любовник матери - Валнар, расположились полукругом, согласно своему положению.
  Мать Эрелис подошла к своему коленнопреклонному отпрыску.
   - Кто ты?
   - Дхаэроу.
   - Кому ты служишь?
  - Восьмиглазой.
   - Зачем ты здесь?
   - Чтобы умереть.
  В руках Матери хищно блеснул ритуальный кинжал и впился в плечо ребенка. Он даже не вздрогнул - после пыток Скъяви это было детской забавой.
  - Кто ты? - один поворот кинжала.
   - Никто.
  - Кому ты служишь?
  - Никому, - лезвие входит чуть глубже, жадно вгрызаясь в мягкую плоть.
  - Зачем ты здесь?
  - Не знаю... - юный эльф не выдерживает и поводит плечом, стремясь облегчить боль. Удовлетворенно кивнув, Мать Эрелис извлекла кинжал - Ллос не терпит спешки.
   - Слушай мою волю, благословленную именами Ллос и Олдха: отныне имя тебе - Иззмир Кенррет. Велением Восьмиглазой, ты будешь изучать искусство чародейства; если же не подчинишься воле моей или темных богов, то пусть палаты Чес"саун будут тебе домом!
  "До чего пафосно", - зевнул Ксандар, внешне сохраняя крайнюю степень заинтересованности.
  "Я постараюсь, чтобы ты привыкал, выродок!" - размечталась Скъяви.
  ...И только мысли Кирхи были скрыты от чар Матери Эрелис.
  - Кто ты?
   - Иззмир.
  - Кому ты служишь?
  - Дому Кенррет.
   - Зачем ты здесь?
  - Чтобы жить.
  В нужный момент слуги впустили в Залу ллотов - любимцев Жрицы Восьмиглазой. Эти гигантские пауки заполнили все шевелящимся скрежещущим покровом; особенно много их было возле лужиц крови юного Иззмира Кенррета, стекающей из раны на плече.
   - Иди, и пусть слуги залечат тебе рану... Что, ты хочешь что-то сказать?
   - Да, Мать, - звонкий голос мальчишки чуть окреп, но с колен он по-прежнему не вставал (потому что они - коленки - дрожали и отстукивали весёлую гномью польку). - Я прошу брата Ксандара обучать меня воинскому искусству. В дополнение к чародейству, конечно. Я хочу быть сильным, чтобы служить Дому.
  "А?!" - неоригинально удивился последний.
  Мать спрятала улыбку и благосклонно кивнула Младшему... нет, Иззмиру. Похоже, что он и в самом деле станет спасением семьи. Если только...
  Глава 4.
  Ксандар ждал Кирху после тренировочного боя со скимитарниками - жрица Ллос с утра пораньше посвящала Иззмира в тайны магии.
  Дхаэроу опрокинул на себя ведро прохладной чистой воды из подземной реки и фыркнул, отряхиваясь, как какой-нибудь мохнатый дерри. Проходящая мимо жрица бросила на него презрительный взгляд - мужчина, низшее существо, что с него взять?
  "Низшее существо" поднял глаза - круг на своде пещеры раскалился, что теплочувствительные глаза дхаэроу зафиксировали как изменение цвета с желтого на белый.
  Этот круг - нечто вроде дани прошлому, когда дхаэроу еще жили на поверхности земли, а не в благословенной тьме Рраена. Жрецы говорили, что там, наверху, есть одна-единственная огромная пещера, а на своде день и ночь горит обжигающим светом круг, который опаляет всех несчастных верхожителей. "Сказки" - так презрительно фыркал каждый второй темный эльф, но в глубине души верил. Впрочем, их светлые сородичи, безжалостные и извращенные, вполне заслужили такую кару! Жить на поверхности... бррр, вот это кошмар...
  - О чем замечтался? - к Ксандару подошла Кирха. Она тоже подняла голову, но не увидела на своде пещеры ничего необычного, что могло бы привлечь внимание дворянина-дхаэроу.
  - Прости, сестра. О чем ты хотела поговорить?
  Жрица вздохнула - брат, единственный, кто подходил на роль партнера, был слеп, как муха в паучьих сетях.... Беспомощен. Слаб. Но - что поделать?!
  - О... об Иззмире.
  - А, - Ксандар сразу потерял интерес. - Ну?
  - Ну? Брат, двенадцатилетний мальчишка ранил тебя на тренировке...
  Глаза воина вспыхнули огнем ярости.
  - Откуда... Кирха!
  Руки Жрицы остались сомкнуты под широким балахоном, но невидимые путы сдавили воина, заставив его упасть на колени и схватить за горло.
   - Сестра. Жрица Восьмиглазой. Старшая Жрица, - лениво перечисляла женщина, глядя поверх белобрысой макушки брата. - Но не смей произносить моё имя своим нечистым языком... мужчина.
  Хрип полузадушенного дхаэроу несколько удивил Жрицу.
  - Ах да... свободен. Я готова выслушать твои извинения... позднее. Сначала - расскажи мне об успехах Желтоглазого.
  - Он... да, он делает успехи, - Ксандар потер жестоко саднящее горло. - Любимое оружие - скимитары. Он ловок, усерден, быстро перенимает науку. И... не зря ему Мать подобрала такое имя! "Чародей, который скрывается". Не лицо, а маска - идеально хладнокровный... змееныш.
  Женщина улыбнулась - этого самца беспокоило только то, что ученик мог превзойти своего учителя.
  - Это хорошо. Подбери ему другого наставника - которого мальчик не сможет ранить... В магии, кстати, он тоже весьма неплох. Ллос знает, на кого делать ставки: через три года Иззмир будет учиться в Чародейской Академии. И продолжит занятия с мастером-оружейником.
  - У тебя грандиозные планы, - не сдержался Ксандар.
  - Учись, - милостиво разрешила жрица Ллос. - А пока я хочу, чтобы ты объяснил младшему еще кое-что.
  - Да, Жрица Восьмиглазой?
  - Этот его "любимец", нетопырь...
  
  Серокожий мальчик дхаэроу, с убранными в жидкий хвостик серебряными волосами сидел в углу своей каморки, видимо, по ошибке, называемой "покоями".
  Слишком высок, но ладно сложен, без подростковой угловатости, с непривычно мягкими чертами лица. И - проклятая радужка цвета расплавленного золота!
  Иззмир сосредоточился, собрал рассыпанную в мире энергию и создал четыре шарика света - два алых, как загадочные рубины в глаза статуй богов, и два желтых, отвратительного цвета - глаза выродка.
  Впрочем, эти глаза лучше переносили воздействие света - но как это могло пригодиться в будущем, юный маг не понимал.
  "В каком еще "будущем", оптимист демонов?" - одернул себя подросток.
  Мать ждала ребенка. Иззмир просто физически ощущал желание всех членов семьи Кенррет, чтобы этот ребенок был магом - магом с нормальной внешностью и характером. А Скъяви выражала эту надежду вслух и по нескольку раз за круг - ведь тогда она наконец-то заполучит желтоглазого в качестве подопытного.
  Брр... Мальчик передернулся. Смерть - перспектива, в миллион раз более приятная. Но от немедленного самоубийства мага спасало внятное предчувствие: у матери родится девочка. А девочек, как известно, не обучают нечестивому (но такому необходимому!) ремеслу чародея - и у Иззмира будет шанс прожить чуть дольше.
  Иллюзий насчет своей судьбы мальчик уже давно не питал - это постарался брат, объяснивший законы общества, где мужчина, даже дворянин, существо низшего сорта, Кирха, фанатично преданная Восьмиглазой Ллос, и, конечно, Скъяви - милая чокнутая садистка. Оставалось только надеяться, что дар предвидения и на этот раз не обманет, что младшая сестра будет иной.... Только надеяться - ибо богов этого жестокого мира молить бесполезно.
  Ларва, гигантский (но очень воспитанный) нетопырь нетерпеливо куснул задумавшегося хозяина за палец.
  - Да знаю я, что пришло время кормежки, но...
  Чересчур уж добра была сегодня старшая сестра - как затаившаяся виверна....
  - Она опять что-то придумала, - объяснил подросток Ларве, почесывая того за ухом. Нетопырь раскрыл пасть и издал счастливый писк.
  - Успокойся, Ларва... Ларва!
  Летучая мышь села на макушку Иззмира и закрыла крыльями его глаза, продолжая довольно пищать: вскоре два друг катались по полу, вереща на одинаковой частоте.
  Полуразумная летучая мышь да вечно занятый тренировками брат - вот и всё, что скрашивало жизнь юного дхаэроу...
  - Младший!
  Иззмир перекувыркнулся через голову и торопливо поприветствовала Ксандара, пытаясь отдышаться.
   - Так вот, значит, как ты магией занимаешься.
  - Я и занимался! Просто Ларва, он...
  - Он мешает тебе?
  - Нет, нет! Он ведь мой союзник(1) .
   - Союзник, - задумчиво протянул Ксандар. - Дай мне его сюда, младший... или уже не младший?
  Иззмир вздрогнул. Но Ксандару можно доверять... можно ведь?
   - Брат, у Матери будет дочь.
  - А? - привычно отреагировал воин, а потом до него дошло. - ЧТО?! Ты-то откуда знаешь?
   - З-знаю... У меня это... бывает, - и маг кашлянул, стараясь придать важность своим словам.
   - Бывает, да? Что ж, ладно. Ты говорил еще кому-нибудь?
  - Я что, тролль?
  - А кто тебя знает... В любом случае, времени на этого "союзника" у тебя больше не будет.
  Дрогнула рука старшего дхаэроу - и нетопырь тяжело упал на каменный пол. Последний раз судорожно дернулись крылья - и глаза затянуло тусклой пленкой смерти.
  Иззмир оцепенел, не в силах понять случившееся. Ксандар потянул метательный нож из спинки нетопыря - помогая себе, он наступил на тушку, - хрустнули тонкие кости, нож с хлюпаньем вышел из раны.
   - Запомни, младший...
  Щупальца силы, гибкие, похожие на струи горячего подземного потока, ударили Ксандара, сбили с ног и швырнули к стене, превратив рубашку и кожу на спине в лохмотья. Второй раз за круг воин почувствовал, как хрустят сдавливаемая грудная клетка, как от нехватки воздуха темнеет в глазах...
  Когда дхаэроу очнулся, его брат сидел у тушки летучей мыши, поглаживая слипшуюся от крови шерстку.
   - Ну, выродок...
  
  Ксандар вышел из каморки желтоглазого, захлопнул дверь и подул на костяшки пальцев - саднило кожу, сбитую о твердолобого младшего братца. Он даже не сопротивлялся наказанию.
  - Он не убил тебя, - задумчиво проговорила Кирха. - Хотя мог.
  - Я его тоже, - огрызнулся воин.
   - Не испытывай судьбу, - мягко предостерегла его сестра, и мужчине пришлось скрипнуть зубами и согнуться в поклоне перед жрицей.
   - Старшая, а ты бы не слишком расстроилась из-за моей смерти.
  - Я была здесь - наблюдала. Вмешалась бы, если что... может быть.
   - И каковы итоги наблюдения? - голос Ксандара был вежлив до издевки.
  - Неутешительные. Мальчик расстроился из-за гибели какого-то животного... и даже не убил виновника, то есть тебя. Он неисправим. Во имя Ллос, я просто теряюсь!
   - И всё же, не надо играть со мной ради экспериментов над младшим, мы - союзники.
  - Союзник нужен лишь пока он полезен - ты ведь это хотел объяснить младшему?
  Кирха улыбнулась.
  "Виверна", - мысленно окрестил брат, даже не догадываясь, как одинаково они с Измиром сморят на Старшую Жрицу.
  - Я сейчас пойду к Алтарю - достань мне парочку рабов для жертвы Ллос. Хочу узнать, какого пола будет ребенок Матери.
   - Он... э...
   - Что?
   - Ничего. Просто сейчас нет свободных рабов.
   - Так пришли какого-нибудь воина, и побыстрей! - раздраженно прикрикнула Кирха.
  Глава 5.
  Так хотелось заткнуть уши! Ритуальное пение жриц не заглушало криков боли и стонов Матери Эрелис...
  Иззмир уже прекрасно знал, откуда берутся дети, но думать, что и он, и Кирха, и даже Скъяви жили ценой таких мук, было слишком... стыдно.
  Когда это слово, вычитанное в старинных книгах, всплыло в памяти подростка, он сам так удивился, что на секунду отвлекся от происходящего в малой Алтарной Зале. Стыдно... Это когда ты что-то делаешь, а потом понимаешь, что это было неправильно. Так что же, неправильно было рождаться?
  "Это уж точно", - горько усмехнулся Иззмир. Вообще непонятно, как остальные могут жить здесь и еще и бояться умереть!
  Для чего же тогда жить? Зачем?.. "Только ради того, чтобы найти другой мир!" Мир, где всё по-другому.
  Иззмир, знавший лишь Митерх - государство дхаэроу, - даже не мог себе представить иного уклада жизни, но что-то - может, снова пророческий дар? - подсказывало ему, что есть место, где "брат", "сестра", "союзник" - не просто слова. Где смерть не является нормой, а пыточная палата не расположена рядом с твоей комнатой! Где боги не безумны и не требуют кровавых жертв. Где в центре города не стоит пропитанный болью храм Ллос....
  В книгах, хранящихся в Доме, Иззмир встречал упоминания робкие упоминания о Верхнем мире, в котором дхаэроу жили до Раскола со своими светлокожими собратьями. Однако в тех же книгах говорилось, что светлые эльфы жестоки, нечестивы и безжалостны.
  Интересно, что может быть названо "жестокостью" по сравнению с ритуалами Паучихи?!
  Новый звук ворвался в мысли подростка и сбил все рассуждения. Это был плач, но плач не жалобный, а скорее требовательный. Мальчик напрягся и отступил в сторонку - если женщины поймут, что он подслушивал, ему крышка. Крышка урны с прахом.
  В зале послышалось восклицание: "Опять!", брань и проклятья, которые перекрыл зычный голос Матери.
  "Только не убивайте её, только не убивайте!" - зажмурившись, молил неясно кого Иззмир...
  - Иззмир!
  Подросток открыл глаза и вытянулся перед Кирхой. Мысли о предстоящем наказании вылетели в одно мгновение. Стоило ему поймать взгляд новорожденной сестренки - взгляд желтых... нет, золотых глаз!
   - Займись Младшей. Отнеси её в мои покои и утихомирь - я приду через четверть малого круга.
  - Д-да, Старшая...
  Мальчишка бережно принял на руки сверток с малышкой. Пухленькая, кругленькая.... С эбеново-черной кожей - и с золотыми, яркими, сияющими в вечной тьме Рраена глазами!
   - Я позабочусь о тебе, слышишь? - прошептал Иззмир на ухо сестренке, прижимая её к себе.
  
  Часть вторая. Сестра.
  Глава 1.
  В тренировочном зале слышались только короткие выдохи, да изредка - мягкий звук кувырка. В тепловом зрении, более привычном для обитательницы Рраена, Кирха разглядела контуры тела Иззмира, который, как всегда, возвращаясь из Академии, пропадал либо в тренировочном зале, либо с Младшей.
  Ах, Младшая... Видимо, это уже становилось традицией в доме Кенррет - когда младший ребенок приносит сплошные неприятности, а уничтожить его никак нельзя!
  Старшая Жрица Ллос прошла дальше по коридору, решив отложит разговор с млад... с Измиром на потом.
  По правде говоря, женщина попросту боялась своего желтоглазого братца. Будучи адептом Академии Чародейства, довольно способным колдуном, Иззмир мог позволить себе относиться к богам с толикой пренебрежения - соответственно, и к жрицам. При этом основной талант юного дхаэроу проявлялся не в магической сфере - и сейчас он был на равных с самим Мастером-оружейником Воинской Академии.
  Секрет успеха - его абсолютное хладнокровие, умение владеть собой. На дерзкого юнца не действовало ни одно из заклятий, призванных подчинять и туманить разум! Лёд в душе и маска на лице - и все интриги Кирхи разбивались об этого бесчувственного воина-мага.
  Пожалуй, единственной, кто мог повлиять на Иззмира, была Младшая - чернокожая, но такая же желтоглазая, как и проклятый брат.
  Кирха вспомнила свой недавний разговор с Ксандаром насчет младшей девчонки:
  "- Ллос любит шутить. Ты же знаешь, Сестра.
  - И что? - закричала Кирха, растеряв всё свое самообладание. - Не будет же она играть со мной!
  - А почему бы и нет..."
  Так что же с ней делать, с маленькой змеёй?
  Однако... есть надежда на то, что ей покровительствует Шэли"и"Ксан
  Задумчиво жрица опустилась на колени и извлекла из тайника под плиткой пола сверток алого шелка, в котором хранилось зеркало и бронзовая чаша с изображением змеи.
  Символы Шэли"и"Ксан, богини танца, яда и красоты (в том смысле, в котором ее понимают дхаэроу). По легенде, Шэли"и"Ксан стала верной союзницей Ллос и, соблазнив Асстанвеля - яростного бога войны, - выколола ему глаз...
  Младшая обещает быть красоткой. К тому же она хорошо танцует и проявляет интерес к кулинарии - то есть, и с ядами разберется.
  Сегодня состоится ритуал принятия имени - и до этого надо успеть ввести Младшую в святилище Шэли"и"Ксан.
  Кирха в который раз тяжело вздохнула: она дорого бы дала за то, чтобы иметь нормального брата и сестру - жрицу Восьмиглазой... Нет, с такими родственничками дом Кенррет точно обречен на вымирание.
  Что-то слишком часто приходится вздыхать в последнее время.
  
  Иззмир услышал, как закрылась дверь в покои старшей сестры, и мягко положил скимитары на пол. Бесшумно ступая, накинул крутку и выскользнул в коридор. Потренироваться можно и с Мастером-оружейником в Воинской Академии, а вот шанс повидаться с Младшей выпадет еще не скоро.
  Златоглазая малышка ждала его, как всегда, на берегу чистой Афны - подземной реки, снабжавшей водой город дхаэроу Тилгуафну.
  - Иззмир!
  Девочка бросилась брату на шею, звонко чмокнула его в щеку.
   - Темного круга, маленькая. Как ты?
  Дхаэроу пожала пухлыми плечиками и забавно выпятила нижнюю губу.
   - Как всегда. Восьмилапые лютуют... Зажги шарики, Иззмир!
  Уступая (как всегда) капризам младшенькой, маг развесил в пространстве разноцветные шарики света - трюк элементарный, но недоступный жрицам.
  Малышка рассмеялась, пряча в ладошках золотой шар.
   - Как твои глаза, брат!
  - И твои, сестра.
  - Братик, знаешь... ты красивый, - обстоятельно заявила девочка. - Когда я вырасту, мы с тобой будем вместе спать, хорошо?
   - Нет! - дернулся Иззмир, а малышка обиделась.
  - Я тебе не нравлюсь?..
  - Сестренка, ты самая красивая в мире, но...
  - Но?
  - Это... это нехорошо, когда брат с сестрой спят вместе.
   - Почему? А Скъяви с Ксандаром? Я видела, они один раз даже не в комнате, а прямо в алтарной зале...
  - Всё, прекрати. Младшая, я не знаю, почему, но - нельзя так!
  - Нельзя так нельзя, что ж так кричать...
  Какое-то время брат и сестра сидели, отвернувшись друг от друга, уставившись на медленные темные воды Афны. Потом Иззмир обнял девочку, и она доверчиво спрятала голову у него на груди.
   - Я сегодня получаю имя, братик.
  - Знаю. Кому ты будешь служить? Шэли"и"Ксан?
   - Угу. Змеезнающая(1) пришла ко мне во сне и сказал что намекнет старшей сестре. Это хорошо, брат?
  Настал черед Иззмира пожимать плечами.
   - В любом случае, не хуже, чем служить Чес"саун, - решила девочка. - А тебе еще снятся сны?
  Кроме пророческого дара, Иззмир нашел в себе новую напасть: он видел сны о Верхнем мире. То есть это он так думал, что о Верхнем мире. Обучаясь в Чародейской Академии, у юноши появилось больше возможностей получать знания - в том числе и из старинных книг, некоторые из которых были написаны до Раскола, на языке (проклятье Ллос!) светлых эльфов. Нельзя сказать, что подобное чтиво поощрялось в среде дхаэроу, но магам прощались многие чудачества, пока они служили воле темных богов.
  То ли под влиянием этих книг, то ли ведомый своими мечтами, юный Взывающий (2) во время сна видел картины странного мира: пещеру с голубым или темно-синим сводом, освещенный то ослепительно-белым, то оранжевым шаром, то маленькими колючими светильниками. Там были странные зеленые растения, огромные, выше роста дхаэроу, мхи и лишайники. В этих снах Иззмир видел ужасных или просто странных животных и существ, похожих на дхаэроу, но со светлой кожей и разноцветными волосами и глазами.
  Что это было - настоящие верхожители или фантазии мага?
  И несколько раз уже дхаэроу видел девочку - ровесницу Младшей, с золотыми легкими волосами и глазами цвета сапфира, - и звали эту девочку Тэсс.
  - Снятся, Младшая, - поспешно ответил Иззмир, выныривая из раздумий, вызванных вопросом сестры.
   - И эта светлокожая снится?
  - В последнее время - нет.
  - Всё-таки она не существует!
   - Да я и сам не знаю... Тебя уже Кирха ищет, наверное. Беги.
  Младшая, не стесняясь в выражениях, послал Кирху туда, где, по её мнению, было место всем жрицам Восьмиглазой.
  - Ну хорошо, хорошо - имя-то мне всё-таки получить надо.
   - Я буду ждать тебя здесь, Младшая.
  
  Оставшись в гордом одиночестве, Иззмир погасил все шарики света, кроме одного - золотого, как глаза любимой сестренки. Подгоняя светильник, дхаэроу решил прогуляться вдоль Афны, благо здесь он чувствовал себя в безопасности: темные эльфы боялись воды, не доверяли ей, а для своих нужд использовали многочисленные мелкие притоки Афны.
  Сейчас, возможно, в плечико Младшей вонзается изголодавшийся ритуальный кинжал... Демон побери, неужели нельзя всё это изменить?
  Стоп.
  Впереди кто-то есть. Судя по приглушенному тепловому контуру, он - или она - скрывается. Судя по дыханию, это дхаэроу. Зачем же темному эльфу прятаться от соотечественника, да еще и на берегу реки?
  Мысль о том, что это наемный убийца, молодой маг отбросил моментально: ибо не было смысла охотиться на члена дома Кенррет, и так растерявшего все позиции в дворянской иерархии Тилгуафны.
  Поэтому Иззмир, не напрягаясь, пошел вперёд, предоставляя неизвестному самому выбрать линию поведения. И неизвестный сделал свой выбор. Стоило Иззмиру поравняться с незнакомцем, как в него полетел кинжал. Маг без труда уклонился, перехватил лезвие двумя пальцами.
  - Бездарный бросок.
  - Всего лишь проверка.
  - Бездарная проверка, - заупрямился Кенррет, рассматривая вышедшего из тени незнакомца.
  - Я не воин.
  - Я тоже.
  Неизвестный ухмыльнулся, жмуря глаза - даже свет от маленького магического шарика ранил нежное зрение подземного жителя.
  - Почему ты меня ни о чем не спрашиваешь?
  - Вряд ли ты сможешь ответить на тот вопрос, который меня волнует... а кто ты и что здесь делаешь, мне плевать.
  "Почему ты пытался меня убить?" Иззмир уже не спрашивал, понимая, что нормального дхаэроу такой вопрос введет в долгосрочный ступор.
  - Тогда я тебя спрошу.
  Иззмир кивнул - пока ритуал сестренки не закончен, заняться больше нечем. Так что пусть спрашивает... пусть подавится.
  Незнакомец закашлялся, словно решив выполнить гостеприимное пожелание мага моментально.
  - Почему ты ходишь со светом?
  - А что, нельзя?
  - Он не раздражает твои слова?
  - Меньше, чем твои.
  - Почему?
  - Не знаю. Быть может, из-за иного цвета.
  - Иного цвета, да? И кожа светлее... ты полукровка?
  - Н-не знаю, - проблеял непоколебимый маг, удивленный напором и смелостью незнакомца. - Кажется, мой отец был обычный дхаэроу.
  - Значит, случайная мутация. Интересно.
  Неизвестный подошел ближе, потирая подбородок. Это был относительно невысокий мужчина, сухощавый, широколобый, с коротко остриженными, как у простолюдина, волосами.
   - Ничего интересного.
  - Почему же ты ходишь здесь один? - продолжил мужчина, пропустив мимо ушей реплику Иззмира.
  - Гуляю.
  - Гуляешь? По берегу Афны? Странное занятие для юного дворянина.
  - Ничего странного, - в который раз буркнул маг, окончательно сбитый с толку.
  Незнакомец сухо кашлянул и улыбнулся - совсем не так, как улыбались жрицы или соученики-маги: он улыбался... искренне.
  - А... а ты что здесь делаешь?
  - Ищу пути, чтобы можно было незаметно проникнуть в Тилгуафну и разрушить храм Паучихи.
  - Я серьёзно.
  - Я тоже.
  - Но любой нормальный дхаэроу сейчас же поспешит выдать тебя жрицам Па... Ллос!
  - Ты, мальчик, не похож на "нормального", - дхаэроу снова улыбнулся и протянул молодому руку. - Меня зовут Яхмос. Будем друзьями.
   - Друзьями?
  Поколебавшись, Иззмир всё же пожал крепкую ладонь.
  - Я читал в книгах, но не понимаю смысла этого слова - "друг". Это как "союзник"?
  Мужчина молча смотрел на темного эльфа, не отпуская рукопожатия.
   - А... Меня зовут Иззмир из дома Кенррет. Я маг.
   - Настоящее имя? Какая наивность, - пробормотал Яхмос. - Ты бы еще кинжал мне вернул, чудак...
  - Да, конечно, держи!
  Яхмос повертел в руках свой кинжал, не в силах поверить в случившееся.
   - Во имя Олдха, мальчик, ты издеваешься или вправду такой дурак?
  - Но... мне показалось, что ты не такой, как остальные.
  Иззмир чувствовал себя так, будто стоял с завязанными глазами на краю пропасти - еще шаг, и либо он обретет надежу, либо продолжит падение в бесконечную бездну отчаяния.
  - А если ты ошибаешься, Иззмир?
  - Но ведь я не ошибаюсь.
  - Право, стоит закрыть глаза, и покажется, что говоришь со светлым.
  - Ты говорил со светлыми?
  - К счастью, нет. Но у нас много книг, написанных ими еще до Раскола.
  - У кого - у вас? Почему - к счастью?
  Яхмос покачал головой - такая неожиданная встреча... Кажется, этот юноша со страшными звериными глазами может стать верным... союзником.
   - Отвечу по порядку. Ты никуда не торопишься?
   - В общем-то, нет.
  Младшая сама найдет брата - по свету одинокого магического шарика. А остальные его просто не заметят..... замечательное заклятье, эта Мантия Отвлечения.
   - Мы - группа, не согласная с существующим порядком вещей. Мы называем себя дроу, "тени", и поклоняемся Шэли"и"Ксан и Асстанвелю.
  - Немногим лучше Ллос, - Иззмир скривился.
  - Зря ты так думаешь. Божественные брат и сестра не признают кровавых жертвоприношений, унижения и... и, в конце концов, мужчины и женщины у нас равны. Конечно, нас очень мало: всего около сотни дроу.
  Молодой маг недоверчиво покачал головой.
   - Нет жертвоприношений? И чем же занимаются ваши женщины?
  - Танцами. Зельями. Воспитанием детей, в конце концов.
  - А мужчины?
  - Охотой, наукой, магическими исследованиями. Мы хотим создать новое государство дроу, свободное от Паучихи.
  - Смело, - вынужден был признать златоглазый юноша. - Только вы забыли об одном обстоятельстве.
  Яхмос резко поскучнел.
  - Присядем?
  Это обстоятельство было, пожалуй, наиболее пугающим - и наименее преодолимым. С момента зачатия душа каждого дхаэроу (и дроу) принадлежала Ллос - и к ней же возвращалась после гибели: естественной (что бывало редко) или насильственной. Так что, как бы ни крутились дроу-отступники, Восьмилапая всё равно прибирала их к своим мохнатым хелицерам.
   - То есть ты считаешь, что наше дело безнадежно?
   - Абсолютно.
   - Можно попробовать изгнать Ллос с Т"Эллы, - глядя прямо в глаза Иззмиру, предложил отступник. - Ведь её когда-то изгнали из чужого мира, и она пришла в Рраен.
  - Верно... Над этим и работают ваши маги?
  Яхмос кивнул. Иззмир задумался, а потом решительно тряхнул хвостом серебристых волос, мерцавших во тьме подземелья.
  - Я с вами, Яхмос. Только... ну, сейчас я не могу уйти из Тилгуафны.
   - Мы бы и не приняли тебя сейчас, тебе нельзя пока доверять, - Яхмос старался говорить жестко, но улыбался помимо воли. Право, этот рослый поджарый юноша вел себя как ребенок.
   - Да? Правильно: я куда больше пользы принесу, наблюдая за жрицами... И мне еще надо присматривать за Младшей.
  - За той девчонкой, которая была с тобой?
  "Как же долго он наблюдал за нами?" - пронеслась неприятная мысль, но Иззмир велел ей подождать в сторонке.
  - Мы будем рады приветствовать тебя с сестрой в нашем убежище. После небольшой проверки, естественно.
   - Сейчас - нет.
  - Понимаю.
  "Ничего ты не понимаешь, мятежник!"
  - Тогда, когда будешь готов, оставь руну своего имени на этом камне, - дроу фамильярно похлопал ладонью по скале, на которую опирался. - И я буду ждать тебя здесь.
  Уходя, Иззмир обернулся через плечо и бросил вместо прощания:
  - А храм Ллос всё-таки нет смысла уничтожать.
   "Я знаю это лучше тебя", - подумал Яхмос, укутываясь в темный плащ.
  Взаимное недоверие, боязнь раскрыть хоть одно своё искренне чувство - всё это, впитанное еще с молоком кормилиц-рабынь, заметно охладило встречу двух магов, которые в другом месте и в другое время стали бы лучшими друзьями.
  Глава 2.
  Младшая получила имя. Ксани - "демоница"... Но Мать выбрала имя, помня не о значении, а о богине Шэли"и"Ксан, которая недвусмысленно одарила желтоглазую танцовщицу своей милостью.
  "О Ллос, что же ты делаешь?" - мысленно взмолилась женщина, откинувшись на подушки. Двое желтоглазых детей - проклятие дома Кенррет! Иззмир, ставший вполне успешным магом и непревзойденным воином.... До сих пор не окропил свои скимитары кровью разумного существа! Те подземные монстры, которых он убивал, неся стражу в караулах Тилугафны, были не в cчет: казалось, что в нём совсем нет естественного желания убивать, наслаждаться агонией врага. Или - задумалась Мать - Ледяной Клинок, как прозвали его воины, очень тщательно скрывал свои желания. Или же попросту был слабоумным - в дополнение к недостаткам внешности. Хотя молодые жрицы вовсе не считали темно-серую кожу мага недостатком...
  В любом случае, Мать Эрелис чувствовала угрозу как в этом независимом дхаэроу, так и в его привязанности к Ксани. Юная девушка, характер которой, на первый взгляд, не отличался от нрава сестер, сильно менялась под влиянием ненормального старшего брата. И её - жрицу Шэли"и"Ксан, с её пропитанным ядом кнутом, нельзя было подвергнуть пыткам в храме Восьмиглазой, как презренного мужчину.
  Да что там говорить - если к Иззмиру, магу и воину, попытаться отнестись так, как он того заслуживает - какой вой поднимут прочие маги! Если убить его тихо... Нет, дому Кенррет нужен маг. Благодаря действиям Иззмира, семейство и так уже поднялось на две позиции в иерархии дворянских домов Тилгуафны. Всё же это ничтожно малый шаг...
  Мать хотела одного: вернуть семейству былую славу, когда дом Слуг Бездны был одним из наиболее приближенных к Восьмиглазой.
  ...Порядок дворянских родов определялся раз в пять лет, на празднике, посвященном Нисхождению Царицы - Ямараджах. По легенде, дхаэроу, ведомые самой Ллос после войн Раскола, пять лет блуждали во тьме подземелий. За это время изменилась их внешность: темные эльфы стали ниже и мельче своих сородичей, кожа приобрела цвет антрацита, а волосы - серебра. Глаза, ставшие темно-красными, приучились различать во мраке тепловые контуры живых существ; слух и осязание усилились в тысячи раз (а зрение и обоняние - ослабли в качестве компенсации).
  По истечении же пятилетнего срока Восьмиглазая богиня Тьмы привела своих верных последователей в Рраен - систему пещер, рек, подземных озер, на берегах которых сейчас и возвышались волшебные города дхаэроу, и крупнейший из них - Тилгуафна.
  Сам праздник включал в себя, что естественно, жертвоприношения Ллос, и. что странно, турниры воинов и магов. При чем тут жалкие мужчины, никто не понимал, но - такова её величество Традиция. Впрочем, вспоминая молодость, Эрелис подумала, что зрелище полуобнаженных воинов-дхаэроу, сражающихся на арене, было довольно-таки... соблазнительным. Матери и жрицы домов присматривали себе новых любовников - сильных, хорошо сложенных, способных как доставить женщине удовольствие, так и передать хорошие гены потомству.
  Ямараджах ровно через две луны (1)...
  Сухой кашель разодрал легкие и горло Матери - она согнулась на роскошной постели, сплевывая яркую кровь. Проклятая болезнь, подстерегающая темных эльфов в верхних уровнях Рраена - холодных, влажных! Это значит - еще дюжина лун, постепенное иссушение организма и кровавый кашель.
  Это значит - смерть. Ллос молчала в ответ на молитвы Матери Кенррет. Это значит - дом обречен... Точнее, как из опыта своей долгой жизни знала Эрелис, обречена она - Мать, и все, кто верно (насколько это возможно) ей служит. Остальные, подняв мятеж против Матери, получат шанс создать новую семью.
  Кто же? Кто?.. Кто будет первым, рискнувшим поднять руку, меч или чародлейский посох на умудренную годами жрицу Ллос?..
  Иззмир - это ясно. Либо он решит сам, либо, что вероятнее, им будут манипулировать - кто?!
  Мать повернулась на бок и уставилась, не мигая, в пространство, плотно сжав губы.
  Кирха? Скъяви? Ксандар? Или - Ксани? Или... или младшее поколение поднимет общий бунт? Эрелис усмехнулась - подобного единодушия нельзя было ожидать от Слуг Бездны, нет.
  И, пожалуй, на женщин не стоит полагаться: Кирха слишком амбициозна, она вполне может пожелать стать Матерью новой семьи. Скъяви же и Ксани вообще служат младшим богиням... нет, так дело не пойдет.
  Мать наконец поднялась с постели, выпила целебный бальзам, составленный Иззмиром (ах, мальчик ведь не знал, для кого он готовил лекарство!) и опробованный на рабах-простолюдинах. В груди сразу же поселилось живительное легкое тепло: но, к сожалению, Эрелис знала, то это облегчение ненадолго.
  Она накинула хламиду черного шелка и, кликнув раба, приказала позвать Ксандара. Старший сын... слишком глуп, чтобы быть душой заговора, и при этом достаточно неуклюж и исполнителен, чтобы отправить весь дом в Бездну!
  "Что ж, - почти весело подумала Мать. - Если я умру, то на прахе дома Кенррет никто не высадит семена новой семьи. Слышишь, Ллос? Я утяну их за собой - всех".
  
  Ксандар шел по коридору к покоям Матери, старательно заполняя мозг теми мыслями, которые Эрелис могла ожидать от сына - да, способность жриц Ллос к телепатии не была секретом для мужчины.
  К счастью, не приходилось слишком напрягаться, чтобы скрыть истинные опасения: ведь приближался Ямараджах. Ксандар был бы и не против покрасоваться перед всеми, но...
  "Всеклятый желтоглазый выродок, забери его Чес"саун! Чтоб ему тролля в любовники и ядовитый мох за шиворот!.."
  Все эти братские комплименты и дружелюбные напутствия - результат желания Иззмира участвовать в воинском турнире. Кроме Ксандара, впрочем, об этом никто не знает - иначе все бы отказались сражаться с Ледяным Клинком. Ибо это - поражение. Желтоглазый не давал воли эмоциям, сражался словно бы с ленцой - но каждое движение его молниеносного тела было безупречно выверено.
  Это значит - позор. Проиграть младшему брату на глазах у всей Тилгуафны!..
  - Я счастлив видеть твои глаза, Мать. Ты звала меня?
  - Да, сын, - Мать обворожительно улыбнулась.
  "Ей от меня что-то надо", - Ксандар совершил над своими мозгами умственное насилие.
   - Ксандар, приближается Ямараджах. После жертвоприношений Восьмиглазой Ллос будет воинский турнир - ты же примешь в нём участие?
   - Собираюсь, ради вящей славы дома.
  - Похвально, - Мать наградила сына благодарным кивком.
   - И Иззмир?
  Ксандар сдержанно кивнул - да, Ледяной Клинок, всегда равнодушный к публичной славе, зачем-то решил принять участие.
  - Если тебе придется сразиться с ним в поединке, сколько шансов у тебя на победу, Ксандар?
  ...Но только угрюмое сопение было ей ответом: и поэтому Эрелис продолжила, смакуя каждое слово:
  - Только представь, какой это будет позор... Пасть от скимитара младшего брата, недоучки - и даже не воина, а какого-то слабака-чародея! Ты научил его всему, что знаешь сам, не так ли? И ученик превзошел учителя. Кто же назовет тебя одним из лучших воинов после такого поражения?..
  Подождав, пока слова и вложенные в них слабые чары достигнут извилин мужчины, Эрелис вкрадчиво проговорила:
  - Но... Измир ведь может и не явиться по уважительной причине - например... смерть. Это не бросит тень на дом Кенррет, а ты избежишь поединка с Ледяным.
   - Верно, - медленно согласился Ксандар, упорно избегая смотреть в алые глаза матери. - Но что же может привести к гибели столь умелого воина, хорошего мага?
   - Несчастье может случиться в то время, как он несет службу или патрулирует подземелья. Все эти чудовищные монстры - иллитиды, например - кого же ещё подозревать? Впрочем, не хочу об этом говорить, чтобы не навлечь беду.
  И родственнички с серьезными минами сделали жест, отгоняющий сглаз. Сохраняя всё то же непоколебимое выражение на лице, Ксандар принял пожелание удачи на турнире Ямараджах и покинул Мать.
  Глава 3.
  В зале стояли пять дхаэроу в мантиях фиолетового цвета. Конечно, стояли они не просто так... Благородные дворяне были очень заняты: они валяли дурака.
  - Ставлю аметист на то, что у него ничего не выйдет.
  - Ставлю два против одного, что получится.
  - Делаем ставки, господа... Может, ты, Ледяной?
  В ответ на последнее предложение прозвучали жидкие смешки, которые, однако, быстро затихли. Маг, молчавший до сих пор, открыл глаза, бросил равнодушный взгляд на коллег и снова опустил веки. Он стоял, прислонившись спиной к каменной колонне, скрестив руки на груди. Репутация непревзойденного воина заставляла соперников относиться к Иззмиру с уважением, однако не могла уменьшить неприязнь. Желтоглазый всегда держался в одиночку, что, впрочем, всех устраивало.
  В зал вошел преподаватель - сухощавый дхаэроу с приплюснутым, носом, похожий на ящерицу.
   - Сели! - рявкнул Ямир.
  Пятеро молодых магов послушно опустились на пол учебного зала, выложенный теплым пористым камнем, достали записные книги и стилосы. Освещение было достаточным для письма - гроздья лиловых шаров свисали с низкого свода и со стен.
  - Сегодня вы продолжите осваивать ментальные заклятья: это необходимо для любого мага, кто желает хоть сколько-нибудь защититься от жриц Паучихи... Ясно, Кенррет?
  - Вполне, Мастер.
  - Насколько я помню, в прошлый раз вы так и не сумели создать Сонные Чары. Махание железом отнимает слишком много сил?
  На все насмешки Иззмир реагировал одинаково - то есть никак. Что поделаешь, если воинское искусство действительно давалось ему куда лучше магического?
  После занятия рабы вынесли из зала сонные тушки своих товарищей, служивших мишенями для студентов. Маги проследили за уборкой помещения и разошлись по своим кельям, где проводили большую часть свободного времени, зарываясь в груды книг, зелий, порошков и прочего чародейского хлама.
  Подходя к своей комнате, Иззмир заметил, что сторожевые заклятья потревожены - а, елси точнее, аккуратно обезврежены. Кто же мог такое сделать, не погибнув и не попав в ловушку? Только...
  - Приветствую, братик! - Ксани бесцеремонно расселась на узкой койке, сбросив на пол книги.
   - Ксани, я же просил не приходить сюда.
  - И кто возразит жрице?
  - Жрице Ллос - никто, а вот тебе...
  - Всё, прекрати ворчать, - несносная юная жрица всплеснула руками. - Ты - редкостный зануда.
  - А я и не спорю. Что случилось?
  - Неужели я не могу просто навестить любимого брата?
  Любимый брат, подбиравший с пола тома заклинаний, косо посмотрел на Ксани. Девушка была невысокой и крепкой, гибкой и красивой - и опасной, словно ядовитая змея. Ничего обманчиво-наивного не было в ней, скорее, наоборот, всё - и убранные в высокий хвост серебристые волосы, и пронизывающий янтарный взгляд, и упрямый очерк пухлых губ, даже порывистые резкие движения и жесты - говорило о сильном и решительном характере. Это было привычно для женщин дхаэроу... за исключением одного: в Ксани (во многом благодаря брату) не чувствовалось ни грана противоестественной жестокости и садизма, желания причинять боль живым существам...
  И сейчас совершенно ясно было, что эта чернокожая красотка врет. Причем нагло...
  - ...и непонятно, с какой целью, - закончил тираду Иззмир, взирая на сестру сверху вниз.
  - Я... хотела с тобой поговорить. Иззмир, ты и я - мы не такие, как все.
  - Похоже на то.
  - Ты не задумывался, что, быть может, существуют еще дхаэроу с такими же намерениями - не только среди...
  - Цыц!
  Иззмир, костеря свою неосторожность, накарябал вызывающий круг на пыльной поверхности стола, и в темном клубе дыма явился скелете с пустыми глазницами, одетый в темно-синий балахон с капюшоном - демон песков, Безъязыкий.
  - Что ты хочешь, Вызывающий?
   - Как всегда, не задавай глупых вопросов.
  Демон покорно кивнул и растворился серой дымкой, окутав стены кельи. Эта пелена была абсолютно непроницаема, что обеспечивало безопасность младшему поколению Кенррет.
  - Не только среди мятежников, но и в городе, - как ни в чем не бывало, продолжила Ксани. - Им просто не хватает смелости - или про другим причинам, но они остаются здесь. Неужели ты не хотел бы всё изменить?
  - Как?
  - Можно начать с одной семьи - например, с нашей. А затем к нам присоединятся остальные. Нужно... Иззмир, нужно сменить главу дома. Да что с тобой?!
  Лицо Иззмира превратилось в сумрачную маску, а голос тал глух и равнодушен.
   - Это не выход.
  - Но почему? Это обычная практика. Только подумай - сколько дхаэроу пойдут за тобой...
  - Чтобы захлебнуться в крови, да? - Иззмир отвернулся, кусал губы. "Неужели сестра станет такой, как все?" - Кто с тобой говорил, сестра?
  - Со мной? - тихо повторила Ксани. У неё хватило совести отвести взгляд от напряженной фигуры брата.
  - Умоляю, скажи, что мысль об убийстве Матери пришла в голову не тебе.
  - Но... нет. Я говорила с Кирхой и Ксандаром. Они считают, что Мать желает твоей смерти.
  - А, ага.
  - "Ага"?! И то всё, что ты скажешь? Слизняк! - в бессилии закричала юная жрица, сжимая кулаки. - Она и Скъяви - тебя убьют с твоими глупыми идеалами!
  - Глупыми, да? - переспросил брат, упорно не желая встречаться взглядом с Ксани. - пусть так. Уходи... а то вдруг тоже поглупеешь.
  Тяжелое молчание повисло между ними, лишь сухо шуршал серый дымок, вызванный Безъязыким. Ксани плакала, не скрывая жгучих слез - всю жизнь она пыталась понять своего странного брата, защитить его, такого нелепого и беспомощного, от козней старших.
   - Ксани, прости... Что же ты, малышка? Не плачь.
  Ледяной Клинок, тепло сердца которого плавило душу жрицы, обнял сестру. В конце концов, младшая просто поддалась интригам брата и сестры - и всё. По крайней мере, Иззмир пытался в этом уверить себя.
  - Но тебя же убьют, - пыталась донести угрозу девушка, но из-за всхлипываний получалось это совсем жалко. - Мать подстроит так, что в патруле на тебя нападут подземные чудища, и ты погибнешь, якобы случайно.
  - Не погибну, милая. Не бойся. Я никогда не оставлю тебя одну.
   - Обещаешь? - прошептала она.
   - Обещаю.
  - Тогда ты должен защититься от Матери и Скъяви. Как?
  - Есть у меня идея, - проговорил задумчиво воин. - Тоже не самая чистая, но хотя бы не убийство.
  "Я ведь должен жить, - думал он. - Не для себя, для Ксани и для той, синеглазой из моих снов".
  Тренькнула струна сторожевого заклятья. Кто-то идет сюда! Ксани наскоро утерла слезы и чмокнула брата в щеку солеными губами. Ей предстояло подождать час или около того - а затем уже покинуть Академию. Конечно, все знали, к кому бегает молоденькая жрица Шэли"и"Ксан - но ложь и притворство были традициями дхаэроу, а традиции, как известно, нарушать нехорошо.
  Иззмиру же пришло время заступать в стражу: патрулировать подземелья. Эта служба была рутинной, длилась три круга и не приносила никакого удовольствия молодому дхаэроу - грязь, темнота тоннелей, монстры, ожидание кинжала в спину от "товарищей". Ведь они были "союзниками", что автоматически подразумевало смертельную вражду.
  Однако в этот раз в маленьком зале было куда больше дхаэроу, чем требовалось для одного патруля: десять воинов вместо пяти и два мага вместо одного. Иззмир замедлил шаг, огляделся в поисках знакомых лиц и замер у стены, не желая привлекать лишнего внимания.
  В зал вошел плосконосый Ямир с двумя Мастерами-оружейниками. Похоже, затевалось что-то серьезное.
  "Ну, а я-то тут зачем?" - с тоской подумал Иззмир. Из-за неправильной внешности его старались не втягивать в междоусобные интриги, чему юноша был безумно рад.
  - Слушайте! - голос Ямира перекрыл болтовню воинов. - Здесь собраны самые талантливые из молодых бойцов и магов. Думаю, вы оцените доверие и выслушаете меня внимательно.
  Маг обвел взглядом притихших юношей, удовлетворенно кивнул. Все внимали, чуя запах интриги, как гончие чуют кровь раненого зверя.
   - Вы знаете, кто наши истинные враги. Это светлые эльфы - да падет на них проклятье Тьмы! И вы знаете, что наши боги требуют их жидкой крови - а чем кормят богов жрицы? Дрянью! Цвергами, дерри, рабами. А мы трусливо прячемся в подземельях и боимся высунуть нос на поверхность. Разве это достойно настоящих воинов?
  Дхаэроу безмолвствовали.
  - Нет. И я скажу вам, что мы сделаем: мы найдем дорогу в Верхний мир! И, втайне от жриц, мы пройдем этот путь. У нас есть старые карты - мы очистим дорогу от созданий Рраена и выпустим в Верхний мир пару сюрпризов для наших светлых "братьев". А потом, когда они ослабнут, покажемся и сами... Неужели вы откажетесь от мести светлым?..
  Ямир продолжал говорить, но Иззмир не слушал его. Сердце замерло в груди, боясь стучать слишком громко, чтобы не выдать смятение чувств. Верхний мир! Ослепительный, сияющий, цветной - мир, где, может быть, существа живут по-другому! Что же это значит - придти... увидеть... увидеть всё это?
  Ледяной прикрыл глаза и глубоко вздохнул пару раз, напомнив себе, что его, как "подозрительного", всегда держат под строгим контролем.
   - Иззмир Кенррет!
   - Да?
  - Ты пойдешь в патруле в качестве воина.
  Юноша коротко кивнул, никак не выразив своих чувств по поводу приказа. Да и не было их, чувств - только мысли. Нехорошие мысли: о том, что его понизили. Его позиции, и без тог шаткие, слабеют прямо на глазах. Но об этом потом, потом...
  
  Глава 4.
  Они шли уже третий день, руководствуясь ветхими картами, который хранил у себя единственный (раз уж Иззмира опустили по служебной лестнице до положения воина) маг отряда. Ледяной же запоминал каждый поворот и каждый камушек. Он был уверен, что когда-нибудь ещё поднимется наверх, к сияющему миру поверхности - и не один.
  Дорога лежала в стороне от обычных паутин Рраена, которые часто использовали купцы и горные мастера, охотники и пастухи. В каждом ответвлении воины натыкались то на гнездо сцепов, змееподобных хищников подземелий, то на голодных виверн - или на вовсе неизвестных созданий. А общим у них было только непреодолимое желание пообедать чернокожими путниками. Но дхаэроу, опьяненные лежащей впереди добычей и обещанными легкими жертвами, проходили сквозь орды монстров, как нож сквозь масло.
  Иззмиру ещё не приходилось так много убивать. Он, верный себе, перед ударом замирал на долю мгновения, вглядываясь в глаза противника - и затем следовал удар смертоносных клинков: это были злобные твари, в душах которых не было и искры света. Значит, без них мир становился лучше.
  Много раз юноша задумывался: а что он увидит в глазах своих сородичей, если придётся поднять оружие против них? А в золотых глазах Ксани? В своих?.. И не находил ответа.
  
  Это произошло на четвертый день путешествия, когда дхаэроу шли в строе один за другим по узкому мосту над пропастью, казавшейся бездонной. Иззмир шёл предпоследним - и вскоре почувствовал, а не услышал, присутствие какого-то чуждого существа. Замыкающий, шедший вслед за ним, ещё не успел вступить на мост; из тьмы подземелья протянулись полупрозрачные щупальца и ухватили воина.
  Скимитары Иззмира рассекли скользкую плоть чудовища, но незадачливая жертва не двинулась с места.
  - Да беги же! - в сердцах закричал юноша, отталкивая воина. Тот повалился на каменную площадку, безвольный, как тряпичная кукла.
  Для Иззмира время замедлило свой ход. Разум холодно констатировал: шедшие впереди ощетинились оружием и отступали, не горя желанием вмешиваться в схватку. Тварь с щупальцами беззвучно выплыла к краю бездны, и Иззмир оценил свои шансы на выживание как ноль целых, фиг десятых...
  Это были иллитиды - два парящих над землей чудовища, похожих на кальмаров, покрытых костяной бронёй. Сила этих обитателей глубин была не в сильных щупальцах с присосками, и не в крепких клювах, а в темной неизведанной магии. Иллитиды были полуразумными существами, чья психическая сила сводила с ума противников, делая их легкой добычей. Сражаться с такими... Сражаться? Да зачем?
  Руки Иззмира оцепенели, а мысли превратились в неповоротливые сгустки слизи. Приближаются. Сейчас. Ещё чуть-чуть...
  Остальные дхаэроу уже перебрались на другую сторону и замерли, готовые в любой момент обрушиться мост специальным взрывчатым составом, чтобы не дать чудовищам продолжить охоту. Медлили темные эльфы вовсе не из-за беспокойства за товарищей, а потому, что на восстановление моста потом ушло бы слишком много времени и сил.
  Они увидели, как Ледяной Клинок застыл, завороженный животной магией иллитидов. Эх, жаль, хороший был воин. Но зато как спокойно будет жить, не ощущая на себе пристальный и пытливый взгляд золотых глаз!
  Иллитиды сдвинулись, скрыв мага-воина своими телами. Сейчас в тишине подземелий раздастся короткий крик, и Ллос получит ещё одну душу.
  Но Ледяной, вот такая вот эгоистичная сволочь, испортил весь спектакль. Перед жадными взорами зрителей один иллитид вздрогнул и сложился пополам - а потом взорвался полупрозрачными ошметками, вслед за ним такой же трюк повторил и второй монстр. А посреди осколков их костяных панцирей стоял Иззмир Кенррет, который словно и не изменил позы - но его клинки были испачканы голубоватой кровью чудовищ. Он бросил невидящий взгляд на других дхаэроу, затем брезгливо отряхнул оружие. Подошёл к воину, лежащему ничком - неудавшейся добыче. Всё это происходило в совершенном молчании.
  - Эй, подъём, - Иззмир потряс сослуживца за плечо, но тот не подавал признаков жизни.
  - Брось его, - посоветовал Ямир. - Его душу пожрали иллитиды.
  Но Иззмир, словно не слыша, упрямо взвалил дхаэроу на спину. Ведь его сердце ещё бьётся - пусть так слабо, но...
  - Кенррет, оставь эту падаль, - уже жестко приказал глава отряда, вдоволь насладившись зрелищем подчиненного, балансировавшего над пропастью с тяжелым и бесполезным грузом.
  Прямого приказа ослушаться нельзя. Ведь там, впереди - сияющий верхний мир и девушка с белыми волосами и глазами цвета сапфира... а если его, Иззмира, убьют, что станет с Ксани?
  И юноша, задержавшись, опустил воина в каменном убежище недалеко от пропасти, всмотрелся в его лицо: такое безмятежное, спокойное, как у невинного ребёнка. Так дхаэроу обретают покой, лишь теряя душу?
  Поколебавшись, Иззмир отстегнул от пояса одну флягу с чистой водой и положил рядом с парнем - на всякий случай. Или для очистки совести.
  Иззмир прочёл в какой-то книге о существовании "совести" и, хотя был не совсем уверен, но всё же нашёл в себе нечто похожее - в районе третьего ребра, прямо посередине грудной клетки. Там что-то росло, царапало и грызло, стоило хоть в мыслях отойти от своих строгих принципов.
  
  Старые карты не подвели. Уже сутки дхаэроу беспокоили незнакомые запахи и чуждые звуки - они приходили с поверхности. И вот, долгожданный момент. Пока никто не видел, Иззмир приложил ладонь к груди, стараясь унять отчаянно бьющееся сердце. "Молчи, глупое, молчи..."
  Впереди был выход в Верхний мир: всё как в старинных легендах - одна огромная пещера с темным сводом, а на нём серебряное колесо и маленькие сияющие кристаллы. Они так больно резали глаза, а посторонние звуки, шелест и шум мучили чувства, держа их в постоянном напряжении.
  Предводители отряда, с опаской оглядываясь на выход из пещеры, посовещались недолгое время.
  "Разрешите мне выйти!" - умолял Иззмир, сгорая от желания оказаться снаружи - его глазам не так больно смотреть на сияющие кристаллы. Их называют "звёзды".
  В конце концов, маг вытащил из поясного мешка небольшую шкатулку - это был свернутый одноразовый портал. Через этот портал чародей извлек кусок пористой красноватой породы, от которой ощутимо разило магией хаоса.
  - Кенррет!
  - Да?
  - Ты неплохо переносишь свет, верно?
  Юноша кивнул, не в силах выдавить ни звука из пересохшего от волнения горла.
  - Мы с тобой выйдем наружу, чтобы оставить этот подарок, - Ямир обнажил в улыбке зубы. - Остальные ждут здесь. Ясно?
  - Да, - отчеканил Иззмир, восстановив контроль над своими чувствами. С иллитидами было проще, откровенно говоря.
  Он с честью выдержал пристальный и цепкий взгляд Ямира и...
  Первый шаг в Верхнем мире. Легкие юноши были готовы разорваться, вбирая в себя незнакомые, резкие, сладкие и свежие запахи.
  Они вышли из пещеры в невысокой скалистой перегородке ("горы" - проговорил про себя дхаэроу) и смотрели вниз, на землю. Иззмира охватило странное и болезненное чувство: будто он снова видит этот чудесный мир во сне, и волшебство рассеется, стоит только к нему прикоснуться. Чтобы разуверить себя, он опёрся локтем о скалу. Нет, не испарилась.
  - Чего встал? Спускайся. Вон там, нам во впадину, - заворчал Ямир, прикрывая их Мантией отвлечения. - И побыстрее, через пару градусов (1) на своде появится большой круг и сожжёт нас.
  "Хорошо бы", - подумалось Иззмиру. Нет, в таком мягком серебряном мире нет места злым существам, а жрецы и маги в Рраене просто... лгут?
  Однако до самого возвращения в подземелья юноша не давал волю чувствам. Он спустился с магом во впадину. Подождал, пока он погрузит магический предмет во влажную землю и проводил его обратно. К тому времени большой белый круг исчез, а "звёзды" стали меркнуть на светлеющем своде пещеры.
  Ямир подгонял весь отряд, чтобы они как можно быстрее вернулись в тоннели Рраена, но Иззмир, шедший замыкающим, успел оглянуться через плечо: на границе полукруглого свода, у самой земли разгоралось золотое манящее пламя. Это был "рассвет".
  
  Глава 5
  На обратном пути им встретилось куда меньше чудищ: дхаэроу доказали вновь преимущество мечей и магии перед когтями и клыками, и никто не желал оказываться на их пути. Отряд сделал небольшой крюк, чтобы избежать мостика, около которого произошло нападение иллитидов. Решили не рисковать.
  Иззмир, однако же, пообещал себе вернуться на то место, где оставил безымянного воина. Что он надеялся там найти? Следы пиршества диких зверей или признаки того, что спасенный однажды избежал смерти и во второй раз? В таком случае он всё равно не вернулся бы в Тилгуафну, зная, что воина, отставшего от отряда, ожидает только смерть - жертвоприношение во имя Асстанвеля, бога кровавых битв.
  
  По возвращении Ямир ещё долго и проникновенно говорил о важности выполненной миссии, но Иззмир не слушал его, раз за разом прокручивая перед взором восхитительный сон. Опять ему приснился таинственный Верхний мир - не иначе, как под впечатлением от похода. Он увидел огромное стрельчатое окно, распахнутое в сад, полный этих невероятных ярко-зеленых растений и птиц в разноцветном оперении. У окна стояло спиной к Иззмиру существо со светлой кожей, с остроконечными ушами - но слишком высокое и худощавое для дхаэроу. Светлый эльф, сородич с поверхности, не иначе. Придирчиво, как скупец пересчитывает монеты, маг перебирал детали его облика. Этот светлый эльф был вторым - после Тэсс, - кого Иззмир увидел в своих снах. Светлые голубые глаза, словно наполненные водой хрустальные чаши. Сейчас эльф хмурился и теребил белый (может, костяной) медальон с гладкой поверхностью. Он обернулся и посмотрел прямо перед собой на - тут сердце у Иззмира замирало всякий раз - на Тэсс. Она сильно выросла с того момента, как в последний раз снилась темному эльфу. Точнее, повзрослела, оставшись почти такой же миниатюрной, изящной, больше похожей на статуэтку из белой кости и золота. Волосы были светлыми, цвета... Иззмира едва ли мог описать. Как круг на своде пещеры - бело-желтый, но не слепящий. Легкими волнами они обрамляли лицо, но доходили лишь до плеч. Среди дхаэроу такие короткие волосы носили только простолюдинки, но в одном мизинце эльфийки было больше благородства, чем во всех Матерях города Тилгуафны.
  - Мне не нравится эта идея, Тэсс, - тот, что стоял у окна, говорил на языке, отдаленно напоминавшем Древний. Легко было догадаться, что общее для всех эльфов наречие до Раскола разошлось по двум путям. Причём у светлых произошло на порядок меньше изменений, чем у их темных собратьев, так что Иззмир с грехом пополам понимал его.
  - Загубишь себя, девочка.
  Тэсс подняла на собеседника тёмно-синие глаза, опушенные необычайно черными для светловолосых ресницами. У неё на груди лежал такой же медальон, но с изображением крылатой виверны - дракона, этого жуткого монстра поверхности. Единственное объяснение, что приходило в голову Иззмиру: это были символы домов, к которым принадлежали молодые светлые.
  - У меня нет иного выбора, Карниэль. Если я хочу следовать совету Оракула Небес.
  В этот момент всё замирало: застывал названный Карниэлем, хмурясь и готовясь возражать. И Тэсс превращалась в статую. Это Иззмир старался изо всех сил замедлить течение времени, зная, что будет через два мгновения. В помещение войдёт высокий эльф с такими же сияющими волосами, как у Тэсс, да и чертами лица явственно похожий - и предложит ей пойти потренироваться. У вошедшего на медальоне был грифон - ещё одно могучее существо вроде дракона. Он был военным, и Иззмир оценил сразу чёткие и выверенные движения тела юноши. Такой был бы опасным противником.
  Тэсс кивнет, поднимется из-за стола и попрощается с Кариниэлем. На этом сон Иззмира заканчивался, и ему приходилось возвращаться в реальность.
  Ямир уже закончил речь и распустил воинов по своим делам, но попросил Иззмира задержаться. Тот ничего хорошего не ждал, но образ сна о прекрасном Верхнем мире помог ему собраться с духом.
  Тем не менее, всё оказалось намного лучше, чем он рассчитывал: конечно, его исключили из Магической Академии за "неуспеваемость" (а на самом деле - за отсутствие энтузиазма), но предложили перевод в Военную академию, причём на тот самый курс, так что он не терял и луны (2) обучения. Кроме того, в голосе Ямира не было привычного высокомерия, скорее что-то вроде легкой зависти. Иззмиру было невдомек, но боги судьбы к нему были действительно благосклонны: воин-маг ценился на порядок выше, чем дхаэроу-мужчина, освоивший лишь одну профессию. А, если учесть, что младшему сыну дома Кенррет оставалось лишь два года в Магической Академии... В общем, глядя в звериные желтые глаза своего бывшего ученика, Ямир видел в них славу и почести, которых ему, чародею, добиться не удалось. За юношей сохранили даже право жить в келье колдуна, посещая тренировки в Военной Академии!
  Иззмир, закончив с формальностями и переговорив с новыми наставниками, не отправился в родовое поместье, а заперся в своей келье, призвав Безъязыкого демона. Значит, было что скрывать.
  
  Скъяви скучала. Интриги жрица Чес`саун плести не умела и не любила, а пытать рабов и воинов наскучило. Мальчишка Иззмир давным-давно вышел из подчинения, и даже на Ксани повлиять не удавалось. Когда Ллос не выказала интереса к девочке, средняя дочь Эрелис понадеялась было, что малышка приглянулась её безумной богине - но напрасно. В иерархии богов Шэли`и`ксан, хоть и стояла немного в стороне, но силу имела большую.
  Даже Ксандар, доселе скрашивавший досуг жрицы, пропал: ушёл в патруль на четверть луны по окрестным туннелям Тилгуафны. Впору взвыть от тоски!
  Во время публичной казни какого-то отступника Скъяви глазела по сторонам, едва сдерживая зевоту. Её внимание приковал воин в свите по соседству, который держался с непринужденностью настоящего мастера. Мужчина смело ответил на взгляд жрицы, и Скъяви чуть не задохнулась - так обожгли её багровые глаза незнакомца. Она хотела достать кнут и проучить нахала, но остановилась: темные боги, похоже, смилостивились и решили развеять её скуку! Незнакомец улыбнулся краешком губ, словно прочитал мысли женщины, развернулся. Выбрался из толпы и исчез в переулке.
  Гадать и раздумывать было совсем не в стиле жрицы Чес`саун. Скъяви приказала свите возвращаться без её, и, скрывшись от внимания посторонних чарами, последовала за незнакомым воином.
  В переулке не горели магические огни, и жрица на долю секунды ослепла, переводя зрения в инфракрасный спектр. Этого времени хватило мужчине, чтобы прижать жрицу к стене, одной рукой отвести в сторону опасный кнут, а другой закрыть её рот.
  - Не кричи, - услышала Скъяви, опешившая от происходящего, а потом хватка ослабла.
  Женщина ощутила на шее горячие и жадные поцелуи и почувствовала, как по телу пробегает дрожь от предвкушения удовольствия, которое сможет доставить ей этот безрассудный нахал.
  
  Дхаэроу провели несколько малых кругов в безликом убежище, куда воин привёл жрицу. Он не назвал ни своего имени, ни имени Дома, но Скъяви и не стремилась больше удовлетворить своё любопытство. Такие изматывающие, неистовые, почти жестокие ласки не дарил ей ни один мужчина - и этого было достаточно... достаточно, чтобы возвращаться в это укрытие шесть кругов подряд. Воин был необычайно высок, гибок и мускулист и - красив, намного красивее любого из дхаэроу. Немногословен, что тоже приятно.
  На шестой круг, когда они лежали, утомленные, в темноте укрытия, Скъяви приподнялась на локте над воином.
  - Я так и не знаю твоего имени.
  - Достаточно того, что я знаю твоё.
  Ладонь Скъяви сжалась на груди мужчины, слегка оцарапав блестящую от пота кожу ногтями, и снова расслабилась, как кошачья лапа, которая играет с мышью, прежде чем съесть.
  - И какому Дому ты принадлежишь? - продолжила жрица.
  - Я принадлежу тебе.
  Скъяви довольно улыбнулась - при необходимости эти слова воина можно было легко истолковать как желание присоединиться к Дому Кенррет. Теперь кошка могла уже спокойно хватать ничего не подозревающую добычу.
   - Знаешь ли ты, воин, обычаи жриц, касающиеся их первого ребенка?
  Любовник издал глубокомысленное мычание. То ли спал, то ли, как и все мужчины, в упор не понимал намеков. Скъяви торжествовала.
  - По первому ребенку смотрят, благословлена ли жрица богами на то, чтобы стать Матерью Дома - то есть, иметь достойных детей. Если первое дитя рождается здоровым и красивым, то всё в порядке. Если нет, значит, либо отец, либо мать его должны быть принесены в жертву Ллос. Для этого, как понимаешь, отца нужно иметь под рукой. Так вот, - закончила Скъяви, подхватываясь с постели, - отныне на десять лун вперёд ты принадлежишь Дому Кенррет и неприкосновенен ни для яда, ни для кинжала как отец моего первого ребенка!
  Постель окружили молчаливые воины Слуг Бездны, готовые, если понадобится, за руки и ноги тащить любовника к семейному счастью.
  - Запомни свои слова, сестра, - раздался усталый голос.
  Скъяви посмотрела на того, с кем делила ложе, и улыбка её превратилась в оскал. Воин стёр с лица остатки чар, и теперь антрацитово-черная кожа стала темно-серой, а багровые глаза - золотыми. Больше ничего не изменилось, и жрица с ужасом поняла, что провела семь лун с братом-выводком. А если ребёнок тоже...
  - А если нет? - Иззмир одевался, не обращая на сестру никакого внимания. - До окончания срока в десять лун ты не причинишь мне никакого вреда - никто из семьи не причинит, боясь нарушить твою клятву и прогневать Чес`саун... Ну, я пошёл.
  Никем не задерживаемый, воин-маг вышел из убежища. Только пройдя несколько поворотов, зная, что там его никто не увидит, дхаэроу сгорбился и устало прислонился к стене.
  "Это всё ради Ксани, только ради неё!"
  С точки зрения дхаэроу, Измир не совершил ничего плохого, тем более - примечательного или необычного. Но он сам с ужасом заглядывал теперь в глубины души, где гнездилось тошнотворное чудовище - этот поступок. Только одним он оправдывался: что станет с младшей сестрой, если родственники убьют его? Ксани уже не станет такой, как все жрицы, и её жизнь в обществе дхаэроу без единого близкого существа превратится в пытку...
  
  Естественно, уловка Иззмира недолго оставалось тайной: это изменило расстановку сил в Доме. Над Скъяви посмеивались, хоть и не в открытую, Иззмир удостоился чего-то вроде уважения. Соблазнить жрицу Чес`саун и этим обеспечить себе безопасность на десять лун - ловко, как раз в духе темных эльфов! Ксандар, услышав новость, так хохотал, что подавился куском жареной рыбы, и ему чуть было не понадобилась помощь лекаря-мага. Он пришёл в столь хорошее расположение духа, что, едва закончив ужин, побежал в комнатушку Иззмира, которую тот занял, вернувшись на пару кругов из Академии.
  У двери не стояли рабы, которых из принципа не держал маг Слуг Бездны, но Ксандар не сомневался, что, сунься он в комнату без разрешения, топоры троллей покажутся ему желанней, чем прелести Шэли`и`ксан.
  Старший брат постучал, и дверь открылась внутрь. Иззмир сидел на узкой койке, скрестив ноги, и делал пометки в книге. По комнатке парили магические золотистые шарики света, и Ксандар прикрыл глаза ладонь. Маг погасил светильники и тогда приветствовал брата с некоторой долей дружелюбия. Из всей семьи, за исключением Ксани, к старшему брату он испытывал более-менее родственные чувства: Ксандар был достаточно любопытен, объективен в суждениях, особого пиетета перед кровожадными богами не выказывал; вообще, преследовал одну-единственную благородную цель: выжить в мире женских интриг с наименьшим для себя ущербом. Если бы он получил другое воспитание, как Ксани, например - кто знает, каким союзником могли бы обзавестись златоглазые брат и сестра!
  Они немного поговорили о делах Дома, причём Иззмир с явной неохотой принял поздравления своей ловкости. Ксандар в очередной раз подивился извращенной логике младшего брата, который мир видел будто перевернутым с ног на голову: что для всех было хорошо, для него - "отвратительно". Тут же в голову пришла очень интересная и, возможно, спасительная для репутации Ксандара мысль...
  - Иззмир, ты же собираешься принять участие в турнире на Ямараджах?
  - Да, - чуть улыбнулся младший дхаэроу. - Ведь и ты тоже.
  - Верно, но, знаешь ли... Для меня это обычно, в то время как ты предпочитаешь держаться в тени.
  Иззмир в последнее время стал очень подозрительным (что не удивительно), но даже в таком состоянии он понимал, что кинжала в спину от Ксандара ожидать не приходится: в семье было только два сына, и мужчины могли опереться друг на друга. Пока маг обеспечивал старшему поддержку, он мог спать спокойно. Таким образом, расспросы Ксандара опасности не таили.
  - Чем значительнее будет моё положение в обществе, тем меньше врагов будет в Доме. С остальными управлюсь. Что-то тебя беспокоит, брат?
  - Не хочу я сражаться с тобой... брат, - с тоской ответил Ксандар. - Ты меня победишь. Это унижение - такое, что потом хоть в семью не возвращайся. Можем мы этого избежать, Иззмир?
  Маг призадумался, подпёр подбородок ладонью. Ему как-то не приходило в голову рассматривать турнир с этой стороны.
  - Пожалуй, - ответил он после непродолжительного молчания. - Скажи, а проигрыш в бою более сильному воину... одному из сыновей первых Домов - тебя не унизит? Подумай: ведь такой может и отобрать у тебя жизнь, согласно правилам (1) турнира.
  - Я готов рискнуть. Иззмир, но как ты устроишь такое?
  - Просто. В Воинской Академии меня давно знают, и за пару заговоренных ножей Наставник сделает так, чтобы тебе достался поединок с сильным воином. Скажу, что хочу занять место старшего сына и надеюсь на твоё поражение. Такое ведь никого не удивляет...
  "Кроме тебя", - добавил мысленно Ксандар. Блаженный братец у него, отрешенный от реальной жизни - может, потому и сражается так хорошо, будто и не дхаэроу он вовсе, в посланный Асстанвелем демон.
  Теперь оставалось позаботиться о том, чтобы тот самый воин из сильнейших в самом деле не убил Ксандара в поединке. Жить-то хочется.
  
  Глава 6
  За одну луну до праздника всех молодых жриц, достигших возраста посвящения, закрыли от мира в храмовых помещениях, чтобы они могли последний этап подготовки.
  Иззмир встретил Ксани у ворот храма, в час смены караула. Две доли малого круга - едва ли хватит, чтобы крепко обнять друг друга. В следующий раз они увидятся уже на празднике, где Иззмиру предстоит рисковать своей жизнью на потеху публике, а Ксани, уже в качестве взрослой жрицы, проведёт ритуал в честь Шэли`и`ксан.
  - Удачи, Ледяной Клинок, - шепнула девушка, поцеловала брата напоследок. - Я буду молиться богине за тебя.
  После ухода Ксани Иззмир снова ощутил гнетущее чувство одиночества, как до рождения сестры. Ему не с кем было поделиться сокровенными мыслями, и даже сны о Верхнем мире, в последнее время приходившие всё реже, исчезли совсем. Не находя иной отдушины, темный эльф проводил большую часть времени в тренировочном зале, так изматывая тело, чтобы усталость затуманивала и разум - но отчего-то ему это не удавалось. Тоска и тревога становились всё сильнее, подтачивая волю и не давая сосредоточиться на предстоящем испытании.
  Дхаэроу сдался на исходе третьего круга. Тайком слинял из поместья на берег Афны. В коридоре ему встретилась Кирха, торопящаяся, похоже, к Матери, и Иззмиру пришлось спрятаться в боковую нишу. Хотя, если старшая жрица Ллос так поздно решилась побеспокоить Мать, значит, у неё есть на это очень серьёзная причина. Но, поколебавшись, Иззмир махнул рукой на один и важнейших принципов выживания: добывать информацию откуда только возможно. Ксани ничего не грозит, ему - в ближайшие девять лун - тоже.
  Бесшумной тенью воин скользил между камней, пока не пришёл к тому, на который ему указал когда-то мятежный маг Яхмос. Помнит ли ещё он своё обещание прийти? Иззмир начертал на камне первую руну своего имени - "изз", что значит "маг". Посидел, ожидая неизвестно чего, думая непонятно о чём... С таким настроем, конечно, ничего и не дождался.
  
  Мать Эрелис уже готовилась отойти ко сну и перебирала драгоценные нити паутины для гадания, усыпанные алмазной пылью. Нити зазвенели тревожно, сложившись в узор "Вестник бури", что означало скорые тревоги и беды. Едва лишь мать спрятала паутину, в дверь постучала Кирха.
  "Вот и оно", - обреченно подумала старшая дхаэроу. Кирха учтиво поклонилась матери и присела на низкий пуф у её ног.
  - Мать, сегодня со мной говорила Ллос.
  - Что желает Восьмиглазая? - матери удалось скрыть замешательство и зависть по отношению к дочери, на зов которой богиня откликалась, в то время как на её молитвы - нет.
  - Власти! Ей надоели все эти младшие боги, которые отбирают у неё молодых жриц. Пусть Асстанвелю служат воины, Шэли - продажные девки на нищих окраинах, а Чес`саун - палачи. Зачем им храмы, зачем ритуалы? Одной великой и всемогущей Ллос хватит, чтобы управлять нашими жизнями.
  - Хвала Ллос! - с наигранным воодушевлением отозвалась Мать, для которой эти слова звучали приговором: две из трёх её дочерей как раз-таки и служили младшим богиням...
  - Во время празднества Ямараджах, - упиваясь торжеством, продолжала дочь, - жрицам этих троих предоставят право совершить ритуал прежде служительниц Ллос. Все старшие жрицы и Матери домов предупреждены, и ни одна не осмелится воспрепятствовать.
  - Ни одна! - эхом вторила Эрелис, едва шевеля пересохшими губами.
  - Мы выйдем тогда, когда их молитвы достигнуть своего пика, и казним всех. Ни один воин не будет участвовать в этом - Ллос хочет показать, что она в тысячу раз сильнее и без помощи мужчин. Но... ты же понимаешь, что это означает для нашей семьи, Мать? Скъяви и Ксани будут казнены вместе со всеми.
  - Они сами виноваты в том, что служат иным, кроме Ллос, - Эрелис уже справилась с минутной слабостью. - Я благословляю тебя, дочь, на это деяние во имя Восьмиглазой.
  Кирха вышла, усмехаясь, думая, что благословение дряхлой развалины, в которую превратилась Мать Эрелис, едва ли имеет хоть какое-либо значение.
  После того, как за старшей жрицей закрылась дверь, мать приказала слугам-дерри раздеть её и, уже лежа в постели, обдумала свой план. Бороться она не могла, но утянуть за собой в бездну Хеля часть семьи попробовать стоило. Может, этой ценой Эрелис вернёт благосклонность паучьей богини хотя бы за чертой смерти?
  
  Иззмир не обеспокоился, когда Мать Эрелис призвала его на следующий круг: даже если кто-то и проследил маршрут его прогулки по берегу Афны, вряд ли это могли вменить в вину. Скорее всего, у Матери закончилось какое-нибудь зелье, сварить которое мог только маг. Или она хотела выведать подробности предстоящего турнира? В любом случае, воин-маг входил в её покои со спокойной душой. Но, к его изумлению, речь пошла не о турнире: Мать принялась околдовывать дхаэроу прямо с порога, оплетая его искусно подобранными словами и чарами, городя одну нелепицу на другую... Целью всего этого было заставить Иззмира спрятать Скъяви - там, где они провели вместе семь кругов, и после забыть об этом. Только Мать не знала - или забыла - о том, что главным (и, пожалуй, единственным) преимуществом Иззмира перед его коллегами-магами была сопротивляемость любым заклятьям ментальной группы - то есть воздействующим на психику. Эта способность была врожденной, а потом ещё усиленной многократными упорными тренировками. Спасибо Ксандару, который давным-давно нашептал младшему брату о способностях жриц проникать в чужой разум! Уж что-что, а открывать свои мысли кому попало Ледяной Клинок не собирался.
  Но, рассматривая полученный приказ со всех сторон, прикидывая и так и эдак, дхаэроу не увидел в нём ничего зловещего - и решил выполнить. В конце концов, избавиться от полоумной сестрички, от живого напоминания своего позора было бы настоящим счастьем. Возле убежища была заброшенная плантация грибов (обычной пищи дхаэроу), а рабы могли охотиться и кормить свою госпожу и будущего ребёнка. Конечно, для Иззмира это было ой как неразумно: лишиться единственного гаранта своей безопасности, но он - в который раз за луну - махнул рукой.
  
  Скъяви была непривычно тиха и не мучила воина расспросами, когда он под прикрытием заклятья вёл её в убежище. Она не сказала ни слова до того самого момента, когда Иззмир, проверив охранные чары и проинструктировав рабов, обернулся на пороге. Тогда его будто гномьим молотом по голове ударило: вот чего хотела на самом деле Мать! Его рука судорожно стиснула рукоять скимитара. Не спрятать среднюю дочь, а избавиться от неё- навсегда! И Иззмира перестанет преследовать воспоминание о жестокой полубезумной сестре и о ребенке, который точно родится настоящим красноглазым дхаэроу, ибо он - дитя обоюдной ненависти. У воина свело судорогой правую руку. Он скосил глаза и увидел, что по-прежнему сжимает рукоять смертоносного, не знавшего поражений оружия. Ведь никто не узнает, даже Ксани!..
  Нет. Иззмир покрутил головой, очнувшись от наваждения - не подстроенного ли чарами Матери? Как бы ни обстояли дела, убить беременную женщину с ребенком, ещё не увидевшим свет, он не сможет...
  
  Иззмир снова задержался в тренировочном зале почти до самого затухания Круга на своде пещеры и потом, облившись водой, не стал даже заходить в поместье, а сразу же отправился на берег Афны. Как только дхаэроу выбрался через лаз в каменной изгороди, к нему бросилась темная фигура. Сразу же взлетели скимитары - и опустились, стоило эльфу увидеть сияющие золотом глаза.
  - Брат, - Ксани схватила его за руки, потом крепко прижалась к нему. Она тяжело дышала, как после быстрого бега.
  - Что случилось? Как ты?.. Нет, погоди, отойдём подальше.
  Пока они шли, Иззмир с растущим беспокойством поглядывал на сестру: широко раздувающиеся ноздри были признаком не столько быстрого бега, сколько бурлящих внутри чувств, требующих выхода. В конце концов Ксани остановилась, зло тряхнула волосами.
  - Я так не могу! - процедила она, сверкая глазищами. - Иззмир!
  Он встал напротив сестры, успокаивающе поднял вверх ладони.
  - Я готов тебя выслушать.
  - Ты должен понять... Шэли - богиня любви, так? Только не перебивай меня! Любовь - это как у нас с тобой, или даже как у тебя и той желтоволосой, из твоих снов - а ведь ты даже пальцем до неё дотронуться не можешь! Понимаешь? Или что у тебя серая кожа, а мне всё равно. И вовсе не обязательно целоваться, если любишь кого-то - это ты ещё мне объяснял. Ведь ты был прав, Иззмир...
  - Ну... Наверное, - медленно проговорил воин, хмурясь. - А жрицы Шэли, они, что, учат по-другому? Вот почему ты пришла?
  - Да какие они жрицы! - вспылила Ксани. - Потаскушки! Паучихи толстопузые! Богиню ни одна не слышит, а туда же - учат! Ложь всё это, ложь! Ложь!
  - Тише, тише, - дхаэроу попытался обнять юную жрицу, но она оттолкнула его.
  - А знаешь, что на самом деле представляет собой последний этап "посвящение"? Да куда уж тебе, блаженному! О-о, я и не расскажу... Но они не заставят меня это делать. Ни-ког-да!
  Несколько мгновений брат и сестра мерялись взглядами, но потом девушка, будто растеряв всю силу, что поддерживала её, обмякла и прильнула к брату.
  - Я не знаю, что мне делать. Забери меня, Иззмир. Спрячь где-нибудь, пожалуйста. Ты же знаешь все окрестные тоннели... Хоть к гномам отведи.
  - У меня есть идея получше. Пойдём-ка.
  
  Руна "изз" пропала. Темный эльф, крепко держа жрицу за руку, встал прямо перед камнем и расстегнул пояс с оружием. Ножны глухо стукнули о скалистый берег подземной реки, поросший мхом - здесь редко ходили. Повинуясь знаку юноши, Ксани выложила свой отравленный кинжал с богато украшенной рукоятью.
  - Это моя сестра, жрица Шэли`и`ксан, - громко сказал Иззмир, на этот раз абсолютно уверенный, что всё делает правильно.
  Зашуршали мелкие камушки, и из-за скал слева показался Яхмос - один. Или остальные скрывались до поры до времени? Иззмир не ощущал чужих взглядов, враждебных или любопытных. Ксани, которая знала о мятежниках столько же, сколько и брат, молчала, предоставляя право говорить мужчинам.
  - Здравствуй, Иззмир из Дома Кенррет, - Яхмос тепло улыбнулся, пожимая протянутую в знак дружелюбия руку. - Ты позвал меня, чтобы познакомить с сестрой?
  - Вообще-то сначала я нарисовал руну потому что... - и Иззмир запнулся. Объяснение (правдивое, между прочим): "Потому что мне было скучно" сейчас выглядело именно таким, каким было в реальности, то есть глупым. В любом случае, недостойным взрослого мага и воина. Поэтому он закончил фразу так:
   - ...потому что хотел больше узнать о вашем образе жизни. Но сейчас ситуация изменилась: я прошу вас, ради ваших богов, ради всего - примите к себе мою сестру.
  Яхмос ещё внимательнее, чем прежде, посмотрел на девушку, уделив особенное внимание глазам. Она стиснула зубы и ответила ем вызывающим взглядом. Ксани не хотела никуда уходить, по крайней мере, без брата. С ним хоть бы на край света! Но он почему-то считает, что лучше для него оставаться, пока это возможно.
  - Интересная мутация... У вас один отец?
  - Разные. Мать одна, но у наших старших сестер и брата глаза алые.
  - Ясно, ясно - Яхмос задумчиво покивал. - Открою вам небольшой секрет: в последнее время замечено несколько таких случаев, когда дети обычных вроде бы дхаэроу рождаются с глазами такого цвета - вы лучше остальных переносите свет, ведь так?
  - Такие, как мы? - недоверчиво переспросила Ксани. - Среди... мятежников?
  - Чаще всего. Уже это говорит в твою пользу, юная жрица. Скажи, ты успела закончить обучение?
  Ксани замотала головой, но ничего не сказала. Пришлось вмешаться Иззмиру - он видел, что сестра особого доверия к пришлому магу не питает.
  - Ксани осталось пройти последние испытания, но их характер...
  Яхмос поднял вверх ладонь, прерывая эльфа.
  - Больше ни слова! Я знаю, каковы эти испытания.
  - Откуда? - Ксани покосилась на мужчину. Никого из принадлежащих в этому полу не допускали к ритуалам богов.
  - К нам приходят дхаэроу из разных городов - нечасто, конечно. Они и рассказали. Мы, дроу, тоже служим Шэли, но по-другому. Будь у меня время рассказать, возможно, вы бы оценили по достоинству. Что ж, - Яхмос поджал губы. - Ксани, если ты готова, можем уйти прямо сейчас. Учти: ближайшие несколько лун тебе запрещено будет покидать наше убежище - и сам я приходить не буду. Необходимая мера предосторожности. Установим срок, скажем... в пятнадцать лун.
  "Долго!" - метнулась паническая мысль в голове девушки, и она в отчаянии прижалась к брату. Нет, он не отправит её к чужим, уж лучше какая-нибудь нора в сырых тоннелях!
  Иззмир успокаивающе погладил её по плечу. Он-то понимал, _что_ лучше.
  - Затем, Иззмир, если захочешь снова повидаться - или прийти к нам - напиши свою руну, как и в этот раз.
  Воину пришлось потратить какое-то время на уговоры Ксани - она упрямо крутила головой, шипела сквозь зубы, но, в конце концов, сдалась.
  - Увидимся через пятнадцать лун. Будь хорошей девочкой, слушай старших, -пытался пошутить юноша, хотя внутри у него будто крутился комок ядовитых змей.
  Яхмос накрыл себя и девушку заклятьем, кивнул желтоглазому на прощание.
  - Не беспокойся за неё. Удачи тебе, Иззмир.
  Он ещё постоял какое-то время, слушая приглушенный шепот волн Афны: идти было некуда. К своим книгам?
  В самом деле, зачем он остался в ненавистной ему Тилгуафне? Ради участия в турнире? Глупость какая. Однако Иззмир знал откуда-то, что именно эти пятнадцать лун ему и нужны были; это было сродни предвидениям будущего, посещавшим его в детстве.
   - Надо - значит, надо, - очень философски заметил дхаэроу и поплелся в сторону Воинской Академии.
  
  Часть 3. Опять один.
  Глава 1.
  В первый и второй день турнира проводились соревнования магов. Иззмир, не испытывая ровно никакой зависти к покинутому пути чародея и тем, кто остался на нём, присутствовал во время всех поединков без исключения. Если бы кто-то смог проникнуть в разум темного эльфа, он убедился бы, что эти поединки заменяют ему те два года в Магической Академии, которых он бы лишён. Некоторые плетения заклинаний, какие-то усовершенствования, даже ошибки бывших коллег - он цепко замечал всё и фиксировал, осознавая прекрасно, что знания - залог долгой и, насколько возможно, спокойной жизни. В самом деле, если какой-нибудь наемный убийца превратиться в горстку пепла (да ещё так красочно, что б все окрестные кварталы заметили), в другой раз остерегутся и оставят в покое.
  Из пятидесяти магов в живых осталось больше сорока - удивительное милосердие победивших! Впрочем, маги были, как ни крути, избранной и немногочисленной кастой, державшейся друг друга, и убивать своих же было не к лицу. Разве что решались на арене застарелые споры.
  Вместе с Иззмиром возле арены присутствовали Мать и Кирха - исключительно по долгу старших в семье, ведь магическим искусством они не слишком интересовались, считая его неравноценной заменой жреческих сил.
  Иззмир старался не встречаться с ними взглядами: он помнил, как в начале круга Кирха приперла его к стенке и зарычала:
  - Где Скъяви, ублюдок?!
  А он что - а он ничего. В стиле "я - не я, виверна не моя" он и оправдался, напомнив, между прочим, что он был не в лучших отношениях со средней сестрой, испытывавшей на нём в детстве пытки. Кирха, поостыв, отошла в сторонку, как-то загадочно и со значением кивнула.
  - А, ну если так... Да. Да.
  Опять в груди Иззмира шевельнулось нехорошее подозрение, что две паучищи, стоявшие во главе Дома Кенррет, желали смерти Скъяви - и отрядили его в качестве убийцы. Ну, в общем-то, и ладно. Если Скъяви окажется достаточно разумной и внемлет неясным предостережениям Иззмира, то она останется в убежище надолго. А то и вообще уберётся в другой город. Жрицам Чес`саун везде найдётся теплое местечко и занятие по вкусу.
  В промежутках между поединками мысли темного эльфа занимала судьба сестры, ушедшей к мятежникам. Прошла уже четверть луны... как она там? Не обижают ли? По правде говоря, обидеть Ксани было сложно - приходилось опасаться, как бы она там кого-нибудь не обидела своим отравленным кинжалом.
  
  Третий и четвертый дни фестиваля были отданы на откуп воинам, коих участвовало тоже пятьдесят. Двадцать пять поединков в первом этапе - уборка трупов - двенадцать или тринадцать поединков во втором - таков программа третьего дня. Как только вывесили списки участников, уже разбитых по парам, у них сгрудились воины. Кто-то хмыкал, кто-то презрительно кривил губы или даже разражался резким хохотом.
  "Почему, - подумал Иззмир, - выказывать презрение к смерти считается обязательным признаком хорошего воина? По-моему, это особенность порядочного идиота".
  Однако он упускал из виду то обстоятельство, что поединки устраивались на самом деле не столько для выявления мастерства, сколько на потеху жрица и Матерям: а они присматривали среди мужчин тех, кто сможет стать их любовниками. Это, само собой, путь к власти - единственный для "низших", которым не повезло уродиться не женщинами.
  Пробираясь среди своих будущих противников, Иззмир почувствовал, как кто-то придержал его за руку. Это был Ксандар. Старший брат хитро прищурился, затем хлопнул рукой по плечу, и ободряюще подмигнул. Иззмир прочёл по губам: "Удачи". Что ж, и это неплохо. Вспомнив свой уговор с Наставником, воин подумал, будет ли так дружелюбно настроен брат, когда во втором туре встретиться с похожим на тролля противником - средним сыном Второго Дома. Впрочем, Ксандар не маленький, выкрутится.
  Довольно смутно представлял Иззмир, как "выкручиваться" будет он. Успехи Ледяного Клинка из какого-то захудалого Дома стали многим поперек горла, и надеяться на снисхождение ему не приходилось. И зачем он только затеял всю эту кутерьму с турниром? Отказался бы участвовать, как обычно - так нет же... Ксани уговорила. Уж очень ей хотелось полюбоваться на то, как её брат пляшет с клинками, повергая наземь прочих напыщенных дхаэроу. Что не сделаешь, чтобы побаловать любимую сестренку!
  Вот только её рядом нет, а флейты уже свистят по-змеиному, объявляя начало турнира.
  
  Броню и оружие воины выбирали сами, они могли быть как угодно заговорены лучшими магами Тилгуафны, да и вообще - поединкам, как могли, старались придать образ настоящей битвы. Никаких правил не существовало в принципе, кроме одного: запрещалось использовать магию. Какими бы тупыми существами не считались воины, кое-что они умел: помрачить разум противника на несколько секунд, обмануть его вспышкой света... Но так было не интересно: ведь на магов почтенная публика уже насмотрелась вдоволь, теперь им кровь и лязг металла подавай.
  
  В первом туре против Иззмира вышел дхаэроу одних с ним лет, в общем-то, смутно знакомый: наверное, ходили в патруле вместе. "Ну, а тебе-то я чем не угодил?" - усмехнулся Иззмир, ступая влево по кругу, но не нападая. Нападающий первым всегда открывает противнику и свои намерения, и стиль боя, и... и ошибается первым. Конечно, если речь не идёт о признанных мастерах, которые могут первым же ударом и закончить схватку.
  Но Иззмир был лишен самомнения, да и вообще, как заметили бы современные психологи, самооценка была у него несколько занижена, что отразилось в особой осторожности, с которой он вступал каждый раз в схватку. Судя по недовольным выкрикам, которые краем уха фиксировал дхаэроу, зрители сочли это трусостью - и никто не понял, почему его противник скорчился на поверхности арены, пытаясь восстановить дыхание, оборванное ударом рукояти скимитара под ребра. Удалось это ему не сразу; иначе говоря, когда всем надоело ждать, Иззмира, спокойно стоящего в сторонке, назвали победителем. Симпатии публики, поколебавшись, начали склонятся в сторону желтоглазого, и уже поползли по рядам шепотки: "Ледяной Клинок! Иллитиды... тролли... в одиночку!"
  Темный эльф только усмехнулся, уходя с арену, но веселья в этой улыбке, как и удовольствия от победы, не было. Мерзкое чувство от того, что приходиться биться с таким же дхаэроу, как и он - и только чтобы пощекотать чьи-то чувства - заставляло его ощущать себя каким-то рабом, тупым троллем или мохнатым дерри.
  "Наверняка, - подумал он - турнир придумали жрицы, чтобы ещё лишний раз унизить мужчин".
  Участникам не разрешалось смотреть чужие поединки, и, ожидая выхода, победители первого тура собирались вместе в просторном зале неподалеку от арены. Кто-то внимательно прислушивался к звукам, доносящимся снаружи, стараясь определить исход боя, кто-то полировал оружие, кто-то просто сосредотачивался или болтал с приятелем, выказывая то самое пренебрежение к возможной смерти, что так ценилось среди дхаэроу. В самом деле, если взглянуть на всё объективно, особого удовольствия в том, чтобы проживать свою жалкую жизнь в постоянном страхе, пресмыкаясь перед кровожадными богами, не было. Так почему бы и не пошутить, пусть даже грубо, со смертью?
  К такому выводу пришёл Иззмир, наблюдая за своими будущими соперниками.
  Дверь открылась, и вошёл ещё один - уже переодевшийся после первой победы. Кто-то приветствовал его, и Иззмир узнал одного из начальника патрулей, который получил такой пост, будучи небывало молодым - всего через пять-шесть лет после окончания Академии.
  Не обращая внимания на остальных, дхаэроу прямиком направился к скамье, на которой сидел Иззмир, в который раз оглаживая мягкой тряпочкой клинки скимитаров. Хотя, по наивности своей, Иззмир очень надеялся, что ему не придётся в этот день обагрить оружие кровью соотечественников. Вариант "настучать по башке рукояткой" нравился ему куда больше.
  - Я сяду? - спросил вошедший и, не дожидаясь ответа, устроился рядом. Иззмир покосился на него, но ничего не сказал.
  - Ледяной, во втором туре мы должны сражаться с тобой.
  Иззмир ещё раз полюбовался блеском металла, только потом открыл рот.
  - Я знаю.
  Несмотря на то, что порядок поединков и участники подбирались якобы случайно и без ведома последних, на самом деле большинство воинов уже прекрасно знало, с кем им предстоит сражаться. И турнир на Ямараджах становился зачастую отличным повод свести старые счеты на арене, заработав при этом аплодисменты.
  Начальник патруля склонил голову, скаля зубы в незлобивой усмешке.
  - В распределении произошли кое-какие перемены: ты будешь сражаться с Арром.
  Дхаэроу назвал имя того самого скалоподобного воина, который должен был биться с Ксандаром. Иззмир вскинул глаза, глядя в упор на противника. Как же?.. Тот, видимо, будучи в курсе легенды, которую Иззмир поведал Наставнику, усмехнулся со знанием дела.
  - Твой старший брат достанется мне. Кажется, ты хотел избавиться от него? В качестве подарка, я убью его.
  Ксандар ещё не пришёл - его поединок должен был только состояться вскоре.
  Иззмир какое-то время изучал лицо начальника патруля, пытаясь разгадать его мысли. Потом сказал, спокойно возвращаясь к оружию.
  - Мне не нужны подачки. Оставь ему жизнь, сам разберусь, - и с замиранием сердца ожидал реакции.
  - Правильный подход, - кивнул, к облегчению Иззмира, его противник. - Знаешь, Ледяной, мне давно хотелось скрестить с тобой клинки, но ты, как я слышал, избегаешь обычных поединков. Так, думаю, хоть на турнире подловлю... В общем, если ты продержишься до последнего, в конце - один на один - сражаться будем мы. Не встречаясь до этого на арене. И там будем сражаться всерьёз. Ты меня понял?
  В голосе дхаэроу, помимо ожидания, угроза не звучала.
  - Я постараюсь, - честно ответил Иззмир. В нём пробудилось что-то вроде азарта: верно, одно дело - раскидать мелюзгу, едва только научившуюся за меч держаться (хотя, конечно, это было не так: в турнире участвовали только лучшие), и другое - вступить в поединок с начальником патруля, несмотря из-за своей молодости, известного тем, что ни разу не был даже оцарапан подземным чудовищем. К тому же - вспоминал Иззмир - именно его (демон знает как зовут этого дхаэроу), кажется, называли в числе воинов, которые стараются избежать дуэлей в обычное время. Это не могло не внушать уважения - с точки зрения желтоглазого "выродка". С таким приятно скрестить клинки и посмотреть, кто чего стоит. Может, не зря Ксани уговорила брата принять участие?
  
  В течение трёх кругов Ксани жила в крошечном, убогом доме, затерянном далеко в паутине тоннелей, в тысяче, быть может, миль от Тилгуафны. Она не знала: пройдя совсем немного, Яхмос открыл портал и без особых церемоний втолкнул туда жрицу. Выйдя с обратной стороны и встретив её яростный взгляд, маг, как ни в чём не бывало, пожал плечами:
  - Ты стала бы раздумывать и сомневаться, Ксани. А я не настолько силён, чтобы держать портал открытым.
  Он скромничал - уже само открытие портала считалось умением, недоступным никому, кроме Архимагов. Яхмос же, коротко стриженный и коротко же говорящий, на могучего мага не походил никоим боком. "Внешность обманчива", - вспомнила Ксани один из главнейших постулатов мира темных эльфов, и успокоилась. Ненадолго.
  Яхмос показал Ксани комнатушку - опрятную, очень просто обставленную, словно келья чародея. Кровать, стол, свечи - редкие предметы для обычного жилища дхаэроу.
  - Если понадобится почитать. Тут есть кое-какие книги... ты знакома с Древним наречием, между прочим?
  - Между прочим, я жрица, - Ксани гордо вскинула голову. - И меня брат учил.
  - Так я и думал, - странно ответил эльф. - Ты останешься здесь до тех пор, пока мы не решим, что ты безопасна. Даже не пытайся выйти без разрешения - дом охраняется. Кроме того, тебя будут навещать... нет, не я. Постараешься вести себя вежливо, да? И запомни: для нас "дхаэроу" - оскорбление.
  - И как же изволите вас величать? - съехидничала девушка, которую вовсе не привлекала перспектива остаться в одиночестве.
  - Дроу. Кратко, и, по-моему, - Яхмос чуть усмехнулся, - более благозвучно. Не находишь?
  Ксани было всё равно, о чём она и сообщила. На этом они расстались.
  На следующий круг она проснулась от стука в дверь комнаты. Кинжал у неё отобрали, поэтому жрица вооружилась самой толстой книгой и сказала:
  - Войдите.
  Пятясь, в комнату вошёл довольно молодой воин-дхаэ... дроу. В руках у него было поднос с обычной для подземелий едой: похлебка, жареные грибы и приличный такой кусок мяса. В общем, решила Ксани, узников и врагов так не кормят. Их вообще не кормят.
  - Как спалось? - вежливо спросил охранник, ставя поднос на стол. Ксани решилась положить своё "оружие". Сначала она хотела одернуть мужчину, решившегося так фамильярно говорить с жрицей, но потом опомнилась и подумала, что он, кроме всего прочего, может стать источником информации.
  - Хорошо. Послушай, а... - девушка призадумалась, решая, о чём спросить стража.
  - Хочешь о чём-то разузнать? - дроу расплылся в улыбке, непривычной на угловатом лице эльфа. - Это нормально. Я сам здесь только несколько лун.
  - Правда? - Ксани с радостью ухватилась за идею, о том, что она всё-таки не одна здесь, хотя брат и далеко. Брат... Девушка помрачнела. - Тебе разрешают покидать ваше... поселение?
  - Да я и не спрашивал. Наверное, нет - здесь очень серьёзно относятся к безопасности. И не без оснований - ты же знаешь наших соотечественников.
  Они обменялись кривыми понимающими улыбками. Да уж.
  - Если бы ты попросил, - медленно начала Ксани, - если бы ты смог выйти... ты знаешь, где находится Тилгуафна, мужч... воин?
  Дроу помолчал, потом протянул руку.
  - Мертель. Здесь принято говорить свои имена в самом начале.
  - Хочешь сказать, это твоё настоящее имя? - Ксани зло прищурилась, не торопясь пожимать его ладонь. "Мертель" - "изгнанник", едва ли дхаэроу дали бы такое имя сильному и крепкому сыну.
  - Теперь да, - серьёзно кивнул воин. - Ну, а ты?..
  Жрица ещё раз посмотрела на протянутую крепкую ладонь, привыкшую к оружию, - в глаза своему стражу - снова на ладонь - и пожала её уже без колебаний.
  - Ксани, жрица Шэли`и`ксан. Из Дома Кенррет - когда-то была.
  - Так и знал! Я был в патруле с твоим братом, кажется - в последнем патруле, когда... - Мертель посмирнел, но закончил, - когда меня бросили. Я шёл за ним в колонне. На меня напали... похоже... я потерял сознание, а потом пришёл в себя в каменном закутке с...
  - С флягой пресной воды и запасом солонины, - Ксани не удержалась, захлопала в ладоши. - Это и был мой брат, Иззмир! Это были иллитиды - он рассказывал - оставил тебя, потому что запретили тащить с собой - хотел вернуться!..
  - Тише, тише, - воин улыбнулся, да так, как не умеют улыбаться дхаэроу - Иззмир видел детскую улыбку этого молодого воина во сне. - Похоже, ты хочешь передать весточку своему желтоглазому брату? Почему он не пришёл вместе с тобой?
  На это Ксани нечего было ответить - она редко понимала причины, которыми руководствовался Иззмир. Тем не менее, он ни разу не ошибся. Даже, видимо, оттащив в сторону этого Изгнанника.
  - Значит, я обязан ему жизнью, - задумчиво заключил тот.- Ксани, я попрошу отпустить меня и передам весточку Ледяному. Верну должок - и его флягу. Представляешь, до сих пор храню. Даже не верится, что кто-то из темных эльфов способен на такое, да?
  
  Глава 2.
  По правде говоря, Мертель не слишком надеялся, что ему - новичку, в общем-то - разрешат вылазку в путаницу пещер и тоннелей, окружавших пристанище мятежников. Он уже видел карты и знал, что они расположились в опасной, казалось бы, близости к Тилгуафне - на запад и выше на несколько уровней. В полном согласии с вынесенной с Поверхности поговоркой, что "темнее всего - под пламенем свечи". Но не только: большая пещера с чистым озером была, на самом деле, каменным пузырём в теле земли, полностью закрытым от проникновений извне. Маги и жрицы создавали порталы, через которые охотники, разведчики и собиратели выходили во внешний мир. Никому из дроу не нравилась такая закупорка, однако, делать было нечего. Этот пузырь был наполнен сильным магическим излучением неизвестной природы, который глушил все чары Ллос, Чес`саун и прочих зловещих богов пантеона дхаэроу. Порой мятежники даже набирались смелости думать, что те из них, что умрут внутри пузыря, сохранят свою душу после от мохнатых лап Ллос... напрасно, видимо.
  Несмотря ни на что, Яхмос сразу же дал "добро" юноше и вызвался его сопровождать. Мертелю пришло на ум, что мятежный маг интересуется судьбой Ледяного Клинка не из праздного любопытства.
  - Ещё бы, - ответил маг, когда воин наконец осмелился задать вопрос. Они уже прошли портал и петляли в каменных тоннелях Рраена. - Такие, как этот Кенррет - я имею в виду не только желтоглазых - могут повести нас, стать лидерами. Ты недолго с нами, Мертель, но уже успел задаться вопросами о том, к чему ведёт наше сидение в Городе?
  Тот промямлил что-то невразумительное. Не хотелось обижать приютивших его дроу, но он и в самом деле считал такое затворничество проявлением бессилия и трусости. Они живут, будто не рыскают под боком вооруженные до зубов патрули из близлежащей Тилгуафны. А надо бы готовиться к войне!
  Мысли воина Яхмос прочитал без труда - подобными стремлениями горели все молодые мятежники. Но разве у них были шансы? Дхаэроу, раздираемые склоками и межсемейными дрязгами, объединятся против общего врага в один миг. Кроме этого численного превосходства надо ещё учитывать влияние Ллос, которое даёт её жрицам непобедимое преимущество. Асстанвель и Шэли, которым поклонялись дроу, могли защищать их, помогать, но против Паучихи выстоять не могли. Так что дело за малым - изгнать богиню из этого мира. Как сказал когда-то Яхмос юному Иззмиру, что сделано однажды - можно повторить. Ведь Ллос была пришлой богиней, изгнанной со своими приспешниками из какого-то чужого мира... Вот такая проблема и занимала умы магов и жриц Города Мира. Но как объяснить это рвущимся в бой воинам? Потому Яхмос и подобные ему подыскивали разумных лидеров, которые смогли бы сдержать пыл молодых и направить их энергию в нужное русло. Не на самоубийство.
  
  Они подоспели как раз к последнему, финальному поединку воинского турнира. Мертель был уверен, что они найдёт Ледяного Клинка на арене - и не ошибся. В одном конце стоял он, оголенный до пояса, опустив глаза к земле, рассеянно пробегая пальцами по рукоятям скимитаров. Напротив него стоял противник, на стороне которого было большинство: этот воин раздавал улыбки направо и налево, играл мышцами - а вот помахал ладонью какой-то молоденькой эльфийке. Мертель присмотрелся внимательней к незнакомому воину и ощутил укол тревоги: уверенность мечника была не наигранной и имела под собой веские основания. И во всём его облике сквозило намерение добиться полной победы, то есть смерти второго поединщика. Желтоглазого, которым слишком часто и слишком назойливо мешается нормальным дхаэроу.
  
  Иззмир сидел на скамье, ожидая сигнала к выходу на арену. Перед последним боем его и Тебнара разделили - то ли что бы не сговорились, то ли что бы не прибили друг друга раньше времени. Второе более вероятно.
  Хотя Иззмиру, честно говоря, уже не хотелось никаких боёв - и с Тебнаром он охотнее всего договорился о перемирии... но это означало бы верную смерть на алтаре Ллос. Назвался магом - вставай раком, как говорят воспитанники Магической Академии, корчась на полу над ритуальными рисунками и Вратами для призыва демонов. Вот он и встал со скамьи, медленно, будто во сне, проверил оружие.
  Он так устал.
  Иззмир не убил ни разу, хотя некоторые, прямо скажем, нарывались. Последние поединки сильно измотали дхаэроу, но он не позволил никому даже коснуться себя. Впрочем, как и Тебнар. Наверное, именно поэтому Иззмир стал сомневаться - в себе ли, в воинском ли искусстве? Для него всегда бой с простым честным оружием был чем-то вроде спасения от всеобщей окутывающей лжи. Это не сдобренные криками умирающих жертв чары жриц, не подлые заклятья магов - это совсем другое! Так, по крайне мере, казалось Иззмиру. Он верил в себя, он знал, что и зачем делает, знал, что никогда не убьёт разумное существо, в котором есть хоть крупица света - поэтому и побеждал.
  А что Тебнар? Иззмир знал нравы начальников патрулей, знал, что они скоры на расправу с теми, кто, по их мнению, таковую заслуживает. О том, что они творят с пленными, лучше вообще умолчать. Тем не менее, "Призрак Меча" побеждал с такой же легкостью, как и Иззмир. Никакой разницы. Если её нет, может, тогда и все принципы, с которыми он носится - ерунда и никому не нужная чушь? Безделка? В честном (по сравнению с остальными) искусстве немагического боя они равны, а, может, Тебнар и превосходит его... Так зачем?
  Не найдя ответа на этот вопрос, Иззмир вышел на арену и, чуть прищурив глаза, привыкая к магическим шарам света, посмотрел на противника. Тот был силен, спокоен, уверен в себе. Иззмира охватила тоска и апатия - не всё ли равно, будет он продолжать свою жалкую жизнь в этом насквозь прогнившем городе или умрёт здесь, на арене? Никакой разницы, в сущности, нет. Едва ли кого-то это сильно затронет.
  Иззмир скривил губы, пытаясь представить свои похороны - ну, точнее, скидывание трупа в загон с ящерами. Да уж, Мать расстроится, как же.
  Противники медленно сходились в центре арены, старательно наблюдая друг за другом, ожидая, что тот, другой - ударит первым. Ударивший первым проявляет слабость. "Ну и пусть..." - Иззмир, в который уже раз, мысленно махнул рукой, поднимая клинки.
  Тебнар с легкостью парировал удар. Ответил. Он больше не улыбался.
  Иззмир с тоской и нехотя отвечал на удары, изредка нападал - автоматически, выполняя движения давно заученного танца. Он встречал несколько раз прямой и напряженный взгляд противника, в котором явно читалось намерение убить - абсолютно равнодушное, просто потому что... почему бы и нет?
  Иззмир ушёл в глухую оборону и отступил на шаг. Увидел в последний момент обманное движение одного скимитара Тебнара, но не увернулся, разрешив клинку полоснуть по предплечью. Ерунда, царапина - но первая кровь пролилась. Он увидел, как в алых глазах дхаэроу зажглось пламя, подобное тому, что на жертвенных алтарях Асстанвеля. Да, ведь у него тоже было, за что цепляться, тоже какие-то "принципы", пусть кажущиеся чудовищными! С чего вдруг Иззмиру вдруг взбрело на ум, что он - разумнее, выше остальных? Что он имеет больше прав на жизнь?..
  Следующий удар едва не выбил клинок из ослабевшей руки. Чуть затуманенным взглядом, сосредоточенным на себе, Иззмир обвёл собравшихся на арене зрителей - воинов, жриц, магов, Мать, Кирху, брата... Неожиданно его будто пронизал резкий удар магической молнии: он увидел Яхмоса, мага-мятежника, а рядом... Нет, он не мог ошибиться: это был тот самый молодой воин, на которого напали иллитиды во время патруля! Яхмос наклонился к уху юноши, что-то сказал, но тот отмахнулся, продолжая следить за поединком. Значит, он с мятежниками! Значит, он выжил... и... значит, всё-таки у Иззмира есть права на жизнь, подтвержденные этим юнцом, Ксани - как он мог забыть о Ксани!
  Теперь, когда Иззмир снова посмотрел в глаза Тебнару, его всерьёз замутило при мысли, что несколько мгновений назад он собирался проиграть этому. Ну не идиот ли? Иззмир перешел в атаку - места сомнениям больше не было. Нет, не зря он проторчал всё детство в зале для тренировок, не зря урывал время от магических книг, чтобы лишний раз "попрыгать с железяками", как выражались презрительно коллеги-чародеи.
  Выражение лица Тебнара изменилось: он нахмурился, затем зло оскалился - словно хотел выругаться, да не мог. Иззмир, зная, что противник силен в молниеносных атаках (слышал о том, как он с первого удара свалил полоза - жуткого подземного оборотня), выбрал тактику изматывания. Больше он не давал Тебнару ни единого шанса, угадывая его движения и финты ещё до того, как дхаэроу успевал сам о них подумать.
  Вскоре красивое лицо начальника патруля начал заливать пот, он проникал в глаза, заставлял смаргивать. Он устал и уже едва мог отражать атаки Иззмира. В долю секунды, когда они застыли, скрестив клинки, он прохрипел на одном выдохе:
  - Чего ждёшь?
  - Морковкиного заговения! - бросил Иззмир, веселя скаля зубы. Он вычитал это выражение в какой-то книге, написанной ещё до Раскола, и оно ему очень понравилось, хотя, демон забери, он не понимал, что оно значит. Видимо, что-то невероятное - ну, например, что Тебнар сдастся.
  Иззмир закрыл глаза, положившись на чутье, никогда его не подводившее. Начал мерный отсчёт, надеясь провести атаку не по правилам, чтобы застать противника врасплох... с Тебнаром это не прошло бы ни в коем случае, будь он в нормальном состоянии, но сейчас, уставший, уже получивший несколько незначительных ран, он, вульгарно выражаясь, повелся.
  Иззмир открыл глаза. Под вопли толпы Тебнар осел на землю - глаза у него закатились под лоб, а нос свернулся набок, превратившись в багровый комок мха. Иззмир тряхнул головой, прогоняя звон и шум в ушах - он и сам едва стоял на ногах - и понял, чего требует пубика.
  "Убей! Убей! Чего ты ждёшь?!"
  - Нет, - сказала темный эльф, будто его кто-то смог услышать. - Если ему так надо, пусть утопится в Афне. Я пошёл.
  
  Глава 3.
  Яхмос видел, как с арены ушёл высокий темный эльф, зажимая небольшую рану на предплечье. Отмахнулся от лекарей, скрылся в темноте пустого зала, где готовился перед поединком. Не обернулся ни на миг, но Яхмос, легонько потянувшись к разуму желтоглазого, усмехнулся: он заметил их - заметил, но боится выдать единым взглядом или мыслью. Впрочем, можно догадаться, что его снедает нетерпение и желание пообщаться с гостями.
  - Пойдём, - буркнул маг и потянул за собой Мертеля.
  ...- Я так и знал, так и знал! - охрипнув, в сотый раз воин доказывал магу, что он знал наперёд, чем закончится поединок. Да и как не знать, если в нём участвует Ледяной Клинок? А то, что он сначала как-то вяло сражался, и даже получил рану - нет, царапину - это был тактический ход, всенепременно!
  "Вот, он уже готов лезть за Иззмиром в Хель. Вопрос в том, как заставить туда пойти самого Иззмира..." - размышлял Яхмос, искоса поглядывая на Мертеля, который широко шагал рядом. Дроу украдкой вздохнул и закутался поглубже в плащ. Не так-то всё и просто, да.
  Иззмир ждал их у того самого исторического камня, уже отложив скимитары подальше. Он прибежал туда сразу же после турнира, отведя глаза всем, включая Ксандара и наставников из Академии. Кажется, ему полагался какой-то приз? Демон с ним, как и с ритуалами в честь богов, которые как раз должны были начаться! В самом деле, было бы желание смотреть на перемазавшихся кровью молоденьких девчонок с шалыми глазами - таких же, как Ксани.
  Он не мог усидеть на месте - вскакивал, ходил кругами, бормотал себе что-то под нос. Вот, наконец, показались! Иззмир быстрым шагом приблизился, заколебался на миг - к кому же подойти? - потом решился, шагнул к спасенному когда-то воину, стиснул его плечи. Тут же перевел глаза на Яхмоса:
  - Как Ксани?
  - У него спроси, - маг кивнул в сторону молодого эльфа, старательно притворяясь рассерженным. - Твоя сестра и этот лысый дерри - по имени Мертель, кстати - возомнили себя шпионами. У него "секретное послание"... ну, ну, не тушуйся, передавай уж. Эх, дети.
  Мертель неприязненно скривился, потом робко поднял глаза на Иззмира.
  - Живой! - быстро улыбнулся тот. - И там, где надо. Рад знакомству, Мертель. Ну, а где же...
  Понятно. Ксани ничуть не преувеличила, говоря, что они с братом друг для друга - весь мир, не больше и не меньше. С того мига, как Иззмир взял в руки тщательно запечатанное послание жрицы Шэли, окружающее потеряло для него всякий смысл. Он то хмурился, то улыбался - а потом нашёл глазами посланника.
  - Мертель, можешь передать ответ? Я напишу прямо сейчас, у меня с собой и лист чистый есть... Подождёте?
  - Пожалуй, - ответил Яхмос, прежде чем Мертель успел открыть рот. - Иззмир, а ты можешь одновременно писать и говорить со мной?
  - Пожалуй, - дхаэроу аккуратно выписывал имя своей драгоценной Младшей. - Только тебе это немного даст. Я, знаешь ли, не Архимаг, у жриц влиянием не пользуюсь, а среди воинов даже до начальника патруля не выслужился. Так что толку от моей информации, как со сцепа чешуи.
  Но Яхмос успокоил его, что вопросы касались как раз таки общеизвестных происшествий, и даже скорее настроений, что было вполне по силам "простому" воину... между прочим, недавно только победившем на турнире сильнейших.
  - А, турнир... ерунда. Хотя шуршало в городе ещё за несколько лун - кто, кого, куда и сколько. Под шумок что только не вытворяют. Но ничего серьёзного.
  - Ты уверен?
  - Абсолютно, Яхмос! Пусть, как я говорило, в элите не состою, но на хорошем счету и у магов, и у воинов. Если бы готовилось что-то значительное...
  Иззмир замолчал, запнувшись. Из троих только маги почувствовали это - волну силы, удушающе-черной, прокатившейся по окрестностям города. И ещё. Это было похоже на землетрясение, оно толчками прокатывалось по подземельям, постепенно затухаю. Но Яхмос и Иззмир временно потеряли ориентацию, оглушенные даже эхом - ибо эпицентр находился неподалеку, где-то в окрестностях Тилгуафны. Где-то возле арены.
  Мертель растерянно переводил взгляд с одного на другого, то притрагиваясь к эфесу сабли, то убирая руку. Когда маги застывают вот так, морщась от боли, воинам нужно быть настороже, до тех пор, пока знатоки тайных сил не придут в себя.
  - Говоришь, ничего серьёзного? - процедил Яхмос, справившись с мутью и тошнотой. Волны сил поутихли: что бы это ни было, оно завершилось, продержавшись чуть меньше половины круга.
  Иззмир убрал неоконченное письмо за пазуху, помог подняться старшему мятежнику, кивнул Мертелю.
  - Это жрицы. Я действительно не знал...
  Яхмос подумал про себя, что, если о готовящемся представлении (или что там было) не знала даже Ксани, то куда уж воину. Но вслух не сказал - чувство вины бывает полезным... тем более что дхаэроу оно практически незнакомо.
  Натянув поглубже капюшоны, трое превратились в обычным жителей окраинных бедных кварталов - а легкие отвлекающие чары, наложенные магами, обеспечили им беспрепятственный проход к арене. Впрочем, дхаэроу было не до них - они все торопились к арене, желая во что бы то ни стало увидеть своими глазами... что?
  Иззмир мог поклясться - ничего хорошего.
  Чем ближе они подходили к арене, тем тревожнее становились маги, тем сильнее - запах смерти. В конце концов даже Мертель остановился и неуверенно повёл головой:
  - Кажется, там кого-то убили.
  На вопросительный взгляд Яхмоса Иззмир пожал плечами. Турнир воинов закончился, а запах жертвоприношений - иной.
  Они растолкали толпу, подбираясь ближе к арене, и замерли, не в силах промолвить хоть слово.
  Весь мягкий серый песок арены был черным из-за пролитой крови, слипшимся в комки, чуть ли не в глину. Три алтаря были воздвигнуты в честь младших богов: отравительницы Шэли, воина Асстанвеля и богини пыток Чес'саун. Теперь вокруг них стояли жрицы Ллос - Паучихи, главной... а теперь и единственной покровительницы темных эльфов.
  Иззмир покачнулся, резко втянул носом воздух и закрыл глаза. У него голова шла кругом: он представил себе, что было бы, если бы Ксани не сбежала тогда из храма и участвовала в ритуале... а остальные? Ведь на Ямараджах всегда выводятся к алтарям молоденькие жрички, только что закончившие обучение девчонки, среди которых есть и те, что отличаются от прочих - по крайней мере, среди тех, кто служат божественным брату и сестре. Служили.
  - Пойдёмте, - Яхмос потянул обоих спутников, понимая, что делать им больше возле арены нечего.
  Они вернулись на берег Афны, где Мертель сразу кинулся к воде - умываться. Яхмосу тоже неодолимо хотелось опустить руки в медленные струи реки, чтобы смыть с них воображаемую кровь жриц. Иззмир скрылся за камнями, и появился чуть позже, утирая рот дрожащей рукой. На его лице, за непроницаемость которого он заслужил прозвище Ледяного, застыла жуткая гримаса боли и отвращения, словно на фресках, изображающих демонов в Хеле.
  - Теперь всё станет ещё хуже. В Тилгуафне - а, быть может, и в других городах, - усилилась власть Паучихи. Здесь больше нечего делать, Иззмир.
  - Что ты имеешь в виду? - отрывисто бросил желтоглазый.
  - Уходи с нами. Тебе даже не придется проходить проверку.
  Иззмир нахмурился. "Неужели он ещё колеблется?" - засомневался старший маг. И поднажал.
  - Будешь с Ксани, будешь помогать нам... по мере сил. Ты нужен...
  - Нет. Прости, Яхмос, у меня ещё есть дела. Вам... наверное, лучше пока не показываться возле Афны?
  Утвердительный кивок. Иззмир собрался, потёр лоб, соображая, к чему приведет его решение и что за чушь он вообще несёт.
  - Тогда сейчас я передам письмо для сестры. Короткое. Мертель, пожалуйста, посмотри, чтобы она не наделала глупостей - хотя, в общем-то, это по моей части.
  Через несколько долей малого круга Иззмир аккуратно сложил драгоценное письмо и передал мятежникам, коротко кивнул на прощание.
  - Я закончу с делами, Яхмос, и тогда мы увидимся.
  - Мы будем ждать, - маг склонил голову, даже не подозревая, что этот круг и этот короткий диалог назовут когда-то историческим, и что им в уста вложат слова, полные глубокого смысла... а пока это было обычное прощание двух взрослых магов и одного парня, который тем более не осознавал серьёзности момента. Куда уж ему.
  
  
  1 сентября 2011
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"