Утратить Шолохова означает для нас в известном смысле примерно то же самое, что потерять победу во Второй мировой войне. - Юрий Поляков.
Яков Козловский меня переводит так, что потом, когда я перевожу его обратно на аварский, получается совсем другое стихотворение - гораздо лучшее, чем у меня... - Расул Гамзатов.
Фёдор Крюков - это имя мне было знакомо со студенческих лет из "вражеских голосов", которые рассказали правду об истинном авторе "Тихого Дона". Это было одно из первых прозрений - не всё то правда, что пишут в учебниках и рассказывают учителя в школе. Кроме того, было известно, что Шолохов не только литературный вор, но и гонитель своих же коллег, писателей Ю. Даниэля и А. Синявского, обвинённых в публикации за рубежом "антисоветских пасквилей". На самом деле ими руководили небезосновательные опасения, что в стране возрождается культ личности. В 1966 году Даниэль был осуждён на 5 лет лагерей, Синявский приговорён к 7 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Против суда над писателями активно протестовала советская интеллигенция, выступив на митинге у памятника Пушкину, 62 писателя опубликовали в "Литературной газете" письмо в поддержку диссидентов. Осуждённых поддержали 48 западных писателей, и даже их коммунисты присоединились к протестам.
Секретариат ССП, шесть человек, в ответной статье высказались против защитников диссидентов, а М. Шолохов, взобравшись на трибуну 23 съезда КПСС, произнёс позорную речь: "Мне стыдно не за тех, кто оболгал Родину и облил грязью всё самое светлое для нас. Они аморальны. Мне стыдно за тех, кто пытался и пытается брать их под защиту, чем бы эта защита ни мотивировалась. Вдвойне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой отдать им на поруки осуждённых отщепенцев. <...> И ещё я думаю об одном. Попадись эти молодчики с чёрной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а "руководствуясь революционным правосознанием", ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! А тут, видите ли, ещё рассуждают о "суровости" приговора".
Это подлое выступление вызвало негативную реакцию советской и зарубежной интеллигенции. Их мнение выразила писательница Лидия Чуковская в открытом письме к Шолохову - яркий образец гражданской публицистики: "За всё многовековое существование русской культуры я не могу припомнить другого писателя, который, подобно Вам, публично выразил бы сожаление не о том, что вынесенный судьями приговор слишком суров, а о том, что он слишком мягок. ... Вы в своей речи сказали, что Вам стыдно за тех, кто хлопотал о помиловании, предлагая взять осуждённых на поруки. А мне, признаться, стыдно не за них, не за себя, а за Вас. Они просьбой своей продолжили славную традицию советской и досоветской русской литературы, а Вы своей речью навеки отлучили себя от этой традиции. ... Ваша позорная речь не будет забыта историей. А литература сама Вам отомстит за себя, как мстит она всем, кто отступает от налагаемого ею трудного долга. Она приговорит Вас к высшей мере наказания, существующей для художника, - к творческому бесплодию. И никакие почести, деньги, отечественные и международные премии не отвратят этот приговор от Вашей головы".
Л. Чуковская не ошиблась в своём предсказании - Шолохов в 60-е годы отошёл от литературы, выдохся и спился. Она, несомненно, знала, кому этот прохиндей обязан своей славой и наградами. Это было известно всей литературной общественности. Обращение Л. Чуковской надо обязательно зачитывать целиком на уроках литературы в школах, чтобы ученики понимали, что такое подлость и достоинство. Сегодня уже не секрет, что текст выступления был написан в ЦК КПСС партийными бонзами, а он, как верный пёс режима, его озвучил пафосно, гневно, артистично, о чём и доложил в письменной форме Л. Ильичёву, заведующему идеологическим отделом ЦК КПСС.
Прошло почти сто лет со времени первой, журнальной публикации "Тихого Дона". За это время авторитетными экспертами, учёными филологами, литературоведами, писателями, свидетелями написано немало книг и множество статей, убедительно, неопровержимо доказывающих авторство талантливого, самобытного русского писателя Фёдора Крюкова. Исследована и сопоставлена каждая страница романа с литературным почерком двух претендентов на авторство, проанализированы все события в хронологической последовательности, прослежены связи участников между собой. Все улики, прямые и косвенные, говорят в пользу авторства Ф. Крюкова. Исследователи, даже не знакомые между собой, не преследовали никаких личных или меркантильных целей кроме как защитить имя, честь и достоинство талантливого человека, рано ушедшего из жизни. Существуют две версии его гибели: в результате эпидемии и убийство ради ограбления, поскольку исчез портфель с романом "Тихий Дон" и дневниками. Подозрение сразу пало на его сослуживца Петра Громославского, который через несколько лет породнился с Шолоховым.
Сенсационными стали свидетельские показания доктора технических наук, профессора Александра Лонгиновича Ильского, который "в 1927 г. семнадцатилетним юношей попал на работу в редакцию "Роман-газеты", и на его глазах разворачивались события, связанные с публикацией романа молодым Шолоховым". В 1992 году он рассказал сотрудникам Ленинградского телевидения о встречах с ним и в доказательство представил фотографию, на которой изображены он, М. Шолохов и редактор журнала Ольга Слуцкая. Читаем фрагментарно бесценные и никем не опровергнутые показания свидетеля грандиозной литературной мистификации:
"Я на четыре года моложе Шолохова М. А. и в тот период с конца 1927 г. по апрель 1930 г., ещё молодым, работал в редакции "Роман-Газеты" в издательстве "Московский Рабочий" техническим секретарём редакции, я часто встречался с М. А. Шолоховым, регистрировал его рукописи, сдавал в Машбюро их печатать и практически участвовал во всей этой кухне, как из Шолохова сделали автора "Тихого Дона". Не только я, но и все в нашей редакции знали, что первые четыре части романа "Тихий Дон" М. А. Шолохов никогда не писал. Дело было так: в конце 1927 г. в редакцию М. А. Шолохов притащил один экз. рукописи объёмом около 500 стр. машинописного текста. Шолохову в то время было около 22 лет, а мне около 17".
... "В то время, когда начиналась эпоха избиения русской интеллигенции (Шахтинское дело и процесс Промпартии во главе с проф. Рамзиным, высылка Л. Троцкого, запрещение публиковать С. Есенина, Бунина, Пастернака и др. "непролетарских" писателей), И. В. Сталину надо было доказать, что всякая кухарка может управлять государством, не могло быть и речи об издании произведения, даже гениального, но написанного белогвардейским офицером. Нужен был писатель только с хорошей анкетой. Одарённых и способных людей если не ссылали и не расстреливали, то никуда не пускали. Вот подоплёка того, что выбор пал на М. А. Шолохова".
... "После выхода ж. "Октябрь" с публикацией "Тихого Дона" (ЉЉ 1-10 за 1928 г.) поползли слухи, что это плагиат. Да как мог молодой человек, без опыта жизни за один год отгрохать около 500 стр. рукописи такого романа? ... С апреля месяца 1928 г. публикация романа "Тихий Дон" была прекращена. Поползли слухи, что это плагиат. Однако издание "Тихого Дона" уже было запущено в "Роман Газете". Теперь А. Грудской и её друзьям из шайки зарождающейся уже тогда литературной мафии, надо было срочно спасать честь мундира. Партфюрер нашей редакции срочно бежит в секретариат И. В. Сталина к своей подруге и уговаривает ее подсунуть Сталину "Тихий Дон", чтобы он прочёл.
Действительно, он прочёл это "произведение" Шолохова и дал ему добро. Это стало сразу общеизвестно. А. Грудская собирает всех нас, работающих в редакции, и заявляет, что она была в "верхах" и там решено, что автором "Тихого Дона" является М. А. Шолохов. Малейшее сомнение в этом для нас обернётся изгнанием из редакции. Правление РАПП выносит решение, и оно опубликовано в печати, что все те, кто будут распространять клевету и наветы на Шолохова о "плагиате" будут привлекаться. Что это значило в то время? Ссылка в места весьма отдалённые на "срок" - это от 3-х до 25-ти лет!"
Здесь следует обратить пристальное внимание на вывод А. Ильского о зарождавшейся в 1928 году литературной мафии, которая вскоре расцвела махровым цветом и существует по сей день, отравляя общественную атмосферу миазмами лжи и коррупции. Заведующая редакцией "Роман Газеты" Анна Грудская через подругу в секретариате Сталина передаёт ему бесхозную рукопись для прочтения. Чтобы сам вождь прочитал книгу, нужны связи - это второй вывод. Если никому не известный писатель принесёт свой труд в редакцию, он будет там лежать до второго пришествия. Если же найти нужного человека, тот приложит усилия, не бескорыстно, чтобы продвинуть нужного автора. Третий вывод - всё решает САМ диктатор, а не какой-то художественный совет экспертов, литературных зубров. Четвёртый вывод - правдоискателей ждёт пожизненный ГУЛАГ.
Так было и есть всегда. Например, Сталин, а впоследствии и Брежнев были любителями кинематографа, просматривали все новинки, и от их мнения зависела судьба фильма. Даже отвергнутые предварительно картины получали государственные премии, а режиссёры и артисты - всесоюзную славу и награды. Перенесёмся в сегодняшний день - 200 тысяч учёных в знак протеста против фашистского режима покинули страну, в том числе лучшие историки. Зато "самый худший из историков" по определению его коллег, требовавших лишить "лишнехромосомца" учёной степени доктора наук, В. Мединский стал советником и консультантом кремлёвского узурпатора.
Только благодаря такой "крыше" оголтелый сталинист издал за государственный счёт школьный учебник по истории для 11 класса, в котором история подменена сплошной пропагандой, цитатами безумного садиста и его прихлебателей с ГеббельсТВ. Учёные историки, социологи, политологи, учителя назвали это непотребство преступлением перед наукой и молодёжью. Но их мнение никого не интересует, а принципиальных разоблачителей ждёт тюрьма, как Навального - 19 лет или Кара-Мурзу- 25 лет. В империи зла ничего не изменилось, всё тот же коммуно-фашистский режим сознательно уничтожает научную, творческую, техническую, военную элиту общества вот уже 105 лет.
Профессор А. Ильский продолжает повествование: "Теперь было надо доказать, что М. А. Шолохов действительно "великий" писатель, вышедший из народа - кухаркиных детей. Вторая книга романа вышла в "Роман Газете" Љ 12 за 1928 г., а третья в Љ 18 1928 г. Четвёртая часть ещё не была дописана. К Шолохову как к "молодому пролетарскому писателю" были прикреплены РАППом более опытные писатели (по-моему, это были Фадеев и Ю. Либединский). Четвёртая часть "Тихого Дона" была опубликована в "Роман-Газете" Љ 7 за 1929 г. Тут уже более опытному Шолохову потребовался целый год на "написание" одной части, в то время как в молодости он за один год "написал" целых три, наиболее сильных части. Вот почему произошла смена линии романа, о которой Вы говорили. Его талант писателя вышел из него, как воздух из проколотой камеры. Четвёртую часть и последующее писал другой человек, чем первые три!
Чтобы доказать читателям, что Шолохов "великий писатель", редакция "Р. Г." поручает Шолохову написать новый роман на актуальную в то время тему о коллективизации. Через некоторое время он присылает в редакцию свой новый шедевр. Но, увы! Это оказалась такая ерунда, что читая её все просто смеялись. Тогда правление РАПП командирует в помощь Шолохову в станицу Вешенскую двух писателей А. Фадеева и Ю. Либединского, которые за счёт РАПП прожили в Вешенской почти год. После чего они привезли новую редакцию "Поднятой целины", которая и была опубликована (книга1-я) в "Роман газете". После её выхода заработала машина средств массовой информации о создании "великим писателем" нового "шедевра" пролетарской литературы. На этом, кажется, и закончилась эпопея создания "великого" писателя. Шайка партмафии выполнила свою задачу. Шолохов, как мне говорили, больше приспособился к бутылке и чего-то нового так и не создал. Он пытался ещё что-то писать, но так и ничего не получилось".
Итак, что мы узнали? - Шолохов за один год "сочинил" три части романа, а четвёртую часть три человека писали тоже год! Те же А. Фадеев и Ю. Либединский, литературные подёнщики целый год в станице Вёшенской придумывали "Поднятую целину"! Естественно, их труд был щедро оплачен из государственного бюджета - надо было любыми средствами выполнить задание Сталина и доказать, что коммунистам всё по плечу, любая кухарка может стать хоть министром, хоть писателем. "Донские рассказы" были тоже очень слабыми, но коренным образом переработаны редакторами.
Свидетельские показания профессора А. Ильского научно подтвердил профессиональный лингвист, литературовед Зеев Бар-Селла (Вл. Назаров) в своей фундаментальной монографии "Литературный котлован. Проект "Писатель Шолохов". В отличие от многих исследователей, изучавших на предмет авторства только роман "Тихий Дон", он проанализировал всё творчество Шолохова и пришёл к выводу, что тот вовсе не был писателем: "Не может быть научной дисциплины, занимающейся единичным объектом. Даже если объект этот - "Тихий Дон", а потому элементарная добросовестность заставляет нас разобраться с атрибуцией прочих текстов". Учёный филолог убедительно доказал, что всю жизнь за Шолохова писали литературные рабы. Заявление о том, что одним из авторов романа "Они сражались за Родину" был великий русский писатель Андрей Платонов, поразило литературоведов. Но после его смерти бездарный Шолохов за 33 года так и не дописал книгу.
Обратимся к автору многочисленных расследований и публикаций на тему "Тихого Дона", поэту, филологу, публицисту, историку литературы Андрею Чернову. Он поведал, что в 2016 году в Англии, в архиве были обнаружены несколько фотографий Ф. Крюкова 1919 года. На одной из них запечатлены офицеры Белой армии в Усть-Медведицкой станице. Среди них рядом писатель Фёдор Крюков с неизменным портфелем в руках и Пётр Громославский - будущий тесть М. Шолохова. Этот снимок полностью опровергает утверждения биографов Шолохова, что они не были знакомы и никогда не встречались. "Попытка "отмазать" тестя Шолохова от соприкосновения с Крюковым провалилась. Пётр Громославский, воспользовавшись гибелью Фёдора Крюкова, присвоил себе рукопись "Тихого Дона" и через несколько лет отдал её своему зятю Михаилу Шолохову. ... Он на Дону работал налоговым инспектором и подделывал ведомости, подделывал замечательно просто. Скажем, налог 17%, а он ставит запятую - 1,7%, дальше деньги, соответственно, делятся. Донесла на него его будущая жена, его судят, приговаривают к расстрелу".
Чернов пишет, что Шолохова спасли чекисты, а именно Лев Григорьевич Миронов, он же Мирумов, он же Мирумян, по рождению Лейб Гиршевич Каган, начальник ЭКУ ОГПУ, в котором на Шолохова работал целый коллектив литературных "негров". Чернов ссылается на донесение чекиста Степана Болотова, в котором говорится, что Шолохов "с 1923 года работал в четвёртом отделении ЭКУ ОГПУ у Миронова"! Он был пешкой спецслужб и делал всё, что ему скажут. "Представьте себе, чекистам попадает в руки великая книга, видимо, они консультируются с красным писателем Серафимовичем, Серафимович прекрасно понимает, что это за книга. Они начинают готовить проект такой, как Стаханов, ... как сейчас Донцова какая-нибудь". Учитывая, что Громославский, Крюков и Серафимович вместе учились, они и задумали издать рукопись убитого однокашника под именем безропотного, зависимого зятя Громославского - Михаила Шолохова.
Обратимся к официальной биографии Шолохова, чтобы узнать, что представлял собой будущий писатель в юности. - В 1919 году, в 14 лет он окончил четыре класса Вёшенской гимназии. Через два года приехал в Москву, чтобы продолжить образование, но "поступить на подготовительные курсы рабфака не удалось из-за отсутствия требуемых для поступления трудового стажа и направления комсомола, в котором он не состоял. На первых порах работал грузчиком, разнорабочим, каменщиком..." Биография юного графомана очень запутана, в ней больше вопросов, чем ответов, одни факты не стыкуются с другими. Зеев Бар-Селла объясняет это тем, что "биография Шолохова писалась задним числом в соответствии с сочинениями, выпущенными под его именем. Это не жизнь реального человека, а политико-идеологический проект. Удалось обнаружить и зачинателя этого проекта - ИНФО ОГПУ. Проще говоря, информационный отдел тогдашней спецслужбы, курировавший, в частности, интеллектуальную жизнь страны".
"Жить и учиться в Москве не было возможности, и в декабре 1923 года М. А. Шолохов вернулся в Каргинскую, а затем - в станицу Букановскую, где посватался к Лидии Громославской - одной из дочерей бывшего станичного атамана Петра Яковлевича Громославского. Но бывший атаман сказал: "Бери Марию, и я сделаю из тебя человека". 11 января 1924 года 18-летний М. А. Шолохов женился на старшей дочери - Марии Петровне Громославской (1901-1992), которая работала учительницей начальной школы (в 1918 году М. П. Громославская училась в Усть-Медведицкой гимназии, директором которой в то время состоял Ф. Д. Крюков)". Всё переплетено - отец учился с Крюковым, а дочь училась у Крюкова!
Как мог юноша отказаться от любимой невесты и жениться на её сестре по требованию или предложению тестя? Его охомутали при помощи шантажа, кнута и пряника отец и дочь Громославские, а в качестве компенсации и приданого тесть подарил ему украденную рукопись и выполнил обещание - сделал его человеком, обеспечив, таким образом, богатую жизнь зятю, дочери и внукам. Как видим, Шолохов изначально был уголовником - дважды вором, человеком аморальным, безнравственным, покорным, безропотным и зависимым. Отказаться от любимой и прожить всю жизнь с женщиной по расчёту из-за страха быть разоблачённым - врагу не пожелаешь такой судьбы, такого "семейного счастья". Именно запятнавших себя и сломленных людей вербовали чекисты.
Авторство Шолохова отстаивают, весьма неубедительно, лишь сотрудники литературных НИИ, которые всю жизнь кормились пропагандой его творений: писали диссертации, монографии, статьи, учебники, устраивали конференции и т.п. Писатель Ю. Поляков откровенно выразил мнение защитников беспримерной литературной фальсификации: "Утратить Шолохова означает для нас в известном смысле примерно то же самое, что потерять победу во Второй мировой войне". Для них это один из сакральных символов значимости, мнимого величия и непобедимости России. Невежественные ватники, не прочитавшие в жизни ни одной книги, но усвоившие, что Шолохов "великий" писатель, вторят как попугаи: "Какая разница, кто автор? Главное, что фильм интересный". Для Зеева Бар-Селлы и А. Чернова - это наоборот, победа в битве за историческую правду, за честь и достоинство убитого и ограбленного выдающегося русского писателя. Вся его "вина" состояла в том, что он был офицером Белой гвардии.
В заключение: самый главный вывод, к которому пришли не ангажированные, беспристрастные исследователи криминальной эпопеи - Шолохов был первым грандиозным проектом партии большевиков и ОГПУ - КГБ в области новой советской литературы. Провинциал с начальным образованием стал Действительным членом Академии наук СССР, Почётным доктором наук ряда университетов! Уголовник стал дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Сталинской премий, кавалером восьми орденов, многочисленным медалистом, делегатом девяти партийных съездов, депутатом Верховного Совета СССР десяти созывов! В результате 11 номинаций удалось сломать даже Нобелевский комитет по литературе Шведской Академии наук! Сталин, по его мнению, доказал, что писателем может быть любая кухарка, и советской власти по силам взрастить писателей, равных Пушкину и Толстому.
Мне думается, что Сталин, прочитав роман "Тихий Дон", не только оценил профессиональный уровень автора, но и понял политическую значимость поднятой темы. Казачество было опорой царизма, и потому казаки были непримиримыми борцами с советской властью. Правая рука Ленина Троцкий Л. Д. категорически настаивал: "Казаки - единственная часть русской нации, способная к самоорганизации. По этой причине они должны быть уничтожены поголовно". Свердлов Я. М. требовал "провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно". С этими живоглотами был полностью солидарен Ленин, приказавший истребить казачество как класс.
С тех пор прошло десять лет, Ленина с подельниками уже не было, но в людской памяти сохранились зверства большевиков во время Гражданской войны. Поэтому Шолохов, выходец из казачьего региона да ещё с бесценным материалом был находкой для власти. И не суть важно, кто истинный автор романа. Надо было внедрить своего пропагандиста в их среду, сделать его связующим звеном между местным населением и властью, затушевать ленинские репрессии. Неспроста в станицу Вёшенская, в гости к Шолохову потянулись иностранные журналисты, чтобы воочию убедиться, как прекрасно при советской власти живётся казачеству.
Вдохновлённый первым успехом Сталин убедил известного в Европе "пролетарского" писателя М. Горького вернуться из Италии в Москву и предоставил ему шикарные условия жизни. Он должен был создать вместо РАПП союз советских писателей и возглавить его. В 1934 под эгидой ВКП (б) - КПСС и ОГПУ - КГБ состоялся первый съезд писателей и учреждён ССП - золотая клетка для совписов, партийных колёсиков и винтиков, пропагандистов советского образа жизни, сторонников социалистического реализма в литературе. Они должны были нести в рабочую и колхозную среду идеи марксизма - ленинизма - сталинизма. Именно под крышей нового литературного образования была сфабрикована вторая литературная мистификация по внедрению в массовое сознание людей пролетарского поэта, ибо Маяковский, глашатай левых революционеров в 1930 году ушёл из жизни.
Ещё одним взрывоопасным регионом был Северный Кавказ, сражавшийся 60 лет с царскими войсками и в годы Гражданской войны с большевиками. Здесь аналогичной находкой стал поэт Гамзат Цадаса из Дагестана, бывший имам, закончивший медресе, но с радостью принявший Ленина и атеизм. Это было чрезвычайно важно в мусульманском мире - одно дело, когда инородцы проповедуют безбожие, совсем другое, когда свои, а тем более, имам, получивший религиозное образование, приходит к выводу, что нет ни Бога, ни Аллаха, никого нет в небесах, а есть только власть большевиков, обещающая рай на земле. В 1934 году его сделали народным поэтом и делегатом первого съезда СП СССР, а затем сталинским лауреатом, депутатом ВС СССР и Дагестанской АССР, орденоносцем и медалистом.
В атеистическом и коммунистическом духе Гамзат Цадаса воспитал и сына Расула 1923 года рождения, привил ему любовь к поэзии. Сын пошёл по стопам отца, местные власти всячески поддерживали "юное дарование", по просьбе Гамзата "отмазали" его от армии и фронта, а когда война закончилась, дали ему путёвку в жизнь - направили нацкадра в Литературный институт в Москве. Предварительно папенька позаботился издать книжку первых стихов своего отпрыска и, пользуясь связями в Москве, продвинуть его в ССП. Кто бы ещё мог так легко и стремительно делать карьеру, если бы не Гамзат с его связями в Махачкале и Москве? Не успел парень в Москве опериться, даже институт окончить, как его уже стали продвигать на сталинскую премию. Как это происходило, поведал Яков Козловский, который переводил его стихи с аварского языка на русский: "В 49-м году на Сталинскую премию был выдвинут его отец Гамзат Цадаса за поэму "Сказание о чабане". Фадееву, возглавившему Комитет по Сталинским премиям, пришла в голову блажная мысль одновременно представить к лауреатству и Расула Гамзатова за книгу стихов "Год моего рождения". Фадеев предположил, что Сталину понравится идея о единстве поколений - "отцы и дети" в советском духе".
Откуда было А. Фадееву знать о каком-то студенте, если бы эту "блажную мысль" не вложил в его голову Гамзат? Хитрый аварец уговорил приятеля замолвить словечко за будущего выпускника Литературного института. Папенька готовил трамплин для взлёта горного орлёнка в самостоятельную жизнь. Я. Козловский рассказывает, как развивались события: "Но Сталин вульгарностей не терпел. Прошёл год. Снова выдвинули соискателей на самую престижную премию. Среди них Гамзатова не было. Но когда Комитет по премиям заканчивал работу, Сталин спросил: "Товарищ Фадеев, а что нового написал тот молодой поэт из Дагестана, которому мы в прошлый раз отказали в премии?". Фадеев растерялся: "Кажется, ничего существенного". "Наверно, он очень обиделся на Советскую власть, - сказал Сталин. - Надо дать ему премию, чтобы он о нас не думал плохо".
Как видим, Сталин стал крёстным отцом для двух самых одиозных советских писателей: прозаика М. Шолохова и поэта Р. Гамзатова. С его "лёгкой руки" услужливые рекламисты распиарили до фантастических размеров посредственных литераторов. На Гамзатова, писавшего по-аварски и без рифмы, работали двадцать высококвалифицированных переводчиков, пользуясь подстрочниками. Но как пишет Мамед Халилов, секретарь союза писателей России, автор восьми книг поэзии и прозы и двух книг переводов: "Переводчик, который с языка переводит - это одно дело, а переводчик, который с подстрочника переводит, ничего фактически не зная, совсем другое. ...Подстрочники тоже надо уметь делать! Проблема огромная из-за некорректных подстрочников... Переводчики ещё больше отдаляются от оригинала, и в результате получается совершенно не то, что имел в виду автор".
Многие современники Р. Гамзатова говорили о том, что он дутая фигура в поэзии, сделанная талантливыми переводчиками. Да он и сам этого не только не отрицал, но неоднократно признавал, что обязан им своим успехом у читателей: "Яков Козловский меня переводит так, что потом, когда я перевожу его обратно на аварский, получается совсем другое стихотворение - гораздо лучшее, чем у меня..." Расул благодарил и Наума Гребнева, написавшего для него самый известный и кассовый стих, ставший его визитной карточкой, и Яна Френкеля, подобравшего к нему проникновенную музыку:
И давно летят мои по свету
Милостью твоею журавли,
И спешу тебе за милость эту
Низко поклониться до земли.
Обронил слезу... А клин усталый
Отозвался горестно вдали...
Музыка, когда б не ты, пожалуй,
И мои б забылись "Журавли".
Клан Гамзатовых был вторым эпохальным после Шолохова проектом советской власти, в который были вложены колоссальные ресурсы, как финансовые, так и людские. На него работали профессиональные переводчики, редакторы, корректоры, художники, помощники, секретари, самые известные композиторы и певцы, журналисты, пропагандисты - целая армия имиджмейкеров. Расула Гамзатова сделали Героем Социалистического Труда, народным поэтом, кавалером множества орденов и медалей, лауреатом Ленинской, Сталинской и прочих премий, всю жизнь он был депутатом ВС СССР И ДАССР, делегатом партийных и писательских съездов, членом множества редакций и общественных организаций, 53 года занимал пост председателя СП Дагестана и прочая, и прочая. Ему предоставили квартиру в Москве и роскошный особняк в Махачкале. Его книги издавались многомиллионными тиражами, деньги, блага и почести сыпались на него как из рога изобилия. В заграничных командировках он проводил времени больше чем дома, банкеты следовали один за другим.
Возникает естественный вопрос: "Когда же он писал стихи при такой колоссальной нагрузке, при должностях, которых с избытком хватило бы на пять человек? Семья - жена и трое детей - тоже требовала внимания. Вывод один - 20 переводчиков работали на него и за него, получая достойное вознаграждение. Никто, кроме них, не видел его подстрочников ни на аварском, ни на русском языке. Его творческая лаборатория - тайна за семью печатями. Гамзатов, как и Шолохов, беспрекословно следовал партийной дисциплине, пел дифирамбы вождям, пропагандировал в стихах любые бредовые решения партии, гнобил Синявского и Даниэля, Пастернака и Бродского, Зощенко и Ахматову, Сахарова и Солженицына, Чуковскую и Войновича, Максимова и Некрасова, Коржавина и Галича и ещё сотни писателей, отправленных в ГУЛАГ.
Учитывая, что вся эта литературная высокооплачиваемая мафия работала под неусыпным контролем КГБ, она держала язык за зубами, чтобы не лишиться престижной работы и свободы. Не исключено, что и подписку о неразглашении давали. Ведь запретил Сталин разоблачать Шолохова под страхом тюремного заключения до 25 лет! Эту практику продолжает международный террорист, разыскиваемый Гаагским трибуналом. В марте 2014 года межведомственная Комиссия по защите государственной тайны продлила срок секретности для документов ВЧК-КГБ за 1917-1991 годы на следующие 30 лет. Так что потомки гебистских агентов и вертухаев спят спокойно.
Не знаю, мучила ли совесть Шолохова, а Гамзатов в стихах и дневниках многократно и горько каялся за соучастие в преступлениях правящего режима. Но звучало это так же не убедительно, как страдания аборигенов, съевших мореплавателя: "А дикари теперь заламывают руки, ломают копья, ломают луки, сожгли и бросили дубинки из бамбука - переживают, что съели Кука". Что ещё объединяет двух беспринципных литературных авантюристов - это алчность до денег и наград и беспробудное пьянство. Гамзатов не скрывал своей пагубной привычки, писал об этом во многих стихах, но не как о болезни, а скорее похваляясь кутежами и любовными похождениями завзятого сердцееда.
Шолохов, несмотря на внешнюю субтильность, мог легко выпить две - три бутылки коньяка или водки подряд, и делал это постоянно, изо дня в день. Сталин однажды вызвал писателя предупредить, что на него поступают доносы. На эту встречу он пришёл уже нетрезвым. В конце беседы вождь спросил: "Говорят, вы, товарищ Шолохов, много пьёте?" - и получил ответ: "От такой жизни, товарищ Сталин, запьёшь!" Что он имел в виду? - Страх, что всё тайное рано или поздно станет известно, что личная жизнь не сложилась так, как ему хотелось в юности. В 1957 году Брежневу направили заключение профессора психиатрии И.В. Стрельчука с рекомендацией лечения Шолохова от алкогольной зависимости "в принудительном порядке в течение не менее шести месяцев". Иногда писатель соглашался на антиалкогольную терапию, но безрезультатно.
Эти сталинские выкормыши, в отличие от большинства советских писателей, вели себя беспардонно, уверовав, что они небожители и им всё позволено. Р. Гамзатов не вылезал из заграничных командировок, где беспробудно пьянствовал. Приведу лишь один пример со слов свидетеля, переводчика Якова Козловского: "Были мы в группе советских войск в Германии: Гамзатов - тогда член Президиума Верховного Совета, Ян Френкель и Яков Смоленский, замечательный чтец. ... В каждой воинской части нам устраивали большое застолье - им самим хотелось погулять, они устали. И вот сопровождавший нас капитан мне говорит: "Боюсь я: вы гуляете, а шифровки-то идут!" Я пересказал этот разговор Расулу. Говорю, кончать надо это дело, мы же людей подводим.
Ночью мы приезжаем в штаб какой-то дивизии, и Гамзатов подходит к дежурному офицеру: "Немедленно соединить меня с Брежневым!" У того глаза на лоб. Листает какой-то журнал с телефонами, а Гамзатов: "Отойдите, я сам наберу". И набрал, я слышу гудки. Он говорит: "Все спят, только я один работаю!" - и удаляется. Выходим из штаба, я бросаюсь к нему: "Ты с ума сошёл?! Это же телефон правительственной связи!" "Конечно, - говорит Расул. - Кто бы мне поверил, если бы я стал звонить по обычному? А так завтра они будут знать, что я звонил Брежневу, и прекратят посылать свои шифровки".
Два литературных мифа, два примера мистификации, то есть лжи, сознательного введения в заблуждение миллионов людей. Подобными мифами наполнены российские учебники истории и литературы. В Священном Писании во многих местах говорится о лжи и обмане. Говорящие ложь погибнут и не спасутся. В Библии дьявол назван клеветником, лжецом и отцом лжи. В 1917 году власть в России захватили пришельцы из США и Германии, русофобы и мизантропы, дети дьявола. Антихристы взрывали Божественной красоты храмы, рубили и сжигали иконы - образы Христа и Богоматери, бросали в костры святые книги, с дьявольской, садистской жестокостью убивали священников, отрубая им руки, спуская в проруби, обливая водой на морозе, снимая с живых скальпы.
Сатанисты объявили Россию атеистическим государством, а если Бога нет, то всё позволено. Миллионы не согласных - в концлагеря, за колючую проволоку, всю страну превратили в ГУЛАГ и опустили железный занавес, изолировав народ от всего мира. Но нашлись новоявленные иуды, добровольно служившие сатанистам за тридцать сребреников, такие как М. Шолохов, Г. Цадаса, Р. Гамзатов, являя своим творчеством ложь для миллионов людей наивных, не образованных, простодушных. Они растлили их сознание, умножив тем самым свой грех многократно, ибо сказал Христос: "Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит".