***
В ночи я сверкала бенгальским огнем,
И был фейерверк мой так быстр!
И в треске стремительно гаснущих искр
Я крикнула имя твое!

И был точно взрыв мой пронзительный крик
В клети беспросветного сна!
И ночи всколоченной черный парик
Слетел с удивленного дня...

***
Смотрят глаза мои, как двоеточие...
Я никому не могу показать
То, что написано вычурным почерком
В тайной тетради минуту назад.

В черную тучу поставила точку
Дерева самая верхняя ветвь.
Я написала короткую строчку,
Ради которой жила столько лет.

Но по Закону раскроется тайное,
И удивятся, листая тетрадь...
И прочитают от Бога мне данное,
То, от чего так легко умирать.

***
В холодной комнате моей - тишь...
И в тишине одна лишь я, лишь...
И выше всех, и выше всех крыш - 
Холодный месяц, как хурма - рыж.

И пуще холода знобит от
Моей любви, моей любви - от...
И громче голода урчит кот,
И крепче раковины сжат рот.

И выше всех, и выше всех хат - 
Моей беды, моей беды - ад...
Но выше ада - выше всех - над
Моей любви, моей любви - плат!

***
Стану вам во всем послушной,
Потому что, потому что
В шалаше и в шумном мире
Надо жить при командире.

Только как мне быть с природой?
Как ее мне укротить?
Ведь фонтан моей свободы
Все равно захочет бить!

Все равно я все нарушу,
Если брызнет он в висок!
Если выплеснет наружу
Мой невыбродивший сок - 

Если мне в цветастом платье
Попадет под хвост вожжа - 
Мне и космоса не хватит,
А не то что шалаша.

***
Так ласточка рисует тень,
Так лист кленовый - акварель.
Из всех, с кем скрещивает день,
Ты - вне крестов, ты - параллель.

Смычком скрестивши плоть и дух - 
Так струны параллельны звукам.
Так внемлет твой небесный слух 
Моим земным скрипичным мукам.

Хранитель мой! Чужая тень
Легла от солнышка налево...
Храни меня! На каждый день
Ты мне нужней воды и хлеба.

***
Сквозь совиные перышки пледа - 
В тайники моих снов - пыльный луч!
Как в замочную скважину - ключ:
Торопливое солнце рассвета.

Только в снах я живу, только в снах.
Наяву меня больше не сыщут.
Я вживаюсь у всех на глазах
В своих снов бредовЫе жилища.

Что меня вы так маните, сны?
Отчего ваша ложь так сладка мне?
Если я доживо до весны - 
Я запрусь на кленовые ставни.

Если я доживу до весны, 
Я рассветам не сдамся в оконце!
И сквозь выцветший занавес-солнце
Не пронзит своим лучиком сны!

***
Я смычком щемящей скрипки,
Листиком сухим из жил,
Брюшком полудохлой рыбки - 
Я в аквариуме лжи.

Я, конем купаясь в храпе,
В взбаламученной воде,
Вижу, как по грязной ряби
Чертят вилы между тем:

"Так тому теперь и быть.
Календарь считает числа.
Видишь ли, как время вкисло?
Вскоре вывалит бродить.

Но пока лишь гнезда вьет.
А вот как дрожжец подбавит,
По бокалам разольет - 
Все до дна хлебать заставит".

Чертят вилы по воде,
Без следа, без многоточий.
Я пророчеств явный почерк
Узнаю теперь везде.

Я в аквариуме века.
Часика его, секундки.
...Как в полуночь канут сутки...
...Как в костре - сухая ветка...


***
                        А.Деревщикову.
Не мешайте вствавать с ноги
И раскачиваться - по ходу.
Верстовые влачить шаги
Торопливому пешеходу.

Миллионы прелестных пар
Соблазнительнейших подножек!
Не включайте влюбленных фар - 
Осветить ему свой порожек.

Рукавом промокает пот
Бегранично большого лоба.
Изо всех жэкэковских злоб - 
Это самая злая злоба!

Ах, работа! Соленый пот.
У кого-то прорвало газы.
Телефонный настырный рот:
"Унитазы! - хрипит. - Унитазы!"

И летят поперек земли
Озабоченные указы!
(Хорошо, если есть они - 
Пресловутые унитазы...)

Ах, работа! Стрелковый тир!
Рикошетью в его десятку!
Только нет в ЖЭКЭКА квартир,
И не клейте на стрелы взятку.

Только метят не в бровь, а в глаз:
"Наворочали глины - гору
Раскуроченных теплотрасс".
"Беломору" ему, "Беломору"!

Перекурами дом пропах...
И в накуренную контору:
Лысовато-кудрявый маг - 
Раскудрявленный "Беломором".

Перекурами крыт и шит.
И да здравствуют папиросы!
Перекурами дорешит
Недокуренные вопросы.

***
Я Вас почти уже люблю,
Хотя не знаю Вас.
И светом серых Ваших глаз
Я ночи тороплю.

Я Вас почти уже люблю,
Хотя не пробил час.
И, может быть, в последний раз
Я голову сломлю.

Я Вас давно уже молю.
Но как узнать, что - Вас?
Подобным светом серых глаз
Меня никто не спас.


ЕЛКА
Стрелки, стрелки: скок - скок!
Рюмки, рюмки: чок - чок!
Сердце, сердце: стук - стук!
Новый год: тук - тук!

Ах, какой ажиотаж!
Аж - дух... аж... аж...
Все - смех! Все - сверх!
Феерия! Фейерверк!

Щечки, щечки: чмок - чмок - чмок!
Чиркнул, чявкнул: ык... ык...
Что за крики? Что за рык?
Ах, да: рок - взмок!

Ах, да радость! А, да елка!
Да простор какой, простор!
Хочешь - шишку, хочешь - щелкай,
Хочешь - чушь шепчи и вздор.

Можно все закрыть улыбкой:
Скуку, муку, зависть, ложь.
Можно в этом мире зыбком
"Вулыбаться" сколько хошь.

Все возможно. Вот он след
После визгов, брызгов елки:
Он остался от "метелки"...
Суета сует.

***
Жил на свете Валентин - рыжий поп.
Впрочем, был он не совсем рыжий чтоб.

Жил он чисто и почти не грешил,
Но завелся у попа лишний жир.

Рыжий, рыжий Валентин - жирный поп.
Впрочем, был он не совсем жирный чтоб.

Есть на свете и рыжее попы,
Есть на свете и жирнее попы.

И жирнее есть попы, и рыжей...
Ох, уж эти мне попы - ей, ей, ей.

Полумесяц купола золотил...
Полу-полу иерей Валентин.

Уплетал он колбасу и омлет...
А еще любил стихи и балет.

***
Смертный грех хотеть монаха:
"Паки - паки" и "Псалтырь"...
смелый смех и светский запах:
Из театра - в монастырь.

В бальном платье в ритме танца!
Цик монаха: "Святотатство!"
Ах, монах, а я курила!
И в гремерной в зеркалах
Не сняла салфеткой грима,
Я забыла впопыхах.

Одурев от бутафорий,
Мишуры и шляп с плюмажем - 
Я, как леший у собора
В неглиже и макияже.

Что-то стало мне невмочь,
И глаза как у собаки.
О, куда мне в эту ночь
От свечей и "Паки - паки"?

***
Ах, зачем подруга мне?
Я - сама себе подруга.
И, очерченная кругом,
Я не знаю друга - вне.