Завод надо продавать. Другого варианта я не вижу. И есть кому - Фарху.Нашему бухгалтеру. Мы проработали с ним почти десять лет. Не то , чтобы друзья, но отношения и служебные и вне работы были всегда хорошие. Он одинок, я тоже. Мы иногда могли вместе посидеть вечерок в баре, заскочить друг к другу в субботу и партию в шахматишки провести. В душу к другому никто не лез. Говорили о том, что каждый счёл возможным сказать сам. Я знал, что он глубоко верующий человек, родом из какого-то небольшого государства в Азии, ближе к Европе. Даже название его помнил-Чучерстина. Мне и в голову не могло придти, что он там министр финансов.
Завод, директором и владельцем которого я являюсь, тоже малое государство. Как в рождённом кем-то выражении: Государство в государстве. Что он выпускает? О, это военная тайна. Ну ладно, за доброй беседой и вкусной, ароматной рюмкой чая расскажу. Он выпускал оборудование, приборы для военной техники, оружие новейших образцов, напичканное электроникой и ещё множеством разной разности, которые учёные придумывают для борьбы с самым страшным зверем -человеком.
Последние пять лет этот завод являлся исключительно моей собственностью. Конечно, владеть таким заводом - это что-то. Каким путями, сколько усилий , денег, здоровья, жизни ушло для этого, не хочу вспоминать. Важно то, что есть. Завод был моим, а сейчас я его продаю. Представителю государства, желающего иметь свой военный завод. Займёт он десятую часть территории этой страны, деньги у них есть, а министр финансов ихний-мой добрый знакомый, верный и честный бывший бухгалтер, теперь бывший.
Такие вот финты в жизни случаются. Чтоб продукция завода была лучшей, надо всё время внедрять новые технологии, используя последние открытия науки и техники. А в последние годы их количество растёт как снежная лавина. Теперь то, вспоминая с расстояния времени, я понимаю, что было что то нечисто. Не может быть такого резкого всплеска открытий и изобретений. А если и да, в жизни всё возможно, то уж не на протяжении целого года. Слишком маловероятно такое совпадение. Да ещё много всячины разной и вот результат -долги.
Команда у меня была подобрана проверенная: грамотные ребята, каждый в своей области академик. Инженеры, ученые, экономисты, администраторы, финансисты.
О том, как я их собирал, можно романы писать. Кого из тюрьмы вытащил, кого от крайней нищеты сберёг. За одним ездил в Африку, он там закопался на малом острове, рыбак! Это человек, который создал сварку плазмой и лазером с одной установки. Другой, в прошлом, начальник цеха в тысячу человек -- на космос работал . Когда я его нашёл, сидел на лыжной базе . Инструктор, как ноги в лыжи вдевать. Вообщем, сомневаться в ком либо я не мог. И однако же имел место факт: завод в долгах . А это не у соседа на пузырь одолжить. На собрании акционеров решили - продавать. Заниматься этим мне.
Фарх пришёл ко мне и рассказал, что правительство его родины уже пол-года рассматривает предложения о продаже заводов, так как решило приобрести военный завод. Рабочая сила дешёвая, горные реки дают энергию, уголь и руда имеются. Ну и всё в таком же духе. Деньги есть. Только о цене договориться. Таки почему нет?!
Я влетел. То бишь сел. В большую кучу дерьма. И дерьмом же накрыт. Да и вообще меня больше нет. Боже, если ты есть, то скажи за что? В душе угли, сердце печёт, в голове пусто, ноги ватные и в руках та-а-кой колотун! Я не могу больше, мне плохо, мне больно, мне пусто.
Где я? Обвёл взглядом вокруг. Деревья, я сижу на лавке, асфальтовые дорожки. Вдали дети, женщины, но рядом никого. Место тут неприглядное, возле лавки бычки сигарет, затоптанные пластиковые стаканчики, обрывки тряпок, бумаг, ещё какой-то мусор.Я, Я и в таком месте?! Что делаю тут? Зачем?
Мой взгляд упёрся в дерево, переполз на листву, ещё выше -- голубизна и чистота неба резанули не глаза, нет, глубоко и где то внутри. И там, вдруг, неестественно мгновенно, возникла железная раскалённая игла, господи, как обидно, как больно, как я не знаю что. Да что же это твориться на белом свете?
За час до этой минуты , я сидел спокойно в своём кабинете, а в дверь входил директор нашего банка. Бледный, весь взъерошенный, в течении четверти часа он объяснил мне, что гарантийный чек не будет оплачен, что три фирмы, через которые шли деньги за завод, прекратили своё существование в тот день, когда поезда с оборудованием заводским пересекли нашу границу.
И ещё он доложил мне, что ему стало известно всё за пол-часа до визита ко мне., что на нашу адвокатскую контору, где хранились документы договора о покупке-продаже завода совершён налёт и всё, всё до последней бумажки сгорело в огне, а также сейфы там все вскрыты и пусты.
Когда происходил этот разговор, в кабинет вбежал начальник охраны.
--- Простите, что перебил. Несчастье с Фархом. Мёртв. Застрелен на пороге своего дома. Вот письмо для вас, пришло только что, от него, а отправлено вчера.
Пальцы не слушались меня, но я вскрыл конверт.
"Я прошу , пойми меня.
Это письмо нужно мне, наверное и тебе. Хотя ты уже много знаешь, недосказанность остаётся. Я честен сейчас и перед тобой и перед богом и перед собой.
Наверно тебе уже понятно, что последний год я работал не с тобой, а против тебя. Иначе не мог, это нужно было для моей страны, такова воля богов.
Я специально вёл финансовую политику завода так, что бы мы оказались в долгах и были вынужденны продать завод. Это была давно и хорошо разработанная, масштабная, учитывающая всё операция наших спецслужб. Было прсчитано: и твои увлечения женщинами, прости, но некоторые из них были от подведены под твоё внимание, и болезни твоих близких - их пользовали наши врачи, и проблемы и жизни всей команды твоих помошников. Никто не должен был заметить процесс вовлечения завода в увеличивающиеся долги.
Все были заняты самой работой и собой. И мы этому способствовали.
А двое моих замов не могли не погибнуть. Это была не случайная авария на дороге .Ребята слишком много поняли.
И первый начальник охраны , наш храбрый вояка, умер не от инфаркта. Он был здоров. Но, расследуя аварию моих замов, он стал уделять много времени моей особе.
Моя страна должна быть сильной. Такова воля Богов.! И нам удалось сделать всё так, как планировали.
Но я виноват перед тобой. До последних дней мне не было известно, что в нашем правительстве решили получить двойной выигрыш. И завод и деньги не платить.Вчера ко мне приходил человек с родины. Мы с ним росли вместе, поэтому со мной он был откровенен. Он передал мне план заключительного этапа операции и я всё понял. Идти против своего правительства не могу. И не хочу. Однако и ты для меня значишь очень много.
Поэтому я сделаю последнее, что могу для тебя. Знаю, тебе будет очень плохо. В конце письма номер счёта в банке. Ты сможешь получить эти деньги, они помогут тебе скрыться и жить какое-то время. Это мои деньги, прошу тебя, прими их. Там же в банке тебя ждут новые документы.
Это письмо не может помочь тебе изменить случившееся. Уничтожь его.
Прости, если сможешь.
Увидимся, на этом или на том свете, но увидимся. Всё.
P.S. законы работы спецслужб одинаковы везде. В разговоре с моим другом детства прозвучала фраза: все свидетельства нашей работы здесь должны исчезнуть. При этом он пристально посмотрел мне в глаза.
Это всё, что он мог сделать для меня. Так же, как и я по отношению к тебе, против того, что приказано свыше -от правительства, от начальства, а может и ещё от кого самого высокого, он не может идти. Я обречён погибнуть.
Там, в моей стране, мой соперник за пост министра финансов, он же и в руководстве спецслужб. Это, как ты иногда любишь говорить, тебе информация к размышлению. Я не прошу тебя ни о чём. Только верю, ты всё понимаешь. Хотя ты и не бог. А жаль.
Такова воля свыше.
Прощай, живи и не держи на сердце зла."
Прошедшая неделя кажется одной беспрерывной нитью изматывающего нутряного мрака. Кажется, что кто - то ухватил клещами её и тянет, тянет, она не рвётся, а только растягиваясь, увлекает за собой всю мою плоть, всю душу. Но я при этом никак не могу закончиться, нет конца этому. И нет возможности остановиться, собраться, противостоять всему происходящему, найти в себе силы один раз и окончательно прекратить всё. При это нужно, нужно -чую это интуитивно, на краю своего всё ещё сохраняющегося сознания, внешне не проявлять того, что внутри.
За эти дни провёл перерасчёт всего, что у меня осталось. Немало, но это одна тысячная от стоимости завода, от величины долгов. Какое там, тысячная, практически это во много раз меньше.
На Большом Совете я услышал то, что ожидал. И кое-что новое. На их месте я был бы, наверное, более суров. Да каждый на своём. И это хорошо для меня. Они верят, что я не сбегу, верят, что сделаю в сложившейся ситуации всё, что может человек, и даже более. Вообщем, верят в меня и мне. А ведь вопрос касается не просто денег, и даже не больших или очень больших денег. А очень очень очень больших и ,естественно, тут уж и политика желает вмешаться. Мне дали время. Время, мои силы и мои средства. Но что, что я могу сделать?
Думай голова, картуз куплю.
-- Говорите, полковник! --Президент вытер лоб платком и повернулся к стене за спиной. На стене , от пола до потолка во всю ширину комнаты висела карта..
-- Неизвестный противник продолжает обстрел наших аэродромов.Практически дееспособным остался один, в столице. Час назад там совершили посадку три самолёта. Это десант. Они захватили аэропорт, радиостанции, теле- и радиоагенства, все почтовые отделения, вокзалы авто- и железнодорожные. Казармы гвардии блокированы, банки, госучреждения, полиция, военные училища. И наш президентский Дворец. Связи нет ни с кем, телефоны и мобильные и радио не работают. Данные получены только потому, что всех, направляющихся сюда, в президентский дворец, пропускают, обыскивая и отбирая исключительно оружие. Блокированы все гостиницы с иностранными туристами и журналистами.
--У нас что, вообще нет связи ни с кем? А что войска на границе? Где,черт возьми, наши генералы, министры? Никто не может оказать сопротивление? Кто на нас напал?Кто они?
-- Связи нет ни с кем. На улицах патрули. Практически за три часа неизвестные войска захватили всю нашу территорию. Сопротивление оказать им не смог никто. Мы не могли и предполагать такую масштабную операцию. Это война. Не знаю с кем. Из докладов прибывших, Эти не зверствуют, жертвы только там, где им всё же пытаются сопротивляться. Погибших, проще говоря, единицы. Разговаривают захватчики на всех языках ,наши слышали разговоры на английском, немецком, французском, русском и ещё на многих. Профессиональная подготовка их превосходная. А количесто их,Господин Президент, я не понимаю, просто не понимаю, что и почему происходит, но их так много, что я не знаю просто, где их нет.
---- Первый, через пять минут они начнут прибывать.Все уже на подходе. У вас порядок, вы готовы ?!
----Да, у нас всё подготовлено.
Человек, в пятнистом маскировочном комбинезоне, как и у всех солдат возле него, на лице "шапка террористов" и спецназовцев, с прорезями для глаз и рта, отложил в сторону радиотелефон. К нему подбегали с докладами , он давал указания, понятно,что офицер. Посмотрев на часы, он повернулся в сторону гор и прислушался. Вначале робко, потом всё усиливаясь и заполняя уже всё вокруг, донёсся из-за гор какой-то шум, вот он перерос в рокот, резко и стремительно в небе понеслись к вокзальному перрону, где всё и происходило, тёмные стрелы.
Вертолёты! Один, другой, третий......восьмой, девятый..... Они зависали на минуту в воздухе,вниз с них летели канаты,прикреплялись к ящикам и ,не задерживаясь, взлетали ввысь, а там уж начинали движение обратно в сторону гор и исчезали за вершинами. Одновременно загружалось пять вертолётов, затем они освобождали место следующей пятёрке. Работа двигалась споро, без криков, Одни люди в пятнистой форме занимались погрузкой, другие стояли в оцеплении, на перроне, на крышах зданий. Людей было много, но отсутствовала всяческая суета. Темп, темп...
--Пятый, Всё, уложились в два часа. Сейчас начнём сами загружаться.
Офицер ещё раз посмотрел на часы, махнул рукой:
- Уходим!!!
Я налил в два стакана апельсинового сока и один поставил на стол возле человека, сидящего в кресле. Затем подошёл к столу и сел в своё.
Седые волосы, широкие плечи, волевые складки у рта, морщины, жёсткий взгляд. Такой не забудется, если хоть раз доведётся его увидеть. А уж знать, кому он принадлежит, дано не многим.
--Генерал, вы сработали прекрасно! - я приподнял свой стакан, как бы салютуя им.
-- За то и платят нам, что хорошо делаем то, за что берёмся. Вы знаете, я много повидал на свете, но то, что вы придумали-он развёл руками-вызывает восхищение вами. Как вам в голову мог придти такой вариант решения проблемы? Это же мог получиться международный скандал! Вы авантюрист!
Я и генерал-давние знакомые. Он с наемниками работал уже тогда, когда был капитаном. А я у него дошёл до сержанта . И связывают нас не только деловые отношения, но и дружеские симпатии, чисто по-человечески. Он меня никогда не подводил, так же,как и я его. И, всё же, обратиться к нему меня заставила только крайняя необходимость.Я просто не мог представить себе другого варианта.
-- Хорошо, я расскажу,как придумал всё это. Есть такая присказка, что бог хранит своё имущество. А у меня в тот момент, когда всё случилось, было такое состояние, что я кончился. Да, уехать и жить безбедно, да так, что меня никто и не нашёл - мог бы, средств то хватало. Но разве это был бы я? То, что в меня верили, и дали время на решение проблемы, меня встряхнуло. Только не обязанностью, а просто как бы внутри что то сказало: Да кто ж я, кто? Вот этот вдребезги духовная развалина или тот, кого я знал столько лет. Я что, сам себя обманывал? И тогда, когда я вспомнил, вспомнил, что я не "бумажный дракон", не пуля из дерьма, всё стало на свои места. Меня ударили. Пропустил, подставился. Упал -встань. Дверь закрылась. Другая открыта -жизнь не закрывает все двери сразу. Я тогда сидел в своём кабинете, а перед глазами на стене фотография : помните, мы с вами, с ребятами, на вокзале перед отъездом домой. Я долго смотрел на неё.в голове пустота какая-то , мысли как то отрывками проскакивали. А потом спокойно и чётко пришло : помолись. В окопах не бывает неверующих. Это сказал другой генерал. Но ведь верно, кому как не нам это знать. Скажу честно, я не успел это сделать. Потому что следующая родилась сразу : а что тут думать, вот же и ответ на вопрос "что делать?" Вот, то, на что смотрю.
И позвонил Вам.
--- Ты поступил верно, парень. А что, я научил вас не только воевать.?!--генерал улыбнулся.