Шерус Серст. Интермеццо. Безмолвный диалог

Интермеццо. Безмолвный диалог

-- Елена

"Фёдор Тимофеевич всегда любил говорить, что всё должно измениться, чтобы остаться прежним. Тогда я его не понимала. Думала, что это просто красивая умная фраза. А сейчас начинаю понимать. Ты вернулся другим, о да, совсем другим! Такой бледный... Это первое, что вырвалось у меня, когда я увидела тебя стоящим вместе с Женей у ворот его дома. Вещая Юстина попросила своего кентавра остановиться рядом с моим и начала шептать, мол, это чёрное солнце, чёрный свет Нижнего мира, нечто вроде загара, только наоборот... "Сфотографируй светило в небе, - продолжала она, - и посмотри потом на негатив..." А потом добавила что-то про фильм одного датского профана, впрочем, я его не смотрела. Они с мудрейшей Флёрой всё говорили что-то и говорили, встревоженные и возбуждённые, но я почти не слышала их. Секундное оцепенение прошло, я спрыгнула с кентавра и, путаясь в плаще и едва не плюхнувшись носом, бросилась к тебе.

Другим, о да, совсем другим! Брови сурово сведены, смотришь куда-то вглубь. Что видели эти глаза? Но когда они останавливаются на мне - это снова прежний ты, прежний Ванька. Вот бы каждый нашёл в этом мире кого-то, кто будет так же смотреть на него!

Морщины прорезают лоб - некоторые думы оставляют после себя рубцы, точно сабельные удары. И эта складка в углу рта... Какие страшные слова приходилось произносить тебе там? Держишься иначе - не гостем в мире Феникса, которым ты стал в ту ночь, впервые обняв меня в машине, но хозяином. А вот Женька, тот совсем не изменился!

Время иллюзорно, учили меня в ковене. Много ли его утекло - одна лишь ночь, но каждый вышел из неё другим. Другим - и всё же прежним! Как боялась я, что ты не вернёшься, погибнув или затерявшись в бездне, или вернёшься чужим - нелюбящим, беспамятным. Беспамятным, вот как она, что жмётся сейчас к Жене. Много тирсоносцев, да мало вакхантов, сказала как-то мудрейшая, цитируя очередную умную книжку. Страх этот сбил меня с ног, швырнув на поглотившую тебя землю, словно вдову, что воет на могиле. Но ты вернулся - и морок рассеялся, как утром рассеивается самая густая и непроглядная тьма. Да, это ты, любимый, твоё лицо, твои глаза, твои руки! Обними же меня, прижми к себе! Да, да, это я, я, твоя, твоя навеки.

Как тяжёл и холоден этот венец! Ты ведёшь меня за руку, торжествующий, серьёзный, точно на свадьбе. Приветственные крики... Они все смотрят на нас - воины, ведьмы, сущности - ну, смотрите, смотрите, не жалко. Он вернулся, остальное не важно. Одна корона на двоих, и я понесу её, как бы тяжело ни было, лишь бы ты вот так же стоял рядом. Ведь я знала, за кого выхожу!

Великий Феникс! Вот я дура, самого главного-то и не вижу! С лица Ванечки ушла гиппократова маска. Смыта печать смерти".

-- Иван

"Ты цела, любовь моя, и это главное. Ты сражалась, билась насмерть, одна, ибо меня не было рядом - и всё же в глазах твоих нет укора. Взвалив на себя бремя долга, мы порой жертвуем самыми близкими, самыми дорогими - вот одна из тех тяжких истин, что предстоит осознать всем, кому хватило мужества принять ответственность. Но губительная коса смерти обошла тебя, ты рядом, а остальное пока не важно.

Связавшийся с ведьмой рано или поздно рухнет в бездну, гласят легенды, и я не стал исключением. Вот только выяснилось, что из бездны тоже можно выбраться, причём с прибытком. Образ твой стал для меня путеводной звездой, отгоняя искушения и страхи. Так ночью мы порой поднимаем глаза к небу и видим загадочный, соблазнительный лик луны, сложный, изощрённый узор созвездий, стрелы метеоров - и соблазняемся их сумеречной красотой или, наоборот, поддаёмся страхам, кроющимся на самом дне наших сердец. Но всё же каждое утро всходит непобедимое солнце, и тени отступают.

Настала ночь, нема и беспросветна,
Ни месяца, ни звезд на небесах.
Она пришла, сменила день бесцветный,
Пугая нас в тревожных, тяжких снах.

И кажется, что утро не настанет,
Погасло солнце, бесконечна мгла.
...Часы бегут, и свет уже мерцает
И сумерки пронзает, как игла.

Поэзия приходит к нам на помощь, позволяет, немного сжульничав, высказать то, что порой не в силах передать грубый язык прозы.

Ведьмочка моя! Без тебя не было бы ничего, ты одна привела меня на эту тропу - твоя любовь, твоя красота, твоя загадка, разгадывать которую мне не надоест никогда. Что же мне сделать, какую отблагодарить тебя? Разве что обнять покрепче да возложить на чело вот этот венец.

События стремительно проносятся перед моими глазами... Смешливая дерзкая девчонка, пленившая меня в тот первый день, - и королева в стальной короне, повседневность и вечность. Вопросы, десятки вопросов разрывают мою голову, но я пока молчу, чтобы не нарушать церемониал. Дай руку, любовь моя, дальше мы идём вместе!"

Комментарии

Фильм датского профана - Юстина имеет в виду фильм Л. фон Триера 'Дом, который построил Джек, главный герой которого, рассматривая негативы, рассуждает о 'демонической природе света'.

Много тирсоносцев, да мало вакхантов - слова в диалоге Платона "Федон", смысл которых явно перекликается с библейским афоризмом "много званых, да мало избранных".

Тирс - жезл, увенчанный плющом и виноградом, носился во время торжественных процессий во время празднеств в честь бога Диониса (Вакха). Вакханты - те из участников этих празднеств, что впадали в экстаз, считавшийся божественным.

Стихи автора.

Июнь 2020 г.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 07/06/2020, изменен: 24/06/2020. 6k. Статистика. Глава: Фэнтези Городская ведьма (часть 3 Последняя битва. Книга 1) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: НУЖНО БОЛЬШЕ ВАНИЛИ!

Шерус Серст : другие произведения.

Интермеццо. Безмолвный диалог