Поезд уже несколько часов выстукивал свою вагонную песню. Тук-тук, тук-тук. За окном серый рассвет, такой зимний и среднерусский, на меня он всегда наводил тоску, когда встречаешь его в поезде. Почему так? Верхняя полка купе приютила меня на сегодняшнюю ночь, за что я ей несказанно благодарен. Прошлая ночь - это деревянное сиденье на вокзале, разместившись на нём, очень удобно посылать проклятия, просто влёт идут, тем, благодаря которым, я там оказался. Но не будем о грустном. Тот прошедший этап моей жизни порождал гораздо больше положительных воспоминаний, чем получил плевков от разных придурков в мою сторону. Это эмоциональная оценка. А вот физическая, мною проведённая - никогда за последние пятнадцать лет я не был в такой прекрасной физической форме. Шея похудела, подбородков нет и в помине, живот впал, мышцы обрели рельефность. Но самое главное - я окончательно обрёл душевное равновесие, несмотря на все внешние попытки раскачать его. Поэтому ни ночь на вокзале, ни мутный рассвет, ни нудные пассажиры в купе не могли помешать моей сущности испытывать наслаждение от нового дня в моей новой жизни. Тук-тук, тук-тук.
Ещё не много, и я ступлю на землю своей малой родины, теперь уже не как гость, наезжающий пару раз в год проведать родителей, а как настоящий, правда, пока ещё потенциальный житель. Немного волнительно, но это вполне приятно. Будущее скрыто в сплошном тумане, но я о нём и не думаю. Всё необходимое на первое время у меня есть, суммы, которая упрятана подальше в сумке, при моих скромных запросах хватит весьма надолго, а там что-нибудь придумается. Тук-тук, тук-тук.
Я никого не люблю, во всяком случае, мне так кажется, и меня никто не любит, по крайней мере, я так думаю. Оказывается, мне перестали нравиться люди. Вот белочки там, птички, бабочки-кузнечики, куда ни шло. Если экстраполировать ситуацию, то через три-четыре года такой жизни в деревне, я бы оттуда уже по доброй воле не выехал. Значит, правильно девки сделали, что меня попросили убраться. Безусловно, в Сочи меня ждёт матушка, волнуется за непутёвого сына и, конечно любит меня. А ещё есть собственный единоутробный сын, который вспомнит обо мне без дополнительного напоминания лет эдак через двадцать. Интересно, доживу ли я до этих лет? Да, ещё есть брат, но его сейчас свои проблемы одолели и, похоже, ему не до меня. Может оно и к лучшему. Практически все остальные связи я прервал.
Тот путешествует быстрее, кто путешествует один. Я уже давно один, пожалуй, лет пятнадцать, если не больше. Видимо такая тенденция наметилась, когда я по просьбе акционеров принял на себя директорство. М-да, генеральный директор, как давно это было. И вовсе не в прошедших годах дело, их, кстати, было не так уж много, а в событиях, которые безумным водоворотом закрутили, завертели, понесли. И вот я в поезде Москва - Сочи. Тук-тук, тук-тук.
За окном совсем рассвело. Можно пойти умыться, заказать чай и уткнуться в детектив. На ближайшие часы мне обеспечено удовольствие одиночества с книжкой, пока не проснётся купе и не начнёт чесать языками. Господи, какую чушь люди несут в поезде, когда нечем себя занять. Откуда ни возьмись появляется апломб, менторский тон, отдельные личности начинают раздавать советы, в которых никто не нуждается. С огромным уважением отношусь к тем пассажирам, которые проехав сутки, и даже более до своей станции, прознесли только несколько слов, в основном "здравствуйте", "спасибо" и "до свидания". Объясняется это просто - отвык я от людей, кто-то скажет - одичал. А может, как раз наоборот - избавился от мусора. Год, проведённый в деревне, на природе в обществе двух собак и набора инструментов, сказался очень сильно на моём мировоззрении.
Голоса купейных попутчиков кажутся слишком громкими, какими-то визгливыми, вообще противными, надоедливыми, представляется, что монологи никогда не закончатся. Правда, можно выйти в коридор. Там гораздо лучше. За окном потянулись предгорья, пейзаж греет душу. Тук-тук, тук-тук.
Безвременье. Промежуток между прошлым и будущим. Что-то большое уже закончилось, а следующее, ещё большее - не началось. Перегон между двумя станциями. Мысль колеблется, выхватывая случайные образы. Ах, какой славный был "остров". Участок с домом и хозпостройками в несовсем глухой деревне. Такого количества свободы у меня не было никогда и, наверное, больше не будет. То был колодец с кристально чистой водой, из которого я пил вволю, но, как водится, сладкой водицы осталось гораздо больше, чем выпито. Конечно, новая жизнь одарит новыми впечатлениями, проблемами, житейскими задачками. О них я даже и не думаю, будет день - будет и пища. А пока - дорога и сладкое предвкушение неизвестности впереди. Тук-тук, тук-тук.
Начались перевалы, поезд пошёл медленнее. Купе жрёт, чавкает, делая при этом суровые лица, чтобы не попросили чего-нибудь из поедаемого. Глядя на это вагонное пиршество, у меня возникает желудочный спазм. В моём пищевом пакете лежит небольшой перекусон, но мысль присоединиться к жующему обществу, отбивает всякий аппетит. Перехожу в другой вагон - неистребимая наивность - там тоже едят и так же чавкают. Покупаю у пробегающей ресторанной девчушки чипсы и пиво (такой пищевой дуэт в деревне отсутствовал). Злоупотребляю. Прислушиваюсь к организму - вроде прижилось. Тук-тук, тук-тук.
Прошли главный перевал, можно вернуться в своё купе и почитать. Попутчики наговорились, наелись и расползлись по полкам. До вечера. Детектив увлекательный, почти захватывающий, но взгляд всё равно уплывает к окну. За окном заснеженные горы, голые скалы, что-то хвойное и высокое всё в снегу. Суровый кавказский пейзаж. Приходит глупая мысль, а вот если остаться в этих суровых снежных горах, мог бы я построить там свой очередной "остров". Домик, огородик, печечка, банька, собачки, курочки. М-да. Мысль может и не такая глупая, как может показаться на первый взгляд, но это всё уже было на предыдущем "острове", а значит, так уже не будет, никогда. Будет что-то другое. Интересно, что? Тук-тук, тук-тук.
Толчок. Сильный толчок. Вагоны залязгали между собой. Ещё толчки. Может снег (лёд) на путях? Сильный удар. В затылок. И темнота. И никакого тук-тука. Мрак.
Г Л А В А N 2
Очнулся от сильной боли в затылке. Попробовал шевельнуться - не выдержал, застонал - такая пульсация боли разлилась по всей голове. Попытался принять вертикальное положение - получилось, но боли ещё прибавилось и в закрытых глазах что-то принялось вспыхивать. Медленно, медленно приподнимаю веки, вспышки яркие, цветные на фоне кромешной тьмы. Вот ведь зараза, с тоской подумалось, несусветная глупость - от удара в затылок глаза выскочили. Для проверки похлопал веками - больно, но вроде органы зрения на месте, только видеть не хотят. Для пущей надёжности пощупал, да, на месте. Сфокусировать зрение удалось не сразу, окружающее пространство либо двоилось, либо уплывало в туман. Пальпация задней, невидимой части головы подтвердила худшие опасения - гематома с кулак (слава Богу, детский) и кровоточит.
Смешно, но вспышками в глазах оказались сполохи электросварки за окном вагона. В вагоне темно, тихо, похоже, кроме меня здесь никого нет. На память пришла история о Рассеянном с улицы Бассейной, когда он сел в отцепленный вагон. Время около трёх, раз темно, значит ночи. Раз стоим, и в вагоне никого, а вокруг суетятся с электросваркой - значит что-то случилось. Гордый разумными логическими построениями принялся выбираться. Ещё минут двадцать ползаю по купе среди груд матрасов и постельного белья в поисках своих вещей. Протискиваюсь по узкому проходу и с шумом вываливаюсь на насыпь.
Снаружи бодро, даже как-то весело, идут полным ходом некие ремонтно-восстановительные работы - где-то звонко стучат молотки, жужжат пилы, выкрики - "майна", "вира" вперемежку с не злобливым матом. Не смотря на головокружение и слабость в коленках, двинул к голове поезда, справедливо полагая, что если какая заминка и приключилась, то только там, и все главные люди тоже должны быть там. Обойдя два упавших вагона, вокруг которых суетилась бригада в оранжевых костюмах и касках, я увидел место основного действия. Участок был ярко освещён множеством прожекторов, и вся картина железнодорожной катастрофы предстала, как на ладони. На локомотив и первые вагоны обрушился скальный фрагмент, не очень большой, но достаточный, чтобы произошло крушение. Оранжевые муравьи в касках ползали по грудам камней и искорёженного металла, с первого взгляда совершенно бессистемно, бестолково. Постояв несколько минут и наблюдая МЧСную суету, я уловил, наконец, слаженность их работы, отточенную не только на учениях, а и на реальных катастрофах, таких как эта. Вот покатился в пропасть большой булыжник, вот поднята краном секция разбитого вагона - ещё несколько часов напряжённой работы и путь будет свободен. Здесь снова пойдут поезда, и эта очередная катастрофа забудется, как и множество других. Жизнь войдёт в свою колею.
Кстати, о чём это я, мне же надо отсюда как-то выбираться. Надо полагать, пассажиры либо давно эвакуированы, либо в виде трупов лежат под завалом. И только я один, брошенный соседями по купе (чтоб вам), ползу как контуженая бабочка на свет со своими баулами. У самого места работ остановился в полном изнеможении, голова болела и кружилась. Надо просить помощи. Выбрал среди оранжевых касок одну белую, в чистом комбинезоне и с блокнотом, а не с кувалдой, попытался выяснить обстановку. Мужик крайне удивился моему появлению. Поначалу глянул как на привидение, потом, видимо сообразив, что перед ним контуженный заблудившийся пассажир, отвёл меня к зоне медицинского обслуживания.
Медперсонал вообще вопросов не задавал. Шишку наскоро обработали и забинтовали на всю голову, дали выпить какую-то дрянь и велели сидеть в уголке дожидаться очередного санитарного транспорта до Туапсе. В палатке было тепло, сухо и почти уютно, несмотря на атмосферу операционной. Я пристроился на своих сумках около каких-то медицинских приборов, наблюдая оттуда за происходящим. Деловитая суета убаюкивала, выпитая дрянь расслабляла. Я задремал.
Очнулся от довольно грубого толчка в бок и окрика.
-- Ходячие, на выход!
Снаружи ждал вертолёт, из которого через двадцать минут полёта нас уже перегружали в санитарные машины и развозили по местам оказания стационарной помощи. Меня и ещё троих "ходячих" поместили в облезлый медицинский УАЗик и зычный властный голос скомандовал:
-- Во вторую городскую!
Во вторую так во вторую, вряд ли она хуже первой - больные мысли тряслись в больной голове. А дальше подумалось - хорошо быть больным (это, видимо, выпитая дрянь так подействовала), за тебя всё решают другие, говорят куда идти, что с себя снимать, где лечь. Хотя чего тут хорошего, ты ведь больной, просто люди хорошо знают своё дело. Спасибо им - это я, засыпая под больничным одеялом, после всех манипуляций и процедур. Последняя мысль, как вредный червячок - матушка волнуется, надо позвонить, но сил нет никаких. Завтра, завтра.
Г Л А В А N 3
Разбудили громкие голоса в коридоре. Так разговаривают большие начальники, раздающие указания направо и налево, пока они, как ледокол, рассекают пространство. Дверь в палату резко отворилась, и на пороге возник подобострастно согнувшийся господин, с какой-то заискивающей улыбкой. Голос у него оказался соответствующим внешности, какой-то елейный:
-- Сюда, сюда. Здесь. Проходите, пожалуйста.
И что-то ещё в том же духе. В проёме возникла новая фигура в обрамлении свиты. Фигура чрезвычайно знакомая, уже много лет не сходящая с экранов телевизоров. Бодрым спортивным шагом улыбаясь, премьер проследовал к моей койке. Откуда-то сзади вынырнул человек со стулом и ловко подсунул его под премьерский зад. Но премьер остался стоять. Дежурные вопросы - как звать, о состоянии здоровья, откуда, куда, зачем. О том, что он лично проследит, чтобы всё было по закону и не забыли выплатить положенную компенсацию.
И тут меня дёрнуло (одно слово - контузия). Мне, говорю, эта компенсация на хрен не нужна, я ноги до задницы стопчу, гоняясь за ней по кабинетам. А нужна мне, говорю, работа, так как еду я к старенькой больной матушке, которой нужен уход, а мне, говорю, какой-никакой - доход. Тарабаню я этот текст, а сам краем глаза в четыре объектива поглядываю, которые на нас с премьером из коридора уставились - всё нормально, красные светодиоды горят, значит, пишут ребята. Премьер выслушал, солидно покивал:
-- А на какой должности хочешь быть - спрашивает.
-- Да вот, последнее время, снабженцем подвизался в одной строительной компании в Питере.
Премьер расцвёл, видимо ожидал чего-то гораздо большего и менее выполнимого, и через плечо свите:
-- Подыщите место раненому и мне доложите. Я это на личный контроль ставлю.
Засим, вся делегация отбыла дальше по коридору, за исключением молодого человека, которому, видимо, и поручено заняться мной. Молодой человек явно ночь не спал, был с лица серого цвета, с двухдневной щетиной и в мятом пиджаке. Своё дело, однако, он знал туго, всё, что надо записал, даже паспортные данные. Мы обменялись телефонами, условились созвониться, когда я приду в норму, и молодой человек удалился догонять премьера со свитой, а я остался лежать в задумчивости - будет ли толк, стоит ли рассчитывать.
Размышления прервала санитарка, пришедшая делать перевязку и что-то недовольно бурчавшая по поводу всех чиновников по отдельности и вместе взятых. А дальше завертелась обычная больничная карусель. Выписали меня только через пять дней. Подозреваю, что так долго держали для перестраховки - сказался премьерский контроль. Да я, собственно не возражал - спешить мне было совершенно не куда. Матушку я как мог, успокоил ещё в первый день, что меня блюдут как особо ценного пациента, хотя, думаю, она в это не очень поверила. Процедур со мной за это время произвели неисчислимое количество - по три-четыре раза на всех приборах, какие только есть в больнице. Даже в соседнюю возили на томограф, консилиум собирали, морщили лбы, цокали языками, говорили "М-да" и "М-м-м" и, наконец, выписали. Прощались, как с родным, всё спрашивали - доволен ли я остался лечением и сервисом, нет ли претензий?
Матушка встретила, как вернувшегося с того света. Причитала и охала, наготовила всяких вкусностей на шестерых, заставила трижды пересказать от начала до конца всё приключение, а особо - визит премьера и его свиты. Потом приходили знакомые, им тоже пришлось всё рассказывать, правда, с дополнительными подробностями.
С работой я решил не затягивать и на следующий день позвонил молодому человеку. Оказывается он ничего не забыл, более того у него на примете оказались варианты и их необходимо обсудить. Выяснилось очевидное, что засунуть меня в коммерческие структуры, кроме олимпийских строек, у него полномочий нет, а вот в госучреждения - пожалуйста. Я выбрал место агента по снабжению в Администрации Центрального района. Режим, уверили меня, вроде как свободный, зарплата невеликая, но на первое время хватит. Пожалуй, единственный серьёзный дефект в предложении - ставка освободилась потому, что сотрудница ушла в декретный отпуск. Ну да ушла она только недавно, а за время её отпуска много чего может произойти, решил я - то ли ишак сдохнет, то ли эмир помрёт - и согласился.
Г Л А В А N 4
Потекли рабочие будни. Опухоль на затылке понемногу рассосалась, в глазах двоиться и мутнеть перестало, правда голова иногда побаливала по погоде. В город пришла весна. Весна, где бы её ни встречал, всегда несёт в себе ожидание каких-то перемен к лучшему, причём совершенно не обоснованных. Весна - обманщица. Однако, яркое солнце, умытые дождём вечнозелёные и свежезазеленевшие растения, а ещё ветер, ласковый тёплый ветер, несущий ароматы субтропической растительности - всё это буйство молодой природы действует даже на мой немолодой организм. Иногда хочется летать, правда, некуда.
Работа в управе оказалась весьма забавной. Конечно, снабженец в частной компании и на госслужбе - это две большие разницы, но я, ни минуты не сожалел о своём выборе. Окружающие сотрудники отнеслись ко мне ко мне вполне по-дружески с самого начала. И не только потому, что я проходил по легенде "ставленник премьера из Питера" (а вдруг дальний родственник, город в такие вещи верит легко). Скорее сыграла свою роль моя некоторая отстранённость, в которой я пребываю уже не один год. Взгляд на себя и ситуацию со стороны, без увязания в проблемах, позволяют воспринимать всё происходящее гораздо легче, веселее, даже с юмором. Ведь в нашей жизни столько смешного. Это настроение лёгкости и спокойствия действует на людей, они подпадают под него, и даже с удовольствием, хотя и с некоторой завистью. Вот, мол, бабочка в брюках, порхает и забот нет - ни язвы жены, ни оболтусов детей, ни долгов - живёт и радуется.
Так мне казалось, и так почти и было. Только Судьба уже сдала карты, и за меня кто-то сказал "вист". Где-то мне попадалось, что нашей Судьбой заведуют специальные паучки, ткут ту самую нить-паутинку, тянут от одного события к другому, создавая причудливый неповторимый узор, вовлекая в него другие судьбы. Ну а я ей не противился, не рвал эту самую паутинку, не переставлял события, вообще не пугал паучка, предоставляя ему полную свободу действий. Я плыл по течению - ведь это так здорово - плыть. Ты успеваешь всё хорошо разглядеть на берегах той великой реки, что зовётся Жизнью. Я мирно качаюсь на ласковых волнах, в отличие от тех глупцов, которые барахтаются изо всех сил, пытаясь плыть против течения или поперёк. Вон их, сколько выбившихся из сил, валяется на песчаных отмелях. А я плыву себе и плыву дальше, пока река не сделает поворот.
Мой рабочий график допускал определённую свободу передвижения - всё-таки есть необходимость внешних мордальных контактов, хотя руководство каждый раз на эту тему морщилось. Чужая свобода вообще воспринимается болезненно. Очередного поставщика, на самом деле можно было и не посещать - не горело, но твёрдое правило, установленное самому себе, я решил твёрдо, же и соблюдать.
Менеджеры по продажам, как всегда, большей частью женщины от двадцати до сорока, заполняли небольшой офис своеобычным щебетом, присутствовало только одно существо мужского пола тощее и патлатое, как пить дать сисадмин. Местный контингент существо за мужчину не признавал, это было видно невооружённым взглядом, зато с энтузиазмом набрасывался на заезжих клиентов, вроде меня. Я не отказал себе в удовольствии провести полчаса за светско-производственной беседой в обществе дамы средних лет - наша контора была закреплена за ней. Благополучно окончив с бумажной частью своего визита и допив дежурный чай, я уж было собрался отчалить восвояси. Облачившись, что называется в пальто и шляпу, галантно раскланявшись и, набрав в грудь воздуха, что закрепить прощание словесно, я открыл, было, рот.
Но не успел. В этом месте Река поворачивала, да так резко, что только успевай поворачиваться, а то на берег выбросит, или того хуже - в водоворот затянет. Короче говоря, на меня упала женщина. Обычная такая, проходившая рядом, тяжёлая. Взяла и упала прямо на руки. Портфельчик-то у меня сразу вывалился, шляпа тоже слетела, но падающую женщину я удержал и аккуратно уложил на пол.
Откровенно говоря, мне не часто на руки женщины валятся, тем более без чувств, поэтому, что делать дальше, после укладки тела на пол, я представлял весьма смутно, а точнее вообще не представлял. Но паучок уже протянул свою шелковистую паутинку. Я уже здесь, в точке бифуркации, стою на коленях перед не вполне живым, но ещё тёплым телом незнакомого человека, и должен что-то делать. И я не могу просто встать и уйти - это немыслимо.
Пришла уверенная мысль, что у женщины остановка сердца - тривиальная, но смертельная штука. Далее последовала убеждённость, что "скорая", как бы она не торопилась - не поспеет. Оставался последний логический шаг - надо спасать человека. И я принялся спасать.
Первым делом, зычным командирским голосом приказал вызвать ту самую "скорую", которая опоздает, затем потребовал открыть окно и всем разойтись. Как и предполагалось, на мой вопрос, есть ли поблизости врач, ответ был отрицательный. И вот тут-то пришло озарение, так, как оно всегда приходит. Абсолютно уверенный в своих действиях, левой ладонью я прикрыл лоб женщины, а правую поместил в область сердца. И тут же ощутил поток тепла через ладони. Тепло струилось неравномерно, пульсировало какими-то толчками. Я быстро нащупал ритм и подстроился под него. Не было никакого напряжения от собственных действий, наоборот, присутствовало удовлетворение, как будто я, наконец, совершил долгожданный правильный поступок.
Мне хорошо было слышно, как остановившееся сердце, несколько неохотно, но пошло. Женщина резко всхлипнула и задышала, но в сознание не пришла. Крепче зажмурив глаза, я продолжал гнать тепло через ладони. Постепенно стало казаться, а может так оно и было, что я слышу журчание этого тёплого потока, струившегося через меня и уже вполне живое тело на полу. Время перестало существовать. Вообще остались только я, незнакомая женщина и великая сила природы, с моей помощью возвращающая человека к жизни.
Возвращение сопровождалось тычком в плечо и комментарием:
-- Расселись тут, шаманы-шарлатаны, медицина прибыла. Где больной?
Это были люди в белых халатах. Всё дальнейшие события здесь меня уже не интересовали, за исключением одного - кто-то громким шёпотом на ухо сообщил, что у тела я просидел больше получаса и практически не шевелился. А Зина (так звали несчастную женщину) ожила, хотя одной ногой уже была на том свете.
Портфель под мышку, шляпу на голову - и я убыл из офиса компании поставщика, размышляя, куда бы мне отправиться для осмысления пришедшего. Провожаемый настороженными взглядами сотрудников и недовольным бурчанием медперсонала:
-- На голый пол положили, шаманы-шарлатаны... - решил в контору сегодня не возвращаться, а пойти на пляж к солнышку.
Г Л А В А N 5
Тёплый весенний ветерок. Его ласковые прикосновения, как детской ладошкой к шее, щекам, лбу. Запах моря и его же мерный шум, шорох перекатывающейся гальки. Камни кажутся даже горячими, если расположиться под бетонной стеной.
Так что же со мной произошло? Вопрос катался в голове, как горошина в пустой сушёной тыкве. Я донёс горошину до берега моря и начал формулировать ответы. Во-первых, нет никаких сомнений - проклюнулся дар целительства - его я узнал сразу. Видимо сработал какой-то спусковой механизм и, вот, пожалуйста, я уже готовый маг и чародей, или по терминологии того доктора из "скорой" - "шаман-шарлатан". Спусковым механизмом, скорее всего, оказался сердечный приступ у несчастной женщины и её грамотное падение ко мне в руки. Но я уже был готов, изначальное событие располагается где-то раньше. Если не считать аварии в поезде, за последнее время со мной никаких катаклизмов не стрясалось. Следовательно, когда я треснулся во время крушения поезда затылком о стену купе, во мне и произошли те самые изменения. Как говорил один киноперсонаж - мозг сложная штука и во время травм иногда с ним происходят странные вещи. Поёрзав на камнях с полчаса, я не нашёл другого объяснения и, удовлетворился этим.
Ладно, тут более-менее понятно. А вот следующий вопрос, что с этим даром делать? И зачем он мне нужен? Исходя из логики событий - раз дали, значит, нужен, и дальнейшие этапы моей непутёвой жизни связаны с этой новой способностью. Может это такой экзамен на зрелость, посмотреть, что я буду со своим новым талантом делать, на какое место прикладывать. Вообще-то говоря, масштабы произошедших перемен мне не известны, может там ещё где-то собака порылась. Получается, что здесь полноценного ответа нет, целесообразность и необходимость надо изучать и исследовать.
И во мне проснулся давно не востребованный исследователь. Ну что же, начнём изучать себя по полной программе, утверждённой мною же. Делать открытия интересно вообще (для тех, кто понимает), а в себе так и подавно (для тех, кто не боится). Оказалось, что механизм управления энергией включается лёгким усилием воли, путём сосредоточения на этой самой энергии. Достаточно элементарно выяснилось, а может, подтвердилось, что энергетический поток есть как внешний, пронизывающий всё окружающее пространство, так и внутренний, вытекающий из меня, как из аккумулятора. Ну и как обычный аккумулятор меня надо периодически заряжать. Лучше всего от солнца, от него я, сидя на камушках и зарядился сколько смог. Первые же попытки управлять потоками энергии привели к пониманию - однозначно, надо учиться это делать. Отсюда следует - необходимо место и время для тренировок.
Г Л А В А N 6
Проводить эксперименты на людях я не собирался, по крайней мере, до освоения своих новых способностей. Себя любимого я тоже относил к категории людей и тоже вывел за скобки. Ежевечерние тренировочные сеансы проводились либо на берегу моря, в тихих уголках, либо, если не позволяла погода - дома на балконе. Матушка неодобрительно относилась поначалу к моему новому увлечению, считая его не совсем чистым что ли. Тем более что внешне отработка энергетических методик выглядела то как шаманские пляски, то как камлание. Однако, можно сказать очередной случай кардинально изменил её мнение на этот счёт, а мне придал уверенности в своём даре. Как-то ввечеру к матушке заглянула подружка, дама лет на двадцать её моложе, но уже обладающая внушительным набором различных заболеваний. В начале я прислушивался к их разговору, даже какие-то реплики вставлял, а потом мысли мои утекли в сторону, и я отвлёкся. Из задумчивости вывела громкая реплика матушки, что-то вроде - "Да не может быть!". Я прекратил думать свои мысли и переключился на старушек. И гостья пересказала в вольной интерпретации эпизод, связанный с моим первым опытом целительства. Правда, народная молва за несколько дней, не довольствуясь основными фактами, дополнила происшествие леденящими душу подробностями: сатанинский вид самого лекаря, постоянный запах серы, отключение света и так далее. Особо меня, как непосредственного участника описываемых событий, возмутило то, что, якобы этот колдун, то есть я, проклял бригаду "скорой помощи" за то, что ему не дали закончить свой чёрный ритуал.
Моему возмущению не было предела. Честно говоря, я ожидал всякого, но не таких наглых перевёртышей. С большим количеством эмоций, излишне волнуясь, я пересказал знакомой, как всё происходило на самом деле. Матушка, хоть и была посвящена в тайну моего происшествия ещё раньше, но никак не соотнесла его с рассказом подруги. Поэтому для обеих мой рассказ оказался откровением, обе недоверчиво слушали и не очень верили. Необходимо было спасать моё доброе имя более радикальными средствами. Уж больно не хотелось прослыть брехуном или пособником дьявола.
Неожиданностью стало не моё предложение провести прямо сейчас показательный сеанс, а согласие матушкиной знакомой на его проведение. Я, конечно, волновался, груз ответственности уже начал давить на плечи. Но многочисленные тренировки, штудирование медицинской, в первую очередь анатомической литературы, а главное, спокойная домашняя обстановка, определённо сказались на результате. Я со знанием дела прошёлся по всему организму, пораженному, якобы, всеми мыслимыми болезнями, засёк явные отклонения от нормы и, решив для первого раза не рисковать, сосредоточился на максимальных повреждениях, коих тоже хватало.
Как уже гораздо позже, после ухода моей первой добровольной пациентки, рассказывала матушка, сеанс продолжался около получаса. Зрелище, уверяла она, было завораживающее, прямо таки гипнотизирующее и страшноватое. В тишине слышалось только мерное глубокое дыхание пациентки и моё прерывистое сопение. Кроме этого, я совершал неожиданные пассы над телом нашей гостьи, размахивая руками во все стороны. Прекращение сеанса произошло, как отключают тумблер питания какого-нибудь прибора. Я понял, что на сегодня это всё, достаточно, и предложил даме выйти из оздоровительного транса. Очнувшись, женщина сообщила, что чувствует себя хорошо отдохнувшей, а когда прошлась по комнате, то добавила, что болезни её все куда-то отступили и она себя такой здоровой не чувствовала уже много лет.
Зато я чувствовал себя очень уставшим, хотелось смыть с рук какую-то липкую субстанцию, хотя визуально на руках ничего не наблюдалось. Тем не менее, омовение холодной водой принесло ощущение чистоты и облегчения. Видимо это был какой-то побочный продукт процесса оздоровления. Что-то налипало или наматывалось, как паутина и нужно было приложить определённые усилия, чтобы смыть с рук это нечто и почувствовать чистоту. Матушкина подруга уже нетерпеливо собиралась домой, торопясь, видимо, поделиться новостями с мужем, а может и не только с ним одним, всё-таки она была бессменным и бескорыстным членом местного "сарафанного радио". Мы условились встретиться через несколько дней для продолжения сеансов оздоровления.
Несмотря на то, что действо происходило у неё на глазах, матушка весьма скептически отнеслась к оздоровительной технологии. Особенно, когда оздоровлением занимается её сын - совсем даже и не доктор. Однако пациентка оказалась натурой весьма деятельной и, в подкрепление своего восторженного субъективизма, раздобыла новые диагнозы своих болячек. Врачи ахали и охали, но констатировали, что печень в норме, поджелудочная в порядке и сердце, как у тридцатилетней девушки. Второй сеанс прошёл как по маслу, гораздо легче в первую очередь для меня. Освоение методики шло довольно успешно и, поскольку основные проблемы я снял в прошлый раз, оставшиеся устранялись без особого труда. Даже внешне, за такой короткий срок дама выглядела помолодевшей лет на десять - кожа разглаживалась и розовела, в глазах появился задорный блеск.
Расстались мы оба вполне довольные произведённым эффектом. Подруга ускакала домой наслаждаться произошедшими благотворными изменениями. Матушка, веря и не веря, покачав головой, глубокомысленно произнесла - "Чудны дела твои Господи", и отправилась помолиться.
Подведём предварительные итоги: я получил способность к лечебному оздоровлению, шишку набил и получил; границы способностей мне не известны, но сегодняшним состоянием они не ограничиваются, то есть могут быть расширены. Ещё одно милое наблюдение - мне нравится происходящее, пока ещё не сам процесс оздоровления трудящихся, а изучения новой открывшейся способности внутри себя. Познание себя - процесс увлекательный, спору нет, но по ходу надо ответить на ещё один вопрос - зачем?
Я не обольщался, ответить на вопрос - зачем? Мне не удастся, но в попытках докопаться до истины откроются новые горизонты и будут найдены ответы на другие важные вопросы - как побочный продукт деятельности мозга.
А ещё, может быть удастся из своей новой способности извлечь практическую пользу. Ну, хотя бы раз в жизни.
Через несколько дней я осторожно начал подкатываться к матушке - а не оздоровиться ли ей с моим непосредственным участием? Первая реакция, как и следовало ожидать, была резко отрицательной - сомнения в благочестивости действа ещё не развеялись до конца. Ну что же, реакция вполне предсказуемая и понятная, поэтому я решил развитие событий не форсировать, а обратить свой взор, пока что на себя.
Это было и забавно и поучительно одновременно. Новые способности, прямо-таки магическим образом позволяли разглядывать себя изнутри. Словами не передать тех образов и ощущений, которые вставали перед моим внутренним взором. На ум приходило странное сравнение - попытки оздоровления собственного организма сродни пропусканию ленты Мёбиуса через бутылку Клейна, вот ни больше, ни меньше. Ладно, бог с ними с Мёбиусами, но эффект и здесь был достигнут весьма впечатляющий. Он меня вдохновил и, зажмурив глаза, я рискнул вылечить и оздоровить сам себе зубы. Особо терять мне было нечего - своих у меня осталось четыре с половиной штуки, остальное во рту - творчество дантистов.
Эксперименты на себе штука, прямо скажем, опасная, но добровольная. Сам придумал, сам себя увечишь. А каково окружающим? Они-то на эксперимент согласия не давали. Когда появились первые плоды, я понял свою ошибку, но поздно было. Через три дня я лишился всех остатков зубов (зрелище не для слабонервных) и на месяц присел на жидкую диету. Зато, какая радость обуяла, когда на месте голых дёсен проклюнулись новые белые молодые и ровные зубы.
Я каждый день перед зеркалом отслеживал зубные метаморфозы, пересчитывая их на всякий случай регулярно. Это был успех, ещё один и весьма серьёзный. Собственно говоря - уникальный. Приходилось слышать о самых разных случаях исцелений вплоть до фантастических. Но на зубы, точнее их замену, целители, ни какого ранга не замахивались. Теперь при мне был аргумент, весомый и всегда под рукой. Я до сих пор не определился - надо ли расширять сферу целительства за пределы себя любимого и ближайшего круга родственников и знакомых.
Пока я взращивал новые зубки, слухи о моей деятельности, как круги по воде, побежали вначале по санаторным новостройкам, а потом и дальше. Ко мне, вначале очень скромно, как за большим одолжением, потянулся народ с болячками разной степени тяжести. После десятка сеансов в полный рост встал вопрос о материальной стороне. Тут надо было на что-то решиться.
Мои новые способности подтверждались на каждом новом пациенте. Каждый из них являлся разносчиком информации, ходячей рекламой. Скоро наш дом превратится в приёмную модной поликлиники. Спокойная жизнь на этом закончится. Можно прекратить всё прямо сейчас - объявить, что больше не практикую и уйти в тень. Но что-то не давало, удерживало от такого шага. Ведь не зря же меня этим даром наградили, не для замены же собственных зубов вся катавасия. Ведь я даже матушку ещё не оздоравливал. Моё решение было единоличным, ни с кем я не советовался, кроме собственного внутреннего голоса. Могу сослаться на него - он не возражал, хотя и не поддерживал. Я объявил свои процедуры по оздоровлению платными.
Г Л А В А N 7
Через своих добровольных помощников, кои нарисовались буквально в первые же дни, информация была запущена. С такого-то числа сеансы для страждущих организмов, независимо от пола и возраста стоят десять тысяч рублей за приём. Проводятся в специально отведённом для этого месте, где я заблаговременно снял несколько скромных офисных помещений вдали от шумных магистралей, но не далеко от дома.
Никого мой шаг не удивил, скорее наоборот, добавил порядка и серьёзности в отношении к происходящему. Дома матушка облегчённо вздохнула, ей не нравились толпы желающих оздоровиться, бесконечные звонки до самой ночи, так же и в выходные.
Проблема заключалась ещё и в том, что приём я мог вести либо вечером после работы, либо в выходные дни. Я не готов был напрочь расстаться ни с тем, ни с другим в пользу оздоровительной деятельности, даже за деньги. Но тут произошло событие (опять), которое расставило всё по своим местам и убрало последние сомнения. Из декретного отпуска неожиданно заявилась сотрудница с требованием предоставить ей возможность трудиться на своём законном рабочем месте. По рассказам, толкнул её на это родной муж, который в самый разгар семейной идиллии сбежал. Бросил жену, тёщу, тётю и сестру жены, а так же и грудную дочь - видимо не сладко ему пришлось в таком коллективе, и несчастной женщине не на что стало жить. Скрылся он очень удачно, так, что до его денег было не дотянуться, пришлось искать другие пути.
"Декретница" оказалась нахрапистой и напористой, пыталась ставить условием неполную рабочую неделю, скользящий график и что-то ещё, ну и естественно моё увольнение. Это был сигнал. И я его правильно понял - надо уходить и посвящать себя целиком оздоровительной деятельности.
Несколько забавно было видеть сконфуженные лица ответственных работников, ставящих свои подписи на моём заявлении, "бегунке", трудовой книжке. Всё-таки за короткое время я успел завоевать определённый авторитет и репутацию ценного сотрудника. Появления "декретницы" коллектив ожидал с нескрываемым ужасом, кто-то даже грозил уволиться.
Однако меня ожидали свои проблемы. И прежде всего - легализация. Мне очень, просто до судорог, не хотелось пойти по скользкой дорожке незаконного предпринимательства. Пришлось искать компромисс, нет, не с совестью, с властями. Хотя, наверное, это одно и то же явлению
Великий человеческий мотиватор - любопытство. Когда оно тебя захватывает и появляется интерес, вот тут, по-моему, горы можно свернуть. Несмотря на то, что тема была для меня абсолютно не изведанной, а может, как раз, именно по этому, я с головой окунулся в целительство. Весьма и весьма любопытно было познавать не только движение тонких материй и энергий, но и человеческую природу, а экземпляры попадались весьма поучительные.
Предполагая, что слухи о моём оздоровительном творчестве уже просочились в медицинскую среду города, я, не мудрствуя лукаво, как честный предприниматель, заявился в местный орган по лицензированию. Там, вывалив предварительно все необходимые документы, я объявил, чего хочу, что могу и что мог бы предоставить городскому здравоохранению. Чиновники от медицины вначале испугались такого откровенного предложения, кто его знает, а вдруг провокация, скрытая проверка. Это было нормально. Здесь даже моя честная открытая физиономия с улыбкой в обрамлении новых белоснежных зубов не обеспечивала нужный эффект. Зато скрытые от посторонних глаз правильные пассы под столом, направляли нужную энергию в требуемое русло.
Оперативность органа оказалась фантастической (могут же когда захотят) - через пять дней я не только получил на руки пакет разрешительной документации на "оздоровительную мануально-физкультурную терапию", но и главную индульгенцию. Я не даю рекламу своей деятельности в СМИ, а медучреждения, по своему усмотрению, направляют ко мне необходимых клиентов.
Теперь я располагал всем необходимым для начала легальной деятельности - зарегистрированное ИП, кассовый аппарат, счёт в банке и медперсонал в лице приятной моложавой терапевтини и санитарки-уборщицы. На коммерческой основе дело завертелось очень быстро. Расценки я увеличил, как-никак, но надо ещё и государство через налоги кормить, не бросишь, же его родное. По моему глубокому убеждению, увеличение расценок пошло всему делу только на пользу. Ведь если вдуматься, то пользуясь услугами традиционной медицины, мы платим деньги и, зачастую, весьма не малые. Препараты, приборы, анализы, процедуры, литература (иногда целые библиотеки), а сколько сидим на больничных, берём отгулы-прогулы, посещая медучреждения. Причём отмечено - эффект от всех лечебных мероприятий бывает зачастую нулевой, а то и отрицательный. Но люди пользуются, обращаются, применяют. И негласный стереотип, сложившийся в этой области - чем дороже и недоступнее препарат или процедура, тем они эффективнее. Хотя на самом деле, никакой прямой зависимости тут нет.
Тысяча долларов за сеанс, таким образом, не отпугнула, а прибавила, во-первых, солидности (больше, чем медная табличка с именем на двери или диплом в рамке), а во-вторых - клиентуры. Потянулись нувориши. Эти за три рубля (условно) вообще не лечатся, пардон не оздоравливаются, для них тысяча долларов это вообще нижняя планка. Вес в глазах посетителей имела и обстановка. Не смотрится никакой целитель среди голых стен - обставили дорогой медицинской мебелью и замысловатыми приборами, гудящими и мигающими. Дальше - больше, для создания правильного интерьера пришлось пригласить светодизайнера, организовать трансляцию релаксационной музыки и добиться того, чтобы в помещениях пахло не лекарствами, а присутствовал тонкий аромат цветов.
Г Л А В А N 8
К концу года мы стали весьма популярны в городе и окрестностях, появилась очередь. Приём по предварительной записи уже растягивался на недели. Потянулся клиент из других городов, в первую очередь постояльцы местных санаториев. Как они прознавали обо мне, так и оставалось загадкой - какая-то сестричка в пансионате сказала. Отдыхающие вообще приходили в восторг от сеансов. Провинциальная публика, не избалованная новинками медицины и падкая на любую альтернативу, шла косяками. Мы даже старались пропустить их вне очереди (скрытая реклама). Постепенно вырабатывался свой стиль, место на рынке, как говорят, заняли свою нишу.
Конечно, за прошедшее время способности мои многократно возросли, появился так необходимый опыт. Там, где поначалу я тратил полчаса - сорок минут на сеанс, теперь эффект достигался за десять минут, а то и меньше. Но из соображений сохранения солидности предприятия, поддержания имиджа самого оздоровителя, я решил сроки процедур не сокращать. А то так можно дойти до сборищ разных Кашпировских - берём стадион увечных и больных и скопом (хором) оздоравливаем. Наверное, получилось бы и такое.
Но я решил всё-таки придерживаться более камерного, кулуарного стиля, для чего использовал не только материальный отсекатель клиентуры. От некоторых клиентов я категорически отказывался, и это правило довёл до персонала (в штате было уже два врача и санитарка) твёрдо. Мы не работали с криминалитетом, соответственно ножевые, огнестрельные ранения за исключением обращений соответствующих органов, не принимались. Не брались к оздоровлению Дауны, сиамские близнецы, несчастные с отсутствующими конечностями. Обозначились и границы возможностей, как это ни печально, я отказывался от безнадёжных больных. Не вдаваясь в медицинскую терминологию состояния клиента, ситуация могла быть такой запущенной, что не понятно в чём ещё жизнь держится. Когда тела практически уже нет - одна сплошная "раковая опухоль", человек наполовину уже там, в лучшем из миров.
Всё познаётся через опыт, даже печальный. Однажды меня уговорили помочь такой больной, у неё был рак нескольких органов в разных стадиях, всё ближе к концу. Больная давно пребывала в коме, ей даже перестали, чтобы то ни было колоть. Врачи давно махнули рукой, объявив случай безнадёжным, ближайшие родственники смирились с неизбежным и скорым концом, хотя умирающей не было ещё и сорока пяти лет. На беду всей родни, прознав о скором конце матери, из-за границы, а точнее из США примчалась родная дочь, и такую закатила окружающим истерику, что хоть святых выноси. Предыстория мне стала известна гораздо позже, а тогда ко мне обратились измученные родственники и упросили взять пациентку. Дочурка не давала покоя ни врачам, ни родне, сулила любые деньги, порывалась вывезти мать в Америку (ей популярно объяснили, что это не возможно), даже у меня была - учиняла прелюдный скандал, но тогда я отказался. А родня меня уговорила. Опять-таки, решил попробовать себя на безнадёжном пациенте.
С девицы (дочери) взял расписку, что она предупреждена о возможном отрицательном результате оздоровления. В конечном итоге, потратив на процедуру часа четыре, женщину я на ноги поставил, можно сказать оживил, но лучше бы я этого не делал. Получился зомби, самый настоящий. Мутные потухшие глаза, чрезвычайно слабая реакция на слух, отсутствие болевой чувствительности, членораздельная речь тоже отсутствует. В основном она сидела у дома на скамеечке или замирала в любом месте, наткнувшись сослепу на какое-нибудь препятствие. Родня была в ужасе, её боялись, и не только дети, которых пришлось из большого частного дома удалить, но я все взрослые домочадцы, домашняя живность в панике разбегалась. Наконец и американской дочери стало понятно, что это не её мать, и даже не человек, а ходячий труп. Наезд в мою сторону окончился демонстрацией пресловутой расписки. Дальнейшая реакция доченьки выглядела следующим образом. Убедившись, что воскрешение не удалось, и в доме поселился "нечеловек", она собрала чемоданы и мотанула обратно в Штаты, заявив, напоследок родне-
-- Да вы закопайте её потихоньку где-нибудь, да и всё.
Пришлось брать второй грех на душу и, по просьбе тех же родственников, освободить бренную оболочку, кстати, уже начавшую разлагаться от связи с душой.
После этого я пил три дня, и даже подумывал закрыть предприятие. Персонал, совместно с роднёй усопшей несчастной женщины уговорили меня этого не делать, поскольку претензий у них ко мне нет, более того, они сознают и свою вину за происшедшее. А по поводу американской стервы пообещали, что она здесь больше не появится. Врачи констатировали, что смерть наступила четверо суток назад, женщину тихо похоронили, на этом всё и кончилось. Но необходимые выводы для себя я сделал.
Тернист путь мага-оздоровителя. Криминалитет тоже пытался качать права и включить меня в свою орбиту. Однажды заманили меня обманом, к якобы, больной не ходячей старушке, а на самом деле в дом известного бандоса, подстреленного в руку и ногу в результате каких-то бандитских разборок. Заперли в комнате с раненым "пациентом", приставили к дверям двух амбалов и предупредили-
-- Пока не поставишь на ноги нашего другана, в натуре - отсюда не выйдешь. А если он у тебя, падла, случайно помре, то (ну никакой фантазии) закатаем тебя в асфальт.
Да нет проблем, братва. Хотите, чтобы я его вылечил, вылечил полностью? Пожалуйста. Получите. Пули я извлёк, раны затянул, застарелое искривление позвоночника убрал, нос, свёрнутый в давней драке, выпрямил, ну и, заодно, в голове немного подправил. И вот, выходит этот брателло из апартаментов, весь из себя здоровый и красивый. Дружбаны обалдевают, жена в счастье, дети тоже. Я получаю свой тариф и удаляюсь. А потом узнаю вместе со всем городом, что брателло "заложил" всех своих подельников в милицию, а сам явился с повинной и сутки скрупулёзно каялся во всех своих грехах. А до того успел продать дом, машину, снять деньги с депозитов и выпотрошить "общаг" и перечислить их все в детские дома.
Вначале я подозревал, что меня "шлёпнут" за такую шутку, и, вроде даже, сход "авторитетов" на эту тему проводился, мою судьбу решал. Решили не ликвидировать, обосновав решение весьма остроумно. У всех авторитетов и их подельников есть больные старушки-матери и дедушки-отцы, которых медицина либо отказалась лечить, либо вместо реальной помощи пудрит мозги и высасывает деньги. А этот колдун, то есть я - ещё как ставит старушенций на ноги. А вот дырки от пуль и ножиков зашивать коновалов пруд пруди. На том и порешили - мне старушки, коновалам - огнестрел.
Как видим ограничения на приём тех или иных категорий страждущих рождались не на пустом месте, не моя это была прихоть. Опыт приходил даже через почти смертельно опасные испытания.
А вот с конечностями получился почти анекдот. Привозят ко мне девушку без ноги. Ещё молодую, интересную, фигуристую - тренер молодёжной сборной по волейболу, бывший, естественно. В автомобильной аварии ногу раздробило и до колена её пришлось отнять. Работа накрылась, друзья почти все разбежались, такая вот жизненная трагедия. Будущее не просматривается. Я решил опять попробовать. Только, говорю, одним сеансом тут не обойтись, и афишировать ваше возможное оздоровление я не хочу. Так что, друзья дорогие, привозите вашу знакомую по окончании рабочего дня и максимально скрытым образом. Порешили. Начал я сеансы. И, что удивительно, ведь пошло дело. И так я этим процессом увлёкся, что проводил сеансы почти каждый вечер, а когда из культи эдакая маленькая детская ножка появилась и начала расти, так и каждый вечер стал сеансом. Я её сам массировал, разрабатывал и девушку заставлял. Короче, мы часами оставались в моей оздоровительной лечебнице, радуясь, как дети ежедневным успехам. Девушка мне очень нравилась и своими, чисто женскими качествами - нежная, ласковая, отзывчивая, добрая. И в то же время, как настоящая спортсменка - волевая, целеустремлённая. Да и она ко мне явно была не равнодушна, не смотря на разницу в возрасте. Короче, медицинскиё, точнее оздоровительный роман, получился на два месяца.
Нога отросла прекрасная, белая с шелковистой кожицей, только потренировать немного надо было - уравнять конечности по силе и прочим параметрам. Но в один прекрасный день девушка пропала. Звоню на сотовый - отключён, с трудом нахожу телефоны её друзей, которые поначалу возили девушку в клинику, и узнаю замечательную новость. Оказывается, девушка зарегистрировалась законным браком с известным теннисистом - своим старым ухажёром, который её, кстати, сразу после автокатастрофы бросил, как, только, узнал, что ей ногу отняли. Так что молодые благополучно убыли в свадебное путешествие на какие-то острова. Как уж она ему объяснила, откуда взялась отрезанная нога, представляло весьма любопытную тайну, но это уже было не моё дело.
Три дня ходил, как оплёванный, было очень противно. Потом вспомнил свою же притчу об Обезьяне и Крокодиле и сказал себе - "Ша, работать, урок ещё не закончен". И выбросил спортсменку из сердца.
Г Л А В А N 9
Странно, но ближайшее, до приезда в город, прошлое почти не вспоминается, как будто отгорожено мутным стеклом почти не пропускающим свет и звуки - одни смутные тени и бормотание. Получалось, как контрольная по математике в школе - написал, сдал, получил оценку и забыл. А ведь это был мой самый лучший "остров" и самая сладкая свобода. А вот любовь оказалась односторонней - я - да, она - нет. Даже лицо не восстановить - какое-то пятно.
Ладно, что это я о грустном, в моей сегодняшней жизни полно приключений и навалом женщин. Отдельная статья - работа на выезде. Контингент с доходами выше среднего, те, кто не хочет стоять в очередях, и всё заказывают на дом. Реальных больных здесь не много, зато любителей пострадать от мнимых болячек - полно. Это что касается пациентов женщин. А вот у мужчин бывает даже наоборот.
Жена заказывает своему страшно занятому супругу процедуры на дом. Приезжаю, получаю предоплату и, как положено, собираюсь оздоравливать клиента. А он мне и заявляет.
-- Лечи, колдун, что хочешь, а мою язву не трожь.
-- Как не трожь - спрашиваю - когда болезнь реальная, а всеми остальными болячками можно даже пренебречь?
-- А какой тогда у меня будет повод - отвечает супруг - ехать в Карловы Вары на воды к любовнице, если ты мне язву эту вылечишь?
Развожу руками. Беру таксу за ложный вызов и оставляю супругов выяснять самим: лечить - не лечить. На этом этапе мне были интересны все группы страждущих оздоровления, поэтому и от мнимых больных я не отказывался, а как бы исследовал этот феномен. Был и чисто практический интерес - зрела покупка отдельного здания под мою оздоровительную клинику, что, помимо денег на само здание, требовало вложений в ремонт, закупку нового оборудования и прочее.
Так интересно прошёл целый год. Матушку я потихоньку подлечил, родственников, до кого сумел и успел дотянуться, тоже оздоровил. Приобрелось и отдельное здание под клинику, да такое большое, что помимо рабочего блока, там поместился и жилой. После капитального ремонта я переехал туда на постоянное проживание. Оздоровительная клиника заработала по высшим стандартам - квалифицированный персонал, современный дизайн помещений и обязательно высокие цены. Бизнес выходил на плато под названием: "стабильность, качество, предсказуемость". Как побочный продукт успешного дела - обрастание связями, допуск в высшие круги города. В общем, почёт и уважение. Я должен был бы чувствовать себя счастливым. Да что-то беспокоило, всё чаще не давало насладиться богатством и успехом. В начальный период подмывало дать о себе знать своей последней жене и её ближайшему окружению, с целью похвалиться, вот, мол, я теперь какой - завидуйте. Сдержался, промолчал и правильно сделал, ибо позже, когда успех стал нормой, выяснилось (собственно, не первый раз), что счастье не в богачестве. Да мало ли куда толкает нас гордыня.
Что-то приближалось, я чувствовал первый почти неуловимый сквознячок перемен через начавшую приоткрываться форточку привычного. Тогда же произошла знаменательная встреча с необычным человеком. Пожилая неприметная женщина записалась обычным порядком на приём в самом конце рабочего дня. Я иногда вёл приём сверх установленного собой же лимита посетителей. День был трудный, я устал и хотел побыстрее закончить, чтобы отправиться в свою жилую половину. Но как только женщина вошла в кабинет, я понял, что это не обычный клиент, и отдых сегодня отодвигается на неопределённое время. Пациентка уверенно прошла к кушетке, сбросила туфли и легла, правда сделала она это как очень усталый человек. Я расположился рядом на своём трофейном стульчике.
Женщина заговорила первая. Прикрыв глаза, удивительно глубоким низким голосом, она начала рассказывать о себе. Я узнал, что женщину зовут Эмилия, в миру Наталья. Что она потомственный маг, обладает неплохими способностями и с детства их применяет. Практика её складывалась в богемной среде - журналисты, художники, певички, актёры и прочие примкнувшие и просочившиеся. Хороший постоянный спрос, немаленькие гонорары, короче говоря, весьма хлебное место.
Речь пациентки монотонно разливалась, оставляя недоумение по поводу её не понятной откровенности. Я запасся терпением.
Всё, со слов рассказчицы, складывалось весьма неплохо, но однажды что-то произошло. Она выполняла обычный "жирный" заказ на "снятие порчи", тройной тариф за срочность и конфиденциальность. Правда, клиент не простой - знаменитый певец, известный своей привередливостью, капризный как ребёнок. Начало сеанса не предвещало никаких неожиданностей - обычное заклинание средней руки. Она не была готова, поэтому не успела, да, скорее и не смогла бы увернуться, когда сработала защита "порчи" и её накрыло. Чем? Да, она дала объяснение, произнеся загадочный термин - "Скарабей". Накрыло рассказчицу очень сильно, тогда она еле уползла в свою трёхкомнатную берлогу. На зализывание ран были использованы все средства, которые она использовала в своей магической практике. Вся энергия её магии ушла на то, чтобы освободиться от заложенной в "порчу" мины-ловушки.
Ей удалось только частично нейтрализовать паралич от заклятья "Скарабея". Силы ушли, но заклятие осталось. Эмилия рассказывала, не подавая голосом ни одной жалобной ноты, как-то даже монотонно, почти равнодушно. А я начал теряться в догадках, чего же она захочет от меня? "Порча", "сглаз", "привороты" - не мой профиль, я вообще не представлял на тот момент, с чем их едят.
Женщина почувствовала моё беспокойное состояние и не стала затягивать с тем ради чего она пришла:
-- Дни мои сочтены - устало поведала Эмилия - "Скарабей" выел меня изнутри, перед вами одна оболочка. Моих сил не хватило справиться с этим чёрным заклинанием. Вообще, такого рода заклятия находятся под запретом, но кто-то решил вырыть топор войны в своих, пока не понятных интересах. Кто-то осмелился попрактиковать суперчёрное мегаколдовство, и этот кто-то устраняет конкурентов.
-- А я то здесь причём?- вырвалось невольно громко, рассказ всё-таки подействовал на меня, как настоящая страшилка.
-- Ты следующий - добила меня Эмилия.
Г Л А В А N 10
Некоторое время я переваривал услышанное. Получился слишком резкий переход от жутковатой, но чужой истории, к моему почти безоблачному житию. Я ощутил себя как участник массовки на съёмках боевика, где главный каскадёр получил травму и меня, не спрашивая, уже вписали в программу трюков, и отказаться никак нельзя. Я ни секунды не сомневался, что Эмилия говорит чистую правду. Но сказанного было совершенно не достаточно, я хотел знать подробности. Вопросов было много, и пока я решал с чего начать, обнаружилось, что кушетка пуста, а женщина, тяжело ступая, удаляется из кабинета. Догнал я её на пороге и успел задать только один вопрос:
-- Почему я?
-- Ты слишком далеко зашёл.
Таков был её ответ, и Эмилия, в прямом смысле, растворилась во мраке позднего вечера. Первое впечатление - это растерянность, недоумение, даже обида. Ответ поверг меня в пучину глубоких раздумий. По мере того, как я анализировал ситуацию, вся стройная, как мне казалось, конструкция моей сегодняшней жизни начала разваливаться на части. Ведь так всё хорошо катилось по почти гладкой дороге, я уже начал свыкаться с комфортом. А тут снова, как бетонная стена, которую не обойти, встал всё тот же вопрос - зачем я получил дар целительства? Что должно быть результатом применения этого дара?
До сегодняшнего дня всё выстраивалось просто. Ехал я себе из точки А в точку Б и ничего себе не просил особенного, так, счастья немного, да покоя. И вдруг, природный катаклизм, землетрясение, на поезд обрушился фрагмент скалы. Дальше крушение, травма головы, пришёл в себя, уже имея на руках бесценный дар. По сути, как я себе представлял, для упрощения жизни, его я получил как компенсацию, как приз за травму, соответственно, что хочу с этим призом, то и делаю. А делаю я деньги и немножко славы, а заодно и доброе дело в виде лечения безнадёжных и не очень, но больных.
Конструкция оказалась хороша до первого испытания. Я просто прятал голову в песок, полагая, что смогу тихонько прожить вот так, не пересекаясь с себе подобными, хотя, в глубине души знал - эта встреча неизбежна. Образно говоря, я уволок с поля боя гаубицу с полным боекомплектом и, сидя у себя в лесочке, постреливал из неё по воробьям. Неизбежно это должно было случиться - кто-то из воробьёв разболтал воюющим обо мне и вот - враг уже у порога.
От таких мыслей внутри захолодело и зазнобило, потоптавшись на пороге, я отправился внутрь поискать, чем согреться. Электрический камин и коньяк должны были произвести согревающее действие и настроить на позитивный лад. С бутылки конька море может показаться по колено, особенно, когда редко пьёшь. Но вот моё море почему-то не мельчало, наоборот, я всё глубже погружался в холодную пучину страха. В какой-то момент мне даже пришло в голову, что мадам Эмилия ловко навесила на меня наивного свою проблему и подставила под удар. Уж больно быстро я стал расклеиваться, не по ситуации.
Вон упаднические мысли. Остатки коньяка полились в раковину, а на голову - холодный душ. Внутрь порция тонизирующего напитка собственного приготовления. Дальнейшие шаги стали понятны, как в учебнике. Я тщательно просканировал себя на предмет оставленных сюрпризов. Всё чисто. Проверил помещение - то же чисто. Конечно, я отдавал себе отчёт, что реального магического опыта у меня нет, но есть здравый смысл и умение обращаться с внутренней энергией, за год натренированное. Уже совсем на рассвете, на дом и участок я поставил, как мне тогда казалось, надёжную защиту, первую, но отнюдь не последнюю.
Г Л А В А N 11
С утра, определяясь в каком направлении двигаться, я сразу отмёл вариант консультаций с Эмилией. Откуда-то мне было точно известно, что она здесь не помощник, дополнительной информации не будет. Утро выдалось безоблачное, солнечное, и это был хороший знак. Наскоро проглотив "польский завтрак N4" - два варёных яйца и две сосиски с чаем, я прыгнул в свой "RANGE ROVER" и отправился на встречу с Солнцем.
До самого заката продолжалось общение со светилом. Обнажённое тело впитывало каждой клеткой энергию и мудрость солнца, похоже, как и год назад, я снова в начале пути.
Первый вопрос звучал так: - "Кто я? - халявщик, получивший случайным образом Дар, и использующий его в коммерческих целях, и теперь, когда настали проблемные времена, пытающийся разрулить ситуацию, как нормальный бизнесмен.
-- Заблудшая душа в потёмках этого мира, опять-таки, случайно подобравшая огарок свечи и спички, и с их помощью пытающаяся найти выход из мрака.
-- Или всё-таки здесь нет и не было никакой случайности, а просто есть продолжение урока, как бы после перемены, вторая часть, причём самая важная. И я должен решить:
- отказаться от Дара, как рекомендует Исаак Силин всем истинным праведникам;
- забиться как можно глубже в любую нору, чтобы меня не достали, не выковыряли;
- либо дать бой, не зная противника, не ведая его силы, его союзников, в сумеречной зоне длинной, широкой и не известной, понимая, что последствия для меня могут оказаться весьма трагичными. Собственно, меня могут стереть, как букашку курьерским поездом.
Я размышлял, делал вид, что советуюсь сам с собой, хотя ответ мне был уже известен, известен давно, с того момента, как я осознал наличие Дара. По большому счёту, вся моя оздоровительно - лекарская деятельность была прелюдией к сегодняшним событиям. Да, построен бизнес, вполне успешный, прибыльный, законченный - бери и пользуйся на многие годы, но для меня это выглядело как решение арифметической задачки. Для тренировки мозгов я её решил и на этом всё закончено. Продолжать бизнес дальше, с точки зрения моих уроков, всё равно, что решать её заново - не интересно.
Разговоры о гуманитарной миссии - нести исцеление страждущим - это лукавство и не более. Всех не вылечишь, а даже если бы это было так, то я пытался бы присвоить себе функцию Бога, а это уже ни в какие ворота не лезет. Правильный ответ - всё, что я делал, делал для себя. Лечил людей для себя, как ни парадоксально это звучит. Ведь, по сути, в рамках текущего урока, я мог бы, например, лечить животных или очищать реки и озёра от загрязнений, на благо человечества. Но человечество должно само себя спасать, а не рассчитывать на одиночек - спасителей, в самом широком смысле этого слова. Исходя из вышеобмысленного, сейчас предстояло спасать себя любимого, и здесь помощи ждать неоткуда.
Бери то, что желаешь, и плати за это - сказал Господь.
Г Л А В А N 12
Я закрыл клинику, распустил персонал, и уехал в горы. Меня давно звал к себе в гости один бывший пациент. Он построил себе хороший дом в горной долине, рядом с границей заповедника, как бы исполняя функции добровольного лесника и егеря, и в то же время, имея определённую свободу от всех земных обязательств. Гуртан, так его звали, принял меня с великой радостью, отвёл лучшую комнату в доме, познакомил собаками - двумя добрыми овчарками и оставил одного, заявив, что ему срочно надо по делу в город.
Опять была весна. Снег в горах уже сошёл, но земля ещё не просохла, и буйство жизни ещё только собиралось с силами там, в земле, в корнях, готовясь с первым теплом рвануться по стволам и веткам вверх к солнцу, свету, распуститься нежной листвой и неземной красоты цветами.
Я подобрал себе несколько укромных местечек на ближайших хребтах и, потопав туда час или два по сырой листве ранним утром, располагался почти на целый день. Уж какое там светило солнце, яркое, горячее, согревающее и вразумляющее. Здесь я продолжил свои упражнения с энергией в ещё большем объёме, мне казалось, что я много достиг. Мне так казалось.
Стоял очередной ясный солнечный день, упражнения давались легко, сегодня вообще всё получалось непринуждённо. Я закончил тренировку чуть раньше, имея желание на обратном пути сделать небольшой крюк и заглянуть к роднику, набрать фляжку воды. У Гуртана имелся новый колодец, и вода в нём была великолепная, но родниковая обладала какой-то своей дополнительной силой, и я это чувствовал, пил понемногу каждый день. Солнце заплясало по дальним хребтам, тени залегли в ущельях. Я бодро шагал к заимке, что-то даже напевая.
Удар был по сути смертельный, такие вещи я уже мог определять с полной уверенностью. Удар по всей поверхности тела, с повторами для верности, что называется - контрольный выстрел. Кости знатно хрустнули, в голове бухнуло чугунным звоном, но жив я остался. Лёжа на земле, попытался оглянуться в поисках противника, щас, как же, он ведь не дубиной меня огрел, бой идёт дистанционно. Полежал, отдышался, встал на ноги. Неплохое начало, то-то будет дальше.
Отбитый первый удар придал уверенности в себе, появился даже какой-то азарт, типа, - "Ну я тебе сейчас дам прикурить!" Не прошли даром тренировки, сработали поставленные блоки пассивной защиты, правда предстоит разобраться какие и как, но это потом, а сейчас вперёд, в бой с "египетской" нечистью.
Солнце село, И хотя небо и облака светились огнём, в долинах наступила ночь. Заимка тоже погрузилась во тьму, и там было подозрительно тихо, хотя, обычно собаки встречали меня лаем ещё на подходе. Я тихо проскользнул за калитку, присел за штабелем старых ульев и начал осматриваться. Только делал это не глазами, а внутренним зрением. Вряд ли это походило на прибор ночного видения. Если пытаться искать аналогии, то ближе будет театр теней - сгустки более плотные, сгустки менее плотные. На заимке всё было чисто, и я включил фонарик. Собаки лежали посреди двора, точнее то, что от них осталось. Все части тела и внутренности, разбросанные по двору, производили впечатление, будто кто-то умышленно старался покрыть ими большую площадь. На меня старались произвести впечатление, а может и не только на меня.
Останки собак в большом брезентовом мешке я подвесил повыше в сарае, чтобы грызуны не достали. Если завтра Гуртан не приедет, придётся хоронить самому. Остаток вечера я провёл за расстановкой разнообразных защит, ловушек, сигнализаций. От прощупывания ближних и дальних окрестностей пришлось отказаться из опасения выдать противнику свои слабые стороны, которых, надо смотреть правде в лицо, у меня пока больше, чем сильных. Да и, собственно, что бы я узнал, что враг затаился в горах? Нет. Он далеко и выжидает. Пока всё предсказуемо, кроме времени очередной атаки, хотя и тут можно попытаться вычислить логику следующего удара. Немного фантазии, чуть-чуть воображения. Скорее всего, нападение придётся на конец ночи - часа три - четыре утра, и удар не по мне непосредственно, а скажем, по дому. Спалить попытаются или разрушить вместе со спящим мной. Версия понравилась, более того казалась весьма правдоподобной. Её и стал придерживаться. Поел, поспал и к двум часам ночи залёг в стогу сена в засаде. Засекал по часам, нападение произошло в 4-10. Со стороны побережья, из-за деревьев выскочил багровый сгусток и протаранил крышу дома, последовал негромкий хлопок, как при объёмной вспышке, и весь дом охватило пламя. Огонь быстро перекинулся на рядом стоящий сарай, взорвались канистры с бензином (заначка), пламя заревело.
"Достойный погребальный костёр для собак" - подумалось невольно, глядя на гудящее пламя. Делать мне на заимке было больше нечего. Дальняя дорога предстояла мне сегодня, туда, по отслеженной мною трассе, откуда был нанесён огненный удар.
Г Л А В А N 13
Мой внедорожник бодро наматывал горные километры по утренней пустой дороге. Я не стал откладывать плохие новости на более поздний срок, и с трассы позвонил Гуртану, поставить его в известность о потере и заимки и собак. Гуртан явно не спал в такое раннее время, потому, что сразу откликнулся на звонок, да и голос звучал не спросонья. Я сразу понял, что новость его не удивила, хотя и не обрадовала. Несмотря на все эти - "Вах! Вах! Вай ми!" - Гуртан был вполне готов к подобному развитию событий. Ну что ж, ещё один штрих к портрету.
Солнце, наконец, осветило сонные лощины и выплеснуло свет в море, которое от радости сразу поменяло цвет с серо-синего на бирюзовый и заискрилось.
Я совершил ошибку, на минуту расслабился, глядя на открывшуюся панораму побережья. Рулевое управление и тормоза отказали одновременно, а через несколько секунд заглох и двигатель. Передо мной был спуск, весь в поворотах, с отвесными склонами с одной стороны и пропастями с другой. Машина бодро набирала скорость, держа направление точнёхонько между двух бетонных блоков ограждения. Навстречу с горной речкой на дне ущелья.
Это всё начинало походить на фехтование на обоюдоострых мечах, удар - отбито, удар - отбито, снова замах. Усилием воли я сбросил воздух из всех четырёх колёс и чуть-чуть развернул переднюю пару. Машина жёстко ударилась в левый бетонный блок левой скулой, её развернуло и багажником зафиксировало на правой бетонной надолбе. "Припарковался" - поставил я точку в очередном эпизоде - "Отбито".
Ну что ж, неплохой удар, неплохой блок, только вот машины я лишился, вряд ли своими силами удастся её реанимировать. Сверху, из-за поворота послышался рёв тяжёлого грузовика, тормозящего на спуске двигателем. Удачное совпадение? В мире причин и следствий, любые совпадения крайне подозрительны. Эту простую, хоть и чужую мысль, я впустил в мозг несколько позднее, а в тот момент, как горный заяц карабкался по противоположному склону, цепляясь за корни растений. Грузовик, выскочивший из-за поворота, вовсе не тормозил двигателем, а со всей мощью набирал скорость и, удивительное дело, выворачивал точно в мой сиротливо приткнувшийся на обочине контуженый внедорожник. "Прощай, друг!" - всё, что я успел пожелать за две короткие секунды, которые длился весь эпизод. Удар, грохот, и долгое, долгое падение на дно ущелья. На месте аварии не осталось практически ни каких следов, даже бетонные блоки улетели в пропасть. Мерзкий жестяный скрежет разнёсся по ущелью, где-то прошёл камнепад, пробарабанив по поверхности железа, и снова всё вернулось к первозданному состоянию, как будто ничего и не происходило. Солнце продолжало разгонять утреннюю дымку и золотить побережье, река - шуметь на дне пропасти, а свежий бриз с моря - шелестеть молодой листвой.
Г Л А В А N14
На дороге меня подобрала задрипанная "Нива", за рулём которой восседал настоящий леший - дедок невеликого роста, заросший с ног до головы рыже-пегими торчащими во все стороны волосами. Хитро зыркнув на меня пуговками зелёных глазёнок из-под густых бровей, дедок согласился за пятьсот рублей довезти до железнодорожной станции. Всю дорогу он балагурил, большей частью для себя, чем для попутчика. Выбираясь из машины, в спину я получил фразу, сказанную дедком уже совершенно не балагурным тоном: - "Самолётом не лети". "Леший" не стал дожидаться, пока я захлопну дверцу, рванул с места, и был таков. Всё чудесатее и чудесатее, как говаривала одна девочка. Слабо, но утешало, что я не один, и у меня есть скрытые помощники. Только вот почему скрытые?
Поезд был простой, не фирменный, даже не удосужился глянуть конечный пункт назначения, Адлер - куда-то. В любом случае на север. Похлебал чаю с сахаром, но без лимона, по идиотскому железнодорожному распорядку - лимон к чаю в плацкартном вагоне не положен (???). Под стук колёс хорошо размышляется, что делать дальше? Похоже, я уже по самые уши втянулся в битву кого-то с кем-то. Кому-то я мешаю, меня, как пешку хотят сбросить с доски, другой или другие, намереваются сыграть мной втёмную. Ни то ни другое мне не нравилось, не хотелось оказаться ни мёртвым героем, ни живым дураком, вышедшим против двуручного меча с двуручной рапирой. Должен быть третий путь. Ещё чуть-чуть, и эта война окончательно станет моей. Водоворот событий, помимо моей воли, увлекал всё дальше и дальше от спокойной, размеренной, понятной, сытой жизни. Начались ухабы.
Сканировать противника из поезда было весьма непросто, да и, в общем, рискованно. Делать я это научился, но вот о последствиях подобных шагов мог только догадываться. Решил не рисковать и, поездка прошла в тёмную по изначальному пеленгу. Станция, где я сошёл, имела вполне приличный вокзальчик, свежеотремонтированную платформу и четыре фонаря. Гостиничные комплексы здесь, скорее всего, отсутствовали, и я наудачу спросил у сонной кассирши о потенциальном ночлеге. Она вяло махнула рукой, зевнула и нараспев протянула - "Не бувает". Ну что же, тогда в путь.
Из благ современной цивилизации за вокзальным зданием обнаружился круглосуточный микромаркет с девчонкой продавщицей и усатым охранником. Они вели какой-то давний тягучий диспут, видимо, о смысле жизни. Моему появлению девчушка обрадовалась - повод прервать воспитательный разговор, и переключилась на обслуживание клиента. Идя её навстречу, я неспешно выбрал попить-поесть, перекинулся несколькими соображениями о топографии посёлка и, лихо закинув на плечо рюкзачок с имуществом, канул во тьму кубанской ночи. Здесь весна ещё только собиралась с духом вступить в свои права, было зябко, под ногами чавкала сырая земля, освещение посёлка состояло из нескольких фонарей на пересечении улиц, которые своим светом, по крайней мере, давали представление о размерах поселения, оно было не маленькое.
Я дошёл до ближайшего фонаря и остановился под ним. Удивительное дело, здесь было сухо, даже чем-то посыпано, и стояли самодельные лавочки, очень даже кстати. Я по-хозяйски расположился на двух лавках сразу и приступил к реализации своего плана. По предварительным прикидкам, противник меня ждёт, он готов, он во всеоружии, поэтому прятаться мне особой нужды нет, действуем в открытую. Противник, видимо считал так же, поскольку обнаружил я его сразу и совсем рядом. Однако нападать я не стал, а просканировал посёлок и окрестности ещё дальше и более тщательно. Обнаружилась ещё дюжина аналогичных объектов, похожих друг на друга, как две капли перцовки. Старый трюк у Кощея Бессмертного с Василисой Прекрасной. "Пощупал" объекты на другой что называется частоте - количество сократилось до трёх. Неплохо, но всё равно много. У меня в арсенале имелось ещё несколько способов прояснить картину, но я решил все карты пока не открывать и, поднапрягшись, шарахнул по самому дальнему из трёх фантомов. Объект лопнул шумно, на весь посёлок, по дворам залаяли собаки, но это явно была ложная цель. Не торопясь я переключился на ближайший ко мне объект и уже полностью сосредоточился, чтобы послать энергетический импульс, как на меня обрушился водопад. В прямом смысле этого слова, на меня лились потоки воды, холодной и мокрой. На секунду-две душ отвлёк внимание, и тут последовал удар, уже настоящий, без дураков, пробивший почти все мои защиты. Почти, но не все. Я устоял. Утирая рукавом мокрое лицо - холодный душ уже закончился - я сосредоточил весь свой запас энергии в направлении свежего следа от супостата ко мне. Наверное, я перестарался, место, где прятался противник - двухэтажный каменный дом в сорока метрах от меня, полыхнул изнутри малиновым светом и сложился. По посёлку ещё раз прокатился грохот, снова взбудораживший собак.
По большому счёту, покой местных граждан меня не очень волновал, важнее было не попасть в местную заваруху с милицией. Я очень по-деловому дошагал до развалин дома и остановился проверить результаты своих деяний. В моём понимании противник был уничтожен. Мне не получилось выяснить, кто это был - мужчина или женщина, молодая, старая, да теперь, наверное, это уже и не важно.
Г Л А В А N 15
Обратно в Сочи я ехал в мягком спальном вагоне. Попутчицей в купе стряслась моложавая дама, по виду - московская чиновница средней руки, которая очень подозрительно отнеслась к моему появлению. Вид мой и в самом деле оставлял желать много лучшего: небритая рожа, вся в ссадинах, мятый, грязный полутуристический костюм. Из вещей при мне только молодёжный диетический рюкзак, а из антуража - дикий взгляд, которого я сам слегка испугался, поймав своё отражение в зеркале купе. За окном ранняя весна сменялась самым разгаром этого времени года, всё больше было молодой листвы и луговых цветов. Я ехал и никак не мог взять в толк - зачем всё это было устроено? Для чего понадобилось такое побоище? Что для меня может означать этот урок? Всё получалось как-то не правильно. Меня тяготило, что я вёл себя не лучшим образом (разные технические ошибки не в счёт). Или вот - почему я так легко сорвался с места и помчался бороться со "злом", как-то всё это неожиданно и удивительно. Оказывается я плохо, очень плохо знаю самого себя. И это пугало больше всего.
Сумбур в голове, видимо, отражался на моём лице, как в мимическом театре. Женщина - чиновница всё дальше отползала в угол, поближе к входу, так, на всякий случай. Тут я имел несчастье усмехнуться, да так криво, что мадам вообще решила убраться из купе. Ну да бог с ней. На моей совести лежало убийство, подготовленное, умышленное, настоящее. От всего этого я не чувствовал вкуса победы.
В купе было душно. Лучшее лекарство в поезде от всех невзгод это чай. Заказал у проводницы три стакана с сахаром и лимоном. Мы подъезжали к Туапсе. Промышленный пейзаж, размытая пойма реки (последствия весеннего наводнения), картинка из моего детства ничем не отличалась от того, что проплывала сейчас за окном. И мелкий дождь из серых неприветливых туч, дымка, туман. Сумрак внутри синхронистичен пейзажу за окном. Дама вернулась, зашуршала многочисленными вещами, укладывая всё второпях в чемодан. "Наверное, пересядет" - флегматично наблюдал я сборы, пережёвывая дары поселкового микромаркета и запивая вагонным чаем. Дама, гремя здоровенным чемоданом, демонстративно покинула купе. Поезд прибыл в Туапсе.
На перроне делать мне было нечего. Я рассеянно глядел из окна купе на слоняющуюся публику. Вокзал вообще средоточие весьма разнообразных, в том числе подозрительных типов. На вокзале они кормятся, спят, перемещаются через него в пространстве, на вокзале они заканчивают дни свои. Под окном профланировала странная, просто несуразная парочка. Подиумной походкой шла дама во всём чёрном и кожаном, в сапогах на высоченных шпильках и рядом рыже-пегий дедок в потёртой ватной куртке ростом даме до пояса. Я аж подскочил на полке. Да это ж мой давешний водитель, он же советчик не летать самолётами. Разозлившись, сам не знаю почему, громко постучал по стеклу, и, не дожидаясь реакции забавной парочки, подхватил рюкзак и ринулся на выход. Я хотел получить ответы, загадки начинали утомлять.
Я решительно шагал вдоль вагонов, подбирая для начала разговора фразу пожёстче. Парочка, неспешно беседуя, продвигалась по перрону, на один шаг красотки в коже приходилось по три семенящих шага "лешего". Ну, я вам сейчас! Но меня ловко обезоружили. Дама резко обернулась и протянула руку, умудрившись при этом сделать книксен. Рука белая, холёная, улыбка застенчивая. Слова застряли у меня в горле, заготовленная фраза осталась внутри, а я почувствовал себя проткнутым шариком и досадливо подумал, что меня опять переиграли. Дама представилась Викой, рука у неё оказалась тёплая и очень нежная, прямо-таки младенческая, я невольно задержал её чуть дольше, чем требовали правила знакомства. Прервал дедок, тоже протянувший свою ладошку, конопатую в рыжих волосах, но крепкую, мозолистую. "Лешего" звали Евсей. Раз не вышло наехать, я решил молчать и слушать. А пускай-ка, сами всё рассказывают, выкручиваются и объясняют. И они объяснили.
Из Туапсе мы ехали в горы по неглавным дорогам, чаще это были грунтовки. "Нива", не смотря на свой неказистый вид, с преодолением препятствий справлялась великолепно. Вика сидела сзади и просвещала меня по поводу всего происходящего, дед Евсей только поддакивал. Голос у дамы был какой-то всё время плавно меняющийся, то глубокий и низкий, то переливчатый, то - сама нежность, будто колыбельную, поёт младенцу. Причём к теме повествования эти перемены голоса никакого отношения не имели. Голос завораживал и усыплял, местами я пропускал целые абзацы текста. Ничего, потом ещё раз расспрошу.
Наверное, я мог бы и сам догадаться, что прохожу испытания по какой-то замысловатой методике современной магии и колдовства. Несмотря на немилосердную тряску, я задрёмывал, поминутно теряя нить повествования. Перед тем, как совсем заснуть, а может это было уже после того, но голос поведал о том, что испытание я выдержал, и что в процессе оного, никто не пострадал - то всё были сплошные фантомы и муляжи. По результатам тестирования я принят на курсы повышения квалификации имени Гарри Поттера. Хотя, думаю, что Гарри Поттер это уже точно из сновидения.
Пробуждение получилось резким, как от окрика дневального. "Нива" стояла перед высокими глухими воротами. Шёл мелкий дождь, клубился туман. Вика и дедок молчали, я тоже. Створки ворот поползли открываться наружу. Протирая глаза, я с любопытством уставился в щель между створками, туда, внутрь двора. А там ничего не было видно, кроме густого тумана. "Нива" мягко вкатилась внутрь.
-- Ну, вот и твоё новое жилище на ближайшее время - объявил дедок жизнерадостным голосом. Обводя рукой туманное пространство.
-- Что-то я пока ничего здесь не наблюдаю.
-- А ты посмотри внимательнее, другим зрением - почти на ушко проворковала Вика и протянула вперёд руку.