Аннотация: Комиссар Серизье расследует загадочное убийство иностранного туриста.
Лица не было: вместо него зияла темно-красная дыра с неровными краями. В лицо разрядили как минимум половину обоймы. Белое постельное белье и белое панно в изголовье кровати были забрызганы кровью. Полдневное солнце, заполнившее спальню, делало мрачную картину еще мрачнее.
Комиссар Серизье смотрел на труп датского подданного Карла Хеллквиста с тоской. Он знал, что это такое: убийство иностранного туриста в начале высокого сезона. К вечеру вся Ницца будет на ушах, а СМИ зайдутся в экстазе: сенсация привалила.
Паспорт и банковская карточка оказались в мужской сумке, висевшей на спинке стула в гостиной, но во всей квартире не нашлось ни мобильного, ни наличных. В платяном шкафу стоит небольшая сумка с минимумом вещей. По словам менеджера агентства, через которое мадам Гранже сдает квартиру, некой Анжелик Шатру, Карл Хеллквист снял апартаменты в доме 15 на рю де Пари всего на 4 дня. Позавчера, 4 мая, в 11 утра, Шатру лично проконтролировала его вселение и отдала ключ.
Из гостиной доносилось блеяние мадам Гранже, хозяйки апартаментов. Перепугавшаяся старуха явно не при делах, как и мулатка-уборщица, которая пришла убирать квартиру около половины одиннадцатого и обнаружила тело. Но их надо проверить, надо отработать эти линии до конца. И надо проверить эту дамочку из агентства - Шатру. Хорошая тренировка для молодняка - Батистена и Сушара.
Вошел Батистен. На его совсем молодом лице растерянность смешивалась с озабоченностью. Это было его первое дело.
- Простите, патрон, что перебиваю, но я еще раз осмотрел пиджак убитого и нашел вот это. Там в правом кармане была дырка, маленькая, и она упала в подкладку пиджака.
Серизье протянул руку и взял зубочистку в бумажной обертке. На обертке было написано "Кафе "Рошешуар", рю де Пари, 56'. Обертка была белоснежная, не успевшая истрепаться по краям.
- Я не знаю, важно ли это...
- Важно. Молодец. С соседями говорил?
- Да, в доме всего пять квартир, не считая этой. А, еще мансарда, но она сдается посуточно, там нет постоянных жильцов.
- Что соседи?
- Все разводят руками: никто ничего не видел и не слышал. И да, видеокамер нет ни в апартаментах, ни в холле, ни над входом в дом: здесь все глухо.
- Ясно. Тебя ничего не удивляет? - комиссар указал на распростертое на постели тело.
Батистен призадумался, потом сказал немного неуверенно:
- Странно, что убийца, стреляя с такого близкого расстояния, не накрыл голову жертвы подушкой. После выстрелов он должен был быть в крови с головы до ног.
- Но он почему-то не смыл с себя кровь - ванная комната абсолютно чистая. Зато на входной двери есть небольшое смазанное пятно крови: убийца испачкал ее, выходя.
- Может, убийца - маньяк? И ему хотелось почувствовать на себе кровь жертвы? - предположил Батистен уже уверенней. Серизье бросил на него испытующий взгляд: малыш, похоже, входит во вкус.
- Или косит под маньяка.
***
В кафе "Рошешуар" Серизье попал лишь к восьми вечера. К этому моменту он уже знал, что Хеллквист был убит около двух часов ночи; что голове убитого нашли четыре пули, причем стреляли из 'Глока'; что хозяйка квартиры чиста, как слеза младенца; что уборщица в юности пару раз задерживалась за проституцию, но уже лет семь как завязала и родила троих детей. Не очень много, но уже можно позволить себе первый бокал перно за день, тем более, что представилась возможность совместить приятное с полезным.
Владелец "Рошешуара" звался месье Паскуаль, а точнее, дон Паскуале: он был родом из Испании. Когда-то он был юн, горяч, ходил с ножом и играл с законом, как дитя с огнем, но Серизье помог ему осознать неуместность подобных игр, и испанец преисполнился глубокого к нему уважения. Он так долго смотрел на паспортное фото Хеллквиста, что Серизье едва не потерял терпение.
- Не помню, - вздохнул испанец. - Честно, не помню. Сейчас столько народу... Можем записи видеокамер посмотреть. У меня их две: в зале и на террасе.
- Давай, - кивнул Серизье и допил перно.
Через сорок минут он нашел то, что искал. 5 мая в 12.15 к одинокому посетителю, сидевшему на террасе кафе и пившему кофе, подсел Хеллквист. Разговор между двумя мужчинами продолжался около двадцати минут. Серизье обратил внимание, что примерно через пять минут после начала беседы на лице собеседника Хеллквиста явственно проступило сильное удивление. Затем он приложил ко рту ладонь, точно пытаясь сдержать смех. Через несколько минут Хеллквист взял со стола зубочистку - похоже, механически, - и стал вертеть ее в руках, а потом не глядя сунул ее в карман пиджака.
Собеседник Хеллквиста - высокий, элегантный темноволосый мужчина лет сорока пяти - показался владельцу кафе смутно знакомым.
- Вроде этот пижон уже пару раз приходил, - почесал затылок испанец. - Я его рожу запомнил.
- Придет еще раз - немедленно звони мне.
Серизье вышел из кафе на набережную, оживленную уже по-вечернему. Туристы шли толпами, хохоча и повизгивая. Стада идиотов. Только и было хорошего в этом майском вечере, что свежий прохладный ветер с моря. Ветер напомнил Серизье родную Нормандию и детство, тот далекий и навсегда исчезнувший мир, в котором дерьмо можно было встретить только в сортире.
Внезапно запел мобильный. Звонил Лемуан.
- Скажи мне что-нибудь плохое, сынок, - потребовал комиссар.
- Слушаюсь, патрон. Датчане сказали, что человек по имени Карл Хеллквист, 1965 года рождения, отсутствует в их национальном реестре. Паспорт фальшивый. Его номера нет в базе данных. Теперь по Шатру.
- Она подрабатывала киллером в студенческие годы?
- Она - нет. Но ее дружок-араб отсидел семь лет за убийство.
***
- Мое имя - Джакомо Луиджи Фрателли, я арт-дилер. Продаю картины. Итальянец, но живу во Франции, в Париже. Приехал отдохнуть на пару дней в Ниццу, остановился в 'Мажестике'.
7 мая собеседник Хеллквиста пришел с утра выпить кофе, но вместо счета его ждал разговор с комиссаром полиции. Паскуаль порой бывает быстр, как молния.
- Вам знаком этот человек? - комиссар протянул торговцу антиквариатом фотографию "Хеллквиста".
- Он подошел ко мне в этом же кафе пару дней тому, извинился, что прерывает мой досуг, сказал, что его зовут Том и что у него есть ко мне дело. Он говорил по-английски. Я ответил, что на отдыхе делами не занимаюсь. Тогда он сказал, что речь идет о картине Тициана "Венера с розами". Эта картина считается пропавшей с 2003 года. Том предложил мне найти покупателя для картины за 10% от суммы сделки. Я категорически отказался. Он ушел. Вот и все.
- Почему отказались?
- "Венера с розами" числится в розыске. Чтобы заработать нынешнюю безупречную репутацию, я трудился годами, и мне совсем не улыбается потерять ее, пойдя на поводу у какого-то афериста.
- А почему аферист подошел к вам, если у вас безупречная репутация?
- Потому что сейчас я работаю с арабскими странами и, по мнению Тома, среди шейхов нетрудно будет найти того, кто согласится купить Тициана даже с подмоченным провенансом. Провенанс - это история владения художественным произведением, - пояснил Фрателли.
- Вы к нам надолго пожаловали?
- Завтра я собирался вернуться в Париж.
- Придется погодить.
***
'Мажестик' находился как раз на полпути между кафе 'Рошешуар' и управлением полиции, и Серизье не отказал себе в удовольствии проверить итальянца. Иногда люди прокалываются на смешных мелочах, хотя этот эстет вроде не из дурачков.
Дежурный менеджер на ресепшене сообщил, что Джакомо Луиджи Фрателли поселился в отеле 1 мая в стандартном одноместном номере, платил наличными и завтрак в номер не заказывал. Серизье на всякий случай поинтересовался, не дежурил ли менеджер в ночь с 5 на 6 мая, но тот развел руками - не его смена.
Пообщавшись с менеджером, комиссар зашел в гостиничный бар: после прогулки по жаре его мучила жажда. Бар в это время суток был практически пуст, только две дамочки пили кофе за столиком у окна, да какой-то краснолицый чувак в ковбойской шляпе сношал мозг бармену, рассказывая по-английски про жену, 'заказавшую' мужа. Бармен меланхолично кивал, с удивительной быстротой протирая стаканы.
Серизье успел заказать апельсиновый фреш, выпить его и расплатиться, а ковбой все долбил громко и монотонно, как дятел: 'Если бы не я, фиг бы они раскрыли это дело!'
***
'Маньяк-сатанист принес жертву Вельзевулу'.
'Корсиканская мафия снова показала свои когти'.
'Есть версии у комиссара Серизье? Нет версий'.
Погуляв по новостным сайтам и соцсетям, взахлеб обсуждавшим убийство, Серизье ощутил привычное раздражение. Ну их к чертям собачьим. Уж лучше почитать про картину, которую якобы продавал Хеллквист и которой, разумеется, в номере не обнаружено.
***
История оказалась затейливая. Предпоследний владелец картины, какой-то старый хрен-миллионер из Калифорнии по имени Гордон Н. Диллинджер, поругался с единственным сыном Майклом и не общался с ним несколько лет. В мае 2003 г. Диллинджер скончался, и его 35-летний сын немедленно вселился в калифорнийский особняк покойного, где в особой комнате с огнеупорными стенами хранилась картина Тициана. Однако через две недели после смерти Диллинджера-старшего его адвокат созвал пресс-конференцию и обнародовал завещание, согласно которому все свое состояние, и в том числе 'Венеру с розами', Гордон Н.Диллинджер завещал не сыну, а племяннице своей покойной первой жены.
Когда новоявленная наследница, некая миссис Шинед О'Рейли, вместе с юристами переступила порог роскошного дома в пригороде Лос-Анджелеса, то обнаружилось, что картины Тициана "Венера с розами" в заветной несгораемой комнате нет.
У полиции тут же возникло много вопросов к Диллинджеру-младшему, но задать их не удалось, так как тот испарился вслед за 'Венерой в розах'. Тем не менее следы картины отыскались: Майкл Диллинджер продал ее коллекционеру по имени Фредерик Лоусон. Мистер Лоусон признал, что подобная сделка имела место: он приобрел полотно Тициана за семь миллионов долларов. Однако в данный момент картины у него нет. Ее украли через неделю после покупки. Он даже не успел ее застраховать.
Хотя Фредерик Лоусон подал заявление о краже, подозрения в том, что он сам организовал похищение картины, чтобы не возвращать ее законной владелице, были очень сильны. Пресса смешала его с дерьмом, другие коллекционеры от него открестились, копы шесть раз вызывали его на допрос, короче, старику насовали полную панамку. Старик разнервничался и отбросил коньки.
Через пять лет младший сын Лоусона, Патрик, заявил прессе, что у него якобы есть доказательства того, что "Венеру с розами" украл Майкл Диллинджер. Пресса поначалу подхватила сенсацию, но потом оказалось, что Лоусон-младший страдает диссоциальным расстройством личности: иными словами, он психопат. Интерес к его заявлению резко упал, а когда оказалось, что никаких доказательств у Лоусона нет, то и вовсе исчез. Последнее интервью Патрик Лоусон дал в 2009 г. какому-то захудалому новостному порталу: в нем он твердил о виновности Диллинджера и обещал 'отомстить ему за смерть отца'.
Фото Лоусона в Сети не нашлось, зато обнаружилось много снимков молодого Майкла Диллинджера. Не похож на Хеллквиста. Но имея в своем распоряжении 15 лет и 7 миллионов, можно не только внешность изменить, но и из мужчины стать женщиной.
В любом случае надо связываться с американцами и делать анализ ДНК покойничка. А заодно и выяснять, где был в ночь с 5 на 6 мая сего года Патрик Лоусон.
На первый взгляд, паззл начал складываться: Диллинджер под именем Хеллквиста пытался продать картину, но не успел: психопат Лоусон нашел его и расстрелял, испытывая удовольствие от брызгов крови. Но Серизье не любил поспешных выводов.
***
- Я же сказал: я был дома.
Абдель Абади говорил нарочито спокойно, но черные глаза его горели ненавистью. Комиссар хорошо знал этот взгляд. Новичка можно запугать, сбить с толку, но того, кто прошел тюремную школу, расколоть нелегко.
- И "Глок", найденный в квартире твоей сожительницы Анжелик Шатру, не твой?
Затевая обыск в квартире Шатру, Серизье шел на риск: дамочка вполне могла подать жалобу, но, к счастью, в платяном шкафу в спальне был обнаружен пистолет. Возможно, тот самый, из которого убили "Хеллквиста"-Диллинджера.
- Не мой. В чем меня подозревают? Я имею право знать это.
- Тебя подозревают в убийстве. Однажды такое с тобой уже было, правда, Абдель? Ты убил владельца картинной галереи, который имел глупость дать тебе работу.
Перед допросом Серизье тщательно изучил досье Абади . Владелец галереи промышлял продажей не только подлинных картин, но и фальшивок. Он нанял Абади в качестве телохранителя, а когда попытался уволить, получил пулю в голову. Уж больно интересные совпадения: там картины, тут картина, там пуля в голове, тут пули в голове.
- А что, - оскалил белые волчьи зубы Абдель, - можно дважды судить за одно и то же преступление? Всех? Или только арабов? За то дело я отсидел. Больше за мной ничего нет.
- Если экспертиза найдет на "Глоке" твои отпечатки пальцев, у тебя появится нехилый шанс сесть пожизненно, - ухмыльнулся комиссар.
- А если нет? Ты вылижешь мой унитаз?
Лемуан метнулся к нему, но Серизье отрицательно мотнул головой. Не стоит.
- Не сомневаюсь, что унитазная тема тебе близка, Абади. Сегодня тебя ждет новая встреча с тюремным толчком. Гражданин Абдель Абади, вы арестованы по подозрению в убийстве.
***
Американские коллеги Серизье оказались весьма оперативны. На следующий день после отправки официального запроса пришел ответ из управления полиции Лос-Анджелеса: с 2010 г. Патрик Лоусон живет в Европе, предположительно во Франции. В США он последний раз прилетал полтора года тому. Информация о его диссоциативном расстройстве полностью подтвердилась. Результаты экспертизы ДНК обещали сообщить через несколько дней.
Встревоженный Серизье принялся искать Лоусона в Ницце, но тут комиссара ждало разочарование: ни в одном отеле, хостеле или апартаментах такой турист не останавливался. Среди иностранных граждан, зарегистрированных на территории Франции, гражданин США Патрик Лоусон не значился - равно как и Майкл Диллинджер.
***
"Давайте вспомним все громкие преступления в Ницце за последние пять лет от убийства миллиардерши из Монако Элен Пастор до теракта на набережной" - предлагал журналюга, написавший статью под названием "Зверское убийство туриста - последняя капля". Зачем вспоминать дела, между которыми нет ровно ничего общего? Серизье вздохнул и отложил газету.
- Извини за опоздание, - за столик сел Франсуа Трюшо, один из многочисленных информаторов комиссара. Пару дней тому Серизье попросил его разузнать, не слыхал ли кто в среде арт-дилеров про "Венеру с розами" - просто так, на всякий случай, ведь если "Хеллквист" предложил ее Фрателли, то мог предложить и кому-то еще. Судя по задорному блеску в глазах Трюшо, он принес в клюве информацию.
- Ну, что?
- Читай сам. Это обсуждение в закрытой группе в "Фейсбуке", куда входит половина арт-дилеров Франции. Я лично говорил с двумя участниками, они все подтверждают.
Комиссар взял в руки планшет, прочитал первую дюжину сообщений и присвистнул. 3 мая почти все участники группы обнаружили в своих электронных почтовых ящиках потрясающее предложение: помочь продать "Венеру с розами". Всем арт-дилерам отправили одно и то же письмо на английском языке, причем отправитель подписался как "Законный владелец картины".
Фрателли среди участников группы не было, но "письмо счастья" вполне могли отправить и ему. А может, и отправили.
- С кем из арт-дилеров ты говорил о письмах? - вскинул глаза Серизье.
- С Дюбуа и Клеманс.
***
Дюбуа - огромный, загорелый и совершенно лысый - оказался нормальным мужиком, без придури и закидонов. Не задавая ненужных вопросов, он позволил Жозефу из компьютерного отдела не только заглянуть в его почтовый ящик, но и вволю поколдовать над письмом. Именно "поколдовать": для Серизье, владевшего компьютером на уровне рядового пользователя, действия Жозефа были сродни мелкой магии.
- Судя по ай-пи, письмо отправлено из отеля "Мажестик". Вместо своего имени владелец ящика поставил псевдоним "Законный владелец картины", но это ему не помогло. Я заглянул в почтовый ящик отправителя - так, случайно получилось, - ухмыльнулся Жозеф, - и нашел там во "Входящих" кучу спама, причем часть спама - именная из какого-то Интернет-магазина, где владелец имейла зарегистрировался под подлинным именем. Или под чем-то похожим на подлинное имя. Его зовут Чак Джонсон.
- Отлично. А что в "Отправленных"?
- В "Отправленных" аж двадцать пять адресатов одного и того же письма.
- Луиджи Джакомо Фрателли среди них нет?
- Есть.
***
Нет ничего паскуднее дела, похожего на снежный ком. Маленькое в самом начале, оно по мере продвижения увеличивается, обрастая все новыми подозреваемыми. Абади не зря хорохорился: дактилоскопическая экспертиза не нашла на "Глоке" его отпечатки пальцев. Зато обнаружились "пальчики" Сабира Харири, которого разыскивали по подозрению в убийстве наркоторговца Юсуфа Хальдуна.
Харири был женат на троюродной сестре Абади, то есть считался - по арабским меркам - довольно близким его родственником. И здесь открывалось как минимум три варианта: Харири и Абади порешили "Хеллквиста" вместе; Харири и Абади порешили вместе кого-то другого; Харири просто попросил Абади спрятать его "Глок", а тот не нашел ничего умнее, чем спрятать его в квартире сожительницы.
Харири неведомо где, Абади играет в молчанку. Остается самое слабое звено - Анжелик Шатру.
***
'Я всю жизнь мечтала увидеть Ниццу, но сейчас мне страшно!' 30-летняя Кики Камю из Тарба отказалась от поездки, опасаясь маньяка!'
'Известный экстрасенс уверен: туриста убила блондинка с большим бюстом!'
'Смерть туриста в Ницце - дело рук мигрантов! Марин Ле Пен готова сделать новое заявление'.
Серизье пробежал глазами заголовки таблоидов в витрине газетного киоска и негромко выругался.
***
Входя в трехэтажный дом на рю де Пари, Серизье сам не знал, что будет искать. Привычка, старое правило: если следствие буксует, возвращайся на место преступления. Возможно, ты найдешь что-то важное, что упустил во время первого осмотра.
Дом небольшой, построенный в начале прошлого века в модном тогда стиле модерн. На каждом этаже всего по две квартиры, лифта нет, подниматься нужно по широкой мраморной лестнице. Лестничные площадки большие, с окнами, на полу - мраморные плиты. Красивый дом, надо признать. Вот и апартаменты мадам Гранже на третьем, последнем этаже: массивная дубовая дверь, на которой крест-накрест наклеены полицейские ленты. Напротив - квартира Огюста Леклерка, врача-офтальмолога, который принимает снотворное и ничего не слышал. В двух метрах от двери Леклерка - винтовая лестница в мансарду, которую сдают посуточно.
Серизье глядел на эту лестницу, как завороженный. Черт, он же видел ее раньше, как ему не пришло в голову? Все оказалось на редкость просто.
***
Добряк Лемуан смотрел на Анжелик с искренним сочувствием. Как женщина она ему не нравилась: маленькая, тощая, с лисьей мордочкой. Но он не видел в ней преступницу: перед ним сидел человек, попавший в беду по собственной глупости.
- Мадемуазель, на пистолете, найденном в вашей квартире, найдены отпечатки пальцев Сабира Харири, дважды судимого за торговлю наркотиками. Харири сейчас в розыске по обвинению в убийстве.
- Ну и что? - Анжелик уставилась на него круглыми недоверчивыми глазами.
- То, что ваш сожитель Абади сказал правду: это не его пистолет. Комиссар распорядился его отпустить.
Это была маленькая хитрость, которую Лемуан позволил себе из лучших побуждений.
- А вас мы вынуждены будем задержать как пособницу Харири.
- Но я не знаю никакого Харири!
- Мне очень жаль, мадемуазель Шатру. Я не знаю, что связывает вас с Харири, но вы рискуете получить до семи лет тюрьмы из-за этого человека. Вы арестованы по подозрению в соучастии в убийстве.
- Нет, не надо, пожалуйста, - лицо Анжелик исказилось, губы задрожали. - Я не имею к этому Харири никакого отношения!
- Вы мне надоели, мадемуазель Шатру. Вы все время лжете. В камере у вас будет время подумать.
Лемуан взял трубку стоявшего на столе телефона. Побледневшая Шатру смотрела на него, как кролик на удава.
- Пришлите конвой. Мне надо отправить задержанную в женскую тюрьму.
- Нет! - заверещала Шатру. - Это нечестно! Это Абдель принес пистолет! Он клялся, что пистолет чистый! Я ничего не знала!
- И ключ от апартаментов мадам Гранже вы ему не давали? - изобразить презрение оказалось не так легко, но Лемуан справился.
- Но ведь он ничего не взял! Он увидел труп и убежал! Ой...
Шатру зашлась в рыданиях.
- Пишите все, - подтолкнул к ней листок бумаги Лемуан. - Пишите все, как было. Это ваш единственный шанс избежать тюрьмы.
***
Мансарду сдавало не агентство, а лично владелец, бывший боксер Андре Лелонг, субъект с рожей висельника и кривым носом. По его словам, постояльцев он не разглядывает, лиц не запоминает, ничего не знает. Сушару с трудом удалось выбить из него тетрадь, в которой Лелонг крупным корявым почерком записывал имена постояльцев. С трех часов дня 5 мая до полудня 6 мая мансарду снимал человек по имени Атанасиус Ричардсон.
- Ну а я-то тут причем? - развел татуированными руками владелец мансарды - убогой, почти лишенной меблировки: продавленный диван, маленький стол и стул. - Я по мордобою специализировался, пока не завязал. Мокруха - это не мое.
***
- Как вы думаете, комиссар, ее посадят? Я пообещал, что нет.
Этот момент был единственным облачком, омрачавшим сияющее небо над головой Лемуана.
Серизье положил на стол признание Шатру и вскинул взгляд на помощника.
- Может, получит условку. Хороша парочка: она давала ему ключи от апартаментов, он заявлялся накануне отъезда постояльцев, когда те шлялись по городу, и воровал вещи поценнее. Туристы, обнаружив пропажу, предпочитали плюнуть и уехать, а не идти в полицию. Но она утверждает, что когда Абади заявился в полдесятого в апартаменты, там уже не было ничего интересного, кроме пятидесяти евро в кармане пиджака - их он и украл - да именной карточки в сумке, которую он не стал брать. При этом, по словам Шатру, у покойного был дорогой смартфон и ноутбук.
- Их забрал убийца.
- Которого, возможно, зовут Чак Джонсон.
***
- Так я и думал, что рано или поздно ко мне копы придут. Очень рад видеть вас, ребята. Да вы не думайте, я ваш бывший коллега, двадцать пять лет отработал в полиции Техаса, а сейчас я частный детектив. Наняла меня год назад миссис О'Рейли. Она уже много лет ищет эту самую картину Тициана, но до меня у нее ничего не получалось. А я установил, что ее таки украл Майкл Диллинджер, и что он прячется где-то в Европе. Стал я прослушивать телефоны его мамаши, и понял, что он хочет продать картину. 1 мая он позвонил из Ниццы, я прилетел сюда 2 мая и думаю: что делать? Я решил заставить его нервничать и разослал письма арт-дилерам. Пусть он узнает, что у него есть конкурент! Ха-ха-ха, ловко придумано, правда? Диллинджер попытается выйти на загадочного продавца, а продавец-то- я! И тут я беру его голыми руками.
Чаком Джонсоном оказался тот самый субъект, которого Серизье видел в баре во время первого визита в 'Мажестик'. На нем по-прежнему была ковбойская шляпа - похоже, он не снимал ее даже во сне.
Пока комиссар общался с американцем - точнее, слушал его монолог - Сушар, Батистен и Лемуан обыскивали его полулюкс. Через полчаса Сушар нашел маленький клочок бумаги, свернутый в квадратик и спрятанный меж пышных лепестков искусственного пиона, стоявшего в вазе на столе в гостиной.
Это оказалась квитанция электронной камеры хранения, выписанная 6 мая сего года в 9.20.
При виде квитанции Джонсон помрачнел.
- Что в камере?
- Да, сглупил я.
- Что в камере?
- Ноутбук и смартфон покойника. Но я его не убивал, не подумайте. Когда я зашел, он был уже готов. В общем, разослал я письма и стал ждать, когда ж Диллинджер клюнет. Жду день, жду два, жду три - и тут мне вечером 5 мая позвонил какой-то мужик, говоривший по-английски, и сказал, что тот, кого я ищу, остановился по такому-то адресу. Я не успел его расспросить ни о чем: он трубку бросил и телефон отключил. Ну я и решил навестить его с утра, чтобы он точно дома был. Думал потолковать. Пришел в восемь утра, смотрю - дверь открыта. Не надо бы заходить, да не удержался. Зашел. Смотрю - труп. А лица ж нет, вместо лица - месиво, Диллинджер или нет - непонятно. Ну я и взял ноутбук со смартфоном, чтобы разобраться. А это оказался не Диллинджер.
- А кто?
- Убитый - Патрик Лоусон. Я это понял, порывшись в его смартфоне. Меня, парни, кто-то подставил с этим звонком.
- Вы были уверены, что убитый - Диллинджер. И взяли его ноутбук и смартфон, потому что надеялись найти в них информацию о местонахождении "Венеры с розами", - в голосе Серизье невольно лязгнуло железо. - Где вы были в ночь с 5 на 6 мая сего года в период с часу до трех ночи?
- Ох. Нет у меня алиби, ребята. По городу я гулял всю ночь.
- У вас нет алиби, и вы не вызвали полицию, обнаружив труп.
- Но я и не вернулся в Штаты. Хотя у меня были целых десять дней.
- Не вернулись, потому что не утратили надежду найти картину Тициана, которую вряд ли вернули бы законной владелице.
***
Согласно заключению экспертизы ДНК, присланной из Лос-Анджелеса, труп, найденный в апартаментах мадам Гранже, не принадлежал Майклу Диллинджеру. При этом отпечатки пальцев убитого и отпечатки пальцев Патрика Лоусона, имевшиеся в базе калифорнийской полиции, оказались идентичными.
***
- Если Лелонг опознает Джонсона, дело можно закрывать, патрон.
После ареста американца настроение у всей следственной группы сильно улучшилось. У всей, за исключением Серизье, становившегося все мрачнее и мрачнее. Тем не менее в пятницу вечером комиссар пошел со всеми в бистро и от своей доли спиртного не отказался. Он дал молодняку вволю потрепаться на разные темы, а потом ненавязчиво вернул общий разговор к делу.
- Ты выяснил, кто звонил Джонсону вечером 5 мая? - спросил он Лемуана.
- Ага. Звонили в 22.43 с номера, принадлежавшего некоему Антуану Куртенэ, бармену из бара "Мон Петит". Разговор длился всего минуту.
- Ты говорил с ним?
- Пока нет. Но вряд ли это имеет значение. "Мон Пти" расположен возле "Мажестика", Джонсон мог там бывать, общаться с барменом, и тот позвонил ему по совсем другой причине.
- Вот будет раздолье прессе, - заметил Сушар. - Так и вижу заголовки в газетах: "Разборки по-техасски в сердце Ниццы!" "Американец убил во сне не того человека!" "Смерть прилетела из-за океана".
- Главное, чтобы не было заголовка "Полиция Ниццы обделалась", - покачал головой Серизье.
- О чем вы, шеф? - вытаращил голубые глаза Батистен.
- О том, что смерть Диллинджера была выгодна и Лоусону, и Джонсону, и всем, кто знал о "Венере с розами". А вот смерть Лоусона была выгодна только одному человеку. И его зовут Майкл Диллинджер.
- Но зачем Диллинджеру убивать Лоусона?
- Затем, что Лоусон хотел не просто найти его, но и убить. Он писал об этом открыто своим родным и друзьям, а среди файлов в его ноутбуке я нашел подробный план убийства.
- Лоусон был не совсем адекватен, - пожал плечами Лемуан. - Это были фантазии нездорового человека.
- Нет. Иначе он не стал бы снимать апартаменты по фальшивому паспорту. Кстати, он купил его в Париже еще полгода тому.
- И все-таки, - повторил Сушар, - если Лелонг опознает Джонсона, дело можно закрывать.
Вокруг за столиками галдели, трещали, трепались на десятках языков туристы всех возможных оттенков кожи. Высокий сезон начался.
***
Антуан Куртенэ - симпатичный, белозубый, с черными, тщательно приглаженными волосами - мог бы сниматься в рекламном ролике в роли идеального бармена. Вне сомнения, он мухлевал со спиртным, как все бармены, и, возможно, не брезговал стимуляторами в конце смены, но сейчас он был чист и искренен. Его не удивил визит комиссара, хотя на часах было уже одиннадцать вечера.
- Подошел мужик, взял пару коктейлей, потом попросил сделать звонок с моего мобильного. Типа он хочет разыграть друга. Я отказался, тогда он предложил сто евро. Я набрал номер, который он продиктовал, и дал ему мобильный. Он сказал по-английски что-то вроде "Тот, кто вам нужен, живет по такому-то адресу", отдал мне телефон, заплатил и ушел. Больше я его не видел.
- Ты мог бы его опознать?
- Думаю, да.
***
Батистен с недоумением смотрел на Фрателли: он не ожидал, что в опознании будет участвовать еще один человек. Арт-дилер был совершенно спокоен, по крайней мере, с виду, терпеливо ожидая, когда его позовут в соседний кабинет, где Лелонг тщетно таращил глаза на трех мужчин: Джонсона и двух подставных.
- Нет, я их не знаю, - развел он руками. - Никогда не видел.
- Вы уверены?
- Уверен.
- Отлично. Сейчас вас ждет еще одно опознание.
При виде Фрателли, стоявшего меж двух шатенов его роста и типажа, Лелонг сразу оживился.
- А вот этого я знаю! Он снял у меня мансарду 5 мая!
- Как зовут этого господина, можете сказать?
- Да. Он сказал, что его зовут Атанасиус Ричардсон.
- Спасибо, мсье Лелонг, вы нам очень помогли.
***
- Да, я снял у него мансарду на сутки, ну и что? - в голосе Фрателли не было ни страха, ни тревоги. - Я остановился в приличном отеле и не хотел водить туда женщин. Но эта мансарда мне так и не пригодилась: я снял поздно вечером 5 мая проститутку, но пошел с ней на пляж.
- Если бы вы действительно были Джакомо Луиджи Фрателли, в это можно было бы поверить, - осклабился Серизье. - Но поскольку ваше подлинное имя - Майкл Диллинджер, то эти сказки вам лучше приберечь для будущих сокамерников.
Комиссар не был жесток, но глядя, как самодовольная улыбка на лице Диллинджера сменяется меловой бледностью, он испытывал подлинное наслаждение.
- Приехав в Европу с семью миллионами долларов, полученными от Лоусона-старшего, вы изменили лицо с помощью пластической хирургии, купили новый паспорт и даже обрели новую идентичность. Очень остроумный ход: стать арт-дилером! Вы продавали грошовые пейзажики 19 века, а где-то в сейфе у вас лежал "Венера с розами", стоящая двадцать миллионов долларов. И не вздумайте отрицать очевидное: вы только ухудшите свое положение. Экспертиза ДНК подтвердит вашу личность, а сейф с картиной найти будет несложно.
- Да, я Диллинджер, - кивнул арт-дилер после недолгого молчания. - Но смена имени - не преступление. Что касается полотна Тициана, то я имел на него все права: мой отец написал завещание, в котором оставил его мне, как и все свое состояние. Я нашел это завещание в ящике стола в кабинете отца сразу после его смерти. Неужели вы полагаете, что я вселился бы в дом отца и стал продавать картину, не имея на то никаких юридических прав? Но эта парочка аферистов, О'Рейли и адвокат отца, похитили у меня подлинное завещание и обнародовали свою фальшивку, а этот хитрый прохвост, Лоусон, сам украл у себя Тициана. Мне пришлось уехать в Европу и начать новую жизнь.
- Вот оно как. А Лоусон-младший утверждал, что картину украли вы. И погиб через 14 часов после беседы с вами. Не хотите чистосердечно во всем сознаться, Диллинджер?
- Самое смешное, что Лоусон не узнал меня. Он в самом деле хотел продать картину. Когда он подсел за мой столик, то сначала заговорил о каком-то письме с предложением относительно "Венеры с розами", которое он отправил на мою электронную почту. Но я так редко заглядываю в нее, что не понял, о чем речь...
- Как интересно. А вы можете показать мне это письмо? Кстати, вы о нем не упомянули в прошлый раз.