Аннотация: Это история о фантастической встрече журналиста с сельской ясновидящей на фоне событий в стране.
У ч и т е л ь. Дети, запишите предложение:
"Рыба сидела на дереве".
У ч е н и к. А разве рыбы сидят на деревьях?
У ч и т е л ь. Ну... Это была сумасшедшая рыба.
Стругацкие. Понедельник начинается в субботу.
Сельская ясновидящая.
Я работал в областном "Еженедельном оракуле". Недоброжелатели считали газету "желтой", а мне она нравилась. Коллектив был сплоченный, по нашим временам редкость, что никто никого не "подсиживает", материалы друг у друга не крадет. Можете не верить, но даже наш старожил, журналист еще с советским стажем, Илья Александрович, и тот ценил работу в "Оракуле" и дважды отказывался перейти в любимую областной администрацией "Зарю".
Идут последние недели сентября 2022 года и это моя последняя командировка. В кармане загранпаспорт, а с ним билет на поезд в казахстанский Петропавловск. Никогда не думал, что решусь покинуть родину. Когда началась война, и перед мобилизацией многие знакомые и друзья уехали, я все ждал. Казалось еще немного - все закончится, все станет как раньше.
Не станет. Даже в нашем "желтом", как считают коллеги из "серьезных" изданий "Еженедельном оракуле" теперь появляются Z-материалы. Постоянно "висит" призыв записываться в армию на контракт, чтобы "служить со своими". Главный наш, когда я пытаюсь поговорить по душам, только корчит злобную рожу и грозит пальцем.
Я знаю его отношение ко всему этому, но он старый человек, у него дочь мать-одиночка с двумя детьми на руках. Она не работает из-за болезни одной из дочек, и сидит на шее у отца. Жена главного получает крохотную, как у всех, пенсию и постоянно занята поисками лекарств, врачей, всего, что связано с болезнью внучки.
Теперь я отправляюсь в свою последнюю поездку по родным местам. Так получилось, что в поселке, где прошло все мое детство, объявилась необычайной силы провидица. По слухам, так подробно и точно показывает "что было, что будет и на чем сердце успокоится", что к ней ездят даже из нашего областного города. Вообще-то, всякая мистика и экстрасенсорика не мой профиль. Я больше по "теориям заговора". Мне пришлось ехать, потому, что Маруся, наша специалистка по "аномальным явлениям", отбыла, вслед за мужем, в братскую Грузию.
Добираться до места нужно было автобусом. Дело для меня привычное, своей машины ни в редакции, ни у меня не было, и в командировки по области приходилось отправляться на междугородних автобусах или поездах. На автовокзале у меня даже был любимый пивной бар. Раньше, до "специальной военной операции" он назывался "Бар у Алика".
Зал там небольшой, уютный. Публика все время разнообразная. Можно было, кроме приятного употребления пива, подхватить какую-нибудь интересную информацию. Да и пиво было вправду хорошее. Алик, хозяин заведения, получал его из какой-то местной мини пивоварни. Как я ни пытал его, он ни за что не выдавал своего поставщика.
К пиву там подавались охотничьи колбаски, стружки сушеной чехони, соленые сушки, также местного производства, необычайно вкусные с пивом. В сезон, конечно, добавлялись раки.
Теперь название и хозяин сменились. Алик уехал к родителям в Казахстан. Собственно, к нему "в гости" собирался и я.
До автовокзала от моего дома ходил троллейбус. Поднимаясь на заднюю площадку, я споткнулся о чей-то объемистый чемодан. Подняв глаза на хозяина багажа, увидел давнего своего знакомца Ромку. Мы с ним жили в одном общежитии во время учебы. Только я учился на филфаке, а он на физфаке.
Кажется, Роман совсем не изменился. Все тот же мужественный горбоносый профиль, только на висках появилась обильная седина. В свое время он устроился в какой-то жутко секретный институт. Тогда, закончив учебу, мы встречались чаще, и он на вопросы, чем приходится заниматься, всегда отвечал хрестоматийной фразой: "Как и вся наука, счастьем человеческим"
Теперь, после обычных охов и ахов, выяснилось, что едет он на железнодорожный вокзал, чтобы отправиться в цветущий Узбекистан. Конечно, вместе не порадовались тому, что вскорости и я окажусь за границей. С горькой усмешкой Ромка поблагодарил СВО за предоставленную ему возможность помочь в подъёме на современный уровень, программирования в братской республике.
На автовокзале, стоя на перроне в ожидании автобуса, я обратил внимание на одного пожилого человека. Собственно, он выглядел так, что обращать-то внимание было не на что: светлый, далеко не новый плащ, серая, довольно засаленная шляпа. Возможно, я заметил его потому, что он как-то слишком быстро отвел взгляд, когда я посмотрел на него. Может, еще осанка - для своего возраста и видимого имущественного статуса, он держался чересчур уверенно. Впрочем, взглянув в его сторону еще раз, я решил, что ошибся. Еще одна жертва перестройки, какой-нибудь инженер на пенсии.
С грустных размышлений начиналась командировка. Точного адреса провидицы у меня не было, но я надеялся, что одноклассницы, некоторые из которых остались в поселке моей юности, снабдят меня нужной информацией. Правда, я не мог убедиться в этом заранее. В тех краях вышки сотовой связи стояли редко, и односельчане, чтобы позвонить по сотовому, выходили из дома на "бугор" как они говорили. Сигнал сети был только там.
Когда я добрался до места, мне сразу повезло - выйдя из автобуса, встретил бывшую одноклассницу. Несмотря на то, что годы наложили свой отпечаток на её внешность, Галю легко можно было узнать. Она ехала мне навстречу, бодро крутя педали видавшего виды велосипеда. Кажется, это был тот же "Урал", который подарили ей родители после выпускного. К моему удивлению, Галя тоже узнала меня.
Поздоровались, поохали по поводу прошедших годов, вспомнили "почивших" одноклассников. Как я и предполагал, Галя знала о прорицательнице и охотно объяснила, как её найти. Посокрушалась, что спешит и не может проводить, дала номер своего стационарного телефона, и покатила дальше. Я вспомнил, что мать Гали работала на почте, и у неё в доме был телефон. Только у одной из всех моих одноклассников.
Собственно, поселок мой теперь можно было бы назвать и городом. Многоэтажные дома, современные магазины, асфальтированные улицы. Провидица, конечно, жила не в этой, "городской" части села. Вторая половина поселения, "нижний поселок" имела традиционный сельский вид: одноэтажные дома и домишки, приусадебные садики и огородики. Кое-где держали корову или свинью. "Нижним" эту часть поселка называли потому, что она действительно располагалась ниже уровня окружающей степи. Дома были построены в просторной долине реки.
Асфальта в этой части поселка было поменьше, но названия улиц и номера домов администрация содержала в порядке. Я довольно быстро нашел искомый дом, но хозяйку не застал. Маленькая и тихая девочка лет десяти - одиннадцати, сказала, что мама ее на празднике. Ирина, как представилась девочка, охотно описала, как туда попасть, посетовала, что не может проводить, так как следит за котлом, в котором свинье "месиво" готовит.
- Только вы, дядя Сережа, поскорее идите, а то маму кто-нибудь к себе зазовет, и вы не успеете до автобуса с ней поговорить, закончила она.
Я был изрядно озадачен вопросом, откуда девочка узнала мое имя и то, что я хочу сегодня же вернуться в город. Всю дорогу до указанного "поворота к речке" я размышлял над этой загадкой, но так ни до чего и не додумался.
О том, что праздник начался, стало понятно задолго до того, как я добрался до места. Современные мощные акустические системы на всю округу транслировали выступление какого-то функционера то ли от культуры то ли от образования, я толком не понял.
Спустившись к собравшимся на праздник сельчанам, я увидел стоящего с микрофоном в руке мужчину, моих, приблизительно, лет, в хорошем белом костюме. Он вещал что-то об энтузиастах краеведах, пользе знания своей истории и важности традиционных ценностей для молодежи поселка и всех россиян.
Потом два разных хора спели что-то народное. Хоры состояли, как и ожидалось, из взрослых и пожилых женщин, наряженных в красивые одинаковые сарафаны. Один хор пел, кажется, по-татарски. Потом симпатичная девушка на красивом коне заставила его двигаться под музыку. Наверное, она занималась в каком-то самодеятельном цирковом кружке. После этого на дорогу перед микрофоном выбежали два добрых молодца в нарядах средневековых русских или татарских (я в этих костюмах не силен) воинов и изобразили бой на мечах.
По берегу реки стояло несколько прилавков с изделиями народных промыслов и традиционными угощениями. Рядом с одним прилавком расположился штендер с призывом добровольцев записываться на службу по контракту в ракетные войска. Изображение доблестного ракетчика был настолько неуместно в ряду всей этой реконструированной архаики, что я сразу потерял интерес к происходящему.
Захотелось отвлечься. Я стал рассматривать фон, на котором разворачивалось праздничное действо. Это была поляна на невысоком берегу реки. Сама речка, довольно узкая, окруженная густыми и обширными зарослями камыша и тальника, блестела под ласковым сентябрьским солнышком.
Противоположный берег был занят, по-видимому, дачами. Теперь эти земли явно пришли в упадок. Только кое-где, среди буйных зарослей бурьяна и одичавших яблонь виднелись полоски перекопанной земли. Очевидно, это были картофельные грядки, с которых хозяева уже собрали урожай. За дачами земля поднималась невысоким холмом, который тянулся вдоль реки к горизонту.
Неожиданно я увидел, что над камышами вдоль реки летит какая-то крупная белая птица. Присмотревшись, я понял, что это аист. Наблюдая за его неторопливым и каким-то величественным полетом, я вдруг понял, что мое раздражение по поводу военного штендера, чиновника в белом костюме и всего мероприятия, от которого веяло обычной административной показухой, куда-то исчезло.
- Вот и хорошо, Сережа, - раздался рядом чей-то тихий голос. Я обернулся. Рядом стояла женщина лет тридцати пяти. Худая, лицо обветренное, как у человека, который много времени проводит на свежем воздухе под солнцем. На голове косынка, на плечах трикотажная, довольно бесформенная кофта, на бедрах сатиновая, далеко не новая юбка ниже колен и какие-то домашние тапочки на ногах.
- Мы знакомы? - спросил я обескуражено. На лица у меня память профессиональная и я знал, что мы никогда с этой женщиной не встречались.
- Лида я, - представилась женщина, и на лице её промелькнула тень улыбки. Вообще, глядя на лицо этой женщины, можно было понять, что улыбается она крайне редко. Привычная печаль, кажется, навсегда поселилась в глубине ее глаз.
- Вы приехали, чтобы со мной встретиться. Люди считают меня провидицей. Пойдемте, - продолжила она, - проводите меня до дома, а по дороге я на ваши вопросы и отвечу. Только опоздали вы. Вот уж почти год я никому ничего не "гадаю" Последнее слово она произнесла с явным неудовольствием.
Мы двинулись по дороге в поселок. За спиной акустическая система транслировала очередную песню татарского хора. Вся ситуация поразила меня своей совершенной нелепостью. Сентябрьский день, согретый почти летним солнцем. Чиновник в роскошном белом костюме, повествующий о традициях кочевников. Аист, птица Юноны, плавно скользящий над зелеными зарослями камыша, и совершенно незнакомая женщина, непостижимым образом нашедшая меня среди толпы людей и обратившаяся по имени...
У меня совершенно пропало всякое желание выполнять задание редакции и брать это, не нужное ни мне, ни главному, интервью.
- Может оно и к лучшему, - произнес я. И дальше, нарушая все принципы профессии и свои личные правила общения, сказал:
- И так чересчур много охотников заработать на людской глупости и доверчивости. В тот же день мне пришлось сильно пожалеть о своей грубости, а те два дня, что прожил я в родном поселке, навсегда останутся в моей памяти.
- Так вы считаете меня обманщицей? - серьезно, и, кажется, с угрозой, спросила Лидия. Неожиданно по спине пробежал холодок, а волоски на руках у меня будто встали дыбом. Впрочем, эти неприятные ощущения сразу сменились злостью.
- Не станете же вы всерьез утверждать, что видите будущее? Для чего, в таком случае, вам вообще кому-то гадать? Заполнили шесть цифр в лотерее, сорвали "Джекпот", и живите в свое удовольствие.
Лида вздохнула.
- Извините, рассердилась я на ваши слова. Понимаю, не на меня вы злитесь. С родителями ссоритесь. Они у вас ярые сторонники "спецоперации", борьбы с НАТО и бандеровцами. Билет на поезд и понимание того, что на родине вам, после отъезда в Казахстан, никогда больше не бывать, тоже радости не прибавляют...
- Невозможно предвидеть будущее, - продолжала она. Сама знаю. Вы думаете, я неграмотная крестьянка? Ошибаетесь. До этого лета я физику в школе преподавала. Гораздо лучше вас современные научные представления о природе времени представляю. Да только наши современные знания слишком незначительны в сравнении с непознанным. Как говорил Ньютон о масштабе современных ему знаний физики: "Я стою на берегу безграничного океана знания и собираю камешки под ногами..." С тех времен, когда он это сказал, новых камешков собрали не так уж много...
- Два года назад, ремонтировали мы кабинет физики. Я же специалист, пыталась обесточить распределительный электрощит. Задела шину случайно. Повезло, осталась жива, на своих ногах домой добралась, даже ожог через неделю прошел. А потом началось. Сначала думала, что с ума сошла. И видения все как на подбор: взрывы, пожары, руины, трупы...
Бывшая одноклассница моя, как и я, вернувшаяся в родное село, врач психиатр. Она послушала мои жалобы, но диагноз ставить не стала. "Здорова ты, в общем смысле этого слова, а с видениями своими сама разберись. В душе ничего лишнего нет. Для чего-то эти картинки тебе нужны. Попробуй понять. Через полгода, если не получится, приходи, направлю тебя к хорошему психотерапевту. Сама не стану заниматься, не те у нас отношения..."
- Дочка мне помогла. Одни мы с ней живем, я ей, когда уж совсем страшно стало, кое-что рассказала. Она умница, очень чуткая. "Мама,- говорит, - ты же провидица у меня! Попробуй, помоги нашей соседке, тете Любе. У нее Витька, ты его помнишь, уехал учиться, и пропал. Не звонил полгода. Она съездила в город, а в училище говорят, давно не живет и не учится" Рассказала эту историю да тут же эту Любу и привела.
- Та только села напротив меня у нас на кухне, как меня и "накрыло". Вижу я Витьку ихнего у какой-то печи. Он на тачке сырые кирпичи подвозит. Там другие люди их забирают. Понимаю я, что от этого видения никакой пользы нет. Тут картинка меняется. Вижу я здание снаружи, забор, охрана с оружием, но без формы. Потом снова картина изменилась, и я увидела карту. Названия поселков, город, железная дорога. Пришла в себя, сижу на кухне, а дочка моя за столом с тетрадкой. Оказалось, что я, пока видения меня накрывали, все, что видела, вслух описывала.
- Короче говоря, Витька захотел мамке помочь и нанялся к какому-то мужику в бригаду. Его отвезли в степь, тут недалеко, в соседнем районе, и захватили в рабство на кирпичный завод. Там таких рабов целый барак. Кормили плохо, били. Тех, кто пробовал бежать, привозила обратно милиция. Хорошо, у Любы нашелся среди родственников какой-то ФСБешник. Как уж она его упросила, не знаю, но через неделю после моих видений пацан дома был...
- Ладно, вы тоже меня извините, - сказал я. Мне трудно во все это поверить, но, допустим, такой дар у вас есть. Как все-таки с лотереей? Лида улыбнулась:
- Пробовала я, ничего не выходит. Да и с другими людьми не всегда получается. Должно сильное горе, беда людская, буря эмоций привести ко мне. Просто, ради любопытства, "любит - не любит", или "выйду я этим летом замуж?" у меня не гадается.
- Хорошо, пусть так. Почему тогда говорите, что больше не гадаете? Помогали же людям. Я много историй про вас узнал, когда готовился.
- Из-за войны все, - тихо ответила Лида. Как пошли ко мне бабы наши: "Где сын? Что с мужем?" А я ведь каждый раз ответ-то вижу, что там, с этими мужьями и сыновьями. В руинах, в окопах, под огнем и в крови. Не выдержала. Не могу больше...
Стоп, одернул я сам себя. Не может всего этого быть. Что-то тут не так...
- Вот вы говорите, - обратился я к Лиде, что нужны страдания, мучения. Мое имя, то, что в командировку "по вашу душу" приехал, вы же узнали.
Лида взглянула на меня серьезно:
- Я называю это побочными действиями своего "дара". Так, мелочи всякие, которые меня или дочки касаются, всплывают в сознании. Снова бледная тень улыбки мелькнула в глазах женщины.
- Да и кто знает, мелочь эта информация или важна. Вот ты аиста над камышами увидел, и мир вокруг застыл. В чем тут дело?
- Послушайте, Лида, - обратился я к замолчавшей провидице, - а дочка ваша. Ведь я к вам домой пришел, и она меня отправила на праздник, да еще дядей Сережей назвала. Тоже побочка?
Лида нахмурилась.
- Боюсь я всего этого. И вы заранее простите меня. Когда вы в начале разговора "наехали" на меня с обвинениями в обмане, сильно я рассердилась. Как бы вам эта моя злость не аукнулась. Заранее прошу простить. Если прощаете, скажите вслух!
- Да ради бога! Конечно, прощаю, - мне даже смешно стало, так серьезно она встревожилась.
Мы подошли к калитке Лидиного дома. Только тут с моих глаз будто какая-то пелена спала. Ведь это место мне знакомо! Тут недалеко был наш сельский базар. Теперь одна сторона участка, на котором стоит Лидин дом, примыкает к высокому бетонному забору. На территории бывшего базара сейчас работает какая-то автомастерская, и она так капитально огорожена...
Из-за низенького штакетника, что шел вокруг дома, выглядывала Ира. Лида открыла калитку и позвала девочку.
- Иринка, скажи дяде Сереже пожелание на дорожку.
Девочка серьезно посмотрела на меня, потом улыбнулась. Улыбка у нее, в отличие от маминой, была солнечной. Все лицо девочки осветилось.
- Мама! Дядя Сережа, не поедет сегодня.
Меня как будто что-то толкнуло.
-- Да, - перебил я девочку, - Лида, есть ли в поселке гостиница? Я ведь отсюда родом. Давно здесь не бывал, с тех пор все, конечно, изменилось...
-- Ну, - Лида немного замялась, - есть у нас гостиница, но это скорее "Дом приезжих", как это раньше называлось. Четырехкомнатную квартиру хозяин немного переделал, поставил в каждой комнате по три или четыре кровати, на которых можно несколько дней ночевать. Моя бывшая одноклассница там администратором работает. А Вам зачем?
-- Видите ли, Лида, - ответил я. Я тут подумал, ведь это поселок, в котором я жил с самого детства и до 17 лет. Здесь живут несколько моих одноклассников. Наверное, я больше сюда никогда не вернусь. Мне вдруг захотелось увидеть своих старых знакомых. Единственное, что мне нужно сделать, это позвонить в редакцию и попросить два дня отпуска без содержания.
Лида, как мне показалось, тяжело вздохнула:
--Вы можете переночевать у меня, больше чем в нашей гостинице я за постой не возьму. Дочка покажет комнату, вход там отдельный, ни вы нам, ни мы вам мешать не будем. Потом, Ирочка, покажешь дяде Сереже, откуда можно позвонить, а я, пока, приготовлю комнату.
- Дядя Сережа, пойдемте!
Мы поднялись на крыльцо и вошли в дом. Дверь вела в просторные сени, налево от входа был проход на веранду, нужно было спуститься на две ступеньки. На нескольких лавках просторного помещения стояли ведра, прикрытые мешком, с бурыми помидорами, корзины с фиолетовыми баклажанами и салатовыми кабачками, висели связки лука. Словом, полнейшее огородное изобилие. Все показывало, что Лида вела жизнь настоящей сельской хозяйки. Как женщины у Некрасова, почему-то подумалось мне.
В противоположном углу веранды еще две ступени вели вверх, к дощатой, выкрашенной голубой масляной краской двери. Через неё Наташа провела меня в маленькую комнатку. Стены, были побелены и украшены рисунком с голубыми колокольчиками и зелеными листьями. Заметив, что я рассматриваю стены, Ирина с гордостью сказала:
-- Это мы с мамой каждый год к весне белим и расписываем стены!
Из мебели, возле окна стоял маленький, по всей видимости, сработанный местным столяром, столик, стул, а прямо напротив двери диван, застеленный пикейным одеялом, с белой небольшой подушкой. Маленькое окно, с ситцевой занавеской от середины до подоконника, выходило в сторону соседнего дома.
- Простыня и наволочка свежие, - сказала Ира, - только в субботу застелили. Чтобы позвонить, вам нужно подняться на "шишку"
- Кладбище там уже закрыли, сказала девочка, - хоронят теперь в степи, за поселком.
Я вспомнил, что "шишкой" называется странное образование рядом с поселком. Долина, в котором он был построен, довольно просторная и ровная, но в центре неё возвышается странная округлая горка. Её вершина находится выше окружающей степи. В детстве, когда я жил в поселке, на склонах этой горки было кладбище. Про умерших тогда говорили: "отнесли на шишку".
Я вышел на крыльцо, поблагодарил хозяйку за приглашение, сказал, что не задержусь больше суток, и переночую только одну ночь. Сначала мне показалось странным, что в детстве, когда я жил в этих местах, мне ни разу не пришлось подниматься на "шишку" Потом я вспомнил, как много страшных историй рассказывали мы друг другу про кладбища, и все встало на своё место.
На вершине сигнал соты был достаточным, чтобы я смог поговорить с нашим "главным". Он не возражал против моей задержки. Вообще, мне показалось, что в последнее время редакционные дела его стали интересовать гораздо меньше. Потом позвонил Гале на домашний телефон. День был воскресный, и она занималась домашними делами. Мой звонок её обрадовал. Она сказала, что может поговорить с одноклассниками и собрать их у себя дома сегодня вечером.
Я с радостью согласился. Договорились на восемь вечера. Адрес Гали не изменился со школьных времен. Закончив свои телефонные разговоры, я с удовольствием огляделся. С этого места почти весь поселок и его окрестности были как на ладони. Я с волнением рассматривал улицу, на которой жил в детстве, тянувшуюся вдоль реки. К моему удивлению, параллельно части этой улицы протянулась еще одна. Состоявшая из десятка домов, она занимала нашу "полянку" Так мы в детстве называли пустырь, расположившийся над самой рекой за нашей "Набережной"
"Верхний поселок" было видно меньше. Многоэтажные дома закрывали обзор. Эти дома были тоже уже не новые. С огорчением я увидел, что на месте нашей старой деревянной школы стоит кирпичное двухэтажное здание. Судя по архитектуре, по-видимому, детский садик.
Повернувшись спиной к поселку, я увидел "наши" дачи. Довольно большая территория заросла плодовыми деревьями и кустарником. На некоторых можно было рассмотреть поспевшие яблоки. Судя по виду участков, большинство было давно заброшено. Вид заброшенных и запущенных дач навеял грустное настроение, и я поспешил вернуться к дому Лиды. Нужно было привести себя в порядок перед встречей с одноклассниками, да и приобрести что-нибудь к общему столу не мешало. Не хорошо было, по нынешним временам, появляться с пустыми руками.
Открыв знакомую калитку, я ступил на дорожку, ведущую к крыльцу. Дорожка была вымощена разнообразными осколками. Здесь были насколько плоских кусков шифера, какие-то металлические квадраты, часть дорожки покрывали строительные кирпичи, вдавленные в землю. Между деталями покрытия пробивалась плотная зеленая травка.
Ирина сидела на крылечке и что-то рассматривала на ступенях рядом с собой. Увидев меня, девочка обрадовалась.
- Пойдемте, я вас чаем напою, - обратилась она ко мне. Мама в магазин пошла.
Мы вошли в дом. Низкие потолки и стены комнат были побелены, как и в моей комнате. На одной, в большой комнате, через которую мы проходили, висело несколько фотографий в простых рамках. Остальные поверх побелки тоже были разрисованы большими голубыми цветами и зелеными листьями. Рисунок чем-то напомнил мне роспись храма Василия Блаженного в Москве.
Поверхность стен была не совсем ровная, будто штукатур пользовался только своими ладонями, когда ровнял поверхность. Позднее, выходя во двор, чтобы воспользоваться сельскими "удобствами" я понял, в чем дело. Дом оказался саманный! Только передняя, выходившая на улицу стена, была сложена из тесаных бревен.
Ирина налила мне душистый горячий чай с какими-то травами и я с удовольствием выпил две чашки. Поблагодарив девочку, я зашел в "свою" комнату. Побрился, причесался.
Пора было отправляться, чтобы успеть зайти в магазин и купить что-нибудь к общему столу. Магазин "Пятерочка" располагался в здании бывшего кинотеатра. В детстве мы с родителями ходили сюда "в кино" Я решил купить бутылку вермута, благо теперь на полке со спиртным, можно было найти "Мартини". Даже если мои одноклассники предпочитают крепкие напитки, этот всегда можно было смешать. Для закуски приобрел сырокопченую "Черкизовскую". Думаю, вряд ли здесь за столом часто балуют себя такой колбасой.
Галина угловая двухэтажка стояла как раз напротив "Пятерочки". Здание было свеже побелено. Поразило, что дверной проем в подъезд был на удивление низкий. Покосившаяся скрипучая дверь и ободранные стены подъезда красноречиво свидетельствовали о том, что ремонт был чисто косметический.
Дверь квартиры открыла сама хозяйка. Она взяла у меня из рук пакет с моими покупками и предложила вымыть руки. "Санузел" приятно удивил вполне современным кафелем и сантехникой. Галя говорила мне при первой встрече, что её покойный муж работал в "нефтянке", наверное, единственной отрасли, где работники получали достойную зарплату.
Стол был накрыт в самой большой комнате. За ним расположились пять немолодых женщин. Они улыбались и приветствовали меня как старого знакомого. С трудом я узнавал своих одноклассниц. Все они теперь носили новые фамилии, о чем с гордостью сообщали, здороваясь.
--Наташа твоя не могла прийти, - сказала Галина, - она в городе с внуками. Кстати, она теперь Степанова. И со вздохом продолжила:
--Овдовела недавно...
На столе расставлены разнообразные закуски. По советским меркам это было роскошное угощение: несколько сортов колбасы, красная рыба, и прочее и прочее. Только выпивка стояла традиционная - я уже забыл, что у нас в поселке было принято гнать самогон.
Выпили за встречу. Я по своей журналистской привычке стал расспрашивать "девочек" об их жизни. Хозяйка, как я уже знал, была вдова. Еще одна одноклассница тоже рано потеряла мужа. Остальные жили более или менее благополучно. Двое уже растили внуков. В общем-то, это была наша школьная компания. Только мальчиков наших не было за столом. Двое ближайших моих школьных друзей жили далеко от родного поселка, а еще двое уже умерли. К огорчению, из общего разговора я узнал, что из наших двадцати семи выпускников десятого "В" девять человек, мальчиков и девочек, уже умерли. Для тех, кому еще нет шестидесяти, это слишком много.
Выпивали, вспоминали учителей и разные случаи из нашей общей школьной жизни. Девочки рассказали, как они плакали, когда сносили нашу старую деревянную школу, куда мы все пришли в первый класс. Не знаю, то ли время, когда мы учились, то ли особые учителя, собравшиеся в нашей школе, тому причина, но для нас всех школьные годы были чудесные. Журналистская моя профессия приводила меня к разным людям. Многие из них, особенно молодые, вспоминают свои школы как плохие места, где они страдали. Для нас, всех собравшихся за столом это было иначе.
Когда все немного устали от воспоминаний, хозяйка включила песни нашей школьной юности. Бутусов спел :
Я знать не хочу,
Кто поет песню:
"Марш, марш левой,
Марш, марш правой"
Я не видел картины дурней,
Чем шар цвета хаки.
Кажется, теперь это звучит совсем по-другому, хотя девочки, похоже, не заметили...
Самогонка радовала своим хлебным вкусом, но была, кажется, гораздо крепче, чем напитки, к которым я привык. Усугубило дело еще то, что девочки решили открыть принесенный мной вермут. "Мартини-самогон" оказался убийственным коктейлем. Уже в десятом часу я понял, что должен уходить, если вообще собираюсь добраться до Лидиного дома. Девочки шумно обижались, но мне удалось благополучно убежать.
Обратная дорога сохранилась в памяти не полностью, но я смог вежливо попросить прощения у хозяйки за позднее возвращение. Я был рад, что придерживаюсь спортивного стиля в одежде, потому, что мог только снять легкую верхнюю куртку, расстегнуть ремень джинсов и снять кроссовки и разу улечься на диван.
Как всегда в пьяном виде хорошо уснуть не получалось: сильное сердцебиение, жар, жажда. Редко со мной такое бывало, но состояние, к стыду, вполне знакомое. На грани между сном и бодрствованием я лениво размышлял о том, как вредно так сильно напиваться, о том, как я люблю крепкий здоровый сон, как люблю видеть сновидения...
Одно сновидение я вижу уже долгие годы. Очень простое, оно волнует меня и оставляет чувство таинственного.
Я вижу себя возле маленькой степной речки. Один берег её это высокий обрыв, за которым степь, другой, небольшая долина. Она заросла дубами, они растут тут и там по склону. На самом берегу реки стоят высокие осины. Между осинами камыш, ивняк, тальник. Дальше - зеленый луг. Вся сцена ярко освещена солнцем. Оно блестит на мелкой волне реки, отсвечивает в листве осин, отбеливает их бледно- салатную, нежную кору.
Во сне я сбегаю к реке, окунаюсь в воду, плыву. В некоторых вариантах ныряю и, открыв глаза, вижу зеленовато- коричневую воду, в которой могу парить и свободно дышать. Все сновидение сопровождается ощущением счастья и полноты жизни.
У этого сна есть и менее приятные варианты. Иногда я вижу, что в моей любимой долине над рекой построены многоэтажные дома. Иногда это не дома, а какие-то промышленные объекты, лежат большие трубы, работают трактора и бульдозеры. Во сне это меня всегда очень сильно огорчает...
Наконец моя алкогольная полудрема превратилась в настоящий сон. Сновидение, которое я увидел в начале этой ночи, было первым из двух совершенно необычных, которые сильно изменили всю мою жизнь.
Сновидение первое: американский президент агент КГБ.
В действительности все обстоит не так, как на самом деле.
Народная мудрость.
Мне снится, будто я возвращаюсь из очередной командировки. У меня уже давно сложилась традиция отмечать возвращение в родной город в привокзальной пивной.
Войдя с улицы и осмотрев зал, я вижу, что свободно только одно место. За тем столиком сидит мужчина, лет под семьдесят, сухощавый, голову покрывает седой ёжик волос. Непримечательное его лицо, обращало на себя внимание своей мрачностью и довольно злобным выражением. Вдруг я подумал, что это тот самый инженер на пенсии, который обратил на себя мое внимание на автовокзале, когда я уезжал в командировку.
Деваться некуда, пришлось мне с кружкой пива и тарелкой закуски, направился к столику мрачного "деда"
- Вы позволите? - обратился я к мужчине.
Он поднял голову и огляделся. Свободных мест в зале не было, и "деду" пришлось согласиться.
- Садись, - пробурчал он, - располагайся!
- Ваше здоровье!- поднял я кружку.
- И тебе не хворать, - откликнулся сосед и тоже сделал большой глоток. Потом еще несколько. К тому времени, когда он поставил кружку на стол, она опустела наполовину.
Сосед взглянул мне в глаза, и выражение лица его изменилось. Исчезла злоба, взгляд стал скорее грустным.
- Ты извини, что неприветливо встретил. Сам знаешь, горе у нас.
- И вы извините, но я только с поезда, из степи, был в командировке, от новостей оторвался. Там сотовая плохо ловит, и вообще, "аномальная зона" в полном смысле слова. Даже проводные телефоны в тех краях работают через раз.
Сказал, и сам удивился. При чем тут аномальная зона? это же было в другой командировке. Потом понял - это же я сплю, а во сне все путается.
Сосед с подозрением взглянул на меня, и, поняв, что я не шучу, поднял свою кружку.
- За ребят с "Москвы", вечная им память и Царство небесное!
Мы выпили, и сосед рассказал, что вчера укропы утопили нашего флагмана флота. Нужных слов у меня не нашлось, но сосед и не ждал их.
- Сволочь! - произнес он тихо. Какая сволочь. Ведь совершенно понятно, что наш главнокомандующий уже давно работает на госдеп США. Еще с грузинской компании стало ясно. Каждый шаг, который он делает, разрушает нашу Россию. Санкции медленно, но верно душат экономику. Он добился того, что все потенциальные союзники из числа "бывших" отвернулись. Из страны бегут капиталы и лучшие умы. Уверен, что по его указке сажают за шпионаж ведущих ученых - специалистов по гиперзвуковым системам, квантовой механике, плазме. То есть уничтожается перспектива развития современного оружия!
- После четырнадцатого года и образования ДНР-ЛНР мы попали в полную изоляцию в мире. Санкции год от года только усиливаются. Кто, кроме явного врага, мог сделать это с Россией? А теперь война. Совершенно бездарные генералы, максимум боевого опыта это сражения в Сирии с плохо вооруженными и неорганизованными боевиками. Дебильное решение наступать широким фронтом. Это неизбежное поражение и, как следствие, потеря боевого духа. Результат - объединение всех антироссийских сил в мире, а в Украине - море НАТОвского оружия. Плюс Финляндия и Швеция в заторопились в альянс.
- Ну, вы не правы, - возразил я осторожно, - ведь наш главнокомандующий это офицер. Он имеет образование, специальную подготовку, в КГБ же служили проверенные-перепроверенные.
- Да, конечно, - горько усмехнулся сосед, - вспомните, хотя бы Полякова, старшего офицера третьего управления ГРУ. Более 20 лет он снабжал американскую разведку и контрразведку бесценными данными о наших нелегалах по всему миру. И, потом, не путайте армейца и сотрудника спецслужб. Это все равно, что сравнивать художника и маляра только потому, что они работают с краской.
- В школе КГБ оценили интеллект "окурка" на уровне 90 по шкале Векслера. Он, как написали умники-психологи, "инфантильная личность с неустойчивой акцентуацией", что в переводе на человеческий язык означает "недоразвитый" Плюс патологическая трусость. Весь первый срок президентства проходил в бронежилете.
- Таких как он, в конторе держали специально как псов цепных. Им вдалбливали в голову три мысли: Америку победить; империю сохранить; власть защитить. Дергать такого за ниточки смог бы и ребенок, а поставить его к власти только враг России. В двухтысячных ЦеРэУшники по Кремлю в тапочках ходили, как у себя дома. Вот и поставили нам в президенты свою марионетку.
- Тут вы вообще через край хватили, - я снова осмелился возразить, - это все-таки высочайший кабинет. Никогда не было, чтобы на таком уровне сидели шпионы.
- А что ты про это знаешь?- возразил собеседник, - ты кто по специальности, если не секрет?
- Журналист, - ответил я.
- Ну, тогда должен слышать фамилию "Смоленков". Сотрудник управделами российского президента. Ничего себе должность?
- Ну, даже не член правительства, - возразил я. Конечно, вхож в кабинеты, но ведь просто техперсонал, - мне стало даже легче, - все-таки страшно было предположить, что вражеский агент может быть президентом твоей страны.
Разговор становился все более неприятным для меня. Казалось, собеседник влез мне в голову и пытается поймать на "дискредитации армии" или, того хуже "государственной измене".
Я вгляделся в его лицо: блеклые глаза, красные прожилки сосудов на щеках и носу.
- Да он алкоголик, и сейчас, похоже, пьян в стельку, - пришла успокоительная мысль.
- Хорошо, - с облегчением произнес я, - опять помощник, а не первый руководитель.
- Ну, ты меня достал, - невесело усмехнулся мой собеседник, - как тебе президент США. Как ты думаешь, почему до сих пор "не известно", кто убил Кеннеди?
- Да бросьте вы, наконец, кто этому поверит? - возразил я.
- Ну, тогда вспомни, чем прославился в истории этот президент?
- Джон Фицджеральд Кеннеди, - блеснул я эрудицией, - вместе с нашим Хрущевым предотвратили ядерную войну между США и СССР.
- Правильно, - поддержал меня собеседник, - и кто от этого выиграл?
- Как кто, - удивился я, - весь мир, человечество...
- Теперь эту туфту старательно внушают и америкосы и мы. На самом деле, ядерное оружие в те времена не было таким смертоносным, как теперь. В то же время, штаты имели трехкратное преимущество в количестве боезарядов и средств доставки. Вспыхнувшая тогда война привела бы к бесспорной победе США. Ущерб, нанесенный планете и человечеству, ограничивался бы европейской частью СССР. Где-то на уровне Чернобыля. Это понимали многие в Белом доме, но Кеннеди был очень харизматичной фигурой и сумел настоять на компромиссе с Хрущевым.
- Наши завербовали его обычным путем. Несмотря на то, что Джон и Жаклин Кеннеди олицетворяли идеальную американскую семью, он был тот еще ходок. Его поймали в "медовую ловушку"
Американцы пуритане, и семейный скандал сразу бы привел к импичменту. Это тебе не 1998 год, когда Билли Клинтон остался на своем посту после скандала с Моникой Левински. Наши агенты добились того, что президент Кеннеди стал выполнять некоторые важные поручения руководства СССР. После победного для нас окончания Карибского кризиса, советская разведка предприняла беспрецедентные усилия по дезинформации американцев, чтобы скрыть сотрудничество их президента с врагом.
К чести спецслужб США, правда все-таки обнаружилась. Обнародовать такое было невозможно, поэтому в Далласе прозвучали те исторические выстрелы. Уже столько лет это убийство остается все еще тайной. Это в стране, где все политические убийства рано или поздно были раскрыты!
- Можно сказать, что теперь америкосы отыгрались на России. Ладно, можешь оставаться при своем, журналист, - произнес мой собеседник с таким выражением, что мне сразу захотелось сменить профессию.
- Пойду я потихоньку.
Он встал, и, придерживаясь за спинки стульев, пошатываясь, стал пробираться к выходу.
Я тоже поднялся и подошел к стойке.
- Алик, обратился я к хозяину, - что это за тип, с которым я сидел.
Алик оглянулся по сторонам и, понизив голос, спросил:
--Ты ничего лишнего не болтал там? Извини, предупредить, сразу не получилось. Этот типок в свое время заведовал конторой глубокого бурения (так он называл КГБ) всей области. Я знаю, он к нам в часть приезжал, когда я в войсках дяди Васи (еще его любимое обозначение войск ВДВ) служил.
Я выглянул в окно. Мой сосед перестал пошатываться и бодрым шагом подошел к припаркованному у обочины "Мерсу". Из кабины выскочил крепенький парнишка в костюме, белой рубашке, при галстуке, и услужливо распахнул перед ним дверцу.
- Да, дела,- подумал я.
- Ну, что, еще по пивку? - предложил Алик, - за счет заведения, -подмигнул он.
Я открыл глаза, в сумеречном свете на стене перед глазами вился цветочный узор. Бешено колотилось сердце, я в липком поту, одетый, лежал в маленькой незнакомой комнате. Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что все происшедшее в привокзальном баре мне приснилось. Я вспомнил, что нахожусь в доме сельской гадалки, в поселке, где прошли мое детство и юность. Вспомнил я и встречу с одноклассниками, коктейль самогон-мартини... Рот пересох, мучает сильная жажда...
Я с трудом поднялся на ноги. Комната слегка покачивалась и медленно кружилась. Пришлось приложить определенные усилия чтобы стабилизировать свое положение. Я помнил, что на веранде, куда выходила дверь моей комнаты, на лавке, стояли несколько ведер с водой. Одно ведро было прикрыто дощечкой, на которой стояла алюминиевая кружка.
Осторожно ступая, я добрался до веранды и зачерпнул кружку воды. Как приятно! Никогда не пробовал такой сладкой воды тот, кто не испытывал похмельной жажды. Я вспомнил, что в кармане куртки у меня есть пачка сигарет. Вообще-то я не курю, но во время командировок всегда покупаю сигареты. Иногда они помогают завести разговор с малознакомыми людьми, которые имеют нужную мне информацию.
Стоя на веранде с пачкой сигарет, я совсем было, решил закурить, но вдруг подумал, что хозяйке не понравится. Дверь на улицу была закрыта на крючок. Точно так же закрывали двери мои родители, когда мы жили в этом поселке. Я вышел на крылечко. Ночь была тихая. Над головой раскинулось ночное небо, усыпанное яркими звездами. Огромная желтая Луна освещала притихшую ночную улицу. Это тоже напомнило детство. Уличного освещения в то время не было и ничто не мешало видеть небесную красоту.
Я с удовольствием затянулся. Как всегда, после большого перерыва в курении, голова немного закружилась, появилось ощущение бодрости. Мысли продолжали вращаться вокруг фрагментов сновидения. При всей моей любви к бесплатному ночному кино, которое можно смотреть, когда спишь, я, кажется, никогда не видел ничего подобного. Обилие деталей, не только зрительные, но и вкусовые и телесные ощущения - все поражало своей достоверностью.
И еще, будучи журналистом, я исследовал различные "теории заговоров". Теперь меня поразила детальная проработка этой темы во сне. Истории про "Мировое правительство", "Рептилоидов", "Жидкие чипы", были мне хорошо знакомы. Однако представить себе, что нашей страной управляет госдепартамент Соединенных Штатов, такое в голову не приходило...
Неожиданно какая-то черная тень промелькнула у меня над левым плечом. Сердце снова бешено забилось. Присмотревшись, я увидел в свете луны на дорожке большущего кота. Послышался писк и сразу хруст. Кот сверкнул мне желтыми глазами и опустил голову к передним лапам.
- Не бойтесь, - неожиданно за моей спиной раздался спокойный тихий голос, - это наш "Блэк-Джек"
Сердце мое пропустило удар, а потом начало успокаиваться. Я понял, что за спиной стоит Лида. На женщине был какой-то длинный балахон, а поверх него, на плечах, темный большой платок.
- Это Иринка притащила в прошлом году полудохлого котенка. Никто не верил, что он выживет, но дочка у меня необыкновенная. Вся живность к ней тянется: кошки, свиньи, куры, воробьи. У соседа собака цепная, ужасно злющая. Её все соседи боятся, а Иришка моя ходит туда в гости, угощает псину сахаром, а та как щенок, юлит перед ней и на спине катается.
- Так котенок этот не только выздоровел, но и вымахал в здоровенного котяру. Он всех своих соплеменников на нашей и соседних улицах гоняет. Вы только не проговоритесь, что Блэк мышку поймал. Ирочка моя и с мышами дружит. Сядет на крылечко, они и прибегают. Дочка их кормит. Очень она расстроится, если про кота узнает.
- Ладно, не скажу, - ответил я, вы только не пугайте меня так больше, и так сердце с похмелья колотится.
Лида поставила на лавочку рядом большую белую кружку, и что-то налила из длинного цилиндра, который я не сразу заметил у нее в руках. Термос, догадался я.
- Вот, выпейте, предложила Лида, - вам сразу полегчает, это зеленый чай с разными травками. Наш семейный рецепт.
Я взял кружку. Понюхал напиток. Мята, может, тысячелистник, донник, еще что-то непонятное. Моя матушка тоже увлекалась траволечением, и многие запахи мне были знакомы. Я осторожно пригубил напиток. Он был горячий и сладкий. После первого глотка я уже не смог остановиться и выпил всю кружку одним махом.
- Идите к себе, - предложила Лида, - поспите еще, сейчас только три часа ночи.
- Спасибо, Лида, - я почувствовал, что на самом деле очень хочу спать.
Придя в комнату, я разделся и с удовольствием улегся на чистые простыни. Они приятно охлаждали тело и распространяли свежий морозный запах. Я удивился, по детству мне помнилось, что так пахли простыни только зимой, после того как просохли на улице. Луна светила в окошко. Это было старое, маленькое "деревенское" окно с деревянной рамой "крест накрест". На полу светилась проекция оконного переплета. Снова вспомнилось детство. Я так любил смотреть на это волшебное лунное пятно на полу...
Тут комната будто качнулась, и мне на минуту показалось, что в окошко я вижу не стену соседнего дома, а Лидин огород с темными грядками и узкой дорожкой между ними. Незаметно погрузившись в сон, я снова оказался в привокзальном баре.
Сновидение второе: индрагузики прибыли.
А воин Пригожин сражался геройски,
он будет геройски сражаться и впредь.
Не верю я в то, что сгорел он в авоське,
в которой взрывчатку не смог рассмотреть.
Пригожин, летевший с командой своей,
Не с теми, чьё время - под дубом свиней!
Юнна Мориц: ПАМЯТИ ВОИНА
Во втором сне я снова возвращался из командировки. Опять зашел в привокзальный бар. Неприятно покоробила большая буква "Z" заменившая привычного толстяка с кружкой пива на витрине. За стойкой возвышается здоровенный детина лет пятидесяти. В распахнутом вороте фирменной белой барменской рубахи, виднеется тельняшка, а вместо черного жилета мужик напялил декоративную "разгрузку" Смотрелось все это довольно комично.
Я снова оказался за одним столом с пожилым персонажем из предыдущего сна. Только в этот раз он сильно сдал. Как-то весь усох, ссутулился. Склеротические жилки на щеках и носу стали заметнее, под глазами набухли мешки.
Будто угадав мои мысли сосед нахмурился.
-Ты тоже постареешь, сам не заметишь, как время пролетит... Давай-ка лучше выпьем за встречу. Он поднял свою кружку. Мы выпили.
- Читал я твое произведение, которое ты после нашей встречи написал, - продолжил сосед.
- Бред какой-то, подумал я, - я еще не успел из командировки вернуться...Хотя да, это же сон...
- Ничего, - продолжал сосед, - глубокомысленно получилось. Ты ведь у нас по "теориям заговоров" специалист. Видно сразу, что это твоё. Да не пугайся. Если бы надо было, мы бы с тобой тогда не здесь разговаривали. Сиди спокойно. Давай еще по глотку. Нет, погоди. Сосед вытащил из кармана пиджака плоскую фляжку и плеснул из неё сначала в свою кружку, а потом мне.
- "Пиво без водки, деньги на ветер", - усмехнулся дед. Вдруг, совершенно не к месту, всплыла улыбка Иринки и её слова, что все будет хорошо. Я немного расслабился.
- Давай помянем невинно убиенного Евгения, - знаю, что добрых чувств он у тебя не вызывал, а все-таки, помянем...
Мы опять выпили.
- Если вы имеете в виду Пригожина, то он вызывал у меня смешанные чувства. Вернее, отвращение, которое я испытывал к этому человеку и его занятиям, окрасилось некоторой озадаченностью. Она появилась после того, как журналист попросил Пригожина прокомментировать прогнозы Медведева на 2023 год. Пригожин назвал высказывания Медведева фантазиями и сказал, что в фантазиях братья Стругацкие лучше него разбираются. Меня тронуло, что в качестве примера фантастов, Пригожин выбрал моих любимых писателей.
Сосед как-то странно на меня посмотрел.
- Знаю, что ты уезжаешь завтра. Не хочу долго задерживать. Вот, - он достал из пиджака стопку листов бумаги, - прочти это сейчас, и можешь быть свободен, пока... Тон, которым были сказаны слова, сразу отбил у меня, возникшее было, желание послать соседа куда подальше.
Я развернул предложенные листки. Подумал, что текст это расшифровка какой-то аудиозаписи. Я попытался читать, но по всем законам сновидения текста никакого не увидел. Вместо этого вдруг оказался в ярко освещенной комнате с голыми бетонными стенами и потолком. У одной из стен за столом сидел человек в хирургическом халате, маске, очках и светло салатной бандане. На столе перед ним лежала окровавленная кувалда с прилипшими к ней клочками волос. Рядом с кувалдой были разложены какие-то слесарные инструменты: клещи, пилы, ножницы по металлу, дрель, к краю стола были прикручены тиски.
Над головой "хирурга" висела телекамера, объектив которой был направлен в сторону противоположной стены. У этой стены стояло кресло-каталка, на котором сидел голый человек. Руки его были прикручены проволокой к ручкам кресла, а ноги прикованы кандалами к петлям, торчащим из бетонного пола. Пол возле кресла и под ним был забрызган кровью и нечистотами.
- На кого ты работаешь, - зазвучал спокойный голос хирурга.
- На великую Россию, - прохрипел человек в кресле. Теперь я узнал его. Это был Евгений Пригожин. Узнать его было, правда, трудно. Один глаз отсутствовал, рот был разорван, челюсть свисала и в открытый рот были видны обломки зубов и окровавленные десны.
- Правду, правду говори, - спокойно продолжал "хирург".
- На президента нашей родины, - хрипел допрашиваемый.
- Значит, не хотим правду, - задумчиво произнес хирург. Он встал, обошел свой стол, взял в руки ножницы и подошел к креслу. На левой руке Пригожина уже отсутствовал мизинец. Средний палец, без фаланги, был еще цел. "Хирург" подцепил ножницами фалангу указательного пальца и медленно надавил...
Видение исчезло. Я вновь оказался за столиком бара. Сердце бешено колотилось
- Глотни пивка, журналист, - отвлек меня голос соседа, что это ты так побледнел? Да на тебе лица нет...
- Дай-ка сюда, - он собрал листки со стола, свернул их и засунул во внутренний карман моей куртки.
- Дома прочитаешь, мне здесь лишний раз привлекать внимание ни к чему.
- Я тебя вкратце посвящу в суть дела. Тут расшифровки аудиозаписи допросов Пригожина. Материал, как сам понимаешь, сугубо конфиденциальный. Легенда такая: к тебе он попал от человека, который не пожелал представиться, а вышел на тебя как на журналиста известной "желтой газеты" После нашего предыдущего разговора ты продемонстрировал, что способен пользоваться подобной информацией правильно.
- Ты знаешь, о моем мнении по отношению к сегодняшнему лидеру нашей страны. Будучи послушным орудием в руках наших врагов, он все делает, чтобы разрушить Россию. Считаю, что уничтожение Пригожина один из шагов на этом пути. Ведь Евгений показал, что искренне озабочен судьбой родины. В силу своей популярности, - продолжил сосед, - он мог бы противостоять разрушительным деяниям нынешних властей, за это и поплатился.
- После похода на Москву, было очевидно, что президент не оставит такого человека в живых. После "беседы" в Кремле, когда Пригожину "простили" его предательство, события пошли по вполне понятному сценарию. Одним из условий "прощения" была передача всех его африканских и прочих активов. Конечно, можно было бы заново купить всех этих "независимых" президентов. Однако, зачем платить за уже купленный товар?
-Визит в Африку проходил при плотном сопровождении спецслужб. Пригожина открыто предупредили, что в случае малейших подозрений в утаивании какой-либо информации относительно контактов, организации дела, счетов, баз и прочего, он сразу погибнет от рук местных повстанцев.
- Сразу по возвращении в Россию он был заключен в тюрьму и практически все два месяца до "авиакатастрофы" подвергался усиленным допросам. Традиционные вопросы "на кого ты работаешь" только дань сложившейся традиции.
- Ты же помнишь то выступление, в котором Пригожин утверждал, что отдал распоряжения на случай своей гибели. Эти слова, кстати, только ускорили события. На допросе его принудили раскрыть все, что он подразумевал под "распоряжениями". Была арестована довольно большая группа вагнеровцев, захвачены секретные хранилища оружия, спецтехники, денег. После очных ставок с Пригожиным все, кто хоть как-то был причастен к планам его спасения и мести за возможную гибель, были ликвидированы.
- Было оформлено "завещание" по которому значительная часть легального имущества переходила сыну. Он, конечно, находится под полным контролем спецслужб. Что-то было "добровольно" передано подставным фигурам. Проблему составляла, конечно, только легальная собственность. С наличкой, золотом и другими ценностями, анонимными зарубежными счетами было проще. Усиленные меры допроса позволили с уверенностью все обнаружить и изъять.
- К концу второго месяца Пригожин, по-видимому, потерял рассудок. Ты увидишь, там, в записях, он начал беседовать с индрагузиками. Кажется, они пришли его спасать. Он умер во время очередного допроса. Этот материал был получен с камеры, которая транслировала допросы для "самого". Лидер страны хотел лично наблюдать за допросами.
- Все полученные материалы тщательно проверялись. Отчасти с помощью аналогичных допросов Уткина и других приближенных вагнеровцев. Они не на долго пережили своего шефа. Потом тела доставили на аэродром и загрузили в самолет. Пилот находился в кабине и был предупрежден, чтобы не открывал двери в салон "в целях безопасности"
- Стюардессу также загрузили уже мертвой. Взрывное устройство с дистанционным управлением завершило основную часть операции по наказанию людей, нанесших "удар в спину" России. Далее, как всегда в подобных случаях, следовала зачистка. Специалист, ведший допрос, ребята, доставившие тела на борт и устранившие стюардессу были ликвидированы наемными профессионалами, которые и не подозревали, кого устраняют.
- Что-то ты у меня совсем приуныл, - продолжил сосед, глядя мне в глаза. Совсем тебя Лида заморочила.
- Видно пивом делу не поможешь, - добавил он, - и плеснул мне в пустую кружку прозрачной жидкости из своей фляжки.
- Выпей, на дорожку, и отправляйся собираться. Тебе еще с родителями пообщаться надо. Правильные они у тебя, в отличие от сынка.
У меня защемило в груди.
- Вы только их не трогайте, - произнес я, и заметил, что в голосе непроизвольно прозвучали просительные интонации.
- Я же сказал, - удивленно произнес сосед, - что они у тебя правильные. Ничего с ними не случиться, если ты, конечно, какую-нибудь глупость не сделаешь. Ну, я в тебя верю. После прошлой нашей беседы же все было нормально.
Тут я понял, что, несмотря на свой опыт и, наверное, авторитет, сосед мой просто боится. Может, считает, что я с его бумагами побегу в ФСБ и сдам его?