Регина. Реня. Регина Станиславовна. Ренечка!!! Встречать её в аэропорт Бен - Гурион меня повёз брат. Я был несколько удивлён этим - братская любовь - одно, а дела по жизни, работа - несколько другое. В последнее время много от меня ему и маме огорчений досталось. Однако, вот же, пожалуйсто.
Она приехала на две недели. И месяц я не пил уже. А так как во время своих пьянок я дошёл до того, что уличные проститутки ( на других и денег было жалко и какие другие, если пьянка мешает другим, то ну к чёрту. Других.) чуть ли не здоровались со мной, я решил провериться. Хотя, к этому времени, у меня было под сомнением убеждение в том, все нехорошие болезни чаще встречаются в среде женщин древней профессии, чем в иных средах. И что ещё всё это хуже в жарких странах Азии и Востока. В прошлом я в наших мужских разговорах слышал о венерических заболеваниях много раз. А тут то ли не сталкивался, то ли обходили стороной рассказы о подобном.
Однако, подстраховаться надо. Здоров ли я? Всё таки, приезжает моя, да нет, не моя, но всё таки всё таки всё таки Ренечка.
Коль серъёзно, то она - та женщина, с которой я хотел бы пройти годы жизни вместе. Я её любил, она - она принимала меня по жизни, главное - чтоб не пил, но с её стороны ко мне не было больших чувств. Умница, честная, преданная, порядочная. И внешне - прелесть! Я это знал. Знал - лучше её нет.
И пошёл я к врачу. Врач оказался женщиной. Красивой, в миниюбке, деколте, туфли на шпильке, вся в перстнях и цепочках, кольцах, всё в меру - нет перебора, и умные тёмные глаза, медовый голос. Я вошёл в кабинет и у меня отнялась речь. А она сказала, что пропела :
-- слушаю вас.
Ну, надо говорить. И я не нашёл ничего лучше, как сказать всё, как есть, хвала мне, что ещё слова как то подобрались:
- жена приезжает в гости. А я ......не жил тут, как монах. Провериться бы полностью.
Все результаты анализов были готовы через две недели. Кроме одного. На сифилис. Результат можно было получить только на следующий день, после дня прилёта жены.
Жена! Напомню, рассказывал. Мы встречались с ней двенадцать лет до моего отьезда в Израиль. Двое детей, русская. Первый муж допился до продажи детской одежды из дома, он художник был, потом тюрьма. Пьянство Реня не терпела, хватило ей. Перед отъездом я предложил ехать со мной. Но без детей. Кто знает, как там будет. Родственники - это да, но как люди могут меняться, это всем известно. На месте посмотрим, обустроимся, потом и детей можно будет забрать. Пока же они пожить могут у её мамы. Девочке лет восемь, парню - двенадцать. Реня на такое не согласилась. Тогда, поговорив с мамой, она согласилась после вопроса - буду ли я тогда со спокойной душой и моего ответа - да, сделать Рене квартиру. Мы расписались, через три месяца развелись. За первую и последнюю взятку в моей жизни - две бутылки коньяка паспортистке. Так Реня стала обладательницей своей двухкомнатной квартиры - до того жила с детьми в проходной комнате у сестры бывшего мужа. А я обладателем знания, что хоть одно в жизни - как минимум - хорошее дело человеку сделал. Деньги, а что деньги, ну стоила тогда такая хата долларов восемьсот. Так коль уж устроюсь работать, то будет нам на что жить.
Плюс ещё, стал я официально числиться разведённым ( так и не познав семейной жизни).
В первый вечер мы с ней сразу поехали на море. Ренечка разулась, зашла по колено в воду, поддёргивая вверх платье, постояла минуту - море! - затем пошла вдоль полосы прибоя, улыбаясь и тихонько вскрикивая, когда волна сильнее ударяла в ноги.
А вернулись домой, в моей комнате я положил её на одну кровать. Сам лёг на другую. Она удивлённо посмотрела на меня, но промолчала - мало ли что изменилось у меня тут , прошло ведь два года уже.
Утром, оставив её с мамой, побежал к врачу. В кабинете выдохнул:
- ну что?
Женщина врач, слегка улыбаясь, ответила:
-- у тебя всё порядке. Можешь спокойно возвращаться к жене. А на будущее советую - не гуляй.
Я вернулся домой. Отозвал маму в сторону и попросил её немного пройтись в скверике. Мама всё поняла. Сказала, что будет часа через три - четыре.
А я...отвёл душу. Всё таки, с желанной женщиной, ЭТО таки действительно ЧУДО!
Так было всю первую неделю. Днём ездили в Рош а - Никра. Там граница с Ливаном, скалы, подземные пещеры, гроты. Ходили по магазинам, пили кофе в маленьких кафетериях. С мамой, я был занят работой тогда, она съездила на экскурсию в Иерусалим. Вечером гуляли по Хайфе, на смотровой площадке Университета, оттуда видно далеко, порт в огнях, море, у меня от прохладного ветра мурашки, а она смеётся. Мне было холодно, и это в августе месяце! А днём она с мамой перебежками, из тени в тень.
Поздние разговоры на кухне. До сих её тихий голосок мёдом из памяти на сердце.
Через десять дней я напился. Лежал на траве, она сидела на лавке. Подошёл полицейский. Регина хотела растолкать меня - не знает же иврита. А он:
-- не надо, не надо. Пусть спит.
Это мне потом она рассказала. И на моё предложение остаться со мной, её ответ:
-- Рома, такое у меня уже было.
Реня уехала. Переписка длилась года два. Потом, потом прекратилась.
Но фотография папы, вставленная в пласмассовую рамку, сделанную мной, на его могиле появляется каждую весну до сих пор.
Я просил Регину перед отъездом, чтоб на зиму снимала, а весной возвращала на место.
Знаю это потому, что товарищ, у нас с ним переписка в интернете, сейчас он в Сибири, но каждый отпуск к матушке своей в Минск, и на кладбище ездит там к своим, делал фото и папиной могилы.
============
Пробегусь конспективно по годам, наполненным пьяным угаром, вперемежку с работой.
-------
В 95-ом мама решилась на поездку в Минск. Там она остановилась у Регины. Мало кто остался из наших родных в городе. Чтобы никого не беспокоить, она к папе на кладбище поехала сама, в общественном транспорте, по своему старому пенсионному удостоверению. На кладбище одна! Когда я это впоследствии узнал, было мне не хорошо. Но, это мама.
А я, неделю один в Хайфе. Котёнка подобрал. Чёрного. Он мне ночью на грудь и ну жевать. Это я ему и мама и папа? Ну нет! На улицу водил на поводке - чтобы не убежал. Кто видел, спрашивал потом - ты себе опять собачку взял? Когда по телу пошли лишаи, отдал его ветеринару. Тем паче, что мама в доме такого бы не приняла. Ремонт комнаты, обещанный матушке, заканчивал в ночь, накануне её возвращения. Занят же был, стакан - бутылка.
---------
Сквозь пьяный сумрак сознания, взялся беседовать с молоденькой арабкой в скверике. Она подумала - это любовь. Стала ходить за мной до самого дома. А когда раз мама вышла и показала ей, мол уходи, а потом - она не уходила, стояла на другой стороне улицы напротив подьезда, так мама подняла маленький прутик показала - ууууу. А та подняла большой камень и тоже показала его маме. ( не интифада, война с евреями, но пример и опыт оттуда).
Потом она прекратила ходить за мной, но мама долго вспоминала мне это событие.
Точно так же и с маленькой собачонкой вышло. Я на неё ногами затопаю, она за машины прячется. Я в дом к матушке, она под дверь. Мама её тоже гнала. А ночью, увидев её под окном на улице, вынесла тарелку с едой.
----
Вася, один из сотрапезников уличных, любил проверять - стоит ли машина на сигнализации, покачав её, и открывать багажники. А ещё любил ударить пьяного сотоварища в глаз. Именно в глаз. Ни за что. Шутил так. Потому, пока мне не рассказали, сам не помнил этого, пил с ним. Утром очнёшься - синяк на глазу. Откуда? Как узнал, всё, гуляй Вася!
---------
Раз очнулся, начал приходить в себя - о, вся кожа на плечах и шее хрустит при нажатии. В больнице обьяснили - кто то меня побил. Хрустит воздух под кожей.
-----------
Присел на корточки. Занесло вперёд. Качнулся назад - не удержался на ногах, головой асфальт. Море крови. Скорая. Больница. Швы. Под утро сбежал. Через пять лет меня догнал счёт за скорую, пришло требование о оплате.
--------
Сломал пару рёбер. Покатился по лестнице. Потом с месяц ходил, перетягивая под рубашкой грудь ремнём.
-------
На какой то крыше аккуратно сложил одежду, поставил рядышком туфли. Прыгать, что ли собрался? А почему не прыгнул?
Потом, по главной улице не с оркестром, а без всякой одежды. Абсолютно. В вечернее время.
------------
Вдоль улочки перед домом. Ползу. Я - агент интерпола! Белая горячка, она и в Африке белая. Меня не должны видеть враги.
---------
Две недели, не вылезая, с Эдиком пьём. Выход на мир только за бутылкой.
Когда позже, всё таки оказался дома, два месяца не мог отмыть ванну от следов своих ног - у Эдика же ходили босиком.
-----
Был врач нарколог ( в Израиле пьянство не считается общественной проблемой. Наркотики - это да!). он сказал: как жить трезво? - не пей!
Было воровство книг из книжных магазинов. Не для продажи. Для чтения. Читал же, иногда, в перерывах.
Месяц в лечебнице Раматгана, это под Тель - Авивом.
Месяц гмила ( лечение от зависимости) в кибуце ( вроде как наш колхоз). Там наркоманы и алкоголики пытались справится со своей проблемой.
Десять раз задержание полицией.
----
Оччччччень большое увлечение женщиной. Страдания и муки. И смех
Торопясь на встречу, подбегаю к штанге, с которой вытирал изредка пыль, рву еёё вверх и со всего маху ею себе по губе. Больно!!!
Она уехала с другим. Как отомстить? А ключ от квартиры был. А вот так: портрет её в холодильник на нижнюю полку, а туфли на шпильках - в морозильную камеру.
Подсматривал, подслушивал. Никогда ранее не могло и мысли придти мне такой, что я способен на это.
Даааа, одно дело знать о том, что она с другим, и совсем иное - видеть такое и слышать.
А более о ней говорить не могу. Даже сейчас цепляет.
-------
Много было всякого. Не всё на памяти, увы, пьянка смывает годы жизни. Жизнь, так сказать, в струю. Не знаю, решусь ли и захочу ли когда рассказать о том, что помню. У каждого свои скелеты в шкафу. Пусть себе там и стоят.
О них только в одном месте, на моих группах АА.
-----------
Последняя работа перед большими переменами в моей жизни.
Один из судов, да да, после очередного задержания меня полицией, присудил мне пол года общественных работ. И направили в бейтавод "Сфаради".
Это дом инвалидов и престарелых. Главный администратор этого заведения, молодая девушка Юля. Она предложила мне на выбор место работы. Медбрат, никайон ( уборка), отделение стирки, рабочий кухни.
Бейтавод этот находится в Хайфе, на автобусе где то минут сорок.
Четыре этажа. Полированные полы, чистые стены, картины красочные, блеск хромированных деталей оборудования, белые халаты, просторные помещения, прекрасный вид - здание на горе - из окон.
И проживающие в этом доме. Инвалиды в колясках. Старики и старушки. От верхнего этажа вниз по состоянию здоровья и сознания. Нижний этаж - кто совсем уже и никогда.....кто уходит из мира навсегда.
Столь резкое противостояние внешней красоты, зовущей к жизни, и больные навсегда внутри, меня просто таки душило.
Я пытался, попадая на верхние этажи, абстрагироваться от окружающего, не допускать ощущения, чувства до сердца, но...но...
А когда мне как то довелось попасть на первый этаж, это ....не знаю, как могут там работать медсёстры. Я же видел, они не чёрствые, не жёсткие.
Да, человек привыкает ко всему. Я не мог. Водка не вымыла у меня всей души. А ко всему ещё и ослабила.
Я работал на кухне рабочим. Мытьё котлов, больших, малых, каждый день по несколько раз, подготовка, чистка овощей, уборка полов, стен, столов, посуда, развозка приготовленного по этажам, выброс мусора, погрузка разгрузка машин, отправляли на этажи в столовые, убирать и мыть посуду после того, как больные покушают. Работы хватало.
Парнишка один запомнился. Тоже по суду попал туда. Сутенёр На работу и с работы его возили крепкие ребята. Так что интересно, он работал таки день в день, не брал отгулов, работал крепко, хорошо. Как обьяснил мне в один из перекуров:
-- нет мне тут резона задерживаться.
А я брал отгулы. А то мог и день два не появиться, потом придумывал отговорки. Два - три раза Юля простила. Потом отправила работать в отделение стирки. А когда я пропал на неделю, а затем вышел на смену, она сообщила о моём поведении куратору от полиции. Тот приехал, побеседовал со мной. Я, разумеется, обещал и просил.
И в тот же день вечером всё покатилось по новой.
.Это был 1998 год. Вечером 22-го ноября я кое как добрался до дома.