Вертолет летел между двух горных хребтов. Внизу, змеей извивалась в камнях горная речка. Скалы на склонах хребтов, своими вершинами упирались в безоблачное небо. Луч солнца из иллюминатора упиралось в лицо Валерки из второго взвода, он жмурился, улыбался и отодвигал свое лицо в тень, но луч света снова и снова его находил.
Горные хребты раздвинулись, внизу была долина и развалины домов, покинутого людьми, поселка. Сгоревший остов грузовика лежал в черной кляксе пожарища. Широкая речка, безразличная к людским делам на ее берегах, вся в пене и брызгах, протекала рядом.
В носу вертолета застучал пулемет. Борттехник, стоя на коленях что-то расстреливал прямо по курсу. Из бортовых подвесок, на мгновение, будто притормозив вертолет, вылетели ракеты.
Мат пилотов и борттехника заглушал шум двигателей. Луч солнца из иллюминатора стал испугано метаться по салону вертолета. Земля заглядывала в иллюминаторы то с одного борта, то с другого. Вертолет, выделывал виражи, но в салоне этого почти не чувствовалось. Зато послышались звонкие и резкие удары, то одиночные, то непрерывной россыпью. Будто кто-то разнокалиберными камешками кидал в корпус вертолета. Запахло керосином. Из желтого, дополнительного бака в салоне, потекла горючка. Валерка из второго взвода, шомполом от автомата пытался заткнуть пробоину в баке белым носовым платком.
А щелканье по корпусу продолжалось. В открытом отверстии люка, в хвостовую балку, что-то громыхнуло и вспыхнуло. Сноп искр из люка высыпался в салон. В вертолете сразу стало темно от дыма и копоти. Луч солнца из иллюминатора стал выписывать круги по салону. Земля стала приближаться к нам по немыслимой спирали. Вертолет как живой дрожал и бился в судорожных попытках выжить. Валерка уцепился за какую-то железку в борту, пытаясь удержаться на боковом сиденье.
Я смотрел на все происходящее будто со стороны. Мой автомат прищемил мне палец затвором, а затвор еще пару раз ударил меня по больному пальцу, прежде чем я догадался перехватить автомат по другому. Валерка смотрел на меня, и я ему, вдруг, дружески подмигнул.
Валерка заулыбался. Вертолет крутило, земля приближалась, из щелей врывался ураганный ветер, но дышать было нечем. Кто-то из наших уже безвольным тюфяком, размазывая и брызгаясь кровью во все стороны, катался по полу.
Борттехник подобрался к входному люку и в это время вертолет ударился о землю. Удар был не очень сильным, пилоты свое дело знали. Борттехник распахнул входной люк и заорал, чтоб мы вываливались. Одно колесо вертолета висело в воздухе, два других касалось земли. Прыгать надо было не просто на землю, а куда-то вниз по склону. Но это я узнал, когда уже катился по этому склону следом за Валеркой.
Борттехник тоже успел вывалиться. Вертолет через несколько секунд со страшным грохотом и скрежетом завалился на противоположный склон хребта. Через несколько секунд земля дрогнула и послышался приглушенный взрыв.
Летевшие следом за нами ,,крокодилы'' поливали огнем и свинцом уцелевших стрелков в долине. На тот же пятачок, на вершине горы, где только что стояла и цеплялась за землю и жизнь наша ,,Василиса'', уселась другая ,,Василиса Прекрасная''. Нас быстро загрузили и скоро мы опять летели между гор.
В переполненном салоне вертолета Валерку опять ловил луч света из иллюминатора. Валерка посмотрел на меня, сначала заулыбался, а потом заплакал.