Никто есмь,
но открываю книгу,
и Они восстают.*

Сопереживание книге
незаметно
делает сопричастным её величию.
Дружишь с мёртвыми,
и теперь
они поддерживают под локоток,
ведут сквозь тернии.
Книгу раскрыть -
вот первое таинство воли,
рассвет своеначалия.
И если дерзнул
побеседовать накоротке
               средь мёртвых даже с не жившими...               
короновал
автора ли, героя
в первые, собственные цари, -
глазом иным отныне
видишь живых -
калибр их
и наготу.

Незачем отщепенцу
болеть, не просекая до корня,
обострением топора,
коль не уверен
мало что в праве на жизнь,
хотя бы на слово.