Моя тетушка Адель, к которой родители часто отправляли меня с братом на лето, жила в большом каменном особняке с небольшим садом, где росло множество цветов и фруктовых деревьев, в пригороде Лондона. Весь этот особняк дышал стариной и волшебством, и мне всегда казалось, что если бы все сказки мира решили поселиться в одном месте, они выбрали бы именно дом тетушки Адель.
Сама тетушка тоже напоминала персонажа волшебной сказки, и я часто сравнивала ее с веселой, немного легкомысленной, но очень доброй феей. Адель была миниатюрной белокожей брюнеткой с задорным "ежиком" и постоянно танцевала. Наверное, из-за этого ее походка всегда напоминала мне медленный танец, да и вся она казалась мне необычайно грациозной и легкой, словно она не ходила, а летала над землей, как настоящая фея. Но больше всего в тетушке Адель мне нравились ее глаза - миндалевидные светло-карие вечно смеющиеся глаза, в которых ни на секунду не погасал загадочный блеск.
***
Лето 1995 года ничем не отличалось от предыдущих, кроме, разве что, ужасной жары. Мы, а вернее, я, мой младший брат и наши родители, быстро ехали на стареньком желтом "форде" по широкому шоссе, сгорая от невыносимой жары и тихо проклиная беспощадное солнце. Мы, как всегда летом, ехали к нашей тетушке Адель, которая жила в небольшом пригороде Лондона.
Я любила тетушку Адель. Она была очень веселой и доброй и очень хорошо рассказывала сказки, как часто рассказывают бабушки своим внукам. Однако наша тетушка вовсе не походила на дряхлую старушку, совсем нет. Она, скорее, наоборот - была бессмертной и вечно веселой феей из волшебной страны.
Но вот "форд" остановился в тени большого бука и мама бодрым голосом возвестила:
Мы с Ником синхронно повернули голову и мигом расплылись в улыбке - на террасе большого каменного особняка стояла тетушка и весело улыбалась, глядя на нас. Мы вылезли из машины и, толкая друг друга, бросились к тетушке, чтобы поскорее обнять ее. Она встретила нас веселым звонким смехом и, присев на корточки, обняла, так же радуясь встрече.
- Ах, Мила, - произнесла Адель, обращаясь к нашей маме (а для нее - сестре). - Что-то вы припозднились в этом году. Я уж думала, что вы не приедете.
Хоть Адель и пыталась упрекнуть маму, голосе тетушки вовсе не было упрека, скорее, легкая насмешка, характерная для нее.
- Как ты могла такое подумать, Адель! - притворно ужаснулась мама. - Ты же знаешь, я не хочу, чтобы Алиса с Ником проводили все лето в городе, тем более, если есть шанс отправить их куда-нибудь.
- Ну, хорошо, - засмеялась тетушка. - Тогда пойдемте на кухню - я угощу вас своими пирожками с малиной, вы ведь их любите, не так ли?
И мы всей семьей направились в дом тетушки Адель.
***
Уже вечером, когда мама с папой вернулись в город, мы с тетушкой и братом сидели у камина в просторной гостиной ее дома и слушали сказки, которые тетушка, как я уже говорила, очень хорошо умела и любила рассказывать. Правда, сегодняшняя сказка мне понравилась больше остальных, потому что рассказывала ее Адель очень необычным способом.
Когда мы уселись на мягком ковре и приготовились слушать, она, слегка улыбнувшись, взяла с каминной полочки небольшую свирель и спросила:
- Знаете, что это?
- Конечно! - ответили мы с братом. - Это свирель!
- Правильно, - улыбнулась тетушка Адель. - Но это - свирель необычная. Она волшебная. Когда-то, гоняясь за своей тенью, ко мне залетел Питер Пен и оставил мне свою свирель, раскрыв один небольшой секрет.
- Так ты видела Питера Пена, тетушка? - восхитились мы. - Вот это да!
- Конечно, видела, - ответила она. - И вы его видели. Наверняка он прилетал в ваши сны, просто вы не запомнили. Но, лучше послушайте про свирель. Когда Питер Пен прилетал ко мне, он сказал: "Я знаю, что у тебя есть племянники, которые очень любят сказки, поэтому дарю тебе эту волшебную свирель. Когда летом они снова приедут к тебе, посади их вечером возле камина и начни играть. Только вели им смотреть в камин, и тогда там они увидят кое-что поистине волшебное".
- И ты покажешь нам волшебство, тетя? - восхитился Ник, а я просто с радостью и смотрела на тетю. - Настоящее волшебство?
- Конечно, - ответила Адель. - Каждое волшебство - настоящее, Николас, запомни это. А теперь лучше посмотрите в огонь, да только смотрите внимательнее - волшебство не так-то просто обнаружить, как вы думаете.
Мы с Ником тут же устремили взгляд на огонь, а тетушка Адель поднесла к губам свирель и заиграла. Поначалу я ничего не видели, но, приглядевшись внимательно, я стала различать в огне разные образы, которые смели друг друга, словно рассказывали историю. Ах, чего только не было в этом пламени - и бессмертная любовь, и тяжелые испытания, и веселые балы и праздники, и ужасные войны, и храбрые рыцари, и прекрасные принцессы. Как будто бы все сказки мира сошлись в этом неистовом каминном пламени.
Я так увлеклась, что даже не заметила, как выпустила из рук чашку с недопитым горячим шоколадом, и та упала, расколовшись на несколько частей и залив ковер давно остывшим напитком. Этот звук отвлек тетушку Адель, и она прекратила игру. В ту же секунду огненные картины исчезли, и теперь, сколько ни вглядывайся, ничего кроме языков пламени различить не удавалось.
- Ну, вам понравилось? - спросила Адель, с улыбкой глядя на меня и брата. - Интересная сказка?
- Очень, - воскликнули мы, а я добавила: - Жаль только, что не удалось узнать конец. Ты расскажешь нам его, тетушка?
- Боюсь, что нет, - вздохнула тетушка Адель. - Питер Пен, улетая, сказал, что волшебная свирель может рассказать всего одну сказку, потом ее волшебство иссякает. Но, может, это и к лучшему, что сказка не была окончена? Ведь это дает право слушателям придумать свой конец, о котором они мечтали.
Мы ничего не ответили, и вскоре тетушка Адель отправила нас спать. Я уже засыпала, когда Ник, спящий на соседней кровати, вдруг спросил тихо:
- Слушай, Алиса, а как ты думаешь, ту свирель тетушке действительно принес Питер Пен?
- Все может быть, - пожала плечами я. - У тетушки поистине волшебный особняк, да и сама она - волшебная. Так что, в здесь может случиться что угодно.
После этого я заснула.
***
С того визита прошло уже десять лет. Мы с братом окончили школу и учимся в разных институтах. Я - на психолога, а он - на лингвиста. Мы редко видимся с родителями и тетушкой Адель, но, несмотря на это, до сих пор помним тот вечер летом 1995 года, когда мы оба услышали самую замечательную в мире сказку.
Кстати, прилетал ли к нашей тетушке Питер Пен на самом деле, мы так и не узнали, но совсем недавно мама невзначай обмолвилась, что второе имя тетушки Адель - Вэнди.