Аннотация: О побеге от реальности у подростка, о страхе перед жизнью.
у Л И Ц а с М Е Р Т Н И К О в
* * *
Когда-то радости и горе
Делили мы с тобой,
Но ты не вынес своей боли
И сам ушёл в тот мир иной.
И всё, что мне осталось -
Лишь память твоих мук.
Навечно мы расстались.
Прощай, мой лучший друг.
* * *
ПОНЕДЕЛЬНИК
Началось это давным-давным-давно, но никогда не доставляло Максу столько проблем.
Абсолютно ничто в его реальной жизни не приносило ему радости, его безостановочно преследовало ощущение смутной тревоги и незначительности происходящего. Да разве можно такое описать?
Двадцать третьего апреля он сидел дома взаперти и тихо ненавидел этот бессмысленный мир. Он давно привык делить свою жизнь на две: одну - реальную, среди друзей и подруг, на учёбе и концертах, и другую - вот эту, полную одинокого отчаяния.
Макс так и не дочитал книгу, которую очень хотел прочесть. Не то, чтобы ему не нравился автор, но сам спокойный тон повествования раздражал его. Как можно быть таким спокойным, когда у него, у Макса, всё душевное напряжение рвётся наружу?
Трудно сказать, сколько всё это длилось, но год-то уж точно минул. Когда-то Макс глотал таблетки, когда-то пытался резать вены, но всё это глубоко в прошлом. Только от одного его метущаяся душа исцелиться так и не сумела: он до сих пор не ощущал, что мир вокруг - реальность. Это может показаться странным, но именно так оно и было с моим подшефным, и со своей высокой позиции я всё-таки его понимаю. Разве мог он не бросаться из стороны в сторону, не искать сам не зная что, если его сознание отказывалось принимать реальность происходящего? Его жизнь казалась ему глупым сном, хотя никто - кроме меня - не способен был этого уловить.
В два часа двадцать он вышел из дома и побрёл куда глаза глядят. И правильно сделал: всё лучше, чем изнывать от бесполезности всего мира, листая подозрительных авторов. Теоретически эти авторы оставили человечеству очень интересные книги о магии и смысле жизни. Однако, с моей точки зрения, книги эти влияли на Макса хуже некуда: он совсем утрачивал связь с реальностью и с трудом соображал где находится и что делает.
- Молодой человек, - проговорил я почтительно, выступая из-за угла. - Не подскажeте ли вы, где улица Смертников?
Какое-то время Макс смотрел на меня с долей удивления - ведь такой улицы в его городе не было, - но затем отрицательно покачал головой и прошёл мимо.
На несколько часов я оставил его в покое и не являлся ему ни в одном из возможных обличий.
Стоит это здесь делать или нет, но поскольку я ничего не сочиняю и стараюсь держаться беспристрастно, замечу одну вещь. Свою беспристрастность в отношении Макса я давно уже потерял! И, исполняя свой тёмный долг, всё-таки пытаюсь помочь ему.
- Спасите, спасите! - кричал я в образе мальчика у края моста. - Кто-нибудь, спасите! Я не хочу умирать!
Краем глаза я заметил, что Макс ускорил шаг и озадаченно приближается.
- Спасите! Неужели никого вокруг не осталось? Спасите!
Макс озабоченно надо мной склонился.
- Что с тобой?
Его взгляд, как всегда, выражал некоторую оторванность от реальности, хотя это было заметно только мне.
- Я так хочу прыгнуть вниз! - плаксиво пробормотал я мальчишеским голосом. - Это же нельзя так жить...
- Не глупи, - резко оборвал меня Макс. - Ты же на самом деле этого не хочешь! Неужели ты не боишься, что после твоей смерти случится что-то очень хорошее, а ты это пропустишь? Скажи-ка лучше, где ты живёшь, я отведу тебя домой.
Вот и ещё одна его потрясающая черта промелькнула: сам он думает об этом мосте денно и нощно, а другим о нём думать запрещает. Сколько раз он сам стоял на том же мосте поздно ночью и глядел на тёмную воду...
- Не пойду, не хочу домой, - хныкал подставной мальчик.
- Пойдёшь, - заверил Макс. - Дай-ка руку. Ты будешь указывать мне дорогу к дому.
Конечно, я этим воспользовался. Неважно, что нам запрещено так открыто вмешиваться в людские дела. Загадочный и проблемный Макс был для меня много больше, чем объект наблюдения.
Мы кружили по сумеречному городу и пару раз даже заглянули в дешёвые полуночные магазинчики.
Максу становилось всё тяжелее. Он быстро переводил взгляд с одного предмета на другой и постоянно менял темы разговора, а ведь все эти симптомы свидетельствовали об одном: несчастный страдалец Макс пытается вернуть себе связь с реальностью. Это далось ему очень непросто.
От уныния нас обоих отвлёк только звук шагов поблизости.
Макс поднял на прохожего голову и больше уже не опускал. Это была совсем юная девушка во всём чёрном. Её взгляд блуждал с одного предмета на другой так же, как и у Макса, но при этом она была совершенно нормальной девушкой, беспроблемной и очень любопытной (потому её взгляд и блуждал). Это был тот самый тип, который особенно привлекал Макса, я точно это знал. И действительно: он как завороженный последовал за ней по тёмному городу.
- Чёрная... - восторженно прошептал он (видимо, за незнанием её имени).
Мой бедный Макс. Он совершенно забыл о том, что за ним по пятам следую я - маленький мальчик.
Чёрная быстро скользнула за угол дома.
Макс долго искал её после этого, но так и не нашёл. Отчаявшись, он, вздыхая, вернулся туда, где видел её в последний раз. Всё это время я терпеливо ожидал его там.
- А я здесь живу! - по-детски объявил я. - Ты только посмотри, папа, это моя улица!
Моя рука вытянулась к настенной надписи. Уже светало, и на стене дома ясно вырисовывалось: "Улица Смертников".
Реакция Макса не была неожиданной. Как я и думал, он бросился наутёк и уже через сорок три минуты пил успокоительное у себя на кухне.
ВТОРНИК
Этим утром в обнимку с котом Гарри Поттером мой подопечный Макс сидел перед телевизором и бездумно смотрел новости.
Казалось, Чёрная полностью излечила его от его странной психической болезни (а может, и не болезни вовсе?). Макс даже перестал заниматься непрерывным самокопанием. Всё его существо сконцентрировалось на Чёрной.
Интересно, он пойдёт сегодня на занятия? Видимо, нет.
Но он пошёл. Весь день Макс излучал само радушие, расточал улыбки и был душой компании в кругу друзей. Он даже воплотил в жизнь давно задуманную шутку над тремя своими врагами. А к вечеру, наметавшись после занятий по рынкам, вернулся домой усталый и, как всегда, тревожный.
Мысли его были заняты Чёрной. Она стала для него чем-то вроде смысла жизни, который он так долго и отчаянно искал.
А зря. Не стоит жить лишь ради кого-то.
Но Макс моего мнения не спрашивал, он вообще не подозревал о моём существовании. Вся жизнь для него сошлась на одном: на Чёрной и на фанатическом желании вновь увидеть её.
После двухчасовых споров с самим собой я всё-таки решил ему в этом помочь.
- Почта! - прокричал я старым голосом из-за двери.
Макс раздумывал, открывать или нет.
Для него этот вопрос был сложным, потому что, с его точки зрения, открывать или не открывать - всё было равно бессмысленно в этом бессмысленном, отупляющем мире.
- Почта! - упорствовал я.
Макс сдался и пошёл открывать дверь. Несмотря на то, что разносить почту было не принято и выглядело более чем странно, на Макса это не произвело никакого впечатления.
Поэтому я протянул ему газету и сам захлопнул перед ним квартирную дверь.
Что ж, по крайней мере, сейчас он стоит в коридоре. Да разве он сможет противиться соблазну выйти из дома и отправиться на поиски своей Чёрной?
И он не смог.
Через десять минут Макс шлёпал по лужам (только что прошёл сильный ливень) к памятному мосту. В руках у него была зажата газета "Статистика самоубийств за последние 100 лет". А я, конечно, уже поджидал его на мосту.
- Эй, парень! - позвал я в образе юноши. - Пойди сюда и послушай ночное море! Только слушай очень внимательно... Море поёт о любви!
Макс приблизился, зачарованный моими словами. Вряд ли он действительно слышал, что я сказал - мысли его были заняты только Чёрной, - но наверняка уловил слова "о любви".
- Не знаю кто ты, - медленно произнёс Макс. - Но раз уж ты захотел со мной поговорить, скажи: в чём для тебя смысл жизни?1
Этот вопрос он задавал сотни раз совершенно разным людям. Некоторые отвечали, некоторые нет, но никто не ответил сразу.
- Утром я просыпаюсь, - сказал я. - Иду на учёбу, встречаюсь с друзьями, а вечером возвращаюсь и делаю то, что мне нравится. Это может казаться тебе странным или глупым, но я счастлив хотя бы тем, что смотрю в окно и вижу этот чудесный мир.
Это не показалось Максу ни странным, ни глупым.
Его можно понять. Впервые он встретил человека, в чём-то на него похожего. Такого же увлечённого вопросами о жизненных идеях, как он. И неважно, что это было неправдой и что я даже человеком вовсе не был. Макс в любом случае об этом не знал.
- Я много думаю о смерти, - сказал Макс. - Она так привлекательна иногда. Она позорна, это всё равно что капитулировать. Но бывают моменты, когда жизнь по-настоящему невыносима... Тогда изнутри словно раздирает, и я готов на всё.
Мне пришлось сокрушённо покачать головой, поскольку именно этой реакции Макс от меня ждал.
- Главное - не паниковать, - дружески посоветовал я. - Лучше всего в такие моменты забыться. Провалиться в сон, например.
О выпивке как о средстве говорить не стоило, потому что Максу от неё становилось ещё хуже. Он и так не до конца был связан с реальным миром, а под действием алкоголя этот разрыв увеличивался непомерно. Макс уже год как не трогал ничего алкогольного.
На мост, наконец, ступила Чёрная. Макс не отрывал от неё глаз.
Она была не одна. На этот раз её сопровождала подруга, и почему-то к её подруге я сразу проникся симпатией. Это было ОЧЕНЬ странно. Никакой симпатии к людям испытывать дозволено не было, и тем не менее...
Даже не посмотрев на нас с Максом, Чёрная с подругой пересекли мост. В последний момент Макс потянулся и игриво стукнул Чёрную по плечу.
Она обернулась и чуть удивлённо посмотрела на меня.
Макс совсем поник. Надо же, она даже не поняла, что это он с ней заигрывал!
- Что же за девушки гуляют по ночам? - прошептал он. - Дружище, я так с ума сойду...
Да, бедный Макс. Он и впрямь считал, что близок к этому.
- В первый раз со мной такое, - продолжал он. - Что это? Любовь? Нет, это какое-то наваждение... Впервые это происходит со мной вот так, с первого взгляда.
Невероятно (для меня) , но я сейчас я вполне разделял его опасения.
Это какое-то наваждение, он прав... Да и со мной с первого взгляда такое никогда не случалось. И, если уж на то пошло, вообще никогда не случалось.
До этой ночи.
Макс грустно скуксил лицо и очень кисло смотрел в воду, пока я неохотно удалялся.
СРЕДА
И что он только нашёл в этой муке?
С самого детства Макс любил запах муки. По моим догадкам, он навевал ему воспоминания о семейном очаге и заботе, о материнских руках, замешивающих тесто и ещё о чём-то, что я не был способен понять.
Вот и сегодняшнее утро он проторчал в кондитерской.
Затем, думается, это ему наскучило. Он сел в автобус и поехал на мучной завод, который, кстати, как раз находился неподалёку от злополучного моста.
И всё это - вместо занятий.
Впрочем, с этим Максу повезло. Всю его группу взяли подметать листья, так что в смысле полезного времяпрепровождения мой протеже абсолютно ничего не потерял.
Прогуливаясь, Макс добрёл до мучной фабрики. Она находилась совсем рядом с заводом и имела довольно невзрачный вид.
- Опять ты здесь, - промямлил я за его плечами.
Он обернулся и секунду смотрел на меня, не узнавая.
Потом взгляд его несколько потеплел. Он даже выдавил нечто, отдалённо напоминающее улыбку.
- Как ты думаешь, - без перехода спросил он. - Есть ли жизнь после смерти?
Разумеется, я знал ответ на этот вопрос. Но тут мне пришлось соврать и лишь неопределённо пожать плечами.
- И есть ли такая вещь, как судьба? - продолжал Макс. Я сомневался, что он скажет что-нибудь ценное, но на всякий случай слушал. - Может ли быть такая судьба - умереть? Или судьба - это нечто такое, что может относиться только к жизни? Я прочёл множество философов, и все они друг другу противоречили. Ты думаешь, что это нормально, да? А я так не думаю! Они противоречили друг другу, потому что не знали правды.
- Макс, есть множество религий, и все они тоже друг другу противоречат. И тоже, судя по всему, не знают правды.
Увлечённый собственными мыслями, Макс не обратил никакого внимания на то, что я знаю его по имени.
Мы двинулись вперёд прогулочным шагом и вскоре вновь оказались у моста.
- Не проще ли, - нарушил молчание Макс. - Покончить с несчастной жизнью и надеяться, что следующая будет счастливее?
- А если вдруг следующей не будет?
- Ты прав. - Макс печально опустил глаза. - Если бы я только знал, что она будет, то уже давно лишил бы себя этой.
С другого края моста виднелись Чёрная с подругой, но говорить об этом Максу я пока не стал. Пусть выскажется, чтобы на душе было легче.
- Честно тебе скажу, - продолжил он. - Я боюсь того, что после смерти. И признаю это безо всякого стыда. Ведь никто не знает - что там, после жизни...
Рассуждения мгновенно улетучились из его головы. Он заметил Чёрную.
Они издалека посмотрели друг на друга и не стали отрывать глаз. Значит, Макс понравился Чёрной? Очень на то похоже. Я попытался затеять такую же игру глазами с её подругой, но ничего не получилось. Она лишь скользнула по мне взглядом, не более того.
- Эй, Макс, - позвал я. - А как ты думаешь, есть ли смерть после смерти? Не может ли это быть тем же самым, что и рождение заново?
Он не ответил.
Ещё с полчаса он не отвечал, занятый Чёрной. Теперь даже я был полностью уверен, что он ей понравился. Они переглядывались как настоящие влюблённые.
У меня, со своей стороны, такого по-прежнему не получалось.
- Макс, - огорчённо позвал я. - Честно, всё последнее время, то есть уже годы, я бьюсь над этой дилеммой. Можно ли после смерти ещё раз умереть?
Едва ли не в первый раз за это время Макс оторвал взгляд от Чёрной, слегка шокированный смыслом моих слов.
- Ты странный. - Он недоумённо пожал плечами. - Зачем тебе это? В любом случае могу сказать одно: иначе чем на собственном опыте этого никак не узнаешь.
Я долго размышлял над его словами. Ну, да. Он, конечно, прав. Сколько можно мучиться бесплодными вопросами и догадками? Когда-нибудь я должен покончить с собой и узнать правду.
Чёрная с подругой двинулись по мосту в нашу сторону.
- Познакомь меня с ней, - прошептал Макс.
Да уж, он явно не знал, кого просит о подобной услуге... Но мне было не по себе видеть его любовь, и я сделал попытку их познакомить.
- Девушка! - крикнул я.
Они обе обернулись, Чёрная и её подруга, но пошли мимо. И неудивительно, что прошли. Я ведь ничего особо осмысленного не сказал.
- Ты бы хоть спросил у них время, - упавшим голосом простонал Макс. - Чтобы хоть разговор завязать!
- Сам бы и знакомился, раз такой умный, - огрызнулся я.
Но Макс пропустил мои слова мимо ушей. Несмотря на несостоявшееся знакомство, он был безумно рад сегодняшнему вниманию Чёрной.
- Где ты живёшь? - внезапно спросил он.
- На улице Смертников.
До него очень медленно доходил смысл моих слов. С минуту Макс продолжал летать на крыльях любви, а потом вдруг очнулся.
- Какая улица? - Он изумлённо уставился на меня. - Неужели в этом городе есть ещё и улица Смертников? Надо же, как плохо я знаю свой город.
Общаться с таким человеком легко. Что ему ни скажи, он всё примет. Потому что в душе Максу глубоко безразличен не только его город, но и он сам. Мир для него - сущая бессмыслица.
ЧЕТВЕРГ
На этот раз я сам к вечеру зашёл за Максом. Причём, он хоть и удивился, но так и не спросил откуда я узнал его адрес.
- Хочешь поесть? - предложил он. - Садись, я как раз собираюсь.
Это не входило в мои планы, но Макс уже впихнул меня в кресло и нёс мне грибной суп.
Хорошо, что ему, по крайней мере, полегчало. Чёрная завладела его мыслями и душой, но Макс уже почти ощущал реальность. Ещё немного влюблённости, и нормальное мироощущение вернётся к нему.
Он тоже это понимал и был очень рад.
- Ты веришь в высшее предназначение? - спросил я его.
Всё что угодно, лишь бы оттянуть процесс еды! Есть я вообще толком не умел.
- Я почти ни во что не верю. - Макс прихлебнул и растянулся в кресле напротив. - Даже в свою жизнь. Страшно звучит? Но я на самом деле едва верю, что живу. Может, это со стороны кажется паранойей, я не знаю. Это просто мой собственный метод защищаться от жестокостей реальности.
Дорого же обошёлся ему этот метод...
С огромной осторожностью я начал есть, и Макс подозрительно смотрел на это.
- Что-то не так? - вежливо поинтересовался я.
С моей точки зрения, это был тонкий намёк на его излишне пристальное внимание.
Но не с точки зрения Макса.
- Ты ешь как-то необычно, - сказал он.
Я пожал плечами.
Тогда он поднялся и занялся своей одеждой. Сегодня он намеревался познакомиться-таки с Чёрной и выглядеть перед ней нужно было суперски.
Макс уже накинул свою курточку, когда обнаружил, что брюки его странным образом испачкались.
Некоторое время он обалдело пялился на них - только что ведь были чистые, - а потом принялся оттирать.
- У тебя там какая-то бяка на куртке, - посочувствовал я. - Ототри лучше её, а то всё равно опять запачкаешься.
Макс осмотрел куртку и со стоном отбросил в сторону.
- Кто-то из студентов пошутил, - пожаловался он мне. - Вот ослы! Так бы мне смешно было, но ведь теперь я не могу пойти к Чёрной в таких брюках...
Ну, не мог же я отдать ему свои! Хоть они мне и не нужны были.
Макс уже был в ванной и стирал брюки. Неизвестно, чем он их стирал и чем конкретно они были испачканы, но они не отстирывались. Ни через десять минут, ни через тридцать.
За это время я успел найти у Макса достаточно длинный плащ, чтобы скрыть перепачканные места.
- Глянь, Макс, что я тебе нашёл! Иди сюда!
- Откуда ты знаешь моё имя? - спросил он, выскакивая из ванной.
Надо же, прозрел!
Сейчас у Макса было слишком плохое расположение духа, чтобы витать в облаках. Поэтому он, видимо, и обратил внимание на такую мелочь, как мои слова.
- Вон. - Я указал на фотографию девушки с его стола. - Подписано: Максу. Полагаю, эту фотку дарили тебе. Не украл же ты её.
Полностью удовлетворённый моим объяснением, Макс вздохнул. Он наконец-то принял от меня плащ и очень критически покрутил его в руках, осматривая.
- Мне кажется, в нём я буду казаться набитым дураком, - приуныл он. - Весна, конец апреля, а я в плаще. Да и погода тёплая.
- В такой темноте Чёрная всё равно не разглядит, - пошутил я.
Трагедия Макса была теперь в одном: у него не было других приличных брюк. Такова жизнь бедного студента... Но я по-прежнему не мог понять другого: с его задатками психоаналитика, зачем Макс пошёл обучаться электриком?
Дело было в деньгах, наверное. Жаль, что я не помнил своей жизни и не мог сказать, бывало или нет у меня такое горе - учиться не тому, к чему от природы тяга. Может быть, и была.
- Пошли. - Макс накинул плащ. - Мне уже всё равно. Надо по крайней мере увидеть Чёрную, а всё остальное - неважно.
Это было в его духе, я имею в виду "а всё остальное - неважно". Ему вообще ничто не было важно. Если бы у Макса было достаточно смелости себе в этом признаться, он понял бы, что и Чёрная ему не так уж важна. Просто нужно было выплеснуть на кого-то нерастраченные чувства - вот он и выплеснул.
Мы дошли до моста, когда уже совсем стемнело.
Вода сегодня не пела и не текла ровно, как обычно, а зловеще рычала. Я счёл это очень дурным предзнаменованием. Конечно, я не мог похвастать знанием всего на свете, но дурные предзнаменования оправдывали себя (на моей памяти) уже не раз.
- Это она! - От избытка чувств Макс вцепился в мою руку. - Смотри, вот там, со стороны мучной фабрики! Видишь?
- Вижу, вижу.
Сам я с замирающей душой следил за фигурой её подруги.
- Кто это? - Рука Макса безвольно повисла. - Ты только взгляни, он обнял её за плечи... Да куда ты смотришь? В их сторону смотри, а не её подруги!
Макс присел на корточки и уставился вдаль. Бедняга. Вот и сбылось дурное предзнаменование.
Что же делать? Всегда меня интересовало, что будет, если я умру и возможно ли это. Кто знает, вдруг я буду снова возрождён в образе человека? Это было бы неплохо. Ступать по той же земле, что и подруга Чёрной - уже само по себе счастье.
Как бы только Макс чего с собой не сделал. Он был почти счастлив и почти впервые, как вдруг чары рассеялись, и вот он снова - один на один с бессмысленностью своего существования.
ПЯТНИЦА
В глубокой депрессии Макс валялся на диване и перелистывал книги о психологии самоубийства. Я всегда на него поражался: ему ведь есть что сказать, написал бы сам что-нибудь! И пусть не очень толково у него бы это вышло, зато душу излил бы. Да и взгляд его на реальность настолько не похож на стандартный, что его откровения получились бы довольно оригинальными. Не мог же я знать о нём всего, иначе сам бы вместо него писал!
Впрочем, мне было хорошо известно, почему Макс никогда не пытался облечь своё мироощущение в письменную форму. Он не считал возможным найти для этого подходящие слова. А приблизительные и неточные описания его не устраивали.
Привередливый человечек.
Чтобы хоть как-то его взбодрить, я заявился в гости и стал петь весёлые песенки. Выходили они в общем-то не очень весёлыми, , потому что сам я ну никак не мог выкинуть из головы подругу Чёрной!
В какой-то момент я понял, что Макс меня не слушает, и умолк.
- Я сейчас свихнусь, - горько сказал он. - Ну, почему, почему так получилось? Зачем я вообще её встретил? Подумал, что нашёл девчонку, которую всю жизнь искал... Свою вторую половину, если выражаться красиво. И вдруг - такое... Всё так глупо, правда?
- Правда, правда, - утешил я.
- Зачем она вообще на меня смотрела? Она ведь показывала, что я ей нравлюсь, а зачем? Всё так глупо, прямо сил нет никаких. Словно какой-то злой бог дал мне её, поманил и отнял. А на самом деле никакого бога не было. Всё произошло так же глупо и бессмысленно, как всегда. Я ведь прав?
- Прав, прав, - утешительно поддакнул я.
- Мне очень обидно, - продолжал Макс, не обращая на меня абсолютно никакого внимания. - Ведь всё могло бы быть иначе, и мы были бы с ней счастливы! А может, и не могло такого быть, если такова судьба. Но я в неё почему-то не верю.
- Ты ни во что не веришь, - напомнил я.
- И почему только я в неё не верю? - не слушая меня, говорил Макс. - Наверное, потому, что это было бы неправдоподобно хорошо. Если бы каждому была заранее предназначена своя судьба, не нужно было бы пытаться что-то в ней изменить. И не пришлось бы корить себя за свои ошибки - все они были бы заранее продиктованы судьбой.
И Макс замолчал.
- Прямо весь горю, - пожаловался он вскоре. - А ты ведь знаешь как исцелиться, да? Ты не человек, я чувствую. Или человек, но не совсем обычный.
- Не забивай этим голову. - Я преподнёс Максу цветок, припрятанный в рукаве. - Твоя жизнь недолговечна, как этот цветок. Сегодня он благоухает, а через неделю превратится в комок пыли. И твои чувства к Чёрной - такие же!
- НЕТ!
- Убеждай себя в своей пламенной любви сколько угодно, но меня ты не убедишь никогда. То же самое относится и ко всем эмоциям, которые ты испытываешь.
- Ты ошибаешься! Судя по твоим меркам, ни одно из людских чувств недолговечно. И что, по-твоему, нет на свете ни любви, ни ненависти, ни страха?..
- Есть, что ты. Но они приходят и уходят. Мир пребывает в постоянном движении, а не зиждется монументально на старых идеях. Взять тех же людей: они приходят и уходят. Они не бессмертны.
Макс смотрел на меня в немом отчаянии.
- Как же можно так жить? - еле вымолвил он.
- Можно. Можно, если именно жить, а не думать как это сделать.
Дверь квартиры сотряслась под чьим-то очень мощным кулаком.
Макс обречённо (он не любил гостей) поднялся и встал у двери. Горько, очень горько он произнёс:
- Кто там?
По ту сторону раздался зычный мужской голос.
- Ты болен, Макс? Нельзя было предупредить, что не придёшь на занятия?
Наивность человеческих преподавателей всегда меня поражала. Как, скажите, пожалуйста, Макс мог предупредить заранее о своей неявке, если сам ещё не знал, что не явится? Да и мало ли какие могли у него быть причины... что, если он просто не может о них сказать, как вот сейчас? А преподаватели считают, что их студенты не могут иметь никаких причин для прогула (разве что чья-нибудь смерть). Эта загадка их психологии так, наверное, и останется для меня загадкой.
А, может быть, моё отношение к преподавателям и несправедливо. Судить не берусь.
Преподаватель тем временем вошёл и протянул Максу зачётную книжку, которую он, кстати сказать, забыл оформить. Чуть погодя, пока Макс лихорадочно выставлял свои оценки, наши с преподавателем взгляды встретились.
Я хранил молчание, потому что понятия не имел, о чём говорить. Преподавателю стало неловко, и он заторопился уйти.
Возможно, моё присутствие подействовало на него угнетающе. Во всякой случае, он побыстрей вылетел из квартиры. И что только он нашёл во мне такого жуткого (при этой мысли я ощутил довольство...)?
Макс всё же запоздало представил меня своему преподавателю лживыми словами "это мой брат". Хотя врать Макс ох как не любил... Его мучитель отреагировал отрывистым и нервным "но вы совсем не похожи!".
Вернулся Макс ко мне совсем измученный.
- Слава богу, Вовчик ушёл, - выдохнул он и упал в кресло. - Как мне жить без Чёрной?
- Найди себе новый смысл жизни, - присоветовал я.
- Не могу! Кроме неё, ничто не привлекает меня достаточно сильно. Не есть ли это тот самый момент, когда стоит освободиться от этой жизни?
- А ты уже не боишься того, что ждёт тебя после смерти?
- Боюсь, конечно, а ты что думал? Слушай, а ты не в курсе что там, после неё?
Сомнительно, что когда-нибудь Макс узнает, как сильно мне хотелось открыть ему правду. Но я не мог: на призрачных устах моих лежала печать молчания.
СУББОТА
Дьявольский день!
Суббота - в различных магических учениях, которые Максу попадались - именовалась днём Сатурна. А Сатурн - это уже из чисто восточных источников - планеты самого Сатаны.
В общем, это и была та причина, по которой я выбрал субботу. В моём служении я и так уже достаточно нагрешил - мало того, влюбился! - поэтому почтить владыку казалось мне делом обязательным.
Макс возвращался с занятий, и я преградил ему путь.
- У тебя вид смертника, - сказал он, окинув меня взглядом.