Аннотация: Это завершение истории. делитесь своими впечатлениями и эмоциями. Жду ваши коментарии!!!
Глава 20
Я просыпаюсь от того, что меня гладят по голове. Прохладные пальцы касаются моих щек и лба. Я открываю глаза и смотрю на нее. Я не верю что именно она рядом со мной. Я резко отодвигаюсь от нее и кручу головой в поисках двери. Она тут же поднимает руки ладонями вперед, показывая, что безобидна.
- Шшш, Настенька, говорит она. Все в порядке. Теперь, точно все в порядке. Ты больше его не увидишь, и забудешь, как страшный сон.
Она подвигается ко мне, хочет взять за руку, когда я еще больше вжимаюсь в спинку кровати и кричу. Так громко, как только могу... Тут же открывается дверь и в комнату вбегают двое мужчин. Такие похожие и с одинаковыми глазами:
- Я говорил тебе, не входить к ней.- сказал тот, что постарше. А младший медленно подошел ко мне и осторожно протянул свою руку: - Малышка, это я. Игорь. Все в порядке.
Его глаза такие усталые и пальцы слегка дрожат. Он боится? Я смотрю на них всех, и моя голова начинает болеть. Боль нарастает и кажется, что моя голова сейчас взорвется. Я закрываю глаза, считаю до десяти. Скрещиваю пальцы и хочу, что бы весь этот кошмар исчез. Что бы все вернулось, так как было раньше. Туда, где я маленькая мечтающая девочка, меряющая мамино кольцо с жемчугом.
Пусть все исчезнут.
Пусть все исчезнет.
Пусть это будет просто страшный сон.
Не открывая глаз, я прошу:
- Позвоните по номеру 09329...
-Мы защитим тебя, тебя больше никто не тронет. Не бойся. Пожалуйста, верь мне.
- Я даже себе сейчас не верю. Пожалуйста, позвони по этому номеру. Никто не возьмёт трубку, но ты все равно перезвони несколько раз. Сделай это для меня.
На что Игорь тяжело вздохнул и сказал сквозь зубы:
- Ладно. Только звонить никуда не надо. Он сам объявится. Скоро уже, думаю. Это он позвонил мне, я не поверил. Он начал кричать, доказывать, я испугался и позвонил отцу. Меня одного бы ни за что не впустили бы.
Я кивнула головой и почувствовала, как он вытер мне щеки.
- Прости меня, я снова облажался. Не смог разгадать его. Он был вежлив. Пригласил в воскресенье на ужин. И такого никак не ожидал, что он...
- Пожалуйста,- попросила я - не говори пока ничего. Я не хочу ничего знать. Не хочу никого видеть. Я просто хочу покоя и тишины. Никого не хочу видеть.
Он, кивнув, вышел и тихо закрыл дверь.
Подождав несколько минут, я встала с кровати. Комната была той же что и сутки назад. Значит я в гостях у Юрия Ивановича. И кому теперь верить. Это какое-то змеиное кубло, в котором все перемешалось. И уже не совсем и важно кто прав, кто виноват. Важнее достигнуть своей цели, и неважно, какой ценой. Мне было противно тут находится. Мне, казалось, что я вся липкая, грязная, будто не мылась неделю. Они все врут? Или каждый понемногу, или все и по крупному. Что здесь делает Мария, ведь ее ищут. И кто? Странности в моей жизни случаются за каждым поворотом.
Я хотела пойти в душ, но сменной одежды у меня не было. И Игорь сказал, что Макс будет вечером. Откуда он знал, что это его номер? До вечера еще целый день. Только только рассвело. Я смотрю в большое окно и вижу, как уходит темнота. Постепенно светлеет небо, становясь серым и блеклым. Все будто черно - белое. И сад, и небольшой фонтан, и открывающиеся ворота? Кто ходит в гости по утрам? Только один мультяшный герой? Я наблюдаю за автомобилем, который проезжает по дорожке вдоль моих окон. И это же ... джип Вадика? Что он тут забыл?
Меня начинает трясти, и я не могу ничего с этим поделать. Да, что же это? Снова и снова одно и тоже. Как же все надоело.
Я развернулась и легла, закутавшись как в детстве, в одеяло с головой. Я положила свою руку на выпирающий живот и начала поглаживать его, успокаивая себя и его. Нужно набраться храбрости и силы, быть бесстрашной, ради маленького комочка под сердцем. Она там живет и радуется, и я постараюсь сделать так, что бы это чувство защищенности у нее не пропадало никогда. И она толкнулась ножкой в мою ладонь. Чуть позже Макс просит меня спустится. Я прошу его найти мне новое жилье и остаться со мной в качестве личной охраны.
Мы переезжаем в его дом. Мы вместе ездим к врачам. Он поддерживает меня и помогает с оформлением детской. Я нахожу у него старые свадебные фото. Потом с ребенком на руках. И понимаю, что Макс совсем не простой вояка и шпион. Он прошел ту еще школу жизни. Заметив мое любопытство, он просто молча забрал фото из моих рук и отказывался отвечать на мои вопросы. Да я и не настаивала сильно. Между нами не было романтических чувств. Мне просто было с ним спокойно. Я была уверенна в его преданности мне и это чувство покоя, так опьяняло, что хотелось еще и еще. Так прошла весна, проходило и лето. Жара спала, и прохладные ночи августа так и манили к прогулкам. Я читала вслух сказки, гладила свой выросший животик, пела ей песенки и смеялась ее шалостям. Казалось, что она играет со мной в прятки. Вот положу я свою руку на живот и она, реагируя на тепло, бьет своей крохотной ножкой в мою ладонь, передвину руку в другое место, и она начинает искать, где я пропала. Я знаю, когда она спит, а когда играет. Я уверенна, что это девочка. Вот просто уверенна, и даже на УЗИ проверять не стала. Даже Макс, всегда такой серьезный задорно смеялся, когда она играла с ним в нашу игру. Его ладонь была не такой изящной, грубая шершавая ладонь, с короткими пальцами не могла заменить ту, что я бы хотела видеть на моем животе. Я представляла вместо нее теплую гладкую ладонь с прохладными длинными тонкими пальцами. Как они слегка постукивают по округлости и бархатный чуть хрипловатый от волнения голос спрашивает:- Есть кто дома? А она бы ему в ответ толкнулась своей маленькой ладошкой...
Я запретила себе думать о нем. Мечтать о будущем с ним. Но во снах, все казалось таким реальным, что просыпаясь, я искала его возле себя.
Как то Макс сказал, что нам нужно в одно место. Что нужно встретиться с одним человеком. Напоив меня чаем с ромашкой и мятой привез в отцовский дом. Все это время я не с кем кроме Макса и врачей не общалась. Да честно говоря, не очень и хотелось. А тут...
Встретила меня Мария. Мне было странно видеть ее. Она вела себя обеспокоенно, будто я птичка, и вот-вот упорхну в окно. Она пыталась мне что то объяснить, но я хотела узнать лишь об одном:-Зачем тебе мой ребенок?
Она, даже ни секунды не задумавшись над ответом, сказала:
- Что бы защитить его... Глава 21
Я сижу в кресле. Не опираюсь на спинку, хотя это крайне неудобно. Моя спина напряжена, мои ноги готовы вскочить и бежать отсюда как можно дальше. Но я понимаю, что бежать некуда, да и не к кому. Все находятся здесь. Мария, Юрий, Игорь, Вадим, Макс. Все смотрят не на меня, а на седого статного мужчину, который сидит напротив меня. Все в его поведении, повадках и даже в повороте головы говорит о том, что он привык подчинять и повелевать. Его осанка и широкие плечи, говорили о военном прошлом. Ему было примерно лет 65 не больше. Он, так же как и я сидел, не опираясь о спинку кресла, только вертел в руках трость. Очень красивую, деревянную рукоять которой, украшала голова дракона. Сама трость была черной, глаза у дракона сверкали красными рубинами, а зубы в открытой пасти были золотыми. Я рассматриваю ее очень тщательно, потому что этот мужчина так же рассматривает меня. Его взгляд то и дело падает на мой живот, так что я закрываю его рукой, будто в защиту от опасности. Он замечает этот жест и смотрит в мои глаза. Мы не отводим взгляда друг от друга, Кажется, что это противостояние личностей. Раньше, я бы не осмелилась даже посмотреть на него. Теперь, когда я поклялась себе, быть сильной ради этого ребенка, я не струшу. Пусть знает, что перед ним сильный соперник. Только его глаза такие знакомые. Такие прозрачно - голубые, так же как и у его сына? Понимая это, я судорожно вдыхаю и выдыхаю. Мне не хватает сил сдержать слезы, которые вот-вот хлынут из глаз. Я понимаю, что все еще люблю его. Люблю до одури. До какого-то сумасшествия. Скучаю по его взгляду. Такому чистому, такому искреннему... Я все же закрываю глаза, желая скрыть, соленую влагу, я прикрываю рукой губы, чтобы он не видел, как они кривятся и вот-вот сорвутся на крик. Я набираюсь мужества, и смотрю снова на его трость. Каким-то образом, она меня успокаивает. Своим плавным переходом от черного к золотому, говоря, что сквозь темноту всегда пробивается солнце. Он первым нарушает тишину. Слегка покашливает. Его глаза меняются в выражении от сурового на уже заинтересованные в чем то. Или в ком то. Во мне? Что он хочет от меня? Ругать или просить о чем то? Я не хочу знать какой Сергей плохой или хороший. Я хочу запомнить его таким, каким он был со мной до моего побега. Я буду рассказывать о нем дочке, и мы будем знать его только с этой стороны. Решив это для себя, я резко встала и направилась к дверям:- Постой, дочка!- окликнул меня незнакомый голос. Я остановилась, не оборачиваясь ответила ему:
- Что бы вы себе не думали, я не вернусь к нему. Но и любить, кажется не перестану - развернулась и посмотрела в глаза старику - как бы сильно этого не хотела.
Макс подошел ко мне из своего темного угла, осторожно взял за плечи и тихо сказал:
- Останься, и узнаешь все! Ты же так этого хотела. Пожалуйста. Просто выслушай.
Я кивнула, соглашаясь с этим утверждением. И со словами :- Ну, что ж, пора все-таки мне все узнать. Не так ли? Я села на тоже место. Но, уже не напрягая ноющую спину, устроилась поудобнее, положив одну руку на живот, который внутри отчаянно пинался, а вторую на подлокотник. И кивнув старику, приготовилась слушать. - Это мой внук? - спросил он, указывая тростью на живот?
- Внучка - поправила я его.- Только если вы отец Сергея.
При звуке этого имени старик поморщился.
- Сергея - кивнул он.- Для начала мне нужно представится. Алексей Сергеевич Говоров. Отставной Генерал Майор. На пенсии. И ... да... ну это по порядку. Начну с того что у меня было четыре сына.- Он поднял голову и посмотрел в сторону Макса -
Да, четыре. И пусть один из них не считает себя моим сыном, мое к нему отношение это не меняет - он перевел взгляд на меня.
- Макс, тоже ваш сын?
- И Макс, и Вадим - даже кивнул в подтверждение своих слов.
- Тогда получается...
- Да,- перебил меня Алексей Сергеевич,- они все братья. Жена моя умерла, когда рожала близнецов. Роды были очень тяжелыми. Тогда не было такой возможности, как сейчас. И санавиация, и лучшие врачи. Я был военным, мотался по гарнизонам. Жена, как и полагалось, была рядом со мной. Помню, дороги тогда замело. Первый день весны, а теплом и не пахло даже. Скорая не проедет. Трактора не справляются. Вот и принимали тогда роды я, и военврач наш, при воинской части. Двое мальчишек получилось. Назвали их в честь наших дедов. Никитой и Сергеем. Жена то моя померла, на третий день после родов. Там и похоронили. Везти домой было никак. Вот и пришлось там... Ребят подкармливали жены офицеров наших. Кое-как продержались, пока не приехала мать моя и не забрала к себе. Никитка слабеньким рос. Болел всегда. Вот с ним и панькались все, целовали да все шалости прощали. Сергей рос целеустремленным, ответственным и самостоятельным ребенком. Он не бросал слова на ветер, не подводил товарищей и не совершал глупостей, до одного раза. Раз зимой они пошли на речку. А лед еще не стал и в нескольких местах был еще тонким. Вот он и провалился в ледяную воду. Вечером поднялась высокая температура, а через три дня его не стало... Ему тогда лет десять было...
Старик опустил голову и затих. Это казалось нереальным. Ведь Сергей жив. Он вполне...
- Остался Никита - ответил он, будто прочитал мои мысли - Никита... он очень любил своего брата. Только он мог его успокоить, понять, уговорить... Сергей для него был и отцом, и братом... Меня тогда не было рядом. Да меня почти никогда не было. Мать моя не справлялась с ними. Мне было некогда, вот я и женился на женщине. Да взял с ребенком. Думал пацаны разберутся между собой. А оно вот как вышло. Тут вроде семья получаться стала. Вадик родился. Никита не хотел жить с нами. Оставался часто у матери. Он тихим, каким то стал. Раньше рот не закрывался. Первый хулиган был, а потом притих. Мы думали, что это смерть брата так на него положительно повлияла. Он прилежно учился в школе. Был на хорошем счету у учителей. Поступил в престижный институт. Сам. Без протекций и блата. Мы уж думали, что все наладилось. Отношения между братьями были вроде родственными. Вадим очень любил Никиту. Он везде ходил за ним. Делал все, что только тот не скажет. Только иногда в его речи Вадик Никиту называл Сережей. Я сначала поправлял его. Но потом привыкли как то. Думали, что ребенок путает что то. Только он ведь не знал Сергея. Вадик младше на двенадцать лет. Максим на восемь. Я когда брал их с матерью ему четыре года было. Только не срослось у них. Ругались, да и разница в возрасте...
Все началось когда в институте произошел несчастный случай, или не несчастный... Повесилась девочка, с которой встречался мой сын. Его вызывали к следователю, нашли любовную записку, в которой она это делала по безответной любви. Дело так и закрыли самоубийством. Но выяснился один факт - его голос, слегка охрип, и он прокашлялся, прочищая тем самым горло.
- Может воды?- спросила я. И оглянулась в поисках графина. Увидев как Вадик несет стакан с водой я, кивнув, посмотрела на присутствующих в этом кабинете. За все время рассказа никто, казалось, и не дышал. Будто их тут и не было. Но все по-прежнему здесь. - Не помню, как я это узнал - продолжил он, и я повернулась к нему,- но Никита разделился на два человека. Когда он был плохим и порочным, это был Никита. Когда был правильным и честным - тогда называл себя Сергеем. Он жил на две стороны. Иногда был Сергеем, а иногда собой. Некоторые студенты думали, что они братья близнецы. После этого мы принудительно заставили Никиту лечится. Показывали психиатру, но мне в то время нельзя было иметь такого сына. И он принимал лекарства на дому. Со временем он стал успокаиваться. Только называл себя больше Сергеем. Сказал, что возьмет имя брата. Что он изменился. И все забылось. Он открыл свой бизнес, потом женился. Столько времени прошло с тех пор... Я ничего не знал, пока Вадик не пришел ко мне и не сказал, что Никита вырвался на свободу. Он словно монстр врывается в голову и руководит Сережей. После таких приступов он, как правило, ничего не помнит. Поэтому его поступки сложно судить. Видимо Сергей, какое то время, не принимал свои препараты, которые сдерживали Никиту и держали его в клетке, если можно так выразится. С женой у него, что то не срослось, и они недолго жили вместе. Когда я узнал о тебе? Вот буквально вчера вечером. О том, что будет внук, никто даже и словом не обмолвился...
- Внучка - снова поправила я его.
- Ну... не уверен. В нашем роду только мужики получались - он даже мне подмигнул.
- А как же Вадик?- Спросила я.
- Вадик?- переспросил он, а сам посмотрел на Макса - ну если он захочет, то сам тебе расскажет. Давай вернемся к тебе. Я принимаю тебя в семью. Как мою невестку и как мать моего внука.
- Внучки - еще раз поправила его - и почему вы думаете, что я нуждаюсь в вашем одобрении? Совершенно нет. Мне и без вас хорошо было. А теперь без вашей семейки и подавно...
- Не говори так, девочка. Ты не знаешь, от чего отказываешься. С тобой будут все считаться. Тебя будут почитать и уважать больше чем королеву. Мой внук унаследует все мое состояние, а оно, я тебе скажу, будет немалое. Если не думаешь о себе, то хотя бы подумай о сыне...
- Дочке, перебила я его - я вам так скажу. Да лучше я всю жизнь буду на заводе работать, чем впущу своего ребенка в этот серпентарий. Я воспитаю его честным, добрым, справедливым, а главное достойным носить звание человека. Просто человека, а не актера с набором масок.
- Ну, по крайней мере, ты согласна, что это будет мальчик. А остальное... - Не будет остального - я уже начала кричать и ребенок начал толкаться сильнее - И ни пол ни состояние здоровья, ни даже фамилия, на которую я его запишу, вас касаться не должны - и я поморщилась от резкой боли в спине. Решив, что с меня хватит всех этих разговоров, я резко встала и тут же согнулась пополам.
Вокруг все засуетились, начали хлопать дверьми. Меня подняли и понесли, потом повезли и вот, я уже кричу от боли разрывающей мое тело пополам. Возле меня Мария, она держит меня за руку. И я больше не боюсь, ее. Не боюсь того, что она заберет моего ребенка. Я знаю, что будет все в порядке. Нужно только потерпеть. Ох как больно!!!
Эпилог
Прошло три года.
Меня все зовут снежной королевой. Все кто ко мне не подкатывал, так и не получал желаемое. Нет, я не была холодной стервой, или самовлюбленной эгоисткой. Просто в моей жизни уже все присутствовало. И семья, и друзья, и любимый мужчина, и красавица дочка. Да, все-таки дочка. Старик все-таки промахнулся со своими прогнозами. Но, не смотря на это, очень любил свою внучку. Оленька только и делала, что строила всем дедам глазки, за что и получала огромную кучу подарков и сладостей. Она могла очаровать кого угодно, от продавщицы в магазине, до сурового и строгого деда. Его глаза тут же начинали гореть счастьем и любовью при виде нашей маленькой принцессы.
Моя жизнь теперь зависит от моей наблюдательности и настроения мужа. Мы стараемся уравновесить и приручить его истинное лицо. Все, что они делали до этого, задавили плохого и оставили хорошего брата, было совершенно не правильно. Ведь Сергей погиб очень давно. А Никита... Никита был никому и не нужен. Вот он и выделял, таким образом, себя, свои истинные потребности. Но это привело к гибели молодой девушки, и он понимая, что плохой, превратил сам себя в хорошего, всеми любимого Сергея. И это сработало. Как Сергей, он заработал себе капитал и репутацию солидного серьезного и влиятельного человека. Что бы случилось, если бы он так и продолжал быть самим собой? Может быть, кто ни будь еще покончил бы со своей жизнью? Теперь мы ходим на терапию и учимся жить с Никитой. Он должен выпустить на волю узника в себе. Потому что теперешний Никита и Сергей это один и тот же человек. Нужно просто это осознать, и принять себя таким, каким он и есть. Признаки агрессии в отношении меня были срывом под воздействием алкоголя и эмоциональной встряски. Мы еще только учимся жить вместе. У нас с Оленькой есть личный телохранитель. Да, вы правильно поняли. Телохранитель от собственного мужа. Это странно, и он сам так настоял, но я не боюсь его, я все выдержу. Через что бы нам еще не пришлось пройти, я выдержу. И мы пройдем через это вместе.
Я иду по коридору в моем университете, кто то кивает мне в приветствии, кто то шепчет о моем богатом папике. Парни сворачивают головы, не отводя своих глаз от меня. Да, я сейчас не боюсь улыбаться, и знаю, что выгляжу вполне неплохо. Длинные, до пояса, прямые волосы, черные брюки, под галифе, бежевая шелковая блуза и короткий пиджак составляют неплохой ансамбль к моему холодному образу. Я выхожу на ступеньки и вижу, что напротив них стоит знакомый черный джип. Вадик должен был приехать за мной, так как моя машина в сервисном центре. Тут открывается задняя дверь и оттуда вылетает моя малышка. И с криками: "Мамочка, а вот и я!".- бежит ко мне на встречу. Я раскрываю ей свои объятья и жду, когда она домчит ко мне. Она совершенно не любит, когда ей поддаются. Даже в том, что бы сократить путь между нами она видит уступки. Она вся розовая, начиная от бантов, завязанных в тоненькие косички и заканчивая розовыми блестящими ботиночками. Она такая модница. Уже папу раскрутила на новую пару, еще и бирка висит. Я, смеясь, ловлю и кружу ее. А она заливается счастливым смехом. Мой взгляд останавливается на таком любимом мужчине. Мы не виделись четыре дня, он был на приеме у психолога, занимающегося только в нашем направлении. Английские исследования в психологии и психиатрии достигли немалых результатов в своих методах лечения подобных случаев. Обычно, они проводили сеансы по скайпу, но в этот раз нужно было личное присутствие. Он был уставшим, его морщины вокруг глаз стали глубже, да и щетина на щеках показывала его истинный возраст. Он стоит отперевшись спиной о машину в своей привычной позе, скрестив ноги и держа руки в карманах брюк. Он смотрит на меня с едва скрываемой улыбкой и виновато пожимает плечами. Я широко улыбаюсь и иду в его объятья. И мне все равно, что весь универ смотрит, как тает моя репутация снежной леди, как я плавлюсь под его теплым взглядом и горячими признаниями в любви. Я знаю, что только с этим мужчиной я чувствую себя нужной, цельной и в абсолютной безопасности, что бы он не говорил. И как бы не отрицал обратное, я все равно не боюсь его.
Я еду в машине, дочка уснула в своем кресле, а мы держимся за руки, и я не могу отвести от него взгляд.
- Я больше не отпущу тебя без себя - говорю ему и вытираю слезы.
Он смотрит на дорогу, его мышцы на щеках немного дергаются, и он отвечает:
- Я больше ни куда без тебя и не уеду. И дальше ведет машину, его чувства выдает лишь пожатие моей руки, которое на последней фразе стало чуть сильнее.
Я закрываю глаза, и вспоминаю, как все начиналось. Как я снова подпустила его к себе. Как убедила себя, а потом и его перестать боятся раскрыть свою истинную суть. Не притворятся, не делить себя на хорошего и плохого. А принимать в себе обе стороны. О нем приходили просить многие, и Вадик, и его отец, Но когда пришел Макс, который его терпеть не мог, который презирал одно только его существование, и стал говорить о нем, просить, что бы выслушала его, что бы подпустила к ребенку... Мое сердце не выдержало и ледяные стены тут же растаяли. Почему-то моя любовь к нему не исчезла, что бы он ни делал, как бы не поступал, только при его имени, я могла простить ему все на свете. И тогда, при нашей встрече, я увидела его. Такого осунувшегося, со впалыми глазами, которые смотрели на меня своей прозрачностью и искали там намек на прошение, милосердие и остатки любви. Когда я только увидела его, мне хотелось прижать его, и больше никогда не отпускать. Взрослый мужчина выглядел так, будто потерянный одинокий мальчик. Которому нужно было всего-то, что бы его просто кто-то любил. Он тогда долго говорил. Говорил, а я слушала. Не упрекая, не осуждая и не перебивая, просто слушала о том, как все начиналось. Как одиноко он себя чувствовал без хорошего брата. О том, как ставил на место себя его, копируя его поведение и кажется даже мысли. О том, как удобно и легко вдруг стало разделять плохие и хорошие поступки. Это Никита сделал, его ругайте, я сегодня Сергей. А его ругать не за что. Он отличник. Активист, и вообще чудо, а не парень. Когда он встретил Ольгу, две его половины взбунтовали. Сергей влюбился в нее без памяти, хотел создать семью, а Никита просто хотел ее. Такую милую, беззащитную. Хотел владеть ее и телом и эмоциями. Но тут на горизонте появился его друг и соратник по игрищам. В отличии от него, Юра не разделял свои стороны, а вполне спокойно принимал в себе, и считал, что это гон молодости, и со временем пройдет. Юрка хоть и друг, но свое он отдавать был тоже не намерен. И решили они эту партию разыграть. Кого она выберет, того и будет. Кажись все почестному. Только его она и в упор не замечала. Все летала от любви, да только не к нему. А была еще одна проблема. Мария, подруга и одноклассница. Втюрилась она в Юрку и захотела богатой и хорошей жизни. Когда они вместе кувыркались, пока и все нормально было. Как только Юра С Олей поженились, так Маша и пристала к нему "Женись,- говорит- на мне, пусть узнает, кого оставил." Юра, кроме Оли не видел никого. Он боготворил ее. Он надышаться ею не мог. Все удивлялся, как она любит, чисто, бескорыстно. Привыкнув к грязным оргиям, ему было в новинку, что любовь бывает такой всепоглощающей, что без раздумий он понемногу растворялся в ней. Когда они были вместе, то казались в своем собственном мире. Даже Машка сначала не лезла туда. Но потом, когда узнала, что не может иметь детей, и еще в тот же день Оля сказала, что беременна... Машка будто начала сходить понемногу с ума. Это ее грызло, она все время повторяла: "На ее месте должна быть я! Это мой ребенок в ней. На ее месте должна быть я! Это мой ребенок в ней. На ее месте должна быть я." Как то я увидел, как Оля сидит в парке при университете. Она была слегка расстроена, и я присел возле нее. Спросил, как дела. И все ли у нее в порядке. Она улыбнулась и мы говорили с ней о чем то... Все ее мысли были о нем. Все разговоры начинались со слов: "Юра сказал, Юра знает..."
Тогда, кто распустил слухи, что у нас с Олей роман, я догадывался. Особо не придавал этому значение, ну расстанутся, заберу ее себе. Буду любить и растить вас обоих, как розы в саду. Только как я потом не старался, с какой бы стороны не подходил, она видела и ждала только Юру. А тот, упрямый осел, верил людям больше, чем жене, пустился во все тяжкие и в итоге потерял и жену и... Я тогда ненадолго уезжал из страны. Отец вздумал меня лечить за границей. То никогда в упор меня не замечал, а тут взялся... Ну а приехав, я пожалел, что не остался там...
Когда Машка заявилась ко мне с тобой, я был в легком замешательстве. Она потребовала отдельно дом, и ежемесячное содержание. Так как мы были еще женаты, а я не сидел на отцовской шее... Да и пригрозила она, что расскажет всем, какой я псих. Вот и пришлось купить вам дом, и все остальное... Требовала она не много, меня не трогала. Со временем опять влезла в Юркину постель, вот так и жила, пряча тебя и живя на два дома. Однажды ко мне пришла Маша и попросила развод, Юрка попросил ее руки и она хочет быть свободной. Мне было выгодно иметь невидимую жену. Это хорошо помогало в бизнесе, да и чувствовал я себя более цельным и зрелым. Я не хотел развода. Почти двадцать лет мы жили как супруги, а тут приспичило им жениться... Я уперся, не соглашался, пока не увидел тебя. И тогда я решил совершить обмен: тебя на развод. Она отказывалась, придумывала разные отговорки, по сути тебя не существовало. Она договорилась с Игорем, что тот заберет тебя себе. Что он поможет тебе сделать новые документы. Квартира, машина, учеба и самостоятельная жизнь. Игорь не общался с отцом, и ты была отличной причиной для мести и справедливого наказания. Но он заупрямился. Не захотел ввязываться во все эти интриги, и смирившись Мария дала мне свое согласие. В тот момент, я был не в лучшем расположении духа. Во мне гуляла кровь Никиты и я был на грани безумных поступков, когда меня застал ее звонок. Я тут же сорвался и приехал. Увидев тебя, такую спящую, такую невинную, я усомнился в нашей сделке, но Машка стояла на своем и тем самым разбудила во мне зверя. Потом ворвался Игорь и увез тебя. Я ничего не понял сначала, потом мы бросились тебя искать. Но Маша сказала, что сама найдет тебя... Прошли сутки, ты где-то пряталась, я не находил себе места, в то время Никита где то затих и Сергей своей рациональностью и спокойствием уговорил меня подождать немного. Игорь позвонил мне совсем неожиданно. Как он узнал меня? Почему он вернул тебя, меня это не волновало. Я был безмерно счастлив ощущать тебя в своих объятьях. Вдыхать твой запах и наслаждаться жизнью. Впервые мне не хотелось заполучить чью-то душу. Подчинить своей воле чье то тело. Мне хотелось твоего доверия, что бы ты сама ко мне тянулась. Так и вышло. Все было прекрасно. Я влюбился в тебя без памяти, не мог и минуты прожить без тебя. Я приставил к тебе моего младшего брата, потому, что знал, что он защитит тебя. И я буду знать все подробности из твоей жизни. В первые дни, когда ты кричала по ночам от кошмаров, я был в соседней комнате. Когда Вадик качал тебя на руках и давал травяной чай, это я его готовил. Я любил тебя уже тогда... Приход Марии, и услышанные тобой слова были неправильно поняты, и ты решила сбежать. Ребенок... она хотела нашего ребенка, решила что и с тобой пройдет тот же номер, что и с Олей. Нет, она не хотела тебя сводить с ума и что то еще... Просто посчитала, что ты молода, и ребенок тебе еще не нужен. Она очень тебя любит, по своему, конечно. Но все же, переживала и часто звонила, спрашивая о тебе. Она шантажировала меня моим безумием, грозилась все тебе рассказать, забрать тебя у меня. Тогда я был в раздумьях с самим. Тогда я понял, что недостоин тебя и решил отпустить. Пусть бы я казался тебе странным, эгоистичным ублюдком, но твой покой и здоровье малыша в тот момент были на первом месте. Тогда Вадик предложил Макса. Я с ним был не в ладах, да и младшего он не жаловал, он работал в разведке. Его позывной Тень очень ему соответствовал. Ты позвонила, он согласился и... Только я не успел попрощаться, не сказал, что люблю, что всегда буду ждать тебя... Вадик, было рванул за тобой, да где уж ему угнаться, за братцем. Вадик тоже военный. Спецназ. Только его все к дому тянуло, а Макса дома больше ничего не держало... И твое внезапное возвращение, и твой обморок всколыхнули во мне ярость, не удержался Никита в узде, снова вылез наружу, и снова тебя спасли. На этот раз Вадик забил тревогу. Я напился и был в отключке. Он просто отдал тебя им. Впервые поступив мне наперекор... Я рвал на себе волосы, я рыдал и бился головой о стену. Впервые хотел уйти из жизни, пока ко мне не заявился отец. Я рассказал ему все как на исповеди, и что творил, когда был студентом, и как жил под чужой маской и про тебя. Ту, которая смешала в единое все мои сущности и заставила чувствовать... Он удивлялся моей откровенности, и будто зная о лежащем в верхнем ящике пистолете, начал расспрашивать о тебе еще больше. Тогда мы приняли решение бороться за тебя. Мы обращались к лучшим специалистам, пока не нашли этот вариант. Оказалось, что я не одинок в своей двойственности. Что мои лица это затяжная реакция ребенка на различные факторы. В том числе и чувство вины за смерть брата. Первый раз за много лет меня кто то слушал. Не так как делают врачи, пытаясь поставить диагноз. А просто слушать мои мысли, мои идеи, мои поступки. И это чувство будто я украл жизнь хорошего брата, будто я недостоин жить своей жизнью, я решил дать ему второй шанс. Жить как он. Жить вместо него. Ты бы понравилась Сергею, и он бы влюбился бы в тебя и не отступил от принятого решения. А, я...
Этот разговор случился уже давно, когда Макс попросил меня встретиться с ним, а потом же принес и трехмесячную малышку. Именно то, как он посмотрел на нее, как упав перед нами на колени, молча взглядом молил меня позволить ему взять ее на руки. То, с каким трепетом и безмерной любовью он смотрел на нее, не скрывая своих мужских слез, капающих прямо на детские щечки. Его счастливая улыбка и слова благодарности и мне и Господу за такое чудо развеяли все сомнения. Я поняла, что человек, который так относится к ребенку, не может быть таким жестоким, как хочет казаться. Это все броня, очень крепкая надежная многолетняя броня. Но и она может быть пробита, стоит лишь найти подход. Да я, кажется, и нашла...
Вот и сейчас, я смотрю на его губы и хочу их поцеловать. Я невольно облизываю пересохшие и покрытые корочкой свои. Он замечает это, улыбается и вздыхает:
- Детка?- и от этого слова у меня мурашки по коже,- подожди немного, уже почти дома...
- Никитка, я очень люблю тебя - он уже не вздрагивает от его настоящего имени. Вот сейчас смеется:
- Детка, это запрещенный прием - Он обвел своим жаждущим взглядом мое тело, остановившись на моей груди подняв одну бровь в притворном удивлении. Я посмотрела вниз и увидела, что кружево и шелк вовсю выдают мое состояние.
В нашей повседневности он ведет себя как один персонаж. Он расчетлив, суров и справедлив. Но дома и в нашей постели он превращается в самого себя. Да порой мягкость и нежность разбавляются жесткими эмоциями. И именно я выбираю, как он сегодня будет любить меня. Именно я задаю темп нашей жизни. Но все чаще и чаще я раздеваюсь под его пристальным взглядом, становлюсь перед ним на колени и опускаю в пол свой покорный взор...
Конец.