Если я лягу,
То для сна впереди - неоглядное поле.
Когда-то мог
Терпеть даже недосыпание
И вставать по утрам,
Разрывая сонный саван с такой мукой! -
Ради двух послеполуночных часов...
Ну а теперь - просто скучно.
Я слишком долго устраивал посиделки с ночью.
Ежедневно! - за такой срок
Успеешь пресытиться чьим угодно обществом...
Что мне даёт этот отрезок времени?
Что я могу ему дать?
И только это, пожалуй, верно:
Я золотом или глиной своей плоти,
Усердием плуга
Наделяю ценностью всё окружающее -
Время, слово, пространство, вещь, -
Я, читатель, я, автор,
Дарую значение.
Для гиперборейца даже камни
Прозрачны, и веселы, и, может быть, умеют летать,
Ну а другому
Всё вокруг кажется кусками дерьма,
Рассохшимся деревом, мятой и грязной бумагой.
...Да воздастся подобным.
Вот, вспомнил! вспомнил старую, ещё детскую мысль! -
Что мир справедлив.
(Словом "мир" не ссылаюсь ли я на то,
Что другие называют "Богом"?...)
Он даёт каждому ровно столько,
Сколько тот сто́ит. Над этим уже не раз смеялись.
Мне говорили, отсмеявшись: "Открой глаза!
Мир жесток. Мир хаотичен." -
И что-то ещё, довольно обидное,
Попрекали наивностью -
Я никогда этого не любил.
Взрослые спешат опровергнуть
Нечаянную мудрость детей
И не снисходят до доказательств,
Которые есть ли?
Мир видится несправедливым тому,
Кто выглядывает из единоличной комнаты
Сквозь стекло минутных желаний, желанных целей.
И отобранная игрушка
Заставляет вопить: "За что?! как жестоко!" -
Подразумевается, что самое справедливое -
Утолять желания,
Не прерывая покоя стен.
- Да, вопиющие о несправедливости
Жаждут постоянно получать
И считают точными только свои весы.
Чтобы сказать: "Мир справедлив" -
Нужно бо́льшее мужество.
"Поделено справедливо" - значит то, что ты видишь рядом,
То, что ты получил - твоя настоящая цена,
И признать её нелегко.
Здесь - вспышка качества, присущего немногим:
Любви к судьбе.
Обычно "судьбу" понимают, как предначертание,
Строгий перечень всех дорог,
Которые выберем на неисчислимых развилках Будущего.
В самом деле. Но что это значит сейчас?
То, что не свершилось, - знаем ли мы его?
Знаем ли свои строчки в этой огромной книге?
Мнимое "Будущее" рождается из настоящего -
- И сразу становится им,
Хоть вероятностно спотыкаясь, хоть и по рельсам формул.
Настоящее беспредельно.
Тогда любовь к судьбе - любовь к Произошедшему.
Но и того, что сбылось, уже нет рядом:
Оно учтено.
Оно затерялось в потоке: как вернём мы
Младенца, что улыбался утру
В колыбели у окна -
Если он давным-давно вырос
В мускулистого атлета со шрамами от смертельных ударов?!...
То, что подчас по привычке зовётся "Прошлым",
Рассеялось в нынешнем -
И кусочки мозаики уже сложились в иные картины.
Любовь к судьбе - это также любовь ко всему, что происходит,
Что бы ни произошло!...
Прошлое неизменно. Будущее неизвестно. -
- Две иллюзии Настоящего,
Которое дурачит нас, переодеваясь и прячась,
Так что мы стоим в одиночестве
И выдумываем пепел, чтобы посыпа́ть,
Как в ветхозаветные времена, свою голову...
Но, досточтимые гиперборейцы, но!
Есть сверкающая прореха
В оцепенелом всевластии Настоящего.
Пусть зыбко Будущее,
Всё, что мы сделаем, - его утвердит!
Любой жест, любое слово, любое молчание,
Поскольку оно свершилось -
"Предначертано" и "священно" на прежний лад!
И тогда - святые дьяволы! - нам вдруг покажется,
Что мы сами пишем Книгу Судеб.
Но об этом ещё споётся
В ином хмелю...