Шерус Серст. Интермеццо. Демоны ищут тепла и участья

Интермеццо. Демоны ищут тепла и участья

"Как кормить своих демонов, если самому жрать нечего?", - мрачно пошутил про себя Баель, просматривая финансовую сводку от маркиза Шакса. Дела у Комитета 72-х и вправду были невесёлые.

"Удавы. Они точно удавы".

Регентский совет явно изменил тактику. Вместо бесконечных наскоков, рейдов, диверсий и провокаций он перешёл к правильной осаде. Сменив чёрные плащи и шляпы или доспехи на деловые костюмы, чароплётки смешивались с профанами и медленно, но верно оккупировали коридоры власти и корпорации. Интриговали, наушничали, нашёптывали. Рушили деловые связи, перерезали торговые пути, срывали сделки, разрушали репутации. Посторонние же руками техномагов залезали в кибепространство. Донесения о новых неуязвимых вирусах и вызванных ими технологических сбоях и авариях, о взломах серверов и краже денег или конфиденциальной информации сыпались, как из рога изобилия. В прошлом месяце он сам обнаружил на рабочем столе своего ноутбука файл с издевательским стишком и картинкой, изображавшей поверженного Люцифера.

"У неё и вправду железная десница. Всё этот ксеноварвар Никодимус! Когда-нибудь он, Баель, сделает из ирокеза председателя капитула сапожную щётку. О Йог-Сотот, как Флёра могла опуститься до союза с этим чужаком, с этим отродьем внешних миров! Ведь я уже протянул храброй и гордой чароплётке руку! А если то, о чём давно уже шепчутся, правда, и эта скотина обнимает гибкий её стан и по ночам оскверняет прелестное, светящееся изнутри тело своим гнусным проникновением?!"

Стиснув зубы, Баель медленно комкал ни в чём не повинный доклад.

Демоны ищут тепла и участья.

Предаюсь огню, разрываюсь на части,

Оставляю ожоги и ноющие порезы.

Все равно, ты ранишь сильней, чем стекло и железо...

Отшвырнув бумаги, председатель Комитета обеими руками сдавил покоившийся на груди золотой медальончик, защищённый тройным заклинанием. Там был её портрет - Флёры Мудрейшей, Флёры Прекраснейшей, Флёры Железнопалой. На нём старшая ведьма такая, какой он увидел её почти 600 лет тому назад - хрупкая девчушка, лазурные глаза на пол-лица, словно выписанного кем-то из сонма профанов - художников, что наводняли тогда Италию, тонкие губы, водопад развевающихся по ветру волос цвета осенних полей, лёгкое платьице. Сидя верхом на гаргулье готического собора, Баель тогда пожирал молодую знатную чароплётку глазами, а в голове его вызревал план мятежа. Он подымет всех, завоюет мир и бросит к её ногам. Как прекрасно и как наивно!

Война, кровь и грязь, грязь и кровь. Герцог Агарес, лидер партии "ястребов" (Баель мрачно ухмыльнулся нехитрому каламбуру) и его правая рука, которому Комитет поручил захватить Короля и Королеву - Фениксов. "Ни один волос не должен упасть с голов заложников!", - учил он герцога. Предвкушал, как монаршую чету обменяют на мирный трактат и, что гораздо важнее, Флёру. "Моя, моя", - напевал он, пританцовывая, и запускал в небо огненных змеев, пугая округу. Мысленно часами вёл беседы с невестой, составлял меню и список приглашённых. И тот чёрный, чернее сажи и угля день, когда он прочёл донесение о случившемся в замке Фениксов. Агарес явно вёл свою игру; желая пожарче разжечь пожар войны и отсечь пути к компромиссу, он устроил дикую бойню, собственноручно зарубил Короля, а потом приказал лемурам-наёмникам изнасиловать Королеву. Несчастная девчонка предпочла ринуться вниз со стены. Когда через день теперь уже лоялисты осадили захваченный замок, этот мясник сначала велел обезглавить тела и выставить головы на стене как знак своей непримиримости, а потом, разбитый наголову, трусливо бежал с остатками армии.

Дочитав донесение до конца и узнав, что отбивала замок Флёра, Баель выронил пергамент, рухнул на колени и истошно, без слов закричал. Это был конец, он потерял любимую. Навсегда. Несколько дней назад у него ещё был хотя бы призрачный шанс растопить лёд в её сердце, теперь же ничего, кроме пустоты и отчаяния. Никогда. Председатель Комитета сжимал кулаки, так что из ладоней текла кровь, и выл, как воет лунной ночью голодная раненая волчица.

Первым порывом было распять Агареса, посадить его на кол, колесовать, скормить кикиморам и лембоям. Приказание уже почти сорвалось с его губ, когда вбежали Фелис и Буфо, кот и жаба, живые талисманы, шуты и ближайшие советники. Уламывали, убеждали, втолковывали. Говорили, что казнь герцога деморализует восставших, что лоялисты идут в наступление, что сейчас важно держаться друг друга, что сердце правителя должно быть в его мозгу, что никто не захочет идти в бой за его страсть к Флёре. Баель всю ночь не спал и рассматривал портрет в медальоне, а утром надел на шею герцога, вокруг которой охотно затянул бы верёвку, орден, превратив стыдное поражение в триумф. Следом он трижды за месяц громил фаланги лоялистов - и каждую ночь зубами грыз мокрую от слёз подушку. Однажды рискнул послать свой фантом в лагерь старшей ведьмы, чтобы объясниться, - и сходу получил от тайной возлюбленной порцию "перьев Феникса", спаливших дотла небольшую рощицу рядом с её палаткой.

Затем было подписание мирного трактата. Её рука, повисшая, как плеть, её бездонные глаза, полные боли, отчаяния и слёз. И этот ублюдок Никодимус рядом. Флёра, обессилев, оперлась на руку Постороннего, и он повёл ведьму, что-то шепча на ухо. А Баель всё стоял на месте, медленно осознавая, что не смог удержать улыбку гаденького торжества из-за того, что человеку, причинившему ему столько боли, тоже несладко.

Потом потянулись дни перемирия. Редкие встречи на официальных мероприятиях, её неподвижное лицо, презрительно кривящиеся губы, ледяные глаза, чопорные официальные речи, её причёски, цвет и покрой её платьев, плащей или пальто. Край каждого из них он был готов осыпать поцелуями. Холодный блеск металла её правой руки, которой она всё сильнее сдавливала сейчас глотки восставших, пока он бездействовал. Её ненависть, выжигающая всё вокруг, словно олеум, и не меньшей разрушительной силы его любовь. Столетие за столетием.

Иногда он не выдерживал, призывал в свою одинокую постель суккуба, придавал ему дорогие черты - а утром задыхался от стыда и отвращения к самому себе.

"Нет, не удавы. Пауки! Великая паучиха, ждущая своего часа в центре сети".

Баель снова и снова перечитывал хронику Борджиа, отбрасывая всё, кроме противостояния папской фамилии с Катериной Сфорца. Вот также та некогда засела, плетя интриги, в своём логове в Форли, и вот также однажды он привезёт покорённую Флёру к себе, как богатый и ослепительный трофей. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому! Вот только Чезаре был грубым варваром, в итоге сдохшим в канаве, и зверски надругался над пленницей, а он поразит любимую своим великодушием и деликатностью...

- Здорово, хозяин! - проверещали Фелис и Буфо.

- Ай-яй-яй, - запричитала жаба, - разве можно так с документами?

Запрыгнув нас стол, Буфо начал разглаживать странички доклада.

Фелис меж тем расположился на коленях Баеля и, вкушая почёсывание за ухом, замурлыкал:

- Ну, что там, Буфо? Всё плохо?

- Хуже, чем я думал! - проквакала амфибия.

- Хозяин, ты совсем закис за эти полтысячелетия. Женщинам по нраву крутые ребята, а не нытики! Война, война и ещё раз война! Война всё спишет, хозяин. Война позволит тебе показать себя и опустить Железнорукую на землю. Войн даст тебе возможность приструнить оппозицию в комитете. Да и прекрасные дамы чаще всего принадлежат победителям, хозяин!

- Раздави лоялистов, хозяин, и несравненная Флёрочка сама раздвинет свои стройные ножки! - квакнул Буфо.

Баель повеселел. Йог-Сотот, эти двое тысячу раз правы, недаром они прошли с ним через все испытания и сражения былого времени. Вот только проясним, что случилось на этой северной речке.

Апрель 2018 г.

Комментарии

Баель мрачно ухмыльнулся нехитрому каламбуру - атрибутом демона Агареса является ястреб.

Олеум - здесь: концентрированная серная кислота.

В произведении использована песня рок-группы Flёur.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 23/06/2018, изменен: 23/06/2018. 9k. Статистика. Глава: Мистика Городская ведьма (часть 1 Ведьма великого ковена) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Да будет выслушана и другая сторона.

Шерус Серст : другие произведения.

Интермеццо. Демоны ищут тепла и участья