Четыреста девяносто пять лет назад 2-ой и 9-ый звездные флоты землян покинули Малурианскую систему после двадцати двух лет непрерывных боев, до конца исчерпав людские ресурсы, потеряв все опорные базы и ремонтные заводы на многочисленных лунах и малых планетах системы.
Малурианцы, до того терпеливо копившие силы и изматывавшие землян в мелких стычках, когда незначительные победы чередуются со столь же незначительными поражениями, постепенно усиливали натиск. Их флотилии то тут, то там неожиданно возникали из пустоты космоса и громили лунные базы и небольшие соединения кораблей землян. Наконец, уверовав в свою мощь, они дали землянам решительное сражение над Хо-Май-Хо, четвертой планетой системы, закончившееся для землян катастрофой: их 9-ый флот, базировавшийся в Малурианской системе, был почти полностью уничтожен, а пришедший ему на помощь 2-ой карательный, потрепан настолько, что не решался больше вступать в серьезные сражения. Оба, словно раненные звери, зализывая по пути многочисленные раны, были вынуждены навсегда уйти к планете Дейтерра в системе Проксимы Центавра, являвшейся верной союзницей Земли.
Вывод флота из Малура послужил сигналом для других планетарных систем в самых разных частях земных владений начать борьбу за независимость, спровоцировав, таким образом, кризис и частичный распад Земной империи. Ее положение усугубилось тем, что малурианцы не удовлетворились достигнутым. Воодушевленные победой, они еще больше укрепили свой флот, и в течение короткого времени переподчинили себе все ближайшие колонии Земли под предлогом их "освобождения" от тирании старой метрополии. На самом деле, извращенный малурианцами лозунг "Свободы" явился для них лишь удобным предлогом вмешаться в чужие дела и прибрать к рукам население и ресурсы соседних систем. Так возникла Свободная Конфидерация во главе с Триадой Малурии, крепость которой гарантировали многочисленные военные базы самих малурианцев, размещенные на планетах союзников.
Спустя всего 25 лет после окончания Четвертой Малурианской войны объединенный флот Кофидерации дерзнул, подобно воинству древних варваров, предпринять набег на самую Землю, правительство которой, поставленное в затруднительное положение необходимостью вести боевые действия одновременно в разных частях Империи, в свою очередь, не нашло ничего лучшего, как по примеру римских императоров, откупиться от новоявленных гуннов.
Малурианцам были предложены, так называемые "репарации" - возмещение ущерба, причиненного землянами в ходе Четвертой войны. И речь шла не только о банальных сокровищах, вроде слитков золота, платины или серебра, высоко ценимых на всех обжитых планетах Галактики, но также и о технологиях, машинах, оборудовании, специалистах в разных областях, призванных помочь восстановлению их экономики, а также о выдающихся произведениях искусства, на часть которых малурианцы претендовали, как выходцы с Земли, имевшие с землянами равные права на общее духовное наследие.
С Земли на Малурию потянулись караваны грузовых кораблей, сопровождаемые военным конвоем. Как правило, два десятка нагруженых ценностями транспортных звездолетов сопровождала эскадра из пяти крейсеров. Перед каждым гиперпрыжком на транспортный корабль прибывал эмиссар с флагмана и лично доставлял половину кода, в соответствии с которым гиперпрыжок осуществлялся. Вторую половину кода на транспортник пересылали по радио перед самым прыжком. Таковы были требования безопасности, установленные командованием малурианцев. После гиперпрыжка эмиссар удалялся на флагман, звездолеты каравана совершали предписанный им маневр, а затем, перед новым гиперпрыжком прибывал следующий эмиссар и так далее по кругу.
На одном из транспортников, перевозящих ценности, как раз служил тогда некто Хомшия Лур - молоденький лейтенант-программист, недавний выпускник академии, идеалист и мечтатель. Подобно прочим членам экипажа "Эфтиага", он был против воли втянут в дерзкое преступление, осуществленное капитаном корабля и его ближайшими помощниками.
А дело было так.
Как известно, Солнце и Малур разделяют около 15 000 световых лет. Когда очередной эмиссар с флагмана, генерал Хома-Мел-Лин, ступил сапогом на палубу "Эфтиага", треть пути уже была преодолена. Караван двигался в обход большой туманности в созвездии Киля - удивительного по красоте звездного скопления, укутанного в светящиеся всеми цветами радуги облака межзвездного газа и пыли. Затеряться где-нибудь внутри туманности, среди ее многочисленных темных глобул пыли звездолету было бы так же просто, как, например, человеку укрыться в чаще необъятного леса на какой-нибудь планете. Момент был исключительный, но покинуть караван казалось делом немыслимым.
Генерала приняли на борту "Эфтиага" с соблюдением всех полагающихся норм церемониала, ему отвели лучшую каюту. И вообще все шло привычным чередом до того момента перед гиперпрыжком, когда потребовалось вставить в слот карту-ключ с кодом, привезенную генералом с флагмана. Едва это произошло, звездолет содрогнулся.
Генерал удивленно поднял брови и устремил взгляд холодных глаз на остававшегося невозмутимым капитана Сы-Чина: обычно переход в подпространство не сопровождался сотрясением палуб.
- В чем дело, капитан? Что это было? - в раздражении осведомился генерал.
Капитан хранил молчание, сосредоточенный на своих мыслях, будто чего-то ждал. Большинство присутствовавших в рубке управления офицеров, включая Хомшию Лура, недоуменно переглядывались.
Соис, бортовой компьютер "Эфтиага", тем временем доложил:
- Авария в отсеке гиперпривода. Рекомендую немедленно завершить гиперпрыжок и выйти на связь с флагманом каравана в обычном пространстве. Время принятия решения - пять минут. По истечении, гиперпрыжок будет завершен автоматически.
В рубку с шумом ворвалась группа вооруженных людей, экипированных, как отряд спецназа. Рассредоточившись вдоль стен, они взяли на мушку всех присутствовавших, включая немногочисленных телохранителей генерала.
- Что тут происходит у вас, капитан? Это мятеж? - взвизгнул генерал Хома-Мел-Лин.
Губы капитана Сы-Чина тронула кривая усмешка. Свирепый взгляд из-под насупленных бровей не предвещал ничего доброго.
- Вы угадали, генерал. Я и мой экипаж решили покинуть караван.
Для Хомшии, как и для многих его товарищей, слова капитана оказались новостью. Встревоженные и растерянные, они ожидали, как станут разворачиваться события.
- Но это невозможно, - высокомерно поджав губы, заявил генерал. - Без моего содействия у вас ничего не выйдет. А я не намерен вам потворствовать. Через пять минут звездолет вернется в обычный космос и автоматически разошлет свои координаты кораблям охранения. В течении 24 часов вас найдут и схватят. Уйти в подпространство без нового ключа с кодом вам не удастся. Молитесь, капитан, чтобы вас приговорили к каторге, а не повесили, как последнего негодя...
Не дожидаясь, пока генерал закончит тираду, капитан достал из кобуры личное оружие и хладнокровно застрелил его на глазах у всех.
- На вашу беду, генерал, в вашем участии мы не нуждаемся, - цинично пояснил Сы-Чин.
Глаза генерала округлились, вылезая из орбит, а тело вытянулось, словно он приподнялся на цыпочки. Тут же двое спецназовцев подхватили его под руки, чтобы не дать ему упасть.
Однако они поступили так не из благородных намерений, не в порыве человеколюбия и сострадания, потому что генерал, сраженный точно в сердце, умер мгновенно. Просто капитану потребовался отпечаток большого пальца правой руки генерала. И когда обмякшее тело Хома-Мел-Лина подтащили к капитану, Сы-Чин лично приложил палец убитого к сканеру.
- Директива 13-77-а, - раздался голос уже мертвого генерала из диктофона, включенного капитаном Сы-Чином.
Сымитировать голос генерала при помощи специальной программы и заранее записать на диктофон не составляло труда. Иное дело секретная директива 13-77-а: ее разглашение каралось смертной казнью. И то, что ее содержание было известно капитану Сы-Чину, указывало на существование информатора капитана на флагманском звездолете. Между тем, директива предусматривала передачу всех полномочий эмиссара капитану транспортного звездолета в случае смертельного ранения эмиссара.
Однако бортовому компьютеру Соису что-то не понравилось в сложившейся ситуации. Всегда и во всем он прежде всего отстаивал интересы командования, и только во вторую очередь являлся помощником капитана и защитником экипажа. Возможно, оценив положение, он пришел к выводу, что генерал "слишком мертв", чтобы отдавать приказы? Или ему не понравилось, при каких обстоятельствах генерал лишился жизни?
Как бы там ни было, решение Соиса было категоричным:
- В применении директивы 13-77-а отказано. Через две минуты корабль возвращается в обычное пространство.
- Обидно, - скривил губы капитан Сы-Чин, для которого такой поворот, по-видимому, не стал неожиданностью.
Тут же он приказал кому-то в наушный микрофон:
- План "А" провалился, как я и предсказывал. Приступайте к плану "Б".
- Что это за план, капитан Сы-Чин? - с подозрением спросил Соис.
Не отвечая прямо на вопрос, капитан объявил:
- Господа! Из-за диверсии в отсеке гиперпривода, Соис потерял над ним контроль. Ближайшие несколько дней мы проведем в подпространстве, а когда вернемся в обычный космос, я поведу вас к новой свободной жизни! Мы обоснуем собственную колонию. На ценности, которые несет в себе наш "Эфтиаг", мы закупим лучшее оборудование для строительства нашей первой базы. Мы создадим мир, лишенный деспотии Триады Малурии или Земли. Да здравствует Свобода!
- Короче, из нас сделают пиратов, - вполголоса проговорил сосед Хомшии справа.
- А кто не согласен? - выкрикнул сосед слева.
- Несогласных удерживать не стану. На "Эфтиаге" три гипперкатера, включая генеральский. Они смогут взять любой и отправиться на нем, куда пожелают, хоть бы и обратно на Малур. Только думаю, там их по головке не погладят, - усмехнулся капитан.
- Это почему? Не все же замешаны в мятеже? - наивно спросил кто-то.
- А ты поди, докажи это начальству! - смеясь ответили ему.
Заявление капитана на время примирило его с "несогласными". Но только не с теми из них, кто, верный присяге, подобно Хомшии, втайне лелеял надежду вернуть "Эфтиаг" на Малур, однако вынужден был затаиться, поскольку на звездолете установилась вооруженная диктатура капитана и его сторонников, так что сделать это в ближайшее время не представлялось возможным.
Больше всего хлопот доставлял капитану бортовой комп. Программа не позволяла Соису напрямую причинять ущерб здоровью людей, но она разрешала применять самые разнообразные меры по принуждению экипажа следовать приказам Верховного Командования. И Соис занялся форменным саботажем: то отключит электроснабжение в отсеках, то понизит температуру в каютах; пересолит обед или поднимет всех по ложной тревоге.
Можно сказать, он развязал настоящую войну, в которой руки капитана Сы-Чина были связаны. Капитан не посмел совсем отключить бортовой компьютер и перевести звездолет на ручное управление, так как существовало множество систем и приборов, управиться с которыми было по силам одному Соису. Но и ковыряться в его сложной программе, в его многочисленных процессорах и блоках памяти было все равно, что оперировать на головном мозге. Тут требовались специалисты экстра-класса. Блокирование одних схем зачастую приводило к сбоям в других, вмешательство в одну программу, вызывало глюки других. Так и жили, словно на вулкане, являя пример порочного единства борющихся противоположностей.
И все-таки план полета, намеченный капитаном, осуществлялся, не взирая ни на что.
Изначально командованием флотилии предполагалось, что совершив очередной скачок длиной в 2000 световых лет, "Эфтиаг" в составе каравана всплывет в окрестностях двойной звезды, на которую караван был нацелен, как на маяк, чтобы там, выполнив разом со всеми соответствующий маневр, продолжить путь в направлении Малура. Вместо этого Сы-Чин задумал удержать звездолет в подпространстве значительно дольше, и использовать гравитацию двойной звезды в качестве рычага силы, которая развернет и направит звездолет в самое сердце туманности Киля, навсегда укрыв его от возможных преследователей.
Поэтому, когда неделю спустя "Эфтиаг" вынырнул в обычный космос, окруженный причудливыми облаками газа и пыли, капитан поначалу нисколько не сомневался, что достиг поставленной цели. Ему и в голову не приходило, что в расчеты вкралась чудовищная ошибка. Что "Эфтиаг", пройдя туннелем между компонентами двойной, но слишком близко к их общему центру вращения, был заброшен так далеко в сторону, что оказался не только в другой туманности, что само по себе явилось невероятным совпадением, но даже в другом рукаве Галактики, за 24 000 световых лет от места, где ему полагалось быть!
Глаза ему открыло сканирование окружающего космоса в рентгеновском и радиодиапазоне. Оно позволило с высокой точностью определить галактические координаты звездолета. И надо отметить, узнав правду, капитан нисколько не расстроился.
- Так еще лучше! - заявил он. - Никому и в голову не придет искать нас здесь.
Прошло несколько месяцев. Программистам "Эфтиага" (в их числе был Хомшия) удалось окончательно победить в войне против Соиса. Отныне бортовой комп с готовностью исполнял всякую команду капитана. Правда, для этого пришлось прибегнуть к довольно грубым вмешательствам в его программу, некоторые блоки памяти, защищенные от проникновения, даже вовсе изъять, из-за чего рассуждения Соиса теперь порой смахивали на болтовню идиота. Однако в остальном он функционировал вполне сносно, капитан был им доволен.
Восстановив управление гиперпривода, экипаж "Эфтиага" мог снова позволить себе подпространственные прыжки от звезды к звезде. Впрочем, верные Сы-Чину люди на трех гиперкатерах, совершили несколько разведывательных рейдов к ближайшим звездам, и у одной из них, голубого гиганта, обнаружили подходящую планету, которую назвали Амальгамой.
Планета была укутана густым покровом облаков, что затруднило бы поиски "Эфтиага" на ее поверхности в будущем. Состав ее атмосферы был вполне пригоден для дыхания. Посадив звездолет в ложбине между двух холмов, экипаж, не надевая неудобных скафандров, разбрелся по округе, изучая новый для себя мир.
Тогда никто поначалу не усмотрел угрозы в чпокающих наростах местных деревьев или чем они там являлись, а так же в пыльце, которая при этом выбрасывалась в воздух серебристым облачком. Только через несколько дней, когда все члены экипажа, так или иначе, успели надышаться зараженным спорами воздухом планеты, началась эпидемия.
Людей охватывала лихорадка, они бились в конвульсиях, теряли сознание и погибали в течение суток. Наспех принятые карантинные меры безнадежно запоздали. Никакие лекарства не помогали. Эпидемия затронула всех. В итоге, только 10 процентам удалось выжить, переболев легкой формой неизвестной болезни.
И вот, когда, казалось бы, выжившие могли с облегчением вздохнуть, началось самое страшное.
Люди стали перерождаться: кто стремительно, а кто едва заметно. Их конечности покрылись язвами и отвратительными с виду наростами, из разных участков тела вырастали не то щупальца, не то коренья. Открытие, что виной всему споры местных деревьев, никого уже не могло утешить. С планеты надо было убираться, и убираться, как можно скорее.
Но Соис отказался поднимать "Эфтиаг" на орбиту. В силу вступила новая секретная директива, вшитая в его память: в случае заражения людей не допустить их контакта с цивилизацией. Да он, Соис, мутировавших членов экипажа и за людей-то уже отказывался принимать! Когда капитан с немногочисленными выжившими сторонниками, нагрузив генеральский гиперкатер сокровищами из трюма, попытался сбежать с планеты, Соис открыл по катеру огонь из лазерных пушек.
Хомшия не знал, удалось ли капитану в итоге покинуть Амальгаму. Несколько залпов Соиса точно достигли цели, когда гиперкатер уже находился в верхних слоях атмосферы. Но уничтожили они его или причинили лишь незначительный ущерб, об этом можно было только догадываться.
Сам Хомшия улетел с Амальгамы двумя месяцами позднее, после того, как собственноручно вывел из строя лазерные орудия "Эфтиага". Никто из его оставшихся в живых, но изуродованных болезнью товарищей, не выразил желания к нему присоединиться. Все они находились в каком-то вялом состоянии, иные и вовсе тронулись умом. Так, во всяком случае, представлял Хомшия впоследствии этот эпизод из своей жизни. И каждый, кому он доверялся, мог делать собственные выводы, насколько он лукавит. Возможно, что оставаясь единственным, кого инопланетная зараза внешне, казалось бы, не затронула, он попросту не пожелал брать с собой в полет инфицированных спутников, предпочтя бросить их на злополучной планете.
В полном одиночестве бороздил Хомшия просторы Галактики. Очень скоро он понял, что избежать общей участи ему не удалось: болезнь развивалась и в нем, хоть медленно, но неотвратимо, внеся в его жизнь нескончаемую физическую боль и нравственные мучения - человеку так трудно смириться, что он навсегда теряет свой человеческий образ.
Куда ему лететь, Хомшия не знал. Он боялся заразить других людей на заселенных планетах и с трудом подавлял в себе надежду, что на какой-нибудь из них его могли бы еще излечить. Вскоре боль его сменилась апатией, отдаленно напоминавшей бессонную летаргию.
Шли годы, а он их не замечал.
Однажды, он принял решение кончить жизнь на прекрасной, но безлюдной планете, которая попалась на его пути. Он опустился на поверхность, покрытую необычными девственными лесами, взорвал свой космический катер, чтобы навсегда избавить себя от искушения вернуться в цивилизованный мир и зажил там жизнью отшельника.
Однако вскоре на планету высадились колонисты - небольшая группа сектантов-натуралистов, последователей учения о слиянии человека с дикой природой. Они отвергали любые достижения цивилизации, предпочитая жить первобытной жизнью: строили хлипкие хижины, добывали огонь при помощи трута, использовали в быту лишь самые нехитрые инструменты, вроде ножа и топора, охотились на местных животных и что-то выращивали на полях.
Хомшия держался от них в стороне, но и покинуть навсегда место их стоянки оказалось превыше его сил.
Однажды охотники обнаружили его в лесу и тяжело ранили стрелой, приняв за диковинное местное животное. Потерявшего сознание и связанного, его доставили в селение. Поняв, что имеют дело с человеком, хоть и обезображенным непонятной болезнью, колонисты заботливо выхаживали его. Тогда-то и выяснилось, что опасности заражения для других людей Хомшия в себе не несет, и это стало для него поистине счастливым открытием. Он наплел про себя небылиц, кто он да откуда, и колонисты безоговорочно ему поверили, ничуть не пытаясь поймать на нестыковках. Терпимость была основой их философии. Поселившись на окраине, Хомшия зажил общей жизнью колонии, выполняя ту работу, которая была ему по силам.
И все-таки Хомшия покинул Предану, как называли свою планету колонисты, когда ее посетил случайный звездолет из внешнего мира. К тому времени в селении сменилось несколько поколений, а Хомшия, казалось, ничуть не изменился. Похоже, затронув основы его генетики, заболевание одарило Хомшию невероятным долголетием. Но именно поэтому колонисты стали смотреть на него со смесью зависти, страха и недоброжелательства. Он предпочел улететь, чтобы больше не вносить дисгармонию в их утопический мирок.
С тех пор он долго кочевал с одной планеты на другую, нигде не задерживаясь более, чем на 50 лет. Его последним пристанищем оказался Лукомис.
И тут наши с ним дороги пересеклись.
Пронырливый Влад каким-то образом прознал о его существовании, встретился с ним, а теперь пытался убедить и нас, что Хомшия именно тот человек, которому удалось украсть и спрятать набитый сокровищами корабль малурианцев четыреста семьдесят лет тому назад.
