Улица Товаль. Маленькое кафе, автомастерская, ещё одна, деревообрабатывающий завод, высокий сиреневый забор , за которым что то грохочет. По другой стороне - длинное здание с боксами, в одних за закрытыми воротами тишина, в распахнутых других из сумрака глубины доносятся звуки сварки и стук железок. Затем небольшой пустырь и опять заводик, снова небольшой пустырь и свалка. Их сменяет стена одноэтажного строения, в которой ряд открытых широких входов. Вижу знакомую картину - строй программных станков, несколько универсалов, заточные камни, плита с мерителями, аккуратное помещение. Но мне не сюда и я, мгновение посмотрев, чтобы не травить себе душу, продолжаю движение.
Вот куда мне. Раздвижные ворота и за ними станки, среди которых узнаю токарный, фрезерный, большие сверлильные и ещё какие то, мне пока непонятные. Если пройти через помещение ко второму выходу, там снаружи слева вагончик, в нём конторка. Рядом груды стружки, досок, мусора.. В метрах пяти далее проволочный забор, насыпь и железнодорожные пути. Вдали небо над дикой, неуютной, но узнаваемой глазом различной формы промышленными зданиями, которые увиты фантастическими конструкциями из труб.
Следующее помещение не относится к "моему заводу", оно заставлено разной величины узлами трубопровода.
Ещё одни высокие ворота - внутри огромный экскаваторный ковш и пара чуть поменьше. Средних размеров станок - пила и повсюду, куда падает взгляд - куски железок, плит. Справа железная узкая лестница выводит на второй этаж, там раздевалка, кухонька и комната со второй конторой. Тут стол заваленный документами и листами бумаги с контурами деталей, для копировально - нарезного лазерного станка, холодильник, стеллажи с набросанными вещами.
Хозяева - Халиль, шестдесят семь лет, лысеватый смуглый араб, с умным взглядом и его сын Элияс, этому двадцать один, плотный, высокий, глаза пуговки, щёки яблоки.
Заводу этому уже около сорока лет. А сынок в деле - пять. Молодец, в таком то возрасте заниматься столь серьёзным делом, вместо погулянок, вместо любимого современного развлечения арабской молодёжи - участия в интифаде ( месть евреям за существование, нанесённые обиды) метания камней в автомобили на дороге или террористической деятельности, это он молодец. Для себя. Посмотрим, как это всё будет выглядеть для меня.
На первой беседе, Халиль сказал, что хочет не столько, чтобы только рабочим я был, а ещё и как учитель для Элияса во фрезерном деле. Он работает на всех станках, но я же специалист и, мол, знаю больше.
Ага, я поверил. Хотеть то он хочет, и Элияс молча слушает, не возражает. Но, думаю, это всё слова. Из разных миров мы. И одни и те же слова воспринимаем подчас по разному.
К тому же, на первой беседе был момент, вроде и шутка, но...но... который я запомнил и он мне не понравился.
Они говорили что то между собой. Я не узнал языка. Разные диалекты, общины, деревни, всюду имеется для европейского человека неузнаваемые различия. Когда они ко мне повернулись, а я всё прикидывал, как поделикатнее спросить, придумал и спросил:
-- А кто у вас работает? И сколько, человека три - четыре?
-- Да, двое в другом помещении, один здесь, и мы сами.
-- Халиль, я языка не узнал, на котором вы сейчас говорили. Ты - араб? ( деликатно, верно? Ведь не сразу и не в лоб)
-- Нееет, мы - евреи, двое рабочих - да, арабы, один - русскоязычный. А что?
-- Да ничего. Я как то работал у Габи, на перекрёстке Вулкан, у Азера в Кирьят - Бьялике (хозяева арабы - авт.).Знаком с ними?
-- нет. Мы - евреи! И как тебе работалось у них?
-- Хорошо.
На следующий день, работая у станка, услышал, как они остановились за спиной и разговаривают. Обернулся.
-- Халиль, язык, это же арабский. Ты - араб.
-- Да.
-- а почему при первой беседе сказал, что еврей?
-- Нуууу....
-- Понятно. Пошутил.
-- Да.
Мне ясно, почему не сказал, раз уж я сам сразу не понял. Некоторые из рабочих не хотят работать у хозяина - араба. По разным причинам. В зависимости от того мнения, которое у них сложилось о такой работе из прошлого опыта. И при условии, что имеется желание выбора в отношении работы или работы и безработицы.
===========
Первый день работы был предпраздничным, поэтому я работал только до часа дня. Сначала занялся станком. Он не старый, ему всего два года. Но совершенно не ухоженный. Им пользовались как неродным инструментом и при этом без привычки ухода и сбережения. Не залито масло, защитные пластины на направляющих забиты стружкой и оттого погнуты, стружка и вокруг станка чуть ли не по колено, охлаждающая жидкость настолько разбавлена водой, что на столе станка полно ржавых пятен. Да и само рабочее место - не место для работы. От станка до ящиков с фрезами, цангами метров шесть, ключи, отвёртки, свёрла, оснастка имеются в малом количестве и разбросаны по всему помещению, а кое что и в другой комнате. Мерители чёрные, пыли с палец толщина и тоже гуляют повсюду. Имеется и новая оснастка и новые фрезы, но они в дальнем шкафчике и Элияс просил их пока не трогать. Параллельки? Куски железа и всё, что попадётся на глаз. Даааа...Хорошо то, что станок не разбит и не разболтан - им не работали на пределе возможностей.
Минут за сорок привёл всё, что мог, по минимуму, в состояние, позволяющее начать работу. Вернее, так: чтобы я мог начать работать. Потому что тут же работали до меня, и работы были трудоёмкие и детали разнофигурные. Прибрался. Проверил и выставил голову шпинделя по всем направлениям. Залил масло в станок. Очистил направляющие. Переставил и выставил тиски. Убрал ржавчину. Говорится это легко. А вот делается сложно, любое действие.Чтобы залить масло, канистра в наличии, но нужна ёмкость меньшая. Ищу. О! Бутылка из под кока - колы! И воронка, для заливки в бутылку, нашлась. Размером воронка с человеческую голову!!!
Первая работа. Фаски на стальных пластинах. Пластин пятьдесят. Простейшая работа, когда под рукой всё, что требуется. А когда нет? Профи (профессионал) и в Африке профи. И из дерьма может конфетку сделать. Но! Усилий на это потребуется больше. Фрезы под фаски тут нет. Пачкой не сделаешь детали. Самому заточить - многовато времени надо и нет тут из чего, да и заточной камень с фигу. Обломок фрезы для заточки.... Я не нашёл. Голову шпинделя поворачивать? Потом пока её выставишь.... Уголок параллельку? Нет!
В отверстие с резьбой, нашёл сбоку тисков, закрепил болт, с ним кусок железа с пазом, нашёл на полу - будет упор для уголка. Подобрал нечто вроде параллелек, для подклада в тиски под деталь.
Фреза нужна. Пошёл и взял из тумбочки твердосплавную, ресук - это для черновой обработки, малого диаметра, чтобы легче и мягче было работать.
Подошли Халиль и Элияс. Посмотрели.
Элияс:
- да тут на глазок можно! Главное - быстрее.
Халиль:
-- вот, скоростная головка ( из трёх пластинок осталось в ней две и те уже многократно работаны, видно, и не повернуть их, второй уголок пластин такой же. Новые взять?)
Я взял, посмотрел.
-- нет!
- почему?
- не хочу! (объяснять им всё, каждый шаг работы, и подробно?)
Помолчали, отошли.
Работаю. Уголок на тиски до упора, деталь к уголку и до параллельки, зажать тиски, убрать уголок, включить станок, эмульсию. Вручную пройти фаску, тяжело крутить ручку, но только так, чувствую фрезу тогда, деталь всё таки высоко от места зажима, немного опасно, направление усилия фрезы вбок и на себя, на неподвижную губку тисков, обратно на автоматической подаче. Остановка. Выключение всего. Продуть сжатым воздухом. Отжим. Переворот детали и всё по новой. Так четыре уголка. Готово. Следующая деталь.
Пластины все в выбоинах, глубоких царапинах, к тому же по длине они разняца, то есть, неодинаковы. Немного, в пределах миллиметра, но в процессе работы это мешает. При зажиме в тисках выясняется, что некоторые детали ещё и изогнуты по плоскости. По звуку, идущему из под фрезы, слышу, когда что то не так и замедляю движение или вообще прекращаю - опасно, может вырвать деталь из тисков или сломать фрезу. Что всё таки и происходит. Бзынь, бряк, трррык. Фреза попрощалась со мной.
Жаль. Хорошая была фреза. Твердосплавная, новая, красивая. Но, бывает. Где тут ящик со сломанными фрезами? Ага, вот. Пошёл, взял такого же диаметра фрезу простую. Придётся чуть медленнее работать, но тоже нормальное дело.
В четыре закончил работу. Сегодня договаривался со служащей из коахадама, она звонила днём, что зайду к ним - надо подписать договор с ними.
Только отошёл метров сто от завода, как звонок. Халиль:
-- Ты сломал фрезу?!!
-- Да. А что?
-- и спрятал её и не сказал!!
-- не прятал, а в ящик со сломанными положил. И что, говорить о этом надо? Обычное дело!
-- ааааа, ......
Он что то кричал по телефону, я не вслушивался. Меня тоже охватила такая ярость, гнев на идиотизм ситуации.
-- завтра приду на работу, скажешь всё, что хочешь. До свидание.
На другой день говорили без крика. Элияс попытался, но не продолжил. Халиль говорил - фреза стоит триста шекелей, а ты мог скоростной головкой работать (!!!. Вот основная суть события - я не делал так, как сказал старшОй. А для сыночка ещё и то, что его отца не послушал.). В результате, Элияс попросил не пользоваться новыми фрезами и закрыл на ключ тумбочку, где они лежали.
В раздевалке в стороне стоит стол. За ним я и пристроился кушать. У меня пять бутербродов - хлеб, масло, колбаса. Стаканчик кофе. За столом на полу лист паралона, на нём дремлет рабочий, Алексин. Когда я зашёл, он повернулся:
-- там в мешочке сало. Настоящее, только привёз с Украины, ездил месяц назад. Угощайся. И маслины в коробке.
-- Спасибо. Алекс, я возьму, маму угощу?
- Конечно, бери весь мешочек. Завтра ещё принесу.
Есть такая присказка в армии - "хорошо, когда в подразделении имеется свой Василий Тёркин". Алекс как раз из таких - оптимист, говорун, много повидавший и поездивший не только по Союзу, но и по Европе. Плюс умеет работать. В своё время служил в армии, был офицером, затем занимался ремонтом и изготовлением различных конструкций строительных, поэтому и множество командировок у него за спиной. В Израиле делал то же самое. Сварка, слесарные работы. Разница только в том, что инженерное участие в таких работах тут минимальное. Всё в руках умельцев и опытных в изготовлении того, что делают. У Халиля Алекс два месяца. Первую неделю он занимался тем, что прокладывал тропинки для движения в помещении средь набросанного хлама. Тут ведь как? Дом у араба - музей, богато, чисто. А за порог шагнул и всё. Инструмент, материал, детали, вещи все где и как взял, так не положит, бросил как придётся или там положил, где и не вспомнит. Алекс это знает из опыта, приходилось иногда в арабских домах работать.
Я уже работал у арабов - хозяев. Не буду врать, там был относительный порядок. Конечно же, у хозяев евреев подобное также встречается. Но у них порядок в обстановке чаще, чем реже. И в ресторанчиках арабских прекрасно и вкусно. Но промышленные места, подобные тому, где я сейчас, это закономерность. Исключения, когда наоборот. Плюс, стиль работы. В работу по заказам в первую очередь - друзьям, неважно как, но быстрее. Я понимаю причину такого - им в мире такого бизнеса несколько сложнее, он не по их ментальности. Но! Так же, как любой абориген освоит автомат калашников, для стрельбы, не более, или пользование всякими другими новотехничными прибамбасами, так и они - способности имеются от природы, способности и выживаемость. Что есть, то есть.
Главное тут что? То, что они существуют, эти предприятия, долгие годы. Несмотря, или вопреки, тому, что по логике русскоязычного человека, в таких условиях как можно выдержать конкуренцию, иметь доход? Глупо так вести дело. Глупо? Но я и мне подобные - рабочие, а они - хозяева рабочих мест.
Иногда думается - что же такое ум? Или что под этим словом, понятием понимается понятливыми?
Как говориться, если ты такой умный, то почему бедный? Это я о себе и многих из наших, русскоязычных.
Периодически, раз в минут сорок, помещение наполняется грохотом пролетающего за дальними воротами поезда. Ворота большие, от пола и почти до потолка, занимают они половину стены. Сама железнодорожная насыпь мне от станка не видна, она скрыта за стоящим по всей площади оборудованием. Создаётся такое ощущение, будто поезд влетает прямо в помещение, заполняя собой всё видимое в той стороне пространство и влево и вправо и вверх, проносится мимо и скрывается в противоположной стене. Хорошо только то, что от места, где я, до поезда получается метров двадцать. Или тридцать.
Элияс принёс детали и чертёж. Молча положил на стол. Я подошёл посмотреть. Толстые стальные кольца, внутри которых надо сделать квадратные окна. Восемь деталей. Делаю. Сломал опять фрезу. Малую, на шесть диаметром, но всё равно, неприятно. Халиль и Элияс подходят, сморят, но советы не дают. Почти. Только один раз. Я отказался опять и снова. Тоже только один раз. Их совет мне не понравился.
День плюс день, время моей работы приносит узнавание некоторых "местных" привычек. Сказано было мне по началу - работу начинаем в пол восьмого утра. Заканчиваем в пять, шесть. На деле - не так. Я приходил к восьми, от своей привычки, неприятия границ, не избавился, или, вернее, не научился принимать всё таким, как есть. Но стремлюсь к этому и в некоторых вопросах удаётся - общее восприятие жизни, отношения с людьми, неожиданные события. Отвлёкся, возвращаюсь к рассказу. Хозяева приезжают к половине девятого, девяти - пробки, якобы, на дорогах, а они из Нацерета едут же. Ага, пробки. Каждый день!
Томи, токарь и слесарь, лет ему двадцать пять, беспрекословно слушается хозяев, но не более, на меня смотрит волком - такое вот моё ощущение от его взгляда, Хелак - тоже токарь, поведение его иначе чем поведением человека, только вышедшего из больницы, не назовёшь.Через день он советуется со мной, на какие курсы ему лучше идти учиться.
Элияс ни разу не спросил меня что либо о самом процессе работы, да и видно, учиться не хочет, полагая, что умеет много сам. Или у меня не хочет? Да, умеет. И трудолюбив. Не отрицаю. Но не всякий, кто становится за станок и крутит ручки - специалист. Это как тот, кто сел на лошадь - ещё не наездник, даже если держится в седле при движении. А изготовление деталей и выполнение работ порождают уверенность и убеждённость в том, что что же боле? Цель достигнута! Ура, товарищи!
Имеют право, почему нет. Но я то зачем тут? Ко всему ещё добавлялось и то, что молодой парень пытается всем показать, какой он молодец и какой он большой ( детский спор - у кого больше....)
На девятый день пришла крупная партия деталей. У меня возник вопрос по эскизу - рисунку детали с размерами. Несколько размеров противоречили друг другу. Попытались мне обьяснить на пальцах, мол, да тут паз, там подшипник, а вот здесь отверстие. Я пошутил (неудачно, как показало дальнейшее, но кто же идеален. Я тоже человек). Сказал - это не чертёж, это туалетная бумага. И скопившееся недовольство и раздражение, умноженные на личность Элияса, вылетели наружу взрывов. Он минуть пять орал криком диким что то по своему, потом ко мне донеслось - лэх абайта, ахшав!!!!!! ( домой иди. Сейчас!!!!!! - тут это вроде слов уволнения). Я молча отвернулся, выключил станок, осмотрел столик, забрал часы, сигареты и ушёл переодеваться. Когда выходил уже окончательно, за столом в конторке увидел Хелека. Иначе, чем назвать его, в тот момент, мрачной тучой, невозможно. Мы минуты три спокойно поговорили. Особо что уж тут говорить - ясно и понятно всё.
Заплатили мне за время работы у них точно, аккуратно и в срок. Честно сказать, я ждал подвоха, но нет, обошлось.
Через неделю начал работать на другом заводе. Отработал пол месяца и вот начался следующий. Работаю.