Щинов Алексей Олегович : другие произведения.

Вдохи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мое первое, относительно крупное произведение...старое, нервное, студенческое...

Алексей "Ангел Ю" Щинов

"Вдохи"

(Книга мужского рода)

Октябрь 2007

Глава 1

   Я никогда не обладал особой проницательностью, да что там говорить, даже тактичностью. Вообще никогда не знал, чего от меня хотят, наверное, поэтому часто веду себя странно. Возможно, даже неадекватно ситуации. Не знаю ничего наверняка, предпочитаю доверять своим чувствам и не люблю сомнения. Сомнения для меня признак, что чего-то не хватает и не нужно что-либо делать. Но порой все равно вмешиваюсь в ситуацию и разрушаю все.
   Если б я знал то что ты хочешь, я бы мог быть кем ты хочешь, и я мог бы быть этим вечно, бесконечно...бесконечно.
   Я помню тот первый раз, когда увидел ее, как будто этого и не было вовсе. Она проходила мимо и даже не посмотрела в мою сторону. Своим взглядом я встретился с ее улыбкой, не успел ничего подумать. Какое это счастье, я ничего не подумал, не проанализировал, ни о чем не мыслил. Вообще пустота. И эта пустота наполнялась моим сердцебиением. Тук тук, тук тук...оно не заколотилось быстрее, оно не заколотилось медленнее...сам факт того, что я услышал мое сердцебиение, значит оно у меня есть...и теперь оно не мое. Но это только теперь, только теперь оно не мое.
   Нет, я не мучался, не было бессонных ночей, отказа от пищи или чего-то подобного. Я только стал ловить себя на мысли, что стал сравнивать всех девушек с ней. Причем непроизвольно. Это как некий вирусный процесс на вашем компьютере. Он вам не нужен, но он идет. Только вы не осознаете, что он вам вредит.
   Не знаю, сколько так продолжалось, я не считаю дней, не веду статистику. Хотя я знаю, что такое статистика...и даже анализировать ее могу. Но статистика - мир цифр, мир изменчивый и обобщающий. Он никогда не расскажет вам о настоящем моменте.
   Часто бывает так, что встречаешь каждый день одних и тех же людей. На улицах, в магазинах, в автобусе. Такое ощущение, что пора начать здороваться, но что-то мешает. Наверно мешает безразличие к их жизни. Это просто люди, с которыми можно перекинуться парой общих фраз. Так бывает до тех пор, пока не узнаешь людей поближе. Пока не узнаешь что-то больше, чем их внешность.
   Я люблю библиотеки. Они как эти люди. Знаешь, где какая полка находится, проходишь мимо разных книг, их разноцветных обложек и до большинства из них тебе дела нет. Но бывает так - проходишь мимо, случайный взгляд, и возникает интерес к книге, которая, казалось бы, тебе не нужна. Но ведь интересно. Поразительный механизм возникновения интереса. Так видимо мы познаем самих себя. Не попробовав ничего нового, не узнаешь, нравится тебе это или нет.
   На этот раз она смотрела на меня. Я даже не сразу осознал, заметил или что еще там, что на меня пристально смотрят. Я стоял у стеллажа с книгами, она стояла с другой стороны и ее глаза рассматривали меня сквозь книги. Как это символично. Она рассматривала меня сквозь накопленные человечеством опыт и знания. Наши взгляды встретились, сложно сказать, сколько мы смотрели друг другу в глаза, может доли секунд, а может нам посчастливилось, и мы простояли так несколько минут. Она моргнула, опустила свой взгляд, взяла какую-то книгу и сделала вид, что не смотрела на меня, что это лишь случайный взгляд. А я стал пристально разглядывать ее. Ей это видимо понравилось. Она стояла с книгой и улыбалась, посматривая на меня из подлобья.
   Может быть, минут пять мы так простояли, но кто-то задел ее и она вернулась в мир реальности...или еще какой мир...может наоборот, ушла из реальности в один из своих миров, что в принципе нам не важно. Ведь мы не занимаемся ее психоанализом.
   Она ушла в зал и заняла свое место, где спокойно углубилась в свои занятия, перелистывание конспектов, книг, какие-то расчеты и что-то еще. Я продолжил искать нужные мне книги. Углубившись в свои занятия, я совсем забыл про нее. Подумать только совсем - совсем. Но это правда. Учеба является самым вниманиепоглощающим средством, наверное, если действительно учишься. Расчеты полностью поглотили меня, все эти числа, графики, таблицы, замечания мелким шрифтом в учебниках. Мне нравятся точные науки. На листе все точно, а в жизни появляются всякие отклонения. Это так характерно для людей. Просидев пару часов, я стал собираться. Потянулся, покрутил головой, не торопясь, собрал книги в стопку, отнес их к стеллажам и пошел к выходу. Прошел мимо нее, бросив на нее мимолетный взгляд, и вышел. Иной раз кванты света догоняют нас и показывают еще раз ту картинку, что мы пропустили.
   Эта картинка пронеслась передо мной - она сидит, слушает что-то в наушниках и смотрит в никуда. Вид у нее пустой, обидчивый и печальный. Она играет со своей нижней губою, то выпячивая ее, то прикусывая зубами. Я остановился и замер, наблюдая эту картинку, которая никак не хотела уходить из моей памяти. Я снова ощутил стук своего сердца, этот неспешный ритм, дыхание мое перехватило, я обернулся. Открыл дверь, вошел. Она сидела ко мне спиной, но было ясно, что она все в том же состоянии. Только теперь ее руки играли карандашом, она постукивала не заточенным концом по листку бумаги, пыталась что-то растереть на нем. Выдохнув все, что было в моих легких, я стал продвигаться к ней. Прошел прямо позади нее, замирая, стараясь не коснуться ее, не толкнуть, не помешать ей, ступая еле слышно. Сел рядом. Она все также была где-то далеко. Даже не заметила меня, а я сел к ней лицом и смотрел на нее сбоку, и улыбался. Задумался, как же мне не испугать ее, как мне не отпугнуть ее, так как я сам боялся испугаться, и уйти. Ничего лучше, чем сделать вид, будто кашляю придумать не смог. Она посмотрела не меня искоса, совершенно не ожидала увидеть меня. Тут же все ее тело оцепенело, она замерла, казалось, что карандаш она сжала так сильно, что я слышу его треск. Повернула ко мне свое лицо, скулы ее напряглись, губы искривились и выдали мне тем, что она очень застенчива. Она постаралась, как можно больше развернуться ко мне, сделала вид, что ей мешает развернуться стол и стул, мне тоже нужна была эта пауза, чтобы привыкнуть к этой ситуации. Но вот она заняла удобную позу, чтобы выслушать меня. А я не торопился говорить, нам обоим надо было привыкнуть друг к другу. Чувствовалось, что с одной стороны она немного освоилась, и карандаш в ее руках зашевелился, но скулы напрягались все больше. Видимо она очень боялась заговорить первой.
   Я уже не боялся сказать глупости. Когда чего-то боишься, то обычно это и получаешь. А здоровый пофигизм мне привила давно.
   - Здравствуйте, милая девушка, - сказал я. Ее шея вытянулась, она хотела что-то ответить, но проглотила ответ, немного наклонив голову в низ, пытаясь изобразить кивок. Со второй попытки ей удалось кивнуть в мою сторону, дать мне знак, что приветствует меня.
   - Вы не заняты...надеюсь, не отвлекаю вас от важных дел?
   - Нет, совершенно не отвлекаете, наконец-то она заговорила. Голос ее был ровный и мягкий. Даже улыбка проступила на ее губах тонкой полоской, которая стала искривляться в кривую Безье.
   - Я смотрю, вы были заняты учебой. Курсовая работа, считаете что-то?
   - Да, но на сегодня я уже закончила. Хватит, остальное потом, у меня еще есть время.
   В ее ушах по-прежнему были наушники. Мне не хотелось делить ее внимание с чем-то еще. Лично я всегда стараюсь отвлечься от всего, чем занимаюсь, если кто-то привлекает мое внимание. По возможности, конечно, не всегда получается, если честно. Иначе это выглядит просто как неуважение и недоброжелательность. Больше всего не люблю, когда на меня обижаются по пустякам, поэтому и поступаю так.
   - Слушаете музыку? - своими руками я дал ей понять, что говорю ей про наушники. Ее взгляд переметнулся к столу, она взяла радиоприемник и выключила его. Все-таки потрясающе, что радиоприемник может быть таким маленьким. Это как маленькая дверь в большой мир.
   - Я слушаю радио, - ответила она, убирая наконец-то наушники.
   - А что за радио, если не секрет?
   - "Наше" радио, слышали такое? Его мало кто слушает.
   - Я только его и слушаю. Единственная волна, которую могу слушать без остановки, без желания переключить. К сожалению, дома у меня плохо ловит.
   - А я только и могу слушать разве что в наушниках. Мне не дают включать это радио, живу в общежитии. Соседки по комнате слушают Лазарева и тому подобное. Они другую музыку не переносят и их больше меня.
   - Наверно на стенах висят его плакаты?
   - Кого?
   - Лазарева!
   - О, да, по несколько штук на каждой стене. Но мне он не нравится. И его музыка тоже.
   - А музыке кого вы симпатизируете?
   - Мне нравится "Пилот". Нравятся их песни. Они чем-то близки мне. Даже не знаю, как объяснить.
   - Скажем так, эта музыка вам знакома, вы переживали что-то подобное.
   - Хорошо.
   Она хотела добавить еще что-то, но осеклась. Явно задумалась над тем, что хотела сказать, создалась впечатление, что даже дышать перестала. Сейчас будет неловкая пауза пронеслось у меня в голове.
   - А какие у вас планы, я смотрю, что сейчас вы отдыхаете?
   - Да, отдыхаю вот, музыку слушаю, расслабляюсь.
   - Быть может прогуляемся, на улице прекрасная погода, очень даже тепло.
   - А куда пойдем?
   - Разве это имеет сейчас значение, мы ведь еще даже не вышли из университета. Пойдем туда, где можно отдохнуть, посидеть в спокойной обстановке, поговорить.
   - Я даже не знаю. Можно пойти...только если не долго.
   - Отлично, собирайтесь.
   Она стала собирать свои тетради, ручки, карандаши, еще какие-то листочки, разложенные на столе. Я встал, наблюдал за ее движениями. Не стал ей помогать. Не хотелось создать ощущения, что я тащу ее куда-то. Она показывала мне свои учебники, отпускала небольшие комментарии, что "да, бывают и такие науки, бывают вот такие учебники, такие странные названия". Она собралась, вставая, посмотрела на меня и сказала:
   - Я готова.
   - Отлично, идем.
   Мы стали протискиваться между столами, стульями и людьми, продвигаясь к двери. Мы вышли из читального зала и оказались на лестнице. Не знаю как остальные люди ведут себя, а точнее, что они думают при общении с человеком, о котором ты ничего не знаешь. Лично я сразу пытаюсь выяснить о человеке как можно больше подробностей, может сразу и не поймешь, что за человек, но вот то, что он уже не будет тебе незнакомцем - это точно. И тогда, если тебя спросят об этом человеке, можно уже будет хоть что-то ответить, естественно, большую часть этих знаний оставив при себе. Но именно тебе станет вдруг ясно, а я ведь знаю этого человека.
   К чему все это я. Начался расспрос о мелком и важном, местами банальном, но видимо основополагающем в этом мире.
   - Что у вас за специальность, что вы изучаете?
   - Думаю, что вам это будет не особо интересным.
   - Но все-таки?
   - Вообщем, я занимаюсь ракетными двигателями, ракетостроение. Думаю так вам будет понятно.
   - А я занимаюсь промышленными сооружениями. Чем еще, кроме учебы занимаетесь? Кстати, это будет ничего, если мы перейдем на ты?
   - Давно пора.
   - Хорошо. Так чем еще ты занимаешься, кроме учебы, чем увлекаешься, что тебе нравится?
   Я люблю рисовать, только у меня не особо получается. Если честно, вообще не умею рисовать. А ты расскажешь о себе?
   - Конечно, расскажу. Помимо того, что я учусь, хоть и отдаю этому огромное количество времени, еще я стараюсь не забывать про мои старые увлечения и всегда интересуюсь чем-то новым, пробую разное. Люблю моделирование. Может быть видела в магазинах коробки с масштабными моделями. Там самолеты, танки и прочее. - Она кивнула головой в знак согласия. Я очень люблю баскетбол. Смотрю редко, да и играть в него получается не очень часто. Но иногда перед сном могу сыграть в баскетбол на компьютере. Что касается живописи, рисования...даже не знаю как это все правильно, одним словом назвать, я вообще не рисую. Разве что иногда на полях в тетради. Но мне нравятся картины Пикассо, хотя не могу сказать, что являюсь поклонником его таланта, просто некоторые его картины произвели сильное впечатление. Мне очень нравится музыка. У меня нет никакого музыкального образования, но я по возможности стараюсь заниматься самостоятельно. Естественно, что мне нравится слушать музыку, но явно не всю. У меня есть четкие предпочтения. Но даже и не знаю, как их тебе объяснить. Может потом как-нибудь. Люблю литературу. Когда-то начав читать, постепенно понял, что мне нравится больше всего - очень нравится мистика. Фантастика, если только зарубежная. Вообще мне очень нравится Павич, Булгаков, Борхес, в последнее время читал Берджесса, Тургенева. Мне очень нравится Достоевский. Очень сильное впечатление произвело его произведение "Идиот". Если мне когда-нибудь и захочется что-то перечитать, это будет именно эта книга. А в остальном, бывает прочитаешь что-то интересное в журнале, потом пытаешься это повторить, затем попытки сделать это лучше. Интересы появляются и пропадают. Слишком много уже говорю и слишком долго.
   Тем временем мы подошли к гардеробу и стали искать номерки.
   - А мне интересно, - ответила она, посмотрела на меня и повернулась, чтобы отдать номерок.
   - Но мне ведь интересно и про тебя узнать.
   - Хорошо, что ты хочешь узнать?
   - Многое, очень многое, - ей отдали одежду, и она отошла в сторону, чтобы одеться, я же в свою очередь отдал свой номерок. Она одевалась, искоса поглядывая на меня. Надела пальто, шарф поверх него и полностью повернувшись в мою сторону, стала смотреть на меня.
   Я получил свои вещи, быстренько накинул свой шарф, такой же черный и длинный как у нее, и набросил куртку. Мы смогли продолжить нашу прогулку.
   - Итак, мне хотелось бы узнать многое, начнем с того, что же ты рисуешь?
   - Разные вещи, вообщем так, тренируюсь.
   - Но все-таки что?
   - Входную дверь, например, - сказала она и улыбнулась. Причем ее улыбка, казалось, была во всем ее теле, каждая клеточка ее тела улыбалась.
   - О, а что еще?
   - Ну, разные, разные вещи. Это же так, мое баловство, рисовать я все равно не умею, вот и балуюсь.
   - Разве для того, чтобы рисовать надо уметь. Ведь это же нравится тебе!
   - Да нравится, поэтому и рисую.
   - Если не хочешь рассказывать что рисуешь, может расскажешь еще что-нибудь о себе?
   - Ну, я учусь, люблю слушать музыку, рисую. Иногда устраиваю пробежки в парке, ммм...даже не знаю, что еще о себе рассказать. Это так сложно рассказывать о себе.
   - Я знаю, но, тем не менее, неужели нет чего-то такого, чтобы тебе хотелось, чтоб каждый человек знал это о тебе? Хотя я наверно очень сложно сейчас выразился.
   - Может ты будешь спрашивать, что тебе интересно?
   - Конечно, буду, неужели ты надеешься на что-то другое.
   - Нет, не надеюсь.
   - Устраиваешь себе пробежки, ты занимаешься легкой атлетикой?
   - Нет, это я так, для себя, чтобы быть в форме.
   - Ладно, движемся дальше, а концерты посещаешь?
   - Нет, никогда не ходила.
   Мы наконец-то вышли на улицу. На улице начало весны, солнце светит ярко, снег тает. Под ногами такая мешанина, что даже идти сложно, поэтому приходится идти очень медленно. Но нам это подходит. И мы начинаем наш медленный поход.
   - А куда мы идем - спросила она. То ли она хочет понять, куда мы идем, то ли пересчитывает сколько у нее денег в кармане.
   - Я думаю, мы найдем какое-нибудь место по пути, не волнуйся, ведь здесь большое количество мест, где можно спрятаться, но это ведь весеннее солнце, так зачем от него прятаться?
   - Ну, хорошо, уговорил.
   - А как ты относишься к литературе, фильмам?
   - Я очень люблю кино. Очень часто хожу в кинотеатры. Мне там очень нравится, вся эта атмосфера. Большой экран, оглушительный звук. Она стала буквально сиять во время этих слов, наверняка она хотела сказать больше, чем могла в эти минуты. Вообщем, очень люблю.
   - А какие фильмы предпочитаешь?
   - Разные. Главное чтобы он был мне интересен, а жанр и остальное уже мелочи.
   - Ясно. Что же дальше, что с книгами?
   - Да, я читаю, только когда есть время. Селенджера очень люблю. Читал "над пропастью во ржи"?
   - Нет, не читал. Много слышал об этой книге, даже анекдоты, но не читал.
   - Почитай как-нибудь, очень хорошая книга, тебе понравится!
   - Если у меня будет время, обязательно прочту. Пока что так получается, что либо времени нет, либо надо читать какие-нибудь учебники. А когда добираешься до какой-нибудь книги, так она уже долго этого ждет, что запылилась у меня на столе.
   - Я смотрю, ты очень любишь читать.
   - Не ставлю перед собой такой цели - прочитать как можно больше. Хочу прочитать наоборот как можно меньше, но наиболее ценное. Может это будет немного странно звучать, но КПД моего чтения для меня не безразлично. Если книга не интересная, то мучить себя можно лишь в том случае, если это реально пригодиться в будущем. Это как учебник по физике, его же пишет не писатель, и автору совершенно безразлично как он пишет, он несет информацию.
   - Я примерно поняла, что ты хочешь сказать. Всегда можно отказаться от каких либо трудностей или тому подобного. Но в итоге круг замкнется и ты откажешься ото всего.
   - Точно. Что-то в моей речи стало очень много слова "можно".
   - Я думаю не очень много. А какие планы у тебя на будущее, что будешь делать после универа?
   - Если честно, я еще ничего не решил. У меня есть еще 1,5 года. Конечно, думаю о будущем постоянно. Но решать еще рано. Если вспомнить что думал в первый год, а потом на втором курсе, на третьем, после практики. Все постоянно меняется. Мир подвижен и очень сложно предугадать, какие варианты будут завтра. Будущее, конечно есть, есть варианты, есть что выбирать. Только пока что рано принимать решения. То есть, если я сейчас приму решение, а через полгода что-то изменится, то и мое решение то же изменится. Это уже будет не дело.
   - А мне остался всего год. И я считаю, что уже пора принимать какое-то решение. Пора решить, чем я буду заниматься, как я буду жить. Точно знаю, что не вернусь домой к родителям. И на завод не пойду работать. Была на практике на заводе. Там все конечно прекрасно, но не для меня. Там хорошие люди, но плохая атмосфера Не смогу там работать. Нужно что-то другое. Сейчас я усиленно пытаюсь решить что.
   - Наверно ты права, но думаю лишь в том, что времени у тебя меньше и ты уже потенциальный работник. Скоро у тебя выпускная работа и она многое покажет, в каком направлении двигаться. Да и работодатели к тебе относятся более серьезно, чем например ко мне.
   - Ну не знаю.
   - Я не хочу сказать, что как только меня припрет эта проблема, я сразу же начну ее решать. И сейчас об этом думаю. Но решать мне рано.
   - А мне уже надо.
   - Попробую объяснить тебе на другом примере. - В этот момент мы проходили мимо магазина, в витринах которого были свадебные платья. Наверно именно поэтому мне пришли такие мысли в голову. А может они были у меня давно, и вот настал момент для их выхода. Тем не менее, я сказал следующее:
   - Свадьба. Наверняка ты думала об этом. Но только ты лишь думаешь о ней до момента, когда тебе сделают предложение. Есть момент до принятия, точнее до необходимости принять решение и после. До этого момента ты можешь размышлять об этом сколько угодно. Какая у тебя будет фата, какое платье. Но ты ничего не решаешь. А вот тебе сделали предложение, и только после этого ты начинаешь принимать решение. Надеюсь, я не слишком сложно объясняю.
   - Нет, все понятно. Прекрасно поняла, что ты хочешь сказать. Меня кстати, убивают мысли о свадьбе. Страшно представить все это. Но платье мне хочется, белое-белое, с красными перчатками.
   - Меня если честно эти мысли вообще убивают. Не представляю себе, это же сборище всех родственников, все это действо. Я бы сказал, что меня это пугает. И все эти наряды и костюмы.
   - Но если девушка захочет платье, куда ты денешься?
   - Пока никто не хочет и я могу лишь думать куда я денусь. Может мне повезет и моя невеста разделит мои взгляды.
   - Все возможно. Но учти, что девушки регулярно думают о свадьбе.
   - Оу, об этом я очень хорошо знаю. Помню в школе девчонки регулярно смотрели канал моды, выбирая себе платье и все остальное. К тому же любая сказка заканчивается свадьбой и счастливой совместной жизнью.
   - Да, нас с детства программируют на это.
   - Хорошо, что не зомбируют.
   - Это было бы уже слишком.
   - А как ты относишься к средневековым традициям, когда жених и невеста знакомились лишь на свадьбе?
   - Ну, это кому как повезет.
   - Если верить исследователям, именно случайные браки наиболее счастливы, чем те к которым идут долгие месяцы или годы.
   - То есть решение надо принимать быстро.
   - Я бы сказал спонтанно. Но опять же элемент везения здесь присутствует.
   - Ты вообще задавался вопросом, о том, почему люди нравятся друг другу?
   - Конечно, задавался. Тут как не крути, в первую очередь идет внешность. Если тебе нравится внешность человека, то уже можно и с его внутренним миром разбираться. А если не нравится, тут уж становится сложно, банальное равнодушие к этому человеку из-за его внешности не даст в нем разобраться. Ты согласна со мной?
   - Да, мне тоже кажется, что внешность играет основную роль.
   - Еще бы. Ты очень мне понравилась, поэтому я подошел к тебе. Ты очень красивая.
   - Спасибо, мне приятно это слышать.
   - Конечно, в современном мире есть интернет и можно узнать человека сначала изнутри. Это создает некоторые трудности. Обычно сразу спрашивают фотографию и как-то все встает на свои места. Но гораздо проще общаться с человеком, когда ты его вообще не видишь.
   - Я не знаю, я не пользуюсь интернетом.
   - А я столкнулся с этим. И могу точно сказать, что в первую очередь нам важна внешность человека. Внутренний мир тоже важен, не меньше внешности, но мы узнаем его лишь вторым шагом. К тому же это очень долгий процесс.
   - Увидеть человека снаружи гораздо проще, чем изнутри.
   - Да, поэтому наши близкие друзья нравятся нам внешне. А еще кто-то из психологов или писателей считал, что когда мы любим кого-то, мы хотим быть этим человеком. Хотим обладать каким-то сходством во внешности, в привычках и тому подобном.
   - Никогда не слышала такого и не задумывалась. Но в этом что-то есть. Интересная идея, мне она понравилась.
   - Подобных идей много. Но обычно мы просто общаемся, дружим, любим, даже не задумываясь почему. Ведь правду говорят - когда мы кого-то любим, то это просто так, а не за что-то.
   - Да, порой сложно объяснить просто, чем тебе нравится тот или иной человек. Даже своим родным сложно сказать, за что мы их любим.
   - Просто сказать "я люблю тебя" сложно. Даже просто сказать.
   - Но не всем. Некоторые сыплют этими фразами направо и налево и для них эта фраза никакого значения не имеет.
   - Поэтому то и легко определить насколько правдивы слова человека. Если он мучается, ему даются сложно признания, значит, он дорожит тобою, боится потерять. А если ему все равно и ты лишь очередной его лотерейный билет, то о чем тут еще говорить.
   - Лотерейный билет. Звучит интересно. Это как?
   - Очень просто. Когда человеку в принципе все равно, какой из вариантов ему достанется - я тоже тебя люблю или нет, то он и не боится ничего. Просто хочет решить все побыстрее.
   - В каких же это интересно ситуациях такое человеку нужно?
   - Может даже просто и не в ситуациях. Почему должна быть именно некая ситуация. Когда человек признается кому-то в любви, он просто хочет стать ближе.
   - А если человек разбрасывается такой фразой направо и налево, он что хочет стать ближе ко всем?
   - Я не буду отвечать за таких людей. У каждого человека свое.
   - И каждый отвечает сам за себя!
   - Если отвечает. Порой человек вообще ни за что не хочет отвечать.
   - Взаимоотношения вообще сложный вопрос.
   - Я бы не сказал. Только если сам человек делает все сложным. Ведь можно и не осложнять ничего.
   - Разве?
   - Это называется открытость и доверие. Когда ты ничего не скрываешь от человека и доверяешь ему, и если это взаимно, то разве возникнут какие-то сложности.
   - Не возникнут. Но до таких отношений разве дойдешь
   - Откуда такая неуверенность?
   - Почему неуверенность, просто у меня такого не было.
   - Конечно, бывают такие ситуации, когда мы сами чего-то понять не можем, а уж тем более объяснить. Но если уж признаться в такой ситуации, то станет гораздо проще.
   - Просто надо как можно больше общаться.
   - Если бы, и не просто общаться, а говорить правду и то, что думаешь. А не только то, что проходит цензуру в твоей голове.
   - Отлично, договорились, так и будем делать.
   - Может зайдем уже куда-нибудь, ты не устала?
   - Нет, не устала. Да и день сегодня чудесный, прекрасная суббота. Но давай где-нибудь посидим.
   И мы принялись обсуждать кафе, мимо которых мы проходили. То оно не уютно, то у них обслуживание не очень. Вдоволь погнобив кафетерии, мы наконец решили зайти в пиццерию.
   - Я хочу кусок торта и фруктовый чай - сказала она, разглядывая витрину. Внимательно читала состав того или иного продукта, при этом прикусывала нижнюю губу. Мы выбрали себе стол в углу, и вот наконец-то присели.
   - Выглядит аппетитно и чай пахнет приятно.
   - Еще бы, он же фруктовый. Я знаю что выбирать.
   - Хочешь сказать, что перепробовала уже все чаи?
   - Нет, не все. Но точно знаю, что это хороший.
   - Часто посещаешь эту пиццерию?
   - Нет. Я бы не сказала, что часто куда-то хожу. Но стараюсь регулярно посещать какие-нибудь места. Особенно кино люблю посещать. А ты?
   - У меня, когда как. Когда есть время и возможность - я с радостью схожу в кино, или на выставку или еще куда с друзьями.
   - Да, возможности, особенно финансовые, зачастую ограничивают нас. А я частенько и одна хожу. Не всегда удается найти компанию. Да и не всегда я ее ищу.
   - Но ведь тебе не скучно одной?
   - Нет, мне никогда не скучно. Про меня вообще все говорят, что я не обычная девушка, что я с луны. - Ее губы вытянулись в улыбке, она явно хотела меня заинтриговать этим. Лицо ее было развернуто немного от меня, но при этом она смотрела на меня, а ее губы стали вытянутыми и тонкими. Она замерла в ожидании, что же я отвечу.
   - Это очень серьезное заявление. Учти, слово не воробей, вылетело и ты уже на луне. Так что мы проверим насколько это правда.
   - Мы обязательно проверим.
   Она поднесла кусочек торта ко рту, но он возьми и упади. Как будто это не кусок торта рухнул на стол, а нечто большее. Руки ее спустились, голова тоже, она сидела и смотрела на этот кусок.
   - Какая же я неуклюжая. Все не хочу больше торт.
   - Стоит ли так расстраиваться из-за маленького кусочка?
   - Ну, неуклюжая я, что поделать. Я аж расстроилась. Какая же я свинюшка.
   - Да ладно тебе, подумаешь. Не обращай внимания. Я бы вообще не обратил на это внимания, если бы ты так на этом не зациклилась.
   - Ладно, чай то я не разолью.
   Сказав это она вдруг испугалась, а вдруг кружка упадет. Сначала она схватилась за нее второй рукой, а потом еще и опустила пониже к столу. И даже стала нагибаться к кружке, лишь бы не поднимать ее высоко.
   - Ну что такое, неужели так сильно боишься разлить чай?
   - От меня всего можно ожидать.
   - Тогда нам нужно поскорее убегать отсюда.
   - Ты прав, пойдем. Мне уже не хочется здесь сидеть. Сегодня же такое яркое солнце, лучше пойдем дышать весенним воздухом.
   Мы в спешке собрались и вышли. Продолжили свою прогулку. Только продолжили в обратном направлении, по направлению к исходной точке.
   - Как же хорошо на улице. Это лучше, чем сидеть где-то. Я хочу купить карандаши и бумагу. Хочется порисовать сегодня.
   - Хорошо, тут недалеко есть книжный магазин, там можно купить и карандаши и бумагу.
   - Надо обязательно туда зайти.
   - Ничего это по пути, навряд ли мы сможем пройти мимо. Быть может ты нарисуешь что-нибудь для меня?
   - О нет, не проси. Я даже не хочу показывать тебе то, что я уже нарисовала.
   - Откуда такая скрытность?
   - Это не скрытность, просто я пока не хочу тебе их показывать. Может как-нибудь потом.
   - Хорошо я не буду давить на тебя. Если ты захочешь, то когда-нибудь покажешь.
   - Сейчас я просто хочу погулять и отдохнуть ото всего. Бывает же так, когда хочется отдохнуть от всего?
   - Конечно, бывает. Надо расслабиться, вздохнуть поглубже.
   - Сейчас попробую!
   Она встряхнула плечами, стала вдыхать глубоко. Мы замедлили наш шаг, еще чуть-чуть и мы бы остановились. Мы стали обмениваться советам как же надо правильно вздыхать, чтобы вдох получился поглубже.
   - Надо не только плечами вдыхать, вдыхай всей грудью, как будто ты хочешь увечиться в объеме.
   - Увеличиться в объеме?
   - Просто надо не плечи поднимать, а расширять грудную клетку.
   - Сейчас мы все это попробуем.
   Занимаясь этими нехитрыми дыхательными упражнениями мы дошли до книжного магазина.
   - Это он? Отлично, заходим!
   - Нам на второй этаж.
   Мы продвигались мимо книжных полок, покупателей в поисках карандашей и бумаги. В выходные дни в таких магазинах много людей.
   - Как много здесь карандашей и все такие разные наборы. Мне нужен какой-нибудь попроще, большое количество цветов мне не нужно, да и их качество не повлияет на мои рисунки.
   - Еще возьми желтую бумагу, а карандаши так и вовсе серые.
   - Нет, нет, я хочу цветные, а насчет бумаги - это идея. Желтый - теплый цвет.
   - А здесь видимо и нет желтой. - Я перебирал наборы бумаг и альбомы, что лежали на полках в двух шагах от карандашей.
   - Все, я возьму вот эти. Их мне будет достаточно.
   - А сколько листов тебе надо?
   - Листов 10, не больше!
   - Тогда возьми вот эти. - Я протянул ей набор листов.
   - Отлично. - Она кивнула, одобрив мой выбор и направилась в кассу. После чего мы вновь оказались на улице весеннего города. Она укладывала свои покупки в свою сумку. Листы явно туда бы никогда не вошли, но она все пыталась придумать как их туда положить.
   - Давай я понесу их. - Я выхватил листы.
   - Хорошо, неси. - Она почувствовала облегчение, что больше не надо впихивать бумагу в сумку.
   - Все, мне пора, проводишь меня до общежития?
   - Конечно, провожу!
  
   Я проводил ее до общежития. С ее словами "а как иначе" я взял у нее номер телефона, и мы разошлись в разные стороны.
   Что было дальше. Дальше была весна. Все чаще свободное время мы проводили вместе. По вечерам сидели в парке, я что-нибудь читал или писал, она рисовала. Она никогда не показывала своих рисунков. Она никогда не показывала своих рисунков и терпеть не могла, даже если я пытался посмотреть, она устраивала скандал, убегая, могла измять рисунок, но никогда не рвала их. Я так ни разу и не видел, что же она рисовала. И даже понять, что она рисовала, невозможно было. Рисовала ли она что-то окружающее нас, не знаю. Не замечал, чтобы она фокусировала свой взгляд на чем-то. Может она рисовала что-то из фантазии. Здесь я могу лишь фантазировать о ее фантазиях, как бы странно это не звучало. Она вообще не любила обсуждать ни картины, ни то, как нарисовано. Она старалась избегать всего этого.
   Она занялась танцами. Или только хотела. При мне она никогда не танцевала, даже не хотела показать что-либо, чему ее научили. Думаю, это было лишь ее желание, которое она хотела осуществить. А рассказала она мне об этом лишь бы заставить себя туда пойти. Заставила или нет, не знаю.
   Ей вообще многим хотелось заняться. Она хотела заниматься дизайном помещений, хотела заниматься конструированием одежды, она искала себя как могла. Ее пугала ее неопределенность после университета. Одно она знала точно, что работать по специальности она не хочет. Я старался поддерживать ее, возвращал ее на землю, напоминал ей о тех вещах, которых она не замечала. Она постоянно благодарила меня за мою поддержку. Больше всего она боялась остаться одна, поэтому с каждой возможностью старалась напомнить мне мою значимость для нее.
   Я же наоборот, все меньше обращал внимание на свою значимость для нее и все больше на ее значимость для меня. Порой она говорила фразу вроде "я сегодня что-то не разговорчива, ушла в себя, тебе сегодня со мной не интересно будет". Мне было смешно от этих ее слов. Нам не всегда нужны были слова. Порой мы захлебывались, рассказывая что-то друг другу. Иногда мы могли, просто молча идти по улице, поглядывать друг на друга, как бы играя взглядами. При этом прохожие, проходившие мимо нас, не могли оторвать своих взглядов от нас. А ей казалось, что они на нас странно смотрят. Постоянно задавалась вопросом, чего ни так на меня смотрят. Все что я мог ей ответить - "они и на меня так смотрят". Она пыталась сделать вид, что ее раздражают такие пристальные взгляды всех этих прохожих и незнакомых нам людей. Но ей это очень нравилось, ее это возбуждало, ее настроение становилось игривым, она начинала шутить.
   Тишина как таковая наступала между нами не от того, что нам нечего было сказать друг другу. Скорее мы пытались соблюдать природное равновесие. Никто из нас не ощущал никаких неудобств от тишины. Мы ее не замечали. Языком наших слов становился язык тела. Наши прикосновения. Ее восхитительные волосы, нежная кожа. Мы могли часами просто гладить друг друга, дышать нашими запахами.
   Порой хватает различных шумов. Шумов веток и листьев от ветра, проезжающих мимо автомобилей, или еще каких звуков. Их бывает так много, что добавлять свои - лишнее.
   Мы пробовали новые чаи. Играли в игру, кто больше эпитетов подберет ко вкусу чая. Нам не было важно, кто выиграет в нашем соревновании. Мы хотели выявить, какой чай наберет больше эпитетов. И тем более нас радовало, что это игра бесконечна, так как мы забывали, какие чаи мы пробовали, а какие нет.
   Мы посещали картинные галереи. Но молча и очень быстро мы пробегали мимо каждой картины. Даже я привык не обсуждать чужого творчества. Оно не для обсуждения. Когда пишут песню или картину, снимают фильм, вряд ли думают о том, что и как будут говорить люди об их произведении. А те, кто об этом думают, они вообще либо плагиатом занимаются, либо делают что-то такое, что мы с вами даже не замечаем и не принимаем за творчество.
   Единственно, что мы могли себе позволить обсудить - это выступление музыкальных групп. Мы посещали разные концерты, а после них делились впечатлениями, что произвело на нас впечатление, а что нет. Где был настоящий драйв, и мы вспотели, а где музыканты играли для себя и не замечали незаметных людей, пришедших на концерт.
   Мы посещали театры, чтобы молча выходить из них и молча возвращаться домой.
   Время шло и чем ближе мы становились друг к другу, тем больше мы отдалялись друг от друга. Звучит парадоксально, но это так. Чем дороже мы становились друг другу, тем выше мы поднимали планку. Мы стали бояться не соответствовать друг другу. А вдруг в один прекрасный день кто-то скажет что-то не то, и оно началось.
   Этот день настал. Она сказала - "Я ведь совсем не такая, какой ты меня представляешь. Я очень плохая, я люблю мучить людей". Потом что-то еще и еще. Смысл слов терялся. Я тоже что-то говорил ей. Мы что-то говорили друг другу. Никто из нас и не вспомнит что. Мы пытались расстаться и не могли. Не могли сдержать себя, звонили друг другу и мучили друг друга, мучили.
   Со стороны наверно не понятно, что произошло между нами. Но все очень просто. Один из нас взрослел на полгода раньше другого. И мы оба не могли выдержать такой ситуации. Мы были слишком единым целым, чтобы жить в разном возрасте. Никто из нас не хотел этого. Она имела преимущество надо мной тем, что была старше, я тем, что был младше. Она проходила какой-то жизненный отрезок, а мне лишь предстояло его пройти.
   Наши отношения умирали. Мы все реже встречались, безуспешно пытались обидеть друг друга. Обижались и прощали. Обижались сами на себя и прощали друг друга. Столкнувшись где-то, бежали как обожженные в разные стороны или не замечали друг друга. Знаете ли вы, что такое не замечать друг друга, глядя глаза в глаза на расстоянии двух шагов?
   Мы обрастали новыми знакомыми. Случайные знакомства, для нас стало целью познакомиться как можно с большим количеством людей. Их имена мы забывали сразу же. Мы тонули в этом болоте. Но нам хотелось задохнуться в этом. Каждый новый знакомый убеждал нас в том, что все это зря. Что делаем что-то не то. Но это как цепная реакция. Только мы не делали больно друг другу, мы делали больно сами себе. Поразительный конкурс, кто сделает больнее сам себе.
   Со временем мы успокоились. Мы стали друзьями. Наша психика не выдержала бы длительной жизни в таких условиях, и находясь на грани эмоционального истощения мы остановились. И начали все сначала. Начали все как друзья. Друзья из нас были не очень. Мы часто забывали, что являемся лишь друзьями. Поэтому мы перестали встречаться. Изредка созванивались, потом это редко превратилось в никогда.
   Такая жизнь привела нас к нулю. Окончательная тишина была кстати. Она окончила университет, я начал писать диплом. Я так и не узнал, что она решила, чем занялась после университета. Мне этот вопрос стал безразличен, потому как превратился в пустоту.
   Я решал вопрос своего будущего, писал диплом, искал работодателя. Перебирал различные варианты с работой. Мне хотелось уехать далеко, очень далеко, это желание сменялось желанием остаться. Я не нервничал, спокойно перебирал все варианты. Так подкралось лето, я защитил выпускную работы и получил этот самый диплом. Сходил на несколько собеседований и окончательно выбрал себе небольшую компанию.
   Днем спокойно трудился на работе, вечером трудился дома. Я загружал себя работой, старался не допускать ни минуты безделья. Мне казалось, что у меня просто нет времени отдыхать. Ведь если я хочу добиться многого, мне надо много работать. И так изо дня в день я вытеснял все время, когда бы я мог просто расслабиться и подумать о чем-то отстраненном. Читал много книг, огромное количество времени проводил у компьютера.
   Порой мне казалось, что я стал говорить так мало слов, что вообще молчу. Появилось ощущение, что мне стало сложно общаться с окружающими. Все больше углублялся в себя. Не могу сказать, что у меня была депрессия, у меня даже плохого настроения не было. Просто...просто я был один, совсем один. Нет, я, конечно, общался с людьми. Общался и со старыми друзьями, и заводил новых. Очень много шутил, был как всегда весел, подвижен. Остался тем, кем и был. Но части меня самого внутри меня не оказалось. Я четко ощущал, что чего-то мне не хватает. Как мог, пытался справиться с мыслями, что мне не хватает ее. Не звонил ей, не встречался с ней довольно длительное время, и у меня не было потребности в этом.
   Наверно, я так бы и продолжал жить и узнал бы ответ, что или кто наполнил бы меня. Может быть, я и встретил бы кого-нибудь другого, пережил бы эту ситуацию. Она позвонила сама. Ее звонок был настолько неожиданным для меня. Сперва я даже не хотел брать трубку. Были мысли, что она ошиблась, что хотела позвонить кому-то другому. Поразительно, но только тут я осознал, что никогда не встречал ее друзей, никогда не слышал ее рассказов о ком-то. Хоть она и говорила с кем-то по телефону при мне, но согласитесь странно, когда человек не упоминает о своих друзьях вообще ни слова.
   Я ответил на ее звонок, своим веселым и звонким голосом, она интересовалась как я поживаю, рассказала о себе. О том, что она работала на заводе, это при том, что она очень не хотела когда либо работать на заводе. Немного рассказала о своем быте, общий рассказ, без каких либо подробностей. И предложила встретиться. Я согласился, что когда будет время, мы обязательно встретимся. Если честно, я был подавлен. Нет, я ни о чем не думал, абсолютно ни о чем не гадал. Меня просто поразил ее звонок и все.
   Прошло несколько дней, и она позвонила опять, напомнила о том, что мы договорились встретиться. И мы все-таки договорились о встрече. И мы встретились. Я не помню, с каким настроением я шел на эту встречу. Помню лишь, как перебирал в своей голове, чтобы такое ей рассказать, о том, как у меня все хорошо.
   - Здравствуй!
   - Здравствуй, опаздываешь, разве это я должна тебя ждать, - она попыталась сделать лицо хмурым, но улыбка никак не давала ей этого сделать.
   - Прогуляемся?
   - Нет, давай лучше посидим, где потише.
   - Хорошо, пойдем, найдем что-нибудь по пути.
   - Да вот здесь за углом есть, далеко идти не надо. - Она повернулась и указала направление рукой. И мы отправились с ней в эту сторону.
   - Как работа?
   - Ничего, работается. Трудимся над проектами, в принципе очень даже интересными.
   - Отлично же. Работа должна доставлять хоть какое-нибудь удовольствие.
   - Она и доставляет. А как у тебя?
   - Мне работа удовольствия не доставляет, я занимаюсь всякой черновой ерундовой работой, ничего серьезного. Вообще у меня нет будущего на этой работе. А перспектива - это главное.
   Мы вошли в кафе, сели за стол в углу. Сделали заказ, внимательно изучая меню. И когда официант ушел, продолжили разговор.
   - Дак, ты думаешь менять место работы?
   - Пока не знаю. Других вариантов у меня нет, но я ищу. Здесь очень хороший коллектив, хорошие люди, но очень мало платят и никакого роста, перспектив и толкового опыта.
   - Тогда действительно нужно искать другую работу.
   - Ты же знаешь, как это нелегко. Так сложно найти хорошую работу, я на эту то согласилась, потому что у меня других вариантов не было.
   - Никто же не говорит тебе увольняться сейчас, ты можешь продолжать работать и искать новую. И все это одновременно.
   - Я так и сделаю.
   - А в остальном как у тебя дела?
   - Вот об этом то я и хотела с тобой поговорить. Тебе наверно очень интересно. О чем же я хочу с тобой поговорить.
   - Ты говоришь так загадочно, что теперь мне очень интересно.
   - А раньше не интересно было что ли?
   - Раньше я об этом и не думал.
   - Даже и не знаю с чего начать. Только не надо говорить "начни с начала"!
   - Я ничего и не говорю. Не волнуйся и говори как есть.
   Она стала заметно нервничать, руки ее затряслись, из глаз ее потекли слезы. Я протянул ей платок и не нашел ничего лучше, чем сказать, что он чистый. Она взяла платок и стала вытирать слезы. Несколько минут мы просидели в тишине.
   - Мне сейчас очень сложно, я многого не понимаю. Но я точно знаю, что совершила огромную ошибку и теперь не знаю, что же мне делать. Я просто в растерянности.
   - Успокойся, перестань нервничать, я же твой друг, я пойму тебя и помогу тебе.
   - Я просто не представляю, как тебе рассказать. И я не знаю, делаю ли я правильно, что вмешиваю тебя в это. Но мне сейчас очень плохо и мне нужна твоя помощь и поддержка. Мне очень плохо.
   - Давай уже разберемся, что такое случилось. Будет проще, если я буду знать, в чем же проблема. И тем более ты же ведь знаешь, что можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку.
   - Хорошо. Я постараюсь рассказать тебе все, чтобы было понятно. Но некоторые подробности я опущу!
   И она начала свой недолгий, но очень неразборчивый, а порой бестолковый рассказ. Я уже практически запутался и перестал ее понимать. И только в конце рассказа я понял, почему же она так сложно рассказывает. Вряд ли найдется девушка, способная говорить об этом просто.
   Обо все по порядку. В процессе нашей хаотичной жизни мы встречаем люде и не всегда способны сразу понять, кто же они. Тем более, когда начинаешь знакомиться со всеми подряд без разбору через некоторое время уже сложно отдавать себе отчет о том, что ты делаешь и с кем. Так она познакомилась, как ей казалось, с прекрасным парнем. Как она выразилась "сорвало крышу". Ей казалось, что это любовь всей ее жизни. Подробностей этого не знаю, но он ее бросил через некоторое время, а еще через некоторое время она поняла, что беременна. Он лишь посмеялся над ней, когда она позвонила ему, сказав, что это ее проблемы. Она же поняв, в какую ситуацию, она попала, не знала совершенно, что ей делать, как ей быть. А как еще говорят - как жить.
   Мы каждый день слышим о таком, но не каждый из нас попадает в подобные ситуации. Естественно, что она была полностью растеряна, подавлена и прочее и прочее. Состояние ее было ужасным, она не могла остановиться, слезы текли постоянно. Все попытки ее успокоить ничего не давали. В этой ситуации ей нужна была не поддержка. Ей нужно было, чтобы за нее приняли решение, сама бы она никогда не смогла чего-то решить в том состоянии, в каком находилась. Поэтому решение всей проблемы целиком и полностью ложилось на меня. Честно признаюсь, для меня все это было неожиданно, и я попал также в растерянность. Но нужно было что-то решать. И я решил.
   Мы сходили с ней в больницу, она прошла обследование. Все было в порядке. Почти все. Кроме ее внешнего вида, порой она была настолько бледной, что это пугало. Была совершенно не разговорчивой, все больше замыкалась в себе. Через месяц мы нашли чудесную небольшую квартиру и уже все наше свободное время проводили вместе. А точнее мы проводили каждый вечер и выходные. И она начала возвращаться к жизни. Все началось с того, что надо было устроить наш быт и мы постоянно были чем-то заняты. Приготовление пищи, стирка, то надо полочку на стену, было много мелких дел по дому. Это нас как-то затянуло. К ней вернулась улыбка. Пусть поначалу у нас не со всем получалось справиться, зато мы справлялись с этим вместе, она была рада, что борется со всем этим не одна.
   Постепенно мы смогли благоустроиться. Купили красивые чашки и тарелки, она подобрала несколько картин на стены. Всякие мелкие покупки доставляли нам очень много удовольствий. Даже простой выбор макарон для ужина мы стали превращать в некую церемонию, некую шутку. Потом потянулись детские вещи, игрушки. Поначалу мы даже не знали, что нам нужно. Естественно, что мы испугались. Начали покупать журналы, книги, нам нужна была хоть какая-нибудь информация о маленьких детях. И мы стали накапливать такую информацию. Обсуждать различные вещи, начиная с памперсов со слюнявчиками, заканчивая детским питанием. Где бы мы не встретили родителей с маленькими детьми, мы старались сразу познакомиться, как можно больше расспросить, узнать.
   Мы горячо обсуждали вопросы воспитания ребенка. Конечно, все началось с того, чего как мы считали, мы сами в детстве не получили, и соответственно, наш ребенок должен это получить. Ребенок стал именно нашим, он стал таким нужным нам и желанным, что мы просто наверно и не задумывались, могло ли быть иначе. Такое ощущение, что мы планомерно подошли к нашему ребенку, долго решались, завести его или нет и тому подобные вопросы.
   Мы стали строить планы. На нашего ребенка, кем он будет, какие мультфильмы мы будем ему показывать, чем мы будем его кормить в разном возрасте, какие книжки мы будем ему читать на ночь, каким видом спорта он будет заниматься. Даже стали узнавать, какие школы есть рядом, какая из них лучше. Не знаю, как мы не умудрились забраться до высшего образования. Мы планировали семейные походы в зоопарк, в музеи, в парки, в цирки, обсуждали, что мы не будем позволять ему делать. Особенно нас пугали рогатки. Наверно мы обошли все детские магазины, пересмотрели всю детскую одежду, пересмотрели все детские игрушки.
   Ребенок стал для нас всем. Все наши мысли, все наши занятия были сконцентрированы на нем. К счастью мы могли отвлечься от этого на работе, поэтому все это не поглотило нас полностью.
   Мы просыпались с утра полные энергии и желания жить. Конечной целью всего, чем мы занимались, чего бы мы не делали бы наш ребенок, все было ради него. На работе мы трудились, да мы не просто трудились, мы работали как сумасшедшие, ради будущего нашего ребенка. Нашей целью не был карьерный рост, мы не хотели заработать всех денег этого мира, мы хотели дать как можно больше ребенку, это для него мы зарабатывали и делали карьеру.
   Совершенно забыли о себе, нам самим ничего не нужно было, все наши личные интересы померкли. Это весьма интересное состояние. Когда ты не ощущаешь ни в чем потребности, а есть лишь желание отдать все человеку, которого еще нет, но который уже стал самым дорогим, что есть у тебя. Стали заниматься здоровым питанием, исследовали, насколько чистый воздух вокруг нас, какую воду мы пьем. Что и сказать, мы словно юные натуралисты. В магазинах часами читали, из чего же произведен тот или иной продукт, что у него входит.
   Так шли дни, недели, месяцы. Животик рос, малыш начал брыкаться. У нее появилось маниакальное желание вычистить все и вся. Она пылесосила часами, постоянно вытирала пыль. При себе у нее постоянно была тряпка и какое-нибудь чистящее средство. Не то, чтобы у нее появился какой-то комплекс по поводу микробов и грязи, но брезгливость была точно. Она все больше предпочитала оставаться дома, где она, опять же как именно она считала, создала островок чистоты. От себя я бы добавил, что это еще и островок спокойствия.
   Время шло безостановочно, оно не дало нам остановиться и глубоко вдохнуть. Пришел срок, она оставила работу и стала постоянно находиться дома. Осознание того, что это случиться вот вот встряхнуло нас. Встряхнуло до дрожи. Мы вдруг поняли, что абсолютно не знаем, как это произойдет, где начнутся роды. Она стала паниковать, очень ее стал волновать вопрос, как же это будет проходить, насколько это больно. Если вспомнить все фильмы, что можно увидеть - роды там всегда мучительны до слез, огромная боль, жестокие муки. Весьма пугающая перспектива, если не сказать большего.
   Все что ей удалось узнать о процессе непосредственно родов, все это казалось не совсем полным и не совсем достоверным. Я постарался быть как можно более спокойным, часть этого спокойствия передалась ей. Мы замерли в ожидании момента, телефон всегда был под ее рукой. Она звонила мне по поводу и без повода. Срок подходил, по словам нашего врача, у нас было около недели, чуть больше.
   Мы ложились спать...
   - Я погашу свет.
   - Нет, оставь, выключишь, когда я усну!
   - А если я усну первым?
   - Как ты можешь уснуть раньше меня?
   - Не волнуйся, не усну.
   - Я хочу полежать на животе!
   - Потерпи еще немного, належишься вдоволь.
   - Я хочу сейчас!!!
   Наступила тишина, были слышны некоторые уличные звуки, абсолютно не важные не различимые, и ее дыхание, ровное, глубокое. Почитав немного пред сном, я решил, что можно уже выключить свет и как говорится спокойно спать. Я протянул руку над ее головой к выключателю, мое лицо оказалось рядом с ее, я ощутил запах ее дыхания и только я погасил свет, как вдруг дыхание ее задержалось, после чего долгий выдох.
   - Началось!
   - Что началось, - я даже не сообразил ничего. Так иногда бывает, ждешь чего-то, а наступит момент, и понять не можешь, что вот этот момент наступил.
   - Роды начались, вези меня в больницу!
   - Быть может вызову скорую?
   - Нет, вези меня ты, зря мы, что ли машину покупали. - Она вцепилась руками в мою руку, потянула к себе. - Мне страшно.
   - Не волнуйся, я рядом. Сейчас я соберу вещи, и мы поедем. Только нам лучше взять такси.
   - Никакого такси, ты отвезешь меня. - Из ее глаз проступили слезы.
   - Хорошо, я собираю вещи.
   Я включил свет, начал собирать вещи. Сначала она напомнила мне, чтобы я ничего не забыл, потом стала описывать свои ощущения. Собравшись, мы стали продвигаться на улицу. Она не дала вынести себя, хотела сама выйти. Но при этом она не отпускала меня от себя ни на миллиметр, плотно прижавшись ко мне. Я чувствовал, что она дрожит, чувствовал, как пот проступает сквозь ее одежду. Ее дыхание становилось все более горячим. Выбравшись на улицу, она стала умолять меня взять машину и самому отвезти ее в больницу. Пугала тем, что иначе будет рожать прямо здесь, на улице. Я подумал, что больше времени потеряю на уговоры, тем более что машина была недалеко. С трудом усадив ее в машину, она умоляла ехать как можно медленнее и осторожнее, мы начала свой путь.
   В пути она молчала и старалась не смотреть на дорогу. Я не мог понять, то ли ей просто страшно предстоящее ей рождение ребенка или ей больно. Она ничего не говорила о схватках. Мы добрались до больницы. Мне сказали, что я могу отправиться домой, и что мне сообщат, когда это произойдет. Я предпочел остаться. К утру это произошло. И мама и ребенок чувствовали себя прекрасно.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава 2

   Началась новая жизнь. Теперь нас было трое. В скором времени ее и ребенка выписали из больницы, и мы стали осваивать заботу о ребенке на практике. Поначалу мы были никудышными родителями. Все что от нас нужно было ребенку - это покормить его, сменить ему подгузники и собственно все. Больше ему ничего не требовалось. А что мы могли дать ему. Вот именно этот вопрос нас и мучил. Каждый раз как он призывал нас к себе своим плачем, мы начинали строить разнообразные теории, предположения, гипотезы. То зубки режутся, то одному ему скучно и надо бы поиграть с ним, а то и просто ему что-то не нравится, свет яркий, лежать неудобно. Мы начинали крутиться вокруг него, устраивать хороводы, хотя лучше бы сказать дикие пляски. Единственное, чего нам не хватало, так раскраски на лице и шаманских бубнов. Хотя последние мы как могли, пытались заменить различными погремушками. Но они должного действия на ребенка не производили.
   Даже не представляю, что творилось дома, когда я был на работе. Мы вдвоем то с трудом справлялись с ситуацией. Ох, и намучили мы наверно ребенка, к тому же сами намучились. К концу второго месяца мы научились четко выполнять все его команды. Мы стали высыпаться, даже стали находить время для себя, точнее на себя.
   Я как мог, старался избавить ее от всей тяжести домашних хлопот. Не хотелось, чтобы она погрязла в кастрюлях, стиральных порошках, пыли, проводах от утюга, чайника и прочего, и прочего. Правда вот когда хочешь подчеркнуть, что она все еще женщина...откровенно говоря, не всегда это получается. Но некоторые подарки приходились к стати и она явно получала от них удовольствие. Она надувала свои губки, на ее лице появлялась улыбка, глаза загорались. Хоть она и пыталась найти какой-то намек, хотя скорее придумать его, она все равно благодарила за подарок через некоторое время.
   Буквально через четыре месяца мы совсем освоились с ребенком. Как выяснилось, ребенок практически не нуждался в нас, не нуждался в таких яростных и постоянных заботах, к тому же он был совершенно не капризным, как нам уже начало казаться. Мы смогли выстроить наш дневной распорядок, утром я уходил на работу, а она занималась домашними хлопотами и ребенком. Возвращаясь вечером домой, я получал ребенка в свои руки, она же могла заняться собой. Она решила вернуть себе былую форму. Как она выразилась, она стала посещать тренажерный зал, устраивать себе пробежки, походы по магазинам и прочее.
   Нельзя опускать планку, расслабляться, жизнь как река, либо ты плывешь расслабленный по течению и вот ты прирастаешь к дому, сидишь по вечерам, смотришь телевизор или чего еще. Если ты плывешь против течения, это закаляет тебя, и ты можешь справиться с чем угодно, у тебя появляются силы для работы. Она очень хотела вернуться к активной жизни, работать, не сидеть дома. Жизнь в движении и позитиве, во всем должен быть позитив - говорила она постоянно, все хорошо, все замечательно. Стены угнетают, ограничивают нас, нам всем нужно движение. Ей особенно необходимо было движение, так как ей казалось, что она отсидела все дома. Отсидела рядом с ребенком, с кастрюлями, со стиркой, и прочим. Это конечно была ее любимая шутка, но возможно доля правда в ней была.
   Каждый вечер для нас троих заканчивался прогулкой. Спокойным шагом мы описывали квадрат по ровным улицам, дышали вечерним воздухом, не важно насколько он чистый или нет, зато он вечерний, спокойный. Он подкрашен лучами заходящего солнца и наполнен некой теплотой. Теплотой прошедшего дня, теплотой вечернего чая, теплотой ощущения, что скоро ночь, сон.
   Во время вечерних прогулок вы никогда ничего не решаете, наслаждаетесь тем, что есть вечер, а думать, решать что-то надо днем. Никогда не понимал людей, которые постоянно заняты, которые постоянно работают. Но не всех. Я прекрасно понимаю, что работа некоторых людей не имеет четких временных границ. Я не понимаю людей, которые наоборот, не смотря ни на что, уходят в работу, прямо вот лезут туда. От чего они бегут, у каждого из них своя причина, но характер этих причин наверняка общий.
   После прогулки начинались водные процедуры. Мы мыли, купали и расчесывали ребенка. Это настоящая церемония. Люди любят церемонии, тем более, если это лично их церемония. Только мы были в курсе, что и как делать, только мы знали последовательность действий. Это была наша церемония. Некое ощущение торжественности, даже некоторый праздник.
   Купание ребенка перерастало в церемонию укладывания спать. Само понятие "уложить спать" уже подразумевает наличие каких-то сложностей и проблем. Проблемы, конечно, возникали не всегда, но иной раз дитё совершенно не желало спать, ощущая в себе силы что-нибудь сделать. Но есть ведь еще одна церемония, появление которой словно вытекает из предыдущей, это чтение книги на ночь. Все сказки мира постепенно заплетаются в твоей голове в одну, в некое полотно, сотканное из разных тканей. Через некоторое время понимаешь, что только что прочитал предложение, но не то что написано, а то, которое когда-то запомнил. Уж и не знаю, замечает ли это ребенок. Зачастую сказки направлены на то, чтобы ребенок попал в состояние некоего вакуума, чтобы мысли в его голове перестали бегать, и он мог спокойно уснуть. После этого и сам спокойно засыпаешь. После того как наконец-то ребенок уложен, и он спит, церемонии все равно продолжаются. Церемония вечернего душа, церемония вечернего чая, церемония вечернего фильма. Это скорее не обыденность, это привычка. Вообще-то сложно привносить в жизнь что-то новое, когда за стеной спит ребенок, но нельзя сказать, что консерватизм полностью пропитывает нас. Главное, не зацикливатся на этом, и проводить каждый вечер в компании с любимым человеком, это доставляет удовольствие независимо от того, чем вы занимаетесь. Спокойствие как счастье, как противоположность одиночеству, чувству неудовлетворенности из-за отсутствия кого-то рядом. Совершенно незачем каждый вечер прыгать с парашютом, строить из себя супер - героя, спасать мир, чтобы чувствовать себя счастливым и живым.
   В конце каждого вечера уставшие, расслабленные мы ложились спать. Что такое семейная кровать - это такое большое полотно, которое рисуется складками, смятыми покрывалами, подушками, одеялами. Странно, но мы никогда не взбиваем подушки, они так и лежат, не сдвигаясь с места, смятые, плоские. Постель хороша своим теплом, не должна быть слишком большой, она должна быть уютной. По утрам звенел будильник, она поднималась над кроватью, вытягивая шею и замирая так с закрытыми глазами в ожидании, когда же я отключу звенящее, раздражающее устройство и встану. Только убедившись, что я встал, она падала на подушку, нежно ее обнимала, пытаясь углубиться в нее глубже, и продолжала спать. Если же я вставать не хотел, начиналось потрясающее представление. Не дождавшись в течение двух или трех минут моего подъема, она начинала искать меня своей рукой, похлопывая ладонью, точнее прохлопывая сантиметр за сантиметром, пока не нащупает меня, при этом глаза ее закрыты. Тихим голосом она просила меня встать, но только лишь тогда, когда нащупает меня. Для нее самым ужасным было открыть глаза утром, потом она закрыть их уже не могла, как будто на ночь ее глаза склеивались особым ночным клеем. Открыв глаза, она поднималась с кровати, начинала бродить в полусне, пытаясь найти себе хоть какое-нибудь занятие, хотя возможно, что бродила в поисках удобного для сна места.
   Иногда по выходным она поднималась в ожидании, когда же начнет звенеть будильник. Не понимая, прозвенел он или нет, она начинала искать меня руками и опять же, найдя, начинала будить и никак не хотела признавать, что выходные, не верила моим словам. Только лишь схватив ее за обе руки, уронив на кровать, обхватив ее и прижав к себе, можно было успокоить ее и усыпить. Она с удовольствием прижималась ко мне, затихающим голосом повторяя, что пора вставать.
   Что поделать, мы наверно самые не выспавшиеся люди, с утра вставать нам никак не хотелось. Для нас спать до обеда - норма. Но при этом естественно, поздно ложиться тоже норма. Что такое норма по своей сути - некоторая установившаяся величина чего-либо...или что-то привычное. Порой ловлю себя на мысли - вот употребляю слово изо дня в день, а знаю ли я его значение, его настоящее значение, не то которое сложилось в моей голове. Бывает весьма интересным и забавным почитать словарь. Мир становится виден в новом смысле, или как говорят свете. Что говорить, если я даже иной раз могу посмотреть на свою руку и как будто "увидеть ее впервые", или посмотреть на табурет и удивиться его устройству. Это не прозрение какое-то там, никаких истин, тайных смыслов не открывается. Просто видишь все по-новому, и отношение немного к этому изменяется. Это уже не что-то привычное, это что-то замечательное, ощущаешь всю глубину этого.
   Часто вечером мы смотрели один и тот же фильм, "Вечное сияние чистого разума". И постоянно находили в нем что-то новое. Этот фильм, пожалуй, стоит посмотреть всем. Хотя большинство даже не захотят задумываться и разбираться в фильме, так ничего и не поняв. Помню, когда он вышел, я прочитал статью в одном, так скажем модном и гламурном журнале об этом фильме. В этом журнале собиралась вся информация обо всех общественных, публичных и тому подобных местах, о новых книгах, фильмах и прочем. Такие журналы всегда вызывали жалость. Сейчас объясню почему. Когда я читал статью про этот фильм, автор позволил себе выложить свое личное впечатление, а точнее его полное отсутствие, признавшись честно, что он или она, не помню, да и, наверное, не имеет значение, фильм не видел...а может не видела, но фильм очень плохой и смотреть его не стоит. А все потому, что автору такие фильмы не нравятся. Там кстати и примеры были, какие фильмы стоит смотреть, но не объяснено почему. Удивительно, что редактор выпустил эту статью в печать. Что и говорить, после этого о таких журналах. Их используют лишь для того, чтобы узнать адрес кафе или модной парикмахерской, скоротать время в ожидании чего-либо, в каком-нибудь модном магазине. Но я отвлекся. Этот фильм, он дает столько мыслей, столько идей, тем для разговора. Помню, как я сказал, что вот любовь все-таки одна, она сказала - нет, не одна, а единственная. Так изо дня в день мы развивали свои мысли об этом фильме. Мы влюбляемся в человека еще до того, как узнаем его, только увидев его - говорил я. Не увидев, а, встретив - отвечала она. Мы любим человека ведь не за какие-то определенные качества. А просто так - говорила она, не просто так, а за то, что он есть, и не важно вместе люди или нет - отвечал я.
   Мы пытались сравнивать героев с самими собой, но у нас как-то ничего не получалось. Мы заметно отличаемся от них. А подражать - мы уже не в том возрасте. Рано или поздно достигаешь возраста, когда не ты подражаешь, а тебе.
   Мы обсуждали возможность стирания памяти, сошлись на том, что не нужные нам дни и так стираются, а остаются те воспоминания, которые нам действительно нужны. Проходят года - а мы помним лица, запахи, голоса, события. Может это не самые главные или не самые приятные воспоминания. Но это именно те воспоминания, которыми мы являемся - как она сказала - человек состоит из воспоминаний. Если бы мы не столкнулись тогда в библиотеке - спрашивал я, тогда столкнулись бы где-нибудь в дверях или оказались на одной лавочке - отвечала она. Что означает судьба? Это то, что мы делаем. А делаем мы не всегда то, что хотим. Парадокс, очень странно, но так оно и есть. Это странно, но не страшно. Поэтому мы и ведем себя так. Поведение человека всегда загадка для других. Иной раз хочется уметь читать мысли. Но с другой стороны лучше бы этих мыслей и не знать. Мы не старались друг другу объяснить что-то, растолковать. Мы пришли к выводу, что все равно будем воспринимать друг друга, как и раньше, так же будем относиться. Взаимопонимание не достигается пониманием слов или поступков другого человека, оно достигается путем взаимоотношений, путем общения. Зачем искать ответ на вопрос, о чем думает другой, если наши взаимоотношения определяться тем, что мы думаем о нем, о другом человеке.
   В таких размышлениях и взаимопроникновении заканчивались некоторые наши дни. Заканчивались плавным, всепоглощающим сном. Интересно, как мы выглядим со стороны, когда спим? На этот вопрос лучше не получать ответа. Лучше спать и видеть сны, чтобы, проснувшись с утра помнить, что была ночь. Ночь скрывает и поглощает, она как будто стирает все ненужное, звуки, все эти ненужные шумы, как отличный звукорежиссер убирает их, вырезает абсолютно все лишнее. Мы перестаем различать многие предметы в темноте, лишь общий силуэт. Посмотришь в окно, куда же делось все то, что я видел днем. Оно как не нужно было тебе, так и остается не нужным, к тому же теперь и не видимым. Память оставляет нам кое-что, то, что рисуется в воображении.
   Ночью тихо и спокойно...почему? Люди спят...и только их дыхание наполняет мир жизнью. Когда просыпаешься ночью, в тишине, слышно ее дыхание. Ее теплое дыхание можно ощутить. Медленно воздух проникает в нее, наполняя ее, потом опустошая ее. Разве можно уснуть, слушая дыхание. В этом нет ничего такого, но стоит только сконцентрироваться и прислушаться. Оторваться уже не возможно. Не знаю, просыпается ли она когда-нибудь, и прислушивалась ли к моему дыханию. Днем такие вопросы даже не возникают, днем забываешь о том, что ты дышишь. Миллионы звуков, шорохов и шумов отвлекают нас, и мы уже не можем расслышать даже своего собственного дыхания. В этом, наверное, нет ничего страшного, ведь дышать мы не забываем.
   Вслушиваясь в ее дыхание остановиться уже сложно. Встаешь, идешь к ребенку. Он лежит в своей кроватке свернувшись, поджав под себя ноги, как будто в клубочек, своими пальчиками, обхватив край одеяла, лежит и сопит своим носиком. А иной раз он скинет одеяло на пол, поднимаешь его, пытаешься вернуть на место, но получаешь сопротивление - одеяло сбрасывается ручками, ножками, даже на лице появляется некоторое недовольство. Ребенок начинает переворачиваться из стороны в сторону, мелькает мысль, что может не спит, а лежит в темноте и смотрит на тебя, на то как ты накидываешь на него одеяло. Но нет, приблизишься к нему, рассмотришь его личико, спит крепким детским сном.
   Я люблю ночь, тихо и спокойно. Так бы днем, чтобы никто не суетился и не торопился понапрасну. Есть что-то, что завораживает меня в виде из окна ночного двора. Такое ощущение, что все видно настолько четко, насколько днем видно не может быть. Не знаю даже как это объяснить. Просто это темнота, освещенная фонарями, кажется такой уютной, рисованной и четкой.
   Но рано или поздно, наступает утро. Не знаю, можно ли выспаться, если вставать по будильнику. У меня никогда не получалось. Встаешь в полусне, умываешься, но даже водные процедуры не могут разбудить. Просыпаешься толком только во время завтрака. По пути на работу уже не спишь. Голова постепенно забивается рабочими вопросами, вспоминаешь, чего не успел сделать, что надо сделать, получается, что работаешь еще до начала рабочего дня. Рабочий день поглощает твою жизнь. Собственно весь рабочий день делится на два этапа - до обеда и после. В обед еще можно вспомнить, что в этой жизни бывает что-то помимо работы. Получается, что мысли расписаны по дню, по часам.
   Мне нравится моя работа. Но иногда ее становится слишком много. Она полностью заполняет меня, она же полностью и опустошает меня. Работа никогда не была моим единственным интересом в жизни, и поэтому порой она очень сужает мои возможности. Когда нет возможности заняться тем, что ты хочешь, а необходимо заниматься тем, что требуется. Откровенно говоря, это немного угнетает. А уж если по честному, порой сильно раздражает. Думаешь, вот в этот день я совсем не хочу заниматься работой. Но в мире установлены другие правила. Порой очень сильно удивляешься современной жизни. У людей хватает сил только для работы, а после - поскорей бы добраться до дома и отдыхать. В средние века люди были видимо сильнее, работали они больше, у них не было того, что есть у нас. При этом нельзя сказать, что им кроме работы нечем было заняться. Люди занимались музыкой, живописью, инженерным делом. Притом, что они могли быть крепостными крестьянами. Удивительно и очень интересно, толи мы такие слабые, толи мы такие слаборазвивающиеся.
   Слово "работа" стало носить отрицательный характер. С работой у нас связаны всякого рода нужности. Когда мы говорим о работе, мы даже употребляем это слово - "мне на работе нужно делать то-то, приходиться делать это".
   Интересно, в каком возрасте человек наконец-то осознает, что ему не написать великой и продаваемой книги, ему не стать великим спортсменом, выигрывающим турниры под рев трибун, не стать музыкантом, собирающим стадионы. Когда он осознает, что ему всю жизнь придется работать за зарплату.
   Герой одного из моих любимых мультфильмов признается - "я хочу bmw и квартиру в алых парусах". На что получает ответ:- "Ну не грузи. У тебя никогда не будет bwm, у тебя никогда не будет квартиры в алых парусах. Ты станешь старше и променяешь их на пиво и футбол. И самое главное - ты будешь счастлив". Когда появляется ребенок, ты уже работаешь не для себя. У тебя пропадает необходимость в работе, у тебя появляется потребность в счастливом будущем твоего ребенка. Помню на выпускном в университете кто-то обронил фразу - "Зачем родители приехали, чего им тут делать". Ответ был потрясающим - "Они тебя с раннего детства пеленали, кормили тебя, в школу водили, вещи тебе покупали, компьютеры, телефоны, в университете тебя учили. При этом не развлекались, лишний раз пиво не пили, жили для тебя. И этот выпускной для них все". Так и есть, ребенок становиться всем и всё для него.
   Когда-то я не воспринял серьезно утверждение, что пока у тебя нет ребенка, нет семьи, ты можешь делать разные поступки - взять и вдруг уехать на другой конец страны, бросить одну область занятий и заняться чем-то другим. Сейчас смотришь на это по-другому. Многие задумываются, а когда же настает оптимальный момент, чтобы завести ребенка. Я знаю, когда он наступал в советском союзе. В наше время он вообще не наступает. Ждать этого момента нет никакого смысла. Кто из вас откажется от своих желаний, кто из вас откажется от своих потребностей в пользу ребенка? Думаю немногие. Да и те, скорее всего не осознают, на что именно они соглашаются.
   Поэтому дети все чаще стали появляться спонтанно и неожиданно. Их больше не планируют, о них вообще стараются не говорить как о своем будущем. Все гонят эти мысли от себя прочь. Обычное утверждение - я еще слишком молод для детей, я еще сам ребенок. Или сама. Инстинкт материнства - не такой уж это и инстинкт. Скорее это интерес, можно с огромным интересом наблюдать за чужим ребенком.
   Так или иначе, но рабочий день все-таки заканчивается. У кого-то раньше, у кого-то позже, кто-то идет домой сразу, кто-то нет. Все зависит от того - ждут ли тебя дома, кто тебя там ждет и что тебя там ждет. Люди разные, у каждого своя ситуация. Меня дома ждут, ждут два любимых и любящих человека, ждут, чтобы провести вечер вместе. Поэтому после работы я как могу, спешу к ним.
   Время идет, ребенок становится старше. А мы, мы устаем от однообразия. Нам хочется перемен, она очень хотела вернуться к работе. Ее желание переросло в наши действия. Несколько дней мы потратили для того, чтобы составить ее резюме, надо было вспомнить, чем она занималась, каких успехов она добилась, ну и конечно, приукрасить это немного. Естественно, что еще нужно было подумать, а чем она могла бы заняться, что ей интересно. Она, конечно же, очень нервничала и очень переживала. Не поверю человеку, который устраивается на работу и говорит, что ему все равно, возьмут его или нет. На первый план выходит наше самолюбие. Даже если вам отказывают в работе, аргументируя это тем, что это работа не соответствует вам, вы достойны лучшего, все равно сомнение закрадывается в нас и появляется некоторая обида. Тем более ей было страшно, что я был рядом. Она боялась, что ее постигнет неудача, а я отреагирую как-нибудь не тактично. Если честно я конечно не всегда тактичный человек, но не настолько же. Я же могу быть чутким, внимательным. Да и почему могу, я это делаю.
   Мы стали читать газеты с вакансиями, посещать различные интернет странички, стали размещать резюме везде, где это возможно. Можно было бы еще расклеивать объявления - ищу работу. Но нам это показалось уж чересчур. Мы так и оставили эту шутку без особо продолжительного смеха. Мы притаились в ожидании звонка. Она старалась не выпускать телефонов из рук, при себе держать бумагу и ручку. Она ждала днем, мы ждали вечером и отдыхали от ожидания ночью. Предложения поступали разные, первые пару дней они были скорее несуразными, совершенно не теми, какие мы ожидали. Мы даже думали, что ошиблись рубрикой при размещении резюме.
   Она стала молчаливой. Не хотела обсуждать, то же происходило на собеседованиях. А на собеседования она ходила по два - три раза в день. Удивительно, сколько работы вокруг.
   Вы замечали, что есть такие работодатели, которые постоянно ищут себе работников. При этом их требования не соответствуют их предложению. Но они упорно годами наверно ищут человека с высшим образованием, с огромным опытом работы на какую-нибудь работы, не соответствующую вышеперечисленным требованиям, да еще и с зарплатой маленькой. Причем это глубоко не наивные люди. Думаю, это слишком наглые люди. Не завидую тем, кто попадет в их сети. Ведь, по сути - они ищут неуверенных в себе людей, а где таких взять. У кого есть опыт работы, тот и общаться с работодателем будет по-другому.
   Утром она перечисляла, в какие места она зайдет, а вечером же ничего говорить не хотела. Я перечислял места, а она лишь говорила, нет, нет, нет. Это тяжелый стресс для нее. И вся ответственность за вывод ее из стресса лежит на мне. А как я могу ей помочь. Ответ очень прост, достаточно лишь напомнить ей о ее достоинствах. Вспомнить, чего уже достигла, вспомнить, где она работала и тем самым доказать ей, что она достойна лучше работы. Мы перелистывали резюме несколько раз, пытались понять, в чем же секрет, где зависимость. Весьма интересно узнать, как работодатели набирают себе работников.
   Нам это тогда виделось следующим образом. Работодатели работают по двум принципам. Итак, первый - набирают работников временно, не зависимо от квалификации. Очень удобно взять человека, сказать ему, что у него испытательный срок, а потом уволить, в связи с тем, что он не справляется с работой. При этом платят то меньше. Такой способ ведет к развалу. Второй способ - все по знакомству. Внучатый племянник троюродной сестры по матери может, конечно, быть потрясающим работником, но он изначально имеет преимущество перед другими. Вывод...вывод прост, если нет родственником или знакомых, сам стань работодателем.
   После двух месяцев поисков, она путем долгих размышлений и общения со мной, не смотря на все мои предупреждения, решила пойти работать на завод. Я считал, что это ошибочное решение, поспешное, но это ее решение, и я его уважал. И уж тем более был обязан поддержать ее.
   На наших полках появились книги, давно заброшенные ее в коробки с ненужным барахлом. Откуда не возьмись, появились университетские лекции, эти потрепанные, запыленные то ли тряпки, то ли бумаги. Даже какие-то журналы лежали на журнальном столике, с жутко специфическими названиями.
   Как часто вы начинали работать на новом месте? Помните эти первые дни, когда кажется все против вас, всё против вас, да и вы не в силах этому сопротивляться. Такой некий синдром первых дней. Зачем я здесь, как же все плохо. А еще такое ощущение - меня же уволят за такую работу. Это потом уже осознаешь, что это всего лишь страх перед новым, неизведанным, не опробованным. Никого не знаешь, ничего тут не знаешь, где что лежит, ничего не понятно! Вообще-то с человеком так всегда, когда он попадает в новое место. Стоит нам даже просто зайти в новый магазин, как мы можем растеряться от незнания, что тут и где.
   Адаптация на новом месте - это лишь вопрос времени. Тут то и проявляется пресловутая стрессоустойчивость. Первые два дня работы она была полна эмоций. Все вспоминала, говорила без умолку. Даже как-то излишне подвижна была. Но через несколько дней стало ясно, что синдром начала работы в действии. Она стала молчаливой, порой раздражительной. К счастью это продолжалось не долго, пару дней плюс пару дней - прошла неделя, и она погрузилась в работу, стала уставать. Но желание работать не пропало. Она, так сказать, от своего желания работать пыталась осилить сразу и все. Она постоянно бегала, не могла усидеть. Как будто она нашла точку опоры и решила сдвинуть планету, вот только никак не могла найти рычага.
   Через некоторое время стало ясно, что желание работать на заводе сходит на нет. Поддерживать в ней желание работать именно здесь...мне не хотелось, если честно. Она очень много времени уделяла работе, но я не ревновал. Нет, такого не было. Просто в итоге она никакого удовольствия не получала от своей работы. А зачем мучаться. Я старался вообще ничего не говорить. Должно пройти хоть какое-нибудь время, прежде чем что-то осознать и решить. Ей нужно было время, чтобы понять, подходит ей эта работа или нет. Поэтому тема работы вообще сошла на нет в домашних стенах. Эти самые стены даже на некоторое время тишиной наполнились.
   Ребенок рос. Мы ему все меньше времени уделяли. Днем он как-то без нас, в садике, а вечером каждый из нас занимался своим делом. Мы лишь иногда заглядывали в его комнату, наблюдали, как он играет, возиться на полу. А вечером мы собирали все, что разбросано, разлито, сломано и разбито. Иногда игры ребенка разрастались в масштабах, и он добирался до нас, втягивал в свои игры. А по вечерам, все так и осталось. Прогулки по городу на троих, только наши маршруты стали расширяться, иногда ходили на стадион. Нам стадионные круги в пробежку, ребенку велосипед, и тоже по кругу. А иногда мяч, скакалка, все то, что могло пригодиться на стадионе.
   А иногда мы устраивали походы по магазинам. Прогулки между стеллажами с тележкой, прогулки между вешалками с одеждой, примерки. Походы по книжным магазинам, разглядывание, обсуждение книг, журналов, поиск разукрашек, цветной бумаги, пластилина. Поход по мебельным магазинам, исследование мягкости диванов, высоты стульев, площади столов.
   Задумывался ли кто-нибудь, сколько он времени проводит с семьей. Если посчитать, что работаем мы по 8 часов, плюс часа 1,5 на дорогу туда, обратно. Часов 6...8 спим, в итоге получается 6,5 часов, в лучшем случае 7 часов на семью. Интересно, это много или мало. В выходные конечно больше. Но компенсируют ли выходные будни. Где же это хваленое развитие технологий, когда работа машин заменит труд человека. И уж тем более, интересно, как мы, сможем ли так жить, уделяя все свое время семье.
   Говорят, что в счастливой семье родители живут друг для друга, а дети греются в их счастье где-то рядом. Может, не совсем понятно выразил эту мысль, в семье не должно быть чего-то сверх ваших желаний, не стоит заставлять себя делать что-то, чего не хочется. Мне вот кажется, что в нашей жизни все просто и не возникает проблем, до тех пор, пока мы честны с собой и не обманываем сами себя. Кем бы мы не были, в первую очередь мы должны оставаться сами собою.
   Долго обманывать себя и откладывать решение на потом она не смогла. Она хотела убежать от своей работы как можно дальше. Поэтому, проработав три месяца, она написала заявление. Конечно, ее мучили сомнения, правильно ли она поступает. Действительно ли ей не нравится ее работа, или просто она пока еще не смогла начать работать в полную силу. Как бы там ни было, увольнение по собственному желанию произошло. Ей потребовалось лишь два дня, чтобы успокоиться, избавится от мучавших ее сомнений, собраться с силами и вновь пуститься на поиски работы. К тому же к ней вернулась ее игривая улыбка. На этот раз она решила более самостоятельно заняться вопросом поисков работы. Ей видимо хотелось доказать мне, что она все еще является той самой, той сильной девушкой, с которой я когда-то познакомился. К тому же у нас продолжал действовать негласный запрет на разговоры про работу.
   На этот раз ей потребовалось гораздо меньше времени для того, чтобы найти работу. Буквально через три дня она уже стала работником компании, занимающейся тепловыми приборами. Наш запрет лопнул, она взахлеб рассказывала о своей новой работе, о том, чем она будет заниматься. Она стала погружаться уже в другие книги и другие журналы, но только лишь в рабочее время. Она видимо умерила свой пыл относительно рвения на работе и решила работать только в рабочее время.
   Оказываясь на собеседовании, обратите внимание на то, как компания относится к обучению своих сотрудников, также к самообразованию. В некоторых компаниях человек может уделять свое рабочее время своим интересам. Так появились "клеящиеся листочки", скотч и еще много потрясающих вещей. А если говорить о том, сколько компания заработала на увлечении своего работника...говорить вообще-то не приходится. Вот и думай после этого как тебе работать. В любом случае развиваться надо. Но очень важный вопрос - как именно развиваться и в какое время.
   По сути дела, что произошло. Она хотела вернуться к работе, а, вернувшись, получила не совсем то, что хотела. Многие ли из нас получили именно то, что хотели. Точно знаю, что не многие.
   Помню, как я сидел на кафедре, точно не помню, что я ждал, подошла пожилая женщина и стала рассказывать про Пушкина, про то, как ей нравятся его книги. Потом она стала рассказывать про то, что мы редко обращаем внимание на окружающий нас мир, о том, как иногда бывает прекрасен вид из окна девятого этажа. Потом она призналась, что с высоты ее прожитых лет она точно знает, что счастливо живут только люди занимающиеся творчеством. А иначе становится простым винтиком в огромном механизме, простым винтиком, каких много.
   Я прекрасно понимал и понимаю ее. Некоторые говорят - я не могу работать на своего работодателя с полной отдачей, потому что делаю работу не для себя. Спорное утверждение, но оно показывает, что многие, если не большинство из нас, занимаются совершенно не интересной им работой.
   Новое место работы, новые впечатления, бывает, они стираются и пропадают очень быстро, прошло два месяца, и она не смогла терпеть эту работу. Но тут немного другое. На работе были созданы невыносимые условия для работы. Это было видно по ней, какой она возвращалась вечерами домой. Ей ничего не хотелось первые пару часов, а потом она старалась всячески отвлечься, и ей хотелось всего и сразу. Поэтому я поддержал ее в желании уйти с этой работы. Не знаю, сколько бы мы выдержали таких программных перепадов настроения.
   Она решила, что хватит с нее инженерной работы, надо область деятельности сменить, попробовать что-то другое. Мы стали размышлять, а что там в других областях деятельности, так как ничего толком не знали, что еще бывает там внутри, видели то только то, что на поверхности. Она посчитала, что лучше ей заняться продажами. Мне ничего не оставалось, как согласиться с ней, так как мыслей в моей голове не было совсем. Мы приобрели несколько книг, стали читать и обсуждать, что же это такое - умение продавать или как говорят у нас в стране - менеджер по продажам. Хотя в западном понимании менеджер - человек, который управляет...управляет и не важно чем.
   Нежелание вновь проколоться с выбором работы привело к основательному изучению, почти научному. Месяц изучав книги, и более или менее освоившись в терминологии был начат новый поход на собеседовании. Как это не странно, многие компании хотели иметь продавца с техническим образованием. Мы не смогли найти ответ на этот парадокс. Ведь техников не учат продавать. По ней было заметно, что сомнения ее сильно терзают. Мы решили рассмотреть вопрос работы продавцом с другой стороны:
   - Ты ведь просто боишься, что долго не проработаешь там?
   - Да, боюсь. Мне уже не хочется этой текучки.
   - Решиться надо в любом случае, иначе ответа не узнаешь.
   - Тебе легко говорить со стороны. Тебя устраивает твоя работа?
   - Не всегда. Но это не всегда довольно редко. Да и сейчас меня уже не посещают мысли сменить работу.
   - То есть ты освоился, пережив все сомнения?
   - Сомнения конечно были. Просто не надо сравнивать тебя и меня. Если бы у меня работа не шла, я бы ушел, то есть поступил также как и ты.
   - Лучше не будем погружаться в бы.
   - Да не будем, просто выбери место, которое тебе понравится по внутренней обстановке и пробуй свои силы.
   - Неужели все так просто?
   - Дальше будет только сложнее, если не выбрать.
   Выбор был сделан в пользу небольшой компании, занимавшейся производством и продажей строительных материалов. Как она призналась мне, не знаю в шутку или нет, хотелось ей выбрать работу поближе ко мне, к моей деятельности, чтобы если что, спросить совета или узнать что-нибудь. На что я ответил: "хорошо, теперь мы будем больше общаться в рабочее время". С первый дней как-то у нее все начало получаться, точнее не получаться, а у нее не возникало ни стрессовых ситуаций, ни причин для расстройства. Она была в восторге от коллектива, в восторге от того, чем ей приходилось заниматься.
   Она всегда подчеркивала, что не может долго находиться без общения. Без разговоров ей становится скучно, и она впадает в депрессию, она питается чужой энергией, вроде это так называется. А по роду ее деятельности ей приходилось часто общаться с людьми. У нее легко получалось общаться по телефону без применения вербальных составляющих. Я, к примеру, совершенно не могу общаться без своих рук, даже без мимики лица уже сложно. Думаю, если мне свяжут руки - буду гораздо больше молчать. У нее также легко получалось общаться в очной форме, получалось находить общий язык с людьми, толково им объяснять и понимать их вопросы. Ведь это так приятно, поговорить с человеком, пообщаться, как мы обычно говорим.
   Она не любила задерживаться после работы, но иногда ей приходилось. По началу она воспринимала это в штыки. Домой приходила с видом остаточной злости. Губы ее кривились из стороны в сторону, как бы молнии сыпались. Но, тем не менее, через некоторое время она привыкла задерживаться один - два дня в неделю. Радовалась, что в выходные не заставляют работать.
   Для возможности продвижения по службе мы стали выискивать ей всяческие объявления о различных курсах, семинарах, выставках. Так как ее карьера не сдерживалась необходимостью в годах опыта, а сдерживалась необходимостью знаний. Она даже преодолела свой страх перед вождением автомобиля и смогла начать учиться. По выходным, устраивая поездку на пикник, она могла позволить себе усесться за руль по какой-нибудь не загруженной дороге. Она осваивалась довольно быстро. Ей очень захотелось собственную машину, учитывая, что мы всегда откладывали деньги, порой даже не зная, зачем именно, но вроде как на будущее, мы купили ей автомобиль. Именно тот, который ей захотелось, именно того цвета.
   Она стала шутить постоянно - "похоже я на бизнесwomen?". На что я отвечал - займись бизнесом сначала. Пока что ты работаешь на другого человека. Она отшучивалась - "дай время, освоюсь, займусь, я все смогу. Я полна идей, мыслей и затей".
   Это правда, идей и желаний в ее голове всегда было много. Жалко только, что на все времени не хватает. Впрочем, как и мне. Мы так и жили - каждый вечер рассказывали друг другу о том, чем бы мы хотели заняться, а на следующий вечер у нас уже не было времени на все это, так как новые идеи постоянно приходили и вытесняли старые, точнее вчерашние. Фотография, музыка, литература, живопись, кулинария, дизайнерское искусство...чем мы только не занимались.
   Кто-то про нас пошутили - "вы, когда все перепробуете, что делать будете?" У нас был просто интерес, результат же ведь все равно только нам достается. Олимпийцы выбирают себе один путь и идут к нему упорно. Итог один - либо золотая медаль, либо твое имя не вписано в историю. Но как показывает жизнь - после этой победы тоже надо как-то жить, но не у всех получается. Максимальный результат не всегда может быть именно тем, что вам нужно. Но этого не стоить бояться, делай, что должен - есть такая поговорка. Делай, что хочешь - по-нашему так звучит лучше.
   Время идет, будни тянуться, праздники пролетают незаметно. Наша жизнь шла размеренно и планомерно, но я стал замечать, что она постепенно стала больше задерживаться на работе. Сначала стабильно два дня в неделю, потом как-то оказалось что три. Иногда было и четыре. Она все больше углублялась в работу. Очень сильно полюбила корпоративные вечеринки, потрясающая придумка человечества. Загоняют всех насильно, а потом никто расходится по домам не хочет.
   Иногда вечерние прогулки совершали только мы вдвоем, я и ребенок, а она возвращалась домой, когда мы уже ложились спать. Подписание контрактов в вечернее время - норма. У нас на работе тоже так делают. Сидишь вечером в кафе, подписываешь удачный контракт и потом радуешься, празднуешь удачную сделку. Но я все же никак не пойму, почему это все нельзя делать в рабочее время. Ну почему люди путают свою личную жизнь с работой. Хотя это, наверное, мечта любого работодателя и личный выбор каждого работника.
   Нам, наверное, было слишком хорошо по вечерам, что это со временем стало нормой, приелось, и наши совместные вечера стали разваливаться. Мы никак не могли остановиться, не могли встретиться и поэтому виделись только во сне. Телефонные разговоры перешли в sms-сообщения, которые все больше и больше стали походить на шаблоны, а потом и правда мы начали пользоваться шаблонами. "Опаздываю", "я на совещании", сколько раз у меня возникало желание удалить, казалось бы этот ненужный хлам из телефона. Но почему-то я никогда не удалял. Оказывается ими можно пользоваться.
   А как вам записки на холодильнике? Тоже не плохо, оставляешь на магните, а кто-нибудь находит. Еще бы будильник - напоминальник где-нибудь дома расположить. Я, если честно, постоянно пропускал сообщения на холодильнике. Мне их надо на входной двери в квартиру писать, причем с двух сторон и ярким цветом.
   В детстве я любил читать все подряд, все что попадалось на глаза - объявления, названия магазинов, ценники, любые газеты, журналы и прочее. Порой мне казалось, что это мой бзик и я уже не могу пройти мимо букв и не прочитать их. А потом они стали мне безразличны. Я перестал запоминать, где какие магазины, так как даже не знал их названий, не был в курсе последних новостей, потому как газеты пачкали руки, а журналы содержат так много рекламы и так мало полезной информации.
   Может быть это старость или просто я взрослел. Когда твоя жизнь меняется, пропадает интерес ко многим вещам, точнее интересам и увлечениям. Происходит переоценка ценностей, они меняются местами, какие-то выпадают, какие-то появляются. Бывает, конечно, что они возвращаются, только уже в другом виде, форме, или занимают другое место в твоей классификации ценностей, некое развитие по спирали. Наверное, это и есть взросление.
   Как тяжело, когда ты теряешь человека, неважно, знал ты его пять минут или десять лет. Расставания при условии, что вы больше не увидитесь...это даже расставанием не назовешь. Прощание...просто говоришь прощай, и это слово передает все, что ты хотел сказать - мы не увидимся, мы не услышимся, прости меня, я тебя прощаю, я тебя теряю. У каждого свое значение, может быть это - я не хочу тебя видеть или наоборот, что я хочу тебя увидеть. Гораздо проще, когда ты говоришь "До свидания", становится ясно, что вы еще увидитесь, через некоторое время, может через десять лет, но надежда и вера остается. Слова для человека одновременно и имеют значение и не имеют значение. И грани между пустотой и всем просто нет. Как понять, когда тебе говорят прощай - просто, что мы расстаемся, и как понять когда прощай - мы больше не увидимся. Мы люди вообще существа мнительные и чтобы нам быть уверенными в чем-то, нужно это услышать, увидеть, пощупать, и чтобы нам вокруг это все подтвердили. А лучше, чтобы закон издали и огласили на весь мир, чтобы если что - все знали и могли подтвердить.
   Она просто сказала, что хочет начать новую жизнь, ее вещи уже были собраны. Она ведь давно все это решила и долго к этому готовилась, еще несколько лет назад, что ее такое положение дел не устраивает, что она живет не своей жизнью. Я не стал ее о чем-либо спрашивать, уходишь - уходи. Она сказала "прощай" и закрыла дверь. Куда она ушла, я уже не знал. У меня даже вопроса такого в голове не возникало. Вечер продлился так, будто она задерживается на работе. Ребенок ничего не понял, и даже не знал, нужно ли ему волноваться и переживать или нет. Он просто был занят своими делами. Только лишь когда я лег спать, я наконец-то осознал, она ушла. В такой ситуации что первым приходит в голову - ее надо вернуть, надо придумать план как это сделать, вообще, надо что-то делать, надо куда-то идти, что-то говорить. Нельзя оставлять все так, как есть.
   Мне нет нигде места, что-то внутри разрывается и передвигает с места на место. Что-то трясет тебя изнутри, рвет на части. Уже ничего не волнует, стрелки часов не ходят, еда не имеет запаха и вкуса, погода неизменна, ее просто нет. Все пропадает, только одна мысль бьется в виске, отдавая своей тяжестью во всем теле. Затем наступает внутренняя пустота, как будто ты попадаешь в пустую комнату. Нет абсолютно никаких запахов, вкусов, все ощущения пропадают.
   Как называется такое состояние...апатия...депрессия, какие еще есть слова. Слов не так уж и много, чтобы выразить все, что мы чувствуем. Чувствовать чувство...возможно ли такое?! Как до нас может достучатся другой человек со своими чувствами, словами, но их так мало и не всегда можно подобрать подходящие. Значит можно чувствовать чувство, ощущать. Чувствовать прикосновением, запахами, видеть, помнить об этом.
   Когда ты любишь, а тебя нет, возникает тупиковая ситуация. И ничего из нее не выйдет. Ни счастья, ни горя. Будущего в этой ситуации нет, но ведь и прошлого тоже нет. Когда ты влюбляешься - это похоже на то, что ты включил свет, ты не можешь захотеть и выключить, взять и забыть все. Интересно, кто может придумать выход из этой ситуации. Новая любовь? Быть может, но разве возможно вытеснить старую, полностью и безвозвратно. Какая же тогда это была любовь, если ее можно оставить в прошлом. Выходит, что никакая.
   Время течет, но не лечит. По прошествии времени в голову приходят лишь новые вопросы. Возникает вопрос в собственной состоятельности. Кто я? Есть ли во мне хоть немного того, за что любят? А может, нет даже того, за что терпят? Осознаешь собственное бессилие в данной ситуации. Что ты ничего не можешь сделать, ничего не можешь изменить. Это самая ужасная мысль. Эту мысль можно сравнить с каплями дождя за окном. Они летят с огромной высоты с большой скоростью, бьются о стекло, за которым ты стоишь, и не могут никак тебя достать. Никак.
   Жить дальше? Да, люди живут дальше. Это считается нормальной психологической реакцией. Ты нормальный, если ты встраиваешься в биологическую цепь жизни. Представляете, смысл всей нашей жизни - родиться, вырасти красивым и сильным - пригодным для размножения - найти пару для создания семьи - для размножения - завести детей, вырастить их. Нельзя же всю нашу жизнь сводить к биологии. Ведь мы разумные существа. Хотя слово ужасное - разумные, создается впечатление, что только раз в жизни умные. Лучше сказать, что мы мыслящие существа, а еще и чувствующие. И мне не охота, чтобы мои мысли противоречили моим чувствам.
   Неужели она совершенно не думает обо мне. Не звонит, не пишет, не заходит. Разве так можно. Совсем забыть. Как часто мы ходим вокруг телефона, размышляя, позвонить или нет. А вдруг не во время, а вдруг моего звонка не ждут. Только представьте себе такую ситуацию: ходят вокруг телефона два человека, думают друг о друге, думают позвонить или нет. Ходят и думают, ходят и думают. Пока кто-то один не сломается от таких мыслей и не позвонит. И тогда все счастливы и рады.
   В моей ситуации все не так. Я хожу вокруг телефона и думаю, позвонить или нет, а она ходит вокруг телефона и думает - только бы не позвонил. И все равно ситуация мучительная. Я не выдержал и не позвонил. Мне казалось, что я ничего вообще не понимаю, и хотелось разъяснений, объяснений и ясности. Даже ребенку не мог ответить на простые вопросы - где мама? Когда она придет? Я ничего не сочинял, просто и честно отвечал - не знаю, но разве такие ответы могли его успокоить. Ребенку не меньше нашего хотелось знать, что происходит, чтобы узнать, как реагировать.
   Через месяц она заглянула к нам, чтобы забрать оставшиеся вещи и договорится о бумажных делах, она ради такого даже позвонила заранее и предупредила. Весьма сложная ситуация, когда тебе звонит человек, которому ты сам долгое время хотел позвонить. В итоге ты даже не можешь ничего сказать, а так много хотел, так долго подбирал слова.
   Она мимолетом прошлась по дому, собрала какие-то мелочи, о которых видимо вспомнила за это время, собрала оставшиеся вещи, которые лежали в одном месте, а я даже не обращал на это внимания. На вопрос "а куда мама?" она ответила, что уходит, будет заходить в гости иногда. Что так нужно на некоторое время, потом все изменится. Мне она назначила время и место встречи, дабы узаконить сложившуюся ситуацию. Мне было все равно, я слишком долго думал обо всем и просто перегорел, ни о чем уже думать не мог. Записал на первый попавшийся клочок бумаги все, что она мне говорила и молча проводил ее до двери.
   Равнодушие одного человека порождает отвращение другого, наверное, так можно охарактеризовать нашу ситуацию, правда я уже запутался, кто из нас равнодушный, а кто обиделся.
   Что дальше...сейчас уже сложно рассуждать, вспоминать и думать об этом. Хотя нет, не сложно, просто бессмысленно, просто мне так хочется, чтобы было бессмысленно. Ничего ведь не забывается, просто уходит на второй плане, скрывается за чем-то другим, но не забывается. Я не узнаю, что было дальше в ее жизни, мы редко встречались, никогда не перезванивались, наши встречи ограничивались тем, что она забегала иногда вечером увидеть ребенка, забегала на несколько минут, узнавала как дела и бежала дальше. Мы очень быстро привыкли жить вдвоем, не обсуждали ничего, не расспрашивали друг друга относительно нашей мамы. Она просто ушла, а мы остались, может быть, она просто подготовила нас к такой жизни. Как бы там ни было, мы построили нашу жизнь по-новому. Стали проводить много времени вместе. Даже стали в самих себе открывать что-то новое.
   Она уверяла меня, что заберет ребенка, я даже по началу и не обращал внимания на эти слова, потом они приелись, и я просто сказал, что не отдам. Не думаю, что она была удивлена, она сторонилась любых обсуждений и здесь предпочла не разводить дискуссию.
   Как изменить свою жизнь, вставал ли перед вами такой вопрос? Наверняка вставал. Обычно такие мысли возникают накануне нового года. Это такой психологический прием, просыпаешься в новом году новым человеком. А скольким удалось измениться? Думаю никому. Обычно мы не сами меняемся, а меняем наше отношением к ситуации.
   Когда я начал рассуждать о том, как я жил раньше и как я буду жить дальше, мне в голову пришла лишь одна мысль. Раньше я жил для ребенка, так почему бы мне и дальше так не жить. Ребенок за это время очень сильно повзрослел и теперь ему нужно гораздо больше внимания, теперь у него новые вопросы, новые интересы. Так много рассказать, показать, да и самому вспомнить. Начинаешь заново познавать мир, как будто возвращаешься в детство, переживаешь все это заново. На самом деле в нашей жизни не всегда надо что-то менять, изменять свое отношение к чему-то, надо просто двигаться вперед и внимательно осматриваться вокруг, а иначе пропустишь всю свою жизнь мимо.
   Порой время летит и ты ощущаешь каждый день, кажется, что можешь вспомнить каждый до мельчайших подробностей. Она исчезла из нашей жизни. Мы так и не узнали куда, добилась ли, чего хотела. Нельзя сказать, что я или ребенок забыли ее. Наоборот, мы регулярно вспоминали, как хорошо нам было. Когда вечером гуляли по столь привычным улицам, смеялись от воспоминаний, как мы попадали под дождь и торопились домой, как иной раз забредали слишком далеко, и возвращались домой позднее обычного, можно сказать в суматохе проделывали вечерние церемонии и тому подобное. Порой мы даже могли пофантазировать о ее нынешней жизни, Милан, Токио, Нью-Йорк, переговоры, подписания контрактов, о том какая у нее сейчас машина. Да, нам бы хотелось увидеть ее, расспросить о многом. Но мы не знали где она, у нас не было никакой информации, чтобы выйти на нее. Видимо так она хотела. Но мы точно знали, что она счастлива!
   А мы...мы очень счастливы. Мы переустроили наш дом, но место для нее осталось. Остались кое-какие вещи, которые напоминали нам о ее присутствии, или которые наоборот говорили об ее отсутствии. Из нашей жизни мы ее не вычеркнули. Но не знаю, приняли бы обратно или нет. Я продолжал работать все там же, но занимался уже не совсем тем. Теперь я был руководителем проекта. Но не могу сказать, что работал больше или меньше. Работал все в том же русле, продолжал заниматься своим любимым делом. Даже не знаю, что еще можно добавить обо мне. Думаю, и так достаточно.
   Ребенок...ребенок уже вырос достаточно, закончил школу, и теперь учиться в университете, занимается приборостроением. Новая жизнь волнами накатывает на нашего ребенка, новые люди, новые знания, новые горизонты, новые желания, новые увлечения. Но о нем не скажешь, что он такой же непоседа, как и мы. В своих увлечениях наш ребенок оказался постояннее нас, можно сказать стабильнее. Он так же, как и мы пробует многое, но также многое отметает в сторону, и упорно трудиться над чем-то одним долгие месяцы, дожидаясь результатов и каких-то итогов. Наверное, у него есть упорство, которого не хватало нам.
   Ребенок так и не стал заниматься тем, о чем мы думали. Все-таки получилось соблюсти тонкую грань и не надавить на него, удалось не вкладывать в него то, что хочется самому. И при всей этой свободе ребенок достаточно дисциплинирован.
   Он так похож на нас с нею. И внешне и внутренне. Но он скорее соединил в себе нас, чем взял от каждого что-то, в нем сплелось все лучшее, что есть в нас. Есть потрясающее выражение - дети, это украшение дома. Именно они наполняют нас, делают нас иными, наполненными иным смыслом.
   А что касается выражения - все, что не делается к лучшему. Я не совсем понимаю его. Мне думается немного иначе. Просто через некоторое время уже не охота чтобы все было по-другому. Ничего менять не хочешь, потому как вроде и так все устроилось. Это великолепное сослагательное бы. Мы можем придумать множество вариантов, но вот это бы напоминает, что это лишь вариант. У каждого есть только один вариант, который он выберет из множества. Не факт, что вы выберете лучший, но факт, что единственно верный вариант лишь один. Нельзя размениваться, нельзя обманывать себя, в себя нужно верить и за себя нужно бороться.

Глава 3

   Началась новая жизнь. Теперь нас было трое. У нее был упадок сил и ее долго не выписывали, не отпускали домой. Больничная обстановка тяготила ее, она стала очень раздражительной, в больших количествах ей давали успокоительные средства. Меня уверяли, что ничего страшного не происходит, вполне нормальная реакция на стрессовую ситуацию, ни на ее, ни на здоровье ребенка это не отразится.
   Она пролежала в больнице две недели прежде, чем ее выписали. Нам надавали кучу успокоительных таблеток, но они первым же делом были отправлены ею в мусор. Буквально через два часа большая часть из них перешла под ее подушку. Упаковки шелестели каждый раз, когда она обнимала подушку во сне. Она практически постоянно спала. Поначалу плачь ребенка ее тяготил, но очень скоро именно этот плачь буквально вытеснил из нее все отрицательные эмоции. Она с улыбкой часами сидела рядом с кроваткой или забирала ребенка к себе на кровать, и они спали крепким, милым сном младенца и любящей матери. Вскоре она восстановила свои силы и начала переустройство нашего дома. Не знаю, в какой последовательности, но наша спальня и детская соединились воедино. А затем детская и вовсе полностью перекочевала к нам. Была устроена генеральная переборка вещей, игрушек, и были сделаны вывод, что нам много чего не хватает. Она буквально выставила меня за дверь толчками, сопровождаемыми наказами и вручением обширно списка. Не успев добраться до места, я получил еще несколько указаний по телефону. Потратив часа три, я собрал все, что было в списке, и отправился домой. Здесь меня ждали уже давно и не совсем понимали, где же я так долго задержался. Не успел я получить упрек о долгом ожидании, как посыпались упреки в том, что я много о чем не подумал сам. Попытки оправдаться тем, что список и так был обширен, не увенчались успехом. На вопрос чего же не хватает, я так же не получил ответа. Но все успокоилось, стоили нам заняться ребенком.
   Видно было, что она не находила себе места, не знала, достаточно ли мы заботимся о ребенке, ей казалось, что она вообще ничего не знала о том, как быть матерью. Каждый вечер перед сном она признавалась мне в этом. "Какая же ты глупенькая" - я успокаивал ее каждый вечер. Она суетилась целый день - стирала, готовила, занималась с ребенком, наводила чистоту в доме, да и кто знает, чем она еще могла тут заниматься, думаю, она хотела осилить все и вся и как только заканчивались известные ей занятия, пыталась придумать новые. Уставала она очень сильно, думаю даже больше от своих беспокойных мыслей.
   По вечерам мы занимались нашим скромным хозяйством вместе. Она даже хотела начать ремонт, но я напомнил ей, что мы его совсем недавно сделали и сейчас не самое подходящее время что-то переделывать. Через месяц она перестала быть такой суетливой. Мы стали уделять все наше время только ребенку, так как наш образ жизни выстроился вокруг него. Ребенок рос, и мы все лучше осваивали умение заботиться о нем. Нам становилось все проще и у нас появлялось все больше времени отдыхать. От раздражительности и недовольства не осталось и следа. Мы даже стали спать в обнимку, как раньше.
   Мы читали книги, смотрели фильмы, проводили вечера на кухне за чашкою чая, мы пекли вместе печенье, устраивали себе импровизированный тренажерный зал из нескольких гантелей, собрали для малыша шведскую стенку (так вроде ее называют), развешивали картины по квартире, мыли окна, иногда "сидели в интернете", вычитывали про разные диковинные страны, могли просто сидеть на балконе и смотреть на закат, принимали ванну вместе, натирая друг друга мылом, бальзамами и другими различными средствами, перебирали гардероб ребенка, решая, что больше одевать на него не стоит, что надо перестирать, а про некоторые вещи и вовсе понимали, что ни разу еще не ношены, мы протирали пыль в разных местах, о которых вам наверно и подумать будет сложно, мы читали глянцевые журналы, следили за тенденциями моды, за историями таких далеких от нас людей, вычитывали рецепты разнообразных блюд, подбирали цвета тюли, занавесок, новые столики, порой читали справочники, словари, вычитывали значения слов, которые мы употребляли каждый день и удивлялись им, приглашали друзей в гости, порой мы наряжались и фотографировали друг друга, устраивали фотосессии, могли весь вечер просидеть на окне разглядывая проезжающие машины, рассматривая прохожих, обсуждая прически, цвета рубашек, курток, джинсы, разглядывали дома, небо, облака, а по выходным мы могли наблюдать за появлением звезд, ждать, а вдруг упадет и мы загадаем желание. Мы экспериментировали, а правда ли отпадает накипь в чайнике, если вскипятить газировку. Мы скупили всевозможные настольные игры - шахматы, монополию, даже футбол. Особенно она хотела научиться играть именно в шахматы, книжки про комбинации читала. Мы даже пробовали играть в прятки, поначалу мы прятались сами, но так особенно не поиграешь - очень скоро мы изучили все места, поэтому мы стали прятать какую-нибудь вещь, и начиналось "холодно - тепло" (ну вы помните, как это было в детстве). Как-то мы купили квест и началась головоломка, мы устраивали себе мозговой штурм в попытках разгадать загадки игры. Иногда, мы баловались и играли в молчанку, при этом мы могли начать драться подушками, лишь бы кто-нибудь из нас заговорил. А уж если мы сидели и отдыхали, и наши взгляды пересекались, начиналась игра, кто кого пересмотрит, при этом мы начинали придвигаться друг к другу, пока наши носы не столкнуться и мы не засмеемся. А когда мы гладили одежду, у нас было целое разделение труда, кто с утюгом, кто складывает вещи, кто стелет их на доску, кто воду доливает. Пару раз мы пробовали кроссворды разгадывать, но это оказалось не для нас, слишком скучно. Как-то мы попробовали посмотреть вместе футбол, честно сказать - это занятие не для нас двоих, сериалы тоже. Попробовали шить...да, да...попробовали шить вместе - это оказалось настоящим испытанием, мы очень весело провели время и сшили прихватки на кухню, каждый раз как готовим, вспоминаем об этих вечерах. Как-то раз мы решили написать по письму каждому нашему родственнику, в итоге мы обзвонили часть из них, а часть из них мы настолько плохо знали, что не решились тревожить. Мы устраивали тематические ужины - к примеру, по-японски, на полу. Если честно, может у нас и не получилось приготовить действительно по рецепту, но вкусно было...мы же читали про разные страны, вот и выискивали все про их кухню. Она очень любила игру "правда или действие", все пыталась развести меня на признания, а мне даже не в чем признаваться. Чем только еще мы не занимались, дурачились, баловались и просто наслаждались друг другом.
   Нам очень понравилось заботиться о ребенке вдвоем, водится с ним вечерами. Все его погремушки, игрушки, по-сути разбрасывали мы, а не ребенок. Ужин для нас превратился в церемонию, куча приготовлений, там ложечки, вилочки, тарелочки, салфетки, строго по этикету. Укладывание спать, песенки на ночь, и обязательно надо же искупать перед сном. Много чего я пропускал днем, поэтому вечером всячески старался наверстать все, что пропустил и не видел.
   Зато я видел первые шаги ребенка. Это настоящее чудо, эти неуклюжие, неуверенные, нетвердые шаги, которые так наполнены желанием идти. Вскоре шаги перерастают в пробежки, потом в уверенный топот и все меньше уже желания ползать все больше желание прыгать. Так начались наши вечерние прогулки с ручками, как мы говорили, когда мы водили нашего ребенка, держа за руки, а он все пытался вырваться и погнаться за голубями, за котами или просто навстречу неизвестному и интересному. Коляски уже не признавались, появилась неприязнь к ним, выражающаяся в ревении, топоте и кривлянии ртом, при этом даже слюнки могли выступить.
   Она очень старалась держаться и не взорваться от этих кривляний и у нее это получалось, она начинала звонко смеяться над недовольными позами ребенка, над тем как он забавно смотрел из под лобья. Самым любимым ее способом успокоить ребенка и успокоиться самой была щекотка. Она даже так иногда не давала мне заснуть вечером, когда сон особенной тяжестью наваливался на меня.
   Ложились мы очень поздно, нам казалось, что дел у нас просто невпроворот, нам еще так много надо рассказать друг другу, но стрелки часов неуклонно приближались к утру и чем ближе они подходили, тем хуже было для меня, ведь утром на работу. "Мы так мало времени проводим вместе" - с досадой говорила она, когда засыпали. А утром нам так сложно было проснутся. Точнее мне, она просто накрывала голову подушкой, пока я искал будильник, отключал его, поднимался. А порой она даже и не слышала звуков будильника. Потихоньку собравшись, я также потихонечку завтракал и выбирался из дома, хотя разбудить ее я не мог, ее вообще ничего не могло разбудить, кроме будильника. Она звонила раза два-три в день, узнать как дела, пообедал ли я, что-нибудь заказать, чтобы купил в магазине или просто рассказывала, что смешного сотворил ребенок. Она старалась не отвлекать меня, но стоило мне сказать, что занят, начиналась буря - ты так занят, что не можешь удалить мне пару минут. Но это были лишь приступы ревности, вечером она уже извинялась за свой эгоизм и несдержанность. Она обнимала меня, смотрела в мои глаза, и, подделывая звуки всхлипывания, когда приносила свои извинения.
   Наши выходные дни проходили безмятежно и спокойно...хотелось бы так всегда, но нет. Порой мы отправлялись в парк, где пешие прогулки сменялись сидением на лавочке, разглядыванием каруселей, мы к ним не приближались, только на расстоянии. Это слишком опасно, тем более для нашего ребенка. Лучший аттракцион для нас - качели, и то под присмотром мамы, и очень медленно и невысоко. А порой мы отправлялись по магазинам. Причем по всем сразу. Мы как вихрь проносились мимо полок, но не сметали все подряд, а умудрялись брать только то, что нам действительно нужно. Но иногда и то, что не нужно, но то, что хочется. Наша слабость - отделы посуды. Тарелочки, чашечки, кастрюльки, ложки, стаканы и блюдца, а к ним скатерти и салфетки, и прочие мелочи. Мы очень трепетны в вопросе благоустройства нашего дома. Очень много споров, недовольства друг другом, обид, разочарований, радости, веселья, чего только нам не приносило занятие подбора цветов, предметов для разных комнат, кухни, туалета, мелочей ни в чем нет. Мы подбирали узоры на тарелках, тщательно выбирали цвет полотенец. Она раздражалась, если не могла найти то, чего хотела. Я на ее фоне был просто пофигистом и безразличным человеком, которому вообще ничего не нужно. Но это не так, мне не безразличен домашний очаг и как он выглядит, но я менее ревностно отношусь к оттенкам, диаметрам тарелок, разнице в узорах.
   В ней проснулся некий деспот, который хотел, чтобы все было по его, который стал очень подозрительным. Ее очень раздражали взгляды прохожих, ей казалось, что они как-то странно смотрят. И зачем они вообще смотрят, какое им дело до нас. Ее очень сильно выводили все эти взгляды, поэтому мы старались ходить там, где меньше народу или вовсе оставаться дома и проводить вечер на балконе или у окна. Я шел ей на встречу, ее спокойствие было главным для меня. Мы могли провести по три-четыре часа обнявшись, сидя в кресле на балконе, молча наблюдая пролетающие облака и синеву неба. Успокоительные в некотором количестве вернулись в нашу жизнь, но они были лишь крайней мерой, к которой она прибегала лишь изредка. Мы купили с ней пару книг о дыхательной гимнастике, о восточной культуре, по которым она училась сохранять спокойствие. У нас появился специальный матрасик, на котором она несколько раз в день медитировала, дышала или могла лежать и читать журнал. Вслед за дыхательными упражнениями потянулись другие - гимнастика тела - она растягивалась, тянулась и что-то еще там делала. Форму надо поддерживать, говорила она, хоть я ее и не потеряла, да и вообще сложно было представить, что она ее потеряет.
   Ребенок рос, хлопот с ним и так было не очень много, а становилось все меньше и меньше, у нее все больше появлялось свободного времени. Она решила, что стоит чему-нибудь поучиться, в каком-нибудь новом направлении. Ей очень нравилось изучать другие страны, культуру, обычаи, узнавать о достопримечательностях и прочем. Поэтому выбор пал на образование в сфере туризма. Времени оно отнимало не много, так как было для нее очень приятным занятием с массой удовольствия и радости. Она взахлеб рассказывала обо всех подробностях и мелочах, ей удавалось заниматься больше необходимого. Настроение ее было на высоте, успокоительные пропали со всех полок. Появились новые журналы, книги, листовки из туристических компаний. Как будто мы собирались в длительное и далекое путешествие.
   Мы решили поиграть в игру - 80 дней вокруг света, решили спланировать путешествие и узнать, сколько же сегодня займет такое путешествие. Но мы запутались, сбились и в итоге разошлись во мнениях, сколько дней займет путь. Да и каким должен быть путь, должны ли мы уделять время местным достопримечательностям. На сегодняшний день мир опоясан огромным количеством маршрутов и в них очень легко запутаться. Так сложно наблюдать за перемещениями людей, еще сложнее понять, зачем и куда они перемещаются. Раньше путешествия занимали огромное количество времени и приносили огромные хлопоты, а сегодня комфорт на высшем уровне. Теперь гораздо легче изучать культуру других стран и разница между нами стирается. Но с одной стороны границы стираются, а с другой стороны мы все тщательнее пытаемся их соблюдать и охранять. Интересно, если честно, что раньше - границы сотрутся или мы воздвигнем стены, или какие-нибудь электро - магнитные щиты.
   Постоянная борьба - мое, отдай, заберу кто интересно начал это бесконечную цепочку агрессии. Кто-то борется за свободу, кто-то за территорию, за место под солнцем, за деньги, за что там еще...сложно вспомнить все. Помню, случайно увидел программу про человеческое поведение, откуда у нас такие повадки, это не оказалось колоссальнейшим трудом провести параллели между прошлым и настоящим. Со временем, а это тысячелетия, люди не особо изменились. Думаю, ждать, что человек может измениться за одну жизнь - наверно это невероятное чудо.
   Основа существования человека - это борьба.
   Ребенок взрослел, и пришла пора искать ему детский сад. Для детских учреждений это превратилось в настоящее испытание. Осмотр кроватей, сантехники, столовых, площадок для игр. Ей хотелось осмотреть все. А вопросы об образовании, о профилактиках, других мероприятиях, все превращалось в жестокий экзамен для воспитателей и администраторов. Я побывал на таких экзекуциях всего пару раз, об остальных получил от нее подробные отчеты. Хорошо хоть не в письменной форме. Мелочей нет, уверяла она, на все надо обращать внимание. В упорнейшей борьбе (боролась, естественно, она сама с собой) был выбран детский сад. Начались подготовительные мероприятия. Обход больниц с полнейшим исследованием здоровья, поход по магазинам, с целью закупить все, что может понадобиться в детском саду. Первый пластилин, краски, еще что-то, полотенчики, сандалии, чешки. Не знаю, нужно ли это все сразу, но с запасом на будущее точно необходимо. У нас появилась целая полка с витаминами на кухне. Так мы все втроем начали соблюдать прием каждодневного рациона необходимых веществ, микроэлементов, вообщем это витамины.
   Потихонечку, понемножку мы, а главное она, привыкли к тому, что ребенок проводит целый день вне дома. Ребенок же влился в свою новую жизнь с восторгом, с радостью, порой баловался без меры, но все же вел себя соответствующе, возился с другими детьми, занятый игрушками, играми, соблюдал режим, хоть и не любил спать днем. Каприз по поводу пищи, хоть и ожидалось с нашей стороны, со стороны малыша не последовали. Это дома мама готовила эксклюзивные блюда, точнее то, что ела она.
   Она полностью сконцентрировалась на учебе, днем заваливалась книгами, записалась еще на несколько семинаров и тренингов. Знаете, все это модные курсы - психология продаж, умение вести переговоры, телефонные продажи, и прочее, название чего я даже запомнить не могу. Но зато грамоты красивые выдают по окончании.
   Меня вот что удивляет - приходишь к парикмахеру, у него развешаны повсюду (ну или точнее у нее) сертификаты того, что пройдены курсы - тенденции итальянских причесок, современные тенденции техники стрижки или еще что-то в том же роде. Получаешь вопрос - "как вас стричь?", а на вопрос, "что вы можете мне предложить?", получаешь ответ - "Откуда я знаю, как вас стричь". Бесполезность всех ее грамот и отсутствие знаний потрясает. Вывод - может научиться стричься самому или следить за всеми тенденциями в области стрижек. Хотя все эти мастера стригут меня одинаково...одинаково плохо. Лично для меня внешний вид имеет значение, причем не маловажное. Представляете, как часто у меня портится настроение. И оно не важное до тех пор, как мой внешний вид становится более, менее удовлетворяющим меня. Меня всегда тянуло к глобализации - представляете, скольким людям они портят жизнь? Смешно конечно звучит, но есть теория взаимосвязей. Согласно этой теории, причиной поломки какой-либо детали (или еще чего), может послужить плохое настроение рабочего, который ее сделал. Мир - это тот эмоциональный фон, который нас окружает.
   Иногда ей было скучно и вместо того, чтобы отвести ребенка в сад, она отправлялась с ним на прогулку длинною как минимум полдня. Они проходили по магазинам, заглядывали в парки, а к обеду приходили ко мне. И мы втроем могли устроить себе семейный обед. Мы могли отправиться в ближайшее кафе или в парк, где устраивали некое подобие пикника. Слово пикник появилось в моей жизни из фильмов, причем иностранных. Именно оттуда закладывалось это понятие в нас всех. Эта зеленая трава, белая простынь возле векового дуба, корзина. А потом мы, как могли, начали портить это понятие, мусор оставляем после себя, костры жжем, да и к тому же шумим прилично. Для нас вообще многое дикость. Один раз наблюдал, как взволнованная девушка рассказывала окружающим ее старушкам, как она загорала в парке в купальнике. Как кто-то встал за деревом, начал пыхтеть и пристально наблюдать оттуда. Это наша дикость.
   Мы все больше и больше стали проводить времени втроем. Записались в бассейн. Из нас троих плавать умеет только один, и это не я и не ребенок, так что цель была научить нас обоих. В воду то нас затащить оказалось не проблемой, а вот держатся на плаву, мы удачно шли на дно. Вскоре все усилия были переправлены исключительно на ребенка. Бортики, доски, все шло постепенно, то есть его постепенно увлекали от суши к центру бассейна. Она не выпускала ни на минуту из своего внимания ребенка, да и вообще старалась поддерживать обеими руками, если не держал я. К бассейну приложились книги - детские энциклопедии, английский для дошколят, математика для начинающих, также начались занятия за компьютером, изучение, что же такое мышь, экран. Начались рассуждения о гимнастике, футболе, баскетболе, легкой атлетике, куда еще можно отдать заниматься ребенка. Спорт так нужен и полезен, но он так опасен. Весь выбор выливался в отбор самого безобидного. Не знаю, есть ли такой.
   Самой веселой игрой для нас была игра в логику. Мы учили ребенка рассуждать, наблюдать и рассказывать нам, учили его высказывать свое мнение, предварительно конечно формируя понятия о хорошем и о плохом. Учили его держать карандаши правильно, рисовали с ним, учили правильное произношение, объясняли смысл слов, предназначение предметов, нам даже сложно было порой дать ответы на все его вопросы, но к счастью есть интернет. Начали даже буквы изучать и цифры, ну конечно так, просто рассказывая, не надеясь на запоминание и усвоение. Мне очень понравилась игра в цвета. Наверное, она самая веселая, когда ты уже сам начинаешь путаться во всем этом многообразии, становится очень сложно не запутать ребенка. Желтый, фиолетовый - это не сложно, а когда начинаются всякие оттенки - бежевый, лиловый, и прочее, понимаешь, что сам не все знаешь.
   Есть такая шутка - чем отличается человек с высшим образованием от человека без высшего? Так вот, человек без высшего образования считает, что он знает все, а человек с высшим образованием считает, что он ничего не знает. Поэтому мы с ребенком тянулись к знаниям вместе.
   На работе я чувствовал себя одиноко. Мог забыться, лишь завалившись этой работой выше крыши. Оказывается иной раз очень сложно сконцентрировать внимание даже на простейших вещах и никакое усилие воли не помогает. А иногда все наоборот. Работа все-таки для нас на втором плане, она зависит от нас, а не мы от нее. Даже не знаю, как правильнее сказать - каждый вечер мы уходим с работы или каждый вечер мы уходим от работы. Это как парадокс, с одной стороны работа для нас значит многое, с другой стороны вообще ничего. В нас с детства живут два направления. С одной стороны это дисциплина, с другой стороны это свобода. Без дисциплины нет порядка, без свободы нет человека. Поэтому наверно человек хорош, когда он самодисциплинируется и занимается любимым делом. Думаю, все помнят песню "Hey, teacher, live the kids alone", очень хорошая, по-моему, строчка, хорошо характеризует нас.
   Время летит незаметно, к тому же время приносит перемены, так незаметно стало подходить к концу ее обучение, осталось лишь диплом написать. Она не боялась, она нервничала, что ей не хватит времени, или что она сделает что-нибудь не так. Очень ей не хотелось краснеть. Порой она становилась раздражительной, к ней не то, что прикасаться нельзя было, к ней подходить было опасным. Если она хотела заняться учебой, то запиралась от нас и требовала тишины. Попытки расслабится, и отвлечься не помогали. Стоило нам выйти вечером на прогулку, как она видела в каждом врага. Не так смотрят, или вроде как нас обсуждают. Я старался улыбаться таким ее замечаниям. А порой просто не замечать замечаний. Скорее не замечать ее слов. Так, наверное, правильнее будет. Игнорировать ее слова по поводу одежды проходящих мимо было выше моих сил. Тут я откровенно и с удовольствием смеялся. Ты посмотри, как вырядилась вот та, а эта вообще как одета, какая у нее юбка, а что за нелепость у нее на ногах. Вот на этого посмотри, что он вообще о себе думает, клоун из цирка, да еще и походка косолапая, какие еще эпитеты и комментарии высказывала, все упомнить сложно. Продавцы раздражали ее своей вялостью и безразличием, она ссорилась с ними уже постоянно и везде. Со всеми она была предельно откровенна и пряма. И остывала она медленно. Как будто вулкан излил свою лаву, а в конце еще несколько подземных толчков выносят остатки на поверхность. И в принципе все действия уже прошли, но повторения не охота.
   Лишь дома она себя чувствовала комфортно и счастливой. Когда-то она подчеркивала, что хочет быть счастливой. Теперь же она постоянно говорила, что счастлива. Честно если, то не постоянно, а при каждом удобном случае.
   Все сложности и пустые сомнения она преодолела, поняла, наконец, что никаких сложностей в учебе у нее нет. Думаю, она и раньше об этом знала, но сомнения мучают нас всех. А порой мы бываем, неуверенны в своих силах, пока не попробуем их. Но теперь ее стало злить ожидание, не могла дождаться, когда же она станет выпускницей. Но мы с ребенком, как могли, стали занимать все ее время и внимание собою. Несмотря на ее сопротивления, были куплены велосипеды, и мы теперь смогли устраивать прогулки на колесах. Она завела разговор о том, что не обязательно отдавать ребенка в спортивную секцию, ведь еще есть музыкальные школы. На мой вопрос о том, что есть еще, ответила - "а что надо?". У нас в итоге получился смешной диалог, растянувшийся на две недели, когда мы могли ни с того ни с сего, начать размышление о музыкальных инструментах, и также резко заканчивать. Итого наших размышлений наверно самый компромиссный - ребенок должен попробовать как можно больше. Список мы составлять не стали.
   Ее защита прошла успешно и даже без нервов. Допинг не потребовался, пошутила она. Сгребла в кучу все необходимое, утром рано основательно собралась, подготовилась к тяжелому дню. А в обед уже позвонила и сообщила об весьма удачном исходе всего дела. Осталось лишь диплома дождаться и тогда можно праздновать официально.
   Ожидание диплома прошло с пользой для тела. Как бы смешно это не звучало, посещение spa салонов, косметических кабинетов и магазинов с одеждой. Чего хочет женщина? Этот вопрос так и останется без ответа видимо. У нас есть лишь догадки. Зато мы знаем, что женщине приятно.
   После торжественного получения диплома естественно встал вопрос о работе, точнее она его подняла. А именно, она сказала: "Куда же я теперь пойду работать? Точно дома сидеть не буду". Она обошла несколько туристических агентств, раздала свое резюме. Но ни одно из этих агентств на нее особого впечатления не произвели. Так что она даже и не ждала от них ответа. Решено было сначала присмотреться к этим компаниям, узнать про них побольше. Секретные материалы мы, конечно, собирать не стали, а только так, изучали, что же они о себе пишут. Нежелание затягивать и не торопится с поиском работы, превратилось в рассылку резюме по нескольким компаниям, которые ей более или менее понравились. Такая тактика себя оправдала, уже через месяц ей перезвонили и пригласили на собеседование. Пара встреч, несколько разговоров вылилось в итоге в то, что на работу ее взяли с испытательным сроком в один месяц. Придя вечером домой, она сказала: "пойдем за успокоительным". Они понадобились на третий день и то лишь бы уменьшить ее радостно-возбужденное состояние. Ее все устраивало, все очень нравилось, она была на седьмом (интересно, а почему именно седьмом) небе от счастья. Интересно, сколько вообще небес и от чего можно оказаться, к примеру, на шестом или третьем. Откуда вообще взялось это выражение я найти не смог. Но ведь мы же так говорим. Легенды, мифы...
   Недели две она просто порхала, летала от счастья и радости и еще что-то делала, что обычно делают от радости. Потом было пару недель отчаяния. Мелкие ссоры на работе, не все получалось, так как хотелось. В нашей голове всегда есть план, согласно которому все должно получиться идеально и легко. Это как сопромат, там, в начале учебника есть одно очень весомое замечание, что рассматриваются идеальные материалы, без внутренних дефектов, и тому подобное. А потом просто вводятся поправочные коэффициенты или коэффициенты запаса. К определенному возрасту, наверное, люди начинают везде и всюду вводить поправки, но мы всегда надеемся на лучшее.
   Наша домашняя жизнь тоже изменилась. Появилось больше спешки, больше разговоров о работе, а вечера стали короче. Порой она задерживалась на работе, но совсем ненадолго. Страшнее для нее было просыпаться утром. А просыпаться в семь утра пришлось. Поначалу ее буквально пришлось стаскивать с кровати за ноги. Нежность совершенно не действовала, никакие поцелуи не помогали разбудить спящую красавицу. Я тянул ее за ноги в ванну, она упиралась, как могла, сон пытался взять свое, в итоге - ванна, душ и доброе утро. Точнее такое утро, в которое, я узнавал о себе все, что не узнал бы вечером. Зато она ни разу не проспала. И, между прочим, каждый вечер меня буквально умоляли будить утром, несмотря ни на что. Как говорится, никто не пострадал.
   У нас как-то меньше стало общих занятий. Точнее времени на общие занятия. Мы все больше стали заниматься своими делами. И ложились раньше. Самым главным и постоянным нашим общим делом был ребенок. Мы по-прежнему занимались с ним много, только наши занятия немного изменились. Всерьез стали изучать буквы и их написание, то же с цифрами. Мы начали готовиться к школе. Но и про остальное не забывали. Решили, что клавшие инструменты, то самое направление. Мы по очереди водили ребенка в музыкальную школу. За счет небольшого перераспределения рабочего дня мы все успевали. Я стал замечать в ней, что она чаще стала пользоваться телефоном, чем раньше, да и продолжительность разговоров стала длиннее. За содержание не отвечаю, так интересно наблюдать за ней, когда она носилась по квартире с телефонной трубкой в одной руке и с какой-нибудь вещью (утюгом, полотенцем, ложкой) в другой. Она так не плохо со всем справлялась.
   В ней произошло много изменений, не видных на первый взгляд. Мне показалось, что в ней увеличилось чувство ответственности. Теперь она не только за меня и ребенка беспокоилась, стала беспокоиться и о себе, о том, как она себя ведет, как общается с другими людьми. Чувство такта у нее также, как и у меня, редко присутствовало, но теперь создавалось впечатление, что она буквально топчет себе одну ногу другой, не физически конечно, когда надо проявить эту самую тактичность. Она стала выпытывать у меня, произносит ли она слова паразиты или неправильные речевые обороты. А что я мог ей ответить. Когда разговариваешь каждый день, то язык общения становится общим. А когда человек говорит что-то не так, как ты - это слышится сразу. Помню, когда начинал читать Льва Николаевича Толстого, я заметил за собою странную вещь - я прочитываю предложение, потом медленно, буквально по буквам его перечитываю и понимаю, что слова-то все те, но очередность другая. Как будто у него все предложения наизнанку вывернуты. Я так за собой и не заметил, научился ли я его языку. Но зачастую мы не замечаем ошибок человека, так как сами ошибаемся. По настоящему свои ошибки можем заметить только мы сами, тогда мы действительно понимаем, что ошибаемся.
   В первую и, наверное, единственную очередь работа развивала в ней чувство ответственности. Ведь там ей надо было отвечать за других людей, за их отдых, комфорт, их деньги. Отвечать перед начальством. И эта ответственность в ней даже чувства страха не вызывала.
   Мы стали чаще обсуждать других людей. Она рассказывала о своих сослуживцах, о том какие проблемы у них в жизни, как она за них переживает. Я как-то не стал спрашивать, а есть ли у нас проблемы. Хотя интересно, что она рассказывала о своей жизни на работе.
   Регулярно стала рассказывать о людях, которые приходили к ним в агентство. О том, сколько богатых людей оказывается вокруг, о том сколько невоспитанных. Для нее люди стали делиться теперь не просто на богатых и бедных, среди богатых она стала выделять, так скажем заслуженно богатых и незаслуженно богатых. Ее стала раздражать мысль, что кто-то может разбогатеть, не прилагая никаких усилий. Человек же должен трудиться. Нет, она никогда не завидовала чужим деньгам или успеху. Ее бесило поведение некоторых из нуворишей.
   Она всерьез задумался над тем, что деньги должны работать. Стала изучать, что предлагают различные банки, всякие финансовые сообщества, что из себя представляет рынок ценных бумаг, паевые фонды и прочее, что позволяет не только сохранить, но и приумножить. Мы стали обсуждать с ней все эти вопросы. Этот банк надежен, этот нет, да и государство может в любой момент закрыть любой из них за нарушения, о которых мы даже можем не узнать. Паевые фонды, ценные бумаги - очень много риска, сегодня в цене, завтра упало - просмотрел, значит, все потерял. Когда-то люди вложили деньги в автомобили, самолеты, компьютеры и безумно разбогатели. Интересно, во что вложить сегодня, что получит колоссальное развитие завтра. Нанотехнологии наверно. Но думаю, многих куда больше беспокоит вопрос, как заработать, чтобы было что вкладывать.
   На волне всех этих вопросов она стала очень часто просиживать у компьютера, в поисках информации во всемирной паутине. Интернет превратился в глобальную библиотеку, место, где можно обменяться мнениями, или просто побездельничать с удовольствием. Сеть способна поглотить человека. Когда-нибудь мы будем сидеть дома, и выходить во внешний мир через окно в мониторе, все будет доставляться на дом. Домашний мир, а с другой стороны весь мир на ладони.
   Когда она вспомнила, что мы ни разу не ездили в отпуск, никуда не выбирались - было очень весело. Она пришла вечером и с беспокойным видом заявила - "нам нужно съездить в отпуск!" Я не успел ответить, как уже получил вопрос, куда бы поехать. Она принесла с собой карту мира, и мы весь вечер обсуждали что лучше - Азия, Европа. В Европе красивые города, климат умеренный, в Азии жарко, природа необычная. Мы стали записывать плюсы и минусы. В итоге мы решили, что нам подходит что-то вроде Греции или Испании, можно Болгарию. Осталось лишь состыковаться по времени, чтобы отпуска совпали. Но это уже отдельный вопрос.
   В условиях нашей новой жизни мы стали обретать новые привычки. Так, ни смотря, ни на что, мы стали раз в неделю вместе смотреть фильм. Чтобы не было споров о том, что смотреть, мы решили выбирать по очереди. У нас перемешивались комедии, мелодрамы, романтика, ужасы и была еще одна категория, необычных фильмов, которые мы ни к чему причислить не могли. Последние для нас и стали самыми интересными и востребованными. Но мы не всегда обсуждали эти фильмы. Нельзя сказать, что мы их не понимали, что хотели забыть. Мы просто перекидывались взглядами и понимали - не обсуждаем. С ребенком мы смотрели только мультфильмы. Быть может, она это на работе обсуждала, не знаю, но к выбору мультфильмов мы стали подходить очень строго. Только развивающие, учащие чему-то и интересные. По сути, почти все каналы мультфильмов получили табу. Действительно, многие детские произведения раздражают своей бессмысленность и буйной фантазией, причем буйно в смысле невнятной, агрессивной, вызывающей отвращение. Огромное внимание мы стали уделять отечественным, родным мультфильмам, они свои, понятные. А иностранные мы старались искать на английском языке. Решено было, что так ребенку проще выучить английский, возраст подходящий для запоминания. Для лучшего эффекта мы постарались общаться с ним на английском. На самом простейшем уровне.
   Тут нам пришлось признать самим себе, что английский забывается, поэтому мы отправили ее вспоминать его на курсы. Она очень загорелась идеей углубления знаний, тем более для ее работы это было очень необходимо. Она превратилась для нас в домашнего учителя, рассказывала нам все, что проходила сама.
   Она вообще чаще стала отлучаться из дома. Если раньше она практически все время проводила дома, то теперь работа, курсы, она стала больше общаться с подругами. И не только по телефону. Женщине так важно бывать с подругами. Они передают новости друг другу, делятся советами, обсуждают цены, косметику, и еще много чего. У мужчин также, обмен новостями, мнениями об автомобилях, и прочем, прочем.
   Иногда она не очень хотела покидать дом, в такие дни у нас в гостях были ее подруги. Они устраивали себе некий девичник, куда мне не было доступа. Меня старались отправить в другую комнату и проследить, занялся я чем-нибудь или нет. Не знаю, что уж там за секретные планы захвата мира они обсуждали, я не слушал.
   Ее карьера постепенно, но уверенными шагами шла вверх. Впереди ее ждала перспектива поездок по России и за рубеж. Учитывая, что мы толком никуда не выбирались, для нее такая перспектива стала очень заманчивой. Она стала регулярно размышлять вслух, куда бы ей съездить. Она была полна не только информации об этих местах, также она слышала массу рассказов от своих клиентов. Можно представить, что это были за рассказы, так как даже в ее устах все было в мельчайших подробностях, восторженно, знаете, как это бывает, когда человек рассказывает больше, чем может, что аж захлебывается словами. Вечерами она любила рассказать очередные подробности путешествия очередных отпускников. Она умела подмечать неожиданные мелочи, особенно поражали ее выводы, и зачастую она была права. Очень смешно было слушать профессиональные комментарии того или иного события. Как мало мы можем знать вне своей деятельности.
   Ее первое путешествие оказалось большой неожиданностью. Она пришла вечером и заявила, что завтра вечером она уезжает, всего на неделю. За ночь надо успеть собрать вещи, что-нибудь приготовить нам питаться, хотя бы на несколько дней. Она очень беспокоилась, что оставляет нас так внезапно, как мы обойдемся без нее. Мы решили, что нам будет сложно, но выкарабкаемся. Открыв холодильник, она ахнула, как же мало продуктов, в спешке собравшись, мы отправились в магазин. Уже ночью мы укладывали ее вещи, не совсем понимая, что может ей понадобиться. К утру, перебрав весь гардероб собрали маленькую (если честно, то очень маленькую) сумку, в которую вошли только самые легкие вещи. Утром мы разошлись кто куда, ребенок в детский сад, я на работу, а она к плите, заготавливать запасы. А когда вечером мы с ребенком вернулись, ее уже не было.
   Очень такое непривычное чувство. Каждый вечер на протяжении долгого времени мы были вместе, а тут вдруг резкое расставание. Ощущение не просто, что чего-то не хватает, а как будто ты не у себя дома, ты вообще оказался в другом городе. Но и в этом другом городе есть ребенок. Сообща, а точнее проводя все наше общее время за книжками, играми, прогулками мы коротали неделю.
   Только к концу своего путешествия она стала выходить с нами на связь. Обзавелась местной мобильной связью, нашла доступ в интернет. Сидя дома с телефоном не ощущаешь часовых поясов, даже странно, где-то другое время, где-то люди спят, где-то только засыпают, а кто-то наоборот просыпается. Она прислала несколько фотографий, местную природу и себя, очень сильно загоревшую. Мы даже не сразу поняли, что это она. Загар колоссально ее изменил, представляете, как это, когда вы видите человека, который закрывается от солнца, ее кожа всегда была бела, как вдруг человек изменяет цвет своей кожи на темно коричневый. Она просто не ожидала такого солнца, и прежде чем добралась из аэропорта до гостиницы, уже успела загореть значительно. А когда пошла на пляж, то и вовсе обгорела, пока наносила крем от загара.
   Когда она вернулась, даже не знала с чего начать свой рассказ. Начала с рассказа о дороге, об аэропорте, о некоторых странных правилах, не имеющих ничего общего с безопасностью. О том, какой красивый самолет, какой сервис. Даже чувства страха в полете не возникало. Ее первые впечатления о загранице - это конечно в первую очередь их аэропорт. Совершенно другая атмосфера, даже запахи. Вот уже все говорят на другом языке, это сливается в перезвон, который даже кажется приятным. Потом дорога до гостиницы. Другая природа, по ее словам даже цвета другие, оттенки более яркие. Не то, что у нас все серое. Потом все завертелось, закружилось, море, соленое море, огромное количество фруктов, исторические и очень красивые места. Потом вечер, прогулки, закаты, иллюминация везде - фантастические огни ночного города. Потом еще воспоминания о посещениях салонов красоты и конечно магазинов. В нашей стране еще долгое время будет особенным шиком вещи, привезенные оттуда, "из-за бугра", как говорится. Конечно, она прикупила стандартный набор путешественника - карты, несколько книг с фотографиями, магниты на холодильник. Плюс еще приятные подарки для меня и ребенка. Мы напечатали ее фотографии, завели альбом, в который помимо фото вошли различные флайеры, билеты и другие бумаги, которые она собирала на память.
   Вернувшись, она призналась - как же тяжело возвращаться из курортного места, где все вокруг как картинка в нашу обыденную жизнь. Тем более отдохнув сложно возвращаться к работе, к труду. Но она была рада вернуться к нам. У нее было огромное желание донести до нас то, что пережила она, хотела, чтобы мы это увидели, почувствовали.
   По ее словам, там даже у фруктов другой вкус. По вечерам нам долгое время устраивала театрализованные рассказы.
   Загар с нее сходил очень долго. Ее неестественный цвет кожи для наших мест первое время просто отпугивал. Это ее немного пугало, как сходит ее загар. Она пыталась придумать, как бы помочь коже вернуть естественный цвет. Я предложил ей намазаться сметаной. Ровным тонким слоем. На самом деле сложность была даже в том, чтобы пользоваться косметикой.
   Но потом снова начались разговоры о новых путешествиях, о том, куда хотелось бы съездить. Путешествие очень заманчивая штука, в каждом из нас живет тяга к новому, а тут у нас появляется возможность полностью сменить обстановку, увидеть что-то новое, ощутить новые запахи, другой воздух, другие вкусы. Все другое.
   Постепенно мы вернулись к нашей прежней жизни. Но жизнь наша была теперь нового качества. Она стала смотреть на вещи немного другими глазами, это же передалось мне и ребенку. Вечером, к примеру, мы могли оценивать яблоки. Мы просто сидели втроем на кухне, после ужина, и обсуждали яблоки, какие же они, подбирали им эпитеты. Мы пересматривали старые фильмы и видели в них новое. Это очень сложное чувство. Иногда можно просто сидеть, бросить взгляд на привычный стул и он может оказаться совсем непривычным, совсем другим, и вот такое ощущение появляется, как будто каждую молекулу в нем видишь. Когда человек получает возможность сравнивать и выделять, он становится другим.
   Потом внезапно, настало время второй ее поездки. Также внезапно, как и первой. Одно время она очень была занята на работе, что-то вроде сезона, потом спад и естественно было бы ждать поездки. Но мы не ждали.
   Она собралась как вихрь. Теперь она точно знала, что брать. Но уехала на этот раз на две недели, поэтому багажа было чуть больше и расставание очень тяжелое. Две недели довольно большой срок и мы с ребенком очень хорошо это поняли, изменения в нашей жизни прошли заметные. Весьма непривычно было без нее. Неделя еще куда не шло, но потом ощущение нехватки ее ощущалось для нас как нехватка витаминов, некоторая пустота. Мы слишком привыкли быть вместе.
   Мы активно переписывались по телефону, по аське, с удовольствием разглядывали ее фото, но лишь пару часов в сутки. Когда я находился на работе, я знал, что она спит в это время, но мог сидеть и думать - как бы было неплохо, если она сейчас позвонила мне, как обычно, рассказала про ребенка, дала наказ, что купить в магазине, немного покапризничала, мы бы немного посмеялись.
   Но все кончается, кончились и эти две недели, и она вернулась. Только успела войти во вкус путешествия, как оно закончилось и пришлось вернуться. За это время она успела серьезным образом отвыкнуть от привычной жизни. Снова сложности с вставанием по утрам, долгие попытки уснуть пораньше. Ее часовые пояса сбили ее биологические часы месяца на два. Она вообще ничего не хотела слышать про часы, будильники и всерьез подумывала о снотворном, но слишком долго думала, оно не понадобилось.
   В этой поездке она уже более грамотно (по ее словам) подошла к выбору покупок подарков. Она привезла очень интересные вещи, как одежду, так даже и посуду, какую-то косметику, игрушки, и даже витамины. Также она смогла справиться с солнцем, точнее не допускать прежних ошибок. Работать хоть и приходилось, но всего пару-тройку часов в день, так что времени для отдыха было предостаточно. И самым главным занятиям для нее стали пешие прогулки. Конечно, не только по магазинам. Она обошла почти все достопримечательности, ее фотографии мы смотрели вечера четыре. А ее рассказы мы слушали просто бессчетное количество времени. Она увидела совершенно другой менталитет у людей, очень много удивительного. Но она уже гораздо спокойнее, а главное рассудительнее рассказывала, чем в прошлый раз.
   За две недели мы очень сильно соскучились друг по другу, поэтому некоторое время мы вообще забыли про все и проводили свободное время только втроем. Мы вспоминали все, что не делали давно вместе. Стали готовить ребенка к школе. Наш дом постепенно стал походить на школу, а мы на учителей. Но мы не просто учили писать, считать и читать, так же был пластилин, краски, ножницы и бумага. Наши полки стали наполняться различными лепками - человечек, ваз, появилось оригами, натюрморты, открытки, и тому подобное, что мы сами делали в детстве.
   Ребенок был доволен, что мы вместе и с удовольствием занимался с нами. Мы замечали за ним, что он может и абсолютно самостоятельно заниматься и с нами. Не было у него какой-то зависимости от нас. Так получилось, что мы развили в нем самостоятельность. Мы не из тех родителей, кто делает все за ребенка, нас его игрушки не интересовали. Характерная для нас сцена - что-то показать ребенку, потом вручить ему это в руки со словами "пробуй".
   Наверно поэтому так получилось, что мы стали скорее вдвоем проводить время, чем втроем. Стали чаще оставлять ребенка дома одного. Мы вообще за него не боялись, нам казалось он и так достаточно знает, чего делать не следует, и к чему могут привести нежелательные действия. Мы стали позволять себе задерживаться на работе. Специфика ее работы вообще состояла в том, что вечером было самое занятое время, а специфика моей работы в том, что вечером я могу сделать то, чем не захочется заниматься завтра.
   Мы стали больше уделять внимания себе. Она с подругами стала посещать фитнес - центр. Я же устраивал себе утренние упражнения на стадионе, рядом с домом. Когда нас спрашивали, зачем вам это, от лишнего веса не страдаете, разве у вас есть какие-то проблемы со здоровьем, то мы шутливо отвечали - когда твоя работа проходит в замкнутом пространстве и приходиться в основном сидеть, то начинаешь искать простор и двигаться.
   М наконец-то смогли съездить в отпуск, о котором она долго мечтала, который она тщательно спланировала. Все получилось, как она хотела - теплая страна, море, солнце, прекрасная природа и постройки древние. Нас окружала картинка, словно ты идешь по страницам глянцевого журнала. Увидели все то, что она пыталась донести до нас своими рассказами. Ощутили вкусы другой кухни, запахи другой страны, пообщались с людьми, которые казалось, живут в другом измерении. Действительно, увидев другую, новую или попросту говоря иную жизнь, на свою смотришь уже под другим углом, и многое видится в новом свете. И так сложно думать, что вернешься к прежнему, хочется все изменить.
   По возвращению наша жизнь действительно изменилась. Ребенок пошел в школу, и у нас началась другая жизнь. Школа окончательно превратила маленького человечка в самостоятельного. Работа, друзья стали отвлекать нас друг от друга все больше. Я помимо утренних упражнений стал иногда играть в футбол со своими приятелями. Она помимо фитнеса стала регулярно с подругами ходить по магазинам и по выставкам. Все-таки женское общество - это естественное состояние женщины. На улице мы чаще встречаем женские компании, а не мужские. Или точнее, они более шумные и больше внимания привлекают. А если уж честно, сложно встретить компанию мужчин, прогуливающихся в торговых центрах и покупающих вещи. Мужчины собираются в местах, закрытых, недоступных другим.
   Ее дела на работе продвигались хорошо, и вскоре она стала очень часто ездить по нашей стране, по другим странам. Наш дом стал наполняться различными диковинными вещами, весьма необычными. У нас появилось желание развешать по стенам красивые фотографии из путешествий, вскоре мы поняли, что их больше, чем у нас стен и успели остановится до того момента, когда стены превратились бы в фотообои.
   Наша жизнь превратилась в нечто безумное, как она говорила. Иной раз я возвращаясь вечером домой, встречал ее в дверях - она уезжала в аэропорт. Довольно часто мы стали общаться через интернет, переписывались письмами и сообщениями. Зачастую я даже не знал, какая разница по времени между нами. И если честно, то сбился в запоминании мест, которые она посетила. Но как выяснилось, она уже давно завела блокнот, в который записывала свои путешествия. Я предлагал ей писать дневник путешественника, но ей эта идея не понравилась, ну если только для себя. Она призналась, что порой на работе путалась, рассказывая о том или ином месте. Для нее все путешествия уже превратились в одно долгое. Но ей это нравилось. Но мы видели ее все реже. Мы, конечно, привыкли к такой жизни. Но я чувствовал дискомфорт от такой жизни. Ребенок удивлялся, когда встречал маму дома.
   Так повелось, что мы даже не спрашивали ребенка про учебу. Эту часть его жизни мы полностью предоставили ему. Это наше желание воспитывать чувство ответственности. Но она по-прежнему беспокоилась о его здоровье. Даже из жарких стран умудрялась привозить ему шарфы. Она сама замерзала, стоит столбику температуры упасть ниже десяти градусов. Я тоже чувствителен к низким температурам. На ребенке это же не отразилось. В итоге ему приходилось греться в той одежде, что мы ему покупали. Но, учитывая образ нашей жизни, думаю, что ребенок и одеваться стал по самостоятельному выбору.
   Из всего того, что мы пытались ему привить, было отброшено все, кроме музыки. Занятия музыкой заполнили его жизнь. Наш дом по три-четыре часа в день наполнялся звуками, все эти гаммы, пассажи. После занятий дом наполнялся звуками кумиров. На остальной учебе это никак не отразилось. По-прежнему ребенок был предоставлен сам себе, но при этом понимал, что за себя отвечает сам. Часто можно было услышать от ребенка фразу "кто, если не я". Всю его жизнь, точнее все его решения в жизни были на нем. С нами только советовались. Лично меня часто в жизни мучает отсутствие полной информации. Так сложно что-то делать, когда у тебя нет полной картины. Поэтому мы старались помочь ребенку в плане рассказа о жизни, на ее примерах. Было очень смешно, когда с нас было взято слово не принимать решений за него. После этого нам уже не было страшно за наше чадо, ни в каких вопросах. Разве что, она по-прежнему волновалась за здоровье и напоминала, что даже в жаркую погоду можно заболеть. Витаминов и всяких биодобавок в нашем доме было уже столько, что мы могли расписать график их приема на год. Она часто была в дороге, поэтому зачастую не могла нормально поесть, отсюда такая ее забота о себе, но в первую очередь о нас.
   У нас троих сложилось впечатление, что наша жизнь ускорилась, но не в плане нашего старения, а в плане нашего перемещения с места на место, в плане количества событий в нашей жизни. Нельзя сказать, что мы стали больше успевать, мы просто стали больше делать. Конечно, такой образ жизни сказался на наших взаимоотношениях. Наверно мы стали меньше рассуждать, а больше обмениваться информацией. Мы стали узнавать как друг у друга дела, поскольку подолгу не виделись.
   Ее жизнь двигалась просто в безумном темпе. Порой мы за ней не успевали. Она стала этакой деловой девушкой, постоянно в движении, постоянно с телефоном в руках. Если ей выпадал выходной, то она изо всех сил стремилась провести его только с нами. Выключались все телефоны, а порой мы просто уезжали за город, никому не говоря где мы и на сколько. Так получилось, что ее жизнь стала измеряться минутами, а наша с ребенком часами. То есть наши события дня раскладывались на часы, а у нее все было поминутно.
   Мы стали жить в разных измерениях будто бы. И нас всех это немного не устраивало. Ей очень хотелось изменить уклад жизни. Но она не совсем знала, чего именно она хочет. Ей нравится ее нынешние путешествия, вся ее работа. Но она хотела бы вернуть нашу семейную жизнь в прежнее русло. Поэтому она взяла отпуск, который решила провести с нами, но не где-то, а дома. Чтобы вновь вечера мы проводили вместе, за общими занятиями. Мы начали с того, что преобразовали немного наш дом. Где-то заменили мебель, где-то изменили цвета. Потом мы разобрали старые вещи. Все, наверное, сталкивались с такой ситуацией - лежит в шкафу чья-то вещь, ты знаешь, что ее пора выкинуть, но вот без непосредственного хозяина не решаешься. Вслед за уборкой последовали походы по магазинам. По вечерам же мы столкнулись с проблемой - ребенок не очень то и хотел проводить время с нами, у него была куча своих занятий. Поэтому мы были предоставлены друг другу. Она перевернула все мои книги и вскоре возле кровати была уже уложена стопка для чтения перед сном. Она вообще старалась, как можно больше выдернуть из меня, узнать как можно больше, чем же я тут занимаюсь. За книгами последовали фильмы, музыка, она просмотрела все мои работы, точнее все то, что я делал вечерами дома, вместо того, чтобы днем делать на работе. Но много чего я там делал просто для себя. Вместе мы увлеклись компьютерной графикой, попытались поиздеваться над несколькими фотографиями. Часто мы стали уходить из дома. Мы гуляли в парке или бегали на стадионе. Стали вместе посещать ее фитнес - центр. Естественно, что стали ходить в кинотеатры. После долгих лет отсутствия там было очень приятно и удивительно вновь оказаться в этой обстановке.
   К концу ее отпуска мы поняли, что изменились, что прежнюю жизнь хоть и можно вернуть, вот только уже не хочется. Она с явным трепетом дождалась конца отпуска и вновь погрузилась в работу с головой. И вновь понеслась во все свои путешествия. К новым странам и местам. Вот и вернулись мы к прежней жизни. Постоянные разминки, а точнее редкие встречи, общение на расстоянии. Но даже этого общения как-то меньше стало. В итоге она призналась, что такая жизнь ее больше устраивает, но все равно у нее есть желание что-то изменить. Мы совсем запутались и теперь не знали, что нам нужно, чего мы хотим. Просто продолжали жить, как привыкли.
   В один из редких вечером, который она проводила дома, были расставлены все точки над "i". Она решила уйти, ей нужно было что-то новое и другое. Не знает она, но это уже не важно. Ничего она не смогла объяснить, кроме того, что надо бы ей вещи собирать и всю ночь провела с чемоданом и шкафом. Так прошло около месяца. Она продолжала куда-то собираться, то хотела поговорить, то нет. Точнее она хотела поговорить до того момента, когда разговор начинался.
   Она пыталась поговорить и с ребенком, но от того получила лишь ответ, что разобраться в том, что она говорит невозможно и пусть она сама решает этот вопрос, все что можно сделать - оказать поддержку. Так, заручившись поддержкой в своем желании изменить мир, на время она закончила свои метания, и даже перестал вещи собирать. Но и разбирать не торопилась.
   А потом настало время очередного путешествия. После которого, домой она решила не возвращаться. Просто позвонила, предупредила, что возвращается, но встречать не надо и ждать не надо, потом все объяснит.
   Я и ребенок были немного сбиты такой секретностью, но уже так привыкли к ее метаниям, что посчитали это за очередной всплеск изменчивости. Всплеск затянулся на неделю. Свершилось ее явление, она немного испугано, очень нервничая призналась нам, что уходит, что давно готовилась к этому. В ответ получила лишь наше удивление. Сейчас сложно о чем-то вспоминать. Расставание заняло полчаса, очень нервных, скомканных, недосказанных и непонятных. Непонимание всей ситуации вылилось в отсутствие эмоций и полное отсутствие отношения к происходящему. Будто бы ничего и не случилось.
   Было сложно что-то осознать несколько дней, так как совсем было не понятно, как мы будем жить дальше. Через неделю полного отсутствия общения с ней я понял, все изменилось. И не просто все изменилось. Все кончилось.
   Очень тяжелый момент. Нежелание принять то, что есть, плюс полное опустошение, в итоге чувствуешь себя просто никак и никем. Попытки бороться с этим, что-то изменить. Но натыкаешься на комментарий ребенка - как можно изменить то, чего нет. Действительно, ничего уже нет. Она ушла, но ничего с собой не унесла. Сама мучалась и мучила всех вокруг. Интересно, получила ли она то, что хотела. Только она ведь не знала, чего именно ей нужно.
   Все равно некий дискомфорт мучает тебя изо дня в день, что-то не так. Это как маленький грызун, который просто съедает тебя изнутри, а ты не можешь понять, что означают эти ощущения, надо ли с ними бороться и как. Живешь изо дня в день в мыслях и размышлениях о прошлом, настоящем и будущем. Ловишь себя, что порой начинаешь испытывать иллюзии, фантазируешь на пустом месте, но в итоге все равно спускаешься на землю, ну и пусть бьешься не сильно о твердыню, но чувство безысходности пытается раздавить тебя.
   Она возвращалась несколько раз, и мы пытались начать все сначала. Но сначала сокращалось время, на которое она возвращалась к нам, а потом началось увеличиваться время между возвращениями. Для нас ее статус даже изменился, мы стали воспринимать ее как-то по-другому. Ее значимость для нас падала, к тому же появился некий дискомфорт от ее присутствия. Не могли уже общаться как раньше, поэтому лишь перебрасывались парой общих фраз, а потом как-то больше думали, о чем поговорить, чем говорили. Но равнодушия между нами не было, между нами была неопределенность. Очень тяжела невозможность определить, каким было твое прошлое, какое твое настоящее и есть ли у всего этого будущее. Но она сама все определила.
   Она просто пропала. Мы и ждали ее и не ждали. А потом пришло письмо. Она все-таки изменила свою жизнь, точнее изменила свое место жительства на иностранное, далекое и зарубежное. Это все, что мы узнали, видимо остальное было не для нас.
   Долгое время мы даже не знали, что написать в ответ. Все что придумали - у нас все как обычно. Действительно, в нашей жизни ничего не менялось, мы просто даже не знали, что изменить и стоит ли что-то менять. Ребенок рос, постепенно и незаметно закончилась школа, началась музыкальная академия, музыки в нашем доме стало больше, причем живой. Потом последовало создание группы, и ребенка дома зачастую не было даже ночью. Учеба, репетиции, выступления. Ребенок получил чего добивался, точнее жил как хотел.
   Я же так и не знаю, что дальше. Возвращаюсь после работы, надеюсь встретить ее дома, вроде как после долгого путешествия. А, придя домой думаю, как хорошо, что ее нет. Не могу понять ее, поэтому не могу обидеться, не могу простить. Я просто не знаю, как реагировать. Когда днем на работе, о ней совершенно вспоминать некогда, но все равно думаю о ней часто. Мысль почему, это самая ужасная мысль, но отогнать от себя ее очень сложно. Потом начинаешь думать, что было не так, из-за чего все перевернулось. И неужели все так и закончилось. Кто знает, может все только начинается. Как часто мы успокаиваем себя - все, что не делается к лучшему. Как часто мы хотим перемен. Перемен к лучшему, ведь впереди только хорошее. Но впереди неизвестность. Она немного пугает. Но мы сами определяем, что будет впереди, хорошее или плохое, неизвестность мы превращаем во что-то. Только мы не всегда это помним. Для нас на первом плане ощущения, а память, рассудок и все остальное идет потом. Причем значительно за чувствами. Чувствую, значит, живу, чувствую, значит люблю. Счастливая жизнь или нет, мы измеряем ощущениями, любовь мы измеряем ощущениями, нашими чувствами. Сложно придумать другое измерение.

Глава 4

   Началась новая жизнь. Теперь нас было трое. Несмотря на все наши подготовки к этой жизни, мы оказались не готовы. Мы очень много суетились, можно сказать делали много лишних движений. Не совсем отчетливо мы понимали, что и когда нужно ребенку. Мы могли запутаться и забыть о чем-то необходимом. Даже с такими вещами как сахар, соль у нас порой был дефицит. Следить за соблюдением некоего режима также оказалось для нас проблемой. Порой просто теряли ощущение времени и пространства. Вечером, обессиленные дневными путаницами мы засыпали в обнимку, забыв пожелать друг другу спокойной ночи.
   Утром же мы подскакивали вместе. С трудом, но вместе. Мы наверно одинаково не хотели вставать, но то обстоятельство, что мы лежали вместе, поднимало нас. Между нами вроде как было некоторое соревнование на тему "кто больше". Наверно из-за такого вот соперничества мы и делали много лишнего и ненужного, но старались действовать полезно.
   Соперничество порой перерастало и в области заботы о ребенке. К примеру, вечером, когда пора было купать ребенка, мы старались придумать друг другу занятие, чтобы захватить столь ответственное мероприятие в свои руки. Но нельзя сказать, что если мы делали что-то вместе из ухода за ребенком, то доставляли ему неудобство, боролись как-то или что-то подобное. Нет, наоборот, мы действовали как настоящая команда, любящие родители, то есть вместе и слаженно. Но в целом же можно сказать, что мы были непостоянны. Порой у нее не возникало желания заниматься ребенком, она и так проводила с ним много времени, пока я отсутствовал на работе. Поэтому в мои выходные дни забота ложилась на меня. Помимо ребенка у нас, конечно же, был дом, о котором нам тоже надо было заботиться.
   Она сосредотачивалась на тотальном, монотонном доведении до совершенства, будь то мытье окон или чистка плиты. И так сложилось, что мне доставалось, если так можно сказать общая уборка, то есть пылесос, собственно говоря, весь пол, и мыть и чистить. А если что-то надо вычистить, то это доставалось ей. Хотя лучше сказать - она это себе забирала. Наводить порядок она очень любила, раскладывать по полкам, протирать. Порой казалось, что ей просто надо чем-то себя занять, а то некуда будет деться.
   У нас во многом было разделение, и не только в заботах и хлопотах. Если в хлопотах у нас было разделение по принципу на двоих, то в остальном мы разделялись по принципу "мое". Она подсовывала мне свои книги, с телевизором я еще был согласен на ее каналы, но вот в музыке у нас была настоящая борьба. Причем она выигрывала эту борьбу словами - "я устала от твоей, можно я что-нибудь свое включу". Я не сопротивлялся ее завязываниям путем игнорирования того, что мне подсовывалось, и попытками рассказать о том, что какое-то невнятное впечатление у меня осталось.
   Иногда она пыталась читать на ночь свои книги для меня. Представляете, она прочитывала сказку на ночь ребенку, а затем принималась за меня. Но стоило мне заснуть, хотя бы не секунду закрыть глаза, как тут же меня атаковали толчками, щекотали, целовали, но так редко оставляли в покое. Она вообще не любила, когда я отвлекался от нее, начинала трясти меня за рукав со словами "ну как же ты меня поймешь, если ты на меня внимания не обращаешь". Потом следовали обиды, нежелание что-либо говорить, плюс отсутствие аппетита и громкие шаги за моей спиной. Прощение мне всегда доставалось тяжело.
   Потихоньку, а точнее поэтапно, но уже через полгода мы освоились в плане заботы о ребенке. Можно сказать, она конвейер выстроила. Пока один готовил, другой играл с ребенком, потом мы менялись и вот один кормит ребенка, другой занимается стиркой. Потом еще смена, и вот один купает ребенка, а другой с утюгом и доской добивается разглаженности складок. Но порой мы могли, к примеру, усесться все втроем и играть в какую-нибудь завораживающую игру. Точнее каждый играл в свою, а они сплетались в нечто причудливое, беззаботное, дурачливое, но общее.
   Порой мне казалось, что она ведет статистику, кто что сделал, подсчитывает загрузку каждого из нас, стоит графики эффективного использования времени. У нее действительно иногда была мания, сделать как можно больше, чем бы она не занималась. Так она доходила до определенного предела, дальше которого не могла двигаться, и вот тут все становилось с точностью, да наоборот. Но она никогда не признавала за собой, что впадает из крайности в крайность. Никогда не признавала, что ее настроение очень изменчиво. Она могла за пять минут десять раз изменить свое решение, но этих самых пяти минут вроде и не было. Но зато она очень четко подмечала изменения вокруг. Самый часто слышимый мною совет от нее для меня был - не впадай из крайности в крайность.
   Окружающие подметили в нас очень незаметную для нас особенность, мы практически одинаково одевались. При этом не скажешь, что кто-то из нас специально изучил гардероб другого, а потом обошел весь город в поисках подходящих вещей. Мы стали перебирать вещи и заметили уже сами, что и старые вещицы очень похожие у нас встречаются. Мы не стали придавать этому какого-то значения и смысла, а вот окружающие видели в этом что-то магическое, даже мистическое.
   Мы вдвоем вообще перестали любить значения. Для нас стала существовать лишь одна концепция: каждое сказанное человеком слово - правда, но человеком правят эмоции, поэтому все бессмысленно. Надо жить и думать, а не чувствовать, что живешь и размышлять об этом. Любовь к философии живет в нас обоих. Поэтому мы часто и долго совместно философствуем по любому поводу. Выводим новые законы бытия, открываем тайные смыслы известных нам вещей. Когда целый день и вечер носишься с бытовыми хлопотами, то вечером уж точно хочется все это отложить и задуматься о чем-то космическом. Должен же хоть кто-то об этом думать.
   Она стала часто рассуждать о счастье. По началу это было что-то вроде смешного диалога. Потом она стала сама рассуждать об этом, иногда просто сама с собой. В такие моменты она была уверена, что я ее вообще не слышу. Но со временем диалог все-таки вернулся. Причем она спрашивала, а я отвечал. Мои же вопросы просто игнорировались. В итоге у нее сложилась формула счастье - это семейный очаг, любящий муж, парочка детей, причем вся жизнь, все счастье концентрируется именно дома, но работа должна присутствовать. Причем она видела себя именно начальником, но только небольшим. Она очень не хотела задерживаться на работе. То же требовалось и от мужа. Я эти слова очень хорошо воспринял. Иногда я мог задержаться на полчаса. Но это было так редко, она даже не спрашивала, почему опоздал, да и вообще на работе ли задержался. Определившись с общей концепцией, она начала заниматься ею. Собственно ей не хватало в этом списке работы и второго ребенка. Но еще она хотела дом побольше. Мы стали рассматривать все варианты увеличения квадратных метров, со вторым ребенком мы решили отложить, а вот с ее работой она решила определиться сама.
   Некоторое время она посидела в интернете, дабы узнать о перспективных профессиях. Со списком она пришла советоваться ко мне. Мы подробным образом разобрали, в чем заключалась каждая из выбранных ей специальностей. В итоге была выбрана самая увлекательная, в которой нужно было много работать головой в творческом направлении, рассуждать логически, и управлять. А уж после этого мы будем думать и о квадратных метрах и о ребенке.
   После конечно много вопросов еще возникало, где учиться, как совмещать учебу и семью, какую форму обучения выбрать, еще надо было вспомнить - как вообще люди учаться. У нее появились сомнения, выдержим ли мы такую жизнь, не стоит ли немного подождать, но на семейном совете мы все обсудили и не увидели ничего сложного. Нам показалось, что ничего трудного нам не предстоит. Конечно же, зря.
   Изменение и без того весьма ломаного образа жизни, изменение естественно в более торопливую, суетливую сторону, просто выжимало из нас все силы. Мы очень много суетились, порой у нас возникали проблемы с концентрацией внимания, постоянное сонное состояние - с трудом просыпались утром, сонные ходили вечером. Главным для нас стало добраться до подушки и уснуть. Если до этого мы иной раз не могли уснуть сразу, то теперь мы не могли проснуться сразу. Мы так редко стали с ней разговаривать. Мы просто носились друг мимо друга, перекидываясь парой слов. Я уже не слышал вопросов от нее, перестал слышать ее монологов, все наши рассуждения закончились. Мы по очереди водились с ребенком. Я стал замечать среди детских сказок ее учебники. Не стал спрашивать, читает ли она их на ночь для ребенка или это просто случайность. В любом случае она бы обиделась. Обиды стали появляться непонятно откуда. Ее задевали любые мелочи, а обижалась она молча, но на ее лице все было написано. Я бы сказал, что все было написано крупными буквами. Потом она начинала "забастовки" с улыбкой на лице и словами "а что такое, ничего не понимаю". Конечно, и она и я все прекрасно понимали. Но к моему несчастью появилась еще одна фраза, которую она сталась употреблять как можно чаще, и по любому поводу, я стал слышать очень часто выражение "ты меня не понимаешь". Особым шиком для нее было произнести это выражение. Выдохнуть, развернуться и уйти, но уже где-то на полпути рассмеяться. А я отвечал очень просто "я знаю, что ничего не понимаю, что ничего не знаю". Но если честно, не особо понимаю, к чему вдруг она стала так себя вести.
   В один прекрасный, солнечный вечер она вернулась из университета не одна. На руках у нее был котенок, явно от чего-то пострадавший, весьма потрепанный уличной жизнью. Она стояла на пороге и как маленький ребенок смотрела взглядом, умоляющим родителей понять все без слов и разрешить оставить животное. Мы замерли минут на пять. Полная тишина окружала нас, мы общались взглядами. Наконец я спросил:
   - А блохи есть?
   - Я не проверяла. Но это ведь не проблема, их можно вылечить, я сейчас же схожу в магазин и куплю все необходимое, ошейник там, еще что потребуется. Кормить его хорошенько будем, витамины пить будет. А пока его можно в ванной запирать. Он такой одинокий сидел, кто-то над ним издевался. Ему нужна забота и безопасность. Я буду за ним ухаживать, кормить его, к горшку приучу. Так что ты и не заметишь никаких хлопот с ним.
   -Будем лечить. - Я забрал у нее котенка и отправился в ванну, отмывать прилипшую грязь и прочее. - Купи и для ушей что-нибудь!
   - Хорошо, посмотрю. - Она уже выскакивала в дверь.
   Теперь после того, как мы укладывали спать ребенка, мы стали заниматься нашим питомцем. Мы вычистили его, откормили и приучили к горшку. Проблем с ним не возникало. В основном мы слушали его мурчание, так как спал он между нами, мы прижимались друг к другу, а ему очень нравилось попадать в образовавшееся пространство, теплый овраг между нами.
   Спокойно нам все-таки не жилось. И вот желание увеличить квадратные метры, отложенное на потом, заменилось желанием сделать ремонт. Дом наполнился пылью, запахами клея и краски. Целое лето мы провели в создании нового домашнего уюта. Мы разобрали и ободрали все что смогли, залезли в каждое труднодоступное место. Мы сделали наше жилище более светлым, благодаря чему оно стало просторнее. Появилось много полочек, на которые мы сложили все наши книги. Книг у нас становилось все больше, мы стали кем-то вроде похитителей книг. Мы не могли не прийти куда-то, чтобы не унести оттуда книги. А еще нам нравились кафешки, в которых в качестве интерьера использовали книги, пропажи которых никто не замечал. Журналы же мы не жаловали, как и газеты, предпочитали обходиться без них. Нам казалось, что они не представляют ценности в написанном. Газету можно использовать для многих бытовых нужд, а журнал приятно лишь смотреть, но не читать.
   В настоящее испытание для нас превратились походы по магазинам. Мы и раньше пытались экономить, но все равно все тратили на ребенка, что удавалось отложить или спрятать. С появлением желания увеличения нашей квартирки было решено экономить систематически, при этом поддерживая друг друга. У каждого из нас возникают желания, минутные слабости. Тем более телевидение заложило в нас стереотип о том, насколько хорош shopping. Начали мы с того, что изменили отношение к покупкам. Мы сконцентрировались на том, что покупки не приносят удовольствия, а наоборот, доставляют неудобства. Но все-таки мы не смогли достичь удовольствия от экономии. Люди делятся на два типа - тех, кто получает удовольствие, когда тратит деньги и тех, кто получает удовольствие, экономя их. Видимо мы оказались третьим типом. Если поход за продуктами сопровождался лишь составлением подробного списка необходимого нам, а ведь мы рассчитывали все, вплоть до суточной нормы потребления витаминов...когда начинаешь экономить, наступает некая мания считать и подсчитывать...после чего нам надо бы лишь подобрать на полке оптимальный товар, с подходящим соотношением цены и качества. Настоящий ужас ждал нас в магазинах одежд. Она здесь больше внимания обращала не на одежду, а на окружающих, особенно тех, кто покупал ее. Как-то она спросила в одном из огромных торговых центрах, зачем здесь лифт для инвалидов, разве они посещают подобные заведения. Я ответил, что все равны, и все должно быть одинаково доступно, на что получил ответ "я себя после посещения таких магазинов чувствую таким вот инвалидом, которого затащили сюда, а он смотрит на здешние цены и пугается". До того как мы начали считать, сколько мы тратили, у нее было совершенно другое отношением к таким магазинам, и она ни разу не заметила этого лифта. Мы свели все наши посещения подобных магазинов к нулю. Практически к нулю, так как вещи для ребенка продолжали покупать в них. А вещи для себя мы покупали, где подешевле, ходили туда как в разведку, можно сказать тайком. Она не могла дождаться момента, когда же начнет работать и наше финансовое положение изменится в очень хорошую сторону. При этом порой она говорила, что сможет больше экономить, а порой, что сможет больше тратить. В любом случае ей нравилось слово больше.
   Учеба затягивала ее все больше. Но она также старалась затянуть туда и меня. Ей очень нравилось, когда вечером мы вместе сидели за компьютером, занимались ее расчетами, рисунками. Многое она уже успела забыть и теперь старалась наверстать упущенное. Она хотела, чтобы я ее учил, я предлагал ей просто объяснить общие принципы работы со всеми этими специфическими программами, а потом отвечать на ее вопросы о частном. Ей же хотелось сначала со стороны наблюдать за мной, задавать вопросы, а уж потом сесть за управление самой. Но садиться она упорно отказывалась, постоянно шутила, мне и отсюда хорошо видно. Когда мы вот так сидели, я задавал очень много вопросов, а она воспринимала это как некий экзамен и была рада возможности попрактиковаться. Ей очень понравилось выбранная новая специальность, тем более, что как человек, имеющий кое-какой опыт работы, она теперь стремилась узнать больше практических аспектов. Она не загружала свою голову теорией, только практика, постоянно повторяла она.
   В ней проснулась некая ревность к тому, что я работаю. Я регулярно стал слушать эмансипированные речи на тему "почему именно женщины должны воспитывать ребенка, ведь мужчины могут с этим справиться". Я предложил ей подумать о ее будущей работе, но получил ответ, что еще рановато. Вот сначала надо бы диплом написать, защититься, а уж потом с гордо поднятой головой идти навстречу с работодателем. Она к тому же напоминала мне "а разве ты заранее искал работу? Ты же вроде шел уже с дипломом в руках, не то что к работодателю, а на поиски работы". Мне удалось придумать ответ лишь о том, что я был неопытен. Хотя придумывать правду нам порой бывает очень трудно. Трудно признаться себе в своих прошлых промахах, трудно признавать их, когда нас буквально тычут в них носами. Но ведь они в прошлом, они прошли, их не исправить, но их можно избежать в будущем.
   Наш ребенок взрослел, он все больше стал понимать, все больше разговаривал с нами. Порой задавал очень смешные вопросы, а порой ставящие нас в тупик. Теперь перед сном ему скорее не сказки нужно было читать, а энциклопедию, что-то вроде "хочу все знать". Встал вопрос о том, куда же мы его отдадим, в какой из детских садов. Ее эта мысль испугала. Как можно отдать ребенка неизвестно куда. Но морально надо было готовиться, тем более что она очень хотела работать, а по-другому нам никак.
   У нее появилась привычка, обо всем неизвестном узнавать из интернета. Так же было и с детским садом. Но, как известно, там есть все - и хорошее и плохое. Она составила целый список требований к детскому саду, потом мы вместе сократили его до разумных пределов. Иначе нам самим пришлось бы открывать образцово-показательное дошкольное учреждение. Но быть руководителем такого никто из нас не захотел. Самым разумным является поиск ближайшего детского сада к дому. Но многим, наверное, известно, что там порой выносят вердикт - мест нет. Но нам повезло. Мы смогли найти место в детсаду всего в четырех домах от нас и начали понемногу привыкать к этому. Утром она уводила ребенка, вечером я забирал, и тут начинались наши расспросы, как ему там было, что ел. Все должны помнить эти вопросы из детства. Все съел? А кашка была? Чай или компот давали? Спал во время сончаса? С кем играл? Во что? Тебя никто не обижал? А ты? А откуда синяк на коленке? И прочее и тому подобное.
   Ребенок становился все более взрослым, то ли мы заставляли его взрослеть и рассуждать уже не по-детски, то ли у нас просто рос такой гениальный ребенок. В любом случае у нас обоих сложилось впечатление, что мы в его возрасте такими не были. Она даже обронила фразу - отбираем у ребенка детство. Хотя тот прекрасным образом проводил свое детство в играх с другими детьми, весь вечер проводил во дворе под нашим неустанным контролем. Один из нас следил с лавочки возле дома, другой из окна нашей квартиры. Стоило позвать ребенка домой, тут же проявлялась его дисциплинированность - он действительно шел домой, в то время как остальные родители носились по детской площадке в надежде выловить своих чад.
   Нас радовало его полноценное развитие. Ее немного испугал одинаковый интерес ребенка как к пистолетам, машинам, так и к куклам и косметике. Она постоянно шутила, что у нас растет что-то среднее. Я успокаивал ее словами, что у нас растет нечто полноценное. Я даже посоветовал ей заглянуть в интернет, чтобы убедиться в этом. Она восприняла это как язвительную шутку и очень сильно обиделась. Она долго ходила в каком-то потерянном состоянии, старалась не смотреть в мою сторону. На самом деле просто приближалась ее защита.
   Прекрасным весенним утром она с серьезным выражением лица и кипой чертежей и плакатов вышла из дома. Через несколько часов позвонила "я сдала, сейчас приду в чувства и скоро, совсем скоро буду дома". Два дня она ходила веселая, а я старался не напоминать ей, что она собиралась сразу же, точнее на следующий день искать работу. Но кто-то напомнил ей об этом. Она купила стопку газет с вакансиями, засела в интернет. Наверное, она просидела целые сутки, дабы выявить все вакансии, все мало-мальски похожие предложения, на которые она была согласна. Посетила все сайты, отметила маркером все, что понравилось в газетах, а потом пыталась собрать все это в кучу. Придумала целую таблицу, куда выписала все важное. После чего она начала обзванивать потенциальных работодателей. Естественно, что она дожидалась, когда нас не будет дома, и старалась вообще никого не посвящать в эти ее дела. На вопросы не отвечала, даже никаких намеков. Заявила, что поведает лишь итог, никаких промежуточных результатов. Ждать пришлось не долго. И вот она рабочий человек. Как она рассказала - устроилась в довольно преуспевающую компанию, естественно с испытательным сроком, без этого никуда, зато с отличными перспективами, скоро будет зарабатывать, как и я, а если хорошо будет трудиться, то глядишь, через несколько лет станет небольшой начальницей.
   И наша жизнь в очередной раз перевернулась. Мы стали жить еще быстрее. Буквально дома все делалось на лету, но не так быстро, как нам того хотелось, поэтому ложиться стали позже, вставать же приходилось раньше. А в выходные наверстывать все упущенное, спали до тех пор, пока ребенок и кошка не начинали бегать по нам с мольбами о еде. Тут уж мы старались как можно ближе прижаться друг к другу, дабы закрыть друг друга от толчков ребенка и от царапаний кота.
   В одно прекрасное воскресенье нас ждало удивление. Наш ребенок подобрал во дворе котенка. Если честно, мы не знаем, где именно кот был подобран. Передо мной появилась знакомая картинка. Очень это было похоже на то, когда она принесла кошку. Такое же молчаливое выразительное лицо, на котором все было написано, все то же самое, теми же буквами, только шрифт немного меньше. И теперь мы стояли втроем. Образовали треугольник, в котором каждый был за себя. В итоге было решено, что кот останется, будет очищен, отмыт и откормлен. Но с условием, что никого больше не будет. Теперь по утрам нам приходилось справляться с еще одним голодным и будящим нас существом.
   Каждый день к работе она готовилась как к бою, продолжительному и беспощадному. Она уже с вечера начинала настраивать себя, что справится со всем, что вообще никаких сложностей не существует, что все это выдумывает она, поэтому она выдумает удачный день. Работа давалась ей тяжеловато. Она с трудом привыкала к дисциплине, что все должно быть по графику. Тут вся загвоздка в том, что график был не ее, он определялся, что называется свыше, это ее очень раздражало. Она уже привыкла к домашней жизни, к свободе выбора в своих хлопотах, привыкла сама планировать свой день. К тому же ей приходилось работать порой с людьми совсем не расположенными к сотрудничеству. Наверное, в любой организации есть такой работник - вечно занятой, куда-то спешащий, у него работы не в проворот, поэтому он предпочитает не сотрудничать с людьми, а разворачивать их и отсылать подальше и надолго, при этом, задав очень много вопросов, посев которыми сумятицу и неразбериху, в человеке, он надеется еще долго чем-то не заниматься. Гораздо проще было бы, если этот человек строил рабочие отношения по принципу взаимной работы, а не противоработы, противодействия. Такие люди ее очень выводили, но работать с ними нужно, иначе уволят за безделье.
   Новый человек в коллективе всегда чувствует себя немного другим, не вписывающимся в команду. Она призналась, что никак не может найти общего языка с людьми, что начальник, когда подсказывает ей что-то, она наоборот воспринимает это как упрек. Как-то она обронила фразу, что скоро ее уволят. А я спросил: "Разве ты расстроишься из-за этого?". Она рассмеялась. Мнения других людей о нас порой бывают ложными, или можно сказать поверхностными. Одно и то же слово каждый воспринимает по-своему. Так зачем расстраиваться, надо понимать друг друга.
   На работе она, конечно, не забывала о своем давнем увлечении - интернете. Только теперь она стала больше внимания уделять ему, сидеть целый день у компьютера и совсем не пользоваться ресурсами интернета - кто сможет? Она хвасталась, что смогла найти кучу своих друзей, благодаря различным сайтам, что время и пространство теперь все меньше с одной стороны и больше с другой стороны значат. Распространение информации достигло фантастической скорости в наши дни, но порой поиск нужной информации во всем этом потоке может занять или отнять у нас коллосальнейшее количество этого самого времени, да к тому же и сил. Собрав же всех друзей сначала в виртуальном пространстве она задалась целью увидеть их и в реальном мире. Что не говорите, но все в этом мире как кривое зеркало - искажает человека и только личная встреча даст полное представление о нем. Так как из сада забирал ребенка я, то она нашла в этом возможность задерживаться по вечерам, дабы встречаться со своими друзьями. Ужин естественно без нее готовился уже с трудом, мы так привыкли к командной работе, что одному мне было очень неловко, неудобно, как будто мне рук не хватало. И, конечно же, у меня было немного ревности, немного нехватки внимания с ее стороны, если так можно сказать. Мы же ведь не очень любим делить внимание дорогих нам людей с кем-то еще.
   Наш ребенок взрослел и становился все более самостоятельным. Теперь мы за ним уже не следили, когда он играл во дворе нашего дома. Он и так прекрасно знал, чего ему делать не следует, и какие последствия могут быть. Нет, мы не запугивали его, мы наоборот старались сделать все, чтобы он не пугался, а мог трезво оценивать ситуацию, мог прикинуть или вычислить свои перспективы. Мы растили прагматика с четким логическим мышление, наверное, это самое четкое определение нам самим. Ведь мы очень хорошо научились считать и подсчитывать, видеть свои перспективы, заглядывать в будущее посредством прошлого. Это можно считать нашим изобретением, нашей машиной времени. Путешествовать мы предпочитали в будущее. Но мы совершенно не видели будущего нашего чада. Даже представить себе не смогли, что с ним будет через пять лет, не говоря уже о далеком будущем. Нас пугало то, что некоторые родители уже четко видели будущее своих детей, а некоторые просто определили это будущее, наверное. Мы решили вообще не думать над этим, предоставив все течению времени, желаниям ребенка, оставив за собой роль советников, а самое главное тех, кто будет поддерживать его.
   Мы все меньше внимания стали уделять ребенку или правильнее было бы сказать, что он все меньше внимания уделял нам. По вечерам мы уже не играли втроем, а его игры выматывали так, что никаких сказок на ночь уже и не требовалось. Один за одним из наших семейных вечером превращался в вечер индивидуализма, но не эгоизма. Да, каждый из нас становился все более обособленным, но не отделенным.
   Но выходные дни остались все-таки же общими, мы стали проводить их гораздо активнее. Началось приобщение ребенка к прекрасному, все вместе мы стали посещать музеи и выставки. К посещению театров и подобного мы относились с некоторой боязнью, что ребенок еще слишком мал, не сможет выдержать. А мы можем еще немного потерпеть, жили же мы как-то все это время. Но, проходя мимо афиши, мы вспоминали, как посещали спектакли, как они завораживали нас, что мы выходили из зала опустошенными, как будто это мы были на сцене, будто мы выплеснули все эмоции из себя, как из ведра, с высоты сцены на высоту зрителей. Но вот мультфильмы и детское кино стали посещать, все-таки любовь к кинотеатрам никогда не проходила, такие ощущения не забываются.
   Чем-то особенным для нас стали праздники, точнее совершенно особенными. В первую очередь мы хотели вернуть для себя давно утраченное ощущение праздника и воссоздать по крошкам, крупицам наших воспоминаний эту атмосферу из нашего детства для ребенка. Как-то так получается, что с возрастом сначала мы теряем ощущение времени, перестаем чувствовать, что приближается лето или зимние каникулы, потом пропадают ощущения, и мы не может отличить новый год от дня рождения или 9 мая. Уже не витают особенные запахи вокруг нас, пропадают особые приготовления, мы отмечаем дату, а не праздник. Но это ведь огромное количество эмоций, начиная с предвкушения, доходя до послевкусия, огромное количество приятных моментов, таких колющих, глубоко вдыхаемых, и так медленно и точно пронзающих нас. Мы составили целые сводные таблицы для праздников, которые решили отмечать только в кругу семьи. В эти таблицы была занесена подробная информация о празднике, о подготовке к нему. Там было и про подарки и про праздничный ужин, и даже про музыку, которую обязательно надо послушать для полноты картины. Мы обошли кучу магазинов - надо же было закупить кучу вещей - и елочные игрушки для зимних праздников, всякую там мишуру, и различные флажки для майских праздников. Интерьер должен преобразоваться соответствующим образом. Подарки друг для друга мы решили покупать тайком, чтобы было интересно их получать, а вот для ребенка только вместе, но без него. Это так не интересно, когда ты ходишь с родителями, выбираешь, а выбрать то не можешь, слишком много хочется. А так опять же мучают догадки, пытаешься вычислить, что могут тебе подарить, ищешь намеки, символы чего-то. Ждешь.
   Все любят сюрпризы. Неожиданность присуща им, но зачастую мы получаем сюрпризы и по расписанию. Что же это за расписание такое - а это праздники. Ощущение ожидания, что-то должно произойти, в детстве мы ждем подарков, а когда взрослеем - ждем, что жизнь изменится. А потом мы начинаем ждать изменений уже каждый день и ощущение праздника совершенно пропадает. Каждый день становится одним из многих, мы становимся одними из немногих.
   Несмотря на все наши попытки больше времени проводить вместе, все стало проходить с точностью да наоборот. На работе у нее по-прежнему ничего не получалось. По началу она стала перебирать все свои конспекты и учебники, пытаясь понять, где же она и что упустила или пропустила, где чего не заучила. Вечера она проводила на кухне, с чашкой чая и тетрадкой, в которую выписывала все свои замечания по прочитанному. Долго выдержать такой жизни она не смогла, забросив обратно в коробку все учебные материалы, она даже собиралась сжечь ее, как чучело прошлого. Она была буквально на грани нервного срыва, ее все раздражало, ей хотелось ничего не делать, но от проблем на работе каким-то образом надо избавляться. Чтобы хоть немного привести себя в чувство она решила больше отдыхать и расслабляться, если что-то читать из учебников - то на работе. Вечером в нашем доме вновь зазвучала музыка, ее сторона кровати обложилась ее любимыми книгами, появились аромалампы, она вновь стала уделять много времени домашним хлопотам. Она постаралась расширить свои интересы - занялась йогой. Для нее это стало и успокаивающим средством, и появились физические нагрузки, которых ей очень не хватало на ее вообщем-то сидячей работе. В нашем доме появилась так называемая шведская стенка. Вечерами она стала растягивать свои мышцы, также пыталась и нас приобщить, буквально за руки меня тянула - "давай вместе позанимаемся, тебе это тоже понравиться". К занятиям йогой, нашим домашним, добавились пробежки раз в неделю. В один вечер мы пришли к выводу, что пора подобрать спортивную секцию для ребенка. Только мы никак не могли решить, что лучше - командный вид спорта или индивидуальный - по ее мнению, это должно быть именно боевое искусство, но никакой не бокс, не просто вышибание мозгов, а умение управлять своим телом.
   Вообще, она стала жаловаться, что совсем запустила себя, а мне ничего не делается, все в такой же форме, день ото дня. Было решено попробовать несколько диет, причем мне нужно было поддержать ее в этом начинании, то есть сесть на диету вместе с ней. Она составила график потребления пищи, если так можно сказать - недельное потребление в граммах. Теперь каждое воскресенье мы закупали продукты ровно на неделю, и нельзя допускать внезапного увеличения рациона. Всякие истории с биодобавками нас пугали, поэтому варианты с ними были исключены сразу. Правильное питание и физические упражнения - самый естественный путь к здоровью и хорошему телу.
   Постепенно она становилась все более задумчивой и молчаливой. Работа раздражала ее уже очень сильно, но разговоров о работе дома никогда и не было, это оставалось за порогом. Понятно, конечно, что она не знала, что делать, дабы исправить эту довольно неприятную ситуацию. Обычно мы начинаем метаться из угла в угол, пытаясь понять что делать, потом что-то попадается под руку, и вот мы уже напряженно трудимся над этим, но результат не изменен. Как итог - разочарование, тоска и желание чего-то нового. В ней появилось какое-то чувство дискомфорта, многие вещи стали ее раздражать, она стала цепляться к каждому слову окружающих людей, начались поиски тайных смыслов. Пару раз она даже пыталась начать скандал на ровном месте, в ней собралось очень много невысказанного, того, что надо было высказать на работе. К сожалению, мы часто путаем места, где надо высказывать свое недовольство и от этого страдают не те люди. Все чаще она предпочитала встречаться с друзьями. Могла оставить нас на выходные. "Нельзя же ведь все время дома сидеть" - говорила она, собираясь в очередную прогулку. Гостей в нашем доме было мало, она предпочитала ходить в гости, чем быть хозяйкой.
   Ребенок взрослел, но по-прежнему требовал для себя внимания от нас обоих. Ему так много надо было узнать, задавались тысячи вопросов, уточнялись тысячи подробностей. Также он превращался в хорошего рассказчика - мы всегда были в курсе того, что происходит в детском саду, что происходит во дворе. У нас рос маленький оратор. Как все шутили, чтобы занять ребенка по вечерам мы решили - пусть учит стихи. Ребенку очень стало нравиться, когда просили вставать на табуретку и читать с выражением - впечатляя взрослых. Ее же порой доставала такая активность дитя. Придя вечером, она ворчала на ребенка. Что как можно так ее доставать, что она хочет отдохнуть, хочет тишины. Могла даже запереться в ванной, убегая от рассказов, допросов и игр. К играм у нее вообще появилось особое отвращение - "не хочу возвращаться в детство, надоело, пора уже взрослеть". От книг она теперь моментально засыпала, они стали как лучшее снотворное. Стоили ей взять книгу в руки, как тут же она начинала понемногу сползать в положение лежа, глаза ее начинали хлопать, медленно закрываясь и быстро открываясь, как бы от удивления. Вроде все в порядке, но глаза тяжелеют, и вот уже закрылись, наступает небольшой испуг - почему они закрылись, мы как будто задаем себе вопрос. Думаю все это испытывали. В итоге закладка вообще не перемещалась, а на книгах стала появляться пыль, которую она даже не замечала, и к моему удивлению не протирала.
   Если так можно сказать, то мы все реже стали появляться в многолюдных местах. Предпочтения отдавались местам, где людей мало, маленькие улицы, маленькие кинотеатры. Дошло до того, что мы стали переходить на другую сторону улицы, увидев впереди толпу. Если рядом находились посторонние люди, она вообще предпочитала молчать, при этом упорно смотрела на людей, пытаясь понять, слушают они или нет.
   Самой ей не было дело ни до кого, но ей казалось, что всем вокруг необходимо что-то о ней узнать, выведать. На работе она стала совершать элементарные ошибки, оттого, что ей казалось, будто кто-то заглядывает через плечо - действительно ли она работает. Если была возможность - она предпочитала взять отгул.
   В дни отгулов она буквально запирала себя дома - отключался телефон и прочие средства коммуникации. Она обязательно готовила суп, устраивала грандиозную уборку дома, мотивируя это тем, что слишком уж стало грязно у нас.
   Все ее разговоры наполнились ее друзьями. Она предпочитала рассказывать о ком-то, чем о себе. Не знаю, рассказывала ли она где-нибудь обо мне или ребенке, было ли ей интересно об этом рассказать. Бывают такие моменты, когда нам кажется, что лучше наблюдать со стороны, чем жить самим. Нам кажется, что мы все уже попробовали, и ничего нового не будет. Но это проходит.
   От ребенка она стала отгораживаться все более. Она постепенно пыталась выключить себя из всего, что связано с ребенком. От идеи покупки ребенку новой вещи она отгораживалась словами - разве ему что-нибудь нужно. От игр с ребенком действовали слова - я устала. У нее всегда находились слова в запасе, которые позволяли ей уйти в свой мир, отгородиться от нас. Но нас это не особо заботило, мы верили в то, что она действительно устает, что работа ее опустошает, что это просто временный кризис, который она преодолеет. Мы верили ей.
   Мы старались окружить ее тишиной, заботой, уделять внимание всем ее словам, всем ее прихотям. Терпели все ее капризы, все те попытки, которые так и не стали скандалами, и, конечно же, скандалы. Говорят, что время проходит и все меняется, все течет. Для нас то ли время остановилось, то ли мы не замечаем изменений. Все замерло, и нас стала покрывать пыль, таким тонким слоем, который видно, когда оказываешься рядом. Если раньше нам приходилось постоянно с чем-то бороться, к чему-то стремиться, то теперь мы стремились вникуда, друг от друга. Даже телевизор по вечерам у нас не включался, музыку она стала предпочитать слушать в наушниках, даже аудиокниги стали появляться. Так же у нас появились компьютерные игры, доселе не виданное для нас развлечение. Она принесла их со словами - попытаюсь расслабиться. Играла редко, обычно на выходных, но всю ночь напролет, возможно чередуя временами игры и интернет. Я, как и прежде, предпочитал спать, а, вставая рано утром застать ее, почти уснувшую за столом, перед монитором.
   Наш ребенок стал обладать все большей свободой. Мы сквозь пальцы смотрели на прогулки в соседние дворы, разбитые колени, испачканную одежду, на все те странные вещи, которые были принесены домой, и хранились под кроватью, в ванной и на балконе. Больше мест хранения мы не обнаружили, но тщательно обследовали все жилище.
   Велосипеда ребенку стало уже мало, и ему захотелось себе мотоцикл. Поэтому и приносились домой различные запчасти, из которых планировалось собрать двухколесного монстра. Запчасти собирались возле гаражей, выпрашивались у автомобилистов и просто находились в разных местах, у нас куда только мусор и не выбрасывают. Один раз даже была принесена канистра со старым маслом. Уж и не знаю, кто мог дать ребенку такую канистру. Естественно, что каждые выходные все, что можно было найти в квартире выбрасывалось, а потом в течение недели ребенок перетаскивал все обратно. Скандалов как не странно со стороны ребенка не было, может быть понимал, что делает неправильно, а может, боялся мамы. Она буквально с балкона их хотела выбросить, и только мысли вслух о случайных прохожих не давали ей сделать это.
   Любовь к технике в ребенке стала проявляться все больше, как будто была поставлены цель как можно больше сломать, разобрать и разрушить. Стоило что-то оставить, какую-то вещь без внимания, как она могла пропасть и быть разобранной. Также стала пропадать ее косметика, а потом появляться на теле ребенка, в разных местах, не всегда подходящих. Но это ведь простые эксперименты и желание походить на маму. Но иногда помада оказывалась на бровях. Эксперименты.
   В первый класс наш ребенок пошел довольно подготовленным. Его любознательность и упорство привело к тому, что компьютер для ребенка не был мебелью в нашей квартире, а был скорее волшебным ящиком, с которым весело и интересно можно было проводить время, когда гулять не пускали. Хорошие познания в математике, чтении были получены не благодаря родителям. Мы дали ребенку лишь импульс, задали начальное движение.
   С первых же дней школьных сложилось так, что домашнюю работу ребенок выполнял сам, так как родителям некогда помогать, не очень охота, да и вообще много чего не понятного и забытого пугало нас. Школа к тому же открыла огромные горизонты в плане дополнительных занятий, особенно физических. Мы попробовали покорить легкую атлетику, спортивную гимнастику, шахматы и много прочего. Буквально за три месяца все лишнее было отметено, но ребенку от этого легче не стало. Он же ведь соглашался на все, что мы ему предлагали. Поэтому ребенку приходилось целый день ходить из одного места в другое. С утра до обеда школа, потом дополнительные школьные занятия (всякие модные течения и предметы - логика, компьютерный класс, уроки лидерства и тому подобное), затем ребенок шел в спортивный зал, где его ждали командные игры с мячом - и баскетбол, и волейбол, хотя в таком возрасте это еще называют пионербол. А уж после дорога лежала либо в спортивную школу, либо в бассейн, в зависимости ото дня недели. Выходные дни проходили в наполовину меньшем темпе. С утра до обеда я занимался с ребенком, следил за его успехами, а вечером - это время прогулок.
   Жалоб от ребенка мы не слышали. Скорее нам хотелось жаловаться. Постоянные домашние упражнения с флейтой, различные прыжки и другие физические упражнения дома мы старались не замечать. Она ждала, когда же вечер, чтобы все стихло словами "и когда же ребенок пойдет спать, когда это время".
   Даже не знаю, кто посеял споры, но очень ожесточенные и бескомпромиссные споры возникли по-поводу того, на кого ребенок похож внешне и своим поведением. Естественно, что все разделились на два лагеря. Если бы мы подсчитывали голоса, то смогли бы выявить победителя, но мы считали аргументы, а их подсчет гораздо более сложное дело. Тем более что мы ждали аргумента-победителя. Многих мы смогли замучить вопросами про похожесть до такой степени, что на нас уже ругались. Хорошо, что все эти споры не задели ребенка. У нас негласное правило было, при ребенке не обсуждать. Что касается ребенка, мы вообще никогда не давали ему примеров.
   Понемногу мы стали приучать ребенка к деньгам, иногда отправляли его за мелкими покупками в магазины, где нас хорошо знали. Сложно конечно объяснить ребенку, что такое деньги, откуда они берутся, как их зарабатывать, как вообще определить их ценность. После того, как ребенок осознает, что он может получить в магазине товары в обмен на бумажки, осознается лишь одна сторона ценности денег. Это можно назвать ценность покупателя. Вот ценность работы за эти бумажки сложнее объяснить. Иной раз взрослому человеку сложно объяснить, что есть труд, зачем он должен трудиться. Маленькому ребенку даже не сможешь дать пример ощущений на себе, как подобрать слова...только на своем примере.
   Что касается соблазнов покупателя, то ребенок ощущает на себе их сильнее взрослого, но последствия не такие сильные. Если ребенок что-то не получил - поскандалит и забудет. У взрослого же человека разовьется депрессия, какие-нибудь маниакальные мысли появятся. Но ребенку все-таки хочется больше, чем взрослому и соблазнов больше. Заметьте, что если ребенок чего-то не получает, то у него развивается фантазия, он пытается чем-то заменить предмет вожделения, начинает придумывать и мастерит что-то свое.
   Наверное, многие слышали о том, как воспитывать детей в отношениях с деньгами, как бы это следовало делать и как не следовало. Об этом даже книги пишут. Думаю, вы помните, что родители порой вкладывают в детей все то, что не получили сами. Для нее главным было то, чтобы ребенок сразу считал в магазине правильно. То есть, считал, что он себе может позволить, а что нет. Она очень не любила картины, когда дети плачут, бьются о пол в магазинах, выпрашивая себе игрушки или сладости. В такие моменты она просто закипала, скулы ее напрягались, дыхание становилось тяжелым, а глаза наливались некое злостью и злобой.
   Интересно, кто открывает магазины. Еще интересно, как это входить в свой магазин, где все вроде бы твое, то есть все тебе по карману, не надо думать, что тебе надо, а можно подумать, чего тебе охота. Заметили, мы сами злоупотребляем словом надо, когда входим в магазин - "так, мне нужно..." и начинаем перечислять все то, без чего якобы нам не прожить.
   Как-то, весьма неожиданно, откровенно говоря, на нее нашла мысль, что мы неправильно воспитываем ребенка. У меня появилось такое ощущение, что вообще, все, что мы делаем - неправильно. Она не захотела обсуждать этот вопрос, отговорилась, что все хорошо, что у меня просто день тяжелый, поэтому такие мысли. Споры о мыслях и ощущениях ни к чему не привели.
   Бывает так, что мы о чем-то вспоминаем. О чем-то, что всегда было с нами. К примеру, мы вдруг вспоминаем, что мы дышим, начинаем контролировать это дыхание, вдох - выдох, вдох - выдох, удивляемся - разве этот жизненноважный процесс можно оставить без внимания. Так я вспомнил, что в голове постоянно есть какие-то мысли, мы о чем-то думаем. Я захотел вспомнить, о чем я думал в детстве. Мы всегда без проблем можем вспомнить наши детские мечты, фантазии, какие-то ситуации, но не мысли. Но ведь не жил же я раньше без мыслей. Хотя отчетливо помню, где-то в возрасте двенадцати лет я четко определил, что стал слишком много думать, что до этого думал редко. Тогда я искал лекарство от размышлений, мыслей. Но что не давало тогда мне покоя, не помню. А ведь тогда казалось, что буквально лавина захлестнула меня, как будто я в пучине размышлений. Интересно, почему люди мечтают научиться читать чужие мысли. Научиться бы свои читать.
   Перед сном я спросил ее - "Как же правильно воспитывать ребенка?" Она обернулась ко мне, посмотрела внимательно на меня, казалось, что сейчас она что-то скажет, но внезапно она отвернулась, легла лицом в подушку. "Завтра подумаем об этом, только не сегодня, сегодня я слишком устала, слишком". Я выключил свет и стал ждать следующего дня, а она - когда закончиться этот. А на утро все забывается. Иногда бывает так, что два человека не сговаривались, но молчат об одном и том же, при этом один человек хочет заговорить, а другой боится, что тот заговорит. Но бывает очень странным, когда люди меняются этими ролями каждые пять минут.
   Ощущение роста чего-то, но чего не понятно. Как будто ничего не происходит изо дня в день, но при этом что-то происходит. Видимо мы набирали каждый день по капле. Капле того, что разрушало нас самих. Мы питались иллюзиями, будто мы все еще близки, но при этом нам просто нечего было друг другу сказать. Может мы уже все высказали, а может наоборот, нам хотелось сказать так много, что не могли выбрать с чего начать. Когда такое случается - думаешь, что неудачный день. Но когда такое случает каждый день, то даже мысли пропадают. Никто не ответит на вопрос - что меняется вся их жизнь. При этом каждый из нас хочет изменить свою жизнь, то есть измениться сам. Осторожно, может так и получиться, что вы измените людям, которые вам преданы.
   Мы с ней очень долгое время закрывали глаза друг на друга, а ведь мы уже были не теми, кого знали давно. Только лишь страх перемен останавливал нас, грозя нам бездной неизвестностей, от решительных действий. Но всегда найдется такая капля, которая переполнит содержимое сосуда. Это был выходной день, мы сидели на кухне и пили чай, смотрели в разные стороны. Я спросил у нее "почему мы все еще вместе?" Она обернулась ко мне, ее лицо выражало некую усталость, такое состояние можно назвать меланхолией. Она взглянула на меня, на пару секунд, затем опустила глаза, прикусив нижнюю губу, тут же отпустила ее и выдохнула - "я и сама не знаю. Наверное, просто наше оправдание - это ребенок". Я медленно помешивал чай ложечкой, считал круги, в голове моей росла и просилась наружу мысль - сколько же лет люди могут позволить себе так оправдываться. Я не смог удержаться и все-таки спросил. Этот вопрос показался ей очень обидным - "разве можно сравнивать свою жизнь с жизнью ребенка, разве мы живем не ради него" - с некой дрожью сказала она, что мне даже стало стыдно за этот вопрос. Потом мы рассуждали о том, что может быть, когда ребенок вырастет. Будет ли он нас осуждать за такую жизнь, не будет ли у него ненависти к понятию семья. А если мы расстанемся - какие могут быть последствия, какие психологические травмы, как сложатся его отношения с нами. Возник вопрос - с кем же тогда останется ребенок. Нет, мы не ответили ни на один из вопросов, мы просто сделали то, чему так хорошо учили ребенка - мы представили себе наши перспективы, оценили будущее.
   Это будущее оказалось для нас очень страшным, в этом будущем мы не знали, чего хотим. Весь день мы провели, словно на разных полюсах, хотя были просто в разных комнатах. Ужасный день безделья, ничего не хочется, ничего не получается, поэтому мы провели его в тишине. Не знаю, думала ли она о чем-нибудь, я ни о чем не думал. Я просто старался успокоиться, взять себя в руки. Дышать глубоко - в этом есть определенный смысл. Вспоминаешь про дыхание, и только про него и думаешь, хороший способ отвлечься. Вечер наступил, и мы вернулись к обычной жизни. Наверное, это оттого, что ребенок после прогулки длинною в день вернулся к нам, и тогда мне показалось, что все мои вопросы решены, все ответы в ребенке.
   Мы провели замечательный вечер, устроили семейный ужин, все втроем готовили, мы мыли, резали, смешивали, жарили, раскладывали все по тарелкам. Мы давно не были заняты общим делом. После ужина мы втроем устроились на диване и смотрели фильм. Я не смогу вспомнить, что это был за фильм, тогда это было совершенно не важно. Мы уложили ребенка спать, хотя мы скорее дурачились, чем действительно хотели его усыпить. После мы отправились в спальню, мы взяли одну книгу на двоих, и, устроившись поудобнее рядом принялись ее читать. Когда мы подходили к концу страницы пересматривались, переглядывались в надежде увидеть взгляд другого, чтобы можно было перевернуть страницу. Я слышал ее шепот, она чуть слышно произносила слова со страниц, разобрать их было не возможно. Я старался следить за собой, мне очень захотелось повторять этот шепот. Так мы просидели полночи. С рациональной точки зрения это было опрометчиво, ведь следующий день нам предстоял рабочий. Но со всех других сторон это совсем не важно. Сонные и обессиленные мы так и уснули в одежде, сил хватило лишь на то, чтобы залезть под одеяло, лампы возле кровати остались гореть до утра.
   Под будильник мы встали как обычно, нехотя и медленно. Заспанные, измятые и можно сказать, что потрепанные короткой ночью мы второпях оделись, позавтракали и разбежались по работам. На работе я целый день не мог заставить себя делать все как раньше, мне хотелось все делать по-новому, я даже удивлялся - почему раньше мы делали так, ведь это не удобно. В итоге день пролетел быстро и незаметно. Вечером я спешил домой. Честно говоря, конечно же, в надежде поскорее увидеть ее и ребенка.
   Ребенок был дома, занимался своими хлопотами, разбирал очередной сломанный будильник, при этом, гордо заявив, что уроки уже сделаны, поэтому можно и любимым делом заняться. Так же были поведаны планы на вечер - прогулка в окрестностях в надежде встретить НЛО. Ее не было, мне почему-то казалось, что она обязательно задержится, поэтому принялся готовить ужин.
   Время шло, состоялся неудачный поход за НЛО, которое опять не появилось, на улице стемнело совсем, и я изредка поглядывал, не видно ли ее среди света фонарей. Конечно, можно было бы позвонить, но я так давно уже не делал, такие ее задержки стали нормой. Я уснул во время просмотра вечерних телепрограмм, открыл глаза во втором часу ночи и отправился по квартире, на ее поиски. Но не обнаружил ее. Набрав ее номер, я узнал, что она недоступна. Волнения и паники не было. Просто было чувство непонимания, непонимания что происходит. До утра я уже не уснул, просидел с кружкой чая на кухне. Чай стал уже прохладным и проявился странный привкус, пора было собираться на работу.
   Я взял свой телефон в руки, чтобы посмотреть - сколько же времени сейчас, да еще наверно потому, что мне казалось, что он знает ответ на вопрос - где же она? И он дал мне его, раздался шум мелодии - это sms-сообщение. Короткое сообщение, из которого следовало, что она ушла, ушла из нашей семьи, что все в порядке, что так лучше для всех, особенно для нее. Дальше я попытался построить несколько гипотез, быть может неправильно понял какие-то слова. Так бывает, впопыхах что-то читаю, а потом выясняется, что смысл был совершенно другой. Поэтому я несколько раз перечитал сообщение, повторив каждое слово по несколько раз. Смысл был прежним.
   День оказался очень тяжелым. Я бы хотел думать о ней, о ее поступке, но вместо этого думал только о работе. Вернувшись домой точно знал, что она не придет, что ее не будет. Вечер прошел так, словно она опять задерживается где-то, только в этот раз я не стал ее дожидаться и отправился спать. Ребенок даже ничего не понял. У него создалось впечатление, что мама опять задерживается, вчера она задержалась так сильно, что ее даже не видел, сегодня видимо опять также. Так продолжалось целую неделю, она не появлялась, телефон был отключен и я даже не представлял, где же она. От ребенка уже ничего не скроешь, пришлось признаться, что я не знаю где она, что не знаю, когда вернется, и что вообще происходит. Ребенок пожал плечами и заявил, что нам виднее, что мы делаем, тем более что вообще-то практически ничего не изменилось
   У меня было ощущение полной пустоты, все я делал как будто на автомате, мыслей в голове был самый минимум, и все они были бытовые. Мне даже стало страшно, когда появилось сначала ощущение, а потом убеждение, что все так и должно быть. Все как-то странно происходит, но очень логично.
   Может быть, она готовилась к этому очень долго, сколько же у нее тайн, но видимо все сюрпризы закончились. Через две недели она появилась. Пришла вечером, после работы и вроде как все по-обычному. Она не была расположена к разговору, лишь буркнула, что не сейчас и стала заниматься своими вещами, стала их разбирать, начала стирку. Отметила, что мы развели очень много пыли, что холодильник полупустой, что неизвестно чем мы питаемся, узнала как у ребенка дела, даже проверила его дневник, чего мы вообще не делали.
   Когда ребенок лег спать, она позвала меня на кухню, где шепотом стал мне рассказывать, что все и так шло к расставанию, что так невозможно было жить, поэтому она начала изменять нашу жизнь. Призналась, что толком к этому не готовилась, поэтому это оказалось довольно трудным делом, поэтому пока она не может забрать ребенка, так как в ее жизни полный хаос и разруха, а я смогу позаботиться о ребенке и дать ему все необходимое. Но пообещала забрать ребенка сразу же, как только будет хоть немного устроена ее жизнь. Попросила немного денег взаймы и предупредила, что не появиться еще недели две, так как будет очень, очень занята благоустройством своей жизни.
   Я не нашел ничего лучше, чем признаться, что все это слишком поспешно и быстро. И зачем-то предложил ей уходить постепенно. Она сказала, что оценила мою заботу, но идти на попятную слишком поздно, лишь решительными действиями можно достичь поставленной ею цели. Утром она ушла как обычно на работу. Я по-прежнему не знал, как реагировать, что говорить, что делать. А ребенок почему-то сам по себе все понял и не задавал никаких вопросов. Для него вроде ничего и не произошло. Все как обычно.
   Успокаивал себя, что все утрясется, все придет в норму, что со временем я пойму как себя вести, что делать. Время шло, а я все больше понимал, что просто равнодушен, что все осталось в прошлом.
   Она так и не может изменить свою жизнь, добиться в ней хотя бы небольшой стабильности. Изредка она наведывается, забирает какие-то вещи, какие-то приносит. В нашем доме все остается на прежних местах, поэтому, зайдя к нам можно подумать, что мы по-прежнему живем все вместе, втроем. И лишь мое равнодушие напоминает мне, что все не так.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"