Я лишь на мгновение закрыл глаза и вдруг явственно услышал пение китов. Проснулся с недоумением, откуда в моей деревне киты и их песни? Сегодняшняя ночь просто бесконечна и посвящена не сну, а воспоминаниям:
-Дело было в Антарктиде. Опять по заданию и опять без приглашения наша группа должна была обследовать участок побережья в Антарктиде. Официальные исследования нашей стране запретили на международном уровне и вот мы под видом виптуристов передвигались по морю, чтоб поохотиться и пострелять в самом большом заповеднике Мира. По легенде мы были комсоргами и парторгами городского и областного уровня. Волей случая сопровождали научную экспедицию в Антарктиду и по собственному желанию захотели провести неделю на берегу. С желанием и дуростью таких персон как мы обычно не спорили в те времена и нас высадили в пятидесяти километрах от побережья на льдине. Дальше к берегу, мы должны были двигаться на резиновой лодке с мотором. А на обратном пути пароход нас подберет с помощью своего вертолета.
Кто кого вез, лодка нас или мы лодку, сказать было сложно. Пару километров по почти чистой воде, а потом волоком столько же по льду. И снова немного по воде и примерно столько же по льду. Хотя мы и разделились на смены-вахты, но отдыхающая смена все равно помогала тащить лодку через заструги и торосы на льду. За почти двадцать часов такого плавания мы все крепко устали и плюхнувшись на дно лодки, засыпалось в момент. А во время сна звуки песен, жирующих вокруг китов, проникали куда-то в подсознание и звучали толи призывно, толи непонятным предупреждением. Надо было прижаться ухом к днищу или подстилке для сна на дне лодки, чтобы услышать эти звуки. Бодрствующая вахта могла видеть этих китов собственными глазами. Киты всплывали рядом с лодкой не редко. Почти постоянно были видны прыжки из воды и в воду пингвинов, тюленей и мелких дельфинов. Пингвины выпрыгивали на льдины или с льдин в воду при нашем приближении. Ленивые тюлени на льдинах махали нам ластами. Чайки пытались усесться к нам на лодку. Зрелище непуганых птиц и зверей завораживало. Сначала это было интересно смотреть всем, но потом стало привычным. Да и мы устали. Прошло лишь двадцать часов, а конца пути не было видно.
Все было в этом мире непривычно. И Солнце всходило не там и казалось, что оно восходит на северо-западе и пройдя по горизонту ныряло неглубоко за горизонт на северо-востоке. Но все было правильно, как и положено в южном полушарии. Солнце всходило на юго-востоке и пройдя по северной части неба садилось на юго-западе. Круглые сутки было светло, полярный день в самом разгаре и Солнце лишь ныряло ненадолго за горизонт. Ближе к полудню, через сутки в пути я увидел на юге горизонта кучевые облака и уверенно показал, где нас ждет ближайшая суша. Через несколько часов мы действительно увидели невысокие горы побережья.
Есть в Антарктиде местечко на побережье, где летом снег тает полностью и земля слегка прогревается. От прогреваемой земли на небе появляются кучевые облака, просто невозможные нигде больше в Антарктиде. Вообще-то все там напоминает обычную тундру, ни деревьев, ни кустарников, мхи и лишайники, да изредка рахитичная травка, но в краю вечного льда и морозов это кажется чудом. Вот к этому местному чуду мы и стремились.
Первое что мы сделали, добравшись до берега, это решили как следует выспаться. Но проспав всего лишь шесть часов, все разом проснулись и занялись своей работой. Я лично стал собирать свой дельтаплан. Мой дельтаплан последнее достижение науки и техники. Вес аппарата в сборе меньше тридцати кг, зато какие возможности. Взлет как обычно с разбегу и против ветра, но дальше начинается необычное. Пилот прячется в специальную кабинку прямо под куполом, трапеция складывается и управление осуществляется прямо из кабинки. Качество достигает 18-22 и пилота не сдувает с аппарата ледяным ветром. Но это только присказка. На аппарате можно летать сутками. Два движка с запасом топлива почти на три часа позволяют подняться на подходящую высоту в особых случаях. Есть небольшая приборная доска: высотомер, измеритель скорости, сдвоенный показатель работы движков и горизонт, все сразу на общем жидкокристаллическом экране. Плюс кой-какие возможности по особому требованию. Есть миниатюрная рация для связи, печка и кофеварка. Есть еще автопилот и не отвлекаясь на управление можно фотографировать, сверяться по карте, стрелять по мишеням внизу из винтовки или без спешки и спокойно пить кофе, и заодно жевать бутерброд...
У остальных в моей группе была своя работа, они обустраивали наш быт и собирали из кучи привезенных запчастей двухместный мотоцикл на четырех колесах. Сегодня такой транспорт обычен, а тогда это был прорыв технической мысли. Передвигаться придется много, а на своих двоих не набегаешься. С горючкой проблем у нас не было. Несколько бочек с подходящим для нас бензином сюда забросили еще год назад, так сказать, неизвестно кто и зачем.
Собрав дельтаплан, я проверил работу моторов, приборов и рации, закрепил в кабинке винтовку и положил туда запас продуктов. Сверил по карте с остальными свой маршрут полета и самостоятельно потащил на ближайшую гору свой дельтаплан. С моря в гору дул свежий ветер и умеючи можно было пользоваться силой этого ветра, сравнительно легко и даже играючи подняться в гору. На вершине дул такой ветрище, что для взлета разбега почти не потребовалось. Несколько шагов к обрыву и я уже поднимаюсь ввысь. По привычке набираю высоту и выправляю направление полета трапецией. Потом поднимаюсь в кабинку и складываю трапецию. В кабинке тепло и уютно, можно расслабиться. Проверяю связь с землей и иду по маршруту.
Сверху видно гораздо больше, чем идя по поверхности земли. Давно ли мы оказались на этой земле, а сверху видно, что мы уже успели натоптать вокруг лагеря тропок. Человек почему-то ходит только по тропам своих предшественников или по своим следам. Вот эти тропы я и ищу. Как хорошо в кабинке, снаружи ветер ревет и трясет мой аппарат. Представляю, как бы я сейчас наматывал сопли на кулак, если бы летел на обычном дельтаплане, вися над трапецией. А вот и тропа, видимо еще китобоев, что были здесь в конце 19 и в начале 20 века. Только чего им было надо на вершине хребта это горы? Иду над тропой. Все равно это совпадает с моим маршрутом. Вижу спуск тропы с горы на побережье. Пролетаю над очередным горным хребтом и иду над новой долиной вдоль моря. Тропы и тут сохранились. Впереди ледяная стена вечных ледника. Лед стекает с горы и непрерывным потоком спускается далеко в море.
Вот я долетел до конца своего маршрута и можно возвращаться, но есть желание заглянуть за этот ледник, на виднеющееся вдали побережье. Всего-то километров десять, минут пятнадцать лету. Запрашиваю землю на продолжение полета и услышав "добро", лечу дальше. Внизу во льду видны многочисленные глубокие трещины. Глубина трещин ужасает. Как тут можно ходить пешком? Многие трещины полузасыпаны сверху снегом и не видны для пеших ходоков. Если наступить на такой мостик из снега, то улетишь в трещину. Надеюсь, мне не придется ходить пешком по этому леднику и другим ледникам тоже.
Ну вот, конец ледника и подо мной снова берег моря. Волны накатываются на прибрежные скалы, узкая полоска земли между морем и льдом. Чего мне тут было надо? Тут ничего интересного быть не может. Потерял почти час времени на возврат. Сейчас внизу ребята, наверное, варят и парят, поляну готовят, отпраздновать неделю отпуска. Чего тут искать? Тут ничего и никого нет. За сутки мы всю свою программу выполним, а все остальное время будем развлекаться. Можно возвращаться, развернув свой аппарат на сто восемьдесят градусов, я полетел обратно.
Внизу опять змеились трещины, а впереди виднелась земля местного оазиса. С земли меня попросили слетать в другую сторону вдоль побережья. Пока погода позволяет надо немного поработать. Может статься, что завтра погода испортится и до отъезда, взлететь на разведку просто не удастся. Прошел над нашим лагерем и помахал своим крылышками. Мне тоже помахали руками в ответ. Иду вдоль берега и вижу вдали строения. Наверное, это старая жиротопка китобоев. Солнце ощутимо пригревает меня в закрытой кабинке. Только это обманчивое удовольствие. Внизу все та же тундра, изредка пригретая солнцем и постоянно убиваемая ледяными ветрами. Вон внизу пингвины куда-то побежали, чего-то испугались или дурачатся. Когда-то в детстве мне пингвины нравились, а познакомившись с этими птичками поближе, они мне стали безразличны. Если точнее я их просто возненавидел. Оказывается, что только у этой птички часто образуются гомосексуальные пары. Самок у пингвинов выживает меньше чем самцов и самцы таким образом имитируют семейное счастье. Таким способом природа борется с чрезмерным размножением пингвинов в благоприятные для размножения годы. Но с другой стороны у пингвинов насиживают яйца и выкармливают птенцов и самцы, и самки. Случайно оброненное чужое яйцо не теоретически, а вполне практически могут высидеть и вырастить самцы-гомики.
Подлетаю к жироварне или как это производство называется не помню. Здесь разделывали добытых китов. Жиром топили печи и топили из китового сала жир. Дома почти как новые. По всей округе разбросаны китовые кости. Есть несколько развалившихся строений и на берегу видны кучи плавника. Надо спуститься пониже и посмотреть, нельзя ли пожить в этих домиках. Вроде стекла на окнах целы, крыши без дыр. Дров для печек более чем достаточно.
Пора возвращаться. Иду на базу. Ребята встретили меня за шикарным столом. Оказывается, тут неплохо ловится крупная рыбка, шашлыки из пингвина тоже вполне съедобны и я отдал должное уважение рыбке жареной и "гомику на вертеле".
После третьей рюмки "чая" двое из моей группы услышав, что бараки китобоев в достаточной сохранности загорелись испробовать в деле собранный мотоцикл. Не забыв взять с собой все необходимое для успешной поездки, уехали смотреть бараки. Четвертый из нашей группы стал проявлять фотопленку, на которую я заснял из дельтоплана все интересное, что видел сверху. В бортовом фотоаппарате было несколько метров кинопленки и качественная проявка пленки требовала достаточной квалификации и времени. Я же завалился спать до приезда мотоциклистов, чтобы отдохнуть до следующего полета за бараки китобоев.
Приехав, мотоциклисты нас обрадовали вестью, в бараках жить вполне возможно и надо переселяться туда. После разведывательного полета я уже приземлился возле бараков китобоев, куда перевезли все наше имущество мои напарники.
Два барака действительно были годны для житья и даже ремонта не требовали. Все внутри было в сохранности с конца 19 века. Плыли в Антарктиду, а уплыли назад во времени. Бараки за время своей эксплуатации неоднократно перестраивались и достраивались. Внутри был небольшой лабиринт из коридоров и комнат. В целом бараки были похожи по расположению внутренних помещений, выходов и положению печек. Но была какая-то неуловимая непохожесть, что в принципе было объяснимо не обязательностью копировать одно строение на другом. Всех нас эта непохожесть вдруг воодушевила на размышления. Чего мы все хотели найти в этой непохожести, было непонятно. Видно у людей некоторых профессий на подсознательном уровне заложено, разгадывать чужие загадки. В общем один из нас взял палку и с помощью этой палки составил план обоих строений как снаружи, так и внутри. На плане сразу же обозначилась незапланированная полость-помещение в каждом бараке. Только в одном бараке это помещение было в виде "Г" образного коридора, а в другом бараке в виде узкого прямоугольной формы чулана. Сразу стало понятно, где с большей вероятностью могли быть входы в эти помещения. И вообще, как это мы сразу не догадались об этих потайных помещениях. Как только мы с удобствами обустроились и обжились в одной из комнат, так сразу же всей группой отправились ломать стенки, чтобы посмотреть для чего эти помещения и что там может быть внутри.
Продолжение следует...