Шевелев Сергей Вадимович : другие произведения.

Серебряный крест

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.61*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Моя вторая "проба пера". Как и первая -"Время Икс" - про "попаданцев" и немного с ней перекликается. Размещаю "Серебряный крест" как отдельную повесть, хотя она задумывалась в свое время как первая часть дилогии с рабочим названием "Затерянные в веках". Написать продолжение пока не доходят руки.
  
  Серебряный крест
  Фантастическая повесть
  
  
  Шевелёв
  31.07.2011
  
  
  
  Глава 1
  Загадочная незнакомка
  
  
  Грибы любят все. Ну, или почти все... Можно, конечно, долго рассуждать об их пользе или вреде, решая - чего все же больше, но мало кто, пропустив за праздничным столом рюмку-другую, устоит от соблазна подцепить вилкой лежащий в ароматном рассоле аппетитный масленок или боровичок и, отпустив шуточку типа: "Грибки, часом, не теща (варианты - свекровь, невестка и т.д.) готовила?", употребить последний по прямому предназначению, мысленно ругая себя за чревоугодие и в душе готовясь к самому худшему. Исключения, разумеется, есть, но они крайне редки и, как правило, обладают приличным букетом мыслимых и немыслимых болезней, в душе страстно завидуя тем, кто может еще себе позволить использовать в пищу эти благодатные дары леса.
  Что же касается процедуры, предшествующей употреблению, а именно - сбора грибов, то тут человечество издавна разделилось на два больших лагеря.
  К первому относятся те, кто по той или иной причине лес посещать не стремятся. Соответственно, их уделом остается лицезреть радостные лица толпами валящих из переполненной воскресной электрички грибников, хваставшихся друг перед другом своими трудовыми успехами, да еще, пожалуй, возможность приобрести сей продукт у жизнерадостной, розовощекой бабули на рынке, но уже за соответствующие денежки, и, между прочим, не маленькие.
  Ну, а ко второй категории, естественно, следует отнести тех, кто, не взирая ни на погоду, ни на временные затраты, всеми правдами и неправдами стремится провести свое свободное время на свежем воздухе, в общении с природой и надеется принести домой полные лукошки вожделенной добычи, дабы потом, холодной зимой, открыв заветную банку, предаться приятным воспоминаниям, где и когда что было найдено.
  Капитан милиции Виктор Иванович Полозов не относился ни к первой, ни ко второй категории. К страстным грибникам отнести его было нельзя, но и сказать, что чаша сия тридцатипятилетнего оперуполномоченного миновала, язык не поворачивался.
  Человек он был занятой, но грибки любил, и по мере возможности пару раз в год делал вылазки в лес в сопровождении кого-либо из своих знакомых. Однако на сей раз, все вышло совсем иначе.
  Сентябрь в этом году стоял прекрасный. Августовские жаркие дни сменились затяжными двухнедельными дождями, и к началу второй декады началось паломничество в лесные чащи. Грибы волокли лукошками, корзинками, мешками.
  Приятель Полозова, майор Соловцов, работавший начальником дежурной смены, пользуясь своим удобным графиком работы - сутки через трое, в лес уже успел смотаться раза три и теперь только и рассказывал - чего и сколько банок закатала на зиму его супруга Анна. А на выходные он решил вывести на природу и своего друга. Полозову в это время, наконец, удалось раскрыть одно мудреное дельце, над которым весь районный уголовный розыск корпел и день и ночь в течение двух месяцев, и выходные, если еще чего не случится, обещали быть относительно спокойными.
  Идти решили в воскресенье, вдвоем. Но в самый последний момент все резко изменилось. В семь утра Полозов, как и было договорено, ожидал Соловцова на автобусной остановке, но прошло десять, пятнадцать, двадцать минут, а того не было и в помине. Наконец, спустя полчаса, в конце улицы показалась долговязая фигура майора. Одет он был в спортивную, застегнутую наспех куртку, из-под которой виднелись тренировочные штаны. Ни сумки, ни ведра у Соловцова в руках не было.
  - Извини, старик, что ждать заставил, - виновато сказал Соловцов, с трудом переводя дух. - Анька, понимаешь, в больницу загремела. Гипертония чертова! Сорок минут назад на "скорой" увезли. Не получится сегодня ничего, сам понимаешь! Ты, если есть желание одному побродить, на наше старое место иди. Туда, где мы с тобой в прошлом году были. Дорогу помнишь, я думаю. Ну, а я побегу. Извини еще раз!..
  - Ладно, Михалыч, что тут поделаешь, - раздосадовано протянул Полозов. - Давай, хлопочи. Привет супруге передавай, пусть поправляется скорее.
  Майор попрощался и трусцой пустился обратно в сторону дома. Что касается Полозова, то он остался стоять в раздумье на остановке автобуса. Обратно домой идти не хотелось. Если уж честно, то раз настроился, так настроился. Да и домашние ждать будут с грибами. Они уж наверняка знали, что глава семьи идет в лес с Соловцовым, то уж пустым не вернется, это точно.
  День обещал быть теплым и солнечным, и поэтому Полозов не особо долго раздумывая, выбросил на тротуар свежеприкуренную сигарету и вместе с дюжиной стоявших на остановке пассажиров стал втискиваться в переполненный автобус.
  До леса он добрался благополучно, и место, указанное другом, нашел почти сразу. Одно только не радовало: кто-то, не далее чем вчера, умудрился его опередить.
  Капитан мысленно выругался, но делать было нечего, и он решил побродить в округе, в надежде набрести на грибное место, чтобы не возвращаться домой с пустыми руками. Наметив примерные ориентиры для обратного пути, он углубился в лесную чащу.
  Спустя часа полтора бесцельных поисков ему, наконец, повезло. Грибов тут было море, и нога конкурентов в эти края не ступала. За каких-то минут сорок удалось набрать почти полную двухведерную корзину маслят, да дюжины полторы молодых боровичков. Довольный находкой, Полозов устроился на пеньке передохнуть, раскурил уже было сигарету, и только тут, оглядевшись, понял, что напрочь потерял направление, откуда пришел. Соловцов, тот вообще из этих мест, в округе каждый кустик знает, а вот он... И ни карты нет, ни компаса. От Михалычева места заветного, где кто-то все обобрал, до трассы километров семь, да он еще километров пять намотал. Получается двенадцать, как минимум... Вот только в какую сторону идти?
  Полозов посмотрел на часы. Без четверти два. Если повезет и удастся правильно взять направление, часам к пяти можно выбраться на шоссе. Ну а там и до города рукой подать, всего каких-то сорок километров. Если не на автобусе, то на попутке добраться можно - авось кто-нибудь да остановится.
  Он аккуратно затоптал ногой окурок, подхватил корзину и, прикинув положение солнца, направился в лес. Однако спустя каких-то двадцать минут уперся в болото. Нет, не то! Вернулся обратно и повторил попытку снова. На этот раз получилось более удачно. Спустя пару часов он, ругая себя последними словами, выбрался, наконец, на хорошо укатанную проселочную дорогу. Дорога - это уже хорошо, куда-нибудь она да выведет.
  Теперь предстояло решить - в какую сторону идти. И надо же: ни одной живой души в округе! Немного подумав, Полозов решил направиться влево. И, пройдя с километр, понял, что, похоже, не ошибся. Дорога тут делала крутой поворот, но там, за поворотом, что-то определенно было. Среди ветвей довольно отчетливо просматривался большой металлический предмет, окрашенный в яркий красный цвет.
  Он прошел еще несколько десятков метров, свернул вправо и понял, что ему не померещилось. Это "что-то" было ничем иным, как ярко-красным легковым автомобилем совершенно незнакомой Полозову марки, одиноко стоящим на обочине. Надо сразу сказать, что видеть подобную машину тут, в этой глуши, было также нелепо, как сидеть в ватной телогрейке в ложе Большого театра. Своими формами автомобиль напоминал новейший "ауди", однако был побольше и помассивнее, с более плавными и изящными обводами, но непропорционально маленькими колесами. Стекла абсолютно черные - и как только бдительные "гибдедешники" такое допускают? Дверей всего две, и открываются, очевидно, не в сторону, как принято, а вверх. И ни номеров, ни фирмы-изготовителя.
  Полозов пару раз обошел вокруг этого чуда техники, подергал то, что, на его взгляд, могло быть дверными ручками, и уже было собрался крикнуть посильнее, в надежде, что хозяева на время отлучились, как вдруг за его спиной хрустнула ветка.
  Капитан резко обернулся, но то, что он увидел, оказалось столь же невероятным, как этот шикарный лимузин на лесной дороге.
  На обочине, шагах в десяти, стояла светловолосая девица лет девятнадцати, одетая в розовенькие расклешенные брючки и переливчатую радужную курточку, и с удивлением смотрела в его сторону. И даже на этом расстоянии было видно, что девочка эта была очень даже премиленькая. Высокая, стройная, с мягко падающими на плечи волосами цвета платины. Большие голубые глаза из-под длинной, спадающей на лоб челки внимательно глядели на него.
  - Здравствуйте, девушка! - придав своему лицу умильно-просительное выражение, заискивающе сказал Полозов. - Это, часом, не ваша красотка тут без дела стоит? Вы меня простите, конечно, за наглость, но если подбросите до ближайшего населенного пункта, то, ей Богу! - буду вам крайне признателен. Заплутал, понимаете...
  Незнакомка на его слова никак не прореагировала. Просто вот стояла так, молча, и поигрывала в руках какой-то блестящей штуковиной. Не то минипультик, не то ключи на связке, не понять! Взгляд у нее был не то что испуганный, а удивленный скорей какой-то... Так на вещь глядят, когда видят ее в самый первый раз.
  "Глухонемая что ли? - с раздражением подумал Полозов. - А может, иностранка... Машина явно - иномарка. Иностранцев-то сейчас по России-матушке - пруд пруди. Куда ни плюнь, обязательно в иностранца попадешь. Понаехали, "благодетели"! Так и ищут, как чего б урвать кусок от когда-то великой супердержавы себе в угоду..."
  Девица, между тем, ни слова не говоря, подошла к своему лимузину, раздался тихий шелест, и дверь плавно поднялась вверх, освобождая проход внутрь этого чуда технической мысли.
  Виктор вытянул шею и заглянул внутрь. В полумраке салона просматривались два больших глубоких кресла, оригинальной конструкции руль да здоровенная панель приборов до самого пола, перемигивающаяся десятками светящихся кнопок и шкал. Что ни говори, а такую "тачку" ему еще видеть не приходилось. И как она только умудрилась оказаться в этой глуши?
  Полозов вновь повторил свою просьбу, но зловредная юная особа и на этот раз не удостоила его своим вниманием. Более того: она молча прошмыгнула внутрь, снова раздался легкий шелест, и ярко красная дверь захлопнулась прямо перед носом Виктора.
  "Вот стерва, - раздраженно подумал он, отходя в сторону и доставая из кармана сигареты. - Ни слова, ни полслова в ответ.... Вряд ли даже иностранка. Молоденькая стервочка из "новорусских" отпрысков. Машинка-то куплена на папочкины деньги, скорее всего, а может - любовника. Они сейчас шустрые, без комплексов, так и норовят поскорее нырнуть в постель, где крупными денежками пахнет..."
  Однако прошло минут десять, а роскошный автомобиль продолжал стоять, как и прежде. И что самое странное: находившаяся в нем красотка, похоже, даже и не пыталась завести двигатель. То ли она ждала кого, толи в машине была какая-то неисправность, но прошло еще несколько минут, и дверь с шелестом отворилась.
  "Ну все, хватит! - решил Полозов, решительно подходя к машине. - Придется использовать служебное положение в личных целях. Иначе с ней не договоришься..."
  Он заглянул в салон. Девчонка с самым, что ни на есть, горестным видом сидела, облокотившись об руль, и, закусив губу, отрешенно смотрела на лобовое стекло.
  - Ну что, проблемы? - поинтересовался Полозов. - Вы бы лучше, девушка, не отмалчивались, а сразу бы об этом мне сказали. Я, кстати, в машинах очень даже неплохо разбираюсь. И в вашем мустанге попробую, если пожелаете. А если вас моя персона пугает, но на этот счет не волнуйтесь, я никакой не маньяк, подкарауливающий на лесной тропе маленьких девочек, гуляющих без мамы, а самый обыкновенный сотрудник уголовного розыска, капитан милиции. Вот удостоверение, если не верите. И зовут меня - Виктор Иванович. А вот что вы тут делаете, одна-одинешенька?
  - Я... Я заблудилась, - тихо сказала девушка, мельком взглянув на протянутое Полозовым удостоверение.
  - О-о.... А мы, оказывается, и разговаривать можем. Как вас звать-величать, прелестное создание?
  - Селена...
  Полозов усмехнулся. И чего только люди не придумают. Надо же, Селена! Хотя, если честно, это гораздо лучше, чем Пятилетка или Олимпиада. А вообще, надо признать, имя это вполне ассоциировалось с внешним видом красавицы. Было в ней что-то такое, было...
  - Ну-ка, подвиньтесь, - сказал он и, быстро отстранив изумленную девчонку, забрался в машину, с хозяйским видом оглядывая панель приборов.
   Мать честная! Ну это надо ж такое придумать! На космическом корабле, наверное, столько кнопок, ну, как минимум, - в самолете. Тут до утра можно разбираться, да и то, проблематично!
  Пару минут Полозов с изумлением разглядывал десятки разноцветных клавиш. Чертовщина какая-то! "Конечная станция"... "время отсчета"... еще совершенно непонятные значки. Лишь несколько кнопок не вызывали сомнения. Красная кнопка "пуск", несомненно, - запуск двигателя, а чуть выше - светящийся индикатор числа оборотов двигателя. Сейчас он стоял на отметке между 1990 и 2000. Кто ж так заводит-то на холодном двигателе? Оборотики-то, для начала, надо поменьше давать, хоть это и иномарка!... Не долго думая, Полозов сдвинул светящийся флажок регулятора влево и протянул руку к красной кнопке.
  - Нет, не надо! - закричала Селена и попыталась ему помешать, но было уже поздно. Откуда-то снизу донесся приглушенный рокот, дверцы машины автоматически опустились, и свет за окнами померк. Потом огоньки на пульте замигали как сумасшедшие, какая-то сила вдавила Полозова в сидение, в глазах потемнело, и он самым настоящим образом отключился.
  
  
  
  Глава 2
  Чудеса начинаются
  
  
  Очнулся Виктор от каких-то непонятных хлюпающих звуков. Не то вода в трубах переливается, не то ручеек журчит... Уши были точно ватой набиты, а к горлу комок подкатил, словно куролесил всю ночь. Мерзкое состояние, ничего не скажешь!
  Он осторожно поворочал шеей, пошевелил руками. Вроде все в норме. Мотнул головой: вправо, влево... Из ушей словно пробки вылетели, и сразу послышался тихий плач. Вроде как девчонка плакала. Из глубин подсознания выплыло имя - Селена...
  Полозов резко открыл глаза и быстро огляделся по сторонам. Ну точно! Он находился в этой странной красной иномарке, а то, что ему представилось как журчание воды, было просто плачем. И девушка по имени Селена тут была, в соседнем кресле.
  - Очнулись? - всхлипнула она, глядя на Полозова. - Ну кто вас просил... И зачем вы только полезли, куда не надо?
  Виктор еще раз очумело покрутил головой. Вроде все в порядке, ничего не случилось. Машина, как и прежде, стояла на обочине дороги, а вокруг был все тот же лес.
  - Что случилось-то? - изумленно спросил он, потирая пальцами виски. - Ну нажал, ну виноват... Да не реви ты, объясни толком...
  Селена всхлипнула и вытерла мокрые глаза рукой.
  - "Что случилось, что случилось?.." То и случилось! Как меня теперь искать-то будут... И из института точно - отчислят.
  От этой мысли ей, очевидно, стало действительно худо, поскольку слезы из ее глаз полились с удвоенной силой.
  - Не надо одной по лесу болтаться, особенно если в машинах не шаришь, - мрачно пробурчал Полозов, шаря рукой по стенке в поисках чего-либо, что бы открывало дверь. - Даже самая "крутая" иномарка имеет поганое свойство ломаться в самый неподходящий момент... Господи, да есть тут, наконец, дверная ручка?
  Девушка протянула руку к панели и нажала на какую-то кнопку. Дверь с тихим шелестом поднялась вверх, и в салон хлынул солнечный свет.
  Полозов быстро выбрался наружу и огляделся по сторонам. Почесав затылок, неопределенно хмыкнул. И было, пожалуй, от чего.... Находились то они совсем не на том месте, где он обнаружил эту странную машину с ее не менее странной хозяйкой. Нет, вокруг был все тот же лес, деревья, кустарник; дорога тоже наличествовала, но совсем не такая, как раньше. Та была хоть и лесной проселок, но все же укатанная машинами и тракторами, а эта... Эта была раза в полтора пошире, но порядком разбитая следами колесных повозок и копытами лошадей. Чтобы понять сей казус, не надо быть Зорким Соколом или Следопытом, а надо просто повнимательнее приглядеться. Выходит эта красная штуковина все же может двигаться? Однако почему тогда так расстроена девчонка? Что он сделал что-то не так, это и коню понятно, но вот как они сюда-то попали, по воздуху, что ли перелетели? В общем - вопросов куча, а ни одного ответа!
  В это время из-за поворота дороги послышались приглушенные голоса и конское храпение. Спустя несколько секунд к ним добавился скрип колес, а еще спустя полминуты из-за кустов появилась телега, запряженная уныло плетущейся по дороге гнедой лошаденкой с ввалившимися боками. На борту телеги, свесив босые ноги и держа в руках вожжи, восседал щупленький мужичонка со спутанной черной бородой, одетый в серые домотканые штаны из грубого холста и такую же рубаху, перепоясанную веревкой. Позади него, на охапке соломы, облокотившись на мешок, полулежала дебелая румяная девка в изготовленном точно из такой же материи сарафане и ниткой разноцветных бус на шее.
  - Добрый день, граждане! - обрадовано закричал Виктор. - Не подскажете, как отсюда лучше выбраться и до города добраться?
  Услышав его слова, мужичок резко осадил лошадь и поднял голову. При виде Полозова, он истово осенил себя крестом и с криком: "Изыди, изыди, Сатана!.." начал быстро разворачивать телегу в обратную сторону. Что касается молодухи, то она с диким визгом прикрылась длинным подолом и попыталась зарыться в лежащую на телеге охапку сена. Не успел Полозов понять, что к чему, а их уже и след простыл.
  - Тьфу ты, ненормальные какие-то, - пожал плечами Виктор и направился в противоположном направлении. Проходя мимо иномарки, он мельком заглянул в салон. Девица по имени Селена прекратила свою истерику и в настоящий момент колдовала над пультом. На ее сосредоточенном и деловом личике не было и следов недавних слез. Полозов не удержался и ободряюще ей подмигнул, на что юная особа надула свои хорошенькие губки и сделала вид, что ее это никоим образом не касается.
  Как оказалось, до опушки леса здесь было рукой подать, всего каких-то метров двести. Вид отсюда открывался изумительный.
  Лес находился на взгорке, и серая лента дороги спускалась вниз, извиваясь дальше среди сочных лугов. Метрах в пятистах она пересекалась еще с одной дорогой, проходила через деревянный мостик, а дальше скрывалась в живописной роще. Еще дальше, на противоположном берегу неширокой речушки, виднелось скошенное поле. Похоже, это был лен, и аккуратно уложенные дорожки убегали вдаль, к темнеющему на горизонте лесу.
  "Вот в эту сторону мы и двинем...", - решил Полозов, направляясь обратно. В том, что его неожиданная спутница не откажется от его общества, он не сомневался. Солнце неудержимо склонялось к западу, не будет же она, в самом деле, ночевать тут в лесу, одна-одинешенька? Вот только нужно ее разговорить да попытать насчет машины...
  Неожиданно где-то за спиной послушался мерный топот и лошадиное ржание. Сам не зная почему, Виктор метнулся за ближайший куст и стал оттуда наблюдать за дорогой.
  Ждать пришлось недолго. Спустя полминуты из рощи показался самый настоящий кавалерийский отряд душ в шестьдесят, который стремительно пронесся по проселку, с ходу проскочил мост и скрылся в лощине. Полозов даже толком не успел разглядеть этих загадочных всадников - расстояние было около полукилометра, но среди клубов пыли он заметил то, что одеты они были в какую-то единую униформу, а во главе отряда скакал знаменосец с небольшим флажком.
  Это было более чем странно. Капитан заторопился поделиться новостью с Селеной, и в это время по ушам ударил отчаянный девичий визг.
  Полозов сиганул через поваленный березовый ствол и что есть мочи кинулся к тому месту, где стояла машина. То, что он там увидел, было более чем странно.
  Неподалеку от иномарки, у самой кромки леса, стояли две оседланные лошади под кавалерийскими седлами, а их владельцы - двое крепких усатых мужиков, одетые в одинаковые серо-голубые кафтаны, - были заняты тем, что пытались связать отчаянно отбивавшуюся от них девушку.
  - Эй, ребята, вы что там, офигели что ли?! - крикнул им Полозов. - Девчонку, я вам говорю, оставьте в покое!
  Возня на мгновение затихла, и на Виктора уставились две пары недружелюбных глаз.
  "Ну и вид у них, - отметил про себя Полозов. - Прямо киношные персонажи. Только вот режиссера и оператора с кинокамерой не видно..."
  Вид у незнакомцев был действительно еще тот. Высокие ботфорты со шпорами, мундиры с блестящими медными пуговицами, перчатки с крагами, на головах треугольные шляпы. Все это дополняли зловещего вида шпаги почти метровой длины, висевшие на широких портупеях желтой кожи.
  Один из серо-голубых, - тот, который держал сзади за локти вырывавшуюся из его рук Селену, бросил своему напарнику какую-то короткую фразу на незнакомом языке. Второй усач недобро ухмыльнулся, показав неровные, прокуренные зубы, и, вытянув из ножен длинную шпагу, стал неторопливо приближаться к Полозову.
  - У вас что, мужики, с головами не в порядке? - поинтересовался капитан. - Хватит, поиграли! Вам тут не съемочная площадка и не военно-исторический клуб. И нечего со мной шутки шутить. Я - капитан милиции Полозов, оперуполномоченный уголовного розыска. Так что можно и на пятнадцать суток загреметь за хулиганство. А то вы, я гляжу, сильно вжились в свои роли... Брось железку, я говорю!..
  От неминуемой смерти капитана спасла лишь отработанная за долгие годы работы реакция. Серебристый клинок со свистом обрушился на его голову, но в самый последний момент Полозов успел от него уклониться, сделав резкий уход вправо. Шпага со свистом рассекла воздух в том месте, где секунду назад находился оперативник. Правда, при этом пришлось упасть на землю, но и противник, не ожидавший от своей жертвы такой прыти, потерял равновесие и по инерции сделал шаг вперед. Тут Полозов и достал его с земли подкатом. Кавалерист с шумом растянулся на траве, выпустив из рук клинок, а Виктор, не долго думая, мгновенно оседлал своего соперника и быстро отключил его старым проверенным приемом, нанеся удар ребром ладони по незащищенной шее.
  И это было вовремя. Второй солдат, отбросив девушку в сторону и размахивая оружием, уже бежал на подмогу своему товарищу.
  Полозов отскочил назад и подхватил с земли двухметровую березовую жердь. Теперь ему было чем встретить нападавшего. Недавно к ним в отдел пришел молоденький лейтенант Скворцов, окончивший Брянскую школу милиции. Так вот этот самый Скворцов, как оказалось, с детства интересовался различными единоборствами, в том числе и старым китайским боем на шестах. Ребятам стало интересно, и на занятиях по физподготовке они решили поучиться у нового сотрудника этой методике. Не миновала сия чаша и Полозова...
  Замах, удар - березовая жердь встретилась с остро отточенным клинком. Еще удар, поворот на месте - лезвие ушло в сторону, а нападавший, неосторожно подавшись вперед, открыл свой левый бок. Легкое движение, и конец палки заехал ему прямо под ребра.
  Солдат зашипел от боли, но удержался на ногах, и следующий удар Виктора был парирован лезвием шпаги. Некоторое время они молча обменивались ударами, пока, наконец, противник Полозова, раздосадованный упорным сопротивлением своей жертвы, не стал допускать одну ошибку за другой. Еще минута, и он покатился по траве, получив сильный удар прямо в солнечное сплетение. Виктор поднял жердь, горя желанием добить поверженного врага, но тут позади него раздался топот копыт. Полозов обернулся. Последнее, что он увидел, это покрытая пеной лошадиная морда с налитыми кровью глазами и занесенный над его головой клинок...
  
  
  Глава 3
  Призраки прошлого
  
  
  В разведенном посреди лесной поляны костре шумно трещали ветки. Отблески пламени метались по хмурым сосредоточенным лицам сидящих у огня солдат, выхватывали из темноты детали одежды и амуниции, старинное оружие, привязанных к молодым сосенкам лошадей. Молодой безусый кавалерист помешивал деревянной ложкой кипящее в подвешенном над костром медном котелке варево. Легкий, пахнущий дымком ветерок доносил оттуда соблазнительный аромат съестного.
  Полозов неловко перекатился на другой бок и судорожно сглотнул набежавшую слюну. То, что произошло с ним, выходило за все разумные рамки. Ответ тут был один: либо все это страшный сон, либо пора писать рапорт и отправляться в психиатрическую клинику.
  Когда он очнулся, то первое, что увидел, - это колышущаяся в метре от его носа пожелтевшая трава на обочине дороги, неторопливо убегавшая назад. Прямо под подбородком располагался лоснящийся и пахнущий едким потом лошадиный бок, а правая щека почти вплотную упиралась в жесткий и потертый раструб кавалерийского ботфорта. Только тогда Полозов понял, что он самым настоящим образом переброшен поперек конской спины со связанными ногами и руками и что его куда-то везут. Загадочные захватчики изредка перебрасывались между собой отрывистыми фразами на совершенно непонятном Виктору языке. Судя по голосам, их было не менее пяти-шести человек.
  Полозов попытался, было, повернуться, но сильная рука в толстой кожаной перчатке мигом опустилась ему на загривок и прижала лицом к конскому боку. Виктор заизвивался, словно червяк; ехавшие рядом кавалеристы довольно загоготали.
  Уже наступали сумерки, когда они, наконец, прибыли на место. Везший Полозова всадник сдержал коня и, спрыгнув на землю, стащил оперативника с лошадиного крупа.
  Виктор очумело помотал головой и огляделся.
  Посреди поляны, на которую они приехали, горел большой костер. Неподалеку стояло несколько оседланных лошадей, а вокруг сновало около двух десятков людей в точно такой же серо-голубой форме, как и у захвативших их солдат. Здоровенный блондин с заплетенными в длинную косу волосами легко, словно пушинку, сгрузил с лошади связанную Селену и развалистой походкой направился к стоящему в стороне, отдельно от остальных, человеку. Судя по изящно пошитой, тщательно подогнанной по фигуре и более богатой одежде, тот был здесь старшим.
  Доклад длился недолго. Офицер выслушал рассказчика, удивленно покачал головой, а затем подошел вплотную к лежащим на траве Полозову и Селене. Был он сравнительно молодой, светловолосый, лет двадцати семи, с породистым холеным лицом. Усов он не носил, был гладко выбрит и надушен. Большой крючковатый нос и узкий удлиненный подбородок делали лицо офицера зловещим и хищным. Из-под низко надвинутой на лоб треуголки, отделанной по краю золотистым шитьем, на пленников с интересом смотрели холодные, как лед, серые глаза.
  Некоторое время он молча рассматривал связанного Полозова, а потом его взгляд переметнулся на пришедшую, наконец, в себя девушку. При виде ладной фигурки Селены ноздри его чувственно затрепетали. Потом офицер вполоборота повернулся к своим подчиненным и что-то им сказал. Те почтительно захихикали, деликатно прикрыв усы руками.
  От сказанных слов личико девушки порозовело, и она, слегка приподнявшись, с презрительной миной бросила в их сторону несколько отрывистых фраз на том же непонятном Полозову языке и показала на свои связанные руки.
  Брови командира отряда удивленно поползли вверх, но после недолгого раздумья он нагнулся и, легонько потрепав рукой Селену по щеке, сделал знак одному из солдат.
  Тот достал из ножен шпагу и разрезал веревки на руках девушки.
  Селена потерла ладошкой затекшие кисти и снова что-то сказала офицеру, кивнув для убедительности на связанного Полозова. Тот отрицательно покачал головой и погрозил девушке пальцем. Потом отдал солдатам приказание, и двое из них подхватили Виктора под руки и усадили у ближайшего дерева, прислонив спиной к стволу. Потом туда же перебраться было приказано и Селене. Рядом с ними расположился часовой, вооруженный старинным мушкетом и длинной шпагой.
  - Послушайте, что это за шутки, в конце концов? - взорвался Полозов. - Что это за дурдом такой? Кто вы такие, в самом деле, и по какому праву...
  - По праву сильного, милейший, по праву сильного, - ответил ему неожиданно молодой офицер на вполне приличном русском языке. - А вы что думали? И теперь я - капитан королевских драгун Карл Армфельт, вправе решать вашу дальнейшую судьбу. Захочу - пощажу, захочу - повешу прямо здесь, на этом суку. - С этими словами он для пущей убедительности показал затянутой в мягкую перчатку рукой на торчащей прямо над головой Полозова сук. - Но, для начала, я хочу узнать, кто вы такие и что делаете здесь, в расположении наших войск.
  - Знаете что, капитан, или как вас там... - стараясь держать себя в руках, сказал кипящий от злости Виктор. - Вы перестаньте дурака валять. Это мой вам вполне дружеский совет. И мне, и вот этой девушке ваша дурацкая клоунада порядком надоела. Сбрасывайте свои мундирчики опереточные, собирайтесь да топайте до дома. Назавтра рабочий день, а вы со своими играми припозднились. В противном случае, подходящую статью Уголовного Кодекса я вам гарантирую. И "хулиганка" сюда войдет с применением холодного оружия, и нападение на сотрудника милиции, и похищение людей... все войдет, не сомневайтесь.
   Офицер удивленно посмотрел на него, но потом демонически улыбнулся и, обведя широким жестом окружавших его солдат, заметил:
  - Своими необдуманным словами, сударь, вы нанесли оскорбление и лично мне, и этим преданным слугам нашего славного короля Карла. Если б вы были дворянином, то я мог бы скрестить с вами шпаги в честном поединке, но в данном случае... В данном случае я рассматриваю вас как шпиона московитов, собиравшего в этих местах сведения о дислокации наших войск. Кстати, - он показал на старенький потертый камуфляжный костюм Полозова, используемый последним для вылазок в лес, - мы воюем в своих мундирах, а не одеваемся в лохмотья балаганных шутов...
  В этот момент на поляну на всем скаку влетел кавалерист, который моментально соскочил с лошади, подбежал к драгунскому капитану и стал что-то быстро шептать ему на ухо.
  - Ну что ж, - повернулся офицер к пленникам. - Дела требуют моего присутствия в другом месте. Вешать я вас пока не буду, ибо в ближайшее время надеюсь возобновить прерванный разговор.
  Он отдал несколько команд, легко вскочил на услужливо поданную одним из драгун лошадь и умчался в лес в сопровождении нескольких всадников.
  Некоторое время возле Полозова и Селены еще топтались с любопытством разглядывавшие их солдаты, но постепенно интерес поутих, и они, один за другим, занялись своими привычными делами. Лишь только часовой, словно оловянный истукан, замер под деревом, опершись на мушкет и расставив ноги на ширину плеч.
  - Вот идиотизм, - пробурчал Полозов, указывая подбородком на сидевших у костра драгун. - Чумовые какие-то. Из психушки что ли сбежали? Ничем их не проймешь. А оружие далеко не бутафорское, насколько я могу судить...
  Девушка зябко поежилась и искоса поглядела на Виктора. По ее внешнему виду было заметно, что она хочет сказать что-то важное, хочет, но не решается.
  - Ну ты-то чего молчишь, в самом деле? - спросил Виктор. - Знаешь ведь что-то, а молчишь... Ты с ними на каком языке разговаривала?
  - На шведском...
  - На каком, на каком?
  - Ну я же вам ясно сказала: на шведском.
  Полозов быстренько прикинул, что к чему. Ага, похоже... Король Карл, королевские драгуны... Да и форма теперь ему стала казаться знакомой. Точно, Северная война, начало XVIII века. Видели мы такое на экране.
  - Да откуда им тут взяться? Ну, я понимаю, наши "фанаты" есть, которые занимаются военной историей, униформистикой всякой, сражения потешные даже разыгрывают. А иностранцы тут при чем? Тем более такие "борзые"?
  - Да поймите вы, наконец, это все - правда! Это самые настоящие драгуны короля Карла XII. И год сейчас совсем не тот, что вы думаете. Мы с вами в далеком прошлом, Виктор Иванович. Я точно не берусь сказать, но сейчас где-то или 1708 или 1709 год.
  "Ну вот, еще одна сумасшедшая на мою голову", - с горечью подумал Полозов, но виду не подал, а сказал как можно спокойнее:
  - Ты подожди, не горячись. Успокойся, передохни. Все нормально будет, я тебе обещаю. А сейчас подумаем, как из нашего положения выкрутиться.
  Селена покачала головой.
  - Вот вы сейчас обо мне тоже как о сумасшедшей подумали, верно? А я не сумасшедшая. И они тоже, - девушка махнула рукой в сторону снующих по поляне драгун, - не сумасшедшие. Просто... просто каждый из нас принадлежит своей эпохе, вот и все.
  - Подожди, подожди, - наморщил лоб Виктор. - Что значит - "каждый принадлежит своей эпохе"? Ты что, хочешь сказать, что ты, я, вот эти болваны?..
  - Вот именно! Именно это я и имела в виду. Я не из вашего времени, Виктор Иванович. Я - из будущего, из XXIV века. А сейчас мы с вами, как я уже говорила, оказались в самом начале XVIII века. Из-за вас, между прочим...
  - Хорошо, предположим... Тогда получается, что вот эта красная колымага - это твоя "машина времени", так что ли?
  - Именно так. Только не "машина времени", а хронокапсула. А я - студентка Института Времени. Будущий историк... первый курс.
  Полозов в раздумье пожевал верхнюю губу. Вот вляпался! Девчонка-то, похоже, не врет. И не подстроишь такое представление заранее. Да и кому это надо, в самом деле! Ладно, попробуем разобраться, что к чему.
  - Допустим, что все так, как ты говоришь, - неторопливо начал он. - Объясни тогда мне, какого лешего тебя занесло на ту лесную дорогу, где мы с тобой встретились? Что ты там могла изучать?
  - Я... Да ничего я там не изучала, - понурилась Селена. - Просто получилось так... случайно...
  - Что значит - "случайно"?
  Девушка на мгновение задумалась, а потом махнула рукой.
  - Хорошо, слушайте. Меня интересует массовая поп-культура второй половины вашего XX века. Молодежные течения, музыка, живопись, кинематограф, ну и так далее. А тут случай подвернулся...
  Селена на мгновение замолчала. Было видно, что она находится в раздумье - рассказывать свою историю дальше или ограничиться сказанным. Полозов такого шанса давать ей был не намерен, ибо ситуация, в действительности, складывалась довольно интересная, да и сама девчонка, похоже, хотела выговориться.
  - Ты продолжай, не стесняйся, - благодушно сказал он, устраиваясь поудобнее, насколько это было можно, когда у тебя стянуты веревками и ноги и руки. - Странно все то, что ты рассказываешь, конечно, ну да ладно... И давай договоримся: раз мы с тобой оказались в одной лодке, нужно доверять друг другу. Предположим, что я тебе поверил, и мы действительно в прошлом, но ты уж будь любезна рассказать все, как оно есть. Кстати, - он кивнул на стоящего в стороне часового, - этот тип, что нас охраняет, может понимать, о чем мы тут разговариваем?
  Девушка внимательно посмотрела на застывшего, как истукан, шведа.
  - Нет, не может, - ответила она спустя пару секунд. - У него в мыслях сейчас только желание: чтобы капрал Спарре его поскорее сменил, а то какой-то Готлиб вылакает весь грог.
  - А из чего сие следует? - изумился Виктор. - Ты что, его мысли прочитала?
  - Конечно, - усмехнулась Селена. - Ничего сложного тут нет. Да и находится он совсем рядом. Посторонние помехи отсутствуют. Тем более что личность довольно ограниченная, интересы на уровне инстинктов. Коэффициент интеллектуального развития по шкале Шеренга-Карловского не выше девяноста пяти единиц. Примитив...
  - Однако... Ну, а я сейчас о чем думаю?
  - Вы?.. - Селена смутилась. - У вас сейчас, извините, такой сумбур в голове. Я так только, отдельные мысли могу выхватить. А вот когда с нами разговаривал этот... капитан Армфельт, то у вас в мыслях постоянно присутствовала какая-то мама, и еще какие-то слова... я их не поняла, если честно. И еще вы какого-то Соловцова по этому поводу вспоминали. Это что, ваш приятель?
  - Г-м... - крякнул от удивления Полозов, чувствуя, что краснеет, словно вареный рак. А Селена эта, кажется, действительно может мысли читать. Про то, что он в душе может ругаться самыми последними словами, догадаться, в принципе, не сложно, но вот назвать фамилию Соловцова...
  - Приятель, чтоб его... - мрачно буркнул он, чтобы было что-то сказать. - А вы там у себя в XXIV веке все такие уникумы, или лишь избранные?
  - Да нет, конечно, не все! - засмеялась девушка. - Вернее, в принципе, этому практически каждый может научиться, только незачем. Вот в нашей работе это надо. Поэтому и отбирают тех, у кого развиты определенные способности. Коэффициент интеллектуального развития не ниже трехсот. У меня, к примеру, - триста семнадцать было, когда я на первый курс поступала, а сейчас еще несколько повысился. Но все равно - мысли читать спокойно можно только, когда человек об этом не догадывается. Расстояние, при этом, желательно иметь не более пяти метров. Ну, а тридцать метров - это вообще предел. Кроме того, чем более КИР человека, тем процедура эта труднее. Вот вы, при желании, можете спокойно помехи создать, и я ничего не пойму.
  - Спасибо, успокоила, - усмехнулся оперативник. - Не люблю, понимаешь, с детства, когда у меня в мозгах ковыряются. Ну так ты сама сюда-то попала? Что за такой благоприятный случай тебе подвернулся?
  - Хорошо, слушайте дальше. В общем, мой один... хороший знакомый - Патрик Крофт - учится на факультете хронофизики. Ну, - это у нас, если так можно выразиться, - технический состав - мозги всех проектов. Они хронокапсулы конструируют, обслуживают, ну и так далее... Так вот... Несколько дней назад он мне сказал, что в выходной заступает на дежурство в лабораторию хронозапусков. А вечером вообще там один останется. Я, естественно, заинтересовалась. Там у них сейчас находится "Хрономаг-1200"... - Селена перехватила непонимающий взгляд Полозова и тут же пояснила: - Это то, что вы, Виктор Иванович, за машину приняли. Ей вообще для перемещения в различные эпохи может придаваться соответствующий внешний вид. Только программирование надо делать не менее чем за сутки. Переменно-кристаллическая молекулярная структура... В общем Патрик предложил мне помочь организовать одну маленькую... экскурсию... по дружбе, а заодно проверить какую-то там свою новую теорию...
  - И что ж это за экскурсия такая?
  - Понимаете, у нас регламент работы на семестр вперед расписан: кто, когда и куда... Я только две недели назад в 1980 год летела, на открытие Московской Олимпиады. А у меня давняя мечта - поприсутствовать на знаменитом концерте "Битлз" в лондонском зале "Палладиум" 13 октября 1963 года. Это - самое начало битломании.
  - Ну ни фига себе! - присвистнул Полозов. - Мне б твои проблемы! В наш бы райотдел установку вашу - стопроцентная раскрываемость была б, а вы самой настоящей ерундой страдаете. Нашли для чего "машину времени" использовать. Интересно, конечно, не спорю. "Битлов" я сам поглядеть не отказался бы, но все же...
  - Но я же вам, кажется, объяснила, чем я занимаюсь, - надулась Селена. - А теперь такой материал сорвался!
  - Ладно, не обижайся, - примирительно сказал Полозов. - Так что у тебя получилось, поломка что ли? Как ты в нашем двухтысячном году-то оказалась?
  Селена на его слова только беспомощно развела руками.
  - Вот я и не могу ничего понять пока. Сначала все шло как положено. Запуск прошел успешно, параметры мы с Патриком тоже правильно задали. А тут - бац! - в сентябре 2000 года остановка. И ни с места!.. Я и так, я и этак - безрезультатно. Минут тридцать промучалась, а тут вы появились.
  - Ага... И испортил тебе всю обедню.
  - Что-что? - переспросила девушка.
  - Ну, влез куда не надо. Это у нас так выражаются.
  - А-а... Ну, если честно, то да. Только тут я вообще ничего не понимаю. Вы грубую настройку сбили, когда за хроношкалу схватились, но почему произошел пуск без задания конкретных параметров? - она грустно вздохнула. - Если честно, то мы это еще не проходили. У нас курс техподготовки только в следующем семестре начинается, а прикладная хронофизика пока только в теории. Может, конечно, у Патрика что-то не то получилось, но это вряд ли...
  - Ну ты даешь! - изумился Полозов. - Вы что там, чумовые что ли? Одна, без напарника отправляется в прошлое да еще не знает, как эту свою хреновину чинить! Вот женщины, прости меня Господи!
  - Да что я! - с надрывом воскликнула Селена. Было видно, что она вот-вот разрыдается. - В прошлое уже почти сто лет как путешествуют. Методика опробованная, аппаратура надежнейшая. Да у нас такие полеты вообще пустяковыми считаются!..
  Шведский часовой повернулся к ним, и что-то сказал недовольным голосом.
  - Да пошел ты к дьяволу, козел! - бросил в его сторону Виктор. - Не понимаю я, что ты там буровишь!
  Солдат словно его понял и угрожающе погрозил прикладом своего мушкета.
  - Не надо, не злите его, - шепнула девушка и сказала часовому пару фраз по-шведски. - Ругается, что шумим, - пояснила она Полозову. - Говорите потише.
  - Ладно, шут с ним, - ворчливо сказал Полозов и пошевелил затекшими ногами. - Вот скрутили, гады. Не пошевелиться даже. Ну и что теперь с тобой будет, там, у вас? Нагорит по высшее число?
  - Не то слово, - кисло поморщилась Селена. - Отчислить могут. В лучшем случае на полгода лишат права посещения... Только вот домой еще вернуться надо.
  - Да, чувствую, ты столько разных инструкций нарушила. Вы ж с твоим Патриком, по сути дела, "машину времени" эту без спросу угнали, используя служебное положение в личных целях. Да еще создали аварийную ситуацию. Это я тебе как юрист говорю. Слу-у-шай! - он с интересом посмотрел на свою собеседницу. - А на что вы вообще надеялись? Хоть ты меня режь, но я никогда не поверю, что у вас там нет контроля над перемещениями. Ну не может просто такого быть! Есть же, наверное, какая-нибудь контора, которая все отслеживает... ну, Центр слежения что ли...
  - Есть, - всхлипнула девушка, утирая слезы рукавом своей радужной курточки. - Только мы... Патрик программу так составил, что меня... мое отсутствие в нашем времени составляло бы лишь около четверти часа. Попало б, конечно, но так, по мелочи. А вот теперь... Это ж восемнадцатый век... кошмар!
  - Да не реви ты... И серьезные проблемы?
  - Вы не представляете, - приложила руку к сердцу Селена. - Вы вообще кто по специальности?
  - Да я же тебе сразу сказал, что в милиции работаю, опером, - ответил Полозов и, заметив ее недоумевающий взгляд, пояснил: - Ну, сыщиком. Преступников ловлю. Убийц, грабителей и прочую нечисть, что нормальным людям жить мешает. В Чечне три месяца пришлось с бандитами воевать, всякого в жизни насмотрелся, короче говоря.
  - Дело в том, что у нас самостоятельное перемещение разрешается не ранее 1950 года, но это при условии, конечно, если в там, куда мы направляемся, нет военных или крупных политических конфликтов.
  - А до девятьсот пятидесятого?
  - Это вообще табу. В принципе, можно, но только с опытным наставником. Однако - это в исключительном случае и только на старших курсах.
  "Да, девочка, - подумал Полозов, - если все так, как ты рассказываешь, то тебе не позавидуешь..." Собираться послушать концерт "битлов" - это одно. Пожурили б, что без очереди, но не слишком. А тут, пожалуйста: Северная война в самом разгаре. И, судя по названной Селеной дате - 1708 или 1709 год, - король Карл вот-вот двинется на Полтаву. Да тут башку в три счета сорвать могут, стоит только пять минут поглядеть на сидящие у костра рожи.
  - Слушай, а тебя дома уже хватились?
  Некоторое время она молчала, делая в уме какие-то вычисления.
  - Точно не знаю. Если по Лайденброку - то там уже прошло как минимум часа два после того, как Патрик поймет, что я не прибыла к месту назначения. Пока рассчитают местонахождение, то, да се... - еще час-полтора. Ну а потом сюда направят спасателей, вот и все. Мы тут уже часа три, то есть пора...
  Тут она начала сыпать такой терминологией, что у Полозова глаза полезли на лоб. Сплошные физика и математика, да еще такие, каким предстоит родиться еще лет, этак, через двести.
  - Селена, я прошу тебя, не надо науки, - взмолился Виктор спустя пять минут. - Я все равно ничего не понимаю из этой твоей абракадабры. А у меня еще плюс ко всему башка раскалывается. Еще варианты есть?
  Селена кивнула.
  - Есть... к сожалению. Дело в том, что мы с Патриком работали в пакетированном режиме "омикрон". Тут расчеты делаются по-другому. К тому же - эта странная неполадка в системе. Не исключено, что он только обнаружил ошибку, если того не хуже.
  - Короче говоря, ты сама не знаешь ответа.
  - Увы, - кивнула девушка. - Спасательная служба прибудет, но здесь может пройти некоторое время... - она снова что-то посчитала в уме, - ...примерно двое суток, но это максимум.
  Двое суток... Продержаться нужно всего двое суток, или что-то около того. Рассчитывать всегда надо на самый худший вариант, на, так называемый, "закон подлости", согласно которому вытягиваешь самый, что ни на есть, паршивый расклад. Ситуация препаршивая и за эти двое суток может случиться все что угодно. Жизнь человеческая здесь - даже не копейка, а пыль, ничто... Собственно говоря, в настоящий момент их судьба, очевидно, напрямую связана с этим холеным аристократом - капитаном Армфельтом. Тьфу, черт, и не выговоришь с первого раза, язык заплетается. Кроме того, похоже, этот потомок викингов положил глаз на Селену; как кот на мышь глядел, когда их привели в лагерь. Хорошего от него ожидать не стоит, это ясно и дураку. Вон, охрану выставил... Селена, правда, свободна, да куда она одна денется. А сматываться нужно, и чем скорее, тем лучше. Эх, если бы не эти веревки окаянные! Собственно говоря, развязать их девчонке не составит особого труда, но ведь часовой не даст этого сделать.
  Головная боль стала просто невыносимой. Казалось, под череп ввели раскаленный прут. Кровь лихорадочно стучала в висках, а затылок вообще горел адским пламенем.
  - Вам очень плохо? - тихо спросила Селена. - Голова болит, да?
  Он кивнул.
  - Здорово они меня. Не успел среагировать. Думал - все, кранты... Сильно рассадили?
  Гостья из будущего подсела к нему и осторожно положила голову Виктора себе на колени.
  - Лежите спокойно, сейчас будет легче, - мягко сказала девушка и начала осторожно водить ладонями над его головой. - На голове у вас просто большая шишка. Это кавалерист плашмя удар нанес своей саблей. А вы здорово тех двоих уложили.
  - Кое-чего можем, - усмехнулся Полозов и закрыл глаза. Боль действительно отступала. И при всем при этом то, что делала Селена, не было массажем, поскольку (Виктор в этом совершенно не сомневался) девушка даже не касалась его головы своими тоненькими пальчиками.
  - Вот и все, - сказала Селена спустя минут пять. - Как вы себя чувствуете?
  Полозов открыл глаза. И, что самое удивительное, чувствовал он себя прекрасно, словно спал как цуцик часов, этак, восемь. И даже руки с ногами, онемевшие от многочасового плена, были вполне осязаемы и управляемы.
  - Ну ты даешь, - изумился он, - и это у вас тоже все могут, или избранные?
  - Да ничего особенного. Самый обычный парагипнотический биомассаж. Прекрасно тонизирует, снимает головные боли, успокаивает. Несколько минут, и вы чувствуете себя совершенно другим человеком. А если хотите, могу вас погрузить в сон, отдохнете...
  Полозов встрепенулся. Интересные вещи говорит девочка. А что, если?.. Уже совсем стемнело и похолодало. Шведские солдаты подсели поближе к огню и совершенно перестали обращать внимание на своих пленников. Что они там варили в медном котелке - было трудно судить, но по голосам драгун было очевидно, что без "зеленого змия" дело не обошлось.
  - Постой-постой... - он взглянул на стоявшего в пяти шагах от них часового. - А вот его ты можешь вырубить на этой дистанции? Ну, установку ему дать, чтобы он вроде бы как нас не замечал, но на своем месте находился, а те, что у костра, ничего не заподозрили?
  - А вы что, хотите попытаться убежать? - оживилась девушка.
  - Ну конечно, а чего тут удивительного. Или тебе очень нравятся эти горячие скандинавские парни? Ну так попробуешь?
  Селена ничего не ответила и, повернув свою светловолосую головку в сторону охранника, пристально начала смотреть на него. Швед на мгновение встрепенулся, потом покрутил по сторонам головой, но через полминуты зевнул и вновь замер, опершись на мушкет, обратив взгляд в пространство перед собой.
  - Все, он под моим контролем, - шепнула Селена, и ее ладонь скользнула по спине Полозова, нащупывая узлы, стягивающие его руки. - Сейчас я вас освобожу...
  Сидевшие у костра драгуны ничего не видели, поскольку сидевшие у дерева пленники находились чуть далее границы светового круга. Да и дались им эти пленники - для их охраны часовой выставлен. А у них есть грог, начальство далеко, можно немного повеселиться...
  - Не получается, - с отчаянием в голосе прошептала Селена спустя некоторое время. - Узел какой-то мудреный, не могу развязать. Вот если бы нож был или что-нибудь острое...
  Нож... А нож ведь был. Хороший, пружинный... В наколенном кармане он лежал вроде. Шведы пленников обыскали крайне поверхностно. Пошарили по карманам куртки Полозова, забрали газовую зажигалку, пачку сигарет, немного мелочи. Собственно говоря, их деньги и интересовали. Нашли рублей десять металлической монетой и сразу успокоились, наемники хреновы... Слава Богу, что служебное удостоверение он привык в рубашке носить, в нагрудном кармане, а то отписывайся потом перед отделом кадров. "Строгач" как минимум да плюс процент с "тринадцатой зарплаты"...
  - Ты, девочка, пошарь у меня в кармане, на правом колене, - тихо сказал Виктор, не сводя настороженного взгляда с солдат у костра. - Там нож складной должен быть.
  Нож, к счастью, оказался на месте. Тихо щелкнуло выскакивающее лезвие, и спустя несколько мгновений Полозов был свободен от своих пут.
  - Да здравствует свобода, - удовлетворенно промурлыкал он. - А теперь действие второе. Тихонечко отползаем к краю поляны, и сразу в лес...
  Но тихо уйти не получилось. Раздался цокот копыт, и на поляну влетели несколько всадников на взмыленных лошадях. В переднем из них Полозов узнал Армфельта. Сидевшие у костра драгуны подскочили со своих мест, словно чертики из табакерки.
  - Ой, он очнулся! - вскрикнула Селена, показывая пальцем на часового.
  - В лес, быстро, беги! - гаркнул Полозов и, вскочив с земли, кинулся на еще не пришедшего окончательно в себя шведа. От сильного удара в живот драгун свалился на землю, словно куль картошки. Виктор не стал его добивать и метнулся к спасительным зарослям. Впереди метрах в пяти мелькала среди кустарника пестрая курточка Селены.
  Сзади доносились гневные возгласы, грохнул запоздалый выстрел, за ним другой, но густая стена леса уже приняла беглецов в свои объятия.
  
  
  Глава 4
  Беглецы
  
  
  - ...Ты уверена, что правильно взяла направление? - пыхтя как паровоз, спросил Полозов, продираясь сквозь густой кустарник вслед за своей загадочной спутницей.
  - Не волнуйтесь, Виктор Иванович, - ответила, не оборачиваясь, девушка, - По моим подсчетам еще полчаса, ну, от силы, минут сорок, и мы будем у цели. Зря вы меня поторопили и не дали дождаться полного восхода. В результате я ошиблась на три градуса. А то б уже были бы у хронокапсулы.
  - Ерунда, - буркнул Полозов, глядя на поднимавшееся над утренним лесом солнце. - Не это главное. Главное нам сейчас до машины твоей добраться да спасателей дождаться, не нарвавшись, при этом, на этих чертовых шведов...
  Вчера ночью они с Селеной, наверное, побили все рекорды по бегу с препятствиями. Бежали минут пятнадцать сломя голову, не разбирая дороги; спотыкались, падали, снова поднимались на ноги и мчались вперед до тех пор, пока сзади окончательно не смолкли хлопки выстрелов, ржание коней и гортанные крики на чужом языке. А потом долго, часа два, приходили в себя, забившись под густые, свисающие до самой земли ветки огромной ели, привалившись к ее шершавому стволу и вздрагивая от каждого шороха.
  "Ушли... - прохрипел тогда Полозов, лихорадочно сжимая в кулаке рукоятку спасительного ножа - единственного имеющегося, на данный момент, оружия. - С ума можно сойти. Мог ли я только еще сегодня утром догадываться, что буду очертя голову носиться по лесу, удирая от покойников, которых уже триста лет как нет на белом свете!.." Уйти-то ушли, но нужно было решать: что делать дальше. Ответ у Селены был только один. Девушка твердо была уверена, что необходимо идти обратно к хронокапсуле. Именно туда, по ее мнению, должны были прибыть спасатели из Института Времени.
  - Послушай, - спросил Полозов, - а за все это время, как Институт этот существует, были случаи, подобные нашему? Ну, спасатели ваши вытаскивали кого-нибудь из прошлого, или это просто так, по штату положено?
  - Разумеется, были подобные происшествия, а вы как думали? Экспедиции Института ведь и в средневековье, и в Древний мир отправлялись. А там за местными жителями только глаз да глаз нужен. Ученые, сами знаете, какой народ: ради науки на все готовы, ну и частенько слишком увлекаются, теряют над собой контроль, сколько их ни инструктируй. Да что средневековье - вот у вас в двадцатом веке, думаете, легче работать? Это когда многие государства только и ждали подходящего момента, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Армия, полиция, многочисленные разведывательные и контрразведывательные спецслужбы. Один неверный шаг, и нашему наблюдателю конец...
  - Ты сама, надо сказать, в подобной ситуации оказалась, - заметил Виктор. - Ну, и я с тобой на пару... И насколько же продуктивно спасатели ваши в таких ситуациях работают?
  Селена задумалась.
  - Н-не знаю точно... Процентов на девяносто, может больше. Тут от конкретной ситуации зависит. А вообще, если честно, то подобного не было лет, этак, пятнадцать. - Она вдруг остановилась и, обернувшись, заговорщически посмотрела на Полозова. - Знаете, а если честно, то я меньше всего могла предположить, что подобное случится именно со мной.
  Виктор засмеялся и шутливо погрозил ей пальцем.
  - "Не ходите, дети в Африку гулять...", - продекламировал он нараспев. - Именно такое и случается с маленькими непослушными девочками, которые без спросу угоняют "машину времени".
  - Да нет, вы не поняли, - махнула рукой Селена. - Я не то имела в виду... Просто я сейчас вспомнила одну историю, которую мне рассказывала моя бабушка. Она в молодости вместе с дедом работала в специальном спасательном подразделении и как-то раз... Короче говоря, потерпел аварию один наш экспериментальный аппарат, попал тоже, кстати, в ваше время, где-то в конец лета двухтысячного года. Пилот на время отлучился, а местный мальчишка аппарат этот обнаружил и случайно запустил; ну прямо как вы вчера мою хронокапсулу. Выбросило его в параллельную временную ветвь, в самое начало Великой отечественной войны. Представляете? Ну а бабушка с дедом были направлены туда, чтобы парня этого спасти. Это еще до рождения моей мамы было, больше сорока лет назад.
  - И успешно у них это все завершилось? - с интересом спросил Полозов.
  - Конечно! - с гордостью ответила Селена. - Этот случай, кстати, до сих пор входит во все наши учебники... Стоп, пришли, кажется!..
  Виктор пригляделся. Действительно, впереди, в промежутках между ветвями виднелась лесная дорога, а левее, метрах в пятидесяти, на обочине четко просматривался ярко-красный силуэт.
  Сегодня ночью, когда было решено идти к хронокапсуле, Полозов честно признал, что дороги напрочь не помнит. Да и это не удивительно! Практически все время он, словно баран, без сознания, проболтался поперек седла шведского кавалериста. Селена, наоборот, оказывается, лишь только делала вид, что лежит без чувств, а на самом деле она сквозь слегка приоткрытые ресницы вела глазомерную съемку местности и пройденного маршрута. "У меня в спецкурсе выживания в экстремальных условиях одни пятерки! - в категоричной форме заявила девушка. - Мне достаточно знать время и привязку к сторонам света. Ну и время в пути, разумеется. Так что выйдем точно к капсуле, не сомневайтесь!.." Полозов только пожал плечами, но спорить не стал, и как оказалось - вполне правильно.
  - Ну что, пойдемте? - нетерпеливо спросила Селена, собираясь немедленно направиться в сторону видневшейся неподалеку хронокапсулы.
  - Подожди, не суетись, - решительно взял ее за рукав Полозов. - Мы с тобой, считай, на войне, а на войне, уж ты мне поверь, за каждый неверный шаг можно заплатить очень и очень дорогую цену.
  Оперативник внимательно оглядел окрестности. Дорога, машина на обочине... Метров пятьдесят-шестьдесят будет. Если на рывок, то это секунд семь-восемь по пересеченной местности. Если, конечно, им вовремя не перекроют дорогу. Что следует ожидать всяческих неожиданностей, в этом Полозов нисколько не сомневался. За долгие годы работы в уголовном розыске он, словно старый битый волк, научился шкурой заранее чувствовать опасность. И вот тут тоже. Слишком уж все просто получается! Хотя Селена, слушавшая вчера вечером разговоры везших их драгун, и утверждала, что шведов здесь немного - передовой отряд сабель в двести, не более, и что они сами всерьез обеспокоены возможностью быть отрезанными от своих главных сил, возможность того, что захватчики попытаются сделать засаду возле аппарата, не надо было сбрасывать со счетов. Полозов в этой ситуации попытался поставить себя на место их командира. Раз пленники сбежали, то одно из возможных мест их появления должно быть именно здесь, и именно сюда, в первую очередь, нужно направить погоню. Дорога вполне приличная, а лошади добраться сюда нужно намного меньше времени, нежели двоим беглецам, продиравшимся сквозь лесную чащу. А что касается засады, то вон те кустики, на обочине, прямо метрах в пяти за аппаратом, очень даже подходят для того, чтобы укрыть человека четыре. И вон там, за деревьями тоже...
  Он еще раз осмотрел подступы к хронокапсуле. Попасть в нее преследователи не могли - в этом Селена нисколько не сомневалась. Замаскированное под автомобиль сложнейшее устройство беспрепятственно мог открыть лишь только человек, на биопараметры которого были настроены вмонтированные в обшивку датчики. Однако в данном случае, ввиду нехватки времени, оставшийся в будущем друг девушки не мог провести эту процедуру, и поэтому Селена пользовалась специальным пультом, с помощью которого машине можно было отдавать ряд простейших команд. Именно на этот пультик, имевший вид серебристого брелка на цепочке, и обратил внимание Полозов во время их первой встречи. Но вот именно тут и начиналось первое "но"...
  В момент непосредственной угрозы, когда шведские драгуны захватили их в плен, Селена в целях избежания попадания пульта в руки посторонних была вынуждена от него избавиться, просто отбросив в сторону. При этом обнаружить его на земле непосвященному было абсолютно невозможно. Девушка попыталась что-то объяснить на этот счет Виктору, но он, если честно, толком ничего не понял. Проще говоря, это было что-то типа мимикрии, позволявшей предмету маскироваться на фоне окружающей его среды. Сама же она эту штуковину просто "чувствовала" и преспокойно могла взять в руки. Значит, надо сделать еще одну поправку во времени, еще секунды на три-четыре...
  - Ну что мы медлим? - прошипела Селена на ухо Полозову.
  - А если засада?
  Селена задумалась.
  - Не исключено. Тем более что они еще тогда, в разговоре, строили догадки: что это за штука.
  - Ну и на чем остановились?
  Девушка фыркнула.
  - На карете, разумеется. Только понять не могли, - куда лошадей привязывать. А у главного их, когда ему солдат о найденном доложил, сразу мелькнула мысль отличиться перед своим королем. Ну, сделать ему подарок. Чудаки! Да им внутрь попасть до конца света не удастся. Хронокапсуле не то, что их допотопные ружья, пушки не страшны! Да вы не волнуйтесь, Виктор Иванович. Нам с вами только в хронокапсулу заскочить, а там уже ничего не страшно. Дождемся спасателей, и назад, каждый в свое время!
  - Ну а пульт-то ты свой хоть видишь? - спросил Виктор, не переставая при этом наблюдать за одиноко стоявшей на обочине машиной.
  - Я его слышу. Четыре с половиной метра справа от заднего колеса. Давайте быстренько рванем, а? Я пульт хватаю, открываю вход, и мы спасены. Это займет всего несколько секунд.
  - Ох, и нарвемся мы с тобой, девочка! Может лучше дождаться сумерек, а тогда попробовать?
  - Но нет же никого! Или вы боитесь?
  - Ну, знаешь... - вспыхнул Полозов. Какая-то соплячка, пусть и из будущего, обвинила его, оперативника со стажем, буквально голыми руками задерживавшего вооруженных преступников, в трусости. - Давай, по моей команде. Хватаешь эту свою фиговину, и сразу открываешь вход. - Селена с готовностью кивнула. - Тогда вперед!..
  Боже, как медленно! Кровь толчками пульсировала в висках, отсчитывая секунды, и за то время, пока они мчались к манящему красному силуэту, Полозову показалось, что прошла вечность. Но вот уже рядом заветная дверь, вот Селена, упав на колени, лихорадочно поднимает что-то из травы, нажимает на кнопку и... и ничего не происходит. Глаза девушки округлились, она еще, раз за разом нажимала и нажимала клавишу, но результат был все тот же. Дверь хронокапсулы и не думала открываться.
  - Ну что, батарейки сели? - угрюмо поинтересовался Виктор, вытирая пот со лба. - Опять что-то не фурычит? Учиться надо было всем своим инструкциям, а не в самоволку на концерты бегать. Вот и добегалась, и теперь...
  Селена на его реплику не успела ответить ничего, да и фраза Полозова, так и, оставшись не завершенной, повисла в воздухе.
  И вот тут-то все и началось! Из кустов слева выскочили двое и бросились на Виктора. Оружия в их руках не было, значит живьем хотят взять, гады!
  Капитан, в самый последний момент отскочивший в сторону, увернулся, и, пропуская мимо ближайшего из нападавших, одновременно делая ему подсечку, рубанул ребром левой ладони по шее. Рубанул, и сам чуть было не взвыл от боли. Этот чертов швед, для красоты, что ли, а может из каких других соображений, вплетал в свою крысиную косичку что-то, напоминавшее металлический прут. И хотя враг не удержался на ногах и покатился по земле, левая ладонь Полозова беспомощно повисла, и второго драгуна ему пришлось, встречать обычным прямым хуком в челюсть.
  Этот оказался настоящим здоровяком и, хотя Виктор приложил его изрядно, смог удержаться на ногах, лишь отступив на пару шагов назад.
  Полозов тоже отступил назад, и тут по ушам резанул отчаянный крик Селены. Он обернулся и увидел, что еще один серо-голубой держит ее за руки, а второй вертит в руках серебристую коробочку пульта.
  Двое противников Полозова пришли в себя от секундного замешательства, и вновь кинулись на оперативника. Виктор рванул из кармана нож и, нажав на кнопку, выставил его перед собой.
  - Не подходите, гады, - угрожающе сказал он, прекрасно понимая, что шведов его пятнадцатисантиметровая игрушка не остановит. Просто хотел выиграть секунду-другую, чтобы успеть принять хоть какое-нибудь решение. Эх, если бы сейчас в руки палку длиной метра полтора!.. Впрочем, можно и не палку, а одну из этих жутких шпаг, которыми вооружены шведские кавалеристы. Когда-то, еще в школе, Полозов, насмотревшись "Трех мушкетеров", решил занялся фехтованием. Увлечение это длилось довольно долго, лет шесть, до самого ухода Виктора в армию, и надо сказать, что на спортивном поприще ему удалось достигнуть определенных результатов. Чемпионом он, конечно, не стал, но норму КМС - кандидата в мастера спорта - выполнил.
  Драгуны притормозили, переглянулись, и здоровяк, нехорошо улыбнувшись, медленно потянул из ножен свою угрожающих размеров шпагу. Его напарник тоже обнажил оружие и начал заходить на Полозова слева.
  Шведский клинок со свистом рассек воздух в нескольких сантиметрах ото лба Виктора. Спасло его лишь одно - то, что он поскользнулся на мокрой от росы траве и невольно упал на одно колено. "Все, кранты, - мелькнула в голове отчаянная мысль, - сейчас насадят на вертел, как куропатку..."
  Драгун вновь замахнулся, но внезапно лесную тишь нарушил гулкий выстрел. Швед покачнулся, выронил из руки оружие и, судорожно схватившись руками за живот, медленно осел на землю. Его напарник в замешательстве остановился, глядя куда-то за спину Полозова. Сзади раздались крики и лязг скрестившихся в схватке клинков.
  Времени на раздумье не было. Как бы то ни было, но было похоже на то, что кто-то подоспел им на выручку.
  - Ну, теперь держитесь, черти полосатые! - радостно заорал Полозов, подхватывая с земли выроненную убитым врагом шпагу. И вовремя! Металлическое жало метнулось к его груди, но старые навыки фехтования дали о себе знать. Врешь, не возьмешь!.. Удар, лязг металла о металл, металлические гарды столкнулись и совсем близко, всего в полуметре, Полозов увидел бешеные глаза и перекошенное лицо шведского драгуна. На секунду он даже почувствовал исходящий изо рта солдата тошнотворный запах чеснока и нечищеных зубов; а потом противники отскочили каждый на пару шагов, прикрываясь остро отточенными клинками.
  Швед повторил атаку, Виктор отбил ее без особого труда. "Только не зарывайся, не спеши, - говорил он сам себе, отбивая яростные удары. - Только не надо очертя голову кидаться вперед. Одна ошибка, неверное движение - и конец..." В данной ситуации, конечно, гораздо лучше была уверенная оборона. Виктор вообще не держал в руках клинок уже лет, этак, десять, а его противник жил войной, очевидно, не первый год. И шпаги тут были не спортивные, увенчанные специальным набалдашником с мудреным названием "пуандаре", а те, которые пронзали живую плоть насквозь, кромсали ее на части.
  Разъяренный успешной защитой Полозова, драгун усилил натиск. Его манера боя была довольно своеобразная; применялись как колющие, так и рубящие удары, что создавало Виктору, привыкшему к спортивному фехтованию, большие трудности. Правда, имелось слабое место и у шведа, оставлявшего при нанесении ударов сверху грудь практически открытой, но за эти доли секунды Полозову едва хватало времени, чтобы отбить разящий клинок. Виктор почувствовал, что с непривычки начинает выдыхаться; противник медленно, но уверенно, теснил его к густому кустарнику, стараясь лишить свободы маневра. Нужно было срочно что-то предпринимать. Еще взмах, выпад, уход в защиту и тут Полозов, наконец, решился.
  Он сделал вид, что ужасно напуган и отступает; драгун с ревом бросился на него, стараясь нанести рубящий удар сверху вниз. Но тут он просчитался. Полозов не стал парировать удар, а, быстро отскочив вправо, упал на землю, одновременно делая резкий выпад. Вражеский клинок прошелестел над самым ухом Виктора, раздался треск распарываемой материи, но в этот момент остро отточенное лезвие мягко вошло прямо в левый бок нападавшего. Швед застонал и, выронив шпагу, мягко осел на землю.
  Покончив с противником, Виктор, наконец, смог рассмотреть, что же в настоящий момент творилось возле хронокапсулы. А то, что там происходило, было вполне достойно театра или кинематографа, хотя, после всего пережитого за последние сутки, особого удивления у Полозова не вызывало.
  В нескольких метрах от толстой старой сосны, раскинув ноги в увенчанных шпорами ботфортах, валялось тело вражеского солдата с раскроенной головой. Другой драгун, отчаянно отбиваясь от своего противника - человека богатырского телосложения, облаченного в темно-зеленый кафтан с красными отворотами, медленно отступал к опушке леса. Немного поодаль, почти у самого колеса хронокапсулы, отчаянно сопя, катались в траве Селена и еще один швед, судорожно зажавший в руке большой кремневый пистолет.
  Быстро оценив ситуацию, Полозов, в несколько прыжков, подскочил к подмявшему под себя девушку врагу и что есть мочи огрел его по затылку граненым эфесом. Драгун обмяк, и, судорожно дернувшись, затих, уткнувшись лицом в траву.
  - Ты цела? - быстро спросил Полозов, помогая Селене подняться на ноги.
  - Я? Все нормально, Виктор Иванович, - ответила девушка, потирая щеку, на которой красовалась свежая ссадина. - Вот этот тип, - показала она на лежавшего без сознания кавалериста, - хотел в вас из пистолета выстрелить, а я не дала.
  - Ну, спасибо! А вот кто нас спас, хотел бы я знать...
  Оба с интересом стали наблюдать за происходящим в десятке шагов от них поединком. Даже неискушенному глазу сразу стало бы видно, что шансов в борьбе с рослым незнакомцем у последнего из нападавших было всего ничего. Он, очевидно, и сам это понял, поскольку после одного из выпадов внезапно бросил в своего противника шпагой и что есть мочи кинулся бежать прочь по лесной дороге.
  Человек в зеленом кафтане небрежно отбил летящее на него лезвие, плюнул вслед убегающему и, вложив свой клинок в ножны, неторопливо двинулся навстречу Полозову и Селене.
  - Вы, люди добрые, кто будете? Какого роду-племени? - спросил он, с ног до головы оглядев Виктора с его спутницей. - По говору вроде наши, русские, да вот только платье на вас какое-то странное, незнакомое. Виданное ли это дело, девице в мужские портки рядиться?
  - Мода у нас такая, - буркнул Виктор, быстро просчитывая в уме ситуацию. Видок у них, разумеется, еще тот! Он - в старом армейском "камуфляже" и девчонка из будущего в курточке всех цветов радуги и серебристыми волосами. Вопросов, конечно, будет масса, но тут уж деваться некуда, придется давать объяснения, поскольку на сей раз им, кажется, все же повезло. Но все равно - осторожность и еще раз осторожность. Собеседника для начала необходимо прощупать. Но в это время Селена смело вышла вперед и, широко улыбнувшись, сказала:
  - Здравствуйте! Меня зовут Селена. Я - студентка университета, а моего спутника зовут Виктор Иванович. Мы путешествуем в этих краях, вот на этом экипаже. Шведские солдаты напали на нас, захватили в плен, но нам удалось убежать. Если бы не вы, то нам бы совсем плохо пришлось. Мы вам очень признательны. С кем имеем честь?
  Незнакомец еще раз окинул их внимательным взглядом, посмотрел на стоящую в стороне хронокапсулу, и покачал головой.
  - И как же вы это путешествуете в вашей повозке, без лошадей что ли? Иль лошадей у вас тоже эти разбойники увели? Повозка, опять-таки какая-то странная... Да и не время сейчас, сударыня, для путешествий. Сами видите, что нынче творится. Уже к границе государства нашего вороги подошли. Добрые люди сейчас или по хатам сидят, носа за ворота показать боятся, либо с Карлом шведским не жалея живота своего бьются.
  Селена было уже открыла рот, но тут вмешался Полозов.
  - Да не гляди ты так на нас, словно мы воры какие. Русские мы, православной веры. На, смотри!.. - с этими словами он размашисто перекрестился. - Мы тебе представились, а теперь и ты, служивый, как моя спутница просила, свое имя назови. Али боишься чего?
  Нежданный спаситель усмехнулся.
  - Отчего же не назваться! А что не боюсь я никого, так это я в деле доказал, - кивнул он на неподвижно лежащие тела шведских солдат. - Я, судари мои, чай, на своей родной землице стою. А что касается имени... Егор Лужин я, верный слуга государя нашего Петра Алексеевича, Смоленского драгунского полка поручик...
  
  
  
  Глава 5
  Поручик Лужин
  
  
  Девушка и Виктор с интересом рассматривали своего спасителя. Росту в нем было под метр девяносто, а в плечах, как говорится, косая сажень. На слегка скуластом, с мужественным квадратным подбородком лице, словно приклеенные, резко выделялись густые, длинные, франтовато закрученные на концах кверху усы. Большие круглые карие глаза смотрели с легкой усмешкой человека, знавшего себе цену. На вид поручику было лет около тридцати пяти. Когда-то то ли сабля, то ли шпага прошлась по его лицу, оставив на левой щеке длинный, багровый, плохо заживший шрам, идущий аж до самого темени.
  Одежда его напоминала одежду шведских кавалеристов, но вот только кафтан на нем был зеленого цвета и не имел воротника. Из-под кафтана виднелись красный камзол, застегнутый на большие медные пуговицы и повязанный на шее черный галстук. Красные штаны были заправлены в высокие, изрядно потертые ботфорты из телячьей кожи. Талию офицера обхватывала широкая портупея с маленькой сумочкой, увенчанной витиеватым вензелем и широкими кожаными ножнами, в которых помещался широкий прямой палаш, скорее напоминавший рыцарский меч, а из-за пояса торчала рукоятка длинноствольного кремневого пистолета. Внешний вид драгуна завершала одетая слегка набекрень шляпа-треуголка, отделанная поверху потускневшим золотистым шитьем. Из-под треуголки виднелся краешек косо повязанной на голове тряпицы, на которой четко проступало бурое кровяное пятно.
  После всего того, что им пришлось пережить за эти неполные сутки, Полозова радовало одно: перед ним свой, русский. Ну, а уж со своим, россиянином, он надеялся как-нибудь договориться. Оставался только открытым вопрос: как это сделать...
  Поручик, тем временем, подошел вплотную к хронокапсуле и осторожно дотронулся затянутой в толстую кожаную перчатку рукой до ее гладкой блестящей поверхности.
  - Так, говорите, ваша повозка?.. - задумчиво спросил он у Селены несколько мгновений спустя, убедившись, что находящийся перед ним предмет вполне материален. - Я, надо сказать, на своем веку немало повидал, но такого... такого видеть не приходилось. Вот и драгунам шведским она, видно, приглянулась. А раз приглянулась, чего же не отобрать у слабого! Мало Карлу шведскому Европы стало, он уж и на Русь позарился, землицу нашу матушку сапогами своими поганит. А вы - молодая девица, - здесь, на границе Речи Посполитой, да всего с одним спутником. Далеко ль до беды! Хорошо я поблизости оказался, а что б делали, кабы драгуны шведские навалились на вас всем скопом. А вы без оружия, без лошадей, да еще на повозке какой то чудной...
  При его словах девушка потупила взор, не зная, что ответить, а Полозов, неопределенно хмыкнув, наконец, решился.
  - Да что тут скажешь, ваше благородие... Все верно. Да вот только оказались мы тут, если честно, не по своей воле. Машина эта наша, как это лучше объяснить... несколько необычная, что ли. Поломка у нас получилась, вот и кукуем, а тут еще эти шведы окаянные. Ты скажи лучше, какой нынче год тут у вас стоит на дворе?
  Брови поручика удивленно приподнялись.
  - Какой Господом нашим начертан, а какой еще? Одна тысяча семьсот восьмой от Рождества Христова, сентября четырнадцатый день.
  Ага, вот это уже теплее! Полозов постарался вспомнить школьный курс истории России, который ему вновь пришлось штудировать на четвертом десятке лет, так как его младший сын в прошлом году сломал ногу, и целый месяц не мог посещать уроки в школе.
  Итак - сентябрь 1708 года. Карл XII сосредотачивает войска на границе нынешних Смоленской и Могилевской областей. Территория современной Белоруссии входит в состав польского государства - Речи Посполитой. Смоленск - пограничная крепость. Именно на нее и нацелили удар шведы, намереваясь двинуться на Москву, но Петр I нарушил их планы. Столкнувшись с сильной русской армией, войска противника были вынуждены повернуть на Украину и двинуться по своему гибельному пути - прямиком к Полтаве...
  - Странный человек ты, сударь, - продолжал, между тем, Лужин. - И одет не по нашему, и говоришь как-то странно... Шутка ли, день, в котором живешь, позабыть! Кабы не видел, с каким остервенением на вас вороги накинулись, да не перекрестился бы ты по-христианскому обычаю, засомневался бы, что вы свои, русские.
  Полозов развел руками.
  - Да уж, какой есть! Просто история, что с нами приключилась, настолько чудная, что я в нее и сам поверить отказываюсь. Да вот и Селена это подтвердить может. Ну, а что касаемо одежды, так в ней в дороге сподручнее...
  Девушка ничего не ответила на его слова, а, пошарив в траве, подняла с земли серебристую коробочку пульта и, подойдя вплотную к двери, принялась водить ей около рукоятки. Но упрямая дверь так и не думала открываться.
  - Чем это спутница твоя занимается? - удивленно спросил Лужин Виктора, следя за бессмысленными, на его взгляд, манипуляциями.
  - Да замок, замок у нас заело, - объяснил Полозов. - Ну и не хочет открываться, хоть ты тресни.
  - Давайте подсоблю, - предложил драгун, положив руку на рукоятку торчавшего из-за пояса пистолета. - Хороший бой, я, помнится, из него замки амбарные сбивал.
  - Э, нет, брат, - усмехнулся Виктор. - Тут другая система. Ничего ты, поручик, из хлопушки своей не сделаешь. Этот замочек, я так понимаю, и автогеном не возьмешь. Вон, девочка наша как приуныла. Да и мне, если честно, что-то взгрустнулось. Похоже, придется у вас тут на житье-бытье обосновываться...
  "А поручик-то, не из любопытных, - подумал он про себя. - Интересно ему про нас узнать, это, несомненно, но хорошо держится, с достоинством, и с расспросами не домогается. Хотя, если поставить себя на его место, вопросов должно быть тьма..."
  Неожиданно Лужин резко метнулся в сторону и придавил к земле одного из лежащих на земле шведов, того самого, который боролся с Селеной и которого Полозов от всей души попотчевал по затылку тяжелым эфесом.
  - Стой, куда пополз, паскуда! От меня просто так никто не уходил, да и ты не уйдешь... не таких вязали...
  Лежавший, как оказалось, пришел в сознание и, пока они стояли, повернувшись к нему спиной, попытался тихонько отползти в сторону. И это ему почти удалось. Если поручик вовремя бы не спохватился, шведу вполне возможно и удалось бы скрыться незамеченным, ибо от густых зарослей кустарника его отделяло не более чем каких то пять-шесть метров.
  - Давай-ка, становить на ноженьки, а мы на тебя полюбопытствуем, - пробасил Лужин, словно кутенка поднимая своей здоровенной ручищей пленного за шиворот и ставя его на ноги.
  Полозов подошел поближе и от увиденного аж даже присвистнул. Перед ними, с взлохмаченными волосами, здоровенной ссадиной на лбу и опухшей нижней губой, озираясь, словно затравленный волчонок, стоял самый настоящий пацан лет шестнадцати. Щуплый, ростом примерно с Селену, он, тем не менее, был одет в форму, по своему покрою и качеству несколько отличавшуюся от мундиров остальных кавалеристов. Если судить по тонкому золотистому галуну, обрамлявшему обшлага кафтана, маленькому эполетику на плече и изящной треуголке, валявшейся на траве, мальчишка этот, несомненно, являлся шведским офицером.
  - А у нас, похоже, "язык" появился, - мрачно заметил Полозов, оглядев пленника с головы до ног. - Не мешало б допросить паршивца, да поинтересоваться: чего это мы им так вдруг понадобились. Вы, поручик, часом, по-шведски не изъясняетесь?
  - Да так, толмачу помаленьку, - живо отозвался тот. - За восемь лет войны и не такому научишься.
  Он наморщил лоб, словно что-то припоминая, а затем, тщательно подбирая слова, о чем-то спросил пленного, на что швед ничего не ответил и лишь отрицательно покачал головой.
  Поручик встряхнул его, словно пиджак на вешалке, и повторил свой вопрос.
  Офицерик задергался в могучих руках Лужина и, окинув присутствующих взглядом полным ненависти, гордо закинул голову назад и презрительно произнес несколько фраз на родном языке. Этим он, очевидно, пытался дать понять, что нисколько не боится взявших его в плен русских, хотя нетрудно было заметить, что у него при этом поджилки тряслись от страха.
  - Ишь, какой гордый! - усмехнулся поручик, - Не доволен он обращением, видите ли!.. Соплей перешибить можно, а какая стать... Ничего, милай, щас ты у нас заговоришь. Мы люди простые, служивые, нам ваши аристократические выходки совершенно ни к чему...
  Не выпуская мальчишку из рук, Лужин, прямо не вынимая ножен палаша из портупеи, быстро приловчился и слегка попотчевал ими юнца чуть пониже спины. Тот зашипел от боли, но продолжал упрямо молчать. Лужин хмыкнул и хотел уже повторить экзекуцию еще раз, как вдруг к ним подошла Селена. Надо сразу отметить, что вид у девушки был крайне удрученный.
  - Не выходит? - осторожно спросил ее Полозов.
  Селена покачала головой.
  - Я все перепробовала. И никакого толка. Господи, и зачем я только во все это ввязалась?..
  Она тихо всхлипнула, и большая прозрачная слеза скатилась по ее щеке. У Виктора противно засосало под ложечкой. Что ни говори, а ведь это из-за его настойчивости девочка попала в такую переделку. Да и он вместе с ней заодно... Подбодрить бы ее сейчас, успокоить, да вот только как?..
  Лужин оставил пленного в покое и недоумевающе посмотрел сначала на девушку, а затем на Полозова.
  - Проблемы у нас, поручик, проблемы, - пояснил Виктор, перехватив его взгляд. - Карета наша, похоже, того...
  Вид плачущей Селены не оставил безучастным и молодого шведа. Он перестал вырываться из рук Лужина, притих и с интересом стал рассматривать девушку. На некоторое время воцарилось вынужденное молчание. Первой нарушила его Селена.
  - А это что за тип? - безразлично спросила она, вытирая слезы с глаз и кивая на пленника. - Человеку плохо, а еще он пялится.
  - А вот это ты об этом сама его спроси, - посоветовал девушке Полозов. - Ты же у нас по-ихнему тоже изъясняешься. А нам он пока ничего не докладывал.
  Селена равнодушно пожала плечами и о чем-то негромко спросила юношу. Тот немного помедлил, уставившись взглядом на носки своих сапог, а затем, к удивлению Полозова и Лужина, что-то произнес ей в ответ.
  - Его зовут Аксель Пипперброк, - сказала Селена, обменявшись с юношей несколькими фразами. - Он корнет пятого драгунского полка, и ему со своими солдатами было дано задание охранять хронокапсулу...
  - Тише, - вдруг резко сказал Лужин, к чему-то прислушиваясь. - Кажется, с минуты на минуту сюда могут нагрянуть его сотоварищи. Если вы снова не хотите оказаться в их лапах, предлагаю поскорее отсюда убираться.
  - Пожалуй, ничего другого нам не остается, - согласился с ним Виктор. - А что с корнетом будем делать?
  - С собой возьмем, - не раздумывая ответил поручик, доставая из глубокого кармана кафтана кусок веревки. - Он нам еще пригодится. Авось узнаем от него еще чего интересного. А вы, сударь, следуйте за мной.
  - Добро. Я позабочусь о нашей очаровательной спутнице, а вы, поручик, уводите пленного в лес.
  - Как в лес... в какой лес? - удивленно спросила Селена.
  - В самый обычный. Ты что, не поняла? Скоро тут будет море королевских драгун. Или ты желаешь продолжить с ними знакомство?
  - Но как же хронокапсула? Нет, я не пойду, - заупрямилась девушка. - Это же наша единственная надежда...
  - Какая, к дьяволу, надежда! - взорвался Полозов, сгребая Селену в охапку и волоча ее в заросли. - Толку теперь от твоей хронокапсулы! Ноги надо уносить, а там что-нибудь придумаем!
  - Нет... Вы не имеете права! - сдавленно закричала девушка, пытаясь вырваться из железных объятий оперативника. - Оставьте меня, немедленно!..
  Но Полозов, не обращая внимание на ее сопротивление, продолжал тащить Селену вглубь леса, подальше от опасного места. Несколькими шагами впереди, среди зарослей, мелькал зеленый мундир Лужина, гнавшего перед собой связанного корнета Пипперброка.
  Продравшись через густые заросли, они оказались на живописной лесной поляне, со всех сторон окруженной густыми елями. Чуть поодаль виднелся молодой сосенник, а у самой опушки к дереву была привязана рослая гнедая лошадь под высоким кавалерийским седлом.
  - Ваша лошадь, поручик? - спросил Полозов, переводя дух.
  Тот кивнул.
  - Транспорт, значит, у нас какой никакой, а есть. Одна лошадка на троих - это уже что-то. Надеюсь, вы, поручик, будете так любезны, оказав заблудшим путникам посильную помощь?
  - Какой разговор, - прогудел Лужин. - И тебе, сударь, и спутнице твоей помогу, чем смогу.
  - И на том спасибо, - задумчиво сказал Виктор, прокручивая в голове сложившуюся ситуацию. - А то видишь, как девочка наша горюет. Жалко, конечно, ее агрегата, да вот только с голой пяткой против мушкетов не попрешь.
  - И что вы только наделали?- горестно отозвалась смирившаяся со своей судьбой Селена. - Ну почему, объясните вы мне, почему?..
  - Тьфу ты, Господи! - разозлился Полозов. - Ты что, действительно собралась идти к шведам в лапы? Ну сама подумай: если ты не можешь попасть внутрь, то им этого и подавно не дано. А время идет. Сама же говорила, что ваши вот-вот должны прибыть. А пока отсидимся где-нибудь в укромном месте. Неужели спасатели твои нас не сыщут?
  Селена на мгновение задумалась.
  - Но хронокапсула?
  - Ну не разберут же они ее по винтикам за какие-то сутки. Хотя... Хотя приглядеть не мешало бы.
  Полозова неожиданно охватил самый настоящий азарт. Вот это приключение! Такое разве что только в кино увидеть можно! Если честно, то его тоже волновала судьба Селениного аппарата. Жаль, что он попал шведам в руки, да тут ничего не поделаешь. Но просто так уходить не хотелось. Необходимо было принять решение.
  - Вот что, поручик, - обратился Полозов к подошедшему к ним Лужину. - Тут такая ситуация. Экипаж наш нам очень нужен. Подробности я позднее объясню. Ты только скажи: далеко ли твои товарищи и могут ли они нам подсобить?
  Поручик покачал головой.
  - Да не близко. Я одиночкой шел в Смоленск к тамошнему воеводе с поручением от графа Шереметева. А на обратном пути тут в лесу на шведов и нарвался. - С этими словам он показал на свою перебинтованную голову. - Вчера вечером это было. Вот и решил разведать, что к чему; сколько войска здесь у них, да какого, чтобы потом командующему доложить. А сегодня поутру на карету вашу и набрел.
  - Ясно. Тогда давай так поступим. Я сейчас отлучусь на некоторое время. Уж очень мне хочется посмотреть, что эти паразиты возле имущества нашего делают. Ты пока пригляди, пожалуйста, за спутницей моей да за этим чертовым корнетом. А когда вернусь, расскажу тебе все как есть. Ну а если не свидимся больше, то уж ты будь любезен вот ее, - он показал на Селену, - к нашим вывести.
  - Ну что ж, - почесал затылок поручик. - Надо так надо... Все сделаю, как ты просишь, не сумлевайся. Только вот оружия у тебя нет. Подожди-ка...
  Он направился к своему коню, покопался в седельной сумке и спустя мгновение сунул Полозову в руки большой двуствольный пистолет, украшенный серебряной инкрустацией.
  - Вот, держи... Заряжен, бой превосходный. Я его у шведского офицера в баталии под Ямбургом взял. Англицкая работа... Может пригодится. А вообще, по-хорошему, надо б и мне с тобой пойти.
  Виктор решительно помотал головой.
  - Нет, один пойду. Да я и не надолго. Только гляну - что к чему, да тут же и вернусь. Только ты уж, поручик, покажи, как с пистолетом этим управляться; не знакома мне, к сожалению, система такая...
  
  
  
  Глава 6
  Черный всадник
  
  
  Спустя несколько минут Полозов уже продирался сквозь густые заросли обратно к дороге, на которой они оставили хронокапсулу, и возле которой, судя по доносившимся оттуда голосам и лошадиному ржанию, уже вовсю хозяйничали шведы. Основной задачей теперь было подобраться к ним как можно ближе и, при этом, остаться незамеченным. Хотя надо было отметить, что его камуфлированный костюм и ботинки "с берцами", для этой цели подходили больше, нежели неудобные длиннополые кафтаны и здоровенные ботфорты со шпорами, надетые на его противниках.
  Еще десяток шагов, и впереди, среди кустов, замаячила серая полоска дороги. Полозов лег на землю и осторожно, по-пластунски, пополз вперед, сжимая в правой руке рукоятку тяжелого и неудобного пистолета, данного ему Лужиным. Что ни говори, а табельный "Макаров" да пяток обойм к нему оказались бы сейчас, как никогда, кстати. А еще лучше - АК-74У с полным магазином и пара гранат...
  Виктор скривился. Мечты, мечты... Нет ни "Макарова", ни гранат, ни автомата, а есть только вот эта неуклюжая хлопушка, в которой всего лишь пара зарядов. От мешочка с пулями и порохом, предложенных поручиком, Полозов отказался наотрез. Все равно, если что случится, времени на перезарядку не будет, да и зарядить самостоятельно этот допотопный "громыхальник", не имея соответствующих навыков, ему просто не удастся.
  Удобная точка для наблюдения нашлась сразу. Несколько поваленных ураганом деревьев образовывали прекрасное укрытие, а впереди, метрах в тридцати, среди зеленых ветвей довольно четко просматривались хронокапсула и окружавшие ее шведские солдаты. А вот и капитан Армфельт, нервно прохаживающийся взад-вперед вдоль красного борта. Поодаль стояла пара лошадей в упряжке, и несколько драгун в серо-голубых мундирах бестолково суетились у передней части аппарата, тщетно пытаясь прикрепить к ней оглобли.
  От этой сцены Полозов не мог сдержать улыбки. Однако смех смехом, а эти чертовы шведы, по-видимому, решили утащить машину в свой лагерь. Правда у них пока не получается ни фига, но а если вдруг что и выйдет?.. Селену от этого вообще удар хватит. Она, было, тоже поначалу рвалась идти вместе с Виктором; пришлось даже на нее цыкнуть построже, чтобы успокоилась девчонка.
   Вдалеке раздался цокот копыт. Виктор насторожился. Шведский капитан тоже поднял голову, засуетился и бросился навстречу вновь прибывшим. Сквозь листву Полозов увидел рослого белоснежного коня, с которого легко соскочил человек, с ног до головы одетый во все черное. Черными были и мундир, и блестящие лакированные сапоги, и длинный, до земли, плащ. Лишь перо на бархатном берете и подкладка у плаща были ярко алого цвета. Лица вновь прибывшего со всей отчетливостью разглядеть было невозможно из-за приличного расстояния и падавшей тени, но, судя по выбивавшимся из-под берета седым прядям, человек был далеко не молод. Судя по той почтительности, которую проявлял к нему молодой капитан, приехавший был большим чином.
  "Вот зараза, - с раздражением подумал Полозов, до которого довольно четко доносились голос о чем-то докладывавшего Армфельта и редкие короткие реплики незнакомца, - как жаль, что я не понимаю шведского. Наверное, действительно стоило взять с собой Селену или, на худой конец, Лужина. Разговор, несомненно, касается нас и хронокапсулы..."
  Судя по тональности, драгунскому капитану приходилось не сладко. Собеседник был явно им недоволен, поскольку голос Армфельта становился все более и более неуверенным и сбивчивым, а реплики человека в черном плаще, наоборот, становились все более и более громкими, почти переходящими в крик. Стоявшие в сторонке солдаты боялись даже пошелохнуться. Наконец черный всадник с раздражением махнул рукой, что-то вполголоса сказал уставившемуся на носки своих ботфортов капитану и ободряюще похлопал его затянутой в черную перчатку рукой по плечу. Армфельт от этого сразу встрепенулся, лихо щелкнул каблуками и, резко поклонившись, опрометью бросился выполнять полученные указания. Что касается незнакомца, то он медленно, почти торжественно, приблизился к хронокапсуле и бережно, даже можно сказать - нежно - погладил ее гладкий блестящий борт, что-то бормоча себе при этом под нос. Затем он неторопливо повернулся и обвел взором прилегающие к дороге кусты, словно надеясь увидеть там следы беглецов. А потом его взгляд остановился на затаившемся за толстым древесным стволом Полозове. Виктора словно мороз продрал по коже. Казалось, что взгляд черного всадника незримо проникает сквозь лесную чащу, парализует, лишает воли... Оперативник невольно втянул голову в плечи, а когда, спустя несколько секунд, вновь выглянул из-за дерева, возле хронокапсулы уже никого не было. Лишь только десятка два спешенных драгун с зажатыми в руках мушкетами, выстраивались в цепочку вдоль опушки, да Армфельт, с рукой, небрежно положенной на эфес шпаги, нервно дефилировал вдоль их строя.
  "Фу ты, черт! Пронесло... - с облегчением подумал Полозов. - Что-то я стал нервный, какой-то, в последнее время. Да и не мог он меня за деревьями увидеть. Но вот Армфельт, похоже, получил приказ прочесать окрестности, а вот это уже хуже. Пора отсюда убираться поскорее, да уводить Селену с поручиком..."
  Вернувшись на место, где он оставил своих новых знакомых, Полозов увидел сидящую под деревом Селену, оживленно беседовавшую с пленным корнетом, и Лужина, подтягивавшего подпругу у своего жеребца. Услышав шорох, поручик мигом выхватил из-за пояса пистолет, но, увидев Виктора, сразу опустил оружие.
  - Надо отсюда уходить, и причем - немедленно, - не тратя понапрасну времени, заявил Полозов. - Шведы собираются прочесывать лес, самое позднее, через четверть часа, здесь будут.
  Что самое удивительное - Селена, на сей раз, возмущаться не стала, а молча поднялась с земли, и, подойдя к Полозову, тихо спросила:
  - Это действительно необходимо, Виктор Иванович?
  - Необходимо, - ответил он, глядя прямо в глаза девушки. - Другого выхода у нас нет, к сожалению. Их там десятка три, а то и больше, а нас всего двое с поручиком. Да еще вот этот... - кивнул Виктор на сидевшего под деревом связанного Пипперброка, - проблема на нашу голову. И что с ним только делать?
  - И думать нечего, - усмехнулся Лужин. - Придется с собой тащить, не то, если его отпустить, он всю эту свору на наш след наведет. Да и я все ж хочу с ним еще по душам побалакать. Спутница твоя ему видно приглянулась, разговорился сопляк, пока тебя не было. Глядишь, что интересное и выпытаем. Вы, сударыня, садитесь-ка на коня моего, дабы ноги свои понапрасну не мозолить. А мы - люди ратные, не одни сапоги в своей жизни стоптали, мы и пешком как-нибудь дотопаем.
  - А есть куда топать-то? - мрачно спросил Полозов.
  - А то как же! Есть тут, сударь, неподалеку одно местечко. Версты четыре будет, али около того. Смолокур там живет с сыном. Место глухое, тихое. Не доберутся дотуда шведы, коль дорогу кто-либо не укажет. Опять же - не далече. Вы ж, я так понимаю, поближе к повозке этой своей находиться желаете, так это в самый раз будет.
  Селена закусила губу, и, ни слова не говоря, подошла к драгунскому коню, и легко вскочила в седло. Краем глаза Полозов заметил, что на лице Лужина мелькнула легкая улыбка одобрения.
  - Давай-ка и ты, соколик, подымайся на ноженьки, - сказал поручик молодому шведу, добавив затем пару фраз на его родном языке. - А коль бежать вздумаешь, так во... - он для пущей убедительности показал корнету свой здоровенный кулак, - пришибу как вошь.
   Пипперброк насупился, но покорно поднялся на ноги.
  - Ну что, готовы? - оглядел Полозов своих спутников. - Что ж, ведите, поручик.
  
  
  Глава 7
  В лесной смолокурне
  
  
  Полозова разбудил веселый девичий смех. Виктор потянулся, словно сытый кот возле печки, нехотя открыл глаза и прислушался. Смеялась Селена. Спустя некоторое время раздались звонкие хлопки в ладоши и крики "Браво!".
  "Ишь как ее прорвало, - подумал Полозов, - а ведь еще утром была совсем словно пришибленная. Наверное - поручик ее развлекает, а то кому ж еще!.. Да это и хорошо. Девчонка, хоть и из будущего, а никак ей в сложившейся ситуации не разобраться. А общение с человеком, жившим за полтысячи лет до ее родного времени студентке-историку только пойдет на пользу. Во всяком случае - отвлечет на некоторое время..."
  Он поудобнее устроился на свежем душистом сене, подложил руки под затылок и предался размышлениям. Судя по солнечным лучам, падавшим из узкого оконца на стене сарая, время близится к вечеру. Стало быть - уже сутки, как они находятся здесь - в начале восемнадцатого века, считай в самом разгаре сражений Северной войны, а спасателей из будущего, на которых уповала Селена, все нет. Если честно, то он, когда просыпался, надеялся, что все это - просто обычный сон, однако, увидев грубые бревенчатые стены, плохо отесанный потолок, нехитрые старинные инструменты крестьянского быта в углу сарая, понял: все это произошло с ним на самом деле...
  До лесной смолокурни, куда повел их поручик Лужин, добрались часа за два. Было около полудня, когда они, наконец, выбрались с поросшей густой травой тропы и вышли на широкую просеку. На ее противоположной стороне, под высокими мачтовыми соснами приткнулся небольшой приземистый дом с крытой жердями и мхом крышей. Рядом с домом располагались старый покосившийся сарай и еще какие-то надворные постройки. Все это было огорожено невысоким, около метра высотой, плетнем, возле которого бродило с полдюжины кур во главе с пестрым петухом, из хвоста которого торчало лишь несколько облезлых перьев.
  Откуда-то из-за сарая неторопливо выбрался большой всклокоченный пес, оскалил было клыки на незваных гостей, зарычал, но, увидев поручика, успокоился и даже несколько раз вильнул хвостом.
  - Что-то хозяев не видно, - заметил Полозов, - ни души в округе. Попрятались что ль от шведа...
  - Не, здесь должны быть, - ответил Лужин. - Я сюда не далее чем третьего дня заезжал. Если не в хате, то в смолокурне должны быть. Это там, - показал он рукой на деревья, возвышавшиеся за убогой хижиной, - в лесу, шагов триста. Эй, Архип, открывай ворота, встречай гостей!
  Прошло еще с пару минут прежде чем скрипнула дверь, и в образовавшейся щели блеснул настороженно смотревший на прибывших человеческий глаз. Спустя мгновение дверь отворилась, и на пороге появился кряжистый черноволосый мужик в измазанной смолой холщовой рубахе и залатанных портках. За его спиной, почти упираясь головой в притолоку, возвышался рослый румяный парень с торчащими во все стороны русыми кудрями. В руках хозяина был зажата здоровенная суковатая дубина.
  - Ты что, Архип, не признал, чай, посланца государева? - с усмешкой спросил поручик оторопевшего смолокура. - А я вот заглянул к тебе на огонек, да еще не один, а с сотоварищами. Приютишь на денек, али как?
  Хозяин отставил в сторону дубину, разгладил жилистой ладонью свою густую спутанную бороду, и, степенно поклонившись, сказал:
  - Добрым людям мы завсегда рады, а государевым воинским людям особливо. Прости, ваша милость, что ждать заставил. А я уж думал, что ты сейчас далече от этих мест. Время лихое пришло. Не далее чем вчера сила вражья в наших краях объявилась.
  - То-то и оно, - кивнул Лужин. - Короля шведского Карла верные псы... Того я и здесь. А со мной, - он показал на Селену и Виктора, - вот эти путники. Шведы у них повозку отобрали, а самих в полон увести хотели, да я вовремя вмешался. Помочь им надобно, укрыть на время.
  - Какой разговор, милости просим, - хозяин повернулся к молча стоящему у него за спиной юноше. - Ну что стоишь как истукан, Митьша? Поклонись господам, да проводи их в хату. А вы, господа хорошие, не обессудьте, что у нас все по-простому. Люди мы небогатые, но со всей душой...
  - А еще пленник со мной, офицер шведский.
  - И его пристроим. Куда прикажешь, ваша милость, - в чулан его схоронить, али в подпол?
  Поручик в раздумье поглядел на бледного Пипперброка, связанные руки которого были прикреплены к луке седла.
  - В подпол оно, конечно, надежнее...
  Архип молча кивнул и сделал знак сыну, но тут вмешалась Селена.
  - Нет, что вы...нельзя так. Не надо его в подвал. Он же себя хорошо ведет, смирно. Да и какой от него вред? И устал Аксель не меньше нас.
  Полозов устало махнул рукой.
  - Черт с ним, поручик, пусть корнета в чулане поместят. Только узлы что б надежные были, а то убежит, неровен час.
  Митьша отвел пленника на отведенное ему место, а хозяин повел гостей внутрь своего дома.
  Жилище смолокуров особой роскошью не отличалось. Довольно большое пространство в единственной горнице занимала русская печь; посередине комнаты стоял грубый деревянный стол, по бокам - почерневшие от старости лавки. Солнечный свет еле-еле пробивался в маленькие узкие оконца под самым потолком. В дальнем углу, под висевшими на стене образами, тускло горела лампадка. Потолок был так низок, что рослому поручику даже пришлось слегка пригнуться, чтобы не зацепиться шляпой за выступавшие балки.
  Лужин широко перекрестился на икону и уселся на лавку, опершись руками на эфес палаша. Его примеру последовали и Полозов с Селеной. Причем девушка сделала это с самым серьезным видом, да еще что-то прошептала, смиренно потупив глаза и уставившись в пол.
  "Вот артистка! - мысленно восхитился Полозов. - Ну прямо кающаяся Мария Магдалина! И этому их там в двадцать четвертом веке учат что ли? Хотя - не мудрено. Она ведь все-таки историк, хоть и будущий, да еще готовится к экспедициям во времени. А может и там, триста лет спустя, люди верят во что-то такое, мало ли чего..."
  - Вы, верно, устали с дороги? - поинтересовался между тем Архип. - Можно, если господа пожелают, и баньку истопить. А пока прошу откушать, чем Бог послал...
  Пища действительно была скромная: колючий черный хлеб из муки грубого помола, домашний квас, каша и квашеная капуста. Правда поручик сбегал на двор и принес залежалые в седельной торбе припасы: кусок копченого окорока килограмма на полтора, ржаные сухари да оплетенную флягу, в которой, по его словам, еще было немного голландского грога.
  Обедали молча - слишком велика была усталость от пережитого нервного напряжения. Лужин поначалу пытался шутить, стараясь развлечь Селену, но, увидев, что голова девушки все чаще и чаще бессильно склоняется набок, сразу посерьезнел и притих. Хоть ему, очевидно, и хотелось побольше узнать о людях, которым он взялся помогать, на свою голову, но, видя, что и Полозов чувствует себя не намного лучше Селены, с расспросами решил повременить.
  Не забыли и пленного корнета. Поручик лично отнес ему в чулан большой ломоть хлеба с ветчиной, тарелку каши и жбанчик квасу. После этого смертельно уставшие Селена и Полозов расположились в сарае, в охапках душистого сена, а Лужин, заявивший, что он нисколько не устал и в отдыхе не нуждается, вызвался нести охрану.
  Спустя несколько минут Виктор и девушка уже спали без задних ног, а поручик, прикрыв их своим широким плащом-епанчой, подкинул сена коню, и расположился на крыльце, где занялся чисткой оружия...
  Полозов откинул в сторону полу плаща и резко встал на ноги. Отряхнул брюки от приставших к ним соломинок и, подойдя к двери, распахнул ее наружу. Предзакатный солнечный свет ударил в глаза, а легкий ветерок принес запахи лесной хвои, смолы и дыма. Стоял прекрасный теплый вечер, один из тех последних сентябрьских вечеров, которые еще напоминают о уже прошедшем лете, а впереди долгие месяцы ненастья и холода, унылой промозглой осени и зимней стужи.
  А на поляне перед домом развернулось целое представление. Под аплодисменты и одобрительные возгласы сидевшей на крыльце Селены, Лужин демонстрировал свое умение владеть клинком. Для удобства он скинул кафтан и камзол и остался в белой полотняной рубахе. В сторонке, возле колодца, скромно примостился Митьша.
  Виктор облокотился об подпиравший крышу сарая столб и с большим вниманием начал наблюдать за упражнениями поручика. Судя по тому мастерству, с каким драгун обращался с холодным оружием, было видно, что вояка он старый и многоопытный. Самое интересное наступило тогда, когда Лужин взял в левую руку трофейную шведскую шпагу, и начал вольтижировать обеими руками. С ногами, расставленными на ширину плеч, поручик с такой скоростью крутил "восьмерки" и "мельницы", что лезвия клинков, казалось, превратились в легкий серебристый туман, а сам Лужин в этот момент напоминал стоящий на взлетной полосе двухмоторный транспортный самолет, с вращающимися на холостых оборотах винтами.
  Да, много надо было труда положить офицерам и солдатам созданной царем Петром молодой российской армии, чтобы на равных противостоять прошедшему огни и воды и закаленному во многих войнах противнику. В жару и холод, будни и праздники, оттачивали они свое мастерство, дабы потом с честью пронести славу русского оружия через века. И сейчас, глядя на здоровяка-поручика, Полозов как никогда проникся уважением к своим суровым предкам.
  Примерно подобное чувство в тот момент наверняка испытывала и Селена, не сводившая с Лужина восторженных глаз. Похоже, страсть к науке побежала, и испуганная растерявшаяся девчонка, попавшая в экстремальную ситуацию, постепенно превращалась в стойкого, уверенного в себе ученого-исследователя.
  Увидев вышедшего из сарая Полозова, поручик прекратил свои упражнения, воткнул в землю шпаги, и направился навстречу Виктору.
  - Проснулся, сударь? Как почивать изволил? Мы уж, ты прости, будить тебя не стали.
  - Да спасибо, поспал немного. А вы тут, я гляжу, времени зря не теряете.
  - Вот, решил размяться малость. А ты, сударь, не желаешь попрактиковаться? Могу кампанию составить. Я, если по совести, никак не могу забыть, как ты того шведского драгуна на шпагу нанизал. Опять же - манира у тебя в фехтовании мне незнакомая. Да и шпагой владеешь, вроде бы, как и уверенно, но только словно в руках ее давно не держал.
  Виктор посмотрел на стоящего против него Лужина и невольно улыбнулся. Чувствуется в поручике профессионал, ничего не скажешь! Ведь сразу, с первого взгляда приметил, что он - Полозов, в принципе, клинком владеть может, да вот только давно за это дело не брался. А что если, правда, попробовать? Нет ведь сейчас ни автоматических пистолетов, ни легендарного "Калашникова", ни громкоголосых установок "Град", ни танков, ни машин. Нынешнее огнестрельное оружие примитивно и громоздко, и выживает тот, кто виртуозно владеет клинком - палашом, кинжалом, шпагой. И тут сейчас дело пахнет не книжной и киношной романтикой, всякими там тремя мушкетерами, капитаном Бладом да неунывающим Фанфаном-тюльпаном, а очень дорогой ценой, ставкой в которой может быть и жизнь, если не суметь постоять за себя.
  - Ну что ж, - сказал он вслух, - не ошибся ты, поручик! Давненько мне в руки шпагу брать не доводилось, да жизнь, вот видно, заставила! Поэтому уж прошу тебя, помоги забытое вспомнить.
  - Изволь, сочту за честь! - Поручик выдернул из травы шведскую шпагу и бросил ее Полозову. Тот без особого труда поймал ее за рукоять. - Не побоишься на остром клинке экзерцицией заниматься? Если что, то можно для начала лезвие защитить...
  Виктор взвесил оружие в руке. Конечно, спортивная рапира гораздо легче, да и короче, но, тем не менее, метровая шпага была прекрасно сбалансирована и удобно лежала в ладони. Он сделал несколько пробных выпадов, а затем резко рассек, словно разрубил, перед собой воздух крест накрест. Размял, как когда-то на тренировках, плечевой пояс, поработал кистью, потом сбросил на траву камуфлированную куртку и встал в стойку.
  - Ну что ж, начнем!
  Тут, надо сразу признать, Полозову пришлось попотеть так, как он не потел даже в лучшие годы занятий в юношеской спортивной школе. Поручик, казалось, был неутомим и, плюс ко всему, фехтовальщик оказался отменный, тянувший, по современным меркам, минимум на звание мастера спорта. Лезвие его палаша постоянно грозило Виктору, заставляя последнего уходить в глухую защиту, без всякой надежды на выигрыш. Это было не легкое и изящное спортивное фехтование, нет! - это была крайне жесткая и стремительная методика ведения боя, благодаря владению которой человек, живущий и сражающийся в эту грозную эпоху, мог рассчитывать на то, чтобы выжить.
   Пару раз Лужин делал хитрые, незнакомые Полозову финты, и шпага, казалось, сама вылетала из рук оперативника, отлетая в траву на несколько метров. Он уже, было, хотел бросить это занятие, но Лужин вновь и вновь заставлял его становиться в позицию и начинать все снова. Тем не менее, после нескольких неудач, Полозову уже начали удаваться некоторые премудрости, которые показывал ему драгун. Виктора, как в былые годы, охватил спортивный азарт, и он забыл обо всем...
  
  
  
  Глава 8
  Слуга государев
  
  
  Солнце уже начинало садиться, когда, наконец, поручик отступил назад и, отсалютовав палашом, предложил закончить урок.
  Выжатый словно лимон Виктор угрюмо кивнул и молча побрел к колодцу. Сбросил ковбойку, вылил на себя ведро ледяной воды - вроде немного полегчало. Словно из-под земли появился Митьша, подавший гостю чистый кусок льняного полотна.
  - Славненько размялись, славненько! - приговаривал, отфыркиваясь, словно морж, умывавшийся поодаль Лужин, в котором, казалось, не было ни крупицы усталости. - А ты, сударь, шпагой неплохо владеешь, ой неплохо! Я ж тебя специально проверить вздумал, устоишь, али нет... У нас так в полку далеко не всякий наперво сможет тяжбу такую снесть, а ты сдюжил. Злости, задору молодецкого, боевого, маловато, а так...
  Он поклонился Селене, протянувшей ему полотенце, и начал докрасна растирать спину и грудь грубым полотном. Полозов набросил на плечи куртку и, присев на край колодца, стал за ним наблюдать.
  Сложен их новый знакомый, надо было сразу признать, отменно. С мускулатурой такой разве в кинобоевиках играть главных героев, от женщин отбою не будет, это точно! Вот и Селена, не гляди, что из будущего, да и то с него глаз отвести не может. И шрамы на груди и на боку не наложенные умелым гримером, а самые настоящие, не иначе как в бою полученные...
  - А ты, ваше благородие, вижу меченый, - сказал Полозов, показывая на изуродованный бок и звездообразные метки на правом плече и груди драгуна. - Кто постарался, если не секрет?
  - Да какой тут секрет, - отмахнулся поручик. - Когда второй десяток лет в походах да битвах, где ж тут уберечься. Вот это, - провел он рукой по боку, - от багинета шведского, еще под Нарвой, а вот это, - показал он на грудь, - это недавно, при Калише, картечью зацепило.
  - А с лицом, с лицом у вас что? - тихо спросила Селена, глядя на Лужина жалостливыми бабьими глазищами.
  - Ах, это!.. - поручик скосил глаз в сторону, словно пытаясь разглядеть багровый рубец во всю щеку. - Молод был, неопытен... При Азове конфузия сия вышла, дюжину годков назад. Пошли душегубы-янычары султанские на вылазку супротив нашего редута, ну и пришлось отбиваться, покуда подмога не пришла. Вот один из этих собак мне метину своим ятаганом на всю жизнь и оставил.
  - А вы?
  - А что я... - усмехнулся поручик. - Я ему - басурману полбашки бердышом снес, мозги наружу. - Он посмотрел на испуганное личико собеседницы, неожиданно засмущался и добавил, натягивая на свои широкие плечи нижнюю рубаху: - Простите, сударыня, за язык мой солдатский. Негоже, конечно, молодой девице про смертоубийства такие говорить. И ты, сударь, прости, коли что не так...
  - Да ладно, - отмахнулся Полозов, - мы тоже люди служивые, и не такое слышали, а дама наша историей увлекается, так что ей рассказы твои, я думаю, крайне интересно послушать. И вот еще что... что ты зарядил - "сударь", да "сударь"... Я, конечно, понимаю, по этикету положено, или как, но мы люди не гордые, да и не время, я полагаю, для обхождения. Может, будем, если не возражаешь, конечно, друг к другу попроще обращаться? Меня Виктором Ивановичем зовут, - Виктором, стало быть, а красавицу нашу - Селеной. Она, я думаю, возражать тоже не будет. Не будешь, солнышко? - повернулся он к девушке. Та прыснула в ладошку и быстро-быстро закивала головой, сдерживая смех. - Не будет. Тебя, вроде ты говорил, Егором кличут, а по батюшке как?
  - Кузьмой батюшку звали... А супротив того, что ты сказал, я не возражаю. Человек я простой, без всяких там "фу-ты, нуты", а посему так и порешим...
  Пришел хозяин, низко поклонился гостям и пригласил отужинать, чем Бог послал.
  - Слушай, Егор Кузьмич, - шепнул на ухо Лужину Виктор, когда они подходили к лачуге смолокуров. - А что, хозяйки нет у них?
  - Прибрал Господь хозяйку, Иваныч, - так же тихо молвил поручик и перекрестился. - Горячка с ней приключилась пару лет тому по зиме, да и померла в одночасье бедняжка. Хорошо хоть детей на ноги поставить успели. Дочку замуж выдали, на хуторе она жительствует, верстах в тридцати отсель, ну а сын младший Митьша - батяне помогает. Огонь парень, все на войну рвется, да отец не пускает. Вдвоем вот и обитают тут, в лесной глуши. Воевода смоленский у них смолу покупает, для нужд молодого флота российского.
  - А что ж они сегодня не работают, праздник какой или выходной?
  - Да какой праздник? - отмахнулся поручик. - Шведа окаянного привлечь боятся, вот и весь ответ... Ты заходи, заходи в дом то...
  На ужин подали простоквашу и гречневые блины с медом. Блины были изумительны, мед вообще великолепен. Во фляге поручика осталось еще и по чарке для согрева. Селена не удержалась и поинтересовалась - кто занимался стряпней, на что хозяйский сын, потупив глаза, стыдливо ответил, что это его рук дело и научился он этому от покойной матушки. "Ну и хорошее дело, - рассудительно заметил на это Лужин, - и мужику сие дело не помеха. В Европах вот, первые повара не бабы, а мужики. Вот взять, к примеру, Фельтона, - государева повара. Так государь на него чуть ли не Богу молится, ни на шаг от себя не отпускает, а ведь Петр Алексеич толк в хорошей кухне знает, хотя и солдатской трапезой не брезгует, да..."
  После еды немногословные хозяева принялись убирать со стола, а Лужин, Полозов и Селена вышли подышать свежим воздухом.
  - Славно, однако, - крякнул Виктор, усаживаясь на обрубок бревна и по привычке сунув руку в карман за сигаретами и не обнаруживая ничего, кроме старых табачных крошек. - Вот, зараза! А я, братцы, остался без курева! Что б этих шведских драгун черти взяли, курить охота, спасу нет...
  - Так в чем же дело? - изумился поручик. - И табачок найдется, и лишняя трубка, коли не побрезгуешь.
  Он не на долго отлучился, принес две глиняные трубки, огниво и кожаный кисет, затем набил трубки табаком и протянул одну из них Полозову.
  Виктор, сроду не куривший трубки, осторожно сделал первую затяжку. Прикрыл глаза и выпустил вверх густой клуб дыма. Ничего, терпимо! Табак был крепок, но непривычно ароматен и не напоминал ни одну из знакомых марок сигарет.
  - Ну что, хорош табачок? - улыбаясь, поинтересовался дымивший, словно паровоз Лужин.
  - Хорош, хорош...
  - Настоящий, турецкий... Достал вот, по случаю. Жаль только - кончается мой запас. Придется на голландский переходить, да что поделаешь...
  - А вы давно царю Петру служите? - неожиданно задала вопрос Селена.
  "Ишь, шустрая! - подумал про себя Полозов. - Времени зря не теряет. Оно верно, материал-то какой интересный для девчонки-историка. Это тебе на "Битлы", дорогуша, и не поп-музыка, это - Большая История..."
  - Я-то? - Лужин прищурился. - Да уж тринадцать годков скоро стукнет. Я ведь, как и говаривал вам, человек простой, из мужиков. Еще с малолетства при боярине нашем Тите Лукиче Сухорукове в конюхах ходил. Конюшни у него знатные были под городом Воронежем. И был у нас на конюшне конь; не просто конь - красавец! Молодой, норовистый, ни одному бока намял к себе не подпускавши, а вот я ему, сам не знаю почему, люб оказался. Для других не конь, а сущий Диавол, а мне - первый друг... И вот как-то раз, под вечер, приходит боярин наш со товарищами. Они со вчерашнего дня в хоромах хозяйских пировали, ну и, разумеется, на ногах уже еле держались. И решил тут Тит Лукич лихость свою показать, а наездник он неплохой был. "Гей, - кричит мне, - Егорка, песий сын, седлай Серка, да немедля!.." Я и так, я и этак... Мол, опасно, хозяин, в твоем положении на необъезженного жеребца садиться, а он на меня с кулаками. "Делай, - говорит, - что велено, не то запорю до смерти!..". Сказано - сделано! Оседлал я Серка, а у самого душа в пятки ушла. Ну, думаю, все, не сдобровать боярину! Конь тот, как я уж вам говорил, не каждого то и подпускал к себе, а тех, кто винца хватил, вообще на дух не переносил. И точно! Лишь вскочил боярин в седло, как Серок захрапел, встал на дыбы, и пошел по двору, и пошел... Не успел народ глазом моргнуть, как вылетел Тит Лукич из седла, да и шмякнулся об землю что есть мочи. Серок сразу успокоился, и принялся, как ни в чем не бывало, травку щипать прямо у хозяйского крыльца. Побагровел боярин от такого конфуза; шутка ли сказать - перед лучшими друзьями, да еще перед всей дворней своей так опозориться. Подхватился он с землицы-матушки, и за нагайку. Велел челяди привязать коня к столбу посреди двора, да как начал его кнутом потчевать. Серок ржет, бьется в путах, удила закусил, морда вся в пене, по бокам кровь струится, а сам на меня смотрит так умоляюще, защити, мол... Тут я не выдержал. "Пощади, - кричу, - хозяин божью тварь! Не губи лошадь..." А он, изувер, и меня в кнутовья. Тут я совсем рассудок потерял, и, не ведая - что творю, ему промеж глаз и заехал. Набежали слуги боярские, скрутили меня, а Тит Лукич и говорит: "Ты, пес, холоп богомерзкий на господина своего руку поднял? Так вместе со скотиной той сейчас смерть лютую и примешь..." Привязали меня рядом с Серком и начали кнутами что есть силы обхаживать...
  - Ужасно, - прошептала Селена, глядя на Лужина широко открытыми глазами, в уголках которых что-то подозрительно заблестело. Губы девушки от волнения слегка дрожали. - Но это же варварство, настоящее варварство - так обращаться с людьми и с животными. И ведь он сам виноват, этот ваш боярин. Ну зачем он пьяным полез на коня, зачем?
  - Старый идиотский принцип, - зло усмехнулся Полозов, выколачивая трубку о каблук. - Я начальник, ты - дурак... А вообще, если честно, сволочь этот Тит Лукич порядочная. Ну, так и что дальше то было, поручик?
  - А дальше... Стал я с белым светом прощаться, как вдруг вижу - на дороге верховые, человек десять, и пара повозок пылит. А впереди, на белой кобыле, человек аршин трех росту, лицо круглое, румяное, на правой щеке родинка, а под носом усы, словно щетка жесткая. Одет по иноземному, но скромно; а свита вокруг тоже - кто в кафтанах стрелецких, а кто в мундирах на европейский манир. И тут, глазам своим не верю, боярин мой, а за ним и все остальные, бах на колени, да об землю лбом. Господи, думаю, да ведь это сам царь - Петр Алексеевич, собственной персоной! Он тогда после первого неудачного похода на Азов в наши края наехал, да начал на реке Воронеже флот мастерить супротив турка. Вижу, царь подозвал к себе боярина, и в мою сторону показывает, спрашивает чего-то. Выслушал, скривился, да вдруг слезает с лошади, и прямиком ко мне. Подошел, стал напротив; глаза огромные, круглые, горят как у коршуна. "Ты, - говорит, - пошто такой рассякой на своего господина руку поднял, а? Да тебя за это на плаху надо, под топор, понимаешь ты это?.. Признаешь вину свою, али как?.." Эх, думаю, была не была, терять мне все одно нечего! "Понимаю, государь, - отвечаю, глядя ему в глаза, - Признаю то, что поднял на боярина руку. Делай со мной что хочешь, но об одном прошу: вели что б боярин пожалел божью тварь, вся вина которой в том, что не захотела на себе нести пьяного..." Нахмурился государь, поглядел на меня тяжелым взглядом, потом раны Серка осмотрел, а потом вдруг как подошел к боярину вплотную, принюхался, да как схватит его за грудки. "А ты, голубь, и вправду пьян! Этак ты государя своего встречаешь? Покуда тот во славу Отечества живот надрывает, ты, щучий сын, над дворней да невинными тварями измываешься. Пошел вон с глаз моих, что б я тебя больше не видел!.." Велел царь своим людям отвязать меня от столба позорного, а потом и говорит: "И все ж не дело, чтобы слуги на господ своих руки поднимали. И что мне с тобой прикажешь делать, дабы другим сии затеи не повадны были?.." Развел я на его слова руками. "Признал я вину свою, государь, - отвечаю, - не вели казнить, вели послужить Руси-матушке. Готов я хоть в огонь, хоть в воду. Возьми с собой турка бить, не подведу, не сумлевайся, честно отслужу и вину свою искуплю сполна..."
  - И он вам поверил? - радостно захлопала в ладоши Селена.
  - Как видите, сколь сижу тут пред вами. Оглядел царь меня с ног до головы, а потом рассмеялся, да и говорит: "А что, дело предлагаешь! Парень ты крепкий, силушкой Господь не обидел, как я погляжу. Опять же - при лошадях с малых лет. Пойдешь ко мне на службу, в драгуны, а конь, за которого ты вступился, головой своей рискуя, да будет он твоим..." А потом развернулся, вскочил в седло, и был таков. Покряхтел Тит Лукич, покряхтел, да ничего не поделаешь - не посмел он ослушаться царского повеленья. Вот так и попали мы с Серком на службу государеву. Много с той поры повидать пришлось, но были мы неразлучными друзьями. И Азов вместе брали, и под Нарвой горечь поражения испытали. Серок меня тогда раненого из самого пекла вынес, хотя сам на ногах еле держался. Не уберег я его, не уберег!..
  - Что значит "не уберег"? - удивилась Селена, глядя то на Лужина, то на пасущегося на краю поляны коня. - Он же вот, с вами...
  Поручик горестно покачал головой.
  - Да какой же это Серок? Нет его сердешного в живых уж два года. А этот "голштинец" мной у шведа взят трофеем. Хороший конь, преданный, но до Серка моего ему все ж далеко. А дело как было. Мы тогда под командованием Александры Данилыча Меншикова находились. Государь как раз уволил этого заморского червяка - фельдмаршала Огильви, который не сколь воевал, сколь шведа боялся, да и возложил командование на своих, на русаков. Эх, и всыпали мы тогда под Калишем этим выскочкам шведам, да полякам под предводительством пана Лещинского! Но и наших полегло немало. Артиллерия у них сильная была. Идем в атаку, все ближе боевой порядок вражий, все ближе, а тут Серок мой зашатался, пошел как-то боком, боком, проскакал саженей пятьдесят, да на землю и рухнул. Я из стремени выпутался, к нему кинулся, а у него вся грудь картечью разворочена, из пасти пена кровавая, и слезы на глазах, как у человека. Увидел меня, заржал тихонько, словно прощаясь, руку мою лизнул и отошел с миром...
  Поручик шумно вздохнул и на мгновенье замолчал. Было видно, что эти воспоминания давались ему с большим трудом.
  - Жалко, - прошептала девушка. - Как жалко, что так все кончилось. Он ведь тоже так вас любил...
  Лужин покачал головой и начал набивать трубку свежим табаком.
  - То-то и оно, - сказал он, выпуская изо рта густой клуб дыма. - У меня в тот миг аж в глазах потемнело. А потом гляжу, - дело большой конфузией пахнет; атака-то почти захлебнулась. Спереди батарея шведская картечь дождем свинцовым сыплет, офицеры наши все повыбиты, а людей и коней осталось меньше половины. И такое меня зло разобрало. Эх, думаю, погибать - так погибать! Хватаю в одну руку палаш, в другую штандарт от знаменосца убитого, да вперед, на ворога. "За мной, - кричу, - за мною, братцы! Не посрамим земли русской! Помирать, так с честью!.." Бросились за мной те, кто уцелел, - кто пеший, кто конный. Уж я и не помню, как ворвались мы на шведский редут, и пошла потеха. Рубились грудь в грудь; одолели шведа. Гляжу, - а против нас польская конница разворачивается, щас ударит. "Разворачивай пушки, ребята, - ору своим товарищам, - готовь заряды!.." Хлестнули картечью, раз, другой... А тут два свежих полка во главе с самим Александрой Данилычем; поляки со шведами врассыпную. И вышла у нас полнейшая виктория. Уж когда все кончилось, только тогда я понял, что, оказывается, меня самого поранило. А потом, откуда ни возьмись, Меншиков со свитой. И требует, что б ему де немедля показали героя, что редут у шведа взял. Ребята на меня и показали. А спустя три седмицы государев указ - произвести Лужина Егора, сына Кузьмы, из капралов - прямиком в поручики, с жалованием дворянского звания. Вот так я в офицеры-то и выбился. А по мне - я б и в капралах походил, лишь бы Серок мой жив остался...
  Он хотел что-то еще добавить к сказанному, но закашлялся, да так и остался сидеть, глядя прямо перед собой, с дымящейся трубкой в руке.
  
  
  Глава 9
  Ночной разговор
  
  
  Солнце окончательно село, и над лесом воцарились сумерки. В небесной вышине, словно фонарики, замерцали первые звезды, а в промежутке между высокими соснами на юге появился серебристый диск Луны.
  - Ладно, - сказал, наконец, Лужин, поднимаясь с лавки и засовывая за пояс пистолет. - Пойду, погляжу, что в округе творится, да не слыхать ли чего худого...
  Виктор проводил его задумчивым взглядом. Поручик ему положительно нравился. Именно вот такие, от сохи, и становились при Петре строителями новой России, представителями нового дворянства, готового идти и под вражеские сабли, и открывать неведомые земли, строить флот и возводить новые города. Не ради наград и чинов - ради своей страны. Ну что есть за душой у Лужина? - да скорей всего ничего, кроме того, что храниться в его седельных сумках. Естественно нет ни крепостных, ни имения. Мундир - и тот мало чем отличается от солдатского; на обшлагах аккуратно подштопан, а на штанах свежая, недавно наложенная заплатка. Не богат поручик, не богат, но своим воинским положением гордится.
  - Ну что, интересно? - спросил он молчаливо сидевшую рядом Селену. Та кивнула.
  - Очень... Если б вы только знали - такой материалище! Только вот инструменты все в хронокапсуле остались, ничегошеньки кроме личного браслета, - она отвернула рукав и показала Полозову охватывающий ее левое запястье широкий, сантиметров пять шириной браслет золотистого цвета с перемигивающимися по его поверхности разноцветными огоньками. - Максимум что могу, так это записать на кристалл речевую информацию... - Она вздохнула. - Ох, и влетит же мне! И в Институте, и дома... А уж полета на спутники Сатурна - это родители точно лишат.
  Полозова аж передернуло. Спутники Сатурна!.. Честно говоря, он за всей этой чертовщиной петровской эпохи даже и забывать стал, что его спутница не просто девчонка, каких на улице пруд пруди, а гостья из будущего.
  Он задумчиво поскреб рукой небритый подбородок.
  - Да уж, мне б твои проблемы... Я, если честно, и от черноморского побережья, где-нибудь в районе Сочи, не отказался б... Вот только ваших ребят что-то не видать. Не нравится мне это. Аппаратик твой шведы заграбастали, даже начальник их какой-то уже примчался; я его тогда, на опушке запеленговал... Боюсь, как бы не получилось у нас какой проблемы.
  Тут он вкратце рассказал ей, при каких обстоятельствах видел человека в черном. Селена пожала плечиками.
  - Я б хотела посмотреть вашу реакцию, если бы у вас во дворе приземлился небольшой космический корабль. Лужин же утверждал, что шведы глубоко в лес не сунутся, тем более - ночь наступает, а внутрь капсулы им ни за что не попасть...Пойду, пожалуй, чтобы время зря не терять, поговорю еще с Акселем, расспрошу его о Швеции, о короле Карле, интересно ведь и противоположную сторону выслушать, не так ли?
  - Постой-постой! - приподнял брови Виктор, совершенно забывший про томящегося в чулане пленнике. - Ты что, с ним беседовала?
  - Конечно! Мне, как историку, в данной ситуации много спать непозволительная роскошь. Отдохнула немного, а затем за дело принялась. Поглядела, как Лужин арсенал свой в порядок приводил, даже пистолет кремневый заряжать научилась, а потом пошла к тому юноше.
  - И о чем же вы с ним говорили?
  - О разном... Он мне рассказал про жизнь в Швеции, о своем доме в городе Евле - это километров сто пятьдесят севернее Стокгольма... О короле Карле немного поговорили - он его видел несколько раз. Вообще, если честно, размышления его однобоки: Швеция - великая страна, а русские, мол, дикари и варвары, но, в целом, как отдельного представителя эпохи интересно послушать. Подумать только - служит королю еще с четырнадцати лет!
  - А какого черта они за нами гоняются, не спросила по случаю?
  - Говорит, что так угодно их королю. Кстати, он и о своих войсках ничего рассказывать не хочет. Лужин пришел, попытался с ним побеседовать, но Аксель на эту тему молчит как рыба.
  - Это плохо... Слушай, а ты не пыталась ему мозги просканировать, ну как тогда, солдату на поляне?
  Селена смутилась.
  - Знаете, я об этом как-то не подумала... Да и он со мной охотно разговаривал. Пси-фон у него повышен - это я заметила, но в данной ситуации он просто боялся за свою жизнь, а я... я просто успокаивающе на него действовала, вот и все.
  - Гуманистка... - усмехнулся Виктор. - Ну, а он тебя о чем-нибудь расспрашивал?
  - Спросил - откуда я, вот и все. Ну, я, разумеется, ему выдала то же, что раньше Лужину. Он и успокоился.
  Тут Полозов и решил задать ей вопрос, который его волновал довольно продолжительное время.
  - Слушай, а тебе не кажется, что стоит рассказать Лужину нашу историю, или у вас на это запрет?
  - Да вы что, - возмущенно замахала руками девушка, - это никак нельзя. По всем нашим правилам, не разрешается сообщать местным аборигенам о том, откуда ты и вообще...
  - Да что ваши правила! - взорвался Виктор. - Ты, кстати, сама их нарушила по отношению ко мне. Ну, я-то ладно, а вот что теперь с машиной твоей, хронокапсулой чертовой делать, а? Или ты думаешь, что поручик слепой и глухой. Костюмы у нас с тобой для их времени, конечно, шутовские, но как с аппаратом быть? Видели его, да и не один человек. Так что коллегам твоим, когда они сюда доберутся, придется следы основательно заметать. Или у вас там потом зачистки предусмотрены во времени, изменения реальности всякие, или что-то в этом духе? А мне устроите маленькую промывку мозгов, что б не вспоминал чего не надо?..
  Про промывку мозгов он упомянул, вспомнив не то какой-то ранее виденный фильм, не то - прочитанную книгу. Да и личный опыт кое-что подсказывал: когда нужно что-то скрыть - свидетели излишни, а вот как заставить их замолчать - толи упаковав в бочку с цементом, толи стерев память - это дело каждого конкретного случая и, соответственно, имеющихся при этом возможностей...
  Селена, на его колкость прореагировала совершенно спокойно.
  - Ничего с вами не будет, - равнодушно сказала она. - Спасатели свое дело знают и методик по ликвидации проблемных ситуаций у них навалом. Причинение вреда конкретным физическим лицам вообще категорически запрещено. А, кроме того, не думаю, что вам кто-то поверит, если вы в своем двухтысячном году расскажете ему о том, что с вами произошло. В лучшем случае сочтут за чудака и оригинала, если не хуже... Ну, я пойду?..
  От ее слов Виктор невольно улыбнулся. А что, в принципе ведь права девчонка - кто поверит? А будешь настаивать - так и до психушки не далеко.
  Ночь полностью вступила в свои права. Раскачивались над головой кроны высоченных сосен, слегка поскрипывающие на легком ветру; где-то вдалеке, в зарослях гулко заухал полетевший на ночную охоту филин; урезанный на четверть диск луны медленно склонился к горизонту и готовился вот-вот скрыться за кронами деревьев. Лишь слабая полоса света, выбивавшаяся из-за приоткрытой двери хижины, освещала маленький кусочек пространства перед самым крыльцом.
  - Смотри, лоб не расшиби, историк, - посоветовал Полозов. - А вообще поздно уже, шла бы лучше отдыхать. Поговоришь и завтра с этим мальчишкой.
  - Я не надолго, - отозвалась Селена, открывая дверь в дом. - Тут в углу я масляный фонарь видала, попрошу Митю, он посветит...
  Она махнула рукой и скрылась внутри, а спустя минуту вышла в сопровождении младшего из смолокуров, освещавшего ей дорогу с помощью большого кованого фонаря. Еще миг, и оба скрылись за углом дома, направляясь к стоящему поодаль небольшому приземистому сараю, в котором с утра находился пленный шведский корнет.
  Полозов, по привычке, посмотрел на левое запястье и тихо чертыхнулся. Что-что, а часы шведским драгунам приглянулись сразу! Старенькие "Командирские", если честно, не представляли особой ценности для Виктора - их он одевал лишь от случая к случаю, но, в данной ситуации, без часов было как-то несподручно. Который же сейчас час? Скорей всего - около десяти, может - половины одиннадцатого... Интересно, а что сейчас дома-то творится? Домашние - те уже извелись, наверное. Жена, - та еще вчера все телефоны сорвала: и в дежурку звонила несколько раз, и Соловцову домой... Теперь очередь, скорее всего, до больниц да моргов дошла... Что ни говори, а ситуация препаршивейшая, - ушел человек по грибы, и не вернулся! Ребята из отдела - те тоже голову ломают, наверное, что к чему...
  Сзади хрустнула ветка. Полозов резко обернулся, но это был Лужин, вынырнувший из темноты, словно чертик из табакерки. Поручик молча уселся на свое прежнее место и сразу принялся набивать свою трубку табаком.
  - Ну и что там, тихо?
  - Тихо пока... - Лужин протянул кисет Виктору. - Держи, покурим на сон грядущий. А где спутница твоя, али уже почивает?
  - Пошла шведа проверить в сопровождении сына хозяйского. Говорит - побеседовать хочет.
  Поручик сердито сплюнул.
  - Так то оно так... С ней говорит, змееныш, а со мной - ну хоть ты тресни!.. Хоть на куски его режь, ан нет, ничего о своих дружках поведать не желает. Войско шведское сейчас на польских землях, верстах в шестидесяти отсель быть должно. Дороги на Смоленск нашими перекрыты надежно, не сунутся вороги к городу, да и там, ежели чего, их прием ждет - не пожелают такого, но вот откуда они тут взялись и сколько их, узнать хотелось бы. А тут еще вы, на мою голову... - он глубоко затянулся и посмотрел на молчаливо сидевшего Виктора. - Может, расскажешь все-таки: как вы очутились-то в сей лютой волости со спутницей своей. И одеты не по-людски, и повозка эта ваша, что шведы захапали... Люди вы, я вижу, хорошие, православные, да вот только есть в вас что-то такое, не наше... даже не могу сказать что именно.
  Виктор усмехнулся, выпустил густой клуб дыма, и некоторое время смотрел, как он рассеивается в вышине, на фоне ярко сверкающих над их головами звезд.
  - Ну что ж... Коль ты желаешь, могу рассказать. Ты в сказки веришь, Егор Кузьмич, или как?
  - В сказки говоришь... - Лужин разгладил руками свои густые усы, а потом, облокотившись подбородком об ладонь, задумчиво сказал: - Сказки - это хорошо... Бабка моя - покойница - мастерица была сказки рассказывать. Много их старая знала, да и мы - ребятня - дюже ее слушать любили. Только вот чего ты это спрашиваешь?
  - Не было б нужды - не спрашивал бы... Ну, а о том, что будет завтра, через год, через десять лет и так далее - никогда не задумывался?
  - Да где уж там... Тут, порой, не знаешь, доживешь ли до дня следующего, - поручик почти с любовью погладил эфес палаша. - Хочется, конечно, до полной виктории дожить, а суждено сие, али нет, - одному Господу ведомо...
  - Ну, а хотел бы знать, что дальше с государством российским будет?
  Лужин удивленно посмотрел на Виктора.
  - Что-то не пойму я тебя, сударь мой. Знать, оно, разумеется, хотелось бы, да вот только ты отсель сие знать можешь?
  - Ну, это пока не важно. Слушай тогда меня, как бабку когда-то свою слушал...
  И он неторопливо, тщательно подбирая слова, не вдаваясь в особые подробности, начал рассказывать Лужину историю России от петровских времен до наших дней. Говорил так, чтобы слушатель в действительности воспринимал услышанное как некую чудесную историю о грядущих эпохах, ничего не категорично не утверждая и оставляя почву для дальнейших размышлений.
  Поручик с увлечением слушал, лишь изредка останавливая Полозова в тех местах, которые, на его взгляд, требовали уточнения. Было видно, что человек он весьма не глупый, умеющий слушать и делать правильные выводы из услышанного. Засомневался он лишь тогда, когда Виктор начал говорить о воздухоплавании.
  - Да разве возможно, что б люди, как птицы по воздуху летали?
  - А что, бабка твоя тебе о ковре-самолете или об корабле летучем разве сказки никогда не рассказывала? - парировал Виктор. - Летают же птицы, значит и человек сможет. Сейчас, конечно, нет, а вот лет, этак, через двести - вполне. Да и сейчас сделай шар из легкой ткани, да надуй его теплым воздухом - увидишь, что получится...
  - Ты что ль пробовал?..
  - А то... - со спокойной душой заявил Полозов. - Не пробовал - не говорил бы.
  - Ученый ты, я вижу, человек, - покачал головой поручик. - Знаешь много, да говоришь складно. Государь таких дюже ценит... Так, значит, государство наше великим станет, да меж трех океанов ляжет... Чудно, однако... Эх, услышал бы Господь слова твои! Вот только чую - кровушки человеческой прольется море глубокое. Мое дело - оно солдатское, но за грош, без цели, помирать не хочется, а ради этого... Вдруг все так и будет, как ты повествуешь, а?..
  - За что купил, за то и продаю... А, может, я и сам оттуда, из веков грядущих. Об этом ты не подумал, Егор Кузьмич? И спутница моя, и машина та чудная, что шведам в руки попала тоже оттуда...
  Лужин не удержался и громко расхохотался.
  - Ну и мастак же ты брехать, сударь мой! Ты меня прости, конечно, да тут ты переборщил, пожалуй...
  - Тебе решать, что - правда, а что - вымысел, - пожал плечами Виктор. - Ты спросил, я ответил. Только так оно и есть...
  Убеждать кого-либо в своей правоте он не собирался. Все ж и Селена говорила о том, что нельзя сообщать местным обитателем о том - кто они и откуда. Поручик, правда, случай особый. Тут по-другому никак нельзя, тем более что на его помощь Полозов, сам не зная почему, все же рассчитывал. Поэтому и рассказал, пусть в иносказательной форме, но неглупый человек и от этих слов задумается, а Лужин, похоже, задумался. Ну, да ладно, время покажет...
  Лужин, наконец, успокоился, вытер кулаком набежавшие на глаза слезы и, откашлявшись, примирительно сказал:
  - Ты меня прости, что я тут ржал, словно жеребец необъезженный, да удержу не было, хоть ты тресни. Кабы еще не одежа ваша, и слушать бы не стал, а так... И что ж - там, в веках будущих, все так рядятся, али нет?
  - Да по всякому... Здесь, конечно, непривычно смотрится... Тут вчера двое на телеге проезжали, так они, когда я к ним обратился, креститься начали, да так улепетывали, что я и глазом моргнуть не успел.
  - Дак они ж тебя не иначе как за лешего приняли! - вновь захохотал Лужин, показывая на камуфляжный костюм Полозова. - По нашим поверьям - он именно так и наряжается. Я поначалу тож... Ну да ладно!.. Ты мне вот лучше скажи: действительно ли скоро быть большой баталии, в которой мы Карла шведского одолеем?
  - Быть, а то как же! Дорогу через Смоленск вы ему закрыли, ему деваться то некуда, вот он через Украину попробует на свою голову. - Полозов усмехнулся и плотоядно потер руки. - Вот тут вы его, родимого, и прищучите... Этак так через полгодика... под Полтавой...
  Лужин недоверчиво покачал головой.
  - Ох, и складно ты говоришь, сударь. Хотелось бы, что б Господь тебя услышал.
  - А что слышать, - пожал плечами Полозов. - Так оно и будет.
  - Забожись! - поручик расстегнул кафтан, засунул руку под рубаху и извлек оттуда большой серебряный крест, висевший у него на груди. - Целуй святой крест, тогда поверю!
  - Пожалуйста, о чем речь... - Полозов приложился к кресту и размашисто перекрестился. - Все, теперь веришь или еще как поклясться?
  Лужин ничего не ответил, а молча уставился в темноту, посасывая давно уже погасшую трубку. Было видно, что сказанное произвело на него большое впечатление, если того не больше - все мировоззрение могло встать с ног на голову. Виктор, если честно, уже и пожалел, что полез в этот разговор, но тут поручик повернулся, посмотрел на него несколько мгновений, а затем, словно не было ничего, сказал:
  - Поздно уже, надобно на ночлег устраиваться. Утро, как у нас говаривают, вечера мудренее. Ты со спутницей своей, наверное, в горнице ложись, с хозяином вместе, а мы с Митьшей тут, на сеновале устроимся. Оно все ж и караулить сподручнее, ежели чего.
  За углом дома раздались шаги, и в тусклом свете фонаря показались Селена с сопровождающим ее Митьшей. Увидев Полозова и Лужина, девушка направилась прямиком к ним.
  - Ну что, пообщалась с потомком викингов? - спросил ее Виктор.
  - Угу... - Селена сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой. - Если б вы только знали - как интересно. Особенно когда он про короля Карла рассказывал. Его тетя, между прочим, состоит в королевской свите, и в прошлом году Аксель был на королевском приеме в замке под Стокгольмом. Подумать только, - ему всего семнадцатый год, а он уже два года воюет! Я его спросила - почему, а он в ответ, мол так угодно королю и это долг дворянина...А ведь убить могут, представляете? Я его насчет этого спросила, а он в ответ: "На все воля Творца нашего..."
  - Война ведь идет, сударыня, - покачал головой Лужин. - Все под Богом ходим. А сопляк этот, вполне мог товарища вашего на тот свет отправить, кабы вы ему не помешали. Вот так то...
  Селена открыла, было, рот, но, секунду подумав, решила промолчать. Вспомнила видно, как с дрожащим от страха сердцем вырывала из рук шведского корнета пистолет, из которого тот хотел застрелить Полозова во время драки возле хронокапсулы. Рассказы то рассказами, но тут не увеселительная прогулка, а юный швед - не сосед по койке в туристской палатке, а враг, хоть и молодой, а враг...
  - Все, Селена, хватит на сегодня, - сказал Виктор, кивая головой на хижину смолокуров. - Иди, вот, отдыхай лучше...
  - Вы проходите сюда, госпожа, - радушно распахнул дверь непонятно откуда взявшийся Архип. - Пожалте на печку... Не хоромы, правда, да что ж поделаешь. Зато тепло. Я там и супружницы своей перинку вам послал, так что не застудитесь. И вы, - обратился он к Виктору, - заходьте, ваша милость...
  Полозов уже собрался проследовать вслед за Селеной, как вдруг к ним подошел сын хозяина, скромно стоящий до этого в сторонке.
  - Ваша милость, господин поручик, - начал он, прижав руки к груди. - Ну не откажите, повелите батюшке отпустить меня на государеву службу. Тиско мне тут, а я хочу с шведом биться, за землицу нашу. Вы порадейте, Христом богом прошу...
  Очевидно, это было уже не в первый раз. Лужин сначала даже нахмурился, но потом поглядел на стоящего в дверях и с интересом глядящего на них Виктора, покрутил ус, и, хлопнув парня по плечу, сказал:
  - Поутру поговорим, а сейчас пошли на сеновал располагаться. Так и быть, будешь со мной вместе караул несть. Поглядим, на что ты способен...
  
  
  Глава 10
  Нападение
  
  
  То, что снилось в эту ночь Полозову, иначе чем бредом назвать было нельзя. Сначала он брал показания у самого Ивана Грозного по поводу убийства последним своего сына, а тот - взлохмаченный и небритый, с бешенными, залитым слезами глазами - рвал себя за бороду и причитал: "Не корысти ради, боярин, а токмо для порядку грех тяжкий на себя взял!.." Виктор сочувственно кивал, заполняя протокол, но тут приоткрылась дверь, и в комнату заглянул никто иной, как сам Лаврентий Берия, поморщился, поправил на носу пенсне и лениво посоветовал: "Кончай ты его, мироеда, Витек, нечего тут возиться, и так все ясно..."
  Потом, сразу, без перерыва, Полозов оказался среди широкого поля, одетый в ядовитого желто-зеленого цвета светоотражающую куртку сотрудника ГИБДД. И спереди и сзади, докуда хватало взгляда, сплошной стеной стояли вооруженные копьями, мечами и луками люди, а прямо перед ним гарцевали на длинногривых малорослых лошаденках двое мужиков, исподлобья в упор внимательно изучавших друг друга. Потом один из них, тот, который поздоровее, скуластый и узкоглазый, что-то сквозь зубы сказал другому, - кряжистому бородачу, одетому в черную рясу, слегка стукнул его копьем по щиту и, отскакав в сторону метров на тридцать, взял копье наизготовку.
   "Эй, мужики, вы что, охренели! Нашли, где разборки устраивать, понимаешь! - возмутился Виктор, ожесточенно махая полосатым регулировочным жезлом. - А ну, давай отсюда быстро, не то права отберу..."
  "Да шел бы ты!.. - буркнул сквозь зубы мужик в черной рясе, пришпоривая коня. - Братва, уберите мента от греха подальше, а я щас эту харю узкоглазую "мочить" буду!.."
  Кто-то слегка толкнул Виктора в бок: "Пошли что ли отсель, барин, не то зашибут ненароком..." Толчки продолжались, становясь все сильнее, а он, в оцепенении, стоял и смотрел, как скакали навстречу друг другу два всадника, скакали, словно в замедленном кинокадре, медленно и плавно и, казалось, не было этой скачке конца...
  -...Да подымайся ж ты, Господи!.. - довольно болезненный удар в бок буквально подбросил Полозова с жесткой лавки. Виктор сразу открыл глаза и увидел нависшую над собой огромную фигуру поручика.
  - А... Что?.. Что случилось?!
  - Подымайся быстрее, корнет этот чертов убег! - выпалил на одном дыхании Лужин, утирая лоб рукавом кафтана.
  Полозов очумело помотал головой и поглядел в маленькое оконце под самым потолком лачуги, через которое слабо пробивался робкий свет раннего осеннего утра.
  - Сбежал, как сбежал?
  - Да вот так... Стенку подрыл, паршивец, да утек! Вот что от него осталось... - с этим словами он кинул на колени Виктора сыромятный ремешок, которым были связаны руки пленника. Полозов присвистнул.
  - Однако!.. Это как он, интересно, от пут избавился, хотел бы я узнать...
  - Некогда сие выяснять, сударь, - резко сказал Лужин, сгребая лежащую в углу амуницию. - Опростоволосились мы, чего уж тут говорить. Уходит теперь надобно, и немедля, не то драгуны шведские сюда с минуты на минуту пожалуют. Малец этот далеко не дурак оказался, уж полночи, почитай, как его нет, так что... сам понимаешь...
  Полозов молча кивнул, сунул за ремень презентованный Лужиным пистолет, сунул подмышку трофейную шпагу и бросился будить сладко спящую на печке Селену.
  Собирались быстро. Селена, узнав о побеге Пипперброка, как-то сразу сникла и на все вопросы отвечала рассеяно и невпопад, что сразу натолкнуло Полозова на некоторые весьма щекотливые соображения, но мысли свои эти он решил попридержать для более удобного случая.
  Далеко не лучшим образом выглядел и Митьша. Он бестолково суетился, помогая поручику седлать лошадь, при этом виновато поглядывая на драгуна, на что тот лишь только сердито сопел и время от времени тихо чертыхался в усы. Но именно Митьша их и спас, первым завидев надвигавшуюся угрозу.
  - Дяденька, сзади! - закричал он что есть силы, указывая рукой на кустарник у самой кромки леса, не далее чем в двух десятках шагов от колодца, возле которого в этот момент умывалась Селена.
  Полозов быстро посмотрел в ту сторону и увидел среди начинавшей желтеть листвы голубые кафтаны. Рука дернулась к пистолету, но остановилась на полпути - слишком большое расстояние - тут из табельного "макарова" попасть проблематично, не то что из этой допотопщины.
  - Селена, назад! - заорал он что есть мочи, бросаясь к колодцу.
  Шведы, а их было человек пять, - поняли, что обнаружены, и с воплями кинулись к растерявшейся девушке.
  Грохнул выстрел, и один из врагов, словно подбитая куропатка, покатился в траву, а Лужин, отбросив в сторону дымящийся пистолет, с ревом врубился в ряды нападающих, в последний момент закрыв от них Селену своей могучей грудью. Словно молния замелькал его ужасный палаш, и вот еще один из шведов с раскроенным почти до самого рта черепом рухнул на землю.
  Все это произошло за какие то считанные секунды. Краем глаза Полозов увидел, что хозяйский сын, схватив наперевес стоящий возле амбара здоровенный дрын, кинулся, было, на выручку к поручику, медленно отступавшему под натиском троих противников.
  - Назад, Митьша, уводи девчонку в дом! - крикнул ему Виктор и, выхватив шпагу, сам бросился к сражавшимся.
  Увидев надвигающуюся угрозу, один из атаковавших Лужина шведов отскочил назад и попытался достать из-за пояса пистолет, но налетевший на него как коршун Полозов не дал ему этого шанса. Клинки скрестились, и противник, не отличавшийся, как оказалось, особым мастерством в фехтовании, начал медленно отступать.
  Тем временем Лужин тяжело ранил еще одного шведа и теперь ожесточенно сражался с последним - поджарым и мускулистым драгуном средних лет с черной повязкой на глазу, и вот в этот самый момент и случилось то, чего Полозов больше всего боялся.
  На поляну перед домом на всем скаку влетел кавалерийский отряд человек в десять. Умело пущенный чьей то рукой под крышу амбара факел мигом превратил сумрачное осеннее утро в яркий день. Вновь прибывшие разделились на две части. Несколько человек кинулись на не успевших укрыться в доме Митьшу и Селену, а остальные бросились на подмогу своим товарищам, отступавшим под натиском Полозова и Лужина.
   Митьша оттолкнул Селену в сторону, а сам что есть силы заехал дубиной прямо по надвигающейся на него лошадиной морде, и поскольку силы у юноши было не занимать, конь рухнул как подкошенный вместе с запутавшимся в стремени всадником. Пока он, оглушенный падением, копошился придавленный тяжелой лошадиной тушей, Митьша подскочил к упавшему, и, послав шведа в нокаут метким ударом в ухо, схватил притороченный к седлу короткий кавалерийский мушкет.
  Другой из нападавших попытался на скаку подхватить в седло испуганную Селену, но девушка не растерялась и вовремя отскочила в сторону, прижавшись спиной к стене избы. Еще один швед соскочил с коня и схватил девушку за руку, но тут непонятно откуда выскочивший Архип всадил ему в спину топор почти по самый обух и спустя мгновенье сам упал наземь с разрубленным плечом.
  - Батя! - отчаянно закричал Митьша, спуская курок. Солдат упал с лошади, но еще двое подхватили девушку, кинули в седло и галопом унеслись прочь.
  Юноша бросился к неподвижно лежащему отцу, но в последний момент, почувствовав над головой занесенный клинок, отпрянул в сторону, защитившись судорожно зажатым обеими руками мушкетом. Страшный удар бросил Митьшу на землю, он откатился в сторону и, ударившись головой о бревно, потерял сознание.
  Все это пронеслось перед Полозовым словно кадры немого кино. Он нанес своему противнику несколько яростных ударов, а потом тот, неожиданно, мягко осел на траву, зажимая рукой рану на груди. Рядом раздавался лязг клинков, и голос Лужина призвал: "Держись, сударь, зададим супостату перца!..", а из зарева пожара надвигались на них всадники в серо-голубых мундирах. Торопливо взведя тугие курки, Виктор в упор разрядил оба ствола прямо в грудь первому из них, и едва успел отскочить в сторону, чтобы быть не сбитым с ног вороным конем, пронесшимся мимо него с безжизненно повисшим в стремени драгуном. Сбоку захрапела лошадь, свистнула шпага, он отбил удар и тут же вонзил клинок во что-то мягкое. Тяжелое тело сползло с седла и, упав на Полозова, придавило его к земле. Хлопнуло несколько выстрелов, глухо зацокали копыта, а затем, неожиданно, все кончилось.
  - Живой, Иваныч? - голос Лужина вернул Виктора к действительности. Он помотал головой и, отодвинув в сторону тело мертвого врага, попытался встать на ноги. Рука попала во что-то липкое. Виктор поднес ладонь к глазам и увидел на ней кровь. Брезгливо вытерев руки об кафтан убитого, ощупал себя. Вроде цел! Крепкая ладонь поручика подхватила его под руку и помогла подняться.
  - Селену... Селену уволокли, сволочи... - хрипло пробормотал Полозов, тупо глядя в пространство перед собой.
  Поручик виновато кашлянул.
   - Да, не уберегли.... И мыслимо ль это было, сударь мой, коли они такой силой на нас навалились. Да ты погляди вокруг! Как живые остались, ума ни приложу...
  Виктор стряхнул с себя остатки оцепенения и просмотрел по сторонам. Пожиравшее амбар пламя ярко освещало одетые в шведские мундиры трупы, бродивших по поляне лошадей без всадников; кровавые блики играли по металлическим деталям в беспорядке разбросанного по земле оружия и снаряжения покойников. Возле крыльца, сжимая в руке топор, лежал окровавленный хозяин. Неподалеку от него, шагах в десяти, уткнулся головой в стену дома Митьша.
  Лужин, взъерошенный и страшный, в разорванном кафтане с подплывшим кровью боком, бессильно скрежетнул зубами.
  - Мать их так, курвы окаянные! И старика с мальцом положили... Ну погодьте, доберусь я до вас еще, коли живой остался!
  - Пойдем, поглядим, может - живы еще, - равнодушно спросил Полозов.
  - Как же, живы... - буркнул поручик, со злостью бросая в ножны клинок. - Малец, разве что только. А Архип... Я этот удар знаю - коль попал под него - дак нет спасения. Ежели не помрешь сразу - потом кровушкой изойдешь...
  Виктор, слегка прихрамывая, подошел к Архипу. С первого взгляда стало ясно, что насчет старого смолокура Лужин не ошибся. Сжимавшая топор рука уже начала холодеть, а остекленевшие глаза с немым укором смотрели в небо из-под прищуренных век. Полозов положил руку на лоб покойному и осторожно прикрыл ему глаза. Что он знал об этом человеке? - ровным счетом ничего... За все время их нахождения в этом доме, хозяин никоим образом не старался навязывать свое общество. Был обходителен, степенен, но при этом держался независимо, с чувством собственного достоинства. Расспросами не донимал, да и вообще старался пореже попадаться на глаза. Полозову, если честно, поначалу это даже показалось подозрительным, но теперь, глядя на старика, не задумываясь отдавшего жизнь за первый раз увиденных им людей, понял, что жестоко ошибался.
  Тихо подошел Лужин, сунул в руку Виктора пистолет.
  - Держи, я зарядил. А то, не дай Бог, опять сунутся...
  От угла избы донесся слабый стон. Поручик стрелой метнулся туда и упал на колени возле лежащего на земле Митьши.
  - Живой, малец, никак живой! - Он приподнял голову юноши и осторожно положил ее себе на колени. - Лежи, парень, не двигайся, а ты, сударь, принеси водицы холодной, не сочти за труд...
  От приложенного к голове холодного компресса Митьше стало лучше, и он слегка приоткрыл глаза.
  - Это вы, дядечка, - слабо прошептал он, увидев над собой лицо Лужина. - А тятька мой, он...
  Поручик перекрестился.
  - Нет больше раба божьего Архипа, - грустно сказал он. - Не пощадил он живота своего за веру нашу. А ты лежи... лежи себе...
  Юноша упрямо мотнул головой.
  - Нет, я встану, не мешайте мне...
  Он с трудом приподнялся, добрел с помощью Виктора до тела отца и опустился на землю рядом с ним.
  - Пойдем, не будем мешать, - шепнул Виктору на ухо Лужин. - Пусть с батей немного побудет, а нам надо решать, что дальше-то делать.
  Решать, несомненно, было нужно, и чем скорей - тем лучше. То, что целью нападавших было захватить Селену, Полозову стало ясно сразу. Спрашивается - кому и зачем это нужно? Вопрос второй: почему в таком случае оставили в живых его и Лужина... Впрочем, вполне возможно, что нападавшие были шокированы их отчаянным сопротивлением, и просто не завершили дело до конца, предпочитая скрыться с захваченной пленницей, не рискуя, в дальнейшем, своими жизнями. Девять валявшихся возле дома вражеских трупов говорят сами за себя, а нападавших, если не изменяет память, было всего около полутора десятков.
  Он поделился своими мыслями с поручиком. Тот пожевал кончик прокуренного уса и кивнул головой.
  - Впопыхах они на нас налетели, впопыхах, - глубокомысленно изрек он. - Коль наехали бы они сюда целой драгунской ротой, нам не сдобровать. А так, смекаю я, корнет этот наш случайно набрел на ихний передовой дозор. Того и немного их было. На внезапность надеялись воры, ан не вышло. Думали тепленькими нас взять, а сами десяток человек положили.
  - Селену надо спасать, во что бы то ни стало, - категорично заявил Полозов. - Ты как хочешь, Егор Кузьмич, а я спутницу свою не брошу.
  - Да и я так разумею, - кивнул Лужин. - Да вот где ее только искать красавицу твою? Ну да ладно, придумаем чего-нибудь. Ты поди, глянь, как у Митьки дела, а я покуда по шведам пошарю; дорога у нас дальняя, а пороху у меня маловато, да и огненного бою взять не помешает.
  Виктор не прошел и десятка шагов, как Лужин его окликнул. Приблизившись к товарищу, склонившемуся над телом пожилого шведа, он понял, в чем дело.
  - Я, понимаешь, лядунку ему расстегнул, что б патроны взять, а он глаза открыл - живой оказался, - пояснил Полозову поручик.
  Виктор огляделся. Точно - это самое место! И лицо это с огнем горевшими из-под треуголки глазами вспомнил, и занесенный над головой палаш. Именно этому шведу он и разрядил в грудь оба пистолетные ствола и сейчас тот, придя в сознание, с кровавой пеной у рта судорожно хватал руками воздух перед собой, глядя мутнеющими глазами на них с Лужиным.
  Окровавленная рука поскребла по отвороту камзола, пытаясь забраться под плотную ткань, и бессильно упала на землю. Швед что-то тихо прошептал и слегка кивнул на окровавленную грудь, пораженную сразу двумя пулями. Виктору сделалось не по себе. Драгун повторил свою просьбу.
  - Чего он хочет?
  Лужин хмыкнул.
  - Да не пойму до конца. Цидулку какую-то, что ль просит из-за пазухи достать... Ну, да ладно!
  Он осторожно расстегнул камзол на груди раненого и достал оттуда небольшое распятие, висевшее у шведа на шее. При виде его на лице умирающего появилась улыбка умиротворения. Он приподнял с земли дрожащую руку и протянул ее к распятию.
  - Отпуска грехов не иначе как просит, - пояснил Лужин. - А что поделать, не мы б его, так он бы нас... Но человек ведь, не собака!
  Он хотел уже вложить распятие в руку солдата, как вдруг Полозов его остановил.
  - Стой, поручик, не торопись! Пусть он нам сначала на один вопрос ответит, а ты переведи, коль по-шведски толмачить можешь: куда они должны были пленников доставить. Хоть режь меня, но не поверю я, что не будет он этого знать.
  Поручик заколебался, но руку удержал и медленно, тщательно подбирая слова, передал раненому вопрос Полозова.
  Глаза шведа гневно сверкнули, и он что-то тихо процедил сквозь судорожно стиснутые зубы.
  Лужин пожал плечами.
  - Не хочет он на вопрос твой отвечать...
  Эх, черт! Гадко это, наверное, да не приходится выбирать!
  - Ах, не хочет!.. Ну так скажи ему, что не получит он в таком случае своей этой штуковины, гореть ему в аду синим пламенем! Пусть выбирает...
  Поручик неодобрительно посмотрел на Виктора.
  - Зря ты так, сударь, все под Богом ходим...
  - Некогда рассусоливать, Егор Кузьмич! - зло крикнул Полозов. - А что с девчонкой будет, об этом ты не подумал?! В чем ее вина?! Лужин, голубчик, пойми, это наш единственный шанс...
  Поручик на мгновенье задумался, а затем, отведя руку с распятием в сторону, повторил шведу вопрос Виктора. Некоторое время царило молчание, потом умирающий произнес несколько фраз и закрыл глаза. Лужин сразу сунул распятие к его губам, окровавленная рука судорожно схватила его и тут же бессильно упала. Солдат был мертв.
  Поручик поднялся с колен.
  - Что, что он сказал? - нетерпеливо спросил его Виктор. - Он знает, где может находиться Селена?
  Лужин кивнул головой.
  - Да примет, Господь его душу!.. А ты, сударь, прав оказался. Боярышню доставят в старую корчму на польской границе. И место сие я знаю...
  
  
  
  Глава 11
  Корчма на болоте
  
  
  Полозов, затаившись как мышь, лежал под густым кустарником и во все глаза наблюдал за постоялым двором, одиноко стоявшим на перекрестке двух лесных дорог. Находился он в своем убежище уже долго, часа три, но никаких признаков того, что именно сюда шведские драгуны доставили похищенную девушку, за все это время, к глубокому сожалению Виктора, выявлено не было...
  Сборы были недолгими, да и много времени на них тратить было непозволительной роскошью: умирающий швед подсказал направление поисков Селены, но где гарантия в том, что девушка пробудет в указанном месте достаточно долгое время. И это при условии, что он не соврал, и Селену действительно доставят на старый постоялый двор, находившийся на границе двух государств - Польши, именуемой в те времена Речью Посполитой, и России. Однако выбирать не приходилось.
  Так получилось, что третьим членом их маленького отряда стал Митьша. Оставшийся круглым сиротой юноша не желал слышать ни о чем ином, как об том, чтобы отомстить за убитого отца. Мало того: он поклялся провести Лужина и Полозова к постоялому двору так, что никто этого не заметит. А повод, по словам парня, для этого был.
  "Третьего дня, как супостаты в наших краях объявились, - говорил молодой смолокур. - Мы с батяней об них от хуторян узнали. Потому и ремеслом своим не занимались. Тятя строго настрого повелел, чтоб ни огня, ни дыму, надеялся, что пронесет мимо нечистого... А шведов, Никифор говорил, у старика Анджея в корчме туча - душ полтораста будет. Он туда снедь разную с хутора возил, так что хорошо видел. А главный у них - полковник - весь в черном платье; взгляд, словно у Сатаны - как зыркнет, так душа в пятки. Никифор сам не свой был, не помнит, как живым ноги унес..."
  От упоминания о черном незнакомце Полозов сразу встрепенулся. В том, что тип в черном возле хронокапсулы и предводитель расположившихся на постоялом дворе шведов - одно и тоже лицо, Виктор теперь нисколько не сомневался. Именно он и дал распоряжение тому драгунскому капитану организовать на них облаву, и во что бы то ни стало захватить хотя бы кого-нибудь из сбежавших пленников. А для чего это ему нужно - нетрудно догадаться. Во-первых - в наличии есть аппарат непонятного назначения, абсолютно непохожий на все имеющиеся в данной эпохе средства передвижения; во-вторых - имеются люди, внешне совершенно отличающиеся от местного населения, которые были обнаружены возле данного аппарата, и даже взяты в плен, но, ввиду халатности стражи каким то образом умудрившиеся ускользнуть. И так далее и тому подобное... Ясное дело, что таких ценных пленников нужно кровь из носу найти, и всеми правдами и неправдами выбить из них тайну. И вот теперь один из носителей этой тайны в лапах шведов. Но теперь, после рассказа Митьши, Виктору даже полегчало: похоже, что умирающий драгун сказал им правду.
  Старого смолокура похоронили за домом, возле жены. Одетого в чистую полотняную рубаху и новенькие лапти Архипа уложили в неглубокую, второпях выкопанную могилу; Лужин прочитал над погибшим короткую молитву, а, не проронивший на сей раз ни слезинки, Митьша поставил в изголовье невысокого могильного холмика грубо сколоченный деревянный крест.
  Дорога заняла часа четыре. Шли такими чащобами, что кроны деревьев порой смыкались над головой, полностью скрывая небо. Проехать верхом по узким звериным тропам было совершенно невозможно, и поэтому груженых немудреной поклажей лошадей почти всю дорогу пришлось вести под уздцы. Непривыкший к пешей ходьбе поручик тихо чертыхался и удивлялся, какого лешего они, вместо того, чтобы гнаться за наглыми похитителями во весь опор, болтаются по этому проклятому бурелому. Митьша на это ему резонно отметил, что кабы барин сделал так, как он говорит, то, возможно, он уже либо лежал где-нибудь под кустом с дыркой в голове, либо связанный как куль сидел бы под замком в шведском полоне. Лужин тяжело вздыхал, кивал головой, а метров через триста все начиналось сначала...
  Постоялый двор располагался на перекрестке двух лесных дорог и с трех сторон был окружен густым сосновым лесом. С четвертой - южной стороны, к нему подступало болото - мрачное и неприступное, однако именно отсюда молодой смолокур, знавший потаенную тропу через топь, и помог путникам пробраться почти к самой ограде.
  Рассмотрев строение поближе, Полозов тихонько присвистнул. Постоялый двор больше напоминал не гостиницу, а скорее небольшой форт. Массивное двухэтажное здание с узкими окнами-бойницами, срубленное из потемневших от старости огромных сосновых бревен, со всех сторон было окружено высоким - не менее чем в полтора человеческих роста частоколом. Единственные ворота с небольшой смотровой вышкой над ними выходили на тракт, и возле них лениво прохаживалась пара вооруженных мушкетами часовых. Из-за стены доносились приглушенные голоса и конское ржание.
  - Ну и задачка, - задумчиво пробормотал Виктор, внимательно оглядев сооружение. - Не знаешь, с какой стороны и подступиться. Знать бы хотя - сколько этих паразитов там засело...
  Лужин на его слова только усмехнулся.
  - А ты как думал! Ему годков, почитай, будет поболе, нежели нам с тобой вместе взятым. Говаривают, что еще при прадеде хозяина нынешнего - старого Анджея, сие строение возводилось. Места глухие, пограничные, лихого люду всегда хватало. На века строили, что б, значит, и себя, и постояльцев своих от гостей незваных уберечь. А вот что шведов касаемо, то тут понаблюдать нужно. Один черт - раньше, чем стемнеет соваться туда смерти подобно...
  Солнце клонилось к закату. Полозов осторожно пошевелился, разминая затекшую от долгого лежания на земле спину. Страшно хотелось две вещи: курить и спать. "Сейчас бы просто по сто грамм, и не мотаться по дворам, но рановато расслабляться операм!.." - промурлыкал он себе под нос и яростно потер глаза. Часовые у ворот тоже, очевидно, умаялись; прислонив мушкеты к частоколу, оба солдата присели на землю и занялись игрой в кости.
  Где-то сзади раздался тихий шорох. Полозов обернулся и увидел мелькнувший среди зарослей знакомый мундир. Лужин... Они с Митьшей еще больше двух часов назад отправились осмотреть близлежащий участок леса, да заодно проверить лошадей, укрытых в небольшом овражке на противоположном краю болота. Чувствуется эпоха, что ни говори! При всех своих незаменимых качествах не тянет поручик ни на Следопыта, ни на Чингачгука - слишком уж шумно по лесу передвигается, не дай Бог - шведы услышат! Хотя, конечно, попробуй в его мундире, да со шпорами, да при палаше по травке поползать - намаешься!..
  Виктор высунулся из укрытия и тихонько свистнул.
  Спустя минуту Лужин, сердито сопя, растянулся на земле рядом с ним.
  - Шуму от тебя, Егор Кузьмич очень уж много, - сделал ему замечание Полозов. - Ты поаккуратней, не то - не сдобровать нам. Я ж тебе битый час показывал - как по-пластунски передвигаться надо.
  - Прости, Иваныч, торопился я дюже, - виновато прошептал офицер. - Я к седлу привык, да к полю ровному, а вот что бы, значит, вот так ужом по землице извиваться, не приходилось ранее. Тебе-то в своей одёже сподручней; в десятке шагов не узришь - истинный леший...
  - Видели чего-нибудь?
  - А то... Ты на, пожуй пока... - он протянул Виктору зачерствелую краюху хлеба. - Все, что нынче Бог послал. Кончились припасы наши.
  - Да рассказывай, не томи.
  Лужин тихонько чертыхнулся, выложил перед собой пару пистолетов и палаш, пристроился поудобнее, и начал рассказывать:
  - Обоз сюда направляется, Иваныч. Шведский обоз. Повозок крытых с полдюжины, а к ним штуковины какие-то прицеплены, лафеты пушечные напоминают. Но вот что на них - не разглядели: дюже сильно они холстиной укутаны, одни колеса только и видны. Идут медленно, осторожно, да и поклажа, видно, не из легких. И что самое интересное - конвой-то уж больно силен. Не инфантерия какая-нибудь, и даже не драгуны, а панцирная конница - кирасиры шведские сей обоз охраняют - сотня, не меньше. Мы по опушке, за кустиками, их с версту сопровождали, а тут, неподалеку, у одной повозки колесо треснуло. Пока шведы там возятся, я сюда кинулся, к тебе, а Митрий на дороге остался, наблюдает. Видится мне - с минуты на минуту здесь будут.
  Сообщение, что ни говори, было интересное. Хотя, если честно, то к похищению Селены оно не имело ровным счетом никакого отношения. Мало ли что шведы могли сюда везти. Настораживало лишь то, что поручик особое внимание обратил на сопровождающих. Действительно - несколько повозок вполне можно бы было конвоировать и меньшими силами, а тут целая сотня тяжелой кавалерии, элитных, стало быть, частей...
  Внезапно Лужин толкнул Виктора в бок и кивком указал в сторону ворот. Шведские часовые, бросив кости, подскочили с земли, взяли в руки оружие и настороженно уставились на уходившую в лес дорогу. Спустя минуту до ушей Лужина и Полозова донесся мерный топот копыт и скрип колес, а спустя еще пару минут из-за поворота дороги показались первые всадники.
  Виктор недовольно покачал головой: Лужин не ошибся. Под черными плащами кавалеристов, словно вороньи крылья, спускающиеся на конские бока, зловеще поблескивали металлические кирасы. Затем показались и фургоны, покрытые грязно-серыми тентами из грубого холста. Каждый из них тащил на прицепе еще по двухколесной тележке, также почти по самые колесные ступицы укутанной точно такой же серой холстиной. И по бокам, и позади обоза ехали все те же закованные в металлические панцири всадники, и заходившее солнце тускло играло на их блестящих шлемах.
  - Вишь, ровно полдюжины, как я и говорил, - прошептал Полозову на ухо поручик и, озабоченно оглядевшись по сторонам, добавил: - Парня нашего что-то не видать, не приведи Господь, шведы его в полон захапали...
  Опасения Лужина, однако, оказались совершенно напрасными. Слабо зашуршала опавшая листва, и из густой травы показалась взлохмаченная шевелюра Митьши. Юноша, не на минуту не выпускавший из рук трофейный мушкет, тихо подполз к Виктору, и, переведя дух, доложил:
  - Все тут, ваша милость, и телеги, и верховые. А я, как господин поручик удалился, еще один отряд на дороге видел. Драгуны, несколько десятков, во главе с офицером. На заход солнца поскакали, дюже торопились.
  - Может, то наши их шуганули, - предположил поручик. - В той стороне, верстах в тридцати, как раз Шереметев лагерем стоит. Хорошо бы было туда пробраться, помощи попросить, а то втроем особо не навоюешь.
  - Не навоюешь, это верно, - согласился с ним Полозов. - Но попытаться нужно. Наше дело узнать - где девчонка, а там будет видно.
  Обоз, тем временем, остановился у ворот. Приоткрылась калитка, и из-за частокола в сопровождении двух драгун появился офицер, в котором Полозов сразу узнал капитана Армфельта. Один из кирасир спешился и с легким поклоном вручил капитану бумажный свиток, увенчанный ярко красной мастичной печатью. Армфельт дал команду, створки ворот распахнулись, и повозки медленно въехали на территорию постоялого двора. Вместе с ними за частоколом скрылось около трех десятков кирасир. Остальные развернулись и, по команде Армфельта двинулись в обратном направлении. Сразу вслед за ними из ворот выехало с полсотни драгун в полном вооружении. Конный отряд быстро скрылся за поворотом, ворота захлопнулись, и лишь часовые, количество которых увеличилось вдвое, как и прежде, мерно шагали взад-вперед вдоль глухого забора.
  - М-да... - задумчиво пробормотал Полозов. - Принесла нелегкая. Действительно, стало быть, важный груз. Ну да ладно, подождем до ночи, а там я, пожалуй, рискну. Лишь бы они только часовых по периметру не натыкали, а то - труба дело.
  - А может мне попробовать, прямо сейчас, не мешкая? - неуверенно спросил Митьша. - Я из местных, в корчме меня знают. Подойду к воротам, да попытаюсь со сторожами договориться, что б пропустили: к хозяину иду, мол, по делу...
  Полозов, было, открыл рот, но его опередил поручик.
  - Эка, брат, ты загнул! А ежели драгуны, которые барышню сюда, скажем, привезли, в доме находятся? Да тебя эти идолы сразу на дыбу за то, что ты товарища их наповал из мушкета уложил.
  Юноша с надеждой посмотрел на Полозова, но Виктор поддержал Лужина:
  - Нет, Дмитрий, нельзя тебе туда сейчас идти. Риск огромный... Кстати, не исключено, что в харчевне этой может находиться еще один наш общий знакомый, а он тебя в лицо знает на все сто процентов.
  Молодой смолокур тяжко вздохнул и понуро опустил голову. Он прекрасно понял, о ком шла речь.
  Незаметно пролетело еще около двух часов. Все это время Полозов лихорадочно искал ответ на вопрос: как проникнуть на территорию занятой шведами корчмы. Искал, и не находил ответа. Может быть все напрасно? Может, Селены здесь нет, и они пошли по ложному пути? Могло быть и такое. Тогда шансы ее найти вообще становились очень прозрачными, а ведь с Селеной связано и его, Полозова, возвращение домой, в родное время.
  "Сходил, понимаешь, за грибами, - со злостью подумал Виктор. - Угораздило, черт меня возьми. Подъехать решил, аристократ хренов, нет, чтобы мимо пройти, вот и получи теперь за башку свою дурную!.."
  - Глядите, дяденька! - внезапно прошептал Митьша, дергая Полозова за рукав куртки.
  Виктор поднял глаза и увидел, что возле приоткрытой створки ворот, среди часовых, стоит девочка лет двенадцати в простеньком, украшенном вышивкой сарафане. В руках у нее была средних размеров, плетеная из лыка, корзина.
   - Ягенка, внучка хозяйская, - быстро пояснил юноша. - Родители померли, так она в корчме по хозяйству, деду помогает. Выйти куда то хочет, а сторожа не пускают...
  Девочка, между тем, что-то пыталась объяснить часовым, показывая то на дом, то на свою корзину, то на дорогу, ведущую вглубь леса. Один из часовых отрицательно помотал головой, и, слегка подтолкнув ее прикладом, кивнул на корчму. Девчонка пожала плечиками, и, уже было, собралась идти обратно, как вдруг из ворот вышел шведский офицер, при виде которого часовые почтительно вытянулись и взяли "на караул".
  - Глядите-ка, други мои, наш корнет! - прошептал Лужин. - А важен-то, а важен!..
  Пипперброк теперь действительно и отдаленно не напоминал того испуганного, дрожащего мальчишку, который сутки назад попал к ним в плен. На нем были шикарный, с иголочки, мундир и треуголка, расшитые блестящим золотым галуном, а у пояса болталась новенькая шпага. Корнет небрежно кивнул приветствовавшим ему солдатам, а затем, взяв девочку под локоть, вывел ее на дорогу и, достав из кармана часы, поглядел на циферблат. Потом что-то негромко сказал, и показал кивком в сторону леса. Девочка сделала неуклюжий реверанс и, подхватив корзинку, опрометью кинулась по лесной дороге в указанном направлении. Пипперброк проводил ее взглядом, еще раз поглядел на часы и пошел обратно в корчму.
  - Куда это она почесала на ночь глядя? - удивленно спросил Полозов.
  - Да не иначе как на хутор, - отозвался Митьша. - Тут хутор есть недалече, с версту будет. Да я ж вам про него говаривал. Старый Анджей у хуторян частенько снедь покупает для заезжих господ. Вот и нынче, наверное, молодую паненку туда послал...
  - Постой, постой... - Виктор с интересом посмотрел на юношу. - А ты с этой самой... как ее... Ягенкой, лично знаком?
  - А то как же!
  Это был шанс. Небольшой, но все-таки шанс.
  - Тогда слушай... Когда она будет возвращаться, ты встретишь ее на дороге и узнаешь - что к чему. Основной упор делай на то, сколько шведов в корчме, есть ли у них пленная девушка и где она содержится. Только предупреди, чтобы она об этом разговоре никому... Как ты думаешь: ей можно доверять?
  Митьша кивнул.
  - Пан Анджей не любит шведов, а о царе Петре отзывается хорошо. Не думаю, чтобы он был рад тому, что чужеземцы у него в доме хозяйничают.
  - Ну и отлично. Значит, на том и порешим. Тем паче, что выбирать нам особо не приходится. Только ты того... лишнего не болтай...
  Солнце уже почти село, когда на лесной дороге вновь показалась Ягенка с наполненной продуктами корзинкой. Девочка быстро прошмыгнула мимо кустарника, в котором засели Лужин с Полозовым; часовые посторонились, и, спустя несколько секунд, белый сарафан скрылся за оградой.
  - Узнал, дядечка, все узнал, - радостно сообщил вернувшийся Митьша. - Боярышню вашу в угловой светелке, что оконцами на болото выходит, держат с самого утра. Это для нее Ягенка на хутор бегала за молоком да творогом свежим. Так их главный повелел. А шведов, паненка говорит, в корчме сейчас дюжин шесть. А вот на хуторе, как она сказала - тьма тьмущая. Драгуны, панцирники, даже пушки есть.
  - А сама, сама она Селену видала?
  - Видала, как я вас сейчас вижу. Боярышня, как ее только привезли, наотрез отказалась с кем-либо разговаривать, сославшись на недуг. Ее в светелке и заперли, да караул выставили. Вот, пожалуй, и все... А насчет того, что паненка проговорится, не беспокойтесь: я ее на кресте поклясться заставил, так что будет молчать как мышь...
  У Полозова сразу отлегло от сердца. Селена здесь, за этой оградой, жива и здорова. Вопрос теперь только в том: как ее вытащить оттуда. Но нет на свете ничего невозможного. Он весело подмигнул Митьше и Лужину.
  - Будет дело! Подождем до темноты. А ну-ка, юноша, нарисуй-ка ты мне пока планчик этого заведения...
  
  
  
  Глава 12
  Уравниватель шансов
  
  
  Еще днем Полозов обратил внимание на один из участков окружавшей постоялый двор стены, находившийся со стороны болота. Там, почти на самом углу, величественно возвышался могучий столетний дуб, со стволом не менее чем в два обхвата, являвшийся, по сути, продолжением ограды. Частокол примыкал к дереву с двух сторон, а с внутренней стороны располагалась конюшня, крыша которой была почти вровень с забором. Густая крона дуба наполовину скрывала крышу под своими ветками, образуя своеобразный естественный шатер. С внешней стороны ветви были спилены, но на высоте примерно около трех метров находился полутораметровый обрезок сука, забравшись на который можно бы было по ветвям перебраться через ограду и спуститься на крышу конюшни.
  - Через час, после того как стемнеет, и начнем, - подвел итог Полозов. - Я проникаю за частокол, а вы оба - на подстраховке. Что из этого всего получится - не знаю, но попытаться надо. Веревка в наличии есть? - Поручик утвердительно кивнул. - Чудненько! Митьша, ноги в руки, и вперед, за веревкой, а мы пока посидим, за постами понаблюдаем...
  Окончательно стемнело. Небо постепенно затягивало тучами; вот и Луна скрылась за одной из них, и лес сразу погрузился в непроглядную тьму. Лишь тускло горевшие у ворот факелы освещали небольшую полоску земли у входа на постоялый двор, да за высоким частоколом виднелись отблески догорающих костров.
  - Только б парнишка наш в болото не угодил, - сказал Полозов, глядя на покрытое тучами небо. - Темень, хоть глаз выколи.
  - Пустое, - успокоил его Лужин. - Он тут каждую тропку знает, не пропадет... - Поручик немного помолчал и, наконец, решился: - Ты, Иваныч, того... послушай... В общем - я с тобой пойду...
  - Что-что?.. - Полозов с удивлением поглядел на собеседника. - Повтори, что сказал...
  - А что слышал! С тобой я пойду, и все... Негоже одному на такое соваться. Ну сам посуди: что ты один сделаешь? И боярышню свою не спасешь, и сам голову сложишь не за грош. А вдвоем оно как-то посподручней!
  - Да, велика сила! - усмехнулся Полозов. - При нашем виде все эти кирасиры да драгуны шведские заорут "мама, забери меня отсюда!", и разбегутся к чертям собачьим... Пойми, Егор, мне выбирать не приходится, ну а ты-то зачем голову в петлю сунешь? Я во все это дело, можно сказать, по глупости ввязался, а ты еще России послужить должен, государю своему и все такое... Да и несподручно, на мой взгляд, в амуниции твоей по заборам лазать...
  Поручик на его слова только покачал головой.
  - Не то ты говоришь, сударь мой. Хоть и недолго знаем мы друг друга, но уважать себя перестану, ежели в час сей тяжелый я от вас со спутницей твоей отрекусь. И картины те, из будущий жизни, что ты рассказывал... Дюже уж хочется, дабы так оно и взаправду вышло. А помирать мне, ежели чего, оно не страшно. Чему быть - тому не миновать, а дело мое - солдатское. Коль и на сей раз не спасет оберег мой - значит, такова судьба и нечего больше говорить об этом. Богу было угодно нас вместе свесть, вместе и будем до самого конца, и будь что будет...
  - Ишь ты какой, - улыбнулся Полозов. - А про то, что я тебе рассказывал, поверил, значит?
  - Да как сказать... Выше это все моего разумения. Это ты человек, я вижу, ученый, знающий, не то, что я - читаю только по складам, да пишу кое-как с ошибками.
  - Тоже мне, нашел грамотея, - хмыкнул Виктор, в глубине души польщенный незамысловатым комплиментом. - А что это за оберег такой, о котором ты мне говоришь? Талисман что ли какой?
  Поручик расстегнул кафтан и достал из-под рубахи уже знакомый Полозову крест.
  - Видишь, - это он и есть. Кресту этому больше ста лет. По наследству он у нас в семье передается уж сколько годков. От батюшки он мне достался, а тому от деда моего... А к прадеду попал он в лихую годину, когда польские полчища на землю нашу войной пошли.
  - Постой-постой... Это получается еще во времена Лжедмитрия и польской интервенции что ли?
  - Истину говоришь. Подарила прадеду моему сию вещицу молодая боярышня - родственница воеводы смоленского за то, что он жизнь и честь ее спас, когда ляхи в Смоленск ворвались. Батюшка у воеводы конюшим был, а когда враги к самому городскому кремлю подступили и через крепостную стену прорвались, воевода прадеду поручение дал - боярышню эту спасти, что тот и исполнил по совести. Сам крепко поранен был, но увел девицу ту через подземный лаз, да к родне в Москву доставил.
  - А воевода, с ним-то что приключилось?
  Лужин перекрестился.
  - Упокой Господь его душу! Хороший, говорят, был человек, и воин знатный... Спустился он в подвалы глубокие, да взорвал погреба пороховые. Сам погиб под обломками крепости, ну и супостатов на тот свет с собой прихватил немало... Ну, а крест сей с тех пор, у нас обосновался. Заклятье на нем лежит: кому он принадлежит - доживет до седых волос и починет в мире, окруженный родными и близкими. Может оно все и сказка, да до сих пор сбывалось сие предсказанье. Вот и меня Господь до сих пор хранит, а я, как ты понял, в разных баталиях побывал немало. Вот и на сей раз, надеюсь, все обойдется.
  - Ладно, поглядим, - пробормотал Полозов и тут же резко толкнул поручика в бок. - Глянь-ка, Егор, это еще что такое!?
  Со стороны ворот донесся скрежет, шаги и лязганье оружия. Яркий свет чадящих факелов осветил бревенчатый частокол и стал приближаться к лежащим в кустарнике Полозову и Лужину.
  - Шведы, ядри их через коромысло! - ругнулся драгун. - Толи обход делают, толи караулы решили с этой стороны выставить, не пойму пока...
  Полозов пригляделся. Вдоль забора действительно шли четверо. Дойдя до дуба, шведы остановились. Ветер донес до Виктора обрывки фраз на чужом языке. Было похоже, что один из солдат - очевидно старший, - давал другим указания. Спустя минуту два темных силуэта, освещенных светом факела, вновь двинулись вдоль забора. В последний раз мелькнул огонек и скрылся, - совершавший обход патруль свернул за угол, оставив под дубом двух часовых.
  Появился Митьша, притащивший длинную и прочную веревку, предусмотрительно прихваченную им из дома, а Полозов, как и прежде, в тяжелом раздумье глядел на маячивших под деревом шведов, враз испортивших весь его, пусть хоть и трудновыполнимый, но единственно возможный в данной ситуации план.
  - Ну и что теперь делать будем? - спросил Лужин и тут же сам себе ответил: - Их двое - нас двое... Убрать их надо, Иваныч, убрать не мешкая. Караул шведы только что поставили, значит - часа два у нас есть, за это время, я разумею, не схватятся.
  - Убрать - это понятно, да только вот как? Услышат за оградой, прибежат на подмогу - и все насмарку...
  - То-то и оно... Поэтому тихо надо, что б не услышали. Эх, была не была! Предоставьте это дело мне. Только отвлечь их надобно...
  Поручик вкратце изложил свой дерзкий план. Виктор вначале, было, засомневался, а потом махнул рукой.
  - Гори оно все синим пламенем! Все дело наше - сплошная авантюра, поэтому - действуй, поручик...
  Роли распределили быстро. Митьша с мушкетом в руках и парой трофейных пистолетов за поясом занял позицию на углу, готовясь, в случае чего, встретить незваных гостей свинцом и прикрыть отход Лужина с Полозовым. Полозов с пистолетом в руках медленно, сантиметр за сантиметром, начал приближаться к караульным со стороны ворот, умело используя темноту, рельеф и маскировочные свойства своего одеяния. Что касается Лужина, то тот скинул кафтан и сапоги, а затем босиком, крадучись, подобрался к шведскому посту шагов на двадцать и укрылся за большим сосновым пнем, ожидая сигнала Виктора.
  Следует заметить, что стоявшие в карауле шведские драгуны к несению службы относились, в общем-то, с прохладцей, что, разумеется, было только на руку нашим героям. Пройдя всего лишь пару раз взад-вперед вдоль забора, оба караульных воткнули коптящий факел в щель между бревнами и, усевшись на траву, закурили трубки.
  Полозов выждал еще пару минут, а затем, собравшись с духом, поднялся с земли, словно чертик из табакерки, появившись не далее чем в пяти метрах от часовых, которые от неожиданности так и застыли с дымящимися трубками в руках. К чести шведских солдат нужно сказать, что замешательство их длилось недолго, секунды три, после чего оба схватились за ружья, но этого времени оказалось более чем достаточно для того, чтобы оказавшийся за их спиной Лужин тремя гигантскими прыжками преодолел оставшееся расстояние, и, схватив часовых за воротники мундиров, с такой силой столкнул их лбами, что оба, не издав ни звука, мешками рухнули на землю.
  Виктор кинулся на подмогу, но его помощь уже не требовалась.
  - Не боись, теперь не скоро очухаются, - заверил поручик. - Я их изрядно приложил, но связать все же не мешало бы. Береженого - Бог бережет.
  Он деловито сдернул с шеи одного из солдат галстук и завязал ему им рот, а затем, сняв с пленника портупею, принялся стягивать припасенной веревкой руки и ноги лежащего без сознания шведа.
  Полозов последовал его примеру. Когда он расстегивал у своего солдата пряжку ремня, пальцы нащупали заткнутый за ремень пистолет. Виктор осторожно потянул его на себя, но неожиданно охнул и принялся тщательно ощупывать оружие. Очумело помотал головой и с пистолетом в руках метнулся под свет факела. Глаза отказывались в это верить, но факт оставался фактом: в руках Полозова грозно отливал вороненым металлом самый настоящий револьвер - грозный "уравниватель шансов", знаменитое творение американца Сэмюэля Кольта. Здесь, в самом начале восемнадцатого века он смотрелся также дико, как, скажем, древнеримская колесница на московской кольцевой автостраде.
  Виктор поднес оружие поближе к глазам. Длинный шестигранный ствол приличного, не менее чем сорок пятого, калибра, массивный барабан, изящно изогнутая рукоятка... Увесистый, килограммов около двух, но в руке лежал удобно. Откуда он здесь взялся, опередив свою эпоху более чем на столетие? Реальность расплылась, стала призрачной и туманной; от всего окружающего, с которым он за последние двое суток, в общем-то, вполне смирился, неожиданно потянуло дешевым кинематографом.
  - Ты что, заснул? - голос поручика вывел Виктора из оцепенения. - Пистолета, что ль не видел, а швед до сих пор не связанный лежит?
  Полозов протянул свой трофей Лужину.
  - А ты такое когда-нибудь видел?
  Поручик покрутил револьвер в руках, пожал плечами.
  - Занятная штуковина... Нет, не встречал, а что такое?
  Виктор молча забрал у него оружие, крутанул рычаг и револьвер разломился надвое, открыв взору срез барабана с пятью каморами, заправленными патронами большого калибра. Глаза поручика округлились. Для пущего эффекта Полозов выбил шомполом один из патронов и протянул его Лужину.
  - Ну, что ты на это скажешь?
  Офицер с изумлением оглядел предложенное со всех сторон.
  - Надо же, - хмыкнул он, - и чего только мастеровые не придумают. - Аж цельных пять зарядов, а порох с пулей воедино слиты. Это, значит, получается, что покуда я свой пистолет заряжу, он из меня решето сделает, так что ли?
  - Вот-вот, - согласно кивнул Полозов. - Правильно мыслишь. Исполнено несколько примитивно, но в целом...Хм, черти полосатые, даже пулю конической формы сделали...- Он почесал в затылке, затем задумчиво поглядел на неподвижно лежащих часовых и, наконец, решился: - Не врал я тебе, поручик, когда про жизнь грядущую рассказывал, - тихо сказал Виктор. - Только вот штуковины этой во времени вашем быть не должно. Понимаешь? - не должно... Придумают ее только лет, этак, через сто тридцать, в Америке. "Богу было угодно разделить людей на сильных и слабых, но полковник Кольт уравнял шансы..." - вот как теперь у нас говорят про данное изобретенье. Так что ты недалеко отошел от истины. Вот только хотелось бы мне знать: откуда он тут появился.
  Он еще раз осмотрел оружие, стараясь найти название фирмы-изготовителя. Попытка не увенчалась успехом, ибо на вороненой поверхности не было абсолютно никаких символов кроме небольшого клейма, изображавшего оскаленную собачью или волчью морду, выбитого слева под курком. Что же это такое - шедевр какого-нибудь оружейника, опередившего время более чем на столетие, или... или же есть, а, может, был - кто-либо еще кроме них с Селеной? Есть или был...
  Полозов подошел к связанному Лужиным шведу и тщательно осмотрел всю его амуницию. Кавалерийский мушкет, шпага, пара пистолетов - типичное драгунское снаряжение. Вернулся к хозяину револьвера, пошарил по его карманам - тоже ничего интересного.
  - Ты в лядунке, в лядунке посмотри, - посоветовал поручик, показывая на висевшую на поясном ремне солдата патронную сумку.
  Виктор расстегнул замок, засунул в патронташ руку и извлек на белый свет горсть патронов - точно таких, какими был заряжен револьвер.
  Ясненько, значит у нас и патрончики в наличии имеются! Ну что ж, как говорится: что Бог не дает - все к лучшему. Во всяком случае, с таким оружием можно себя чувствовать более уверенно, нежели с местными кремневками.
  Он сунул патроны в карман куртки и поглядел на поручика, молча стоящего поодаль.
  - Ладно, начинаем, пока стража не спохватилась. Егор, подсоби...
  Спустя несколько минут Полозов уже был на крыше. Подползя к самому ее краю, он осторожно приподнял голову и огляделся по сторонам.
  Почти квадратной формы двор был еле освещен тусклым светом горевших по углам факелов. В дальнем углу, возле затухающего костра, укрывшись длинными плащами, вповалку лежали звучно храпевшие солдаты в драгунской форме. Из узких окон нижнего этажа таверны пробивался свет. Скорее всего, там находился обеденный зал, в котором, судя по слышащимся пьяным выкрикам, продолжался кутеж. Второй этаж был затемнен, и лишь в одном окошке виднелся колышущийся на сквозняке огонек свечи.
  Виктор перевел взгляд на угол двора, находящийся между конюшней, на крыше которой он в настоящий момент расположился, и домом. Ага, а вот и фургоны! Все шесть стояли распряженные, в ряд, почти колесо к колесу, а за ними, под примыкающим к самому забору навесом, виднелись те самые тележки, на которые еще вечером обратил внимание поручик Лужин. Рядом с ними, поблескивая кирасой и шлемом, прохаживался часовой с мушкетом на плече.
  Внезапно дверь в таверну распахнулась и оттуда с криками, являющимися, скорее всего, отборной шведской руганью, вывалились два в стельку пьяных драгуна с большими глиняными кружками в руках. Постояв немного на пороге, они, было, попытались вернуться в дом, но на пороге, словно призраки, возникли две фигуры в блестящих доспехах, а позади них мелькнул офицерский кафтан с золотым шитьем.
  Находившийся в тени офицер, лица которого Полозов так и не смог рассмотреть, произнес несколько резких фраз, после чего оба гуляки сразу стушевались, и, словно нашкодившие школьники, поплелись к костру. Пройдя примерно полпути, солдаты остановились, а затем, о чем-то посовещавшись, направились к фургонам.
  Когда они приблизились шагов на двадцать, часовой вышел из-под навеса и угрожающе поднял мушкет.
  Один из драгун поднял вверх кружку и, показав ее часовому, довольно поцокал языком, очевидно предлагая стоявшему на посту выпить вместе с ними. Тот что-то гаркнул в ответ и махнул стволом в сторону костра. Драгун с кружкой рванулся, было, вперед, но его товарищ схватил бузотера за плечи и, что есть силы, потащил прочь. Немного посопротивлявшись, солдат обрушил на часового поток брани, а затем, погрозив ему на прощание кулаком, поддерживаемый напарником, отправился к костру.
  Охранявший фургоны кирасир проводил их взглядом и вновь направился на свой пост.
  "Однако... - подумал с интересом лицезревший эту сцену Виктор. - Прав был поручик, когда говорил о том, что конвой, сопровождавший обоз, слишком силен. Везли-то в фургончиках этих, несомненно, что-то важное. Ишь, даже своих на пушечный выстрел не подпускают. Опять же - не драгуны доставленный груз охраняют, а сопровождающие его кирасиры. Не мешало, стало быть, поглядеть - что там у них упрятано, все равно мимо того поста к дому кратчайшая дорожка и тут уж никуда не денешься..."
  Стараясь не шуметь, Полозов отполз назад и, свесившись с крыши, махнул рукой ожидавшим внизу Лужину и Митьше.
  - Забирайся, Егор, помощь твоя понадобится, - тихо прошептал он. - Только шпоры сними, а то черепицу зацепишь, неровен час, так со всех сторон эти шакалы посбегутся.
  
  
  
  Глава 13
  Под покровом ночи
  
  
  Сидя под днищем фургона, Полозов, уже который раз за день, не переставал удивляться тому, насколько им с Лужиным сегодня везет. Местонахождение Селены они установили, в принципе, без особого труда; без особого труда смогли пробраться на охраняемую шведами территорию, и вот теперь находились не далее чем в пяти шагах от мешавшего им часового, охранявшего эти фургоны и таинственные тележки под навесом.
  Виктор осторожно выглянул наружу. Нет, надо подождать еще немного, когда стоящий на часах кирасир пройдет чуть-чуть подальше и станет невидим для находившихся у костра солдат. Тем, впрочем, уже все до лампочки - грог есть грог, но, тем не менее, рисковать не хотелось. Что ни говори, а удачно поставлены фургоны, ничего не скажешь; осторожно спустившись с крыши конюшни Полозов, а затем и Лужин, абсолютно никем не замеченные благополучно прошмыгнули между колес крайней повозки, и теперь, потихоньку, подобрались почти к самому складу.
  До боли сжав в потной руке рукоятку револьвера, Полозов ждал... Справиться, пусть и вдвоем, с закованным в доспехи часовым, не уступавшим по комплекции даже здоровяку-поручику, и, при этом, не поднять шума, было довольно проблематично, однако здесь Виктор надеялся на Лужина, на его мастерское владение шпагой. И вот сейчас Лужин, замерев между бортами повозок, терпеливо ожидал подходящего момента с занесенным для единственного возможного удара клинком.
  Все произошло мгновенно. Молниеносный удар остро отточенного лезвия, насквозь пронзающего живую плоть, предсмертное хрипение и еле слышный звук падения - только доспехи слегка лязгнули, и тихий шепот Лужина: "Все, готов..."
  Виктор пулей выскочил из-под фургона. Лужин уже стаскивал с убитого плащ. Полозов принялся ему помогать. Расстегивая ремешок шлема, его пальцы наткнулись на зияющую кровоточащую рану в горле убитого. Удар шпаги пробил шею насквозь; солдат даже не вскрикнул и умер моментально, не успев оказать ни малейшего сопротивления.
  - Ну ты спец!.. - прошептал Виктор, снимая с покойника шлем и передавая его поручику. Тот ничего не ответил, быстро напялил шлем на голову и принялся надевать на плечи кирасу. Затем Лужин накинул плащ, взял в руки мушкет и неторопливо, словно совершая обход, направился на место, где еще несколько минут назад находился шведский часовой.
  Теперь у них была небольшая отсрочка: скорее всего часовому была дана команда не подпускать к посту никого, кроме узкого круга лиц и это в какой то степени упрощало Лужину задачу. Хуже будет, если нежданно-негаданно прибудет смена или кто-либо из шведского начальства, но тут уж ничего не поделаешь: кто не рискует - тот не пьет шампанского...
  Виктор провел руками по поясу убитого. Вот это да! Из кожаной кобуры на ремне торчала до боли знакомая рукоятка. Полозов покачал головой и извлек из нее еще один револьвер - точную копию того, что сейчас находился у него самого за поясом. Значит - это не случайность и такое оружие здесь в ходу - тогда вообще ничего не ясно. Впрочем - рассуждать некогда; надо поглядеть: что внутри фургонов и есть ли какая-нибудь возможность хоть немного напакостить шведам, взявшим в плен Селену.
  Держа наизготовку револьвер, левой рукой Полозов осторожно приоткрыл холщовый полог на корме крайнего фургона. Внутри, как он и ожидал, никого, иначе уже бы спохватились. Оттолкнувшись ногой от небольшой ступеньки, забрался внутрь. Ничего примечательного, на первый взгляд, - бочонки, ящики... Поддел лезвием ножа крышку одного из бочонков - емкостью, этак, литров на десять. Пальцы сразу утонули в мелкозернистом порошке, которым бочонок был наполнен до самых краев. Батюшки светы! - да это же порох...самый, что ни на есть, настоящий порох. Так вот что, значит, везли этим обозом. Увлекательно, что ни говори. Можно грандиозный фейерверк устроить, но не сейчас. Сейчас его основная задача отыскать девушку, а вот потом...
  Виктор выбрался наружу, и через несколько секунд уже был под навесом. Рядом остановился Лужин, оперся руками на мушкет, будто устал ходить и решил немного передохнуть. Отблески факелов играли на его шлеме, вырывая из темноты контуры сурового лица поручика, наискось пересеченного старым шрамом.
  - Что там? - тихо спросил Лужин, глядя в сторону.
  - Бочки с порохом и еще что-то, не успел разглядеть, - быстро ответил ему Полозов.
  Офицер усмехнулся и оценивающе поглядел на фургоны: очевидно, ему пришла в голову та же самая мысль, что и несколько мгновений назад Виктору.
  - Все, похоже, угомонились супостаты, - сказал Лужин, переводя взгляд с фургонов на дом, а затем на храпевших у костра драгун. - В харчевню вместе пойдем, или как?
  - Подожди, дай я и тут пошарю, на всякий случай, - пробормотал Полозов, просовывая руку под холщовый чехол. Пальцы сразу уперлись в гладкую металлическую поверхность. Пушка, что ли? Похоже - что так... Он немного рукой поводил по скользкому холодному боку, медленно стал ощупывать ствол и вдруг, словно ужаленный, забыв обо всем, начал сдирать с орудия чехол. Ноги стали словно ватные, и Виктор, совершенно сбитый с толку, бессильно опустился на лафет. То, что он увидел, было уже слишком и тянуло на натуральную психушку. Во всяком случае - все представления об эволюции оружия, разумеется по официальному ходу истории, шли, мягко говоря, псу под хвост. И было от чего! Конструкция, которую увидел Полозов, сдернув с нее грубую ткань, представляло собой шесть ружейных стволов, соединенных в один пакет, объемистую казенную часть с выступающим из нее подающим лотком, спускового механизма с расположенной сбоку рукояткой, напоминавшей рукоятку от мясорубки. Виктор слегка провернул ее, и все шесть стволов, легонько щелкнув, провернулись, словно револьверный барабан.
  Это было невероятным, но, тем не менее, это было так! Перед Виктором, во всей своей зловещей красе, находился еще один экземпляр оружия, которого в самом начале восемнадцатого века просто не могло быть. Митральеза - предшественница пулемета - оружие, ставшее грозой плотных пехотных колонн в годы гражданской войны в США, франко-прусской и ряда других войн второй половины девятнадцатого века. И эта штуковина, да еще пять таких же, здесь, в руках у шведов... Дело тут даже не в том, кто тут балуется с историей, а этим, надо отметить, серьезно попахивает, а в том, - что могут сделать с русскими войсками, не ожидавшими такой напасти, эти проклятые железяки, на боку каждой из которых стояло уже знакомое Полозову клеймо.
  Полозов беспомощно обвел глазами стоящие в два ряда установки. Взорвать это все прямо сейчас к чертовой матери? Порох рядом, далеко ходить не надо. А потом? Что будет с Селеной, с ним?.. Нет, тут надо действовать иначе.
  - Эй, Егор! - потихоньку окликнул он поручика. - Двигай ко мне, будто склад осмотреть решил.
  Лужин неторопливо закинул мушкет на плечо и вразвалочку направился к навесу.
  - Значит так, поручик, - сказал Полозов, похлопав рукой по казеннику орудия. - Слушай меня внимательно. То, что ты сейчас видишь - это тоже из будущего и для армии вашей пострашней револьвера будет. Ума не приложу, как штуковины эти сюда попали, но, чую, что не одни мы у вас тут с Селеной. А, посему, решим так. Скачите с вместе с парнишкой к своим, за подмогой. Это осиное гнездо необходимо срочно разорить, не то не оберешься беды. Ну, а что сказать - придумаете.
  - Подожди-подожди, - перебил его Лужин, - да что ж это за пушки такие, что их так остерегаться нужно? Да мы под валом картечи на шведа ходили, и били его, да так, что искры летели...
  - Ты слушай, что я тебе говорю! - разозлился Виктор. - Да не приведи Бог, вам с ними в ровном поле встретиться. Они не меньше чем на семьсот метров... то бишь почти на полторы тысячи шагов лупят, покосят ваших в мелкое крошево. И артиллерия ваша допотопная их не достанет. Скрытно нужно подобраться, да тут, на месте, их и уничтожить... ну, или захватить, если получится.
  Поручик с недоверием поглядел на тускло блестевший орудийный ствол.
  - Ужели возможно такое?.. Полторы тысячи шагов... Хорошо, сделаю, как ты велишь. Митьшу пошлем гонцом, а я с тобой останусь.
  - Тьфу ты, мать честная! - Полозов в досаде рубанул рукой воздух. - Сказал же - вдвоем! Тебе скорее поверят, а я уж тут пока сам как-нибудь буду выкручиваться.
  Лужин немного помолчал, глядя куда-то в сторону, а затем медленно начал стягивать с себя шведскую амуницию.
  - Да торопись ты, - буркнул Полозов, - время не на нас работает. Вдруг им именно сейчас караул менять приспичит...
  - Ты это... того... послушай... - поручик взял руку Виктора и вложил в нее что-то тяжелое. - Вот, возьми на удачу.
  Полозов поднял ладонь к глазам и к своему глубокому удивленью увидел на ней принадлежащий Лужину серебряный крест, тот самый, о котором драгун ему рассказывал.
  - Да ты что, не возьму, - запротестовал Виктор и попытался отдать крест его хозяину. - Сам же говорил: он семье твоей удачу приносит.
  Поручик отстранился.
  - Нет, - мотнул он головой. - Может это и взаправду бабушкины сказки, но только тебе он нужнее будет. А я обойдусь. Мне и так все время везло, а там - будь что будет.
  Виктор даже не знал - как поступить. Этот суровый, прошедший огни и воды человек отдавал ему самое дорогое, что у него было. Решение пришло само собой. Не желая оставаться неблагодарным, Полозов расстегнул ворот рубашки и снял с шеи нательный крестик, тот самый, который вручил ему, как и другим сотрудникам, отправлявшимся год назад на Северный Кавказ в составе сводного отряда УВД, напутствовавший их отец Серафим.
  - А это тебе от меня. Он тоже на войне побывал, может и мне, в свое время, принес удачу, - улыбнувшись, сказал оперативник. - Держи, друг, и спасибо тебе за помощь.
  Поручик улыбнулся и принял подарок.
  - Давай обнимемся что ли... - сказал он. - И храни тебя Господь!
  Убедившись, что его товарищ благополучно перебрался через ограду, Полозов повернулся к дому, темная масса которого, виднелась шагах в тридцати, еле-еле освещенная светом коптящих факелов.
  Благодаря Митьше и поручику, не раз здесь бывавшим, Виктор довольно четко представлял расположение внутренних помещений корчмы. На первом этаже - кухня, обеденный зал и пара кладовок для провизии, а также комнаты прислуги. На втором - восемь жилых комнат для постояльцев и комната хозяина.
   Путь через первый этаж отвергался сразу. Хотя пьяных выкриков было больше не слышно, следовало полагать, что именно там, внизу, и находятся шведские солдаты - человек тридцать, по крайней мере. Пробраться мимо них к единственной ведущей наверх деревянной лестнице, и остаться, при этом, незамеченным, было просто нереально. Селена, если верить информации, полученной Митьшей от маленькой внучки хозяина корчмы, томилась в небольшой комнатке, в противоположном от Виктора крыле здания.
  Полозов поднял голову и оценивающим взглядом посмотрел на затемненные окна второго этажа. Сложенные крест накрест на углу строения бревна вполне позволяли подняться до уровня окон, где по всему периметру дома проходил узкий, не более тридцати сантиметров шириной, карниз. Чуть дальше, буквально через пару-тройку метров, вперед выступал небольшой балкон, с выходом на проходившую вдоль стены боковую галерею, поддерживаемую резными дубовыми столбами. А что если попробовать? Тем более, похоже, что иного выбора нет. Лезть напролом, через главный вход, пусть даже с двумя заряженными револьверами, одному против трех десятков вооруженных людей было бы чистым самоубийством.
  Одно бревно, другое, третье... Лишь бы не соскользнула нога, - высота, правда, небольшая, но шуму не оберешься; появится караул - и, считай, все пропало. Однако судьба оказалась к нему благосклонна: изрядно вспотев, Виктор, наконец, ухватился за карниз, подтянулся, и стал коленями на узенькую площадку в полуметре от ближайшего окошка. Осторожно, стараясь не шуметь, поднялся на ноги и медленными мелкими шажками двинулся к балкону. Перебравшись через невысокие перильца, он прислушался, и, не услышав никаких подозрительных звуков, осторожно выглянул из-за угла в еле-еле освещенную висевшим на стене одиноким масляным фонарем галерею. Никого! Держа в руке револьвер, Полозов неторопливо двинулся вперед. Достигнув поворота, за которым была дверь во внутренние помещения, он услышал в дальнем конце галереи шаги и негромкие голоса. Это было крайне некстати, но времени на раздумье не было, - Виктор быстро взвел курок и, взяв револьвер наизготовку, решительно толкнул тяжелую дубовую дверь, которая, на удивленье, открылась совершенно бесшумно.
  Первое, что он увидел - была обтянутая длинным черным плащом спина шведского кирасира, неторопливо удаляющегося вдаль по коридору. Справа и слева, шагов по десять друг от друга, виднелись массивные двери с медными рукоятками, ведущие в гостевые комнаты.
  Голоса сзади становились все громче, подкованные сапоги уже гремели по лестнице, и Полозов, набравшись наглости, двинулся прямо вслед за идущим по коридору часовым.
  Швед дошел до низенькой двери, находившейся в самом конце коридора, и остановился. Именно за этой дверцей, судя по рассказу Митьши, и должна была находиться Селена. Теперь Полозова и караульного разделяло не более десятка шагов, но в этот момент швед обернулся. При виде Виктора его рука моментально дернулась к висевшему на поясе палашу, но при виде замершего на уровне лба вороненого ствола замерла.
  Полозов стоял, держа в правой руке револьвер с взведенным курком, а указательный палец левой подняв к губам, делая понятный каждому во все времена жест, призывающий к молчанию. Швед оказался понятливым и, во избежание неприятностей, отпустил эфес.
  - Молодец, - прошептал Виктор. - Просто умница. Как бы это тебе еще объяснить, что б ты дверочку-то открыл...
  Однако объяснять ничего не пришлось. Ближайшая к Виктору дверь скрипнула и отворилась. Полозов инстинктивно повернулся на шум, на мгновение упустив из поля зрения стоящего у стены врага. Перед глазами мелькнула перекошенная от страха физиономия корнета Пипперброка, замершего в дверях с зажженной свечой в руке, а затем раздался скрежет доставаемого из ножен клинка, сопровождаемый победным ревом.
  Виктор отшатнулся в сторону и, практически не целясь, нажал на спуск. Револьвер с грохотом выпалил, кисло запахло порохом. Удар крупнокалиберной пули с дистанции всего в три-четыре шага был страшен: солдата не спас даже металлический нагрудник, одетый поверх мундира. Часового отбросило к противоположной стене, взметнулись полы черного плаща, и швед как подкошенный рухнул на пол, уткнувшись съехавшей на лоб каской в дверной порог.
  "Все, засыпался!.." - было первой мыслью Полозова, когда он, на ходу взводя курок, повернулся к двери, из-за которой пару секунд назад появился злосчастный корнет. Однако Пипперброка уже и след простыл: ушлый мальчишка предпочел не связываться с вооруженным противником и благоразумно укрылся в комнате.
  Распахнулась дверь в самом дальнем конце коридора, и оттуда, с пистолетами в руках, выскочили двое полуодетых шведов.
  Виктор выстрелил по ним дважды: один из врагов схватился за бок и медленно сполз по стене на пол. Другой поднял пистолет и выстрелил в Полозова; пуля с чмоканьем впилась в стену сантиметрах в сорока от головы оперативника.
  Полозов в очередной раз взвел тугой курок и вновь нажал на спуск. Противник словно переломился надвое, выронил оружие и покатился по полу.
  Капитан метнулся к лежащему у стены часовому в надежде на то, что у него есть ключи от комнаты, где заперта Селена, однако раздавшийся со стороны топот вынудил его вновь схватиться за оружие.
  Из-за поворота, звеня шпорами, выскочили несколько драгун со шпагами в руках. Полозов, чертыхнувшись, выпустил последний заряд в грудь ближайшего из них и взялся за другой револьвер. Ответный залп пришелся в балку над головой Виктора и заставил его пригнуться, но он все стрелял и стрелял в клубы порохового дыма, заславшего коридор, стрелял до тех пор, пока ударник не стал молотить по пробитым капсюлям.
  Времени на перезарядку не было, и шведы это прекрасно поняли, с радостными воплями кинувшись вперед. Полозов запустил в них бесполезным теперь револьвером и, схватив в руки валявшийся рядом с убитым часовым палаш, приготовился отбивать нападение.
  Однако не успел его клинок встретиться с клинком ближайшего противника, как раздался повелительный голос, что-то приказавший нападающим, и солдаты резко остановились, взяв Полозова в полукольцо. По рядам шведов прошло движение, и вперед вышел капитан Армфельт, спокойно поигрывавший тростью с набалдашником, изображавшим львиную голову.
  - А вот и вы, милейший, - сказал он по-русски, весело улыбнувшись замершему в напряжении Полозову. - Мы тут, если честно, заждались совсем, а вас все нет, да нет. Начали уже беспокоиться, но вот вы, наконец, с нами. - Армфельт достал из кармана кружевной платок и картинно промокнул им губы, наслаждаясь произведенным эффектом.
  - Бросьте ваши штучки, капитан, - прохрипел Виктор, смахивая левой рукой обильно катившийся со лба пот. - Давайте, продолжайте начатое дело! Только сразу предупреждаю: я с собой еще одного-двух ваших людей на тот свет прихвачу, не сомневайтесь...
  - Господи, ну до чего ж вы кровожадный, сударь! - наигранно изумился Армфельт, показывая назад рукой. - Вы и так уложили наповал троих моих людей, да еще покалечили несколько человек, куда уж дальше! Ну сами подумайте, неужели вас бы оставили в живых, а не разорвали бы на клочки после всего этого, если б не было необходимости видеть вас живым и здоровым, как, впрочем, и вашу очаровательную спутницу. Шансов у вас никаких, поэтому без глупостей; бросайте оружие и идемте с нами.
  Виктор усмехнулся и исподлобья оглядел окруживших его противников. Не менее полудюжины клинков и столько же пистолетных стволов глядели на него в упор. Да, пожалуй, прав этот чертов капитан, шансов действительно ноль - разве что погибнуть красиво, только и всего.
  - А какие гарантии? - угрюмо спросил он, стараясь хоть немного оттянуть время, и еще на что-то надеясь.
  - Гарантии? - усмехнулся Армфельт, задумчиво разглядывая набалдашник своей трости. - Гарантии, милостивый государь, будут лишь в вашем примерном поведении и желании сотрудничать, только и всего. Перспективы в этом случае у вас самые радужные. И фрекен Селену вы увидите немедля. Слово королевского офицера! В противном случае... - развел он руками. - В противном случае вам останется только... как это по-русски? - пенять на самого себя. И не забывайте, что девчонка в наших руках.
  Полозов окинул собеседника тяжелым взглядом. Выбора, пожалуй, иного нет. Умереть он всегда успеет, а пока стоит попытать судьбу. Тем более, может, Бог даст, и Лужин с Митьшей до своих благополучно доберутся, а под утро, глядишь, и помощь подоспеет...
  - Ладно, черт с вами, Армфельт, - сказал Виктор, бросая палаш на пол. - Сдаюсь...
  
  
  
  Глава 14
  Нежданная встреча
  
  
  Селена, в отчаянии кусая губы, металась по маленькой светелке, куда ее поместили еще утром, после того, как шведские драгуны совершили свой налет на лесную смолокурню. Перед глазами девушки все стояло багровое зарево, освещавшее место неравного боя; пытавшийся ее спасти старый хозяин дома, упавший под ударом сабли; красивый рослый юноша с волосами спелого льна с трофейным мушкетом в руках, и, наконец, Полозов и поручик Лужин, отчаянно отбивавшиеся от наседавших на них со всех сторон врагов. Где они, живы ли? Ведь это она, она во всем виновата. Она поверила этому мальчишке-корнету, поддалась на его просьбу развязать затекшие от веревок руки, и вот результат.
  "Дура, самонадеянная презренная дура!.." - прошептала девушка, ударив кулачком по стене. Мало того, что нарушила все инструкции, совершила самовольный рейд, да еще умудрилась постороннего человека в это дело впутать, с риском для жизни, между прочим...И что вот теперь делать прикажете? Тоже мне, разведчица во времени! Хронокапсула неисправна и находится в руках шведов; судьба Полозова неизвестна, а она сама сидит здесь взаперти.
  Селена тяжело вздохнула и, в который раз за день, подошла к окну. Тьма кромешная, давно уже за полночь! И ведь, что самое интересное, никто ей даже до сих пор не сообщил - чего от нее хотят. Еще утром заходил этот самонадеянный холеный драгунский капитан, осведомился, чего барышня желает, был послан ко всем чертям и, преспокойно пожав плечами, удалился, как ни в чем не бывало.
  От предложенного жаркого и противного местного пива она отказалась наотрез, потребовав свежего молока. Ей не перечили и, спустя пару часов, маленькая девочка принесла требуемое. Селена попыталась, было, поговорить с ней, но узнала лишь то, что Ягенка доводится внучкой хозяину постоялого двора. Ни о чем другом девчушка говорить не хотела, очевидно, опасаясь хозяйничавших на постоялом дворе шведов, и, сделав на прощание неуклюжий книксен, быстро удалилась.
  Итак, прошло уже больше двух местных суток, как они с Полозовым очутились здесь, среди лесов и болот, на границе Петровской Руси и Речи Посполитой, в самом разгаре Северной войны. Местоположение ее к этому времени в Институте, несомненно, установили и помощь придет, но вот только насколько она будет своевременна? Что если для Полозова - ее невольного спутника из двадцатого века - помощь эта уже запоздала?
  От этой мысли Селене стало дурно, и она бессильно опустилась на мягкую перину, покрывавшую массивную деревянную кровать. Поверит, что Полозов мог погибнуть по ее вине, было просто страшно.
  Внезапно за дверью грохнул выстрел. Затем еще и еще... Девушка забилась в самый дальний угол кровати и с надеждой стала наблюдать за дверью. Неужели это долгожданная помощь? Однако хроноспасатели не стали бы устраивать такой фейерверк, у них есть способы потише и поэффективнее... Значит... значит - это дело рук Полозова и Лужина - только они могли идти так, напролом.
  Стрельба стихла также неожиданно, как и началась. Спустя несколько минут за дверью раздались приглушенные голоса, заскрежетал ключ в замке, распахнулась дверь, и двое дюжих драгун затолкнули в комнату Полозова со скованными наручниками руками. Вслед за ними появился капитан Армфельт в съехавшей на затылок треуголке. За его спиной мелькнула ехидная лисья мордочка Пипперброка.
  - Ну вот и ваши апартаменты на нынешнюю ночь, - сказал Армфельт Полозову. - И фрекен Селена здесь, жива и здорова. Как видите, я слово свое держу.
  - Браслеты снимите, - кивнул на наручники Полозов. - А то мы насчет них вообще-то не договаривались.
  - Время покажет, - ответил Армфельт. - Береженого, как говорят в Московии, Бог бережет. Тем более, что в ближайшее время вас ожидает одна очень интересная встреча. А пока честь имею кланяться.
  Он повернулся и в сопровождении солдат покинул комнату, оставив Селену и Полозова одних.
  - Виктор Иванович! - с радостью кинулась Селена на шею оперативнику. - Вы живы! А я то уж думала...
  - Слухи о моей смерти оказались несколько преувеличены, - усмехнулся Виктор. - Шли вот тебя выручать, да не вышло, ты уж извини!
  - И Лужин жив, и Митьша?
  - Тише... - Полозов приложил палец к губам. - Да живы, живы они, не беспокойся. За подмогой направились, к фельдмаршалу Шереметеву. Только шведам об этом знать пока не следует. Если повезет, то мы к утру и ролями можем поменяться. Дело тут еще вот в чем...
  И он стал рассказывать Селене обо всех событиях, имевших место после ее похищения. Услышав о том, что у шведов непонятно откуда имеются образцы оружия, появиться которому суждено лишь через полтора столетия, девушка забеспокоилась.
  - Но такого не должно быть, - заявила она Виктору. - Вы точно уверены в том, что сейчас мне рассказали?
  Сидевший на краю кровати Виктор пожал плечами.
  - Вот как тебя видел все эти штуковины. А из одной даже несколько шведов уложил. Эмблема на них еще такая - не то волчья, не то собачья голова. Не встречала нигде, часом, в литературе?
  Селена покачала головой.
  - Нет... Но тогда мне абсолютно ничего не ясно. Налицо довольно значительный прогресс, но вот только за счет чего?..
  - Война всегда двигала прогресс вперед, - глубокомысленно заявил Полозов, - я это еще со школы усвоил. А вот за счет чего?.. И вообще: чего или кого?..
  Стоящая у окна Селена повернулась в его сторону.
  - Что вы этим хотите сказать?
  - А то, что слышала. Я же ведь сыщик, если ты помнишь, конечно. Соответственно и мысли у меня на сыск направлены. У вас, случайно, угонов "машин времени", или как там правильно... хронокапсул, в последнее время не случалось?
  Селена от этих слов просто опешила.
  - Н-нет, не было, - растерянно ответила она. - Вот разве я только...
  - Ты не тот случай, - махнул рукой Полозов. - Хотя, чувствую, нагорит тебе по первое число, если все хорошо кончится, конечно...
  - Виктор Иванович, - виновато сказала Селена, не зная, куда от смущения прятать глаза. - Это я... я развязала Пипперброка...
  - Знаю, - кивнул Виктор. - Не первый год в розыске работаю, чтобы не понять - чьих рук дело, тем более Лужин его двойным морским узлом повязал, а кроме тебя к нему весь вечер никто не заходил. Но что было, то было, не об этом разговор. Сейчас главное, чтобы или твои спасатели сюда подоспели, или Лужин с товарищами, да не дали шведам новинки свои в деле применить. Не думаю я, что их у Карла достаточное количество - единичные образцы скорей всего, каким-то образом в руки к шведам попавшие. Хотя и с ними можно такого наворотить, что закачаешься...
  В коридоре раздался топот и звон шпор, щелкнул отпираемый замок, и на пороге появился человек, с ног до головы одетый во все черное. Полозов узнал его сразу: именно он отдавал драгунам Армфельта распоряжения и осматривал хронокапсулу там, на лесной дороге. Был он среднего роста, неприметной наружности - пройдешь мимо такого и не заметишь - и совершенно седой. Слегка вытянутое лицо, высокий лоб с залысинами, прямой нос. А вот глаза... глаза были серо-стального цвета, горевшие каким-то непонятным фанатизмом, пронизывавшие насквозь словно удар шпаги. Черный мундир с серебряным шитьем, шейный платок украшен красивой булавкой в виде орла с крупным бриллиантом. На кожаной портупее ножны с длинной шпагой и... (Полозов помотал головой, надеясь, что померещилось) - вполне современного вида пистолетная кобура.
  Незнакомец стал в дверном проеме, скрестив руки на груди, внимательно рассматривая Полозова и Селену. За его спиной маячили Армфельт и несколько солдат в металлических шлемах.
  - Ну что ж, добро пожаловать в восемнадцатый век, господа! - неожиданно произнес человек в черном на очень даже приличном русском языке. - Или вам больше нравится обращение "коллеги"? Это, кстати, тоже вполне соответствует действительности.
  Он прошел в комнату и с хозяйским видом уселся в кресло у камина. Свита почтительно топталась у входа.
  - Кто вы такой, и что вам от нас нужно, черт подери? - спросил удивленный Полозов, в глубине души заинтригованный внезапным появлением незнакомца, с которым, очевидно, и была связана вся творившаяся здесь чертовщина.
  - Ну зачем вы так, Виктор Иванович, - укоризненно сказал незнакомец, небрежно стаскивая с рук тонкие лайковые перчатки и бросая их на край камина. - Сейчас я вам все объясню. - Вы свободны, Карл, и ваши люди тоже! - обратился он к Армфельту. - И прикажите принести сюда вина, разговор у нас будет долгий.
  - Может быть следует оставить караул для вашей безопасности, гере полковник? - осведомился драгунский капитан.
  - Пустое... Для меня они не опасны... - Человек в черном небрежно похлопал по кобуре. - Девятимиллиметровая пуля "парабеллум" остановит кого угодно. Делайте, что вам велят, сударь.
  Армфельт щелкнул каблуками и вышел из комнаты. Полозов посмотрел сначала на закрывшуюся за его спиной дверь, а затем на своего невольного собеседника.
  - Рискуете...
  Полковник рассмеялся и шутливо погрозил Виктору пальцем.
  - Ах, бросьте, господин Полозов! Если вам очень хочется, я могу даже дать команду своим людям снять с вас наручники. Деваться вам некуда, пока... Тем более что у вас наверняка есть ряд вопросов, на которые вы и ваша прелестная спутница хотите получить ответ, не так ли? Вот-вот, вижу, что так! И вот тут наши интересы абсолютно совпадают, ибо у меня, как у всякого здравомыслящего человека тоже есть о чем у вас поинтересоваться.
  Виктор и Селена переглянулись. Что за странный тип? Что он тут далеко не самая последняя фигура, так это и ежу понятно. А речь? У Армфельта говор больше похож на то, как прибалты изъясняются, а этот... этот по-русски шпарит почти без акцента, так, иногда разве что только небольшую паузу делает, подбирая слова. В одном Полозов был уверен точно, хотя и не любил фантастическую литературу: их собеседник, как и они сами, не принадлежал к данной эпохе.
  Селена первой приняла предлагаемые правила игры.
  - Хорошо, будь по-вашему! - сказала девушка, скромно усаживаясь на табуретку в углу комнаты. - Только вот о чем вы желаете с нами поговорить?
  Незнакомец усмехнулся и с интересом окинул взглядом простодушно смотревшую на него Селену.
  - Очень мило... А вы не догадываетесь, милая фройляйн? Или вы сейчас будете утверждать, что не имеете никакого отношения к той красной автомашине, которая обнаружена моими парнями на лесной дороге? А может вы - простая деревенская пастушка, потерявшая свою любимую овечку, а вот этот господин, - кивнул он на молча сидевшего на углу кровати Полозова, - доводится вам родным дядюшкой и работает местным кузнецом?
  - Ну что вы, конечно не буду, - покачала головой Селена.
  - И правильно. Тем более что это совершенно бесполезно. Хотя бы вот поэтому...
  Он полез в карман сюртука и извлек оттуда красную корочку служебного удостоверения и слегка помятую пачку сигарет "Петр I".
  - Гляди-ка, и сигареты мои нашлись, что ваши холуи два дня назад прикарманили, - усмехнулся Виктор.
  - Помилуйте, Виктор Иванович, зачем вы так! Обычный обыск только и всего. Видите, я знаю как вас зовут, и откуда вы - тоже знаю с точностью до нескольких лет. Документ этот на ваше имя выдан в июле тысяча девятьсот девяносто девятого года и годен до две тысячи третьего. Так что нетрудно догадаться...Одно мне только непонятно, каким образом вы - капитан русской криминальной полиции - оказались в здешней глуши. Хотя, если честно, я несколько изумлен и еще по одному поводу: форме самого удостоверения. Российский имперский орел, триколор... Такое впечатление, что большевикам в вашем СССР настал конец, или я не прав? Если так, то это очень радостная весть...
  - Знаете что, уважаемый, - сказал сквозь зубы Полозов, - что там настало, и когда, - это нам видней; во всяком случае, Россия была, есть и будет, и всяким мерзавцам ее не доконать, так что давайте не будем заниматься политграмотой. Это, во-первых...
  - А во-вторых?
  - А насчет этого я уже говорил. Лично я отказываюсь с вами беседовать до тех пор, пока вы не представитесь и не дадите подробных объяснений по поводу всех имевших место событий. Тем более что вы всего лишь несколько минут назад сами говорили, что готовы обменяться информацией.
  Собеседник Полозова на секунду задумался, а затем картинно махнул рукой.
  - Ну что ж, хорошо, я принимаю ваши условия! Тем более что вы действительно правы: необходимо знать имя человека, оказавшего вам гостеприимство...
  - Точнее, в чьих руках мы сейчас находимся, - уточнила Селена.
  - Не иронизируйте, фройляйн, это так не идет к вашему умному милому личику. Я же сказал, что все будет зависеть от вас и вашего спутника. Итак, разрешите представиться: штандартенфюрер СС Макс Венцель, год тысяча девятьсот шестьдесят пятый...
  
  
  Глава 15
  Операция "Уранус"
  
  
  Нельзя конечно сказать, что услышанное поразило Полозова словно удар грома, ибо в глубине души он уже был готов к чему угодно, но все же по спине пробежал непроизвольный холодок. Этого еще не хватало на их с Селеной головы! И ведь, похоже, этот тип не врет. Во всяком случае, то, что он из второй половины двадцатого века - абсолютно очевидно. Везет же Селене на встречи, черт побери! - два дня назад познакомилась с самым настоящим поручиком петровской эпохи и шведским мальчишкой-корнетом, который их же и капитально подставил, а вот теперь, нежданно-негаданно на сцене появляется еще один персонаж - недобитый гитлеровец на службе короля Карла. И каким его только ветром сюда занесло, хотелось бы узнать.
  Виктор искоса взглянул на Селену. Девушка, словно не в чем не бывало, сидела в своем уголке и с интересом глядела на Венцеля. Ну что ж, попробуем поговорить, авось, что из этого и выйдет...
  - Вот тебе на, настоящий штандартенфюрер? - притворно изумился он. - А я, честно говоря, думал, что вашего брата почти и не осталось вовсе. И каким же образом вы здесь оказались, милейший!? Сидели бы себе где-нибудь на вилле под Мюнхеном, а то и на ранчо в Аргентине или в Уругвае - ваших там, говорят, много после той войны обосновалось, прячась от возмездия, цветочки б выращивали или еще чего под чужим именем, а вы, надо же, в восемнадцатый век попали, да и тут опять против России поперли. Поменяли одного хозяина на другого, не так ли?
  Штандартенфюрера его слова абсолютно не смутили. Он совершенно спокойно взял из пачки сигарету, прикурил ее от свечи и, выпустив клуб дыма, благосклонно заметил:
  - Неуместная ирония... Насчет хозяев, хочу сразу заметить, что со смертью фюрера не погибла арийская нация. Ну а покойный Адольф, честно скажу, сам во всем виноват: слишком много допускал ошибок, за что и поплатился. Я же своему мундиру никогда не изменял и не изменю, посему и чин свой не забываю, герр Полозов.
  - А совесть вас не мучает, штандартенфюрер? За тысячи тех - убитых, замученных в ваших застенках?
  - Я солдат, герр Полозов, и я выполнял приказ, - резко ответил Венцель. - А что касается гестапо, то это не по моей части. Лично я всю войну работал в СД - это служба безопасности партии. Занимался вопросами внешней разведки.
  - Хрен редьки не слаще! А тогда как прикажете понимать вот эту оперетку с мундирами, драгунами, шпагами и прочей бижутерией? - ехидно поинтересовался Виктор.
  - Обстоятельства, Виктор Иванович, обстоятельства! - засмеялся Венцель, вновь с наслаждением затягиваясь и поудобнее устраиваясь в кресле. - Вы бы, оказавшись на моем месте, я думаю, тоже не отказались. - Он озабоченно посмотрел на дверь. - Ну где эти бездельники? Столько времени ходить за несчастной бутылкой вина...
  Словно услышав его слова, в комнату зашел Пипперброк с подносом, на котором стояла оплетенная пузатая бутыль и три стакана. С поклоном поставив поднос на столик у камина, корнет молча удалился.
  Венцель разлил вино по стаканам и жестом предложил его собеседникам.
  - Выпейте, господа, рекомендую. Это "Токайское" пятилетней выдержки, великолепный вкус, смею заметить. У здешнего трактирщика неплохой погребок. Прозит!
  Он поднял стакан и с удовольствием отхлебнул глоток. Увидев, что Виктор и Селена не пьют, штандартенфюрер сделал обиженное лицо.
  - Ну же, господа, или вы думаете, что здесь вас отравят? Выпейте, а потом я вам расскажу о себе, сделаю, так сказать, первый шаг на пути к взаимопониманию.
  Полозов кивнул Селене и, взяв скованными руками бокал, отхлебнул ароматный напиток. Вино действительно было отменное. Девушка немного помедлила, но затем, без особого удовольствия последовала его примеру.
  - Ну теперь валяйте, Венцель, приоткройте нам глаза на здешние тайны, да и на ваше появление в здешних краях заодно! - весело сказал Полозов, рассматривая на просвет стакан с золотистым напитком. - Да, вы правы, "Токайское" что надо; давненько, если честно, не приходилось пробовать; больше, знаете ли, приходится сорокоградусную...
  - Рад, что вам понравилось, - Венцель взял с камина пачку сигарет и протянул Виктору. - Угощайтесь. Вы уж извините, что распоряжаюсь вашим добром, но если его расценивать как трофей, то я имею на это полное право. Знаете, оказывается, в конце века в Петербурге будут делать неплохие сигареты. А вот мой запасец, к несчастью, был невелик. На месяц лишь и хватило. Табак тут встречается великолепный, но все это не по мне... сигары, трубки, - штандартенфюрер скривился, - а то еще более того: нюхательный, жевательный...
  - Вам не кажется, что мы немного отклонились от темы, - небрежно заметил Полозов.
  - Ах да, простите, одну минуту!.. - немец поднял глаза к потолку о чем-то размышляя. Виктор тем временем сделал пару жадных затяжек. Тут он прекрасно понимал этого фашистского недобитка: уж насколько хорош был табачок у Лужина, да вот только привыкнуть к нему надо время, особенно если всю жизнь травишься сигаретами с фильтром.
   Венцель выбросил окурок в камин и с довольным видом потер руки: - Ну что ж, приступим! Видите ли, пришлось немного привести мысли в порядок, дабы решить: как и о чем вам рассказывать, чтобы все было ясно и не заняло особо много времени. Началась вся эта история в июле сорок первого года. Мы тогда базировались под Варшавой, - я имею в виду наш разведцентр, разумеется... Однажды на имя моего шефа - бригадефюрера Грюндберга - поступила интереснейшая информация о том, что в лесу под Могилевом ведутся очень странные работы. Абвергруппа из полка "Бранденбург", ведущая разведку в тылу советских войск, совершенно случайно обнаружила непонятный полусферический объект, который охранял целый полк русских, в том числе сотрудники войск НКВД. Не буду останавливаться на подробностях проведенной операции, но спустя три недели нам удалось полностью блокировать тот район. Надо отдать должное вашим солдатам - они дрались как черти, но спустя сутки сопротивление было сломлено. - Венцель откинулся в кресле и слегка прикрыл глаза, словно восстанавливая в памяти события тех дней. - Знаете, как сейчас вижу эту картину: здоровенное черное полушарие на поляне, которое внезапно начинает вращаться, словно детский волчок, быстрее и быстрее... Затем ослепительное голубое сияние, дикий, закладывающий уши вой, хлопок и... все! Ничего! Объект испарился, словно его и не было.
  - НЛО что ли? - усмехнулся Полозов. - Вообще-то помнится мне, что первые встречи с ними относят к послевоенным годам.
  - Вы совершенно правы, - кивнул немец. - Но мы тогда и не думали ни о каких пришельцах из космоса. Мой шеф был до самой смерти убежден, что это новое оружие русских - секретный летательный аппарат. Он настолько проникся этой идеей, что решил любой ценой разгадать секрет летающей полусферы. Связей у старика было предостаточно, и в конце сорок второго года начало работу, так называемое, "Зондербюро-13", целью которого было создание сверхскоростных аппаратов вертикального взлета и посадки, а также наблюдение за деятельностью в указанном направлении в других странах. Операция получила кодовое название "Уранус"...
  Скромно сидевшая в своем уголке Селена встрепенулась.
  - Извините, но ведь работы над летающими дисками, как их тогда называли, в Германии началась гораздо раньше, - выпалила на одном дыхании девушка. - Еще в 1940 году инженеры Шривер и Габермоль придумали аппарат, напоминавший велосипедное колесо, который и считается самым первым в истории аппаратом вертикального взлета. Если мне не изменяет память, то она была испытана в начале 1941 года под Прагой, но ввиду несовершенства материалов все закончилось аварией.
  - А вы, фройляйн, неплохо разбираетесь в истории техники, - с удовлетворением отметил Венцель. - Впрочем, ведь в вашем распоряжении имеются наши старые архивы, не так ли?.. Возможно - и о нашей конторе тоже приходилось слышать?
  - Возможно... - Селена загадочно улыбнулась. - Насколько я поняла, поскольку вы работали в "Зондербюро-13", то вы имели прямое отношение к работам над "диском Белонце"?
  Виктор озадаченно посмотрел на свою спутницу. Ему подобных названий и слышать не приходилось, а она шпарит как из пулемета. И, похоже, этого типа данный расклад вполне устраивает. Только б вот не наговорила девочка лишнего. Он кашлянул, и многозначительно посмотрел на Селену. Венцель перехватил этот взгляд и громко рассмеялся.
  - Виктор Иванович, дорогой мой, но не надо так!.. Если вы, как опытный полицейский считаете, что наша милая фройляйн Селена выбалтывает мне какие-либо страшные тайны, то вы глубоко заблуждаетесь. То, о чем мы беседуем, является одним из величайших достижений ученых и инженеров "Третьего рейха", но все это уже история, история, которую, отдаю вам должное, вы должны знать лучше меня, ибо пришли из более отдаленной эпохи, нежели ваш покорный слуга. - Он достал из пачки новую сигарету, раскурил ее и, выпустив в потолок густой клуб табачного дыма, продолжил свое повествование: - Итак, вы совершено правы: я один из тех, кто был задействован в этом грандиозном проекте. Ведь незадолго до войны мне довелось окончить физико-математический факультет Берлинского университета, так что в данных работах я мог участвовать как специалист. Правда выполнение адъютантских функций у Грюндберга занимало массу времени, однако именно благодаря этому я был в курсе практически всех тонкостей проекта. С большим трудом удалось уговорить старика доверить мне руководством одним из секторов. С трудом, но отпустил. И, слава Господу, именно благодаря этому я и остался жив. В декабре сорок третьего шефа не стало...
  - Случайно не наши партизаны шефа вашего угробили? - поинтересовался Полозов как бы невзначай, не удержавшись от того, чтобы не подпустить шпильку этому самодовольному нацисту.
  - Должен вас огорчить, герр Полозов, - покачал головой Венцель. - Партизаны к этому никакого отношения не имеют. Все было гораздо более прозаичней. При посадке на дрезденский аэродром у транспортного "юнкерса" внезапно подломилась стойка шасси. Самолет перевернулся, взорвался и сгорел прямо на взлетной полосе. Ну да Бог с ним!.. Работу над проектом возглавил Шривер, и дела пошли гораздо быстрее. Покойный Грюндберг был администратором, а не ученым, а теперь у руля стоял опытный инженер. К концу сорок четвертого года опытный образец был собран. Подлинным шедевром в нем была силовая установка, созданная австрийцем Виктором Шаубергером. Подумать только, простой инженер, до войны работающий на лесозаготовках оказался таким самородком!..
  - И этот самородок, между прочим, был заключенным одного из ваших концлагерей, - заметила Селена. - И открытие свое он сделал, находясь в неволе.
  - Полно, фройляйн, - скривился Венцель. - Можно подумать в вашем СССР этого не было. Тюремные КБ, так называемые "шараги", прирученные НКВД ученые, работающие только ради того, чтобы иметь шанс выжить.
  Девушка пожала плечами.
  - Я просто констатировала факт.
  - Да ладно вам, - сказал Полозов, всерьез заинтересовавшийся рассказом Венцеля. - Продолжайте, полковник. И в чем же суть открытия этого... как его... - Шаубергера?
  - Принцип... Вам будет трудно понять. В общих чертах суть всего сводится к следующему. Представьте себе диск диаметром около сорока метров, окольцованный двенадцатью силовыми установками реактивного типа. Они всасывали воздух, создавая перед аппаратом область разрежения, что способствовало меньшим затратам энергии при подъеме машины на работающей турбине. В этом и есть принцип изобретения австрийского инженера. Он работал с вихревыми потоками и открыл, что при определенных условиях поток может становиться самоподдерживающимся. Проще говоря, для его поддержки уже не нужна внешняя энергия, и можно использовать энергию самого потока. А вот что касается основного двигателя... тогда, в сороковых годах это было полной тайной. Устройство турбины, использующей в качестве топлива лишь воду и воздух, знал очень узкий круг лиц. Причем многие из них были такими же заключенными лагеря Маутхаузен, как и Шаубергер.
  - Оригинально, ничего не скажешь, - заметил Виктор. - Не позавидуешь этим ребятам. Вряд ли кто из них дожил до своего освобождения.
  Штандартенфюрер ничего на это не ответил, лишь выпил залпом стакан вина и продолжил свой рассказ:
  - Да, представьте себе... Многие сотрудники были такими же, как и сам изобретатель и отбирались им лично. Причем большинство из них были специалистами по взрывам. Что касается их личной безопасности, то на это были даны гарантии самого рейхсфюрера Гиммлера.
  - Слабенькие гарантии, - усмехнулся Полозов.
  - Разумеется, - сказала Селена. - В марте сорок пятого года их увезли обратно в лагерь, и все...
  - Наука требует жертв, - мрачно ответил Венцель. - У кого-то сдали нервы, ну и гестапо решило перестраховаться. В результате из тех лиц, кто был посвящен во все тонкости, в живых остались единицы. В феврале сорок пятого "диск Белонце" совершил своей единственный испытательный полет, во время которого была достигнута скорость более двух тысяч километров в час. Кроме того, подъем на высоту в пятнадцать километров занял всего лишь около трех минут. Я не говорю об таких возможностях, как зависание в воздухе, высочайшая маневренности и так далее.
  - И что же было потом? - спросил Полозов.
  - Что было потом?.. Потом ваши войска подступили к Бреслау, где находились завод и испытательный полигон, и уникальная машина была взорвана по приказу этого идиота Кейтеля.
  - И что, не было возможности эвакуировать ее в безопасное место?
  Венцель грустно усмехнулся.
  - Разумеется, были, но... Короче говоря, Шаубергер в последний момент решил, как это говорят, "взбрыкнуть". Получилось так, что режимы разгона двигателя при старте и еще кое-какие тонкости знал только он, ну и еще пара человек, которые к тому времени погибли. Этого чертова австрийца начала мучить совесть, что он связался с нашей конторой, и все такое прочее. Пока пытались его уговорить, упустили время. Бюро срочно эвакуировалось на запад, а там уже были американцы. Кое-кто их наших был бы рад перегрызть Шаубергеру горло, но Шривер, как руководитель проекта, не дал его в обиду. В общем, спустя полгода оба уже вовсю работали на "штаты". Хотя, надо признать, Шаубергер не раскрыл им секрета летающего диска даже за сумму в три миллиона долларов.
  - Странно, что принцип действия аппарата знали лишь несколько человек. Мне в это просто не верится, - задумчиво сказала Селена.
  - А я не удивляюсь, - ответил ей Виктор. - С целью получить действующий образец машины гитлеровцы могли пойти на все что угодно и принять условия изобретателя, а вот когда образец был бы полностью обкатан, то тогда, я не сомневаюсь, из него любыми путями выбили б все секреты. Ведь все так и планировалось, штандартенфюрер?
  - Возможно. Хотя с ним все время пытались договориться. Даже ваш покорный слуга приложил к этому руку. Сразу хочу отметить, что у нас с Шаубергером сложились вполне приличные, если не сказать - дружеские - отношения. Правда, злодейка-судьба нас развела по разные стороны океана. Шаубергер стал работать на американцев, а вашему покорному слуге пришлось с фальшивыми документами начинать новую жизнь. К счастью, деньги у меня водились, и через год после окончания войны, под Гамбургом, у меня уже была небольшая фабрика по ремонту двигателей, которая впоследствии разрослась до вполне приличных размеров электромеханического завода. Но все это было только прикрытием, ну и финансовой подпиткой, разумеется. Основные работы велись совсем в другом направлении...
  - Я, кажется, поняла! - воскликнула Селена. - Вы пытались воссоздать этот "диск Белонце".
  - Вы очень проницательны, фройляйн Селена. - Венцель встал и, скрестив руки на груди, стал взволнованно ходить из одного угла комнаты в другой. Лицо его как-то сразу осунулось и постарело, а на висках появилась испарина. - Да, вы не ошиблись, - повторил немец, повернув голову в сторону девушки. - Все эти годы я думал только об этом. За прошедшие после войны годы я стал прекрасным инженером, я изучил сотни книг, провел тысячи экспериментов. В пятьдесят восьмом году я почти вплотную подошел к тайне Шаубергера, не хватало самой малости, но эта малость сводила на нет плоды более чем десятилетнего труда.
  - Вы что, хотите сказать, что построили этот самый аппарат заново? - спросил Полозов.
  - Представьте себе, но это так. По роду своей деятельности я, как говорил вам ранее, был допущен практически ко всем основным узлам. Не буду останавливаться на тонкостях, но мне удалось заполучить большинство рабочих чертежей и схем. Остальное додумывалось годами. Камнем преткновения стали некоторые узлы основного двигателя.
  - А вы не предлагали Шаубергеру сотрудничать с вами?
  - Неоднократно. У него тоже там не особо клеилось сотрудничество с "янки", особенно после того, как он окончательно отказался продать им тайну двигателя, сославшись на то, что этот проект может быть реализован только тогда, когда на Земле не будет армий и войн.
  - И какой был результат?
  - Тот же самый... Спустя полгода он вернулся в Европу, а еще через год умер в нищете от рака. Узнав о возвращении Шаубергера от своих агентов, я сразу кинулся искать с ним встречи, но Виктор ее старательно избегал. Лишь за несколько дней до его смерти, мне удалось, наконец, установить точное местонахождение инженера. Но когда я приехал, было уже поздно...
  - Ясненько, - усмехнулся Полозов, потираю руками заросший щетиной подбородок. - Профессиональный разведчик стал профессиональным инженером с целью разгадать тайну восьмого чуда света. Ну а сюда-то вы как попали, господин Венцель? И, кстати, я все думаю: откуда вы так хорошо говорите по-русски?
  - О-о, сразу два вопроса, - Венцель взял с камина щипцы и снял нагар со свечей. - Отвечу сначала на второй, как более короткий. Видите ли, Виктор Иванович, дело в том, что моя юность прошла в Советской России. Первые годы НЭПа, первые международные договора большевиков с Западом. Мой отец - инженер-электрик, помогал Советам в строительстве электростанций, так что за те семь лет, что я провел у вас, вполне было возможно неплохо выучить русский язык. Потом, в конце тридцатых, я снова вернулся в вашу страну, но уже несколько в другой ипостаси.
  - Занимались шпионажем?
  - Ну зачем так грубо? - скривился немец. - Занимался разведывательной деятельностью против потенциального противника, только и всего. А вот что касается вашего второго вопроса... Потребовалось еще около пяти лет, чтобы довести работы по созданию основного двигателя до конца. В январе шестьдесят пятого у меня все было готово, и я решился на первый испытательный полет. Вы понимаете, я не мог, разумеется, воссоздать "диск Белонце" в таких размерах, каким он был у нас в сорок пятом; мой аппарат был гораздо меньших размеров и одноместный; меньшей была и мощность двигателя. Во всем остальном - это была вполне приличная экспериментальная модель, которая, по моим расчетам, должна была по своим параметрам не намного уступать машине, изготовленной в "Зондербюро-13" двадцать лет назад... - Штандартенфюрер нервно выхватил из пачки очередную сигарету. Было очевидно, что последняя часть повествования не доставляла ему приятных воспоминаний. - Как сейчас помню... Раннее утро четвертого февраля; лишь узенькая полоска зари виднеется на востоке, воздух чист и прозрачен, а на западе еще мерцают огоньки звезд...
  - Сейчас разрыдаюсь, - вздохнул Полозов. - А вы оказывается романтик, господин Венцель. Время нынче позднее, нельзя ли побыстрее услышать окончание вашей истории и узнать: чего вы хотите от нас.
  - Как вам будет угодно... Запуск прошел успешно. Высоту в пять тысяч метров я набрал за какие-то полторы минуты и направился к шведским берегам. Над Германией, а тем более над восточной зоной, находящейся под контролем ракет Варшавского договора, я экспериментировать не хотел. Аппарат хорошо слушался управления и уверенно держал почти две скорости звука. Я молнией промчался над Балтикой, совершил ряд головокружительных маневров у южного побережья Швеции, и уже, было, собрался лететь домой, как вдруг заметил, что нахожусь в соседстве с двумя истребителями с эмблемами ВВС шведского королевства. Вероятнее всего меня приняли за НЛО, тогда эта тема была очень модной, но мне, сами понимаете, встречаться с кем-либо было не резон. Я заложил резкий вираж с резким снижением скорости, благо маневренность аппарата это легко позволяла делать; шведы проскочили мимо меня, и тут я решил, чтобы окончательно от них оторваться, дать форсаж на полную мощность двигателя. Потом, конечно, я понял, что делать этого было ни в коем случае нельзя, но в тот момент состояние эйфории оттого, что дело всей моей жизни успешно завершено, владело всеми чувствами...
  Венцель сокрушенно махнул рукой и потянулся за бутылкой. Осушив залпом стакан, он потянулся налить себе еще, но тут вмешался Виктор:
  - Послушайте, штандартенфюрер, - сухо заметил он, разминая затекшие кисти рук, - если вы еще будете прикладываться к бутылке, то, я чувствую, продолжения мы так и не услышим. Вы уж держите себя в руках, милейший!
  - М-да... Вас бы на мое место, - протянул немец недовольным тоном, но оставил бутылку в покое. - В общем, произошло то, чего я должен был опасаться. Дело в том, что при разгоне на отдельных режимах возникала странная вибрация, и аппарат начинало раскручивать по спирали, словно волчок. Обычно это длилось секунды три, не больше, но на этот раз все получилось совсем иначе. Последнее, что я запомнил, - это вдавившая меня в кресло страшная перегрузка, хлопок, и последовавшая за этим потеря сознания. Очнулся я уже здесь, в восемнадцатом веке...
  Рассказ Венцеля прервал осторожный стук в дверь, и на пороге появился капитан Армфельт. По его озабоченному виду было ясно, что произошло что-то важное.
  Драгун почтительно приблизился к немцу, и стал что-то шептать тому на ухо. Лицо штандартенфюрера словно окаменело, но потом он взял себя в руки, кивнул своему подчиненному и жестом приказал ему удалиться.
  - Простите, господа, но обстоятельства сложились так, что я вынужден вас ненадолго оставить. Через некоторое время мы еще вернемся к нашему разговору.
  Он поклонился, набросил на плечи свой черный плащ и быстро вышел из комнаты.
  
  
  Глава 16
  Последний довод королей
  
  
  - Ну и что ты обо всем этом думаешь? - спросил Полозов Селену, когда они остались вдвоем.
  Селена быстро встала, и, не говоря ни слова, подошла к двери, приложив ухо к замочной скважине. По виду девушки было очевидно, что она хочет сообщить о чем-то важном. Постояв так несколько секунд, она удовлетворенно кивнула, и, подойдя к Полозову, села на кровать рядом с ним.
  - Слушайте меня внимательно, - прошептала Селена еле слышно. - Помните, я вам рассказывала об истории, участником которой были мои дед и бабушка, когда работали в специальном отряде хроноспасателей? Ну, о парне из вашего времени, который случайно попал в потерпевший крушения экспериментальный аппарат? - Полозов кивнул. - Ну так вот: то, о чем говорил этот немец - правда. Похоже, что он действительно был участником тех событий. Есть, однако, некоторые нюансы, но... - девушка наморщила лоб, о чем-то на секунду задумавшись, -... но это в данном случае не существенно.
  - Значит, что тогда получается...
  - Не перебивайте, у нас мало времени. Теперь о работах Шривера-Шаубергера. Сами того не понимая, при проектировании летающего диска, они практически вплотную подошли к одному из ведущих принципов функционирования хронодвигателя первого поколения. Сейчас у нас, правда, такие уже не делают лет тридцать, но до этого, около двухсот лет, работы велись именно в этом направлении. А вот Венцель... При работе над своим вариантом "диска Белонце" он перешагнул через эту грань...
  - Подожди, - перебил девушку Полозов, - а ты уверена, что он не водит нас за нос? Я же тебе рассказывал, какие штучки мы увидели здесь вместе с Лужиным, не далее, чем три часа назад. И все это, я на сто процентов уверен, благодаря деятельности нашего нового знакомого. А для чего ему понадобилось оружие, гораздо более современное, нежели в этой эпохе, нетрудно догадаться.
  Селена озадаченно посмотрела на Виктора, но потом замотала своей хорошенькой головкой:
  - Вы считаете, что этот немец такой уж гений, что ставил своей целью создать "машину времени"? Проникнуть в прошлое, а затем изменить ход истории?
  - А что, тебе не нравится моя версия? - прищурился Полозов. - Уж можешь мне поверить: я со всякого рода мразью работаю уже второй десяток лет, а этот тип из той же компании, если не похуже! Да такие как он, у нас, считай, полсотни лет после войны ждут реванша, а Венцель вообще из шестьдесят пятого года, как он сам сказал. Для него прошло всего двадцать лет после окончания второй мировой, всего двадцать...
  - Все может быть... - растерянно пробормотала Селена, глядя в окно, за которым ночная тьма постепенно начинала сменяться сереньким сентябрьским рассветом. - Хотя я считаю, что все это у него получилось совершенно случайно. Ведь подлинных чертежей двигателя Шаубергера у него не было, и Венцель, пытаясь его скопировать, непроизвольно пошел своим путем.
  - Случайно, не случайно, - разозлился Виктор, - но что этот фашистский недобиток что-то замыслил, я не сомневаюсь. Оперативное чутье, если хочешь! Кстати, а ты не пыталась просканировать ему мозги, как тогда тому солдату?
  - Знаете... я попыталась... сначала...
  - Ну и? - встрепенулся Полозов.
  Селена виновато потупилась:
  - Ничего не вышло. Я же вам говорила, что не с каждым так можно; только если коэффициент интеллектуального развития невысок.
  - М-да, о Венцеле этого не скажешь. Инженер он очевидно неплохой, хоть и штандартенфюрер СС. Впрочем, имея конкретную цель, за двадцать послевоенных лет можно было многому научиться...
  В коридоре раздались шаги и звон шпор. Щелкнул входной замок, и на пороге появился Венцель. Штандартенфюрер был мрачен.
  - А вот и наш любезный хозяин, - с легкой иронией воскликнул Виктор, делая особое ударение на слове "любезный". - Вернулись к нашей теплой компании? Присаживайтесь, и побалуйте нас продолжением вашей невероятной истории!
  Немец устало опустился в кресло, зябко закутавшись в свой черный плащ.
  - Перестаньте юродствовать, Полозов, - угрюмо заметил он. - Не забывайте, что командую здесь пока что я, а не вы.
  - Простите меня окаянного! - притворно огорчился оперативник, вскидывая вверх заключенные в наручники руки. - Вы совершенно правы, стоит только взглянуть вот на это украшение. Но все же, простите за любопытство, очень хочется узнать о том, что было с вами дальше, после того, как вы поняли, что очутились в прошлом.
  - Пожалуйста, господин Венцель, - поддержала Виктора Селена, делая умильное лицо. - Нам так интересно узнать о ваших приключениях.
  Штандартенфюрер достал из жилетного кармана большие золотые часы-брегет и посмотрел на циферблат.
  - Хорошо, уговорили, но буду краток. Приземлился я неподалеку от небольшой рыбацкой деревушки, на южном побережье. Честно признаю: посадка была не особо удачной. Болотистая почва, аппарат начало засасывать, а он весил не много не мало почти восемь тонн. Пока перетащил на сушу свои скромные пожитки, опустилась ночь. Кое- как устроился, развел костер, ну и решил переждать до утра. А наутро... наутро аппарат на две трети скрылся под водой. Я тогда, разумеется, не понимал еще всего трагизма ситуации, поэтому был настроен довольно оптимистично, но потом... - немец невесело усмехнулся и горестно покачал головой. - В общем, когда я понял, что диск вот-вот затянет в трясину, то решил выбираться к людям и просить о помощи. То, что я находился на территории Швеции, не вызывало никаких сомнений и с местными властями я надеялся договориться без особых проблем. Однако первый местный житель, - а это был деревенский пастор, шарахнулся от меня как черт от ладана. С большим трудом удалось его убедить, - тут Венцель даже засмеялся, - что я не Мефистофель. Но вот когда мне действительно стало не до смеха, так это тогда, когда этот убеленный сединой служитель господний поклялся мне на кресте, что сейчас на дворе стоит тысяча семьсот второй год от Рождества Христова.
  - И вы что, так ему сразу и поверили? - поинтересовалась Селена.
  - Да за кого вы меня принимаете, фройляйн? - обиделся немец. - Я ведь не один год провел в разведке и на слово никому не верю. Если честно, то поначалу я подумал, что старик немного не в себе, но после того, как я он отвел меня к себе домой...Кроме того, по дороге мы встретили самый что не на есть настоящий полк королевских рейтар, следовавший в район боевых действий с русскими. Короче - пришлось поверить глазам своим...
  - Так это что тогда получается: вы сидите здесь уже целых шесть лет? - спросил Виктор. - Вообще-то неплохая карьера за это время. Из одинокого, можно сказать, пустынника дорасти до таких высот. Местные обитатели перед вами, если не трепещут, - кивнул он головой в сторону двери, - так каблуками щелкают - это точно.
  Венцель усмехнулся и снисходительно поглядел на Полозова.
  - Да, не каждому дано. Но мне, как видите, повезло.
  - Поделитесь секретом, штандартенфюрер, не будьте эгоистом. Вы, я гляжу, и даже звание свое сохранили. Хотя, честно говоря, с вашими способностями можно бы было стать как минимум генералом.
  Лицо Венцеля помрачнело, а в глазах мелькнула злая искорка.
  - Подождите, еще не время, господин Полозов, - процедил он сквозь зубы. - Я не хочу растрачивать по мелочам свои способности. Что касается моей быстрой карьеры, то это отдельная история, достойная хорошего приключенческого романа в стиле Дюма, но ее мне вам некогда рассказывать.
  - Однако, - покачал головой Виктор. - А вы честолюбивы, штандартенфюрер. Неужели ваше место - министерское кресло, или того выше - королевский трон?
  Венцель откинулся на спинку кресла и о чем-то на мгновение задумался.
  - Ну а если, предположим, что вы угадали? - сказал он, спустя некоторое время, в упор глядя на своих собеседников. - Что, если это и есть моя цель?
  - Опасную игру ведете, Венцель, - усмехнулся Полозов. - Узнают местные обитатели о вашем желании, с головой расстанетесь - это точно. Время тут лютое, а короли люди коварные, да на расправу крутые. Оглянуться не успеете, как башка скатится с плеч.
  - Только не пугайте меня, ради Бога! Вы имеете дело не с дилетантом. Кроме того, мой кирасирский полк - одно из лучших подразделений королевской армии. Эта тысяча человек пойдет за мной и в огонь и в воду и к черту на рога. Головорезы не хуже отборной дивизии СС.
  - К тому же, вооруженные гораздо более современным оружием, нежели остальные, - нанес удар Виктор. - Конечно, револьверы Кольта и скорострельные картечницы не чета гладкоствольным пистолетам и ружьям, бьющим от силы на сотню шагов.
  На Венцеля его слова, однако, не произвели ни малейшего впечатления.
  - А вы шустрый человек, сударь мой, - вполне благодушно протянул он. - И в моем арсенале успели покопаться. Впрочем, я рассчитывал на ваше появление здесь, поскольку фройляйн Селена уже к тому моменту находилась в моих руках. Я на сто процентов был уверен, что вы ее не бросите, а посему не стал даже усиливать караулы настолько, насколько это было бы нужно, если б я не хотел постороннего присутствия. Я вас ждал, дорогой Виктор Иванович, поэтому даже не беспокоил нашу прелестную собеседницу, дабы не утомлять ее понапрасну. Ждал вас, как вы теперь, наверное, догадались, чтобы вот так посидеть втроем, и поговорить о делах наших насущных.
  От этих слов на спине у Виктора противно забегали мурашки. А ведь не врет, скотина! Черта с два они б с поручиком сюда проникли, если бы охрана была понадежнее. С такими силами, при желании, можно так службу организовать - мышь не проскочит, а тут почти повальное пьянство, за исключением небольшого караула. Вот интересно только: знают ли они о Лужине? В принципе - вряд ли. Если бы такой рубака как Егор попал в засаду, так просто его шведам было б не взять, а шума драки слышно не было. Значит, будем полагать, что Митьше и поручику удалось благополучно добраться до оставленных за болотом лошадей и отправиться на поиски русских частей.
  - Ну что ж, господин Венцель, вашу историю мы, хоть и в сокращении, выслушали, говорите теперь: что вы хотите от нас, - сказал он, весело подмигнув так и оставшейся сидеть на краешке кровати Селене.
  Немец оживился. Сразу стало видно, что эта часть беседы для него имеет большое значение.
  - Я уже шесть лет, как вы совершенно справедливо заметили, - неторопливо начал он. - Знаете, если честно, то мне вся эта средневековая экзотика, - обвел он рукой по сторонам, - прилично надоела. Я цивилизованный человек, а тут...В общем, ужасно хотелось бы попасть обратно, в свой родной шестьдесят пятый. Надоело быть в роли янки из Коннектикута при дворе короля Артура. Тем более что у героя великого Марка Твена полномочий было все же поболее, нежели у меня.
  - Ну-у, только не прибедняйтесь, штандартенфюрер, - усмехнулся Виктор. - Только говорили, что чуть ли не в короли собрались баллотироваться, а теперь нюни развесили: домой, видите ли, хочется!..
  Венцель покачал своей седой головой:
  - Хочется, представьте себе! И я ничего не имел бы против, если б вы, с фройляйн Селеной, помогли мне в разрешении этого вопроса. Ну а что касается моей предыдущей фразы о королевской короне, то забудьте об этой ерунде; разумеется - это не реально.
  - А что случилось с вашим аппаратом? - вмешалась в разговор Селена. - Он так и остался лежать в болоте?
  - Увы, - вздохнул немец, - там он и находится до сих пор. Восстановить его в нынешних условиях и при существующих здесь технологиях, к сожалению, невозможно.
  - Оружия вы, тем не менее, наклепать сумели, - заметил Полозов. Ему, как старому оперативнику было подозрительно поведение Венцеля, чувствовался в нем подвох, что ни говори. - И даже личное клеймо с волчьей мордой сюда присовокупили. Сами изготавливали, или умельцев из местных нашли?
  - Простите, но я, кажется, говорил вам, что являюсь неплохим инженером. Оружие, кстати, всегда было моей маленькой слабостью, а воссоздать все это старье девятнадцатого века можно было без особого труда и в нынешних условиях. Для начала века восемнадцатого - больше чем достаточно. Однако открою вам маленький секрет: оно еще никогда и нигде мной не использовалось. Ну а что касается помощников, разумеется, не без этого. Между тем, поверьте, это очень узкий круг лиц. Взять, к примеру, уже известного вам капитана Армфельта. Умен, бестия, и исполнителен к тому же! С ним бы я, пожалуй, и в своем времени с удовольствием работал. Есть и еще отдельные сильные личности, но это отдельный разговор... А вот кто я и откуда - этого не знает никто. Для всех я, всего на всего, - везунчик, талантливый механик, изобретатель и финансист, обласканный королем, пожалованный чином и графским титулом, землей и крестьянами. А что касается клейма на оружии, то это уж, не обессудьте - наш фамильный герб еще с времен Фридриха Великого.
  - Ого, - засмеялся Виктор, - а вы, оказывается, еще и феодал! Земля, крестьяне, даже графом стать умудрились.
  - А вы как думали, - ответил с гордостью Венцель. - Я же вам говорил, что эти шесть лет достойны пера великого писателя. Все было: и погони, и интриги, и яд в бокале - боевик в стиле Голливуда. Однако, как я уже сказал, все мне надоело до чертиков. Поэтому, как говорят, ближе к делу! Машина ваша у меня в руках, как и вы сами, а посему - давайте договоримся об взаимных услугах. Свои скромные требования я вам изложил.
  - Знаете, штандартенфюрер, - быстро перехватил инициативу Полозов, не давая Селене даже открыть рта, - вы, наверное, не поверите, но мы, в отличие от вас, обладающего знаниями и определенным опытом, вообще в перемещениях во времени полные профаны. Я, как вы видите - простой сыщик, а Селена - студентка университета. А вот в эту чертову тачку мы попали совершенно случайно...
  Тут он начал с увлечением рассказывать, как они вдвоем отправились отдохнуть на природу, попали под дождь и по дороге нашли одиноко стоящую машину с открытыми дверцами...
  Венцель слушал его с легкой усмешкой на губах, а когда Виктор окончил свой рассказ - немного помолчал, задумчиво барабаня костяшками пальцев по столу, а затем весело расхохотался:
  - Знаете, Виктор Иванович, я бы, может быть, вам и поверил, если б не один маленький нюансик. Можно поверить, что вы не знакомы с устройством аппарата, принципами перемещения из одной эпохи в другую, но... - тут он многозначительно поднял вверх указательный палец. - Наша очаровательная фройляйн Селена при попытке попасть в машину пользовалась вот этим небольшим предметом. - Штандартенфюрер извлек из кармана пульт дистанционного управления, очевидно отобранный у девушки драгунами Армфельта. - Это зафиксировано моими людьми, а посему нетрудно придти к выводу, что она умет обращаться с аппаратом, на котором вы попали к нам. Кроме того, я досконально проанализировал ту информацию, которую сообщил мне корнет Пипперброк, взятый вами в плен. Поверьте, мальчишка может далеко пойти: хоть немного и трусоват, но далеко не глупец. Вопросы, которые вы задавали ему, милая фройляйн, может задавать, в подавляющем большинстве случаев, только специалист: либо - разведчик, либо - историк.
  Полозов внутренне сжался. Да, этого чертова немца на мякине не проведешь, чувствуется профессионал, что ни говори! Он лихорадочно обдумывал, что ответить Венцелю на его замечание, но тут Селена все испортила.
  - Я действительно не могу вам ничем помочь, - устало сказала девушка, - хронокапсула неисправна, а в причине неполадки я разобраться, к сожалению, не могу. Я ведь, в самом деле, - всего-навсего лишь самая обычная студентка. А то, что вы держите в руках, в настоящий момент просто ни на что не способная безделушка, только и всего.
  Немец молча сидел в своем кресле, никак не реагируя на ответ Селены, и лишь задумчиво крутил в руках коробочку пульта. Было очевидно, что примерно такого ответа он и ожидал.
  - Ну, а в перспективе? Или вы хотите меня убедить в том, что вообще не разбираетесь в устройстве вашей машины? Простите - не поверю! Впрочем, если у вас не хватает знаний, объединим наши усилия, и, рано или поздно, мы добьемся положительного результата. Ну, соглашайтесь, я жду!
  - Простите, но это невозможно.
  Штандартенфюрер встал и, подойдя к стоявшей у окна Селене, слегка приподнял ее подбородок своей, затянутой в тонкую кожаную перчатку, рукой.
  - Значит, вы отказываетесь сотрудничать? - сказал он, в упор глядя на девушку своим пронизывающим взглядом.
  Селена откинула голову назад и, спокойно ответила:
  - Да, отказываюсь.
  - Послушайте, Венцель, - вмешался Виктор, приподнимаясь с кровати, - уберите от нее свои лапы.
  Штандартенфюрер отпустил Селенин подбородок и похлопал рукой по кобуре на поясе.
  - Сидите спокойно, Полозов, иначе раньше времени получите свои девять граммов свинца, если будете дергаться. - Он резко повернулся на каблуках и направился к Виктору. Еще пара секунд, и в скулу оперативника ткнулся пистолетный ствол. - Что ж, фройляйн, - процедил Венцель сквозь зубы, - применим иной способ. Даю вам две минуты на размышление, а затем вашему спутнику конец. Ценности он для меня особой не представляет, но вы ведь не хотите его смерти, нет?
  Селена испуганно вскрикнула, прижав руку к груди. В глазах девушки стояло отчаяние.
  - Вот вы и показали свою сущность, штандартенфюрер, - прохрипел Полозов, чувствуя у виска холод металла. - Фашистом вы были, фашистом и остались. Счастье еще, что аппарат вы свой утопили, а то дай вам и вашим приспешникам в руки подобные технологии, так вы такого натворите...
  Давление ствола на голову Виктора ослабло. Немец смеялся...
  - Вы что, принимаете меня за идиота? Мой диск цел и находится в укромном месте. Есть отдельные проблемы, но... с вашей или нет, помощью, я их устраню, - с этими словами он повернулся к Селене. - У вас осталась одна минута, фройляйн Селена, решайтесь. Извините, но я тороплюсь. Как доложила моя разведка, поблизости замечены подразделения русского авангарда.
  - Тот-то вы нервничаете, Венцель, - усмехнулся Виктор. Смерть смотрела ему в лицо, но удержаться от того, чтобы не поддеть этого самодовольного типа было невозможно. - Скоро вам крепко намнут бока. И хозяевам вашим, и вам лично. Зря вы влезли в эту игру, зря.
  - А вот об этом не беспокойтесь, - ответил ему в тон немец. - Вы видели мое вооружение. С его помощью я не оставлю от сунувшихся сюда русских мокрого места. А потом... потом дойдет очередь и до царя Петра. Эта битва при Полтаве будет совсем иной, чем в ваших учебниках истории, и она станет полным крахом и для него и для всей русской экспансии к Балтике. Россия будет отброшена обратно в средневековье и никогда не станет одной из передовых европейских держав.
  - Интересно знать, - спросил Виктор, - а король Карл в курсе всего этого?
  - Утешу ваше любопытство, тем более что вы об этом никому не расскажете. Разумеется - нет! Этот мальчишка считает, что стоит выше всех, и что в ближайшее время Россия будет разгромлена его "доблестной" армией. Но я ведь знаю, что это не так. Однако он даже не знает о моих работах. Вернее, поначалу я хотел, было, показать ему опытные образцы, но потом... потом я решил сыграть в свою игру.
  - Решили стать королем?
  - Именно так, и я им стану! Знаете, что было написано на пушках французского короля Людовика? - "Последний довод королей". Великая фраза, не правда ли? Когда замолкают политики - начинают говорить пушки. Треск моих митральез поможет установить в Европе новый порядок. С их помощью я воссоздам свой Рейх, свою империю. Хайль, Венцель!.. Однако хватит! Фройляйн Селена, ваше решение?
  Но Селена не успела ответить на его вопрос, потому что страшной силы взрыв потряс здание. Пол заходил ходуном, с потолка посыпалась труха, а цветные стекла в окне со звоном попадали на пол. Во дворе раздались дикие крики, захлопали двери, а по коридору загремели подкованные сапоги.
  Венцель в растерянности обернулся к выходу, на мгновение упустив Полозова из поля зрения. И Виктор решил действовать. Его скованные руки сложились в "замок" и нанесли удар по затылку штандартенфюрера. Тот потерял равновесие и, запутавшись в своем черном плаще, отлетел в угол, выпустив из рук оружие.
  - Селена, пистолет! - заорал Виктор, прыгая на валявшегося на полу немца.
  Однако штандартенфюрер оказался серьезным противником. В последний момент он откатился в сторону, и Виктор всей своей восьмидесятикилограммовой массой грохнулся об пол, лишь слегка задев Венцеля за плечо. Теперь дело было плохо: со скованными руками, лишившись эффекта внезапности, много не навоюешь. Полозов из последних сил ухватил противника за край плаща, не давая ему подняться, но немец моментально расстегнул свободной рукой застежку у горла и ужом выскользнул из-под своего черного одеяния, оставив его в руках Виктора. Не успел Полозов встать на ноги, как немец уже оказался возле Селены, бестолково крутящей в руках длинноствольный пистолет.
  "Все, конец!.." - мелькнула в голове Виктора отчаянная мысль, но тут створки окна со звоном распахнулись, и до боли знакомый голос спокойно произнес:
  - А ну стоять! Стоять, вражина, я сказал, не то схлопочешь добрую порцию свинца!
  Ошеломленный таким оборотом дела Венцель остановился в двух шагах от перепуганной Селены. Виктор посмотрел в сторону говорившего, и сердце его радостно забилось. На подоконнике сидел Лужин с револьвером в руке.
  
  
  
  Глава 17
  Танцы с волками
  
  Поручик ловко спрыгнул с подоконника, не сводя с замершего словно статуя Венцеля внимательных глаз. Из одежды на нем были лишь залатанные штаны, да нижняя рубаха с разорванным рукавом. На босых ногах виднелись свежие царапины, а кисть левой руки была перетянута полоской ткани, оторванной, скорее всего, от рубашки.
  - Ну ты, заморское отродье, - с тихой угрозой сказал Лужин, обращаясь к немцу. - Ручонки в горку подними и три шага назад, от боярышни подальше. Дернешься - пристрелю как паршивую собаку.
  Он быстро метнулся к двери и, держа пленника на прицеле, заложил ее окованным железом засовом.
  - Лужин, миленький! - не выдержала Селена, бросаясь к драгуну, и без стеснения целуя его прямо в усы. - Как ты нас нашел?
  - Полноте, сударыня, - засмущался поручик, - я слово свое держу. Как же я мог вас бросить. Простите, но у нас мало времени, а нам нужно еще освободить вашего товарища от его оков.
  Он осторожно отстранил девушку, и ткнул штандартенфюрера стволом револьвера в бок, заставляя его опуститься в кресло.
  - Где ключи от кандалов, ну ты, каналья?
  - Я не привык к такому обращению, - процедил сквозь зубы Венцель. - Будьте тактичным с военнопленным, иначе я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Что касается ключей, то они у охранника, в коридоре, подите и возьмите, если сможете.
  - Егор, не надо, - остановил поручика Полозов. - Перебей выстрелом цепь, и все дела.
  Лужин поднес револьверное дуло к связывающей браслеты цепочке и нажал на спуск. Грохнул оглушительный выстрел, и цепь разлетелась вдребезги. В коридоре раздались крики, и в дверь отчаянно застучали.
  - Вот шведы окаянные, все им тихо не сидится, - пробормотал поручик, поднимая револьвер и нажимая на спуск. Во все стороны полетела щепки, а за дверью раздался стон, и что-то тяжелое рухнуло на пол.
  Виктор потер затекшие руки, на которых продолжали болтаться кольца наручников. Неудобно, конечно, но тут пока ничего не поделаешь, да и времени, как сказал Лужин, - в обрез. Он подошел к Селене и взял у нее из рук принадлежащий Венцелю пистолет. Так и есть - восьмизарядный "вальтер", которым вооружались немецкие офицеры во времена второй мировой. Точно такой оперативники под руководством Виктора изъяли на прошлой неделе у ранее судимого Кости Сорокина, более известного в округе под кличкой "Сифон", промышлявшего наркотой, и не брезговавшего занятием "черного следопыта", разыскивая по лесам оставшиеся там с войны оружие и боеприпасы. А эта "машинка" очень даже сейчас к месту; есть теперь чем попотчевать "радушных" хозяев, если сунутся...
  Поручик, между тем, вернулся к окну, высунул руку наружу, и вытащил на подоконник веревку, к которой были привязаны сапоги и ножны с уже знакомым Виктору палашом. Затем он освободил поклажу от веревки и этой же веревкой быстро примотал Венцеля к креслу, пробормотав при этом: "Вот теперь не убежит, Иуда!.." Немного подумал и основательно обыскал пленника. На столе появились серебристая коробочка пульта, часы, небольшая горка золотых монет, а что самое важное - две запасных обоймы от "вальтера" и служебное удостоверение, которыми сразу же завладел Полозов.
  За дверью снова завозились, и Виктор, для пробы, с удовольствием всадил в нее еще пару пуль.
  - Это бесполезно, - подал, наконец, голос Венцель. - Вам отсюда не выйти. Что касается меня, то я согласен обсудить с вами сложившуюся ситуацию и пойти на уступки. Жизнь и относительную свободу я вам гарантирую.
  - Во, испугал! - хохотнул Лужин. - Слушай ты, павлин надутый, да я как вошел сюда, так отсюда и выйду, только на сей раз вместе с моими товарищами.
  Виктор покачал головой:
  - Что-то вы заговариваетесь, штандартенфюрер. Теперь вы в наших руках, - вы, и ваша жизнь. Наши требования такие: прикажите своим людям, чтобы они отошли от двери и не пытались ее высадить. Поверьте, что это избавит от лишних человеческих жертв, ибо сдаваться мы не намерены.
  Немец хотел, было, что-то ответить, но поручик, ни слова не говоря, ткнул ему в затылок револьверный ствол и хладнокровно взвел курок.
  Поняв, что с ним не шутят, Венцель нехотя отдал несколько команд на шведском языке. За дверью ответили. Штандартенфюрер повернулся к Виктору:
  - Я выполнил ваше требование. Больше вас не будут беспокоить... пока...
  Полозов повернулся к Селене и вопросительно посмотрел на нее. Девушка кивнула головой:
  - Да, он не врет.
  - Врет, не врет, - буркнул Лужин, натягивая ботфорты прямо на босые ноги. - Давайте выбираться отсюда, пока к им подмога не нагрянула.
  - Пока этот тип, - показал Виктор на Венцеля, - в наших руках, нам ничего особо страшного не угрожает. Он тут главная фигура, и крутит всеми как хочет. Ты лучше расскажи: откуда ты тут появился.
  - Откуда откуда... - усмехнулся поручик. - Вот оттуда, - он показал рукой на потолок. - Я Митьке поручение твое передал, а сам обратно отправился. Совесть меня мучать стала, ну не смог тебя одного бросить. Не успел на крышу взгромоздиться, как стрельба поднялась. Ну, думаю, попал ты как кур в ощип! Во дворе солдаты забегали, начали все обыскивать. А я по сукам на дуб забрался, да и затаился там, покуда все не стихло. Потом осторожненько вниз спустился, и прямиком к фургонам. Шведы - дураки, опять там лишь одного часового поставили, ну я его и приложил. Пистолет у него забрал, какой, как ты показывал, и подался к дому.
  - А сюда-то как пробрался?
  Драгун фыркнул.
  - Да вот так, по бревнам на крышу и залез. Кафтан, правда, бросить пришлось, да и все остальное имущество, ну да Бог с ним! Старый уж был кафтан, худой...
  - А что это там так громыхнуло? Тоже ты постарался?
  - Ну я, - Лужин самодовольно улыбнулся. - Там в фургоне окромя бочонков с порохом были еще какие-то брусочки в ящиках. Я тут пару штук на всякий случай прихватил.
  Он порылся в кармане штанов и извлек из них два бруска желтоватого цвета.
  Виктор внимательно их осмотрел и хлопнул себя по голове.
  - Мать честная, да это ж динамит! Взрывчатка такая, понимаешь!? Эх я, - голова садовая! - поленился по ящикам полазить, все б сейчас по-другому бы вышло.
  - Ну, я полдюжины бочонков с порохом, фунтов по десять каждый, - продолжил свой рассказ поручик, - к пушкам тем приладил, пока вокруг никого не было, дорожку из пороха просыпал по земле под телегу, соломкой все присыпал, да прямо в фургоне свечку и припалил. Ну, а как она сгорела, вся эта катавасия и получилась.
  - Послушайте, - сказала вдруг Селена, - потянув носом воздух. - А вам не кажется, что сильно пахнет дымом?
  Во дворе гулко ахнул еще один взрыв. Девушка испуганно ойкнула.
  - Да, перестарался ты, похоже, Егор, - покачал головой Полозов. - Как пить дать здание от пожара занялось, не сгореть бы, неровен час!..
  Внезапно раздался чуть слышный писк. Лицо Селены просияло, она отвернула рукав курточки и с радостью посмотрела на надетый на правую руку широкий браслет золотистого цвета, по которому теперь бегали разноцветные огоньки.
  - Есть, есть контакт!.. - девушка кинулась на шею Полозову. - Виктор Иванович, они здесь, они неподалеку, они пришли за нами!
  - Господи, да что ты заегозила? - удивился Полозов и тут только до него, наконец, дошло: - Спасатели, да? - Селена кивнула. - И где они сейчас?
  - Скорее всего - где-то возле хронокапсулы. Во всяком случае, именно на ее приборы должна вестись настройка при поиске.
  - Ясно... - Виктор повернулся к Венцелю. - Итак, штандартенфюрер, хотелось бы получить ответ на единственный вопрос: где в настоящее время находится наш аппарат?
  Немец прикусил нижнюю губу и с гордым видом отвернулся в сторону.
  - Ух ты, бес тебе под ребро! - возмутился наблюдавший эту сцену Лужин. - Он еще и рожу воротит, сукин кот!
  Он подошел к пленнику и, взяв его за шиворот, пару раз встряхнул, словно кутенка.
  Виктор еще раз повторил свой вопрос, но немец словно воды в рот набрал.
  Оперативник приставил пистолетное дуло к голове штандартенфюрера.
  - Думаете, не выстрелю? Выстрелю, и рука не дрогнет, отправить на тот свет такого типа вроде вас.
  - Нет, не надо, - взмолилась Селена, хватая Виктора за рукав. - Не нужно жестокости, нас найдут и без этого.
  Комната постепенно начала наполняться дымом, а в противоположном крыле дома стали раздаваться напоминающие выстрелы хлопки от трескавшейся в огне черепицы.
  - Надо уходить, - озабоченно заметил Лужин, поглядев на стены. - Дом старый, просмоленный, а посему огонь перемещается очень быстро.
  - В последний раз спрашиваю, Венцель: где хронокапсула? - спросил Полозов. - В противном случае, сами понимаете, придется вас оставить тут, и выкручивайтесь сами, как хотите - вы для нас - лишняя обуза.
  Немец на секунду задумался, очевидно, просчитывая в уме существующие варианты.
  - Без меня вам отсюда не выбраться, - неуверенно сказал он, наконец. - Впрочем - черт с вами! Я отвечу на этот вопрос, только развяжите меня, ради Бога! - и идемте отсюда. И я отдам приказ своим людям, чтобы вас беспрепятственно выпустили. Что касается вашего аппарата, то он сейчас на том самом месте, где вы его и оставили. Мои люди, как ни пытались, не смогли сдвинуть его с места ни на сантиметр.
  Виктор кивнул Лужину, и тот быстро освободил пленника от стягивавших его пут, оставив связанными лишь руки.
  - Селена, ты можешь определить: есть кто за дверью или нет? - спросил девушку Виктор.
  Та молча кивнула и подошла вплотную к двери. Постояла около минуты с закрытыми глазами, а затем устало прислонилась к косяку.
  - Живых там нет, - сказала она, немного переведя дух. - Во всяком случае, в радиусе метров пяти - это точно.
  - Может - через крышу? - неуверенно предложил Лужин.
  Полозов мотнул головой.
  - Нет, исключено! Если бы мы с тобой вдвоем были, - то другое дело, а с ними, - он кивнул на усталую Селену и мрачно насупившегося Венцеля. - Нет, пойдем через дверь, а там будет видно.
  Поручик сгреб штандартенфюрера за шиворот и, толкая его перед собой, снял засов.
  - Иди вперед, вражина, ежели что, - первая пуля твоя!
  В двух шагах от входа валялся труп шведского драгуна, а у противоположной стены, свернувшись калачиком и держась окровавленными руками за живот, лежал корнет Пипперброк, глядя перед собой остекленевшими глазами.
  Селена снова ойкнула и, зажав зубами кулачок, прижалась к Полозову.
  - Война есть война, - жестко бросил Виктор, поддерживая левой рукой Селену, а правой держа на изготовку пистолет. В глубине души ему тоже было немного жаль незадачливого мальчишку, но тут уже ничего не поделаешь.
  С лестницы тянуло клубы дыма, а в конце коридора, там, где был балкон, через который забрался Полозов, мелькали огненные языки. Селена закашлялась.
  В дыму мелькнула человеческая фигура с мушкетом в руках. Стоящий за Венцелем Лужин выстрелил; солдата бросило в сторону, и он упал на пол.
  За домом ухнул еще взрыв - на этот раз послабее предыдущих. На балконе взметнулось пламя; тлеющая оконная створка с грохотом упала на пол, рассыпая во все стороны брызги битого стекла.
  Венцель дернулся обратно, но поручик силой удержал его за плечо.
  - Лужин, назад! - заорал Виктор. - Там не пройти! Или живьем сгорим, или от дыма задохнемся! Есть еще один выход?
  - Нету! - дошедший почти до самой лестницы поручик стал отступать назад от стены быстро надвигающегося пламени, не забывая, тем не менее, крепко держать пленного за рукав. - Назад нужно ворочать, за углом слева выход есть на галерею, можно там попробовать!
  Дышать стало совсем трудно. Виктор понял, что в их распоряжении остались считанные секунды.
  - Уходим назад! - крикнул он. - Лужин, прикрывай, если что!
  Балкончик был совсем маленький и с трудом вмещал четырех человек, однако у него было очевидное преимущество: пожар не успел сюда подступиться, и поэтому дышалось почти свободно.
  Полозов посмотрел вниз. В сером рассветном мареве по двору метались люди; несколько лошадей, вырвавшихся из конюшни, обезумев от дыма и пламени, разбрасывали, как кегли, пытавшихся поймать их шведских солдат. На том месте, где раньше находился склад с оружием, курился дым, сквозь который прорывались оранжевые языки пламени. Десятка два шведов пытались откатить подальше от беснующейся стихии три уцелевших фургона.
  Несколько солдат заметили беглецов, и внизу гулко ударили выстрелы. Одна из пуль просвистела над ухом у Полозова; другая расщепила перила и упала на пол прямо под ноги Селене.
  Увидев это, Лужин быстро вытолкнул вперед Венцеля, но стрельба не прекратилась. Толи шведы в полумраке не узнали своего командира, толи делали это умышленно, но находиться на маленьком простреливаемом пятачке далее оставалось опасно, тем более что поднявшийся ветер раздувал пожар все сильнее, и вскоре огонь должен был охватить весь второй этаж.
  Виктор выпустил по противнику оставшиеся в обойме патроны и торопливо перезарядил пистолет.
  - Нужно спускаться, но за это время шведы перещелкают нас как куропаток. Венцель, вы можете что-нибудь предпринять?
  - Вы же видите, герр Полозов, - пожал плечами немец, - боюсь, что в данной ситуации, я бессилен что-либо сделать. Эти идиоты настолько ошалели, что ничего не соображают и палят во все, что движется.
  - Виктор Иванович, смотрите! - радостно воскликнула Селена, сидя на корточках у края балкона и показывая куда-то вниз.
  Полозов опустился на колени и посмотрел вниз, туда, куда указывала девушка. Прямо под балконом, у стены дома стоял большой воз, доверху наполненный сеном.
  - Отлично, - это то, что нам нужно! - воскликнул Виктор. - Здесь будем спускаться.
  Молчавший до этого времени Венцель попытался что-то упомянуть о своем возрасте, далеко не самым лучшим образом подходящем для прыжков со второго этажа, а Селена робко заметила о том, что внизу еще полно шведских солдат, только и ожидающих того, чтобы они спустились на землю.
  - Некогда рассуждать! - рявкнул на них Виктор. - Или хотите живьем изжариться?! А если ты, Селена, этих паразитов, что внизу, боишься, то мы с Лужиным рядом. Эх, жаль детонаторов к взрывчатке нет, а то я в динамитную шашку влет, как в вестернах, точно не попаду.
  Поручик порылся в кармане и достал несколько черных лучинок толщиной чуть меньше обычного карандаша.
  - Вот, смотри, это я тоже в фургоне прихватил. Тут порох, похоже.
  Виктор схватил их и поднес поближе к глазам. Так и есть - самый настоящий пороховой запальный шнур.
  - Поручик, чтоб тебя, сразу говорить надо, - ругнулся он, вставляя запал в отверстие в торце шашки. - Огня давай, да быстрее, не копайся!
  Лужин торопливо щелкнул огнивом, высекая искру. Шнур занялся сразу, и искрящий огонек быстро заскользил по его поверхности, оставляя за собой дымный след.
  - Как рванет, мы с Селеной сразу прыгаем в сено, - внимательно следя за огоньком, сказал Полозов. - Ты запаливай вторую и вместе с Венцелем за нами следом. Бросай туда, где народу побольше...
  Он широко размахнулся и, что есть силы, запустил динамит в находившихся под балконом шведов. Спустя пару секунд внизу грохнул взрыв, и раздались дикие вопли, указывавшие, что гостинец пришелся не по вкусу.
  - Селена, за мной! - крикнул Полозов, перемахивая через перила. Девушка, секунду помедлив, бросилась вслед за ним.
  Душистое сено мягко приняло их в свои объятья. Виктор перекатился на бок и плавно съехал со стога прямо на землю. Первый из бросившихся на него солдат получил пулю в живот, другой, ухватившись рукой за окровавленное плечо, бросил на землю мушкет и опрометью кинулся к воротам.
  Из глубины двора к беглецам бежало еще около десятка шведов, и Полозов уже взял ближайшего из них на прицел, как вдруг среди атакующих расцвел ослепительный огненный цветок, а затем по ушам оглушительно ударил громовой раскат. Вверх взметнулись комья земли и клочья разорванных человеческих тел. Посланный поручиком заряд угодил точно в цель.
  Рядом раздалось тяжелое пыхтение, и рядом с Виктором с шумом приземлился скатившийся с воза Лужин. В правой руке поручика был зажат револьвер, левой он держал за портупею отплевывавшегося от попавшего в рот сена немца.
  - Сбежать только что пытался сукин сын, - сообщил он, ткнув стволом прямо в нос побледневшего Венцеля. - Я ж предупреждал тебя, что шлепну как муху, коль побежишь...
  - Подожди, Егор, не до него сейчас, - перебил драгуна Виктор. - Да и пригодится он нам еще. Ты скажи лучше: где девчонка?
  - Да тут я, тут, не беспокойтесь, - с верхушки стога свесилась голова Селены. - Сигнал становится сильнее, значит - спасатели движутся в нашем направлении. Что будем делать, Виктор Иванович?
  - Нужно пробиваться им навстречу, пока тут полная неразбериха, - принял решение Полозов. - Спускайся вниз, только осторожно. А ты, Егор, двигай вперед господина штандартенфюрера: пусть, если что, первую пулю схлопочет от своих подчиненных.
  Других вариантов в данной ситуации он не видел. Главное - прорваться через ворота, а там, в десятке метров от стены, - густой лес, который укроет беглецов.
  Лужин подтолкнул вперед Венцеля.
  - Подождите, я попробую с ними поговорить, - сказал немец, поворачивая голову к Полозову.
  - Боитесь, штандартенфюрер?
  - Да, знаете, не хочется умирать, если честно, - искренне ответил тот. - Надеюсь, все-таки дожить до своего шестидесятилетия, которое уже не за горами.
  - Ладно, валяйте! Только без фокусов. Скажите солдатам, чтобы прекратили огонь и пропустили нас за ограду.
  Венцель осторожно высунулся из-за воза и начал что-то кричать засевшим возле ворот солдатам. На сей раз, его послушали, поскольку стрельба сразу стихла.
  - Никак подействовало, - заметил Лужин. - А вон, похоже, и парламентер...
  С земли поднялся офицер в измазанном грязью и гарью мундире и медленно направился в их сторону, подняв вверх белый платок.
  - Что-то вашего любимчика не видать, штандартенфюрер, - усмехнулся Полозов. - Я имею в виду капитана Армфельта.
  - Я понял, о ком вы говорите, - холодно ответил немец. - Он послан мной... гм... с особым поручением. Итак: каковы ваши требования?
  Полозов на секунду задумался. Предположим, шведы их отсюда выпустят, а что дальше? Нужен какой-то транспорт, чтобы как можно скорее добраться до спасательной команды. Лошади? Насчет поручика - вопросов нет - он кавалерист профессиональный. А вот что касается их с Селеной... Лично он на лошадь садился лишь два раза в жизни, да и то в подшефном колхозе лет пятнадцать назад. Решение пришло внезапно...
  - Дайте им команду, чтобы приготовили запряженную повозку - желательно, - один из фургонов, и подали ее к воротам, - сказал Виктор ожидавшему его решения Венцелю. - Ваши люди должны отойти от нее на сорок шагов и не мешать нашей посадке. Лично вы поедете с нами.
  - Но... - попытался протестовать тот.
  - Отъехав на расстояние километра, мы вас отпустим. Даю слово.
  Немец замялся, но затем кивнул и отдал приказ терпеливо ожидавшему указаний офицеру. Тот щелкнул ботфортами и почти бегом направился к стоящим у ворот солдатам.
  Что касается Лужина, то ему идея Виктора не то, чтобы не пришлась по душе, но казалась нерациональной ввиду небольшой скорости передвижения. Он так прямо и заявил Полозову, отозвав его в сторону, и предложил потребовать у шведов верховых лошадей, на что Виктор ответил категорическое "нет".
  - Никакие из нас с Селеной кавалеристы, никакие! - шепнул оперативник. - А в фургоне оно надежнее: закрыт со всех сторон, и отбиваться, ежели что, сподручнее.
  - Думаешь - пойдут вдогон? - наморщил лоб поручик.
  - А то как же! Думаешь - они нас просто так выпустят...
  Поручик искоса посмотрел на Венцеля, стоящего поодаль с совершено равнодушным взглядом.
  - Ну что ж, будь по-твоему, - сказал он тихо. - Ежели что, то я этого фанфарона первого отправлю к праотцам.
  Минут через пять с противоположной стороны двора к воротам подъехала небольшая кибитка, крытая потемневшим от старости полотном, запряженная парой низкорослых лошадок. Сидевший на козлах солдат слез на землю, набросил вожжи на столб, вкопанный у калитки, и торопливо отошел в сторону. Трое солдат налегли на створки, и окованные листами доброго железа ворота со скрипом растворились.
  Виктору, на первый взгляд, предложенный шведами экипаж не внушил особого доверия, однако Лужин убедил его в обратном.
  - Ты на лошадок этих так не смотри, - авторитетно заявил он. - Они хоть и не ровня шведским "голштинцам", зато выносливые. Супостаты, видать, пару эту из хозяйской конюшни заныкали, да и повозка тоже, похоже, старого Анджея. Не повезло ему, бедолаге! В одночасье и корчмы своей лишится, и коней, и прочего добра...
  Убедившись, что шведы выполнили его требования и удалились на указанное расстояние, Полозов дал команду к передвижению. Расстояние в три десятка метров преодолели бегом. Бдительный Лужин сразу же приоткрыл полог, и заглянул внутрь фургона. Убедившись, что внутри никого нет, он молча кивнул Виктору и стал помогать Селене перебраться через борт.
  Стоявший с пистолетом на изготовку Полозов в это время внимательно следил за происходящим вокруг. Да, прав был поручик, сказав, что хозяйству старого поляка настал конец. Все левое крыло здания было уже охвачено пламенем. Из окон второго этажа, там, где еще совсем недавно находились беглецы, валили густые клубы черного дыма. С оглушительным треском лопалась раскаленная черепица, а снопы искр взлетали почти до вершин возвышавшихся вокруг постоялого двора деревьев.
  На безопасном расстоянии от ревущего пламени, словно истуканы, застыли около двух десятков перемазанных копотью шведских солдат, даже не пытавших загасить огонь. Возле колодца, горестно подперев руками голову, сидел рослый старик с всклокоченной седой бородой, а к его плечу, обтянутому прожженным кафтаном, испуганно жалась маленькая девочка, в которой Виктор сразу узнал Ягенку. От мысли о том, что эти ни в чем не виновные люди остались живы во всей этой заварухе, Полозову стало немного полегче на душе.
  - Сажай дорогого гостя, и трогаемся! - крикнул Виктору Лужин, занявший место кучера.
  - Прошу вас, штандартенфюрер, - Полозов похлопал левой рукой по борту экипажа. - Не тяните время, забирайтесь.
  Немец криво усмехнулся и нехотя полез внутрь; оперативник последовал вслед за ним. Однако не успел он встать на ноги, как вдруг Венцель резко развернулся и нанес ему неожиданный удар ногой в лицо.
  От боли потемнело в глазах, и Виктор на секунду потерял ориентацию. Падая спиной на валявшееся на полу тряпье, он инстинктивно нажал рукой на спусковой крючок. Грянул выстрел, но пуля прошла мимо цели, прошив матерчатую крышу.
  Полозов поднялся на четвереньки и с пистолетом в руке привалился к борту фургона, но бывшего эсэсовца уже и след простыл. Ударив Виктора, он сразу спрыгнул на землю и, петляя, словно заяц, бросился к своим людям.
  Полозов дважды выстрелил ему вслед, промазал и заорал, что есть силы: "Лужин, трогай!.."
  Все произошло в какие-то доли секунды, но поручик сразу понял, что что-то не так. Он ударил лошадей хлыстом, повозка дернулась, и Виктор снова оказался на полу.
  Осмелевшие шведы, словно тараканы, кинулись к фургону со всех сторон. Пока лошади набирали ход, проезжая в не до конца открытые ворота, Лужин успел выпустить в нападавших два оставшихся в револьвере заряда, а одному из драгун, пытавшемуся ухватить лошадей за уздцы, со всей силы опустил на голову свой пудовый кулак, да так, что бедолага, не успев даже вскрикнуть, рухнул в дорожную пыль.
  Еще один молодой драгун прицепился к повозке сзади и попытался забраться внутрь, но поднявшийся на ноги Виктор со всей силы заехал ему каблуком в челюсть. Швед взвыл от боли и, сорвавшись, покатился по земле.
  - Лужин, нам налево! - раздался за спиной у Полозова голос Селены.
  Поручик лихо свистнул и хлестнул лошадей:
  - Но-о!.. Выноси, залетные!
  Повозка рванулась вперед и, набирая скорость, понеслась по лесной дороге.
  
  
  Глава 18
  Гонка с преследованием
  
  
  "Погоня хороша тем, что отвлекает от посторонних мыслей. Все мысли направлены на то, как от нее уйти..." - примерно так рассуждал граф Калиостро из широко известного всем кинофильма "Формула любви". Не поверить старому аферисту было трудно, ибо хитроумному графу и его соратникам постоянно приходилось спасать от преследования свою шкуру. Что касается Полозова, то ему, если честно, в роли дичи приходилось быть лишь на протяжении двух последних суток, поскольку, по роду службы, охотником был как раз он.
  Лужин же за годы службы повидал всякого, и происходившие события для него были всего-навсего очередной страницей в его бурной военной биографии. В настоящее время он уверенно управлял мчащейся по дороге повозкой, был в прекрасном настроении, и даже подтрунивал над упустившими лакомую добычу шведами, сожалея лишь о том, что не удалось до конца разобраться с их командиром.
  Что касается Селены, то девушка, обрадованная тем, что где-то поблизости находится спасательная группа, направленная на ее поиски, значительно приободрилась и внимательно следила за уровнем сигнала, подаваемого ее браслетом, пытаясь, при этом, даже указывать поручику направление движения.
  Подобрав с пола обороненный "вальтер", Виктор устроился в углу на куче пустых мешков и стал внимательно следить за уносящейся назад дорогой, к которой почти вплотную подступал практически непроходимый лес. Густые кроны деревьев временами совершенно смыкались на высоте десятка метров, и тогда над дорогой царил полумрак. Мохнатые лапы елей порой скрежетали по бортам и крыше фургона, словно нарочно пытаясь задержать беглецов. Узкий, разъезженный сотнями колес и копыт проселок изобиловал ухабами и крутыми поворотами. Повозку то подбрасывало вверх, то резко заносило в сторону - Лужин не жалел лошадей, стараясь заставить их бежать с максимально возможной для данных условий скоростью.
  - Далеко еще? - спросил Виктор, повернувшись к сидящей рядом с Лужиным Селене.
  Девушка посмотрела на свой прибор.
  - Сигнал увеличивается слабее, чем я первоначально полагала. Похоже на то, что в настоящий момент движемся только мы.
  Виктор наморщил лоб и в очередной раз потрогал здоровенную шишку на темени, полученную от удара Венцеля.
  - Постой... Ты говорила, что ориентиром для них будет твой аппарат, ведь так?
  - Конечно. Я же объясняла: там стоит специальный маяк, на сигнал которого и ориентировались спасатели...
  - Вот именно. Капсула неприступна, но Венцель сразу в это ведь не поверит. А посему - возле аппарата будет оставлен караул, и, хочу заметить, не малый. Так что в данном случае твоим землякам придется сначала разобраться с ними.
  Селена усмехнулась.
  - Не волнуйтесь, разберутся, если будет такая необходимость. Их для этого специально готовят...
  - Тихо!.. - сказал неожиданно поручик, поворачиваясь назад и вслушиваясь в лесные шорохи. - Кажись, скачут... Точно, скачут. Верховые, с десяток, не меньше...
  Полозов оглянулся. Ну и слух же у поручика! Среди шума от колес этой колымаги, грохочущих по дороге словно танки, услышать отдаленный цокот копыт лошадей, преследовавших их кавалеристов. В том, что это посланная Венцелем погоня, Виктор нисколько не сомневался. И точно...
  Из-за оставшегося позади крутого поворота, стремительно вынеслись три всадника в серо-голубых кафтанах. Вслед за ними показались черные плащи и блестящие каски шведских кирасир. Этих было около десятка, а за ними вновь замелькали драгунские мундиры. Расстояние до преследователей составляло около ста метров, но стремительно сокращалось с каждой секундой. К счастью, узость дороги позволяла шведам скакать не более чем по трое в ряд, а попытку обойти повозку делало пока вообще не реальной.
  - Лужин, поднажми! - гаркнул Полозов, устраиваясь возле заднего борта и выбирая положение для стрельбы. В его распоряжении оставались всего лишь полторы обоймы, и он решил использовать их с максимальной отдачей.
  Когда всадники приблизились метров на двадцать, Виктор плавно нажал на спуск. Скачущий впереди усатый кавалерист нелепо взмахнул руками и сполз с седла, пораженный прямо в грудь. Вторая пуля поразила его соседа, который вылетел из седла и, запутавшись ногой в стремени, болтался между небом и землей, словно тряпичная кукла.
  По рядам преследователей пронесся рев бешенства. Хлопнуло несколько ответных выстрелов; от борта отлетела длинная щепа и вонзилась в покрывавшую фургон парусину. Виктор выстрелил в ответ, но повозку встряхнуло на очередной колдобине, и пуля прошла мимо цели. Тем не менее, шведы, потерявшие двоих, благоразумно поотстали и теперь держались на более-менее безопасной дистанции метров в пятьдесят.
  - Еще с полверсты, а там ровное поле! - крикнул поручик, яростно погоняя взмыленных лошадок. - А там за полем, сразу и то самое место, где стоит повозка ваша. Всего версты три осталось...
  - Боюсь, они нас раньше сделают, - неуверенно ответил Виктор. - Пока им дорога преимущества не дает, а вот в голом поле...Эх, метров хотя бы триста форы, да вот как оторваться?
  Шведы, тем временем, вновь стали приближаться на дистанцию эффективного выстрела. И тут Полозова осенило. Он поймал на мушку грудь мощного гнедого жеребца, вырвавшегося вместе со своим всадником почти на два корпуса вперед и, тихо сказав: "Прости, лошадка...", выпустил в него последний патрон из обоймы.
  Гнедой жалобно заржал, споткнулся, словно налетев на невидимое препятствие, и зарылся головой в песок, высоко вскинув верх задние ноги. Не удержавшийся в седле драгун перелетел через его голову и тяжело рухнул на дорогу, прямо под копыта скачущих рядом лошадей. На упавшего гнедого и его всадника налетело еще несколько кавалеристов, и на дороге сразу образовалась пробка. Идущие вслед за драгунами кирасиры не успели притормозить и на своих тяжеловесных конях влетели в эту кучу-малу.
  Виктор, успевший к этому времени сменить обойму, для пущего эффекта послал в это месиво три пули и с удовлетворением повернулся к Лужину.
  - Вроде неплохо получилось. Во всяком случае - несколько минут мы у них выиграли.
  Дорога стала шире, окружавшие ее деревья отодвинулись на задний план, и перед беглецами открылось большое поле, простирающееся как минимум километра на три. Серая полоска дороги делала впереди крутой поворот, скрываясь среди высоких стеблей неубранного льна, а на противоположном конце этого льняного моря виднелась темная полоса леса.
  - Нам туда! - поручик махнул держащей кнут рукой вдаль. - Еще немного, и мост, а там уж и рукой подать!
  Много или мало осталось, судить времени не было, поскольку преследователи справились с минутным замешательством, привели свои силы в порядок, и вновь бросились в погоню. Выскочившие из леса всадники теперь разделились на два отряда. Один продолжал преследовать несущуюся по дороге повозку, а другой, человек из восьми, направился наперерез ей прямо через поле. Сразу стало ясно, что столкновения не избежать, тем более что дорога в этом месте делала большую петлю, спускаясь к небольшой речушке, шириной не более десятка метров, через которую был перекинут деревянный мостик.
  - Держите, - поручик достал из кармана и сунул Селене в руки брусок динамита и коротенький запальный шнур. - Как проскочим мосток, бросай на настил. Подымем его на воздух, еще минутку выиграем.
  - Ну Егор ты и куркуль, - не выдержал Виктор. - Надо же, и слова не сказал, что у тебя еще взрывчатка припасена!
  - Не куркуль, а бережливый, - обиделся поручик. - Я ее, можно сказать, на самый край припас, вот теперь и пригодится...
  Следовавшие по дороге кирасиры несколько отстали, а вот скачущий через поле отряд драгун уже почти поравнялся с уходящей от преследования повозкой и вполне мог раньше ее подойти к переправе.
  - Гей, лошадушки! Выносите, родимые! - Лужин отчаянно хлестал лошадей по мокрым от пота бокам.
  Драгуны тоже нахлестывали своих коней, однако густая трава все же тормозила их продвижение. Одна из лошадей, очевидно, попала ногой в яму и вместе с всадником рухнула на землю. Остальные, рассыпавшись цепью по полю, быстро приближались.
  До мостика оставалось не более трехсот метров, когда преследователи, мчавшиеся во весь опор, настигли фургон. Полозов выпустил в них последние оставшиеся в обойме патроны, уложив еще двоих кавалеристов, но остальные взяли повозку в клещи.
  Шведы, очевидно получившие указание своего начальства, взять беглецов живыми, не стреляли. Они попытались оттеснить фургон на обочину, но Лужин упрямо вел его прямо к мосту. Один из всадников выхватил пистолет и направил его на поручика, но тот, краем глаза увидев опасность, что есть силы, хлестнул драгуна кнутом. Тот взвыл от боли и от неожиданности выпустил из рук оружие. Его конь шарахнулся в сторону и по инерции понесся в заросли.
  - Нате ж вам, окаянные! - завопил поручик от радости, и начал раздавать удары кнута скакавшим по бокам фургона шведам. Те, отчаянно ругаясь, вынуждены были слегка отстать кроме одного - краснолицего здоровяка на серой кобыле, который, пригнувшись к самой конской гриве и поравнявшись с упряжкой, попытался схватить лошадей под уздцы.
  Лужин хлестанул смельчака кнутом, но тот в последний момент увернулся и ловко поймал конец кнута облаченной в толстую перчатку рукой, и рванул, что есть силы.
  Потерявший равновесие поручик чуть было не слетел с козел, но в последний момент все же успел упереться ногами в бортик, да и Селена, надо отдать ей должное, не растерялась, вовремя ухватив Лужина за поясной ремень.
  Завязался отчаянный поединок: Лужин тянул кнут в свою сторону, швед - в свою, а поскольку последний был далеко не хиляк, события развивались с переменным успехом.
  Увидев эту картину, остальные драгуны пришпорили коней, намереваясь вновь попытаться обогнать фургон, но тут он на полной скорости влетел на мост.
  Именно тут преследователей и ожидал один маленький, но очень неприятный сюрприз. Дело в том, что этот мосток был настолько узок, что по нему свободно мог проехать лишь один экипаж, а расстояние до перил с боков составляло при этом от силы сантиметров по тридцать.
  Увлекшись перетягиванием кнута, краснолицый швед не заметил опасности и не смог вовремя остановить свою лошадь, которая со всей силы налетела грудью прямо на перила. Раздался треск, перед глазами Лужина и Селены мелькнуло перекошенное от ужаса лицо всадника, и серая кобыла вместе со своим седоком рухнула в речку, рассыпая во все стороны фонтаны брызг.
  В этот момент Полозов подпалил коротенький фитиль, и быстро кинул динамитную шашку на деревянный настил, прямо под копыта лошадей преследователей.
  Посредине моста взметнулся ввысь огненный фонтан; обломки бревен и досок разметало во все стороны словно щепки. В лицо Виктора ударило горячим воздухом, а уши, на какое то время заложило от страшного грохота. Повозку подбросило взрывной волной, словно утлую лодчонку, и насмерть перепуганные лошаденки рванулись вперед из последних сил.
  Из тучи пыли и дыма на полном скаку вылетел гнедой жеребец без всадника, и с ржанием понесся прямо в поле, не разбирая дороги. Еще одна драгунская лошадь с перебитыми ногами билась на земле, подмяв под себя своего ничком лежащего хозяина.
  Это было последнее, что увидел Полозов, поскольку дорога резко свернула в сторону и густая трава скрыла из виду картину разрушенного взрывом моста.
  - Удалось? - коротко бросил Лужин, не оборачиваясь.
  - Угу... Пошли клочки по закоулочкам, - хмыкнул Виктор, отчаянно мотая головой. - А сильная, зараза... оглушило так, что в ушах до сих пор звенит. - Он с удовлетворением посмотрел на дорогу. - Похоже оторвались!
  Проехав метров пятьсот, Лужин придержал коней, давая им небольшую передышку.
  - Ты не думай, они просто так не отвяжутся, - озабоченно сказал поручик. - Там позади еще, почитай, целый эскадрон скачет. Речушка в том месте неглубокая, так они ее вброд. Туда, сюда, а скоро вновь нам на пятки наступать будут...
  - Ну и что ж делать прикажешь?
  - Что делать?.. - Лужин повернул к нему свое покрытое копотью и пылью лицо. С его виска по грязной небритой щеке, пересеченной старым, побагровевшим от напряжения шрамом, бежали тоненькие струйки пота. - А делать, судари мои, надо вот что... Наживку мы сейчас супостатам подкинем, чтобы они на нее купились. Дорога тут крюк приличный делает, а дальше - развилка. - С этими словами он показал рукой в направлении леса, до которого оставалось километра полтора. - Шведы - они за фургоном гонятся, ну и пусть еще шибче гонятся... Короче, я их за собой уведу, сколь сумею. А вам нужно самим дальше идти. Держите путь в сторону вон той рощицы, что на взгорке, не ошибетесь. Трава тут высокая, скрыться есть где, так что доберетесь, я думаю...
  Селена испуганно всплеснула руками.
  - А как же вы? Это же опасно!
  Поручик потянул на себя вожжи, останавливая лошадей.
  - Некогда в споры вступать, сударыня! Шведы, они ждать не будут! Да и нет у нас другого выхода. Вы пока подальше схоронитесь, а как они вслед за мной проскачут, быстрее в рощу подавайтесь. Ну а там - рукой подать...
  Девушка с надеждой посмотрела на Полозова, но тот лишь кивнул головой.
  - Выбора нет, а Егор Кузьмич дело говорит. Ну что ж, давай прощаться, поручик! Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. - Он подошел к Лужину и крепко его обнял. - Береги себя.
  Селена, не стесняясь, всхлипнула и прижалась лбом к небритой щеке драгуна.
  - Лужин, миленький, ты уж, пожалуйста, поосторожней.
  Поручик стушевался, но сразу взял себя в руки и уверенно произнес:
  - Да что вы, сударыня, не убивайтесь. Нам такое не впервой. Утрем и на сей раз нос ворогам. А вам на прощание удачи пожелаю. Возвращайтесь в свои времена будущие, а коль будете меня помнить - то это и будет моей лучшей наградой. - Он хитро взглянул на Полозова. - Ну а я погляжу: сбудется ли то, о чем ты мне рассказывал...
  Виктор похлопал поручика по плечу.
  - Сбудется, не сомневайся! Ты только голову черту в пасть не суй, и все увидишь своими глазами. Ну все, прощай, брат!
  С этими словами Полозов соскочил на землю и протянул руку Селене. Девушка звонко чмокнула Лужина в щеку и последовала вслед за оперативником.
  Где-то вдали послышался топот десятков копыт - погоня была близка.
  Виктор схватил Селену за руку и потащил в заросли, но вдруг хлопнул себя рукой по лбу и, рванув на груди рубашку, метнулся к уже тронувшемуся с места фургону.
  - Лужин, подожди! Крест... крест забери!..
  - Не надо... Оставь, оставь на память! - донесся до Полозова ставший таким близким и родным голос поручика. - И помни: он приносит удачу!..
  Повозка рванулась с места; в последний раз перед Виктором и Селеной промелькнула белая рубаха сидящего на козлах Лужина, и спустя мгновение лишь легкий столбик пыли указывал на то, что здесь произошло.
  - Ускакал... - с грустью сказала Селена, когда они, следуя указаниям поручика, укрылись среди густой травы. - Как вы думаете, Виктор Иванович, с ним ничего не случится?
  - Будем надеяться, - рассеяно ответил Виктор. - Слышишь, скачут...
  Кавалерийский отряд пронесся мимо словно ураган. Между кустов промелькнули черные плащи и серо-голубые мундиры, и конский топот стал затихать вдали. Замысел Лужина удался: перебравшиеся через реку вброд шведы заметили фургон и бросились за ним вдогонку.
  Полозов схватил Селену за руку и потащил за собой подальше от дороги, туда, где на пригорке величаво раскачивались от утреннего ветерка дубовые кроны, отливавшие золотом в лучах взошедшего солнца.
  Укрывшись под сенью деревьев, девушка и оперативник остановились немного передохнуть. Обзор отсюда был превосходный. Сразу за лугом виднелись речушка и разрушенный мост; далее дорога уходила к синевшему на горизонте лесу, над которым, словно грязная клякса на голубом небе расплывалась туча дыма - это на краю болота догорала старая корчма.
  - Виктор Иванович, смотрите! - Селена дернула Виктора за рукав и показала куда-то влево. - Вон там, на дороге!..
  Полозов повернулся и посмотрел в указанном направлении. Там, среди льняного поля, в клубах пыли неслась по извилистой дороге знакомая повозка, запряженная парой лошадей. Прямо вслед за ней, в каких-нибудь паре десятков метров, скакало человек двадцать верховых с клинками наголо.
  - Все, сейчас догонят... - со вздохом сказала Селена и, закусив губу, чтобы не расплакаться, уткнулась в плечо Виктора.
  Полозов не нашел что ей ответить - какие тут могут быть слова успокоения, когда и так видно, что дело дрянь, что человек, которому они обязаны своим освобождением, мало того - возможно и жизнью, вот-вот может сам этой жизни лишиться - и ведь это все из-за них. В том, что поручик скорее погибнет, чем отдастся во вражеские руки, Виктор не сомневался.
  Но что это? Где-то вдалеке раздался призывный звук трубы, и преследователи в растерянности придерживают своих лошадей, сбиваются в нестройную толпу, а затем, торопливо повернув назад, что есть мочи несутся прочь.
  На дороге показывается большой отряд кавалеристов, одетых в зеленые мундиры, часть из которых окружает остановившийся фургон, а остальные, обнажив оружие, несутся вслед за отступающими шведами.
  - Ну вот и все! - с облегчением вздохнув, сказал Виктор, обнимая прижавшуюся к нему девушку. - Дошел, значит, Митьша до лагеря графа Шереметева! Теперь хозяйству Венцеля окончательный каюк. Доконают его петровские вояки, и следов не останется. А без своих хлопушек, которые, благодаря усилиям нашего общего знакомого, взлетели на воздух, штандартенфюреру грош цена. Неплохо б было, конечно, его живьем взять, или шлепнуть, на худой конец, не то этот господин тут может еще тех дел натворить...
  - Не беспокойтесь, не натворит, - недобро усмехнулась Селена. - Нам бы только спасателей побыстрее встретить, а я уж сразу сообщу им все об этом типе. - Она откинула рукав куртки и посмотрела на свой браслет: - Ой, уровень сигнала возрастает, и сильно!..
  - Значит скоро с земляками встретишься, - сказал Полозов. - Ну что, тогда пошли потихоньку...
  Они миновали рощу и, не торопясь, двинулись через луг к видневшемуся неподалеку лесу.
  
  
  Глава 19
  Последний рывок
  
  
  У всякой истории всегда есть конец. Хороший, или плохой, но он обязательно должен быть. Так и здесь: жил человек ни бедно, ни богато, в партиях не состоял, делал свою работу - и неплохо, надо сказать, делал, и вот те на! - самый обычный и заурядный поход в лес окончился такими невероятными похождениями. Шутка ли сказать: не с того не с сего встретиться с девчонкой из будущего и со своей собственной дури перенестись на три столетия назад. Мало того, - повстречать здесь, в совершенно чужой эпохе почти, если можно так выразиться, "земляка" - жившего всего на каких-то тридцать лет раньше тебя, да оказавшего ко всему прочему недобитым фашистом, полусумасшедшим изобретателем, метящим ни много, ни мало как на королевский престол и желающего изменить ход истории. Драться на шпагах, скакать верхом, вырываться из рук злодеев как в самом настоящем голливудовском боевике. И это при всем притом, что капитан уголовного розыска Виктор Полозов никогда не увлекался ни научной, ни ненаучной фантастикой.
  Так или иначе, но вся эта история невероятных приключений, похоже, подошла к неожиданному, но вполне закономерному концу. С минуты на минуту должны появиться современники Селены, - этакие разудалые румяные добры молодцы, похожие на положительных героев заграничных боевиков - с квадратными челюстями, пудовыми кулаками, и устремленным в бесконечность волевым взором серо-стальных глаз, сводивших с ума прекрасную половину человечества. Они снисходительно потреплют его - Полозова по плечу и скажут что-то вроде: "Ну, ничего, ничего, в принципе, неплохо, хотя мы бы все сделали совсем по-другому..." Симпатичная девочка Селена отправится в свой XXIV век, доучиваться на ученого-временщика, а его ближайшей оказией направят в родной двухтысячный год, предварительно перед этим промыв мозги, чтобы, не дай Бог! - не болтал лишнего. А как, в таком случае, объяснить трехдневное отсутствие дома и на службе? Проблемы, проблемы...
  Виктор мельком взглянул на молча шагающую рядом Селену. Да, устала девочка за эти дни, что ни говори! Он - закаленный во многих заварухах мужик, и то скис, а она... Ну ничего, скоро все закончится и для него и для нее...
  Только тут Полозов заметил, что что-то не так. Мыслишки вот лезут в голову всякие, и на душе вроде как полегчало от мысли, что скоро будет дома, а профессиональное чутье не обманешь. Бьется, трепещет в мозгу тот тоненький, на первый взгляд вроде даже и незаметный, сигнал, не предвещающий ничего хорошего - сигнал о потенциальной опасности и хоть ты режь - невозможно от него избавиться. А тут еще этот крест, подаренный Лужиным, ни с того ни с сего стал словно раскаленный...
  Виктор запустил руку под куртку и пощупал подарок поручика. Странно, - теперь руку словно холодом обдало, да так, что по спине пробежали мурашки. "Обернись, не медли..." - пронеслось в мозгу. Медленно, словно нехотя, Полозов повернул голову назад. Боже, как мне это все надоело! - скорей бы закончилось это кино... Повернулся, и замер на месте. Рано расслабились, господа хорошие, рано! Не далее чем в трехстах метрах, на опушке рощи, где они с Селеной были каких-то десять минут назад, маячили опротивевшие до чертиков серо-голубые мундиры королевских драгун.
  - Селена, пригнись! - резко скомандовал он и, согнувшись в три погибели, бросился к видневшимся впереди спасительным зарослям. Однако надежды, что они могут остаться незамеченными, не оправдались; драгуны пришпорили коней и, выстроившись полукругом, пустились вдогонку за беглецами.
  До спасительного леса оставалось еще полтысячи шагов, когда стало ясно, что от преследования не уйти. Скачущие на флангах солдаты уже обошли девушку и оперативника с боков, и вот-вот должны были замкнуть кольцо окружения. Позади тяжело грохотали об землю копыта, а взмыленные кони уже практически дышали беглецам в затылок.
  Полозов остановился и, зажав в руке отобранный у Венцеля тонкой работы кинжал с позолоченной рукояткой, заслонил собой перепуганную Селену, показав всем видом, что готов защищаться до конца.
  Драгуны остановились в десятке шагов от них и вперед, на великолепном гнедом коне с белой звездочкой на лбу, выехал капитан Армфельт. Его хищный нос в этот момент как никогда напоминал ястребиный клюв, а глаза горели охотничьим азартом.
  - Ну вот мы и снова встретились, милейший! - шутливо отвесил он церемонный поклон, даже немного приподняв над головой украшенную золотым шитьем треуголку. - Напрасно вы все это затеяли, сразу хочу заметить. От меня пока еще никто не уходил, и вы, сударь, не исключение.
  Полозов угрюмо огляделся. Шведы окружили их со всех сторон, не оставив ни малейшей лазейки. Несколько кавалеристов, увидев его беспомощный затравленный взгляд, громко расхохотались, но быстро смолкли под тяжелым недовольным взглядом своего командира.
  - Повезло вам, капитан, - пробормотал Виктор, сплевывая в сторону густую и тягучую слюну. - Гораздо больше, чем вашим коллегам, имевшим неосторожность погнаться за фургоном. Над ними, поди, уже вороны каркают...
  - На войне, как на войне, - с самым серьезным видом заметил Армфельт. - Солдат создан для того, чтобы умирать во славу своего короля. А вас, - он показал рукой на судорожно сжатое Виктором в руке лезвие, - во избежание неприятностей, я попрошу бросить на землю эту игрушку.
  Виктор выжидающе посмотрел на Селену, но та только неуверенно пожала плечами, давая понять, чтобы он принимал решение сам и не обращал на нее внимание.
  - А какие гарантии? - спросил он шведского офицера, не выпуская, тем не менее, кинжала из рук.
  - Гарантии? - удивился тот. - На сей раз никаких гарантий. Вы просто сдаетесь на милость победителя, только и всего...
  Сидевший рядом с Армфельтом худощавый рыжий капрал достал из кобуры пистолет и, наведя его на Полозова, хладнокровно взвел курок.
  Выбора не было. Виктор опустил руку вниз и плавно разжал пальцы. Острый клинок ужом выскользнул из руки и с легким звоном вонзился в землю.
  Неожиданно солдаты загалдели, из толпы выехал еще один шведский офицер и, приблизившись к капитану, показал ему зажатой в руке медной подзорной трубой в сторону леса.
  Армфельт выхватил у него из рук трубу и поднес ее к левому глазу. По мере того, как он изучал обстановку, лицо капитана прояснялось. Он злорадно усмехнулся и отдал своему подчиненному несколько энергичных команд.
  Офицер просиял лицом, лихо козырнул и, вонзив коню в бока шпоры, помчался к выстраивающимся в отдалении солдатам.
  - Ерунда, даже не стоит внимания, - едко заметил Армфельт. - Там, впереди, обнаружен небольшой отряд русской кавалерии. Впрочем, если у вас есть такое желание, можете полюбопытствовать, как драгуны Его Величества короля Карла разнесут этих жалких московитов в пух и прах, а затем последуете вместе за нами.
  Он махнул рукой, и весь эскадрон, за исключением нескольких солдат, оставшихся для охраны пленников, рванул с места и, быстро набирая скорость, понесся в указанном капитаном направлении.
  Полозов и девушка повернулись спиной к шведскому офицеру и стали наблюдать за происходящим.
  Вдалеке, почти на самой опушке, действительно виднелось человек пятнадцать всадников, направляющихся в их сторону. И что самое удивительное, они совершенно никак не отреагировали на мчащихся на них с обнаженными шпагами в руках шведов, продолжая двигаться все той же неторопливой рысцой, и не делая попыток ни спастись бегством, ни перестроиться в боевой порядок.
  - Что они делают! - простонал Виктор. - Да их сейчас сомнут, растопчут...
  Селена лукаво улыбнулась и мельком взглянула на запястье.
  - Не беспокойтесь, не растопчут. Стойте спокойно...
  Расстояние между противниками сократилось до каких-то полусотни метров. Шведские драгуны, предвкушая легкую победу, уже готовились, словно коршуны, накинуться на беззащитную дичь. Еще бы - их пятеро на одного - чего же опасаться, но на деле все оказалось далеко не так просто.
  Если честно, то Полозов даже и не понял, как все произошло. Словно ураган пронесся по рядам наступающих: в один миг люди и кони, следовавшие в первой шеренге, словно подрезанные серпом спелые колосья, оказались на земле. Еще секунда, и та же участь постигла кавалеристов второй, а затем и третьей шеренг, и сразу наступила полная тишина, нарушаемая лишь шелестом ветерка и щебетаньем носившихся в вышине птиц.
  Не ожидавший такого поворота событий Армфельт, от удивления вскрикнул, а у оторопевших солдат, в полном смысле слова, отвисли челюсти. Пораженные увиденным, шведы даже совершенно перестали обращать внимание на своих пленников.
  Тем временем русские кавалеристы пришпорили лошадей, а затем, выхватив палаши, ринулись на растерянно стоящих шведов. Дистанция стремительно сокращалась, и последним ничего не оставалось делать, как предпринять отчаянную контратаку.
  Но чудеса продолжались. Не успевали клинки противников скреститься, как шведы по непонятной причине нелепо подпрыгивали в седлах, а затем словно мешки валились на землю, и при этом не было видно ни малейших следов крови. Спустя несколько секунд с остатками шведского отряда было покончено, и лишь кони, потерявшие всадников, с громким ржанием носились по полю.
   - Что это было? - рассеянно спросил Полозов.
  - Гравитационный излучатель, - живо отозвалась девушка. - Теперь раньше чем через час не очухаются. А Армфельта с его людьми успокоили парализаторами, замаскированными под сабли.
  - Значит - это и есть ваши спасатели?
  Селена кивнула и неожиданно с радостным криком бросилась вперед.
  Ехавший впереди всадник - плотный пожилой мужчина с седыми усами, одетый в красивый мундир, богато отделанный золотым галуном, спрыгнул с лошади и заключил девушку в объятья.
  - Селена, милая моя, наконец-то!
  - Дедушка! - Селена уткнулась носом в зеленую ткань мундира. - Я виновата, прости, так получилось. Я гадкая, непослушная девчонка и готова понести заслуженное наказание...
  Мужчина ласково погладил ее по голове.
  - Не будем пока об этом. Отвечать, конечно, придется, но сейчас самое главное, что ты жива. Если бы ты только знала, что творилось в Институте! Чрезвычайное происшествие, которых не было добрых три десятка лет... Как видишь, даже мне пришлось бросить кабинетную работу и подключиться к поискам во главе моих лучших учеников, тем более что виновником происшествия была никто иная, как моя любимая и единственная внучка. Тут наплюешь и на командорский чин, и на возраст, и на все прочее...
  - Вот-вот, - сварливо заметила осмелевшая Селена. - В твои семьдесят пять мог бы остаться и дома.
  - Ах ты, маленькая нахалка! - притворно возмутился командор. - Ну да ладно, дома еще поговорим. Не исключаю, что придется вспомнить старое телесное наказание в виде ремня. Но слушай дальше... Временной пробой обнаружили практически сразу, а потом в Диспетчерскую буквально ворвался Патрик который был в состоянии близкого к шоку. Пока разобрались что к чему... В общем, понадобилось время, тем более что твой дружок работал по довольно оригинальной методике. Сразу скажу, - он добродушно улыбнулся и посмотрел куда-то назад, - что если его сейчас не вышибут из Института как пробку, то ученая степень магистра ему обеспечена... Ладно, иди уж сюда, паршивец, не прячься!..
  Из задних рядов выехал светловолосый молодой человек лет двадцати в лихо надвинутой на ухо треуголке и парой пистолетов за поясом, придающим ему залихватско-разбойничьий вид. Спрыгнув с коня, он с неловкостью подошел к девушке и, потупив глаза, виновато сказал:
  - Здравствуй, Селенка, извини, что так вышло. Поторопился, понадеялся на точность своих расчетов, а на деле чуть было все не погубил. До сих пор кляну себя последними словами... Вот, не смог там остаться, уговорил командора Штейна, чтобы он взял меня с собой на поиски.
  Селена ласково прикрыла его рот ладошкой.
  - Не надо, Пат, я виновата не меньше тебя! Вместе нашкодили, вместе и будем отвечать. А пока подожди. - С этими словами она подошла к скромно стоящему в стороне Виктору и, взяв его за руку, подвела к своему деду. - Дедушка, вот это Виктор Иванович. Он попал со мной сюда вместе совершенно случайно, и именно благодаря его смелости и находчивости все вот так хорошо и закончилось.
  Командор окинул взглядом Полозова с ног до головы и протянул руку.
  - Командор Штейн - начальник специальной спасательной службы хроноразведки. И по совместительству, стыдно признать, - родной дед вот этой молодой хулиганки. Рад познакомиться и спасибо за то, что помогли нашей девочке. Судя по вашей одежде - конец двадцатого, - начало двадцать первого века?
  - Именно так, - кивнул Виктор. - Если быть точным, то двухтысячный год. А что касается моих заслуг, то если б не один парень из этой эпохи, то нам ни в жизнь не вывернуться.
  Командор с удивлением посмотрел на внучку.
  - Я тебе потом все расскажу, - быстро сказала Селена. - Между прочим, тут еще есть один тип, которого обязательно нужно найти и обезвредить, пока он не натворил глупостей. Бывший гитлеровец, попал сюда случайно, работая над хорошо известным тебе проектом "Уранус". В настоящее время претендует как минимум на королевский престол. Виктор Иванович вот, подтвердит...
  - Ясно, разберемся и с этим! Чуть позже расскажете все поподробнее, а пока закончим ближайшие дела. - Командор подозвал к себе одного из своих подчиненных: - Как у вас обстоят дела, мистер О" Нилл?
  Долговязый человек с рыжими бакенбардами засунул в карман мундира продолговатый блестящий ящичек с раструбом на конце и, подойдя к своему начальнику, доложил:
  - Обработка заканчивается, командор. Всего нейтрализовано пятьдесят шесть человек. Еще несколько минут, и мы можем отправляться обратно.
  Полозов настороженно посмотрел на неподвижно лежащих шведов, возле которых суетились хроноспасатели, прикладывая к кисти каждого из них раструбы своих серебристых приборчиков.
  - А что это они у вас там делают? - спросил он командора, как бы невзначай. - И вообще: что с этими чертями, они хоть живые, или нет?
  - О, не беспокойтесь, - Штейн небрежно махнул рукой. - Они просто находятся в бессознательном состоянии, а инъекция бивентанола - это лишь для частичного отключения памяти. Всего полкубика под кожу, и человек не помнит, что с ним происходило в течение двух последних часов. Препарат абсолютно безвредный, так что не беспокойтесь за них. Зато когда очнуться, ни о вашем, ни о нашем присутствии даже и не вспомнят.
  Полозов в растерянности посмотрел сначала на неподвижно лежащих драгун, затем на своего улыбающегося собеседника.
  - Мне, я полагаю, половинкой кубика не отделаться? Для трех суток норма у вас, несомненно, гораздо больше?
  - Ну что вы, - обиделся командир спасателей. - В вашем случае это абсолютно лишнее.
  - А не боитесь, что разболтаю о том, что здесь было?
  Командор, а затем и Селена с Патриком заулыбались.
  - А кто вам поверит, Виктор Иванович? Да и не в ваших это интересах. Посторонние люди могут подумать, что вы или начитались фантастических романов или... - Штейн на секунду замешкался, подбирая более подходящее выражение, - ... или подумают, что вы несколько...гм... нездоровы. Зачем вам лишние осложнения, не так ли?
  Виктор задумчиво почесал пальцем переносицу и тоже улыбнулся.
  - Вы правы, пожалуй... Значит - отпускаете, таким как я есть. Спасибо, конечно. Не знаю только вот что дома да на службе сказать. Трое суток прошло как-никак...
  - Об этом не беспокойтесь. Мы доставим вас в ваше время в целости и в сохранности. Ну а при наших возможностях, трое суток обернуться несколькими часами, только и всего. А сейчас простите, - слегка поклонился командор, - мне нужно дать указания моим сотрудникам.
  Ну что ж, и на том спасибо! Полозов молча кивнул в знак благодарности и полез в карман за сигаретами. Так и есть - пустая пачка! Курить хотелось страшно, но спрашивать о наличии сигарет спасателей Виктор не рискнул. Глупая, несомненно, привычка. Глупая и вредная. Во всяком случае - Селена за трое суток их общения, неоднократно предлагала ему от нее излечение путем гипноза. Может и зря, что не согласился, сославшись на нервную работу... Хорошая она все-таки девчонка, хоть и с норовом. Еще чуть-чуть, и разлетятся они по разным эпохам - каждый в свое время и никогда судьба не сведет их больше вместе. Жаль, конечно, но время не обманешь...
  Вот она стоит рядом в нескольких шагах, оживленно беседуя со своим приятелем. Нагорит, наверное, этой горе-студентке по первое число, но тут уж что заслужила, то заслужила...
  Полозов так и не успел додумать эту свою последнюю мысль. Не успел потому, что всей сущностью своей, всем телом почувствовал опасность, и опасность нешуточную. Техника, пусть даже и из будущего, наверняка иногда в сотой, тысячной доле процента, тоже давала сбои. Давала потому, что из густой, начинавшей уже желтеть травы, смотрело перекошенное от ненависти лицо капитана Армфельта, с налитыми кровью глазами, на уровне которых слегка колыхалось черное револьверное дуло, направленное в сторону Селены.
  Кричать, звать на помощь, уже не было времени. Виктор видел, как белый, украшенный драгоценным перстнем палец уже давит на спуск, и он не нашел ничего иного, как изо всех сил бросить свое напрягшееся как пружина тело наперерез уже готовой вылететь из ствола пуле.
  Грохота выстрела он не слышал, но мир словно раскололся надвое, страшной силы удар в грудь отбросил Полозова назад, и свет в глазах померк...
  
  
  Глава 20
  Возвращение
  
  
  - ...Значит ты действительно ничего не помнишь? Абсолютно ничего? - долговязый Соловцов в волнении забегал по палате, теребя рукой свои, и без того начинающие редеть, волосы. - Да, правы доктора: крепко тебе по башке заехали, если так вышло.
  Лежащий в кровати Полозов, в очередной раз, осторожно потрогал рукой красующуюся на темени здоровенную шишку.
  - Да хоть режь, ни черта не помню! Знаешь, иногда даже самому жутко становится. Как в лес ехал - помню, как грибы собирал - тоже помню, даже как домой возвращался помню, а дальше - полный провал...
  Прошло чуть больше суток, как Виктор очнулся в этой самой палате хорошо знакомой ему районной больницы. Очнулся, и поначалу даже растерялся. Куда подевались проходящая через луг дорога, неподвижно лежащие вокруг тела шведских драгун, между которыми прохаживались люди в русской военной форме времен царя Петра?.. И симпатичная девочка Селена, вместе с которой они пережили столько невероятных приключений, и ее дед - командир отряда спасателей из будущего тоже исчезли в неизвестном направлении... Вокруг, куда не глянь - нагоняющий тоску унылый больничный белый цвет, запах лекарств, а за окном пасмурный осенний день, и мелкий дождик неторопливо барабанит по багровеющим листьям растущего под окном палаты клена. Дышалось с трудом, а каждое неловкое движение приводило к тому, что в груди начинал полыхать яростный огонь, и на глазах порой даже выступали невольные слезы.
  "Господи, да я же ранен, - подумал тогда Полозов. - Этот дьявол Армфельт... он же стрелял в меня... Господи, о чем это я?.. Это все бред, самый настоящий бред... Восемнадцатый век, гостья из будущего... Я болен, я просто болен..."
  Вскоре он забылся тяжелым беспокойным сном, а когда наступило утро, Виктор чувствовал себя гораздо лучше. Но и тогда он не смог отделить правду от вымысла, понять, что же случилось с ним на самом деле. "Даже если вы что-либо расскажете, вам все равно никто не поверит..." - кажется так сказал ему на прощание командор Штейн, в последний момент буквально вырвавший его и свою внучку из лап драгун капитана Армфельта. Армфельт, Селена, штандартенфюрер Венцель, поручик Лужин... Были ли они на самом деле, или все это плод его больной фантазии? Изрядно поломав голову, Полозов, в конце концов, решил обо всем молчать, уповая на полный провал памяти.
  После осмотра врачами к нему были допущены первые посетители: Соловцов, сменившийся с очередного дежурства и заместитель начальника РОВД подполковник Горелов, отвечающий за деятельность криминальной милиции и являющийся непосредственным начальником Полозова...
  Горелов - веселый, никогда не унывающий крепыш, стриженный "под бокс", задумчиво постучал костяшками пальцев по крышке тумбочки, стоящей у изголовья кровати Виктора.
  - Так-так-так... Чудненько!.. Да не мельтеши ты, Михалыч, как маятник, сядь на место; тут в перспективе настоящий "бермудский треугольник", а еще ты перед глазами мелькаешь... - подполковник в задумчивости пожевал нижнюю губу. - М-да, задал ты нам задачу, Витек! Я всех оперов, всех участковых на уши поставил. В отделение ФСБ позвонил, ну и в область доложил, соответственно. Ну да ладно, Бог даст, найдем паразитов, что на тебя руку подняли. Жаль, конечно, что ты ничего не помнишь, да и мы, к сожалению, людей, что тебя в больницу доставили, до сих пор никак не сыщем...
  - Подожди, Анатолий Васильевич, - перебил его удивленный Полозов. - Это какие такие люди, о которых ты говоришь? Ну, что меня сюда доставили?
  - Ну у тебя полная "дежа вю"! - ухмыльнулся Горелов. - Хорошо хоть кто ты есть помнишь! - он кивнул на примостившегося, наконец, в уголке Соловцова. - Про это ты лучше вот у него спроси. Михалыч всему тому свидетелем был, а я уж позже подъехал.
  Виктор выжидательно перевел взгляд на товарища. Интересно, что это за люди такие, которые его в больницу привезли? Неужели?..
  - А что я?.. - пожал плечами майор. - Тут такое дело... Часов восемь было вечера, да... Я как раз от Аньки своей выхожу, передачку ей, значит, в больницу принес. А тут подъезжает прямиком к приемному покою красная иномарка, дутая такая, вроде "ауди". Я такой и не видел никогда, новая модель наверное. Стекла тонированные, вся сверкает, а номеров нет. Ну мне интересно стало, остановился поглядеть, а тут открываются двери, и наружу вылезают двое: девица светленькая в розовых брюках и усатый мужик лет шестидесяти. Девица, та сразу шасть в приемный покой, а мужик подходит ко мне и говорит: "У нас там пострадавший в машине, не поможете его наружу вынести..." Я в ответ: "Ну какой разговор..." Заглядываю внутрь, а там ты на заднем сидении в полной прострации. У меня ноги сразу и подкосились. Ну я мужика чуть ли не за грудки и удостоверение ему в нос тычу: что, мол, да как? А он отстранил меня этак легонько и объясняет, что километрах в пяти от города, на дороге, остановила их компания на синих "жигулях" девятой модели - машина им, видите ли, приглянулась. Тут ты из леса появляешься, и к ним. В общем, получилась небольшая потасовка, а в самом конце один из этих бандюг достал из кармана что-то вроде обреза и почти в упор, метров с пяти, в тебя и выпалил. Ты на землю, а компания, испугавшись содеянного, прыгнула в свой "жигуленок" и ходу... Больше я у мужика этого ничего спросить не успел, поскольку девица прибежала вместе с медиками. Тебя сразу на каталку и в больницу увезли, а я - дурак - нет, чтобы свидетелей попридержать, за тобой вслед кинулся. Потом до меня дошло, конечно, я назад, а парочка эта уже в свою иномарку садится. Я им: "Стойте!..", а они с места в карьер, и были таковы. Глазом моргнуть не успел, как машина эта из поля зрения скрылась...
  - И что самое интересное - никто из наших сотрудников, - вмешался в разговор Горелов, - автомашину подобного типа в тот день вообще не видел. У нас в городе, по свидетельству ГИБДД ничего похожего не зарегистрировано, да и ребята с постов клянутся, что и с трассы подобное чудо-юдо не заезжало. Есть, правда, свидетельства очевидца, но это всего-навсего восьмилетний мальчик. Он на окраине, на пустыре, ну там, где собирались консервный завод строить, собаку выгуливал, и примерно в четверть девятого вечера увидел, как туда подъехала ярко-красная иномарка без номеров. Постояла примерно с минуту, а потом, неожиданно, стала исчезать прямо у него на глазах. Весь процесс занял от силы секунд десять. Прямо мистика какая-то...
  - Скорей всего... - Виктор откинулся на подушку и закрыл глаза. - Интересное кино, ничего не скажешь! Тут действительно есть над чем голову поломать...
  - Никогда себе не прощу! - с горечью сказал Соловцов. - Ну почему я их сразу не задержал? Может они и есть те самые преступники, что на Витьку напали, а историю свою лишь для отвода глаз выдумали.
  - Да брось ты, не переживай! - усмехнулся Полозов. - Так тебе преступники и повезли б меня в больницу... Знаете, похоже начинаю что-то смутно припоминать. Пожилой мужчина с девушкой... Да, вроде встречались, но они в меня не стреляли, это точно...
  - Да у тебя и раны-то нет, - махнул рукой Соловцов. - Здоровенный только кровоподтек на груди, ссадины, да вот шишка на голове. Доктора говорят, что просто нервное потрясение, сильный ушиб грудной клетки, да легкое сотрясение мозга. Примерно через недельку обещают тебя на ноги поставить.
  Дверь в палату отворилась, и на пороге появилась медсестра.
  - Так, мальчики, заканчивайте беседу. Хватит для первого раза, больному нужен полный покой.
  - Все-все, мы уходим, Зинуля, - торопливо сказал майор. - А завтра ты нас к нему пропустишь?
  Зина улыбнулась.
  - Как будете себя вести. Давайте, давайте, прием окончен...
  Она тихо закрыла дверь. Горелов поднялся и осторожно, чтобы не шуметь, отставил стул в сторону.
  - Ладно, мы пошли. А ты поправляйся скорее, пригодишься нам еще. Принято решение назначить тебя на должность начальника отделения уголовного розыска. Так что подумай - где будешь накрывать поляну, да готовь погоны с двумя просветами. - Подполковник двинулся к выходу, но хлопнул себя рукой по лбу: - Тьфу ты, сбила меня таки Зинуля с мысли! Между прочим, эксперты головы готовы на рельсы положить, но утверждают, что в тебя действительно выпалил какой-то гад. Ты, Витя, наверное точно толи в мистику, толи еще во что подобное ударился. Таскаешь на себе амулеты всякие...
  - Постой-постой! - остановил начальника Полозов. - Ты это о каких таких амулетах говоришь, Анатолий Васильевич?
  - Ха! Посмотрите на чудака! Совсем все позабыл... - хмыкнул Горелов, роясь в карманах. - Да и я тоже хорош, надо б было его тебе сразу отдать... Где ты только откопал такой антиквариат, поражаюсь. Тем не менее - он тебе жизнь спас, это и к гадалке ходить не надо. Пуля-то, она прямо об него и ударила... На, держи свое сокровище!
  Он раскрыл ладонь, и перед глазами удивленного Полозова оказался большой серебряный крест старинной работы, с рваной вмятиной посередине...
  
  
  К о н е ц
Оценка: 7.61*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"