Аннотация: Инопланетяне предложили патриотам рОссии увеличить мощь их державы. Взамен надо отдать сущий пустяк
- Как Вы смотрите на то, чтобы Россия потеряла город Благовещенск?
- Отрицательно смотрю.
- Готовы ли Вы ради города Благовещенска пожертвовать стихотворением Михаила Юрьевича Лермонтова "Умирающий гладиатор"?
- Конечно! Тем более, что я его и не знаю-то... А, значитца, не велика потеря... Да и кто знает-то? Вот если бы Вы Бородино назвали-то, вот тогда бы я отказался. Так-то!
Хладнокровный, сухощавый совсем не похожий на инопланетянина, ели бы не лицо вечернего голубоватого снега, продавец, понимающе наклонил голову. А рослый, с дорогущим перстнем на пальце, покупатель гордо улыбнулся в кинокамеру. Ему было чем гордится. Он отстоял для России целый город и эта его улыбка сейчас светилась на всех электронных таблоидах, на всех телевизионных экранах, на всех планшетах, смартфонах. айфонах и иной многочисленной электронной орде, имя которой - легион. Светилась вне всякого спроса со стороны владельцев электроники. Принудительно. Снежнолицые обладали воистину великими технологиями. И они всегда предлагали второй тур.
- Не желаете ли увеличить размеры и мощь Вашей Родины?
- Хочу! Очень хочу-то. Я, Патриот!
- Как Вы смотрите относительно покупки острова Хоккайдо?
- Ну... нормально-то... А... А можно сыграть на Аляску?
- Пожалуй, нет. Но мы можем предложить Вам часть Аляски. Правда, не большую, но обладание этой частью превратит Берингов пролив де-факто во внутренние воды России. Скажем, на 150 километров от Берингова пролива вглубь Аляски. Плюс острова Алеутской гряды.
- Сколько-то?
- Быть может тургеневскую "Асю" и стихотворение "Век" Осипа Эмильевича Мандельштама?
- По условиям сделки Вы обязаны прослушать одно из произведений, чтобы убедится, что Вы понимаете, чем жертвуете. И по итогам прослушивания Вы можете изменить свое мнение.
- А какое произведение короче?
- "Век"
- Ну его-то и давайте.
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.
Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка
Век младенческой земли -
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Это век волну колышет
Человеческой тоской,
И в траве гадюка дышит
Мерой века золотой.
И еще набухнут почки,
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век!
И с бессмысленной улыбкой
Вспять глядишь, жесток и слаб,
Словно зверь, когда-то гибкий,
На следы своих же лап.
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
И горячей рыбой мещет
В берег теплый хрящ морей.
И с высокой сетки птичьей,
От лазурных влажных глыб
Льется, льется безразличье
На смертельный твой ушиб.
- И за вот ЭТО мы получим Алеутские острова?
- Да. За Асю вы забираете часть территории Аляски.
- Согласен.
- СВЕРШИЛОСЬ.
С последним звуком на всех электронных устройствах человечества появилась карта, где новые территории были раскрашены в российский триколор. Все кто населял территории автоматически становились гражданами России. Но им можно было в семи дневный срок покинуть территорию отходящую к Российской Федерации с личным имуществом - не более тридцати килограммов на человека. Со своих счетов можно было снять до трех средних зарплат по региону. Все остальное движимое и не движимое имущество оставлялось. Финансовые счета, оборудование, дома, цветы в горшочках и все-все, чем обрастает человек за время своей земной юдоли. Порча имущества - категорически запрещалась. За неисполнение условий сделки предусматривалась только одна кара - смерть. Льдистые лица следили за этим строго, аккуратно, неукоснительно. Их инопланетные технологии обеспечивали сто процентное исполнение условий сделки.
Сразу после сакраментального "СВЕРШИЛОСЬ" запускалось еще два очень стремительных процесса.
Первый процесс был грубым и физическим.Во всех библиотеках мира, во всех личных собраниях, на серверах, флешках, на всем электронном оборудовании... Везде: в казематах под землей, на орбитальных спутниках, в толщи океанских глубин, литературные произведения (и их переводы с языка оригинала), ценой которых покупалась мощь России превращались в горстку чистейшего, почти не весомого, тончайшего, снежно-белого песка. Причем объем песка - меньше четверти спичечного коробка был одинаков: шла ли речь о килобайтах на флешке или бумажных килограммах в библиотеке.
Второй процесс был тоньше. Из всех людей исчезали образы, слова, эмоции, картинки связанные с чтением этих литературных произведений.
После слова "СВЕРШИЛОСЬ", Сергей Иванович Булыгин смахнул с ноутбука песочек. Удивлен он был без меры, ибо до этого мгновения и не догадывался, что на его "рабочей лошадке" хранились такие тексты.
Инопланетные снеговики после окончания сделки рассылали в принудительном порядке на все электронные устройства список потерянных литературных произведений и их краткую аннотации. После прочтения каждый был волен решать: сохранять присланный материальчик или удалять. Большинство удаляло.
Ноутбук тренькнул. Пришел файл о сделке. Сергей Иванович глянул на присланный текст:
". 1. М.Ю. Лермонтов. "Умирающий гладиатор" - Первая половина произведения вольный перевод из поэмы Байрона "Чайльд Гарольд" (песнь IV). М.Ю. Лермонтов обратился к тем строкам английского поэта, в которых дано трагическое описание гибели римского гладиатора на потеху бездушной толпе. Вторая часть вполне оригинальна. Используя символические образы "развратного мира" и "жалкого раба", который погиб "бесчувственной толпы минутною забавой", М.Ю. Лермонтов размышляет о духовном кризисе европейского общества, сравнивая судьбу западной цивилизации с бесславной участью умирающего гладиатора.
2. О.Э. Мандельштам "Век" - Стихотворение о том, как беспощадно революция сметает все на своем пути и создается новый мир. Для Осипа Мандельштама "новый век" будет самым важным периодом жизни, так как он станет его певцом и его жертвой.
3. И.С. Тургенев "Ася" - Это очень милая, добрая, нежная и лиричная история. Тургенев очень ярко представил персонажей - как саму девушку Асю, ее брата и господина Н."
Сергей Иванович пожал плечами.
Ничего особенного, - подумал он. - Не очень-то и серьезная потеря. Никак не сравнить с потерей нашей родной земли или приобретения фортпоста на Аляске. Не убудет же, в самом деле от нашей литературы из-за потери повестушки о девушке, псевдо байроновской поделке Лермонтова или жутковатой декадентщины Мандельштама? А взамен! Прибыль-то какова! Мы снова на Аляске! Хотя Лермонтов... Вот от кого бы я точно отказался, так это от всего поэтического творчества Слепакова, - продолжал убеждать себя Булыгин. - Я бы обменял его творчество на Мадагаскар или, хотя бы, на остров Маврикий, да хоть на безымянную скалу в Тихом океане или сопку в Маньчжурии. Все отечеству прибыль. Так ведь нет. Не предлагают эти морозные хари Слепакова, или Акунина. Им подавай уже умерших писателей и поэтов. От современных они нос почему-то воротят. Вот отчего, а? Быть может потому, что по фабуле автор вновь сможет текст сотворить? Или брезгуют инопланетяне нами, современниками? Не ясно.
Для Сергея Ивановича, как и для многих и многих землян во всей этой истории были одни неясности. Только лишь география находилась в полной ясности. Бери или отдавай. И не балуй.
Если выкупил Благовещенск - владей, - отчетливо подумал, вдруг Булыгин и немного затосковал. - А жаль все таки Гладиатора... Было в нем что-то такое... такое, жаль одним словом. Хотя и Благовещенск потерять тоже ой как не хотелось. Стратегический город, однако, важный фактор в игре с Китаем.
Мысли понемногу опять затухали. Ведь следующая сделка будет только через неделю, в четверг, вечером, после обязательного пятиминутного всероссийского дождичка, который устраивали с маниакальным упрямством пришельцы.
С момента первой сделки прошло уже больше тридцати сделок. Многие стирали их результат также как Сергей Иванович и не смотрели в статистику. Общими стали разговоры о потери культуры. Булыгин как профессиональный гуманитарий помнил еще худо-бедно, что была продана переписка Ивана Грозного с князем Курбским, а взамен Россия приобрела все побережье Финского залива. Нет больше на планете гончаровского фрегата Паллада, но зато есть у россиян остров Мадейра. Нет, также ни войны ни мира Толстого, но плоть государства обросла шестьюдесятью процентами территории Польши: Висла полностью русская река по обоим берегам и даже кое-где языки территории российской державы прикоснулись к Одеру.
Вообще, считал Сергей Иванович здорово мы русские патриоты морознорожих надурили. Исчезают ведь только книги и тексты, ну там память о текстах исчезает. Но, по мимо буковок есть и иные тексты. Кино, например, чем не текст! Он, Булыгин, как философ, это любому докажет. Ведь "Война и Мир" Толстого экранизирована. Великий Бондарчук снимал! А кому хочется буковок тоже не проблема. Исчезли ведь литературные произведения и цитаты из них, но аннотации, рецензии, обзоры, научные монографии и диссертации - остались. Читай не хочу! Поднимай культуру и возвращай Толстого в русский мир! Наверное то, что написал Толстой уже и не важно. Главное, что о нем думали и и думают: режиссёры, критики, зрители. А в замен: Аляска, Финский залив, Польша - да мало ли что еще за время сделок Россия получила! Инопланетные льдышки следят за порядком, чтобы не было эксцессов. И почему они только с русскими сделки совершают? Весь мир трепещет. Одна мысль у иностранцев бьется в черепушке: "На что следующая покупка будет: Калифорния, Берлин или... река Нил". Все что угодно может быть. Не предсказуемо.
В выборе покупателя тоже все очень просто. Случайным образом избирают любого гражданина России старше шестнадцати лет, живущего последние шестнадцать лет на территории России, не психбольного. Все. Могут даже человека при смерти вызвать. Временно отсрочивают гибель, совершают сделку и возвращают человека в его прежнее смертельное состояние. Один раз даже с операционного стола ледяные кудесники достали. С того стола откуда уготовлен один путь - в морг. Так этот придурок, без пяти секунд труп, Евпаторию туркам отдал. И ради чего? - вновь начал заводится Сергей Иванович. - Ради повести Чехова "Степь". Да зачем она нужна без Евпатории, степь эта проклятущая. Но мало того, тот мужик еще и отказался от возможности сделать Каспийское море внутренним морем России. Могли ведь отжать себе все побережье на 200 километров! И было бы у России Каспийское озеро. И стоило это сущие пустяки: какая-та шмелевская "Неупиваемая чаша". Эх, - осерчал Булыгин, - сидя за ноутбуком и пялясь на белый песочек, который смахнул с ноутбука на темную полироль совдеповского письменного стола. - Потеряли Каспий и Евпаторию. Но ничего, все равно ту степь сбагрили за казахский берег реки Урал (Сергей Иванович даже помнил ту девочку-конфеточку , котороя на это пошла... из тех, кто под японских-няшек маскируются, аниме-кицунэ изображают). А на шмелевскую чашу мы купили Шпицберген. Весь. Без остатка в полный суверенитет.
Вот только Евпатория, - сокрушался Сергей Иванович. - Из-за того козла так и осталась турецкой. Ну, читал я критику той степи, ну смотрел кино. И что? Сопляк едет с обозом из точки "А" в точку "Б". Ну, болеет. Ну, типы всякие ему про пути встречаются - мелочь, одним словом. А Евпаторию жаль. Я там не был правда, - честно признался себе Булыгин. - Но говорят классный курорт, песочек горячий и мелкий, море теплое, ласковое. И вот туркам ушло. Может, выставят снова на продажу пришельцы морозостойкие? Я бы за него даже пушкинского пророка отдал... хотя, нет... жалко как-то... но ведь Евпатория... песочек...