Аннотация: "Ева" - произведение необычное и мистическое по своему происхождению. Наслаждайтесь!
Ева
По яркому, трубообразному коридору, освещенному молниями люминесцентных ламп, двигался человек. Кровь текла у него отовсюду: из ушей, рта, носа и глаз, заливала белую байковую пижаму и лиловых, сардонически ухмыляющихся, слоников на ней. Мимо в обе стороны проносились, похожие на шаровые молнии, сгустки света; слышались крики, бормотание, плач и смех, но его это не волновало. Он держался за выгнутую стену, кровь из-под ногтей оставляла на ней полосы, тут же, впрочем, исчезавшие. Глаза человека были закрыты, он всхлипывал.
Вскоре тоннель закончился и человек оказался на небольшой лужайке у высоких и величественных врат.
Увидев, как из коридора появляется залитый кровью человек, ангел, дежуривший у ворот Рая, оцепенел от изумления. Никогда еще из этого тоннеля не появлялся смертный во плоти. Ангел жестом остановил очередную душу и направился навстречу пришельцу.
--
Вам не место здесь, - начал было он.
Пришелец открыл залитые кровью глаза, протянул руку и отшвырнул ангела с дороги, словно манекен.
--
Бог!!! - проревел он, выплевывая слюну пополам с кровью. - Бог!!! Где ты?
Шатаясь, он пошел вперед. Ворота Рая были заперты. Человек пинком распахнул их - души грешников, радостно попискивая, бросились в проем. Завыл сигнал тревоги, отовсюду начали сбегаться ангелы, вооруженные кто чем. Их лица полыхали гневом и не сулили ничего хорошего, но человек лишь стер ладонью кровь с подбородка да пошире расставил ноги.
--
Стоять! - закричал он.
Ангелы ошеломленно замерли.
--
Кто ты такой? Почему пришел сюда, когда тебе еще не место и не время? - спросил тот, что стоял ближе всех.
Человек приблизился и положил окровавленную ладонь на белую тунику ангела:
--
Мне... нужен... Бог...
Ангел оттолкнул человека, в руке его взметнулось копье.
--
Михаил!
Копье замерло, по лицу ангела растеклась тоска. Сзади подошел другой ангел.
--
Я думаю, что, раз уж этот человек оказался здесь, мы могли бы позволить...
--
Делай, что хочешь, Гавриил, - сказал Михаил углом рта и отошел.
Гавриил помог человеку подняться и указал на большой трехэтажный особняк неподалеку:
--
Тебе туда. Большая дверь мореного дуба на третьем этаже.
--
А вы, что же, - проговорил человек, - не доложите обо мне?
--
Зачем? - спросил Гавриил. - Он же всеведущ. Забыл?
Человек перекосил рот в болезненной улыбке и зашагал к особняку. Ступать становилось все труднее и труднее, глаза заливала кровь, пижамная рубашка пропиталась ею, но человек не терял сознания. За его спиной ангелы принялись наводить порядок, изгоняя незарегистрированные души за ворота Рая. Кто-то, кажется Михаил, громко ругаясь, спрашивал, где же привратник.
--
Человек! - окликнули его сзади.
Он повернулся и увидел перед собой Гавриила.
--
Я вот подумал, - сказал ангел, - негоже тебе в таком виде к Создателю.
Холодная рука ангела легла на лоб человека. Тут же прекратилось кровотечение, с пижамы исчезли бурые пятна, сама пижама, впрочем, осталась. Человек почувствовал себя здоровым и бодрым.
--
Так лучше, - прокомментировал Гавриил.
Дверь оказалась на месте, за нею обнаружилась небольшая приемная со столом, из-за которого, навстречу человеку поднялся очередной ангел, поднялся и осел под тяжелым взглядом. Человек прошел мимо него и толкнул другую дверь, обитую кожей, с массивной золотой ручкой.
Кабинет был выдержан в мягких, приглушенных оттенках с преобладанием зеленого. Мягкий бархатный диван и такие же кресла, утопали ножками в ворсистом ковре.
Бог сидел за массивным столом темного дерева, глядя в монитор. На вид ему было никак не более тридцати. Высокий, с залысинами, лоб, нос с горбинкой, глаза, окруженные темными тенями усталости. Тонкие пальцы стучали по клавиатуре, одна рука временами двигала "мышью".
--
Это вы - Бог? - только и смог воскликнуть человек.
Сидящий за столом посмотрел на человека и ответил, но уже после этого взгляда, у человека пропали все сомнения.
--
Да, это я, - сказал Бог, - а чего ты ждал, сын мой? Хотел увидеть старца, восседающего на заоблачном троне, в ослепительных одеждах, с бородой до колен и посохом в руке?
Человек нервно кивнул.
--
Это можно устроить, - голос Бога был негромок и спокоен. - Но разве так тебе будет удобнее рассказать мне о том, зачем ты пришел сюда, преодолев путь, по которому до сих пор летали только души?
Человек молчал.
--
Я жду ответа.
--
Оставайтесь, как есть, - внезапно выпалил пришелец.
Бог кивнул и указал человеку на кресло. Тот сел.
--
Может, чайку с дальней дороги? - спросил Бог. - У нас тут отличный чай, эдемский. Великолепно бодрит и утоляет жажду.
Человек отрицательно покачал головой.
--
Тогда чего бы ты хотел? Вина сейчас нет, все праведники вылакали... правда, вчера из Греции прислали бочонок "Нектара Олимпийского", но я тебе его не предлагаю, сам понимаешь...
--
Спасибо, ничего не нужно, - сказал человек.
Бог откинулся на спинку кресла:
--
Что ж, раз ты ничего не хочешь, тогда говори.
--
Вы...
--
Ты...
Человек покраснел и стал разглядывать свои пальцы. От напряжения на глазах выступили слезы.
--
Вы... ты... ты не слышал моих молитв...
--
Протестую! - улыбнулся Бог. - Я все слышал. Неужели ты думаешь, что если бы я не слышал их, ты смог бы пройти по тоннелю?
Человек перестал разглядывать свои пальцы и в недоумении воззрился на собеседника.
--
Да-да, - кивнул тот. - Я все слышал.
--
Тогда почему ты не внял? - спросил человек, подавшись на кресле вперед.
--
Я не внял? - возмутился Бог. - Да еще как внял! О чем ты просил? "Боже, пошли мне женщину". Разве я не посылал? Разве ты не был женат? Разве у тебя нет замечательных детей? Да и потом... разве у тебя не было женщин? Или тебе их всегда мало?
Голос Бога потерял мягкость. Человек снова опустил глаза.
--
Я положительно не понимаю! - гремел Бог. - Я привык к неблагодарности детей своих, но доставать меня молитвами о том, что я и так для тебя делаю... достать настолько, что я наплевал на тысячелетние законы и позволил тебе пройти по тоннелю - это уж слишком! Я-то думал, что услышу что-то новое...
Он вскочил и забегал по кабинету.
--
Я все могу понять, - сказал Бог. - Но как можно быть столь беспомощным, сын мой? Да вот хотя бы...
Он бросился в кресло и застучал по клавиатуре. На стене над головой Бога вспыхнула большая плазменная панель, так, что человек мог видеть все, что творилось на мониторе.
--
Да вот хотя бы здесь...
--
Я был на этом сайте, Господи, - тихо сказал человек.
--
И что? - поинтересовался Бог.
--
И ничего, - человек кривовато и грустно усмехнулся. - Дочери твои, на этом сайте капризны и корыстны не в меру... впрочем, как и на многих других.
Человек пораженчески развел руками.
--
Ну, хорошо, - не унимался Бог, - допустим. А что мешало сделать вот так...
На плазменном экране появилась страница популярной поисковой системы.
--
Что у нас тут? - пробормотал Бог, - Ага... "Секс, эротика, видео"... а ну-ка...
Он щелкнул мышью и экран тут же запестрел множеством хаотично открывающихся страниц, а антивирусная программа выдала тревожное сообщение.
--
"Посмотри, как теряет невинность моя сестра", - прочитал Бог. - Да, это не совсем то.
Кое-как он закрыл все страницы, погасил плазменную панель и, выключив монитор, раздраженно фыркнул:
--
А в жизни что? Слабо подойти к девушке?
--
Слабо, Господи, - согласился человек. - Особенно после того, как я чуть не лишился глаз и кое-чего пониже, пытаясь познакомиться на улице.
--
Даже так?
--
Увы...
Нервный взмах руки:
--
Тогда почему бы тебе ни попробовать приспособиться к этой ситуации? - спросил Бог. - Обнаглей, стань более агрессивным... заработай больше денег... в конце концов, перестань одевать на ночь эту глупую пижаму!
--
Так я не найду ту, которую ищу, - грустно ответил человек.
--
О-о-о, - Бог заинтересованно подался вперед, опираясь на край стола, - а вот это уже любопытно. Кого же ты ищешь?
--
Мою женщину.
Бог молча изучал лицо человека.
--
Хорошо. Это уже ответ. Но опиши мне ее. Какая она?
--
Я не знаю...
--
Тогда откуда такая уверенность в том, что она есть? И как, скажи, пожалуйста, ты собираешься узнать ее? Как можно что-то найти, если не знаешь, что именно искать?
Человек встретился глазами с Богом и не отвел взгляда.
--
Я просто узнаю ее, - сказал он. - И все.
--
А если ее нет? - прищурился Бог. - Ты ведь морально устарел. Живешь принципами, которые сейчас не ценятся в твоем обществе. Что если я прекратил выпуск таких женщин, а?
Теперь человек побледнел, его взгляд соскальзывал с лица Бога, тщетно ища опоры, как альпинист, падающий со стеклянной стены.
--
Ты не мог так поступить, - пролепетал он. - Ты ведь добр и всемогущ...
--
Мог! - Бог ударил кулаком по столу. - И ведь так и сделал!
--
Но у тебя есть способ сделать то, что я прошу, - неожиданно твердо сказал человек.
--
Вот как? - Бог вскинул брови. - С чего ты взял?
--
Потому, что ты всемогущ, - улыбнулся человек.
От этих слов Бог опустил глаза и покраснел.
--
Я-то? Хм... да, всемогущ...
--
Тогда сделай это, Господи! - воскликнул человек. - Раз ты всемогущ, неужели так трудно сделать счастливым раба твоего? И я не верю в то, что, раз уж ты позволил мне подняться сюда, то сможешь прогнать ни с чем.
Бог размышлял. Он то откидывался на спинку кресла, то облокачивался на стол, хмыкал и тер подбородок. Человек внимательно наблюдал за ним. Внезапно Бог вцепился взглядом в лицо человека:
--
Чем ты готов пожертвовать ради своей женщины?
--
Всем, - словно ставя оттиск печати на бумаге, ответил человек.
Бог снова включил монитор, пробежал пальцами по клавишам и сказал в стоящий тут же микрофон:
--
Срочно подготовить лабораторию номер один.
Он снова погасил экран.
--
Я делал такое всего однажды, - Бог смотрел прямо перед собой. - Пойдем.
Они встали. В дальней стене кабинета открылась дверь. Они вошли в освещенный голубым светом коридор, похожий на туннель, по которому раньше поднялся человек. Дверь под цифрой один располагалась в самом его конце. Бог распахнул ее.
--
Входи, человек, - сказал он.
Зал лаборатории оказался огромен и никак не хотел укладываться в представления человека о размерах закрытых пространств. Метрах в десяти над полом по периметру зала шел металлический балкон, на нем толпились ангелы. Еще несколько ангелов были внизу, суетились возле странного вида приборов и машин, занимавших почти все пространство лаборатории.
Мягкая рука Бога подтолкнула человека в спину, и он оказался перед большим операционным столом. Двое ангелов тут же освободили его от пижамной рубашки, уложили на нагретый металл и мягкими скобами зафиксировали ноги, руки и голову. Человек занервничал.
--
Что ты собираешься делать, Господи?
--
Когда-то давно, - ответил Бог, успевший облачиться в халат и резиновые перчатки, - я сделал мужчину. Мне было скучно, я взял глину, начал лепить и абсолютно случайно вылепил интереснейшую форму, которая впоследствии была названа человеком. Я построил для него сад, привел туда зверей и птиц, но ему все время чего-то не хватало. Тогда я решил слепить еще одного человека, тем более, что уже придумал изменения, которые и внес в конструкцию. Так появилась первая женщина.
Я назвал ее Лилит. Признаю, это создание было неудачным. Она калечила птиц ради ярких перьев, убивала зверей, мех которых ей приглянулся, постоянно пилила мужчину... короче, я изгнал ее...
--
Судя по твоему описанию, - сказал человек, - ее наследницы гуляют сейчас по земле в очень большом количестве...
--
Не важно, - отмахнулся Бог. - Позже мы с Люцифером...
--
С кем???
--
Чего ты орешь? - удивился Бог. - С Люцифером, сыном Утра, впоследствии Дьяволом... так вот, мы с ним подумали, и решили, что глина - неподходящий материал для женщины. Мы поймали мужчину, усыпили его, удалили ребро - и создали Еву. Здесь, в этой лаборатории, на этом столе. Ты второй человек, который лежит здесь за всю историю существования этого мира.
--
Странно, - сказал человек. - Я всегда считал это ерундой. У меня все ребра на месте, а, ведь если вы удалили у Адама ребро...
--
Ты что, генетику в школе прогуливал? - спросил Бог. - Зря. По-твоему, если у Адама удалили ребро, то и у всех его потомков этого ребра быть не должно?
--
Ну да...
--
Чушь! - воскликнул Бог. - Почему тогда все женщины рождаются девственницами? Да потому, что подобные изменения не затрагивают генотип, понял?
Человек сконфуженно молчал.
--
Ладно, не будем отвлекаться, - сказал Бог. - Дело вот в чем: сейчас я удалю твое ребро и создам из него женщину с помощью вот этого прибора, - он указал на огромную горизонтальную капсулу.
--
А ты уверен, что справишься, Господи?
--
Нет, - признался Бог. - Силы у меня уже не те: руки дрожат, глаза слезятся, да и подзабыл кое-что. Но ведь ты хочешь, чтобы я попробовал?
--
Да, - человек не колебался.
--
Тогда приступим, - и Бог стал маркером рисовать линии на коже человека, - вот так... и еще так... а потом тут...
--
Разрешите мне ассистировать вам, Всемогущий! - громким и чистым голосом сказал кто-то.
Бог оглянулся и выронил маркер.
--
Дьявол! - загремел его голос под сводами лаборатории. - Как ты осмелился явиться сюда незваным?
Незнакомец приблизился к столу. Его лицо было словно вырезано из камня: острый подбородок, небольшой тонкогубый рот, змеящийся усмешкой, тонкий нос и огромные, бездонно-черные глаза, на которые спадали длинные волосы.
--
Мне больше нравится имя Люцифер, - мягко проговорил он, не отрывая взгляда от человека. - И сегодня я имею право быть в раю целых шесть часов, ибо шесть мятущихся душ отвергли меня.
--
И чего ты хочешь? - спросил Бог.
--
Помочь, - ответил Люцифер. - Этот человек достаточно страдал от нашей несправедливости, и я считаю своим долгом помочь вознаградить его. Позволь ассистировать тебе, Господи, как когда-то, давным-давно.
Несколько секунд Бог колебался, потом взмахнул рукой:
--
Переоденься.
Вскоре Люцифер, в халате и перчатках, стоял над столом. Ангелы подвезли столик с инструментами и удалились.
--
Как тебе схема? - Бог указал на линии, нарисованные на теле человека.
--
Я согласен с ней, - ответил Люцифер. - Такая схема немного старовата, но, в данном случае - альтернативы нет.
--
Тогда начнем, - сказал Бог. - Наркоз.
Люцифер предостерегающе вскинул палец.
--
Э, нет, - сказал он. - Что еще за наркоз? Где это видано, чтобы счастье давалось спящим? Никакой анестезии!
--
Но... ему же будет больно, - сказал Бог.
--
Будет, - согласился Люцифер. Он посмотрел в испуганные глаза человека. - Ему будет очень больно, зато он еще больше будет ценить то, что получит, когда все закончится. - Люцифер усмехнулся. - Не волнуйтесь, Всемогущий. Он испуган, утомлен и скоро потеряет сознание. Начнем!
Он взял скальпель и протянул его Богу.
--
Я так не могу, - проговорил Господь. - Нужен наркоз. Адама-то мы усыпляли...
--
Это не тот случай, - покачал головой Люцифер. - Когда мы удаляли ребро Адаму, это было нужно нам. А сейчас... это нужно ему.
--
Тогда оперируй ты, - ответил Бог. - Я буду ассистировать.
--
Как всегда, - вздохнул Люцифер. - Дьяволу поручается вся грязная работа... Ладно, начали...
Рука со скальпелем опустилась. Перед глазами человека яркой вспышкой взорвалась боль - и все исчезло.
Я редко вижу этот сон, но всякий раз, досмотрев его до конца, просыпаюсь от страшной боли в правом боку. В такие моменты главное - тихонько встать и доковылять до ванной.
Там я включаю свет и стою перед зеркалом, держась за стену, пока не утихнет боль. Потом я расстегиваю пижамную рубашку из белой байки с сардонически улыбающимися слониками.
Справа, под ребрами, у меня три маленьких, аккуратных шрама. Недавно я пожаловался на них при медосмотре, но старенький профессор возмутился и сказал, что никогда не видел работы виртуознее. Видел бы он этого виртуоза! Сейчас шрамы воспалены, вокруг них тяжелыми ударами пульсирует кровь. Я стою, глядя на свое отражение, боль проходит, красные полоски на коже бледнеют. Пора спать.
Ее сон всегда спокоен. Густые длинные волосы лежат на подушке. Во сне Она иногда постукивает маленькой хрупкой ладонью по тому участку кровати, где сейчас должен быть я. Немного помедлив, я вглядываюсь в Ее лицо, такое близкое и родное, вслушиваюсь в звук легкого дыхания. Потом осторожно подвожу свои пальцы под ладонь, которая тут же сжимается, ныряю под Ее руку и переворачиваюсь на спину. Она тут же, не просыпаясь, кладет голову мне на грудь, так, что можно дотянуться до любимого лица, ощутив губами доверчивую нежность кожи.
Она моя. Навсегда моя. Она знает об этом, как и о том, что я - Ее. И тоже навсегда. Не важно, что я не самый красивый, не самый сильный, не самый богатый человек в мире. Не важно, потому, что для Нее меня нет. И Ее тоже нет. Есть Мы. Навсегда.
Ева...
Нет. Это не Ее имя.
Что я сказал, когда Она спросила о шрамах? Она не спрашивала. И не спросит.