Они часто говорили ему: "Да, нууу... давай лучше постоим, автобуса подождём... а лучше посидим... Мы спать хотим."
Родители брали мальчика с собой побегать на лыжах - в парк около дома или в лес на окраине города. И тогда его ноги совсем выходили из подчинения. "Ну вот, - говорили они ему на плоскости. - Ты переставляй нас равномерно, раааз... дваааа... раааз... дваааа... Рано сейчас, мы так и поспим ещё. А бегать не надо! И никаких горок!" И всё-таки впереди вставал пригорок. Тогда ноги начинали ныть: "Ну зачем этих гор понатыкано! Только-только задремали... Смотри, мы же тяжёлые, как ты поднимешься-то? Лесенкой давай!" А за горкой поджидал пологий спуск, извивающийся в конце и вылетающий на снежную равнину. Тут ноги пугались: "Ой-ёй-ёй! Мы не выдержим! Там надо вправо, потом влево, а слева ложбинка, а справа сосна... об сосну ударишься, в ложбинке под снегом тебя и похоронят..." Постояв подольше на вершине, мальчик на окостенелых ногах скатывался по шелестящей лыжне и старался плавно упасть набок задолго до извива и сосны.
Так и катился он понемногу. Мама с папой давно уж вперёд убежали, следы на снегу разгадывают, огромных лесных воронов по верхушкам высматривают, снег с сосновых лап друг на друга стряхивают, целуются. Его окликают, палками машут. А он всё шагом идёт. И вроде бы недалеко от остановки автобуса, а ноги гудят и едва двигают лыжи, словно те из железа сделаны.
Мама говорила, вздыхая: "Что ж... если тяжко и скучно, мы в следующий раз без тебя покатаемся."
Но дома-то одному в сто раз скучнее.
И вот однажды субботним утром ехали они по лесу. Всё было, как всегда - родители вперёд рванули, а мальчик не спеша переставлял палки и прислушивался к сонным ногам.
Вдруг увидел он снегиря. Красного-красного. В городе снегири будто выцветшие, серо-розовые - а тут яркий, прямо светится! И другой поодаль с ним пересвистывается. И третий, вон он! Стоило мальчику двинуть ногой - вся троица снялась и замелькала вдоль лыжни. Мальчик шёл и смотрел на красные пятнышки меж деревьев - и вдруг почудилось ему, что впереди три девчонки в красных куртках на лыжах бегут. Наверное, с примыкающей лыжни выехали, с турбазы. Мальчик прибавил шагу, чтобы на них посмотреть. И снова снегирей заметил - двое дальше перепархивают, а один будто его поджидает, вертится на нижней ветке. Только подъехал - а тот прочь! Впереди горка - и снегири за ней скрылись.
Когда мальчик поднялся на пригорок, увидел в конце спуска красную курточку, а подруги подотставшей девчонки уже среди сосен катятся. Съехал он, даже вовремя упасть забыл - плавно повернул, ничего! И опять со снегирями в догонялки пришлось играть - то один, то два замешкаются на узловатом сосновом плече и с третьим впересвист над лыжником посмеиваются.
Сколько горок, сколько ложбин минуло - мальчик уж и не замечал. Выехал к широкой вырубке - девчонки в красных куртках на том краю, споро шагают. По звенящей лыжне среди искристых снежных перин добрался до леса - и тут снегири! Выбрался к большому склону, за которым поворот к автобусной конечной. Вот там и увидел, что одна девочка в красной куртке задержалась на половине спуска, стряхивает снег с колен - упала, наверное. "Догнал!" - подумал мальчик. И ринулся с горы, туда, где две других что-то кричали подруге.
Скользя вниз, мальчик рассмотрел-таки весёлые глаза под чёрной шапочкой и пушистые серые варежки. Но спуск нёс его дальше, рвался ветер, всё живей мелькали стволы деревьев. Только сбавив скорость, он оглянулся - как там девочка? Но на склоне никого не было! Пятнышко порхнуло вбок, в частокол тонкого сосняка. И впереди - никого! Лишь свистят два румяных снегиря, вот и третий подлетел...
И тут к удивлённому мальчику, брызнув снежной пылью, со спуска подкатил его папа. "Мы тебя потеряли, - сказал он. - Думали уж назад вернуться, а ты вон куда убежал." А вот и мама съехала, замахала палкой налево - ну что, мол, домой? И они помчались вместе по лыжне, прямым копьём показывающей путь к городу.
Но на полпути мальчик увидел, что перед поляной лыжня ветвится и уходит вбок. Он крикнул родителям: "Постойте! Может посмотрим, куда она ведёт?" И первым ринулся меж торчащих из-под снега сосенок.
И ноги больше ничего не бормотали ему - просто толкали вперёд, как поршни, пружинили и ловко переступали на поворотах. Он и забыл про то, какие они сонные. Вспоминая свою гонку, он думал: пусть попробуют ещё так нагло врать, я их сразу разбужу!