Три прибалтийских портовых города – Клайпеда, Калининград и Гданьск – в своей истории имеют много общего. Все они в разное время находились под властью Тевтонского ордена, входили в состав Восточной Пруссии и Германской империи. В послужном списке каждого остался и коммунистический след. Но однажды их пути разошлись. Сегодня Клайпеда – в прошлом немецкий Мемель – является административным центром одноименного края Литовской республики, третьим по величине городом Литвы после Вильнюса и Каунаса и одним из крупнейших незамерзающих портов на берегах Балтийского моря. Но, прежде чем Мемель войдет в состав Литвы под названием Клайпеда, пройдет почти семь столетий.
НЕ ПОЖАР, ТАК ЧУМА
29 июля 1252 года магистр Ливонского ордена Эберхард фон Зайне и епископ Курляндский Генрих договорились на месте сожженной деревушки под названием Клайпеда построить замок Мемельбург и город Мемель. 1 августа 1252 года из канцелярии епископства вышел документ, подтверждающий договор от 29 июля, речь в котором шла о том, что епископ обязуется помогать Ордену деньгами в течение 5 лет, считая этот срок с дня начала строительства, и в течение года выделять для работ 500 человек. По истечении условленного срока замок, город и прилежавшие земли стороны должны были разделить между собой — две части ордену и часть епископству. В том же 1252-м замок был готов. Это была довольно громоздкая деревянная конструкция, которая вскоре сгорела во время нападения жемайтов. Вместо нее довольно быстро был построен каменный замок, а под его стенами — город Мемель, получивший название в честь реки Неман (нем. – Memel).
Samogitia
Жемайты
Жемайты, или жямайты, жмудь — это население исторической области Жемайтия, этническая группа в составе литовцев в Западной Литве. Предположительно, название происходит от литовского «žemas» — «низкий, низменный». По другой версии, слово «жемайты» произошло от литовского žemė — «земля». Предки жемайтов в V веке населяли бассейн реки Швентойи. Затем племя продвинулось на запад до Жемайтской возвышенности в верховьях рек Дубиса и Юра. Первое упоминание Жемайтии относится к 1219 году. С XIII века жемайты постоянно воевали с Тевтонским орденом за свою независимость и в 1422 году вошли в состав Великого княжества Литовского, образовав свое Жмудское староство. Привилей Казимира 1441 года установил автономию Жемайтии — право выбирать старосту и тивунов. В XV веке жемайты последними из европейцев были обращены в христианство. В первой половине XX века была создана отдельная жемайтская письменность на основе латиницы.
По договору в Мемельском замке должна была чеканиться монета и иметь хождение во всем Курляндском диоцезе (епархии), а подданные Ордена и епископа — иметь право на свободную торговлю во всей Курляндии.
8 февраля 1253 года были документально утверждены границы города, треть которого в соответствии с договором отошла епископу. Такое единодушие духовной и светской власти имело стратегическое значение и объяснялось достаточно выгодным расположением Мемеля, который служил связующим звеном между прусскими владениями Тевтонского ордена и прибалтийскими землями Ливонского. Летом того же года войска жемайтов и самбов осадили Мемельский замок, но взять его не смогли. В ответ магистр Зайне разорил жемайтские земли, а осенью замок перестроил и укрепил.
Memel
Первоначально Мемелю была уготована судьба стать столицей всей Курляндии, ибо там предполагалось разместить не только единственный для этой провинции монетный двор, но и резиденцию курляндского соборного капитула. Что касается внутреннего устройства новой общины, то первоначально предполагалось предоставить ей Дортмундское городское право. Орден даже был не прочь назвать город Ной-Дортмундом. Однако в 1257 году Мемель получил Любекское право. Оно было довольно жестким, особенно в санкциях по государственным преступлениям. Например, фальшивомонетчиков казнили «путём сварения в кипятке или скальпирования». Кроме того, Мемель должен был стать местом поселения колонистов и играть роль «ворот» в Ливонию. К 1258 году в городе уже было два храма. Один (Св. Иоанна) обслуживал немногочисленных пока еще колонистов, немецких горожан, а другой (Св. Николая) — литовцев из окрестностей. Замковый храм Св. Марии появился чуть позже и находился на территории соборного капитула.
Роль главного организатора в колонизационном процессе отводилась Любеку, о чем говорит грамота, направленная 27 апреля 1261 года вице-ландмейстером Ордена в Ливонии властям и жителям Любека. В ней содержался призыв — до наступления зимы прибывать морем в Мемель. Орден обещал предоставлять переселенцам в лен «пустующие земли, принадлежавшие ранее убитым куршам-вероотступникам. Норма наделения землей зависела от сословной принадлежности колонистов. Максимальный надел (40 саксонских гуф) предоставлялся рыцарю или «честному бюргеру, прибывшему с конем, закованным в броню». Таким образом, горожанам участие в процессе колонизации давало шанс повысить сословный статус, приблизившись к положению рыцарей.
Первые немецкие колонисты прибыли в Мемель из Гольштейна, Вестфалии (Дортмунда), Любека. Однако их число долгое время оставалось незначительным. В начале XVI века в черте города проживало примерно два десятка семей — человек 100-150. Пригороды были многочисленнее. В них было зарегистрировано 143 семьи не немецкого происхождения, которым в средние века отказывалось в городских правах. За пределами замка селились представители различных этнических групп. В черте города позволялось жить только немцам.
По первоначальному плану город являлся центром епископства, однако из-за постоянных набегов жемайтов, населявших Западную Литву, пробыл таковым совсем недолго. Брат-священник Тевтонского ордена XIV века Петр Дуйсбургский, автор «Хроники земли Прусской», описал трагедию 1323 года: «... Литвины из Жемайтии с войском своим взяли град Мемель ... сам город и три ближайших замка новообращенных, лодки и прочие суда и все, что могло быть взято огнем, кроме только замка, в котором жили братья, они обратили в пепел ...».
Semigallia
Земгалы
Земгалы — один из балтских народов, живших на юге Латвии и на севере Литвы. Он прославился своим продолжительным сопротивлением немецким рыцарям-крестоносцам. Земгалы были серьезными военными противниками и для русских княжеств в эпоху феодальной раздробленности на Руси. Некоторые историки утверждают, что земгалы первыми из балтийских народов, установили централизованную власть. Однако она была слаба из-за борьбы между их кланами. Примирившим их вождём был влиятельный Виестартс, или Виестур, который в начале XIII века создал единое государство. Чтобы победить внешних соперников, Виестур заключил союз с Ливонским орденом. Но после нарушения немцами союзнического договора и вторжения в его земли, Виестур объединился с литовцами и в 1236 году разгромил Ливонский орден в битве при Сауле (ныне Шяуляй).
В 1328 году (по другим данным, в 1326-м) Ливонский орден, не способный более защищать Мемель и окрестности от жемайтов, передал замок и город под власть Тевтонского ордена в обмен на владения в Эстонии. Епископ вынужден был покинуть город с братьями Ливонского ордена. Тогда же тевтонские рыцари приняли решение, надолго определившее судьбу Мемельского края. Граница между двумя орденскими провинциями была перенесена к северу от реки Неман, что означало переход Мемеля из Ливонии (территория будущих Латвии и Эстонии) к Восточной Пруссии. Новая власть активизировала вербовку немецких поселенцев для Мемеля. Однако немецкие крестьяне с неохотой ехали в этот чужой, далекий и еще неосвоенный край, поэтому Ордену пришлось звать литовских беженцев, изгнанных из Литвы из-за перехода в христианство, а также принявших христианство куршей, которые довольно быстро германизировались.
Layout
Макет средневекового Мемеля в Музее мемельского замка (вверху) и макет замка в Музее Малой Литвы.
Castle
О воинственности этого племени тевтонцы знали не понаслышке. Мало того что в 1170 году они разграбили шведский остров Эланд, а в 1187-м захватили и разорили Сигтуну — политический и религиозный центр Швеции, так и войску крестоносцев, состоявшему из бременских немцев, датчан и шведов, высадившихся в Курляндии, в 1193 году крепко досталось от куршей. Так крепко, что у датчан даже молитва появилась: «Господи, храни нас от чумы и куршей». Северогерманский средневековый хронист, каноник и схоластик Адам Бременский советовал христианам держаться от их берегов подальше — на Балтийском море куршские пираты считались самыми беспощадными.
Долгое время курши оставались закоренелыми язычниками. Первый рижский епископ Альберт фон Буксгевден предпринимал попытки обратить их в католичество, но безрезультатно. Не помогло и основанное в Риге в 1202 году Братство воинов Христа, более известное как Орден меченосцев, который позже был преобразован в Ливонский орден. В 1210-м курши двинулись на Ригу и держали ее в осаде три дня. Впоследствии в Мемеле из них вышли замечательные морские таможенники.
Coat of arms of Klaipėda
Герб Клайпеды
«В червленом поле золотая зубчатая мурованная стена с тремя башнями, центральная больше. Вокруг башен четыре пятиугольные звездочки. Под стеной корпус корабля». Так описывается герб Клайпеды, утвержденный постановлением президиума сейма Литвы от 1 июля 1992 года. Автором эталона является ЗАО Клайпедский центр дизайна (дизайнер Кястутис Мицкявичюс). Герб практически не менялся практически со дня основания города. По мнению большинства историков и геральдистов, на нем изображен Мемельский замок. Существует версия, что две деревянные башни — это навигационные маяки, символизирующие порт Мемель, а лодка является символом значительного транспортного центра и судоходства. На одном из клайпедских домов XVIII века сохранилось рельефное изображение герба Мемеля в овальном щите с нашлемником в виде мальчика. А на аллее Мажвидо в 2002 году к 750-летию города была установлена 45-сентиметровая скульптура «Герб Клайпеды», и тоже с мальчиком, который опирается правой рукой на щит с рельефом герба. Дошедшая до наших дней старейшая его версия — на городской печати 1446 года, по другим данным — 1619, а если верить книге Klaipėdos tapatumo ženklai: antspaudas, herbas, vėliava («Символы Клайпеды: печать, герб, флаг») — 1258.
Klaipėda city seal, 1446
В 1413 году Великий князь литовский Витовт (Витаутас) в своем письме упрекнул магистра Тевтонского ордена за захват чужих земель, а именно Клайпеды (Caloypede).
Так литовское название местности — «Клайпеда» впервые появилось в письменном источнике. Несмотря на то, что в картографии обычно город обозначался как Мемель, на карте, помещенной в книге Кристофера Гарткноха «Старая и Новая Пруссия» за 1689 год, он назывался Caloypede.
В 1525 году, когда Тевтонский орден прекратил свое существование, Великий магистр Альбрехт Гогенцоллерн Бранденбургский перешёл в протестантизм и объявил о создании первого протестантского государства в Европе — герцогства Пруссия. Мемель к тому времени стал важным прусским торговым портом, конкурировавшим с соседними Кёнигсбергом и Данцигом. В 1538-м замок Мемельбург был окружён земляным валом с четырмя бастионами и широким защитным рвом, через который был возведён деревянный мост. Получившаяся крепость, в которой замок теперь играл роль цитадели, стала первым бастионным сооружением во всей восточной Прибалтике.
К середине XVI века город был уже довольно мощно укреплен, но в 1540 году пережил страшный пожар, после которого осталось всего шесть домов. Началось расширение крепостных сооружений. Но ни одно из них не смогло спасти жителей от великой чумы, которая бушевала в 1709–10-х годах на мемельской земле. Она унесла более 2000 жизней, что составляло примерно половину от всего населения Мемеля в начале XVIII века. Ситуация осложнялась и антисанитарными условиями. Водопровода и канализации в городе не было. Воду брали из реки или колодцев. Нечистоты сбрасывали в городские канавы, прямо в реку или в специальные сточные ямы, которые очищались нерегулярно. Порой их просто засыпали и рядом копали новые. В крае обезлюдели целые деревни. И, как после большого пожара (1540 г.), люди начали создавать свой край заново.
Žemaitija
Карта Курляндии и Жемайтии (Самогитии) 1659 года.
РУССКИЕ В ГОРОДЕ
В 1756 году началась Семилетняя война, которая охватила почти весь мир — Европу, Северную Америку, страны Карибского бассейна, Индию, Филиппины. В ней участвовали не только великие державы, но и мелкие государства и даже некоторые индейские племена. Историки считают эту войну колониальной, поскольку в ней столкнулись колониальные интересы ведущих европейских держав. Россию и Австрию в те времена связывал договор о взаимной помощи. Воспользовавшись этим, Мария Терезия Австрийская буквально призвала Елизавету помочь ей в борьбе против нашествия Фридриха Прусского.
Российская империя вступила в Семилетнюю войну летом 1757 года. Первым городом на пути русской армии оказался Мемель.
«Для взятия города был командирован корпус генерал-аншефа Виллима Виллимовича Фермора. Командующий русской армией фельдмаршал Степан Фёдорович Апраксин торопился и отправил Фермору приказ взять Мемель как можно скорее любыми средствами. Он посчитал, что сил Фермора будет достаточно, по плану его корпус должен был состоять из 27 тысяч человек, но реально он насчитывал лишь 16 тысяч», — пишет в своей работе «Русские осады Семилетней войны 1756–1763 гг.» кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН Максим Юрьевич Анисимов. — «7 июня 1757 г. Апраксин сообщил Фермору, что, по его сведениям, в Мемеле "малый и весьма к обороне недостаточный и неспособный гарнизон, прикрытия вблизи тоже нет …" В Мемеле действительно под началом коменданта подполковника Кристофа Эрнста фон Руммеля находилось только 800 человек ландмилиции и 80 орудий. ... Фермор, человек осторожный и предусмотрительный, заранее готовился к осаде и тренировал солдат копать осадные апроши. 19 июня русские подошли к Мемелю и стали окапываться, о штурме они не думали. Фермор предложил гарнизону сдаться, но Руммель отказался и сжег предместье. Ночью, освещаемые огнем горящих домов, русские солдаты подвели орудия (4 гаубицы, 5 24-фунтовых и 5 18-фунтовых орудий, 6 мортир) к крепости и 20 июня, совместно с подошедшей русской эскадрой из 6 кораблей, бомбардировали Мемель. Несколько раз в крепости возникал пожар, но его успевали потушить. Бомбардировка была продолжена и в следующие дни. 23 июня Руммель запросил разрешения написать командующему прусскими войсками в Восточной Пруссии фельдмаршалу Иоганну фон Левальду о сдаче крепости, но Фермор ему отказал. На следующее утро комендант прислал парламентера с предложением о сдаче на своих условиях: русские выпускают городские власти, казну, казенное имущество и гарнизон с оружием и почестями, на что Фермор ответил, что он сосгласен выпустить только гарнизон с оружием и без почестей. Руммелю ничего не оставалось, как сдать город, и 25 июня он был занят русскими. Условиями капитуляции, к слову, был не доволен фельдмаршал Апраксин, считая, что не следовало отпускать гарнизон с оружием. Также его недовольство вызвало то, что Фермор не внес в капитуляцию пункт, позволяющий солдатам и офицерам гарнизона уйти из прусской армии и жить, где они пожелают».
Семилетняя война
Семилетняя война (1756–63) — один из самых масштабных конфликтов Нового времени. Она шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, в странах Карибского бассейна, в Индии, на Филиппинах. В войне приняли участие все европейские великие державы, большинство средних и мелких государств Европы и даже некоторые индейские племена. Уинстон Черчилль назвал эту войну «первой мировой». Поскольку в ней столкнулись колониальные интересы Великобритании, Франции, Португалии и Испании, ее считают колониальной, и первой окопной — из-за применения большого количества редутов и других быстровозводимых укреплений, и первой артиллерийской. Основное противостояние в Европе происходило из-за Силезии между Пруссией и Австрией, которую последняя потеряла в двух предыдущих Силезских войнах — 1740–42 гг. и 1744–48 гг. Поэтому Семилетнюю войну называют еще и третьей Силезской войной. Этот межгосударственный конфликт вызвал внешнеполитическую переориентацию некоторых европейских держав, известную как «переворачивание альянсов». Пруссия, после прихода к власти в 1740 году Фридриха II, начала претендовать на ведущую роль в европейской политике, тем самым ослабив традиционное соперничество между Австрией и Францией. В России усиление Пруссии воспринималось как угроза её западным границам, интересам в Прибалтике и на севере Европы. Тесные связи с Австрией, союзный договор с которой был подписан ещё в 1746 году, также повлияли на определение позиции России. Военные действия развивались для России успешно: корпус генерала Виллима Фермора взял Мемель, а первое серьёзное столкновение основной русской армии с прусской армией при Гросс-Егерсдорфе завершилось победой русского оружия.С переходом Восточной Пруссии в российское подчинение (1757–62) ею управляли генерал-губернаторы, которые сменяли друг друга. Первым был Виллим Виллимович Фермор, затем барон Николай Андреевич Корф, за ним Василий Иванович Суворов — отец полководца Александра Васильевича Суворова, потом Петр Иванович Панин. Пятым и последним губернатором провинции стал представитель древнего дворянского рода Фёдор Матвеевич Воейков. Его предки, выходцы из Прибалтики, состояли на службе у Дмитрия Донского. Сам же Федор Воейков служил губернатором Риги, чрезвычайным посланником и полномочным министром в Польше. Его губернаторство в Кёнигсберге было непродолжительным, но наиболее беспокойным. В России менялись правители. Семилетняя война окончилась победой англо-прусской коалиции. В итоге Пруссия стала одной из ведущих европейских держав и в конце XIX века возглавила процесс объединения Германии.
Австрийская королева Мария Терезия выразила свое удовольствие российскому послу в Вене графу Кейзерлингу по поводу взятия Мемеля в надежде на то, что неприятеля благодаря удачным действиям русских можно будет в скором времени принудить «к заключению славного и прочного мира».
После смерти императрицы Елизаветы Петровны новый император Петр ΙΙΙ, который поддерживал политику прусского короля Фридриха II, в 1762 году заключил с Пруссией Петербургский мир, в соответствии с которым Россия прекратила военные действия и отказалась от всех захваченных земель. Кроме того, стороны подписали союзный договор об оказании военной поддержки прусской армии. Российская империя ничего не потеряла и не приобрела в Семилетней войне, но усилила свое влияние в Европе, показав свои военные возможности.
Несмотря на то, что Мемель, фигурально выражаясь, был городом тяжелой судьбы, страдал от многочисленных войн, пожаров, голода и чумы, он все же нашел силы подняться экономически, в основном за счет судостроения, деревообработки, рыболовства. И, являясь центром торговли, экспортировал древесину, зерно, лен… Особенно важны были торговые связи с Великобританией. В начале XVII века в Мемеле осела группа шотландских торговцев, затем здесь образовали большую общину англичане.
Alexander I
Свидание императора Александра I с королем и королевой прусскими в Мемеле в 1802 году. С гравюры Вольдта, сделанной с картины Делинга. Скан из книги Николая Шильдера «Император Александр Первый. Его жизнь и царствование». Т. II. С.-Петербург, 1897.
Luise
В январе 1807 года королева Луиза с супругом бежали от Наполеона по Куршской косе в Мемель.
Посетивший город в 1814 году путешественник Готфрид Петер Раушник-Розенваль в своих дневниках описал Мемель: «...город построен хотя и неправильно, но неплохо. Некоторые улицы не опозорили бы и любую столицу ... Движение здесь чувствуется целый день. Река полна перегружаемыми и грузимыми судами, более мелкими судёнышками, везущими продовольствие и другие товары на рынок, в суматохе толкаются судовладельцы, моряки, купцы, рабочие-литовцы, русские, евреи, поляки, англичане; просмаливаются суда, пакуется товар, лазят любопытные таможенники. И, наконец, сотня ветряных мельниц, лихо крутящихся в городе». Будто и не было вовсе ни войн, ни чумы, ни пожаров.
Во время войны с Наполеоном Мемель был единственным прусским городом, который боевые действия обошли стороной. Поэтому после занятия Берлина наполеоновскими войсками здесь обосновался король Фридрих Вильгельм III — городу довелось побывать даже столицей Пруссии, хоть и временной.
Вскоре в Мемеле был построен торговый порт, продолжила свое развитие деревообрабатывающая промышленность и судостроение — к концу XIX века флот насчитывал уже 80 судов. В городе начала развиваться крупная промышленность. Появилась фабрика химических продуктов Union. В 1899 году начала работу большая фабрика фанеры, а в 1900-м закончилось строительство целлюлозной фабрики, ставшей самым крупным предприятием города. Кроме того, появилось электричество и был введен в эксплуатацию электрический трамвай.
В ХХ век Мемель вступил будучи небольшим промышленным и портовым городом Германской империи с населением 20 685 человек (по данным переписи 1 декабря 1905 года). Из них 17 870 человек признавали себя немцами, 1 071 — литовцами, 851 — евреями.
В 1907 году Мемель посетил кайзер Вильгельм II, чтобы участвовать в открытии памятника Borussia («Боруссия» — латинское название Пруссии), установленного перед городской ратушей к столетию победы над Наполеоном. Бронзовая четырехметровая скульптура была доставлена поездом из Берлина. Мог ли император тогда предположить, что уже в 1923 году «Боруссию» снесут?
Memel 21.03.1915
21 марта 1915 года. Бой на Либауэрштрассе в центре Мемеля.
Wasserturm
Взорванная водонапорная башня на железнодорожной станции.
ХХ век вообще оказался для Мемеля, как и для всего мира, весьма неспокойным. 18 марта 1915 года город был без боя взят русской армией под командованием генерала Потапова. Немецкий генштаб известие о захвате Мемеля застало врасплох. Точные данные о вступлении русских в Мемель были получены от телефонистки, которая продолжала разговаривать с немецким офицером до самого занятия почтамта. Последними ее словами были «вот они поднимаются по лестнице». Однако, задержаться в городе у русской армии не получилось. Получив подкрепление из Кёнигсберга и перегруппировавшись, немцы 21 марта выбили русских из разграбленного и опустошенного за три дня Мемеля. Однако, каких-то особенных разрушений городской инфраструктуры эта история не повлекла. Разве что была взорваны водонапорная башня, мост в районе Довиллена и уничтожены несколько навигационных знаков в порту.
ОПЕРАЦИЯ «МЕМЕЛЬ»
После Первой мировой войны часть правобережной территории Малой Литвы, так называли Мемельский край, на основании статьи 99 Версальского договора была отделена от Германии. Ситуация сложилась драматическая. Борьбу за принадлежность отторгнутых земель, а по сути, за незамерзающий порт, начали Польша и Литва, хотя местные литовцы в Мемеле (малолитовцы — летувининкай) были последней не очень близки: они почти все вполне лояльно относились к Рейху, исповедовали лютеранство и использовали готический шрифт, характерный для Германии того времени.
Lietuvininkai
Летувининкай
Так называли прусских литовцев (или, иначе, малолитовцев), населявших до 1945 года север и восток Восточной Пруссии — Малую Литву. В нее входили восточная часть нынешней Калининградской области и Клайпедский край. В конце XIX – начале XX века число малолитовцев очень быстро сокращалось по причине их германизации и эмансипации в германоязычных городах Восточной Пруссии. Права данной этнокультурной группы последовательно отстаивал немецкий философ, полиглот, переводчик, публицист и поэт Георг Зауэрвайн (псевдоним — Гиренас), который писал на 30 языках, разговаривал на 62-х и понимал еще две сотни языков и диалектов. В 1875 году ученый жил в Клайпеде, где выступал за права литовского языка в Восточной Прусии. Малолитовцы с XVI века были в основном лютеранами. В начале XX века некоторые представители летувининкай противопоставляли себя литовцам Большой Литвы — жемайтам, использовали для литовского языка не только другую орфографию, но и готический шрифт и, являясь германскими патриотами, были более близки немцам, нежели своим литовским сородичам.
Мемельский вопрос называли «горячей картофелиной дипломатии». Из-за неясной политической ситуации вокруг города, да и в самой Большой Литве, хозяевами края страны-победительницы назначили французов.
13–14 февраля 1920 года в Мемель прибыл небольшой батальон из 200 человек под командованием генерала Доминика Одри, который передал бразды правления местному самоуправлению — Директории, состоявшей из местных немцев. Они и решали все текущие вопросы края. 7 июля 1920 года генерала Одри заменил французский комиссар Петишне, который попытался реорганизовать управленческий аппарат области, но на деле старая прусская администрация сохранила свое влияние.
Три года находившийся под протекторатом Франции Мемель немного ожил — фактически, но пока еще неофициально он стал вольным: имел право заключать торговые договоры с иностранными государствами, имел свой суд, флаг и таможенный суверенитет, сохраняли силу прежние законы. Одна за другой открывались коммерческие фирмы, банки. В город устремился иностранный капитал. Возродились и традиции морского судостроения: в 1922 году верфь инженера Линденау построила первый в истории города железный пароход большим водоизмещением. Но вместе с тем чувствовалось напряжение между различными этническими группами. На фоне видимого благополучия появилась новая проблема — безработица. Назревал экономический кризис, особенно в деревообрабатывающей промышленности. Считается, что именно из-за кризиса идея с «вольным городом» повисла в воздухе. «… эту идею энергично и настойчиво пропагандировали немцы, невзирая на экономические трудности и возможные потери промышленности, к которым привела бы реализация проекта. Националистически настроенная часть литовцев региона, не поддерживавшая эту идею и призвавшая на помощь соотечественников из Литвы, подняла вооруженное восстание против правительства Мемельского края», — написал в своих воспоминаниях премьер-министр Литвы Эрнестас Галванаускас (1882-1967).
Официального объявления Мемеля вольным городом не произошло. В 1923 году он перестал быть немецким и вошел в состав Литвы. Для немцев Мемель стал жертвой агрессии со стороны Литвы, а литовцы стремились вызволить его из семивекового немецкого порабощения.
Литовское правительство весьма удачно выбрало момент захвата Мемеля: зимой 1922–23 гг. Германия и Франция, стороны заинтересованные в мемельском вопросе, занимались разборками вокруг Рурского бассейна. 18 декабря 1922 года в Мемеле был создан Комитет по спасению Малой Литвы. Координировал операцию под кодовым названием «Мемель» литовский контрразведчик Йонас Половинскас. 10 января в Мемельский край по железной дороге прибыло более тысячи вооруженных воинов регулярной литовской армии (цифры в разных источниках приводятся разные). Они были одеты в гражданскую одежду с повязками с аббревиатурой MLS, что означало «Доброволец Малой Литвы». Из местных на стороне «повстанцев» была всего пара сотен человек. Мемель обороняли 250 французов, 350 немецких полицейских и 300 местных гражданских.
Borussia
На месте скульптуры «Пруссия» (Borussia) на берегу Дане в центре Клайпеды в настоящее время стоит памятник литовскому рыбаку.
11 января первые деревни под Мемелем были взяты без сопротивления. Для атакующих большей проблемой явились не столько военные действия, сколько условия их ведения. У большинства «добровольцев» не было опыта боев в зимних условиях. Один из литовских стрелков позже писал, что у повстанцев были проблемы с незнакомыми немецкими винтовками, которыми их снабдили по приезде в Мемель, поэтому после всего лишь нескольких выстрелов они уже не могли их использовать. Немецкие пулеметы с водяным охлаждением тоже никуда не годились — просто замерзали на морозе.
Серьезные столкновения произошли в пригородах Мемеля в ночь с 13 на 14 января. Половинскас связался с Каунасом и получил приказ от Эрнестаса Галванаускаса занять Мемель, но с наименьшими жертвами. Выгантас Варейкис, один из авторов Энциклопедии Малой Литвы, подробно описал ситуацию перед восстанием и роль Союза литовских стрелков в оккупации Мемельской области, поскольку эта тема в литовской историографии до начала 1990-х годов относилась к наименее изученным. Он отметил также, что в источниках есть разночтения и каждая сторона описывает события так, как считает нужным, порой сильно искажая их реальный ход. Называются разные цифры как жертв операции, так и якобы повстанцев, роль которых в прямом смысле сыграли регулярная армия Литвы и Союз литовских стрелков. Мысль Варейкиса подтверждает и сам Галванаускас в своих воспоминаниях: «Историю часто "выгибают" так и эдак, стремясь найти в прошлом объяснения происходящему в настоящем. Один из активных участников присоединения Мемеля к Литве в своём письме от 27.12.1956 г. сообщал мне: "Наше молодое литовское поколение не только фальсифицирует историю восстания в Мемеле, но и выдумывает несуществующих участников его, наделяя их выдуманным мужеством".»
Lietuvos Šaulių Sąjunga
Союз стрелков Литвы
Добровольная военизированная организация, поддерживаемая государством, является особым подразделением Вооружённых сил Литвы, призванным обучать гражданское население самообороне и вести партизанскую войну. Союз образован в 1919 году в качестве ополчения. Литовские стрелки участвовали во всех войнах Литвы в XX веке, в том числе и в операции 1923 года, когда Клайпеда была присоединена к Литве. До 1940 года эта организация была самой сильной в Литве. В её составе были и этнические литовцы, и белорусы, и русские. После ввода советских войск в Литву в 1940 году Союз стрелков Литвы был запрещён, а большинство его членов арестовано. В послевоенные годы выжившие литовские стрелки ушли к «лесным братьям», а в 1989 году союз был возрождён. Его численность сегодня составляет более 10 тысяч человек. Для сравнения: до Второй мировой войны в союз входила 61 тысяча человек.
Но как бы ни «выгибали» историю восстания, итог один: объединенными силами местных повстанцев и военных 15 января 1923 года Мемель был взят. На следующий день Совет послов Антанты согласился передать Мемельский край Литве, но выставил ультиматум: сохранить автономию края, обеспечить свободу транзита и использование мемельского порта Польшей, равноправие немецкого и литовского языков, равноправие в гражданских и коммерческих правах иностранцев и жителей автономии.
Литва приняла все условия, которые были закреплены в подписанной 8 января 1924 года Конвенции между Литвой и союзными державами — Англией, Францией, Италией и Японией. К документу прилагался «Мемельский статут», являвшийся её неотъемлемой частью. Тогда же, в 1924-м, состоялась и фактическая передача Мемеля Литве — как подчеркивалось на неофициальном уровне, в качестве своего рода компенсации за потерю Виленского края, который несколькими годами раньше был отдан Польше, по мнению литовцев, при весьма сомнительных обстоятельствах.
Blick von Landkrug
Паромная переправа, соединяющая город с Куршской косой, первое с чем знакомится в Клайпеде турист, прибывающий в город со стороны Неринги (и Калининграда).
Историк Альфред Эрих Сенн назвал оккупацию Мемеля «самым смелым шагом Литвы во внешней политике межвоенного периода», хотя этот шаг и нарушил Версальские договоренности.
Ставший Клайпедой портовый город в устье Немана не перестал быть яблоком раздора. Германия никогда не скрывала, что будет добиваться возврата своей территории, большинство населения которой говорило на немецком языке и считало себя немцами. Литовцы же крепко держали свою позицию, что следует из доклада Антанаса Сметоны, опубликованного в журнале Союза стрелков «Тримитас»: «Мемель должен стать частью Литвы по экономическим причинам, даже если бы здесь не жил ни один литовец». Вот кто точно потерял от всех этих перемен, так это коренные летувининкай. В 1945 году они массово бежали в Германию.
ПОЛНЫЙ «АНШЛЮС»
Идею вернуть свои земли Германия реализовала в 1939 году. Литовское правительство вынуждено было шаг за шагом удовлетворять практически все требования немцев, которые методично нагнетали напряженность в крае, проводили идеологическую обработку местного населения, инспирировали беспорядки в порту, когда в Клайпеду приходили пассажирские лайнеры из Германии.
Доктор социальных наук, доцент Клайпедского университета, старший научный сотрудник Института истории и археологии Балтийского региона Аруне Арбушаускайте в своей статье «Некоторые специфические эпизоды аншлюса Клайпеды/Мемеля в марте 1939 года», написанной на основе архивных документов и анализа исторических исследований дипломатических отношений между Литвой и Германией, описывает, казалось бы, небольшой, но очень яркий эпизод, характеризующий ситуацию в городе — как население встречало и провожало немецкие корабли: «4 июня 1938 г. там собралась большая толпа проводить корабль "Танненберг". Как только он отшвартовался от набережной, послышались возгласы стоящих на палубе: "Мемельчане, держитесь!" Это было похоже на подливание масла в огонь. На набережной толпа стала скандировать гитлеровские лозунги: "Мы хотим вернуться в Рейх! Одна нация — один вождь!" Во время встречи корабля "Пройссен" 31 июня нацистские лозунги, гимны и песни звучали еще смелее».
Anschluß
Дальнейшие события разворачивались еще более стремительно: «Из-за чего, никто не смог объяснить. Все смешалось: нацисты кидали камни в литовцев, литовцы в нацистов, все сообща и каждый в отдельности «сражались» с полицией; послышались выстрелы и упали первые раненые… Ранения получили около 15 полицейских и примерно столько же демонстрантов. Драка из порта перекинулась на улицы города и продолжалась до полуночи».
11 декабря 1938 года в Клайпеде прошли выборы в городское самоуправление — сеймик. Большинство голосов — 87 процентов — было отдано за единый список немецких партий. В результате нацисты заняли основные позиции в учреждениях.
Новую директорию возглавил бывший директор банка Вилюс Бертулайтис, заместитель командира отрядов штурмовиков Эрнста Нойманна. Он описал основные направления деятельности: «Новая директория, руководствуясь основами национал-социалистического мировоззрения, считает своей целью проложить путь нашему родному краю в счастливое будущее… Пропаганда против национал-социализма ни в коем случае не будет допускаться». Всех служащих сразу заставили записаться в отряды штурмовиков, в противном случае грозила ссылка «туда, где не светят ни солнце, ни луна». Отбор в отряды был строгим. Не брали неблагонадежных, ранее судимых и морально неустойчивых. Подростки привлекались в ряды гитлерюгенд.
Командиром службы безопасности Клайпедского края стал Нойманн. Для объединения всех действующих в крае немецких организаций он создал Союз командиров, в который вошли все члены директории и руководители всех служб и учреждений. Таким образом, мужчины, которые могли носить оружие, находились под контролем.
Нацисты организовывали шумные массовые митинги. Многие жители начинали верить в то, что край действительно вернется в состав Рейха. Нацист и лидер всех немецких спортсменов Фриц Вальган огласил тезисы: «Никто из немцев никогда не поднимет белый флаг, люди хотят воссоединиться со своим народом, кровь — со своей кровью, и этому никто не сможет помешать».
И действительно, никто им не помешал. Аруне Арбушаускайте пишет: «… все произошло за одну ночь. "Клайпеда была — и Клайпеды нет. Во вторник ложились при литовской власти, в среду вставали уже под немецкой…", — с горечью пошутил корреспондент газеты XX amžius ("XX век"). 22 марта 1939 года, среда, 8 часов утра. Радио Гейльсберга (совр. г. Лидзбарк-Варминьский в Польше) сообщило, что правительства Германии и Литвы договорились о передаче в тот же день Клайпедского края Германии. Через полчаса об этом сообщило московское и каунасское радио. Около 9 часов начинают завывать сирены фабрик, на домах вывешиваются флаги со свастикой. Утро среды больше всего врезалось в память. Флаги со свастикой, звон колоколов костелов, сирены предприятий и кораблей, самолеты в небе, по литовскому радио — только развлекательная музыка, по немецкому — каждые полчаса повторяется одна фраза: Memel ist frei! (Мемель свободен!), толпы людей в банках, сберегательных кассах, очереди у телефонов…»
DFDS
Паромы, паромы, паромы...
Они являются, пожалуй, самым удобным средством передвижения из Литвы в страны Европы. Морским паромом из Клайпеды можно комфортно добраться до шведского Карлсхамна, немецкого Киля и столицы Дании Копенгагена. Маршруты обслуживают суда датской компании DFDS Seaways, которая была основана в 1866 году и значится в списке крупнейших паромных перевозчиков в Старом Свете. Стараясь удовлетворить потребности каждого пассажира, компания предлагает различные типы кают — от сидячего эконом-класса до Commodore Deluxe. В зависимости от выбранного класса каюты путешествие может превратиться из практичного путешествия в настоящий морской круиз высшего класса. При необходимости можно взять с собой и автомобиль. Особые удобства на судах созданы и для людей с ограниченными физическими возможностями. Паромная переправа соединяет материковую Клайпеду с Куршской косой. Старый пассажирский терминал, находящийся в устье Дане, принимает паромы, перевозящие только пассажиров без транспортных средств. В 2013 году на переправе появился современный зал ожидания и ресторан. Новая переправа находится в южной части города и предназначена для пассажиров с автомобилями.
В тот же день редколлегия газеты Vakarai («Запад») в последнем номере (№ 68, 1939 год) писала, прощаясь со своими читателями: «Кто должен отступить, тот должен это сделать, как моряк покидает свой корабль. Те, кто стал крысами, никогда не смогут гордиться своим поступком. Но… часть людей ведь останется здесь, несмотря на то, как сложится их судьба. Остающиеся, крепите свой дух, умейте быть твердыми и осторожными. Не забудем, что колесо истории никогда не останавливается».
22 марта 39-го в 23.55 в Берлине министры иностранных дел Литвы и Германии (Урбшис и Риббентроп) подписали договор о передаче Клайпедского края Германии. На следующий день в Клайпеде уже были отряды штурмовиков. С нацистской Службой порядка (Ordnungsdienst) и местной полицией они заняли почту, таможню, порт, учреждения. Начались аресты литовских активистов. В тот же день нацистский Мемель встречал Гитлера. Он прибыл на крейсере «Дойчланд» в сопровождении 40 военных кораблей, нескольких гидропланов и военных самолетов и выступил перед местными жителями с балкона городского драмтеатра.
Как пишет все та же Аруне Арбушаускайте, речь Гитлера напечатали или пересказали фрагментами почти все литовские газеты. Однако официального перевода на литовский не найдено. Есть цитата с вариантом перевода из газеты Lietuvos aidas («Эхо Литвы») от 24 марта: «...немцы не собираются никому в мире делать ничего плохого, но нужно было прекратить страдания, которым в течение 20 лет подвергались немцы со стороны целого мира… Мемельских немцев Германия однажды уже бросила на произвол судьбы, когда смирилась с позором и бесславием. Сегодня мемельские немцы… опять становятся гражданами могучего Рейха, решительно настроенного взять в свои руки свою судьбу, даже если это не нравится половине мира». Гитлер символически передал Мемельскую область Нойманну и вернулся в Германию.
Memel again
Клайпеда в очередной раз официально прекратила свое существование, стала частью Германского рейха и вошла в состав Восточной Пруссии под именем Мемель. Над зданием губернского управления поднялся флаг со свастикой.
Юлюс Декснис, председатель литовской республиканской организации участников Второй мировой войны, воевавших на стороне антигитлеровской коалиции, вспоминает: «С 23 марта 1939 года там хозяйничают немцы, но существовала и литовская колония. Литовцы работали в порту и на ткацкой фабрике … была повсеместная нищета, отсутствие перспектив и страх за завтрашний день. Мемель в 1939–40 годах — это насквозь немецкий город, в котором социальное неравенство чувствовалось особенно сильно. Порт работал на большую Германию и Пруссию. Кто-то делал миллионы, а кто-то с трудом выживал. При этом литовская колония всегда чувствовала свою второсортность. Местная еврейская община уже была уничтожена. В транспорте таблички "Только для немцев". Были общественные развлечения, например, кино, куда пускали только немцев. Даже литовцы-лютеране имели право стоять только на пороге лютеранской кирхи. Входить в храм имели право лишь немцы». (Baltnews.lt). Тут следует заметить, что в правах были поражены лица, не имевшие немецких документов, а большинство местных жителей получили их практически сразу же после аншлюса.