Вот приходит Рома с работы, к двери подходит своей,
А оттуда доносится - МЯЙ!
Ну а он отвечает - Гав гав!
И заходит в прихожую,
Ну и обниматься, ну и ласкаться, мурлыка его обожает,
Подумал бы всякий сразу б. И пользуется взаимностью.
Только вопрос этот открыт и поныне.
Ибо кот сей серьезный мужик.
А Роман алкаголик, да! Непьющий сейчас, но всё же....
Но, вообще-то, любят не за что-то, хотя....
Вот смотрите, ребята, сюда.
Кузьма отправляется кушать, он шествует степенно и важно.
А Ромка, змей хладноглавый, вначале выгрузит всё из карманов,
Иной раз ещё и одежду меняет,
А то и стоит размышляет,
И ТОЛЬКО ПОТОМ, не сразу, двигается на кухню питать Великого Кузю.
А имя у нашего Чёрого кота
Имёшке ромы не чета.
КУЗЬМА БЛЕК РОМАНОВИЧ СЛЭУЛИ СТРОНГ КИНГЗ ДЕ КЭТ АПОЛОН ТАВРИЧЕСКИЙ МАКАКОВИЧ ВСЮ ХАТУ ОБКАКОВИЧ, МУРЛЫКА, БАРБОС, МЕДВЕДЬ, САМАЯ ЛУЧШАЯ СОБАКА, ЗВЕРЬ, БУРБОН, ДЯДЬКА И ЕЩЁ МНОЖЕСТВО МНОЖЕСТВ.
Однажды утром, как-то раз,
Роман от Кузи заработал в глаз.
Хотел погладить не спросясь,
В то время как Кузьма был занят мыслью-
Натуру людскую стремясь понять.
Как-то ночью, тёмной, страшной,
До сетки нашей вдруг залез сторонний кот.
Кузьмич в защиту территории, чуть не свернул весь подоконник.
А Ромка звал его обратно,
Ну разве можно так не понимать,
Что подвиг совершив --ну вовсе невозможно сразу снова лечь и преспокойно спать.
А был такой ещё вот случай.
Раз заболев, Роман решился парить ноги.
И лучше выдумать не смог, как таз бо-о-ольшой достать с кладовки.
Пошёл готовить кипяток и увидал, что в тот же миг
Кузьма решился также на такое.
И залез в таз.
Рискуя заработать в глаз.
Ведь понимал он всё прекрасно,
Коль прежде оглянулся.
И будучи вынутым,
Опять полез туда же.
Но!
Вняв слову суровому-неможно! - отправился к камину,
Где с гордым и обиженным видом
Предался раздумью о тяжкой своей доле житья с Романом,
А иначе бы откуда седые волосы?
Однажды утром я проснулся в непонятке -
Но сразу понял - то Кузьма.
Он щёку мне лизнул. Два раза.
Чуть приоткрыв глаза я ждал а что же дале?
И кот не оплошал.
Слегка прижал щеку мою зубами,
Он широко раскрыл свои глаза и возопил:
--ну сколько ж можно спать?
Пора, Роман, пора вставать.
День начинать и Кузю развлекать.
Вот так!!!
О приключения ночи, вам несть числа!
Очнулся я средине ночи
От мягкой и приятной сердцу ласковости в руке своей. Под нею было кругло, акккуратно, идеально кругло, тёпленько, нежненько.
О, неужели?! То попка иль грудка девы чудесной! Как хорошо.
И тут же я осознал свою ошибку.
То бок КУЗЬМЫ !! о-О-О-О-О-О!!
--Уйди!, вскричал я в гневе.
Он возлежал со мною рядом на второй подушке.
В недоумении Кузьма взмахнул хвостом и смазал им меня по носу.
Затем Он встал, прошёлся до угла постели к ногам,
И развалившись, тихонько пробурчал себе под нос, но так, что это услыхал и я :
-- Вот дурень дурачок, ведь неизвестно же ещё что лучше!
Лучше бабы рядом иль вдалеке - только Кузя в руке.