12 год Фараона Маат-Ка-Ра. Сезон Жатвы. Месяц Хатор.
Мерит очень забавлял молодой дикарь-азиат, но она чувствовала в нём силу. Чужую и тёмную, не ведомую ей силу, дар чуждого бога, жестокого и кровавого как Баал, но сила в нём была. И ещё, - он мог прорицать, как сказал Ипи. Она заставила молодого Иосафа прислуживать ей, хотя Ипи-Ра-Нефера это и злило, Хранитель хотел сделать из молодого кочевника, знающего несколько языков, превосходного шпиона, но сегодня Мерит-Ра решила добиться своего. Она подпоила его крепким финиковым вином с настоем из священных трав, и, когда увидела, что юноша совсем разомлел, приступила к своему плану.
Иосаф, мой достойнейший брат говорил, что ты, подобно нам, великим Ур-Маа можешь предсказывать грядущее и толковать сны?
Да, моя госпожа! Меня никогда не любили за этот дар, ибо сны и грядущее всегда приносят больше дурного, чем хорошего, - услышав эти слова, Мерит рассмеялась, - к тому же, я не знаю ваших Нетеру, и что я, твой слуга и слуга твоего брата могу поведать великой жрице и Соправительнице?
--
Я видела сон, Иосаф. Обычно, мне ясен смысл моих видений, но сегодняшний сон был странен, я видела как сочный плод, упавший в траву, был разрезан мечом, и боле я ничего не смогла запомнить.
--
Я зарёкся своему богу, которого вы считаете богом лунного месяца, что никогда не буду предсказывать, в прошлый раз меня чуть не убил родной брат и я...
--
Достаточно ли тебе, презренный Хазетиу, что Мерит-Ра-Нефер, Соправительница Берегов Херу и Великая Урт-Маа приказывает тебе!? - Мерит повысила голос и привстала с сиденья.
--
Мне довольно твоего приказа, почтенная госпожа Мерит-Ра-Нефер, - Иосаф поклонился и заговорил:
"Я вижу... Как сильна ваша страна, как ваши мечи обрывают многие плоды... Я вижу сокрушённые стены с фигурными зубцами из розового камня. Вижу жука, катящего навозный шар, вижу землю, поросшую молодым хлебом и светило, которому поклоняются сыны Та-Кем," - азиат, видно, совсем впал в транс, и Мерит слушала его, проверяя свою силу, - "Передо мной корабли, с которых взмывают тучи огненных стрел и города, залитые огнём и кровью. Нечистая рыба с усами и без чешуи в водах Матери Рек и маленький глинобитный дом, со струйкой дыма, устремлённой из очага. Диск Ра, которому вы поклоняетесь, расколотый надвое рукой царя. И сильная, молодая рука, кладущая стрелу на тетиву длинного костяного лука, и достойнейший Ипи-Ра-Нефер, падающий сражённым вместе со своей Возлюбленной Сестрой, рукою, происшедшей из твоего чрева!"
--
Довольно, прекрати, недостойный нечестивец! - Мерит ударила его небольшим скипетром, юноша мгновенно пришёл в себя, осознал, что наговорил лишнего и убежал в страхе, чуть не сбив входящего Верховного Хранителя Трона.
--
Что эта нечестивая тварь сделала с тобой, Мерит? - Ипи увидел, что царственная сестра плачет, и сначала пошёл к ней, чтобы успокоить, азиатский слуга никуда не уйдёт от Хранителей Трона.
--
Он только говорил, то, что видел, то что поведал ему дар этого азиата! Говорил Истину. О грядущем! - Мерит-Ра-Нефер запрокинула голову и раскачивалась на большом сидении, в такт своим мыслям. Сестра прорицала, Ипи знал её с детства и больше не беспокоился.
--
Но тогда, скажи, отчего ты плакала? Если тебя обидели его слова, пойми, что он азиат и ничего не знает в придворном обращении, моя милая Мерит? - Ипи-Ра-Нефер склонился к ней.
--
Ипи, я прошу тебя, отдай мне нечестивца, - Мерит развернулась к Ипи и привстала, она еле дышала, её глаза не были напуганы - из них ушла жизнь, Соправительница сняла с перевязи священный клинок и снова уставилась на брата невидящим мёртвым взглядом, - отдай его мне, или соверши это сам, Ипи! Это зло, Хранитель, великая Тьма идущая с востока!
--
Что ты видишь, моя царственная сестра?! Что? - Верховный Хранитель приобнял Мерит-Ра-Нефер, медленно и осторожно отобрав и бросив на камень её меч.
--
Я вижу величие и славу, Избранник! Меч Фараона, сокрушающий всё на сотни итеру, от Бабили и Хатти до Куша и Островов. Слава и золото! И Храмы, брат мой, Ипи. Величайшие и богатейшие города, невиданный расцвет мощи и власти.
--
Но чем ты напугана, Мерит, чем? - Ипи-Ра-Нефер прижал сестру к себе, но она оттолкнула его, и упала на ложе без сил:
--
Величие и слава, которые будут сокрушены! Храмы, разрушенные не нечестивцами, но безумцем, что будет страшней всех прихотей Самозванки, полчищ Хаков и бесчисленных воинств, которые вам суждено опрокинуть в кровь и прах! Изваянья Нетеру, низвергаемые и бросаемые в огонь, и Великий диск, который испепеляет, не согревая. Имя нашего предка будет предано проклятию, слава Мудрейшего из Величайших втоптанная в песок, воины Та-Кем убивающие собственных Жрецов по приказу безумца, страны, завоёванные Тути-Мосе, преданные на разграбление дикарям без боя, вот что я вижу, достойнейший Ипи-Ра-Нефер! Вот что принесёт нам плод моего чрева. Дом Йаху-Мосе погибнет от одного из своих правителей, и дочь Паер-Анха из Дома Амен-Ем-Хету родит того, чьим потомком будет нечестивец... - женщина медленно сползла на пол, перевернувшись и распластавшись по камню. Слёзы текли по лицу Мерит, но Ипи видел, что жизнь снова вернулась в её глаза, - а ещё, брат мой, тот, кто обречён родится, поднимет руку на Избранника, ты, хранящий берега Хапи, избранный Вместилищем, падёшь от его руки! И проклятие обрушится на землю Та-Кем, не сразу, но неизбежно как гнев Сохмет, ибо не уберёгшие своего Хранителя недостойны дыхания! И взойдёт кровавый диск, и будет попрана Истина, и будет преломлен меч! - Мерит-Ра встала и пошла к западному окну, всё так же оставаясь не здесь, её глаза были мертвы, а слова всё более туманны и невнятны, - Семь голов, мой возлюбленный брат! Семь голов, раздробленных булавой палача, идущего за воителем! Семь Сах, вывешенных на стенах от Куша до Нахарина, девять луков, приходящие из чёрных стран, из пустынь Аменет и стран Хепри. Великая тварь, порождённая кровью семи царей и демона Ам-Дуат, сражённого тобою, тварь о семи головах, идущая с востока, девять луков в руках у твари, и кровавый диск. И сойдутся мёртвые у Города Врат, чтобы нести гибель живым, и на месте вашей битвы, Извечные сойдутся с силами Мрака, и падут города и страны, и придут дикие, и сокрушат снова Нахарин, земли Ре-Тенну, Хатти, Бабили и Та-Кем, но будут тысячекратно страшнее Хаков, ибо падут троны и некому будет остановить их! Тьма идёт с востока, брат мой, Ипи! Кровавый диск восходит на западе! Заброшены храмы Сокровенного, Двойная Корона Пшент брошена во прах, корона Атеф - Корона Сокровенного расплавлена в пламени, Синяя корона Хепреш продана торговцем, ибо Девять корон Та-Кем увенчают голову твари, ибо Маат попрана, и не будет спасения!
--
Прошу тебя, моя царственная сестра, даже Верховному Ур-Маа тяжко сознавать такое грядущее! - Ипи-Ра-Нефер схватил стеклянный сосуд и бросил на пол, надеясь, что резкий звук приведёт Соправительницу в сознание.
--
Так слушай, Верховный Ур-Маа, Избранник и Хранитель Берегов Херу. Увидь это сам, ибо ты видишь Неизбежность! Смотри на земли, разграбленные и выжженные, на города Севера и Юга, по которым ползут чудовища, изрыгающие огонь. Медные птицы, несущие гибель живому и стрелы, взлетающие из земли в небеса, чтобы возжечь рукотворные светила и обрушить покров Нут на землю! Смотри на победу Апопа, смотри, как Величайшая плачет у Врат Те-Мери, ибо все страны и народы явятся к ней в один день, истреблённые самими собою!
--
Остановись, Мерит, хватит, во имя моей Силы, заклинаю тебя, ты не вынесешь этого, - Ипи-Ра-Нефер обернулся, схватив чашу с вином, чтобы напоить и успокоить царственную сестру, но допустил ошибку - в тот же миг Соправительница подняла свой меч, ухватив двумя руками, направив лезвием вниз...
"Стой, Мерит!" - Ипи-Ра-Нефер успел только крикнуть - он был слишком далеко, чтобы остановить её руку. Соправительница замахнулась и, выдохнув, ударила.
Верховный Хранитель выбросил ладонь, будто бы мог дотянуться до сестры с нескольких шагов, разве что от отчаянья, но... Ипи успел увидеть только облачко серебристой пыли вспыхнувшее на острие меча Соправительницы до того, как упал, поражённый неведомой силой.
Брат и сестра лежали на каменных плитах покоев Наследника, не помня себя, но они были живы. Лезвие из Небут-Нетеру, которое едва греется в плавильной печи, и трудно плавится даже в угле с красной горючей солью, наполовину испарилось, но почти не обожгло руки царственной сестры Ипи-Ра-Нефера, лишь пропалив дорогой лён платья, там, куда Мерит пыталась вонзить свой священный меч.
Мерит очнулась первой, застонав и схватившись за обожжённое тело, но быстро переборола боль. Соправительница подошла к брату, села на пол и положила на руки его голову. Глаза Ипи открылись.
--
Что это было, Ипи, Брат мой?
--
Я тоже видел это, Мерит, - Ипи-Ра-Нефер поднялся и поднял на руки царственную сестру, быстро отнёс на ложе и присел рядом, лаская, - это ещё не Неизбежность, Мерит. Это один из путей мира. Мы можем изменить что-то, как Амен-Хотп, наш славный предок. Даровав тем, кто будет после знание о Силе и Истине. Открыв Врата Нетеру там, где они не будут сокрушены в грядущем.
--
Мы можем изменить это, - Мерит-Ра мгновенно перестала плакать и открыла большие синие глаза, - значит тот, кто обречён родиться не погубит тебя и Нефру-Маат?
--
Успокойся, моя царственная сестра, - Ипи погладил живот Соправительницы, - зачем ты хотела сделать это? Мы пришли, чтобы творить Неизбежность, а не противиться ей.
--
Ты не ответил мне, Ипи, - Мерит-Ра-Нефер грустно улыбнулась.
--
Я возьму твой меч и отнесу в Храм Тути, дабы мастера Братства Херу-Мосе Имхотепа перековали его, и скажу, чтобы лезвие удлинили на пол-локтя, свадебный подарок Наследника уже мал для взрослой женщины, и более походит на кинжал или игрушку, - Ипи хотел сказать что-то ещё, но Мерит, привстав, закричала:
--
Ты не ответил мне, Верховный Хранитель Трона!
--
Сын Наследника родится здоровым и сильным, - Ипи-Ра-Нефер аккуратно уложил женщину и снова погладил её живот, - его рука будет столь же тверда и сильна, как у его отца, пробивающего стрелой медный лист. И глаз его будет столь же меток, как у его матери и её брата, мы с тобою сами научим его этому таинству. Поверь моим словам, Мерит, мы с Нефру-Маат не почувствуем боли.
Мерит сжала ресницы, ничего не ответив Ипи. Звук бегущих по плитам пола ног, заставил Ипи обернуться, а сестру вскочить с ложа. Нефру-Маат услышала всё.
Ипи-Ра-Нефер замер лишь на мгновение и хотел было броситься за возлюбленной Сестрой, но Мерит остановила его, повиснув на руке Верховного Хранителя:
--
Не стоит, брат мой, Ипи. Не стоит... Ты ничего не сможешь объяснить Нефру-Маат и ты не должен оправдываться пред нею. Твоей вины нет в том, что обречено случиться. Дай ей побыть одной. Она примет Неизбежность так же, как и ты принял её...
--
Благодарю тебя, моя царственная сестра! - Ипи-Ра-Нефер улыбнулся Мерит и обнял её, - ты права. Сейчас Нефру-Маат менее всего нужны мои слова утешения. Я утешу её, когда зайдёт Атум. А пока... - Верховный Хранитель начал осторожно разоблачать сестру, дабы осмотреть и перевязать её обожжённое тело, - стоило бы послать одного из моих Хранителей в храм Анпу за мазью, моя царственная Мерит, остаток лезвия из Небут Нетеру сильно обжог тебя.
--
Не нужно, милый брат мой, Ипи! - Мерит улыбнулась в ответ, нежность и забота Ипи-Ра-Нефера была приятны ей, - у меня есть необходимые мази, ибо ты и Тути-Мосе, с вашими забавами и опасной охотой, часто заставляете меня беспокоиться и лечить своих любимых.
--
Что же, царственная сестра моя, - Верховный Хранитель, улыбнувшись, взял со столика мазь, найдя нужную, и нежно обработал и перевязал льняной полоской обнажённое тело Соправительницы, - не делай так больше, сестра моя Мерит. Не оскорби Владычицу Истин, не попирай нашу с тобою Неизбежность...
Ипи лёг рядом, даже не сняв оружия, прижался головой к груди сестры и вскоре уснул. Мерит-Ра нежно гладила голову Верховного Хранителя, поглядывая на священный меч, лезвие которого было наполовину испарено таинственной, дарованной Самими Нетеру Силой её брата Ипи, спасшего жизнь Соправительницы. Спасшего её от самой себя.
--
Иштартубал, посланник земель Ашшура, сын земли Рек, текущих обратно, рад приветить Верховного Хранителя Трона и его царственную сестру, Соправительницу священных берегов Хапи! - вошедший отворил кедровую дверь и отодвинул циновку, с ходу приветив Наследников Древней Крови, заметив спящего Ипи-Ра-Нефера и Мерит-Ра, хранящую покой брата, представившись и поклонившись им.
--
Рада приветить тебя, посланник земель Ашшура! - Мерит-Ра-Нефер оглядела посла, - молодой, едва ли старше Ипи, говорящий на языке Та-Кем чисто, хотя и с выговорам, присущим лишь сынам Ашшура и Нимруда, явно воин - и явно высокородный, ибо волосы его и небольшая, ещё не отпущенная, как принято в землях рек, текущих вспять, борода, украшенная тонким золотом, были явно светлыми, но окрашенными, - прости меня, но тебе придётся погодить, посланник. Ибо брат мой, достойнейший Ипи-Ра-Нефер сегодня очень утомлён и Ка его исполнен великой печали, - Мерит ласково улыбнулась послу.
--
Прости меня, царственная сестра Ипи-Ра-Нефера, Мерит, дочь Паер-Анха, Соправительница Священной Страны, - посланник Иштартубал, не придав значения наготе царственной Мерит, но, всё же, оценив её необыкновенное изящество, только сейчас заметил, что чрево Соправительницы перевязано льняной полосой, и, верно, она получила рану, довольно серьёзную, посему отнёсся к словам Мерит-Ра-Нефер как к должному, заметив про себя, что её отказ не имеет ничего общего с холодным и надменным приёмом в покоях Хат-Шебсут и дерзостью простолюдинов, толпящихся у её Трона, - я вижу, что ты получила рану, и достойнейший брат твой уснул, утомлённый беспокойством и хлопотами, посему, готов обождать, сколько будет угодно.
--
Ничего, ничего! - Мерит-Ра посмотрела на оплавленный меч из Небут-Нетеру, но нашлась, что ответить, - я просто обожглась лампадным маслом, и, пока брат мой спит, могу сама принять тебя, ибо в нашем обычаи говорить с Верховным Хранителем, прежде чем говорить с Фараоном, но, прежде, я могу говорить с тобой, ибо, в отсутствии Ипи, я имею право быть за него, как жрица Величайшей и Верховная Урт-Маа, - только сейчас Мерит-Ра-Нефер вспомнила, что обнажена, и украшения на ней надеты простые, не церемониальные, тут же, осторожно переложив голову спящего Ипи на ложе и принявшись облачаться, - а ты, достойный Иштартубал, оставайся во дворце Фараона Тути-Мосе столь долго, сколь тебе заблагорассудится, хоть до того времени, когда ты отбудешь в свои края, юная Мерит почувствовала в посланнике Силу, не кровавую и мерзкую, достойную лишь аму, людей Фиолетовой и прочих Хазетиу, но, столь же чуждую, непонятную, и ещё более тёмную. Она не пугала, но отторгала Соправительницу, тем не менее, заметив в посланнике учтивость, редкую для пришельцев из чуждых стран, Мерит-Ра ответила тем же, постаравшись даже, быть более учтивой с гостем, чем он с нею, не смотря на произошедшее.
--
Живи вечно, достойнейший гость из далёких земель Ашшура, - Ипи-Ра-Нефер, потревоженный сестрой, очнулся, поспешив вскочит с ложа, - что привело тебя во дворец Наследника, отказ Хат-Шебсут, Иштартубал, которого в Нахарине, царю которого ты служил в позапрошлом сезоне, зовут именем Йимантша? - Ипи ещё не до конца сбросил с себя остатки сладких странствий Межмирья, но с ходу решил смутить гостя тем, что Хранителю всё известно о нём.
--
Что же... - Иштартубал лишь улыбнулся, затем оглядел длинный священный меч Ипи, - слава твоих Хранителей, чьё око, слух, яд и стрела известны от земель Элама до крайнего пролива Хатти, не укрылась и от меня, и ты не смог меня удивить, если надеялся на это. Только, ответь, зачем на месте убийств неугодных Та-Кем правителей, твои воины оставляют стрелу со священным знаком и именем Ипи-Ра-Нефера. А Маат-Ка-Ра... Да, она отказала мне в просьбе. Если бы только отказала...
--
Я объясню тебе, достойный посланник, - Ипи хитро улыбнулся, он понял, что видит пред собою столь же великого мудростью, что не могло не возрадовать Ипи, впрочем, как и Мерит, - все должны знать, что от гнева Извечных и возмездия Хранителей невозможно укрыться в дальних странах или защититься морями, воинами и многочисленными стражниками. А пока что, я велю принести кушанья и выслушать твою просьбу. Присядь, достойный посланник, сейчас слуги поднесут нашу трапезу лучей Ра. И оставайся в этом дворце, пока не отправишься с караваном или на корабле в свои земли. Тути-Мосе, да будет жизнь его вечной, не будет против, я знаю Фараона.
--
Я уже пригласила достойнейшего Иштартубала, - ответствовала Мерит, разместившись за столом рядом с Ипи, обождав, когда сядут мужчины, и ласково положила голову на плечо брата и Верховного Хранителя. Пятеро слуг внесли кушанья и вина.
--
Верховный Хранитель, Наследник Древней Крови, потомок самого Сома и сын Великого Дома Амен-Ем-Хети, Верховный Жрец Величайшей Прекраснейшей Владычицы Истин, Великий Ур-Маа и Хранитель Братства Ири-Херу приветит тебя, достойнейший Иштарубал, сын Набсера, потомок первого царственного Дома древнего Урука, Верховный Военачальник Ашшура, жрец Иштарт и Первый Стражник царственного дома! - Ипи знал, что род Иштартубала не менее древний, чем их с Мерит, так же, насчитывающий тысячи лет, посему представился почти полным церемониалом и приветил гостя, так же, всеми титулами, известными ему от вездесущих и неуловимых Хранителей Трона, служащих Священной Стране в дальних странах, - теперь я готов выслушать тебя, достойнейший посланник, - Ипи-Ра-Нефер разлил финиковое вино.
--
Вот уже более века, вы знаете, достойнейшие, - посланник обратился и к Мерит-Ра, кивнув обоим по очереди, - земли Ашшура под властью Миттани, которое вы зовёте Нахарин, а так же платят свою дань царю Бабили. Царь Нимруда, данник и слуга Бабили свободен от дани Нахарину и не хочет враждовать с его царём, посему рассчитывать на него мы не можем. Нам нужно пойти войною на Страну Рек, дабы освободиться от рабства царя Нахарина, но у нас мало сил. Ваши воинства могли бы сокрушить бесчисленные войска Миттани и их наёмников, а там, мы довершим всё сами. Проходя по землям Джахи, Ре-Тенну и Яхмади, вы, без боя, одной мощью своих воинств, приведёте к подчинению их города, потерянные Маат-Ка-Ра, а потом, поживитесь землями Нахарина, - великая слава будет высокородному Верховному Хранителю и самому Фараону Тути-Мосе, да живёт он вечно, пусть ещё Двойная корона не украшает его главу, покоясь на челе Маат-Ка-Ра! И ещё... - посол помедлил и опустил глаза, - я готов дать вам две сотни хека золотом. И полсотни - Хранителям Трона, могу немедля сменять таланты Джахи, которые везу, в Доме Золота и Серебра - выйдет один к одному, ибо талант тяжелее, но золото их загрязнено.
--
Твоя истина, достойный посланник, - Ипи выпил вина и задумался, - мы с Тути-Мосе с великой радостью брали бы стены Вашшукани или далёкого Бабили, или осаждали их, осыпая неугасимыми стрелами. Но... - Ипи-Ра-Нефер вздохнул и снова выпил вина, - вместо сего мы осаждаем главный дворец Уасита и сражаемся с прихвостнями Самозванки. Пойми же, достойнейший Иштартубал, сегодня Почтеннейшая не отпустит наши воинства в поход. Конечно, мы можем оговорить всё и пойти только воинствами, верными Тути-Мосе и Хранителями Трона - десять тысяч при тысяче колесниц, и этого хватит, ибо вы ударите с нижнего течения обратных рек. Только... Что мы застанем в Та-Кем, когда вернёмся, оставив Священную Страну без лучших Хранителей? Что будет... Что будет с моей Мерит, - Ипи-Ра-Нефер вздрогнул и крепко обнял царственную сестру, сидящую рядом, - но, я знаю, как помочь тебе. Воинства Нимруда присоединятся к вашим. Нахарин ослабнет, воюя с Хатти. А тебе, достойнейший, я дам оружие, способное сокрушить целое воинство - сотню чаш Гнева Тути, разрывающихся не хуже стрел Ува-Хатем флота Священной земли.
--
Но как, достойнейший? - посланник был удивлён.
--
Начну с громовых чаш, Иштарубал по прозвищу Йимантша, - Ипи ухмыльнулся, - вообще-то я не имею на это право, ибо сие - тайное знание жрецов Тути. Но, несмотря на то, как мы с сестрою смыслим в ядах и иных веществах (посланник ухмыльнулся - слава ядов коварного Ипи-Ра-Нефера известна едва ли не во всех царствах и городах, где ему удалось побывать, но мало кто знал, что Ипи, страстно любящий работать с чашами трав и минералов, редко имеет на это время, и большинство из неугодных Священной Стране правителей стали жертвами искусства хрупкой и прекрасной Соправительницы) - я так и не смог, достойный, определить, как лишить зловонную соль лишних примесей, без чего не будет ни грохота, ни острых обрывков меди с горячим ветром. Посему, я не открою тайны, продав тебе готовые чаши. А остальное, - Ипи освободил сестру от объятий и откинулся на спинку плетёного сидения, - Хранители Трона отправят нечестивого царя Нимруда на корм Стражнице Амет, не пройдёт и трёх месяцев, мы с Мерит постараемся, чтобы сие походило на скоротечную тяжёлую хворь, и Хранитель, исполнивший приказ, не будет вонзать золочённую стрелу с моим именем в знаке Сен, - Верховный Хранитель Трона смутился, видя, как посланник с уважением расплывается в улыбке, - а война с Хатти... Я хорошо знаю языки Хатти и Нахарина, тем более, что их высокородные воины и цари пишут почти на одном. И мне не составит труда подделать табличку из глины или серебра, в которой царь Хатти просит Почтеннейшую поддержать его воинствами Та-Кем в походе на Нахарин. И ещё, думаю, Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра не откажет тебе в полутысяче отборных лучников, способных хорошо проредить даже воинство в тяжёлой броне с двух-пяти сотен немет.
--
Мне осталось возблагодарить ваших Нетеру за то, что я встретил столь мудрых высокородных детей Древней Крови! Но что взамен, достойнейший? - посланник улыбнулся, выпив вина.
--
Взамен? - Ипи улыбнулся в ответ, - сменяй двадцать талантов золота на серебро в землях Джахи и отдай его мне. Ещё пятьдесят - за лучников Тути-Мосе, и по два дебена за каждую громовую чашу. Так же в золоте. И так же - сменяй на серебро в Джахи, прежде чем отдать.
--
Прости меня, достойнейший Верховный Хранитель, да покарают мои и ваши боги недостойного, если я оскорблю тебя, но ты не похож на мздоимца!
--
Не оскорбишь, достойнейший Иштартубал, - Мерит-Ра, вступив в разговор, привстала и, увидев, что финиковое вино не по нраву гостю, хотя, он и не подавал виду, налила виноградного, смешав с гранатовым, - если сейчас мы не можем пойти войною на Нахарин и Хатти, то, с твоей помощью, мы можем ослабить эти царства, желающие владений Та-Кем в Яхмади и Ре-Тенну. А серебро - тебе стоило бы знать, что кайт золота в Та-Кем стоит пять кайтов серебра, когда в Джахи - семнадцать. Ипи сможет хорошо обернуть твоё серебро, пополнив казну Хранителей Трона и Сокровищницы Фараона Тути-Мосе.
--
Ну что же, достойнейшие! - посланник снова поклонился, ему было очень непривычно, что женщина вмешивается в государственные дела, а то и правит, подобно Хат-Шебсут, но, если подумать, в том не было ничего дурного, тем более, не по годам отточенную и холодную мудрость юной Мерит-Ра-Нефер он оценил, - я согласен и благодарен вам, - а теперь, вносите дары, редкий в Та-Кем шёлк, лазурит Бабили и золотую посуду из Ашшура! - он топнул ногой, обутой в высокий сапог, резко отличный от сандалий Та-Кем, и даже - кожаных башмаков диких Хазетиу и сыновей Ре-Тенну.
Тотчас зашли несколько слуг и невольников, принесших дары посла, Ипи с Мерит ещё заметили следы плети на спинах рабов и, стараясь не подать виду, всё же переглянулись, не привыкшие к такому отношению, достойному убийц и разбойников, даже со стороны крестьян Та-Кем к своим батракам, да и сыны Фиолетовой обращались со своими рабами человечнее.
Впрочем, Иштартубал, будучи очень проницательным, не мог не заметить сего, как и догадаться о причине:
--
Прости меня, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, за то, что я оскорбил чувства твоей царственной сестры, - посланник искренне поклонился, - но это не мои рабы. Этих невольников мне дали, а я содержу только отборных слуг, которым плачу хорошо. Тем не менее, - Йимантша исподлобья взглянул в глаза Ипи, не поднимая головы, - наши земли много менее обильны, чем земли Та-Кем, благословенные Нетеру. В летние сезоны жар сушит бесплодную землю, словно пустыню, а зимой, бывает, падает белый пух твёрдой воды, от которого замерзает скотина (Ипи не удивился, ибо, часто работая со зловонной солью, растворяя её в воде, наблюдал, как на стенках большой золотой чаши испарина становится белой, твёрдой и холодной, такой, что неприятно взять в руки без кожаных перчаток для работы с ядами). Наши неполноводные реки едва можно отвести в мелкие каналы, посему, мы используем много рабов, даже крестьяне и ремесленники. Потом, сейчас мы под пятой Нахарина и должны быть жестокими, или погибнем. Разве они обращаются с нашими подданными, взятыми в плен или угнанными из селений и городов иначе? Я видел много рабов из Ашшура даже на рынках Уасита, достойнейший.
--
Твоя истина, достойный Иштартубал! - Мерит вздохнула и поклонилась гостю, сожалея о том, что ни Тути-Мосе, ни её брат почти ничем не могут помочь землям, за которые просит посланник, - ибо мудрецы со времён Имхотепа говорили, что никто не может так угнетать, как угнетённый.
На мгновенье повисла тяжёлая тишина. Слуги и невольники поспешили покинуть покои Соправительницы, две танцовщицы, подаренные посланником, мялись, пока Иштартубал не махнул на них рукою, так же приказав покинуть покои.
--
Я вижу, что ты опечалена, достойнейшая Соправительница Мерит, - молодой посланник взглянул на царственную сестру Ипи-Ра-Нефера, выпил вина покислее и поклонился ей, - но я знаю, как вернуть радость в твоё сердце, я услышал песнь одного писца и поэта, недавно отправившегося к вашим Нетеру, и сейчас расскажу её:
--
Может!.. - Ипи с Мерит переглянулись, догадавшись, но гость уже начал и те решили не перебивать посланника.
Славлю ту, в ком течёт Древняя Кровь,
Древняя, как Великий Хапи.
Славлю брата её, Хранителя Трона.
Сегодня они одни во дворце лишённого власти,
И ласка их будет подобна любви Величайшей
И Хранителя Те-Мери,
Той самой, что содрогнула
Сердца Великих Нетеру...
--
Это достойная песнь достойного писца и мудреца, почтенный Иштартубал, - Ипи всё же перебил гостя, - и я щедро наградил поэта, создавшего её, назвав его лучшим среди детей Сешат, на состязании в Храме Величайшей. И, вскоре, отравил его. Ибо мудрые могут слагать о нас с Мерит-Ра-Нефер прекрасные песни, а чернь будет изображать непотребно, подобно тому, как строители гробниц рисуют Хат-Шебсут и простолюдина Сен-Мута. Ибо не всё так просто... И что этот писец, пусть и одарённый Самими Нетеру мог знать о нашей любви и нашей боли? И мог ли он знать, что своей песнью способен лишить Мерит венца Соправительницы, а меня - знаков Верховного Хранителя, ибо Самозванка только и ждёт нашего промаха. Я дал ему возрадоваться богатству и славе, а после... Пусть лишь Величайший Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра пишет о чистой любви сестры и брата, он читает свои песни лишь своей Соправительнице и мне, и они воистину прекрасны, достойный посланник. А удел простолюдинов - молчать. Хотя бы о том, что не ведомо им.
--
Тути-Мосе пишет стихи и песни? - удивлённо заметил посланник, - я слышал о нём, как о великом воителе, чья сила скована лишь царственной матерью, не дающей ему обнажить меча?
--
Да, Иштартубал, - Мерит-Ра улыбнулась гостю, - Тути-Мосе и Ипи-Ра-Нефер любят предавать папирусу свои чувства. Кроме того, и свои знания - видел ли ты великую пятирядную ладью, стоящую в гавани Уасита - Величайший Тути-Мосе создал её, а тяжёлые осадные луки, мечущие неугасимые и разрывные стрелы на пять-шесть сотен немет без промаха - плод разума брата моего, Ипи! - Мерит-Ра-Нефер не упустила возможности похвалится перед гостем своим царственным супругам и своим братом.
Иштартубал оглядел брата и сестру. Синие, необычно синие, как предзакатное небо, горящее огнём заходящего светила глаза, необычные даже для жителя Ашшура, где у высокородных, обычно, глаза голубые или серые, и густые тёмные волосы сестры и брата. Их лица были чем-то похожи, и посланнику казалось, что он их уже видел, хотя с Хранителем и Соправительницей встречался впервые. Видел... но не здесь.
--
И всё же, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, твоя царственная сестра ранена, и ты, когда я явился, пребывал во сне, не помня себя, подавленный печалью... Прихвостни Хат-Шебсут отважились покуситься на Древнюю Кровь? Так ответьте же им мера за меру, пусть Священной Страной правят достойные, такие как Тути-Мосе, ты и твоя царственная сестра! - одежды Мерит плохо скрывали повязку и посланник снова обратил на неё внимание, решив заговорить.
--
Моя сестра обожглась маслом лампады! - медленно, с расстановкой, давая понять, что разговор об этом исчерпан, произнёс Ипи-Ра-Нефер, тем не менее, воровато и испуганно схватив оплавленный меч Мерит и спрятав в складках опоясания, - а свержение Самозванки... Если бы я не прочитал в глазах твоих Истину, то решил бы, что ты подослан, но это не так. Всё же... Тебе ли, достойнейший Иштартубал, чья страна разодрана на части и завоёвана врагом по частям, не знать, что такое смута? Вспомни, а ты знаешь летописные свитки Та-Кем, чем окончилось свержение Нейти-Керт, когда троны рухнули, и Древняя Кровь едва не потеряла свои права, чем закончилось правление Нефру-Себек, - Проклятием Правительницы, когда, всего через век, в подорванную смутой Священную Землю пришли орды нечестивых хаков! И мы подождём, когда главу Мен-Хепер-Ра увенчает Двойная Корона. Ждать недолго. И тогда - ты услышишь о нас снова, достойнейший Иштартубал, о мече Тути-Мосе и стрелах Ипи-Ра-Нефера услышат от Элама, до верхнего пролива Зелёных вод, - Ипи встал в полный рост, положив руку на рукоять священного меча, - и, когда мы с Величайшим пойдём на нечестивый Нахарин, поплывём к стенам Бабили, мы снова встретимся, ибо я надеюсь на поддержку Ашшура, ибо, сокрушив Нахарин - вам принесём мы свободу и возрождение.
--
Прости меня, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, Верховный Хранитель Трона, но я думал, что говорю с другом, а стало быть, могу не стесняться в откровенности, - посланник поспешил сгладить возникшую неловкость, всё же, говорить с Верховным Хранителем о свержении, пусть, самозваного, но Фараона, было не совсем верным.
--
Ты прав, и мы можем говорить как братья, достойнейший Иштартубал, - Ипи едва заметно поклонился послу и выпил вина, - и я должен просить простить мне мою горячность. Но... Прошу тебя, как брата, забыть о случившемся с Мерит, достойнейший.
--
Мы ещё не раз встретимся, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, - Иштартубал так же пригубил вина и улыбнулся ему, - всё-таки я посланник. А ваша Священная Страна - самая великая на этой тверди, и, стало быть, завистников у неё не счесть. Посему, если не вы пойдёте на Хатти и Нахарин, они попробуют отбить ваши владения. И узнают поступь воинов Та-Кем. А пока - пока у нас общие враги.
--
Всё меняется, достойнейший! - Ипи-Ра-Нефер вздохнул, - не пройдёт и пяти веков, как цари Ашшура начнут искать новых владений в землях Та-Кем! Поверь мне, Верховному Ур-Маа, тому, кто читает Волю Шаи и свитки Сешат, говоря с Прекраснейшей Владычицей Истин, что Дарует и Отнимает, которой ведомо всё сущее.
--
Такова природа смертных, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, - Иштартубал пожал плечами, - они не помнят добра и одержимы жадностью. Впрочем, своим потомкам я закажу поднимать меч на Священные Берега, не только из благодарности, но и потому, что поднявший меч на Хранимую Землю исчезнет бесследно, повторив путь Хаков, и такова Истина, и снова и снова повторится сие. Но я не царского рода, хотя - много более древнего и знатного, чем род правящих царей Ашшура и Нимруда, - посланник грустно улыбнулся в ответ, многозначительно взглянув на Мерит и Ипи.
--
Ты хотел сказать о Древней Крови домов Сома и Дома Амен-Ем-Хету, ведущей род от Великого Херу, Отверзающего Врата Те-Мери, Древней Крови, лишённой трона? - Ипи улыбнулся в ответ.
--
Я зарёкся говорить о неправедном царствии Почтеннейшей, о, Верховный Хранитель, -посланник поклонился брату и сестре, - но, помимо оговоренного серебра, я должен воздать тебе за помощь, ибо, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, сегодня ты дал Ашшуру надежду на свободу, и я никогда не забуду тебе этого!
--
Что же... - Ипи сжал и распрямил губы, но глаза Верховного Хранителя горели лукавым огнём, - я видел, достойнейший, как ты скакал на боевом коне по рынку Уасита, и твоё мастерство, равно как и доспехи из бронзы, которыми были защищены бока и грудь животного, поразили меня, - Ипи-Ра-Нефер отхлебнул вина и продолжил, - почти век, со времён Амен-Хотпа Аа-Хепер-Ка-Ра, воинства Та-Кем создают свою конницу. В тяжёлых пластинчатых рубахах, не боящихся стрел и дротов, с большими щитами, обитыми бронзой и пиками, которым позавидует любой копейщик, конные "Дети Сехмет" стали грозной силой, сравнимой с колесницами, но... Защищены всадники, но кони их уязвимы, да и мастерство езды оставляет желать лучшего. Оставайся с нами на три локона Йаху, обучи наших конных своим премудростям, научи делать доспехи для коней, так, чтобы они не стесняли животных, всё равно, воинства Ашшура выступят на Нахарин не раньше, чем Хонсу семь раз успеет обзавестись локоном молодости и лысиной старика. По крайней мере, я рекомендовал бы выждать, пока война Нахарина с Хатти не ослабит ваших врагов.
--
Да, достойнейший сын Древней Крови, я видел всадников Сехмет, и меня потрясли их пики и тяжёлые щиты, - посланник задумался, оперши голову на руку, - им не хватает мастерства езды, они сокрушат конных мечников и пешие строи, пики и дроты способны были бы уравнять их с колесничими, но стрелы повалят ваших всадников ране. Их надо бы подучить езде, дабы колесничим и пешим лучником сложнее было попасть, а доспехи... Если ты позволишь, - Йимантша вновь поклонился Ипи, - я закажу себе новые из отборной бронзы Та-Кем, ибо бронза Бабили и Ашшура, всё же - не та, а кузнецу оставлю замеры и старую броню моего коня. И ещё - пришлю к вам собственного конюха, который учит моих всадников, достойнейший Верховный Хранитель Трона. А остаться я, увы, не могу. Разве на два заката. Во дворце Ашшура ещё более неспокойно, чем в великом Уасите. Но ещё - запомни достойнейший, дабы ваши конники могли хорошо скакать, им надобно быть не в опоясании, а в штанах, лучше кожаных, иначе невозможно удержать коня ногами. Я - хороший всадник, и, посмотрите, не расстаюсь со штанами из льна или кожи.
--
Благодарен тебе, достойный Иштартубал, по прозвищу Йимантша, я возьму хека, или больше, если надобно, отборной бронзы в Храмах Амена или Тути, а доспех твоего коня пригодится мне, - Ипи, не выпуская чашу из рук, медленно поклонился, Мерит хихикнула, ибо в разуме высокородной дочери Та-Кем не могло сойтись, как царский посланник Ашшура, принадлежащий к древнему роду, может не только ездить верхом, но и носить штаны, подобно аму и людям Хазетиу, - но пойми, достойнейший, со времён Избавителя в отряд Сохмет отбирают мальчиков, ибо воины отказываются ездить на коне без пальмовых кресел, подобно диким, а если ещё облачить их в штаны, да ещё из кожи, боюсь, и двенадцатилетние... - Ипи-Ра-Нефер задумался.
--
Берите десятилетних и платите больше золота, этот металл способен лечить потёртости кожи лучше мазей и стыд лучше вина, достойнейший Верховный Хранитель! - посланник ухмыльнулся, опрокинув чашу - гранатовое вино пришлось ему по вкусу, в отличие от финикового.
--
Мудрость твоя велика, достойнейший посланник, - Ипи-Ра-Нефер поднялся с кресла, кликнул одного из Хранителей, сторожащих покой его царственной сестры, и, шепнув что-то, продолжил, - прости, но я привык примечать всё, или я не Верховный Хранитель Трона, - все трое усмехнулись, - меч твой, достойный посланник Иштартубал, создан не из железа нечестивых Хаков или тайного металла сынов Нахарина, которое рубит и хорошая бронза Та-Кем, я вижу, это железо, упавшее с неба, чешуйка доспехов Нетеру, как говорят поэты.
--
Твоя истина, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, - согласился посланник, скосив голову, удивившись проницательности Хранителя даже в таких мелочах, - это лезвие весом в треть хека выковано из небесного камня, взятого мною как трофей. Но что... - посланник немного помедлил, вдохнув воздуха, - что за металл дал рождение твоему мечу, достойнейший Верховный Хранитель, и мечу твоей царственной сестры? Я вижу, как опытный воин, что они безмерно легки, ибо при рукояти под одну руку невозможно сражаться мечом с лезвием в два с половиной локтя, как тот, что вижу я на перевязи достойного Верховного Хранителя, так же вижу, что очень прочны они, ибо сделаны тонкими для остроты, а даже меч небесного камня преломится в бою, при такой толщине.
--
Небут-Нетеру, достойнейший Иштартубал, Серебро Извечных, - Ипи-Ра-Нефер привстал, снимая меч, щедро отделанный синим золотом, с перевязи, осторожно, дабы ненароком не поранить гостя остро отточенным лезвием, столь остро, что тонкая и невесомая льняная ткань, падая на него, разрезается надвое, - это Тайное Знание жрецов Многомудрого Тути из братства Херу-Мосе Имхотепа, мудреца из мудрецов, равного Нетеру. Огонь и великий жар, недостижимый в лучших горнах рождают его из белых песков, и никто, кроме Посвящённых Тути не способен изготовить такие мечи - лёгкие, как Перо Величайшей, прочные, как гранитные скалы, несокрушимые и всесокрушающие...
--
Великий меч, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, - Иштартубал принял священное оружие Верховного Хранителя, осматривая его, -лёгкий, в седьмую хека, дабы можно было брать щит или ещё клинок, острый, как язык льстеца... Я дам пять талантов Джахи золотом, в серебре, как тебе угодно, восемьдесят хека серебра за этот клинок! - глаза Иштартубала горели, Мерит-Ра улыбнулась, наблюдая беседу Ипи и посла - мужчинам, бывает, ничего не нужно, кроме их оружия.
--
Прости меня, достойнейший, я оценил твою щедрость, но это дар Величайшего Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, и он не продаётся, - Ипи-Ра-Нефер едва заметно поклонился и принял обратно своё оружие.
"Рад приветить вас, Ипи-Ра-Нефер, названный брат мой, и Мерит-Ра, возлюбленная Сестра моя!" - Тути-Мосе вошёл, отодвинув циновку, вернувшись после обхода воинств.
--
Мы с братом рады приветить тебя, Фараон, да будет жизнь твоя вечной! - Мерит вскочила и бросилась на шею возлюбленного Брата, - сегодня у нас посланник далёкого Ашшура, высокородный Иштартубал, Ипи-Ра-Нефер успел о многом договориться с ним, прими же посланника, как подобает Фараону, милый Тути-Мосе, - маленькая Мерит нашлась с ходу.
--
Мерит посвятит тебя в суть нашей беседы, мой Фараон, да будет жизнь твоя вечна, - Ипи-Ра-Нефер и посланник встали и поклонились, сообразно положению вошедшего, - и, прошу тебя, не откажи Иштартубалу в пяти сотнях лучников, сотню отборных Хранителей в тяжёлой броне, со штурмовыми хевити я дам от себя, ибо сейчас они могут подорвать силы нашего главного врага - Нахарина, равно как и потому, что Маат Нефер-Неферу учит помощи к слабым!
--
А ты, Ипи, названный брат мой! - Тути-Мосе несколько удивился, поняв, что Ипи, искушённый в разведке и посольских делах, как никто другой, собирается их покинуть.
--
Прости меня, Величайший Тути-Мосе, брат мой, но Нефру-Маат нездоровится, я дам ей лекарство и попытаюсь исцелить мою возлюбленную Сестру всего за час, а после, присоединюсь к вам.
--
Ждём тебя, Ипи! - Мерит разулыбалась и покраснела, что было видно даже на её смуглой коже, ибо Соправительница поняла, как Верховный Хранитель будет лечить свою Возлюбленную Сестру в лучах Закатной Короны Атума.
--
Рад приветить тебя, Великий Фараон Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра Си-Асет-Ра, Верховный Военачальник Та-Кем и Владыка Скипетров! - Иштартубал согнулся в низком поклоне, приветя владыку Та-Кем, лишённого законной Двойной Короны Херу Нар-Мера, когда Ипи тихо покинул собравшихся.
Посланник Ашшура не счёл уход Верховного Хранителя неучтивым - напротив - обеспокоился. Не уж то и супруга Ипи ранена, как и его сестра?.. Потеряли покой Берега Хапи с приходом на Величайший Трон Самозванки... Иштартубал заметил шрам на левой руке Наследника - явно от меча, причём, в том месте, которое обычно защищает знаменитый пластинчатый доспех Та-Кем из неуязвимой бронзы. Не к добру... Но что... - посланник увидел пятно на плитах пола, застывшие капли Небут-Нетеру, металла Священных мечей детей Древней Крови... Он чувствовал их Силу... Кое-чем обладал и сам. Капли металла и оплавленный меч сложились в одну картину, и посланник предпочёл предаться вину и переговорам с Фараоном, нежели тяжким раздумьям.
Ипи вошёл в покои Нефру-Маат. Возлюбленная Сестра Верховного Хранителя до сих пор всхлипывала на ложе. Верховный Жрец Владычицы Истин присел рядом и, как можно нежнее, обнял женщину. Он гладил её золотисто-белые, не как у жителей Та-Кем волосы, не говоря не слова. Бедное дитя... Пусть она старше него на два разлива, а мудрой царственной Мерит - на все четыре, Ипи чувствовал, что она ещё нежное дитя, не очерствлённое болью и не испорченное властью, и Хранителю было безумно жаль её. Её, ни разу не проливавшую кровь. Ипи гладил её волосы и раскачивался на ложе...
--
Почему мы должны погибнуть, милый Ипи, звезда моя, когда? - Нефру-Маат всё же спросила Хранителя.
--
Прекраснейшая приветит всех, и Анпу поведёт к Двенадцатым Вратам, не уж то это вновь для тебя, всех, возлюбленная сестра, рано, иль поздно.
--
Ипи, возлюбленный мой, ты не ответил! - Нефру-Маат, подобно священной кошке заползла ему на колени, не переставая плакать.
--
Двадцать и ещё два раза взойдёт звезда Асет над водами Хапи, прежде чем нас сразит стрела нерождённого дитя возлюбленной Мерит. Наша жизнь будет прекрасной и великой. Много дальних стран мы увидим, многих врагов сокрушит наш меч, много храмов выстроят в нашу честь, я помогу Тути-Мосе привести Та-Кем к процветанию, и ты будешь всюду рядом со мною. Ты погибнешь в сорок, не так мало, или ты хочешь быть увядшей, как Хат-Шебсут? Осуши слёзы, прекрасная Нефру-Маат, и давай, сотворим любовь, нас ждёт достойный посланник Ашшура, а я желаю показать ему самую прекрасную высокородную дочь Та-Кем.
--
Ты неисправим, Ипи... - женщина улыбнулась, принявшись разоблачать Верховного Хранителя, когда Ипи-Ра-Нефер целовал её глаза, полные слёз, - думаю, до того, как прибыл посланник Ашшура, ты утешал любовью царственную Мерит, ибо союзу Древней Крови не смеет препятствовать даже Тути-Мосе, не говоря обо мне...
--
Что ты знаешь о нас с Мерит-Ра! - Ипи вскочил и схватился за меч, голос его был подобен горному камнепаду, а лицо - храмовому изваянью, но Ипи, тотчас, смягчился, - мы с тобою проживём прекрасный век, милая возлюбленная Сестра, всё покорится нам... А то, - Ипи-Ра-Нефер выхватил длинный, отделанный синим золотом, священный клинок, - то, что мы знаем день и час, сделает нас бессмертными, несокрушимыми и всесокрушающими, как этот меч, всесильными, подобно Нетеру!
Синяя, как Священное Золото, стрела Небесного Хапи, ударила Хранимую Землю, тотчас... Испуганная Жрица Золотой жадно принимала любовь и ласки Верховного Хранителя, когда непривычный в этот сезон ливень хлестал Уасит, озаряя стены дворцов и Храмов синими сполохами Гнева Нетеру. Нефру-Маат лишь подумалось, что Мерит и Ипи грустят, но сладость любви вскоре изгнала все мысли из её сознания, кроме одной.
Ипи с супругой прибыли в покои Соправительницы, не прошло и часа, но не застали там никого, направившись в церемониальный зал Наследника. Ещё подходя, они услышали звуки бубнов, систров и флейт, сразу же поспешив.
Верховный Хранитель Ипи-Ра-Нефер со своей возлюбленной Сестрой, на этот раз, предстали во всё церемониальном блеске, надев венцы, пекторали и атрибуты, соответствующие их положению. И не надев обуви, хотя Ипи, как и Мерит-Ра, вовсе обувались лишь на охоту в грязных зарослях или каменистых пустынях, когда сандалии были и вправду нужны, но сейчас Ипи-Ра-Нефер и Нефру-Маат босиком и при полном церемониале, выглядели подобно Нетеру, сошедшим с фресок сумрачного, в последних лучах Атума, зала. Иштартубал не мог не оценить их великолепия, как и красоты Нефру-Маат, хотя, при всём совершенстве, утончённые и хрупкие фигурки Мерит-Ра и Нефру-Маат, при том, что и Соправительница, и Сестра Верховного Хранителя были довольно высокими женщинами, не очень нравились посланнику, имевшему несколько иной вкус.
Иштартубал отметил необычную внешность Сестры Ипи, которую увидел впервые. Волосы - светлые, в отличие даже от Ипи и Мерит, и глаза, серые, не ослепительно синие, как у детей Древней Крови. Она походила даже на дочь Ашшура, хотя... Крови Та-Кем в ней было много, но, несомненно, примешалось и семя северных стран Зелёного моря.
Ипи с возлюбленной Сестрой сели на плетёные кресла, оставленные для них, перебросились несколькими словами и принялись за пищу, причём, Нефру-Маат ела фрукты, а Ипи, как, впрочем, и Фараон, и посланник, с жадностью поглощали жареное мясо и птицу, на что прекрасная Мерит-Ра-Нефер невзначай заметила, что льва саванн и пятнистую кошку редколесий переделать нельзя ни хлыстом, ни лаской и любовью.
Как понял Ипи-Ра-Нефер, переговоры уже завершились, посему позволил себе выпить много вина и даже чашу перегнанного сладкого, сегодня ясный разум уже не понадобится ему, а от тоски и раздумий сегодняшнего дня нужно было избавиться. Он только спросил Иштартубала, согласился ли Тути-Мосе дать ему полтысячи лучников, и, получив утвердительный кивок посланника, с набитым ртом приканчивающего гуся, успокоился.
Ипи наслаждался вином, поглядывая то на Тути-Мосе, то на посланника, разомлевшая от вина, маленькая царственная Мерит, подсев ближе, принялась ласкать Ипи, забывшись, а Нефру-Маат старалась не отстать от неё.
Тути-Мосе и посланник стали оживлённо спорить о конных и колесницах, Ипи-Ра-Нефер с жаром вмешался, не переставая пить вино и принимать ласки Мерит и Нефру-Маат.
Наконец, Верховный Хранитель решил отойти на террасу, оставив спорщиков при своём, и дать высокородным дочерям Та-Кем так же поговорить, отняв у них любимую игрушку.
На удивление Верховного Хранителя, его любование умирающим Атумом прервал посланник:
--
Твоя возлюбленная тоже в печали, не смотря на любовь, что ты творил с нею. Так ответь же, достойнейший, что случилось с вами?
--
Я же просил тебя, достойнейший Иштартубал, по прозвищу Йимантша, - Ипи глубоко и печально вздохнул, и немного сжался, ему было неловко оттого, что посланник знал, зачем Ипи покидал их, хотя Нефру-Маат никогда не умела скрывать следы любви, посему Ипи чувствовал себя лжецом, - оставь это, оставь!
--
Это причиняет тебе боль, достойнейший Верховный Хранитель Ипи-Ра-Нефер, сын Паер-Анха, потомок Первого Дома и Самого Ири-Херу, Отверзающего Врата Те-Мери... - Иштартубал замолк на мгновенье и потупил взгляд, - "на одну треть - бог, на две - человек", так сказано в древней песне Рек, текущих обратно... Это и о тебе, Ипи... В тебе, достойнейший Ипи-Ра-Нефер, в твоей царственной сестре, и даже - в прекрасной супруге, только кажущейся ласковой, но глупой - печать Бессмертных, Верховный Хранитель.
--
И на тебе, Иштартубал, так же, печать Нетеру... - Ипи-Ра-Нефер прикрыл глаза, - но даже нам не изменить Неизбежности...
Закат Атума окрасил цветом вечности Великий Уасит. Вечной Реке, ставшей красным золотом, было всё равно, кто - Избранник, Фараон, Жрец или простолюдин ступит в ёё воды. И Реке Неизбежности - так же...