Аннотация: Есть такие люди... которых не можешь забыть...
А. Колесников
Не предавайте стариков
(Глава из книги Анатолия Колесникова "Первый")
Не смейтесь над старостью! Этот смех мне представляется кощунством. Однако в последнее время он, этот смех, ста-новится все громче, злее, издевательнее. Иронизируют радиожурналисты, тоскующие по колбасе, изощряются в остроумии пародисты, плоскими шутками срывают у мо-лодежной публики аплодисменты артисты эстрады. Вот, мол, какой он, русский Ванька, недотепа, дожил до ста-рости, а всего состояния -- срам прикрыть.
Не смейтесь над старостью! Это совсем не смешно, когда ветеран одевает поношенный пиджак, украшенный орденами и медалями, и идет к чиновнику попросить о том, чтобы привезли топливо, залатали крышу, постави-ли телефон, помогли корм животным заготовить. Это горько и обидно -- видеть согнутых непосильной рабо-той старых женщин, с утра занимающих очереди в ма-газинах за хлебом и молоком. Это вечный укор нам, молодым и здоровым, под ногами которых сидят с про-тянутой рукой изможденные и покалеченные люди.
Не смейтесь над старостью! Конечно, трудно пове-рить, что когда-то эти изгои общества были молодыми, здоровыми, красивыми. Как поднимались под свист пуль и шли врукопашную, как с раннего утра до поздней ночи гнули спину на колхозных полях, как голодные, простуженные стояли по две смены за станками, как за колючей проволокой валили лес и долбили мерзлоту в лагерях ГУЛАГа.
Не смейтесь над старостью! Женщина в стареньком пальто с облысевшим воротником, которую со смехом вытолкнули из очереди за вином, всю жизнь отдала детям. Она была учительницей начальных классов. Ей до сих пор шлют поздравительные открытки давние ее питомцы, поздравляют с праздниками. И бутылка нуж-на для того, чтобы сосед исправил утюг, на новый не хватает пенсии, положенной нашим сердобольным го-сударством.
А почему же стоит в проходе вагона электрички ста-рая колхозница? Разве могут еще держать ее натружен-ные ноги со вздутыми узловатыми венами? Этими нога-ми она исходила за плугом не одну сотню гектаров, что-бы накормить детей. Своих и чужих тоже. Сейчас дети тех детей вальяжно развалились на диванах, играют в карты, сытые, довольные, ражие. Смеются над старень-кой вылинявшей плюшевой жакеткой: "Хиповая бабуля" и "ха-ха-ха!".
Почему же вы, молодой господин, с усмешкой отвер-нулись, когда проходили мимо мусорного ящика, в кото-ром тросточкой ковырялся старичок? Для вас это забав-но, ново? А для него порожняя бутылка -- еще один день сытой жизни. Что? Говорите, старость в молодости надо обеспечивать? Правильно. Он и обеспечивал чью-то номенклатурную старость на воркутинских шахтах, куда этапом был доставлен как враг народа. За что? А вы у него спросите, может, и расскажет. Он добросовес-тно за два десятка лет обеспечил старость и тем, кто его судил, и тем, кто охранял, и тем, под чьим правлением творилось "правосудие".
Ах, девушка, вам неприятно, что рядом на скамейку присела старая беззубая женщина, развязала узелок и пе-режевывает беззубым ртом нехитрую пищу. Подождите, не спешите брезгливо ухмыляться. Эта старушка из при-юта для престарелых. Сегодня она попросила, чтобы ей разрешили, может быть, в последний раз, пройтись по улицам города, в котором прошла вся жизнь. Подышать воздухом молодости. Думается, что нет ее вины в том, что родные дети разлетелись по всей стране и забыли старую. А на обед в столовой у нее нет денег, вот и прихватила с собой пару отваренных картофелин да яичко. Соли вот забыла взять. Ничего, со слезами-то и так солоно.
Не смейтесь над старостью! Не попрекайте ее за ны-нешнюю неустроенность. Разве виновен старый колхоз-ник, что нет изобилия продуктов на прилавках магази-нов? Разве причастен он к тому, что сначала силой заго-няли в коллективные хозяйства, а сейчас не без давления ставят на них крест? Не суди строго, молодой фермер, своего предшественника за засоренные поля и исхуда-лых животных. Пойми, что всегда крестьянин был под-невольным, рабом сталинско-троцкистской реформы. И молодость прошла в ужасающей нищите, и старость ко-ротается в покосившихся, позеленевших от времени избенках. А разве не потому покинула деревню молодежь? Хоть кем, хоть как-нибудь, но жить в городе, пользо-ваться благами цивилизации. Ютятся семьями в комму-налках, бараках, времянках, но к земле не возвращают-ся, ибо давит страх, студит сердце, страх перед повсед-невным тяжелейшим трудом, бесправной нищетой и произволом. Что там новые веяния, реформы и пламен-ные речи -- они всегда были, а деревня продолжала ко-режиться в великой бедности. Само слово -- колхозник -- стало нарицательным, олицетворять человека недале-кого, бездумного, безграмотного. И смеются над ним за то, что не может нужную улицу в городе найти, за наряд его, отставший от моды на полстолетия, за природную наивность, беззащитность перед чиновничьими хитро-сплетениями.
Не издевайтесь над старостью! И ты, суперфирменная путана, напрасно скалишь жемчужные зубы, прохо-дя мимо спившейся безносой старухи. Может быть, это твое будущее протягивает к тебе дрожащую руку за по-даянием. Не сомневайся, когда-то блеск ее глаз прель-щал мужчин не менее сановитых, чем твои содержатели. И она катила в сверкающей "Победе" на загородные пик-ники. И шампанское лилось рекой. Верхушка нашего рабоче-крестьянского государства по части разгула за-тмила прежних хозяев. На один пьяный стол только рай-онного масштаба спокойно могла существовать средняя семья в течение года.
Почему же вы веселитесь, джинсовые пацаны? Не-ужели так смешон старик в колонне ветеранов, который еле-еле семенит негнущимися ногами под звуки бравур-ного марша? Интересно, как бы смеялся кто-то из вас под полотном полевого госпиталя, когда окровавленный до бороды врач без анестезии ножовкой отпиливал раз-дробленные взрывом ноги.
Не смейтесь над старостью!
На наших глазах уходит из жизни поколение, рожден-ное и прожившее в жесточайших условиях феодально-социалистического строя. С молоком матери они впиты-вали сказку о добром всезнающем руководителе, которая подкреплялась и закреплялась в общеобразовательных школах, техникумах и вузах лукавыми лекциями мар-ксистско-ленинской философии. Но они-то не лукавили. Верили в светлое будущее и отдавали молодость, здоровье, силу для благополучия развращенной партийной верхушки, которую боготворили, и многие еще до сих пор живут с великой верой в правоту идеологических кликуш. Но не надо их укорять за это, не надо смеяться над ними. Это было их жизнью, их временем. Надо по-нимать стариков, не держать сердце в железе ожесточе-ния. Помнить, что жизнь человеческая быстротечна, что наши внуки тоже могут обидно ухмыльнуться в лицо ко-выляющей старости. А они, конечно, ухмыльнутся. Ведь это мы, сегодняшние отцы, учим детей презирать стари-ков. Какого же уважения дождемся в преклонные годы? Утешит ли кто в последний час?
Стариков часто сравнивают с детьми. Что ж, навер-ное, так оно и есть. Одни только что пришли беспомощ-ными, другие уходят беспомощными, растратив силы на житейских колдобинах. Тогда почему же у многих ребе-нок вызывает улыбку умиления, а старость -- брезгли-вости и равнодушия, особенно, если эта старость забро-шенная и обездоленная?
Не может жить счастливо тот народ, который не ува-жает своих истоков, не поклоняется праху предков. Об этом бы каждому помнить. Унижая и издеваясь над ста-ростью, мы предаем самих себя, а разве возможен ду-шевный комфорт у предателя? Не поэтому ли так трясет и лихорадит нашу многострадальную Родину? Не воз-мездие ли пришло за то, что мы плюем на свою историю и топчем ее грязными подошвами? Не оттого ли не нахо-дим мы успокоения, что уходят из жизни наши старики с проклятиями на устах?
Взгляните в их морщинистые лица, остановитесь, по-говорите, утешьте. Им надо совсем немного -- участли-вое слово да искреннее внимание. И понимание. Неуже-ли так сложно понять боль одинокой старости? Не обижайте стариков!
PS:Электронная версия Ольги Щетковой. 2009 год.
Книга была мне подарена женой Анатолия Колесникова - Людмилой.
![[]](/img/s/shetkowa_o_a/zarisowochki-1/zarisowochki-1-1.jpg)