Веселые звуки рингтона вывели Ольгу из сонного забытья в половине шестого утра во вторник- в то самое время, когда подавляющее большинство человечества наслаждается самым крепким и сладким сном. Сердце сразу бешено заколотилось, потому что первая мысль после пробуждения была "что-то с бабушкой". Восьмидесятипятилетняя бабушка Ольги, жившая в Самборе с теткой, последние годы тяжело болела, особенно сдав буквально несколько недель тому.
Но бабушка оказалась не при чем. Неизвестный женский голос быстро спросил:
- Это Ольга? Ольга Чергинец?
- Да, - автоматически подтвердила она.
- Я Оксана. Вы меня не знаете, да и я вас не знала до вчерашнего вечера. Я... мы... короче, я киевская жена Саши.
- Что? Какая жена? - пробормотала плохо соображающая спросонья Ольга.
- Вы что, не видите, что я с его мобильного звоню? Он напился и захрапел, а я сдуру в его мобильный полезла и нашла ваши эсэмэски. Кстати, в телефонной книге вы так и записаны: "Жена Львов". А я - "Жена Киев".
Ольга хотела выругаться и отключиться, сочтя происходящее дурацким розыгрышем, но вдруг похолодела: неизвестная Оксана действительно звонила с Сашиного мобильника, причем не с рабочего, а с личного.
- Поймите меня правильно: я не ругаться хочу или что-то в этом роде. Я сама шокирована... Вас он тоже называл "крохой"? И обещал "на следующий год свозить в Тунис"?
- Обещал, - пробормотала Ольга, чувствуя, что происходит непоправимое. Вот прямо сейчас, в этой спальне, с медленно светлеющим за окном небом.
- Вы давно с ним? Я два года. Как только он в Киев переехал, так мы и познакомились. Он, конечно, сказал, что у него никого нет.
- Я... - голос Ольги предательски задрожал. - Мы уже три года... Слушайте, откуда вы его знаете?
- Мы в кафе познакомились, я тогда официанткой работала. Он думал сначала, что я киевлянка - ну, надеялся поселиться у меня, теперь я понимаю. А я тогда сама с подругой квартиру снимала, не разгонишься. Он исчез на пару месяцев, а потом опять объявился - видно, понял, что киевлянки ему пока не светят по-любому...
Оксана внезапно заплакала, Ольга отчетливо слышала в трубке ее всхлипывания.
- Я ведь тертая, а он меня как лохушку развел... Говорил: возьмем кредит, купим квартиру, поженимся... А потом: теперь кризис, с кредитами глухо... Ой, да что я вам рассказываю, он вам небось... (всхлип) ту же лапшу на уши вешал.
- Вы что же... живете вместе? - вдруг смекнула Ольга. - Если он рядом храпит?
- Ну да. Уже полгода. Я и квартиру снимаю. Его ж кинули на пять кусков, теперь вынужден отдавать, денег нет. Да что ж это такое, - Оксана опять зарыдала, - я его кормлю, получается, а он из меня идиотку все время делал!
Ольга смотрела расширившимися глазами на небо за окном, уже совсем светлое, утреннее - и не видела этого неба. Мир перестал существовать для нее, все исчезло, кроме одной мысли: эта женщина, кто бы она ни была, слишком много знает о Саше, чтобы быть случайным человеком. Ласковые слова, планы на отпуск, история с кидаловом - по отдельности все это еще можно было бы как-то объяснить, но не все вместе.
- Зачем вы мне позвонили? - глухим голосом спросила Ольга. - Почему я должна вам верить?
- Не верьте, как хотите! Но я правду говорю. Позвонила, чтобы узнать правду. Я тоже не хотела верить. Не-на-ви-жу его, - выдохнула Оксана. - Он мерзавец. Как обещал, какие слова говорил... "Ты мое единственное солнце..." Козел!
Ольга почувствовала, что по щекам ее тоже текут слезы. Единственным солнцем была она, Ольга. Так он назвал ее тогда, в больнице, где он лежал с переломом, а она принесла ему апельсинов. Той снежной зимой начался их роман... Черт, как больно. Как же больно...
Оксана еще что-то порывалась сказать, но Ольга нажала на кнопку. Хватит. Через два, три часа, когда он проснется, она позвонит ему сама и потребует объяснений.
Впоследствии Ольга так и не смогла вспомнить, как она провела утро, чем занималась в тот день на работе - все стерлось из памяти, кроме непрестанных попыток дозвониться до Саши. Она звонила каждые десять минут, с замиранием сердца ожидая ответа и надеясь на невозможное - на объяснение, которое все расставит по местам и вернет ее в прежнюю реальность из этого кошмара. Но он не отвечал. Просто не отвечал. Абонент был в зоне доступа, но, видя, кто звонит, игнорировал звонки. Попытки связаться через "аську" тоже не увенчались успехом: в течение дня он не выходил в Сеть.
Зато около семи, в самом конце рабочего дня, позвонила Оксана - с другого, видимо, своего мобильного.
- Где он? - спросила Ольга.
- На работе... наверно. Утром я ему все высказала, и он ушел. Мы разругались в хлам. А что - не отвечает? Мне тоже не отвечает. Думает, наверно, что делать.
- Ты про меня сказала? То есть сказала, что мне звонила? - Ольга сама не заметила, что перешла на "ты".
- Ну да. Он не ожидал, что я тебе позвоню.
- И что сказал?
- А что он скажет, Оля? Сначала в отрицаловку ушел, а как я его приперла, обматерил меня и хлопнул дверью.
- Обматерил? За что?
- Ну, это ж некультурно - по мобильному шарить. Он же у нас воспитанный. Знает правила хорошего тона...
- И что ты решила?
- А ты? - эхом отозвалась Оксана.
- Не знаю еще. Я должна с ним поговорить.
- А я уже наговорилась, хватит. Ухожу. Все равно мы квартиру до первого числа сняли, осталось немного. Поживу пока у подруги. Ну его... Мне альфонсы не нужны.
"Ну, это ты загнула, - подумала Ольга. - Он не альфонс, наоборот, любит пустить пыль в глаза, когда есть деньги. Просто сейчас попал в переплет. Вот, я его мысленно защищаю... Значит, еще надеюсь."
Ольга надеялась еще три дня и три ночи - почти как в сказках. Так хотелось думать, что произошло чудовищное недоразумение или сработал дьявольский план, и сейчас она услышит знакомый голос, который все объяснит и скажет привычное "не гони волну, кроха!" Но Саша упорно не отвечал на звонки. Впрочем, нежелание отвечать - самый красноречивый ответ из всех возможных. И напрасно ожидала его появления в "аське", напрасно отправила коротенькое письмецо на емейл - ушел, затаился, как жаба под корягой.
Такое уже было однажды, давно, когда она поймала его на лжи - правда, совсем по другому поводу. Он обиделся и с полмесяца не выходил на связь. Тогда она пришла к нему домой сама. А теперь что? Ехать в Киев? Или пойти к его матери и попросить вызвонить сына? Господи, какие глупости ей лезут в голову. Остынь. Не удалось удержать любовь, сохрани хотя бы остатки собственного достоинства.
- Ну а что ты хотела, подруга? - с сожалением, но и с оттенком тайного превосходства в голосе говорила Ольге в субботу ее самая давняя и многоопытная подруга Вика, имевшая к тридцати годам за плечами три брака и энное количество любовников. - Вы как часто виделись? Раз в месяц? И ты думаешь, здоровому молодому мужику этого достаточно?
- Иногда и два раза, и три... Как он приезжал, как у него получалось...
- Оль, ну не смеши меня, ты взрослый человек и сама все понимаешь. Даже законного мужа надолго одного отпускать низ-зя, а он у тебя даже не законный муж. Ваши отношения все равно были обречены. Такая Оксана появилась бы раньше или позже.
- Она уже ушла.
- Да, это все меняет. Так что ж ты сидишь? Поезд "Львов-Киев" ходит ежедневно, их даже несколько. И автобус есть. Езжай, скажи, что все простила...
- Не добивай, не надо. Я ему даже звонить больше не буду.
- Я б на твоем месте и на его звонки не отвечала. Или ответила одной эсэмэской: "Между нами все кончено. Прощай". Понимаешь, уходить надо красиво, по-королевски...
"Надеюсь, у меня хватит сил", - подумала Ольга, признавая в глубине души полную правоту подруги.
Когда он, выждав целую неделю, наконец позвонил со второго, рабочего мобильника, Ольга отчетливо поняла: все закончилось. Независимо от байки, которую он придумает, все закончилось. Все перегорело до легчайшего, невесомого пепла в эту страшную неделю. И легко, почти не дрожащими пальцами она стала набивать - буковка к буковке - придуманный бессонной ночью текст:
Н е з в о н и. П р о щ а й. Я в ы х о ж у з а м у ж.
"Помучайся хоть немного, как я мучилась" - злорадно подумала она и отправила СМС.
... Увидев, как мгновенно позеленело лицо Саши, Оксана вскочила и бросилась за врачом. Но когда встревоженный эскулап влетел в больничную палату, лицо больного вновь приобрело тот нездоровый, но более-менее естественный цвет, который был до роковой эсэмэски.
- Ничего, - прохрипел Саша, - все нормально. Я неловко повернулся.
- Я тебе повернусь, - строго сказал травматолог, возраст которого позволял обращаться к пациентам на "ты". - С твоими травмами надо лежать, как Спящая Царевна, понял? Это кто стучит в дверь? Еще один посетитель? Так, ребята, вы меня заколебали, сделали из палаты проходной двор!
- Это Сергей, разрешите, - взмолился Саша. - Мы работаем вместе... и одну квартиру снимаем...
- Разрешаю на три минуты. А ты выходи, все, ты свое уже отсидела. Хватит, поправится - продолжите свои амуры.
Оксана вышла безропотно, с удовольствием увидев краем глаза, как смутился от бестактного замечания Саша. Но вместо того, чтобы уйти, подождала Сергея в коридоре.
- Плохо, - задумчиво сказал тот, едва закрыв за собой дверь палаты. - Сашку его девушка бросила.
- Вот гадина! - возмутилась Оксана. - Он же поправится!
- Нет, она не знает про аварию. Она замуж выходит, нашла другого...
- Бедный, - покачала головой Оксана. - Надо его поддержать... Ведь мы одна команда, правда?
- Одна, одна... Слушай, ты не знаешь, куда подевался второй Сашкин мобильный?
- Откуда я могу знать, Сереж?
- Я сам че-то не понимаю. После аварии Сашку в реанимацию доставили, а его мобильники вроде гаишники подобрали с места происшествия, так?
- Ну, - осторожно сказала Оксана.
- Шеф на следующий день к ним поехал и мобильники забрал (и вовремя). И привез в офис. Но привез он два телефона, а когда Сашка пришел в себя и попросил привезти мобилу, то в сейфе лежал один.
- Да ладно, Сережа, не парься. У нас воров нет, спорим - найдется! Главное, что Саша пришел в себя!
- Это да. И такой удар сразу...
- Ничего, - твердо сказала Оксана. - Я ему помогу. Теперь у него все будет хорошо.