Дан в своем племени считался достойным мастером по изготовлению каменных орудий труда: наконечников для стрел и копий, топоров и молотов, сверх острых кремневых отщепов, используемых в качестве вспомогательных режущих вкладышей... А также по пилению, сверлению и шлифовке каменных изделий. Для обучения всему этому многим его соплеменникам жизни бы не хватило. Дан же овладел этими знаниями и навыками не став еще по возрасту полноправным воином. Но главным в постижении секретов любого мастерства всегда была и будет непрерывная учеба и совершенствование навыков. И только тогда примитивное ремесло превращается в искусство.
Казалось бы чего сложного в обработке каменных изделий? Тем более, что основные приемы в принципе были одинаковы везде. Но везде свои тонкости. Кое чему местные умельцы научились и у Дана, но еще большему научили его самого и его товарищей. Ведь для охоты на китов и их последующей разделки нужны были не просто наконечники, но гигантские наконечники копий-гарпунов, не просто ножи, а громадные режущие устройства... Изготовляли подобные изделия уже не в одиночку. Например, для откалывания соответствующих отщепов, били по кремневым валунам ударниковыми камнями весом больше, чем весит человек. Такой камень привязывали к середине толстой жерди и жердь вместе с камнем поднимали (и ударяли) сразу несколько человек.
У кремневых камней есть недостаток, чем меньше по размеру кремневый желвак, тем с большим изгибом получаются из этого желвака отщепы. Коллективная работа позволяла раскалывать громадные желваки и соответственно получать большие, почти прямолинейные отщепы, пригодные для изготовления наконечников китовых гарпунов и соответствующих разделочных ножей. Вот только такие сломавшиеся наконечники и ножи не выбрасывались, а переделывались в более мелкие изделия. Изготовив несколько наконечников и разделочных ножей для охоты на китов, наши парни поняли, что на самом деле считается настоящей работой с кремневыми камнями.
Для охоты на морского зверя поменьше местными умельцами были изобретены поворотные гарпуны. Если в обычном гарпуне рыбу от схода удерживали специальные вырезы на гарпуне, то морского зверя надо было удерживать особыми методами. Поворотный гарпун, погрузившись в тело зверя, при попытках извлечения поворачивался поперек раны и практически становился не извлекаемым. В каждом стойбище и каждый мастер делал поворотные гарпуны по своему усмотрению. В простейшем варианте это был клык медведя, собаки или нерпы. У всех этих зверей основная часть клыка (корень) спрятана в челюсти, корень клыка намного толще, и больше того, что торчит снаружи. Клык вместе с корнем выглядит как толстая веретенообразная, слегка изогнутая палочка с заостренными концами. Какая часть клыка в дальнейшем становилась ударной, выбирал сам мастер-изготовитель. Посередине (всего) клыка просверливали отверстие для ремешка. Далее получившийся наконечник гарпуна крепили к древку так, чтобы гарпун проник в тело жертвы как можно глубже и оставался внутри при извлечении древка. Наконечник гарпуна крепился ремнем к середине древка и заодно к более длинному ремню. На открытой воде к длинному ремню крепился поплавок, а для охоты подо льдом длинный конец ремня удерживался руками охотника. Подраненный зверь (тюлень, морж) под водой быстро задыхался и тонул. Оставалось только за длинный конец ремня подтянуть добытого зверя.
Под разноцветными сполохами северного сияния и шорох ледяного ветра охотники наблюдая за сигнальной палочкой над лункой мечтали о этом моменте, когда смогут подтянуть к полынье добытого ими зверя.
Откровение.
Вместо обещанного появления солнца на южной стороне небосклона перестали появляться даже подобия сумерек. Сплошная, непрерывная ночь и только Луна да всполохи северного сияния хоть как-то освещали местность вокруг. Но бывали дни, когда облака закрывали всё небо или лишь узкий серпик зарождающейся Луны не мог победить темень ночи вокруг, и тогда не только нашим парням было тоскливо и неуютно в этих далеких землях.
Наши парни уже сносно разговаривали на местном языке и не удивлялись нескольким подружкам каждой ночью. Но все равно хотелось домой. Туда где Солнце и зимой не пропадает. Хоть скупо да светит. Первые сумерки, когда чернота ночи снова чуть-чуть посерела на южной стороне части неба, встретили с ликованием всем стойбищем. Серость сумерек каждый день прибавлялась и скоро уже весь юг горизонта стал светлеть и даже розоветь. Первые лучи Солнца встречали всем стойбищем. Солнце показало свой краешек, брызнуло лучом света и тут же спряталось, будто застеснялось своей смелости. А дальше больше. И вот уже настали дни, когда Солнце опять стало привычным явлением на небе и в безветренную погоду можно было даже почувствовать ласковое тепло его лучей.
Жители стойбища занимали себя, чем могли. Свободного времени у каждого было больше чем нужно. Женщины учились друг у друга всевозможным ремеслам, шили одежду и прочие нужные и не очень нужные изделия вроде ковриков, накидок, мягких игрушек, мячей... Светлое время суток жители стойбища проводили вне жилищ. Мужчины играли на берегу в мяч. Женщины всех возрастов тоже затевали свои игры на свежем воздухе. Мяса было заготовлено достаточно и местные охотники ходили добывать тюленей скорее для развлечения, чем по необходимости. Движение самое главное, лечебное средство от цинги.
Наши парни тоже не сидели без дела. Постройка саней с парусом заняла немного времени. Все молодые парни и почти все мужчины стойбища прокатились или сами попробовали поуправлять невиданным средством передвижения. Во время одного такого показательного катания один из старейшин стойбища стал нашим парням рассказывать сказание племени об устройстве окружающего мира. Рассказ был долгим и закончился в одном из жилищ, где собрались многие жители стойбища, захотевшие послушать интересную историю снова. Старейшина в молодости с двумя товарищами тоже отправился посмотреть земли на востоке и через два года путешествия вдоль берегов северного моря-океана они пришли к своему стойбищу с запада. Путь был труден. Сколько раз они хотели повернуть назад. По чистой воде на лодках или пешком по льду, таща лодки на себе, они пробовали повернуть назад. Только морские течения и бесконечные ледяные поля уносили их все дальше и дальше от дома. Видимо сама судьба им приказывала двигаться на восток. Почти весь их путь был вдоль берегов или от острова к острову, от одной земли до другой. И вот они вдруг увидели знакомые места, и скоро оказались в родном стойбище.
Далекие предки жителей стойбища были опытными мореходами. На своих долбленных лодках под парусом побывали во всех уголках целого океана. Повидали много удивительного. Оказывается земля материков и воды океанов расположены как бы на большом черепашьем панцире. Голова это север, хвост это юг. А Солнце ходит как раз посередине панциря. Если в северных краях Солнце движется почти по южной стороне горизонта, то плывя на юг можно найти место где Солнце двигается прямо над головой. А двигаясь дальше на юг можно увидеть Солнце уже на северной стороне небосклона. Там даже звезды на небе совсем другие. И далеко, далеко на юге, под чужими звездами, снова становится холодно и появляются льды как на севере.
Жителям стойбища также приходилось бороздить морские просторы. Их мужчин иногда уносило льдами далеко от стойбища. Опыт предков помогал им находить дорогу домой. Старейшина с товарищами обошел земной черепахе голову по её панцирю. Мудрость предков передавалась как сказка от отца к сыну, от старших к младшим. Нашим парням из этой сказки запомнилось одно, что двигаясь по берегу этого северного моря-океана на запад, они смогли бы сравнительно быстро добраться до устья своей реки и по реке доплыть до родного стойбища. То есть у парней имеется шанс кратчайшим путем добраться до дома.
Парни не очень-то поверили в услышанное, появилось множество вопросов. Главный, это почему их родная река впадает именно в это море-океан?
Норд с трудом обдумывал услышанное. Его родная река действительно текла на север и впадала в какое-то северное море. На другом конце света они уже по другой реке сплавились опять до какого-то северного моря. И там, и там путь на север указывала одна и та же Полярная звезда. Все как в услышанной сказке. Эти реки текли по панцирю к голове земной черепахи. Значит, северное море-океан не может быть особенно великим и река, протекающая недалеко от родного стойбища парней, действительно впадает именно в это северное море-океан. Дан кое как понял, почему им надо по северному морю-океану добираться домой. А Кирс вообще ничего не понял, но зато сразу же предложил уехать домой на санях под парусом. И не по морскому льду, а по берегу. Тундра вдоль берега как раз подходила для поездок на санях под парусом. Если и были кое-где низенькие кустики осенью, то сейчас их занесло слежавшимся снегом. Выступающие веточки посекло ледяными ветрами вровень со снежными наносами-сугробами. Береговая тундра была сравнительно ровной с небольшими возвышенностями и низинами. Это выгодней, чем передвигаться по морскому льду. Не надо будет бороться с морскими течениями. Преодолевать трещины между ледяными полями и перебираться через торосы.