Незадолго до варварского набега суллузцев, отец Элоны герцог Готландский - хозяин независимой и гордой морской державы принимал парад в Северном заливе. Выдался на редкость солнечный день, какие бывают в Готландии только в середине холодного лета. Элона участвовала во всех мероприятиях (ну, кроме боевых), поэтому сегодня стояла на флагманском адмиральском мостике с
подзорной трубой подле отца и восхищалась
парусной красотой маневрирующих какими-то
замысловатыми фигурами фрегатов. Вдруг сильный
ветер сорвал с её головы косынку и забросил в лоно
пенистой волны. Стоявший невдалеке от господ
мичман Мицкевич, отдававший какие-то
распоряжения матросам, не раздумывая, перемахнул
через борт, как при прыжках в высоту, и вынырнув,
подплыл к уже тонущей косынке; и поймал её.
"Человек за бортом! "- эхом пронеслось по кораблю,
но через минуту мичман уже карабкался по
веревочному трапу, держа в зубах материю.
- Сударыня, пожалуйста, - и герой протянул
мокрый кашемировый платок Элоне.
С его мундира влага стекала водопадами, он поклонился и удалился к себе в каюту. Такого цирка на воде ещё не показывал тут никто. Даже герцог Готландский, привыкший к самоотверженности своих подданных и тот от удивления не успел отблагодарить моряка. Потом, правда, он подарил мичману фамильный английской стали кортик. А что же Элона? Так ведь она была самой главной на этом фрегате. Ну, ради чего и кого, да и вообще хоть кто-то бросился бы сейчас в морскую пучину вот так, как этот молодой человек? А он прыгнул. В обмундировании, не мешкая. Вот это мужчина! Такого нельзя не полюбить.