Моя песня родилась, когда я смотрел на весеннее небо и слушал
Любовные споры голубки и голубя на карнизе тюремной стены.
Прошли времена, когда я готов был метаться,
И биться, и выть от тоски по свободе, с которой меня разлучили.
Теперь я свободен опять, и шершавые камни бессильны
Этой новой и тихой свободе моей помешать.
Я не в обиде на рок: бесстрастно сюда водворил он
Преходящее тело с такою же бренной душою.
Пусть смеётся Судьба, пусть играет с весёлою злобой
Существами, что под симфонию Города пляшут,
Страдают, желают... трепещут от властных позывов Природы! -
Я же выпал из стройного ряда покорных игрушек.
Ночью блестящие звёзды решётку кусают, бросают
Нити алмазных лучей хладного, трезвого света,
Чтобы я уцепился за них и оставил без страха
Далеко позади все творенья изощрённых судейских умов,
Чтобы чёрные, томно глядящие кошки, впрягшись,
Катали меня на санях по прозрачным дорогам Вселенной.
Часто я соглашаюсь с безмолвным призывом пространства,
А с рассветом не сожалея прощаюсь с подругами ночи.
И безумное гордое солнце тоже друг мне - друзей мне хватает,
Чтобы сделать цветным то, что вы чёрно-белым зовёте.


Если подвинуть лежанку к окну, ближе подняться к прохладным касаниям ветра,
Можно заметить зубцы крепостные, надёжно
Хранящие узников от посягательств живущих за ними.
Дальше - прибрежные дюны и пляж, что ласкаем
Кроткими, мутными, буйными океана руками.
Чудится, будто прибой бисером дробным врывается и посыпает меня
Пеплом морским, что на солнце золотом вдруг обратился,
И одевает в синие ткани одежд, сотканных криками чаек.
Лодки рыбачьи, качаясь, бортами стучат, дирижируют мачтами
Облачным быстрым оркестрам, живущим неведомой жизнью.
Море и небо острою саблей рассёк горизонт.
Плоскость небес, побледневшая от хрусталя расстояний,
Там, выгибаясь, тайны земные от глаз пустоты закрывает.
Если наскучит смотреть на разноцветье ландшафта,
С солнцем в забавные светлые игры играю:
Переставляем шахмат фигурки на поле,
Созданном тенью решётки на подметённом полу.
Серые камни вздыхают от смеха, которым
Я заливаюсь, коль войско сметает товарища-солнца фаланги.


Все иероглифы стен выучил я наизусть,
Трещин и чёрточек камня тайные смыслы прочёл и, постигши, забросил.
Два таракана - Вольфганг и Фридрих - снуют, незатейливым делом заботясь,
Мне же отрадно парить меж облаков своенравных:
То шествуют гордо они, то кувыркаются тающей ватой.
Словно дракон, растерзав жертву, умчался, оставил
Мяса куски, покрытые сизою плёнкой, -
Так на закате облачный архипелаг, отставший от быстрых собратьев,
Смирно плывёт по пустыням лазурного неба.
Вновь в колеснице, тройкой могучих коней запряжённой,
Ночи владычица мчит по бархатистым коврам.
Вы, мои милые звёзды, спойте спокойную песню
И покачайте тихонько колыбель моих сладостных грёз.
Если же сон вдруг замешает виденье,
Будто камеры стены твёрдость свою потеряли,
И голос подскажет: "Толкни - и будешь свободен!" -
Брошу в лицо искушенью светлого смеха пригоршню,
Ибо не заключён я, ошибся даритель свободы.
Мир, расчерченный в клетку, я без тоски принимаю,
Верьте же песне моей...