Шерус Серст. Интермеццо. Жертва старого морехода

Интермеццо. Жертва старого морехода

Кир Иоаннис - см. главу "Каподистрия".

Белый царь - прозвание русских царей и императоров на Востоке.

Наргиле - род кальяна.

Мастика - крепкая настойка на основе аниса и других трав, популярна на Балканах.

Кандия - старинное названиие о-ва Крит.

Гортина - населённый пункт на Крите, славится античным амфитеатром, лабиринтом, а также деревом (одни говорят про платан, автору показывали оливу), под которым по легенде Зевс занимался любовью с Европой.

Эносис и танатос - объединение или смерть, лозунг греческих повстанцев на подконтрольных Турции территориях.

Вали - наместник провинции в Османской империи, губернатор.

Аскер - турецкий солдат.

Цесарский орёл - имеется в виду двуглавый орёл с родового герба династии Габсбургов.

Вроде патриаршьего - двуглавый орёл является также эмблемой Константинопольского патриархата.

Рундук Дэви Джонса - выражение английских моряков, символ губительной морской пучины.

Фелюга - небольшой быстроходный корабль, был популярен среди греческих пиратов.

Матала - прибрежный населенный пункт на юге Крита, славится древними пещерами в скалах.

Заптии - турецкая жандармерия.

Госпожа Клэр обычно звала Амвросия Каподистрия "Старым мореходом" - в честь главного героя прочитанной ею во времена долгого британского сидения поэмы Кольдриджа. До инициации будущий логофет, не ведавший тогда о своей принадлежности к народу Феникса, действительно брался за любую морскую работу, от безобидной рыбалки до контрабанды и мелкого пиратства. Семья Амвросия жила на Корфу в беспросветной нищете; единственным украшением их лачуги был аляповатый портрет кира Иоанниса, служившего некогда самому Белому царю и успевшему даже недолго поруководить возрождённой Элладой. Отец - тоже мореход - не раз бросал взгляд на сию парсуну, как бы призывая покойного родственника в свидетели их незавидного положения, после чего вполголоса ворчал на немыслимой смеси греческого, итальянского, турецкого и английского; мать же горестно вздыхала, баюкая очередное дитя, - по плодовитости она могла бы дать фору самой Артемиде Эфесской.

Амвросий рано ушёл из семьи, не желая жить в бедности, окружённым многочисленной роднёй, под тяжёлой ферулой Великобритании, правившей в ту пору семью островами . Фортуна и Посейдон благоволили этому морскому бродяге и авантюристу; киру Каподистрия доводилось возить оружие и порох то князю Черногории, то мятежникам в Герцеговину и Албанию, то заговорщикам на Сицилию, всякий раз выходя сухим из воды; успел он поработать и на греков, и на неаполитанцев, и на сардинцев , и на Гарибальди , и на русских, и на тех же бриттов (наш герой не любил англичан, однако, на их соверены и гинеи сия ненависть не распространялась), и на египтян, и даже одни раз на бея Триполи. Родиной своей Амвросий считал море и только море.

Однажды в Пирее, в таверне, где наш герой выпивал и потягивал наргиле, к нему подсела странная пара. Мужчина, крупный, сытый, с не примечательной чиновничьей внешностью, с которой несколько диссонировала смоляная бородка английского кэптэна. Впрочем, Амвросий мог бы поручиться, что это, во-первых, никакой не англичанин, а во-вторых, явная сухопутная крыса. Спутницу его, буквально усыпанную кольцами, цепями и браслетами, сильно портили надменно поджатые тонкие губы и въедливый "полицейский" взгляд холодных водянистых глаз. Одеты оба скромно, неброско, даже бедно, вроде сельских учителей, причём баба тоже в мужском платье. Впрочем, ни малейшего интереса эта парочка ни у кого не вызвала. Окинув незнакомцев опытным взглядом, Амвросий понял, что на них нет оружия; также его сильно озадачило, что он не смог определить их возраста.

- Мы наслышаны о Вас как о даровитом мореходе, кир Амвросий, - заговорил мужчина на чистом греческом.

Каподистрия неопределённо повёл головой, трактовать это жест можно было бы и как "Вы обратились по адресу, господин", и как "поди к чёрту".

- Нас интересует Кандия, - добавила баба. - Гортина. Впрочем, туда мы доберёмся уже без Вас.

Амвросий усмехнулся.

- Кандия... Шустрые какие! (Он, побулькав водой в колбе, выпустил струю дыма). На Кандии мятеж, если вы не в курсе. Эносис и танатос. Точнее, это турки говорят, что мятеж, а на деле там война, не хуже, чем была в Миссолонги или Триполице .

- Здесь кругом резня и мятежи, - парировал незнакомец. - Империя султанов клонится к закату, как некогда империя базилевсов, которую они уничтожили.

- Я - человек неучёный, господа, политика и прочие высокие материи мало меня занимают, но я твёрдо знаю, что флот султана блокирует остров. Попав к туркам, мы будем счастливчиками, если нас просто повесят на рее или утопят.

Баба усмехнулась.

- Турки не станут помехой, поверьте.

- Вот как?

Амвросий опрокинул рюмку мастики, сунул в рот маслину.

- Тогда не пойму, за каким чёртом я вам понадобился, господа, - прожевав, сказал он. - Езжайте к туркам, коли вы их не боитесь, идите к паше, к вали... Бакшиш пожирнее только возьмите. Дадут вам пару аскеров и сопроводят до Гортины.

- И всё же мы с Мануилом хотели бы двигаться своим ходом, чтобы сохранить сие путешествие в тайне, - гнула своё баба. - Почему, от кого - уже наше дело. И вот ещё что...

Серебряные талеры глухо стукнули об стол. Амвросий воровато оглянулся, потом окинул взглядом деньги: вот портрет императрицы, вот цесарский орёл, вроде русского или патриаршьего, тоже о двух головах... Он недоверчиво куснул одну монету.

- Вы бы поосторожнее... - буркнул моряк, продолжая оглядываться.

Как ни странно, денежный звон так же не привлёк чьего-либо внимания.

- Уверяю, - промурлыкала баба, - ни Вам, ни нам, ни сейчас, ни потом ничего не угрожает. Берите деньги, будем считать, что это плата за интересную беседу. Ещё по столько же каждый из нас заплатит Вам по прибытии на Кандию.

- Не могу понять, что вы за птицы... Явно не греки и не турки. Англичане? Русские? Австрийцы? У вас странный выговор.

Мужчина улыбнулся одними губами.

- Вы правы, мы не греки и не турки, но и не те, кого Вы упомянули. Мы не работаем ни на Его Величество короля эллинов, ни на Высокую Порту, ни на Петербург, Вену, Лондон или какую-либо иную державу, ни на мятежников. Мы с Эстер (он кивнул головой в сторону женщины) не так уж сильно отличаемся от Вас, Амвросий. Такие же странствующие...хм...негоцианты, скажем так.

В голове Амвросия всё подёрнулось каким-то туманом ("проклятая мастика!"), руки его сами собой сгребли талеры, а рот буркнул:

- Покажите остальные деньги.

- Да пожалуйста!

- Хорошо. Второй раз я должен увидеть их перед отплытием. Теперь слушайте внимательно, повторять не буду...

Шагая в своё временное пристанище (постоянного у него нигде не было), Амвросий думал, что его Мануил и Эстер (или как их там) - дураки, сумасшедшие, шпионы, бунтовщики или всё сразу. Таких не жалко. "Денежки мне пригодятся. А море... море всё принимает... Нет в мире того, что нельзя было бы спрятать в море... Рундук Дэви Джонса, так зовут это англичане, он не имеет дна".

***

Стемнело, их фелюга шла на юг, лунный свет посеребрил морскую гладь. Амвросий проверил нож и пистолет и вдруг услышал за спиной негромкий голос Эстер. Он оглянулся - странная парочка словно соткалась из воздуха, так тихо передвигаться не мог даже Нептун, корабельный кот. Моряк с ужасом понял, что его руки и ноги охвачены незримыми путами, а рот прочно зажат невидимой сильной рукой. Баба достала из кармана короткую чёрную палочку и проговорила:

- Сейчас Вы узнаете, что значит "видеть", кир Каподистрия...

***

- ... Мы с Эстер думали сделать это на Кандии, но Ваш замысел не оставил нам выбора, - сказал Мануил.

- Жизнь не сводится к пиратству и контрабанде, кир Каподистрия, - добавила Эстер. - Мануил недаром говорил, что мы с Вами из одного теста.

Амвросий почти не слышал их. Как зачарованный, он внимал странной негромкой музыке в ушах и смотрел, как из морской пены сплетаются женские фигуры ундин, как нереиды, хохоча, катаются на дельфинах, как задумчивый утопленник-ревенант отрешённо плывёт куда-то на обломке палубы.

- Теперь вы прикончите меня? - наконец, выдавил он.

Эстер звонко засмеялась.

- Из разбойников порой выходят отменные полицейские, недавний опыт французов с месье Видоком подтверждает это, - сказала она. - У Незримого королевства есть своя полиция, а Вы подаёте надежды. Но это последнее Ваше морское путешествие, Амвросий, учтите.

- Это почему?

- Do, ut des. Чтобы что-то получить, надо что-то отдать. Жертва должна быть настоящей, а мы видим, насколько дорого Вам море.

***

Вторую жертву он принёс через пять лет, там, на Севере. Юная Марина, дочь Уробороса, которую он так любил, и которую мятежники убили раньше, чем миновал их медовый месяц.

-... Ведь я уже отказался от моря!!! - кричал Амвросий в полутёмном кабинете Мануила. - Неужели этого недостаточного?! Море было для меня всем - родиной, домом, другом, женой, кормильцем... Я отрёкся от прежней жизни, как велели мне Вы и госпожа Эстер, продал за бесценок фелюгу, служившую мне верой и правдой, поклялся, что никогда больше не поставлю ногу на корабельную палубу... Так почему?! За что? В чём была её вина?

Каподистрия смотрел на забитый гримуарами и томами "Правды Феникса" шкаф за спиной шефа, но видел то дорогое лицо погибшей супруги, то водную гладь, паруса, линию берега... Голос любимой, шелест её платья смешивался в его ушах с плеском волн, пряный аромат духов - с солёным запахом моря. Марина, Marina, легконогая морская дева с берегов холодного Бельта...

- Извольте взять себя в руки, кир Каподистрия!

Голос начальника вернул его к реальности. Поблёскивая стёклами очков - Мануил не жаловался на зрение, но не снимал их с того дня, когда мятежники попытались ослепить его, брызнув в лицо едким зельем - главный логофет монотонно, словно Посторонний (при одной мысли о них логофета начинает знобить), говорил:

- Значит, недостаточно! Силы, которым мы служим, сами решают, соразмерно ли даяние или нет, мы можем лишь покоряться им. Знаете, Амвросий, в молодости я не раз случайно резал до крови пальцы через день-два после элементарных ритуалов. Простейшая жертва - видимо, порой моя благодарность была скудна. Вообще, Ваши блестящие успехи пугали меня - я думал, какой же ценой они будут оплачены.

Потрудитесь также вспомнить, что я Вам говорил по поводу предстоящего бракосочетания пару месяцев назад. Это всё равно, что бросить щит или снять доспехи в разгар битвы. Враг зачастую трусит ударить по нам, его руки, как и наши, связаны перемирием, но он никогда не упустит возможности уничтожить то, что нам дорого. Увы, чужие слова никогда не служат нам уроком, учимся мы только через боль, такими создал нас Уроборос.

А вина... Оставьте это понятие для протоколов, канцелярий и застенков, Амвросий. Теперь ступайте домой, в таком состоянии Вы никакой работник. Ровно через месяц жду Вас здесь же.

... Потрескивает костёр, пляшут тени на каменных стенах пещеры. Матала, крохотное селение на юге Кандии; кому только ни служили эти вертепы в прибрежных скалах - первым христианам, контрабандистам, пиратам, мятежникам, просто случайным путникам... Мануил и Эстер развёртывают перед неофитом дивный, хоть и опасный мир волшебства, перед которым меркнут любые сказки матери и морские байки.

Полдень, жара, дерево Зевса и Европы. Энергетика баалов ощущается до сих пор. Огромные, мало не с палец размером шершни кружат над выжженной землёй; Амвросий сначала с опаской, а потом, убедившись, что смирённые заклинанием осы не жалят, всё смелее берёт их в руки, счастливо хохочет.

- Попадётся змея, попробуй с нею, - говорит Эстер. - Ага, глядите - турецкий патруль.

- Заптии, - буркает Мануил. - Бедные здешние профаны, живут между двумя шайками разбойников.

- Сейчас ты убедишь их отдать нам своё оружие. Ну, смелее, Амвросий! Действуй, ты же маг. Если что, мы подстрахуем.

... Неофит вертит в руках бескровный трофей - новенькую английскую винтовку - и думает, что плата за свалившееся на него великолепие, конечно, велика, но оно того стоит. Так ему казалось тогда.

Март 2023 г.

Оставить комментарий © Copyright Шерус Серст (jan-stanislav@yandex.ru) Размещен: 26/03/2023, изменен: 02/04/2023. 14k. Статистика. Глава: Фэнтези, Мистика Городская ведьма (часть 3 Последняя битва. Книга 3) Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Значит, недостаточно! Силы, которым мы служим, сами решают, соразмерно ли даяние или нет, мы можем лишь покоряться им. Знаете, Амвросий, в молодости я не раз случайно резал до крови пальцы через день-два после элементарных ритуалов. Простейшая жертва - видимо, порой моя благодарность была скудна. Вообще, Ваши блестящие успехи пугали меня - я думал, какой же ценой они будут оплачены.

Шерус Серст : другие произведения.

Интермеццо. Жертва старого морехода