Шиканян Андрей Сергеевич : другие произведения.

Байки из Зоны. Убежать от себя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мишка Суворовцев, в принципе, не был конфликтным пареньком. Сильный, достаточно уверенный в себе, он не искал драк и стычек. Но они нашли его сами. Поссорившись из-за девушки с представителем местной диаспоры южан, Мишка вынужден был бежать в Зону. Он думал, что в ЧЗО сможет спрятаться от всего - от мира, от преследователей. Однако выяснилось, что укрыться в Зоне от Большой земли можно, а вот от себя спрятаться не получится нигде. Понял он это только спустя год пребывания за Периметром, сменив два прозвища и приобретя верного друга и надежного наставника. Книга издана издательством АСТ в 2024 году. Тираж: 2000. ISBN: 978-5-17-160735-7, Объем: 320 страниц. По понятным причинам (требования издательства) размещаю только ознакомительный фрагмент (пока). Полную версию книги вы найдете на Литрес.ру
  Введение
  
  Итак, вы держите вторую книгу цикла "Байки из Зоны". Она далась нелегко. Скажу честно, любую работу, а тем более книгу всегда проще начать, чем закончить. И даже дело не в том, что сюжет уводит героев совсем не туда, куда было задумано автором. Нет. Просто, как это банально ни звучало бы, расстаться с героями жаль. И с главным, и с второстепенными. Даже с отрицательным, так называемым главгадом, проститься сложно, хотя ты с удовольствием в конце книги его убиваешь. Ибо без минуса плюс хоть и есть, но не настолько хорошо и сильно выражен. Понятно, что чистого, без примеси, добра или зла не бывает. Говорят же: добро должно быть с кулаками. Кулаки - это агрессия, боль, иногда гибель. В любом случае - страх. А значит - зло. Или нет? В любом случае мир не биполярен. В нем много полу- и даже четвертьтонов. Или взять свет и тьму. Тоже добро и зло, как ассоциируют эти световые явления. Ведь ночью оживают страхи и демоны, которые спят днем. После захода солнца творятся самые страшные преступления, а самый темный час всегда перед рассветом. Но с другой стороны, что лучше - свет фонаря ищущего убежавшую жертву маньяка или спасительный полумрак леса, где тот беглец или беглянка спрятались? Тоже вопрос. И повод для размышления. Может ли добро существовать без зла? Решите для себя сами. Потому что на страницах этого тома ответа нет.
  Эту книгу я старался писать не совсем как экшен. Я попытался порассуждать над жизнью, показать внутренний мир героя в большей степени, чем это делал в "Дискоболе". Здесь есть и конфликт людей, и конфликт интересов. Нет только конфликтов религии и морали. Здесь есть также трансформация человека под влиянием внешних и внутренних факторов. Во всяком случае, я все это попытался показать. Получилось? Об этом судить не мне.
  Предупреждаю, что любые события, лица, имена - не более чем вымысел и фантазия автора. Прошу не рассматривать книгу как попытку оскорбления или ущемления чьих-либо интересов. Также обращаю внимание, что данная книга начинала писаться лет семь назад, и три ее главы (в данной редакции они разделены на шесть) были созданы еще тогда. Поэтому если кто-то увидит какие-либо параллели или аналогии с другими недавно изданными книгами серии, прошу не воспринимать их в качестве плагиата или недобросовестной перепечатки.
  
  
  1. Студент
  
  Жизнь студенческая в массе своей безоблачна и беззаботна. Особенно у второ-третьекурсников. Уже не первокуры, но и выбором специализации, как завтрашние выпускники, можно пока не обременяться. Опять же почти все лето таким студентам отдается на каникулы. Сдай только сессию вовремя и без проблем, и все будет хорошо. Лучше, конечно, если сдашь все экзамены автоматом - досрочно то есть. Тогда и вовсе все лето твое! А если родители готовы оплатить месячную путевку куда-нибудь к морю, так это вообще чудо! В общем, рай, а не жизнь. Правда, только по сравнению с тем, что ждет тебя в будущем.
  Так думал и Михаил Суворовцев - студент третьего курса фармацевтического факультета Красноярского медицинского университета. Кроме сданной досрочно сессии, жизнь у него складывалась как нельзя лучше. Одна из красивейших девушек факультета - шатенка Мина Ларне - отдала предпочтение ему, Мише. Правда, Суворовцев не думал считать этот выбор милостью. Парень не был обижен данными - рост метр восемьдесят, плечи широкие, длинные сильные руки, разряды по нескольким видам спорта. На лицо не урод: прямой нос, серые глаза, высокий лоб, жесткая линия рта, волевой подбородок, густые темные волосы. То есть по внешности - не из последних. Да и с мозгами порядок. Учился нормально. После пар подрабатывал в гомеопатической аптеке. Зарабатывал не много, но на кино, конфеты и цветы Мине вполне хватало. Мишка мог бы и не работать - семья была вполне обеспеченной, но бездельничать Суворовцев себе не позволял. Да и отец одобрял - парень должен знать цену деньгам.
  Миша прикрыл от удовольствия глаза - он нашел себя в списке "автоматчиков" по патофизиологии, висящем у деканата. В принципе парень и так знал, что вся сессия у него в одни ворота - результат упорного труда в течение семестра, но все равно увидеть лишнее подтверждение твоих стараний было приятно. Он стоял в одиночестве у стенда, висящего возле двери деканата. На этаже царила тишина. Зачетная сессия закончилась, а экзамены и сопутствующие им консультации должны были начаться только на следующей неделе.
  - Что, Мих, - подошедший одногруппник по имени Альберт сверкнул очками и ткнул Суворовцева кулачком в плечо. - Сессия на автомате?
  - Да, Альф, а у тебя? - Альберт получил такое прозвище за своеобразную форму носа и манеру говорить, делающую его похожим на героя американского сериала.
  - А у меня отработка по двум предметам, - огорченно заявил Альф.
  - Это ж нечестно! Ты ж болел, а не отдыхал. Уж я-то знаю. - Миша несколько раз приходил к Альберту в больницу, принося мнимые приветы от одногруппников. За это Альф был безмерно благодарен Суворовцеву, хотья понимал, что никаких приветов безразличные соученики не передавали. Им было плевать на Альберта.
  - Да ладно. От меня не убудет, - махнул рукой очкарик.
  - Может, я через Минку что попробую? Она у меня в деканате работает.
  - А говорят, что это мы, евреи, умеем устроиться, - подмигнул Суворовцеву Альберт.
  - Да ну тебя, Альф. Ты же знаешь...
  - Да знаю. Все нормально. Отработаю. Все равно делать летом нечего, а на дачу меня особо не тянет.
  - Смотри сам... - пожал плечами Мишка.
  - А ты чем летом займешься, везунчик? - улыбнулся Альберт.
  - Ну, сначала надо закруглить со спартакиадой. Завтра, кстати, у меня финал. Затем в июле двинем с Минкой к морю. Предки помогли оплатить поездку.
  - Я ж говорю, везунчик, - улыбнулся Альберт. - Мина замечательная девушка.
  Коридор наполнился шумом, вызывающим смехом, кавказским акцентом. Суворовцев напрягся, а Альберт затравленно заозирался, готовый слинять хоть к декану на ковер, лишь бы не оставаться в коридоре. Михаил и сам подумывал, не зайти ли в помещение деканата. Но было поздно. Их заметили.
  - А, Мища, дарагой! - заорали за спиной.
  Суворовцев обернулся. К нему, широко улыбаясь, раскинув руки в предложении обняться, с дружелюбной миной на лице шествовал Ильяс Дауров. Соперник Суворовцева на ковре и в личной жизни. Здоровенный, заросший черным жестким волосом детина. На нем были джинсы, майка, которая не скрывала его густых атрибутов мужественности, кроссовки. На голове шапочка, которую носят мусульмане. На лице - борода. Ильяса боялись все ребята на факультете. Он был сильным и жестоким. Каждый из сокурсников, столкнувшийся с ним, впоследствии очень сильно жалел об этом. Кроме того, Ильяса всегда сопровождала свита из трех дружков. Видимо, из одного клана. Это обеспечивало Даурову дополнительную поддержку.
  - Здравствуй, Ильяс, чего тебе? - Суворовцев чуть отстранился, и попытка обнять его провалилась.
  - Э-э, чэго грубищь? - добродушно засмеялся Дауров. Но глазки были злобными. Он чисто говорил по-русски, но намеренно коверкал речь. - Я паздароваться хотел. Гляжу - стоит друг мой, Мища, вот и решал, дай, думаю, поприветствую друга.
  - Мы не друзья, Ильяс, и ты это знаешь, - набычился Миша. - Если шел к Мине, лучше поворачивай обратно.
  - Деканат не твой, - маска дружелюбия сползла с лица Даурова. - Мина тоже не твоя.
  - Уж точно не твоя, - парировал Суворовцев. - Тебя-то отшили полгода назад.
  Слова разозлили горца. Он зашипел, как рассерженный кот, и попытался ударить Суворвцева. Но тот ушел от размашистого движения горца. Удары не были коньком Ильяса. Свита Даурова наметилась было взять Михаила в кольцо. Но им помешали.
  - Что здесь происходит? - раздался строгий голос. У двери деканата стояла ответственный секретарь деканата Надежда Васильевна.
  - Да так, друга встретил, обнялись, - разом сменил маску Ильяс. - А Мина здесь?
  - Мне не нужны ваши брачные бои около этой двери, - строго бросила женщина. - Хотите драться - разбирайтесь где-нибудь в другом месте. У Мины много срочной работы. Она не скоро освободится. Суворовцев, Хакман, зайдите, вам нужно в ведомостях расписаться. Остальных не задерживаю.
  Под холодным насмешливым взглядом понукаемый уверенным жестким тоном громадный Ильяс со товарищи развернулся, ретировался и, оглянувшись, зло бросил через плечо:
  - Встретимся еще, Мища.
  - Завтра на ковре! - бросил в ответ Суворовцев.
  * * *
  - Зря ты его злишь, - сказал Альберт, когда товарищи покинули деканат. - Он отомстит. С ним никто не связывается на факультете.
  - Я не боюсь - просто ответил Суворовцев, - он гость тут, а ведет себя, как хозяин.
  - Его отец - в городской Думе. Брат официально держит два ночных клуба, а неофициально у него бригада бойцов.
  - Ага, а сам Ильяс учится на фармфаке, чтобы синтезировать наркоту, - в тон ему ответил Михаил. - Проблема в том, Альф, что горцев в городе побаиваются. А я не боюсь. Поэтому меня не трогают.
  - Пока не трогают, - уточнил Альберт.
  - Если попытаются, - Михаил заиграл желваками, - у меня найдется, чем ответить.
  - Дай-то бог, - вздохнул Альберт. - Ладно. Будь осторожен.
  * * *
  Ее поцелуй заставлял забыть обо всем на свете. Влажный, теплый, пахнущий весенними цветами.
  - Привет! - Мина оторвалась от губ Суворовцева. Объятия, впрочем, разжимать не стала.
  - Привет! - Миша тоже не спешил отпускать девушку. - Как ты?
  - Нормально. Отработала.
  - Что с сессией?
  - Ну что может быть с сессией у работницы деканата, - звонко засмеялась Мина. Суворовцеву очень нравился этот смех. - Только в июле мне придется поработать, Миш, - скорчила девушка извиняющуюся гримаску.
  Михаил отпустил Мину, и они, взявшись за руки, пошли не торопясь по вечерней улице. Майские, почти июньские вечера даже в Красноярске теплые, а студентам спешить было некуда.
  - Почему? Что случилось? - Мишу немного покоробило заявление девушки. Собирались в поездку с марта, и тут такое! Но всплеск эгоизма сменился беспокойством: вдруг с любимой что случилось? Но все оказалось не так страшно. Даже обыденно до банальности.
  - На меня навесили приемную комиссию. Ты меня простишь? - девушка забежала вперед и теперь пятилась, покаянно заглядывая в глаза Суворовцева.
  Миша невольно залюбовался подругой. Она была прелестна, легка, изящна и удивительно гармонично сложена. Однако он не считал свою девушку феерически красивой. Она была, несомненно, хороша, но не той вульгарной красотой, какой славятся голливудские красотки. Скорее, сочетание изящества, шарма, воспитания, тонких, породистых черт лица и еще чего-то неуловимого давало в совокупности то, что называлось обаянием и притягательностью. На Мине был легкий сарафанчик, подчеркивающий ее изящную фигурку, и почти невесомые босоножки - вполне уместное для летнего вечера облачение. В руке - маленькая изящная сумочка.
  - Так ты меня простишь? - нарушила девушка повисшую было паузу.
  - Я? Ни за что, пока меня не поцелует виновница.
  Виновница снова повисла на могучей шее Суворовцева, запечатлев на его губах страстный поцелуй.
  - А если серьезно? - Мина посмотрела парню в глаза. - Насколько это фатально?
  - Месяц поменять путевки у меня еще есть, заботливая моя, - ответил Миша.
  - Ты же свои деньги в путевки вложил, - как бы оправдываясь, сказала девушка. - А такие деньги в твоем возрасте - не шуточки. Ты их сам зарабатываешь, а не у семьи берешь, как некоторые.
  Парень аж надулся от гордости. Мина ненавязчиво подняла самооценку Михаила на недосягаемую высоту. Да так высоко, что он рискнул поинтересоваться.
  - Я тут все собираюсь спросить, - начал он издалека. Мина молчала, ожидая продолжения. Приободрившись, Миша продолжил: - За тобой ведь Ильяс ухлестывал?
  - Было, - кивнула девушка. К чему отрицать очевидный факт.
  - Он ведь богатый, родители его влиятельны. Почему ты его отвергла, почему меня выбрала?
  - Ты уверен, что хочешь это узнать? - прищурилась девушка, и парень понял, что невольно затронул тему, которую бередить не стоило. Однако Суворовцев не испытывал каких-либо комплексов по отношению к сердящейся девушке.
  - Да, уверен, - твердо ответил он.
  Мина была отходчива и почти сразу успокоилась.
  - Понимаешь, - ответила она ровным голосом, - Ильяс, согласна, богат, его родные влиятельны и играют в этом городе не последнюю скрипку. Однако все дело в отношении к человеку. Ильяс относился ко мне как к породистой скаковой лошади. Я была для него коллекционной вещью. Живой, гордой, со своей волей, но вещью. Понимаешь? Такое отношение меня и угнетало. Потому я и оставила Ильяса.
  - То есть мое отношение оказалось предпочтительней?
  Вместо ответа девушка снова поцеловала Михаила. А затем спросила:
  - Ты меня любишь?
  И услышав утвердительный ответ, улыбнулась.
  * * *
  Утро встретило Суворовцева в дороге. Одетый в спортивный костюм, с сумкой через плечо, Михаил спешил во Дворец спорта имени Ивана Ярыгина, где должны были состояться финальные встречи самбистов в рамках городской студенческой спартакиады. Миша боролся в тяжелом весе. Тяжей было не много. А до финала дошли он и Ильяс. Упрямый горец не желал сдаваться, пробивая путь к победе всеми возможными в этом случае частями тела. Суворовцев уступать также не собирался. Он уже один раз победил Даурова на чемпионате университета в ноябре прошлого года. Это было непросто, но Михаил вырвал победу, разойдясь с противником в минимальной разнице в одно очко.
  Сегодня следовало основательно размяться перед схваткой. Финал должен был начаться в одиннадцать утра. Тяжей, как обычно, оставляли "на сладкое". То есть Михаил должен был выступать в самом конце, а именно - часам к двум. Не раньше. Значит, он успеет не только размяться, но и перед этим сходить в бассейн, на массаж, который ему был положен как финалисту, и вздремнуть часок. А там схватка. Она обещала быть непростой. Дауров наверняка подготовился и проработал защиту от той коронки, которой Суворовцев свалил горца в прошлый раз. К тому же Ильяс, как и многие представители закавказских и кавказских народов, боролся с детства. Ничего не поделаешь - традиция. Правда, все друзья и родственники Ильяса по мужской линии в основном предпочитали вольную или греко-римскую борьбу. Но вот самого Даурова потянуло в самбо. Это, правда, не мешало горцу использовать приемы из других видов борьбы, которые не запрещались правилами. Тем не менее борец из Ильяса вышел неважный. Парень был очень одарен физически, но вот от техники поясной борьбы ушел недалеко. Ильяс просто укладывал соперников на лопатки, оторвав от ковра, как легендарный Геракл оторвал титана Антея, тем самым лишив грозного противника связи с матерью Землей. Вот только с Суворовцевым так не вышло. Михаил не дал себя схватить, измотал Ильяса передвижениями и постоянными ложными атаками и победил его, бросив в конце схватки на ковер подсечкой, проведенной в нужный момент.
  Теперь у Суворовцева была новая "коронка". Старую применить тоже можно. Но Ильяс к ней наверняка будет готов.
  Михаил старался не думать о схватке. Как учил покойный старший брат Коля - на поединок надо идти с пустой головой. Иначе проиграешь. Ты должен быть как зеркало, отражающее своего противника. Ни одной лишней эмоции, ни страха, ни сожаления. Если думать о схватке - перегоришь раньше времени. Поэтому Суворовцев переоделся, постоял под душем и плюхнулся в бассейн. Поплавав часа полтора в свое удовольствие - без каких-либо нагрузок, а так, нежась в воде, - он выбрался из тренировочных ванн и, еще раз ополоснувшись в душе, отправился на массаж. Дядя Вова, специалист, мявший спину не одному поколению красноярских борцов и тяжелоатлетов, громадный, могучий дядька, сам напоминавший вольника-супертяжа на отдыхе, разровнял своими короткими толстыми пальцами спину парня так, что у того возникло ощущение, словно душа отлетела от тела и не хочет туда возвращаться. Но сеанс кончился, и Суворовцев, поблагодарив кудесника массажного искусства, накинув самбовку, а сверху куртку, отправился отдыхать. Проспав на банкетке в раздевалке пару часов, он отправился в спортзал разминаться. На часах, что висели на стене, стрелки показывали час. Зал был небольшим и не совсем борцовским. Половину его занимал ковер, вторую половину - тренажеры. Это не смущало Суворовцева. Бороться до схватки с Дауровым он не собирался. Помещение, где разогревался Михаил, примыкало к спортивной арене, где сейчас проходили схватки. Парень подошел к неплотно прикрытой двери и прислушался. Объявляли веса до восьмидесяти. До тяжей было еще как минимум полчаса, а то и все сорок минут. Двадцати минут для разогрева было вполне достаточно. Михаил попрыгал со скакалкой, легкой трусцой пробежал несколько кругов, поделал растягивающие упражнения и пару десятков раз отжался. Нагрузка минимальная, но кровь побежала веселее, и парень почувствовал себя готовым к любой схватке. Конечно, Мина не придет на соревнования. Она не любила борьбу, бокс и вообще какие бы то ни было состязания по контактным видам спорта. Девушку вполне устраивали грамоты и кубки в комнате Михаила. Суворовцева это не огорчало. Он не собирался профессионально заниматься спортом. Во-первых, для этого он начал поздновато, а во-вторых, у него на жизнь были немного другие планы. Спорт был в данный момент одной из вех, которая помогала в том числе в учебном заведении. Выиграешь соревнования или войдешь в тройку лидеров, тебе дают послабления в институте. Небольшие, правда, но лучше, чем просто "спасибо". Стипендию, опять же, прибавят. Не намного, но приятно.
  Когда Суворовцев вышел на большую арену, как раз выкрикивали полутяжей. Значит, следующая схватка его. И каким бы ни был исход, Михаилу было все равно. Серебро на спартакиаде - это, конечно, не золото, но звание кандидата в мастера спорта, так же как Дауров, Суворовцев и так получит. Хотя и уступать горцу парень не собирался. Свой отпуск и путевки он поменяет сегодня же после поединка с Ильясом. А там ждет лето, полное всяческих хороших и забавных событий. Так думал Михаил, готовясь к главной на сегодня для него схватке.
  К Суворовцеву подошел Леонид Аркадьевич - тренер. Маленький, сухонький, кривоногий. Одет традиционно - в старенькую потертую олимпийку, на ногах борцовки. Взгляд серо-зеленых глаз цепко ощупал парня.
  - Ну, что, Миш, готов к финалу? - он пожал парню руку. - Дауров в хорошей форме.
  - Вот и поглядим, - сказал Суворовцев, отвечая на рукопожатие.
  - Ты смотри там, - предостерег тренер. - На рожон-то особо не лезь. Помни, Ильяс тяжелее тебя кило на пятнадцать.
  - Угу, - кивнул Суворовцев, набычившись.
  Тренер выдал пару стандартных напутствий. Как раз к окончанию его тирады завершилась и предшествующая схватка. Объявили победителя. После чего почти сразу вызвали Даурова с Суворовцевым. Времени было прилично, и было видно, что судьи уже порядком подустали. Всем хотелось побыстрее закончить и выпить в банкетном зале водки.
  Судья на ковре свел борцов, приказал пожать друг другу руки, а потом скомандовал начало схватки. Парень чуть напрягся. Дауров был в пяти шагах от Михаила и явно что-то задумывал. Но и Суворовцев не собирался стоять просто так. Сегодня он предполагал действовать в том же ключе, что и на чемпионате. Задачей Мишки было увернуться от цепких лап горца, не дать себя захватить и позволить вытянуть на бросок. В общем, держаться на расстоянии и ловить момент. Суворовцев видел, что Дауров делал с теми, кто сходился с ним вплотную. Рисковать не хотелось.
  Когда борцы жали друг другу руки перед схваткой, Михаил увидел в глазах своего соперника столько ярости, злости и желания победить, что у него на секунду возник позыв уйти с ковра. А еще Суворовцев увидел во взгляде горца самоуверенное торжество, будто тот знает что-то такое, чего не знает Михаил. Это напрягло парня, и он ждал чего-то неожиданного. Ждать-то ждал, но все равно пропустил. Ильяс, как ракета, внезапно рванул вперед с того места, где его застала команда судьи. Мгновенно преодолев разделявшие борцов пять шагов, горец захватил отвороты куртки Михаила, готовя бросок. Тот на мгновение растерялся от такого напора и отступил на шаг. Однако быстро справился с неуверенностью, тем более что его соперник допустил ошибку - не смог вовремя остановиться. Михаил и воспользовался этим. Сгруппировавшись, парень сел под наступающего Даурова, упер тому ногу в живот и катнулся назад, увлекая соперника. Ноги горца описали правильный полукруг, который окончился на ковре. Судья тут же отсчитал четыре балла - за почти чистый бросок. Но удача - дама непостоянная. Она может отвернуться от человека, а может сопутствовать ему и дальше. Последнее случилось с Михаилом. Ильяс упал неудачно - на шею. Падение оглушило его. Поэтому, вместо того чтобы резво перевернуться на живот и попытаться контратаковать Суворовцева в партере, он на пару секунд застыл на ковре. Этого хватило парню, чтобы оседлать противника и, мгновенно преодолев слабое сопротивление, провести болевой узлом руки.
  Чистая победа! Суворовцеву ее засчитали, даже несмотря на поданную тренером Даурова апелляцию. Повод для таковой имелся - во время падения ноги Ильяса по бедра оказались за пределами ковра. Но судьи были непреклонны. Жалобу отклонили. Михаилу под гром аплодисментов и туш вручили кубок, грамоту и золотую медаль. Тренер сердечно поздравил своего воспитанника. Победа в городской студенческой спартакиаде - это не золото на институтском турнире. Статус соревнований выше. Леонид Аркадьевич намекнул, что жалобу тренера Даурова не удовлетворили, потому что он попал на спартакиаду совсем не как участник студенческой команды, а как студент одного из вузов Красноярска. Сам же Ильяс боролся за общество "Ударник".
  - Впрочем, - добавил к рассказу об отклоненной апелляции тренер, - на окружную студенческую спартакиаду вы попадаете оба. Разумеется, каждый в своем весе. Так что летом расслабляться особо не советую. В начале ноября уже боретесь.
  - До ноября еще дожить надо, - беззаботно махнул рукой Михаил.
  Настроение у него было хорошее. Еще бы! В один день стать кандидатом в мастера спорта по самбо, выиграть спартакиаду и в очередной раз ткнуть носом в лужу своего давнего соперника. Суворовцев даже не подозревал, участником каких событий ему предстоит стать. Парень не понимал, что он спровоцировал своими действиями и какие последствия его ожидают. Ему не хватило знания жизни и особенностей национального характера.
  Суворовцев достал мобильный телефон и набрал номер Мины. В трубке вместо гудков раздалась ритмичная мелодия. Девушка любила такие - под них хорошо танцевалось. А новомодные штучки типа мобильных контентов позволяли заменить "заунывные гудки на любимые хиты". Затем раздался нежный голос девушки:
  - Привет, любимый. Как успехи на ковре?
  - Ты не поверишь!
  - Отчего же? Поверю всему, что скажешь, Миша.
  - Я победитель спартакиады. Представляешь? Золото взял!
  Михаилу пришлось быстро отнять от уха трубку, потому что радостный визг, которым приветствовала Мина это известие, грозил оставить парня глухим на одно ухо. Как раз на то, к которому был прижат микрофон мобильника.
  - Поздравляю! - услышал он, когда бурные проявления радости закончились. - Теперь мне будет вдвойне не страшно ходить ночью по улицам города в твоем сопровождении. Ведь раньше ты был просто самбистом, а теперь еще и чемпион! - Суворовцев почувствовал, что девушка улыбается.
  - Да ладно тебе. Предлагаю сие отметить. Заодно расскажу, как я совершил этот подвиг.
  - Конечно! Во сколько? Только не забудь, что мне нужно будет еще привести себя в порядок.
  - Ты всегда в порядке, любовь моя - ответил Суворовцев. - В восемь вечера я за тобой заеду.
  * * *
  В назначенное время Михаил нажимал кнопку звонка у двери квартиры, где жила семья Мины. Он уже был представлен родителям девушки. Щелкнул замок. На порог выпорхнула младшая сестренка Мины - Таня. Девочке было пятнадцать, но по внешним данным и умственным способностям она уже не уступала старшей сестре, грозя к годам Мины обойти свою ближнюю родственницу на сто очков.
  - Привет, - Таня тепло улыбнулась и привстала на цыпочки, чтобы чмокнуть Суворовцева в щеку. Михаил чуть отстранился, и усилия подростка пропали даром. Но Таня не смутилась.
  - Ой, какие розы! - всплеснула она руками. - Это мне, да? А по какому случаю?
  - Не тебе, а Мине, - ответил Суворовцев. - Я соревнования выиграл, и у нас свидание.
  - Так я не поняла, - сделала большие глаза Таня. - Цветы потому что ты выиграл или из-за прогулки?
  - Просто так, - улыбнулся Михаил. - Сестру позови.
  - Да она уже напомадилась, - и нарочито громко добавила: - Заходи уж, что в дверях застыл!
  Таня развернулась и направилась в глубь квартиры. Потом, сделав пару шагов, повернулась и показала Суворовцеву язык:
  - Все равно женишься на мне, а не на Минке.
  "Вот же заноза", - улыбнувшись, подумал Миша.
  Сестры всегда соперничают. Не исключением были и Мина с Таней. Насколько стало известно Суворовцеву за последние полгода, несмотря на большую разницу в возрасте - семь лет, - девушки соревновались друг с другом во всем. Мина в отличие от своей младшей сестры не сильно преуспевала в учебе, пользуясь своими связями в деканате. Таня же была отличницей в школе. Учителя пророчили девочке медаль. Мина стала Мисс Академия на институтском конкурсе красоты. В этом Мишину подругу ее младшая сестренка пока не переплюнула, но все было впереди. Из худенького нескладного подростка, каким Миша впервые увидел Таню в ноябре прошлого года, девочка к весне превратилась в прекрасно сложенную красивую девушку, за которой не просто бегали одноклассники. Несколько довольно влиятельных и состоятельных лиц города ненавязчиво предлагали Тане свое покровительство в обмен на благосклонность. И это несмотря на то что Ларне-младшей едва исполнилось пятнадцать. Девочка и впрямь была хороша! Хорошо сложенная спортивная фигура. Симпатичное лицо - прямой нос с нервными крылышками ноздрей, чувственные губы, узкий жесткий подбородок. Длинные густые волосы цвета воронова крыла. Такие же черные брови вразлет. И пронзительный взгляд глубоких карих глаз. Да, пожалуй, Мина и здесь рисковала уйти на второе место. Только в одном пока не перебила старшую младшая сестра: Таня не могла сманить Суворовцева. Как он сам заявлял: "Не люблю детей". Что только Таня не пыталась придумать последние три месяца, Михаил никак не хотел разменивать одну сестру на другую.
  - Минка, к тебе твой хахаль пришел! Выходи уже, а то запарится и надорвется, - и снова показала Суворовцеву язык. Девчонка имела в виду большой букет роз, который парень держал в руке.
  - Заноза и есть! - улыбнулся парень. Девчонка ему определенно нравилась. Не будь она так молода, неизвестно еще, с кем бы он встречался. Впрочем, Суворовцев вполне отдавал себе отчет, что, по всей вероятности, он - предмет спора младшей сестры со старшей, и если бы не их отношения с Миной, Таня могла бы и не обратить на Михаила никакого внимания.
  Парень шагнул в дверной проем и оказался в просторной прихожей. Семья Мины занимала пятикомнатную квартиру на третьем этаже сталинского дома. Здесь в свое время жила элита интеллигенции Красноярска и представители высшей партийной номенклатуры города. Прихожая была классическим помещением, исполнявшим назначение некоего переходного тамбура между лестницей и квартирой. Об этом говорило все, начиная от коврика у входной двери и заканчивая вешалкой и стенным шкафом. В глубь квартиры уходил коридор, по обеим сторонам которого располагались двери в комнаты. Он оканчивался входом в просторную кухню, которая еще иногда исполняла роль столовой. В квартире Суворовцев был один раз, когда состоялось знакомство с родителями Мины. Тогда же Таня и положила на Мишу глаз.
  Одна из дверей распахнулась, и из комнаты выскочила Мина в обегающем откровенном платье. Такая красивая, сияющая, желанная. Только легкое напряжение отразилось на ее лице. Но тут же пропало. В дальней комнате слышался недовольный бас Ларне-старшего. Глава семейства не вышел поприветствовать молодого человека своей дочери, как это обычно бывало, когда Михаил заходил за Миной. Данный факт был также странен. Но Суворовцев не придал значение и этому. У него было слишком радостное и приподнятое настроение. Он был опьянен победой и не обращал внимания на такие мелочи, как недовольный голос Ларне-старшего.
  Вечер был как никогда хорош. "Ламбрузко" лилось шипящей красной струей в бокал Мины. Девушка была радостна и беззаботна. Выслушав красочный рассказ, живописавший победу, она обняла Михаила, крепко прижалась к нему всем телом и жарко прошептала:
  - Мой чемпион!..
  Хозяин кафе, в котором сидели молодые люди, привечал группу музыкантов, которые изображали живую музыку, от чего, кстати говоря, цены в кафе были ресторанные. Но ребята играли неплохо, а их солист - кудлатый длинноволосый худощавый мужик с лицом вечного студента - даже прилично пел.
  Музыканты заиграли какую-то балладу группы "Скорпионз". Миша уже собирался встать и пригласить свою девушку на танец, как вдруг откуда ни возьмись словно из воздуха появился вертлявый смазливый паренек.
  - Позвольте девушку на танец, - галантно склонился перед Миной жиголо.
  - Девушка занята, - холодно отрезал Суворовцев.
  - А вдруг нет? - парень не уходил.
  - Сомнения? - Михаил начал раздражаться. Наглое поведение смазливого чужака злило.
  - Это решать девушке, не правда ли? - издевательски усмехнулся пришелец.
  - Завянь, муфлон, - около вертлявого появились два здоровенных парня. Лица их были смутно знакомы Мише. Быки меж тем обратили внимание на Мину.
  - А что это за птичка? Она здесь новенькая? - спросил один.
  - Точно новенькая. На последнем субботнике я ее не видал, - ответил напарнику другой.
  Парни переглянулись и осклабились.
  Суворовцев напрягся. Но поводов к волнению не было.
  - Привет, Мих, - вдруг сказал один из подошедших, приглядевшись к студенту. - Сколько лет! Сорян, не узнал тебя.
  У Суворовцева отлегло от сердца. Это были друзья его старшего брата. Так что драться сегодня не придется.
  - Привет, Петь! Какими судьбами?
  - Да поляну эту негласно пасем, за курочками местными приглядываем.
  - Ясно, ребят, а я отдыхаю, - ответил Суворовцев. И показав на Мину, пояснил, чтобы развеять дальнейшие сомнения: - А это девушка моя. Мина звать.
  - А-а, - понимающе заулыбались парни. - Так бы и сказал. Тогда не мешаем.
  - Простите за беспокойство, - галантно склонился вертлявый, но, получив подзатыльник от одного из быков, поспешил удалиться.
  - Это кто? - недоуменно спросила Мина после исчезновения всех троих.
  - Да так, знакомцы покойного брата.
  - Они бандиты?
  - Ну, что-то вроде того.
  - Миш, мне страшно.
  - Испугалась, маленькая? - Суворовцев обнял подругу.
  - С тобой ничего не боюсь! - ответила Мина и поцеловала парня. Потом решительно взяла его за руку: - Поедем отсюда. Бабушка уехала на дачу, и ее квартира свободна.
  - А папа не заругает? - улыбнулся Михаил.
  Ответом был долгий поцелуй.
  Суворовцев расплатился, они вышли из кафе и, поймав такси, укатили по названному Миной водителю адресу.
  Таксист - грузный усатый дядька лет сорока с деревенским выговором - попался знающий. Несмотря на то что бабушка Мины жила на самой окраине города, автомобиль домчал молодых людей быстро и без задержек. Миша и Мина сразу загрузились на заднее сиденье и всю дорогу целовались. Водитель на протяжении всей дороги не отвлекал парочку от их столь увлекательного занятия. Только когда машина остановилась, прибыв на место назначения, таксист деликатно напомнил:
  - Приехали.
  Суворовцев с трудом - надо признать, немалым, - оторвался от Мины, расплатился, молодые люди покинули такси и поспешили в подъезд. Однако, спешно поднявшись на этаж, парочка обнаружила на лестничной площадке компанию из нескольких молодых людей кавказской наружности, центральной фигурой в которой ярко выделялся Ильяс Дауров.
  "Твою мать, - с досадой подумал Суворовцев. - Как же он достал! Спасу даже здесь нет! Везде его морда. Не дай бог он еще окажется соседом Минкиной бабушки".
  К досаде примешалась злость. Михаилу уже порядком надоело соперничество с этим настырным горцем, которое почему-то начало распространяться за пределы ковра.
  - О, Мища! - с показной радостью Ильяс раскинул руки, показывая, как он рад видеть своего давнего соперника. Суворовцев с Миной едва успели выйти из лифта. Но двери кабины еще не закрылись.
  - Привет, Ильяс, - ответил Михаил и подался назад, чтобы не попасть в захват. При этом Мина отступила в сторону. В результате девушка оказалась среди горцев, а Суворовцев - в кабине лифта. Подругу Михаила тотчас же оттеснили в глубь площадки и затолкали в угол.
  Суворовцев рванулся было на помощь, но наткнулся на Даурова и еще какого-то невысокого, но крепкого парня.
  - Нэ дергайса, - сказал незнакомец, при этом ткнув Михаила кулаком в грудь.
  Суворовцев среагировал моментально. Схватив парня за руку, он дернул того на себя, метя локтем в голову. Однако тут вступил в схватку Дауров. Быстро схватив Мишку за голову, горец с силой ударил его о стенку лифта. В голове Михаила словно взорвалась граната. Он застонал и осел на пол кабины.
  - Мы, горцы, не проигрываем, - делая указательным пальцем правой руки такие же движения, какие делает учитель, выговаривая нашкодившему ученику, начал Ильяс.
  - Точнее, не умеете и не любите проигрывать, - несмотря на боль в голове и слабость в ногах, Суворовцев не смог удержаться от реплики. Стоило признать, что раунд оставался за Дауровым. Но Миша не боялся горца, хоть был сейчас в положении абсолютно для него не выгодном с любой точки зрения.
  - Не проигрываем! - настаивал на своем Ильяс, а ударивший Михаила незнакомец, то ли в подтверждение слов своего старшего товарища, то ли разозлившись на излишнюю говорливость Суворовцева, пнул последнего в грудь ногой. Михаил зашелся жутким кашлем. Боль скрутила мгновенно. Удар у противника был что надо.
  Краем сознания он заметил, что двери лифта автоматически пытаются закрыться, но всякий раз грохают, наткнувшись на ботинок того самого незнакомого горца.
  - Так вот, - как ни в чем не бывало продолжал Ильяс. - Мы засчитаем твою утреннюю победу как случайность. Я не выспался, мне нахамили в автобусе, я встал не с той ноги. Ну, в общем, ты понял. Поэтому бороться мы с тобой будем снова. Завтра, на пустыре во дворе фабрики. В это же время.
  - Я так понимаю, о правилах мы не говорим, - через силу усмехнулся Суворовцев.
  - К чему правила? - оскалился в усмешке Дауров и пожал плечищами. - Будем бороться, а там как Аллах решит.
  - Я не мусульманин, - напомнил Мишка.
  - Тем хуже для тебя, - пожал плечами горец. - Аллах гяурам не помогает.
  - Что, свою свору туда же притащишь? - ухмыльнулся Михаил.
  Незнакомец, стоявший рядом с Ильясом, снова наметился пнуть Суворовцева. Миша видел, как тот даже занес ногу. Но Дауров в этот раз не позволил.
  - Какая же это свора, Мища? Это все мои братья. Они тоже будут, чтобы убедиться в том, что ты будешь бороться честно.
  Но в глазах горца парень прочел совсем не то, что услышал: "Если ты снова будешь побеждать, мои братья позаботятся о том, чтобы ты проиграл".
  - Кстати, чтобы ты не увильнул, дэвушку мы оставим у себя. До завтра. Отдадим тебе ее после нашей схватки, если сможешь держаться на ногах.
  - И в палыцыю не звани, бэспалэзно, - заявил новоявленный родственник Даурова.
  Двери кабины, отпущенные нападавшими, свободно закрылись и лифт поехал вниз. Суворовцев как сквозь вату слышал, как южане, шумно гогоча, скатились по лестнице на первый этаж. С учетом слабой силовой установки лифта обогнать кабину на спуске мог даже ребенок. Так что не стоило и думать перехватить горцев на первом этаже.
  С трудом поднявшись на ноги, Михаил выбрался из лифта и, по минимуму приведя себя в порядок, вышел вон из подъезда. Он даже не пытался гнаться за Дауровым со товарищи. Все равно это бесполезно. Сейчас следовало не торопясь продумать дальнейшие действия. Присев на лавочку, он попытался привести в порядок скачущие мысли. Первое, что всплыло в голове спустя десять минут: даже если он немедленно отправится в полицию, то все, что в дежурной части сделают, это зафиксируют обращение. Пропавшего человека все равно начнут искать не сразу, а через трое суток. К тому же искать Мину не нужно. Суворовцев и так знал, где она находится. Во всяком случае, у кого - он знал точно. А уточнить адрес - дело времени.
  Был вечер. На город постепенно опускались сумерки. В мае хоть и длинные вечера, но и они в конечном итоге сменяются тьмой. Суворовцев довольно бодро двигался по направлению к центру города. Ловить машину он не стал. В голове уже роились идеи.
  В квартиру номер пять в доме двадцать один по улице Копылова Миша ворвался как ураган. Сначала он долго звонил в дверь. Открывшего молодого парня Суворовцев просто снес, не дав тому даже мгновения на удивление. Промчавшись по длинному коридору, свернул влево и толчком открыл дверь в угловую комнату. В ней находились человек восемь, и все дружно курили. Дым, что называется, стоял коромыслом. Его клубы витали в воздухе, сталкиваясь со стенами и потолком, и смешивались, порождая немыслимые иллюзорные фигуры. Впрочем, это великолепие также было недолговечным и распадалось от первого же движения воздуха, ненавязчиво напоминая собравшимся о недолговечности окружающего бытия.
  Все присутствующие дружно повернули к Михаилу головы. Люди были явно недовольны его вторжением. А недовольство таких субъектов могло вылиться для нежданного пришельца серьезными неприятностями. Все присутствующие в комнате были как на подбор крепкими, широкоплечими парнями двадцати пяти - тридцати лет. И при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что мало кто из них был обременен сколь-либо развитым интеллектом.
  - Че за .... - ближайший парень шагнул к Суворовцеву.
  Глазки здоровяка под низкими бровями злобно блестели. Толстая, увенчанная широкой татуированной кистью с короткими сарделькообразными пальцами рука потянулась к Михаилу. Одновременно сзади возник парнишка, которого Суворовцев снес при входе.
  - Бизон, завянь. Артик, вали на пост, - властный голос, раздавшийся из глубины комнаты, остановил пыл бугая. - Это братан Васьки Косого. Ты заходи, Мих, и давай сюда.
  - А-а-а, - пробасил моментально смутившийся Бизон. - Прости, брат. Заходи, стало быть.
  Суворовцев шагнул внутрь комнаты, разрезая словно ледокол торосы висящую дымовую завесу. Со всех сторон потянулись руки. Знакомые и не очень ребята хлопали Суворовцева по плечу, норовили пожать ладонь или каким иным способом поприветствовать, выразить дружелюбие.
  Через пару минут Михаилу удалось пробиться к позвавшему его субъекту, известному в определенных кругах как Блин. Коренастый, широкоплечий, коротко стриженный, с шеей и замашками профессионального борца, он был главарем местной группировки и по совместительству другом и сослуживцем покойного брата Мишки - Василия Суворовцева. На нем были широкие военного покроя брюки, полосатая майка. На ногах - берцы. Мужчина сидел на диване, вертя между короткими пальцами правой руки нож. Клинок рыбкой скакал в руке, то прячась, то выказывая свое жало в самом неожиданном ракурсе. Он.
  - Здорово, братуха, - главарь поднялся с дивана и обнял Суворовцева. В приближении оказалось, что Блин был ниже Михаила на голову, зато шире почти вдвое. - Как сам, как родоки?
  Блин жестом пригласил Михаила присесть и сам плюхнулся на диван. Суворовцев последовал примеру хозяина. Здесь можно было приличий особо не соблюдать. Главное, не задеть пацанскую гордость.
  - Выпьешь? - Блин потянулся к стоящему рядом с диваном столику на колесах, на котором громоздились разнокалиберные бутылки. Этикетки в основном были не отечественные.
  - Спасибо, все хорошо, - сдержанно ответил Михаил.
  - Ты по делу или просто так заглянул? - Блин пристально поглядел в глаза парню.
  - Извини, по делу.
  - Ну так чего ломаешься? Давай базарь, че от старых братовых корешей надо? - улыбнулся Блин. В этой гримасе Суворовцев уловил нотки торжества. Но отступать было поздно.
  Когда-то Блин, в миру - Сергей Паликовский, - и Васька Косой - старший брат Михаила - были хорошими друзьями. Сидели за одной партой, учились в одном техникуме. Боролись у одного тренера. Даже в армии в одной части служили - в полку ВДВ. Когда же демобилизовались, то оказалось, что половина предприятий в городе закрыты. Работы не было. На рынках заправляли выходцы с Кавказа. Да и не только на рынках. Вся торговля была занята бойкими чернявыми горбоносыми бизнесменами. В городе появились наркотики. Стайки крепких молодых людей от нечего делать занимались мелким грабежом. В общем, два демобилизовавшихся парня со средним специальным образованием не могли найти себе места в новом для них обществе. Тогда они организовали банду. ОПГ, как ныне принято такие называть. Возглавил группу Василий Суворовцев. Дела у друзей шли вполне успешно. Подмяв под себя несколько более мелких банд, они расширили сферу влияния на всю западную часть города. Банда Суворовцева контролировала несколько рынков, пару крупных магазинов и казино. Даже два предприятия, которые еще работали, попали в сферу интересов Васьки Косого и Блина.
  Родители - люди интеллигентные - были против криминальных занятий старшего сына. Отцу, конструктору "старой школы", было абсолютно непонятно, как можно зарабатывать себе на хлеб, разрушая, а не создавая что-то. Но родные ничего поделать не могли. Старший сын увяз в криминальном бизнесе крепко. Родители только взяли с Василия слово, что младших братьев тот в банду не потянет. Тот сдержал обещание, строго-настрого запретив Михаилу даже думать о бандитских делах. А когда тот, ослушавшись, попытался втереться в банду через Блина, Васька выпорол Мишку, как нашкодившего подростка. Просто перегнул его через колено и отходил своим широким солдатским ремнем по заду, благо что не голому. Мишка тогда страшно разозлился на брата. Но потом между ними состоялся разговор, и Михаил понял, почему так против старший брат. А через полгода Васька погиб. Погиб глупо и ни за что. Его застрелил снайпер из конкурирующей ОПГ. Конечно, братва отомстила, но это не вернуло Мишке брата, а родителям - сына. Блин тогда сам приглашал Мишку в банду, но тот, памятуя о наставлениях покойного, отказался.
  Именно поэтому сейчас Блин чуть не прыгал от нетерпения, спрашивая, что же Суворовцеву-младшему надо. И Михаил рассказал. Все без утайки. Про Мину, про Даурова, про похищение. Когда Суворовцев закончил, Блин вопросительно смотрел на парня.
  - В итоге, что ты хочешь? Бабу вернуть? Зверька наказать?
  - Зверька я сам накажу. Мне Мину вернуть надо да семью прикрыть от возможной мести.
  - Под Дауровыми здесь почти полгорода, - задумчиво почесал нос Блин. - И некоторые из мэрии с его рук кормятся.
  - Мне только понять, где Минку держат.
  - Слушай, брат, - вздохнул Блин и положил на плечо Михаила свою тяжеленную ладонь. - Дауров здесь сила. Причем слишком большая. С ними считаются многие в городе. Связаться с этими горцами - огрести проблем на всю башку. Отступись лучше. Не думаю, что твоя Мина сильно против отношений с ним. Иначе бы отбивалась.
  Суворовцев вспыхнул:
  - Не хочешь помогать, так и скажи. А то "обращайся, если что". Вот оно, наступило. А ты меня отговариваешь.
  Щеки Блина пошли багровыми пятнами. Но он сдержался.
  - Меркуй, о чем базаришь, баклан, - резко оборвал он Суворовцева. - Выступить против зверей много ума не надо. Положить своих ребят впустую не хочу. Ты сам подумай. Вспомни, как все было. А я пока пацанам скажу, чтобы пробили по каналам ситуацию. Ты говорил, горец слюни по твоей бабе пускал? Жениться обещал?
  - Мина говорила, да, - хмуро ответил Суворовцев. Он был недоволен своей несдержанностью и вообще жалел, что пришел за помощью именно сюда.
  - Значит, засылал сватов к ее предкам, - подытожил Блин. - Дальше - похищение невесты, как у зверьков принято. До кучи отличился - унизил своего соперника.
  - Он меня вызвал, - сказал Михаил. - Назначил место и время встречи. И при любом исходе мне совсем не хочется встречаться на его территории и подчиняться его правилам.
  - Давай так, - предложил Блин. - Что бы ни случилось, пацаны тебя завтра подстрахуют. Это я обещаю. Во всяком случае, бить тебя гуртом никто не позволит. Остальное по ситуации.
  - Пусть так, - согласился Михаил. Он уже успокоился и начал анализировать ситуацию.
  - А братва пока прощупает основные моменты, - добродушно заметил Блин и стал раздавать команды: - Ша, пацаны. Слушай сюда. Надо вот что пробить...
  Озвучив основные директивы, главарь предложил Суворовцеву на выбор - либо транспортировку домой, либо ночевка в "малине". Михаил решил ехать. Ему нужно было кое-что обдумать. Отвезти брата бывшего главаря вызвался один из бойцов старой гвардии, которые еще помнили Суворовцева-старшего.
  Проводив Михаила, Блин с удовольствием потер ладони. Младший Суворовцев четко шел к нему в руки. А заполучить в команду неплохого бойца, а главное, неглупого человека было не таким уж простым делом. Оттого так радовался бандит. Ведь за помощь надо платить. Услуги Блина со товарищи стоили дорого. А поскольку Михаилу платить было особо нечем, то придется расплачиваться собой - вступать в банду.
  Автомобиль остановился у подъезда Мишкиного дома. Молчаливый водитель повернулся к сидящему на переднем сиденьеии пассажиру:
  - Приехали, Миш.
  - Спасибо, Джин., - Суворовцев протянул руку старому соратнику брата, которого знал лично.
  - Ты бы подумал еще, прежде чем под помощью Блина подписываться, - вдруг сказал Джин, пожимая своей лапищей ладонь парня. - Дороговато тебе встанет эта помощь. Может, ну его...
  - Разберемся, - махнул рукой Михаил, открыл дверцу и полез из салона.
  
  
  2. Телескопчик
  
  Автомобиль бибикнул, мигнул фарами и скрылся в темноте спального района. Суворовцев взлетел по ступенькам на свой этаж, открыл ключом дверь и застыл на пороге. В прихожей сидел младший брат Семен. Как-то странно сидел. Парнишка скрючился и тихо, стараясь не разбудить родителей, всхлипывал.
  - Эй, что с тобой? - Михаил шагнул к брату, попутно включая свет.
  - Ничего, - прохрипел тот и поднял лицо.
  Михаил отшатнулся. Из-под кровавой маски, в которую превратилась правая половина лица Семена, глядел почти заплывший глаз.
  - Тебе тут привет джигиты передали и предупреждение, чтобы ты не очень сильно завтра дрался с Дауровым, - прохрипел Сеня. - Обещали меня вовсе прибить.
  Было видно, что парню больно. Очень больно. Но Семен не боялся. Напротив, в его взгляде сквозили дерзость и вызов.
  - Твари, - Михаил до хруста сжал кулак. Если бы не позднее время, парень бы врезал по косяку. Но родителей будить не хотелось. Да и пугать не следовало.
  - К ментам и в больничку обращался?
  - А смысл?
  - В больницу - еще какой. Не побои снять, так подлатать и провериться.
  - Да я и без медиков знаю, что у меня сотрясение мозга и треснуто пару ребер. Били-то не насмерть. Так, чтобы послание донес. - Сеня ухмыльнулся разбитыми губами и тут же скривился от боли.
  - Ладно, разберемся, - процедил Михаил, одновременно ставя еще один пунктик в долге Даурова. - Иди умойся. Потом заходи ко мне. Лицо подрихтуем. Предкам скажешь...
  - Что споткнулся в темноте, - привычно закончил Семен. - Плавали, знаем. Не в первый раз.
  Братья разошлись.
  В своей комнате Суворовцев первым делом включил свет и кинулся к комоду. Покопавшись на дне, извлек сверток серой ткани. Развернул, достал небольшой продолговатый металлический предмет с рифленой рукоятью, кастет и длинный кинжал в чехле. Вдохнув запах машинного масла, разложил арсенал на столе, отодвинув попутно стоявший там же телефонный аппарат. Взял рифленый металлический цилиндр в кисть, как кастет, и резко взмахнул рукой. Телескопическая дубинка с лязгом раскрылась, явив миру свое опасное нутро. Оружие ударно-дробящего действия. Как гласит Уголовный кодекс, максимальные санкции за незаконный сбыт такового - до четырех лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей. А уж сколько за применение дадут, зависело исключительно от результатов использования. Об этом думать не хотелось.
  Скрипнула дверь. Михаил дернулся, но это был Семен.
  - Фу ты, чертяка. Я уж думал, предки.
  - Предки спят сном праведников, - проворчал младший брат.
  - Вот и пусть спят, а я тебе лицо обработаю. - Михаил положил телескопическую дубинку на стол и пошел за аптечкой.
  - Воевать готовишься? - брат рассматривал разложенное на столешнице оружие.
  - Не то чтобы воевать, но с Дауровым встречусь, - ответил Миша, ставя на стол коричневую сумку с красным крестом в белом круге.
  - Так он же один не ходит.
  - Потому и извлек на свет божий все это великолепие. С ним все сподручнее.
  - Откуда у тебя все это? - Семен задумчиво перебирал предметы, лежащие на столе.
  - Что-то от Васьки-покойничка осталось. Что-то сам нашел. Кинжал, например, когда под Винницу ездил с патриотическим клубом.
  - Ну, да. Тут известная символика. - Семен рассматривал рукоять. Затем извлек клинок из ножен и сделал пару движений, словно режет и колет кого-то. - Не, это не боевое оружие. Скорее, церемониальное. Хреново с балансировочкой, да и рукоять не удобная.
  - Брось, а то мне придется перевязывать еще и резаные раны, - усмехнулся Михаил. - Он острый как бритва. А ты садись. Лечить будем.
  - Уж ты налечишь, - поморщился Сеня, отложил кинжал и сел на стул. - Эскулап.
  Суворовцев споро обработал раны брата. Они все были поверхностными - синяки да ссадины. Крупных рассечений не было, так что шить не пришлось. Навыков, полученных в военно-патриотическом клубе, вполне хватило.
  В ночи противно заверещал телефон. Суворовцев взглянул на аппарат, стоящий на столе, почти с ненавистью.
  - Блин, в два часа пополуночи! - воскликнул Сеня, глянув на часы.
  - Кого, интересно, разбирает на ночь глядя? - проворчал Михаил, откладывая вату и йод.
  Он делал это нарочито не спеша. Вдруг неизвестному абоненту надоест, и звонки прекратятся. Но аппарат продолжал настырно трезвонить. С учетом того, что телефонная сеть была раскидана по всей квартире, звонок мог разбудить родителей. Это не было бы страшно, если бы лицо Семена не оплывало фиолетовым. Именно поэтому Михаил поднял трубку.
  - Алло! - спросил он вполголоса, собираясь разнести звонившего в пух и перья.
  - Извини, что так поздно, - это была Таня. - Но время не терпит.
  - Что, гормоны опять замучили? - ядовито начал Суворовцев.
  Парень пришел в тихую ярость. Совсем малолетка сдурела! Уже среди ночи названивает! Интересно, и откуда у нее домашний телефон квартиры Суворовцевых.
  - Дурак, при чем тут мои гормоны? Тебе из города валить надо.
  Суворовцев даже опешил от таких речей.
  - Не понял? - прозвучало из трубки. - Тебя мой папаша слил, дубинушка. Сдал дяде Даурова, как стеклотару. Вали из города, если жить хочешь.
  - Так, стоп, по порядку давай, - сказал Михаил.
  - Вот тебе порядок, - продолжила Татьяна, но уже почему-то вполголоса. - Чем наш папаша занимается, ты знаешь. Научно-прикладные исследования в области водоочистки. Дядя Даурова, того самого, кто у тебя Минку отбивает, работает в мэрии на не последней должности. Папе нужны городские заказы, чтобы его контора жила. Но для этого надо подмазаться под этого Даурова. Ведь через него и идут эти контракты. А племянничек этого чиновника слюни по сеструхе моей пускает. Совсем как ты. Вот и сговорились папа мой и дядя Дауров, что породнятся.
  - А Мина? - у Михаила перехватило дыхание.
  - А что Мина? Она не против. Ильяс - жених видный. Красавец. Спортсмен. Денег - завались. Хата своя, коттедж за городом, машина дорогая. Пока дядя у власти, племянничек обеспечен поддержкой. Да и без дяди его семья небедная. А у тебя что есть? Комната в квартире родителей? Деньги? Власть? Нищий ты, Мишк. - Татьяна была жестока. Она била в самые больные места - благосостояние.
  - Заноза ты, - только и выдавил Суворовцев.
  - Я спасти тебя хочу.
  - Ты все это откуда знаешь?
  - Телефонный разговор подслушала. Жить хочешь - вали из города. И никуда завтра не ходи.
  Вдруг тон ее изменился.
  - Ну, все, Светулька, пока. Спать давно пора. Завтра пересечемся, потрещим. Чмоки-чмоки. Похоже, родоков разбудила.
  Связь оборвалась. Суворовцев швырнул трубку. Та рухнула на аппарат так, что его корпус дал трещину.
  - Не злись, - сказал Сеня. Он почти не слышал разговора, но многое додумал сам. - Сам понимаешь, многое не в наших силах.
  - Ну уж дудки, - ответил Михаил.
  - Что, со всей горской диаспорой разбираться из-за девки будешь?
  - А почему нет? Тут уже вопрос не в Минке. Хотя ее бы я спросил.
  Михаил уже понимал, что столкновение с Дауровым потеряло всякий смысл. Оказывается, "похищение невесты" было спланировано и об этом знали все фигуранты, кроме самого Суворовцева. И родители давно сговорились. Минка, выходит, просто играла с ним в игры. Ни любовью тут не пахло, ничем другим. Парень чувствовал себя даже не обманутым. Было такое ощущение, что над тобой просто посмеялись. Жестоко, гнусно, безнаказанно и от этого еще более обидно.
  - Сволочи! - выдавил из себя Михаил. - Гады, ублюдки и мерзавцы!
  Он сжал кулаки. Костяшки пальцев громко хрустнули.
  - Ты прям как Брюс Ли, - сказал брат.
  - И мстить буду так же, как он, - решительно ответил Михаил.
  - Ты придержи лошадей, Рэмбо, - сказал Сеня. - Морда у меня, конечно, болит, но не настолько, чтобы бросаться на горцев в одиночку. Ты хоть к корешам братовым заскочи.
  - Нечего там делать. Дорого стоят услуги бандюков. Ты же помнишь. Братан-то наш тем еще ухарем был. Так что самому придется.
  - Тогда я с тобой пойду, - решительно поднялся Семен, покряхтывая.
  Михаил покачал головой. Смотрелся младший брат более чем жалко. Лицо распухло, так что глаз видно не было, поплыло сине-желтыми оттенками. Рассеченные губы были похожи на оладьи.
  - Ты отдыхай лучше. А я свои проблемы сам как-нибудь разрулю.
  - Разрулит он, - проворчал младший, и Михаил вдруг увидел, насколько Сеня похож на старшего брата.
  - Во сколько у вас стрела со зверьками? - спросил Семен.
  - В шесть вечера на заброшенной фабрике.
  - Не сцы, братан, подгоню своих фантиков. Подмогнем.
  - Мне свалка не нужна, - хмуро ответил Михаил, недовольный тем, что приходится прибегать к помощи младшего брата. Ведь должно быть наоборот!
  - А свалки и не будет. Ребята с фирмы просто присмотрят, чтобы зверьки не поступали по традиции.
  - Это как?
  - А то ты не знаешь, - ухмыльнулся Семен разбитыми губами. - Это когда все на одного.
  - Не стоит! - отрезал Михаил. - Как-нибудь сам.
  И не слушая возражения брата, заявил:
  - Все, спать. Завтра день тяжелый. Надо отдохнуть. Предкам скажешь, что с байка навернулся. Так оно солиднее будет, чем мордой о косяк.
  - Да понял, не дурак. - Семен поднялся и отправился в свою комнату.
  Михаил же, потушив свет, рухнул на постель, не раздеваясь. Несмотря на сонливость, вызванную общим утомлением организма, спать не хотелось вовсе. Нервная система была слишком перегружена возбуждением. Тогда парень попытался представить свои действия на следующий день. Чем сильна диаспора Даурова? Сплоченностью, звериной жестокостью по отношению к не членам клана, а еще готовностью драться до конца, до самой смерти. То, что честной схватки может не получиться, Михаил не сомневался. Слишком уж неравны силы. Он один. А за Дауровым только молодых парней человек двадцать. Не исключено, что поединок может не состояться вовсе. Накинутся все разом, и дело с концом. Ильяс-то парнишка с трусинкой. Не зря пришел сегодня не один, а с кунаками. Стало быть, надо прийти на условленное место пораньше. Не забыть захватить пару сюрпризов для горцев - нож, телескопчик, кастет. Те-то наверняка заявятся при оружии.
  На помощь Блина и братовых друзей из фанатской фирмы Михаил не рассчитывал. Смысла не было. В любом случае каждая из организаций потребует расплаты, а цена окажется неимоверной. К тому же в непобедимость дауровской компашки Суворовцев не верил. Когда они все вместе - это сила. Но стоит их растащить по одному, и шансы Михаила возрастут в разы. Теперь осталось только решить, как это сделать.
  Горечи ситуации добавляло предательство Мины. Как она могла, думал Михаил, возвращаясь мысленно к словам Татьяны. Ведь они с Миной встречались, у них были совместные планы на ближайшие каникулы, во всяком случае. А в результате его променяли на горца. Да еще таким образом, что Дауров разом удовлетворит все свои комплексы и обиды на Михаила. Вон, дело даже до вызова на поединок дошло. Вместе с тем Михаил пытался оправдать свою девушку. Она могла и не знать о последствиях, ей могли сказать, что все это похищение - не более чем игра. Для Мины, как выясняется, это так и было. Но для Суворовцева в результате игра превращалась в угрозу жизни. И потом, знала ли девушка, какую боль она причиняет Михаилу своим предательством? Ведь иначе произошедшее назвать нельзя.
  Михаил из последних сил пытался представить ситуацию таким образом, что Мина тут вовсе и ни при чем, но выходило так, что она играла в происходящем не последнюю роль. Ведь она все знала. Но тем не менее не подала парню никакого знака, сигнала, ни словом не обмолвилась о грозящей опасности. Зачем? На этот вопрос Суворовцев ответить не мог, но очень хотел задать его своей бывшей девушке, хоть в свете текущих событий понимал, что скорее всего этого сделать не удастся.
  * * *
  Михаил торопливо шел по улице Копылова. Это был самый короткий путь к заброшенной фабрике, где была назначена встреча. До этого знаменательного события оставалось еще часа четыре. Но Михаил, как и решил, шел пораньше. Нужно было разведать пути возможного отхода, места вероятных ловушек, которые можно было бы использовать в своих целях.
  Затренькал мобильник. Михаил посмотрел на дисплей. Звонил Блин.
  - Але, - Сувовровцев нажал на кнопку приема.
  - Мих, это Блин, - сказала трубка. - Извини, но братва решила, что со зверьми связываться себе дороже. Мы не подписываемся.
  Последовавшие вслед за этим короткие гудки вполне ясно давали понять, что помощи ждать неоткуда. Собственно, Суворовцев и сам собирался отказаться, но страх бандитов перед кавказцами насторожил Михаила. Он припомнил, что Блин вчера вел себя совсем иначе. Бравада это была или еще что-то, Суворовцеву было неинтересно. Брат-покойничек и тут оказался прав. Когда возникают проблемы, ты всегда остаешься один. А все, даже те, кто минуту назад клялся тебе в вечной любви, дружбе или преданности (нужное подчеркнуть), отходят в сторону и с интересом наблюдают, выживешь ты или нет.
  Михаил шел на драку со спокойным сердцем. Как на вчерашние соревнования. Он не чувствовал ни вины перед кавказцами, ни какой-либо обязанности искупать какую-то оплошность. Суворовцев шел отстаивать свою правду, свое право существовать так, как он считает нужным, не оглядываясь на людей, желающих ограничить его в этом. Парень не думал о своей уже бывшей невесте. Она сделала свой выбор, и оспаривать его Михаил не планировал. Он не горел ненавистью к своим обидчикам, как это было вчера. Он вообще не испытывал никаких сильных эмоций ни к кавказцам, ни к кому бы то ни было вообще - даже к не поддержавшим его бывшим подельникам брата. К горцам он вообще относился спокойно, считая некоторых из них вполне славными, добрыми и отзывчивыми ребятами. С некоторыми даже был в приятельских отношениях. Поэтому он шел драться не с горцами вообще, а с Ильясом Дауровым и его командой в частности.
  Суворовцев проник на территорию, используя дырку в заборе, о которой ему сказал Семен. Этим местом часто пользовались приверженцы новомодного течения под названием паркур, который предполагал передвижение по городу с использованием акробатических трюков и строений. А проще говоря, ребята прыгали через препятствия довольно экзотическим способом. Для этого нужны была недюжинная физическая подготовка и практика таких вот лазаний. Чтобы не эпатировать честных мещан своими выходками и не раздражать работников органов внутренних дел, паркурщики мирно удалялись сюда, где и предавались своим упражнениям в высотной акробатике с элементами промышленного альпинизма.
  Обширный двор находился в таком же запустении, что и сама фабрика. Все пространство от решетчатых ворот до дверей цеха было усеяно разнокалиберным мусором - от мелкого гравия до фрагментов каких-то котлов и станков. В общем, предметов, за которыми можно спрятаться и между какими попетлять, представлялось в избытке. Михаил заглянул в цех. Но там ничего интересного не нашел. Та же пустота разворованного, но некогда процветавшего предприятия. Разбитые окна, проваленная в некоторых местах крыша завершали картину разрухи. Михаила заинтересовали несколько коридоров, которые были достаточно мало освещены, чтобы там в случае чего спрятаться. Вряд ли свита Даурова обзаведется фонарями.
  Наметив себе пути движения, Суворовцев кое-где расставил ловушки. В одном месте положил поперек затемненного коридора прут арматуры на уровне колен. В другом расшатал ящик, стоящий в основании целой груды такой же тары, да так, чтобы одним движением можно было завалить всю эту кучу на преследователей. Не покалечит, так задержит. Задачей Суворовцева было не убить Даурова и его дружков, а остаться с Ильясом один на один и при этом не погибнуть. Мишка прикинул в голове, все ли правильно поставил, все ли нормально разложил.
  "Рэмбо, блин", - подшутил он горько сам над собой. Мысль явилась внезапно, напомнив о герое боевиков, который перед схваткой с главным злодеем всегда готовил кучу ловушек. Потому что этот самый главгад постоянно являлся исключительно в сопровождении толпы тупых, но крепких и свирепых ребят. Хеппи-энда, разумеется, хотелось такого же, как в тех фильмах. Чтобы зло было наказано, а кулакастое добро - право по всем пунктам. К сожалению, жизнь расставляет свои акценты.
  Ворота задребезжали и закачались от наносимых по створкам ударов. Джигиты ломились напрямую, не задумываясь о возможностях дырявого забора. Этот грохот застал Суворовцева в тот момент, когда он сидел на куче порченых покрышек у заколоченной будки весовщика рядом с почти останками промышленных весов и прихлебывал из бутылки минералку с витамином С.
  - Интересно, они и вправду думают, что им кто-то будет открывать, или для понта долбятся? - проворчал Михаил, отхлебывая из бутылки.
  Он посмотрел на часы. Ильяс со товарищи прибыл к месту встречи за полтора часа до назначенного времени.
  "Ну что ж. По крайней мере подготовиться не успеют", - подумал Михаил. Преимущество на данный момент было за ним. А вот каков численный перевес, оставалось пока только гадать.
  Парень отбросил почти опустевший сосуд и, подняв отрезок арматуры, потихоньку сместился к будочке. Вовремя, потому что с той стороны перестали долбить в створки. Дошло наконец, что они на засов закрыты.
  Со своего наблюдательного пункта Михаил видел, как два крепких парня перелезли через ворота (колючую проволоку давно продали в пункте приема цветмета) и принялись отламывать засов со стороны двора. Джигиты настолько были уверены в том, что они первые, что даже не выставили часового! У Суворовцева возник великий соблазн подкрасться к ребятам сзади и уменьшить численность дауровской своры. Не раздумывая долго, Михаил решил не сопротивляться желаниям.
  Он вышел из-за будки и направился к увлеченно пытающимся открыть ворота парням. Они были так заняты процессом размыкания заблокированного засова, что даже не заметили, как сзади приблизилась опасность. С целью привлечь к себе внимание Суворовцев не целясь запустил в джигитов кусок арматуры. Внезапность внезапностью, но Суворовцеву вдруг стало тошно от того, что он собирался бить ребят в спину. Наверняка бойцы Даурова не постеснялись бы, представься им такая возможность, но брат-покойничек всегда говаривал, что драться надо только честно. Да и парень чувствовал свое преимущество. Однако то ли удача была на стороне Михаила, то ли джигиты чем-то прогневили своего бога, но брошенный Суворовцевым снаряд попал точно в затылок одному из парней. Тот без звука осел в пыль. Второй боец резко развернулся, готовясь ударить, но сам поймал лицом увесистый кулак Суворовцева. Горец откинулся на ворота, и Михаил узнал того самого бойца, который вчера бил его ногами в лифте. Испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие, Мишка добавил оппоненту ногой в лицо, а затем коленом в пах.
  Быстро проверив пульс у выбитого первым противника, Михаил убедился, что тот жив. Ему не нужны были трупы. Драка - это одно. Убийство - совсем другое. Хотя убивать хотелось.
  - Минус два, - пробормотал Суворовцев, отбегая к будке.
  И опять вовремя. Снаружи раздались крики. Горцы звали своих. На ворота посыпались тяжелые удары. Похоже, что джигиты разбегаются и бьют в створки ногами в прыжке. Затем снова во двор спрыгнули бойцы. Только их было уже трое. Увидев своих, лежащих без сознания, джигиты заголосили, донося какую-то информацию тем, кто был за забором. В ответ донесся не менее разноголосый гомон. Горцы решали, что им делать.
  Через ворота перелетел какой-то предмет и упал в пыль. Один из горцев поднял его. Предметом оказались большие кусачки, которыми тут же была перерезана цепь, сдерживающая створки. Ворота с треском открылись, и во двор въехали четыре иномарки - шикарный представительский седан, два джипа и микроавтобус. Из них, галдя что-то угрожающее, высыпали гости с Кавказа. Последним вылез Дауров.
  Он огляделся, сделал пару шагов от основной толпы и закричал:
  - Эй, Мища, вихади, биться будем!
  Но Суворовцев и не подумал покидать своего поста. На вызов он тоже не ответил.
  - Мища! - вновь раскатился по двору фабрики зычный голос Ильяса. - Я знаю, что ты здесь. Виходи или нам придется тебя искать!
  - Ага, - процедил Суворовцев. - Сейчас все брошу... Ты ж пораньше приперся явно не для того, чтобы матом площадку застелить.
  Горцы и впрямь выглядели слегка сбитыми с толку. Сесть в засаду явно не получалось. Впрочем, Дауров быстро навел порядок в своем стане. Отдав команды на своем языке, он внимательно осмотрелся. Со своего наблюдательного пункта Суворовцев видел, как по двору разбежались небольшие группки бойцов. Человека по три-четыре. Джигиты все были вооружены. У каждого в руках либо бейсбольная бита, либо палка, либо поблескивало лезвие ножа.
  - Честный бой, говоришь, - проворчал Михаил. - Ну да, ну да, джигит без оружия и без коня - не джигит.
  Он с самого начала не верил Даурову. А теперь убеждался в своей правоте. Тем более что искать Суворовцева он не пошел. Остался у машин. И отнюдь не в одиночестве. Обождав пару минут, пока основная масса свиты разбредется по фабрике, Суворовцев вышел из своего укрытия и не таясь направился в сторону автомобилей.
  - А вот и мой злейший друг, - развел руки, будто собираясь обнять Михаила, Ильяс.
  Его белозубая улыбка расплылась на напряженном лице.
  - И тебе привет, - крикнул Михаил.
  Он остановился и еще раз оценил обстановку. Дауров стоял один. Чуть в стороне и в трех шагах позади него находились еще трое горцев. Суворовцев сделал шаг вперед.
  - А твоя девка хороша! - продолжал улыбаться Дауров.
  - Рад, что тебе понравилось! - судя по лицу Ильяса, тот еще был не в курсе, что Суворовцев знал о ситуации. Джигит старался разозлить Мишку, чтобы тот очертя голову кинулся в драку. Но студент не поддался на провокацию.
  Мишка сделал еще шаг вперед.
  - Даже так? - Дауров почему-то не удивился реплике. - Ты просто так отказываешься от Мины?
  Горец смотрел на Михаила насмешливо. Его глаза говорили: "Ты не мужчина. Я отобрал у тебя женщину, а ты струсил и отказался".
  - На здоровье. Мне не надо, - небрежный жест и еще шаг вперед.
  - Это не ты мне разрешаешь! Я сам беру то, что мне нравится! - зло взвизгнул Дауров.
  До него, вероятно, дошел смысл слов, сказанных Михаилом. От уверенного в себе красавца ничего не осталось. Перед Суворовцевым, нервно сжимая и разжимая пальцы, стоял озлобленный, опутанный родовыми требованиями и скованный обычаями парень с Кавказа.
  Мишка уже приблизился на расстояние прицельного броска куска арматуры. Оставалось только швырнуть, и все кончится. Дауров вряд ли догадается увернуться. Гордость джигита не позволит. Да и свои рядом. Тут и честь публично уронить недолго. Но Михаил почему-то медлил. Ему просто страсть как хотелось врезать Даурову по его лощеной физиономии, чтобы нос превратился в лепешку, густую черную бровь рассекла уродливая рана, а осколки зубов осыпали пыль фабричного двора. Парень понимал, что это будет непросто. Ведь Дауров вкупе с борьбой еще занимался карате кекусинкай. А это довольно жесткий, как говорили, "дубовый" стиль. Правда, было одно "но" - бойцы этого направления никогда не били руками в голову. Только ногами. На это Михаил и рассчитывал. Удар рукой быстрее удара ногой втрое, а у Суворовцева был первый взрослый по боксу и по рукопашному бою. К тому же брат-покойничек не один год наставлял парня в такой дисциплине, как универсальное джиу-карате, техникам которого обучали армейские спецподразделения. Кое-что, правда, подзабылось за годы, но очень многое и осталось. Вот поэтому парень и медлил. Он был уверен в себе. Даже слишком.
  На этом и попался. Дауров сделал нетерпеливое движение рукой, и стоявшие за его спиной четверо парней бросились на Михаила, угрожающе размахивая палками. Суворовцев не испугался. Он помнил уроки брата. "Если побежишь, - говорил тот, - зверьки порвут тебя. Дерись до последнего". Поэтому Михаил уперся покрепче ногами в землю и ждал. Тем более что к драке он подготовился не только морально. Он соответствующим образом вооружился и экипировался. Кроме того, что захватил с собой дубинку и кастет, он грамотно оделся - плотная кожаная куртка надета на толстый свитер, что позволяло смягчить некоторые удары и по возможности избежать порезов, если будут бить ножом. Такие же плотные штаны, а на ногах берцы. Брат не в теории научил Суворовцева готовиться к подобным мероприятиям.
  Вот набежал первый горец, занеся над головой палку. Суворовцев шагнул вперед на удар и ткнул противника ладонью в лицо. От неожиданности тот опрокинулся назад так, что ноги взлетели выше головы, ударился головой о землю и затих. Выпавшая из рук палка откатилась в сторону. Следующего противника Михаил встретил ударом кулака в руку, держащую оружие. Горец завопил как резаный, выпустив палку из рук. Третий, получив по ногам от внезапно исчезнувшего из-под удара Суворовцева, рухнул лицом в пыль, хватаясь за разбитое колено. Четвертый был намного осторожней своих предшественников и не стал кидаться очертя голову. Он закружил вокруг Михаила, делая финты, намечая удар с одной стороны и атакуя с другой, и пару раз даже существенно задел парня по ноге и уху. Однако эти пляски продолжались недолго, потому что Михаил во время одной из атак горца вдруг прыгнул к своему противнику. Со щелчком раскрылась телескопическая дубинка, спрятанная в рукаве. Горец не успел и глазом моргнуть, как боек дубинки жестко соприкоснулся с его коленом, а потом так же молниеносно переместился к его голове. Противник Суворовцева потерял сознание, находясь еще на ногах и не успев почувствовать боли в сломанном суставе.
  - Ты трус, Дауров! - громко крикнул Михаил, складывая дубинку. - Ты прикрылся спинами своих друзей, отправив их на убой.
  Ильяс зарычал и, выхватив из-за спины нож, двинулся на Михаила. Он выглядел угрожающе. Особенной жути добавлял длинный клинок традиционного кавказского кинжала.
  - Мы будем биться по-мужски, на ножах. Ты и я! - заявил он, приближаясь.
  - Ага, только у меня ножа нет! - недобро усмехнулся Михаил.
  Не стоит и говорить, что у парня екнуло сердце при виде размеров клинка в руке Ильяса. Но о бегстве речи даже не было, хотя Суворовцев и чувствовал себя уже уставшим от драки. Ему хотелось плюнуть на все и двигать отсюда подальше.
  Из западного крыла фабрики раздался крик, а затем брань. Сработала одна из ловушек. Те же звуки донеслись из северного цеха.
  Дауров остановился.
  - Что это? - в глазах Ильяса Михаил увидел страх. Видимо, он решил, что с Мишкой пришла подмога, которая устроила засаду в стенах фабрики и теперь избивает его, Даурова, "гвардию".
  - Это мои сторонники, - хитро прищурился Суворовцев.
  - Ты не мужчина, Мища, - оскалился Дауров. - Щакал! Я думал пощадить тебя, но теперь зарэжу, как барана.
  С этими словами Ильяс сделал выпад, целя кинжалом в живот. Михаил отскочил назад, напрягая мышцы пресса. Но горец не остановился, нанеся парню лоу-кик. Такой удар наносится как классический маваши-гери, только голенью, а целью является бедро противника. Это один из основных ударов ногой в кекушинкай. Бойцы "божественного кулака" владеют им как никто другой. Лучше них лоу-кик бьют разве что только представители муай-тай - тайские боксеры. Не ожидавший такого продолжения Суворовцев удар, разумеется, пропустил. Нога тут же онемела. Это сразу сказалось на подвижности. Дауров оскалился.
  - Что, Мища, может, сразу сдашься? Я рэзать не больно буду. Только по горлу чикну, как барана.
  - Ближе к делу, болтун, - процедил Михаил.
  Он сжимал в кисти рукоять дубинки, но в ход ее пускать не спешил. Не время пока.
  Дауров махнул ножом, загребая клинком справа налево на уровне горла, и снова продолжил атаку лоу-киком, целя в ту же ногу. Но Суворовцев ушел по дуге от обоих ударов. Получилось довольно неуклюже. Парень берег ногу для решающего действия. Ильяс сделал еще пару выпадов, целя то в бедро, то в голову. Но Михаил от атак уходил, не принимая вызова. При этом он старался держаться на дистанции, не предоставляющей возможности противнику воспользоваться коленом или новым лоу-киком. Но Даурову все же удалось несколько раз дотянуться до Михаила ногой. Всякий раз горец победоносно вскрикивал, радуясь удаче, но все-таки предпочитал разрывать дистанцию, закончив атаку. Он боялся ответной атаки со стороны Мишки. Наконец он сообразил, что Суворовцев не собирается по каким-то своим причинам контратаковать. Почему, Дауров не стал задумываться, а очертя голову кинулся в атаку, вопя благим матом на весь двор. Мишка понял, что его тактика сработала. Однако порыв Даурова остановили вопли других горцев, которые вернулись из цехов. Обе группы поредели, и своих поверженных товарищей бойцы несли на руках. Однако семеро были вполне боеспособны и оставались на ногах. Они окружили Даурова и Суворовцева, недобро поглядывая на последнего.
  "Ну, все, хана мне, - обреченно подумал Суворовцев. - Затянул, блин, время. Теперь расплачиваться за самонадеянность".
  Но вдруг во двор фабрики, протаранив крайний из припаркованных автомобилей, отчаянно сигналя, влетел автобус. Из открытых дверей и окон квадратного монстра посыпались крепкие парни в белых футболках с символикой одной из фанатских "фирм". Их лица были закрыты платками до носа. "Околофутбольщиков" было человек двадцать. Парни быстро построились в два ряда. Каждый второй сжимал в руках бейсбольную биту. Некоторые позвякивали цепями.
  - Че за беспредел, - из строя вышел коротко стриженный крепыш, уже отмеченный объемистым животом. - Че тут творится?
  - Э, дарагой, - отозвался один из горцев. - Тут честный бой идет адин на адин.
  - На адын, гаварышь, - передразнил крепыш. - А это что за жмуры валяются? Позагорать пришли?
  Он ткнул пальцем в четверых бойцов Даурова, лежащих чуть в стороне.
  - Э! Плоха гаварищь, мине не вэрищь! - начал было тот же боец, но Дауров прервал его:
  - Это мои братья. Они со мной приехали суд чести вершить. Этот, - небрежный кивок в сторону Суворовцева, - мою невесту трахнул.
  - Было? - фирмач посмотрел на Мишку.
  - Было, но не так. Она не называла себя его невестой, а он мне нечего не говорил, хоть мы встречались регулярно, - ответил тот.
  - Она из вашего народа? - фирмач прищурился.
  - Нет, - помедлив, ответил Дауров. Врать не было смысла.
  - Значит, родовыми традициями не связана, - подытожил фирмач. И получив кивок все больше мрачнеющего Даурова, продолжил: - Стало быть, если все по согласию, никто никому ничего не должен. И чего машетесь?
  - Он меня вызвал, - Суворовцев кивнул на Даурова.
  - А почему их так много? - спросил фирмач у Суворовцева.
  - Я говорю - это мои братья. Они приехали проследить, чтобы все по закону было.
  - А он, - фирмач указал битой на Михаила, - наш братуха. И мы приехали убедиться, чтобы уговор не нарушался.
  Горцы заволновались. Дауров злился все больше. На глазах уплывала возможность поквитаться со своим врагом со стопроцентной вероятностью успеха.
  - Ну, деритесь, если собрались, - заявил фирмач, нетерпеливо дернув плечом. - Или расходитесь.
  Дауров зарычал и без предупреждения бросился на Михаила, нанося беспорядочные удары кинжалом. Но тот был готов к этому натиску и довольно просто уходил от клинка, при этом отступая преимущественно назад. Тогда Дауров снова нанес лоу-кик в уже поврежденную ногу. Но Суворовцев был готов и к этому. Именно на такое действие и выводил он своего противника. Он мог бы не миндальничать с Ильясом, а банально сломать тому колено телескопической дубинкой, которую до поры прятал в кулаке. Но Суворовцев считал, что в данной ситуации следует реагировать адекватно. К тому же в арсенале универсального джиу-карате, которому обучал Мишку брат-десантник, существовала техника против лоу-кика. Надо было всего лишь согнуть ногу под определенным углом и подставить под удар противника внешнее ребро стопы, а не бедро.
  Напоровшись голенью на жесткий край подошвы, Дауров взвыл похлеще раненого волка. Он отскочил от своего противника, пытаясь разорвать дистанцию. Но Михаил не собирался просто так отпускать Ильяса. Атаку надо было развивать, чтобы не дать Даурову очухаться. Снова щелкнула, раскрываясь, телескопическая дубинка. Удар пришелся по руке, сжимавшей нож. Пальцы Ильяса раскрылись, клинок упал в пыль. Заканчивая "дорожку", Суворовцев провел классическую "тройку" - левой рукой в голову, ногой в пах и дубинкой сверху по макушке согнувшегося горца.
  Дауров рухнул в пыль как подкошенный. Его собратья заворчали и придвинулись вперед. Их число увеличилось, поскольку некоторые бойцы очнулись и заняли место в строю.
  - Эй, - фирмач предостерегающе поднял руку. - Драка была честной. Нож на телескопчик.
  Стоящие за фирмачом бойцы набычились и подались вперед.
  - Ладна, - вперед вышел один из горцев. - Мы заберем своего. Претензий нет. Бой был честным.
  * * *
  Автобус, трясясь на ухабах, выехал со двора. Бойцы, не открывая лиц, расселись на сиденьях, подозрительно поглядывая в сторону горцев. Ребята были возбуждены - драки не состоялось, а адреналин все еще гулял в крови. Суворовцев сидел на переднем сиденье и пытался сложить дубинку. Но одно из коленец чуть перекосило, и "телескопчик" никак не хотел принимать компактную форму. Наконец, не выдержав, Мишка со всей силы опустил дубинку на обтянутое дерматином сидение. Оружие с лязгом сложилось. Парень убрал его в футляр, закрепленный на предплечье, и принялся осматривать себя на предмет порезов. На удивление, таковых не нашлось. Куртка, правда, была распорота в трех местах. Но тела лезвие дауровского кинжала, к радости Мишки, не коснулось. Он был удивлен, поскольку все без исключения инструктора твердили одно - будете выходить против ножа, обязательно порежут. Вот только про то, что, если экипироваться в плотную одежду, риск получить рану падает, никто не говорил.
  - Ты как, братуха? - к Мишке пробрался Сеня, на ходу стягивая с лица платок.
  - Я в порядке. Спасибо, - сдержанно ответил Суворовцев, перейдя к массажу отбитого бедра. Удар у Даурова был сильный.
  - Горцы тебе отомстят, - хмуро заметил сидевший рядом фирмач. - Не в их правилах оставлять бой проигранный. Наверняка захотят реванша.
  В ответ Суворовцев пожал плечами.
  - Тебя это не волнует? - удивился Семен.
  - А у меня выбор есть? Все это вообще как-то странно. У меня же девчонку увели, на драку вызвали, и мне же теперь мстить собираются. За что? За победу? - Михаила начало трясти.
  - Тикать тебе из города надо, - мрачно заметил фирмач. - Не дадут тебе зверьки покоя. Пока не убьют или пока ты не убьешь. Но в любом случае здесь тебе хана.
  - А куда тикать-то? - спросил Сеня.
  - Да есть одно место. И человечек есть один. Герычем кличут. Сведу я вас. Договоритесь, свалишь отсюда.
  * * *
  Герыч - хмурый кряжистый одноногий мужик лет пятидесяти - внимательно смотрел в глаза Мишки.
  - Бита сказал, что тебе нужна помощь? - спросил он после пятнадцатиминутного молчания. Суворовцеву уже начало казаться, что мужик или немой, или просто издевается. За время молчаливого ожидания Герыч успел выкурить две папиросы и теперь тянул третью.
  - Мне нужно свалить из города, - твердо ответил парень.
  - Нужно ему. Свалить, - передразнил Герыч, попыхивая густым желтоватым дымом. - А че это я тебе помогать должен? Ты мне кум, сват, брат?
  - Я не просил тебя, - Мишка поднялся, собираясь уйти.
  Разговор проходил в комнате одного частного дома на окраине Красноярска. Обстановка была незатейливая, но вполне давала понять, что хозяин - не простой и совсем не бедный человек. Герыч и Суворовцев сидели за столом, на котором лежали какие-то пружинки, болтики, гвоздики и детальки, которые хозяин протирал и монтировал в непонятные для Суворовцева агрегаты. Хрустальная пепельница, стоящая слева, была полна окурков. Под закопченным потолком висело густое облако вонючего табачного дыма.
  - Да не кипиши ты, - нетерпеливо дернул плечом мужик. - Правду говорят, что в одиночку против зверьков выступил и семерых вальнул?
  - Нокаутировал, - поправил знакомый с феней Мишка.
  - Не важно, - поморщился Герыч. - Так это правда? Не фуфло гонят?
  - Да.
  Герыч пожевал губами.
  - Ладно, - с неохотой сказал он. - Напишу я за тебя старому корешку малявку. Только место дальнее и страшное. Но коль уж спрячешься, так спрячешься. Никому тебя не сыскать.
  - Это где?
  - Про Зону чернобыльскую слыхал?
  - Ну, краем уха, - Суворовцев насторожился. Даже здесь, в Красноярске, ходили легенды о Зоне отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС и об отчаянных парнях-сталкерах, обогатившихся в тех местах.
  - Краем уха, - снова передразнил Герыч. - Вот это видал?
  Мужик обнажил левое плечо. По телу, через ключицу и по всей груди шли шесть глубоких борозд.
  - Под борону попали? - попытался пошутить Суворовцев, у которого от увиденного дух захватило - такими шрамы были жуткими.
  - Это след от атаки двуглавы, - усмехнувшись, ответил Герыч. - Если бы не Древень, не жить мне.
  - Двуглавы? Это что за чудо такое?
  - Нет, это зверушка такая мутировавшая. Возможно, из кошки или еще из Зона знает кого. Не приведи Зона встретить ее в одиночку. Даже если при полной снаряге будешь, все равно убьет. Такая она... Меня зацепила лапой вскользь. Мне посчастливилось уклониться. Двоим моим корешам так не свезло. С трудом отогнали...
  Герыч замолчал. По его лицу прошла тень, будто он заново переживал тот бой.
  - А Древень кто, местный фельдшер? - недоверчиво спросил Суворовцев, нарушая повисшую паузу.
  Ему все это казалось странным фарсом. Парень подозрительно покосился на Герыча. Взрослый вроде мужик. Явно не подсевший на компьютерные игрушки. На наркомана тоже вроде бы не похож. А несет такую чушь, аж страшно становится.
  - Древень - лепила, эскулап по-вашему, каких поискать. Иного профессора за пояс заткнет. И это не только мое мнение. Довольно своеобразный кадр, кстати. Сам то ли из бывших сталкеров, то ли из ученых. Ты не косись на меня, не косись, - Герыч достал папиросу и закурил. - Все это не сюжет игры, а реальность, такая же, как мы с тобой.
  - Реальность?
  - Да, и только в ней ты сможешь скрыться от мести зверьков. Запомни.
  - Хорошо, я согласен.
  - У тебя выбора нет, - отрезал Герыч. - Даже если я свое слово скажу, а оно в здешних местах далеко не последнее, Дауров тебя все равно отыщет. А за Периметром это будет сделать не так просто. Да и народа там больше за тебя встанет, если, конечно, поведешь себя правильно.
  Мужик замолчал, словно давая парню возможность подумать и взвесить. Суворовцев сидел напротив него и краем глаза следил за нитями сизого дыма, растекающегося по комнате.
  - Я согласен, - повторил Михаил после некоторого молчания.
  - Вот, значит, - Герыч достал из ящика стола тетрадь, вырвал лист. После чего достал ручку и склонился над листом бумаги. Писал недолго - минуту. Да и черкнул всего три строчки. Когда закончил, сложил бумажку и протянул Суворовцеву. - Малява Местному. Есть там такой - торговец один. Приедешь туда, не ищи его. Барыга сам тебя найдет.
  Суворовцев открыл было рот, чтобы спросить, как добираться до места, но Герыч опередил:
  - Как ехать, расскажу.
  Суворовцев молча закрыл рот и кивнул.
  - Только вот... - Герыч потер подбородок. Да так, что щетина хрустнула под его ладонью.
  - Что?
  - Услуги мои не бесплатны.
  - Ну, слава богу, - заметил Мишка. - А то подумал, что мир случайно изменился в лучшую сторону, а я и не заметил. И что же ты хочешь?
  Мужик ухмыльнулся на циничную реплику Суворовцева, кивнул, соглашаясь, и выпустил в потолок струю дыма.
  - Чувачок один есть в Зоне. Говорил я тебе про него только что. Древнем кличут. Так вот, скажешь ему, если встретишь, что от меня, и попросишь микстурки.
  - Микстурки?
  - Так и скажешь - Герыч, мол, микстурку просит. Кончилась у него. А Древень найдет способ передать ее на Большую землю сам.
  - А если не встречу? - усомнился Мишка.
  - Обязательно встретишь, - отмахнулся Герыч и выпустил в потолок струю вонючего дыма.
  - Заметано, - Суворовцев про себя облегченно вздохнул.
  Он-то думал, что что-то добывать и везти придется. А оказалось, что найти человека и передать весточку.
  - Подписываешься?
  - Подписываюсь, - более легкой формы оплаты Мишка и придумать не смог бы. Парень не предполагал, что это - далеко не самый простой способ расчета за услугу.
  Герыч хитро исподлобья глянул на Суворовцева, ухмыльнулся и покачал головой. После чего выставил на стол бутылку водки.
  - Выпьем, сталкер.
  
  
  3. "Отмычка"
  
  - Так что двигай давай, фонящее мясо! - Ворчун слегка подтолкнул зазевавшегося Суворовцева прикладом АКМ в спину.
  Михаил на полушаге резко обернулся, явив сталкеру ярость на лице.
  - Что вылупился, тело? - холодно глядя парню в глаза, сухо осведомился Ворчун. - Топай давай, не тормози.
  Какое-то время мужчина и парень ломали друг друга взглядами. Потом Михаил злобно ощерился и, развернувшись, двинулся в указанном направлении.
  - Еще раз такое вытворишь на маршруте, пристрелю, - пообещал Ворчун.
  Сталкер досадовал сам на себя, что принял в группу такую "отмычку". Парнишка с норовом оказался. Даром что из интеллигентных. Вон и матом почти не разговаривает. Речь чистая, правильная. И сообразительный такой - на лету все схватывал. В шальную аномалию вот так, запросто, на смерть не отправишь. Жалко такие данные губить. Зато припасов в рейд на нем унести можно много. Сразу видно, из бывших спортсменов. Крепкий, дерется неплохо, да и стреляет прилично. В общем, не сыряк, который достался Бортнику. Те так вообще никакие были. Какая-то, по выражению самого Бортника, "душная шелупонь". То ли детки больших пап из Киева, то ли из молодых коммерсов, то ли еще кто. Только с Бортником они и двух недель не проходили, даром что не "отмычками", а туристами пришли. Все в Сумеречной низине и остались. А этот вон топает знай себе с восемьюдесятью килограммами за плечами. И это не считая своего снаряжения.
  Втайне Ворчун гордился Псом - так он окрестил для себя Суворовцева. Характер для Зоны - в самый раз. Немного наивный и доверчивый, правда, был поначалу - только в первые дни в Селе салабонов. Но это быстро выбили. А потом парня взял в оборот барыга по прозвищу Местный. И теперь он ходит "отмычкой" с ним, Ворчуном. Погоняло пока не прилепилось. "Отмычка" назвался Фармацевтом. Но оно как-то пока не прижилось. Словно чужое. Из пальца высосанное. Ворчуну, впрочем, было наплевать, как того звать. Станет полноценным бродягой, будет носить подобающее погоняло.
  Все эти мысли, ворочающиеся в голове сталкера Ворчуна, не были известны Суворовцеву. Более того, парню было на них начхать. Его задачей было стать полноценным сталкером. А для этого надо было выжить и еще многому научиться. Тем более что должок Герыча висел пудовой гирей. Зону же топтать - не грипп лечить. Тут одними стандартными антибиотиками не обойдешься. Зона, она такая - всегда что-нибудь новенькое, нестандартное подкинет. Поэтому Суворовцев продвигался осторожно, зорко глядя вперед, но не забывая бросать взгляд и под ноги. Не попадется ли где подозрительный участок, который лучше обойти стороной? Не появится ли где мутант, изготовившийся к нападению на зазевавшегося бродягу? За тылом же ведущий группу наблюдать не обязан. На это есть арьергард.
  Михаил гордо сжимал в руках гладкоствольный дробовик СПАС-12. Оружие было им отбито в бою с бандитами в прошлом рейде. Хорошая машинка. Фирма итальянская - "Луиджи Франчи". Это добавляло настроения. Цыпу им, конечно, не взять. Даже крупной дробью. Но псо-ящера, лупоглазку или вурдалака завалить вполне реально. Тем более что с патронами проблем не было вовсе. Только деньги тащи или хабар. На них все выменять можно у торговца. Или у другого такого же сталкера. Хабар, правда, пока Мишке положен не был. Все, что он находил, принадлежало ведущему. Тем лучше. Суворовцев считал, что Ворчун на этом основании должен обеспечивать своего "отмычку" патронами и харчем. Однако ведущий быстро навел порядок в мыслях Мишки. Это случилось несколько минут назад, и если бы они не были на маршруте, парень бы вломил Ворчуну промеж глаз. Но неписаные законы зоновских ходоков, которые как раз сейчас Суворовцев примерял на себя, запрещали ему сделать это вне базы или иной безопасной стоянки.
  "Ладно, - зло думал Мишка, шагая впереди группы. - Когда вернемся, он свое получит".
  Конфликт разгорелся из-за того, что Ворчун предложил перед выходом с заводского комплекса, где находилась база группировки "ЧВС", сходить Суворовцеву в тир потренироваться в стрельбе по движущимся целям. Так сталкер называл территорию перед заводом, где проходила дорога на Помойку. Это место облюбовали псо-ящеры, которые периодически там появлялись и охотились на одиночных путников. Стаи регулярно отстреливали. С этой целью руководство клана распорядилось устроить дот, который собрали из бетонных плит. Огневая точка располагалась на небольшом удалении от блокпоста, что охранял вход на базу. В случае чего бойцы дежурной смены вполне могли прикрыть "охотников", если мутанты бросятся на штурм укрепления. В ста метрах от дота был вырыт трехметровой глубины ров, дно которого чевээсовцы утыкали заостренными кольями и заточенными кусками арматуры. Казалось бы, твари не должны возвращаться на место гибели своих сородичей. И тем не менее через несколько суток после гибели одной стаи псов на пятачке все равно появлялась другая.
  Так вот в качестве практикума по отстрелу мутантов Ворчун зазвал Суворовцева в этот тир попалить по еще не отстрелянным псо-ящерам. Суворовцев воспринял идею с энтузиазмом, однако предупредил, что зарядов для дробовика у него не так много, а у держателя местного бара "Шесть секунд" боеприпас купить не может, поскольку ни денег, ни хабара на продажу также не имеет. В ответ парень услышал неопределенное "Не сцы, не пропадем". И сочтя это за обещание помочь с патронами, бестрепетно отправился за Ворчуном в "тир". Смело расстреляв половину боезапаса, Мишка по возвращении в бар напомнил ведущему об обещании. Однако тому удалось отговориться. И вот теперь, выходя с заводского комплекса, Михаил снова заикнулся о боеприпасе. Но получил ответ, который недвусмысленно гласил, что в Зоне каждый сам за себя и ведущий ничем обеспечивать своего "отмычку" не обязан. В результате чего произошла описанная в начале главы сцена. Однако Мишка зря переживал. Боеприпасов хватало. К дробовику имелось еще десятка два зарядов с крупной дробью и двенадцать - с пулями. Чтобы вести крупномасштабные сражения, маловато, разумеется, но отбиться от бандитов или стаи псо-ящеров вполне хватило бы. Тем более что Суворовцев шел не один.
  - Эй, мясо, куда прешь! Зенки разуй, - раздался из-за спины резкий окрик Ворчуна.
  Суворовцев резко остановился. Прямо перед ним в пяти шагах красовалась кучка никем не виданных за Периметром предметов. Точнее, никем, кроме ученых. Тут-то на эти цацки насмотрелась куча народу, а уж перетаскали столько - не перечесть! Для Суворовцева зоновские артефакты пока были в новинку. Ворчун, конечно, в качестве ознакомления показывал Мишке образцы и изображения, но вживую, в естественной, так сказать, среде, студент видел результаты разрядки аномалий впервые.
  - Ты везунчик, Фармацевт, - злость в голосе Ворчуна сменилась нотками зависти. - Набрести на "горку" - мечта любого бродяги.
  Мишка глянул внимательнее. В кучке лежали восемь артефактов разной природы появления. То есть теоретически для образования такой кучки должны были разрядиться аномалии не менее четырех видов. Не так чтобы уж очень большой улов. Но с учетом того, что такое количество "поднималось" за один раз, а не в результате трехдневного рейда, приварок действительно был солидный. И лежала "горка" с виду совершенно привлекательно - бери не хочу. Место открытое, в двух шагах от границы дерна и песчаной проплешины. В прошлом, видимо, прудика. Опасение только вызывал валун, торчащий из песка.
  - А от чего такие "горки" образуются? - не двигаясь с места, спросил Суворовцев.
  Одновременно он осматривался по сторонам. Уж больно соблазнительно выглядели цацки.
  - Боишься, что кто-то сложил артефакты, как ловушку? - поинтересовался Ворчун, в голосе которого послышалась уважительная нотка.
  - Не исключаю и такой вероятности, - заметил Мишка.
  - Не дрейфь, Фармацевт, - бросил Ворчун. - "Горки" получаются, когда почти одновременно разряжаются несколько аномалий.
  - Класс! - воскликнул парень.
  - Ты хотя бы такой хабар собери, - насмешливо бросил из-за спины Ворчуна один из "отмычек", Брын - брюнет с острым глуповатым лицом.
  - Цыть, мелочь, ети тебя в тряпки. Хавла завалили! - бросил сталкер. - Ты вот что, Фармацевт. Не спеши. Сначала обозначь "горку" болтами, чтобы в аномалию не вляпаться. И потом тоже с оглядкой. Следи за живностью вокруг.
  Словно в подтверждение слов Ворчуна местность огласилась трубным воем, напоминающим звуки, издаваемые мастифом-переростком в фильме "Собака Баскервилей".
  - Все понял? - крикнул ведущий Михаилу.
  Тот вздрогнул, оторвался от созерцания хабара, который ему впервые предстояло собрать самостоятельно.
  - Да, понял! Только прикройте меня!
  Ворчун скомандовал, и колонна "отмычек" ощетинилась в разные стороны стволами.
  А парень, убрав за спину дробовик, сделал пару осторожных шажков к "горке". Полез правой рукой в холщовый мешочек на поясе. В таком все уважающие себя зоновские ходоки фурнитуру носят, коей аномалии помечают. Мишка достал гайку и осторожно кинул ее к "горке". Железяка упала в пыль, подняв желтое облачко. Следующий болт полетел за кучку артефактов. Тот же эффект. Истратив еще несколько гаек, Суворовцев убедился, что аномалий вокруг нет. Даже в валун пару железок запустил. Так, на всякий случай. Ворчун недаром говаривал, что лучше лишних три болта потратить, зато в живых остаться.
  - Вроде нет ничего, - крикнул Суворовцев ведущему.
  - Так иди! Но на стреме будь, ети их в тряпки. И перчатки не забудь надеть, когда хабар в контейнер убирать станешь.
  Михаил еще раз опасливо огляделся. Подошел к "горке", надел перчатки, достал из рюкзака контейнер. Затем, секунду подумав, извлек из-за спины дробовик и взял его в правую руку. Это и спасло ему жизнь. Суворовцев нагнулся, поднял один из артефактов и опустил его в контейнер на поясе. Туда же последовали остальные. Михаил так увлекся сбором, что пропустил момент, когда песок вздыбился фонтаном и из-за валуна выскочил как чертик из табакерки во всем своем великолепии вурдалак. Зрелище было поистине ужасным и красивым одновременно. На Мишку летела, расставив в стороны лапы и раскинув щупальца, этакая стопятидесятикилограммовая туша мутировавшего высшего примата.
  - Ой! - сказал Суворовцев и от неожиданности хлопнулся на задницу.
  При этом указательный палец правой руки непроизвольно нажал на спусковой крючок дробовика, направленного как раз в сторону упыря. Итальянская машинка рявкнула, выбрасывая из ствола заряд крупной дроби, которая угодила аккурат в грудь мутанту. Вурдалак взревел и инстинктивно попытался изменить траекторию полета. Дробь не нанесла ему сколь-либо серьезных ран, но причинила сильную боль.
  Михаил бросил поднятый артефакт и откатился в сторону, перезаряжая дробовик. Второй заряд он влепил уже в бок приземлившемуся на четыре конечности и переходящему в режим невидимки мутанту. Кровососа отшвырнуло ударом метра на полтора. Хоть стрелял Суворовцев почти в упор, зверюга была тяжелая.
  Вдруг лысая голова чернобыльской твари взорвалась мутными красно-синими ошметками. Вслед за этим Мишка услышал стук автоматной очереди.
  - Заканчивай с цацками! - крикнул Ворчун, опуская АКМ дымящимся стволом вниз. - Да не забудь щупальца у вурдалака срезать. За них яйцеголовые в Долине радости хорошую цену дают. Половина моя.
  "Интересно, - думал Мишка, добирая артефакты, - с чего это Ворчун так со мной тетешкается? Прямо как с подростком. Ценный хабар, опять же, предлагает поднять самому, а не хватает все себе. Надо будет спросить при случае".
  Задуматься действительно было над чем. Насколько парень помнил рассказы самих сталкеров, ведущие, как правило, не особо церемонились с "отмычками". Хабаром не делились, посылали в места далеко небезопасные даже с точки зрения Зоны. Сегодня же Суворовцев пользовался у Ворчуна особой любовью. Дал собрать и цацки, и щупальца, хотя мутанта завалил сам, а не "отмычка".
  "Странно это", - думал Суворовцев, решив быть на всякий случай двукратно настороже.
  Закончив сбор артефактов - а зубастые щупальца упыря негласно приравнивались к таковым, - Мишка вернулся в колонну, заняв было место впереди. Но Ворчун решил, что пока с Мишки достаточно приключений.
  - Фармацевт, в середину колонны, Бобер - в авангард, - скомандовал сталкер.
  Произошла моментальная рокировка, и Суворовцев оказался за спиной Ворчуна.
  - Вот ты везунчик, - донесся из-за спины Михаила завистливый голос.
  Видимо, слова долетели не только до ушей Суворовцева, потому что начавший было движение Ворчун с полушага обернулся и остановился.
  - Кто вякал? - холодно спросил он, глядя куда-то за спину Михаила. И Суворовцев не прочел в этом взгляде ничего хорошего.
  Молчание, нарушаемое звуками Зоны, было ответом. Где-то в вышине каркнула ворона. За холмами кто-то завыл. Может, слепой пес, а может, и нет. Вдалеке раздался дробный перестук, будто побежало стадо копытных.
  - Спрашиваю последний раз, - голосом, каким разговаривают с душевнобольными, констатировал Ворчун и картинно передернул затвор автомата.
  Это подействовало. "Отмычку" никто искать не станет, если сталкер-ведущий из рейда вернется один. О сопротивлении же никто и не помыслил. Еще бы! Ведь большинство "отмычек" - неуверенные в себе люди, которых привели в Зону собственная трусость и неумение самостоятельно решить свои проблемы на Большой земле. Были и другие, но редко и мало. Из всех только один Суворовцев напрягся и покрепче сжал в руках дробовик.
  - Я, - из-за спины Михаила выступил невысокий паренек. Суворовцев не помнил его погоняло. То ли Дрозд, то ли Щегол. В общем, маленькая неприметная птичка. Как и сам "отмычка". Но каков пересмешник! Как ловко голос Брына скопировал!
  - Еще раз вякнешь про везение, привяжу к дереву или забору и оставлю на съедение гамма-гончим, - грозно нахмурился Ворчун.
  - За что?! - испугался "отмычка".
  - Восприми как факт, - отрезал Ворчун. - Если выживешь, поймешь.
  После чего, посчитав инцидент исчерпанным, отвернулся от "отмычки".
  - Продолжаем движение, мясо, - рявкнул Ворчун. - До ближайшей стоянки еще топать и топать, а вы меня уже задолбали, слоняры, ети вас всех в тряпки.
  Сталкеры снова выстроились в цепочку, и колонна двинулась в изначально заданном направлении. Люди обогнули фабричный комплекс и двинулись на запад в Сумеречную равнину к комплексу зданий недостроенного завода "Юпитер". Несмотря на размер отряда, сталкеры держались настороженно. Мутанты им были практически не страшны. Ползуны встречались в этих местах довольно редко, кисляки самостоятельно сюда не забредали. До "Дуги" и "Долины радости" далековато. Псо-ящеры на такой отряд без особой надобности не нападут. Пожалуй, следовало опасаться лупоглазок или псевдосвиней. Но только в том случае, если подпустить стадо мутантов вплотную.
  А вот людей опасаться стоило. И еще как! Группы опытных бандитов рыскали по Зоне. Это было время между Выплесками и артефакты в легкодоступных местах в основном уже выбраны. Рисковать же своей шкурой в поисках чего-то экзотического и дорогого был способен далеко не каждый бродяга. А уж если человек привык отбирать хабар у других, так лезть под неизвестные аномалии и зубы мутантов тем более был не резон.
  Конечно, восемь "отмычек" и присоединившиеся на переходе в Сумеречную равнину четыре опытных ходока в состоянии справиться с группой из четырех-пяти бандитов. Не без потерь, разумеется, со стороны "отмычек", но и противник вполне может быть уничтожен или рассеян. Однако при всем этом сталкеры держались настороженно. Тем более что предстояло серьезное дело. Спуск в подвалы завода "Юпитер". Сами по себе помещения под бывшим институтом были далеко не безопасны. Расплодившиеся в подвалах крысы и хвостошипы вкупе с пыхами, разлившимися порой по всему коридору лужами киселя и прочей местной гадостью делали подземелья смертельно опасными для всего живого. А вернувшиеся в бар из рейда диггеры сообщили, что в стенах нижнего яруса подземелий обнаружились провалы, которые ведут в какие-то другие, не известные еще никому ходы. Сами рассказчики туда не полезли, так что кто первый полезет в неизвестность, тот либо соберет хабара несметно, либо канет в неизвестность. Так что Ворчун собрал "отмычек" и двинул в Сумеречную равнину, чтобы разведать ходы. Но до места еще надо было дойти, не говоря о том, чтобы добраться до входа в неизвестное подземелье.
  На привал остановились во дворе завода "Юпитер" в гаражах. Обозначили в близлежащей канаве два скока - аномалии, швыряющие жертву вверх либо под прямым, либо под иным углом. Обкидали их болтами. Нашли еще и пых, который при контакте дает либо столб огня, либо взрывается пламенным шаром, - в западном углу полуразрушенного здания. После этого "отмычки" с Ворчуном развели костер и принялись поедать то, что каждый не поленился захватить с собой. В охранение выставили двух "отмычек": того самого Щегла (Суворовцев вспомнил кличку этого мелкого паренька) и еще одного - Чуката. Бобер, Клещ, Брын и еще девять человек, включая Ворчуна и самого Мишку, сложив свои пожитки у стены, распаковывали простой ужин. Дорога была непростой, а следующий день обещал быть еще сложнее.
  Ворчун в одиночку устроился на втором этаже - на лестничной площадке, носящей следы безалаберной работы или наскоро покинутой стройки. Суворовцеву бросилось в глаза, что его ведущий держится от присоединившихся сталкеров на расстоянии. Те развели костерок и сидели своим кругом, травя байки. Вроде и все вместе, но с "отмычками" не смешивались, словно подчеркивая свою исключительность. Мишка поднялся к своему ведущему. По пути он оценил способность Ворчуна выбирать удобные точки ночлега. Брошенный в углу рюкзак выполнял роль седалища. Сам сталкер сидел, прижавшись к стене, и курил в кулачок.
  - Те че, мясо? - коротко спросил он. - Поквитаться за вчерашнее приперся, ети тебя в тряпки?
  - Да нет, - пожал плечами Мишка. - Так, забрел посмотреть более выгодную для поста позицию.
  - Посмотрел?
  - Вроде того. Но нужно глянуть наверх, - Суворовцев кивнул на уходящий вверх от площадки пролет.
  - Она в никуда. Там нет ничего. Но ежели ног не жалко - иди. - Ворчун потушил сигарету и полез в рюкзак. При этом он не упускал из виду ни Суворовцева, ни пространство за окном.
  Михаил пожал плечами и двинулся вверх, посвечивая фонарем перед собой. Через каждый шаг он останавливался и кидал вперед болтик. Кто ж его знает - кто или что притаилось в тени? Может, аномалия какая или мутант, хотя последнего должны были спугнуть пришедшие люди. Лестничный пролет обрывался на последней ступеньке. Дальше не было ничего, кроме слабо угадывающейся в темноте в нескольких метрах от последней ступеньки стены.
  - Силы береги, - посоветовал Ворчун спускающемуся Михаилу.
  - Да я хотел глянуть, может, на крыше пост выставить.
  - Идея хорошая. Но технически неосуществимая, - одобрительно кивнул сталкер и добавил ворчливо, подтверждая свою кличку. - И вообще не дурнее тебя народ в Зоне ходит.
  Суворовцев удивлялся тому, что ведущий, в окружении таких же бродяг, как он, или "отмычек" всегда грубый и невоспитанный, в присутствии одного Михаила становится другим человеком, перестает ругаться и разговаривает совершенно нормально. О таком парадоксе Мишка старался не думать. Каждый бродяга в Зоне - темная лошадка. Знал он также и то, что если чем-то заинтересовался, то непременно начнет спрашивать, а лезть в душу в этих местах было не принято.
  * * *
  Беда пришла откуда не ждали. Посреди ночи недостроенные гаражные боксы вдруг ощутимо тряхнуло. Михаил как раз в этот момент стоял на страже. На парня посыпалась пыль. Он встрепенулся, когда комплекс зданий сотряс новый подземный толчок. Этот удар бросил Суворовцева на бетонный пол. Ударившись коленом о какой-то выступ, Мишка зашипел от боли и попытался вскочить и поднять тревогу. Но этого не понадобилось. Со всех сторон послышались возбужденные и испуганные голоса "отмычек". Сверху послышался мат Ворчуна. Тот костерил почем зря всех и каждого за исключением самой Зоны. Грохот, заглушаемый низким свистом, раздавшимся вслед за подземными ударами, перекрыли крики людей.
  Суворовцев вскочил на ноги и бросился вон из-под крыши, боясь, что и так не столь крепко держащиеся бетонные плиты обрушатся. То, что он увидел во дворе, заставило его страстно захотеть вернуться под какую-никакую, но защиту стен. Потому что посреди уставленного проржавевшими автомобильными остовами и заваленного абы как строительными плитами пространства рос и ширился провал, из которого выплескивалось нечто похожее на красно-синие протуберанцы. Все, чего касалась эта субстанция, тут же чернело, обугливалось и распадалось в пыль, как сгоревшая бумага.
  - Едрить! - раздался сверху вопль Ворчуна, увидевшего то, что лезло из-под земли.
  А субстанция продолжала проталкиваться на воздух, обрушивая в себя стены провала и тем самым расширяя его.
  - Что делать, Ворчун?! - крикнул Мишка, пятясь к боксам. Поворачиваться спиной к неизвестной опасности он не хотел. - Что это за хрень?
  - А я доктор? - крикнул сталкер. - Попробую гранатой.
  Вслед за этим сверху раздался хлопок подствольника.
  Мишка увидел, как заряд, уйдя вверх, достиг своей наивысшей точки и рухнул камнем в центр неизвестной аномалии или мутанта. Грохнул взрыв. Однако розовая масса не только не подалась назад от взрыва - она еще больше вспучилась, охватив со всех сторон вспышку, и поглотила огонь, как губка. Затем что-то громко булькнуло, шлепнуло, и субстанция активно полезла наружу, через края пролома, как перестоявшее тесто из кадки.
  Из-за стены выскочил ошалевший от происходящего Щегол и принялся заполошно палить по субстанции из дробовика. Но заряды уходили в аномалию, не причиняя ей сколько-нибудь ощутимого вреда. Дробь словно канула в никуда. В ответ нечто выбросило одно из щупалец, которое накрыло "отмычку". Раздалось громкое "чмок". Щупальце втянулось обратно, на месте человека осталась только горстка пепла. "отмычка" так и не узнал, почему в Зоне не принято называть кого-то везунчиком.
  - Всем отходить в глубь бокса! - рявкнул сбегающий с места своей стоянки Ворчун. - По этой хрени не стрелять!
  - Оно реагирует на тепло и активность! - крикнул Михаил. - От тепла растет.
  Бывалые сталкеры были уже на ногах. А вот "отмычки", нестройно галдя, быстро собирали вещи. Собственно, все было собрано - на привале перед отходом ко сну заранее готовились к таким вот авральным ситуациям. Вещи покойного ныне Щегла остались нетронутыми. Суворовцев на ходу подцепил рюкзак погибшего. Потом распределит среди ребят имущество.
  Отходили организованно, без суеты. Как раз напротив места их ночлега под стену гаражного бокса вел лаз. В него и спустились поодиночке. Лаз вывел в котлован, на дне которого покоилась наполовину засыпанная бетонная труба. "Отмычки" остановились и молча воззрились на ведущего, ожидая дальнейших распоряжений. Троица бывалых сталкеров изготовилась двигаться, сгрудившись у устья трубы. Но словно так же ждали команды.
  - Ну что, минус один, - подытожил Ворчун. - Шмотки Щегла брось здесь, Фармацевт. В подвалах они тебе без надобности.
  Михаил пожал плечами и опустил рюкзак на песок.
  - Раз уж встали, то сваливаем. Двигаем как обычно - в колонну по одному. Сейчас вдоль русла в обход двора. Русло выходит к трубе, а она - к коллектору. В него и ныряем через люк. Смотрите мне, "горячих мест" и аномалий вокруг как дерьма за баней, ети их ...
  - Может, эта, Щегла помянем да пожрем? Без завтрака же, - подал голос Клещ - сухой жилистый мужик с вытянутым лошадиным лицом.
  - А может, тебе еще накрыть завтрак на двадцать персон? Топай вперед, мясо. Во главе колонны встанешь. Пока топаем по котловану, можете пожрать на ходу сколько успеете. Но по децелу - не перегружайтесь.
  - Может, образец взять? - подал голос Мишка.
  - Тебе что, жить надоело, "отмычка"? - воззрился на парня один из сталкеров по прозвищу Барс.
  - Так это, Ворчун, это ж неизвестная хренотень, - Сувовровцев игнорировал Барса, обращаясь к ведущему. - И в сетке о такой ничего не говорится. Возьмем образец, получим у яйцеголовых бабла.
  - А народу ты сколько собрался положить, дебил? Впервые вижу "отмычку", которая сама сует башку в петлю, - покачал головой Ворчун.
  Остальные "отмычки" тихо заворчали, выражая недовольство идеей Суворовцева и согласие ведущему.
  - Термос есть? - упрямо наклонил голову Суворовцев. - Я один пойду.
  Ему не терпелось выйти из разряда пушечного мяса. Он, правда, не понимал, что все равно останется такой же разменной единицей, только чуть более самостоятельной. Статус изменится не сильно, а голову в пасть льву совать все одно придется с завидной регулярностью.
  - Ладно, хрен с тобой. Хочешь подыхать - на здоровье. Но хабар свой оставь. Братве сгодится, - махнул рукой Ворчун и порылся в мешке. - На, вот, - он протянул Мишке небольшую - сантиметров двадцать в длину - колбу.
  Мишка осклабился, сбросил рюкзак. Броник, костюм, маску и один непонятно как оказавшийся у него сигнальный огонь, правда, оставил. Неизвестное существо прилично фонило. А бронежилет мог спасти от механического воздействия. Правда, не от всякого. Но хоть какую-то защиту от удара представлял. Правду сказать, Суворовцев сам не знал, на кого он сейчас лез. Аномалия это или живое существо - неизвестно. Природа этого нечто - тоже. Нож Мишка тоже взял. Правда, не свой. А погибшего Щегла. Тому уж точно холодное оружие ни к чему.
  - У кого есть баллончик с жидким азотом? - Суворовцев не собирался отступать от намеченного.
  - Ни у кого газовая горелка не завалялась? - в тон ему ответил Ворчун. - Тебе зачем?
  - Да есть одна мысля... - ответил Мишка, роясь у себя в рюкзак.
  Быстро проверив содержимое, Суворовцев не обнаружил искомого.
  - У меня баллончик хлорэтила есть. Слабая замена сжиженному газу, но хоть что-то, - подал голос Клещ.
  - Давай! - Суворовцев протянул руку. - Потом хабаром отдам или деньгами.
  Получив просимое, Мишка засунул за пояс термос, выхватил цилиндр сигнального огня и взял на изготовку баллончик с охлаждающим веществом. Затем, пригнувшись, бросился к дырке в стене, за которой бушевало неизвестное существо.
  Осторожно выглянув из дыры, Мишка убедился, что тварь все еще разносит строения во дворе завода. Но его щупальца устремлены совсем в другую сторону, откуда слышался истошный визг. Видимо, новый житель Зоны активно знакомился с лупоглазкой или псевдосвиньей. Нужно было действовать быстро, потому что тварь откликалась на тепловое излучение, а человек его излучает довольно много. При этом неизвестное существо не только реагировало на тепло, казалось, оно им питается.
  Михаил очертя голову рванулся от своего убежища к стене, за которой ночевали "отмычки". Выглянув из своего укрытия, еще раз убедился, что неизвестный пришелец из подземелья занят своим делом и на него внимания совсем не обращает. Значит, порождение Зоны чувствовало тепло только у существ, находящихся на открытой местности. За кирпичные стены ее органы чувств пробиться не могли. Чиркнув серной головкой, Мишка зажег сигнальный огонь. Не давая ему разгореться посильнее, метнул цилиндр, украшенный с одного из концов снопом красного пламени, куда-то за студенистую массу твари. Вертясь в воздухе и рассыпая искры, сигнальный огонь описал дугу и исчез в том направлении, куда был брошен. Существо потянулось за новой добычей, слегка отхлынув от гаражного бокса.
  Михаил в два шага преодолел расстояние до отвлекшейся твари. Лоснящийся бок существа находился в десяти сантиметрах от Михаила. Пахло электричеством. Под сиренево-розовой кожей всполохами пробегали маленькие молнии. Там что-то постоянно шевелилось и двигалось, от чего казалось, что тело чернобыльской твари обтягивает не кожа, а скорее, болотная пленка, под которой "гуляют" пузыри болотных газов. Остальное было делом двух секунд. Двумя пальцами Михаил сломал головку ампулы и направил струю хлорэтила на кожу странного создания. Замороженная поверхность "медузы" приобрела синюшный оттенок, молнии исчезли. Отбросив ампулу, парень достал нож и срезал замерзший участок кожи, стараясь захватить и ткань под ней, и бросил свою добычу в предварительно открытый термос. Закрывал термос Суворовцев уже на ходу. Отскочив за спасительную стену, он услышал, как заворочалась раненая чернобыльская тварь. Раздалось оглушительное шипение, словно открыли паровозный кран, чтобы спустить пар. Щупальце ударило туда, где две секунды назад стоял смельчак. Но тварь не видела нанесшего ей урон человека. Стена надежно скрывала Михаила. Подождав, пока ярость неизвестного порождения Зоны уляжется, Суворовцев присоединился к ожидавшей его группе.
  - Ну, что, оттяпал от медузы кусок, ети его в тряпки? - спросил Ворчун.
  - Да, есть немного, - кивнул Михаил. - Осталось только все это до ученых дотащить. А почему это, - Суворовцев ткнул пальцем за спину, где еще бесилось неизвестное создание, - медуза?
  - Да похожа по повадкам, - скупо оборонил Ворчун. И тут же вернулся к своей обычной манере. - Так, что расселись, собачья сыть? Ходульки в хватульки - и бегом по маршруту, если жить, пить и жрать хотите!
  Цепочка из тринадцати человек - восьми "отмычек" и пяти сталкеров - зашагала в обход двора. Люди прошли вдоль котлована, углубились в громадную водопроводную трубу. Она была достаточно объемного сечения, чтобы по ней можно было продвигаться, даже не сутулясь. Подсвечивая перед собой фонарем и регулярно бросая вперед болтики, Клещ вел группу по заданному Ворчуном маршруту. Аномалий не наблюдалось, зато в свете фонарей то и дело возникали артефакты. Создавалось впечатление, что неизвестное существо вытянуло всю энергию из окружающих аномалий и непонятно как заставило их трансформироваться в артефакты. Клещ с удовольствием подбирал то, что встречал на пути, задерживая тем самым группу, за что получил в свой адрес не одну нелестную реплику. Под конец ему надоело. Это случилось уже ближе к концу трубы. Начинался наиболее опасный участок пути, поскольку он пролегал на открытой местности, да еще в опасной близости от громящей постройки гаража "медузы". Клещ остановился и, повернувшись к группе, заявил:
  - Хорош меня дергать, мля. Мне на дороге цацки попадаются. Я их собираю. Это разве запрещено в рейде?
  - Ты только не тормози, - отозвался Ворчун. - И предупреждай, когда остановиться хочешь, чтобы тебя прикрыли. Помнишь, руку со сжатым кулаком поднять над плечом надо? Еще раз забудешь, получишь в ухо, ети тебя в тряпки.
  - Вам просто завидно, мля, - осклабился Клещ. Но распоряжение выполнил, как полагается.
  Наконец труба кончилась. Но впередиидущий не стремился выбираться из-под защиты бетонных стенок. Он остановился, подняв сжатую руку в кулак, как требовал Ворчун. Группа замерла на месте. Клещ бросил вперед болт. Подождав пару секунд, бросил еще один, но чуть дальше. Потом осторожно высунул из трубы ствол своего автомата. И только после всех этих процедур он осторожно выглянул сам. Быстро осмотрелся. "Медуза" бушевала метрах в тридцати пяти, разнося ветхое строение гаража. За бетонный забор тварь почему-то не стремилась.
  Проскочив расстояние, отделявшее конец трубы от лаза в коллектор, Клещ посветил внутрь фонарем и метнул пару болтов. Убедившись в относительной безопасности хода, махнул остальным рукой, зовя за собой. Сталкеры и "отмычки" быстро, но без суеты по одному пересекали открытое пространство и проскальзывали внутрь лаза. Ворчун, шедший в конце группы, не отставал. Он прикрывал своих "отмычек". Не из благородства или человеколюбия. Просто молодняк был еще нужен.
  Благополучно спустившись в лаз, люди остановились. Они находились в громадной кишке коллектора. Во все стороны расходились трубы. "Отмычки" сгрудились вокруг Ворчуна, который извлекал из подсумка ПДА. Бывалые сталкеры рассредоточились и внимательно следили за темнотой подземного строения.
  - Так, нам вот в эту трубу, - сверившись с электронной картой в наладоннике, сталкер уверенно ткнул в зев хода, находящегося в юго-западном углу коллектора. - Включили налобники и пошли. Клещ впереди.
  Впрочем, команду по поводу фонарей давать не стоило. Все члены группы уже включили свои индивидуальные осветительные приборы. И теперь темноту камеры канализационного распределителя разрезали лучи белого цвета. Услышав команду снова быть в авангарде, Клещ было заворчал, но Ворчун был непреклонен. С момента, когда Суворовцев "поднял "горку"", он дал себе зарок, что из этого рейда Фармацевт вернется живым, здоровым, а главное - полноценным ходоком. А когда Мишка отхватил кусок неизвестной зоновской живности, Ворчун так и вовсе решил беречь парня до конца рейда и взять к себе в напарники на условиях полноценного дележа. Причем вне зависимости от того, донесут они часть тела неизвестной твари до ученых или нет. К кому Зона милостива, тот и сам походит по ней долго, и других поводит. Поэтому сталкер держал Мишку поближе к себе, а в авангард назначал других. Как знать, может быть, Фармацевт и убережет своим присутствием оставшуюся часть группы. Впрочем, в чудеса в отличие от примет Ворчун не верил. Зона - место такое. В любом случае свое возьмет. Даже если ты вроде бы и без проблем сходил в рейд, с тобой ничего особенного не случилось, все встречные аномалии удачно обошел, ни мутантов, ни бандюков не встретил, все равно уже по выходе из опасных мест во что-нибудь, да вляпаешься. А если вернешься без сучка без задоринки, то в следующий поход будет все шиворот-навыворот. И деваться от этой закономерности некуда. Зона - словно квинтэссенция справедливости мира.
  Ворчун усмехнулся своим мыслям и покрепче сжал цевье автомата. Расслабляться не следовало ни при каких условиях.
  Труба была довольно широкой - два человека вполне могли разойтись, даже не сталкиваясь плечами. Поверхность хода не влажная. С учетом предназначения трубы такая сухость была удивительна. Не в вентиляцию же ее в самом деле переоборудовали?! Ни пылинки, ни фрагментов тел, ни обычного в таких местах мусора не было. Словно объект был вычищен, а потом законсервирован. При этом за коммуникациями старательно и скрупулезно следили и поддерживали порядок.
  - Стремно здесь, - послышался опасливый голос Клеща. - Очень стремно. И чисто, как в закрытом на каникулы детском саду.
  - Ничего, топай давай, - заявил Ворчун. - В Зоне всем страшно. Но на фига тогда подписывался, раз ссышь?
  - Ничего не ссу, - обиженно засопел Клещ. - Уж и поделиться нельзя. Кстати, сухо-то оно сухо, но ни ветерка.
  - Топай давай, да гляди внимательно, - напутствовал Ворчун, громыхнув слегка автоматом.
  Суворовцева трясло. После фортеля с неизвестной зоновской живностью парня била крупная дрожь. Это, правда, не избавило его от обязанности нести ношу и оружие. Да и в авангард колонны, случись необходимость, двинул бы. Но Ворчун распорядился Мишке встать в колонне за спиной сталкера, и парень подчинился, хоть и изо всех сил глядел по сторонам, выискивая неизвестную опасность. Они находились в подземелье под цехами завода "Юпитер" на Сумеречной равнине. Диггеры, которые продали Ворчуну информацию о местных ходах, говорили, что подземелья расположены на несколько уровней ниже подвалов недостроенного завода. Туда как раз ведет юго-западная труба. Суворовцев глядел по сторонам, однако, кроме участков стенок трубы, освещаемых скупым лучом налобного фонаря, ничего не замечал. Продвигались осторожно. Это на поверхности неизвестное зверье разрядило все аномалии. А здесь все что угодно могло встретиться. И речь шла не только о ловушках, но и о зверье. В таких местах любили селиться крысы и хвостошипы, регулярно встречались кровососы. Можно было наткнуться на мозгососа или летуна. А стенки трубы были обычными - стальными, черными. Кое-где на стыках краев фрагментов встречались швы. Мишке бросилось в глаза то, что, куда бы ни упал луч фонаря, нигде нет ни следа ржавчины. Словно труба была уложена совсем недавно и не успела подвергнуться коррозии.
  - Странно, - пробормотал вслух Суворовцев.
  - Что тебе странно? - через плечо поинтересовался Ворчун.
  - Да вот... - начал Михаил.
  - Стоп! - прервал диалог возглас Клеща.
  Люди замерли на месте.
  - Что там? - ответил Ворчун.
  - Шорох какой-то. Крысы, есть маза.
  - Кто с дробовиками и охотничьим оружием - вперед! - скомандовал Ворчун. - Заряжаем дробь. И ждем. Чукат, держи спину группе.
  Суворовцев протолкался вперед. Дробовики были у него и у Клеща. У остальных либо обрезы двустволки, либо легкие автоматы, которые против мелкого зверья абсолютно бесполезны. Однако крыс не было. Прошло две минуты, пять. Шорох не стихал, будто совсем рядом под ногами в землю толкалось сотни маленьких лапок, но самих зверьков видно не было.
  - Твою мать, - прошипел Клещ. - Что за глюки?
  - Хрен его знает, - ответил Мишка, пристально вглядываясь в темноту.
  И тут в стену в двух метрах от них что-то ударило. Сталкеры все как один мгновенно направили стволы в сторону возможной опасности. Звук второго удара смешался со стоном металла. Что-то билось в трубу не изнутри, а снаружи! Ворчун нервно вскинул к глазам ПДА, но на карте, что была закачана в наладонник, не было обозначено никаких параллельных той трубе, где они находились, коммуникаций. Значит, это нечто само прокопалось через толщу земли и теперь рвется внутрь, чтобы добраться до теплого сталкерского мяса. Ворчун выругался. Еще не хватало положить кучу народа в самом начале пути.
  - Так, двигаем ногами в обычном порядке: Клещ впереди, остальные за ним. Только быстро!
  Бойцы живо бросились вперед, опасливо обогнув вспучившийся от удара участок трубы. Не успели они миновать прыщ из металла, готовый лопнуть уже до предела натянувшейся головкой и выбросить во тьму трубы неизвестно какое порождение Зоны, как это что-то ударило снова. Но металл и теперь выдержал. Труба снова ощутимо вздрогнула. В ответ земля завибрировала и послышался глухой рев.
  - Твою ж три бога душу, ети его в тряпки, - выругался Ворчун. - До чего же докопались эти хреновы диггеры, если оно уже металл жрет?
  - Серые пасюки тоже стальные трубы прогрызают. Часа за три, - не сбавляя темпа, ответил Сувовровцев.
  - Молчи, Фармацевт, - отрезал сталкер. - Это, наверное, та хрень со двора. Почуяла, что ты у нее кусок задницы отхватил, и решила за нами поохотиться. Учти, если догонит, я тебя первого ей скормлю.
  - Не догонит, - усмехнулся Мишка. - Мы бегаем быстрее.
  В ответ на его слова раздался еще один удар. Стальная стенка наконец не выдержала и со скрежетом лопнула. Вслед за этим труба наполнилась оглушительным свистом, будто одновременно включили несколько ревунов.
  - К бою! - рявкнул Ворчун, разворачиваясь и поднимая в боевое положение автомат. - Клещ, Бобер, двигайте вперед. Остальные - ждать команды. Не стрелять! Ходу-ходу!
  Бойцы спешно отступали, пятясь задом и надеясь, что их товарищи в случае появления опасности дадут знак.
  Отверстие в стенке расширилось, разошлось в стороны рваными краями, и в пространство трубы стремительно выползло, выпустив перед собой струю пламени, нечто, напоминающее помесь гусеницы и медведки. Туловище длинное, метров десять, а головная часть украшена мощным панцирем, по форме напоминающем оголовье тарана. Видимо, им зверушка пробивала стены трубы. В полуметре от границы панциря из тела твари росли два щупальца, напоминающие экскаваторные ковши, усаженные полуметровыми отсвечивающими металлом зубьями.
  Существо повернуло в сторону сталкеров голову и замерло.
  
  
  4. "Дары" двуглавы
  
  - Замри! - крикнул Ворчун.
  "Отмычки" как по команде остановились. Не у всех получилось сделать это сразу. Бежавший последним сталкер Лех и вовсе споткнулся и хлопнулся на пятую точку. Бежать спиной вперед, да еще резко останавливаться учат далеко не всех и не везде.
  "Гусеница" зашипела, наполнив этим звуком всю трубу, подняла голову. Над панцирем вырос венчик металлических нитей, похожих на какой-то странный гигантский цветок. Тварь замерла, покачивая головой из стороны в сторону. Мишка старался превратиться в камень, отводя взгляд от бликующего в свете огня гладкого панциря.
  "Откуда взялся огонь?" - всплыла сама собой мысль.
  Мишка поискал глазами и увидел, что горит стена трубы - участок, противоположный месту, откуда прорвалась эта странная помесь насекомого и радиостанции. Горел не сам металл. Пылал, чадя и стекая, состав, которым плевалась "гусеница" перед своим появлением в трубе.
  - Етить в тряпки! Эта хрень плюется напалмом! - услышал Мишка голос Ворчуна.
  - Что там говорилось про дураков и гениев? - шепнул Суворовцев в ответ.
  - Не знаю, но надо потихоньку сваливать, и чем скорее, тем лучше для жизни и здоровья, - ответил Ворчун.
  - Куда?
  - Пока по свободной дороге.
  Тварь снова издала шипение и подалась вперед. В нижней части панцирной головы образовался маленький, едва видный огонек. Мишка напрягся. Что-то ему этот огонек напоминал. Такой возникал, когда зажигалась горелка огнемета перед залпом. Разумеется, сама по себе "гусеница" не вызывала ни у Суворовцева, ни у его спутников желания оставаться и понаблюдать за ее повадками. Юным натуралистом Мишка себя не чувствовал. А тут "гусеница" еще огнем собиралась плюнуть.
  - Вниз, - тихо, но жестко скомандовал Мишка, дивясь самому себе. Он еще не понял, почему принял именно такое решение, но интуиция подсказывала, что это - единственно правильный в данном случае выход.
  - Пачку завали, Фармацевт, - зло зашипел Ворчун. - Ты еще пока "отмычка".
  - Сейчас огнем плюнет, дубина, - вызверился Мишка.
  "Гусеница" подалась чуть назад, а вслед за этим резко дернулась вперед, будто клюнула невидимую добычу. Из нижней части головы, точно оттуда, где появился маленький огонек, в сторону группы Ворчуна с шипением и ревом рванулась струя пламени.
  - Вниз! - завопил уже Ворчун, падая на металлический пол.
  Вся группа дружно плюхнулась следом. Над людьми, обдавая жаром, пронеслась горящая струя напалма, брызжа в разные стороны горящими каплями. По счастью, ни одна из них не упала на сталкеров. Метров через десять сила плевка ослабла, и напалм горящим дождем пролился на металлическое дно трубы далеко за распластавшимися людьми.
  А "гусеница" застыла на месте, покачиваясь на хвосте из стороны в сторону и поводя своей увенчанной антеннами головой, словно к чему-то прислушиваясь. Суворовцев старался не дышать. Ему совсем не хотелось получить струю напалма и сгореть во цвете лет. Наконец мутант отвернулся от застывших бойцов. Труба снова наполнилась шипением. Огненная струя ударила в металлический бок, нагревая сталь и выжигая из воздуха кислород. Выплюнув заряд напалма, "гусеница" откачнулась всем телом, а затем врезалась со всей силы в нагретый металл. Труба наполнилась звоном.
  - Никому не двигаться, - громко прошипел Ворчун. - Пока не свалит.
  "Гусеница" продолжала таранить стену. После четвертого удара и второй струи напалма сталь с ужасающим скрипом и скрежетом поддалась, и мутант с шипением и оглушительным шуршанием исчез в дыре.
  - Так, быстро делаем ноги отсюда, - скомандовал Ворчун.
  - Дальше пойдем, командир, или обратно на поверхность? - поинтересовался Клещ.
  - Дальше, - чуть подумав, ответил Ворчун. - Кстати, а никто не догадался снять фото этой штуковины?
  - Может, и интервью еще взять надо было? - ехидно ввернул Чукат.
  - Надо будет, еще и шерстку ей на заду пригладишь, - отрезал Ворчун. - Нам новые сведения продавать надо. А кто купит простые слова без подтверждения?
  - Кому надо, пусть сами сюда лезут и проверяют, - сказал Суворовцев. - Здесь что-то не то, Ворчун. Уже вторая хрень вылезла из-под земли. А это тебе не водки литр в "Шести секундах".
  - Интересно, докуда докопались диггеры? - подал голос один из сталкеров, прозвища которого Мишка не знал.
  - Не до чего докопались, а откуда под землей эти штуковины? - хмуро заметил студент. - Лезть дальше нет смысла. Ляжем тут все.
  - Не тебе решать, - отрезал Ворчун. - Идем дальше! Во всяком случае, те, кто со мной.
  Однако несмотря на уверенность в голосе, в полусумраке трубы Мишка разглядел сомнение, мелькнувшее в глазах бывалого сталкера. Ворчун понимал, что с набором малоопытных "отмычек" им далеко не пройти. Шутка Зоны, что в момент встречи с неизвестным монстром не погиб ни один из них. Даже в компании опытных сталкеров в данной ситуации было сложно справиться.
  - Идем, - повторил Ворчун, в подтверждение дернув головой.
  - Не пойду! - вдруг завопил Бобер - один из "отмычек".
  Бобер, обладая довольно взбалмошным характером, бросил на металлический пол рюкзак со снаряжением. Брезентовый мешок со скарбом глухо стукнул о металлический пол.
  - Не пойду, - повторил Бобер, оглядев своих спутников взглядом, в котором читалась безуминка. Парень набычился и, сжав в руках обрез двустволки, напрягся, словно ожидая, что его потащат с собой. - Все здесь ляжем!
  - Здесь везде так, - спокойно пожал плечами Ворчун. Но в этом спокойствии Суворовцев услышал приговор упрямому "отмычке". - В Зоне рано или поздно умирают. А кто уходит за Периметр на волю, тоже умирает. Некоторые "отмычки" так и не успевают стать сталкерами.
  - Я не пойду дальше, - упрямо повторил Бобер.
  - Жаль, - сказал Ворчун, мгновенно вскинул автомат и спустил курок. Выстрел в замкнутом пространстве ударил по ушам резко и звонко. Голова Бобра взорвалась осколками костей и ошметками плоти, обрызгав рядом стоящих людей. Тело бывшего "отмычки" отшвырнуло на три метра, и оно, грохоча амуницией, рухнуло на металлический пол.
  Остальные недосталкеры резко шарахнулись в стороны от падающего трупа. Даже сталкеры, привыкшие ко всему в Зоне, нервно дернулись. Михаил тоже присел от неожиданности. Он опасливо заозирался. Вдруг на звук выстрела уже спешат какие-нибудь неизвестные в Зоне мутанты. Но местное зверье не спешило на звуки пальбы. Видимо, не привыкли еще к тому, что там, где стреляют, есть чем поживиться. Тем не менее вслед за звуком выстрела в глубине трубы послышалось какое-то шуршание, будто несколько щеток скребли по металлу, и невнятное бормотание, словно невидимый старик, сидя в невидимом кресле, ворчал что-то себе под нос. Мишка вздрогнул, настолько эти звуки были здесь чуждыми.
  Остальные "отмычки", напротив, заворчали и подняли оружие. Они не заметили раздавшихся в трубе шорохов, а были заняты другими делами. Назревал бунт.
  - Ты больше не будешь убивать "отмычек"! - рявкнул Клещ, прицелившись в Ворчуна.
  - Ты сдурел! - рявкнул в ответ Ворчун. - Вы все подписались исполнять мои приказы! Не послушаете - все здесь ляжем!
  - Не ляжем, выберемся как-нибудь и без тебя, - Клещ не собирался уступать.
  - Пушку опусти, урод! - брызжа слюной, завопил Ворчун, делая шаг к Клещу.
  Ствол автомата, нацеленный мятежному "отмычке" в голову, ходил ходуном. Сталкер понимал, что теряет контроль над ситуацией, и поступал единственно известным ему способом - как ведущий давил противника голосом.
  - Сам пушку опусти, башку прострелю! - в ответ вопил Клещ. - Что вы стоите, дебилы! Валите его, и уходим отсюда.
  Но остальные "отмычки" не спешили исполнять команды Клеща.
  - Ворчун прав. Вы все, кто у него в "отмычках", подписались под его приказы. И деваться некуда. Правильно, братва? - Барс решил поддержать своего собрата по статусу. Его мнение разделили остальные три сталкера.
  Люди в трубе разошлись в стороны. "отмычки" - за спину Клеща. Сталкеры встали рядом с Ворчуном. Один Мишка не спешил ни в одну, ни в другую сторону. Ему было жаль Бобра. Но он не выполнил приказа. В критической ситуации, какой была как раз текущая, это было равносильно предательству.
  - Че разорались! - громко прошипел вдруг Барс - один из присоединившихся сталкеров.
  Фраза прозвучала хоть и негромко, но в очень удачный момент, и спорщики почему-то сразу замолчали. Ворчун с Клещом как один уставились на сталкера, который продолжал:
  - Шухер, братва, что-то еще прется! Не время сраться.
  Все опустили оружие и снова сбились в плотную группу.
  - Не отчалить ли все же по-хорошему? - предложил Мишка.
  - Уломали. Ети вас... Еще двести метров, и уходим, - отрезал Ворчун.
  В этот раз никто и не подумал ослушаться. Почувствовав приближение новой опасности, все снова объединились.
  Обойдя труп Бобра, бойцы двинулись дальше по трубе. Клещ опять открывал шествие, Ворчун замыкал. Хмурые люди шагали осторожно, крадучись. Несмотря на это, шаги бойцов гулко раздавались в замкнутом пространстве. Лучи налобных фонарей бледными пятнами шарили по стенкам хода. Сталкеров продолжали тревожить странные звуки, раздававшиеся, казалось, с разных сторон. Слышались постукивания, хруст, звон, словно в трубе и за ее пределами копошились десятки червей с металлической чешуей. Бойцы испуганно оглядывались на каждый шорох, останавливаясь и приседая. Люди боялись, и это ощущалось почти физически.
  Михаил не был исключением. Он испытывал не просто страх, с которым уже привык бороться, а леденящий ужас, парализующий волю, замораживающий конечности и мешающий трезво оценивать окружающую действительность. А она менялась, причем стремительно. Казалось бы, сталкер, если он хочет выжить в Зоне отчуждения, должен принять ту измененную реальность, навязанную этими местами, которые сами бродяги уже оживили и персонифицировали. Но то, во что они попали, спустившись по трубе в подвалы под "Юпитером", не вписывались даже в кошмар Зоны. Зоновские мутанты были страшны, но вполне понятны. Это были создания, "вылупившиеся" либо из измененных радиацией организмов, либо результаты неудавшихся экспериментов. Бронированная же огнеметная гусеница пришла словно из другого измерения. Что еще явилось вместе с этой тварью, оставалось для "отмычек" Ворчуна, равно как для самого сталкера, сущей загадкой. Однако любая информация, принесенная ученым из Зоны, стоила денег, и немалых. А здесь, диггеры не соврали, клондайк того, чего Зона, а значит, и торговцы еще не видели.
  Впереди послышалось урчание, словно трубу перекрыл обычный "смерч". Так оно и оказалось. Аномалия "сидела" прямо посередине хода. Путь дальше был закрыт. Мишка мысленно возблагодарил Зону. Что таилось дальше, каких тварей они могли встретить, он не знал.
  - Отходим, - к всеобщей радости скомандовал Ворчун.
  Аномалия в закрытом пространстве была серьезным аргументом. Обходить ее или даже пытаться тревожить излюбленным сталкерским приемом - метанием болтов - весьма небезопасно. Мишка про себя вздохнул с откровенным облегчением, поскольку лишний раз рисковать не хотелось, и даже усмехнулся про себя.
  "Хреновый из меня сталкер, - подумал он при этом. - Не хотеть рисковать и совать голову в петлю Зоны - бред. Зачем тогда я здесь?"
  И тут же ответил сам себе:
  "Я скрываюсь от врагов там, где в состоянии сам себя от них защитить".
  Меж тем группа Ворчуна организованным порядком отступала. Оказывается, люди прошли не так далеко. Вот они миновали тело мятежного Бобра. Оно лежало на том же месте, но, как успел заметить Суворовцев, было уже кем-то подъедено. Все внутри Мишки сжалось, но он не стал обращать на это внимание товарищей. Нервы у всех и без того были на пределе и напоминали струну растяжки. Достаточно было слегка задеть по ней, и паника, которая сейчас была смерти подобна, была обеспечена. Заметил ли Ворчун изменения, произошедшие с телом погибшего "отмычки", Суворовцев не знал и знать не хотел.
  В свете налобных фонарей проплыла дыра в трубе, которую оставила огнедышащая металлическая гусеница. На полу около нее валялись обожженные кучки земли и капли выжженного металла. Вся группа невольно ускорила движение. Никому не хотелось оказаться поджаренным.
  - Не торопимся, - охолонил свою группу Ворчун.
  И Суворовцев понимал командира. Тому не хотелось, чтобы организованное отступление превратилось в паническое бегство. А это вполне могло случиться, хоть люди и были отнюдь не первый день в Зоне. Бойцы подошли к лестнице, по которой попали в трубу. Точнее, к тому месту, где к этому лабиринту должна была примыкать вертикальная шахта. И тут оказалось, что ни лестницы, ни самого входа нет и в помине. Даже намека не было. Все беспокойно заозирались. Белые лучи налобников заполошно метались, разрезая темноту.
  - Где лаз, Ворчун? - с беспокойством спросил Чукат.
  "Отмычка" пытался сохранить спокойствие. Это у него получалось, хоть паника пробивалась сквозь панцирь контроля.
  - Здесь где-то, - хладнокровно ответил сталкер. - Не дошли, наверное. Метров сто еще...
  И тут случилось то, что обычно случается в Зоне, когда люди теряют контроль над ситуацией. Из недр трубы раздался глухой рев. Он был полон злобы и ярости. Но вместе с тем в этих звуках угадывались и нотки растерянности и отчаяния.
  - Что это?! - полным паники голосом воскликнул Чукат.
  - Знать бы, - отозвался Ворчун.
  До сталкеров донесся дробный перестук, будто по металлу стучали маленькими острыми палочками. Нечто взревело еще раз, уже рядом. Все вздрогнули. Суворовцев выругался про себя. Он пока не знал в Зоне отчуждения ни одной твари, которая могла бы так рычать. В свете налобных фонарей мелькнула громадная туша. Существо остановилось и в упор глянуло на сталкеров. Две головы, прилепленных к одному четвероногому телу, злобно скалились на людей кинжальной остроты зубами, четыре горящих глаза безотрывно следили за каждым движением предполагаемых жертв.
  - Двуглава, - обреченно прошептал за спиной Михаила Ворчун.
  Встреча с этим мутантом обычно не сулила ничего хорошего ни одинокому сталкеру, ни группе. О жестокости и безжалостности, а также о живучести двуглав по Зоне ходили настоящие легенды.
  - Что делать? - Чукат обожал задавать этот вопрос. Вероятно, его любимым писателем в школе был Чернышевский. Или "отмычка" "в миру" принадлежал к русской интеллигенции, которая, как известно, тоже предпочитает указанную вопросительную схему каким-либо внятным, а главное, полезным действиям.
  - Замри, - так же шепотом скомандовал Ворчун. - Она явно сбита с толку. Начнем дергаться, как знать, на что нарвемся.
  Суворовцев во все глаза уставился на зверюгу. В неверном свете фонарей перед ними предстал монстр полтутора метров в холке. Могучее тело, крепкие лапы с выпущенными когтями. Толстый хвост нервно хлестал по мощным бокам. Ведущий группы был прав. Тварь и впрямь сбита с толку. Она не знала, что ей предпринять. С одной стороны, прямо перед ней - в досягаемости удара лапой - находились ее злейшие враги и одновременно пища. С другой - незнакомая обстановка, много странных звуков и запахов сбивали с толку и наводили то, что люди называют обычно страхом. Однако у двуглав такая эмоция была в списке атавизмов, и поэтому, пробудившись, это чувство повергло, по всей вероятности, мутанта в шок.
  Михаил откровенно любовался зверем. Он был удивительно пропорционален, функционален и красив в своей жути. Впечатление портила вторая рудиментная голова, торчащая у правого плеча мутанта. Но даже она не мешала двуглаве быть одним из самых смертоносных порождений Зоны. Суворовцев припомнил рассказ Герыча. Точнее, упоминание о мутанте и демонстрацию шрамов, оставшихся на теле сталкера.
  Вдруг Михаил, повинуясь странному наитию, сделал шаг вперед по направлению к чернобыльской твари. Он не понимал, что делает. Ноги словно сами сдвинули его с места и потянули к монстру. От Ворчуна Мишка слышал, что двуглавы обладают достаточно сильными телепатическими способностями. Но он сомневался, что даже такой сильный мутант бросится на двенадцать стволов. Ведь всех бойцов взять под контроль не получится ни у кого, кроме разве что мозгососа.
  - Ты что делаешь, Фармацевт, ети тебя... - услышал Михаил яростный шепот Ворчуна.
  Но Суворовцев не придал словам ведущего никакого значения. Он словно бы знал, что двуглава не причинит ему вреда. Поэтому, не сводя глаз с чернобыльской твари, он сделал еще один шажок по направлению к ней. Мутант меж тем издал тихий рык и подобрался, словно для прыжка.
  - Стоять, мясо, я сказал, - снова зашипел Ворчун. - Мы не справимся с этой тварью, ети ее, без потерь.
  Михаил, не отрывая взгляда от монстра, поднял правую руку, призывая Ворчуна к тишине.
  - Я чувствую, что она не нападет, - вполголоса сказал он. - Ей, так же как и нам, нужна помощь и не хочется умирать.
  Ворчуну не хотелось терять такого толкового "отмычку", как Фармацевт, но, решив, что тот попал под ментальный контроль мутанта, сталкер взял спину своего ведомого на мушку.
  - Я в порядке, Ворчун, - попытался образумить сталкера Михаил.
  Но тот и не думал останавливаться.
  - Приготовились, - так же вполголоса скомандовал Ворчун. - Если двуглава кинется, валите и ее, и Фармацевта.
  Михаил шаг за шагом подбирался к тихо рычащему и скалящемуся обеими головами мутанту. Он слышал команду Ворчуна и тихое клацанье передергиваемых затворов. Слышал, но не обращал внимания. Мишка остановился в шаге от мутанта. Затем присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось на уровне глаз двуглавы.
  - Ты меня понимаешь? - медленно, стараясь, чтобы его слова через фильтр маски звучали разборчиво, спросил Суворовцев.
  Двуглава, помедлив секунду, плавно кивнула головой.
  - Чего ты хочешь? - стараясь соблюдать тот же темп речи и тембр голоса, продолжал задавать вопросы Мишка.
  В его мозгу тут же возникла картинка - двуглава убегала от территории завода "Юпитер", где они вместе застряли, в сторону Припяти.
  "Сбежать? Тогда придется нам помочь", - сказал он мутанту.
  Одна из голов мутанта качнулась сверху вниз. Интересно, как расценивать подобное, как согласие или нет? Часто случается, что то, что мы принимаем за один жест, оказывается совсем другим. Например, жест, которым голосуют на российских дорогах люди, желающие проехать на автомобиле, в Италии считается неприличным и призывает к интимной близости.
  "Убивать нас не станешь?"
  "Через три дня, - возник в голове неизвестный голос. - Если выживет хотя бы кто-то из вас".
  "Как это?" - Суворовцев не успел удивиться, но продолжил телепатический диалог.
  "Не удивляйся, мы не бессловесные твари. Кое-что и нам доступно. Не только создание в сознании картинок, - ответила двуглава. - Я не буду вас убивать в течение трех дней, пока максимально не разойдемся. Вы пока мои союзники. Но если встречу потом в Зоне - пощады не ждите".
  "Нас такой расклад, думаю, устроит, - ответил Михаил. - Что ты от нас хочешь?"
  "Вы можете защищаться от тех, кто пришел извне. Мое оружие против них бессильно".
  "Думаешь, мы сможем чем-то помочь?"
  "Вынесите из тоннеля моих котят. Мы провалились, когда задрожала земля. Я покажу лаз, куда вы сможете вылезти. Вынесите котят и оставьте их в том месте, которое я укажу".
  "А ты? Тебя-то нам не вытащить".
  "Я сама о себе позабочусь. Но весь свой выводок без вас мне не спасти".
  Суворовцев медленно поднялся и повернулся к товарищам. В лицо ему смотрело несколько стволов. Застывшие в напряжении сталкеры ожидали развития событий или команды Ворчуна.
  - Ей нужна наша помощь, - проговорил парень и изложил суть дела.
  - А что взамен? - Ворчун не опускал оружия, настороженно глядя на Суворовцева сквозь прицельную планку.
  "Жизнь, - возникла мысль в голове Михаила. - Я могу убить вас всех прямо здесь и сейчас".
  "Тебе не справиться со всеми даже с твоими способностями, - мысленно ответил парень. - Кто-нибудь, да подстрелит тебя. Сама погибнешь и котят не спасешь".
  Последовала секундная пауза.
  - Ворчун, вали "отмычку" и мутанта! - вдруг раздался нервный с истеричными ноками голос Чукат. - Он бред несет! Не видишь, он явно под контролем двуглавы.
  Но сталкеры не спешили поддаваться панике своего партнера.
  "Еще я покажу четыре схрона убитых мной сталкеров", - наконец сдался ушлый мутант.
  "Что там?" - продолжил диалог Мишка.
  "Оружие, снаряжение, артефакты, есть и редкие. Вам всем хватит".
  "А потом что?"
  "Как договаривались, три дня форы", - мутант чуть наклонил голову, выставив вперед широкий лоб. В его глазах светилось почти человеческое упрямство.
  Суворовцеву показалось, что двуглава даже пожала плечами. Возможно, у него просто разыгралось воображение или сам мутант дал такой ментальный образ, чтобы упростить человеку восприятие.
  "И еще, - возникла новая мысль в голове Михаила. - Пусть твой вожак не думает о моих котятах. Я не отдам ни одного в уплату услуги. Попробует обмануть - условия уговора недействительны".
  Суворовцев изложил Ворчуну все условия мутанта, в том числе про котят. Ведущий досадливо поморщился при упоминании последнего. Разумеется, соблазн был велик. Детеныша двуглавы за Периметр еще не утаскивали. В лучшем случает труп взрослого мутанта или шкуру. Это подтвердило Михаилу подозрения химеры. Впрочем, винить Ворчуна было не в чем. Сталкеры зарабатывали свои деньги в Зоне еще более худшим способом, а мутантов разумными существами официальная наука в принципе не признавала. Но в конце концов перспектива выжить в этой передряге победила жадность, и Ворчун кивнул:
  - Разбираем котят этой двуглавы, и бегом к выходу, куда покажу.
  - Откуда мы их возьмем, котят этих? - последовал вопрос.
  Но ответа не потребовалось, потому что двуглава начала сама приносить своих детенышей сталкерам. Мутант возникал будто из ниоткуда, всякий раз суя в руки бродягам по малышу. Михаилу тоже досталась в руки маленькая двуглава. Это была прелестная палевая кошечка с двумя головами. При этом обе головы жили своей жизнью и норовили между делом вцепиться Суворовцеву в руку. Мутантик явно нервничал, и чтобы успокоить его, Михаил мысленно послал котенку волну доброжелательности и успокоения. Двуглавыш сразу перестал кусаться и застыл на руках сталкера, сжавшись в тугой дрожащий комок.
  - Идем за мной! - крикнул Суворовцев и устремился в одному ему известную сторону.
  Он и впрямь знал, куда идти. В его голове будто сам собой нарисовался план подземелья. Поворот налево, затем направо. Двадцать метров вперед, протиснуться мимо аномалии, затем десяток метров ползком, поскольку потолок был усеян странными шевелящимися, будто волосы Горгоны-медузы, лианами, концы которых напоминали челюсти пиявок. Наконец он добрался до тупика, в стене которого зиял провал. Около него уже сидела двуглава и нетерпеливо перебирала лапами.
  "Клади к ногам, - раздалось в голове у Суворовцева. - Пусть остальные тоже кладут".
  Мишка осторожно опустил котенка на металлический пол тоннеля. Тот мявкнул, извернулся и куснул голые пальцы сталкера. Цапнул по-взрослому, до крови. Мишка зашипел, отдергивая руку.
  - Вот ведь... - процедил он недобро. - Мутант, он и есть мутант.
  Наконец вся группа собралась у нового логова двуглавы. Каждый принес доверенную ему живую ношу. Никто не решился обмануть страшного мутанта. Нажить себе в качестве врага полуразумное могущественное создание Зоны не желал никто. За двуглавами водилась недобрая слава. Мало того что они были весьма памятливы, но еще ходили слухи, что они могли выбираться за пределы Зоны и вершить свою месть за много километров от Периметра. Сталкеры молча сгрудились в самом начале аппендикса, который заканчивался норой двухголового мутанта.
  - Ну что, - проговорил Ворчун, обращаясь к Мишке. - Пора бы и расплатиться. Свою часть уговора мы выполнили.
  Суворовцев пожал плечами и повернулся к двуглаве. Глядя в глаза мутанту, он подумал:
  "Ты сама все слышала, пора обещание выполнять".
  Мутант шагнул к парню и заглянул ему в глаза. Сознание Мишки оглушило десятком образов. Вот неприметный овражек за разбитой бетонной плитой в районе одной из стоянок техники, в котором прикопан рюкзак с артефактами. Вот ящик с армейской маркировкой в подвале разрушенного дома. Бункер, в который ведет лаз из странного коридора в подземелье. И еще несколько образов. Каждый из них подкреплялся координатами и словно на карте отпечатывался в памяти Сувороцева. Мелькание цифр, букв и мест прекратилось так же, как и началось.
  "Это все", - прошуршал в голове сталкера голос двуглавы.
  "Вообще все или все, что ты хотела передать?" - подпустил ехидцы Мишка.
  "Не наглей, я могу и передумать", - последовал ответ.
  Мишка изобразил эмоцию, аналогичную пожиманию плечами. Мол, все в руках Зоны.
  "Не рассказывай своим спутникам обо всех схронах, иначе даже до второго не дойдешь. Слишком богатый хабар".
  "Почему? Не доверяешь моим товарищам?"
  "Нет. Не стоят они того".
  Это была прощальная мысль мутанта. Двуглава отпрянула от Мишки и с тихим рычанием скрылась в норе.
  - Ну, что тебе передала эта тварь? - поперек Ворчуна сунулся Брын.
  - Сначала надо наверх подняться, - ответил Мишка. - Здесь все равно нет ничего. А там отведу к первому схрону.
  - Будем вскрывать по очереди и все делить поровну, - веско заявил Ворчун.
  - Да-да, правильно, - нервно облизнулся торопливый Клещ.
  - Тогда выводите, други, - весело заявил Мишка, дивясь своей наглости. - Я так понимаю, что мой статус с этого момента изменился и я полноправный член команды, а не "отмычка".
  - Получается так, - задумчиво ответил Ворчун, почесав пальцем скрывшуюся под капюшоном комбинезона макушку. - Чукат и Клещ впереди, Фармацевт со мной в центре, остальные замыкают.
  Но члены группы были категорически не согласны с такой трактовкой.
  - Что, етить-колотить, Ворчун, хочешь увеличить свою долю за счет нас? - набычился Чукат.
  - В смысле? - не понял командир группы.
  - В том самом, - ответил бунтарь. - Мы идем впереди группы и отхватываем все траблы на задницы. Затем клеим ласты.
  - В общем, - заявил Чукат, - иди вперед сам. А мы за тобой. А Фармацевт посередке.
  Но Брын, остальные "отмычки" и присоединившиеся сталкеры, которые должны были замыкать колонну, не согласились с позицией Чуката и Клеща. Они считали, что Суворовцев, коль скоро он знает все, должен идти первым. В общем, мнения кардинальным образом разделились. Мишка понимал, что спор разгоряченных людей в узком пространстве коридора может привести к пальбе и смертоубийству. То есть богатства из схронов могут не достаться никому.
  "А есть ли те ухоронки? - подумалось Мишке. - Или нас просто кинули?"
  "Конечно, есть, - возник в голове ехидный голос двуглавы. - Только получат их не все. А может, и никто".
  И тут до Суворовцева дошло, что конфликт между людьми мог раздувать мутант, отсиживающийся в безопасности за стеной с выводком котят.
  "Не может быть! У тебя не могут быть такие мощные телепатические способности! Разве ты мозгосос?"
  "Всякое случается, - последовал лукавый ответ. - Я не обещала вас отсюда всех отпустить".
  Суворовцев только головой покачал. Ему, напротив, не жалко было поделиться хабаром из тех схронов. Однако он не понимал, насколько его жизнь в данный момент висит на волоске. Ему было невдомек, что мутант, можно сказать, "вписался" в его судьбу, отсеивая людей, с которыми впоследствии следовало делиться. Впрочем, и сам Мишка не доверял никому из своих спутников, даже Ворчуну. То, что они прикрывали друг другу спину в рейде, - всего лишь необходимость, продиктованная ситуацией. Не более того. А обстоятельства в любой момент могли измениться, и не в пользу дальнейшего сотрудничества. Тогда поди знай, каковы будут последствия. Поэтому Мишка принял единственно верное, как он посчитал, решение.
  - Ша всем! - рявкнул он, вскинув руку с растопыренными пальцами.
  Суворовцев не знал, что это за жест. Он подсмотрел его в каком-то фильме про бандитов. Главный герой картины тоже выкрикивал "ша" и делал такую вот распальцовку.
  - Я вот что мыслю. Раз пошла такая пьянка, я первым пойду. А то таким манером вы, чего доброго, друг друга перебьете.
  В коридоре повисло молчание. Сталкеры, казалось, пришли в себя от резкого окрика бывшего "отмычки". Взрослые мужики недоуменно таращились друг на друга, будто очнулись от какого-то наваждения.
  - А если тебя шлепнут? - несмело подал голос один из "отмычек", которого все звали Клевер.
  - Значит, ваше финансовое состояние к лучшему не изменится, - ровно ответил Мишка. - К тому же я запомнил дорогу. Все, братва, ходу отсюда.
  И подавая остальным пример, взяв оружие на изготовку, двинулся к выходу из подземелья. Шагал он неторопливо, но достаточно быстро, чтобы постараться выйти из зоны воздействия разума двуглавы. Впрочем, ее размеров он не знал. В любом случае даже воздействие "с благими намерениями" Суворовцеву не нравилось категорически. Не любил он, когда его без его на то согласия используют. Правда, это происходило и происходит всегда и все равно. Так или иначе, даже манипулируя кем-то, такой человек чаще всего сам подвергается манипуляциям со стороны. Это часть жизни в социуме, и от нее никуда не деться.
  Суворовцев шагал быстро и уверенно, словно перед его глазами кто-то заботливый расстелил разрисованную стрелочками карту. Не то чтобы так и было, но Мишка чувствовал, куда идти. Он безошибочно сворачивал в коридоры, взбирался на лестницы, вскрывал или предлагал распечатать двери или переборки и в результате смог обеспечить безопасный выход группе Ворчуна из подземелий. В общем, разгоняя и без того испуганную событиями мутировавшую мелочь типа хвостошипов, отряд сталкеров вывалился из подземелий.
  Место выхода на свет божий оказалось абсолютно неожиданным - недалеко от границ НП "Сельхозпрод" и НИИ "Рыбзавод". Весьма странный участок на карте Зоны. Когда-то эти две локации были объединены одним ведомством - Министерством сельского хозяйства. Но после аварии и дальнейших расширений Зоны эти две компоненты единого были поделены между собой. Разумеется, деление было условно, как и все в Зоне. Да и четких границ не проходило. Более того, "Рыбзавод" представлял собой сильно заболоченный район. Разумеется, земли Полесья славились именно этим. Однако с учетом деятельности мелиораторов при далеком СССР сухих участков до аварии на ЧАЭС становилось все больше. С появлением Зоны отчуждения работы не прекращались. Но с развалом государства все было заброшено, и часть области снова медленно уходила в болото. Так случилось и с "Рыбзаводом". Некогда здесь было предприятие по культивированию пищевых сортов рыбы. Этакая рыбоферма. Используя систему местных ручьев и мелких рек, работники ведомства создали запруды, где выращивали молодняк, часть которого выпускали потом в местную водную систему, часть использовали для последующего размножения, а оставшихся подросших особей отправляли в магазины и на рынки на продажу. Ныне же вся инфраструктура "Рыбзавода", как говорили, была основательно разрушена, а земли заболочены из-за разлива рек и ручьев. "Сельхозпрод" в этом плане являл совсем иную картину. Заливные луга, насколько можно было назвать таковыми те пустоши, что расстилались за комплексом лабораторий бывшего НИИ, изобиловали всяческими дикорастущими мутациями из царства Флоры. В массе своей эти места отличались странной засушливостью, словно вода приходила, поила растительность и тут же уходила словно сквозь губку. Это и определяло кровожадный характер местной растительности. "Рыбзавод" же являл собой некий филиал болот на западе со всеми атрибутами, начиная с комаров и заканчивая разнообразными генноизмененными тварями.
  Выбравшись из подземелья, сталкеры дружно выдохнули. Чукат от переизбытка эмоций даже матернулся.
  - Ну что, кто куда? Или как? - поинтересовался Барс. Но глаза его алчно поблескивали.
  - Куда-куда? Вопрос не к месту, нам теперь всем вместе держаться надо. У нас "отмычка" с картой схронов в голове, - ответил за всех Клевер.
  Оставшиеся сталкеры, кроме командира, дружно поддержали оратора. Не согласен с мнением Клевера были и сам Суворовцев, и Ворчун.
  - Так, во-первых, - студент положил руку на цевье дробовика. - Я уже не "отмычка". Ворчун это подтвердил. Во-вторых, я вам тут не голова с планами, а полноправный участник похода и дележа хабара.
  - А в-третьих, - один из сталкеров, Хмурый, поднял оружие и взял Мишку на мушку. Он уже понял ситуацию и старался извлечь из нее максимальную выгоду для себя. - Вяжи его, мужики. Не хочу его отпускать. Тиканет, ищи потом по всей Зоне.
  - Согласен, - Клевер последовал примеру, только взяв на мушку вожака. - Ты не лезь, Ворчун. Не будешь дергаться, добычу разделим по-чесноку. Рыпнешься - бошку прострелю.
  Остальные бросились на Суворовцева и попытались его разоружить. Но парень, даже находясь под прицелом, сдаваться не собирался. Он был моложе и подвижнее всех в группе. И хоть Мишка устал от всех приключений последних часов их похода, но внезапно вспыхнувшая злость оживляющей струей ударила ему в голову, смыв усталость, будто водопадом.
  Мишка мягким шагом сместился с линии прицела, встав так, чтобы между ним и Хмурым оказался человек. Сообщник по своему стрелять не станет - рассудил студент. Приклад Мишкиного дробовика врезался в челюсть пытающегося его схватить Барса, выбивая тому зубы, дурные мысли, а заодно и сознание. Нападающего отшвырнуло на Хмурого, продолжавшего целиться в Мишку, но тот не обращал на него внимания. Он уже вонзал ствол дробовика в брюхо Чукату, который извлек неизвестно откуда взявшиеся наручники. Мужика согнуло пополам, и он беззвучно рухнул на траву. Мишка не видел этого. Он уже подбирался к Хмурому, который никак не мог прицелиться, поскольку только что столкнул с себя отброшенного Суворовцевым Барса. Суворовцев же не планировал дать тому шанса взять его на мушку. Он короткими шажками, дергаясь, как паралитик, из стороны в сторону, обошел упавшего сталкера и подходил на дистанцию удара. Двигаясь, Мишка копировал манеру волкодавов НКВД, "качавших маятник" в фильме "В августе 44-го", сбивая прицел. Вместе с тем он понимал, что Хмурому стрелять нет смысла. Пока студент жив и в сознании, он представляет реальную ценность. Хотя с другой стороны, откуда Хмурому знать, содержатся в голове Мишки сведения о схронах или нет. Мысль веселила, но Суворовцеву было не до смеха. Наконец, сблизившись с оппонентом, студент врезал по наглой харе Хмурого прикладом, добавив ногой в колено.
  И все было бы ничего - Ворчун, использовав сумятицу, тоже вовсю охаживал своих визави прикладом и разными частями тела. Как выяснилось, наставник Мишки был весьма неплох в рукопашном бою. Но тут воздух наполнил странный шелест, и в нескольких мерах от дерущихся что-то взорвалось. Потом еще и еще. Сталкеров расшвыряло взрывной волной в разные стороны. На удивление, никто не пострадал. Тем не менее людей оглушило. Боеприпасы, которыми обстреляли группу Ворчуна, оказались странными. Не образуя сколько-нибудь поражающих элементов, они тем не менее обладали эффектом оглушения, создавая волну, выбивавшую из попавшего под ее действие сознание. Возможно, эти заряды содержали какой-то газ, поскольку поляну стремительно заволакивала мутная дымка.
  Взрывы утихли, на земле остались лежать сталкеры. Живые, но обездвиженные. Когда осела пыль, из близлежащих кустов показались десять бойцов. Ничего особенного в них не было - стандартная одежда, стандартная экипировка. Их вполне можно было спутать с нейтралами, одиночками или даже бандитами. Но было одно отличие - странная эмблема на левом плече: две перекрещенные остроги на белом поле круглой формы, а под ними рыба, расположенная головой влево. Над остриями острог полукругом расположена надпись красным - РЫБНАДЗОР. Вооружены также были одинаково: у каждого легкий автомат, предназначенный, скорее, для боя в городе или на короткой дистанции, пистолет, нож. В общем, эти люди напоминали, скорее, солдат регулярной армии, чем сталкеров. Бойцы не торопясь подошли к распростертым на земле нейтралам.
  - Та-ак, и кто тут проказничает на границе наших земель? - поинтересовался самый высокий.
  - Нейтралы, - с ноткой пренебрежения отозвался самый плотный. Его крутые плечи едва не рвали обтянувшую их форму. А бронежилет, казалось, был вовсе ему мал.
  - Жаль, - с сожалением произнес высокий. - С нейтралами у нас войны нет. А границу нашей зоны они не пересекли.
  - Нейтралы нейтралами, а вели себя, как бандосы, - с сомнением произнес невысокий щуплый боец. - Махач тут такой устроили, что ни боже мой.
  - Ну, может, кто бандос, а кто и нейтрал? Кто ж их разберет. Одеты все одинаково. Давайте-ка всех заберем, а там разберемся, кто честный сталкер и кого отпустить, а кого и в Комариные топи, в Икрометню или на Доску отправить, - произнес высокий и оглушительно свистнул.
  На его знак из кустов появились еще бойцы - числом не меньше десятка. Они подхватили лежащих сталкеров, их раскиданное снаряжение и были таковы. За ними последовал и первый десяток бойцов.
  * * *
  Первое, что ощутил Мишка, очнувшись, - головная боль. Ноющая, противная и от этого лишающая сил. Причем это не было последствиями драки. Как болит голова от пропущенного удара по ней, Суворовцев знал не понаслышке.
  "Скорее всего, последствия отравления", - подумал он и тут же вспомнил драку, как возле людской свалки взорвались какие-то снаряды и дерущихся заволокло газом. Видимо, от него и раскалывалась сейчас черепная коробка. Парень лежал на спине с закрытыми глазами. Чуть приоткрыв веки, он попытался рассмотреть, где находится. Сквозь ресницы удалось рассмотреть низкий выкрашенный белым потолок. Больше ничего видно не было. Стараясь не выдать, что очнулся, Мишка чуть приоткрыл глаза и осмотрелся. Он лежал в прямоугольном небольшом помещении с серыми стенами и, судя по ощущениям, земляным полом. Пахло влагой, плесенью и чем-то еще. Источника этого неизвестного аромата Мишке определить не удавалось. Сквозь находящиеся под потолком окошки проникал дневной свет. В углах помещения со стороны окон висели видеокамеры. Работали они или нет, Суворовцев не знал, но смысла держать бесполезные гаджеты не видел. Поэтому решил, что устройства выполняют свою функцию.
  Рядом кто-то протяжно застонал и зашевелился. Мишка, уже не скрывая того, что очнулся, повернулся на звук. Рядом лежал Ворчун. Судя по всему, ему было очень худо. Лицо покраснело, как от ожога, местами кожа вздулась, глаза заплыли и слезились. Дышал ведущий с трудом, выдавая на каждом выдохе жуткие хрипы. Увидев, что Мишка очнулся, бывалый сталкер слабо усмехнулся:
  - Походу, отходил я по Зоне, Фармацевт. Что-то плохо мне совсем. Кончаюсь я, походу.
  - Ты, слышь, помолчи мальца, - резко ответил Мишка, хотя у самого в горле застрял предательский комок. - Мы еще потопчем Зону. Держись. Что-нибудь придумаю. Я же Фармацевт.
  - Дурацкое погоняло, - усмехнулся Ворчун и разразился кашлем. - Если выберемся отсюда, сменишь.
  - Дурацкое - не то слово, - ухмыльнулся Мишка. И сел. Теперь уже не было смысла скрывать, что он очнулся. Снова осмотревшись, увидел всю компанию, с которой вышел из подземелий. Сталкеры и "отмычки" потихоньку приходили в себя.
  Люди поднимались, вертели головами, пытаясь понять, где находятся.
  - И куда нас занесло? - Клещ как самый дерзкий нарушил молчание. - И мы с Фармацевтом так и не порешали. Будет делиться инфой или нет.
  - Мне не нравится это место, - заговорил Барс. - И где моя пушка?
  - И моя, и моя, - послышались возгласы.
  Сталкеры рассыпались по помещению, пытаясь найти свое оружие и выход наружу. Но последний отыскался сам. Крайняя дверь, скрипя несмазанными петлями, растворилась, и в помещение втиснулись бойцы в масках и бронежилетах с автоматами в руках. У каждого на рукаве красовалась эмблема с надписью РЫБНАДЗОР. Вперед выступил воин громадных размеров. Его размеры поистине впечатляли. Определение "косая сажень в плечах" как раз про него, высоченный - больше двух метров - и широкий, он олицетворял саму мощь. Связываться с таким в рукопашную не рискнули бы девяносто девять бойцов из ста. Незнакомец снял маску. На сталкеров смотрели серые глаза с легким насмешливым прищуром. Лицо рыбнадзорщика было простым - круглое, с полными щеками, высокий лоб, нос картошкой, круглые глаза. Вместе с тем квадратный подбородок и жесткая линия губ совершенно не сочетались с простонародной внешностью.
  - Меня зовут Ихт, - представился басом великан. - Я руководитель стражей "Рыбнадзора". Вы находитесь на подконтрольной этой группировке территории. Эти места называют НИИ "Рыбзавод" или Бассейн. Кто как. У меня вопрос ко всем вам - какова причина побоища, которое вы учинили на границе подконтрольной нам территории?
  - А с какого такого рожна мы должны отвечать? Мы вольные сталкеры, ни перед кем ответа не держим, - выступил Барс.
  - То есть если вас поймают на территории "ЧВС", или "Вольницы", или "Очкариков", то ты то же самое говорить будешь?
  - Ну... - смутился Барс. - Нет, конечно.
  - Тогда не вижу разницы, - отрезал Ихт. - Жду ответа.
  - А ты уверен, что поверишь сказанному? - теперь Мишка выступил вперед.
  Он понимал, что сейчас молчать не стоит и от ответа зависят его судьба и судьба умирающего Ворчуна.
  - Кто со мной говорит? - вперил в Суворовцева тяжелый взгляд Ихт.
  Мишке аж не по себе стало. Он вспомнил рассказы сталкеров про мозгососа, который взглядом лишал воли свои жертвы. Похоже, стоящий перед ним великан обладал таким же талантом.
  - Это "отмычка". Зовут Фармацевт. Разве словам "отмычек" есть вера? - подал голос Клещ.
  - А давно ли ты сам в "отмычках" хаживал? - оборвал его Ихт. - Говори, Фармацевт.
  - Не "отмычка". А вольный сталкер, - отрезал Суворовцев. - Если готов, то слушай.
  И Мишка рассказал. Все, без утайки, как было. Только быстро, потому что помнил, что Ворчуну становилось все хуже и хуже. В ответ на изложение той части рассказа, где "отмычки" и сталкеры напали на него и Ворчуна, раздались протестующие возгласы. Кое-то даже попытался снова пустить в ход кулаки. Но окрик Ихта остановил зарождающуюся потасовку.
  - Вот уж не поверил бы, если бы мы не были в Зоне, - покачал головой Ихт. - Про двуглаву я даже не спрашиваю. Одно интересно - ты бы отдал координаты схронов?
  - Конечно, если бы они не напали, - с жаром ответил Мишка. - Зачем мне обманывать людей, с которыми я бошку в пасть мутантам совал?
  - Тоже верно, - согласился гигант. - Резона мало.
  - Слушай, Ихт. Пока мы тут лясы точим, моему ведущему все хуже и хуже становится. Я не знаю, что там в вашем газе, какой дряни намешано, но Ворчун, походу, задыхается.
  Ихт молча двинулся вперед, врезался в столпившихся сталкеров, растолкав их словно ледокол обломки айсберга. Он подошел к лежанке, на которой расположился Ворчун, и склонился над ним. А тот дышал все слабее, хрипя и задыхаясь. Лицо его сохраняло тот же синюшный оттенок.
  - Похоже, анафилактический шок или что-то на него похожее, - пробасил озадаченно Ихт. - Газок-то многокомпонентный. С чем-то, видно, организм твоего ведущего не справился. А с чем, не знаю.
  Ихт вынул из наплечного кармана маленький шприц и поставил Ворчуну инъекцию.
  - Это не спасет, но поможет, - пробасил он с ноткой вины в голосе, - на пару суток задержит реакцию.
  - У вас найдется лекарство? Или кто-то его сделает? - с надеждой спросил Мишка.
  - Ты же фармацевт, тебе и делать, - попытался отшутиться Ихт. Но сразу понял, что неудачно. - Если честно, я не знаю, чем помочь. Я вижу твое желание спасти своего ведущего. Но у меня нет лекарства. Пару дней он протянет. Дальше - не знаю.
  - Понятно. Может, есть способ? - с надеждой спросил Суворовцев.
  До прихода в Зону он окончил только третий курс фармацевтического факультета. То есть не обладал всей полнотой знаний. Но даже с законченным образованием, чтобы выявить проблему и подобрать лекарство, нужны лабораторные исследования. А в этих бараках, где находились сейчас сталкеры, лабораториями и не пахло.
  - Подумаю. Сейчас будет вершиться суд, а затем - наказание виновных, - ответил Ихт.
  Мишку внутренне аж передернуло от пафоса в интонации. Но несмотря на напыщенность речи, представитель "Рыбнадзора" шутить не собирался. Безоружных сталкеров и "отмычек" под конвоем вывели на воздух. Никто даже не помышлял о сопротивлении. Мишку, кстати, Ихт довольно бесцеремонно запихал в толпу "отмычек". Людей повели мимо ряда таких же бараков. Казалось, строениям этим нет конца. Пахло водой и рыбой. Причем резкий запах последней достаточно сильно бил в нос. Накрапывал дождь. Мелкие редкие капли стучали по крышам строений, головам и плечам людей. Попадая на шлемы конвойных, капли издавали странный звон.
  "Шлемозвоны", - подумал про себя Мишка и улыбнулся своей шутке. Как ни странно, ею он не хотел делиться ни с кем.
  Наконец конвой вывел сталкеров с "отмычками" на большую круглую площадь. Посреди нее возвышался на полметра над землей такой же круглый водоем. Через него была перекинута толстая и широкая доска.
  - Зачем вся эта бутафория? - с иронией спросил Барс.
  - Ты уверен, что бутафория? - спросил Мишка.
  - А ты вообще завянь, плесень, - бросил Хриплый, попытавшись толкнуть Суворовцева. - Ты сдал нас неизвестно кому. Я не прощаю предателей.
  - Ты сам плесень. Забыл, как ты меня в заложники взять хотел, а Ворчуна убить?
  - Тебе показалось, - прошипел Хриплый, но толкаться перестал и тон сбавил.
  - Всем молчать и слушать! - раздался бас Ихта.
  Командир конвоя забрался на принесенную кем-то тумбу. Неизвестно откуда из проходов между бараками появились люди в одинаковых комбинезонах с нашивками "РЫБНАДЗОР".
  - "ЧВС" славится своим жестким и бескомпромиссным кодексом правил. У нас тоже есть свой свод законов. И главный из них какой? - пробасил Ихт.
  - Мы не поддерживаем и не сотрудничаем с бандитами и близкими к ним элементами, - грянуло хором все присутствующее сообщество.
  - Какое наказание для тех, кто грабит других?
  - Смерть, смерть и еще раз смерть! - хором проскандировали рыбнадзоровцы.
  - Но казнь во все времена носила какую-то функцию. В средние века - функцию устрашения и развлечения. Во времена СССР - функцию воспитательную и защитную. А теперь казнь будет носить все эти функции вместе взятые! Поэтому смерть одних будет полезна для других!
  Мишка с удивлением наблюдал за Ихтом. Странный фарс с публично разыгранной казнью заставлял его морщиться про себя от отвращения. Он не ожидал от этого сильного человека таких пафоса и позы. Но если это происходит, значит, зачем-то это нужно. Вопрос, чего добивался Ихт? Искоренить на подконтрольной территории бандитов? Безусловно, да. Но что еще? Почему их вывели к водоему, а не в чистое поле? Приговоренных будут топить, а не расстреливать? Вопросов, как всегда, было море, ответа пока ни одного.
  Действительность оказалась куда ужасней. Бойцы "Рыбнадзора" сноровисто отделили сталкеров от "отмычек".
  - Вы, - воскликнул Ихт. - Вы сталкеры и понимаете всю тяжесть того, когда обычный бродяга становится бандитом и душегубом.
  Но те молчали, угрюмо глядя на Ихта. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, куда клонит великан. Умирать никому не хотелось, а тем более из-за глупого "отмычки", которому просто дважды повезло.
  - "Отмычки". Вы неразумные и пока не различаете добра и зла в Зоне. Считаю, что вас пока наказывать не за что. Вы следовали авторитету старших товарищей и подчинялись им. Но запомните, с бандитами у нас разговор короткий. Если встретим вас за попыткой грабежа снова, будете уничтожены на месте. А пока оставайтесь, чтобы лицезреть казнь и впечатлиться справедливостью!
  Бойцы "Рыбнадзора" оттеснили "отмычек" за круг оцепления к зрителям. А Ихт продолжал:
  - Но кто мы такие, чтобы самим карать и миловать. Оставим это на усмотрение самой Зоны! Приговоренные, - великан простер длань к угрюмо смотрящим на него сталкерам. - Вам надлежит пробежать по доске над водой дважды - туда и обратно. Если вам повезет и вы не окажетесь в воде, то мы отпустим вас, потому что вас помиловала сама Зона. Кто первый решится?
  Вперед шагнул Барс. Он плюнул себе под ноги и презрительно посмотрел на Ихта.
  - Ну, я пойду. Я - Барс. Эта шелупонь всегда шла позади. Я должен идти или могу пробежать, а?
  Надо отдать должное, Барс был смел и дерзок, под стать своему прозвищу. Мишка даже залюбовался его такой позой. Но Барс один из тех, кто предложил Мишку сделать заложником. Поэтому хотелось, чтобы тот понес наказание.
  - Можешь пробежать, - согласно наклонил голову Ихт.
  И Барс сорвался с места. Он вскочил на доску и побежал по ней, несмотря на то, что она под ним заходила ходуном и прилично прогнулась. Барс преодолел уже почти две трети расстояния в одну сторону, как вода забурлила, и в сталкера полетели водяные шары. Они, казалось, поднимались от поверхности и быстро летели в человека. Но сталкер оказался достаточно сметлив и проворен. Он увернулся от одного шара, а второй отбил рукой. И добежал до противоположного края доски. Затем круто развернулся и бросился обратно. Но этот маневр уже ждали. Вода будто взорвалась, и из нее полетели десятки водных шаров. Барс старался увернуться или перехватить в воздухе максимальное количество водяных снарядов, но несколько все-таки попали в него. Сталкер, сбитый силой удара с шага, оступился и рухнул в воду. Тотчас же в этом месте поверхность словно вскипела. На секунду показалась его голова. Окружающие услышали вопль боли и ужаса, который заглушили булькающие звуки. Мишка встал на цыпочки, чтобы увидеть происходящее, и его глазам предстала жуткая картина: расплывающееся на месте падения сталкера в воду красное пятно и с полтора десятка черных продолговатых спин, увенчанных плавниками.
  - Зона приговорила сталкера Барса к смерти! - возгласил Ихт. - Своей отвагой он очистил свое имя! Кто следующий?
  Следующим вызвался пронырливый Хриплый. Он, подражая покойному Барсу, рванулся вперед, но бежал не сломя голову, а осторожно. То останавливался, то бросался вперед и старался прижаться ближе к доске. В общем, предпринимал все усилия, чтобы в него невозможно было попасть. Хорошая тактика - отметил про себя студент. Но вот незадача - движение осуществлялось по прямой. Зигзагами бежать все равно нельзя. Это и предрешило дальнейшую судьбу сталкера. Хриплый успешно миновал одну часть пути, развернулся и помчался обратно. Шары, которые вылетали из воды, попадали в него или вскользь, или пролетали мимо. В общем, тактика работала. Хриплый уже почти добежал до конца доски, как выскочившая из воды полутораметровая рыбина ударила его хвостом, сбив с ног. Вопль боли и ужаса снова огласил площадь. И снова Ихт произнес свою речь касательно очистившего свое доброе имя сталкера.
  Третий сталкер сначала попытался сбежать. С криками "Я не хочу, я все понял, я хочу жить", он попытался вырваться из кольца вооруженных рыбнадзоровцев. Но был остановлен. Когда выяснилось, что он не собирается идти по доске, его просто закинули в водоем. Под аккомпанемент его воплей Ихт произнес:
  - Сталкер с неизвестным погонялом остается в нашей памяти бандитом. Его трусость показала, что заниматься сталкерским ремеслом он не смог бы. А значит, пошел бы по пути бандитизма и преступного отъема у сталкера честно нажитого.
  Последний из присоединившихся к рейду Ворчуна сталкер по прозвищу Бек удивил всех. Видок он имел, мягко говоря, затрапезный. Этакий мелкий воришка, который давно не видел крупного куша, из-за чего регулярно недоедает. Да еще и периодически получает от своих более удачливых коллег тычки, пинки и подвергается прочим видам и способам физической демонстрации полного неуважения. Бек был мелкий, заморенный и с виду очень уставший. Но прыть, которую он проявил в попытке спасти свою жизнь, оказалась выше всяких похвал. Он демонстрировал чудеса ловкости и увертливости, а в конце дистанции, где срезались Хриплый и Барс, и вовсе бежал по доске едва не на четвереньках, стелясь по ней не хуже вьюна. Его старания дали результат. Он миновал опасную воду, уклонившись даже от хвостатого прыгуна. Поэтому, когда он скатился со ступенек на твердую землю, братия "Рыбнадзора" приветствовала сталкера ликующими криками.
  - Мы чествуем твое возвращение в братство честных сталкеров, брат! - Ихт спустился со своего постамента и обнял Бека. Тот был ни жив ни мертв. Дрожащие ноги и мокрое от пота и воды лицо, прерывистое дыхание - последствия пережитой борьбы за жизнь давали о себе знать. - Сталкер Бек очистил свое доброе имя! Тебе вернут оружие и амуницию. Ты можешь покинуть нас в любое время или остаться. На твое усмотрение.
  После чего Ихт повернулся к толпе.
  - Вы воочию наблюдали деяния Зоны, братья и сестры. Она как карает виновных, так и милует.
  "И то, и другое - на свое усмотрение", - подумал Суворовцев.
  Он не считал, что справедливость восторжествовала. Бек был самым хитрым и изворотливым из всех сталкеров, шедших с Ворчуном. Он всегда старался держаться подальше от опасности, идя либо в конце, либо в середине колонны. Таким образом он прикрывался сам, подставляя под удар других. Поэтому для Мишки такая справедливость была весьма сомнительна. Впрочем, Зона коварна. Она могла спасенному подкинуть другую, еще более изощренную каверзу.
  - Всех, кого раньше называли "отмычками", приглашаю в славные ряды "Рыбнадзора". Вы получите все, что нужно человеку в Зоне, - регулярную и обильную пищу, чистую воду, защиту клана. А кому интересно - и научные изыскания.
  Бывшие "отмычки" Ворчуна, переглянувшись, вызвались вступить в ряды группировки. Оно и понятно. Иногда в сообществе жить легче, чем пробиваться самостоятельно.
  - А ты что же? - спросил Ихт Мишку, когда "отмычки" отправились получать довольствие и обмундирование.
  - А мне Ворчуна спасать надо, Ихт. Извини. И потом, я по натуре не пристегиваюсь ни к кому.
  - Ну что ж, - Ихт прищурился и просветлел лицом, будто что-то вспомнил, - я знаю, как помочь. Есть один товарищ. Древнем звать. Живет в месте, который называют "Глаз бури", имеющем вид гигантского - метров двадцать в высоту - смерча. Правда, как проникнуть внутрь, я не знаю. Да и Древень, знаешь... Весьма своеобразный человек. Поэтому, как ты его убедишь, что тебе нужно помочь, я тоже не в курсе. Все, что я могу, - это выдать тебе твое оружие и снарягу и указать, куда идти. Заодно кое-что отнесешь Древню от меня.
  - Что ж, договорились, - выбора все равно не было, и Мишке нужно было искать выход.
  * * *
  - Помни, - напутствовал Ихт Суворовцева, когда проводил его до границы контролируемой территории. - У тебя меньше двух суток. Опоздаешь - не факт, что спасешь Ворчуна.
  - А что будет с Беком? - поинтересовался Мишка. Ему не понравилось, как реабилитированный сталкер посмотрел на него.
  - Как что? Ему отдали оружие, снарягу и проводили до границы. Только в другую сторону.
  - Понятно. Надеюсь, наши дорожки в Зоне не пересекутся, - ответил Мишка.
  - В общем, примерную карту, куда идти, я тебе дал. Иди в сторону торговца Винтика. Он тут недалеко - километрах в пяти. У него наверняка узнаешь, где "Глаз бури". А не узнаешь точно, он подскажет, где искать.
  Мишка последовал заданному направлению. Углубился в перелесок, внимательно глядя себе под ноги и вокруг. Он впервые двигался по Зоне в одиночку и не испытывал от этого положительных эмоций. Ему казалось, что под каждым кустом притаился мутант, на каждой тропке "сидит" аномалия, а за каждым деревом притаился неизвестный враг или бандит. Напряжение сковало мышцы Мишки жестким каркасом. Каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее. Наконец ему надоело это состояние. Он понял, что так дальше продолжаться не может. Мишка остановился и осмотрелся. Врагов вроде видно не было. Тогда Мишка глубоко вдохнул, насколько это позволяла маска-фильтр, и, задержав дыхание, напряг все мышцы тела. Удержав таким образом тонус секунд двадцать, он резко выдохнул и полностью расслабился. Проделав подобное несколько раз, почувствовал, как нервная система приходит в норму.
  - Работает, - усмехнулся он.
  Это упражнение ему показывал брат, почерпнувший знания от своего учителя джиу-карате. Тогда в чудодейственное воздействие дыхание Мишке верилось с трудом. Но со временем он научился такими упражнениями регулировать состояние нервной системы. Так что теперь все было иначе. Придя немного в форму, Мишка двинулся дальше. Теперь все было проще. Даже легче. Мышцы не были скованы страхом сделать следующий шаг. Тем не менее расслабляться все равно не стоило. Поэтому дробовик был наготове, а "дежурный" болт - в руке. Какое-то время ничего не происходило. Лес мирно шумел, ветер шелестел ветвями, под ногами шуршала трава. Но в этот шум вдруг вплелись иные звуки. Рычание псо-ящеров, вой неизвестных Мишке псовых, щелчки выстрелов и крики о помощи. Все это доносилось в стороне от основного пути, и Мишка не хотел отвлекаться на что-то иное. Но Ворчун учил универсальному для Зоны правилу: сталкер сталкеру помоги. Оно было и бедой, и выручалкой для сталкеров. Потому что можно было использовать его так же, как, например, яд. В одних дозах лечит, в других - убивает. Ибо неизвестно, кто зовет на помощь. Может, мутант подражает звукам речи. А может, сталкера ждет засада. Да и просящий помощи не знает, кто на зов придет - мутант или бандит, который тебя добьет и приберет твой хабар.
  Суворовцев, повинуясь правилу, со вздохом свернул с пути и, осторожно ступая, направился на звуки. Через десять минут его взору предстала следующая картина: сталкер в дорогом снаряжении, прижимая к себе щенка пси-гончей, лихорадочно отстреливался от стаи псо-ящеров из пистолета. Мутанты преследовали его, яростно бросаясь со всех сторон. Один даже умудрился вцепиться бедолаге в лодыжку. Но сталкер оказался не робкого десятка. Взвыв похлеще окруживших его мутантов, он разрядил половину обоймы в голову твари, сомкнувшей челюсти на его ноге. Та мгновенно издохла, выпустив из зубастого капкана конечность сталкера. Вдалеке грохотали выстрелы. Не менее пяти человек отбивались от неизвестного, но явно многочисленного врага. Громкие вопли на неизвестном Мишке языке перемежали пальбу. Видимо, бойцам приходилось туго. Но сталкеру, что, прихрамывая, старался убежать от стаи хищников, было еще сложнее.
  - Брось щенка, тупица! - крикнул Мишка, разряжая дробовик в ближайших мутантов.
  Одного псо-ящера будто метлой смело с поляны. Второй мутант попал под следующий выстрел и, завизжав, завертелся на месте, пытаясь двигать перебитыми задними конечностями. Мишка шел твердым шагом, будто киборг выцеливая псо-ящеров, стреляя в них и перезаряжая свой СПАС. Он не боялся мутантов.
  Неизвестный начал терять в скорости. Он уже подволакивал прокушенную ногу. Но свою добычу - щенка пси-гончей - сталкер отпускать не собирался, прижимая его к себе все сильнее.
  - Брось щенка, они не отстанут! - крикнул Мишка, спеша на помощь.
  Он еще раз выстрелил и, передергивая затвор, понял, что патроны закончились. Забросив дробовик за спину, выхватил пистолет и продолжал отстреливаться, прикрывая неизвестного. Ибо псо-ящеры будто сумасшедшие продолжали атаковать двух человек, встретившихся в Зоне случайно. Один мутант прыгнул на Мишку и попытался вцепиться ему в руку, но промахнулся. Челюсти лязгнули совсем рядом. Но все-таки своей жесткой шкурой псо-ящер умудрился порвать перчатку и довольно сильно расцарапать кожу на запястье Суворовцеву. Наконец разум возобладал, и неизвестный, с видимым усилием наклонившись, положил щенка на землю и подпихнул его рукой под круп. Тот заскулил и, встав на слабые еще лапы, неуверенно затрусил в ту сторону, откуда бежал похититель. Диспозиция сразу изменилась. Псо-ящеры как по команде разом потеряли интерес к своей жертве, развернулись и потрусили за щенком, как бы сопровождая его. Звуки перестрелки вдали также смолкли.
  - Эх, не рассчитал я сил, - хрипло выдавил из себя неизвестный, оседая на землю.
  - Хорошо, что я оказался рядом, - ответил Мишка. - А то разорвали бы тебя эти звери. Идти сам можешь?
  Неизвестный поднялся было на ноги, но со стоном рухнул на землю.
  - Похоже, мутант пожевал мне ногу. Не слушается, - ответил неизвестный и представился: - Кстати, меня Караванщиком звать. А как зовешься ты?
  - Меня Фармацевтом кличут, - ответил Мишка. - Нельзя тебе оставаться здесь. Надо идти до ближайшей стоянки. Одного тебя быстро схарчат.
  - Иншаллах, тебя мне послал Всевышний, - сказал Караванщик. - Проводишь меня до Винтика? Его база тут недалеко. Я все проходы через минные поля знаю, покажу. Наградой не обижу.
  - Ты, главное, не потеряй сознание. С наградами потом решим.
  Мишка, разговаривая с Караванщиком, одновременно оглядывался по сторонам и заряжал дробовик. Ему не хотелось внезапной повторной атаки мутантов. Но пока на удивление никто не пытался их атаковать. Однако и сам Караванщик идти уже не мог. Адреналин все еще бодрил сталкера и оказывал отчасти анестезирующий эффект. Тем не менее поврежденная мутантом нога отказывала. Видя ситуацию, Мишка подхватил спасенного под правую руку и водрузил его себе на плечи наподобие того, как борцы берут своего противника на бросок "мельница". Только в отличие от спортсменов ноги Караванщика касались земли. Суворовцев только разгрузил больную ногу.
  - Показывай дорогу, Караванщик, - крякнув, сказал Мишка.
  Спасенный оказался довольно увесист. Даже Суворовцеву, в прошлом борцу не из последних, не растерявшему физическую форму, сразу пришлось нелегко.
  - Хорошо, - процедил Караванщик.
  - На всякий случай будь готов отстреливаться. С левой руки, надеюсь, стреляешь так же хорошо, как с правой? - проворчал Мишка, начиная движение.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"