Аннотация: Просто небольшой рассказ о действиях происходящих в нашем сознании, ноосфере, любви, смысле жизни и лёгкой деперсонализации личности:)
Александр Шингуров
Сиреневый человек
Высшее назначение математики состоит в том,
чтобы находить скрытый порядок в хаосе,
который нас окружает.
Н. Винер
Сидели мы так и ждали, когда рухнет каменная глыба с вершины, одурманенной временем скалы. Через мгновенье должно было произойти чудо, и каменная глыба должна была упасть. Но чудо не произошло и нам пришлось сидеть дольше. Наступил вечер, и звёзды стали появляется в глубине бездонного неба.
"Что это?" - указывая пальцем вверх, спросил сиреневый человек по имени Корень. Все посмотрели на небо. Появилась тишина. Она витала в атмосфере и проходила сквозь нас, нанизывая на своё бесформенное тело мысли о чудесном небе. "Не знаю, может это та самая Медведица?" - колеблющим воздух голосом решил прервать молчание красный мальчик Ирис. Тишина снова восстала из нас. Я знал, что это была не Медведица, но решил почему-то промолчать. Видимо тишина забрала эту мысль из моего тела и поселила в бесконечный информационный поток вселенских раздумий.
"Бред!" - сказала Фиалка и надула свои бархатные щёчки. Она почему-то всегда обижалась, когда была с чем-то не согласна, ну или просто как-то неадекватно вела себя. "Ты думаешь это не Медведица?" - переспросил Корень. Фиалка молчала. Это великолепное создание сосредоточенно всматривалось, она немного нахмурилась, и я заметил, как отражение звёзд блеснуло в её красивых глазах. Мне захотелось посмотреть всем в глаза. Я повернулся и за собой увидел мерцающий огонь костра в глазах Ириса. Орех спал, а Корень отвернулся. "Только звёзды и огонь" - сказал я вслух. Корень посмотрел на меня и в его глазах был только свет. Фиалка так ничего и, не ответив, посмотрев на Ореха, тоже решила спать. Она легла и сразу заснула.
Благодарностью ночи стала прелестная погода. Было лишь чуть-чуть холодно. Лёгкий ветерок шевелил растения и наши волосы. Вокруг были горы - пласты земли, столкнувшиеся в один момент и создавшие столь прекрасные творения. Это искусство. Оно окружало нас, и мы были его частью. Частью этого мира и мгновения.
"Она вот-вот должна упасть" - с огненной надеждой в глазах, смотря на скалу, говорил Ирис. С затуманенным восприятием реальности, только что ушедший ото сна Орех повернулся к Ирису. "Эта глыба стоит уже здесь вечность" - прохрипел Орех. Блеск огня стал, виден в молодом Ирисе ещё больше: "А мы разве не вечность? Вечность - это сейчас, и мы - это сейчас, значит и глыба должна упасть сейчас! Подождем". Корень улыбнулся, услышав слова своего собрата: "А что ещё нам остаётся делать - только ждать". "Только ждать" - не открывая глаз, повторила Фиалка.
Ирис был недоволен. Кроме него все уже легли, а он ждал. Земля грела. Грела своими чарами. Я хорошо их чувствовал. Чувствовал, как нечто фиолетовое исходило от холста Великой картины, частью, которой были мы. Картины совершенной, лишённой всякой абстракции и ненужных деталей. Она была прекрасна и идеальна. В такие моменты все тебя окружающее приобретает огромную ценность. Ты начинаешь замечать и любить мельчайшие частицы своего окружения, своего мира. Ты видишь больше, ты слышишь больше, чувствуешь больше, всё приобретает иные краски, иное значение, всё приобретает смысл и любовь.
Ирис продолжал ждать. "Я буду быть" - вдруг вырвалась мысль из потока вселенских идей и, кружась вокруг Ириса, стала медленно, но верно проникать в его сознание. Я видел это. Интересные и в тоже время пугающие меня метаморфозы происходили в пареньке со сладким именем. Ирис не хотел спать. "Я буду быть, я буду быть", - почти шёпотом повторял он. Немного шатаясь, юноша пытался согреться. Становилось холодно, я достал ещё одно одеяло и накинул на себя. Звёзды уже скрылись. Их затмили триллионы частиц воды, формирующих осадки.
"Ты боишься смерти" - сделав глубокий выдох, сквозь зубы произнёс Корень. Ирис оглянулся, и, увидев, всех спящими, понял, что его старший брат обращается к нему. Эта фраза смутила Ириса. "Почему ты так думаешь?" - спросил младший. "Говори тише, не-то разбудишь всех" - также сквозь зубы и, смотря куда-то вверх ответил старший. Он говорил медленно, даже немного затяжно, что явно не нравилось Ирису и нервировало его. "Где твоя честь и гордость? Куда пропали, эти ценности?" - немного громче стал говорить Корень.
- Причём здесь это?
- Тебя всегда не хватает надолго. Ты быстро сгораешь.
- Я просто, наконец, хочу, чтобы этот чёртов камень скорее рухнул с этой чёртовой скалы.
- О, ни к ночи будь помянута эта рогатая тварь!
- Ты издеваешься!?
Ирис вскочил и куда-то исчез. Я не видел, куда он ушёл. Он так всегда делал, когда старший брат начинал давить на него. Делал, чтобы негативные волны, рождаемые горячим сердцем юности не распространялись на близких.
Неожиданно за собой я почувствовал приближающиеся шаги. И вдруг мою голову переступил Ирис. Он вернулся с дровами, сел возле костра и понемногу начал подбрасывать в огонь. Тишина снова вошла в свои права. Лишь немного похрустывал костёр и пели сверчки.
Лицо Ириса было мрачным, а тени создаваемые необычным ракурсом света огня, делали его ещё более угрюмым. Этой ночью свет рождали только два творца - огонь и тусклая луна. Тёплый и холодный свет. Всё, чего не касалась яркость огня, было во власти небесного тела и казалось серым кроме кожи, которая при луне приобретала тёмно-сиреневый оттенок. Когда я смотрел на луну мне становилось холодно, но не возможно было оторвать взгляд от столь прекрасного вида. Мороз проходил по моей коже, настолько меня завораживало это зрелище контраста луны и огня.
"Почему ты говоришь о смерти?", - неотрывная взгляд от костра спросил Ирис. "Потому что ты думаешь о ней", - ответил Корень.
- А почему я не могу о ней думать?
- Ты боишься её!
- Нет
- Да брось! Ты хочешь быть. Ты уверяешь себя в этом. Но ты не уверен.
- Я уверен.
- Будь ты уверен, не стал бы бормотать себе под нос всякий бред, нечто вроде "буду быть, буду быть".
- Замолчи!
- Не-то что?
- Не-то разбудишь всех.
Корень громко захохотал.
- А ты думаешь, кто-то спит? Все у нас интеллигенты просто, молчат, а тебе давно уже пора рот заткнуть, ты ненормальный!
- Не говори так. Я здесь. А значит, я должен быть здесь, ты сам это понимаешь.
Ирис опустил голову. Юноша взял небольшую палку и стал разбивать сгоревшие угли в костре. Корень явно погорячился. Ирис, конечно, действительно всем достаточно надоел в последнее время, но таких слов он все же не заслужил. Корень в тот момент оценил ситуацию и ему, видимо стало немного стыдно. Он попался в объятия гнева. А гнев - это большое искушение, от которого не смог отказаться старший брат.
"Фиалка", - чуть слышно произнёс я. Мой шепот почти не был, различим от лёгкого ветра, но всё же голос имел более чёткую форму. И, нежно коснувшись слуха Фиалки, шёпот проскользнул по её вискам и растворился в воздухе. "Что тебе?", - спросила девушка. Она не спала и всё слышала.
- Мне просто стало интересно. Как человек может абсолютно познать самого себя.
- Что?
- В смысле.... Например, как ты можешь увидеть моё истинное лицо? В какой ситуации?
- Что значит "истинное лицо". Такое разве бывает? Мы всё - истина!
- А как же маски, которые мы одеваем? Ведь всё зависит от ситуации, так от ситуации мы и меняемся. Ведь так?
- Истина, ситуации - это не так. Мы все - лишь набор многомиллионных химических процессов, сложенных воедино. Они управляют нами. Все они между собой взаимодействуют как внешние, так и внутренние, для них разницы нет. А людям кажется, что от них что-то зависит. Всё это бред собачий, ничего от нас не зависит. И эти самые маски не мы одеваем, а на нас, их одевают. Всё - есть истина.
Фиалка говорила всё громче и громче. К этому вопросу она явно не была равнодушна.
"Эй, вы там замолчите когда-нибудь!", - прохрипел где-то возле костра Орех. Все снова не спали. Орех снова пытался заснуть, мы с Фиалкой разговаривали, Ирис сидел возле костра, а Корень, который расположился дальше всех, смотрел в небо. Ирис встал: "Раз уж все не спят, я бы хотел ко всем обратиться". Все повернулись в сторону Ириса. "Слушайте", - продолжал он - "вам не кажется, что пора расходиться, мы уже слишком долго здесь находимся". "Никто от сюда не уйдёт пока не рухнет камень!", - резко перебил Орех. "Камень не рухнет, поймите же вы!!!", - почти истерично прокричал Ирис. Ситуация становилось похожей на тлеющий уголь, обдуваемый ветром. Казалось, вот-вот начнётся что-то непоправимое. Что через секунду произойдёт взрыв. Но все держали себя в руках.
Корень встал и пошёл куда-то в темноту. Всё что не было освещено огнём, становилось сиреневым под светом полной луны. И Корень, став абсолютно сиреневым, скрылся. Он покинул место сбора и ожидания. От этой мысли стало холодно.
"Куда он ушёл?", - спросил я сам себя. Мне в этот момент стало страшно, ведь обычно я не выходил за пределы логического решения. Странно, я пошёл вслепую. Корень направился к камню. А ведь это опасно.
Он шёл, пробираясь через кусты и деревья. Дорога вела вверх и парень чувствовал, что постепенно поднимается. Нечто черное и бесформенное, паря над землёй, возникло недалеко от меня. Это было Неизвестное. Величиной с человеческий рост оно словно смотрело на Корня взглядом преисподним, и казалось совсем близким. Страх охватил меня. Болезненный страх. Заражая каждую частицу плоти и сознания, он приводил меня в ступор. Неизвестное медленно приближалось, не касаясь земли.
Я побежал. Но Неизвестное схватило меня. Корень попытался отцепить его руку. Это пустое создание стало трясти меня. Оно восстало из глубин неизвестного и вздумало сеять смятение в душе моей.
Ты стоишь перед жизнью. И ты видишь, как стонут все мельчайшие частицы твоего бытия. В твоём зареве чистом колосится свобода, но в свободе нет счётом ровным ничего. Это пустота, наполненная глиной, которая затуманивает всё сущее пеленой безмолвья. И страдалец вздымается ввысь. Это разовый сон, наполняющий душу. Как во сне, так и наяву ты видишь пожелтевшие слёзы, от горькой сирени. Что это? Наполненная чаша кристальной ночи или раскаленные сети добра? Что мы? Что я в безмолвье ночи. Где та грань, которая уносит нас со дня небесного во благо реалий. "Нет её и не будет", - кричал мне Орех. Ведь она также коротка, как и её пределы неустановленных границ. Есть ли нечто подобное в главном отречении самого себя. Отрекаешься ли ты от будней спящих. И готов ли принять ты мгновение вечное. Готов ли ты принять жизнь вечную. "Вечность аплодирует мгновению", - продолжал Орех. Она превозносит нас на вершины праведности хаоса и безмятежности. Идеальный центр гармонии слога, мысли, роли. Где кончаются границы мироздания, там начинается вечность. Вечность - момент, который лежит за пределами нашего будничного восприятия. "Не спать!" - чуть слышный, но тревожный шёпот Фиалки. Даже когда спишь, нельзя спать и находится в дебрях своего собственного мира. Если спишь, надо жить. Мы не можем и не должны подчинятся законам рутины, которые усыпляют нас. Мы должны жить ради мгновений, ради того, что может стать вечностью. Ведь, то, что становится вечностью, остаётся быть.
Не замедляй свой ход. Беги. Прошу беги. Он просил меня остановится, но я бегу. Я хочу убежать. Но тьма приобретает свинцовые оттенки. Она сгущает яркость, и я теряю равновесие. Я падаю. Нет. Ужас поглощает меня. Я чувствую эту боль. Боль, которую я уже перестал считать болью. Я настолько привык к ней, что она казалась теперь мне ничем и всем. Я быль ей. Она была мной. Я - боль, или часть её. Скорее часть. Да. Она не я, но я часть её.
Она подминает под себя всех и пытается руководить, заставить выполнять всё, что она хочет. Но я не сдамся. Я борюсь. Она одолевает меня. Я перестаю контролировать себя. И чем больше она меня одолевает, тем меньше я чувствую презрение к ней. Чем сильнее она сдавливает меня, тем больше я начинаю любить её. Потому что я становлюсь её частью. Она заставляет меня лишиться всех чувств и порабощает. Но я борюсь.
Только страдая, я понимаю, что живу. Но страдать надо искренне так, чтобы полностью быть отданным тому беспамятству шока, который отрезвит мой разум. Только так я начинаю побеждать. Она вцепилась когтями и пронизывает мою плоть. Нет, это её плоть. Она захватывает меня и тут же отпускает, потому что я сопротивляюсь. Страдаю я - страдает она. Долго причинять вред самой себе она не может, и я побеждаю. Я чувствую прилив, всепоглощающий прилив эмоций, любви и силы. Радость и гармония наполняют каждый предмет вокруг меня. Я обретаю счастье, а она уходит.
Бессильная и потрёпанная, в своих чёрных туманных лохмотьях она уже не просто уходит, она убегает. Всё вокруг приобретает смысл. Любовь и ясность. Чувство блаженства - и её нет. Может когда-то она вернётся, но не в это мгновение, значит не в этой вечности. Ведь именно сейчас я живу, осознавая мягкой и ровной паутинкой своей личности всю прелесть этого бытия. Ведь это стало вечностью, а вечность станет быть.
Луна освещает меня. Истина рождается в осознании покоя. Мысли вне моей головы. Я здесь. Хорошо, что я осталась здесь. Корень ушёл и, наверное, попытается дойти до камня - это бред, который только ему мог прийти в голову. А ведь он часто повторял: "Иссохнет пространство, да сдохнут все ненужные, ибо гармонию нарушают они. И мы с тобой, Фиалка, останемся. Да только мы. Верь". И я верила. И знала я, что не предаст он. Что ненужные, действительно уйдут, цель, выполнив свою. Но наша, какова цель? А может я не нужна? Может уже выполнила всё? И смысл мой уйти. Я должна бежать! И я бежала. И теперь бегу от чёрного пятна. Через деревья, болота и палки, поднимаюсь в гору. Пятно было словно в сознании молодого юноши, сердцем горячего. И Ирис бежал. "Я буду быть, я буду быть. Я ненавижу тебя Корень!" - кричал уже, захлёбываясь в собственных слезах Фиалки, молодой Ирис. Он плакал, потому что больше не мог ждать. Просто хочу я, чтобы всё закончилось. Чтобы эта глыба каменная, наконец, свалилась со скалы. Потому как я - Орех. Я - сверхцель и все ненужные уйдут. Они лишь промежуточные стыки. Узелки, которые придают форму моей гармонии. А я - человек вне света огня.
Скоро конец. Сиреневый человек уже был рядом с камнем. Со скалы открывался прекрасный пейзаж, увешанный тенями природных тел.
И вот он на вершине мира, содрогающей своей всевластностью. Впервые за столь долгое время я почувствовал покой и одиночество. Он стоял перед трёхметровой глыбой многовековой части мира. В ней видел он своё предназначение и жил ради неё.
Сиреневый человек вплотную подошёл к камню, упёрся руками и стал толкать его в обрыв. Я давил на него, пытаясь сдвинуть хотя бы на миллиметр, но все попытки были тщетны. Надо найти другое решение. Что я уже только не пробовал! И ничего толком не помогло. Корень не помог, не помог Орех и Фиалка, даже Ирис оказался слаб. И что же мне делать? Я снова стал проверять все действия. Огонь, все мы рядом с огнём. Но эта чёртова луна. Конечно! До тех пор пока всё освещено светом, я могу предвидеть каждый следующий шаг! Я побежал к камню. Я не хотел ждать. А ведь всему есть время. Не стоит спешить.
Солнце восстанет из недр космоса. Всё сиреневое, порождающее Неизвестное, исчезает. Я нахожу решение и вижу путь, по которому стоит идти. Рассвет с сияющими редкими облаками и летние горы, покрытые сочной зеленью - всё это начинает окружать и рассеивать панораму внимания. Каменная глыба, стоящая на краю утёса, становится настолько лёгкой, что лишь чуть заметного дуновения ветра, достаточно, для её передвижения. И я толкнул её. Моя рука сиреневого человека толкнула камень и он упал.
Позади появились Орех, Фиалка, Корень и Ирис. С высоты я видел как они, разбросанные по разным сторонам горного ландшафта, уже подходили ко мне.
"И все-таки столкнул ты её, да?", - с чувством гордости за меня, спросил Орех. "Да", - я отозвался.
- Не побоялся. Смог. Похвально. Жаль только мы не пригодись.
- Вы сами знаете, что пригодились. Очень даже. Без вас не смог бы выждать этого момента.
Орех оглядел всю местность и улыбнулся.
- И всё ж не выждал. Один пошёл. А если бы...
- Всё к лучшему. К чему разговоры. Камень внизу, а мы снова свободны.
Прелестная Фиалка нахмурилась. Её снова что-то возмутило. И это что-то было во мне. "Что ты собираешься делать дальше?" - спросила она.
- То, что и обычно. Я закрою тетрадь, выпью кофе и пойду отдыхать. Ведь уже завтра мне нужно решить новое уравнение.
- А что будет с нами? Мы больше не понадобимся?
- Не знаю. Быть может.
Все четверо ещё немного помолчали, затем развернулись и стали возвращаться к месту лагеря. Точно знаю, они соберут вещи и будут ждать меня. А я... А я закрыл тетрадь.
Здесь на чердаке было маленькое окошко, через которое просачивался кусочек света. Но его вполне было достаточно для того, чтобы осветить всё помещение. Глоток горького кофе и глубокий вдох кислорода - всё, что надо сейчас. Спать. А завтра новые задачи.