Привет всем из Восточной Сибири от любящего вас Деда Мороза!
Неделю назад, оправившись от теплового удара, я вышел на работу и узнал, что здесь, где люди привыкли к настоящей зиме, творится что-то несусветное. Буйствуют какие-то западные циклоны. Доходит до того, что температура повышается аж до минус двадцати градусов по Цельсию. Это уже никуда не годится. Если зимой не охладить как следует землю, то летом можно и вечную мерзлоту разморозить. И тогда здесь будет сплошное болото. Все дома в городах и посёлках разрушатся. Вот я и занимаюсь тут землеустройством. Усмирил циклоны, температуру понизил до нормальной: минус сорок. Но ещё не везде. Как только работу здесь закончу, навещу и Украину, а пока сижу в своей Сибирской резиденции возле Верхоянска (этот город, Катя, ты можешь найти на карте Восточной Сибири). Когда туда прибывает Дед Мороз, да еще не в духе, температура там понижается до минус семидесяти. Вспоминаю и записываю для памяти свои беседы с Арой.
Передаю тебе в письме своими словами его рассказ о том, как они с Анри покинули Англию и что с ними приключилось во Франции.
Предварительно хочу уведомить, что конец восемнадцатого века был не самым удачным временем для подобного путешествия. Отношения между этими странами в ту пору складывались, примерно, как у меня с южным ветром.
В те годы невоспитанные французы совершили у себя революцию, установили республику и казнили короля. Английский король Георг III, хоть и не любил французского Бурбона Людовика XVI (Бурбоны - это фамилия многих французских королей), но посчитал поведение французов плохим примером для благородных, и тем более неблагородных, британцев и начал делать им (французам) всякие пакости. Особенно усердствовал в этом деле его премьер-министр Питт. Они вдвоём подговорили соседей Франции организовать ее блокаду, то есть с ней не торговать, никого туда не впускать и никого не выпускать. Да ещё поддерживали вандейцев (это жители французской провинции, которые подняли восстание против республики).
Вот в какое время Анри де Шевалье решил во что бы то ни стало вернуться на родину. А что ему ещё оставалось? Болезнь его (я узнал, что называется она - ностальгия), как оказалось, лечится только на родине. Но на одном желании далеко не уедешь. Особенно по воде, которая лежит между Англией и Францией и называется "пролив Ла-Манш".
Анри решил ехать в Лондон в адмиралтейство (это английское морское министерство). Там должны были ещё работать старые друзья сэра Артура. Но Ара отсоветовал. Никто особо стараться не станет в память о повешенном. "Пустые хлопоты в казённом доме",- определила бы какая-нибудь гадалка, посещавшая балы леди Бэт, и была бы права. У Ары был другой план. "Самое верное дело,- объявил он,- это портовый кабак".- "Что? Напиться и ждать у моря погоды?" - съязвил Анри. - "Ты опять шутишь? Поверь старому морскому волку и кабацкому завсегдатаю, кабак - это причал каждого настоящего моряка. Скорей я найду там старых друзей, чем ты друзей сэра Артура среди чиновников". На том и порешили.
Ара оказался прав. В лондонском портовом трактире "У бога за пазухой" друзья у них объявились немедленно. Не успел Анри всунуть голову в густой алкогольно-табачный туман, как услышал своё имя. Перекрывая разноголосицу, к нему прорвался радостный призыв. "Анри, мсье, ведь это ты, чёрт тебя подери? Рули сюда". Они пошли на голос и вскоре за столиком у окна обнаружили седобородого, с красным носом, но совершенно трезвого могучего мужика в полосатой фуфайке (это вроде футболки с длинными рукавами). "Ты ли это, Билли? - не сразу узнал Анри старого собутыльника, старшего офицера на корабле сэра Артура.- Вижу, приятель твой давно отдыхает,- Анри кивнул на храпящего под столом полуголого толстяка,- а у тебя ни в одном глазу".- "Да вот,- немного смутился Билли,- пригласил меня Джонни, боцман наш, к своему столику, заказал бутылку. Как только он узнал, что денег у меня нет - а у него их нет уже давно,- так и упал там, где стоял. А виски сейчас принесут".- "Твоя проблема решается легко, у меня в кармане ещё кое-что звенит,- утешил Анри старого друга.- А вот моё дело без пинты хорошего виски (пинта - это чуть больше нашей пол-литры, но тебе это знать не обязательно) никак не решается".- "После пинты шотландского мы с тобой разрешим даже проблемы между Англией и Францией" ,- заверил его Билли.
Ара в разговор не вмешивался. Он сидел на подоконнике и вспоминал свою пиратскую юность, пока Билли вдруг не спросил, обернувшись к окну: "А это кто?".- "Это свой парень, при нём можно обо всём",- успокоил его Анри. - "Тогда почему он не пьёт?".- "А ты сначала предложи, потом спрашивай",- рявкнул Ара. Моряк чуть не упал со стула, но край стола тут же очистил: "Присаживайся". Теперь их стало трое, и проблема была решена в ближайшие полчаса. Как выяснилось, Билли теперь командовал фрегатом, но работу свою называл собачьей. "А по-моему, это очень романтично-быть капитаном боевого корабля,- возразил Ара.- Вот когда я командовал артиллерией на "Санта-Челесте", я получал большое удовольствие!". И он тут же прикусил язычок, вспомнив, кто потопил славный фрегат. Но старому моряку не было дела до прошлых времён. "А я говорю - собачья служба,- продолжил он с напором,- и если ты боевой моряк, то ты меня поймёшь. Два раза в месяц я отвожу во Францию "питбулей"".- "Действительно,- посочувствовал Анри,- с собаками на судне, наверное, столько хлопот: лают, кусают и гадят, наконец. Одно мне не понятно. Зачем Франции столько злющих собак? И потом - это нарушение соглашения о блокаде".- "Ты совершенно прав, дружище, - обрадовался капитан, - и лают, и кусают, и гадят, только разговор идет об агентах нашего премьера. А они даже хуже собак. Те хоть не ябедничают. Прошлый раз из-за тумана опоздали на час, так меня в адмиралтействе отчитывали целых два часа. Питбуль донёс, сукин сын. Они возят на твою родину, как мне сказали, порох для повстанцев. Только ерунда это всё - золото наше бочками поставляют разбойникам. Я напоил одного, и он проговорился. А мне платят жалкие пятьдесят пять фунтов в месяц. В общем, так: завтра вечером отчаливаем",- с этими словами Билли поник головой прямо в большое блюдо с салатом.
"Всё, отчалил, и надолго, я его знаю, а мы ещё ни о чём не договорились",- огорчился Анри. - "Ничего,- успокоил его Ара,- у меня есть опыт общения с пьяными капитанами". Он подлетел к спящему сзади, сел ему на затылок и резко хлопнул крыльями по ушам. Билли тут же поднял голову и продолжил как ни в чём ни бывало: "Так вот, я и говорю: приходите завтра на второй причал в 16 часов. Я встречу". После этих слов его голова попыталась удобно устроиться среди костей на блюде из-под копченой рыбы. Но Ара чувствительно клюнул её темя, на что Билли мгновенно отреагировал: "Благодарю вас, сударь, мне действительно пора на судно". После чего встал и быстро пошел к выходу. Ара успел крикнуть ему вслед:
"Боцмана берёте в рейс?"- "А как же без боцмана, но он должен как следует отдохнуть,- ответил заботливый капитан.- У него увольнительная до завтрашнего утра".
Назавтра в 16 часов 10 минут они уже были в капитанской каюте на борту королевского фрегата "Синяя птица" и до утра резались в покер - сначала вдвоём, затем втроём, а капитан ушёл на мостик. В 4 часа утра друзья тепло попрощались с Билли.
"Синяя птица" бросила якорь у берегов Бретани (это французская провинция). До суши добирались на шлюпке, в которую загрузили ещё двух "питбулей" и два бочонка. "Питбули" оказались двумя мрачными здоровенными типами, одетыми в чёрные кожаные одежды, а бочонки - очень похожими на те, просмоленные, с испанским золотом.
"Питбули" сели на вёсла, и шлюпка, как по льду, заскользила сквозь туман. За тридцать ярдов (ярд равен 91,44 см) до низкого лесистого берега у торчавшей из моря скалы лодка замерла. Гребцы сложили вёсла и повернулись к берегу. В молчании и неподвижности прошло минут пятнадцать. Анри наконец не выдержал и спросил одну из кожаных спин: "Когда же мы поплывем?". Через пять минут от неё пришёл загадочный ответ: "Когда трижды прокричит сова". И вправду, через некоторое время из прибрежных зарослей донёсся троекратный свистящий крик. "Совсем молоденькая",- определил Ара. "Питбули" развернулись, схватили вёсла, и через пару минут шлюпка уткнулась в берег, кстати, совершенно безлюдный. "Странно",- сказал один из кожаных. "Ждём",- откликнулся другой.
В этот момент снова раздался троекратный крик молодой совы. "Слава богу",- дуэтом обрадовались "питбули" и стали осторожно поднимать бочонки на обрывистый берег, возвышавшийся над водой. Когда бочки и люди оказались на берегу, было уже довольно светло, но туман ещё большими клочьями висел на ветвях деревьев.
Анри достал карту, чтобы определить, где находится ближайшее село. Он собирался купить там лошадь. Ара заглянул в карту через плечо друга и получил пояснения к тому, что там нарисовано. Анри провел пальцем по извилистой кривой: вот дорога на Шевалье - это недалеко, всего около ста миль (миля равна 1852 м). Попугай про себя огорчился: как жаль, что Анри не умеет летать - по прямой в два раза короче. Но, будучи воспитанной птицей, вслух своих соображений высказывать не стал. Что толку досаждать человеку разговорами о деле, в котором он ничего не может изменить. Будь дорога до Шевалье по прямой хоть в десять раз короче, Анри не смог бы взлететь.
Снова прокричала сова. Но опять ничего не произошло. Ара разозлился: полечу-ка я потолковать с этой дурочкой. Чего она разболталась?
Сигнальщика он отыскал быстро на самой верхушке самого высокого дерева на берегу. Это был молодой, приятной наружности совёнок. Он нисколько не удивился появлению попугая в лесах Бретани и вежливо поприветствовал старшего на совином языке с французским прононсом, пожелав ему доброго утра. Попугай ответил ему тем же, но с английским акцентом, и приступил к делу: "В чём дело, юноша? Чем вы тут занимаетесь?". Совёнок доложил чётко: "Выполняю задание своего командира - Храбреца. Это его партизанская кличка. Он вас ждёт. При вашем появлении я должен три раза прокричать: "Виват Англия!" на своём языке. На мой крик должен прийти Храбрец со своими людьми".- "А он и вправду храбрец?" - поинтересовался Ара. - "Да, и ещё какой! Всё лицо у него в шрамах. А вы в самом деле из Англии? Не встречались ли вы там с моей бабушкой, мадам Аул? Она со всем нашим семейством эмигрировала туда, когда здесь началась революция. А вот мне пришлось остаться. Я был тогда совсем маленький и не мог перелететь Ла-Манш. Мы, совы, вообще не любим ни войн, ни революций,- признался совёнок.- Для нас это - просто беда. Люди перестают спать по ночам и начинают бегать по лесам, стреляют, дерутся, кричат. Все грызуны и птичья мелочь убегают в другие края. Поэтому я и воюю за монархию - при ней был порядок".- "Так ты тоже воюешь?" - удивился Ара. - "А как же! - гордо воскликнул совёнок.- Я лучший разведчик и проводник в этой местности. Я предупреждаю своих о появлении "синих" (это французские республиканские войска в синих мундирах), провожу отряды через болота, не даю им заблудиться ночью в этих лесах. Моё имя Шуан. В мою честь все повстанцы зовут себя "шуанами" (я проверял, оказалось, не привирал по молодости лет пернатый разведчик ( французский писатель Бальзак даже роман написал - "Шуаны").
"Бабушку твою, леди Аул, я прекрасно знаю. Она и привет тебе велела передать, если, конечно, я тебя встречу,- соврал Ара.- Но где же прячется твой Храбрец? На берегу его ждут два "питбуля", то есть друзья нашего премьера Питта с какими-то от него "подарками"... Только он произнес эти слова, как на берегу раздались крики и выстрелы. "Что там творится?" - заволновался попугай. - "Сейчас посмотрим, летите за мной". Шуан нырнул в низины леса и спрятался в прибрежных кустах. Ара затаился рядом. Он увидел солдат, палящих из ружей вдогонку уплывающей в туман лодке, в которой сидели два человека в чёрных одеждах. "Но где же Анри?" - сердечко попугая сжалось от страха. - "Это "синие",- прошептал Шуан.- Они схватили одного из ваших". И тут Ара увидел своего друга в толпе республиканских солдат, которые кричали: "Шпион проклятый!" - и толкали его прикладами. "Что делать?! Что делать?!" - заметался он в кустах.- "Не волнуйся, его не убьют, они поведут его к начальнику бригады в Соважи на допрос. Они всегда так делают, когда хватают наших. А мы полетим за ними, посмотрим, что будет дальше",- немного успокоил его совёнок.
Анри сопровождали трое "синих" с ружьями-о побеге и думать было нечего. Верный Ара и разведчик-партизан, перелетая с дерева на дерево, не упускали из виду медленно бредущий конвой. Через час они добрались до деревни. В штабе бригады, кроме часового, никого не оказалось.
Ранним утром "синие" во главе с командиром бригады отправились на поиски шуанов. Анри заперли в сарае в саду. Один из конвоиров остался охранять пленника, а двое других ушли. "Мы должны его выручить,- твердо сказал Ара,- это мой лучший друг".- "Сейчас посмотрим, что можно сделать, не торопись, жди меня на этой яблоне",- рассудительно ответил совёнок и тихо, на широко расставленных крыльях, поплыл вокруг сарая. Ара даже не заметил, как Шуан опустился на соседнюю ветку. "В задней стене сарая есть небольшое окно - просто дыра. Другу твоему в неё не пролезть. На дверях большой замок, но петли разболтаны. План такой: ты пролезаешь в окно и инструктируешь друга. А я отвожу часового от дверей".- "А тебе это удастся?" - усомнился Ара. - "Вот увидишь! Как услышите выстрел...".- "Ты подставишь себя под пулю ради незнакомого человека?" - с уважением прошептал попугай. - "Ерунда, это же ополченец. Он в ясный день с трёх шагов в корову не попадёт. Так вот, как только прозвучит выстрел, пусть твой друг с разбегу всем своим телом ударит в ту сторону двери, где петли. Мужик он здоровый и легко выбьет её из петель. Выберетесь - и бегите через сад вон к тому лесу. Я вас догоню и отведу к нашим". Собственно, всё так дальше и произошло, нечего даже добавить. Ара пролез в дыру и передал обрадовавшемуся Анри инструкции партизана. Потом они услышали резкий совиный крик: "Шуаны!", постепенно удаляющийся топот, снова тот же крик, и вслед за ним такой же крик и вслед за ним - выстрел.. Анри вышиб дверь, и друзья побежали-полетели через сад и огороды в лес. Никто их не преследовал, а через какое-то время над головой Анри раздался лёгкий совиный свист. Шуан приветственно помахал им крыльями с верхушки бука.
Часа четыре пробирались они через заросли дрока, бурелом и болота по еле заметным, известным только Шуану тропкам. Верней, пробирался Анри. Его крылатые спутники никаких трудностей не испытывали. Время от времени совёнок улетал на разведку вперёд, и Анри имел возможность отдохнуть. Во время одного из таких привалов он рассказал Аре о том, что произошло на берегу. По его словам всё это было похоже на измену. "Питбулей" должен был встречать командир отряда со своими бойцами. "Они должны были выйти на берег по троекратному крику совы. Командир, которого "питбули" хорошо знали, как всегда, забрал бы бочонки и передал им пакет. Так сказал один из "питбулей". Но, как ты знаешь, повстанцы не пришли на крик совы, а через пятнадцать минут после того, как ты улетел, на поляну со всех сторон высыпали солдаты в синих мундирах. Один из "питбулей", который повыше, куривший трубку, заорал диким голосом по-французски: "Назад, всех взорву!" - и бросил трубку на бочонок.
"Синие" в панике бросились во все стороны. Я упал на землю и видел, как второй схватил ближайший бочонок и затащил его в лодку. Высокий ногой катнул оставшийся бочонок в столону лодки и запрыгнул в неё сам, но бочонок почему-то свернул в сторону и булькнул с обрыва в море. "Питбулям" удалось уплыть, а меня схватили. Дальше ты, наверное, всё видел сам. Кстати, у меня отняли и карту, и деньги, кроме тех, что я зашил за подкладку".
Ара по пути рассказал Шуану кое-что о своих приключениях и о том, как они попали в компанию "питбулей". Молодой партизан слушал его историю и по-детски восхищался: "Вот это жизнь! Такой молодой, а столько интересного уже повидал". Ара тогда ещё не любил намёков на то, что выглядит очень уж молодо, и потому спросил с подковыркой: "А сколько, по-твоему, мне лет?". Тот осмотрел его с хохолка до хвоста и выразил твёрдое убеждение, что не больше двадцати пяти. "А накинь-ка ещё шестьдесят четыре, если ты умеешь складывать!" Шуан умел считать, но поверить, что Аре восемьдесят девять лет, не мог - посчитал, что над ним пошутили, и долго хохотал на весь лес: "Да у тебя ни одного седого пера в хвосте!".- "Оно у меня появится лет через сто - сто пятьдесят, как у моего папы, вот увидишь".- "Не увижу,- возразил совенок - птицы так долго не живут. Разубеждать несмышленыша Ара не стал.
К полудню они добрались до городка Сен-Джемс, недавно захваченного шуанами. Пернатый разведчик пообещал им помочь добраться до Шевалье, если они не хотят остаться с повстанцами и бороться за восстановление королевской власти. Ара сказал, что Анри уже двадцать лет не видел родных и не знает, что ждёт его на родине. А он не может бросить друга. Шуан не стал спорить, но попросил зайти к командующему и рассказать о неудаче миссии агентов Питта. Он довёл их до штаба, обещал вернуться и улетел по своим партизанским делам.
В штабе их ждал сюрприз. В кабинете командующего за большим пустым столом, задумчиво тасуя колоду карт, сидел не кто иной, как граф де Сен-Фужер. Он определённо вздрогнул, когда увидел Анри, но, как ни в чём ни бывало, спросил: "С чем пожаловали, сударь?". Де Шевалье тоже не стал узнавать своего партнёра по покеру. Граф посмотрел на Ару и спросил Анри: "А это что такое?".- "Не что, а кто,- обиделся попугай,- я его друг, а вы, видимо, не джентльмен". Граф забыл закрыть рот и с минуту молчал. Придя в себя, он снова обратился к Анри, время от времени искоса поглядывая на говорливую гордую птицу. "Мне сказали, что у вас есть важное сообщение. Так в чем дело?" Анри рассказал, что случайно впутался в историю с двумя, очевидно, правительственными курьерами, которые везли кому-то во Францию секретный груз. Их должны были ждать - вместо этого они попали в засаду, но смогли уйти вместе с грузом. А сам он хочет только одного: как можно скорей попасть на родину, в Шевалье.
Граф даже глазом при этом не моргнул (у карточных игроков, Катя, особенно у шулеров, то есть тех, кто мошенничает, должны быть очень крепкие нервы). Он начал выпытывать подробности. Анри рассказал, как выглядели курьеры и груз. Где они высадились. Сколько раз кричала сова. Как произошло нападение. Как уходили курьеры. Как он попал в плен и как бежал. Ара время от времени вносил поправки в рассказ. Единственно, о чём умолчал Анри - о судьбе второго бочонка. Он понял, кому досталось бы золото, если бы оно в нём было. Если человек мошенничает, играя в карты, он не будет вести себя честно и при других обстоятельствах: мошенник он и есть мошенник. Де Сен-Фужер, выслушав новость, долго молчал, а затем сказал, что должен проверить то, что ему сообщили джентльмены. На это уйдёт несколько дней, и он просит их на это время задержаться в Сен-Джемсе. Здесь, по его словам, очень приличная гостиница. Им будет предоставлен лучший номер. Граф встал и протянул Анри руку. Де Шевалье сделал вид, что руки не заметил, и направился к выходу. Но хозяин кабинета заботливо предупредил: "Нет, нет, не туда, там сейчас красят. Вот сюда, пожалуйста". Он подошёл к боковой стене и открыл потайную дверь. Ара вылетел из кабинета первым. Анри же, чтобы выйти, вынужден был нагнуться. Только он это сделал, как почувствовал толчок в зад, споткнулся о порог и тоже вылетел. Дверь за ними тяжело хлопнула. Когда друзья огляделись, оба сразу поняли, что совсем не вылетели, а здорово влетели. Это была настоящая тюремная камера. Каменные стены, каменный пол, ещё одна запертая дверь, очень прочная на вид, широкое окно - без стёкол, но с металлической решёткой. Из мебели - одна длинная массивная скамья на толстых металлических ножках. За окном слышался размеренный стук шагов - то, конечно, был часовой.
"А держался так благородно!" - удивился Ара. - "Мошенник не может выглядеть, как мошенник. Иначе, какой же он мошенник! - заметил Анри.- Я тебе не успел сказать, что это тот самый граф де Сен-Фужер, которого я отхлестал шпагой в Париже. Он и бороду отпустил, чтобы скрыть следы моей шпаги. Попали мы с тобой из огня да в полымя",- сделал он печальный вывод. Но попугай не желал впадать в уныние: "Из каждого положения есть, по крайней мере, два выхода",- вспомнил он старый анекдот,- у нас тоже. Правда, оба заперты. Впрочем, я вижу и третий! - воскликнул Ара, подлетел к окну, легко протиснулся через решётку наружу и тут же вернулся назад.- Такая клетка не рассчитана на птицу, да и хорошему человеку здесь делать нечего! - решил попугай.- У меня созрел неплохой план. Против шуанов попробую применить метод молодого Шуана. Думаю, это сработает. С дисциплиной у них ещё хуже, чем у "синих". Они уставов не изучали".- "Но я-то как отсюда выберусь? Руками я эту решётку не выломаю".- "А ты используй голову",- съязвил попугай. - "Тебе легко шутить, шмыг - и на воле, а что делать такому большому, как я?".- "Ну, раз ты не можешь воспользоваться своей большой головой, придётся положиться на мою маленькую. Предлагаю использовать то, на чём сидишь".- "Глупо шутишь",- разозлился Анри. - "Я имею в виду эту скамью,- захохотал попугай.- Она тяжёлая и крепкая - то, что надо".
Поздним вечером, когда луна нарисовала на полу камеры неправдоподобно большую, вытянутую косую решётку, Ара, отразившись в ней на мгновение крупной сказочной птицей, вынырнул наружу. Часовой, закутанный в козью шкуру, дремал, прислонившись к дереву. Попугай спланировал на ветку прямо над головой нерадивого стража. Набрав побольше воздуха в грудь, он гаркнул: "Не спать на посту!". Партизан вздрогнул, схватил ружьё и стал оправдываться: "Я не сплю, командир, я думаю".- "Часовому думать не положено!" - ещё раз прикрикнул Ара. Партизан поднял голову на голос и увидел такое, что даже и во сне не может присниться. Над ним качалось прекрасное создание, похожее на птицу. "Чего уставился, олух? - спросило создание.- Ружьё не урони, ещё выстрелит". Часовой помотал головой и протянул к нему руку. Ара отскочил чуть подальше, и часовой, как лунатик, двинулся за ним - ему казалось, что он вот-вот поймает это чудо. Но чудо в руки не давалось. Ведь чудо в руках - уже и не чудо вовсе. Часовой этого не знал и упорно старался завладеть им. Так они ушли довольно далеко от штаба. А тем временем Анри долго и безуспешно долбил решётку тяжёлой скамейкой. Он устал, даже вслух пробормотал: "Сил моих нет". И тут вспомнил, что говорил им в гимназии учитель физики о возможности во много раз увеличить человеческую силу при помощи рычага. Один греческий учёный по имени Архимед даже обещал зачем-то перевернуть земной шар при помощи рычага, если ему дадут точку опоры.
К счастью, никто её этому Архимеду не дал. Так вот, вспомнив о рычаге, узник сразу понял, что скамейка и есть это отличное приспособление. Он вставил её железные ножки между прутьями решётки, вместо кирпича использовал выступ оконного проёма и нажал на свободный конец скамьи. Прутья решётки со скрипом прогнулись и выскочили из стены. Не мешкая, Анри отодвинул решётку в сторону и вылез из камеры. Затем кое-как приспособил решетку в окне.
Ара, вдоволь наигравшись с часовым, догнал друга на окраине Сен-Джемса. Здесь они встретились с молодым Шуаном, который отправлялся в ночной дозор за город. Он понятия не имел о том, что его друзья арестованы. Совёнок сказал, что тоже обожает ночные прогулки, объяснил, как добраться до ближайшего села и у кого там можно купить лошадь. Затем они сердечно распрощались. Шуан даже прижал Ару одним крылом к сердцу, а затем долго махал им вслед.
Здесь я должен прерваться. Пора на работу. Со следующим рассказом сам приду в Украину, чтобы вы не забыли совсем вашего старого доброго Деда.
До скорого свидания, Катюша. Передавай привет Аре. Не простужайтесь.