Аннотация: Добавил комментарии и разъяснения ко многим примененным в тексте понятиям и терминам. :)
Баллада о доблестном казаке Иванке.
- Кажись, оторвались, - сказал атаман[1] негромко, словно сам себе, остановив взмыленного коня[2] на вершине небольшого пригорка. Но остановившийся рядом его джура[3] Иванко[4] услышал, даже несмотря на тяжелое и громкое дыхание своей лошади. Он вообще научился слышать атамана практически всегда - тот частенько отдавал распоряжения вполголоса, а иногда и еще тише. Не в бою, конечно - тогда-то его голос перекрывал любую сечу[5], направляя казаков[6] в лихую атаку на супостата. Ну или командуя отступление, как сегодня - слишком силы были неравны, их небольшой отряд неожиданно столкнулся с вышедшей из другой балки[7] татарской сотней...
Впрочем, казаки показали себя вполне достойно, тут же дружной, хоть и небольшой, лавой[8] атаковав не успевших развернуться в боевой порядок неприятелей. И хоть тех было вдвое больше, сумели их частью порубить, частью рассеять, и прорваться. Хотя и сами потеряли чуть не половину своих...
Тем временем на пригорке, вокруг атамана, останавливались все новые подъезжающие казаки, многие из которых были уже без заводных[9] лошадей, потерянных в схватке, и почти все - ранены, некоторые довольно сильно. Но с коней никто не слезал - команды не было. Атаман по-прежнему осматривал ту часть степи, откуда они прискакали только что, и откуда можно было ожидать преследователей. Хоть солнце ощутимо клонилось к западу, видно было еще вполне отчетливо, чтобы разглядеть чужих всадников хоть у самого горизонта. Никого не разглядели, впрочем, и ватажок[10] скомандовал привал. Казаки тут же первым делом помогли самым тяжелораненым слезть с лошадей - некоторых буквально снимали на руках - и принялись перевязывать, а скакунов отпустили пастись на противоположный склон, чтобы их не было видно издалека.
Несколько самых опытных и уважаемых казаков направились к командиру, но речей никаких не заводили - негоже вперед батьки[11] лезть. Атаман пока тоже молчал, мозговал[12]. Тем временем Иванко прошелся между всеми воинами, замечая состояние каждого, и тоже подошел к старшине, готовый доложить, сколько казаков ранены легко, сколько тяжело, сколько невредимы - Иванко тоже был в их числе, потому что мчался на врага чуть позади атамана, и практически только добивал успевших увернуться из-под его тяжелой руки противников - и скольких они потеряли. Погибших, впрочем, было меньше чем показалось молодому джуре сначала - всего полтора десятка, а вовсе не половина отряда. Но Иванко тоже не стал что-либо без спросу говорить атаману, почтительно остановившись неподалеку от него, за спинами старых казаков.
- На ночь встанем вон в том лесочке неподалеку, в балке, - недолгое время спустя решил атаман, показав рукой в нужную сторону. Такое распоряжение ни у кого из старшины[13] вопросов или возражений не вызвало, все понимали необходимость отдыха, особенно для раненых. - Целые и легкораненые посменно охраняют, остальные отдыхают. Иванко, сколько казаков ранены?
- Шестеро тяжело, батьку, и еще восемь не так сильно, - тут же ответил джура, - а задеты так почитай что все...
- Задеты - то для казака не преграда ни в бою, ни в походе. Ладно, выдюжим с Божьей помощью, - он широко, размашисто перекрестился, и казаки дружно, истово повторили жест вслед за атаманом. - А тебе, Иванко, будет служба особая. Конь твой немного отдохнет, да и ты тоже - да и отправишься за подмогой[14]. Татары нас так не оставят - искать будут, пока не найдут... Пойдешь почти точно на полночь[15], примерно к утру дойдешь к дубу приметному, на могиле[16] растет там. Старый, здоровенный... От него - на восход, дня за два до наших и доберешься. А мы следом пойдем, только медленнее... Ясно?
- Ясно, батьку! А что за дуб такой?
- Да дуб как дуб. Хотя и слышал я как-то... Впрочем, ничего там нет особого - таких дубов немало я видал на веку.
- Или вот что - бери моего заводного, на нем скачи, - видно, эта мысль только что пришла атаману, и была признана здравой. - Он посвежее, да и более выносливый, быстрее доберешься. И от татар легче на нем уйти можно, если все же встречи с погаными[17] не избежишь. Хотя ты парень везучий - из османского[18] плена выбраться, да домой невредимым вернуться редко кому удавалось. И на это твое везение я очень надеюсь! - последнее атаман говорил уже для старшины, похоже - некоторые из казаков начали хмуриться, не очень довольные, видимо, что такое важное дело поручают молодому да зеленому. Но атаман знал, как людей к своему решению расположить - после таких слов недовольства больше не было. У старшины, но не у Иванка. Нет, ночь проскакать после дня в седле ему было не сильно в тягость - дело в другом...
- Батьку, дозволь[19] на моем Гнедке отправиться! Он ко мне привычный, да и я его норов хорошо знаю!
- Коли так - бери его заводным, одвуконь[20] поскачешь! - решил атаман. И просьбу уважил, и на своем настоял. - Ну, с Богом!
...Луна то показывала свой серебристый лик между белесых туч, то проглядывала сквозь них белесым же округлым и расплывчатым пятном. И вокруг все постепенно становилось каким-то молочным, словно воздух собрался становиться киселем, но никак не решался. "Это же не тучи - туман" - подумалось Иванку как-то безразлично, усталость все же сказывалась. Но кони трусили[21] вперед достаточно резво и бодро, не отвлекаясь на туман - видимо, им он не мешал. Впрочем, молодому казаку подремывать в седле туман тоже не мешал, даже наоборот. Только постоянно тревожащая мозг мысль "не заплутать бы, выйти к дубу!" не давала гонцу расслабиться полностью в седле да поспать.
Туман тем временем становился все гуще, и даже топот копыт снова идущего заводным Гнедка (Иванко уже дважды пересаживался с одного коня на другого, попеременно давая отдых каждому) доносился до казака еле слышно. Зато послышались непонятно откуда идущие похрустывания, посвистывания, щелчки и что-то похожее на шепот, сначала еле слышные, но затем постепенно становящиеся все громче и сильней. В белом тумане начали мелькать какие-то темные тени, сначала расплывчатые и далекие, а затем все ближе и все отчетливей. Кони уже явственно пряли ушами[22], иногда вздрагивая от неожиданных звуков, и начали нервничать, но шли по-прежнему ровно, и видимо поэтому - а еще может от усталости тоже - Иванко их состояния не почувствовал, продолжая дремать на ходу.
А слышались уже не только шорохи и шепот - то словно достаточно громкая речь на непонятном языке пробивалась сквозь ставший буквально осязаемым туман, то какие-то вскрики, то будто грозное рычание невидимого зверя звучало поблизости... И когда дикий и громкий вопль неизвестно какого существа раздался совсем рядом - атаманов Вороной рванул вперед, и понес[23]. Чуть не вылетевший спросонок из седла от такой неожиданности казак вцепился в повод изо всех сил - но этого явно было мало, чтобы остановить мощного скакуна. Не обращая внимания на всадника, вороной летел вперед словно черная пуля сквозь белый снег, и ничто, казалось, его не могло остановить. Иванко, вцепившись в поводья и крепко обхватив ногами коня, низко пригнулся к его шее, беспокоясь только об одном - "как бы не вышибли из седла ветки дуба на такой скорости!"
Никаких веток, впрочем, не было, только трава, местами погуще - и тогда подковы[24] стучали очень тихо, почти неслышно, а местами словно объеденная овечьей отарой начисто, и тогда стук копыт был звонким и отчетливым даже в таком густом тумане. "Откуда этот туман, ведь лето на дворе" - удивился окончательно проснувшийся Иванко, но ответа ему не было, бешеная скачка продолжалась...
Из состояния полной отрешенности атаманского джуру вывело изменение положения его тела - голова словно приподнялась, хоть он и продолжал лежать на шее коня. "Видимо, в горку пошли..." - совершенно без эмоций подумал казак, вымотанный изнурительной скачкой. Конь тоже почувствовал подъем, похоже, и стал потихоньку замедляться. Вскоре он уже шел рысью, и явно собирался вообще перейти на шаг. А может и вовсе остановиться. Впрочем, и то и другое всадника вполне устраивало. Распрямившись в седле, Иванко попытался оглядеться, но окрестности вокруг были неразличимы в ночной темноте - Луна словно спряталась за горизонт. На всякий случай придержав успокоившегося коня, молодой казак прислушался - спереди и вроде немного выше отчетливо различался какой-то шелест. Конь снова, без команды всадника, пошел, именно туда. И через несколько минут Иванко уже спрыгнул наземь у ствола могучего, в три-четыре обхвата[25], дуба. "Гляди, добрались таки! Теперь стреножить[26] лошадок - и отдыхать до утра, пока не рассветет" - мелькнули мысли. Но Гнедка сзади не оказалось - только кусок повода[27] оставался привязанным к седлу вороного.
"Ну, может нагонит..." - последнее что подумал казак, в изнеможении засыпая привалившись спиной к дубу.
Утро выдалось тихое и спокойное - вороной неторопливо бродил по склону чуть пониже дуба, пощипывая травку, над небольшой речушкой у подножия холма гудели и звенели какие-то насекомые, а в лесочке на противоположном берегу негромко и беспечно пели птицы. Было довольно свежо, но не холодно. "Красота!" - воскликнул мысленно Иванко, встав на ноги и потягиваясь после сна. Да так и замер с вытянутыми вверх руками.
"Это куда же меня занесло?!! Ладно дуб - а речка, а лесок этот откуда в степи взялись? Да и трава под ногами совсем не степная - зеленая и сочная. И запахи... Нет, так не сухая степь пахнет, а сады вокруг села!"
Села, правда, никакого не было видно, или даже одинокого домика. "Что ж, придется искать хоть каких людей, только тихо и осторожно."
Однако сделав ревизию своим припасам, казак немного приуныл - большая часть поклажи пропала вместе с потерявшимся конем, так что остался он совсем без еды. А из оружия сохранились только сабля, тонкий и изящный восточный кинжал да один пистолет, который постоянно был за поясом. Лук же остался приторочен[28] к поклаже Гнедка, так что даже возможности подстрелить какую-то птицу на завтрак у джуры не было. Впрочем, для казака несколько дней впроголодь особой проблемой не казалось - главное, воды было вдоволь. Напившись и наскоро ополоснувшись в речушке, Иванко снова поднялся к дубу, и уселся под его кроной, задумчиво оглядывая окрестности - в какую сторону двигаться, было совершенно непонятно. Солнце тем временем поднималось все выше, становилось теплее - но по-прежнему нигде в обозримом пространстве не было видно хоть какого-то движения. Если не считать иногда переходившего с места на место в поисках травы поаппетитнее вороного, конечно.
Так ничего и не решив, молодой казак снова поднялся на ноги, и неторопливо направился к речушке. Но не успел он спуститься и до середины склона, как из-за леса послышался резкий, хотя и не очень громкий, и явно призывный сигнал рога[29]. Через несколько мгновений оборвавшись, вскоре он зазвучал снова - и успевший опять взбежать на вершину Иванко довольно точно смог определить направление, откуда раздавался призыв.
Быстро оседлав коня, казак вскочил в седло и, перебравшись через неглубокую речку с низкими, некрутыми берегами, галопом помчался к явно попавшим в беду людям. Но помчался не напрямую, через лес, где запросто можно было сломать ноги, а то и попасть в засаду - а огибая его, и притом не очень близко к опушке. За время скачки рог прозвучал еще раз, совсем коротко - и джура убедился, что направление держит правильное.
Но все равно он чуть не опоздал. За лесом оказалась дорога, не очень наезженная с виду, и на ней лежали пять или шесть трупов, некоторые в разноцветной одежде, а вооруженные кто чем четверо разного возраста и вида людей - но все довольно крепкого телосложения - теснили с трудом отбивавшегося от них каким-то огромным, по сравнению с привычной для казака саблей, и видимо тяжелым мечом... не человека даже, а какого-то железного существа. Хотя это человек, конечно - с удивлением понял Иванко, - только весь закованный в железо. Впрочем, пока он удивлялся, тело автоматически начало атаку, разгоняя коня и направляя его на сражающихся. Казаку осталось только вытащить из-за пояса пистолет и, прицелившись, выстрелить в одного из нападающих, наиболее близко подобравшемуся к одинокому воину. Но раздался только щелчок колесцового механизма...[30] "Отсырел порох в тумане" - мелькнула у всадника мысль, пока он, отбросив бесполезный уже пистолет, выхватывал саблю. Ближайший к нему разбойник - почему-то именно так подумал о нападавших казак - уже успел развернуться к нему, и даже направить свою пику[31] в его сторону. Но Иванко, уклонившись, рубанул его клинком, левой рукой уже направляя коня к следующем противнику. Но тот оказался проворнее, и хитрее - увидев судьбу напарника, не стал испытывать свою удачу, а воткнул копье в шею приближающемуся скакуну. Тяжело раненый вороной с отчаянным ржанием стал заваливаться в сторону, и казак с трудом успел соскочить на землю, на мгновение выпустив сражающихся из виду. Благо спрыгнул он в противоположную от противника сторону - иначе тот запросто мог успеть проделать с ним то же, что и с конем. Но время прошло - сейчас Иванко твердо стоял на ногах, и прекрасно видел все действия обоих нападавших. Обоих - потому что одного из разбойников обороняющийся тоже уже упокоил[32], видимо воспользовавшись некоторым переполохом во время неожиданной для тех атакой. И теперь один из оставшихся, по-видимому главарь, с мечом, уже сам с трудом отбивал атаки недавней жертвы, а второй пикой пытался поразить стремительно уклоняющегося молодого казака. Пытался, правда, не очень долго - сделав несколько обманных движений, джура подобрался к нему достаточно близко, чтобы достать[33] его саблей. Ну и достал, не откладывая. И тут же повернулся к последней сражающейся паре - но разбойник уже падал, пронзенный насквозь мечом. Короткая для казака, но достаточно длинная для сражавшегося с разбойниками воина схватка завершилась.
Вытерев окровавленный меч об одежду поверженного противника, тот вложил его в ножны и, сняв с головы тускло блестевший, диковинной формы котелок[34], подошел поближе к казаку, и с достоинством, хотя и довольно низко, поклонился, прижав руку к груди. Дождавшись ответного поклона от несколько замешкавшегося Иванка - рассматривая доспех[35] незнакомца, он поздно спохватился спрятать саблю - воин торжественно произнес:
- Вы безмерно мне помогли, сэр рыцарь, уничтожить шайку этих подлых разбойников, и я в долгу перед вами! Не соблаговолите ли вы назвать свое имя и титул?
Сначала Иванко ничего не понял, но потом в памяти всплыли как будто давно забытые слова речи тех иноземцев, с которыми он общался будучи в турецком плену - многие из них разговаривали на довольно похожем языке. И поэтому он ответил, стараясь говорить как можно проще:
- Я Иванко, оруженосец Антона Иртышца, атамана... командира отряда казаков, - произнеся последнее слово, джура снова запнулся, но затем повторил только что услышанное от собеседника, - отряда рыцарей. Я направлялся к другому отряду, но заблудился в ночном тумане. Не будет ли любезен сэр рыцарь сообщить, где мы находимся?
- О, разумеется - Сноттинхамшир[36]!
- Мне неизвестно это название... Это город?
- Это графство[37], - и видимо заметив непонимание в глазах собеседника, добавил: - местность, земля...
- И в какой она стране?
- Сэр рыцарь, невозможно до такой степени заплутать в тумане! - глаза рыцаря блеснули негодованием.
- Я не очень хорошо вас понимаю. И не очень хорошо говорю на вашем языке. Но мне действительно очень важно это знать! - стараясь говорить максимально вежливо, ответил Иванко.
- О, прошу меня простить - я несколько возбужден после боя, и совершенно упустил из виду, что вполне возможны различные... обстоятельства... Это Англия!
- Англия? Но это... невозможно... - ошарашенно сказал казак, с трудом подобрав несколько слов для ответа. - Это же... - он замолчал, пытаясь припомнить, где именно находится эта Англия. Получалось неимоверно далеко...
Видя такое состояние своего спасителя, рыцарь совершенно уверился, что его не разыгрывают, и уж совершенно точно не насмехаются над ним. Поэтому он попытался расспросить собеседника об обстоятельствах, приведших к такому положению дел. Понимали они друг друга неважно[38], но кое-какое представление все же рыцарь составил. И был столь поражен этим, что тоже оказался в некоторой растерянности.
- Так ваша родина находится столь далеко, что добираться туда нужно многие годы. Да и в одиночку такой путь не проделаешь... Скажите, а родственники там у вас остались?
- Нет, мать и отец погибли при набеге татар, а моих младших братьев и сестру продали[39] отдельно от меня, и что с ними - я не знаю.
- Татары - это кто? - поинтересовался воин.
- Степные кочевники, - ответил казак, и добавил: - мусульмане.
- Но вы-то христианин? - почему-то голос рыцаря стал несколько взволнованным. Вместо ответа Иванко продемонстрировал собеседнику серебряный нательный крестик. Затем все же подтвердил:
- Да, христианин.
Рыцарь, внимательно рассмотрев крестик, надолго замолчал. Молчал и Иванко, обдумывая ситуацию, в которой оказался. По всему выходило - не было в его положении ничего хорошего...
Так они и сидели некоторое время рядом, на обочине неширокой дороги, на которой там и здесь лежали трупы людей и лошадей, валялось оружие - и молчали, думая каждый о своем. Затем, словно приняв какое-то решение, рыцарь степенно встал, повернулся к молодому казаку - и тот под его взглядом тоже непроизвольно встал - и произнес:
- Вы еще очень юны, и оказались в весьма непростой ситуации, без родственников, друзей и поддержки. В то же время вы храбрый и весьма умелый воин, а учитывая как вы примчались на помощь неизвестному вам человеку - у вас доброе и отзывчивое сердце. Я же, достигнув средних лет и определенного положения в обществе, не имею детей и самое главное - наследника. Поэтому, доблестный сэр рыцарь, я предлагаю вам - будьте мне сыном, а я стану вам отцом!
И замолчал, пристально глядя на Иванка, и ожидая его ответа. А тот тоже замер, ошарашенный таким предложением, и не в силах от неожиданности и эмоций от всех перенесенных за неполные два дня событий, сообразить что ответить опытному и бывалому воину. Молчание уже переходило все границы приличия, с точки зрения англичанина, но он все же терпеливо ждал, ничем не выказывая нетерпения. Наконец молодой казак решился:
- Я согласен... быть вашим сыном! - это, похоже, был наилучший выход в его положении.
- А я очень рад, что вы приняли это мое, возможно несколько поспешное, предложение! - с явным облегчением и радостью ответил англичанин. - Иве... У вас такое сложное, непривычное имя... Напишите его - мне будет несколько легче его запомнить!
Иванко нагнулся и кончиком кинжала, с трудом вспоминая латинянские[40] буквы, нацарапал прямо в дорожной пыли свое имя. Рыцарь внимательно его прочел, беззвучно шевеля губами. Затем, снова выпрямившись во весь рост, громко и торжественно сказал:
- Я, Седрик Сакс, перед лицом Бога и людей провозглашаю, что принимаю в свою семью храброго и достойного юношу Айвенго[41], и нарекаю его своим сыном и наследником, с закреплением за ним всех прав и обязанностей, проистекающих из такового звания, сам же обязуюсь быть ему достойным отцом!
И два совершенно не подозревавших о существовании друг друга еще пару часов назад человека крепко обнялись посреди недавнего побоища.
-----
Список пояснений к различным словам и терминам, употребленным в тексте - не всегда серьезных, но непременно правдивых.
[1] атаман - командир, руководитель казачьего отряда или войска.
[2] конь - крупное домашнее травоядное животное отряда непарнокопытных, используемое в прежние века как транспорт. Собственно конь - это взрослый самец лошади, но название может использоваться для обозначения лошадей вообще. Главное же - что в описываемые времена конь это не только существенная 'материальная ценность', но и зачастую единственная возможность переместить и людей, и груз на значительные расстояния быстро, а также возможность отдалиться от разнообразных опасностей. Ну и приблизиться к новым, разумеется.
[3] джура - помощник, ученик и оруженосец у казачьего атамана (а также у других казачьих руководителей)
[4] Иванко - уменьшительное от Иван.
[5] сеча - бой, сражение.
[6] казаки - вольные люди из беглых крестьян и посадских людей, селившихся с конца XIV в. на свободных землях по Днепру, Дону, Волге и объединенные в XV в. в самоуправляющиеся военные общины. Днепровские (запорожские) и донские казаки совершали беспримерные по храбрости походы на лодках - 'чайках' в Турцию и Крым, освобождая захваченных в плен невольников, а также ради добычи.
[7] балка - длинный природный овраг в степи, зачастую достаточно широкий.
[8] лава - боевой порядок кавалерии при атаке, характеризующийся разомкнутым строем и построением в одну шеренгу.
[9] заводной, заводная - запасный верховый конь, который походом идет в запасе, на привязи вслед за основным, как правило, неся при этом часть поклажи (иногда - всю).
[10] ватажок - предводитель.
[11] батька - уважительное наименование атамана.
[12] мозговать - обдумывать.
[13] старшина - общее наименование руководителей казачьего войска, либо (как здесь) - собирательное название наиболее опытных и уважаемых казаков.
[14] подмога - подкрепление.
[15] на полночь - на север.
[16] могила - курган.
[17] поганые - эпитеты для татар или турок у казачества.
[18] османский - турецкий.
[19] дозволь - разреши.
[20] одвуконь - на двух конях, основном и заводном.
[21] труси́ть - ехать мелкой рысцой, скакать не быстро.
[22] прясть ушами - резко двигать ушами (от испуга, нетерпения или злости).
[24] подкова - приспособление из железа для предохранения копыт лошади, имеющее форму незамкнутого плоского кольца, крепится к копыту особыми гвоздями.
[25] обхват - расстояние, равное кольцу, образуемому при обхватывании чего-либо руками (в три обхвата - такой, что можно обхватить только втроём).
[26] стреножить - связать путами (треногой) ноги лошади (обе передние с одной задней или только передние). Кроме этого, после длительной скачки лошадь необходимо обихаживать - сначала поводить медленно, можно по кругу, чтобы разгоряченный конь несколько остыл (в данном случае Иванке этого делать не надо было - по тексту конь сам замедлялся, и затем некоторое время шел шагом); после - обтереть (от пота), можно сеном или даже травой; и только после всего этого - напоить.
[27] повод - веревка или ремень, за который ведут коня.
[28] приторочен - привязан.
[29] рог - музыкальный или сигнальный (в данном случае) инструмент в виде изогнутой трубы, в прежние времена изготавливался зачастую из рога подходящего животного, откуда и название.
[30] колесцовый механизм (колесцовый замок) - распространённый в XV-XVII веках (у казаков в конце XVI-XVII веках) механизм огнестрельного оружия, в котором необходимая для воспламенения порохового заряда искра высекается с помощью вращающегося колесика с насечкой.
[35] доспех - здесь: латы из крупных металлических пластин, откованных по форме тела воина.
[36] Сноттинхамшир - вариант произношения графства Ноттингемшир (англ. Nottinghamshire).
[37] графство - (англ. shire, county) основная административно-территориальная единица Англии.
[38] понимали неважно - английскому (и французскому) языкам Иванко научился будучи в Турции (в 17-м веке), от пленных европейцев. В описываемом эпизоде же - конец 12-го века, когда "При дворе и в замках знатнейших вельмож, старавшихся ввести у себя великолепие придворного обихода, говорили исключительно по-нормано-французски." (В.Скотт, "Айвенго")
[39] продали - в рабство, весьма распространенная судьба уведенных в плен крестьян или горожан в описываемое время.
[40] латинянские - буквы латинского алфавита.
[41] Айвенго (англ. Ivanhoe), Седрик Сакс - персонажи романа В.Скотта 'Айвенго', действие которого происходит в конце 12-го века.