Роберт Геррик
ГЕСПЕРИДЫ
(H-301) Наисовершеннейшему джентльмену Эдварду Норгейту,
хранителю печати Его Величества. Эпиграмма
Того, кто звук настроит всех верней
И кто в любых искусствах корифей,
Давно искал я; кроме Вас, другого
В одном лице мне не найти такого.
И Парки сговорились днесь и впредь
Лишь Вам, достойный, дифирамбы петь.
(H-302) На болезнь Прюденс Болдуин
Прю, служанка, заболела:
Бродит ночью то и дело.
Эскулап! неси больной
Средства от болезни той;
Петуха - красив, горласт -
В жертву Прю тебе отдаст.
(H-303) Аполлону. Краткий гимн
Феб! когда один-другой
Стих слагаю я порой,
Пусть из уст моих они
Льются музыке сродни.
Внемли, Феб, моей мольбе -
Лебедей пришлю тебе.
(H-304) Гимн Бахусу (I)
Бахус, берег нужен мне -
Утонуть не дай в вине.
Никакой в том нет отрады,
Если пьёшь ты до упада.
Геркулеса кубок я
Выпил, твой обычай чтя.
Впредь не полни даже чарок -
Принесу нарцисс в подарок.
(Н-305) На Банжа
Постится Банж, но стал худым сверх меры
И носит рвань не от избытка веры;
Иль пост юнота не прервал ни разу,
Чтоб следовать монаршему указу? -
Отнюдь; не купишь стейк с его дохода -
Вот и постится Банж в теченье года.
(H-306) Себе (IV)
Усталый, здесь я отдохну;
Расстанусь, отходя ко сну,
Со шляпой, посохом, крестом,
Плащом, верёвкой... В этот дом
Как раз с закатом дня прийти
Мне повезло в конце пути
(Спасибо Богу и друзьям!),
Где я могу, назло врагам,
От них гоненья переждать,
Имея крышу и кровать;
Всем честь воздам я утром тут -
Платить мне нечем за приют.
Меж тем прогнать нечистых прочь
Должно распятье вам помочь -
Чтоб не пугались в эту ночь.
(H-307) Случайности
Не столь приятно дар принять обычный,
Сколь то, что дарит случай единичный.
(Н-308) Взятки и подношения берут все
В суде ход делу не дадут, пока
Не смажет лапу щедрая рука.
(H-309) Цель
Вперёд, коль начал путь! Не битвы час -
Достигнутая цель венчает нас.
(Н-310) На девочку, умершую во младенчестве
Нераскрывшийся цветок, -
Спит она. Короткий срок
Нам глаза её сияли.
Первоцветом ты в печали
Землю, что как пух на ней,
Не пошевелив, усей.
(Н-311) На Снейпа. Эпиграмма
Лицо у Снейпа всякий раз пунцово,
Как только молвит он хотя бы слово.
(Н-312) Согласие, а не снедь
Не пища украшает пир,
А дух веселья, лад и мир;
Где нет их, там хотим скорей
Покончить мы с едой своей.
Горшочек мал, чуть мяса в нём;
Но если мирно за столом,
Приятней мне скупой обед,
Чем пир без дружеских бесед.
(H-313) Приём гостей; или стихи, воспевающие обряд
прохождения крыльца на свадьбе господина Генри Норсли
с остроумнейшей госпожой Летицией Ярд
Не входим, гости, у крыльца стоим:
Здесь новобрачных мы благословим.
И совершим обряд на месте том,
Где бог порога охраняет дом:
Уважим божество - и много лет
В их душах не угаснет счастья свет.
На них венки наденем (богу честь!);
И должно агнца в жертву здесь принесть;
Потом им яства следует вкушать;
А ночь уложит молодых в кровать:
Пусть знаменье чудесное зовёт
Плодиться, аки рыбы, каждый год;
Пусть после сонма вешних дней благих
Одна их ждёт могила на двоих.
(Н-314) Доброй ночи! или благословение
Счастья вам, молодожёны,
Чьи сердца любить зажжёны;
Для восторга молодых
Эта ночь и ложе их!
Пусть любовь услад не раз вам
Принесёт, и в должный час вам
Сына явит: всех он дев
Очарует, повзрослев.
Благодать - на вас обоих;
Доброй ночи всем в покоях!
(Н-315) На Лича
Свою пилюлю хвалит хитрый Лич:
Мол, вмиг излечит даже паралич.
Больной отец его, чтя медицину,
Не пьёт пилюлю ту - не верит сыну.
Он знает, что, увы, неизлечим,
Врача признав наследником своим.
(Н-316) Нарциссам
Нарциссы, как нам слёз не лить,
Когда так скор ваш век?
Покуда солнце не вошло
В зенит, начав свой бег,
Да, да,
Останьтесь! И тогда,
Светло
Молясь, и мы пойдём
К вечерне, чтобы с вами быть, -
Вслед за бегущим днём.
И наша жизнь прервётся вдруг,
И наши вёсны - миг;
И тот, кто буйно цвёл, как вы,
Глядишь, уже поник.
Всех нас
Иссушит смерть за час,
Увы, -
Так в зной с небес вода
Иль утренней росы жемчУг
Исчезнут без следа.
(H-317) Девице
Меня ты любишь? Может быть и так!
Тогда на ложе лжи со мною ляг.
(Н-318) На смерть дамы, умершей при родах и оставившей после себя дочь
Цветком левкоя, леди, вы
Цвели роскошно, но, увы,
Теперь увяли и мертвы.
Где ваши цвет, очарованье,
Улыбка и благоуханье? -
Исчезли. Только прежде был
Ваш образ явлен здесь - и мил,
И нежен, и лелеем всеми:
Вас нет - осталось ваше семя.
Живёт и после смерти мать
В цветке прекрасном, ей под стать.
(Н-319) Новогодний подарок, посланный сэру Симеону Стюарду
Не о флотилии в огне;
Не о титирах на коне;
Не о несущих всюду страх
Комплотах или мятежах;
Не об астрологах, что ход
Событий знают наперёд;
Не о монархе (шатка власть),
Который может с трона пасть, -
Нет, наши вести не плохи -
В венке из падуба стихи,
Что полны смеха и игры,
Милей вам будут, чем дары:
Стихи о тех, кто побеждал
В игре "лиса-в-норе", удал,
Кобылу подковать был смел
И в жмурки поиграть успел;
О пироге, что слаще сдоб
(А в нём горошина и боб);
И о потешных короле
И королеве; о золе
Для выбора мужей и жён -
По ней гадали испокон;
О листьях лавра: те пускай
Сулят обильный урожай;
Застолий дух, веселья гам
Под Новый год мы дарим вам.
Прочтите строфы: пусть ваш взгляд
Они средь пира озарят;
Пусть чаши, полные вина,
Все дружно пьют и пьют до дна:
За чад, за дев, за город наш,
И каждый - девять-десять чаш;
Каштаны зашкворчат, крупны -
Плоды на радость вам даны;
Опять усевшись за столы,
Из кубков пейте, веселы.
Затем смотрите, как в печи,
Где угли тлеют, горячи,
Рождаясь, новый год искрит -
И дочек тех прекрасен вид;
В венках из роз пируйте вы:
Пусть выкинет из головы
Вам Liber pater* - славный бог -
Любую мысль о тьме тревог;
Пусть весь народ вкусит досуг,
Забыв про борону и плуг,
Пока, уставший от пиров,
Не погрузится в негу снов.
Так Рождество - двенадцать дней -
Повсюду праздник для людей.
*Liber pater (лат.) - Либер-отец, римский бог виноградарства и виноделия.
(Н-320) Заутреня, или Утренняя молитва
Встав утром вместе с девственной зарёй,
Сперва перекрестись, затем омой
От вселукавства сердце, а потом
Очисть от скверны руки, ризу, дом.
У алтаря колени преклони
И всей душой дым ладана вдохни.
Пусть от твоих кадильниц фимиам
Закончит всё положенное там.
(Н-321) Вечерня
Зевесу первый стих; удачна та
Работа, что достойно начата.
Твой полдень; но должны быть для Зевеса
Вечерние и утренние мессы;
Принадлежит заутреня ему,
Вечерня тоже, судя по всему.
(Н-322) Браслет для Юлии
Мною шёлковый браслет
На руку тебе надет;
Почему? Да прост ответ:
Вкруг запястья он скреплён,
Как бы взяв тебя в полон -
Я, твой раб, в тебя влюблён.
Плен не мил? - браслет порвёшь,
Вновь свободу обретёшь;
А со мной иначе, всё ж:
Я невольник навсегда;
Мог уйти бы - и тогда
Не ушёл бы никуда.
(H-323) Господень воин
Кто, восставая против зла, готов
В мученьях смерть принять от рук врагов;
Кто дома спит, кому забылся страх
Вдали от ярых штормов на морях;
Кто в тощий год сдаваться не привык;
Кто не боится при дворе интриг;
Кто тих, как небо, всё таит в себе,
Не доверяясь ветреной судьбе;
Кто может защитить себя всегда
От всяческих напастей и вреда;
Кто примет и обратно возвратит
Судьбы удары - твёрдый, как гранит;
Кто скорбно по умершему вздохнёт
И, улыбаясь, сам на крест взойдёт;
Кто средь страданья Истиной ведом, -
Того Господень воин мы зовём.
(H-324) Краткий гимн лару
Я своих желаний жар
Не отдам тебе, мой лар;
За отлучку я свою
Маком отблагодарю.
(H-325) Другой - Нептуну
О, могучий бог морей!
Внемли ты мольбе моей:
Пусть мой барк по глади вод
Мимо бурь летит вперёд;
А за это (жди гонца)
Подарю тебе тунца.
(Н-326) На Скруджа. Эпиграмма
Скрудж только потому решил жениться
На старенькой-престаренькой вдовице,
Что были, как он слышал от людей,
Богатства несказанные у ней.
Женился Скрудж; никто ему, похоже,
О возрасте жены не скажет тоже.
(Н-327) Его бальзамирование. Юлии
Так бальзамируй (заповедь проста):
О, Юлия, целуй меня в уста!
Иль в урну ты дыханье перелей,
Где ляжет хладный прах моих костей:
Нард, мирра и бальзам в твоём дыханье
Уберегут меня от истлеванья.
(Н-328) Достаток важнее доброты
Все знать хотят, каков достаток твой;
Никто не спросит, добрый ты иль злой.
(Н-329) Поцелуй. Диалог
1. Мне расскажи-ка вот о чём:
Что поцелуем мы зовём?
2. С того рассказ мы свой начнём,
Что он меж алых уст рождён,
Страстями, ласками вскормлён,
Лелеем теми, кто влюблён;
ХОР. Как пух, на брачном ложе он.
2. Огнём (и нет его нежней)
К малюткам глаз он средь ночей
Слетает с песенкой своей;
ХОР. И дев избавит от скорбей.
2. Резвясь, летает он к вискам,
К бровям, за ушками, к щекам,
А часто и к другим местам...
ХОР. Везде, везде - и тут, и там.
1. Способен говорить он? 2. Да.
Коснись губами губ - тогда
Его услышишь без труда,
ХОР. И то - язык любви всегда.
1. Он во плоти? 2. Да, зрим для глаз:
У крыльев радужный раскрас.
ХОР. Он мёд приносит всякий раз,
Но никогда не жалит нас.
(Н-330) Предостережение
Глянь, бриллианты чище рос
Ей нравится носить,
А средь растрёпанных волос
Жемчужин вьётся нить, -
Мой юный друг, то капли слёз
Поклонников былых,
Что с гиацинтами они
В знак огорченья их
Прислали той, чей взгляд все дни
Являл презренья хлад;
Застыл в нём капель клад;
И в драгоценностях, честна,
Их носит как трофей она.
Захочет слёз твоих, неровен час,
И ты, смотри, своих лишишься глаз.
(Н-331) Его досточтимому родичу сэру Уильяму Соуму. Эпиграмма
Тебя готов я славить вновь и вновь,
Как славлю тех, чья щедрость и любовь
Возведены в канон, кто чтимы были, -
В тебе одном достоинств их обилье;
Всяк озарён здесь именем твоим:
Сей свет с чистейшим пламенем сравним
И источает аромат духмяный,
Что с радугою схож благоуханной.
И умерев, ты не исчезнешь весь,
Оставив имя - благовоний смесь.
(Н-332) Себе (V)
Не поётся ныне мне
В лад натянутой струне,
Хоть не так давно я мог
Полнить песенный поток.
Горе мне! под лютни звук
Мой язык немеет вдруг.
(H-333) Лару
Впредь возжигать я ладана не буду
Тебе, мой лар, - уеду я отсюда;
Впредь в честь тебя петрушку я в пучках
Уж не развешу дома на крючках;
Впредь чеснока я, выказав почтенье,
Не принесу тебе как подношенье;
Впредь не услышу я у камелька
Весёлый стрекот милого сверчка.
Я уезжаю, лар, на срок немалый -
Будь здесь и грейся у печи, пожалуй.
(H-334) Когда нет вдохновения
Ни строчки за день - как назло,
Прочь вдохновение ушло.
Что ж делать! Хоть сей труд и мал, -
Прочту-ка всё, что наваял.
(H-335) Милосердие
Врага разбив, мы покарать должны
Лишь главного зачинщика войны;
Казним его - все устрашатся тут:
Пусть над виновным совершится суд.
(Н-336) Его старость, посвящается его лучшему другу
Джону Уиксу под именем "Постум"
Ах, Постум! Годы (ты свидетель)
Уходят прочь; ни добродетель,
Ни мощь мольбы
Не могут нам разгладить лбы.
Но мы идти
Должны - Судьба ведёт в пути;
На свете, Постум, нет мужчины,
Кто был спасён от Прозерпины.
В могилу не возьмёшь с собою
Жену, жилище, скот с землёю;
Ни кедр, ни тис
Там не нужны - лишь кипарис.
Смотри вперёд!
Душа ещё веселий ждёт
И новых радостных мгновений -
Так будем жить средь наслаждений!
Мы раньше веселились вволю -
То время не вернётся боле.
Моря, луна,
Убыв, восполнятся сполна;
Но смертный, всё ж,
С увянувшей лилеей схож,
У коей шанса нет второго
Свою весну увидеть снова.
Там будем, где, могилой взяты,
Смешались Анк и Тулл богатый:
Судьбы замес
Определяет нам Зевес;
Удел людей -
Стать тенью в царствии теней.
Да, наша жизнь недолго длится;
Давай же, друг мой, веселиться!
Помазаны бальзамом тирским,
В венках из роз мы с другом близким
Украсим пир;
Смерть с нами заберёт наш мир;
Пришёл нам срок
Пожить легко, как ветерок;
Отметим (по канонам давним)
День белым и счастливым камнем.
В достатке мы отнюдь не щедром:
Нет крыш у нас, покрытых кедром;
Купален нет;
И мало золотых монет;
Худы быки,
Стада овец невелики;
Не станем мы, в диете строги,
Вкушать, как Поллион, миноги.
Зато для встреч и для общенья
У нас есть стол и угощенье;
И от дождей
Спасает кров, что без затей;
Есть жар в печи,
И чисто пламя от свечи;
Бобы мы в радости великой
Едим, как всей земли владыки.
Порой нам жизнь не будет раем,
Но мы себя не потеряем.
Назло штормам
Наш барк промчится по волнам;
Мы на плаву
Благодаря не удальству,
А постоянству; нам ошибки
Прощает в море барк наш зыбкий.
Возможно, разлучимся вскоре
(В пустыне, на войне иль в море);
Ужель, мой друг,
Разрушим нашей дружбы круг?
Нет, нет, одно
С тобою стали мы давно:
Сердцами клялись мы своими -
Нет силы сделать нас чужими.
Живи, Уикс, пока живётся!
А я, когда признать придётся,
Что постарел,
И волос мой, как иней, бел;
И боль в ногах,
И кашель вдруг такой, что страх, -
Тогда, терпя свои невзгоды,
Воспомню я былые годы
И с ними эту жизнь худую
Сравню, пустив слезу скупую;
Но усмирит
Меня моей Бавкиды вид.
Вдвоём с женой
Предскажем дождь, и снег, и зной:
У стариков болят суставы
Всегда к ненастью. Иль не правы?
Так, если кошка моет ушки,
То дождь польёт, как из кадушки.
Я, чтоб опять
Спинную боль свою унять,
Звать буду впредь
Младого Юла песню спеть,
Что к пиру сочинил я в мае,
На груди Юлии взирая.
Ещё пусть он прочтёт о маке,
О лилии в хрустальной раке
И много строф
Моих возвышенных стихов,
Дабы меня
Пыл охватил того огня,
Что выше пламени, в котором
Любой старик сгорал, ведь взором
Глаз колдовских Елены каждый
Мечтал плениться хоть однажды.
Почуяв жар,
Я с кресла поднимусь, хоть стар;
Нет, я вскочу
И, взволновавшись, закричу:
"Поэзия - да, без сомнений -
Сильнейшее средь вожделений!"
Я буду, как шальной, порою
Под вечер вспоминать былое:
Свои стихи,
Полузабытые грехи...
В слезах, скорбя
И кудри Юла теребя,
Скажу Бавкиде, что, бывало,
В те годы я грешил немало.
Я парня попрошу (нелишне
Очаг украсить веткой вишни):
Пусть сходит в сад -
И Лар повеселиться рад.
В кувшин потом
Мы пряный тёмный эль нальём;
Поднимем полны кружки дружно -
За Гения всем выпить нужно.
Тост за друзей провозглашу я,
Что пьют бургунское, смакуя;
И в эти дни
Их дух высок! Увы, они
Сейчас вдали,
А прежде вместе мы несли
Златую ветвь, и все кружили
Вкруг тирса, и поэтов чтили.
Мы будем пить за них с любовью
И за твоё, Уикс, здоровье,
Покуда, пьян,
Не станешь ты, как вишня, рдян;
И мы, ей-ей,
Сверчка печного веселей,
Не захотим себе признаться,
Что стали младше лет на двадцать.
Покуда пламя струйкой тонкой
Мерцает ярче глаз котёнка,
Пить будем эль
И юность вспоминать сквозь хмель,
Тот пьедестал,
Где стих мой славой воссиял.
Истлеет угль - и мы (нет мочи)
Уснём, устав сильнее ночи.
(H-337) Краткий гимн Венере
Как, богиня, не влюбиться
Мне в прекрасную девицу! -
Так рубины губ горят,
И жемчужны зубки в ряд;
Пусть ласкает, не робея, -
Мирты подарю тебе я.
(H-338) Даме по поводу справедливой сделки
Я поклянусь собой и простынями,
Что не нарушу сделку между нами.
Коль не изменишь мне, даю зарок:
Продлим наш договор на новый срок.
(Н-339) Рука и язык
В дни мира всюду нас язык ведёт,
Война - руке командовать черёд.
(Н-340) На медлящую леди
Уйди - иль прочь
Уйду, мой свет,
Я в эту ночь;
Ждать иль не след?
Не медли, дай ответ -
Скажи, что нет.
Зря мнишь меня
Своим рабом -
Свободен я;
Стоять столбом
И ждать мне, что потом? -
Нужды нет в том.
Коль страсти путь
Ты изберёшь,
Спеши раздуть
Огонь мой всё ж,
Иль стану я не гож -
Со стужей схож.
(Н-341) Леди Мэри Вильерс, наставнице принцессы Генриетты
При слове "Вильерс" в памяти моей
Восходит Бекингем во славе дней -
Ваш дядя, кто держал в своих руках
Фортуны колесо, презревши страх,
Кто мог легко средь зависти и зла
Вершить свои великие дела.
Прошу я, для его любви святой,
В Вас возрождённой в век наш золотой,
И для меня, кто Вас почтёт за честь
Вестминстерским отрадам предпочесть,
Пусть эта книга, в Ваш войдя досуг,
Целует пальцы Ваших дивных рук.
(Н-342) О его Юлии
Вот - хотите или нет? -
Милой Юлии портрет.
Вы, представив ту красотку,
По двойному подбородку,
По рубиновым губам,
По гагатовым глазам,
По лицу, где авансценой
Нос точёный, несомненно
Догадаетесь: она
Всюду прелести полна.
(H-343) Цветам
Цветы, в стихах я славил вас живой, -
Теперь и вы украсьте мой покой.
Поверьте, слёзы дев печальных тут
Вам круглый год увянуть не дадут.
(Н-344) Моему плохому читателю
Трудны мои стихи?
Тебя заверю в том,
Что, да, трудны, плохи,
Коль их читать бегом.
(H-345) Сила людей
Пусть правят короли, пируют всласть, -
Кто дерзок, тот любую стерпит власть.
(H-346) Гимн Венере и Купидону
Дай, Венера, дозволенья
С Купидоном, без стесненья,
Мне прельщать девиц любых,
Даже скромных, но не злых.
И позволь мне, дев милуя,
Всласть при каждом поцелуе
Пить сироп любви, чтоб я,
В храм священный твой войдя,
Мог признать, алтарь лобзая:
Не горька любовь земная.
(H-347) К портрету Юлии
Я восхищён! как будто бы живой
Начертан безупречный профиль твой.
Боюсь, впаду в безумие, влюблён,
Когда он в красках будет воплощён.
(Н-348) Её ложе
Что, с облаком сребристым схоже,
Так пышно, мягко и пригоже? -
Не Юлии ли это ложе?
(H-349) Её ножки
Я б ножки Юлии лобзал украдкой,
Что, как яичко, так белы и гладки.
(H-350) О её милостыне
На нищих глянь, стоящих тут, -
Твой хлеб те страждущие ждут:
Одной облаткою своей
Насытишь тысячи людей.
(H-351) Награды
Для большинства важны награды всё ж:
По ним решают, плох ты иль хорош.
(H-352) Ничто не ново
Ничто не ново: то же, что и прежде,
Зло на пути - отличье лишь в одежде.
(Н-353) Радуга
Нам радуги не видно той,
Что в полусфере есть другой -
Так, павшие, ни на мгновенье
Не узрим арку примиренья.
Завет под радугой, чей лук
Здесь против только войн и мук.
(H-354) Стихи к сельскому празднику, или юбилей миссис Бриджит Лоуман
О, дева, ты прекрасна, как весна! -
Вновь стать богиней луга ты должна.
Но прежде, чем наш праздник мы начнём,
Позволь нам увенчать тебя венком:
Та, у кого венец на голове,
Главнее всех на этом торжестве;
Приди с толпою нимф, пусть люди тут
К твоим стопам сребристым припадут.
Днесь будут все права тебе даны,
Владычица сей сказочной страны.
И от веселья средь твоих ланит
Румянец вспыхнет, а отнюдь не стыд.
(H-355) Прощание после праздника
Друзья, хотя веселья мы полны,
Всё ж по домам все разбрестись должны;
Увы, нам не дано заране знать,
Увидимся ль когда-нибудь опять.
Что до меня, то стал совсем я сед
От множества своих забот и бед;
Мне кажется, что в будущем году
На встречу с вами вряд ли я приду.
Умру (и это исключать нельзя) -
Тогда всплакните обо мне, друзья.
Но если будет мне дано судьбой
Продлить свой век, то новою весной
Здесь на лугах ваш Геррик, ваш поэт,
Создаст для вас ещё один сонет.
(H-356) На Джудит. Эпиграмма
Сменила Джудит кожаный наряд
И манит свежим лоском всякий взгляд.
Но как была она к пороку склонной,
Так и пребудет - и преображённой.
(Н-357) Страстная и безразличная
Вот поговорка для моей любви:
С другими вяла будь - мне страсть яви.
(H-358) На Ральфа. Эпиграмма
Не мыши, Ральф, зерно твоё едят:
Коль пуст амбар, вини своих ребят.
(Н-359) Достопочтенному Филиппу, графу Пембруку и Монтгомери
О новых книгах скучен мне рассказ
Без слов о графе Пембруке - о вас!
Сэр, вы знатны, свободны - не иначе
Судьба к вам благосклонна, иль удача;
Вы чтите строф звенящих серебро,
Венчая лавром лучшее перо.
Лелеете поэтов стих высокий
И в злато обращаете их строки.
В поэзии ценителям иным
Любой аллюр покажется простым;
Стихи-то любят, и мошной богаты,
Но их творцам они не дарят злата.
У вас, милорд, быстрей даёт рука,
Чем похвала слетает с языка;
Поэтам, их балуя, вы готовы
Отдать и злато, и венок лавровый.
(H-360) Гимн Юноне
О, великая Юнона,
Коль женюсь, будь благосклонна:
Наряди в шелка кровать,
Где с женой я лягу спать;
Мы за ложе с балдахином
Одарим тебя павлином.
(Н-361) На Миcа. Эпиграмма
Лжёт Мис, что знает, как нежны молодки,
Ведь не кусал ни ножки их, ни попки.
(H-362) О Сафо, благозвучно играющей и сладко поющей
Когда мне музыка слышна, -
Твой голос нежный иль струна,
Иль вместе в лад они звучат, -
Таким восторгом я объят,
Что, онемев, хочу скорей
У лютни умереть твоей.
(Н-363) На Паска, торговца одеждой
Паск за товар не просит денег в срок;
Он говорит, что подождёт годок
И все долги с процентами обрушит
На плечи должнику, а не на уши.
(Н-364) Игра "Поймай вишню"
Сулила поцелуй,
Сулила быть с другим, -
Позволила: горюй
Иль думай, что любим.
Век помнить суждено,
Как был мне смех твой мил;
Поймал я вишню, но
Другой её вкусил.
(Н-365) Учёнейшему, мудрейшему и выдающемуся антиквару
мистеру Джону Селдену
В стихах прославив многих из людей,
Пришёл просить я милости твоей;
Других, как поэтический пророк,
Венцом дельфийским наградил сколь смог;
За лавром сам явился в этот раз -
Ни одного себе я не припас.
Даруй мне дафну* - вспомнит мир о том,
Кого забыл он увенчать венком.
Здесь, на скале, мной город возведён:
Герои в нём живут, незыблем он;
И ты, мой Селден, полубог земной,
Живи здесь - рад тебе я всей душой.
*Дафна (греч. "лавр") - здесь как символ лаврового венка.
(H-366) О себе (III)
Нет, весь ты не умрёшь; стихи твои
Живут, пока горит огонь Любви;
Как песни будут петь их повсеместно,
И станет имя Геррика известно.
(Н-367) На морщины
Морщины я назвать бы мог
Красой, что скисла - минул срок.
(Н-368) На Прига
Приг, уходя с пирушек, то и дело
Крадёт ботинки: в дырах или целы,
Со скрипом или без... Хватает двух -
Ему бы тело унести... и дух.
(Н-369) На Луна
Лун - ростовщик довольно прыткий,
И редко терпит Лун убытки.
Лишь совесть в нём на убыванье
Идёт, по общему признанью.
(Н-370) Проси и процветай
Благоуханья вознеси богам -
И будет благодать твоим лугам.
И росы, что в траве блестят вокруг,
Все в мёд и в манну превратятся вдруг.
И потекут, достаток множа твой,
Елей и сливки, и вино рекой.
Молись, молись! - и вскоре мы узрим:
Твой луг сребристый станет золотым.
(Н-371) Его Lachrimae*, или радость, обернувшаяся печалью
Теперь пиров
Призывный зов
Не радует души:
Веселья дух
Во мне потух
Иль умер здесь, в глуши.
Я, полон сил,
С друзьями пил
До ссылки в Девоншир
И мог для них
Пропеть свой стих
Под звуки звонких лир.
Но время зло:
Всё, что ушло,
Оно не возвратит;
Увы мне, здесь
Мой голос днесь
Стал плачущим навзрыд.
* Lachrimae (лат.) - слеза.
(Н-372) На Шифта
Шифт скинул рвань, влез в новые одёжки;
Но шляпа та же - ведь не скинуть рожки.
(Н-373) На Катса
Катс дырку в платье называет раной;
Да, гной - подкладка той одежды рваной.
(Н-374) Сразу и напоследок
Иной ловкач получит много враз,
Сапожник - время, будущий заказ.
(Н-375) Прелестнейшей госпоже Анне Соум, ныне леди Абди
О, ароматы те вдохни,
Что дивным пряностям сродни;
Так пахнут у гвоздик цветки
Иль роз душистых лепестки;
Так пахнут вина с погребков,
Экстракт жасмина для духов;
Так пахнет улей в дни, когда
Идёт медовая страда,
И в доме, если пчеловод
Принёс в тяжёлых сотах мёд;
Так пахнет арка из ветвей
С цветами яркими на ней;
Коль зацветёт миндальный сад -
Богаче станет аромат;
Так пахнет брошь из янтаря,
Благоухание даря, -
Но надо сильно потереть
Ту брошку, чтоб её нагреть.
Вина вишнёвого букет,
Малины дух ему вослед;
Под маслом примулы сладка,
Духмяна пенка молока;
А пряность запечённых груш?
И, если мало, обнаружь
Свой благовония пример...
Но сладостен, как помандер,
Лишь леди аромат живой -
И ею он любим, и мной.
(Н-376) Эпитафия его племяннице Элизабет Геррик
О дева, не воздвиг тебе я
Здесь мраморного мавзолея;
Всё ж не выказывай свой гнев
И тенью не пугай ты дев,
Которые твой прах цветами
Укрыть приходят со слезами.
Знай, если камень или медь,
Крушась, осыпятся, то впредь
Как эпитафию живую
В себе твой образ сохраню я;
Пока не сгинул мир людей,
На ложе в царствии теней
Спи, в свежих розах утопая -
Покойной ночи, дорогая!
(Н-377) Панегирик сэру Льюису Пембертону
Тебе, до новой встречи, я сейчас
Шлю жертву - соль свою в запас:
Жена с детьми обрадуются дару,
И Гений твой благой, и лары;
Приятно вспомнить твой радушный дом,
Где кухня - дымный храм, а в нём
Такие ароматы от жаркого,
Что все идут покушать снова.
Стоят в говяжьих рёбрах вертела -
Не напоказ, но для стола:
И путник тощий, и пастух безродный
Едят здесь часто в день голодный;
Не видел я, чтоб страж чернобород
Гнал бедных от твоих ворот;
Они открыты всем: и каждый нищий
Не остаётся здесь без пищи,
На солнце, греясь, может отдохнуть -
Никто его не смеет пнуть.
Гость получает должное вниманье,
И никогда на посмеянье
Его не выставит лакей, сказав:
"Простите, если я не прав,
Но, сэр, всего поели вы - и много,
Пора заканчивать, ей-богу:
Что гость, что рыба (знаете о том)
На третьи сутки - с запашком;
Прошу вас, сэр, уже уйти отсюда -
Попробуйте другие блюда
В других домах; а здесь желанны вы,
Как острый соус для халвы.
Тот, у кого приличные манеры,
Кто сам во всём имеет меру,
Не станет ждать, как вы, второй обед".
Но у тебя такого нет!
Твоя прислуга щедро и сердечно
(Тобой научена, конечно),
С душой открытой всех твоих гостей
Встречает прямо у дверей, -
Чтоб каждый знал, что, как в века былые,
Друг другу все теперь родные.
С тобой сей кодекс чести тех времён
И возрождён, и сохранён;
Он стал твоим залогом славы ныне -
Она продолжится и в сыне.
И ты, трибуну римскому сродни,
Благословляешь пира дни;
Не держишь злобных слуг, что склонны к ссорам,
Иль смотрят на гостей с укором,
Следя, дабы никто из них не смог
Получше ухватить кусок;
И твой лакей не щиплет гостя в спину,
Когда тот жадно ест свинину
И на козлёнка (чудо как хорош!)
Нацеливает жадный нож;
Дворецкий не одёргивает взглядом
Случайно оказавшись рядом.
Нет, хлеб, вино, весёлый эль, салат
Для Требия здесь не хранят,
Но за обедом все, без исключенья,
Едят любые угощенья.
Гостеприимен ты, как бог Зевес:
Никто не остаётся без
Твоих застолий сытных, и при этом
Готов ты всех встречать с приветом.
Есть куропатка, кроншнеп, гусь, бекас,
Фазан, погоныш, - всякий раз
Вкушая их, тебе услышать лестно,
Что эти кушанья известны
В любом конце стола - все хвалят их
И ждут напитков дорогих.
Твоё вино бессмертное искрится;
Улыбками сияют лица,
И розы расцветают от вина
И от острот; и все до дна
Пьют на пиру, тост поднимая гордо
В честь милой леди и милорда.
Нет пошлых шуток, грубых сцен, когда
Иной сгорает от стыда;
Веселье здесь, умеренность имея,
И яства делает вкуснее,
И аромата придаёт вину;
Здесь не по капле, не по кувшину
Ту влагу возливают в чары,
Но щедро, - словно бы Канары
Всецело во владении твоём;
Здесь много пьют, но пьют с умом:
Не до бесстыдства, столько, чтобы впредь
О выпитом не сожалеть.
Учён ты, как магистр высоколобый,
А в экономике - особо:
Умеешь ты домашний хоровод
Вести изящно: где вперёд,
А где назад иль вбок, и темп движеньям
Задать, где должно, с ускореньем.
Устойчивости дому придают
Твоей души великий труд
И в доме двое Гениев, радетель:
Величие и Добродетель.
В дубовых сваях заведётся гниль,
И мрамор превратится в пыль, -
Лишь Добродетель строит дом надёжно:
И дать отпор Судьбе в нём можно.
Таков твой дом; И жить ему в веках:
Ты основанье в нём - не прах,
Что часто подвергается усадке;
Ты сам участвовал в закладке
Сего строенья, что, как монолит,
На Добродетели стоит:
Ударом не разбить ни стен, ни башен -
Таран времён ему не страшен;
От разных бедствий и невзгод оно
Лишь крепнет, не повреждено;
Слабеет Добродетель без борений -
И расцветает средь лишений.
Нет, не за счёт других твой дом и ты
Достигли этой высоты:
Ты для зеркал иль украшений медных
Не обдирал налогом бедных;
Аренды не взимал с несчастных вдов
На золоченье потолков
Иль на постройку бани с балдахином -
Купаться в молоке ослином;
И ни монетки у сиротских чад
Не брал ты, чтоб купить гагат, -
Иначе б видел, что твои колонны
Слезами деток увлажнённы.
Здесь доски с алтаря не позовут
В Палату Звёздную на суд;
И бранные слова давно забыты;
И Небеса тебе открыты.
Будь прям в пути, чтоб праведник любой
Поклясться мог самим собой:
"Вот Пембертон, кто научил всех строго
Хранить в душе и в сердце Бога".
Людей достойных не ищу в пример -
Они в тебе, наш добрый сэр.
(H-378) Его возлюбленной в день св. Валентина
От юношей я слышу, от девиц,
Что в этот день жди брачных игр у птиц;
Но по полёту их нельзя никак
Узнать, когда вступлю с любимой в брак.
(Н-379) На Долл. Эпиграмма
Долл стала шлюхой с молодых ногтей:
Была ль девицей - и не вспомнить ей.
(Н-380) На Скрю. Эпиграмма
Менять уловки Скрю всегда с руки -
Куда трудней ему сменить чулки.
(Н-381) На Репа. Эпиграмма
У Репа, знаем, редкий дар лютниста;
И голос чист - дыхание нечисто.
(Н-382). На Бена Джонсона. Эпиграмма
Великий Джонсон умер, мир в печали:
Сандалии, котурны пыльны стали,
И слава сцены прежняя, увы,
Теперь подобье плачущей вдовы.
В театрах мерзко; позитуры скверны,
Актёры в пьесах жалки и манерны;
Кричат, краснеют, пыжатся, вспотев,
Не в силах передать словами гнев;
Огня страстей, порывов гениальных
Давно не видно в залах театральных;
Их стен и крыш не сотрясает гром
Восторженных оваций - всё в былом.
Искусство ныне потому в загоне,
Что дикое невежество на троне:
"Алхимик" твой, что лучше лучших пьес,
Освистан был толпой тупых повес.
Чёрт с ними! Светлый ум во тьме кромешной
Уснул, покуда длится век сей грешный, -
До тех благих и радостных времён,
Когда с тобой от сна восстанет он.
(Н-383) Ещё раз
Ты дерево прими венка взамен,
Мы лишь тебя венчаем лавром, Бен.
(Н-384) Его племяннику - с пожеланием преуспеть в искусстве живописи
Пиши, раз начал, юноша, картины
Не хуже Рафаэля из Урбино,
Ван Кокси, Тициана, Тинторетто,
Гольбейна (был он мастером портрета)...
Их всех затми, нет, превзойти сумей-ка
Великого Антониса ван Дейка!
(Н-385) На Глейсса. Эпиграмма
Том Глейсс, папист, вдруг протестантом стал -
Видать, доход его был слишком мал.
Теперь викарий Глейсс без лишних тягот
Получит целых тридцать фунтов за год.
Но если фунтов пять добавим к ним,
То вновь его в паписты обратим.
(H-386) Моление Марсу
Воин я теперь; молю:
Дай мне храбрости в бою;
Пусть всегда мой верный щит
На моём плече висит,
Ведь позорнее всего
В битве потерять его.
Со щитом вернусь домой, -
Волк тебе - подарок мой.
(Н-387) Его служанке Прю
Теперь не слышит птиц хозяин твой,
Что звонко пели летнею порой -
Прочь улетели, старого пиита
Оставив здесь, где снегом всё покрыто.
Зимой и летом ты со мною, Прю -
За верность я тебя благодарю;
Ты своему хозяину в угоду
И впредь служи - в любое время года.
(H-388) Гимн Фебу
Феб, лютню тронь, чтоб мы
Внимали ей, немы;
Тревожь нам песней души, -
Огнём пылают уши.
Чу! звуки струн чудесных
Слышны средь сфер небесных
Любому, кто не глух, -
Все обратитесь в слух!
(Н-389) Праведник
Кто праведность обрёл - скала, гранит,
Гнев ярых волн тот в пену обратит.
(Н-390) На хриплого певца
Твой голос (хоть до самой смерти пой),
Пока не чист, слух не насытит мой.
(Н-391) Как появились анютины глазки
Те весёлые девицы
(Надо ж было им влюбиться!)
Разум от любви теряли
И, несчастны, умирали.
Но Эрот из состраданья
К девам, слыша их рыданья,
Видя, сколь их жребий тяжек,
Превратил в цветы бедняжек.
(Н-392) Его ближайшему другу сэру Эдварду Фишу, рыцарю, баронету
Теперь и ты, чьё по заслугам имя
Сиять должно здесь вместе с остальными,
Жить будешь вечно в обществе благом
В богатом поселении моём.
Живи, но знай, мой друг и мой радетель:
Тебе не случай здесь, а добродетель
Усадьбу дарит для грядущих дней -
Её храни средь праведных людей.
(H-393) Часть Лару, или часть поэту
У меня в деревне дом,
Есть зерна немного в нём;
Намолов муки, испёк
Я рождественский пирог:
Лару отдал часть, зане
Остальное - только мне.
(H-394) О человеке
Природа и искусство, как известно, -
Две части в человеке, но совместны:
Искусство без природы невозможно;
Даёт природа знанья непреложны.
(H-395) Свобода
Возможно от напастей злых
Спасенье грешников любых,
Пока свобода есть у них.
А нет её - беда едина
Трясёт весь мир, иль всё в руинах.
(Н-396) Прими любой жребий
Коль жребий свой ты выбирать не волен,
С меня бери пример - будь всем доволен.
(H-397) Скорби
Зевс может всяко утешать людей,
Вся жизнь которых есть юдоль скорбей.
(Н-398) На Гада. Эпиграмма
Гад изворотлив, вороват; но Гад,
Сколь ни ловчит, всё так же голопят.
(Н-399) Сон (II)
Одна из Парок мне на днях
Приснилась с факелом в руках.
- Вся жизнь твоя, - рекла она, -
В его огне заключена;
Свой век ты прожигал, как мог, -
К концу подходит жизни срок;
Три четверти уж не вернуть;
Твой факел погорит чуть-чуть -
И не останется огня.
Плачь, Юлия, ждёт смерть меня.
(H-400) На Распа. Эпиграмма
Играет в "девять ямок" Расп удачно;
Но, говорят, он в заведенье злачном
В одну спускает больше за приход,
Чем получает с девяти доход.
(H-401) На Сента, продавца очков с плоским носом
Сент, продавец очков подслеповатый,
Сам без очков, хоть выбор их богатый.
А в чём причина? Догадались вы? -
У Сента провалился нос, увы.
(H-402) Одежда только обманывает и морочит нас
Долой шелка, долой батист,
Не надо сцены иль кулис.
Явись, моя любовь, такой
Как есть ты - в простоте нагой:
Глазам и сердцу плоть нужна,
Что драпировки лишена.
(Н-403) Дианиме (III)
Яви ступни и голени свои;
Мне пышных бёдер княжества яви;
Яви тот холм, где, шаловлив, сидит
Эрот - под ним живой источник скрыт;
Яви мне стан; не медли, вознеся
Батист свой тонкий, мне откройся вся.
(H-404) Об Электре
Возлюбленная встала с ложа -
Как это на зарю похоже;
А встала и уже одета -
Восход напоминает это.
(Н-405) Его книге (V)
Прими благословенье от меня:
Ни пряностей, ни рыбы, ни огня
Не бойся, но, ведомая судьбой,
Иди тебе начертанной тропой.
Не думай, что теперь орут о том,
Как пёрнул шорник перед королём,
Как заплясался до смерти монах,
А Робин Раш, малыш, соврал, ах-ах!
О Томе Чипперфильде и о Нэд -
От пряничной служанки ей привет;
О скачущих сардине и тунце
Со сбродом Тима Транделла в конце
(Наиздавал дерьма он - не стихов) -
Все сгинут! Но скончание веков
Тебе, да-да, увидеть суждено:
В прах будет всё (и ты) обращено.
Тот жаден жить, кто хочет быть живым,
Когда весь мир здесь гибнет вместе с ним.
(Н-406) Про любовь (I)
Любовь мне в сердце не войдёт -
Не трать напрасно стрел, Эрот;
Отринул я тебя, и впредь
Могу лишь мёрзнуть - не гореть.
А смерть едина для меня -
От хлада или от огня.
(Н-407) О себе (IV)
Уз любви бежавший всюду,
Я влюбился - вот причуда!
Иль виной тому досуг,
Иль сражён улыбкой вдруг?
От любви теперь спасенье -
Лишь работа и моленье.
(H-408) Ещё одно
Любить? Нет, я ещё успею
Надеть ярмо себе на шею.
(Н-409) На Скинса. Эпиграмма
Скинс отобедал: ногти были мясом,
А сопли - пивом. Не объелся ль, часом?
(Н-410) На Писли
"Я в Альбионе", - хвастается Писли, -
"Пиит первейший". Нет отвратней мысли.
(Н-411) На Джолли и Джилли. Эпиграмма
Джолли и Джилли всякий день бузят,
Но всё ж, как говорят, рождают чад.
Хотя весь день до драк они охочи,
Разок обняться тянет их средь ночи.
(Н-412) Песня безумной девы
Привет, чудесный день! И вам,
Сэр, молвлю: с добрым утром!
Привет в росе моим власам
И каплям-перламутрам.
Привет вам, примулы; привет
Вам, девы, что решили
Туда нести сей первоцвет,
Где милый мой в могиле.
Ах, горе, горе мне! Молю,
О, сударь, разыщите
Пчелу - разлучницу мою
И в краже уличите.
В глазах и в шляпе вашей днесь
Любовь ищу я, зная:
Под грядкой земляники - здесь -
Могила дорогая.
Его - покуда, леденя,
Не забрала гробница -
Сэр, поцелуйте за меня,
Чтоб мог он пробудиться.
Хоть неживой, тех знает он,
Кто в нём души не чает,
И кто, его не слыша стон,
Так дерзко похищает.
Меж примул бережно, любя
Связав цветок увялый,
Его несите в дом, чтоб я
Вовек не отыскала.
(H-413) Ручьям и родникам
Я к вам с надеждой приходил,
Чтоб остудить свой страстный пыл.
Омылся трижды, но, увы,
Меня не охладили вы.
С моим ваш пульс, пожалуй, схож;
Водою жар мой не уймёшь:
И вы, и вы, увидел я,
Кипите от любви, бурля.
(H-414) На Юлию, которая распускает шнуровку на своём платье
Правдиво, если можешь ты, ответь:
Откуда эти мускус, нард, камедь,
Иль амбры аромат неповторимый,
В святилищах оракулов хранимый?
То Юлия, шнуровку распустив,
Призывно приоткрыла платья лиф
И благовоньем воздух напоила, -
К Юпитеру Юнона так входила,
Свой аромат божественный струя
И мир им заполняя по края.
(H-415) Песнь Бахусу
Бахус, что зовёшь, маня,
Иль тобой не полон я?
Влево, вправо, вправо, влево, -
Всюду для услады девы.
Радость там, блаженство здесь, -
У меня теперь метресс
Больше ста; но я, один,
Ни одной не господин.
(H-416) Батист
Не скроет Юлию мою батист, -
Как небеса прозрачен он и чист;
Заметна так предательски под кожей
У милой кровь, что цветом с вишней схожа.
(Н-417) Фимиам
Готов я к жертве сокровенной:
Твоя ладонь - пирог священный,
А грудь - алтарь, и сладок там
Эроту будет фимиам.
(Н-418) На лакея Патрика. Эпиграмма
Хоть Патрик не лакей уже неделю,
Его глаза и уши всё при деле.
(H-419) На Бриджит. Эпиграмма
Из четырёх зубов у Бриджит в срок
Два выбил кашель, прочие - плевок.
(H-420) Сикоморам
От мук любви ищу покой
В тени под вашею листвой.
Сон или смерть мне предпочесть?
Постель, могила, - всё здесь есть.
Зачем, вздыхая, счёт часам
Ведёте по моим слезам?
Иль ваши вздохи говорят:
Все страждут, кто в любви распят?
Я знаю: о любви ваш стон,
И схож с моим страданьем он.
(H-421) Пастораль, спетая королю
Монтано, Сильвио и Миртилло, пастухи
МОНТ. Плохие времена.
СИЛ. И нам смурно.
МОНТ. Плоды гниют - и дерево больно.
Где праздник пастухов?
СИЛ. Прошли пиры;
И квинтел позабыт - не до игры;
Миртилло, гляньте, лучший наш певец,
Идёт сюда: от горя сник юнец.
ВМЕСТЕ. Утешим!
СИЛ. Разрыдается вот-вот...
МИРТ. Ах, Амариллис! Скорбный твой уход
Луга лишил веселья и свирели;
А прежде и плясали здесь, и пели...
МОНТ. Да!
СИЛ. Так!
МИРТ. Цветы взошли и распустились
Везде, где ты ступала, Амариллис.
ВМЕСТЕ. Бедняжка!
МИРТ. Здесь и овцы, и коровы
Тучнели, за тобой идти готовы.
Вот шерсти клок, вот локон, полный света,
И дар её последний - первоцветы.
СИЛ. Монтано, не любовь ли молвит это?!
МИРТ. Остались, Амариллис, хоть ушла ты,
Твои благоуханны ароматы:
Так пахнет поле, где фасоль цветёт,
Иль сено на лугах, где травы - мёд.
МОНТ. Мне сердце жмёт --
МИРТ. Шла поутру она овец пасти -
Склонялись травы на её пути;
А собиралась восвояси к ночи -
В слезах смыкались маргариток очи.
Ушла пастушка, навсегда ушла,
Свой голосок с собою унесла.
Увы!
СИЛ. Скажи, Миртилло, а далече?
МИРТ. Туда, где с ней, друзья, не ждите встречи.
МОНТ. Воззвал бы к Пану, к Палес ты с моленьем,
Дабы покончить...
МИРТ. С чем?
СИЛ. С таким мученьем.
МИРТ. Нет, никогда! О, никогда, поверьте! -
Терпеть страданья мне до самой смерти.
МОНТ. Тебя спасая, возвратит Любовь
В наш дол её.
МИРТ. Нет, буду вновь и вновь
Я слёзы лить и, издавая стон,
Водить овец на пажить иль в загон;
И на деревьях имя вырезать
Любимой, чтобы имя то лобзать.
МОНТ. Угаснет вместе с солнцем траур твой.
СИЛ. Пора и нашим овцам на покой.
ХОР. Чем шире тень, тем больше жалость наша;
Благ сон для глаз -
В рассветный час
Ждёт слёз от нас
Печали чаша.
(Н-422) Поэт любит девушек, но не брачные узы
1. Я старый холостяк,
Хотя не прочь влюбиться;
Где соблазню за так,
А где куплю девицу.
2. Дев одарить хвалой,
Любить их, пламенея,
Готов я... Но на кой
Мне узы Гименея?
3. Рад петушком топтать
Девиц я попригоже:
Их предпочту кровать
Супружескому ложу.
4. Кто спит с женой своей,
Тот нищ и обездолен;
Кто холост - богатей:
Иметь любую волен.
5. Иль в рабство тянет вас? -
Тогда женитесь, чтобы
Взамен двух-трёх на час
С одною жить до гроба.
(H-423) На Флимси. Эпиграмма
Ник Флимси ходит, страшно негодуя;
Все деньги, что ли, он спустил впустую?
Нет, что-то есть ещё, но беден мот,
И в долг ему никто уж не даёт.
(H-424) На Шубреда. Эпиграмма
На ужин я пришёл к тебе, дружок:
Посуды много, мяса - на зубок.
Вновь пригласишь - исполни мой каприз:
Дай мяса мне иль свой отдай сервиз.
(Н-425) Ивовый венок
Венок из ивовых ветвей
Ты на исходе дня
Прислала - знака нет верней:
Тобою брошен я.
Покинут, сердцем одинок,
Чуть свет (имей в виду),
Надев на голову венок,
Под ивой смерть найду.
Бычков рядят пред алтарём
В гирлянды из цветов -
И я, и я в венке своём
Так умереть готов!
(Н-426) Гимн сэру Клипсби Крю
То не Эрот
Пронзил стрелой,
Не ворог злой,
Что смерть несёт,
Воткнул мне в сердце дрот, -
Но ты, кто стал
Мне другом, - Крю,
Ты жизнь мою
Навек забрал -
Сражён я наповал.
Твоя вина
Не очернит
(Пусть я забыт)
Те письмена,
Где славны имена.
Расстались мы;
Не в радость снедь,
И ларам впредь
(Грустят, немы)
Чьи веселить умы?
Хоть жить года
В разлуке нам,
Крю не предам
Я никогда,
Любя его всегда.
(Н-427) На Рутса. Эпиграмма
Без денег Рутс. Зачем он сел на мель,
Купив большой с отделкою кошель?
Что делать с ним, коль не вложить в него
Ни серебра, ни злата - ничего?
(Н-428) На Кро
Кро, навоняв, кричит, зажавши нос:
- Друзья, кто может удержать понос?
(H-429) Примета
Главой на юг иль север спать
Ложитесь - мальчиков зачать.
(H-430) Власть
На власть Саллюстий проливает свет:
Вне страха власти не было и нет.
(Н-431) Счастье быстротечно
Годы счастья здесь летят
(Мнится нам) быстрей, чем взгляд;
А минутная невзгода
Тянется не меньше года.
(Н-432) Гниение
Гниение - определённо
Конец, Природою продлённый.
(Н-433) Страсть
Где сам предмет неведом нам,
Нет места никаким страстям.
(Н-434) Джек и Джилл
Равно свирепы Джек и Джилл;
Дивлюсь я, как столь схожий пыл
Друг с другом их не примирил.
(H-435) На пастора Бинса
Шесть дней жил старый пастор без забот,
В седьмой заметки к службе не найдёт.
Столь выдохся за шесть он дней седмицы,
Что на седьмой нет сил и помолиться.
(H-436) Толпа и братство
В круг братии святой свои стопы
Направить может кто-то из толпы.
(Н-437) Все нравятся - и высокие, и низенькие
Не важно: выше, ниже, наравне -
Доволен всеми леди я вполне.
(H-438) Политика власти
Король, коль хочет усидеть на троне,
Другим не дарит шанса быть в короне.
(H-439) На Рука. Эпиграмма
Рук продаёт плюмажи; правда, он
Тщеславьем этим женским возмущён.
Грех спеси проклинает Рук-торгаш,
А сам считает прибыль от продаж.
(Н-440) На соски Юлии
Доставит вам восторг немалый
Средь белых роз бутончик алый;
Иль чудо-вишенка в лилее
Двойною прелестью своею;
Иль знак улыбки полускрытой
В клубнике, сливками залитой;
Иль цвет рубинов ярко-красный
Сквозь жемчуг чистый и прекрасный.
Лишь им сравниться (гляньте сами!)
С её роскошными сосками.
(Н-441) Маргариткам - не закрывайтесь так быстро
Не закрывайтесь быстро так, -
Медлительная ночь
Ещё не гонит день во мрак
Иль солнце с неба прочь.
И бархатцев не скрылся цвет, -
Их сумрак не страшит;
Ещё звезды пастушьей свет
Поля не серебрит.
Вот очи Юлия сомкнёт,
Что дарят благодать,
И всем решить придёт черёд:
Жить или умирать.
(Н-442) Маленьким пряхам-паучкам
Не хлопотно ли будет вам,
Искусным пряхам-паучкам,
Не раня кожу, ей под стать,
Батист тончайший мне соткать? -
Меня он будет прикрывать.
Так исхлестал меня Эрот,
Что тело всё болит и жжёт;
Боль облегчит мне тот покров:
Под ним и раны без рубцов
Зажили бы в конце концов.
Вы окажите милость мне;
И если буду я вполне
Доволен, - вот зарок вам мой:
Впредь девы не сметут метлой
Ни вас, ни ваш станок чудной.
(Н-443) Дворец Оберона
Мой Шапкот, поспешим скорей
Увидеть двор волшебниц-фей,
Где Мэб на ложе, сняв корону,
Ждёт после пира Оберона;
Глянь: царственность её видна
И в том, как возлежит она.
Здесь, здесь они, до нег охочи,
Погасят свет - спокойной ночи!
Как шмель, с цветков собравший мёд,
Как вишня красный, к Мэб идёт
Король, покачиваясь пьяно;
Страсть гонит Оберона рьяно;
Ко всем он глух; но свите страх
Шлют молнии в его глазах;
И шип остёр, и стража - осы,
Чтоб эльфы не смотрели косо -
Пусть короля (плох иль хорош)
Не любят, но боятся всё ж.
Спешит монарх - идти далече:
Чрез рощу, где влюблённых встречи
Нередки, где улитки след
Блестит, в ночи даруя свет,
Где протоптали чьи-то ножки
Повсюду тропы и дорожки;
Одна из них ведёт сама
К вершине мшистого холма:
И мох, как утверждают феи,
Там шерсти лемстерской нежнее;
Он в лунном свете так блестит,
Как с искорками хризолит
В венцах невест, иль как росинки,
Что выпадают на травинки.
Здесь пёстрые цветы ковром
Взросли под солнцем и дождём:
Как образец ковёр сей кто-то
Соткал для самого Эрота,
Иль пояс Афродиты здесь,
Соблазнами пронизан весь.
Здесь в воздухе благоуханье
И тёплое коров дыханье;
И жемчугом их молока
Покрыты мшистые шелка.
Вот двор; и арку здесь богато
Окуривают ароматы:
В них и дыханье обезьян,
И мускус мух чудесно прян;
Сей двор в узорах мозаичных
Из дивных карт мастей различных:
Треф, бубен, пик, червей - они
Красиво смотрятся в тени.
Здесь кости, на которых точки
Совсем истёрлись, здесь кусочки
От фишек, что весь пол, стары,
Устлали - ветхи для игры;
Здесь белок зубки как вкрапленья
В его квадраты, в украшенья
Из камня жабьего и смол
Слив тёмно-синих - блещет пол.
Здесь стену разделяют вставки:
Больные ногти, бородавки...
Мы продаём их иногда,
А эльфы всё несут сюда.
И, вход священный украшая,
Блестит здесь родинка большая,
Что с девы содрана; в альков
Король пройти уже готов;
Там гадов сброшенные кожи,
Глаз из хвоста павлина, схожий
С узором зимним, крылья мух;
Звон серебра всем, кто не глух,
Волшебно услаждает слух.
Солома, светлячки, улитки,
Чешуйки разных рыб в избытке,
Пеньки гнилые по углам -
От этого светлее там.
Ввек света дерзкого дневного
Иль яркого луча иного
Не проникало в сей предел;
И тот, кто в сумраке глядел
На драгоценности все эти,
Их видел в отражённом свете.
Конец блужданьям! Оберон
Находит Мэб; он восхищён
Её загаром под луною
И нежной кожей, чуть рябою.
На одуванчиках она
Покоится, вознесена:
Пушисты шарики, отборны
И королеве фей покорны.
А вместо простыни у ней
Та плёночка, что у детей
Порою покрывает лица
При родах - верный знак счастливца;
Для двух тончайших одеял
Паук на газ ей нити дал;
С начёсом плед из шерсти рунной,
Что губка, свет впитавший лунный,
Её, как облако, до пят
Укутает, спасая в хлад.
И, чтобы сон её был долог,
Над ней - из паутины полог
Простёрт, прекраснейший на вид:
Он - чудо! - в воздухе висит;
На чём? - такое впечатленье,
Что никакого нет крепленья.
Край полога - с каймой из плев
Утративших невинность дев;
Всё в перлах слёз из глаз бездонных
Девиц, однажды обольщённых,
Иль тех невест, которых страсть
Заставила бессильно пасть.
Вот эльфов гимн звучит любимый -
Стон при потере девства (мнимый),
Который распаляет в них
Любовный пыл, коль чуть утих.
Король раздет; комар сердито
Всех гонит прочь; уходит свита.
И вот на ложе к Мэб приник
Гость этот мал, ан нет - велик!
Да, он король и в самом деле!
Днесь будет спрядена куделя.
(H-444) Его близкому другу мистеру Томасу Шапкоту, адвокату
Сверх долга, что тебе оплачен мной,
Я шлю стихи: когда ты в мир иной
Уйдёшь, то, арке именной сродни,
Тебя увековечат здесь они.
Бессмертен тот храбрец, чей подвиг смел
Своим пером поэт запечатлел:
Пергамент - небеса, а звёзды там -
Стихи достойным почестей мужам.
Прощай.
(H-445) Юлии - в храме
Вошли мы в храм: нас только двое здесь,
Дабы общину в нём составить днесь.
Давай молиться, встав у алтаря:
Короткие молитвы сотворя,
Увидим вскоре мы святых семью,
Заполнившую каждую скамью.
(H-446) Эноне (I)
1. Не стыдно? - средь твоих забав
Одна и вовсе зла:
Ты, сердце у меня забрав,
Своё не отдала.
2. Поверю, что тобой любим -
Жалея, обмани:
Иль сердцем одари своим,
Иль взятое верни.
3. Но если ты (что ж, быть тому!)
Их не отдашь, храня,
Прошу я к сердцу моему
Вдобавок взять меня.
(Н-447) Его слабость в скорбях
Невмоготу мне муки - сущий ад.
И стойких сердцем скорби не щадят.
(Н-448) Слава стимулирует нас
Печатаясь, мы ожидаем, право,
Аплодисментов - дуновений славы.
(Н-449) Рощам
Вы, рощи, молча в деревах
Храните память о страстях
Тех, кто огнём любви объяты,
В мучениях сгорали, святы.
Погибли от любви они;
Но их легенды в наши дни
Мы зрим на древах: поимённо
Иль как сердца, стрелой пронзённы.
Стою под сенью древних крон -
Я той же мукой опалён:
Хочу я, с остальными схоже,
Канонизирован быть тоже
И как святой записан днесь
В зелёных летописях здесь,
Где ленты дев с ветвей свисали,
И песни скорби и печали
Звучали тем, кто смертью взят
(Доселе ладан им курят);
Где лились слёзы почитанья,
Как в честь умерших возлиянья;
Где о былой любви строка;
Где чья-то верная рука
В кору врезала на века
Святое имя: здесь и Филлис,
И Ифис - сотни сохранились;
Меня средь миртов иль дубов
Впишите в свой именослов, -
Чтоб имя славу обретало,
Войдя в священные анналы.
(Н-450) Эпитафия девственнице
Всем пристало здесь поститься -
Красота лежит в гробнице;
В тишине мы постоим,
Прах слезами окропим
Иль, вздохнув (печально это),
Ей возложим первоцветы.