Ноги все глубже застревали в сугробах... Прерывистое беззвучное дыхание источалось отдельно от тела, и приходилось только расползаться - сил окончательно не осталось встать. Девочка, приподняв к небу голову, на мгновение затихла...
-Мамочка! Милая мамочка! - вдруг истошно закричала, но голос провалился. Дыхательное горло стеснило чем-то твёрдым и колючим, мешая ослабленному дыханию. Безжизненная луна вырастала в размерах и медлительно, неотвратимо наползала на неё. Звёзды, ощерившись беззубыми ртами, потешались, а подхваченные атакующими порывами урагана полунагие поющие кроны деревьев, не попадая в ноты, как хитрые, гадкие койоты, приметившие ослабленного зверя, в предвкушении поминальной трапезы им подвывали. От надвигающегося ужаса, девочка уткнулась лицом в снег, и тут же ощутила, как на расслабленные плечи опустились тёплые руки мамы, два года тому назад, пытавшейся улететь на небо, и нежно гладили их, как в безмятежном детстве... Мама провела рукой по волосам, и запела любимый романс:
-Снился мне сад в подвенечном уборе,
В этом саду мы с тобою вдвоём.
Звёзды на небе, звёзды на море,
Звёзды и в сердце моём.
Тени ночные плывут на просторе,
Счастье и радость разлиты кругом.
Звёзды на небе, звёзды на море
Звёзды и в сердце моём.
Шутливая позёмка, набирала обороты, превращаясь в нешуточную разъярённую метель. Под её нарастающее завывание и пение мамы делалось тепло и уютно... Волосы, вырвавшиеся из-под капюшона, рассыпались по снегу, неизбежно исчезая под смертельным покрывалом...
Три месяца тому назад...
Карнавальный фейерверк взорвал остров Бали, где выспренне справляли юбилей какого-то олигарха. Держалась привычная жара, но не только климатическая, а больше чисто поисково-психологическая... Да, и как могло быть иначе?! На остров пожаловали Российские гетеры Воронежского разлива, с просверливающим все на пути дедуктивного следования нюхом, за освободившимися либо находящимися опять-таки в процессе предстоящего развода - олигархами международного разлива.
-Знаете, девчонки, а я согласна и на среднестатистического, хоть мало-мальски состоятельного предпринимателя. И опять-таки: чем обезьяноподобнее, тем для меня предпочтительнее, чтобы беседуя с ним перед зеркалом, он имел возможность в сравнении лицезреть разницу, и коврик, отведённый ему, глядишь, будет покладистее. Без волшебного зеркала им чудится, что денежки прибавляют в страхолюдной роже, и уменьшает в пузе. Я неглупа, а ум следует использовать, - самонадеянно надеясь, что это разумный подход, таким образом, сформулировала свою точку зрения тридцати трёхлетняя Лолочка - мужской парикмахер. Она и ремесло подбирала из-за тактильного общения с гуттаперчевым мужским полом. Но как продемонстрировала жизнь, что они не такие уж оказались эластичные и сговорчивые, иначе не пришлось бы соскрёбывать по всем сусекам копеечки, и лететь сломя голову за подружками - богатенькими клиентками. Теперь вот неслась за ними в поисках податливых и безголовых претендентов на эфемерное женское очарование.
Софочка - о тридцати годках: другая гетера из того же разлива - владелица итальянского бутика под номером 305, в котором реализовывалась одежда из Китая - законодателя Российской моды. Маргарита - двадцати восьми лет: попросту светская львица с расплывчатым родом занятий, снующая по презентациям престижных персональных выставок. И к слову сказать, её особо интересовали лишь фуршеты, но не результат видения и художественного воплощения авторов в выставляемых творениях искусства. Так вот как раз она на острове уже наметила жертву своего обольщения, а прибыла в этот рай с заготовленным сценарием, и полной режиссёрской готовностью к постановке спектакля. Оставалось найти исполнителя главной роли.
-Девушка, вы обронили шарф, - окликнул мужской голос, даже не подозревая, что все идёт по желаемому плану, и он с безмятежного утра под дальним прицелом.
-Ой, сердечно благодарю вас! Я даже не заметила, как он соскользнул с плеч, - хотя сама невидимым волнообразным движением скинула шарф, обнажив плечи, вкушая, что бесплодная жертва шагает позади, желая притянуть внимание. - Я ранее вас не видела, вы, вероятно, приехали недавно?
-Нет, уже давненько, но моя вилла находится в отдалении. Извините, спешу, - и устремился к спортивной машине, где его ждал водитель.
-Ах, а вы бы не могли меня подбросить к рынку. Ещё плохо ориентируюсь.
-Вполне, но после меня. Ждут гости. Сегодня день рождения. Водитель доставит и покажет все, что вас интересует, - доброжелательно дал разрешение незнакомец.
-Сердечно поздравляю и молю помиловать, что расстраиваю распорядок вторжением, - картинно засмущавшись, пролепетала Рита.
-Ничего, это нетрудно, для симпатичной девушки оторвать от времени несколько минут. Сегодня вечером на набережной карнавал, я приглашаю вас, коль уж мы неожиданно оказались связаны вашим длинным шарфом, - рассмеялся довольный удачной шутке.
Рита же, казалась вне себя от счастья, всеми фибрами ощущая Джекпот.
-Меня зовут Маргарита, а вас? Должна же как-то обращаться, - кокетливо простирая руку, и гипнотизируя затяжным бархатным взглядом...
-Виктор... Виктор Васильевич! - и вышел из машины перед рестораном, отдав соответствующее распоряжение водителю. Рынок девушку, конечно же, никакой не интересовал, а тут и персональное приглашение...
-Пожалуйста, отвезите в отель, кажется, я забыла кошелёк. Водитель усмехнулся, отлично представляя весь этот сценарий. Не первый день возил олигархов, и тех, кто таковыми пытался себя экспонировать, в безрассудной надежде заполучить богатенькую дамочку... В отеле лихорадочно перебрав незатейливый гардероб, остановилась на прозрачном хитоне, соблазнительно скользящем по стройной фигуре, и играющим изумрудными оттенками, эффектно подчёркивающими россыпное золото волос.
Ещё издали заметила предполагаемый Джекпот, но, к немалому огорчению, при нем была прелестная юная девочка. Хотелось надеяться, что это его дочь, иначе, какого черта он презентовал билет. Карнавал на песчаной набережной был в самом разгаре, и Рита с трудом прорвалась к имениннику, чтобы лично поздравить и торжественно вручить скромный дар в виде пленительного мужского шарфа, выполненного из тончайшего маркизета, заготовленного загодя для воплощения в жизнь постановки под названием 'Связанные одним шарфом'.
-Виктор, поздравляю и осмеливаюсь сделать маленький подарок, со значением, а каким - вы знаете, - эти слова она проговорила, уже не только для него, а главным образом в уши милой девочки, отрешённым взором осматривающейся вокруг себя, не желая осознавать происходящее. Но у гетеры теперь появилась новая цель, дать понять юному созданию, что она в этом месте не случайная гостья, а с юбиляром связывает их нечто такое, о чём дано знать лишь им одним. При этом сверлила Виктора многозначительным взглядом, вложив в него всю женскую изворотливость внутренних лабиринтов души, но он, к огорчению Риты, казался беззаботно рассеянным и поддерживал разговор мимоходом, также взяв подношение, но вникая в кокетливое напоминание:"шарф дарить нельзя, поэтому вы должны заплатить копеечку, как требуют легенды". Виктор достал стодолларовую банкноту и, имитируя поцелуй руки, извинился, что бежит встречать других гостей, вложил в неё деньги, зажав пальцы.
Предоставил Риту на растерзание роскоши, окружающей растерявшуюся девушку, где она себя чувствовала лишней и отчего-то почти голой. Постепенно собравшись с духом, всё-таки решила извлечь хотя бы маленькое удовольствие от погружения не в свой ушат, и... чем чёрт не шутит... Здесь ведь множество и других... Правда, в настоящий момент, недоставало подружек для поддержки, а они... они скоропостижно умирали от безграничной зависти к подруге, думая, что на карнавале с оглушительным успехом идёт спектакль под управлением их спутницы, после которого ждёт вечный банкет в её честь.
Мужское братство...
Вьюга изощрялась во всех гармонических тональностях, завывающими мелизмами сливаясь в унисон с волчьим воем. Возможно, показалось, и на секунду сознание девочки ухватило голодный надсадный вой, но она не испытала никакого ужаса, лишь тепло, исходящее от дыхания мамы и влажного поцелуя в лоб... почему-то шершавого, но ласкового тёплого. Веки отяжелели и не поддавались. Успела заметить сквозь приоткрытые глаза нависшую морду волка. Он лизнул в лоб языком, и тут же бедная девочка впала в волнистую пустоту безразличия и равнодушия. Сквозь белый снег выглядывала только лишь черноволосая прядь... металась в безрассудстве, гонимая атакующими порывами пурги, то показывая, то прикрывая часть лица, ещё не укрывшуюся до конца тёплым снегом.
Валерий сквозь горестные раздумья, услышал, как Барсук яростно скребётся в железную дверь небольшой часовенки, и при этом как-то непривычно скулит...
-Что это с ним, - подумал он?! - Вроде бы настойчиво просился на улицу, а тут...
Поднявшись с топчана, распахнул дверь. Барсук схватил с лету зубами за брюки и потащил...
-Да что с тобой?! Погоди, бешеный... - но беспородная собака, пушистая от снега, не унималась. Скулёж постоянно срывался на отчаянный лай и повизгивание. Неожиданно из пурги вынырнул снегоход.
-Дядя Валера! Папа... Валерий удивлённо обернулся. Митя впервые его назвал папой... От этого внутри разлилась тёплая волна тихого счастья.-Папа, когда Барсук так себя активно ведёт, значит, что-то произошло. Мы с ребятами уже знаем. Папа, ты почему здесь так долго?! Мы все заволновались. На дворе сильная метель, а ты даже без лыж, вот я и приехал. Пока одевайся, а я съезжу за Барсуком, куда он тянет. Жди нас.
-Нет, Митя, тебя одного не отпущу. Погоди, - он набросил на себя тулуп, и они поехали за псом.
Вскоре Барсук, оскалившись, застопорился, как вкопанный перед санями, вынудив Митяя резко затормозить. Когда же убедился, что сани уже не едут, подбежал к сугробу, и стал лапами разрывать его. Из-под снега маячило что-то бирюзовое, и метались в панике пряди чёрных, заснеженных волос. Пес лизал руку Мите, как бы выпрашивал прощения, за минутную свирепость, но они поняли - это он опасался за свою находку.
-Ты молодчина, Барсук! Мы на самом деле могли не приметить и наехать снегоходом, - Валерий с любовью погладил его. Раскидав руками снег, они извлекли замёрзшую девочку. Не стали даже обследовать дышит или нет; Валерий снял полушубок и завернул её. - Митя обожди в часовне с Барсуком, а я живо отвезу в больницу, и сразу вернусь за вами.
-Нет, мы все поместимся. Ты садись и держи её на руках, а барсук побежит за нами.
-0н же вымотался, видишь, как дышит, хотя ты прав. Давай-ка ко мне под ноги, - позвал Барсука. Пёс все разгадал и вскарабкался прямо на ноги Валерию, притиснувшись.
Пурга возрастала на глазах, всё больше превращалась в исступлённый ураган. Снегоход медленно продвигался, благо, что посёлок поблизости, но до районной больницы необходимо ехать километров пятнадцать.
-Митя, мы подъедем к дому, и батя девочкой займётся, он у нас опытный старый волк, а я поеду за сельским фельдшером и попробую у военных попросить гусеничный вездеход, чтобы отвезти в больницу. Вдруг её, вообще, сейчас невозможно возить.
Бездыханное тело не подавало признаков жизни, а температура приблизилась к отметке в тридцать один градус по Цельсию. Сердце едва-едва прослушивалось. Это состояние ему хорошо известно, полвека, наблюдая превращение студентки медицинской военной академии, во врача высшей категории, и долголетнее проживание с легендарными родителями в нордовых широтах. Навыки, приобретённые жизнью убедительно сгодились здесь - на Алтае, куда они перебрались, после почётной отставки родителей, построив потомственное гнездо, поближе к природе, создав пасеку. Но уже три года, как их не стало... Ушли по очереди за любимой женой Фёдора: вначале отец, потом и мать, не выдержав без него и месяца: 'И больше их нет, как нет и Наташеньки - верной подруги жизни... Не выдержали гибели... - прошептало сердце'.
Он горько вздохнул, и немедленно принялся снимать одежду с девочки. Наложил на потерпевшие участки тела стерильные повязки, благо, что жизнь приучила все это хранить у себя в аптечке, а тем более, когда у него нежданно-негаданно появилось двадцать внуков - это обстоятельство накладывало особенную ответственность за их жизни и физическое здоровье в сложных климатических условиях. Аккуратно разъединил обмороженные пальцы марлевыми полосками, а кисти рук и стопы завернул тёплой тканью и прикрыл одеялом. У девочки, по его соображению, развивалась гипотермия - общее переохлаждение организма, которое могло неминуемо привести к смерти, отчего он не имел реальной возможности оказывать положенную помощь при обморожении, хотя настоятельно требовалось, с тем, чтобы избежать ампутации. Как можно быстрее старался согреть без мазей и растираний, чтобы привести в сознание и дать тёплое питье. Резко греть смертельно опасно.
Федор Васильевич непрерывно проверял дыхание и пульс - они не прослушивались, и тогда окончательно решил делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. На обмороженных участках нет волдырей, и можно было бы протереть водкой и сделать массаж, но общее состояние организма не позволяло этого делать. Во время массажа сердца девочка слегка приоткрыла глаза и еле слышно вздохнула... Счастливый, он смахнул безмолвную слезу. Внутри все вопило от палящей радости, что отвёл неизбежную смерть. Стал поить юную пациентку из ложечки тёплым молоком, подогревшим Митей. Другие ребята, притаились в смежной комнате, наблюдали за манипуляциями деда и по переменке выбегали во двор, чтобы встретить вездеход.
В конце концов, рёв пурги перебил грохот гусениц. Лидия Петровна, местный фельдшер изумилась профессиональному подходу к такому сложному случаю, но рассыпаться в похвалах некогда: девочке остро требовалась госпитализация и серьёзное лечение сильного обморожения. Она не могла ещё разговаривать, но чувствовалось, что все слышит.
- Выздоравливай, а мы к тебе обязательно приедем. Ты сейчас наша сестра, - произнёс, прощаясь, Митя.
- Да, милая девочка, не знаем, как тебя кличут, но позже расскажем, как мальчик со слоником в очередной раз спас душу человека.
- Нет, деда, не мальчик со слоником, а его собака в этот раз, - поправил Митя.
Мужское братство, состоящее из Федора Васильевича, Валерия и двадцати парнишек разнообразного возраста, а также собаки с чудаковатым именем - Барсук во главе с Митяем, не ощущая холода и вьюги, сбивающей с ног, долго смотрело вслед уходящему вездеходу. Как же много было в уходящем вдаль взгляде мужчин: раненые судьбы, поверженные надежды, потерянные смыслы жизни... и вот - первые робкие лучи рассвета новых жизней.
Три года тому назад...
За удовольствия надо дорого платить, не так ли?
Дьявольский пляжный карнавал неистово бушевал, в непредсказуемости...
-Андрюха, слушай меня! - без всяческих прологов Виктор нарушил благостное состояние главного помощника и проверенного временем товарища.
-Валерка, ты умеешь подсыпать жгучего перца в мёд! Только вознамерился с черномазенькой навести мосты, а тут ты! И что вам, сударь не отдыхается?! - разочарованный Андрей отошёл в сторону, не переставая сверлить взглядом темнокожую аборигенку.
-Не путайся ты с этими...они практически все носители всякой гадости... Самих - то ни хрена не берёт, а нам всучат, так мало не покажется, а то и, ноги протянешь.
-Да брось ты! То-то вижу, как многие из нас уже протянули ноги от черномазых баб. А от ваших пуль, не больше ли полегло, сэр? Ладно, давай рассказывай, чего там стряслось?
-Видишь, вон того типа? Его зовут Сусила, в переводе - хороший характер. Он хозяин катера. Нам это подходит, к тому же он немного знает русский язык. Открыл бизнес специально для обслуживания Россиян. Лепечет, что мы оплачиваем щедро услуги, - Виктор ухмыльнулся... не без удовольствия.
- Я забираю свою нимфетку, а ты и Борис прихватите себе тёлок, но лучше неизвестных, и желательно не из местных, чтобы не трепались. Да вот хотя бы эту... ко мне приклеилась сегодня одна новоявленная гетера. Кинь взгляд, производит впечатление, ничего себе... у неё в отеле вроде ещё подружки. Пускай пригласит, и мы развлечёмся подальше от толпы. Относительно моей подопечной, у меня созрел планчик. Позже вкусишь. Ты меня знаешь, скучно не будет.
-Да уж, повеселимся! - с откровенным сарказмом резюмировал Андрей.
-И это, отпусти охрану. Пускай отдохнут без нас, а перед возвращением дашь им команду - встречать, - добавил 'хозяин жизни'.
Маргарита казалась наверху райского блаженства от поступившего нежданно предложения продлить удовольствие колдовского бала, к тому же пригласить подружек.
-Так сильно вас разочаровали местные очаровашки, что пришлось снизойти до соотечественниц?! - игриво зацепила каламбурчиком Андрея, заметив, как Виктор оторвал его от обхаживания аборигенки. Она весь вечер сопровождала взглядом своего нового знакомого, и в поле зрения были все, его передвижения.
-Да, разве их сравнишь с вами, прелесть моя! - подыграл девушке галантный кавалер. - А вы бы, моя богиня, позвонили подружками, чтобы были готовы, пока я все организую, - хотя катер стоял уже под парусами, а капитан знал секретный фарватер дальнейшего прожигания жизни.
Виктор выискивал глазами Юлю, но она внезапно исчезла.
-Что опять твоя дикарка слиняла?! Слушай! Откуда у тебя адское терпение?! Я бы уже давным-давно её оприходовал и под целомудренную задницу ускорение сообщил. Его берут в клещи такие пипетки, а он, как пригвождённый к этой...
-Так! Я говорил, чтобы ты не совал нос в мои личные дела?
-Да ладно, делай ты, что хочешь. Все, еду за девчонками, а вы ждите на причале.
-Вот это чисто мужской разговор. Пацан сказал, пацан сделал! - потрепал с любовью приятеля по лысой голове.
Сам Виктор молотил под элегантного джентльмена пятидесяти лет. Ему ещё с подросткового возраста не давал покоя образ прославленного Дона Вито Корлеоне, возглавлявшего один из самых могущественных кланов итало-американской мафии - многочисленное семейство Корлеоне. Они по нескольку раз бегали смотреть нашумевший фильм 'Крёстный отец', поразивший желторотое безудержное воображение подранка, с раннего возраста, предоставленного самому себе. В некотором смысле даже сделался внутренним наставником в сомнительном бизнесе. Когда Виктору предложили инвестировать наркобизнес он, как Дон Вито отнекивался, ибо целился в кресло губернатора, и не желал конфронтации с властями. Уже все почти было готово для удачной пересадки в высокое кресло, но внезапно оказалось, что излишне увяз в преступных связях с людишками, не прощающими тех, кто портит всю обедню, мешали осуществлению планов. И они немедленно поспешили ему прозрачно намекнуть, чем закончил Вито, отказавшись от поддержки наркодилеров.
Для легализации криминальных баснословных доходов Виктор сформировал фирмы по продаже оливкового масла и других экзотических продуктов, чтобы иметь непосредственное право наезжать в те страны, откуда и черпал преступное вдохновение, хотя оно не вступает ни в какое сравнение с тем, что настойчиво предлагает собственная страна. Изощрённость отечественных воротил перешибает все мыслимые границы убийственного безудержного воображения. А тут, со стороны дружественной Монголии, подфартило присесть на алмазы, отчего, орлиные крылья наглости из розовых разрослись в огненные. Под их небывалым размахом, как от напалма заживо сгорало все, что попадалось под разрушительное дуновение. Вот и юная Юля... попала в эти силки. После критических рассуждений Андрея, Виктор, в этот раз, непривычно глубоко задумался, хотя, об этом ему тысячекратно намекали прямо в лоб, но сейчас и самого стало тяготить странное состояние. Он внезапно задумался, ощутив горьковатый привкус безрадостных воспоминаний...
Случилось это год тому назад...
Как раз завязались нужные наркосвязи, и деятельность группировки Виктора Сердюка выходила на необозримые безбрежные просторы фантазии. Экстренно возникла потребность в филантропии. Причём с торжественным освящением на центральном телевидении, и всяческих интервью, чтобы заблистать, как благовоспитанный общественный деятель, борец за социальную справедливость, предлагающий редкостные здоровые продукты для поддержания жизни. Да ещё и с такой размашистой душой, в просторы которой не втискивается любовь к осиротевшим деткам, и, чем чёрт не шутит, может, и не без его личной помощи. Вместе с Андреем, преданным соратником - дружбаном, повезли в детский дом гостинцы.
Директриса рассыпалась перед ними в благодарностях, Андрей щедро раздавал деткам презенты, сопровождая фальшивой улыбкой детскую искреннюю благодарность, за то, что им же цинично дарят, безобразным образом украденное у них вместе с детством. Виктор уличил себя на мысли, что горестный комок подступает к горлу.
-Неужели все ещё так больно внутри?! - изумлённо вопрошал себя. Память предательски рисовала картину его изуродованного детства, и спивающихся родителей. По сей день саднит что-то в его очерствевшем сердце. Валерий обратил внимание на девочку... лет тринадцати, на первый взгляд, когда она с прирождённой грациозностью впорхнула в зал, не обнаруживая даже малейшей заинтересованности к людям с камерами, висящим на вешалках детских пальто, платьев и другой одежды, ярким свёрткам... Приблизилась к директрисе, тихо о чем-то спросила, и выпорхнула. У Виктора затуманилось в голове... Будто пред ним, обдав его свежим дыханием лугов, пронеслась нежная газель со смородиновыми глазами и выражением необъятной тоски.
-А эта девочка, почему не подходит, и ничего для себя не выбирает?!
-Ой, да вы знаете - это девочка своеобразная. Она на гостинцы не реагирует вообще. У неё свой... особенный мир.
-Да?! Как любопытно, чем же он выделяется от мира иных детей?! Ведь, кажется, их всех привела сюда, в той или иной степени одинаковая беда.
-Нет, что вы! Драмы у них разные. Юленьке пришлось вытаскивать из петли горячо любимую, ещё совсем молодую мать - спивающуюся красавицу. А это, скажу я вам, наносит удар такой силы по детской психике, что не всякие взрослые способны выстоять, как она. Рассказывали, что Катя - мама Юли, родила её от своего начальника, у которого убирала в кабинете. Сама еще была ребёнком в пятнадцать лет: родители-алкоголики, поэтому нигде не училась и с малолетства зарабатывала на жизнь. Так, и произвела на свет Юлю. Но, несмотря на подобную генетику, девочка, непостижимо, откуда приобрела пристрастие к книгам, всему прекрасному. Словно в роду у них пребывали дворяне: превосходно рисует, постоянно читает. А музыку слушает такую, о какой, подавляющее большинство из нас, не слышали. Мне не совестно в этом признаться, - честно повинилась Виктория Павловна - директор детского дома.
-А почему же настолько удивительную девочку никто не удочерил?! С такими данными - это должно бы быть мечтой приёмных родителей, - искренне удивился Виктор.
-Она к нам поступила всего год назад: сравнительно взрослая, имея собственное суждение обо всех проблемах, хотя взрослые люди, не всегда имеют его. Уже трижды отказалась от удочерения. Однажды хотели увезти в Италию состоятельные люди, но она пришла ко мне и настойчиво попросила, чтобы больше никогда и никому её предлагали.
- Я очень... очень люблю маму, и буду дожидаться, когда она выздоровеет. Сделаю все, чтобы её поставили на ноги и возвратили материнство, - заявила тогда. Маму Юли лишили материнства тогда, и теперь она в психлечебнице. Не выдержала расставания с дочерью, хотя и пыталась на себя наложить руки... правда, в пьяном состоянии.
Всю обратную дорогу из детского дома, Виктор находился в глубокой задумчивости. Из головы не выходила история девочки, и ещё больше - она сама. Цветок свободных полей. Он решил обработать сестру-Дину, официально оформить опеку над девочкой, взяв на себя обязательства на горячее участие в лечение матери Юли, и непременно подружиться с девочкой. Виктора, по соглашению, должна была выставить перед ней, как непосредственно главного благодетеля и спасителя матери. Дина, как и, впрочем, директриса детского дома - не сопротивлялись долго, приняв от него изрядную мзду за сутенёрские выдающиеся заслуги. Наедине с собой, каждая, вероятно, заверяла себя, что это исключительно в благих намерениях для славной девочки, и во имя торжества добра. Хотя обе, распрекрасно соображали, и, не исключено, что даже вздрагивали ночами от постижения, содеянного, но жажда наживы полностью коррумпировала сознание, метастазами растленного стяжательства, и они уже были слишком глубоко поражены болезнью несовместимой с высоконравственной жизнью. Сестре, о которой он, ранее и не вспоминал в преступной суетности, но теперь же, приобрёл дом, чтобы у девочки были достойные условия. В тех же целях, Виктор старался соответствовать всем пристрастиям Юли: водил их на концерты, персональные выставки, подарил небольшую библиотеку. Постепенно сам втянулся в эту игру и почувствовал, что потерял интерес к прежним наклонностям. Не тянет, как раньше пачкаться с услужливыми барышнями.
Дружки его не узнавали. Безнравственная душа Виктора устремлялась к чистоте, но он осознавал, что слишком... ожесточённо поздно. Грязные руки по локти уже обагрены кровью и увязли в зловонной жиже совершаемых деяний, но отречься от планов, оказалось, выше сил, а поэтому он решил тщательно подготовить девочку для себя. Понимал, что торопливой грубостью сломает, но терпение давалось с невероятным трудом. В привычках у него не водилось деликатности и запретов хотя бы в малой степени. Чтобы ближе с ней сблизиться, он решил сделать подарок к четырнадцатилетию девочки - путешествие на о. Бали, пояснив, что это исключительно для расширения кругозора познания мира.
- Виктор, мы тебя уже заждались! Ты чего здесь застрял? - окончательно вывел из беспокойного воспоминания Андрей.
-Да, да! Немедленно едем, едем. Погоди, а Юля где?
-Давай оставим девчонку сегодня в покое. Она нам все испортит своим постным видом. Смотрит, словно вердикт тебе выносит. У меня кусок в горле застревает от такого взгляда.
-Не подмечал у тебя этой постыдной слабости, дружище! Ну, хватил. Чтобы такого быка хрупкая девчушка могла так пришпорить...- рассмеялся Виктор. - Я сейчас схожу за ней. На звонок не отвечает... Встревожился не на шутку... Она в этом месте ничего не знает.
Загородная вилла находится в отдалении от г. Куту. Виктор обычно снимает на год, и временами наведывается с компаньонами для заключения сделок и приятного расслабления. Вулканический чёрный песок и тихая вода создают неповторимый пейзаж для созерцания заката. Тропический великолепный особняк, окружённый густыми джунглями, привлекал его отдалённостью от шумных мест и возможности предаваться медитациям. Обслуживающий персонал уже неплохо знал его привычки, требования и он ощущал себя совсем как дома. Даже подумывал обосноваться на острове 'богов и демонов', когда устанет от бренности мирской. Но на сегодня снял отель в Куте - сорока минутах от виллы, чтобы окунуть целомудренное сознание девочки в порочность и пробудить в ней новые, неизведанные ранее чувственные ощущения на превосходных песчаных пляжах, устроив для неё карнавал.
Куту облюбовала бедовая молодёжь из-за большого количества тусовочных заведений - баров и ресторанов, дискотек, ночных клубов и роскошных пляжей. И в район, бурлящей молодости, страстно любили наведываться стареющие мачо с дальних вилл с портмоне, похожими на выпуклые животы, испить молодой кровушки для эффективного оздоровления дряхлеющего организма. Но у Виктора с брюшком, более, чем хорошо. Он строен, как вечный юноша... сзади и в профиль. Хотя он и звал её нимфеткой, но, к огорчению, от 'Лолиты' в ней ничего не было, а в отношении него самого, девочка не испытывала никаких эмоций. В глазах её всё время угадывалось крайнее недоумение, типа, чего надо этому почтеннейшему идальго?! На первых порах это щекотало нервы, в предвкушение всецелого физического обладания девственной газелью, но на пылающем страстями острове в нём воспламенились нешуточные притязания к бедному существу, подогреваемые решительным натиском друга.
-Юля, ты, что же это сбежала, не предупредив меня, - стенал Виктор, заметив девочку возле крокодилового раскидистого дерева. Она кормила рыбок. - Тебе не нравится праздник?! Все веселятся, а ты исчезаешь... это неуважительно к моему старанию доставить тебе удовольствие.
- Виктор Васильевич, но я вас не просила его создавать. Не понимаю, почему вы это все делаете? Вы ведь мне говорили, что хотите помочь вылечить маму, но ни разу не возили к ней в больницу.
-Юля, я тебе объяснял! Она лежит в закрытой клинике, чтобы до конца могла прийти в себя. Её нельзя сейчас тревожить, а увидит тебя, сама понимаешь, какие эмоции будут у неё... Это может глубже вогнать в подавленное состояние. Наберись терпения, и увидишь, как все будет хорошо. Я заметил, что тебе не нравится шум, да и мне, впрочем, не очень, поэтому и снял катер. Хочу тебе показать острова, а проводник расскажет о них. Этот остров вдохновляет и возрождает, наполняя жизненными силами. Я хочу, чтобы ты его полюбила, и мы будем приезжать сюда часто, как ты захочешь. Остров изменяет все ощущения мира и тебя в этом мире, хочешь ты того или нет. Твой мир уже никогда не будет прежним. Так, почувствовал я, и очень хочу, чтобы ты стала моим близким другом.
- Я хочу домой... Ближе к маме. Меня ничто не интересует, пока ей плохо, и у неё отняли меня. А она меня очень любит. Я это знаю. И всегда чувствую. Я могла бы работать в больнице нянечкой. Помогите мне устроиться. Если вам надо, чтобы я поехала, то поеду, но обещайте, что выполните мою просьбу, - Юля с обезоруживающей мольбой смотрела на него.
- Юленька, я уже оплатил твоё обучение в частном колледже, чтобы ты смогла приобрести профессию, какую захочешь и в дальнейшем помогала своей маме. Ей это очень потребуется. Она ведь у тебя совсем молодая ещё, и мы поможем и ей учиться. Давай сейчас поедем, нас уже заждались, а позже подробно ещё раз все обсудим. Прошу тебя, быть моим единомышленником. Ты никогда в жизни об этом не пожалеешь, даю обещание, моя девочка.
Катер, заждавшись, бил копытами. Из раздувающихся ноздрей Андрея шёл пар мятежа и нетерпения.
-Ну, всё, все, не пыхти, как паровоз, - Виктор, извиняясь, приобнял за плечи друга. -О! Нас сопровождают обворожительные морские нимфы! - с притворным восхищением обозначил присутствие Лолочки и Софочки.
Возбуждённые девушки, было, наметились ему представиться и рассыпаться в благодарностях за приглашение, но он, опередив их, дал распоряжение всем отдыхать и пообещал, что в процессе вояжа познакомятся ближе. И не обманул.
Юля сразу испытала доверие к доброжелательному капитану - Сусилу. Он с нескрываемым удовольствием подробно рассказывал ей о любимом острове, почувствовав искренний интерес со стороны девочки, решив, что это дочь хозяина праздника.
-Андрей, вы с Борисом поразвлеките девушек, а я пока немножко поразмыслю в отдалении. Посижу вон там на носу. Оттуда мне неплохо за Юлией и проводником, а ЕЙ, - особняком выделив местоимение ЕЙ, - и ЕЙ хорошо заметно меня. Пришла пора уже будить в ней женщину, не так ли?
- Наконец-то в тебе очнулся мужик, а то, как няня-Витя вожжаешься с ней...
-Да, ты прав... В четырнадцать лет можно уже кумекать... что от тебя требуется. Мы ей придём на помощь, не так ли? А вы с Борисом доведите барышень до необходимой кондиции. Сам понимаешь... О том не подозревая, должны будут мне подыграть. За удовольствия надо платить, не так ли? - скрепляя преступную сделку, приятели ударили по грязным рукам.
Попроси Маргариту принести мне виски и фрукты, да, и скажи, чтобы были они без всяких там парео... только в бикини. Отправляй по очереди ко мне с тем же набором... Попасём: я их к вам, а вы ко мне, я их к вам... - разразился похотливо злодейским смехом, каким, вероятно, привлекают самок, или похожим своим протяжным "ух-ух-ху-у-уу" на жутковатый вой гиен.
-Понял, шефуля, не дурак, - откликнувшись на приглашение, подвыл стервятник.
-Ритуля, у меня большая просьба, согреть взгрустнувшую душу нашего юбиляра, - Андрей, смазывая взглядом Софочку, вручил обрадованной девушке поднос. Борис с Лолой вели оживлённую беседу, и пили на брудершафт, с последующим ритуалом. Обстановка напоминала мирную прогулку добропорядочных граждан под лёгким шефе.
Маргарита, с нескрываемым удовольствием, виляющей походкой направилась к взгрустнувшему Виктору. Его философский взор был обращён к бескрайним просторам Индийского океана вкупе с морем Бали, впадающим в Тихий океан... Такой вот феномен этого райского уголка. Южная часть острова омывается водами Индийского океана, а его северная часть - умиротворяющим Балийским морем. Эти особенности легко объясняются необычным положением острова, отчего, даже самая развращённая мирской суетой душа, не может не подпадать под очищающее великолепие природного пейзажа островов, и получать удовольствие от водной стихии. Ласковые волны и шум прибоя останутся в памяти на долгое время, привлекая сюда снова и снова.
-Виктор, позволите немного отвлеку вас от созерцания? - кокетливо начала Рита, но не дав договорить, он привлёк за кончики трусиков девушку резко к себе так, что сзади это выглядело так, будто это она сама прилегла неожиданно на мужчину. Чего ему и требовалось, привлекая внимание Юли.
Рита едва не выронила поднос, однако, успев поставить на столик перед шезлонгом. Вначале даже растерялась: то не обращал никакого внимания, как она ни старалась, а тут такая страсть?! Растерянность была сиюминутной, и тут же девушка решительно используя момент, начала ковать железо, не отходя от кассы. Резво раздвинув ноги, оседлала мустанга, плотно прижимаясь, и подставляя соблазнительную грудь к его губам, но он провёл влажными пальцами по ним, окатив замороженным взглядом, не выражающим ни малейшего желания в них погружаться. Его взгляд соскальзывал с них вдаль... туда, где к нему вполоборота стояла Юля, вдали что-то разглядывая, и радостно беседуя с Суилом.
-С ним она никогда с такой доверительностью не вела себя, - с досадой подумал он. И вдруг ни с того ни с сего громко рассмеялся, словно бы от щекотки, и грубо стал целовать опешившую девушку, завалив на колени, шаря руками по телу.
-Солнышко, направь-ка ко мне вон ту красотку, - указал на Лолу, - а ты можешь развлечь её кавалера, - и подтолкнул недвусмысленно вперёд. Рита выпила достаточно, чтобы уже слабовато соображать, но тут... С оторопевшим видом, шатаясь, направилась к шумной кампании.
-Лола, Виктор просит подойти... Женщина удивилась странной просьбе, но для кавалера - Бориса ничего неожиданного не прозвучало. Это смогла заметить Рита. Лола и Софочка были несколько трезвее подруги, они же не гуляли на пляже во время карнавала. Не скрывая удивления, Лола направилась к Виктору, а он приветствовал громким возгласом, привлекая внимание, стоящих на корме, и Юля это понимала, несмотря на свои четырнадцать лет. Но была непонятна подоплёка, а действия... вполне.
-Лолочка, вы меня игнорируете?! Ни единого раза не обратили внимания, - игриво отчитывал девушку манипулятор.
-Но мне казалось, что вам требуется внимание подруги и...
-Ну почему только подруги, и ваше тоже... Я люблю много внимания, - и, обхватив за талию, привлёк к себе, для большего обозрения развратного действия, поднявшись во весь рост. Лола, желая, отстранится от напора, пыталась выскользнуть из грубых объятий, но он, делая ещё больнее, грубо сжимал тело руками, поставив кровавый засос на красивой шее. Когда всё-таки удалось вырваться, то глаза её выражали неподдельный гнев. Она даже попыталась выразить негодование, но он не позволил, скомандовав, идти продолжать веселье, а сам, окликнув Андрея, спустился в каюту.
-Давайте-ка этих гетер спускайте сюда, и займитесь, наконец, делом... Я приведу чуть позже Юльку. Андрей, кивнув, пошёл за компанией.
Виктор подошёл к Юле, изображая неподдельный интерес к рассказу о легендах острова.
-Ну, как тебе наш гид?
-Спасибо, Виктор Васильевич, мне очень интересно, - сияя чёрными огоньками глаз, ответила девочка. Она действительно испытывала сказочное чувство, только неприятное поведение благодетеля, вызывающее в ней и отвращение и страх, не позволяли полностью отдаться восторгу.
-Не стоит благодарности, моя девочка - это для тебя. Но довольно разговоров, надо пообедать, а потом продолжите разговор, если будет желание, - с подчёркнутой интонацией сказал он, надеясь, что всё-таки добьётся долгожданного ответа и растворится она всей девственной душой в его порочной груди и грязном теле.
-Нет, я не хочу, есть, можно буду здесь? Мне так хочется все смотреть и фотографировать.
-Хорошо, иди, возьми немного фруктов, сока, и угости Суила. Он по моей просьбе отпустил помощника, и теперь не может оторваться от штурвала, а ему необходимо пить и хоть немного есть. Не так ли? - улыбаясь, обратился к капитану. Суил кивнул. Ему действительно хотелось пить.
Не подозревая подвоха, девочка направилась с ним в каюту. Оттуда доносился визг и громкий вульгарный смех... Когда они спустились, перед Юлей предстала отвратительная картина: Маргарита, всем телом прижавшись к стенке, с ужасом смотрела, как София валялась в ногах перед Борисом, а он одной рукой толкал её голову под свои спущенные штаны, награждая оскорбительными эпитетами, другой же стягивал с неё трусики. В это время Лола, пыталась вырваться из рук голого Андрея. Виктор, ведя сюда девочку, очевидно, рассчитывал на то, что здесь уже вовсю свершаются половые акты, увидев и пропустив через восприятие которые, Юля сойдёт с ума от перевозбуждения, и кинется ему на грудь с жаждой вожделения... Вместо этого, их ждала картина, содержание которой, имело противоположное значение. Юлю стошнило, и хотела выбежать, но Виктор резко схватил за руку и притянул к себе.
Девочка испуганно, как загнанный зверёк смотрела на него. Маргарита, даже сквозь пьяное состояние, притихшим разумом все поняла, и закричала: -Ты нас позвал сюда, чтобы мы помогли развратить это юное создание?! Да? Я-то думала, что это твоя дочь. А ты кто? Беги скорей отсюда, глупая, - она схватила девочку за руку и попыталась вместе с ней выйти из каюты, но Виктор наотмашь ударил по лицу, и девушка упала как скошенная на диван, ударившись головой об угол стола. Из виска сочилась кровь.
-Так! Праздник перестаёт быть томным! - разочарованно резюмировал Андрей, натягивая на себя трусы. На борту мятеж, а за бунт на военном корабле всю команду развешивают на реях, - красноречиво призывным взглядом сверлил Виктора.
-Борис, Андрей, мы все перегнули слегка палки. Надо перед девушками извиниться. Оставьте-ка их на минутку. Им надо попудрить носики, а вы за мной. Не так ли, милые барышни, - цинично желая притушить бдительность, обратился он к девушкам, совершенно не обращая внимания, на безжизненную Риту. Не отпуская руки Юли, поднялся наверх. На палубе, свесившись за борт, она пыталась вырвать. Виктор, ничего не говоря, дал ей стакан с водой, понимая, что ситуация повернулась чертовски непривлекательной гранью... такого поворота он не планировал. Теперь предстояло все разрулить, но приемы для подобного действия были у него без всякой фантазии предсказуемы... до банальности. Юля на некоторое время оказалась предоставленной себе...
-Виктор, дело принимает серьёзный оборот. Лола призывает девушек попросить Суила причалить к берегу и заявить в полицию за совращение девчонки. Она заявила, что если они хотели немного своего женского счастья и пусть иллюзорной, но любви, отправляясь на отдых, то на такой извращённый разврат не подписывались. У них, якобы есть дети, и они не хотели бы перед ними совершить такой грех. Ну, в общем, дескать, не за тех мы их приняли, мать их... Ты сам понимаешь, нам на острове такая слава не нужна, да ещё и перед встречей с компаньонами, - Андрей досадливо плюнул за борт.
-Да уж, понимаю. Ну, значит, так! Не мне вас учить. Оставим их на вечный отдых в этом райском уголке. Иначе нам Монгол со своей командой скрутит головы и будет прав. Он не простит этой международной головной боли. Займитесь этими... дамочками, а я дам распоряжение Суилу, - ударив Андрея по плечу, Виктор пошёл к капитану. Борис спустился снова в каюту, а Андрей направился за своей сумкой. Она осталась в другой маленькой каюте.
Когда же он вернулся к гостям, то, на первый взгляд, в каюте царила мирная атмосфера. Обе девушки привели себя в порядок, и помогали Маргарите, вытирая кровь, а Борис сидел с бокалом виски и приносил им извинение за доставленное неудобство, предлагая распить мировую, но они отказывались, заискивающе улыбаясь, чтобы не получить ещё порцию таких ударов. Он улыбался в ответ, якобы принимая их всерьёз, но едва только вошёл Андрей, как он превратился в холодного, изверга, вывернувшись стремительно змей, резко ударил в горло, сидящую рядом Лолу... она замертво свалилась на пол. Маргарита, истекающая кровью, и Софочка подскочили, но мгновенными апперкотами накачанного Андрея были разбросаны в разные стороны. Борис стал их придерживать, а он каждой делал инъекции дозы сильного наркотика, несовместимого с жизнью. Юля, слегка спустившись по трапу, все это видела, но, не отпуская с поля зрения Виктора, который стоял к ней спиной и разговаривал с Суилом.
Быстро поднялась наверх, делая вид, что ей плохо, но из-под парапета заметила, как Андрей, на выходе из каюты, что-то прикрепил к металлическому баку... Она со ужасающей ясностью поняла - происходит страшное, не понимая, как привлечь внимание капитана, чтобы сообщить в полицию. Было жалко женщин, и мучительно старалась что-то придумать, спасая их, хотя, то, что увидела в каюте, не давало надежды на спасение. Надеялась, что он уколол им снотворное. Виктор возвращался, а Юля, скрючившись в шезлонге, претворяясь, изображала полуобморочное состояние. Он дал распоряжение Суилу, подвезти их к пляжу, объясняя желанием Юли полетать на парашюте, а дамы, дескать, отдохнут пока в каюте... Немного перебрали. Жара развезло... Попросил их не тревожить, и покатать, чтобы ветерком обдуло, а через часик вернуться за ними, подкрепив свои указания увесистой пачкой денег. Суил довольный, улыбаясь, кивал.
-Виктор, ну а что делать с твоей... Не слишком ли много она знает, чтобы оставаться на этой грешной земле? - с напором вопрошал Борис? Меня, это напрягает.
-С ней разберусь сам, можешь не сомневаться, но не сразу. За ней должок. Знаю, как заставить молчать. Её мать в моих руках.
Катер причалил к шумному пляжу Сунар, высадив гостей, и резво помчался дальше бороздить просторы Индийского океана. Виктор вёл Юлю, держа за хрупкую талию. Девочка казалась совсем без сил. Да, не при таких обстоятельствах он грезил её обнимать. Они прошли вдоль берега метров двести, подальше от места прибытия смешавшись с толпой. Сквозь возбуждённый шум, каким заполонены все места отдыха жизнерадостных людей, раздался звук взрыва, откуда-то издалека... куда умчался катер с доброжелательным, доверчивым капитаном, унося в бесконечность, по сути, замечательных женщин: так и не нашедших никому не понятного счастья, но зато сделавших своих детей сиротами. Андрей, Борис и Виктор многозначительно переглянулись, а у Юли все внутри сжималось от страшного отчаяния: хотелось громко кричать и звать на помощь, но она лишь с отчаянием смотрела на полицейских и ничего не могла сделать, всем клеточками понимая, что ждет молниеносный хук с любой стороны покровителя или его вассалов. Виктор, не на секунду, не отпуская её из рук, звонил кому-то, резким голосом давая распоряжения. Борис договаривался с прогулочным маленьким катером, чтобы их отвезли в Куту.
Там уже ждала личная охрана, и они срочно отправились на виллу. Виктор строго приказал Юле собрать вещи, а сам звонил Монголу, сообщая, о вынужденном срочном возвращении, обещая позже объяснить причину, и просил перенести встречу с компаньонами в другом месте. Юля уже однажды слышала это имя, или кличку. По внешнему виду Виктора, после звонка, было понятно, что встреча с этим человеком не сулит ему ничего хорошего.
Андрей заказал билеты на Барнаул, и уже через полчаса такси мчало их в Международный аэропорт Денпасар. Два часа пришлось провести в ожидании рейса, сидя в ресторане, а через 24 часа: с пересадками в городах Доха, Москва - они были в Барнауле. Встречал их невысокого роста колоритный мужчина: то ли монгол, то ли бурят, в сопровождении суровых молодцев в чёрных очках. Он улыбался обезоруживающей, милой улыбкой, внушая надежду на благоприятный исход от встречи с ними.
Мурманск...
9 октября 2015г.
Рыцари морских глубин...
-Мама, мам! А можно Тёпу я возьму? Ему тоже хочется в море поплавать немножко.
-Заинька, посмотри, как твой маленький чемоданчик распух от игрушек. А в большой не поместится уже ничего. Там все наши вещи. Мой милый, тебе некогда будет заниматься игрушками.
-Мамочка, он же не игрушка, а милый дружочек! Бабуля Наташа ведь своими ручками его сшила для меня, а значит он ручной, и ему страшно оставаться одному, - не унимался Олежек, удивляясь, что мама не может этого понять.
-Ну, если он твой сердечный дружочек, то возьми, а остальные игрушки тогда оставь. Им тоже надо от твоей заботы чуточку передохнуть. Ты так не думаешь? Не-ет, я верю, что мой сыночек добрый мальчик и жалеет своих дружочков. Пятилетний малыш медленно стал вынимать из чемодана мягкие игрушки, надеясь на какое-то чудо..., но оно не пришло. Вздохнув, он положил слоника в чемоданчик, поцеловав в черненькую пуговичку-глазик.
-Ребятишечки, цигель, цигель... - подшучивала мама. Нам ещё заезжать за бабулей.
-Мам, я никак не могу решить, что из обуви брать, - суетилась у шкафа Женя.
-Евгешка, тебе двенадцать лет, сообрази-ка сама быстренько. Мы отправляемся в жаркую страну, а стало быть, что... - Светлана, недоговаривая, призывала дочь к размышлению.
-А это означает, что из холодного Мурманска ехать лучше в удобной тёплой обуви, а с собой брать сандалии, - улыбалась маминой оценке и доверию. - О, ещё розовые ботиночки захвачу, а то ни разу не надевала. А в Санкт-Петербурге же пойдём в театр? - Женя вопрошающе посмотрела на маму.
-Обязательно! Лиза, уже и билеты нам купила: в детский театр, и в Мариинский - на балет 'Щелкунчик'.
-А папулю успеем мы встретить на причале, или нет? Он же будет нас ждать, - тревожился Олежек.
-Успеем! Обязательно успеем! - Светлана улыбнулась грустно. 'Как же я соскучилась по тебе, моя любовь! - сердце отправило признание в далёкий поход. - Пусть у тебя все будет хорошо, наш дорогой! Мы с тобой каждую минутку! - добавила душа'.
-Папа из похода приходит через полтора месяца, - поцеловал сыночка в голову, - а наш отдых продлится четыре недели: поздравим бабулю с юбилеем и немножко погреемся на солнышке. Вы же, знаете, что папуля предпочитает отдыхать на горном Алтае, у родителей. Да они с вашим дядей Игорем должны помочь деду - Феде достроить дом, и, наверное, в этот решат сплавляться с друзьями на плотах. В прошлом году, им что-то помешало.
-А я тоже сильно люблю жить у дедули и бабы Наташи, - задумавшись, прокручивая в маленькой головке мамины слова, выдохнул малыш. -Но на тёплое море тоже очень хочу! Я ведь никогда ещё не был! А сейчас е-е-еду! - возбуждённо подпрыгивал Олежка.
Зазвонил телефон, доложив о прибытии такси, и весёлая компания, угомонившись, захватила, кому, что нужно было нести - вприпрыжку помчалась на выход.
Раиса Ивановна - мама Светланы, уже поджидала их перед домом, волнуясь, что не успеют в аэропорт. За свои шестьдесят лет, ни разу не выезжала из страны: все время поглощала напряжённая работа, и забота о больном муже. После инсульта он не вставал больше семи лет, а в прошлом году его не стало. И вот в первый раз она едет отдыхать с любимой дочерью и внуками. Зять сделал ей такой подарок к юбилею.
Через три часа самолёт уносил семью, взволнованную предстоящей близкой встречей с тёплым ласковым морем, в Санкт-Петербург, а оттуда в неведомый сказочный Египет.
Алтай
31 октября 2015г.
На Алтае буйствовала щедрая благодатная осень. Расписывала макушки высоких деревьев, яркими, живописными мазками, а влюблённый в неё рассвет, добавлял светотени, в переливающуюся, извилистыми волнами роскошную палитру, размазывая между горными пиками.
Федор Васильевич - заслуженный зодчий СССР, в этом году принял добровольное решение оставить руководство архитектурным научно-исследовательским институтом и уйти на заслуженный отдых. Хотя не предполагал этого совершать ещё, лет этак десять, но, как говорится, 'Мы предполагаем', - а нами обычно 'располагают'. Приходиться, но не ради безмятежного отдохновения, но, внедриться в дружный коллектив пчёл на пасеке-гордости родителей. Им не под силу стало справляться с этим беспокойным семейством. Нынче родителям Федора Васильевича уж за девяносто, и они бОльшую часть времени коротают, беседуя с природой. Супруга, Наталья Евгеньевна - заведующая терапевтическим отделением в поликлинике, безоговорочно поддержала его решение и уехала за супругом на Алтай ухаживать за его родителями. Для неё это было привычным делом, ибо никогда не противоречила мужу, и не из-за слабости характера, но тонкости ума и безмерной мудрости, что позволило прожить им под одной крышей пятьдесят один год... Не просуществовать, но именно прожить полноценную, счастливую жизнь. К тому же она никогда не чувствовала внутренне себя так комфортно, как здесь. Организм благодарил каждой улыбающейся клеточкой за такой бесценный подарок, хотя бы на завершающем путешествии по жизни...
Работая на пасеке, нравилось ему предаваться размышлениям и воспоминаниям. Словно просматривал нескончаемую киноленту жизней: прошлых, будущих и настоящей... своей жизни, жизни предков и будущее внуков... правнуков. Закончив разговор с пчёлами, прежде чем отправиться домой, залюбовался мастерством благодатной осени и рассветных живительных лучей, вслушиваясь в щебетание птиц. Пасека родителей находилась недалеко от усадьбы, которую вместе с отцом возводили каждый отпуск собственными руками. Теперь это место встречи всего семейства. Хочется полагать, что любимое. Сюда наезжали на отдохновение сыновья со своими семьями, а это для родителей всегда безграничная радость, но ещё больше - гордость, за верное воспитание детей.
Старший сын - Игорь, известный юрист, проживал в Санкт-Петербурге, а младший, Валерий - морской офицер - подводник. В прошлом году получил звание капитана первого ранга. Традиционно предпочитал приезжать с боевыми друзьями офицерами на Алтай. 'Мы, батя, про запас пропитываемся необыкновенным воздухом, чтобы затем бережно его расходовать под большей водой в походе. Ничто так не снимает усталость, как общение с природой и музыкой пения птиц', - любил произносить Валерий, поднимая бокал за большим семейным столом. Во главе него, как было принято - сидели родители Фёдора Васильевича: отец, Василий Макарович - потомственный офицер - подводник, и мать, Ефросинья Никитична - сестра милосердия, прошедшие всю войну параллельно: он под водой - старшим офицером-торпедистом, а она на земле с полевым госпиталем.
Батюшка Василия Макаровича, основоположник семейной династии: морской офицер-гидроакустик. Легендарный прадед, служивший ещё на прославленной подводной лодке 'Дракон' в 1915 году, о котором всегда в этом доме помнят и почитают. Дорога дедов и отцов... Нелёгкая дорога, полная опасностей, требующая невероятной самоотдачи и дисциплины, но тем она и почётнее. Именно такой путь и выбрал Валерий, решив шагать по стопам деда и прадеда. Через месяц, полтора его ожидают в родном доме, чтобы отпраздновать боевое крещение. Десять походов, и первый, в должности - командира атомной подводной лодки.
Фёдор Васильевич приготовил для внуков сюрприз - построил мезонин, в котором разместил, маленькую обсерваторию с раздвижным потолком под крышей. Сыновья клятвенно обещали купить небольшой телескоп, чтобы вместе с детьми вести изучение ночного неба, отдыхая душой и заполняясь энергией космоса. Наталия Евгеньевна, с особым нетерпением ждала любимых внуков: загодя приготовила каждому отдельную комнату по их вкусу. У старшего сына пока не получается с детьми, и вся любовь обращена к детям Валерия. Лиза и Игорь тоже, души не чают в родных племянниках, максимально реализуя всю не истраченную любовь. Для девичьей горницы бабушка сама сшила кокетливые занавески на окна, а на этажерке выставила подборку книг; литературы, необходимой, на её взгляд, для чтения юной девочки, помимо той, какую предпочитала сама Женя. Она любила с книжкой посидеть под большой развесистой сосной. По соседству с ней дедушка соорудил широченные семейные качели, украсив изысканной резьбой. Бабушка сшила теплый матрасик, а когда начинался дождь, его уносили в дом, хотя её от непогоды защищал надежный навес. Качели, стали любимым местом родителей Федора: любителей подремать, слегка покачиваясь в ней.
Наталья Евгеньевна каждый день заходит в комнаты внуков, мечтая о том, когда они наполнятся милыми голосами. Вот и сейчас, протёрла пыль в комнатах и пошла готовить обед. Скоро вернётся муж, и он не должен видеть беспорядок с разложенными овощами и прочим составляющими его любимого борща. Напевая, направилась в своё кухонное царство.
Фёдор Васильевич уже подходил к дому, как неожиданно услышал что-то вроде завывания... Он заспешил, и уже на пороге нижней террасы распознал голос жены. По телу побежали мурашки от ужаса, исходящего из комнаты. На полу у плиты: с длинным ножом в одной руке, и недорезанным кочаном капусты - в другой... с безумными глазами неподвижно сидела жена и выла, тыча ножом в сторону телевизора... Он не знал, куда бросаться: либо приходить ей на помощь, либо прислушиваться к новостям, но слух поймал сообщение о крушении самолёта... над Синаем.
-Наш зелён... сло...ник... слоник... вон...
-Какой слоник, где?! Ты о чём?! - но тут же увидал среди разбросанных вещей и... игрушку... плюшевого слонёнка, похожего на того, что они в прошлом году привозили внуку Олеженьке в Мурманск... Наташа сама любовно его шила, чтобы малыш мог с ним спать. Знала, как он любит засыпать в обнимку с искусственными игрушками, и решила сшить из натуральной ткани, чтобы ему было приятно. "Да и полезно", - авторитетно заявила тогда любящая бабушка. Разыскала в каких-то журналах по рукоделию...
-Нет, нет! Не может быть! Я сейчас... буду звонить... - он заметался... От телефона к жене... Поднял супругу и поместил на кровать, дав валидол под язык, и сам машинально положил себе в рот... Ничего не сообщай только пока нашим родителям. Мы должны... Я все узнаю... попозже... потом... Мучительно сжимал виски, пробуждая в сознание, светлую искру действительности, дающую надежду на ошибку... пусть трагическую, ибо там... в том сообщении много страшного для других людей, но ничего не получалось. Прицельным огнем по мозгу стреляла неотвратимость, пулей из игрушечного слоника... другого такого быть не могло, а значит... У Натальи Евгеньевны перекосило лицо... пыталась говорить, но только беспомощно шевелила искривлёнными губами. Из глаз выкатилась беспомощная слеза... Федор, мгновенно поняв в чём дело, позвонил в скорую: объяснил ситуацию, и попросил им навстречу отправить реанимобиль, сообщив номер и марку джипа. Терять время было нельзя... Закутав в покрывало любимую жену, взял бережно на руки и понёс к машине, постоянно целуя мокрые глаза.
На половине пути к больнице их встретил реанимационный автомобиль. Федор нежно взял на руки жену, и собирался переложить из машины на носилки, но... она напряженно смотрела, привлекая внимание, и ослабленной рукой потянулась к нему... Рука упала...
-Что, что, милая? Сейчас, сейчас тебе помогут, и все будет хорошо...- целовал глаза, лоб, губы... Наташа же... не смогла сказать мужу последнее: 'Спасибо за жизнь, моя любовь! Прощай!' - умерла на руках любимого человека.
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-258/preview.jpg)
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-258/foto_93347.png)
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-258/foto_93499.jpg)
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-258/foto_94052.jpg)
![[]](/img/s/sheremetewa_s/maks-258/foto_93950.jpg)