Татьяна, милое созданье,
Склонясь над папками ГАИ,
С укором грозного судьи
Отвергла все мои признанья,
Сказав мне, - шансов никаких,
И слов моих поток утих.
И я бежал, стыдясь провала.
А, что же, Таня, тосковала?..
Напрасно думаешь, читатель.
Она хладна, а я - мечтатель.
Татьяна вся ушла душою
( Сама не зная почему )
В дела бумажные. С красою
Своей (я фразу эту зачеркну)
Жестоко обращаясь, вот беда,
Законсервировав в ГАИ. Никогда
В ГАИ ничто её не занимает,
Она бледнеет, гаснет, увядает.
Но полно. Надо мне скорей
Развеселить воображенье.
Пора, пора бы замуж ей!..
Но я - женатик к сожаленью.
Он был любим... по крайней мере
Так думал он, и счастлив был.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто все предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
Её звонок меня встревожил, -
Она признала дар мой божий
Поэта легких вдохновений.
Возможно, я и вправду гений?!
Ведь я и статен, и умен,
Но что со мною? Я влюблен.
Сомнений нет: диагноз ясен.
В Татьяну, как дитя, влюблен.
Но пыл любви моей напрасен,
Моя любовь - лишь сердца стон.
Она меня не замечает,
Как я ни бьюся, хоть умри.
Подарки гордо отвергает.
А всех желаний было три:
Томиться жаждою любви,
Желать обнять твой стан упругий,
Смирив волнение в крови,
Назвать тебя своей супругой.
Но, что удерживает Таню?
Весь этот шумный маскарад
С гаишной бестолковой бранью
И батальона синий ряд?
Как ты прекрасна в модной юбке,
Подобна нежному бутону.
Какие спрятаны там губки?..
И я мечтаю, что их трону.
Прости меня за стиль вульгарный.
Моя любовь к тебе, как бред,
И действует, как газ угарный,
И принесет нам много бед.
Гони меня: я сам себе
Противиться не в силах более,
Все решено: я в вашей воле
Я предаюсь моей судьбе.