Команда Зяблика, тем временем, томилась от безделья.
Лупатый и Качок, устроившиеся за столом, отложив оружие в сторону, играли в виртуальные карты.
Жаба дремал, растянувшись во весь рост прямо на полу у стеночки.
Шатун, оправдывая свое прозвище, слонялся по помещению, переходя от стола к столу, от одного шкафчика к другому, взламывая замки, где они были, выдвигая ящички, заглядывая в каждое отделение и сметая на пол содержимое, в котором потом рылся руками совсем, как курица в мусоре.
Зяблик не мешал ему, понимая, что тот может наткнуться в своих поисках на что-нибудь действительно полезное, хотя непрерывная возня Шатуна его привычно раздражала.
Снаружи, на лестничной площадке невозмутимо нес вахту Путч.
Со стороны лаза не доносилось никаких звуков. Слышался только ровный гул и вибрация от работающих где-то на корме генераторов.
Прошло уже больше получаса, как мы с Эйту ушли, прихватив Пилотку и роботов, и с тех пор от нас не было никаких вестей. Неизвестность упрямым червем точила душу Зяблика.
Конечно, он безмерно доверял Эйтуаре, но ведь могло же так случиться, что она погибла? А никто кроме нее, в особенности этот пройдоха Красавчик - полагал недолюбливающий меня Зяблик - и не подумает о них вспомнить, если дело дойдет до спасения собственной шкуры. Эйту не такая, она всегда заботится о своих подчиненных, и никого не бросит в беде ни при каких условиях, - с умилением думал о своем капитане, тайно в нее влюбленный, второй помощник.
Нечаянно опрокинутый Шатуном металлический стул с грохотом рухнул на пол.
- Ну, все, - не выдержал Зяблик, - кончай свою возню!
Шатун замер, озадаченно заглядывая в глаза командиру.
- Так тут немного осталось. А стул я, того, случайно, - виновато пояснил он.
- Достал уже, - процедил Зяблик, отводя взгляд в сторону. - Сходил бы лучше к лазу, проверил, что там творится снаружи.
- Так вон, Путч сидит без дела. Он пусть и сгоняет, - и словно забыв об окрике Зяблика, Шатун продолжил ковыряние в очередном шкафу.
Путча Зяблик недолюбливал так же, как меня, да к тому же побаивался. Это ведь Путч одним своим видом нагнал страху на весь экипаж "Надежного", и хотя теперь Зяблик точно знал, что Путч был всего лишь робот, где-то в глубине души однажды пережитый им страх продолжал жить. Однако, он нашел в себе силы подойти и сказать:
- Давай-ка синхронизируем коды наших передатчиков: разговоры открытым текстом до добра не доведут.
При первой вылазке на Амальгаму-1коды между "Пронырой" и "Надежным" были согласованы заранее, поэтому тогда никто не испытывал затруднений при обмене информацией. Когда теперь встретились две наши группы, мы, за недостатком времени, перешли на открытую передачу, чтобы быть понятыми друг другом. Не желая раскрывать перед солдатами Луса содержание своих переговоров, Зяблик решил снова прибегнуть к кодированию. Процедура синхронизации заняла не более двух минут, после чего он отдал Путчу приказ заново пересечь водную преграду между лестницей и лазом, а выйдя наружу, осторожно разведать обстановку в долине.
- Слушаюсь, - безропотно подчинился Путч, и начал спускаться по ступеням лестницы к воде.
- Забыл сказать, - подсказал роботу Зяблик, - открой задвижку камеры на шлеме. Я буду видеть то же, что видишь ты.
Путч, с каждым шагом погружавшийся в воду все глубже, не останавливаясь, выполнил указание.
- Камеру Путча, - распорядился Зяблик, и на внутренней стороне стеклянного забрала его шлема, вверху, появился прямоугольник экрана.
Сначала на нем была видна колеблющаяся кромка водной поверхности, освещенная нашлемным фонарем робота, потом все окутала зеленоватая пелена мутной воды. Видимость была не более, чем на 20-30 метров. Тем не менее, слева различались очертания камней и постепенно поднимающегося грунта, ведущего к лазу, а справа - теряющийся во мгле ряд дверей вдоль стены; противоположной и прилегающей стен ангара видно не было вовсе.
- Постой, Путч. Обернись-ка назад, к дверям. Ты не заметил там никакого движения? Или мне только показалось?
- Движение было, мои сенсоры его зафиксировали. Должен ли я проверить, что там?
- Да, загляни внутрь.
Превозмогая сопротивление воды, Путч направился к створчатым дверям, расположенным почти прямо под лестничной площадкой, на которой стоял Зяблик. Двери были огромны, в них спокойно мог въехать погрузчик, так что, надо думать, они как раз и предназначались для подвоза груза, запчастей, оборудования к катеру, некогда занимавшему ангар. За открытыми наполовину створками зияла пугающая темнота. Зяблик поежился, поставив себя на место не испытывающего страха робота: мало удовольствия лезть в черную дыру, в которой, заведомо известно, шевелится нечто враждебное, порожденное этой отвратительной планетой.
Все случилось в один миг. Так что Зяблик даже не смог запомнить, как.
Сначала тряхануло корпус "Эфтиага" - один раз, потом снова и снова. Инстинктивно хватаясь за что попало, Зяблику поначалу удалось уцепиться руками за перила площадки. При этом он с ужасом понял, что висит над водой по другую сторону ограждения. Руки соскальзывали. Второй толчок оторвал от перил левую, а третий - правую руку, и он полетел в воду. Упал, подняв сноп брызг и погружаясь на самое дно.
Мягко приземлившись на ноги, он огляделся и немного успокоился. Пока что мир не провалился в тартарары, не раскололся на части, не расплавился в ядерном огне. Всего лишь три взрыва. Солдаты какого-то Луса осаждают звездолет, чего ж еще ждать?
В наушниках слышались встревоженные возгласы членов его команды: "Эй, что за гадство? Куда девался командир? Он свалился в воду!"
Его окружала зеленоватая пелена со смутными очертаниями каменных глыб, лестницы и темных дверных проемов. Где-то рядом должен быть Путч, вспомнил Зяблик, и посмотрел на маленький экран, но тот чернел пустотой.
- Я в норме, - успокоил Зяблик людей. - Путч, ты цел?
- Да. Но меня что-то сжимает.
- Качок, Жаба, Лупатый ныряйте ко мне, - приказал второй помощник. - Шатун, оставайся на стреме. Путч, мы идем освободить тебя.
Поступок Зяблика можно было бы считать смелым, если бы он не был проявлением элементарной трусости. Или инстинкта самосохранения, если желаете. Ему плевать было на робота, но он понял, что поблизости таится опасность и вместо того, чтобы кричать обычное: "на помощь!", как командир, рявкнул: "ко мне!". Ему хорошо было известно, что риск погибнуть от хищника в стаде во столько же раз ниже, сколько голов в стаде. И еще никогда такого не случалось, чтобы первым хищники загрызли пастуха.
Нет, я не собираюсь чернить ложными наветами светлую память Зяблика, с которым я некогда бок о бок защищал от амальгитов вход на челнок, но думаю, все сработало на уровне подсознания. Как бы то ни было, а четверка людей оказалась под водой, чтобы разобраться с таинственной силой, удерживающей Путча.
Помещение за дверью напоминало какой-то склад. Тут было полно ящиков и контейнеров, поставленных рядами друг на друге, стеллажей с разнообразными предметами на них. О размерах помещения под водой судить было трудно, но прежде, чем всплыть, накачав воздухом скафандры, Зяблик хотел сначала удостовериться, что с этой стороны им ничего не угрожает.
- Путч, ты где? - спросил Зяблик.
- Ничего не вижу. Судя по эхолокации, в двадцати восьми метрах слева от входа, на высоте шести с половиной метров.
- Хорошо, мы уже близко. Всплываем.
Четыре шлема одновременно появились посреди гладкой водной поверхности.
Одного взгляда вокруг четверке хватило, чтобы понять в какую историю они влипли.
Повсюду, на выступающих из воды ящиках, громоздились многочисленные амальгиты и щупальца их угрожающе извивались.
Когда я просматриваю кадры гибели Зяблика и его товарищей, снятые их собственными камерами на шлемах, я снова и снова задумываюсь над вопросом, что же такое представляет из себя взрослый амальгит? Из чего он возникает и во что превращается?
Известно, что основой всему являются его споры. Но взрослый амальгит - это не совсем единое тело, развившееся из зародыша. Все гораздо сложней.
Это может быть одна, десяток, тысяча спор поселившихся в вашем теле. Проникнув в вашу кровь, споры разносятся по вашему организму, отбирают пищу у ваших клеток, плодятся, паразитируют на них и их же модифицируют. Со временем колонии новых клеток откладываются на кожном покрове в виде бородавок, наростов, струпьев и это тот этап, который вам уже известен на примере Хомшии и Сы-Чина.
Разрозненные колонии взаимодействуют между собой посредством вашей крови. Они одновременно и часть вас и ваш антагонист. Запущенный механизм генной мутации приводит к трансформации вашего тела. У вас появляются новые конечности в виде верхних и нижних щупалец, тогда как руки и ноги срастаются, образуя единый ствол.
Вспомните простейших кишечнополостных - они тоже не более, чем колония клеток, живущих в союзе. Внешние клетки защищают внутренние от воздействия среды; внутренние убивают и переваривают пищу, которую загоняют в их полость стрекательные клетки щупалец, и делятся питательными веществами со всеми, участвующими в этом изощренном биологическом механизме.
Трудно сказать, когда процесс обращения в амальгита завершен. Среди существ, заснятых камерами Заблика и его товарищей по несчастью, я видел несколько, о которых с уверенностью могу сказать, что некогда они точно являлись членами экипажа "Эфтиага". Потому что у них еще сохранились лица! Растянутые, перекошенные, но с широко раскрытыми, зрячими глазами, с носом, ртом и бровями, а также с отвратительными шевелящимися человеческими внутренностями, видными сквозь просвечивающую кожу в тех местах, где ее не покрывали наросты и бородавки.
Верхние щупальца ядовито-зеленой или желтой пятнистой окраски слегка флюоресцировали в темноте и извивались, словно змеи в клубке. Нижние, опорные, более длинные и толстые, сразу потянулись к четверке барахтающихся в воде космонавтов.
Спасать Путча? Полностью опутанного щупальцами одного из амальгитов всего в трех метрах от них? Да кому из людей Зяблика могла прийти в голову такая сумасшедшая мысль? Нет! Бежать! Спасаться самим, что есть мочи!
Да только было уже поздно.
До дверей - 25 метров. Амальгиты уже отрезали им путь, обступили со всех сторон. Под водой действие пилумов малоэффективно. А их именно быстро утащили на глубину, скрутили, сорвали шлемы, удушили, оторвали головы и запустили щупальца в самое их нутро.
Все было кончено в несколько минут безумной возни и быстро стихших, истошных криков.
На поверхности покрасневшей от крови воды еще какое-то время сиротливо покачивался чей-то шлем, пока не наполнился водой и с бульканьем не пошел ко дну.
Бледный от ужаса Шатун наблюдал гибель товарищей на экране своего шлема. Когда все кончилось, его первым порывом было бежать внутрь "Эфтиага" вслед за мной и Эйтуарой. Но добежав до первой переборки, он остановился, и ударив кулаком в стену, проговорил:
- Черт, черт, черт! Так я потеряюсь. Или нарвусь на неприятеля. Красавчик что-то говорил о челноке в трех километрах отсюда...
Собравшись с духом, Шатун вернулся на площадку лестницы.
До лаза было рукой подать. Ведь переплыли же они этот участок раньше и никто на них не напал. Главное, энергичней работать руками, подбадривал себя Шатун.
Чтобы долго не терзаться сомнениями, он неожиданно даже для себя бросился в воду и погреб, что было силы. В считанные секунды добравшись до мелководья, встал на ноги и, взбивая пену ногами, побежал к лазу, не без того, чтоб разок-другой пасть на четвереньки. Оказавшись у самого проема, затравленно обернулся.
Над колеблющейся водной поверхностью никого не было видно.