Хадаэ быстро бежал к дому Окуры, тревога в голосе крестьянина заставляла его не сбавлять темп. Вообще крестьянин повел себя весьма смело, когда заметив вышедшего на берег лесного зверя, приказал всем отходить. Жаль, что его сестра оказалась не столь благоразумной.
А ведь день так хорошо начинался. Утром Хадаэ проснулся рано и пошел к старому деревенскому учителю Саске, который оказался весьма интересным стариком и даже напоил Хадаэ горячим чаем.
Потом он пошел встречать крестьянина возле школы, а заодно и проверить, все ли с ним в порядке. Несмотря на весьма то, что сам Хадаэ почти не устал на вчерашней проверке, он понимал, насколько тяжело пришлось новичку.
Поздоровавшись, он отвел Тошизо к учителю, а сам сел под ближайшим деревом в ожидании результатов письменного теста. Вообще, Хадаэ просто-напросто было некуда идти в деревне - не возвращаться же в самом деле в дом к Окуре, тем более, что учителя прозрачно намекнули, что по возвращении загонят его на тренировку.
Вообще, Хадаэ был не прочь потренироваться, но в данный момент у него был жесточайший приступ лени, тем более, что все равно здесь ему ничего не угрожало. Смешно сказать, но он даже мечи дома оставил, чтобы не светиться. В городе он бы не позволил себе такую беспечность.
Вообще, эти два дня в Танджиро подействовали на младшего сына семейства Отимэ весьма расслабляюще. Яркое солнце, прохладный ветерок, красивый пейзаж и ни одна собака не знает чей он сын. Здесь ему не нужно было следить за каждым своим словом.
Видимо он немного задремал, по тому что не заметил как к нему со смехом подкрались двое крестьянских ребятишек лет пяти.
- Ну, давай, - подначивал один другого.
- Сам и делай, - отнекивался второй малыш.
Судя по тону, которым шла перепалка, Хадаэ сразу понял, что малышня задумала какую-то шалость и объектом этой шалости является его скромная персона.
"Ну что ж, посмотрим," - тихо усмехнулся подросток, не показывая, что проснулся.
Тем временем малышня сумела прийти к соглашению и к Хадаэ начали медленно подходить оба малыша. Двигались они с некоторой опаской, но отступать не собирались - стыдно перед другим будет. Хадаэ наблюдал за этими попытками тихо подкрасться к нему из-под опущенных век и с трудом удерживался от того, чтобы не расхохотаться и не спугнуть этих "хищников".
Наконец, когда дети подобрались достаточно близко, Хадаэ резко поднялся и схватил обоих за шиворот. Тут же из ближайших кустов во все стороны брызнули деревенские дети в возрасте от трех до семи лет, видимо, зрители. Они на удивление быстро скрылись из виду.
Хадаэ лишь презрительно хмыкнул вслед этим трусам и занялся своей добычей.
- Кто вы такие? - строго спросил он изо всех сил стараясь не рассмеяться, глядя попытки малышни вырваться из его хватки.
- Пусти, придурок, - огрызнулся один из диверсантов. - Я брату позалуюсь и он тебя отлупит.
Это было весьма спорным утверждением и дело было даже не в том, что за нападение на самурая крестьянину грозила смерть, просто Хадаэ с шести лет обучали различным видам боевых искусств, которые могли пригодиться как на поле боя, так и в кабацкой драке.
- Да, Тоси тебя отлупит.
- Тоши? Вы родня Хиджикате? - Хадаэ легко приподнял малышню и посмотрел на них повнимательнее. И вправду, на крестьянина похожи, правда у Тошизо взгляд не такой наглый. - И зачем вы пытались на меня напасть?
Малышня сделала невинное выражение лица, типа "о чем вы, дяденька?"
- Мы на тебя не нападали, - глядя прямо в глаза, сказала девочка.
- Мы просто играли, а ты нас схватил за сиворот и... - в тон ей начал поддакивать брат, но осекся, наткнувшись на насмешливый взгляд самурая. - А ты Тоси не назалуесся?
- Нет, если вы объясните, зачем вы ко мне подкрадывались? - спокойно сказал Хадаэ, хотя примерно знал ответ на этот вопрос, ведь и сам он не так уж давно вышел из того возраста, когда считал своим долгом проучить незнакомых мальчишек, имевших неосторожность забрести в окрестности "Судзарана".
Так и оказалась. Их прибытие в Танджиро не осталось незамеченным, и местная малышня решила устроить пришлому горячий прием в виде местной колючей травы. Для этого они кинули жребий и отправили двоих "счастливчиков" с этой самой травой, чтобы те посыпали ею вокруг новичка, чтобы тот, когда проснется, обязательно вляпался в нее.
- Это абсолютно безопасно, - заверили Хадаэ малые. - Только позудит немного и пройдет.
- Тоси в прошлом году прямиком в самые заросли угодил и ничего, - добавил мальчик.
- А зачем он туда угодил? - спросил Хадаэ, переводя разговор на тему крестьянина.
Ему было одновременно интересно все, что связанно с этим мальчишкой и совестно от того, что он устраивает заговор за его спиной. Любопытство пересилило, тем более, что малые уже начали рассказывать историю перебивая друг друга.
Оказалось, что Тоши, как называли его брат с сестрой, в самом деле оказался местным травником. Он изготовлял всякие целебные мази и настойки из местных сорняков и насекомых. Судя по словам малышни эти снадобья помогали довольно неплохо, что хоть немного примиряло жителей Танджиро с глупыми мечтами этого мальчишки о том, чтобы добиться чего-то большего, чем просто быть крестьянином. Хотя и не избавляло его от насмешек.
Так вот, в прошлом году группа местных шалопаев решила подшутить над парнем и сделала вид, что заболели одной местной болезнью, которая если её не лечить приводит к смертельному исходу. Лечится же она настоем одной довольно редкой травки, которая растет как раз возле оврага, где полно этой жгучей травы. Эти придурки взяли и слегка подкопали обрыв на котором росла нужная Тоши трава так, чтобы вступив на обрыв тот полетел прямо в овраг.
Их план сработал выше всяких похвал и крестьянин потом несколько месяцев ходил весь в пупырышках и жутко несчастный и после этого перестал на долгое время изготовлять свои лекарства.
- А что было с теми идиотами? - спросил Хадаэ хмурясь. Подлость оказывается, не является привилегией придворных.
- Ничего, - ответила девочка.
- Их даже не наказали, - добавил мальчик. - Взрослые не вмесиваются в мелкие дрязги детей, - закончил он, явно цитируя слова кого-то из взрослых.
Хадаэ вдруг захотелось кого-то пришибить, причем совесть, тихо сидевшая в дальнем углу его сознания, искренне поддержала его желание. Не вмешиваются они, как же. Вся деревня травит одного несчастного мальчишку, а они делают вид будто так и надо.
"Успокойся, - сказал сам себе Хадаэ, - а то и вправду ненароком кого зашибешь".
Потом из школы вышел крестьянин и малышня радостно бросилась к нему. Судя по слегка расстроенному виду, крестьянин начал что-то подозревать относительно теста, но не придал этому большого значения. Чтобы не грузить младших родичей своими проблемами, он предложил сходить отметить сдачу теста и окончание учебы. Судя по всему, он считал, что больше учится ему не придется.
Хадаэ, как самый обеспеченный в денежном отношении из этой компании, предложил оплатить праздник. Крестьянин, не без раздумий согласился и повел всю кампанию сначала в местную кондитерскую за всякими сладостями, а потом на берег речки кормить уток.
На берегу было на удивлении тихо и спокойно, и просто невообразимо красиво.
Близнецы, а в том, что малышня это именно близнецы Хадаэ уже не сомневался, быстро убежали куда-то дальше по берегу, а подростки сели на берегу и начали разговор за жизнь. По какой-то причине крестьянин решил выговориться и Хадаэ внимательно его выслушал.
Внезапно Хадаэ понял, что его привлекло и одновременно заставляло совесть бунтовать. Одиночество. Этот крестьянский мальчишка, потомок древнего рода крестьян-самураев, для которых закон был не писан и которые сами выбирали свой путь ещё со времен старой Японии, был страшно одинок. На беду он унаследовал от матери мощный самурайский дух и пытливый ум, которые не находили применения в этой глухой деревеньке на окраине освоенной территории.
"Тебе нужно было родиться на двести лет раньше, в Эпоху Бунтов," - подумал юный самурай, слушая рассказ Тошизо о неладах с семьёй. - "Тогда ты смог бы проявить себя и заработать два меча собственным трудом".
Он тяжело вздохнул и перевел разговор на красоты окружающего пейзажа. Тоши благодарно взглянул на него и начал описывать особенности местных времен года. Он как раз дошел до описания особенностей местной зимы, когда к ним с криком: "Тоси, смотри!" подбежала сестра крестьянина... как там её?.. Тама. За ней, чуть отстав, следовал брат. Оба малых были очень возбуждены и показывали на что-то за рекой.
Подростки нехотя повернулись, чтобы взглянуть на то, что там углядела малышня и Хадаэ тут же почувствовал как напрягся Тоши, да и у него самого возникло жгучее желание нащупать на поясе, оставленные дома ради конспирации мечи.
Из леса медленно вышла громадная зверюга неопределенно-грязного цвета. Судя по виду, зверь был очень старый: шерсть висела клочьями, полинявшая шкура была покрыта застаревшими шрамами и двигался зверь медленно и устало. Несмотря на весьма потрепанный вид зверюга внушала страх, нет, даже не страх, дикий ужас.
- Всем отойти назад! - услышал Хадаэ голос крестьянского мальчишки. Коренной обитатель здешних мест, он, без сомнения, узнал эту зверюгу и теперь делал все, чтобы поскорее скрыться от неё. Голос у десятилетнего пацана вдруг стал властным, а тон не терпящим возражений.
И все-таки девочка, Тама, попыталась воспротивиться старшему брату.
- Не спорь, - жестко оборвал сестру Тоши и внимательно глядя за реку добавил: - Только без резких движений.
Хадаэ с радостью исполнил приказ крестьянина и, пятясь, начал отступать к ближайшему укромному месту подальше от воды, хотя и надеялся, что зверь не станет пересекать реку.
Увы, его надеждам не суждено было сбыться.
Зверюга спокойно вошла в воду и тяжело перебирая лапами под водой, направилась прямо к берегу, откуда стараясь не делать резких движений ретировались дети. Течение в этом месте реки было не сильное и тварь из леса легко пересекла её, затем тяжело взобралась на довольно крутой берег, сделала несколько неуверенных шагов и упала на песок.
- Что это такое? - спросил Хадаэ с безопасного расстояния рассматривая лесную тварь. Расстояние притупило чувство опасности и в нем вновь прорезалось любопытство.
- Мидори но мори но нэко, - тихо ответил крестьянин. - Зеленый лесной кот, хозяин местных лесов.
- А что он делает здесь? - осведомился Хадаэ, хотя вопрос был поставлен не совсем корректно, самурай хотел узнать, как этот "кот" добрался до деревни. Несмотря на то, что в среде школьных учителей младший сын семейства Отимэ слыл разгильдяем, он прекрасно помнил, что все лесные поселки ограждаются несколькими кругами пассивной защиты, сквозь которые местная крупная фауна не может пробраться.
Да это любой ребенок на Нихоне знал!
Любое новое поселение обносилось несколькими кругами из кленов, которые местные, нихонские животные на дух не переносили и старались к ним не приближаться. Также все поселения старались оградить от леса рекой в которую как последний рубеж пассивной обороны били врыты острые колья, которые могли на некоторое время задержать лесных тварей.
Каждый дайме и староста деревни были обязаны поддерживать эти защитные барьеры в надлежащем состоянии для своей же пользы и безопасности. Считалось, что возле деревень леса вполне безопасны, иначе никакая сила не заставила бы Аканэ свернуть с дороги на незнакомую тропу.
Внимательно оглядев дно реки и берега, юный самурай с трудом разглядел несколько гнилых жердей, которые должно быть символизировали защитный частокол.
Видимо здешние жители весьма пофигистски относились к своей жизни.
- Умирает, - тихо сказал Тоши.
Что ж, какой вопрос, такой и ответ. Что животное умирает было уже очевидно. Зверь тяжело дышал и уже не пытался встать на ноги, у него на это не хватало сил.
Стоя на безопасном расстоянии Хадаэ внимательно рассматривал кота, но не приближался ближе. Ему было известно, что умирающие звери могут быть очень опасны.
И тут с криками "Бедный котик!" Тама рванула со своего места прямо к лесной твари.
Тошизо попытался остановить её, но девочка уже подошла к зверю и коснулась его облезлой шкуры. Раздалось недовольное шипение, но зверь больше ничем не выдал своего недовольства происходящим и подростки слегка успокоились.
- Тама, иди сюда, - негромко, но твердо скомандовал крестьянин. Видимо он тоже знал об опасности приближения к умирающему зверю. - А, ладно, стой. Я сам подойду. Хадаэ, держи моего братца.
Юный самурай кивнул и схватил Тамео за шиворот. Малой попытался вырваться, но Хадаэ держал его крепко и он быстро прекратил трепыхаться.
Тем временем Тоши, стараясь сохранять спокойствия, медленно подошел к Таме.
- Пошли со мной, - сказал он, протягивая руку сестре. - Это очень опасно находится рядом с умирающим зверем. Он может случайно ранить тебя.
- Но Тоси, он же совсем один, - упрямо возразила Тама. - Нельзя его здесь одного оставлять. Не зря же он вышел к нам.
"Идиотка!" - подумал Хадаэ наблюдая за их разговором. - "Зверя она пожалела! Да он сейчас вас обоих сожрет, а мне потом перед учителями отвечать!"
- Хадаэ-сан, - вырвал его из раздумий голос Тоши, - не могли бы вы срочно сбегать за Окурой-саном. Скажите ему, что на берег вышел... - мальчишка попытался припомнить что-то. - Вышел Айбо.
Хадаэ кивнул, развернулся и побежал к дому Окуры предварительно вырубив младшего брата крестьянина и уложив его на траву.
Запыхавшись он подбежал к поляне, на которой стоял дом Окуры, но там никого не оказалось, зато из додзе за домом раздавались звуки ударов дерева о дерево. Должно быть взрослые самураи решили поразмяться в отсутствие молодежи.
Хадаэ тут же направился туда и не разуваясь, что было признаком неуважения, вскочил в зал, где самозабвенно рубились два самурая.
- Аканэ-сенсэй, Окура-доно, - запыхавшись начал он, - там у реки... и мы с Тоши, а Тама... а зверь... и Тоши... а я...
- Успокойтесь, Отимэ-кун, - остановил его сбивчивый рассказ Окура. - Отдышитесь и все спокойно расскажите.
Хадаэ несколько раз вздохнул и сказал.
- Времени нет. Там на берег из леса вышла какая-то огромная зверюга, чтобы помереть. Тама, сестра Тошизо, пожалела её и подошла, а крестьянин пошел за ней. Потом ему в голову что-то втемяшилось и он попросил меня позвать вас и сказать, что на берег вышел... - он на секунду замялся, припоминая слово, которое употребил мальчишка для обозначения зверя. Друг? Нет. Товарищ? Тоже не то... - Айбо. На берег вышел Айбо.
Слушая его рассказ взрослые быстро снимали тренировочные защитные доспехи и надевали мечи. Услышав кличку зверя, Окура оживился и с необычайной для его возраста прытью понесся на берег реки, оставив далеко позади своих более молодых товарищей.
Аканэ и Хадаэ, стараясь не отставать, бросились вслед за ним.