Бац! Бац! Два спелых персика, просвистев в воздухе, ударили Торпа в лицо, разлетевшись на мелкие кусочки, оставив большое количество мякоти. Ответные броски не замедлили себя ждать, и теперь уже Торп насладился победным чувством, когда брошенные им персик и незрелое твердое яблоко с глухим звуком влетели в живот его друга, Бенуты.
Очередные обоюдные меткие попадания стали поводом для прекращения "перестрелки", продолжавшейся несколько минут. Захохотав, оба друга одновременно стали подавать знаки о прекращении их игры.
- С тобою трудно сражаться, не могу остановить тебя и дать себе передышку. Ты ведь никогда не сдаешься! - с восторгом говорил Бенута, подсаживаясь под большое дерево к Торпу, вытирающему лицо от мякоти персиков.
- А ты бы еще нарисовал на своем круглом животе черную точку и стоял бы как вкопанный, ожидая пока я тебе чем-нибудь не заеду. Бросил и стоишь таращишься на меня с радостной физиономией - трудно удержаться и не бросить, а еще труднее не попасть, - ответил Торп, украсив свое, и без того приятное лицо, широкой, по-детски игривой, улыбкой.
Бенута уселся рядом, поднял свою рубашку и стал рассматривать следы от ударов фруктами и неизвестно чем еще, которые он заработал от Торпа в сегодняшнем бою. Удовлетворительно вздыхая, он растянулся под деревом, улегшись во весь рост, и принялся смаковать особенные на его взгляд моменты их схватки.
- Как тебе кокос, который ты остановил своими ребрами, когда перебегал к другому дереву, а! - спросил тот, глядя в небо. - Обожаю бросать на опережение!
- Редкость, с которой ты, мой милый друг, показываешь столь завидные результаты, конечно, дает тебе основание так внимательно останавливаться на таком незначительном моменте. Если бы все те фрукты и овощи, которые ты разбросал по лесу, мы бы принесли в деревню, то две, а то и три семьи могли бы есть их целую неделю! - расхохотался Торп, не выдержав притворятся серьезным. - Заметь, только немногие брошенные мною фрукты улетели в неизвестном направлении. Остальные догнали тебя, сообщив мне об этом глухими звуками твоего тела и твоими громкими криками! - парировал столь длинной тирадой Торп, чувствуя, что он сегодня в превосходной форме по части юмора.
Улыбаясь, Бенута перевернулся на живот, улегшись щекой на траву, и сказал.
- Просто мы с тобою неравные противники, ты слишком мал и легок для меня. И к тому же я чрезвычайно люблю доставлять радость моему воинственному товарищу.
Торп был высоким, крепко сложенным, но жилистым, что даже был намек на худобу, темноволосым с карими глазами. Бенута же был невысокого роста, ширококостным с округлыми чертами, слегка полноватым, но легким и подвижным. Его голубые глаза красиво сочетались с кучерявой светлой шевелюрой.
Отдохнув некоторое время и поев хлеба с копченым мясом, друзья двинулись в путь. Шли они напрямую через большую узкую долину, которая с севера и юга была защищена лесистыми горами, с запада - лесом, а с востока плавно переходила в бескрайние луга. Было уже около полудня, а им нужно было успеть дойти до холма, на котором был построен домик для проходящих путников. Обычно в дороге каждый из них нес свою ношу, состоявшую из еды, одной перемены одежды, запасной пары обуви. В их молодом возрасте, а Торпу было 30 лет, Бенуте 28 лет, они не брали с собою посохов или палок, как делали взрослые люди, начиная со ста пятидесяти лет. Люди тогда жили по несколько сот лет, и в сто пятьдесят старыми еще не были. Но посохи в те времена имели для того, чтобы подчеркнуть индивидуальность, важность и статус. Конечно, старики использовали посохи и как опору.
Торпу путешествовать или ходить по каким-либо делам с Бенутой было приятно, так как его рот не закрывался: он мог рассказывать, что ему приснилось, как он относится к погоде, чего бы ему хотелось поесть и так далее. В этот раз Бенута был чрезвычайно заинтересован предстоящим вторым по важности событием в жизни его друга, которое должно было случиться через несколько дней. Первым важным событием было благословение ребенка через несколько дней после рождения.
- Послушай, а что ты попросишь у Еноха, когда попадешь к нему? Ты хорошо подумал об этом? Ведь это не шутка - попасть к Еноху на беседу! - говорил с видом знатока Бенута.
- Бенута, послушай, ты ведь слышал, что говорил мой отец, что у Еноха ничего не просят. Меня не волнует, что я там буду говорить. Важно, что я услышу и что будет относиться именно ко мне. Мой дядя, Адамовер, говорил, что во время его беседы у Еноха много лет назад все, что он хотел сказать, а еще больше рассчитывал услышать, забылось как только он вошел в его дом, - ответил Торп, глядя вперед, даже не повернув головы к собеседнику.
- Но ведь..., - пытался что-то вставить Бенута.
- Как можно планировать, что говорить, или о чем просить, если во время этой беседы Господь присутствует там, чтобы через Еноха, дать человеку увидеть его назначение в жизни, поставить ему цель. Мой дядя рассказывал, что ответы на вопросы, с которыми он пришел, нашлись сразу, а вопросы, которые он никогда не задавал себе, вдруг навалились на него, - серьезно продолжал Торп, как бы не заметив попыток Бенуты донести до него свое мнение. - В любом случае, знаю точно, что мне очень хочется туда попасть, но в то же время ощущение ответственности, что для меня определится мое будущее, то чем я стану заниматься, немного пугает меня.
Так разговаривая, они дошли до холма, на котором был расположен домик для путешествующих. Когда-то он был построен отцом Торпа, Авелем, который любил раз в несколько месяцев совершать путешествия, планируя их таким образом, чтобы отдалится как можно дальше от дома и побольше узнать окрестности. Домики помогали ему делать привалы, запасаться пищей, отдыхать и двигаться дальше. Дом, в который направлялись наши герои, был первым и расположен был близко к их селению. Построив этот дом, отец Торпа придумал их строительство на пути своего следования.
Дом состоял из одной комнаты, и прихожей, а на все стороны света выходили окна. В комнате стояли стол, несколько стульев, и две лавки, служившие кроватями. В те времена люди использовали для предметов обихода не только природные материалы, но и заимствовали формы и цвета, которые они видели вокруг себя. Поэтому, стулья были изготовлены из выдолбленных, высушенных и обработанных пней, стол был сделан из большого старого пня, лавки напоминали листья крупных растений, похожих на лодки. Окна отдаленно напоминали форму глаз человека, в дверь была похожа на вход в нору, но только наклоняться не требовалось, так как высота была сделана под рослого мужчину, и все это было округлых форм.
Погода стояла теплая, слегка влажная, поэтому необходимости в огне не было, а наших друзей интересовала лишь возможность переночевать в домашних условиях. Несмотря на то, что дом не принадлежал семье отца Торпа, создатель жилища посчитал возможным оставить некоторые знаки, напоминающие об их семье. В те времена для украшения жилищ и сохранения памяти о событиях в жизни семьи, общины люди использовали изделия из дерева, носящие всем понятный смысл. Их вырезали и конструировали из определенных однородных деталей, раскрашивали растительными красками. Эти предметы могли быть или объемными фигурками, изображавшими людей с легко угадываемыми чертами лица, или плоскими композициями, которые потом укреплялись на стенах домов.
Рождение ребенка отмечалось изготовлением образа восходящего солнца. Если рождался мальчик, то в композиции могли присутствовать образы орудий труда, молодого коня. Композиции, посвященные рождению девочки, дополнялись цветами, фруктами. В каждом доме в обязательном порядке был календарь, а упомянутые композиции имели указание на даты какого-либо события.
В доме, где остановились Торп и Бенута напротив стола на стене висели изображения матери Торпа, его трех братьев и двух сестер, сделанных в профиль из плоских деревянных дощечек. Отец, сделавший и поместивший их сюда, особенно любил такой способ работы с деревом и был мастером по копированию изображений в профиль. Он, например, стал первым в их общине запечатлевать внешность его родных с определенными интервалами в дни их рождения один раз в десять лет. Дома по истечении многих лет была целая коллекция изображений членов семьи, которая хранилась в специальном сундуке, стоявшем в комнате родителей. На стенах же висели только последние образцы.
Торп и Бенута доели оставшееся у них мясо с хлебом, сушеные овощи, решив, что завтра утром кушать не будут, а сразу отправятся в свое селение. Солнце показывало из-за горизонта лишь малую часть, и воздухе стал нарастать легкий шум, привычный для вечерних и ночных часов в этой местности. Цокот, треск, жужжание и писк ночных насекомых, зверьков были слышны повсюду. С детства знакомый шум убаюкивал и настраивал на спокойный лад.
Юноши уселись на крыльцо дома и, глядя на вечернее небо, неторопливо разговаривали. Хотя они знали друг друга с детства и не расставались больше, чем на две недели, им всегда было о чем поболтать. Скорее всего, причина была в том, что люди в те времена очень много говорили друг с другом в семьях, с соседями.
Письменности тогда еще только предстояло появиться, и историю жизни людей, слова Господа, повествования о трагедиях и победах пересказывали устно, внимательно следя за деталями и оттенками рассказа. Для людей, не находящихся в потоке информации, в котором оказались их потомки в последующие века, разговор с другим человеком значил очень много. Собеседники в разговоре делились впечатлениями, обменивались новостями, пересказывали вновь услышанное в других беседах, обсуждали идеи и планы.
Все существо Бенуты было увлечено событием в жизни его друга, так как будто ему предстояло предстать перед Господом и в присутствии Еноха получить то или иное указание относительно дальнейшей жизни. Это делали все люди в возрасте 30 лет, живущие в их общине и признающие законы и обычаи, установленные Господом и людьми того времени. Стать взрослым человеком означало узнать свое предназначение, цель жизни и начать жить в соответствии с этим. Для того времени это было жизненной необходимостью, так как время для развития человеческого сообщества было, как бы сжато. Общинам нужны были плотники, кузнецы, врачи, садоводы и животноводы, ткачи и другие ремесленники.
Творец в то время использовал Еноха и ему подобных людей для передачи человеку воли Божьей относительно целей, которые ему следовало принять и достигнуть. Такое регулирование общественной жизни позволило быстро начать эффективно исполнять данное Адаму и Еве поручение, несмотря на Едемское поражение. Человек, после вступления во взрослую жизнь и принятия предложенного ему Творцом плана жизни, сверхестественным образом получал мечты, идеи, откровения, сопровождение и поддержку Господа и его ангелов. На фоне чрезвычайно длительного срока жизни первых людей до тридцати лет длилось как бы детство человека. Но это только на первый взгляд так казалось. Всевышний желал, чтобы за счет продолжительности жизни период активной и плодотворной жизни человека длился, начинаясь как можно раньше, позволяя оставить на Земле, доверенной человеку, ощутимый след, в чем бы он ни выражался.
Бенуту увлекало то, что большинство людей принимало предназначение, в результате чего жизнь людей наполнялась смыслом, и приходило уважение от окружающих, а порой образ жизни изменялся кардинально. Двоюродный брат отца Бенуты, Бенарим, получил возможность и благословение стать врачем. Полученное им понимание, что растения, плоды, наполняющие землю, могут приносить облегчение, исцеление, привело к тому, что большую часть времени он проводил в поисках растений, плодов, подготовке их к применению, посещал больных и выздоравливающих.
Для молодых людей, полных любопытства, энергии, "зараженных" в своих семьях стремлением прожить полную и яркую жизнь, сама возможность получить предназначение была сродни возможности заключить брак. Бенута стал рассказывать Торпу, кем бы ему хотелось стать.
- Если я бы мог сам выбирать, я бы выбрал занятие, связанное с приготовлением чего-либо, что люди могли бы употреблять в пищу. Мне так нравится бывать у соседа пекаря. - заявил Бенута с таким лицом, как будто он мысленно съел большой кусок свежего теплого хлеба.
Торп посмеялся и похлопал друга по спине.
- И ты готов вставать каждый день до восхода солнца и печь хлеб, молоть муку и таскать мешки. Ты думаешь, что это будет тебя также как и твоего соседа вдохновлять и приносить удовлетворение. Ты ведь спишь до восьмых петухов, Бен!
- Но ведь мне нравится там работать, я часто ему помогаю и ..., - ответил Бенута.
- Нравится, потому что ты смотришь на это как на приятное и интересное времяпрепровождение, но работать изо дня в день ты вряд ли сможешь, - неотступно пытался охладить ненужный пыл Бенуты Торп.
--
Да откуда тебе знать, смогу я или нет? - отвечал уже немного задетый Бенута.
- Конечно, я знать не могу, и я не Енох, но я ведь знаю тебя с детства, и мне кажется, заметь, только кажется, что ты создан для чего-то другого, - мягко, но уверенно заметил Торп и развернулся лицом к Бенуте, чтобы в случае его возражений продолжить свою мысль.
- Ну для чего, например?! Я не смогу шить одежду, да и женщины это делают красивее, или..., - начал спорить расстроившийся друг Торпа.
- Во-первых, заметь, мы с тобою не можем знать всего, что приготовлено для нас. Люди только начали жить на Земле, нас не так много и постоянно появляются новые занятия для людей, которые будут приносить пользу. Это не я придумал, это я слышал от моего отца. Он сказал, что каждый день могут появляться среди нас люди с разными идеями, планами, и все будет быстро изменяться, так как мы, волею Божиею, родились в самом начале истории. Он еще говорил, что можно заснуть на десять лет и, проснувшись не узнать общину, людей, - выпалил Торп, говоря это не только для Бенуты, но и себе самому.
- Ну и что ты хотел сказать, что я может, буду через два года заниматься тем, что никто до меня не делал никогда. А может это и лучше и даже интереснее, - подхватил быстро Бенута, обрадовавшийся приятной и неожиданной альтернативой для себя.
- Может, все может быть. Вспомни, как наш пекарь стал делать разные пирожки и булки, добавляя в них фрукты и овощи. Ты ведь не знаешь, что перед этим, кто-то сказал ему, что может так будет вкуснее, а он в ответ обсмеял того человека, заявив, что из этого ничего не выйдет. Он так считал, и, не попробовав, готов был убеждать в этом других. А на самом деле это оказалось вкусно, и как сказал врач - полезно. Правда, пока он научился это делать, некоторым пришлось испытать на себе его новые блюда. Он ведь давал нам их пробовать, - улыбнулся Торп.
- Да я чуть зубы не сломал, когда он дал мне однажды пирожок с орехом в скорлупе. А еще он пытался добавлять лимоны целиком. Страшно вспомнить, - со смехом стал вспоминать Бенута.
- Думаю, что ты, Бенута, будешь собирать облака, делать из них большие шары, а люди будут на них спать и говорить тебе спасибо! - торжественным тоном сказал Торп, положив руку на голову Бенуте.
- Да, ладно тебе, выдумал ерунду какую-то, тоже мне изобретатель, какие облака, какие подушки или что ты там себе представил. Иди спать, а я тебе что-нибудь расскажу перед сном в кроватке. Ха-ха-ха! Нет, я серьезно, это ведь последние денечки твоего детства, надо не упускать возможность побыть ребенком, - без умолку болтал Бенута, поднимаясь, чтобы идти спать в дом.
Его голос доносился из комнаты, где он продолжал свою речь, а Торп еще сидел на крыльце, задумавшись. Через некоторое время и он отправился спать.
Утром сразу после восхода солнца ребята поднялись, умылись и отправились без завтрака к себе в селение. Дошли они до него перед самым обедом. С небольшой возвышенности, на которой они оказались, виднелось их селение, Валия. Оно представляло собой большую группу зданий, собранную в небольшой низине. Основной их частью были жилые дома и пристройки к ним. Общественных зданий почти не было. В селении был построен только склад для зерновых культур и помещение для собраний жителей, где проводились Богослужения, сходы, а также торжественные и погребальные мероприятия.
Увидев свои дома, подгоняемые возросшим чувством голода, друзья буквально скатились с пригорка и бросились домой.
- Здравствуй, сын! Вы сумели вовремя, как обещали, вернуться, молодцы! Все нормально? Дай я тебя обниму и быстро иди покажись матери, - обрадовался отец Торпа и на время оторвался от своей работы.
- Да все хорошо, только есть очень хочется. А мама где, в доме или в огороде? - спросил Торп, оборачиваясь на бегу.
- Иди в дом, кажется она сейчас там, - крикнул отец.
- Нельзя ли угоститься чем либо вкусным или не очень вкусным, но чтобы было побольше! - закричал игриво Торп, когда входил в дверь дома.
- Смотря кого надо угостить, - ответила почти серьезно мать Торпа, не выглядывая из комнаты, мгновенно подхватив предложенную Торпом игру. - У меня есть свежая, но сырая крупа, дивные очистки от бананов и апельсинов, а еще огромные кости, еще почти свежие, собака их почти не ела. А есть и вареная нога барана, свежие огурцы, холодный фруктовый компот и сушеный инжир, если желает голодный путник!
К концу этого взаимного розыгрыша оба увидели друг друга и, смеясь, обнялись. Не останавливаясь, они пошли в кухню, где Торп уселся за стол, а мама стала доставать еду.
- Ну как сходили, без приключений? - спросила мама.
- Да все хорошо, что может случиться, когда мы ушли всего на три дня, - спросил Торп явно больше заинтересованный тем, что происходит в районе печки.
Он стал с аппетитом поедать мясо, хлеб и овощи, а мама села напротив него и, выждав, когда он утолит голод, заговорила.
- Я ведь не просто так тебя спросила, да, и думаю, отец спрашивал не случайно. В дни нашей молодости можно было ходить куда угодно, насколько хватит сил, ничего не опасаясь, а теперь кое-что стало меняться. Ты ведь не знаешь, что пока вас не было, кое-что произошло, - начала рассказывать мама Торпу. Он стал медленнее жевать и с удивлением смотрел на нее и слушал.
- Клоп и Витара возвращались из дальнего селения, ехали на лошадях, везли довольно много продуктов оттуда, а также кое-какие инструменты, сделанные для них и для некоторых наших соседей кузнецом из дальнего селения. Не доезжая одного дня до нашего селения, они были остановлены какими-то людьми. Эти незнакомцы, их было человек десять, были с какими-то большими палками, вилами, пригрозили избиением, и отобрали все, за исключением одной лошади. Лица этих людей были не знакомы, двое из них были в возрасте, с длинными волосами и бородами, их Клоп и Витара не узнали, а остальные были сравнительно молоды.
- Да кто это мог быть, откуда они взялись и как это взять и забрать все! - сильно удивился Торп.
- Не знаю, сын, но боюсь, что кто-то из наших сородичей, а больше некому, живущих в неизвестном месте не очень считается с законами и обычаями. Кажется время, о котором говорили старики, да и Енох тоже, пришло быстрее, чем мы могли подумать, - сказала мать, глядя куда-то в сторону.
- Какое время, о чем ты говоришь, ма? - спросил Торп.
- Сын, чем больше времени проходит после непослушания в Эдемском саду, тем больше люди получают возможность пользоваться своей свободой и повторять тоже самое, но только в своей жизни, - объяснила мама Торпа.
- Неужели там, откуда эти люди, их сородичи не могли их остановить? - спросил Торп.
- Я не знаю, откуда они, живут ли они в селении как наше, и какими законами и обычаями в том месте, откуда они родом, люди руководствуются. Завтра пойдем на общее собрание нашего селения и там послушаем, что скажут другие, - закончила мама и начала убирать со стола.
Торп, доев обед, пошел во двор дома искать отца, чтобы расспросить его.
Отец был в сарае, где стояли телеги и хранился разный инструмент. Торп зашел, и, увидев, что отец не занят слишком сильно и ему не требуется сиюминутная помощь, уселся на телегу и спросил.
- Отец, неужели это правда, что случилось с Клопом и Витарой? - спросил Торп.
- Мама уже тебе рассказала? Знаешь, этот вопрос задают почти все, но это случилось на самом деле. Мы просто не можем поверить, что это правда и что это случилось с нашими родными. Да, одно дело обсудить, что произошло и почему, а другое дело - представить, что подобное может случиться еще раз и что нам тогда делать. А точнее, что делать, чтобы этого не произошло, - отец так говорил, что видно было, что его эти мысли занимают давно и думал он об этом много.
У Торпа совсем все перемешалось в голове, тем более что он рассчитывал на теплый прием и отдых, а не на озабоченность его родных.
- Непростой случай, сын, и никто не может быть уверен, что он единственный. Да и случился он за несколько дней до твоего совершеннолетия. Кажется взрослым ты, в отличие от нас, станешь раньше. Так что завтра обсудим на общем собрании, помолимся, а дальше видно будет. А на следующий день ты отправляешься к Еноху. Возьми с собою Бенуту, ему это будет полезно, - подвел итог отец и пригласил жестом Торпа помочь поднять колесо второй телеги, чтобы снять его.
- А отпустят его родители? - выдавил из себя Торп, поднимая телегу.
- Я уже разговаривал с его отцом, они согласны, тем более они сами хотели поговорить со мною, чтобы отправить его с тобою, - на выдохе, опуская телегу на подставку, сказал отец.
Какое-то время они возились, снимая старое колесо и надевая новое, а затем разбирали старое колесо. Из старого были извлечены неповрежденные спицы, а остальное было выброшено. За этим занятием их застало время всесемейного ужина. Они отправились умываться и переодеваться в чистую одежду. Тем временем собралась вся семья. Кроме Торпа, в их семье было еще трое мальчиков пяти, семи и двенадцати лет, и две девочки трех и десяти лет.
Стол был накрыт в главной комнате и уже был полон еды. Люди в те времена не бедствовали и питались очень хорошо. Благодаря распределению людей по профессиям и занятиям, селения были обеспечены опытными животноводами, земледельцами. Кроме этого, каждая семья обеспечивала себя всем необходимым, обучаясь у этих первых "специалистов". Обмен определенными товарами существовал, а обмен на прообраз денег должен был только появиться, и не последнюю роль в этом предстояло сыграть еще ничего не подозревающему Торпу. Он имел впереди лишь один день своего детства в запасе, так как через день ему предстояло встретиться со своим будущим.
Молитва предваряла семейный ужин в это раз, как и прежде. Дальше началась обычная для семьи, в которой много разновозрастных детей, застольная суета. Шум был веселый и по-своему деловой, но в их семье этому родители не препятствовали. Вообще, благодаря тому, что их селение находилось под опекой Еноха, родители в вопросе воспитания играли роль наблюдателей, которые вмешивались только в серьезных ситуациях. Целью воспитания считалось развитие самостоятельных и ответственных детей, поступающих по своему усмотрению на основании данных родителями правил, устоев и требований.
Когда ужин перешел в свою тихую стадию, мама напомнила детям, что завтра день отдыха и всем для того, чтобы идти на общее собрание селения, необходимо иметь чистую одежду. Поэтому дети, за исключением маленьких, должны были проверить свою одежду и в случае необходимости стирки, отдать маме сегодня вечером.
После ужина младшие отправились спать, дети постарше помогли с уборкой, а Торп и отец вышли на улицу, чтобы посидеть в тишине и поговорить.
- Ну что, волнуешься перед беседой у Еноха? - с участием спросил отец у Торпа.
--
Скорее всего я увлечен больше любопытством, чем волнуюсь. Кого может оставить в спокойствии предстоящее открытие того, что Господь приготовил для него в жизни, - живо откликнулся Торп, для которого в последние несколько дней эта тема была самая интересная.
Он как бы время от времени отключался от происходящего и погружался в раздумья и переживания, связанные с оканчивающимся детством и предстоящим будущим. Окончание детства пропустить было трудно, так как отношение к повзрослевшим членам общины, где жили Торп, Бенута, было соответствующее. Вчерашние дети получали серьезные задания от родителей, соседями воспринимались как самостоятельные члены общества, как с правами, так и с обязанностями.
Их, например, допускали к разговорам и встречам, которые происходили в домах или в иных местах. Этих молодых людей могли звать на помощь, когда требовалось усилие нескольких семей, как в случаях строительства нового дома, перетаскивания тяжестей, сбора и переработки урожая.
- Ничего, это даже неплохо, так как твоя душа благодаря этому готовится воспринимать, что очень важно для такого события. Понимаешь, Енох не говорит все, что ты должен сделать и когда тебе следует это сделать. Он пытается в каждом случае передать то, что Бог вложил в его сердце и при этом старается не прибавлять от себя чего-либо лишнего. Это не значит, что ты можешь ошибиться от того, что мало услышишь и поймешь. Там, где будешь ты и Енох, будет сам Господь, который готовит человека еще до этой встречи, а во время самого разговора, Небесный Отец каким-то непостижимым образом коснется твоего сердца, чтобы оставить там знак на память о предназначении. Кроме знака ты получишь удивительные способности развиваться, учиться и учить других, и великолепно делать что-либо, - мягко, но очень вдохновенно говорил отец, похоже переносясь в то время, когда он получил свое назначение.
Отец Торпа был плотником всю свою жизнь. Его руки впервые создали для людей повозку на круглых деревянных колесах, вилку, инструменты для обработки дерева, детские игрушки. Это он придумал делать кубики, красить их в разные цвета, чтобы ребенок мог потом, собирая их, играть. Ему выпала возможность одарить детей погремушками, трещотками, свистками, а также маленькими деревянными копиями тех инструментов, которыми пользовались взрослые.
- Понимаешь, Торп, после того, как я узнал, чем мне предстоит заниматься, я стал непостижимым образом человеком, увлекающимся деревом. Мне снились некоторые предметы, иные вещи я копировал из природы, что-то я делал совместно с кем-то, кто-то помогал мне воплотить идею или даже ее еле уловимое очертание. Но, запомни, это не произошло сразу. От меня требовалось внимание, готовность работать и придумывать. Я очень благодарен твоему деду, который первые годы постоянно следил за мной, открыл мне это понимание и поддерживал меня, когда я или ошибался или долго не мог добиться результата. Он все время приводил мне пример с нашими прародителями Адамом и Евой. Он часто говорил, что у них было все, понимаешь - все! Но время стало для них серьезным испытанием, так как они привыкли ко всему и не давали друг другу поддержку в том, чтобы держаться за то предназначение, которое они получили в начале. Пассивность их погубила, - рассказывал отец.
--
Па, а сосед Голоб тоже когда-то стал пассивным? - спросил Торп.
Этот сосед был кузнецом, но со временем он перестал пытаться что-либо изобрести так, чтобы облегчить труд и жизнь своих сородичей. Он великолепно делал плуги, бороны, молотки и некоторые мелкими инструменты. И больше ничего. Будучи чрезвычайно довольным тем, что он выполняет свою работу мастерски, Голоб стал болезненно реагировать на просьбы "придумать нечто, чтобы можно было легче молоть зерно, давить вино" и так далее. Особенно отпор получали те, кто, побывав в одном из дальних селений, увидев новое орудие труда или что-либо еще, начинали рассказывать всем и побуждать Голоба сделать то же самое. Доходило даже до громких перепалок и обид.
- Он получил много через благословение стать кузнецом, но он как-то остановился. Я знаю по себе как порой трудно, даже придумав что-то новое добиться, чтобы оно работало, не причиняло ущерб людям. Ты помнишь сколько раз я ходил в разное время дня и ночи ремонтировать мельницу, - вздохнул отец.
Торп конечно помнил, сколько отец посвящал некоторым серьезным изобретениям или изделиям времени и сил. Этот образец жизни человека, преданного конкретной цели в жизни, был самым важным для Торпа, но в этом ему только придется еще убедиться через много лет.
Отец с сыном сидели еще не долго, после чего отправились спать. Утром седьмого дня вся Валия собралась на общее собрание. Этот последний день недели называли тогда Днем покоя, Спокойным днем. Начинался такой день с общего собрания, где вместе молились, один из взрослых мужчин обращался к своим сородичам со словом научения, ободрения. Эти говорящие к людям мужи менялись каждый месяц по очереди. Таким образом, даже выборного главы селения не было в течении более, чем одного месяца. Кроме духовных, или как тогда выражались сердечных дел, на этих сходах решались общие, хозяйственные вопросы, заключались браки, благословлялись рожденные дети, проводились погребальные собрания.
Так и в этот раз после сбора всех жителей Бонар, чья очередь была в этом месяце, призвал внимание всех и громко вслух помолился.
- Великий Создатель! Мы, собравшиеся здесь, славим Тебя и благодарим от всего сердца за милость быть Твоими людьми и за почетную возможность вершить малое и великое на этой земле! Мы просим помощи Твоей не нарушать вложенные Тобою в наши сердца законы и повеления! Наше желание - быть открытыми для Тебя и послушными, чтобы осуществить задуманное Тобою, несмотря на непослушание первых людей в Саду! Да прославишься Ты и да пребудет щедрость Твоя, которой мы живем и которую видим вокруг нас! Да будет так, - закончил глава, а за ним постепенно закончили все присутствующие, молившиеся в полголоса на своих местах.
Люди во время собрания не сидели на каких-либо стульях или скамейках. Все рассаживались на траве, выступающий же, или сочетаемые на свадьбе, находись на небольшом возвышении под крышей. Утро выдалось немного пасмурное, как будто в тон серьезному настрою всех. Последние дни было много разговоров о происшествии в дороге с Клопом и Витарой.
- Дорогие сородичи! Никто из нас не ожидал, что мы столкнемся с таким случаем, когда неизвестные люди напали на Клопа и Витару. Надо признаться, что мы почувствовали себя застигнутыми врасплох. Мы часто живем и поступаем так, как были научены, или видели, что так делают другие. И животные после появления на свет делают то, что им показывают их безгласные родители. Так легче учиться и жить, так мы созданы Богом по Его подобию и жить должны по Его законам. Но в этом, случае мы не знали, что делать, как к этому отнестись, что это значит и к чему готовиться. Поэтому все правильно поступили, что несколько дней до сегодняшнего собрания молились об этом, обсуждали и думали. Иногда Господь может говорить одному человеку для того, чтобы тот научил других, а иногда Он растворяет Свою волю или Слово среди нескольких людей, побуждая их искать, обсуждать и находить главный смысл, - говорил в полной тишине глава. Даже те соплеменники, которые взяли за правило приходить на собрания, но быть в стороне, сегодня слушали внимательно, забыв про свои разговоры о делах и заботах.
- Мне удалось поговорить со многими главами семей и их женами. Могу сказать, что все испытали определенный страх в отношении своих возможных путешествий в будущем в другие селения. При этом можно думать, что этот поступок все осудили как недопустимый. Самое сложное здесь - это решить, как поступать в таких случаях и понять кто это был, - продолжал выступающий. Следующую фразу он произносил, обернувшись к рядом стоящему отцу Торпа, давая понять, что следующее, что будет произнесено, было предложено им.
- Как бы не хотелось в это верить, но надо полагать, что те незнакомцы принадлежат к ветви Каина, ушедшего много лет назад со своим семейством и еще несколькими сородичами. И, похоже, что те люди сделали большой шаг, удаляясь от законов Бога и от Него самого. Решиться на то, чтобы отобрать чужое, угрожать жизни, можно лишь направив свои мысли и сердца против Бога, Его народа и Его законов. За один день стать такими людьми невозможно. Поэтому, вероятно, что там, где они живут, такое поведение не рассматривается как недопустимое и для этого есть условия. А это значит, что нужно быть готовыми к тому, что подобное может случиться еще не раз, - теперь, закончив говорить, оратор пригласил на свое место отца Торпа.
- Приветствую вас! Непросто было прийти к такому выводу, но тем не менее. Мы ведь с вами никогда не забываем, что произошло в Саду с нашими прародителями. Люди в их лице вступили в неизвестность, где свободная воля любого человека будет испытывать на себе давление несвятых стремлений. Разрыв отношений с Создателем должен будет теперь и впредь преодолеваться личными усилиями каждого живущего на земле. И я бы сказал, что чем больше проходит времени, тем легче делать выбор не в пользу святости. Если нападавшие действительно продолжали все это время вкушать плоды от дерева познания добра и зла, то можно предположить, что кто-то на себе это ощутит еще. Наши соседи стали первыми из нас, - перевел дух говорящий и продолжил снова. - Об этом неясно предупреждали старики, предчувствующие, что чем дольше люди живут с того страшного дня в Саду, тем больше может появиться последствий греха. Нарушение запрета в саду дало почву для роста той части дерева, которое приносит злые плоды. Добрые же плоды отныне придется нам искать с трудом и в меньшем количестве.
Второй говорящий уступил место Клоду, который был главой два месяца назад. Он был животноводом. Ему выпала самая сложная часть.
- Мне придется говорить о том, как можно и нужно поступать в таких случаях. Мы все чувствуем, что Создатель вложил в нас готовность защищать себя, своих близких. Но, что делать, когда защищать приходится не от холода или зверя, а от соплеменников. Мы много говорили на этой неделе, и я предлагаю не принимать каждому из нас окончательного решения. Угроза для наших близких дает нам разрешение на ответ с целью остановить, к примеру, такое нападение. Но, до какого предела. Убить нападающего, чтобы облегчить себе задачу, для некоторых из нас будет проще, если они слабее. Но не станем ли мы тогда в один ряд с Каином. Не знаю. Думаю, что как мы останавливая наших животных от разрушения, побега, причиняем им боль, так и, останавливая нападение или еще что-то подобное, мы можем делать все, избегая того, чтобы лишить человека жизни, - подвел итог Клод, тяжело вздохнул и уступил место Бонару.
Бонар взмахом рук без каких-либо слов пригласил всех встать и начал молиться. Этот случай как-то сплотил всех незримо, но при этом давил своей сложностью. Поэтому общее собрание получилось кратким по молчаливому согласию всех присутствующих.
- Великий Создатель! Мы славим Тебя и поклоняемся нашими душами Тебе, Мудрому и Высокому! Пребудь с нами и впредь, храни Твоих людей и не дай злу распространиться неудержно вокруг нас! Аминь, - совсем кратко и немного спутано помолился Бонар и, чувствуя это, быстро сошел с возвышения. Впрочем, все сказанное перед этим на сегодняшнем собрании как-то серьезно настроило людей на дальнейший поиск ответов на вопросы и, поэтому, никто особенно не обратил внимание на такую заключительную молитву.
Все начали не спеша общаться и расходиться по домам. Торп вместе с отцом направился к стоящим вдалеке от них родителям Бенуты. Самого Бенуты рядом с родителями видно не было.
- Привет вам, Адам и Левана! Ну что, завтра наши сыновья отправляются к Еноху, - сказал отец Торпа.
- Да, только с разными целями, но я думаю, что для Бенуты, а вот кстати и он бежит - боится что-нибудь пропустить, это будет полезно. Вот только никак не могу успокоиться после этого случая. Им ведь придется пройти путь в один день без взрослых, - ответил Адам.
- А вы разве не знаете, что Клод и Бонар направляются в Тонтур, так что мы отправим детей с ними, - пояснил отец Торпа, увидев облегчение на лицах родителей Бенуты. - Итак, на восходе солнца пусть они приходят к дому Бонара.
Поговорив еще о деталях подготовки к этому небольшому путешествию, все разошлись по домам. Конец дня прошел быстро в приготовлениях коня, упряжи, пищи в дорогу. Торп в тот день по настоянию родителей спать лег рано.
Утром его разбудил отец, а мама уже была за столом, на котором стоял завтрак. Со своими братьями и сестрами Торп попрощался вечером, а родители хотели в такой ответственный момент побыть еще с сыном. Начали с молитвы за успешный и безопасный путь, но главное в той молитве было о способности Торпа принять приготовленное для него Создателем.
Быстро поев, попрощавшись с родителями, Торп буквально понесся на лошади к месту сбора. Он подъехал почти одновременно с Бенутой, который по виду еще не проснулся. Через некоторое время этот небольшой караван, состоявший из двух повозок и двух лошадей ребят, двинулся в путь.
Солнце грело все сильнее, окрестности постепенно просыпались, наполняя воздух утренними звуками. Чтобы попасть в селение Тонтур, в котором жил Енох, им нужно было обогнуть гору, находящуюся на расстоянии полудня пути. К горе можно было добраться напрямую по долине. Местность была открытая и поэтому молодые люди, отъехав на приличное расстояние от взрослых, продолжали путь почти самостоятельно. Трава в долине была столь высока, что лошади, казалось, переходят зеленое озеро, утопая в ней по самое брюхо. Это ощущение подкреплялось видом зеленых волн, созданных ветром, гуляющим по всему пространству долины.
Бенута доел свой завтрак, объяснив, что утром кусок не лез в горло, потому что хотелось спать. Торп был опять каким-то молчаливым, готовым благосклонно принимать болтовню Бенуты. Тот в свою очередь, наконец, оставил друга в покое в отношении предстоящего события и болтал о другом. Так за разговорами и раздумьями они добрались до горы, обогнули ее подножие и вошли в лес. В конце этого небольшого леса начиналось еще одно открытое пространство с озером и селением за ним.
К вечеру они, обогнув озеро, добрались до окраин Тонтура. Уже начало темнеть, а спутникам необходимо было в незнакомом месте отыскать дом Иареда, брата отца Торпа. Не раздумывая долго, Торп подскакал к ближайшему дому, увидев возле него мужчину. Оказалось, что они находятся почти рядом с домом Иареда, стоило только объехать мельницу.
Дядя Торпа, Иаред, удивился, увидев ребят на пороге своего дома, так как успел уже забыть предупреждение Авеля о том, что его племянник приедет к Еноху. Но, быстро сообразив, что к чему, пригласил друзей в дом, а одного из сыновей послал поставить лошадей в загон.
За ужином Торпа и Бенуту расспросили и о цели приезда и о последних событиях у них в Валии. Хозяева были очень приветливы, а к основной цели приезда Торпа отнеслись с пониманием, так как несколько месяцев назад их второй сын получил свое направление в жизни, став животноводом.
Если бы Торп к этому моменту был женат, то свое состояние тем вечером и ночью, он, наверное, смог бы описать, как нечто схожее с волнением перед днем бракосочетания. Он вроде спал ночью, но часто просыпался, ворочался, пребывая в пограничном состоянии между сном и явью, когда череда мысленных образов плавно переходит в сновидения. Окончание такой ночи Торп утром следующего дня воспринял как избавление.
Он не был трусливым или неспособным справиться со своими эмоциями. Поэтому с утра он душою желал встречи с судьбой, был готов делать все необходимое. Бенута заметил некую сосредоточенность друга и делал лучшее, из того, что он мог - превратился в оруженосца, тень Торпа. Хозяева отнеслись с пониманием к предстоящему для молодого человека событию. Однако это понимание носило довольно специфический характер.
Вся семья обладала живым чувством юмора, и поэтому свои шутки и розыгрыши они понимали с полуслова. Выражалось их отношение к Торпу в это утро следующим образом. Все, за исключением разве что самых младших, подтрунивали над волнением Торпа, предлагали ему свои варианты будущего занятия Торпа.
Ребята, не привыкшие к столь специфическому отношению к трудностям, поначалу опешили, но потом поняли, что это все делается от чистого сердца с целью расшевелить Торпа и отвлечь от скрытого напряжения. Да и сами через некоторое время стали подтрунивать над собою и смеяться вместе над самими собой.
- Я слышал, Торп, что на той неделе все более или менее интересные предназначения Енох раздал, и даже несколько сокрушался по этому поводу, что придется остальным довольствоваться ролью носильщиков, уборщиков и так далее, - с серьезным видом заявил глава семейства Иаред, обращаясь к Торпу. Не получив какой-либо стоящей реакции от объекта шутки, он продолжил. - Ты, как, дружишь с метлой, лопатой? Но, я скажу тебе, это неплохая работа. Опять же, всегда на свежем воздухе, можно общаться с людьми. А?
Торп взглянул на него с мольбой в глазах и Иаред отступил от него, но лишь на время. Эстафету подхватила его жена.
- А воспитывать детей ты бы смог, пока женщины работают? - спросила она и ушла в другую комнату.
Бенута, поддавшись на шутки, начал возмущенно вслух рассуждать.
- Не может такого быть, чтобы, как вы сказали, закончились предназначения, что они его собственные, или он получает их понемногу. И не к Еноху мы идем. Торпу даст будущее сам Господь, а вы чего-то странное говорите, - высказался Бенута и стал ждать реакции.
Иаред не продолжал уже эту тему и сдался.
- Да нет, я пошутил, конечно. Знаете, мы часто шутим друг над другом. Особенно это помогает в трудных ситуациях взглянуть как бы со стороны и с иронией на себя, на проблему. Возьмите это на вооружение. Главное не переусердствовать и не шутить ради шуток и унижения другого человека. Мой отец сказал, что сильный человек может шутить над собою, - сказал он.
После завтрака, получив подробные объяснения как найти дом Еноха, ребята направились на беседу. Бенута не хотел оставлять друга и решил дождаться окончания встречи дома у Еноха.
Идти пришлось недалеко, и через некоторое время они нашли дом с низким забором. По дороге друзья говорили о том, что они не знают, как выглядит Енох, но решили, что смогут найти его. Во дворе перед домом никого не было.
Торп пошел первым, но в дом они не вошли, а решили обогнуть дом и посмотреть на заднем дворе. Зайдя за дом, они направились к хозяйственным постройкам, так как заметили открытую дверь в одной из них. На подходе к сарайчику их остановил шум от кудахтанья кур и другой птичьей живности и какой-то грохот. Через мгновение в дверях сарая появился взлохмаченный мужчина, одетый в обыкновенную некрашеную рубаху и штаны. Голова пестрела птичьими перьями, в руках были свежесобранные куриные яйца, а правый рукав рубахи и штанина были испачканы грязью, как будто человек упал на бок.
Мужчина, увидев ребят, смотрящих на него, остановился, еще не придя в себя от некоего происшествия в птичнике, единственным свидетелем которого был лишь он. Затем он подошел поближе, закрыв за собою дверцу, и спросил.
--
Кого ищете, ребята? - спросил мужчина.
--
Мы... Еноха, мы на беседу, точнее я на беседу к нему прибыл, - нашелся первым Торп.
--
Идите к входу в дом, сейчас он выйдет, - ответил незнакомец и двинулся к дому, по дороге осматривая себя.
Торп и Бенута вернулись тем же путем и принялись ждать. Бенута спросил первым.
--
Кто это был? - сказал Бенута.
--
Не знаю, точнее не понял, да какая разница, - отделался Торп, который был весь во внимании.
Через непродолжительное время дверь дома открылась, и к ним вышел мужчина, одетый в красивое светлое одеяние, на котором единственным ярким пятном был воротник, сделанный из яркого разноцветного материала. Он спустился по ступеням, и оказалось, что это был тот самый мужчина, встретивший их у курятника. Друзья были удивлены, так как это немного не соответствовало их представлению об этом столь уважаемом человеке. Но, это был он, Енох.
Его крупные карие глаза завоевывали сразу, а руки, которые он протянул ребятам, были прохладными и не тяжелыми для столь крупного человека. Темные волосы были не короткие, собранные сзади и завязанные в хвост. Борода у Еноха была одного цвета с волосами.
--
Как вас зовут и откуда вы? - прозвучал вопрос.
--
Я - Торп из селения Валия, сын Авеля и Иванны, а это мой друг Бенута, - ответил Торп.
--
Сколько вам исполнилось лет? - продолжал расспрашивать Енох, не отпуская их рук.
--
Мне исполнилось 30, а мой друг моложе, но он здесь просто, чтобы подождать меня, - отвечал все еще взволнованный Торп.
--
Хорошо, ты сегодня пока единственный, кто пришел ко мне. Пойдем со мною в дом, а ты, - Енох обернулся к Бенуте, отпустив руку Торпа, - жди здесь, так как думаю то, что сегодня может услышать твой друг, коснется и тебя.
Сказав эти странные для Бенуты слова, которые, впрочем, Торп даже не услышал, Енох отправился с Торпом в дом. Они только пересекли порог дома, как Енох развернулся к Торпу и сказал.
--
Тебе предстоит долгий путь в селение Эдемхор приблизительно на месяц, поэтому не медли, берите своих коней себе, твой друг едет с тобою, соберите немного еды, приспособлений для охоты, и возвращайтесь ко мне, - тоном, не позволяющим ни возражать ни перевести дух, выпалил Енох и за плечи развернул Торпа к выходу.
Через мгновение тот был на улице к не меньшему удивлению своего друга. Подхватив Бенуту, в растерянности вставшего ему на встречу, Торп направился к дому, из которого они пришли утром. Дойдя до дома, пытаясь по дороге понять, что это значит, ребята рассказали хозяину дома, что им нужно. Он дал им их лошадей, вручил луки, ножи, пару ловушек, а его жена принесла сумку с продуктами и два сосуда с водой. Спустя какое-то время они уже возвращались к дому Еноха, не поев, и даже не придя в себя.
Жена Еноха сказала, что он около озера, ждет их. Дорогу, показанную им, ребята преодолели быстро, несмотря на то, что не ехали на лошадях, а шли пешком. Они настолько были захвачены происходящим, что не сделали этого, чтобы ускорить свое передвижение по селению.
Енох стоял у воды и длинной палкой что-то рисовал на мокром песке, а, заметив их, жестом пригласил под деревья.
--
Вы быстро собрались, - улыбнулся он, обнял Торпа за плечи и отвел его сторону туда, где были его рисунки. Бенута остался с лошадьми, уселся на траву и стал не столько ждать, сколько нервничать.
--
Хорошо, Торп, ну а теперь я с тобою поговорю не спеша, - Енох стал напротив Торпа и, гладя ему глаза, продолжил.
--
Ты пришел, чтобы услышать, что Всевышний хочет от тебя, что Он тебе поручает, поэтому я начну говорить, а ты постарайся услышать не столько меня, сколько голос Небес, - сказал Енох.
--
Но ведь вы уже сказали, что делать, - удивился Торп.
--
Я тебе сказал, что делать сегодня, а ты ведь пришел, чтобы услышать, что делать в течение твоей жизни, не правда ли, - ответил мягким голосом Енох. Торп не сказал ни слова, но было видно, что он понял смысл сказанного.
--
Юноша, жить не просто, а жить, исполняя волю Господа, тем более не просто, жить же, ее не исполняя - чрезвычайно трудно, да и опасно. Не спеши отвечать, спрашивать, слушай и впитывай. Не все, что я говорю, я могу сам объяснить. Нам, порою, кажется, что мы знаем, понимаем, видим, но проходит время и оказывается, что нам это только казалось. Ты, я, твои родители живем в самом начале истории человечества, и это означает, что нам кое-что будет дано особое, нежели нашим потомкам. Быть может даже жизнь некоторых из нас станет образом или образцом для других поколений, - не спеша говорил Енох, смотря то на Торпа, то на сидящего вдалеке Бенуту, то на водную чашу озера.
--
Тем заданием, которое я поручил тебе, как только увидел тебя, я хотел тебе сказать следующее. Никогда, слышишь, никогда не спеши, ни в чем и нигде, даже когда спешишь. Когда принимаешь решение, выполнять которое придется тебе самому, а тем более другим людям, всегда думай, молись, опять думай, а затем делай, продолжая думать и молиться. Ты сегодня получил указание ехать, но не выяснил точно, куда и зачем. Тебе об этом сказал сам Енох, да еще в такой день!? Запомни, кто бы ни говорил или приказывал тебе, как бы не назывался этот человек, всегда хорошо обдумай это. Даже если к тебе обратится самый святой, сильный или величайший из живущих, - сказал Енох.
Не останавливаясь на сказанном, Енох продолжил.
--
То к чему призывает тебя Творец, пока одним словом не назовешь. Тебе надлежит действительно отправиться в длительное путешествие с твоим другом. Дойти необходимо до самого дальнего из известных селений, до Эдемхора. В это первое путешествие ты должен научиться делать то, что станет твоим занятием. По дороге ты будешь на деревянных досках, которые я тебе дам, вырезать весь ваш путь, где он проходит, что встречается на пути. Смотри, я попытался это представить и нарисовать на песке. У тебя должно это получиться лучше, так как Господь будет с тобою, - он показал на рисунки и продолжил. - И еще, вы должны находиться в пути не более месяца.
--
Рисуй горы, реки, их повороты, озера, селения и их названия, и так далее. Нужно, чтобы любой, кто возьмет эти дощечки с собою в путь, смог бы повторить ваш путь. Понятно? - спросил Енох.
--
Да, кажется понятно, - ответил Торп, который наконец-то стал спокойным.
--
Тебе необходимо будет узнавать побольше что есть в каждом из селений, какие есть мастера, и что они делают, какие блюда готовят, как лечатся люди и так далее. Очень важно найти способ как люди смогут узнавать об этом, не выезжая из своего селения. И еще. Я не знаю как это объяснить, но когда твой отец меняет запчасти для мельницы на железные инструменты, то иногда трудно бывает сравнить их ценность. Например, металлический нож - мал, а собранные фрукты могут еле вмещаться в телегу - что из них более ценно? Нам хорошо бы найти способ получать от других людей необходимые товары, продукты, давая им взамен не то, что у нас есть, а то, что нужно всем и всегда, - говорил с трудом Енох и чувствовалось, что он сам с трудом понимает те мысли, которые вертятся у него в голове.
--
Почему путешествие продлится не более месяца? - спросил Торп.
--
Я должен тебя обязательно увидеть, поэтому тебе нельзя опоздать, больше ничего сказать не могу, - как бы немного растерянно сказал этот большой и сильный мужчина.
--
Да, в Эдемхоре, на берегу большой реки Нола, живет Авель. У него спросишь, нет ли чего-нибудь для меня. Все, что он даст тебе, привезешь мне. Ну, вот и все. Завтра я еду в Валию, и сам расскажу вашим родителям, куда и насколько вы уехали, - говорил Енох.
--
А хватит ли нам того, что так спешно мы собрали, - переспросил Торп.
--
Нет конечно, возьмите всего по два, и помните, вам нужно вернуться через месяц, сразу сюда, а не к себе в селение, - как бы желая затвердить в сознании Торпа этот момент, повторил Енох. - Не бойтесь, надейтесь на Бога, и помните, что когда делаете что-то - делайте так, как будто все от вас зависит, а когда молитесь, то делайте это так, как будто ничего от вас не зависит. Если будет опасность погибнуть, защищай себя, друга, но не поднимай руку на убийство человека. Лучше в борьбе причинить сильную боль, чем лишить нападающего жизни. С Богом, да благословит вас Всевышний! Я буду ждать, отправляйтесь.
После этих слов все вернулись в селение, Енох помог собрать недостающие вещи, в том числе орудия для охоты, накормил ребят, и проводил до окраины. Больше посетителей, достигших совершеннолетия, у него в тот день не было.
ГЛАВА 2.
Первые несколько часов ребята ехали, получая удовольствие от путешествия и от того, что столь серьезное событие в жизни Торпа уже позади. Им обоим нравилось задание Еноха, им обоим нравилась погода, им все нравилось. Вот так, обсуждая сказанное Енохом, они двигались по берегу озера. Под вечер они нашли место под огромным деревом. Коней привязали так, чтобы те могли свободно пастись и пить.
Расположившись на траве, одновременно с заходящим солнцем поели, развернули вещи для ночлега и стали ждать окончательной темноты.
- Слушай, Торп, из твоего рассказа о том, что говорил Енох, я так и не понял, кем ты будешь или что тебе нужно будет делать, - наконец проговорился Бенута, которого это волновало.
- Ну не знаю, нужно ли обязательно как-то называться, а заниматься, мне кажется, предстоит тем, что я буду путешествовать, исследовать новые места. Никто ведь толком не знает, что вокруг нас, как далеко можно уйти и что там за той линией, которую можно увидеть далеко-далеко в ясную погоду, - отвечал Торп, который уже стал чувствовать себя более уверенно в новой роли.
- Может это тот случай, о котором я однажды лишь слышал от брата моего отца, который передавал слова Еноха, произнесенные им много лет назад. Тогда меня это удивило, я ничего не понял, но странным образом это запало мне в голову. Енох по какому-то случаю сказал, что Всевышний может иногда подшучивать над людьми, управляя обстоятельствами, чтобы не только дать нечто человеку, но и передать Его настроение. Когда я стал думать о моем предназначении, то вдруг вспомнил, что оно чем-то напоминает мне одно из любимых занятий моего отца. Он ведь любит путешествовать, пытаться узнать, что там, если далеко отходить от селения. Я чувствую, что, когда он узнает, что мне поручено, ему это понравится как-то по - особенному, - объяснил Торп.
- Чего-то я не понял, что ты хотел сказать, - удивленно спросил Бенута, которого начало уже клонить ко сну.
- Да ладно уж , спи давай, - не отрываясь от собственных мыслей, ответил Торп и тоже стал укладываться.
Утро, как часто бывает не у пожилых людей, наступило неожиданно и не вовремя. Хотелось спать, но шум пробудившейся природы способен был поднять любого. Ребятам пришлось вспоминать, как они здесь оказались, приходить в себя, но на это много времени не ушло. Завтрак, подготовка лошадей и сбор вещей были лишь эпизодом сегодняшнего утра, и вот уже друзья скакали по равнине по направлению к горной гряде.
Первые шаги путешествия давались легко, пьянили и радовали молодых ребят новизной, необычностью и тем вызовом, который был им предложен и ими принят. Полдня они провели в седлах, преодолев довольно большое расстояние до горной цепи. Горы, казавшиеся близкими, на самом деле оказались очень далеко. После полудня Торп предложил сделать прямо посреди бескрайней степи привал.
Честно говоря, причиной этому была не усталость и не голод. Он вдруг вспомнил, что с момента расставания с Енохом он не сделал ни одной зарисовки их пройденного пути. Пока Бенута накрывал на стол, Торп достал первую доску и принялся воспроизводить увиденное.
В начале доски он изобразил небольшой домик, определив тем самым начало их движения из селения. Затем уже он очертил озеро в форме, какую он смог себе представить по увиденным берегам. Вокруг озера на карте шла тропинка, по которой они ехали, а затем Торп остановился, так как не смог никак придумать, как изобразить долину, где они находились. Кроме огромного моря высокой травы и нескольких развесистых деревьев ничего примечательного не было.
Но уже через несколько мгновений он вырезал образы нескольких деревьев, и оставил остальное в таком состоянии. Поели наши путники, поели их лошади, и все двинулись дальше. Под вечер, пройдя еще один отрезок пути по долине, ребята, прежде чем расположиться на ночлег решили поохотиться. Быстро привязав лошадей к большому дереву, очень подходившему для предстоящего ночлега, они взяли луки, копья и веревку.
Их целью стало небольшое стадо антилоп, пасущееся метрах в двухстах от них. Высокая трава и ветер, раскачивающий траву, как нельзя лучше помогли им подобраться незамеченными к стаду на расстояние выстрела. Торп, как более быстрый, ползком двинулся дальше, сильно сократив расстояние до стада. Бенута же изготовился стрелять из лука. Он выбрал самое близкое животное к предполагаемому месту засады Торпа и выстрелил.
Пораженное стрелой животное метнулось в сторону, распугав своим прыжком остальных. В тот же миг из травы вылетел Торп с копьем и ринулся к антилопе, чтобы завершить охоту. Выстрел Бенуты был не самым удачным, поэтому их жертва нашла в себе силы скакать, хоть и на большом удалении от стада, но с высокой скоростью. Отступать назад было нельзя - других зверей уже не было. При этом каждый человек, научившийся охотиться, знал и помнил, что раненого зверя нельзя оставлять, обрекая на мучения.
Торп хорошо умел охотиться и умел получать от этого процесса определенное удовольствие, не мучая себя размышлениями о жалости. Он несся как ветер, тихо и упорно. Антилопа инстинктивно виляла на ходу, пытаясь запутать преследователя, но Торп угадывал основную линию ее движения и менял направление бега лишь изредка. Расстояние сокращалось, силы охотника начинали подходить к концу, и нужен был один точный бросок. Торпу необходим был левый бок животного, поэтому он несколько отклонился в левую сторону и побежал параллельно. Наконец он догнал антилопу - расстояние было в несколько шагов.
Задержка дыхания, прыжок вверх, короткий бросок копья пока ноги не коснулись земли, и антилопа, нырнув в траву головой и перевернувшись несколько раз, остановилась. Не было ни одного движения, так как копье пронзило ее сердце. Торп, подбежав, остановился, взявшись рукой за копье, и стал судорожно глотать воздух, пытаясь восстановить ровное дыхание.
После того как подбежал Бенута, они связали животное, подвесили его на копье и двинулись назад. Удачная и своевременная охота обеспечила ребят мясом на несколько дней. Тушу освежевали, и пока готовилось на огне мясо для ужина, остальное мясо было разрезано на полосы и все тщательно просолено и пересыпано травами, служащими приправой. Теперь можно было не беспокоиться о свежести мяса, так как таким образом его вялили.
- Сегодня у нас отличный ужин, а если бы мы взяли с собою пса, то он бы не спал всю ночь, так как ему бы пришлось доедать такое количество мяса, - сказал Бенута, закончив есть свой большой кусок мяса.
- Не могу сообразить, сколько нам еще идти до тех гор, которые мы видели, и о которых говорил Енох. Нам их придется перейти, а мы все никак не доедем до их подножия, - спросил Торп.
- Сегодня целый день на горизонте была дымка, и трудно определить насколько мы приблизились за один день пути. Ну это не страшно, впереди у нас ровная как стол долина, так что прокатимся с удовольствием, даже если нужно будет ехать неделю, - ответил Бенута, отхлебнул воды и передал сосуд Торпу.
- Я тоже так думаю, главное двигаться вперед. Давай подкинем веток в костер и будем спать, - с этими словами Торп набросал самых толстых веток в огонь и улегся рядом.
Ночь прошла быстро, ребята отдохнули, кони тоже выглядели бодрыми. Помолившись и немного поев перед отправлением, Торп и Бенута поскакали дальше. Этот день был ясный, и видно было, что до гор не один день пути.
Через некоторое время путники ощутили, что начался легкий спуск. Вскоре они увидели реку, к пологому берегу которой и вывел их этот спуск. Необходимо было найти место, где перейти реку. На поиски времени много не ушло, так как недалеко находился брод, который использовали животные. По всей видимости, стада животных ходили здесь немногочисленные, и берег реки в том месте не был сильно истоптан.
Река была форсирована, подъем на противоположный берег был утоптан ходящими на водопой стадами. Пообедали ребята в тот день быстро и снова продолжили свой путь. Во время короткого перерыва Торп залез на стоявшее неподалеку дерево и попытался увидеть русло реки, которую они перешли в тот день. Насколько хватило возможности увидеть, как изгибается река и куда она течет, настолько он и отразил ее на своей карте.
Остаток дня был проведен друзьями в седлах, ночлег они опять устроили под деревом, а утром двинулись далее. Ехать стало приятнее потому, что горная гряда стала приближаться. Окружающий ландшафт начал изменяться по мере этого приближения. Появились холмы, отдельные участки, заросшие кустарником и невысокими деревьями. Эти островки ветвистой зелени были местом гнездования птиц, которые при приближении к ним всадников, оглашали воздух криками и салютовали дружными взлетами всей птичьей коммуны в воздух.
Таким образом, за передвижениями этого маленького отряда можно было наблюдать издалека по взлетам птиц, выдававших их.
- Что мы будем делать, когда будем находить поселения? - спросил Бенута.
- Первым делом мы будем знакомиться и оставаться в каждом из них, но не надолго, чтобы обязательно узнать, что умеют делать в этом селении, чего нет у них и чего нет у нас. А последняя цель - это дойти до дальнего селения у большой реки и найти там Авеля, который должен что-то передать Еноху, - объяснил Бенуте Торп. - Как только мы дойдем до этого последнего пункта, то сразу же отправляемся назад. Еще неизвестно, сколько займет времени путь в один конец.
- Кстати, мы возвращаться будем тем же путем или попробуем отыскать другую дорогу, а заодно и другие селения, - задал вопрос Бенута.
- Давай везде, где мы остановимся, будем спрашивать обо всех расположенных вблизи селениях, просить нарисовать, где они и объяснить, как далеко они расположены. Я буду отмечать все у себя, но заходить будем только в те, которые по пути в наше последнее селение. И, когда мы дойдем до конца, мы посмотрим сколько осталось до возвращения дней и успеем ли мы назад, пойдя старой дорогой или новой, - на ходу вслух поразмыслив, предложил Торп.
Уже можно было предположить, что к концу следующего дня они будут недалеко от подножия одной из гор, а после этого ночлега начнут искать переход.
Ночевку в тот день они устроили в одном из кустарниковых островков. Хозяева острова, птицы, несмотря на темноту, довольно долго не могли угомониться, из-за непрошеных гостей.
Утро у путешественников получилось ранним, так как сработал неожиданный "будильник" - лошадь всхрапнула, и птицы с криками вспорхнули, подняв на ноги еще не успевших проснуться ребят. Делать уже было нечего, и с первым туманом они позавтракали, а затем двинулись к горам. День погодою не отличался, и они сделали хороший рывок вперед с одним лишь привалом. Вообще когда видишь цель, будь то физически или духовно, то и идти вперед легче и интереснее. Так что Торп и Бенута оказались у подножия раньше вечера, но дальше не двинулись, решив дать отдых и коням и себе.
По правде говоря, они никогда не видели так близко целую горную цепь. Не многие заходили так далеко от своего селения, особенно, когда в этом не было нужды. И к тому же почти никто не знал о своих сородичах, которые по разным причинам решались и уходили так далеко от привычных мест, что теряли связь на годы. В этом отношении дело, порученное Енохом, было очень важным.
Ребят поразила мощь и высота гор. Птицы здесь были другие - крупные, плавно парящие в небе. Тень от гор накрывала большое пространство, лишая солнца всех, кто находился вблизи. Еды осталось достаточно, дня на три, так что они решили не охотиться пока не перейдут гор.
У подножия ребята переночевали и наутро поехали влево вдоль горной гряды в поиске перехода или перевала. Ехать пришлось довольно долго, пока они не заметили место, где, казалось, что две горы поделили пространство, и между ними была менее крутая возвышенность. Подъем они начали, не сходя с лошадей. Однако, через некоторое время пришлось спешиться и идти гуськом, ведя лошадей на привязи. Тропинки не было, а была лишь впадина, оставленная возможно водой, поэтому там, где ребята проходили с трудом, лошадям приходилось совсем туго.
Несколько раз они делали остановки, чтобы перевести дыхание и, наконец через несколько часов, оказались в самой верхней точке этого перехода. Однако спуска на другую сторону гор в этом месте не было, так как на этой стороне их ждал обрыв. Нужно было пытаться двигаться вдоль гряды. Сейчас же ребята, не особенно оглядевшись, замерли, пораженные открывшимся видом.
Несмотря на то, что они были в одной из самых низких точек горной гряды, зрелище им открылось удивительное, не виданное ими ранее.
Огромная территория была видна отсюда с горами справа, холмами, переходящими в равнину впереди и слева. День уже завершал свое пребывание на земле, и вечернее солнце отразилось во всех водоемах, разбросанных по местности. Озера, реки и речушки, несмотря на свою удаленность, были заметны благодаря солнцу, отражающемуся от их поверхности. Справа от них шумела горная река.
Торп бросил поводья Бенуте и начал готовиться к зарисовкам на своих досках. Он отметил тот участок гор, возле которого они нашли переход, а затем долго и увлеченно чертил панораму увиденного на этой стороне. Темнота приближалась, и ребята поспешили в сторону реки, тем более что рельеф позволял двигаться вдоль склона.
Темнело. Они двигались к реке, но перемещаться по склону было все труднее и опаснее. Наконец, им показалось, что река совсем близко. Шум стал особенно сильным. В темноте трудно было понять, находятся ли они около реки с высокими горными порогами или возле водопада, дающего начало этой реке. Совсем замедлив ход, Торп и Бенута подбирались все ближе и ближе, нащупывая путь исключительно ногами, так как почти ничего не было видно.
Когда луна взошла, стало проще. Перед ними оказалось что-то среднее между порожистой рекой и водопадом. Теперь они двигались на тусклый отраженный водою свет. Воду они видели, шум ее слышали, но с трудом мог понять, что у них под ногами, и какой звук издает почва, по которой они шли. Это и стало причиной неожиданного происшествия.
Ребята, двигаясь рядом и ведя лошадей за собой, подходили все ближе и ближе к краю, за которым шумела вода. Вот уже можно было попытаться взглянуть вниз и оценить ширину реки. Но вдруг, когда лошади приблизились к остановившимся ребятам, почва под ними стала стремительно проседать, уходя как песок в воронку. Это была галька или мелкий камень, к тому же мокрый от обильных брызг вокруг. Такой тяжести основание не выдержало, и группа ринулась вниз в реку.
Испугаться они не успели, но и перевести дух не получилось. Сначала они все неслись по склону, а затем их с огромной нечеловеческой мощью подхватила река. Оба правильно сделали, что бросили поводья и предались во власть потока. Сделать что-либо иное все равно бы у них не получилось. Вода захлестывала, переворачивала и подбрасывала их. Правда, в таком бурлящем потоке, сильно насыщенном воздухом, каким-то непонятным образом можно было немного дышать.
Мешки с вещами на спинах, наполнившись водою, стали тянуть вниз. Ориентацию оба потеряли напрочь, страха удариться не было, так как все мысли были заняты стремлением дышать. Бурный поток не держал ребят на середине реки, поэтому они неслись вдоль берега, что и спасло им жизнь. Сначала Торп, а затем и Бенута ухватились за ветки, торчащие со стороны берега. Держались они с трудом, так как их тела стремились вдаль, а руки еле держали. Неожиданно то, за что они держались, стало двигаться небольшими рывками в такт водному потоку.
Это было упавшее дерево, которое под весом ребят сползло в воду. Заплыв продолжился. Торп и Бенута быстро поняли, что дерево может им помочь. Они забрались на него и поплыли, держась за руки. Через некоторое время им пришлось пережить падение с небольшого водопада, испытав жуткое ощущение.
Внезапно, после этого водопада они стали ощущать, что шум стал спадать, глубина увеличилась, а поток воды замедлился и стал спокойнее. Ночной спуск по горной реке завершался. Уставшие и шокированные, Торп и Бенута долго еще плыли к берегу, а затем долго вскарабкивались на него. Они отползли от воды, стащили мешки с плеч, сняли обувь и мгновенно заснули.
Утром, проснувшись от сильного холода из-за мокрой одежды, Торп и Бенута принялись раздеваться, сушить одежду и вещи из мешка. Хлеба не осталось, зато вот мясо было вполне пригодно к употреблению. Дрожа, они еле дождались полного восхода солнца. Так провели они полдня на берегу реки, ожидая, когда все высохнет.
- Посмотри, все мокрое, хлеб мокрый, а есть так хочется, - говорил расстроенный Бенута.
- Не страшно, поедим мясо. Благодарение Господу, что мы живы. Лошадей жалко, мне кажется, что они погибли, там в начале было так мелко и столько было камней, - ответил Торп, развешивая одежду.
- Слушай, у меня весь правый бок очень болит, я сильно ударился об огромный камень и чуть не захлебнулся, потому что дыхание перехватило от боли, - показал сине-красный бок Бенута.
- Да, я тоже поранился. Головой бился несколько раз, колени, вон посмотри, все расцарапаны. Хорошо, что у нас оружие осталось, веревки и все, что мы в рюкзаки сложили, - закончил Торп.
- Не знаю, а если бы мы спускались с лошадьми, сколько бы это заняло времени, - почему-то спросил Бенута.
Торп не стал отвечать, а закончил развешивать вещи и сел поесть. Этот день они провели на берегу, чтобы все высушить. Вещи из материи высохли первыми, а вот кожаные куртки и обувь сохли долго. За день они отлежались, отоспались, ночь переночевали уже в сухой одежде.
Утром следующего дня ребята выбрались из зарослей, в которых они провели все это время. Заметно было, что они на равнине, но увидеть окрестность нельзя было из-за небольшого леса впереди. К нему то они и пошли.
- На берегу этой реки есть селение, но где мы не знаем. Я слышал об этом. Давай дойдем до леса. С горы сверху мы видели, что в долине больших лесов не было, так что не заблудимся, - предложил Торп.
Они двинулись к лесу. Подойдя к лесу, не останавливаясь, они углубились в гущу кустарника и деревьев. Лес оказался не большим, что даже просматривался насквозь. Когда ребята приблизились к опушке леса, внезапно в воздухе раздался громкий и пронзительный крик. Кричал какой-то человек.
Торп и Бенута напряглись и испуганные двинулись к опушке леса. Вдалеке они заметили группу людей, которые хаотично на одном месте перемещались. Трудно было понять, что там происходит, но первый крик не был единственным. Ребята не спрятались, а в оцепенении продолжали стоять и смотреть на происходящее. До них стал доходить смысл увиденного.
Люди дрались. Шел бой между неизвестными Торпу и Бенуте людьми. Видно было, что использовались палки, дубины, короткие мечи. Крики, по всей видимости, доносились от раненых, остальные же дрались в безмолвии. Количество задействованных трудно было точно определить, но было их никак не меньше тридцати человек.
Ошеломленные ребята увидели, что несколько человек прекратили бой, упав совсем, или удалившись ползком с места сражения. Зрелище, впервые увиденного боя, который по тем временам и меркам представлял собой крупное сражение, буквально парализовало ребят. На их лицах можно было прочитать и страх и удивление.
Вскоре бой стал стихать и как по невидимому приказу прекратился. Дравшиеся принялись спешно поднимать своих то ли раненных, то ли убитых соратников и удаляться в разные стороны. Было заметно, что одна из сторон одержала победу, так как в их числе было три человека, которые нуждались в посторонней помощи. Их соперники, напротив, потеряли более десяти человек. После спешного ухода врагов, они еще долго собирались, и, наконец, собравшись, двинулись вдоль течения реки в некотором удалении от берега.
Ребятам трудно было понять погиб ли кто или тяжело ранен. Ясно было одно - победители были воинственнее и сильнее. Вот так неожиданно ребята склонились к тому, чтобы продолжать путешествие вдоль реки, куда на их глазах только что отправились побежденные, но зато менее воинственные люди. Уж по крайней мере, идти вслед тех воинов-победителей им не хотелось.
Впечатление от увиденного можно было сравнить, разве что отдаленно, с эффектом вылитой ледяной воды на спящего человека в жаркий день. Торп и Бенута, наконец присели на траву, но из леса так и не вышли.
- Что это было, - спросил Бенута. - На этой стороне гор это часто происходит?
- Почему они дрались и кто они? - произнес задумчиво, как будто не слышал вопроса, Торп.
- Пойдем, посмотрим, - предложил Бенута, проявивший неожиданную любознательность и отчасти смелость.
Торп не воспротивился, и, поднявшись, пошел за Бенутой. Они подошли к месту сражения и обомлели. Трава в разных местах была окроплена кровью, валялись куски дерева, возможно от дубин. Вид крови в таком количестве и не в подобающем месте произвел окончательное тягостное впечатление на ребят. Они быстро вернулись в лес, ставший им надежным убежищем.
- Сколько крови, Господи, неужели можно так драться, - сказал Торп.
- Почему они это делали? - спросил Бенута, все еще не отошедший от увиденного.
- Давай поскорее отсюда уйдем и пойдем вдоль реки, не зря ведь те люди пошли туда. Может мы так найдем селение, о котором говорили, - сказал Бенута.
Торп и Бенута спешно покинули это место и направились напрямую к реке, стараясь не задерживаться на открытом пространстве между лесом и рекой. Вдоль реки рос кустарник и невысокие деревья, поэтому путешествие можно было продолжать относительно незаметно. Теперь, после гибели лошадей скорость передвижения сильно снизилась. За день они прошли немного.
Ребята шли по зарослям или рядом с ними, когда встречали непроходимые места. Солнце стало уже заходить, и друзья принялись подыскивать место для остановки. Слева была река, а справа расстилались покрытые высокой травой луга.
Правда, спустя некоторое время Торп и Бенута стали вести себя так, как будто они на всем этом пространстве были одни. Они немного успокоились, стали разговаривать громче, не оглядывались уже вокруг. Поэтому для них было полной неожиданностью, когда вдруг они заметили на небольшом расстоянии стоящего к ним спиной высокого мужчину.
Было странно увидеть на лугу, в высокой траве неподвижную фигуру. Они не стали ничего предпринимать, а опустились в траву и стали рассматривать незнакомца. Тот довольно долго стоял без движения, затем повернулся и пошел прямо в сторону укрытия, где сидели Торп и Бенута. Еще было светло и можно было разглядеть мужчину. Он был рослый, широкоплечий, одетый в длинную накидку, закрывающую его до самой земли. Голова его была не покрыта, и на ветру развивались длинные темные волосы. На первый взгляд оружия у него не было.
С каждым мгновением расстояние сокращалось, и тревога ребят возрастала. Они потянулись к своим длинным ножам, висевшим на поясе, и приготовились ко всему. Незнакомец подошел к ним на расстояние трех-четырех шагов и остановился. Скрываться уже не было смысла, и им пришлось подняться из травы, понимая, что они были замечены задолго до того, как обнаружили этого человека.
- Приветствую вас молодые люди, - громким и спокойным голосом произнес подошедший, - меня зовут Авенир.
Торп и Бенута молча стояли, крепко держа рукояти ножей. Торп решил показать свое оружие и медленно вытащил нож, оставив его на уровне своего пояса, направленным в сторону их нового знакомого. Тот был не удивлен, и даже казалось, спокойно отреагировал на эту демонстрацию готовности защищаться. Бенута не был уверен, что так следует поступить, но сделал то же самое.
Мужчина распахнул свой плащ и продемонстрировал свое оружие, которое по сравнению с ножами было куда более опасным. На поясе висел топор с длинной рукояткой.
- Давайте расценим наши действия как добрые жесты людей, готовых показать свое оружие, чтобы не было неожиданностей, - произнес с легкой улыбкой Авенир, - тем более что я не буду драться с молодыми людьми, столь плохо вооруженными одними лишь ножами.
С этими словами человек, не дав опомниться ребятам, резко вырвал нож из руки Торпа при помощи обыкновенного кнута.
- Я, правда, не хочу причинить вам вреда, просто опасаюсь, что неопытные ребята кинутся на меня. Спрячь свой нож, а этот я отдам, когда мы разожжем костер и познакомимся поближе, - сказал он.
--
Мы не пойдем с вами, - сказал Торп.
- Ребята, я первый раз вас вижу, поэтому, скорее всего вы пришли сюда с той стороны гор. Не бойтесь, я не враг, а как меня зовут, я вам уже сказал. Я охотник, но не на людей. Пойдемте, подготовимся к наступлению темноты. Да не бойтесь, если бы я был не другом, то легко бы мог уже расправиться с вами, но я же этого не сделал, - успокаивал их Авенир.
Эти слова не произвели на Бенуту и Торпа какого-либо особенного действия, но в любом случае, это хотя бы сдвинуло их с места. Они молча двинулись за новым знакомым, который спокойно, повернувшись к ним спиной, пошел к трем стоящим рядом деревьям. Уже дойдя до них, ребята заметили, что этот Авенир остановился здесь задолго до этого, так как на месте костра была довольно большая куча пепла, а рядом лежала заготовленная вязанка дров.
Торп и Бенута проявляли пассивность как гости и просто стояли. Авенир набросал новых дров и зажег огонь.